Оспаривание сделок с неравноценным встречным исполнением обязательств: анализ арбитражной практики (О.В. Сысоева, журнал "Законы России: опыт, анализ, практика", N 10, октябрь 2017 г.)

Оспаривание сделок с неравноценным встречным исполнением обязательств: анализ арбитражной практики

О.В. Сысоева,

судья Арбитражного суда Красноярского края

Журнал "Законы России: опыт, анализ, практика", N 10, октябрь 2017 г., с. 87-93.

Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"*(1) (далее - Закон о банкротстве) предусматривает возможность оспаривания сделок с неравноценным встречным исполнением обязательств другой стороной сделки. По данному основанию можно оспорить сделки должника, в отношении которого введено внешнее управление или открыто конкурсное производство. Вне рамок дела о банкротстве данное основание не может быть применено, поскольку гражданское законодательство не устанавливает запрета на совершение неэквивалентных сделок платежеспособными субъектами. В то же время введение внешнего управления или открытие конкурсного производства позволяет ретроспективно оценить сделки, совершенные в преддверии возбуждения дела о банкротстве.

Законодатель выделяет два вида подозрительных сделок: по признаку неравноценного встречного исполнения обязательства другой стороной сделки (п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве) и по признаку цели причинения вреда имущественным правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

В литературе предлагается разделить подозрительные сделки на две группы - объективно подозрительные и субъективно подозрительные. Объективно подозрительная сделка - сделка, совершенная при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной. Субъективно подозрительная сделка - сделка, предполагающая намерение должника причинить вред кредиторам*(2).

Выделяя два различных подхода к основаниям признания сделок должника недействительными: субъективный и объективный подходы, в литературе также отмечается, что применение субъективной теории делает оспаривание сделок должника более сложным мероприятием, поскольку существует необходимость доказывания умысла сторон и направленности целей сделки, что всегда является довольно непростой задачей. Вместе с тем следствием применения данной теории является большая стабильность гражданского оборота. Применение объективной теории в большей степени защищает интересы кредиторов должника и в меньшей степени гарантирует стабильность гражданского оборота, поскольку всегда легче доказать наличие определенных установленных законодателем обстоятельств, с которыми связывается недействительность сделок*(3).

Несмотря на то, что в пп. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве реализованы два различных подхода к основаниям оспаривания сделок должника: субъективный и объективный подходы, представляется все же, что данные специальные основания оспаривания сделок должника имеют общую цель. В отличие от сделок с предпочтением, которые влияют лишь на то, каким именно образом происходит распределение конкурсной массы, подозрительные сделки уменьшают в целом данную конкурсную массу.

В определении Верховного Суда Российской Федерации (далее - Верховный Суд РФ) от 30 января 2017 г. по делу N 305-ЭС16-12827, N А40-121454/2012 обращено внимание на то, что результатом заключения должником сделки на условиях неравноценного встречного исполнения, как правило, является уменьшение стоимости или размера его имущества, что влечет полную или частичную утрату возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника.

Для признания сделки должника подозрительной по данному основанию необходимо установление одновременно двух обстоятельств:

а) оспариваемая сделка должна быть совершена должником в течение одного года до принятия заявления о признании несостоятельным (банкротом) или после принятия этого заявления;

б) должно иметь место наличие неравноценного встречного исполнения обязательств другой стороной сделки.

Установление периода подозрительности характерно для законодательства о банкротстве разных стран. Предполагается, что именно в этот период времени, появляются признаки неплатежеспособности должника. Действительно, появление признаков неплатежеспособности не происходит одномоментно. Однако их фактическое возникновение не будет одинаковым в каждом из двух случаев.

В отечественном законодательстве период подозрительности применительно к сделкам с неравноценным встречным исполнением обязательств составляет один год до принятия заявления о признании несостоятельным (банкротом) или после принятия этого заявления. Следует учитывать, что если суд принял одно заявление о признании должника банкротом (возбудил дело о банкротстве), то все аналогичные заявления, поступившие позже первого заявления, принимаются судом как заявления о вступлении в то же дело о банкротстве. При этом датой возбуждения дела о банкротстве является дата принятия судом первого заявления, независимо от того, какое заявление впоследствии будет признано обоснованным (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве"*(4)).

В судебной практике поднимаются вопросы, связанные с исчислением периода подозрительности применительно к сделкам с недвижимым имуществом. Поскольку переход права собственности по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации, период подозрительности исчисляется исходя из даты государственной регистрации перехода.

Так, в определении Верховного Суда РФ от 11 января 2017 г. N 309-ЭС16-13732(2) по делу N А71-83/2014 изложен вывод, что исчисление периода подозрительности исходя из даты заключения договора, а не его государственной регистрации ошибочно и противоречит правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 17 октября 2016 г. N 307-ЭС15-17721 (4).

Пункт 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве раскрывает, что именно понимается под неравноценностью встречного исполнения обязательства другой стороной сделки. В первую очередь анализируется цена этой сделки. Однако анализу могут быть подвергнуты и (или) иные условия сделки. При этом цена сделки и (или) иные условия должны существенно в худшую для должника сторону отличаться от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

Кроме того, неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств. В данном случае стоимость полученного встречного исполнения обязательств подлежит сопоставлению с рыночной стоимостью переданного имущества.

Анализ арбитражной практики позволяет утверждать, что о неравноценности встречного исполнения обязательств другой стороной сделки могут свидетельствовать в том числе следующие обстоятельства:

передача имущества в обмен на встречное денежное предоставление значительно ниже балансовой и рыночной стоимости имущества (см. постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 августа 2015 г. N 09АП-28882/2015 по делу N А40-76551/14*(5));

систематическая передача денежных средств под отчет главному бухгалтеру при отсутствии исполнения встречного обязательства в форме предоставления отчетности о расходовании денежных средств либо обязательств их возврата (см. определение Верховного Суда РФ от 29 января 2016 г. N 304-ЭС15-7530(4) по делу N А45-684/2014);

цена имущества по оспариваемой сделке значительно ниже цены указанного имущества, по которой оно было приобретено должником незадолго до даты совершения этой сделки (см. определение Верховного Суда РФ от 5 августа 2015 г. N 304-ЭС15-3591 по делу N А02-629/2010);

рыночная стоимость уступленных по сделке имущественных прав с учетом срока действия договора аренды значительно превышает размер платы за них (см. постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 10 марта 2016 г. N Ф03-567/2016 по делу N А04-5654/2012*(6));

отсрочка платежа и его зависимость от фактического получения денежных средств цессионарием (см. постановление Арбитражного суда Московского округа от 13 апреля 2016 г. N Ф05-12971/2013 по делу N А40-98294/2012*(7));

продажа имущества по цене значительно ниже рыночной (см. постановление Арбитражного суда Московского округа от 16 июня 2016 г. N Ф05-6266/2015 по делу N А40-63017/14, постановление Арбитражного суда Московского округа от 24 июня 2016 г. N Ф05-19556/2015 по делу N 40-40194/2014*(8), постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14 июня 2016 г. N Ф09-2942/14 по делу N А50-14473/2013*(9), постановление Арбитражного суда Уральского округа от 27 июня 2016 г. N Ф09-6518/16 по делу N А71-83/2014*(10), постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 28 июля 2016 г. N Ф06-10958/2016 по делу N А12-5356/2014*(11));

неоправданное установление окладов в завышенном размере по сравнению с иными сотрудниками, выполняющими аналогичные функции (см.: постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14 июня 2016 г. N Ф04-20327/2015 по делу N А70-8790/2014*(12));

несоответствие согласованной в договоре цены кадастровой стоимости имущества (см. определение Верховного Суда РФ от 5 декабря 2016 г. N 305-ЭС16-11170 по делу N А41-19310/2014);

замена ликвидного имущества должника неликвидным (оплата по договору осуществлена путем передачи векселя, выданного лицом, реально не осуществляющим хозяйственную деятельность и не имеющим ликвидных активов) (см. постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 28 июля 2016 г. N Ф08-4997/2016 по делу N А32-28073/2014*(13));

размер надбавки к заработной плате работника существенно превышает размер должностного оклада, а сложность и объем выполняемой работы несоразмерны установленным условиям труда (см. постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 8 сентября 2016 г. N Ф04-11595/2014 по делу N А67-874/2014*(14));

внесение должником в уставный капитал другого юридического лица недвижимого имущества в обмен на долю в уставном капитале данного общества, при несоответствии стоимости внесенного в качестве вклада имущества стоимости приобретенной доли и отсутствии регистрации права на долю в ЕГРЮЛ (см. постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 сентября 2016 г. N Ф05-147/2015 по делу N А40-132857/2012*(15));

условие соглашения о погашении задолженности перед должником путем передачи эмитированных векселей номинальной стоимостью выше размера задолженности, предусматривающего отказ должника от требования о взыскании с дебитора неустойки по договорам купли-продажи электрической энергии при наличии просрочки исполнения обязательства по оплате энергии (см. определение Верховного Суда РФ от 30 января 2017 г. по делу N 305-ЭС16-12827, N А40-121454/2012 дело направлено на новое рассмотрение).

В литературе не раз обращалось внимание на проблему определения критериев "существенности" отличия цены и (или) иных условий сделки от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки*(16).

Действительно, четких критериев "существенности" Закон о банкротстве не содержит. Отчасти это размывает объективность данного основания, переводя данный вопрос в область оценки представленных доказательств.

В судебной практике понятие "существенно" трактуется через признак многократности (см., например, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20 марта 2017 г. N Ф09-10478/16 по делу N А50-26939/2015, постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 8 ноября 2016 г. N 17АП-19033/2015-ГК по делу N А60-41367/2014, определение Верховного Суда РФ от 14 сентября 2016 г. N 305-ЭС16-9005 по делу N А40-98294/2012).

В определении Верховного Суда РФ от 5 августа 2015 г. N 304-ЭС15-3591 по делу N А02-629/2010 указано, что представить доказательства отчуждения имущества по цене, существенно заниженной по сравнению с рыночной, должно лицо, заявившее требование о недействительности сделки по соответствующему основанию.

В ситуации существования нескольких отчетов об оценке, обусловливающих совершенно разную стоимость предмета оценки, необходимо назначение судебной экспертизы по ходатайству или с согласия сторон (см. определение Верховного Суда РФ от 20 июня 2016 г. N 305-ЭС15-10323 по делу N А40-113869/2012).

При оспаривании подозрительных сделок в арбитражной практике рассмотрен вопрос о соотношении рыночной и кадастровой стоимости объекта недвижимости.

Так, в определении Верховного Суда РФ от 5 декабря 2016 г. N 305-ЭС16-11170 по делу N А41-19310/2014 обращено внимание на то, что в соответствии с правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, изложенной в постановлении от 25 июня 2013 г. N 10761/11, кадастровая и рыночная стоимости объектов взаимосвязаны. Кадастровая стоимость по существу отличается от рыночной методом ее определения (массовым характером). Установление рыночной стоимости, полученной в результате индивидуальной оценки объекта, направлено, прежде всего, на уточнение результатов массовой оценки, полученной без учета уникальных характеристик конкретного объекта недвижимости. В связи с этим при наличии несоответствий между кадастровой и рыночной стоимостью, необходимо устанавливать, какие именно индивидуальные особенности объекта, не учтенные при проведении оценки массовым методом (в ходе государственной кадастровой оценки), привели к несоответствию кадастровой стоимости по отношению к рыночной цене.

Подозрительной признается такая сделка, когда нарушен эквивалентный характер совершаемого действия.

В литературе обращено внимание на то, что действия, совершенные в целях исполнения публичных обязанностей, не могут быть оспорены по неравноценности, так как налоговые, таможенные, административные и тому подобные отношения не являются в отличие от гражданско-правовых эквивалентно-возмездными, хотя и в этом случае не исключено заключение, например, договора о предоставлении налогового кредита, соглашения об отсрочке, рассрочке платежа*(17).

Данный вывод изложен и в судебной практике. Так, в определении Верховного Суда РФ от 30 марта 2017 г. N 304-ЭС17-2805 по делу N А27-1804/2015 об отказе в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ поддержан вывод судов нижестоящих инстанций о том, что уплата обязательных платежей в принципе не предусматривает встречного исполнения со стороны получателя, в связи с чем отсутствуют основания для признания таких платежей недействительными и применения последствий их недействительности.

По общему правилу заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов.

Однако, если заявление об оспаривании сделки во исполнение решения собрания (комитета) кредиторов не будет подано арбитражным управляющим в течение установленного данным решением срока, такое заявление может быть подано представителем собрания (комитета) кредиторов или иным лицом, уполномоченным решением собрания (комитета) кредиторов.

Кроме того, заявление об оспаривании сделки должника может быть подано конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более 10% общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

В определении Верховного Суда РФ от 12 сентября 2016 г. N 306-ЭС16-4837 по делу N А65-17333/2014 указано, что данные положения не могут быть истолкованы таким образом, что неоспаривание арбитражным управляющим сделок должника оправданно до тех пор, пока иное не установлено собранием (комитетом) кредиторов, а наличие в деле о банкротстве мажоритарных кредиторов переносит на последних обязанность по обращению в суд с заявлениями о признании сделок недействительными. Приведенные нормы направлены на расширение полномочий отдельных кредиторов и предоставление собранию (комитету) кредиторов возможности понудить арбитражного управляющего к реализации ликвидационных мероприятий в ситуации, когда он, уклоняясь от оспаривания сделок, неправомерно бездействует.

Вызывают споры на практике вопросы, связанные с определением начала течения срока исковой давности при оспаривании подозрительных сделок.

В определении Верховного Суда РФ от 15 июня 2015 г. N 309-ЭС15-1959 по делу N А47-2454/2011 изложен вывод о том, что о совершении оспариваемой сделки арбитражный управляющий мог и должен был узнать в период исполнения им обязанностей временного управляющего, о чем свидетельствует составленное им заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного и преднамеренного банкротства должника, в котором спорная сделка отражена. Поэтому срок исковой давности (в том числе и для всех правопреемников арбитражного управляющего) начал течь с момента возложения на арбитражного управляющего обязанностей конкурсного управляющего должником.

При этом в данном определении обращено внимание также на то, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под ст.ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п. Таким образом, законодательство связывает начало течения срока исковой давности не только с моментом, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но и с моментом, когда оно должно было, т.е. имело юридическую возможность, узнать о нарушении права.

В определении Верховного Суда РФ от 1 декабря 2016 г. N 304-ЭС15-3591(5) по делу N А02-629/2010 поддержан вывод судов о том, что о совершении спорной сделки арбитражный управляющий мог и должен был узнать в период исполнения им обязанностей конкурсного управляющего должником.

Таким образом, оценивая доводы о пропуске срока исковой давности, судом выясняется вопрос о том, когда арбитражный управляющий, действуя добросовестно и разумно, мог и должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки.

Кроме того, проблемным является также вопрос о применении последствий недействительности сделки с неравноценным встречным исполнением в случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре. В силу п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве в такой ситуации приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения.

При применении последствий недействительности сделки по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве встает следующая проблема: подлежит ли взысканию с приобретателя в пользу должника действительная стоимость имущества в полном объеме или действительная стоимость имущества за вычетом суммы, оплаченной приобретателем должнику ранее; приводит ли взыскание полной стоимости имущества к возникновению на стороне должника неосновательного обогащения в размере произведенной покупателем оплаты по договору.

В определении Верховного Суда РФ от 24 декабря 2015 г. N 303-ЭС15-11427(2) по делу N А51-17166/2012 по этому вопросу сделан следующий вывод: задолженность должника должна быть восстановлена в полном объеме, за ответчиком сохраняется право на обращение в суд с заявлением о включении его требований в отношении восстановленной задолженности в реестр требований кредиторов должника по правилам ст.ст. 100, 142 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, данных в пп. 25-27 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"*(18).

Иной подход может фактически привести к зачету подлежащей взысканию с ответчика действительной стоимости имущества и суммы, уплаченной им при покупке этого имущества у должника по недействительной сделке.

В определении Верховного Суда РФ от 21 июля 2015 г. по делу N 303-ЭС15-2858, N А51-7114/2012 суд указал, что правила, закрепленные в ст. 61.6 Закона о банкротстве, обеспечивают равную, а, значит, наиболее справедливую защиту интересов кредиторов должника, претендующих на удовлетворение своих требований за счет конкурсной массы, и исключают преимущественное удовлетворение требований кредитора, восстановившихся в результате признания недействительной соответствующей сделки должника.

Общие особенности рассмотрения заявления об оспаривании сделки должника в деле о банкротстве раскрыты в ст. 61.8 Закона о банкротстве. Однако остается также спорным вопрос о возможности заключения мирового соглашения по обособленным спорам, в том числе по спору о признании сделки недействительной.

Не отрицая возможность утверждения мирового соглашения в целом, в определении Верховного Суда РФ от 3 июня 2015 г. по делу N 303-ЭС14-8747, N А80-17/2013 указано, что Закон о банкротстве не содержит императивной нормы, запрещающей заключение мировых соглашений в рамках производства по отдельным заявлениям (требованиям), рассматриваемым в деле о банкротстве. При этом в силу ч. 5 ст. 49 и ч. 3 ст. 139 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на суд возлагается обязанность по проверке заключенного сторонами обособленного спора мирового соглашения на соответствие его положений закону, а также в целях соблюдения прав и законных интересов других лиц. Утверждая мировое соглашение, суду необходимо принимать во внимание специальные нормы, установленные Законом о банкротстве. Мировое соглашение не должно затрагивать права и законные интересы других лиц, его исполнение не должно нарушать очередность удовлетворения требований остальных кредиторов должника, в том числе уполномоченного органа, в ситуации, если решение собрания кредиторов о возможности заключения мирового соглашения по обособленному спору не принималось.

В настоящей статье рассмотрена лишь часть вопросов, возникающих при оспаривании сделок с неравноценным встречным предоставлением. Понятие "неравноценности встречного исполнения обязательств" трактуется в судебной практике широко. Однако, несмотря на то, что в предмет доказывания входит установление лишь двух обстоятельств (совершение сделки в период подозрительности и неравноценность встречного предоставления), оспаривание сделок по данному основанию сопровождается спорами, обусловленными исчислением периода подозрительности, срока исковой давности, доказыванием существенности неравноценного встречного предоставления, процессуальными особенностями рассмотрения заявлений.

Библиографический список

1. Богданов Е.В. Особенности оспаривания сделок юридических лиц арбитражным управляющим в деле о банкротстве и арбитражным управляющим юридическим лицом // Адвокат. 2015. N 10.

2. Карелина С.А. Подозрительные сделки в процессе несостоятельности (банкротства): правовые проблемы оспаривания // Предпринимательское право. 2012. N 4.

3. Телюкина М.В. Система подозрительных сделок при банкротстве должника в России и Казахстане // Гражданское право. 2014. N 6.

4. Шестов А.В. Неравноценные сделки несостоятельного должника // Арбитражный и гражданский процесс. 2016. N 8.

5. Шишмарева Т.П. Институт несостоятельности в России и Германии. М.: Статут, 2015.

------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.

*(2) См.: Телюкина М.В. Система подозрительных сделок при банкротстве должника в России и Казахстане // Гражданское право. 2014. N 6. С. 20-24.

*(3) См.: Карелина С.А. Подозрительные сделки в процессе несостоятельности (банкротства): правовые проблемы оспаривания // Предпринимательское право. 2012. N 4. С. 22-26.

*(4) Вестник ВАС РФ. 2012. N 8.

*(5) Определением Верховного Суда РФ от 2 марта 2016 г. N 305-ЭС15-12239 отказано в передаче дела N А40-76551/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(6) Определением Верховного Суда РФ от 27 июня 2016 г. N 303-ЭС16-5771 отказано в передаче дела N А04-5654/2012 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(7) Определением Верховного Суда РФ от 14 сентября 2016 г. N 305-ЭС16-9005 отказано в передаче дела N А40-98294/2012 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(8) Определением Верховного Суда РФ от 17 октября 2016 г. N 305-ЭС16-2031(2) отказано в передаче дела N А40-40194/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(9) Определением Верховного Суда РФ от 21 октября 2016 г. N 309-ЭС16-13343 отказано в передаче дела N А50-14473/2013 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(10) Определением Верховного Суда РФ от 28 октября 2016 г. N 309-ЭС16-13732 отказано в передаче дела N А71-83/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(11) Определением Верховного Суда РФ от 1 декабря 2016 г. N 306-ЭС16-16016 отказано в передаче дела N А12-5356/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(12) Определением Верховного Суда РФ от 13 октября 2016 г. N 304-ЭС16-762(4,5) отказано в передаче дела А70-8790/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(13) Определением Верховного Суда РФ от 5 декабря 2016 г. N 308-ЭС16-15851(1,3) отказано в передаче дела N А32-28073/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(14) Определением Верховного Суда РФ от 9 декабря 2016 г. N 304-ЭС15-14771(10) отказано в передаче дела N А67-874/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(15) Определением Верховного Суда РФ от 28 декабря 2016 г. N 305-ЭС16-18054(2) отказано в передаче дела N А40-132857/2012 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(16) См.: Телюкина М.В. Система подозрительных сделок при банкротстве должника в России и Казахстане // Гражданское право. 2014. N 6. С. 20-24; Шестов А.В. Неравноценные сделки несостоятельного должника // Арбитражный и гражданский процесс. 2016. N 8. С. 31-36; Богданов Е.В. Особенности оспаривания сделок юридических лиц арбитражным управляющим в деле о банкротстве и арбитражным управляющим юридическим лицом // Адвокат. 2015. N 10. С. 8-13.

*(17) См.: Шишмарева Т.П. Институт несостоятельности в России и Германии. М.: Статут, 2015.

*(18) Вестник ВАС РФ. 2011. N 3.