Обзор судебной практики по итогам апелляционного рассмотрения дел судебной коллегией по гражданским делам Оренбургского областного суда за II квартал 2020 года (утв. на заседании президиума Оренбургского областного суда 3 августа 2020 г.)

1. Общие положения

В соответствии с планом работы Оренбургского областного суда на первое полугодие 2020 года судебной коллегией по гражданским делам составлен обзор практики по итогам апелляционного рассмотрения дел судебной коллегией по гражданским делам Оренбургского областного суда.

Разрешение дел, связанных со взысканием алиментов

Наличие у родителя второго ребенка, в пользу которого он обязан выплачивать алименты, не является безусловным основанием для снижения размера алиментов, выплачиваемых на первого ребенка.

Г.О.В. обратился в суд с иском, указав, что на основании решения суда от 2017 года с него взысканы алименты в размере в части заработка в пользу Г.Е.В. на содержание несовершеннолетней дочери. Решением мирового судьи от 2019 года с него также были взысканы алименты в размере 1/6 части заработка в пользу Б.Д.Б. на содержание несовершеннолетнего сына.

В связи с ухудшением финансового положения просил суд уменьшить взыскиваемый размер алиментов в пользу Г.Е.В. на содержание несовершеннолетней дочери до 1/6 части заработной платы.

Решением Промышленного районного суда г. Оренбурга от 23 января 2020 года исковые требования Г.О.В. удовлетворены.

С указанным решением суда не согласилась Г.Е.В., подав апелляционную жалобу.

Принимая решение об удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что истцом представлены доказательства изменения его материального положения, в соответствии с которым он не может выплачивать алименты на содержание несовершеннолетней дочери в прежнем размере - в размере в части заработка.

С указанным выводом суда судебная коллегия не согласилась, исходя из следующего.

Согласно разъяснениям, данным в абз. 2 п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов", при разрешении требования родителя, уплачивающего алименты на несовершеннолетнего ребенка, о снижении размера алиментов следует иметь в виду, что изменение материального или семейного положения данного родителя не является безусловным основанием для удовлетворения его иска, поскольку необходимо установить, что такие изменения не позволяют ему поддерживать выплату алиментов в прежнем размере.

Отменяя решение суда, судебная коллегия исходила из того, что закон не ставит обязанность родителей содержать несовершеннолетних детей в зависимость от наличия или отсутствия у родителей необходимых для содержания денежных средств, а при изменении размера алиментов заслуживающими внимание обстоятельствами являются обстоятельства, не связанные с волей плательщика, материальное положение которого должно измениться настолько, чтобы он не смог иметь возможность предоставлять несовершеннолетним детям содержание в прежнем размере.

Из изложенного следует, что истец, обращаясь с иском об уменьшении размера алиментов, должен представить суду доказательства изменения его материального или семейного положения, настолько, чтобы он не смог иметь возможность предоставлять несовершеннолетнему ребенку содержание в прежнем размере.

Суд первой инстанции, принимая решение об удовлетворении заявленных исковых требований, не учел положения Семейного кодекса Российской Федерации и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, не указал на основании каких доказательств пришел к выводу о том, что после определения размера алиментов на несовершеннолетнего сына изменилось материальное или семейное положение Г.О.В., произошли такие изменения, которые не позволяют истцу поддерживать выплату алиментов в прежнем размере.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что наличие у Г.О.В. второго ребенка и взыскание алиментов на его содержание безусловно не влечет за собой уменьшение ранее установленного размера алиментов, взысканных в пользу Г.Е.В..

При таких обстоятельствах, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 16 июня 2020 года решение Промышленного районного суда г. Оренбурга от 23 января 2020 года отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Г.О.В. отказано.

Апелляционное определение N 33-3630/2020

Разрешение споров, возникающих из жилищных правоотношений

Постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело, о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, лишь по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Ж.Т.П. обратилась в суд с иском к ПАО о признании незаконным акта о неучтенном потреблении электроэнергии, расчета объема и стоимости неучтенного потребления электроэнергии, указав, что в жилом доме, принадлежащим ей в доле наряду с иными членами семьи, в 2014 году установлен прибор учета электроэнергии, опломбирован, установлена антимагнитная пломба. 7 мая 2019 года по результатам проверки прибора сотрудниками ответчика составлен акт о неучтенном потреблении электроэнергии в связи со срывом пломбы энергоснабжающей организации, отсутствием клеммной крышки на приборе учета. На основании данного акта выставлено требование об оплате безучетного потребления ресурса.

Полагала, что отсутствие доказательств осуществления ею умышленных неправомерных действий по вмешательству в работу прибора учета, нарушения пломбы не позволяло энергоснабжающей организации составить акт о неучтенном потреблении истцом электроэнергии и выставить счет на оплату коммунальной услуги за 3 месяца по среднемесячному объему потребления энергии.

Решением Бузулукского районного суда Оренбургской области от 29 января 2020 года исковые требования Ж.Т.П. удовлетворены. Суд признал незаконным акт о выявлении несанкционированного подключения электроэнергии/вмешательства в работу прибора учета физическим лицом и расчет к этому акту.

Принимая решение об удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии факта неучтенного (безучетного) потребления электрической энергии со стороны истца, приняв во внимание обстоятельства, установленные вступившим в законную силу постановлением мирового судьи о прекращении производства по делу об административном правонарушении в отношении Ж.Т.П. по ст. 7.19 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности, в установочной части которого содержится вывод об отсутствии доказательств вины Ж.Т.П. в неисправности прибора учета электроэнергии.

С выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, исходя из следующего.

На основании части 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении от 21 декабря 2011 г. N 30-П, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

При рассмотрении спора подлежали доказыванию обстоятельства, свидетельствующие о нарушении ответчиком порядка проведения проверки приборов учета и составления акта о неучтенном потреблении электроэнергии, установленные нормативными актами.

Выводы суда по делу об административном правонарушении об отсутствии в действиях Ж.Т.П. субъективной стороны правонарушения (отсутствие умысла на получение материальной выгоды при отсутствии пломбы государственной поверки на приборе учета) не относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию при рассмотрении спора об оспаривании акта о неучтенном потреблении электроэнергии.

При таких обстоятельствах, постановление мирового судьи по делу об административном правонарушении не могло иметь преюдициального значения для рассмотрения указанного гражданского дела, обстоятельства проведения проверки прибора учета не являлись предметом исследования дела об административном правонарушении.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 2 июня 2020 года решение Бузулукского районного суда Оренбургской области от 29 января 2020 года отменено, по делу вынесено новое решение, которым в удовлетворении иска Ж.Т.П. отказано.

Апелляционное определение N 33-3296/2020

Разрешение споров, вытекающих из обязательств вследствие неосновательного обогащения

В силу положений статей 196, 200, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации началом течения трехлетнего срока исковой давности по требованиям о взыскании неосновательного обогащения является дата, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком.

Конкурсный управляющий Банка обратился в суд с иском к И. о взыскании суммы неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами, указав, что с корреспондентского счета Банка неустановленными лицами 15 января 2015 года были списаны денежные средства на заранее подготовленные и находящиеся в их распоряжении банковские счета, открытые на подставных лиц, из которых часть денежных средств перечислена на имя ответчика И.

При рассмотрении спора в суде первой инстанции представителем ответчика заявлено о применении срока исковой давности.

Решением Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 3 марта 2020 года в удовлетворении требований конкурсного управляющего банка отказано.

При этом суд первой инстанции исходил из пропуска истцом трехлетнего срока для обращения в суд, поскольку истец о нарушении своего права узнал в январе 2016 года, в связи с чем обратился с заявлением о возбуждении уголовного дела, срок исковой давности исчислил с даты, когда денежная сумма была переведена со счета банка на счет ответчика И., то есть 15 января 2016 года, в суд с настоящими требованиями истец обратился только 25 декабря 2019 года по истечении установленного статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации трехлетнего срока.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда, указал, что в соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности в силу пункта 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливается в три года.

В соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, если законом не установлено иное.

Как разъяснено в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком.

Так, по смыслу указанных выше норм права и разъяснений Пленума, моментом начала течения срока исковой давности является дата, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком.

Конкурсным управляющим Банка подано исковое заявление, в котором он ставит перед судом вопрос о взыскании денежных средств с И. по основаниям, предусмотренным пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, как неосновательное обогащение.

Пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 1103 названного Кодекса, поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям:

о возврате исполненного по недействительной сделке;

об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения;

одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством;

о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Таким образом, с учетом заявленных требований, суду следовало определить момент начала течения срока исковой давности - когда Банк узнал или должен был узнать, что И. без установленных законом оснований приобрел денежные средства, подлежащие возврату.

Как указал истец и следует из материалов дела, до вынесения Тверским районным судом г. Москвы постановления от 21 мая 2018 года о наложении ареста на денежные средства, находящиеся на счете И., у Банка отсутствовали основания полагать, что неосновательное обогащение за его счет имелось именно со стороны И., в связи с чем трехлетний срок исковой давности подлежит исчислению с указанной даты и на момент предъявления иска не истек.

Вывод суда первой инстанции о том, что срок исковой давности по предъявленному иску начинает течь с 15 января 2016 года - с момента перевода денежных средств со счета банка на счет И. является ошибочным, поскольку сделан без учета требований статей 200, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из характера правоотношений из неосновательного обогащения бремя доказывания распределяется следующим образом: истец должен доказать наличие самого факта неосновательного обогащения и его размер, а ответчик, в свою очередь, должен доказать, что приобрел денежные средства или имущество основательно (в силу закона или сделки), либо доказать осведомленность лица, требующего возврата имущества, об отсутствии обязательства либо предоставлении имущества в целях благотворительности.

Указанные обстоятельства являются юридически значимыми.

Эти фактические обстоятельства дела суд первой инстанции не установил, ограничился только перечислением в решении норм материального права и доказательств, представленных истцом при подаче иска, однако выводов по существу спора не сделал, в удовлетворении заявленных истцом требований отказал лишь за пропуском срока исковой давности.

Принимая во внимание разъяснения, данные в пункте 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", суд апелляционной инстанции указал, что в данном случае дело не может быть рассмотрено судебной коллегией и принято окончательное решение по нему, поскольку по существу судом первой инстанции спор не рассматривался, иначе произойдет нарушение принципа повторности апелляционного рассмотрения дела, установленного статьей 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 19 июня 2020 года решение Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 3 марта 2020 года отменено, гражданское дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-3914/2020

Разрешение споров о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия

При рассмотрении споров о возмещении ущерба в результате дорожно-транспортного происшествия в случае, если сторона оспаривает объем повреждений, полученных транспортным средством и их стоимость, суду в соответствии со статьями 15 и 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации следует установить объем повреждений в результате виновных действий ответчика, размер убытков, поставив перед экспертом соответствующие вопросы в правильной и в ясной формулировке.

П. обратился в суд к С. о взыскании ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, указав, что произошло дорожно-транспортное происшествие с участием принадлежащего истцу автомобиля и автомобиля под управлением водителя С., признанного виновным в дорожно-транспортном происшествии, риск гражданской ответственности которого не был застрахован.

Заключением независимого эксперта по заказу истца П. определена стоимость восстановительного ремонта автомобиля, которую истец просил взыскать с ответчика.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции ответчик С. выразила несогласие с объемом повреждений транспортного средства истца, по ее ходатайству судом первой инстанции назначена судебная экспертиза.

При этом судом первой инстанции перед экспертом поставлен вопрос об определении стоимости восстановительного ремонта спорного автомобиля в отношении тех механических повреждений, которые были связаны со спорным дорожно-транспортным происшествием.

Толкуя поставленный судом вопрос, эксперт в заключении указал, что объектом его исследования является определение стоимости восстановительного ремонта автомобиля, при этом какого-либо трасологического исследования на предмет соответствия повреждений автомобиля истца обстоятельствам дорожно-транспортного происшествия эксперт не проводил.

Суд принял указанную экспертизу за основу при разрешении спора.

Вместе с тем, установление соответствия заявленных истцом повреждений автомобиля обстоятельствам спорного дорожно-транспортного происшествия имело юридическое значение по делу, заключение судебной экспертизы таких выводов не содержало, данное обстоятельство оставлено судом первой инстанции без внимания и какой-либо оценки.

Это явилось основанием для назначения судом апелляционной инстанции по делу дополнительной судебной автотехнической экспертизы с постановкой соответствующего вопроса об определении объема повреждений транспортного средства истца, полученных в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика, что в последующем привело к изменению решения суда первой инстанции в части снижения возмещения стоимости восстановительного ремонта автомобиля, поскольку эксперт исключил некоторые повреждения спорного транспортного средства как не соответствующие обстоятельствам дорожно-транспортного происшествия, что также повлекло перераспределение судебных расходов пропорционального удовлетворенным исковым требованиям согласно положениям ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 10 июня 2020 года решение Промышленного районного суда г. Оренбурга от 27 ноября 2019 года изменено в части взыскания материального ущерба, судебных расходов.

Апелляционное определение N 33-1026/2020

Разрешение споров, возникающих из трудовых правоотношений

Если между сторонами был заключен договор гражданско-правового характера, следует исходить не только из факта заключения договора подряда, но и устанавливать, имелись ли в действительности между сторонами признаки трудовых отношений. В случае если отношения сторон фактически складываются как трудовые, то независимо от их юридического оформления к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.

К.Х.Р. обратился в суд с иском к АО, указав, что 20 марта 2018 года между АО и К.Х.Р. был заключен договор N 276-2018/ГПХ/НН, предметом которого является выполнение им строительно-монтажных работ на объекте "Строительство стадиона на 45000 зрительных мест, г. Нижний Новгород, в квартале ул. Бетанкура, Набережная р. Волги, ул. Должанская, ул. Самаркандская". Согласно договору, точный объем, и виды работ доводились до него указанием представителя Заказчика. Срок действия договора установлен с 20 марта 2018 года на период выполнения работ. Фактически он выполнял работу бетонщика, и работу по уборке территории - стадиона, получил спецодежду (каска, обувь, зимние вещи, жилет, инструменты, перчатки). За выполненные работы ему выплачивалось ежемесячное денежное вознаграждение в течение двух месяцев. Выплата носила регулярный характер и не совпадала с датами, указанными в договоре. Работа была однородной, по одному и тому же графику, с перерывами на обед. Он подчинялся одному лицу - мастеру. Считает, что указанные обстоятельства свидетельствуют о наличии трудовых отношений. 18.04.2018 года он получил травму и был госпитализирован. В настоящее время имеет третью группу инвалидности. Просил признать отношения, сложившиеся между ним и на основании договора N 276-2018/ГПХ/НН от 20 марта 2018 года трудовыми, обязать ответчика оформить с ним трудовой договор в письменной форме с 20 марта 2018 года.

Решением Соль-Илецкого районного суда Оренбургской области от 18 ноября 2019 года в удовлетворении исковых требований К.Х.Р. отказано.

Разрешая исковые требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что между сторонами сложились гражданско-правовые отношения, истцом не доказан факт наличия между сторонами трудовых отношений.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия, принимая во внимание положения статей 11, 15, 16, 19.1, 56, 67 Трудового кодекса, 432, 702, 703, 720 Гражданского кодекса Российской Федерации пришла к выводу о том, что указанные выводы районного суда не основаны на фактических обстоятельствах дела, совокупности исследованных судом доказательств не дана надлежащая оценка, выводы суда не соответствуют нормам материального права.

От трудового договора договор подряда отличается предметом договора, а также тем, что подрядчик сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; подрядчик работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.

Анализируя условия заключенного сторонами договора от 20 марта 2018 года N 276-2018/ГПХ/НН, который определен как договор подряда, судебная коллегия пришла к выводу, что договор по характеру возложенных на истца обязательств не соответствует характерным признакам договора подряда.

Из содержания п. 1 договора следует, что сторонами не определен конечный результат работ, в частности в договоре не указано, какой объем и конкретный перечень работ истец должен выполнить, имеется указание только на их выполнение.

Как видно из материалов дела, договор от 20 марта 2018 года N 276-2018/ГПХ/НН заключен не на выполнение конкретной заранее определенной работы разового характера, а на выполнение строительно-монтажных работ на конкретном объекте в течение оговоренного срока. Конкретные виды работ определялись ежедневно по заданию представителя работодателя и заключались в уборке мусора, выполнение монтажа-демонтажа, малярных работ.

Анализируя наряды на выполнение работ за период с 22 марта 2018 года по 18 апреля 2018 года и штатные расписания АО за март и апрель 2018 года, можно сделать вывод, что наряды выдавались сотрудниками АО, фамилии которых указаны в штатных расписаниях.

В нарядах указано не только выполнение разного рода работ: уборка мусора, работы по монтажу - демонтажу, малярные работы, но и начало рабочего времени 08.00 часов, окончание 19.00 часов, отметка о выполнении работ, количество и объеме материалов, необходимых для выполнения работ.

То есть, истец ежедневно выполнял виды работ в зависимости от потребностей ответчика и подчинялся представителю работодателя.

Из представленных актов о приеме работ также не следует, что ответчиком принимался конкретный объем или результат выполненных работ, а только отмечено, что строительно-монтажные работы на объекте, в объеме и по видам работ в соответствии с указаниями представителя заказчика за учетный период (месяц) оказаны, за что истец ежемесячно получал оплату.

То есть по существу, договором предусмотрено выполнение постоянно в течение оговоренного срока трудовой функции, характерной для должности разнорабочего.

Судебная коллегия пришла к выводу, что между сторонами фактически сложились трудовые отношения, поскольку истец выполнял определенную трудовую функцию, подчинялся внутреннему трудовому распорядку ответчика, выполнял работу под контролем и с предоставлением инструментов, материалов работодателя, получая за свой труд ежемесячное вознаграждение, между сторонами сложились непрерывные и стабильные отношения.

Учитывая, что решение суда об установлении между сторонами факта трудовых отношений подлежит исполнению путем заключения трудового договора, судебная коллегия пришла к выводу о возложении на АО обязанности заключить с К.Х.Р. трудовой договор с 20 марта 2018 года в качестве разнорабочего.

Апелляционное определение N 33-1451/2020

Споры, возникающие из земельных правоотношений

В случае спора между двумя смежными землепользователями относительно границы между их участками установлению подлежит только спорная граница.

К.И.П. обратилась в суд с иском к Г.Е.С. об установлении границ земельного участка, указав, что является собственником земельного участка, границы которого не установлены в соответствии с требованиями земельного законодательства. Ответчик является собственником смежного земельного участка, на котором расположен жилой дом. Межевание земельного участка проведено ответчиком без согласования с ней смежной границы. Учитывая пересечение границ участков, полагала, что земельному участку необходимо уточнить (установить) границы.

Просила суд признать наличие реестровой ошибки в местоположении смежных границ земельных участков; устранить нарушение права собственности истца на земельный участок, установить смежную границу принадлежащего ей земельного участка и земельного участка ответчика по характерным точкам границы.

Ответчик Г.Е.С. обратился в суд со встречным иском, в котором просил суд установить факт наличия реестровой ошибки в сведениях о местоположении границ земельного; установить смежную границу между земельным участком К.И.П. и земельным участком Г.Е.С.

Решением Саракташского районного суда Оренбургской области от 6 февраля 2020 года исковые требования К.И.П. и встречные исковые требования Г.Е.С. удовлетворены частично.

Суд установил границу между земельным участком ***, принадлежащим на праве собственности К.И.П., и смежным земельным участком ***, принадлежащим на праве собственности Г.Е.С., в соответствии с ведомостью координат и схемой участка ***, в том числе со смежной границей (от точки 2 до точки 9) с участком *** (таблица на стр 13 и стр. 14) дополнительного заключения эксперта ООО от 23 января 2020 года.

С указанным решением суда не согласились К.И.П. и Г.Е.С., подав апелляционные жалобы.

Рассматривая апелляционные жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда с выводами суда первой инстанции не согласилась, исходя из того, что между сторонами имелся спор только по смежной границе. Спора по другим границам земельных участков не имелось.

Смежными землепользователями по другим границам являлись иные лица, не привлеченные к участию в деле.

В этой связи довод апелляционной жалобы о том, что суд вышел за пределы исковых требований при рассмотрении спора был признан судебной коллегией состоятельным.

В соответствии со ст. 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан.

Заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов (п. 1 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, защите подлежит только нарушенное или оспариваемое право.

Учитывая, что спора по другим границам у истца и ответчика не имелось, другие смежные землепользователи к участию в деле не привлекались, суд не вправе был устанавливать местоположение таких границ.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 23 июня 2020 года решение Саракташского районного суда Оренбургской области от 6 февраля 2020 года в указанной части было изменено.

Апелляционное определение N 33-3006/2020

Иные гражданско-правовые споры

Нарушение права на информацию в части сведений о месте нахождения юридического лица дает право потребителю на взыскание штрафных санкций.

Ф. в интересах Ч. обратился в суд с иском к ответчикам обществу 1 (турагент) и обществу 2 (туроператор), указав, что между Ч. и обществом 1 был заключен договор поручения о подборе, бронировании и приобретении туристического продукта в Таиланд. Туроператором по договору являлось общество 2. Оплата тура истцом произведена. Однако со стороны турагента и туроператора обязательства были нарушены, что повлекло причинение истице убытков и морального вреда.

Решением Промышленного районного суда г. Оренбурга от 8 октября 2019 года исковые требования Ч. к обществу 1 удовлетворены в части признания некоторых пунктов спорного договора недействительными, к обществу 2 в части взыскания убытков и компенсации морального вреда.

Отказывая Ч. во взыскании неустойки и штрафа, суд первой инстанции, ссылаясь на положения Правил оказания услуг по реализации туристского продукта о порядке и сроках направления претензии, указал, что досудебная претензия о возмещении причиненных убытков в адрес туроператора направлена Ч. по неправильному адресу в г. Москву, в то время как общество 2 имеет место нахождения в другом городе, в связи с чем указал, что претензию от Ч. общество 2 не получало, возможности ее рассмотреть не имело, требования о добровольном возмещении убытков обществу 2 не заявлялись.

Указанные выводы суда первой инстанции судебная коллегия признала не соответствующими обстоятельствам дела.

Отменяя решение суда в части отказа во взыскании штрафных санкций, судебная коллегия указала, что Ч. претензия обществу 2 была направлена по адресу, указанному ответчиком в спорном договоре в графе "объединение "Турпомощь". Иных сведений об адресе и реквизитах общества 2 данные договор и приложение к нему не содержали.

Судебная коллегия указала, что не указание обществом 1 (турагентом) реквизитов общества 2 в спорном договоре повлекло нарушение прав потребителя Ч., в связи с чем пришла к выводу, что со стороны Ч. отсутствовала вина за направление претензии не по адресу юридического лица общества 2 в виду не предоставления турагентом (обществом 1) достоверной и полной информации о месте нахождения общества 2. Обязанности самостоятельного розыска и установления места нахождения адреса общества 2 у истца не имелось, в связи с чем пришла к выводу, что Ч. надлежащим способом уведомил туроператора о ненадлежащем оказании услуг и выплате суммы ущерба.

Указав, что факт оказания ненадлежащих услуг по договору установлен, судебная коллегия признала право Ч. на взыскание с исполнителя услуги сумм штрафных санкций.

Ссылаясь на положения статей 25 и 31 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" судебная коллегия удовлетворила требование истца о взыскании неустойки.

В соответствии с пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Как разъяснено в пункте 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду.

Принимая во внимание положения указанных норм закона и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, взыскивая сумму штрафа, судебная коллегия указала, что ответчик после получения искового заявления был вправе принять меры для удовлетворения требований потребителя в установленные сроки в добровольном порядке до рассмотрения спора по существу с целью избежать негативных последствий в виде взыскания штрафа, чего им сделано не было.

При таких обстоятельствах, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 19 июня 2020 года решение Промышленного районного суда г. Оренбурга от 8 октября 2019 года в части отказа во взыскании с общества 2 в пользу Ч. неустойки и штрафа отменено, в указанной части принято новое решение.

Апелляционное определение N 33-2913/2020

Процессуальные вопросы

При рассмотрении требования об установлении процессуального правопреемства по делу судам обязательно необходимо устанавливать следующие обстоятельства: предъявлялся ли к исполнению исполнительный лист, выданный по решению суда по делу, в рамках которого заявлено требование об установлении правопреемства, дату его предъявления, стадию исполнения, дату окончания, прекращения исполнительного производства, дату возвращения исполнительного документа взыскателю, основание для прекращения производства и возвращения документа взыскателю.

Решением Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 21 октября 2013 года были удовлетворены исковые требования ПАО к Ж.С.А. о взыскании задолженности по кредитному договору и расторжении договора.

5 сентября 2019 года общество обратилось в суд с заявлением об установлении процессуального правопреемства по делу, указав, что является правопреемником первоначального кредитора - ПАО, 19 июня 2019 года между ними заключен договор уступки прав (требования), по которому право требования исполнения обязательств в отношении должника Ж.С.А. перешло к обществу.

Определением Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 25 сентября 2019 года в удовлетворения заявления общества отказано.

С указанным определением общество не согласилось, подав частную жалобу.

Разрешая требования общества - цессионария по договору уступки прав требований, заключенному с истцом по делу, суд первой инстанции исходил из того, что на момент обращения общества в суд срок для предъявления исполнительного документа к исполнению истек, а, значит, и отсутствуют основания для установления процессуального правопреемства по делу.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился, исходя из следующего.

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

В соответствии с частью 1 статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

Как установлено частью 1 статьи 21 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов, за исключением исполнительных листов, указанных в частях 2, 4 и 7 настоящей статьи, могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу.

В соответствии с частями 1, 2, 3 статьи 22 Закона срок предъявления исполнительного документа к исполнению прерывается:

1) предъявлением исполнительного документа к исполнению;

2) частичным исполнением исполнительного документа должником.

После перерыва течение срока предъявления исполнительного документа к исполнению возобновляется. Время, истекшее до прерывания срока, в новый срок не засчитывается.

В случае возвращения исполнительного документа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения срок предъявления исполнительного документа к исполнению исчисляется со дня возвращения исполнительного документа взыскателю.

В силу части 1 ст. 432 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации срок предъявления исполнительного документа к исполнению прерывается предъявлением его к исполнению, если федеральным законом не установлено иное, а также частичным исполнением должником судебного постановления.

Из материалов дела следует, что изначально исполнительное производство на основании исполнительного листа, выданного по названному гражданскому делу, было возбуждено в Новотроицком ГОСП УФССП России по Оренбургской области, окончено 22 января 2014 года на основании п. 3 ст. 46 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", исполнительный документ был возвращен взыскателю.

Суд первой инстанции срок исчислял с момента возвращения исполнительного документа взыскателю, однако не учел повторного предъявления исполнительного листа к исполнению, информация о чем имелась на официальном сайте ФССП России. Факты повторного возбуждения исполнительного производства, стадии исполнения решения суда не устанавливались, тогда как такие обстоятельства являются юридически значимыми, в связи с чем соответствующий запрос в службу судебных приставов был направлен судом апелляционной инстанции.

Как указано в сообщении службы судебных приставов, исполнительное производство, повторно возбужденное, было окончено на основании п. 3 ч. 1 ст. 46 Закона "Об исполнительном производстве", то есть в связи с тем, что невозможно установить местонахождение должника, его имущества либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах, во вкладах или на хранении в банках или иных кредитных организациях.

При таком основании для окончания исполнительного производства срок предъявления исполнительного документа к исполнению исчисляется со дня возвращения исполнительного документа взыскателю.

При исчислении срока судом апелляционной инстанции было установлено, что к моменту обращения в суд с заявлением об установлении процессуального правопреемства трехлетний срок не истек.

При таких обстоятельствах, определением суда апелляционной инстанции от 25 июня 2020 года определение Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 25 сентября 2019 года отменено. Принято по делу новое определение, которым заявление общества удовлетворено.

Апелляционное определение N 33-4011/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда