Определение Конституционного Суда РФ от 28 июня 2018 г. N 1453-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Кучина Ивана Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, статьями 12, 167 и пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалоб гражданина И.Н. Кучина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин И.Н. Кучин, осужденный за совершение мошенничеств, оспаривает конституционность положений статьи 159 "Мошенничество" УК Российской Федерации, а также статей 12 "Способы защиты гражданских прав", 167 "Общие положения о последствиях недействительности сделки" и пункта 2 статьи 170 "Недействительность мнимой и притворной сделок" ГК Российской Федерации.

По мнению заявителя, статья 159 УК Российской Федерации противоречит статьям 17 (части 1 и 3), 18, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2), 45, 46 (часть 1), 49, 54 (часть 2), 55 и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяет применять меры уголовно-правового характера в отношении участника возмездной сделки, действовавшего при ее совершении добросовестно, т.е. без умысла на совершение хищения.

Кроме того, заявитель утверждает, что взаимосвязанные положения части четвертой статьи 159 УК Российской Федерации, статей 12, 167 и пункта 2 статьи 170 ГК Российской Федерации не соответствуют статьям 6 (часть 2), 8, 17 (части 1 и 3), 18, 19 (часть 1), 45, 46 и 49 Конституции Российской Федерации, поскольку допускают привлечение к уголовной ответственности участника гражданско-правовой сделки по инициативе второй стороны, не исполнившей своих обязательств и обратившейся с заявлением о возбуждении уголовного дела вместо применения последствий недействительности такой сделки.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данных жалоб к рассмотрению.

Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, уголовное законодательство является по своей природе крайним (исключительным) средством, с помощью которого государство реагирует на факты противоправного поведения в целях охраны общественных отношений, если она не может быть обеспечена должным образом с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности; следовательно, уголовная ответственность может считаться законно установленной лишь при условии, что она соразмерна характеру и степени общественной опасности криминализируемого противоправного деяния, а его составообразующие признаки, наличие которых в совершенном деянии, будучи основанием уголовной ответственности, позволяет отграничивать его от иных противоправных, а тем более законных деяний, точно и недвусмысленно определены в уголовном законе, непротиворечиво вписывающемся в общую систему правового регулирования (постановления от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П, от 17 июня 2014 года N 18-П, от 16 июля 2015 года N 22-П и др.).

При этом федеральный законодатель, реализуя предоставленные ему Конституцией Российской Федерации (статья 71, пункты "в", "о") дискреционные полномочия в сфере регулирования права собственности и связанных с ним отношений по владению, пользованию и распоряжению имуществом, установил - исходя из конституционно признаваемых целей, включая защиту прав и законных интересов других лиц, и принимая во внимание вытекающие из Конституции Российской Федерации требования справедливости, разумности и соразмерности (пропорциональности) - способы охраны собственности, в том числе от преступных посягательств, и закрепил в Уголовном кодексе Российской Федерации составы преступлений, объектом уголовно-правовой охраны от которых выступает собственность (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 1037-О-О, от 27 февраля 2018 года N 318-О и др.).

Статья 159 УК Российской Федерации определяет мошенничество как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. При этом под хищением, согласно пункту 1 примечаний к статье 158 УК Российской Федерации, в статьях данного Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Нет оснований полагать, что указанные нормы содержат неопределенность в части признаков преступления (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 апреля 2009 года N 422-О-О, от 17 июня 2013 года N 1021-О, от 20 марта 2014 года N 588-О, от 23 декабря 2014 года N 2859-О и др.). Закрепленные в этих нормах общие признаки мошенничества и предусмотренные в частях второй-четвертой статьи 159 УК Российской Федерации квалифицирующие его признаки подлежат установлению во взаимосвязи с положениями Общей части данного Кодекса, в том числе определяющими принцип и формы вины, основание уголовной ответственности (статьи 5, 8, 24 и 25) (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 января 2017 года N 78-О, от 19 декабря 2017 года N 2861-О и от 27 марта 2018 года N 834-О).

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, указанные нормы, устанавливая признаки мошенничества и определяя наказание за его совершение, не регламентируют гражданско-правовые вопросы (Определение от 26 января 2017 года N 78-О). Привлечение же к уголовной ответственности за мошенничество, совершенное под прикрытием правомерной гражданско-правовой сделки, возможно лишь в случае, если будет доказано, что, заключая такую сделку, лицо действовало умышленно, преследуя цель хищения имущества или приобретения права на него (Постановление от 11 декабря 2014 года N 32-П; определения от 29 января 2009 года N 61-О-О, от 2 июля 2009 года N 1037-О-О, от 29 мая 2012 года N 1049-О, от 21 мая 2015 года N 1175-О, от 20 декабря 2016 года N 2774-О и др.).

Тем самым уголовно-правовая охрана собственности осуществляется лишь от тех деяний, которые содержат признаки соответствующего состава преступления, в частности предусмотренного статьей 159 УК Российской Федерации, которая, соответственно, не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте.

Настаивая на проверке конституционности положений этой статьи во взаимосвязи с рядом норм Гражданского кодекса Российской Федерации, заявитель вопреки требованиям статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не представил документ, которым подтверждалось бы применение данных норм при разрешении его конкретного дела, рассмотрение которого завершено в суде.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Кучина Ивана Николаевича, поскольку они не отвечают требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данным жалобам окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин