Постановление Суда по интеллектуальным правам от 25 апреля 2019 г. N С01-276/2019 по делу N А40-126981/2018 Суд оставил без изменения вынесенные ранее судебные решения об отказе в признании лицензионного договора недействительным, поскольку оспариваемый договор обоснованно не признан судом первой инстанции относящимся к категории сделок с заинтересованностью, к которым применяется порядок одобрения, предусмотренный законодательством об акционерных обществах

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 25 апреля 2019 г. N С01-276/2019 по делу N А40-126981/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 23 апреля 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 25 апреля 2019 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего - судьи Голофаева В.В.,

судей - Рогожина С.М., Уколова С.М.,

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу публичного акционерного общества Страховая Компания "Росгосстрах" (ул. Парковая, д. 3, Московская обл., г. Люберцы, 140002, ОГРН 1027739049689) на решение Арбитражного суда города Москвы от 18.09.2018 (судья Жура О.Н.) и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2018 (судьи Валиев В.Р., Захарова Т.В., Левченко Н.И.) по делу N А40-126981/2018

по иску публичного акционерного общества Страховая Компания "Росгосстрах" к обществу с ограниченной ответственностью "РОСГОССТРАХ-МЕДИЦИНА" (ул. Татарская Б., д. 13, стр. 19, Москва, 115184, ОГРН 1027806865481) о признании лицензионного договора недействительным.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) и Центральный Банк Российской Федерации (ул. Неглинная, д. 12, Москва, 107016, ОГРН 1037700013020).

В судебном заседании приняли участие представители:

от публичного акционерного общества Страховая Компания "Росгосстрах" - Ермоленко К.Г. (по доверенности от 21.03.2019), Сулимов И.Ю. (по доверенности от 29.01.2018 N 423-Д), Родионов В.И. (по доверенности от 30.07.2018 N 1490-Д), Койда О.И. (30.07.2018 N 1391-Д);

от общества с ограниченной ответственностью "Капитал Медицинское Страхование" - Ковтун Е.И. (по доверенности от 27.11.2018 N 120/18), Комаров Е.А. (по доверенности от 27.11.2018 N 118/18), Павлова Н.И. (по доверенности от 27.11.2018 N 129/18).

Суд по интеллектуальным правам установил:

публичное акционерное общество Страховая Компания "Росгосстрах" (далее - ПАО СК "Росгосстрах", истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "РОСГОССТРАХ-МЕДИЦИНА" (далее - общество "РГС-Медицина", ответчик), содержащим требования: признать недействительным лицензионный договор от 10.02.2017, заключенный между истцом и ответчиком, применить последствия недействительности сделки - обязать ответчика не использовать товарные знаки N 297617, N 297620, N 489131, N 282143, N 546694, N 546695, N 439051, N 341809, N 308887, исключить из Государственного реестра товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации регистрационную запись от 03.08.2017 N РД0228808 о государственной регистрации данного лицензионного договора, взыскать с истца в пользу ответчика 810 000 рублей, уплаченных в качестве лицензионных платежей по недействительному договору, взыскать с ответчика в пользу истца лицензионные платежи в сумме 61 398 800 рублей, взыскать с ответчика в пользу истца расходы по уплате государственной пошлины (с учетом уточнения заявленных требований, принятого судом первой инстанции в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности и Центральный Банк Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 18.09.2018, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2018, в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с принятыми по делу решением и постановлением, ПАО СК "Росгосстрах" обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на несоответствие выводов судов первой и апелляционной инстанций фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, нарушение судами норм материального и процессуального права, просит указанные судебные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование кассационной жалобы истец ссылается на то, что суды в нарушение статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отказали в назначении по делу судебной экспертизы для определения рыночной стоимости прав использования товарных знаков, переданных по оспариваемому лицензионному договору.

Как указывает истец, суды сделали выводы о рыночной стоимости товарных знаков на основании лишь заключения специалиста, представленного в суд ответчиком, придав ему в нарушение части 5 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заранее установленную силу, в то время как представленный истцом в материалы дела отчет специалиста был необоснованно с научной точки зрения признан недостоверным.

Истец полагает, что при разрешении спора судами необоснованно приняты во внимание предыдущие лицензионные договоры, заключавшиеся между сторонами.

Истец также ссылается на то, что суды пришли к ошибочному выводу о пропуске истцом срока исковой давности.

Кроме того, истец считает неправомерным применение судами положений пункта 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ, Кодекс), поскольку, по его мнению, защита была предоставлена недобросовестной стороне сделки (ответчику).

В отзыве на кассационную жалобу ответчик просит оспариваемые судебные акты оставить без изменения, сославшись на их законность и обоснованность, а также на несостоятельность доводов жалобы.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представители истца доводы кассационной жалобы поддержали, просили обжалуемые судебные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Представители ответчика в судебном заседании возражали против удовлетворения кассационной жалобы, по основаниям, изложенным в отзыве.

Третьи лица, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Исходя из содержащейся в материалах дела выписки из ЕГРЮЛ судом в порядке статьи 124 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принято изменение наименования ответчика с общества с ограниченной ответственностью "РОСГОССТРАХ-МЕДИЦИНА" на общество с ограниченной ответственностью "Капитал Медицинское Страхование".

Рассмотрев кассационную жалобу, выслушав представителей истца и ответчика, проверив в порядке статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и соблюдение норм процессуального права при принятии обжалуемых решения, постановления, а также соответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для ее удовлетворения в силу нижеследующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена данным Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. Исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон (пункт 1 статьи 424 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1235 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

По лицензионному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение, если договором не предусмотрено иное (пункт 4 названного Кодекса).

Согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Как указано в пункте 1 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с пунктом 2 статьи 174 ГК РФ сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 93 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пунктом 2 статьи 174 ГК РФ предусмотрены два основания недействительности сделки, совершенной представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица.

По первому основанию сделка может быть признана недействительной, когда вне зависимости от наличия обстоятельств, свидетельствующих о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки, представителем совершена сделка, причинившая представляемому явный ущерб, о чем другая сторона сделки знала или должна была знать.

О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента. При этом следует исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения.

По этому основанию сделка не может быть признана недействительной, если имели место обстоятельства, позволяющие считать ее экономически оправданной (например, совершение сделки было способом предотвращения еще больших убытков для юридического лица или представляемого, сделка хотя и являлась сама по себе убыточной, но была частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых юридическое лицо или представляемый получили выгоду, невыгодные условия сделки были результатом взаимных равноценных уступок в отношениях с контрагентом, в том числе по другим сделкам).

По второму основанию сделка может быть признана недействительной, если установлено наличие обстоятельств, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого, который может заключаться как в любых материальных потерях, так и в нарушении иных охраняемых законом интересов (например, утрате корпоративного контроля, умалении деловой репутации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 81 Федерального закона N 208-ФЗ от 26.12.1995 "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах) сделкой, в совершении которой имеется заинтересованность, признается сделка, в совершении которой имеется заинтересованность члена совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа, члена коллегиального исполнительного органа общества или лица, являющегося контролирующим лицом общества, либо лица, имеющего право давать обществу обязательные для него указания.

Указанные лица признаются заинтересованными в совершении обществом сделки в случаях, если они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные и (или) подконтрольные им лица (подконтрольные организации): являются стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке; являются контролирующим лицом юридического лица, являющегося стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке; занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке, а также должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица.

Как указано в пункте 1 статьи 81 Закона об акционерных обществах, контролирующим лицом признается лицо, имеющее право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться в силу участия в подконтрольной организации и (или) на основании договоров доверительного управления имуществом, и (или) простого товарищества, и (или) поручения, и (или) акционерного соглашения, и (или) иного соглашения, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, более 50 процентами голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50 процентов состава коллегиального органа управления подконтрольной организации. Подконтрольным лицом (подконтрольной организацией) признается юридическое лицо, находящееся под прямым или косвенным контролем контролирующего лица.

В силу подпунктов 1 и 12 пункта 2 статьи 81 Закона об акционерных обществах положения настоящей главы не применяются: к сделкам, совершаемым в процессе обычной хозяйственной деятельности общества, при условии, что обществом неоднократно в течение длительного периода времени на схожих условиях совершаются аналогичные сделки, в совершении которых не имеется заинтересованности; к сделкам, предметом которых является имущество, цена или балансовая стоимость которого составляет не более 0,1 процента балансовой стоимости активов общества по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату, при условии, что размер таких сделок не превышает предельных значений, установленных Банком России.

Согласно пункту 4 статьи 78 Закона об акционерных обществах под сделками, не выходящими за пределы обычной хозяйственной деятельности, понимаются любые сделки, заключаемые при осуществлении деятельности соответствующим обществом либо иными организациями, осуществляющими аналогичные виды деятельности, независимо от того, совершались ли такие сделки данным обществом ранее, если такие сделки не приводят к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 84 Закона об акционерных обществах сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, может быть признана недействительной (пункт 2 статьи 174 ГК РФ) по иску общества, члена совета директоров (наблюдательного совета) общества или его акционеров (акционера), владеющих в совокупности не менее чем одним процентом голосующих акций общества, если она совершена в ущерб интересам общества и доказано, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать о том, что сделка являлась для общества сделкой, в совершении которой имеется заинтересованность, и (или) о том, что согласие на ее совершение отсутствует. При этом отсутствие согласия на совершение сделки само по себе не является основанием для признания такой сделки недействительной. Срок исковой давности по требованию о признании сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной в случае его пропуска восстановлению не подлежит.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, 10.02.2017 между истцом (лицензиаром) и ответчиком (лицензиатом) заключен лицензионный договор, в соответствии с пунктом 1.1 которого лицензиар предоставил лицензиату на срок действия договора за уплачиваемое лицензиатом вознаграждение право (неисключительную лицензию) использования на территории Российской Федерации принадлежащих лицензиару товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 297617, N 297620, N 489131, N 282143, N 546694, N 546695, N 439051, N 341809, N 308887 в отношении всех товаров и услуг, для которых товарные знаки зарегистрированы.

Согласно пункту 3.1 лицензионного договора за предоставленные по договору права лицензиат выплачивает лицензиару ежеквартально лицензионные платежи (вознаграждение) в размере 135 000 руб.; ежеквартальный лицензионный платеж за право использования одного товарного знака составляет 15 000 руб.; перечисление производится лицензиатом в срок не позднее 20 числа последнего месяца каждого квартала.

Судами установлено, что в соответствии с условиями договора ответчик ежеквартально перечислял истцу лицензионные платежи за использование товарных знаков по платежным поручениям N 1903 от 04.04.2017, N 3638 от 19.06.2017, N 5927 от 18.09.2017, N 7954 от 18.12.2017, N 1304 от 15.09.2018, N 3268 от 15.06.2018. Денежные средства в счет исполнения договора истцом приняты.

В обоснование иска истец сослался на то, что сделка совершена в ущерб его интересам и является недействительной на основании пункта 2 статьи 174 ГК РФ, поскольку размер лицензионных платежей многократно занижен по сравнению с их рыночным уровнем. Кроме того, лицензионный договор является сделкой с заинтересованностью, поскольку на дату его подписания Хачатуров С.Э. являлся контролирующим лицом одновременно истца и ответчика, сделка совершена в отсутствие одобрения с нарушением требований статьи 81, пункта 1 статьи 84 Закона об акционерных обществах, устава истца.

Как указал истец при обращении в суд с иском, помимо оспариваемого договора право использования товарных знаков было передано истцом обществу с ограниченной ответственностью "Страховая компания "Росгосстрах-Жизнь" (далее - общество "РГС-Жизнь") на основании лицензионного договора от 06.02.2017. Стоимость использования данных товарных знаков также была установлена в размере 15 000 рублей за каждый знак в квартал.

Истцом представлено заключение о рыночной стоимости использования товарных знаков от 28.03.2018 N 012/2018, подготовленное в связи с передачей права использования тех же товарных знаков в пользу общества "РГС-Жизнь", согласно которому цена, которая обычно взимается за правомерное использование товарных знаков, составляет 3,5% от выручки лицензиата с использованием указанных товарных знаков. Таким образом, согласно доводам истца, вознаграждение за использование товарных знаков ответчиком также должно составлять 3,5% от выручки ответчика.

Применительно к оспариваемому договору, заключенному с ответчиком, истцом в дело представлено заключение специалиста от 20.08.2018 N 20/08-001/18, в соответствии с которым на момент заключения лицензионного договора рыночная цена правомерного использования товарных знаков составляла 2,9% от выручки ответчика, полученной с использованием данных товарных знаков. Учитывая, что согласно отчету о финансовых результатах ответчика, размещенному на его официальном сайте, доходы в 2017 году составили по операциям в сфере медицинского страхования 2 447 856 000 руб., размер лицензионного платежа за квартал составляет 21 681 240 руб., а минимальный размер лицензионного платежа за 2017 год должен составлять 61 398 800 руб.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходил из необоснованности доводов истца о том, что спорным лицензионным договором был причинен ущерб его интересам.

При этом судом первой инстанции были отклонены представленные истцом заключения специалистов.

Как указал суд первой инстанции, заключение специалиста N 012/2018 от 28.03.2018 не отвечает требованиям относимости доказательств, поскольку объектом исследования специалиста являлся лицензионный договор, заключенный между истцом и обществом "РГС-Жизнь", которое не является участником настоящего дела и не является стороной сделки, оспариваемой в рамках настоящего дела.

Судом первой инстанции критически оценен произведенный истцом расчет убытков в виде недоплаченных лицензионных платежей в сумме 61 398 800 руб. за 2017 год, поскольку расчет основан на заключении специалиста N 20/08-001/18 от 20.08.2018 и отчете о финансовых результатах ответчика в 2016 году. При расчете платежей за 2017 год истец основывался на заключении специалиста N 20/08-001/18 от 20.08.2018, которым, в свою очередь, расчет платежей произведен на основании отчета о финансовых результатах ответчика в 2016 году, при том, что предметом исковых требований является оспаривание лицензионного договора, заключенного сторонами в 2017 году.

Довод истца о том, что вознаграждение за использование товарных знаков должно составлять процентное соотношение от выручки ответчика, суд первой инстанции признал не основанным на законе.

С учетом установленного суд первой инстанции указал на непредставление истцом доказательств того, что ответчику было известно об убыточности сделки для истца. Суд отметил, что данные доводы истца основаны на заключениях специалистов и очевидности, по мнению истца, для ответчика при заключении договора явного материального ущерба, причиняемого истцу.

Судом принято во внимание, что на протяжении длительного времени - более десяти лет истец предоставлял ответчику право на использование тех же товарных знаков на тех же условиях - за вознаграждение в размере 15 000 руб. за один квартал за использование одного товарного знака. Кроме того, в период с 2005 по 2017 годы истцом заключены лицензионные договоры на аналогичных условиях о вознаграждении за право использования принадлежащих лицензиару товарных знаков с рядом иных организаций.

Исходя из длительности правоотношений сторон по использованию товарных знаков на условиях, аналогичных пункту 3.1 оспариваемого договора в части установления размера лицензионных платежей, суд первой инстанции пришел к выводу о неочевидности для контрагента факта убыточности сделки для лицензиара. Данный факт свидетельствует, как отметил суд, о заключении оспариваемого договора в рамках обычной хозяйственной деятельности истца.

С учетом этого суд согласился с доводом ответчика, считавшим цену рыночной ввиду длительности правоотношений сторон по предоставлению неисключительного права по аналогичной цене и в связи с аналогичностью условий сделок с иными контрагентами истца.

Судом отмечено, что доказательства наличия сговора либо иных совместных действий сторон договора в ущерб интересам истца не представлены.

Отклоняя доводы истца о недействительности договора по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 174 ГК РФ, судом применены положения пунктов 2 и 5 статьи 166 ГК РФ, согласно которым сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли; заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

То обстоятельство, что лицензиар принимал лицензионные платежи от лицензиата в качестве вознаграждения за использование товарных знаков по лицензионному договору в период 2017-2018 годы, свидетельствует, как указал суд первой инстанции, о том, что с момента заключения оспариваемого договора истец проявлял волю на сохранение сделки. Указанное поведение истца, в течение длительного периода принимавшего исполнение по сделке, не может расцениваться иначе, как волеизъявление на сохранение сделки.

Отклоняя доводы истца о недействительности спорного лицензионного договора как сделки с заинтересованностью, не получившей необходимого одобрения в порядке, установленном Законом об акционерных обществах, суд первой инстанции исходил из следующего.

Предметом оспариваемой сделки являлось имущество, цена и балансовая стоимость которого составляла менее 0,1% балансовой стоимости активов истца. По данным бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату, предшествующую дате заключения договора, балансовая стоимость активов истца составляла 136 921 212 000 руб. С учетом этого 0,1% балансовой стоимости активов истца составляет сумму, равную 136 921 212 руб.

С учетом балансовой стоимости товарных знаков истца 2 205 172 руб. предметом сделки являлось имущество (девять товарных знаков), цена и балансовая стоимость которого составляли менее 0,1 % балансовой стоимости активов истца.

Указание Банка России от 31.03.2017 N 4335-У устанавливает для сделок акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, предметом которых является имущество, цена или балансовая стоимость которого составляет не более 0,1 процента балансовой стоимости активов обществ, предельные значения размера таких сделок, при превышении которых они могут признаваться сделками, в совершении которых имеется заинтересованность.

Предельными значениями размера сделок являются для обществ, балансовая стоимость активов которых по данным их бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату составляет от 100 миллиардов рублей до 1 триллиона рублей, - 500 миллионов рублей.

С учетом этого суд первой инстанции указал, что к оспариваемому договору не подлежат применению нормы главы XI Закона об акционерных обществах.

При этом суд первой инстанции пришел к выводу, что сделка по предоставлению права использования товарных знаков относится к обычной хозяйственной деятельности, поскольку такая сделка не приводит к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов. Из материалов дела судом первой инстанции было установлено, что аналогичные сделки совершались истцом неоднократно, в течение долгого периода времени, на схожих условиях.

С учетом этого оспариваемый договор не признан судом первой инстанции относящимся к категории сделок с заинтересованностью, к которым применяется порядок одобрения, предусмотренный главой XI Закона об акционерных обществах.

Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности, поскольку спорный лицензионный договор заключен 10.02.2017, в то время как иск предъявлен 06.06.2018, т.е. с пропуском установленного пунктом 2 статьи 181 ГК РФ годичного срока исковой давности.

Суд апелляционной инстанции, в соответствии с частью 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривавший дело, выводы суда первой инстанции признал законными и обоснованными.

Суд по интеллектуальным правам полагает, что судами первой и апелляционной инстанций верно определен круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу; правильно применены законы и иные нормативные акты, регулирующие спорные правоотношения; дана оценка всем имеющимся в материалах дела доказательствам с соблюдением требований процессуального законодательства.

Довод истца о том, что суды в нарушение статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отказали в назначении по делу судебной экспертизы для определения рыночной стоимости прав использования товарных знаков, переданных по оспариваемому лицензионному договору, не может быть признан обоснованным, ввиду следующего.

Как следует из определения суда первой инстанции от 27.08.2018, судом первой инстанции было отказано в удовлетворении ходатайства истца о назначении судебной оценочной экспертизы ввиду достаточности доказательств для рассмотрения дела по существу и вынесения окончательного судебного акта, немотивированности этого ходатайства, отсутствия доказательств, подтверждающих наличие оснований для назначения экспертизы, с учетом предмета и оснований иска, сущности возражений ответчика и представленных доказательств в их совокупности, невнесения истцом на депозитный счет суда денежных средств в оплату стоимости экспертизы и невыполнения иных процессуальных требований, вследствие чего ходатайство признано судом направленным на затягивание судебного разбирательства и отложение судебного заседания (часть 5 статьи 159 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Судом первой инстанции указано на заявление данного ходатайства после исследования доказательств при наличии у истца объективной возможности заявить соответствующее ходатайство ранее. Суд также сослался на заявление ответчиком о пропуске истцом срока исковой давности.

Суд кассационной инстанции не усматривает нарушений процессуального законодательства судом первой инстанции при разрешении указанного ходатайства. Суд первой инстанции, рассмотрев ходатайство в порядке статьи 159 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, надлежаще мотивировал отказ в его удовлетворении.

При этом судом кассационной инстанции принимаются во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 22 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 04.04.2014 N 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе", согласно которым до назначения экспертизы по ходатайству или с согласия лиц, участвующих в деле, суд определяет по согласованию с этими лицами и экспертом (экспертным учреждением, организацией) размер вознаграждения, подлежащего выплате за экспертизу, и устанавливает срок, в течение которого соответствующие денежные суммы должны быть внесены на депозитный счет суда лицами, заявившими ходатайство о проведении экспертизы или давшими согласие на ее проведение (часть 1 статьи 108 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В случае неисполнения указанными лицами обязанности по внесению на депозитный счет суда денежных сумм в установленном размере суд выносит определение об отклонении ходатайства о назначении экспертизы и, руководствуясь положениями части 2 статьи 108 и части 1 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, рассматривает дело по имеющимся в нем доказательствам. Если при названных обстоятельствах дело не может быть рассмотрено и решение принято на основании других представленных сторонами доказательств (часть 2 статьи 108 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), суд вправе назначить экспертизу при согласии эксперта (экспертного учреждения, организации), учитывая, что оплата экспертизы в таком случае будет производиться в порядке, предусмотренном частью 6 статьи 110 этого Кодекса.

Таким образом, с учетом указанных разъяснений суд первой инстанции, усмотрев возможность рассмотрения спора по имеющимся в деле доказательствам, правомерно отклонил заявленное истцом ходатайство о назначении экспертизы, правомерно сославшись, в том числе, на невнесение на депозитный счет суда денежных сумм.

Вместе с тем Суд по интеллектуальным правам отмечает, что положения части 5 статьи 159 ГК РФ, на которые сослался суд первой инстанции в числе оснований для отклонения ходатайства о назначении экспертизы, содержат самостоятельное основание для отказа в удовлетворении заявленного ходатайства - несвоевременность подачи ходатайства вследствие злоупотребления своим процессуальным правом, явная направленность на срыв судебного заседания, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "части 5 статьи 159 ГК РФ" имеется в виду "части 5 статьи 159 АПК РФ"

При этом судом первой инстанции не установлены обстоятельства, ввиду которых истец не имел возможности подать ходатайство о назначении экспертизы ранее по объективным причинам.

Таким образом, у суда кассационной инстанции отсутствуют основания для вывода о неправомерности отказа судов в назначении экспертизы по делу в данном случае.

Довод истца о том, что суды сделали выводы о рыночной стоимости товарных знаков на основании заключения специалиста, представленного в суд ответчиком, придав ему в нарушение части 5 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заранее установленную силу, является необоснованным.

Из обжалуемых судебных актов не усматривается, что судами были сделаны какие-либо выводы о конкретной рыночной стоимости названных товарных знаков на основе заключения специалиста N 01/07-2018 от 31.07.2018, как ошибочно полагает истец.

Судами был лишь констатирован факт представления ответчиком данного заключения, согласно которому стоимость прав по неисключительной лицензии на аналогичные товарные знаки на схожих условиях по ранее заключенным и действующим договорам составляет от 12 000 рублей до 18 000 рублей за право использования одного товарного знака.

При этом доводы истца были мотивированно отклонены судами по основанию непредставления достаточных доказательств, подтверждающих причинение истцу убытков в результате заключения оспариваемого договора.

В то же время представленные истцом доказательства были оценены судами в соответствии с положениями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нарушений требований процессуального законодательства при сборе и оценке судами доказательств по делу суд кассационной инстанции не усматривает.

Довод истца о необоснованности вывода судов о пропуске срока исковой давности не может быть признан обоснованным, ввиду следующего.

Согласно пункту 2 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (далее - постановление от 29.09.2015 N 43) течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком (пункт 1 статьи 200 ГК РФ). Изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности.

Судами первой и апелляционной инстанций обоснованно определена дата начала течения срока исковой давности - 10.02.2017, когда был заключен спорный лицензионный договор, в связи с чем судами сделан правильный вывод об истечении годичного срока исковой давности ко дню предъявления иска - 06.06.2018.

Ссылка истца на то, что срок исковой давности следует исчислять с момента смены руководства истца, т.е. с 04.09.2017, была отклонена судами как противоречащая пункту 3 постановления от 29.09.2015 N 43. При этом судами принято во внимание, что действия истца, принимавшего исполнение по сделке и после смены руководства, т.е. осуществлявшего действия, дававшие основания полагаться на действительность сделки, свидетельствуют о злоупотреблении правом на судебную защиту.

Кроме того, апелляционный суд также принял во внимание отсутствие доказательств наличия судебных дел по разрешению корпоративного конфликта в отношении органов управления истца в период заключения оспариваемой сделки, и, как следствие, утраты истцом корпоративного контроля помимо его воли.

Ссылка истца на неправомерное применение судами положений пункта 2 статьи 166 ГК РФ, мотивированная тем, что защита была предоставлена недобросовестной стороне сделки, подлежит отклонению, поскольку при рассмотрении спора судами не была установлена недобросовестность ответчика.

Напротив, судами усмотрено наличие злоупотребления правом со стороны ПАО СК "Росгосстрах", которое, продолжая принимать исполнение по сделке и после смены его руководства, т.е. осуществляя действия, дававшие основания полагаться на действительность сделки, обратилось в суд с иском об оспаривании спорного договора.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

Суды первой и апелляционной инстанций, полно и всесторонне исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, пришли к обоснованным выводам об отсутствии оснований для признания спорного лицензионного договора недействительным, и о пропуске истцом срока исковой давности.

Обжалуемые решение и постановление отвечают требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, основаны на правильном применении норм процессуального права, содержат обоснование сделанных судами выводов применительно к конкретным обстоятельствам дела.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, аналогичны обоснованно отклоненным доводам, приводимым в ходе разбирательства дела в суде первой инстанции и при обращении в суд апелляционной инстанции, фактически сводятся к их повторению и не могут служить основаниями для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку не свидетельствуют о неправильном применении судами норм материального или процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела.

Изложенные в кассационной жалобе доводы в основном сводятся к иной оценке доказательств, нежели та, которая была дана им судами первой и апелляционной инстанций.

В соответствии с положениями статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

Судом по интеллектуальным правам принимается во внимание правовая позиция, изложенная в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 N 305-ЭС16-7224 по делу N А40-26249/2015, согласно которой вопросы факта устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций в пределах полномочий, предоставленных им Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, на основании исследования и оценки представленных сторонами в обоснование своих требований и возражений доказательств. Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Как указано в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 300-КГ18-16152 по делу N СИП-515/2017, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Кроме того, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12 сформулирована правовая позиция, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Такая правовая позиция также подлежит учету судом кассационной инстанции при пересмотре в порядке кассационного производства вступивших в законную силу решений суда первой инстанции и постановлений суда апелляционной инстанции.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанций на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов участвующих в деле лиц, а окончательные выводы судов соответствуют представленным доказательствам, и основаны на правильном применении норм материального права и соблюдении норм процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют основания для отмены либо изменения принятых по делу решения и постановления, в связи с чем кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Суд кассационной инстанции не находит и безусловных оснований для отмены обжалуемых судебных актов, перечисленных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины по кассационной жалобе относятся на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:

решение Арбитражного суда города Москвы от 18.09.2018 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2018 по делу N А40-126981/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу публичного акционерного общества Страховая Компания "Росгосстрах" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

B.В. Голофаев

Судья

C.П. Рогожин

Судья

С.М. Уколов