Обзор практики применения судами Ямало-Ненецкого автономного округа мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога, домашнего ареста и заключения под стражу за 12 месяцев 2019 года (Утвержден постановлением Президиума суда Ямало-Ненецкого автономного округа 3 июля 2020 г.)

Обзор
практики применения судами Ямало-Ненецкого автономного округа мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога, домашнего ареста и заключения под стражу за 12 месяцев 2019 года

Утвержден
постановлением президиума суда
Ямало-Ненецкого автономного округа
3 июля 2020 г.

I. Нормативная база

2 августа 2019 года был принят Федеральный закон N 315-ФЗ "О внесении изменений в статьи 108 и 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", которым изложены в новой редакции часть 1.1 ст. 108 и ч. 8 ст. 109 УПК РФ, в части, касающейся установления ограничений на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, и вопросов продления срока содержания под стражей. В частности указано, что в постановлении о возбуждении ходатайства излагаются сведения о следственных и иных процессуальных действиях, произведенных в период после избрания меры пресечения или последнего продления срока содержания обвиняемого под стражей, а также основания и мотивы дальнейшего продления срока содержания обвиняемого под стражей. Если одним из мотивов продления срока содержания обвиняемого под стражей является необходимость производства следственных и иных процессуальных действий, приведенных в предыдущих ходатайствах, то в постановлении о возбуждении ходатайства указываются причины, по которым эти действия не были произведены в установленные ранее сроки содержания обвиняемого под стражей. Суд принимает решение с учетом правовой и фактической сложности материалов уголовного дела, общей продолжительности досудебного производства по уголовному делу, эффективности действий должностных лиц органов предварительного расследования и своевременности производства следственных и иных процессуальных действий.

В 2019 году Конституционным Судом РФ был принят ряд решений, касающихся исследуемых мер пресечений.

В определении от 26 марта 2019 года N 653-О Конституционный Суд отметил, что по смыслу положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (часть одиннадцатая статьи 108, статья 255, части вторая и третья статьи 389.2, статьи 389.3 и 389.4), мера пресечения в виде заключения под стражу, избранная судом при постановлении приговора для обеспечения его исполнения и соответствующая по характеру ограничений назначенному наказанию, как часть этого процессуального решения, может быть обжалована в апелляционном порядке одновременно с приговором. Иное приводило бы к тому, что в апелляционном порядке отдельно рассматривались бы взаимосвязанные вопросы законности, обоснованности и справедливости приговора, являющегося предметом судебного разбирательства в апелляционном порядке, а также его законности и обоснованности в части избрания при его постановлении меры пресечения в виде заключения под стражу, применяемой лишь при назначении в качестве наказания лишения свободы и только на срок до вступления приговора в законную силу.

В определениях от 26 марта 2019 года N 656-О и от 27 сентября 2019 года N 2345-О Конституционный Суд высказал правовую позицию, согласно которой, по смыслу положений статей 108, 109, 389.19 и 389.28 УПК Российской Федерации, с учетом сокращенных сроков подачи и рассмотрения апелляционных жалоб, представлений на решения судов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока ее применения, суд апелляционной инстанции уполномочен отменить данные судебные решения и направить материалы на новое рассмотрение для решения вопроса об этой мере пресечения лишь на будущее время (а не на тот период, когда эта мера пресечения уже была фактически исполнена).

Оценивая вопросы продления срока содержания под стражей на период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела после возвращения прокурором уголовного дела на дополнительное расследование, Конституционный Суд в определениях от 18 июля 2019 года N 1840-О и от 27 сентября 2019 года N 2346-О указал следующее. В Определении от 6 июня 2016 года N 1436-О Конституционный Суд Российской Федерации - распространяя правовую позицию, выработанную им в Постановлении от 16 июля 2015 года N 23-П, на отношения, складывающиеся в период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела после окончания предварительного следствия по делу и до направления его в суд с обвинительным заключением, - пришел к следующим выводам.

Поскольку продление содержания обвиняемого под стражей по истечении его предельного срока на период ознакомления с материалами уголовного дела - в том числе с вновь полученными в рамках данного этапа в связи с реализацией участником процесса права на заявление соответствующего ходатайства и проведением необходимых для его удовлетворения дополнительных следственных и иных процессуальных действий - возможно в силу прямого указания части седьмой статьи 109 УПК Российской Федерации лишь при исчерпании лимита времени, оказавшегося недостаточным для ознакомления обвиняемого и его защитника с заблаговременно предъявленными после окончания предварительного следствия материалами, постольку именно первоначальная дата их предъявления и должна учитываться при продлении срока содержания обвиняемого под стражей сверх его предельной продолжительности.

Вопросы права на защиту и конституционности законодательных положений о продлении сроков содержания под стражей были предметом определения Конституционного Суда от 27 сентября 2019 года N 2252-О, в котором Суд пришел к следующим выводам.

В тех случаях, когда явка в судебное заседание защитника, приглашенного подозреваемым или обвиняемым, его законным представителем либо другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого, невозможна (например, в связи с занятостью в другом судебном процессе), а от защитника, назначенного в порядке части четвертой статьи 50 УПК Российской Федерации, подозреваемый или обвиняемый отказался, суду следует выяснить, является ли волеизъявление лица свободным и добровольным и нет ли причин для признания такого отказа вынужденным (например, в связи с материальным положением, расхождением позиций лица и его защитника); установив, что отказ от защитника не является вынужденным, судья после разъяснения лицу последствий такого отказа вправе рассмотреть ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока ее действия без участия защитника, за исключением случаев, указанных в пунктах 2 - 3, 4 - 8 части первой статьи 51 данного Кодекса.

Толкуя в определении от 19 декабря 2019 года N 3320-О положения частей 1.1 и 3 ст. 108 УПК РФ в их взаимосвязи, Конституционный Суд указал: часть третья статьи 108 УПК Российской Федерации требует от должностного лица органа предварительного расследования изложить в постановлении о возбуждении перед судом соответствующего ходатайства мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения, а также приложить к постановлению материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства. Это означает, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 22 марта 2018 года N 12-П, что на такое должностное лицо возлагается обязанность представить достаточные, убедительные prima facie (на первый взгляд) доказательства в обоснование допустимости избрания заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), подтверждающие наличие события преступления, его квалификацию, причастность подозреваемого, обвиняемого к его совершению, а равно сведения о личности подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости, сведения о том, совершено ли инкриминируемое преступление в сфере предпринимательской деятельности, о наличии или отсутствии тяжелого заболевания, препятствующего содержанию под стражей (часть первая статьи 108 и часть первая статьи 110 этого Кодекса), и другие имеющие значение для решения вопроса о мере пресечения сведения, которые, включая обоснованность подозрения, проверяются судом, не входя в обсуждение вопроса о виновности.

В определении от 19 декабря 2019 года N 3353-О Конституционный Суд отметил, что суд не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела, в частности находящиеся в прямой связи с подлежащими отражению в приговоре или ином итоговом решении выводами о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств, о причастности к преступлению, о вине подозреваемого, обвиняемого, о квалификации деяния и др.

Вопросу залога посвящено определение от 28 ноября 2019 года N 3270-О, в котором Конституционным Судом высказана следующая правовая позиция.

Залог в качестве меры пресечения, применительно к имуществу, внесенному или переданному в орган, в производстве которого находилось уголовное дело, или в суд лицами, не являющимися обвиняемыми, подлежит отмене, когда в его применении после постановления приговора, по мнению суда, отпадает необходимость или когда лицо, не являющееся обвиняемым (подсудимым, осужденным), либо надлежащим плательщиком штрафа, заявляет ходатайство об отмене залога и не может обеспечить (гарантировать) исполнение осужденным приговора.

Тематика вопросов, разрешаемых Европейским Судом по правам человека относительно России в исследуемом периоде не изменилась. Озабоченность Суда по прежнему вызывают длительность и условия содержания под стражей, которые зачастую признаются не только не удовлетворительными, но и, будучи взятыми в совокупности с длительностью данной меры пресечения, нарушающими ст. 3 Конвенции (Запрещение пыток).

В течение 2019 года Страсбургским судом рассматривались вопросы нарушения Российской Федерацией ст.ст. 3 и 5 Конвенции ввиду необоснованно длительного содержания под стражей и бесчеловечных условий содержания в постановлениях по делам "Утвенко и Борисов против Российской Федерации" (жалобы N 45767/09 и 40452/10) от 5 февраля 2019 года, "Митянин и Леонов против Российской Федерации" (жалобы N 11436/06 и 22912/06) от 7 мая 2019 года, "Магнитский и другие против Российской Федерации" (жалобы N 32631/09 и 53799/12) от 27 августа 2019 года, "Пастухов против Российской Федерации" (жалоба N 74820/14) от 1 октября 2019 года и др.

II. Статистические данные

1. Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу

В 2019 году рассмотрено 238 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, что в целом соответствует аналогичному показателю 2018 года, когда было рассмотрено 237 ходатайств. В процентном отношении рост составил 0,4%. В предыдущий период 2018 года наблюдался рост количества рассмотренных ходатайств на 15%.

Удовлетворено 222 ходатайства, то есть 93,2% от рассмотренных. В 2018 году было удовлетворено 225 ходатайств, что составляло 94,9% от рассмотренных, а в 2017 году - 191 или 92,7% соответственно.

Количественные показатели по категориям дел распределились следующим образом:

- об особо тяжких преступлениях - 122 (51,2% от общего количества рассмотренных ходатайств);

- о тяжких преступлениях - 80 (33,6%);

- о преступлениях средней тяжести - 30 (12,6%);

- о преступлениях небольшой тяжести - 6 (2,5%).

Из них удовлетворено (качественные показатели) по делам:

- об особо тяжких преступлениях - 116 (95% от количества рассмотренных ходатайств этой категории);

- о тяжких преступлениях - 71 (88,7%);

- о преступлениях средней тяжести - 29 (96,6%);

- о преступлениях небольшой тяжести - 6 (100%).

В сравнении с 2018 годом в процентном соотношении удовлетворенных ходатайств от количества рассмотренных по категориям преступлений наблюдается следующая динамика:

- по делам об особо тяжких преступлениях - спад на 2,2% (в 2018 году удовлетворено 97,2%);

- по делам о тяжких преступлениях - спад на 3,9% (в 2018 году - 92,6%);

- по делам о преступлениях средней тяжести - рост на 1,1% (в 2018 году - 95,5%);

- по делам о преступлениях небольшой тяжести - рост на 25% (в 2018 году - 75%).

В отношении женщин рассмотрено 15 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (6,3% от общего количества ходатайств, что превышает показатель 2018 года на 0,4%), удовлетворено 15, то есть 100%, как и в 2018 году. Из них рассмотрено по делам об особо тяжких преступлениях - 9, тяжких преступлениях - 3, преступлениях средней тяжести - 2, небольшой тяжести - 1.

В отношении несовершеннолетних рассмотрено 2 ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (0,8% от общего количества ходатайств), удовлетворено 1, то есть 50%. Все ходатайства рассмотрены по делам об особо тяжких преступлениях. В 2018 году таких ходатайств не рассматривалось.

Суды округа в 2019 году рассмотрели 1 ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в порядке ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, которое убыло удовлетворено. В 2018 году было рассмотрено 6 подобных ходатайств, в удовлетворении которых было отказано.

В 2019 году по результатам рассмотрения ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу домашний арест судами избирался 9 раз (3,7% от всех рассмотренных ходатайств). Таким образом, по сравнению с предыдущими периодами, показатель применения судами округа домашнего ареста в качестве альтернативы заключению под стражу увеличился (в 2018 году - 2 раза или 0,8% от всех рассмотренных ходатайств, в 2017 году - 3 раза или 1,5%).

В 2019 году, как и за всю предыдущую историю подготовки настоящих обзоров начиная с 2012 года, суды округа ни разу не применяли залог по результатам рассмотрения ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

2. Продление сроков содержания под стражей

За 2019 год рассмотрено 402 ходатайства о продлении сроков содержания под стражей, из которых удовлетворено 383 (95,2%). В сравнении с 2018 годом, когда было рассмотрено 385 ходатайств и удовлетворено 370 (96,1%), произошёл рост рассмотренных ходатайств на 4,4% и спад удовлетворенных - на 0,9%.

Таким образом, продолжился возобновившийся в 2017 году рост рассмотренных и удовлетворенных ходатайств о продлении сроков содержания под стражей в реальных величинах, при одновременном незначительном снижении количества удовлетворенных ходатайств в относительных величинах.

По категориям рассмотрено ходатайств:

- об особо тяжких преступлениях - 250 (62,1% от общего количества рассмотренных ходатайств), из них удовлетворено - 242 или 96,8%;

- о тяжких преступлениях - 121 (30,1%), из них удовлетворено - 111 или 91,7%;

- о преступлениях средней тяжести - 25 (6,2%), из них удовлетворено - 24 или 96%;

- о преступлениях небольшой тяжести - 6 (1,4%), из них удовлетворено - 6 или 100%.

В сравнении с 2018 годом в процентном соотношении удовлетворенных ходатайств о продлении сроков содержания под стражей от количества рассмотренных, по категориям преступлений, наблюдается следующая разноплановая динамика:

- по делам об особо тяжких преступлениях рост на 0,2% (в 2018 году удовлетворено 96,6%);

- по делам о тяжких преступлениях спад на 4,1% (в 2018 году удовлетворено 95,8%);

- по делам о преступлениях средней тяжести рост на 3,7% (в 2018 году удовлетворено 92,3%);

- по делам о преступлениях небольшой тяжести ситуация не изменилась - 100% (в 2018 году удовлетворено 100%).

В отношении женщин рассмотрено 22 ходатайства о продлении сроков содержания под стражей (5,4% от общего количества рассмотренных ходатайств). Удовлетворено 21 ходатайство (95,4%). Из них 16 по делам об особо тяжких преступлениях (удовлетворено 15 или 93,7%), 6 - тяжких. В сравнении с 2018 годом, когда судами округа было рассмотрено 26 ходатайств о продлении сроков содержания под стражей женщин, произошел спад рассмотренных ходатайств (на 15,3%). В относительных величинах удовлетворенных ходатайств также произошел незначительный спад на 0,7% (в 2018 году было удовлетворено 96,1%).

В отношении несовершеннолетних было рассмотрено 1 ходатайство о продлении сроков содержания под стражей (0,2% от общего количества рассмотренных ходатайств), которое удовлетворено и было по делу о тяжком преступлении. В 2018 году подобные ходатайства не рассматривались.

За 2019 год судами округа рассмотрено 2 ходатайства о продлении сроков содержания под стражей по делам, перечисленным в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, одно из которых было удовлетворено, а в удовлетворении другого было оказано. В 2018 году также было рассмотрено 2 ходатайства, в удовлетворении которых было отказано.

В 2019 году по результатам рассмотрения ходатайств о продлении сроков содержания под стражей домашний арест применялся 8 раз: 4 по делам об особо тяжких преступлениях, 4 - о тяжких преступлениях. Это на 11,1% меньше чем в 2018 году, когда домашний арест был применен судами округа 9 раз. В относительных величинах, от числа рассмотренных ходатайств, также произошел спад, но он не столь значителен и составляет 0,3% - 2% в 2019 году против 2,3% в 2018 году.

В 2019 году суды ни разу не применяли залог по результатам рассмотрения ходатайств о продлении сроков содержания под стражей, как и в предыдущие 5 лет.

3. Пересмотр в апелляционном и кассационном порядке

В 2019 году в апелляционном порядке проверена законность:

- 58 постановлений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, т.е. 26,1% от количества удовлетворенных ходатайств (в 2018 году было обжаловано 49 постановлений, что составляло 22%);

- 89 постановлений о продлении сроков содержания под стражей, т.е. 23,2% от количества удовлетворенных ходатайств (в 2018 году - 92 постановлений, что составляло 24,9%).

По результатам апелляционного рассмотрения отменено:

- 4 постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (6,8% от числа обжалованных);

- 11 постановлений о продлении сроков содержания под стражей (12,3%), в одном случае - с избранием меры пресечения в виде домашнего ареста;

изменено:

- 2 постановления об избрании меры пресечения (3,4% от числа обжалованных),

- 6 постановлений о продлении сроков содержания под стражей (6,7%).

В 2019 году было оспорено прокурором в апелляционном порядке 3 постановления об отказе в избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, одно из которых было отменено, и 5 постановлений об отказе в продлении срока содержания под стражей, одно удовлетворено, одно изменено. В 2018 году было обжаловано одно постановление об отказе в избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, постановления об отказе в продлении срока содержания под стражей не обжаловались.

В кассационном порядке президиумом суда Ямало-Ненецкого автономного округа постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении сроков её действия в 2019 году не пересматривались.

Таким образом, в 2019 году прослеживается тенденция роста в сравнении с предыдущим 2018 годом рассмотренных и удовлетворенных ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении сроков заключения под стражей. Хоть по отдельным категориям дел и в относительных показателях ситуация немного отличается, в целом общей картины это не изменяет. Таким образом, после стабилизации ситуации в 2016 году, когда показатели (как количественные так и качественные) приблизились к прослеживавшейся на протяжении 2013 - 2014 годов динамике снижения количества рассмотренных и удовлетворенных ходатайств, в 2019 году продолжила развиваться вновь обнаружившаяся в 2017 году тенденция увеличения количества рассмотренных и удовлетворенных ходатайств, аналогичная имевшей место в 2015 году.

4. Запрет определенных действий, залог и домашний арест

В суды Ямало-Ненецкого автономного округа в 2019 году было подано 13 ходатайств об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий, из которых удовлетворено 10, отказано в удовлетворении 2 ходатайств, одно ходатайство возвращено без рассмотрения.

Судами округа рассмотрено 8 ходатайств о продлении срока действия меры пресечения в виде запрета определенных действий, из которых 7 удовлетворено, одно возвращено без рассмотрения.

Ходатайств об избрании меры пресечения в виде залога в 2019 году подано не было.

Судами округа было рассмотрено в 2019 году 22 ходатайства об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, из них 13 (59%) удовлетворено, отказано в удовлетворении 5 ходатайств, по трем судебное производство прекращено.

Суды рассмотрели 54 ходатайства о продлении срока домашнего ареста, удовлетворив 43 из них (79,6%). В 5 случаях отказано в продлении данной меры пресечения. Производство по 3 ходатайствам прекращено.

Залог и домашний арест, а так же запрет определенных действий по прежнему не получили такого распространения в следственной и судебной практике, которое могло бы свидетельствовать, что данные меры пресечения являются действенной альтернативой заключения под стражу. Касаемо же последней, частота решений о ее применении и продлении свидетельствует о том, что заключение под стражу по прежнему не воспринимается ни следствием, ни судом как исключительная мера пресечения.

При этом, анализ судебной практики показывает, что в 2019 году судами Ямало-Ненецкого автономного округа по прежнему допускались ошибки при применении мер пресечения, связанных с ограничением конституционных прав человека.

III. Судебная практика

1. Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу и продление срока содержания под стражей

Проверяя обоснованность подозрения о возможной причастности лица к преступлению, суд не вправе входить в обсуждение вопросов доказанности его вины.

Постановлением Пуровского районного суда от 2 октября 2019 года в отношении Щ., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. В частности, суд указал, что принял решение об избрании меры пресечения в виде заключения Щ. под стражу, поскольку он "после совершения преступления скрылся", "вновь совершил преступление против личности", "после совершения преступления склонял свидетеля К. к даче показаний в его пользу".

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, вынес новое постановление об избрании в отношении Щ. этой же меры пресечения.

Как указал суд апелляционной инстанции, согласно ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ч. 1 ст. 14 УПК РФ обвиняемый считается невиновным пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Заявления суда не ограничиваются описанием подозрения, они представлены без всяких оговорок, как установленный факт совершения Щ. преступления.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что такие формулировки постановления, в отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора суда, равносильны признанию виновности Щ., чем нарушено его право на презумпцию невиновности. Следовательно, постановление не может быть признано законным и подлежит отмене (дело N 22-1123/2019).

Решение суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу должно быть обосновано.

Новоуренгойским городским судом 3 ноября 2019 года была избрана мера пресечения в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, по тем основаниям, что обвиняемый скрылся от следствия, может продолжить заниматься преступной деятельностью, так как обвиняется в совершении тяжкого преступления, не имеет постоянного места жительства в г. Новый Уренгой, зарегистрирован в другом регионе, не трудоустроен и не имеет постоянного источника дохода.

Суд апелляционной инстанции решение отменил, в удовлетворении ходатайства следователя об избрании меры пресечения отказал, указав следующее.

В силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным, то есть основанным на исследованных материалах дела, получивших правильную юридическую оценку. Данное требование уголовно-процессуального закона обязывает суд приводить фактическое и правовое обоснование решению об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

Судом в постановлении не приведено каких-либо доказательств выводам о наличии у К. возможности и желания скрыться. Несмотря на объявление К. в розыск по мотивам не установления его местонахождения, материалы дела не содержат сведений о том, что обвиняемый скрылся от следствия. Напротив, из них следует, что К. покинул г. Новый Уренгой 29 апреля 2018 года, то есть за шесть месяцев до возбуждения в отношении него уголовного дела. Он является гражданином Российской Федерации, имеет в России постоянные регистрацию и место жительства, семью, троих малолетних детей. Доводы стороны защиты о переезде К. для трудоустройства, в том числе в целях обеспечения своей семьи и погашения задолженности перед П., М., Р. и Ко., возникшей ввиду неисполнения договорных отношений, ничем не опровергнуты. Один лишь факт переезда обвиняемого с семьей в другой субъект Российской Федерации не может свидетельствовать о намерении скрыться.

К. обвиняется в совершении тяжкого преступления, за которое помимо лишения свободы на срок до 6 лет, предусмотрены иные альтернативные наказания, в том числе в виде штрафа. Тяжесть предъявленного обвинения не может в данном случае сама по себе, даже на первоначальной стадии расследования, являться достаточным основанием для оправдания опасений о бегстве обвиняемого.

Отсутствуют в представленных материалах и доказательства, на которых могли бы основываться выводы суда о возможности продолжения К. преступной деятельности. К. не судим, к административной ответственности не привлекался, по месту жительства характеризуется удовлетворительно. Предъявленное обвинение не связано с систематическим занятием преступной деятельностью, вовлеченностью в преступную группу.

При данных обстоятельствах, обжалуемое постановление нельзя признать обоснованным и законным, обусловленным объективными причинами и необходимым для достижения общественно значимых целей производства по уголовному делу.

По изложенным выше причинам - отсутствие в представленных суду материалах достаточных доказательств наличия предусмотренных ч. 1 ст. 97 УПК РФ оснований, - ходатайство следователя об избрании в отношении К. меры пресечения в виде заключения под стражу не подлежит удовлетворению, и иная мера пресечения не может быть избрана судом (дело N 22-1164/2019).

По аналогичным основаниям судом апелляционной инстанции было отменено постановление Новоуренгойского городского суда от 5 июля 2019 года в отношении М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ.

Отменяя постановление Салехардского городского суда от 22 февраля 2019 года, заключившего под стражу П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 314.1 УК РФ, по мотивам нарушения им подписки о невыезде и бегства от суда, суд апелляционной инстанции указал следующее.

В соответствии с ч. 3 ст. 253 УПК РФ, если подсудимый скрылся, суд выносит постановление о его розыске и приостанавливает производство по делу до розыска подсудимого. При этом, то обстоятельство, что обвиняемый скрылся от суда, служит основанием для избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 1 ч. 1 ст. 97, п. 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ).

Вопреки изложенному в постановлении суда первой инстанции, однократная неявка подсудимого в судебное заседание сама по себе не свидетельствует о его бегстве и, следовательно, не является предусмотренным законом основанием для объявления его розыска и изменения меры пресечения. Суд не принял никаких мер для выяснения причин неявки подсудимого или его повторного извещения.

В представленных материалах дела отсутствуют сведения о нарушении П. ранее избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Учитывая крайне непродолжительное время, которое суд выделил для обеспечения привода подсудимого, объективных оснований для заключения о бегстве П. у суда не имелось. Кроме того, принимая во внимание установленный в связи с административным надзором запрет П. находиться вне его жилого помещения с 23.00 часов до 06.00 часов следующего дня, подсудимый на законных основаниях мог пребывать как на работе, так и в любом другом месте, кроме запрещенных ему для посещения, в момент визита судебных приставов к нему домой в период после 09.00 и до 10.00 часов.

На следующий рабочий день 25 февраля 2019 года П. сам явился в суд, где получил копию обжалуемого постановления.

При данных обстоятельствах, обжалуемое постановление нельзя признать обоснованным и законным, обусловленным объективными причинами и необходимым для достижения общественно значимых целей производства по уголовному делу (дело N 22к-242/2019).

По постановлению Лабытнангского городского суда от 22 декабря 2019 года в отношении О., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Суд апелляционной инстанции с данным решением не согласился, постановление отменил и избрал в отношении О. меру пресечения в виде домашнего ареста по следующим мотивам.

В силу ст. 99 УПК РФ при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении обвиняемого и определения ее вида, должны учитываться не только основания указанные в ст. 97 УПК РФ, но и тяжесть преступления, сведения о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

Как разъяснено в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 (ред. от 24.05.2016) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" к другим обстоятельствам относится поведение лица после совершения преступления, например, явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления и т.п.

Указанные требования уголовно-процессуального закона судом надлежащим образом не выполнены.

Указывая, что обвиняемый может скрыться, суд сослался исключительно на тяжесть обвинения, оставив без всякой оценки иные значимые обстоятельства, что повлияло на законность и обоснованность принятого решения.

Так в материалах судебного дела имеются сведения о том, что О. ранее не судим, к уголовной ответственности привлекается впервые.

При этом он имеет постоянное место работы и жительства, характеризуется только с положительной стороны, женат, имеет на иждивении двух несовершеннолетних детей, в том числе одного малолетнего.

Кроме того, суд не оценил и положительное поведение обвиняемого после совершения преступления. Между тем О. сам явился в органы внутренних дел, где осуществил явку с повинной и добровольно выдал органам следствия орудие инкриминируемого ему преступления, в присутствии защитника дал признательные показания по делу (дело N 22-1337/2019).

Основания, приводимые судом в постановлении об избрании меры пресечения, должны быть предусмотрены законом.

По постановлению Тазовского районного суда от 31 июля 2019 года срок заключения под стражей М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, был продлен на 3 месяца.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил, исключил указание суда на возможность М. воспрепятствовать установлению истины по делу, также послужившее основанием для продления ему меры пресечения в виде заключения под стражей, так как оно не предусмотрено ст. 97 УПК РФ (дело N 22-921/2019).

Предусмотренные законом основания для избрания меры пресечения и продлении срока заключения под стражей должны подтверждаться представленными с ходатайством материалами дела.

По постановлению Пуровского районного суда от 6 мая 2019 года в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, а всего до 3 месяцев. В частности суд указал о возможности продолжения Б. преступной деятельности.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил, по следующим мотивам.

В качестве одного из оснований для продления Б. меры пресечения в виде заключения под стражу, суд указал на возможность его продолжить заниматься преступной деятельностью, поскольку ранее он привлекался к уголовной ответственности.

Однако, как следует из материалов судебного дела, судимость по приговору суда от 12 сентября 2016 года у Б. погашена.

С учетом изложенного, указание суда о возможности Б. продолжить заниматься преступной деятельностью, как на основание для продления ему срока содержания под стражей, подлежит исключению из постановления (дело N 22-559/2019).

Аналогичное основание было исключено из постановления Новоуренгойского городского суда от 17 мая 2019 года о продлении срока содержания под стражей С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, на 27 суток (до 2 месяцев 27 суток).

Наличие данного основания суд мотивировал обвинением С. в совершении особо тяжкого преступления, проживанием его не по месту регистрации, отсутствием у обвиняемого постоянного источника дохода и прочных социальных привязок, в том числе на территории г. Новый Уренгой. Однако, как заключил суд апелляционной инстанции, вышеуказанные обстоятельства не свидетельствуют о том, что С. может продолжить заниматься преступной деятельностью (дело N 22-619/2019).

По постановлению Надымского городского суда от 20 ноября 2019 года в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в том числе по мотиву угрозы со стороны обвиняемого свидетелям.

Суд апелляционной инстанции исключил указание суда на возможность С. угрожать участникам уголовного судопроизводства, поскольку никто из таких участников не заявлял о наличии каких-либо угроз со стороны С., либо предпосылок к ним, а потому указанный вывод суда не основан на материалах дела (дело N 22-1262/2-2019).

Нарушение ранее избранной меры пресечения может являться достаточным основанием для заключения обвиняемого под стражу.

Постановлением Новоуренгойского городского суда от 28 октября 2019 года в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца.

В обоснование принятого решения суд указал, что в рамках расследования уголовного дела 18 июля 2019 года подозреваемому К. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

26 июля 2019 года следователем К. был объявлен в розыск.

18 октября 2019 года К. был задержан, после чего ему повторно была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, а так же вручены повестки о явке к следователю 19 и 20 октября 2019 года.

При избрании меры пресечения К. в каждом случае был предупрежден о том, что в случае его неявки по вызову к следователю к нему, возможно применение более строгой меры пресечения.

Между тем, К., не имея уважительных причин, в назначенное время к следователю не явился, нарушив тем самым избранную меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Учитывая ненадлежащее поведение обвиняемого К., а так же, что он обвиняется в совершении тяжкого преступления против собственности, источника дохода не имеет, в период предварительного следствия находился в розыске, допустил нарушение избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, суд избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражу (дело N 3/1-48/2019, в апелляционном порядке не обжаловалось).

При разрешении вопроса о продлении срока содержания обвиняемого под стражей суд должен дать оценку тому, сохраняют ли свою актуальность основания, по которым мера пресечения была избрана, в свете общей следственной ситуации по делу.

По постановлению Салехардского городского суда от 13 февраля 2019 года в отношении А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 3 ст. 228.1, ч. 2 ст. 228, ч. 1 ст. 222 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, всего до 4 месяцев.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил, по следующим основаниям.

На первоначальных этапах производства по уголовному делу тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения по приговору наказания в виде лишения свободы на длительный срок могут служить основанием для заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу ввиду того, что он может скрыться от предварительного следствия.

Однако первоначальный этап производства по уголовному делу закончился. Материалы дела не содержат фактических данных, которые свидетельствовали бы в пользу возможности бегства обвиняемого. Таким образом, обоснование судом продления А. срока содержания под стражей угрозой бегства утратило свою актуальность и было исключено из постановления (дело N 22к-243/2019).

По постановлению Надымского городского суда от 26 июля 2019 года в отношении Г., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пп. "а", "б" ч. 4 ст. 291, ч. 3 ст. 291, ч. 1 ст. 291, пп. "а", "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, а всего до 7 месяцев.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил.

По смыслу ст. ст. 109, 110 УПК РФ, решая вопрос о продлении срока содержания под стражей, суд обязан в каждом случае убедиться не только в сохранении прежних фактических обстоятельств, послуживших основанием для избрания существующей меры пресечения, но и в том, являются ли данные обстоятельства основанием для продления срока содержания под стражей и исключают ли они возможность применения к обвиняемому другой, более мягкой, меры пресечения.

В соответствии с положениями ст. 99 УПК РФ при избрании меры пресечения наряду с другими обстоятельствами необходимо учитывать также сведения о личности обвиняемого, его возраст, семейное положение, род занятий.

Суд апелляционной инстанции счел, что по настоящему делу указанные требования закона судом в полной мере не исполнены.

Так, в постановлении суда, не содержалось убедительных и обоснованных выводов, из которых следовало бы, что избрание иной, более мягкой меры пресечения, нежели заключение под стражу, не обеспечит нормальный ход судопроизводства по уголовному делу.

Предварительное следствие по делу велось в течении длительного времени (более 6 месяцев), были установлены имеющие значения для дела доказательства, которые закреплены следственным путем, а Г. в настоящее время лишен реальной возможности воспрепятствовать производству по делу.

Сама по себе тяжесть преступлений, в совершении которых обвиняется Г., не может служить единственным и достаточным основанием для продления ему срока содержания под стражей на столь длительный срок, без учета ряда обстоятельств, имеющих существенное значение для разрешения вопроса о мере пресечения.

Так, судом оставлено без внимания то, что Г. не судим, имеет на праве собственности квартиру в г. Надыме, проживал до избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу в г. Надыме и в г. Тюмени, где имеет устойчивые социальные связи - гражданскую супругу, малолетнего ребенка и постоянное место работы.

При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о невозможности избрания в отношении обвиняемого иной более мягкой меры пресечения, чем заключение под стражу, суд апелляционной инстанции находит необоснованным, сделанным без учета и оценки иных обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК РФ (дело N 22-853/2019).

По постановлению Пуровского районного суда от 6 июня 2019 года в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, всего до 5 месяцев.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, избрав в отношении Б. меру пресечения в виде домашнего ареста.

Как указал суд апелляционной инстанции, опасность того, что обвиняемый, оставаясь на свободе может продолжить заниматься преступной деятельностью, суд обосновал лишь его отрицательной характеристикой и общением с лицами, склонными к совершению правонарушений и преступлений.

Вместе с тем, Б. ранее не судим, а вышеизложенные сведения следуют только из характеристики участкового уполномоченного и иными материалами судебного дела не подтверждаются.

Рассматривая заявленное ходатайство, суд пришел к выводу о том, что довод следствия о возможности обвиняемого скрыться не подтвержден представленными данными и исключил его как основание для продления меры пресечения.

Таким образом, единственным основанием для продления меры пресечения осталась возможность обвиняемого воспрепятствовать производству по уголовному делу путем оказания давления на потерпевшего и свидетелей.

Однако мотивов, по которым указанная возможность не может быть исключена при изменении обвиняемому меры пресечения на не связанную с заключением под стражу, в обжалуемом постановлении не приведено.

Следователь сославшись в постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, не обосновал должным образом, почему следствие по делу до настоящего времени не окончено. Судом не в полной мере проверена организация предварительного расследования по данному уголовному делу, обоснованность продления его сроков и объективность причин, не позволивших окончить предварительное расследование в ранее установленный срок. [В свете длительности предварительного расследования] доводы следователя о необходимости проведения очной ставки со свидетелем, предъявлении Б. обвинения и его допросе, составлении обвинительного заключения недостаточны для продления срока действия самой суровой меры пресечения (дело N 22-679/2019).

Оценивая актуальность оснований для продления срока содержания под стражей, суд должен учитывать поведение и данные о личности обвиняемого.

Постановлением Новоуренгойского городского суда от 2 августа 2019 года в отношении А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, всего до 4 месяцев.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, избрал в отношении А. меру пресечения в виде домашнего ареста, по следующим основаниям.

Указывая, что обвиняемый может скрыться от органов предварительного расследования и суда, суд сослался исключительно на тяжесть совершённых преступлений, в одном из которых он обвиняется, в другом подозревается (обоснованность подозрения судом не проверена), что суд апелляционной инстанции находит недостаточным на данной стадии.

Тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения наказания в виде лишения свободы на длительный срок сами по себе лишь на первоначальных этапах производства по уголовному делу могут свидетельствовать, что лицо может скрыться.

Также, суд первой инстанции приводя мотивы, по которым пришел к выводу, что мера пресечения в виде домашнего ареста, об избрании которой ходатайствовала сторона защиты, не сможет обеспечить интересы правосудия, помимо прочего указал, что применение к А. наиболее строгой меры пресечения необходимо с учётом тяжести предъявленного обвинения в совершённом преступлении, направленного против жизни и здоровья. Фактически А. обвиняется и подозревается в совершении преступлений против собственности.

Суд апелляционной инстанции счел, что такие выводы суда могли повлиять на принятие окончательного решения о продлении меры пресечения А.

Кроме того, как следует из материалов судебного дела и установлено в судебном заседании, А. имеет вид на жительство в Российской Федерации, постоянную регистрацию в г. Новый Уренгой, социальные связи в лице брата М., давшего согласие проживать А. на время домашнего ареста в своей квартире.

А. ранее не судим, характеризуется положительно, дал признательные показания в инкриминируемых ему преступлениях, принял меры по частичному возмещению вреда.

С учетом изложенного, вывод суда первой инстанции о том, что в настоящее время изменение обвиняемым меры пресечения на более мягкую невозможно, не основан на представленных материалах.

Согласно практике Европейского Суда по правам человека, разумность срока заключения под стражу должна оцениваться в свете особых обстоятельств дела, с учетом критериев, заложенных в прецедентной практике Европейского Суда, в частности, сложности дела, поведения заявителя и поведения соответствующих должностных лиц (Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" жалоба N 55669/00).

Дальнейшее содержание обвиняемого А. под стражей необоснованно, противоречит требованиям ст.ст. 5, 6 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод" от 04 ноября 1950 года. Данное ограничение прав и свобод хоть и основано на федеральном законе, однако явно не пропорционально преследуемой социально значимой, законной цели (дело N 22к-878/2019).

Срок стражи должен быть исчислен в соответствии с правилами, установленными уголовно-процессуальным законом.

По постановлению Салехардского городского суда от 26 апреля 2019 года в отношении А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, всего до 3 месяцев. В постановлении суд указал конечную дату срока содержания под стражей 15 июня 2019 года.

Суд апелляционной инстанции изменил постановление в части срока действия меры пресечения.

Согласно правилам ч.ч. 2, 3 ст. 128 УПК РФ, срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца. При задержании срок исчисляется с момента фактического задержания.

Как следует из материалов дела, А. был задержан 15 марта 2019 года. Следовательно, исходя из приведенных выше правил, срок содержания А. под стражей в размере 3 месяцев истекает 14 июня 2019 года (дело N 22к-531/2019).

По постановлению Салехардского городского суда от 28 декабря 2019 года в отношении М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 160 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, по 3 марта 2019 года включительно.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил в части указания общего периода содержания М. под стражей.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в п. 20 постановления Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", при продлении срока содержания обвиняемого под стражей суду следует определять не только дату его окончания, но и продолжительность периода содержания обвиняемого под стражей.

Вопреки указанным требованиям суд в постановлении не указал общую продолжительность периода содержания М. под стражей, что подлежит уточнению со стороны суда апелляционной инстанции.

Учитывая, что апелляционным постановлением суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 6 декабря 2018 года М. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 1 месяц, а обжалуемым постановлением срок содержания под стражей продлён на 2 месяца, то общий срок содержания обвиняемого под стражей следует считать продлённым до 3 месяцев (дело N 22-57/2019).

Срок содержания обвиняемого под стражей не может превышать срок предварительного следствия.

Постановлением Новоуренгойского городского суда от 11 марта 2019 года в отношении В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, был продлен срок заключения под стражу на 2 месяца, всего до 4 месяцев, по 13 мая 2019 года включительно.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил.

По смыслу уголовно-процессуального закона, срок содержания под стражей при досудебном производстве по уголовному делу может быть продлён только в пределах срока предварительного расследования.

Как следует из представленных материалов дела, срок предварительного следствия по делу продлён до четырёх месяцев и истекает 12 мая 2019 года. В то же время, срок содержания В. под стражей продлён обжалуемым решением по 13 мая 2019 года, то есть за пределы срока предварительного расследования. В этой связи, обжалуемое постановление было изменено, а срок содержания В. под стражей продлен по 12 мая 2019 года включительно (дело N 22к-334/2019).

Аналогичное нарушение было допущено тем же судом в постановлении от 18 мая 2019 года о продлении срока содержания под стражей в отношении У., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ, на 2 месяца, по 15 июля 2019 года, в то время, когда срок предварительного расследования был продлен только по 3 июля 2019 года (дело N 22к-620/2019).

Рассмотрение вопроса о продлении срока содержания обвиняемого под стражей происходит с его обязательным участием, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом.

По постановлению Пуровского районного суда от 21 декабря 2018 года в отношении А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. "а", "в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, продлён срок содержания под стражей на 30 суток, а всего до 10 месяцев 29 суток, по 23 января 2019 года включительно.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, дело передал на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.

Согласно ч. 13 ст. 109 УПК РФ, рассмотрение судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей в его отсутствие не допускается, за исключением случаев нахождения обвиняемого на стационарной судебно-психиатрической экспертизе и иных обстоятельств, исключающих возможность его доставления в суд, что должно быть подтверждено соответствующими документами.

По настоящему делу ходатайство прокурора о продлении срока содержания под стражей А. рассмотрено в отсутствии обвиняемого в зале суда без наличия каких-либо обстоятельств, исключающих возможность его доставления в суд. Неспособность следователя и прокурора (на которых на досудебных стадиях процесса лежит такая обязанность) организовать своевременное доставление в судебное заседание обвиняемого, содержащегося под стражей, подобным обстоятельством являться не может.

Участие обвиняемого в судебном заседании посредством видеоконференц-связи также не является эффективным способом обеспечения права на защиту, так как уголовно-процессуальный закон недвусмысленно требует доставления обвиняемого в суд.

Нарушение фундаментального права на защиту в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции не может быть исправлено или преодолено в апелляционном производстве. В этой связи, суд апелляционной инстанции должен принять решение о передаче судебного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции (ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ) (дело N 22к-59/2019).

При продлении срока содержания под стражей свыше 6 месяцев особая сложность в расследовании уголовного дела должна быть мотивирована судом в постановлении.

По постановлению Ноябрьского городского суда от 10 октября 2019 года в отношении Ш., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 135 УК РФ, был продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, всего до 6 месяцев 16 суток.

В обоснование принятого решения суд сослался на тяжесть предъявленного Ш. обвинения, его знакомство и совместное проживание с потерпевшей и её законным представителем, и пришел к выводу о сохранении угроз бегства обвиняемого и оказания им противодействия расследованию.

Суд также не усмотрел неэффективности в организации предварительного расследования.

Однако ни следователь в ходатайстве о продлении срока содержания под стражей свыше 6 месяцев, ни суд, принимая решение об удовлетворении этого ходатайства, не указали об особой сложности уголовного дела и обстоятельств, которые могли бы свидетельствовать об этом (дело N 3/2-38/2019, в апелляционном порядке не обжаловалось).

2. Экстрадиция

В силу ч. 1 ст. 466 УПК РФ, мера пресечения в виде заключения под стражу может быть избрана в целях обеспечения возможности выдачи лица для его уголовного преследования, а срок её действия может быть продлен в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 109 УПК РФ.

По постановлению Новоуренгойского городского суда от 5 декабря 2019 года в отношении К., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 257 и ч. 4 ст. 296 УК Украины [бандитизм (ст. 290 УК РФ) и вооруженное хулиганство (ст. 213 УК РФ), соответственно], был продлен срок содержания под стражей на 6 месяцев, всего до 12 месяцев, в целях обеспечения возможности его выдачи по запросу Генеральной прокуратуры Украины.

Защита полагала постановление незаконным, указывая на отсутствие актуальных оснований для содержания К. под стражей, длительность проводимых прокуратурой процедур, из-за которой срок содержания обвиняемого под стражей продляется по одним и тем же основаниям.

Суд апелляционной инстанции постановление оставил без изменения, указав следующее.

По смыслу уголовно-процессуального закона, в качестве оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продления её срока могут быть признаны такие фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о реальной возможности совершения обвиняемым действий, указанных в ст. 97 УПК РФ, и невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении лица иной меры пресечения. Такие обстоятельства по настоящему делу имеются.

Суд, указывая о сохранении актуальности обстоятельств, послуживших избранию К. меры пресечения в виде заключения под стражу, обоснованно учел, что К. является гражданином Украины, обвиняется правоохранительными органами Украины в совершении тяжкого и особо тяжкого преступлений, являющихся уголовно наказуемыми деяниями и на территории Российской Федерации и также относящихся к аналогичным категориям преступлений, его поведение после начала производства уголовного преследования - достоверно зная о наличии такового в 2017 году покинул территорию Украины, тем самым скрылся от органов предварительного следствия. При этом, предусмотренный срок давности уголовного преследования К. не истёк ни по уголовному закону Украины, ни по уголовному закону Российской Федерации.

Продление срока содержания под стражей К. обусловлено объективными причинами, основано на законе и необходимо для достижения общественно значимых целей исполнения запроса о выдаче иностранного гражданина, находящегося на территории Российской Федерации, для уголовного преследования. Указанные обстоятельства, вопреки доводам защитника, подтверждены имеющимся запросом Генеральной прокуратуры Украины и являются исключительными, обусловливающими необходимость продления срока содержания под стражей К. свыше 6 месяцев, как единственно возможной меры пресечения, способной гарантировать надлежащий ход уголовного судопроизводства на данном этапе.

При такой совокупности обстоятельств, вопреки доводам защитника, публичные интересы по-прежнему преобладают над правом К. находиться на свободе, а потому его доводы о возможности применения в отношении К. более мягкой меры пресечения, нельзя признать обоснованными.

Поскольку разрешение вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования, требует значительного времени, приведенные заместителем прокурором доводы о необходимости продления К. срока содержания под стражей сохранили свою актуальность (дело N 22-1326/2019).

3. Домашний арест

Домашний арест не подлежит избранию в отношении лица, которому не может быть назначено наказание в виде лишения свободы, а так же в отношении лиц, не подлежащих уголовной ответственности.

По постановлению Тазовского районного суда от 19 июля 2019 года в отношении П., подозреваемой в совершении преступления, предусмотренного ст. 322.2 УК РФ, было отказано в избрании меры пресечения в виде домашнего ареста.

В апелляционном представлении заместитель прокурора Тазовского района находил постановление незаконным, ссылаясь на подозрение П. в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет, угрозу продолжения ей преступной деятельности.

Суд апелляционной инстанции постановление районного суда оставил без изменения по следующим основаниям.

Избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, допускается лишь в случае, если за это преступление в соответствии с положениями Общей и Особенной частей УК Российской Федерации, в том числе с ч. 1 ст. 56 УК РФ, в качестве наиболее строгого вида наказания может быть назначено лишение свободы, либо при наличии предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК РФ случаев для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, при которых домашний арест в принципе может быть применим (Постановление Конституционного Суда РФ от 22 марта 2018 N 12-П).

Из представленных материалов следует, что П. подозревается в совершении преступления небольшой тяжести, ранее не судима.

Таким образом, наказание в виде лишения свободы не может быть назначено П. в силу ч. 1 ст. 56 УК РФ.

Каких-либо доказательств нарушения П. избранной в отношении неё меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении не представлено. Она не скрывалась от дознания, в розыск не объявлялась, находилась по месту своего жительства. Неявки по повесткам к дознавателю объяснила отсутствием у нее материальной возможности приехать из с. Газ-Сале, где она проживает, в п. Тазовский, где располагается ОД ОМВД России по Тазовскому району ЯНАО, её доводы дознавателем и прокурором не опровергнуты.

Личность П. дознанию известна. Она имеет постоянное место жительства в с. Газ-Сале и фактически проживает там.

Следовательно, предусмотренные ч. 1 ст. 108 УПК РФ исключительные основания для избрания меры пресечения в виде домашнего ареста по подозрению в совершении преступления небольшой тяжести, за которое подозреваемой П. не может быть назначено наказание в виде лишения свободы, отсутствуют.

При таких обстоятельствах, ни причастность П. к аналогичным деяниям в прошлом, ни её высказывания о намерениях продолжать противоправное поведение не дают законных оснований для избрания испрашиваемой дознавателем и прокурором меры пресечения (дело N 22-865/2019).

4. Запрет определенных действий

Основания для избрания и продления меры пресечения в виде запрета определенных действий должны подтверждаться представленными материалами дела.

Постановлением Надымского городского суда от 27 сентября 2019 года в отношении Г., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пп. "а", "б" ч. 4 ст. 291, ч. 3 ст. 291, ч. 1 ст. 291, пп. "а", "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ, был продлен срок действия запрета определенных действий на 1 месяц 1 сутки.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, отказал в удовлетворении ходатайства следователя о продлении срока действия меры пресечения.

Как указал суд апелляционной инстанции, по смыслу закона, продление меры пресечения в виде запрета определенных действий, может иметь место только при подтверждении достаточными данными предусмотренных уголовно-процессуальным законом оснований для дальнейшего применения этой меры пресечения. При продлении указанной меры пресечения на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие, на момент рассмотрения данного вопроса, предусмотренных ст. 97 УПК РФ оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами, а также учитывать, как указанные в ст. 99 УПК РФ, так и другие обстоятельства, обосновывающие продление срока применения данной меры пресечения.

Сами по себе обстоятельства, на основании которых данному лицу ранее была избрана мера пресечения, не всегда являются достаточными для продления срока этой меры, а потому при решении этого вопроса суду надлежит устанавливать конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего сохранения избранной в отношении обвиняемого меры пресечения, для чего, при рассмотрении соответствующего ходатайства, необходимо исследовать иные значимые обстоятельства - результаты расследования, личность подозреваемого, обвиняемого, его поведение до и после задержания, другие конкретные данные, обосновывающие доводы следствия о том, что лицо может скрыться от органов предварительного следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью и иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Однако положения закона при продлении Г. меры пресечения судом выполнены не были.

Так, принимая решение об удовлетворении заявленного следователем ходатайства, суд первой инстанции указал о наличии сведений, подтверждающих разумность выдвинутого обвинения (показания Ж., Х., Д.), а сославшись на заявления свидетелей Да. и З., личность Г. и тяжесть предъявленного ему обвинения, допросы свидетелей, часть из которых являются родственниками обвиняемого Г., пришел к выводу, что при отсутствии меры пресечения в виде запрета определенных действий, Г., желая избежать уголовной ответственности и наказания, может скрыться от органов следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью и иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Вместе с тем, представленные материалы судебного дела таких сведений не содержат, как и не содержит таких сведений исследованные судом титульные листы допросов многочисленных свидетелей. Каких-либо заявлений от свидетелей Да. и З., опасающихся по утверждениям суда действий Г., не исследовалось ввиду их отсутствия, как и не имеется оснований утверждать, что личность Г. (характеризующий материал также не представлен), не позволяет избрать в отношении него иную, более мягкую меру пресечения.

Таким образом, принимая решение о продлении срока меры пресечения в виде запрета определенных действий, суд фактически ограничился лишь перечислением оснований, указанных в соответствующем ходатайстве, которые ранее уже учитывались судом как при избрании в отношении Г. меры пресечения в виде заключения под стражу, так и при последующем продлении ему срока содержания под стражей и избрании и продлении меры пресечения в виде запрета определенных действий. При этом, суд не выяснил сохранилась ли вероятность совершения Г. действий, перечисленных в ч. 1 ст. 97 УПК РФ, и подтверждается ли это представленными материалами (дело N 22-1071/2019).

На основании судебного решения продлевается только срок запрета покидать жилище в определенное время.

По постановлению Салехардского городского суда от 27 сентября 2019 года в отношении М., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ст. 196 УК РФ, была продлена мера пресечения в виде запрета определенных действий на 1 месяц.

Суд апелляционной инстанции постановление изменил, исключил указание суда о сохранении ранее возложенных на М. запретов, по следующим основаниям.

Исходя из содержания ч.ч. 9, 10 ст. 105.1 УПК РФ, суд, в порядке ст. 109 УПК РФ, продлевает срок действия только запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ (запрет выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения, в котором проживает обвиняемый), о чем и был поставлен вопрос в ходатайстве следователя.

Иные запреты (предусмотренные п.п. 2 - 6 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ), установленные судом при избрании данной меры пресечения, продолжают применяться до отмены или изменения меры пресечения в виде запрета определенных действий (ч. 9 ст. 105.1 УПК РФ). То есть для продления срока их действия не требуется судебное решение.

Однако, вопреки вышеуказанным требованиям, суд вышел за пределы ходатайства следователя и в резолютивной части обжалуемого решения постановил сохранить ранее возложенные на М. запреты, а также указал о продлении обвиняемому срока меры пресечения в виде запрета определенных действий, а не конкретного запрета выходить в определенный период времени за пределы жилого помещения (дело N 22-1057/2019).

IV. Частные постановления(1)

В 2019 году судами Ямало-Ненецкого автономного округа было вынесено 17 частных постановлений:

- 14 (11 судами первой инстанции и 3 - в апелляционном порядке) по результатам рассмотрения ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков её действия;

- 3 по результатам рассмотрения ходатайств о продлении сроков действия меры пресечения в виде домашнего ареста (все судами первой инстанции).

Основаниями для вынесения частных постановлений явились:

- факты нарушений установленного ч. 8 ст. 109 УПК РФ срока предоставления в суд ходатайств о продлении сроков действия меры пресечения - в 6 случаях - содержания под стражей, в 3 случаях - домашнего ареста;

- в 8 случаях - ненадлежащая организация предварительного расследования;

Основания, указанные в пилотном постановлении Европейского Суда по правам человека по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", судами не учитывались и на данное постановление суды не ссылались.

Вместе с тем, как следует из представленной судами информации, не во всех случаях выявленные нарушения были оценены судами как достаточное основание для отказа в удовлетворении соответствующих ходатайств.

V. Обобщая статистические данные и вышеизложенные ошибки в правоприменительной деятельности, необходимо обратить внимание судов на следующие проблемные ситуации

1. Суды в каждом случае должны проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, не входя в обсуждение вопросов доказанности вины в совершении преступления и юридической квалификации содеянного.

2. Рассматривая ходатайства органов предварительного следствия о помещении несовершеннолетнего под стражу, во всех ситуациях следует обсуждать возможность применения альтернативной меры пресечения - передачи под присмотр (ст. 105 УПК РФ).

О месте и времени судебных заседаний должны извещаться законные представители несовершеннолетних.

3. При разрешении вопросов о продлении сроков содержания под стражей суды обязаны выяснять причины, по которым предварительное следствие не было завершено в установленный срок. Следует исходить из того, что правоохранительные органы обязаны проявлять особое усердие в расследовании таких уголовных дел.

Результаты проведенного при подготовке настоящего обобщения исследования указывают на то, что в подавляющем большинстве случаев суды не уделяют должного внимания рассматриваемому вопросу, соглашаясь с мнением следственных органов о необходимости продления сроков содержания под стражей.

Кроме того, судами первой инстанции редко используется предусмотренное ч. 4 ст. 29 УПК РФ полномочие по вынесению частных постановлений по фактам волокиты при расследовании уголовных дел.

4. Материалы о применении меры пресечения в виде заключения под стражу рассматриваются с личным участием обвиняемых. Исключения из этого правила установлены ч. 5 ст. 108 УПК РФ и ч. 13 ст. 109 УПК РФ.

В порядке ч. 13 ст. 109 УПК РФ не допускается заочное рассмотрение ходатайств органов предварительного расследования в тех ситуациях, когда невозможность доставления обвиняемого в зал судебного заседания обусловлена небрежным отношением следователей к исполнению служебных обязанностей.

5. Принцип правовой определённости не допускает помещать обвиняемых под стражу или домашний арест, устанавливать запрет на покидание жилища бессрочно либо на неконкретизированный период времени.

По этой причине в каждом судебном акте о применении мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста или запрета определенных действий суды обязаны точно указать срок помещения лица под стражу, домашний арест или срок, на который установлен запрет на покидание жилища в определенное время, и конечную дату действия данной меры пресечения или данного запрета.

Судебная коллегия по уголовным делам суда

Ямало-Ненецкого автономного округа

(1) Статистический учет количества частных постановлений, вынесенных судами при рассмотрении исследуемой категории дел не ведётся. Приведены сведения, полученные исключительно из частных постановлений, представленных судами.