Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)
Дело "Мааевы (Maayevy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 7964/07)
Постановление Суда
Страсбург, 24 мая 2011 г.
По делу "Мааевы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Нины Ваич, Председателя Палаты,
Анатолия Ковлера,
Христоса Розакиса,
Пэра Лоренсена,
Элизабет Штейнер,
Мирьяны Лазаровой Трайковской,
Юлии Лафранк, судей,
а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,
заседая за закрытыми дверями 3 мая 2011 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
Процедура
1. Дело было инициировано жалобой N 7964/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Маликой Мааевой и Сулейманом Мааевым (далее - заявители) 15 февраля 2007 г.
2. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.
3. 15 мая 2009 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.
4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу и против применения правила 41 Регламента Суда. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.
Факты
I. Обстоятельства дела
5. Заявительница является матерью, а заявитель - отцом Исы Мааева, 1975 года рождения. Заявители родились в 1957 и 1942 годах соответственно. Они проживают в Урус-Мартане Чеченской Республики.
A. Исчезновение Исы Мааева
1. Версия заявителей
6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявители и Иса Мааев проживали в Урус-Мартане по адресу: улица Титова, дом N 64. Их домовладение состояло из двух домов.
7. 10 марта 2003 г. заявители и Иса Мааев находились в одном из домов.
8. Около 2.00 10 марта 2003 г. примерно десять человек в камуфляжной форме ворвались в спальню заявителей. На всех вошедших были маски, они были вооружены автоматами и говорили по-русски без акцента. Вооруженные люди ослепили заявителей своими фонарями. Когда заявительница спросила их, зачем они пришли, вооруженные люди на русском языке приказали ей лечь на пол и толкнули ее вниз. Один из них поставил ей ногу на спину, придавил оружием шею и велел сохранять спокойствие. В то же время несколько других вооруженных человек скинули заявителя с постели, связали ему руки и спросили о месте хранения его оружия. Он ответил, что оружия в доме нет, и они приказали ему молчать. Один из вооруженных лиц придавил оружием голову заявителя. Когда заявители лежали на полу, несколько вооруженных человек пошли в другую комнату, в которой спал Иса Мааев. Через некоторое время вооруженные лица в спальне заявителей приказали им не двигаться и ушли из комнаты.
9. Заявительница сразу же подбежала к окну и увидела четырех человек во дворе. Один из них проткнул колеса автомобиля заявителей, другой разбил фонарь над входом в дом. Все вооруженные люди затем покинули двор. Заявительница пошла за ними и увидела, что они свернули направо, на улицу Маяковского. Затем она услышала шум транспортного средства и такой звук, как будто кого-то втолкнули в него. Когда заявительница вернулась домой, то поняла, что вооруженные люди увели Ису Мааева, и она начала кричать и звать на помощь.
10. Согласно письменным показаниям M.K., представленным заявителями, в ночь 10 марта 2003 г. она чувствовала себя плохо и вышла на улицу. М.К. услышала крик со стороны дома заявителей. Сразу после этого она увидела группу лиц, быстро двигавшихся от дома заявителей в направлении улицы Маяковского. M.K. сразу же побежала к дому заявителей.
11. Согласно письменным показаниям A.M. около 2.00 10 марта 2003 г. она возвращалась с вечерней смены в пекарне, в которой тогда работала. По дороге домой она увидела несколько автомобилей УАЗ, припаркованных на углу улиц Маяковского и Больничной, и людей в камуфляжной форме, которых она приняла за военнослужащих. Военнослужащие были вооружены, а на некоторых из них были маски. Они стояли в метре друг от друга и держались группой. А.М. быстро прошла мимо них без каких-либо возражений с их стороны (несмотря на комендантский час) и сначала направилась в сторону своего дома, но затем услышала крики заявительницы и повернула к дому заявителей. Она нашла там заявительницу и M.K. A.M. развязала заявителя, а затем проводила заявителей в то место, где видела автомобили УАЗ, но к этому времени транспортных средств и военнослужащих там уже не было.
12. По показаниям M.K., все люди, находившиеся в доме заявителей, слышали шум уезжающих транспортных средств, и после того, как развязали заявителя, они пытались следовать за транспортными средствами, ориентируясь на шум, но безрезультатно. В итоге они оказались в центре Урус-Мартана, где сообщили о происшествии в местную милицию.
13. Заявители не имели сведений относительно Исы Мааева с 10 марта 2003 г.
14. Вышеизложенная версия происшествия основана на информации, содержащейся в формуляре жалобы, письменных показаниях заявителей, датированных 22 декабря 2006 г., и письменных показаниях M.K. и A.M., датированных 21 декабря 2006 г.
2. Версия властей Российской Федерации
15. Власти Российской Федерации утверждали, что национальное расследование не получило доказательств того, что Иса Мааев был похищен представителями государства.
ъB. Розыск Исы Мааева и расследование
1. Версия заявителей
(a) Розыск заявителями Исы Мааева и связанные с этим события
16. Сразу после того, как вооруженные люди ушли с Исой Мааевым, заявители в сопровождении A.M. и M.K. направились в местный отдел внутренних дел и сообщили сотрудникам милиции о похищении. Дежурный сотрудник милиции принял их жалобу и велел им возвратиться домой.
17. 10 марта 2003 г. два сотрудника милиции пришли домой к заявителям и опросили их относительно обстоятельств похищения Исы Мааева. Заявителям предположительно сообщили, что милиция не сможет помочь им в розыске сына.
18. В ту же дату заявители подали письменную жалобу на похищение Исы Мааева в прокуратуру Урус-Мартановского района (далее - районная прокуратура).
19. 13 марта 2003 г. заявитель жаловался специальному представителю Президента Российской Федерации в Чеченской Республике на похищение своего сына. Он, в частности, указал, что Иса Мааев был похищен группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, прибывших на нескольких транспортных средствах, включая автомобиль УАЗ и бронетранспортер (далее - БТР).
20. 17 марта 2003 г. заявители предположительно обнаружили у входа в свой дом записку, написанную почерком Исы Мааева. В записке заявителям предлагалось выплатить 1 000 долларов США неуказанному лицу, после чего Иса Мааев будет освобожден. Заявители должны были оплатить половину этой суммы до референдума о конституции Чеченской Республики, назначенного на 23 марта 2003 г. Оставшаяся сумма подлежала выплате после референдума. Заявители собрали требуемую сумму и приготовились отдать ее, но за ней никто не пришел.
21. 18 марта 2003 г. родственник заявителей И. сказал им, что 10 марта 2003 г. А., являвшийся сотрудником милиции и другом И., находился на дежурстве в помещении местной школы вместе с другими сотрудниками милиции. Милиция охраняла здание, поскольку оно использовалось в качестве избирательного участка на предстоящем референдуме. И. сообщил, что А. рассказал ему о том, что в ночь 10 марта 2003 г. он видел большую группу российских военнослужащих в камуфляжной форме. Они уводили человека и торопили его. А. предположительно также слышал, как военнослужащие втолкнули человека в транспортное средство. Как утверждал А., ночью 16 марта 2003 г., когда он вновь находился на дежурстве в здании школы, сотрудники милиции заметили автомобиль УАЗ, припаркованный между школой и домом заявителей. В автомобиле были три человека. Сотрудники милиции связались с местным отделом внутренних дел, и им сообщили, что эти лица являются сотрудниками Федеральной службы безопасности (далее - ФСБ), которые проводят специальную операцию в Урус-Мартане, и что сотрудники милиции не должны вмешиваться.
22. Впоследствии заявители разговаривали с двумя военнослужащими войсковой части, расположенной рядом с Урус-Мартаном. Заявители не сообщили их имен. Эти военнослужащие предположительно утверждали, что дело сына заявителей "ведет" "Сергей" из отдела ФСБ в Урус-Мартане.
(b) Расследование похищения Исы Мааева
23. 20 марта 2003 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело о похищении Исы Мааева в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен N 34032.
24. 9 апреля 2003 г. заявительница была признана потерпевшей по делу N 34032.
25. 11 июня 2003 г. начальник Урус-Мартановского районного отдела внутренних дел (далее - РОВД) уведомил заявительницу о том, что этот орган предпринимает различные оперативно-розыскные меры, направленные на установление местонахождения Исы Мааева и выявление лиц, виновных в его похищении.
26. Письмом от 21 июля 2003 г. отдел надзора за расследованием преступлений в Чеченской Республике (далее - отдел надзора) уведомил заявителя о том, что 20 мая 2003 г. расследование дела N 34032 было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.
27. 4 августа 2003 г. заявитель жаловался на похищение сына в ряд государственных органов. В своей жалобе он, в частности, указывал, что Иса Мааев был похищен вооруженными лицами в камуфляжной форме и масках, которые прибыли на нескольких транспортных средствах УАЗ и ВАЗ-2109.
28. 27 августа 2003 г. Управление ФСБ по Чеченской Республике уведомило заявителя о том, что сотрудники Управления не задерживали Ису Мааева и что Управление осуществляло различные розыскные меры, направленные на установление его местонахождения.
29. 6 сентября 2003 г. отдел надзора направил жалобу заявителя на похищение Исы Мааева в районную прокуратуру и предложил проверить его доводы и дать ему соответствующий ответ.
30. 8 сентября 2003 г. районная прокуратура ответила отделу надзора, что она уже проверила информацию, содержащуюся в жалобе заявителя, и что эти утверждения не содержат новых данных, требующих возобновления расследования. В письме также указывалось, что районная прокуратура выполнила все следственные меры, которые могли быть приняты в отсутствие сведений о лицах, причастных к похищению. Копия письма была направлена заявителю.
31. 14 октября 2003 г. прокурор войсковой части N 20102 уведомил заявительницу, что проверка, проведенная прокуратурой войсковой части, не установила, что федеральные военнослужащие причастны к похищению Исы Мааева.
32. 20 октября 2003 г. военный комендант Урус-Мартановского района сообщил заявителю, что военная комендатура не имеет сведений о местонахождении Исы Мааева или причастности сотрудников Министерства внутренних дел к его исчезновению.
33. Письмом от 8 декабря 2003 г. отдел надзора уведомил заявителя о том, что 24 ноября 2003 г. районная прокуратура отменила постановление о приостановлении расследования по делу N 34032 и что оперативно-розыскные меры, направленные на установление лиц, виновных в похищении Исы Мааева, и его местонахождение, продолжают предприниматься.
34. 10 марта 2004 г. отдел надзора направил жалобу заявительницы на похищение Исы Мааева в районную прокуратуру и предложил активизировать расследование.
35. Письмом, датированным 23 августа 2004 г., Прокуратура Чеченской Республики уведомила заявительницу о том, что она рассмотрела ее жалобу на похищение Исы Мааева, которая была направлена ей из Государственной Думы. Прокуратура также информировала заявительницу о том, что расследование по делу N 34032 было приостановлено в неустановленную дату и что различные оперативные меры, направленные на установление местонахождения ее сына и лиц, виновных в похищении Исы Мааева, продолжают выполняться.
36. Письмом от 30 ноября 2004 г. районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что рассмотрела ее жалобу, направленную ей Прокуратурой Чеченской Республики. В письме также указывалось, что расследование дела N 34032 было приостановлено 9 марта 2004 г.
37. 17 июня 2005 г. заместитель прокурора Урус-Мартановского района сообщил заявительнице, что выполняются оперативно-розыскные меры в связи с разбирательством по делу N 34032. Письма того же содержания из отдела надзора и Урус-Мартановского РОВД были направлены заявительнице 27 июня и 13 июля 2005 г.
38. 20 сентября 2005 г. заявительница жаловалась прокурору Урус-Мартановского района на то, что расследование похищения Исы Мааева не дало результатов. Она сообщала, что Иса Мааев был похищен вооруженными лицами в камуфляжной форме, которые прибыли на транспортных средствах УАЗ и ВАЗ-2109. Заявительница просила возобновить расследование, ознакомить ее с материалами дела N 34032 и сообщить информацию о состоянии расследования. Представляется, что ее жалоба была оставлена без ответа.
2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации
(a) Отказ властей Российской Федерации от предоставления копий всех материалов дела N 34032
39. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли большей части материалов уголовного дела N 34032 со ссылкой на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Они предоставили только копии нескольких постановлений о возбуждении уголовного дела, приостановлении и возобновлении расследования, протоколов нескольких допросов свидетелей, протокола осмотра места преступления, запросов, направленных в различные государственные органы, и некоторых ответов на них. Некоторые документы, предоставленные властями Российской Федерации, не поддавались прочтению, а некоторые поддавались прочтению лишь частично. По-видимому, наиболее поздний документ, предоставленный властями Российской Федерации, датирован 24 мая 2007 г. Насколько документы, предоставленные властями Российской Федерации, поддаются прочтению, содержащаяся в них информация может быть кратко изложена нижеследующим образом.
(i) Начало расследования
40. 10 марта 2003 г. заявители жаловались на похищение Исы Мааева в РОВД. Согласно штампу на их жалобе она была получена этим органом в ту же дату.
41. 20 марта 2003 г. городская прокуратура возбудила расследование похищения Исы Мааева в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах).
(ii) Допрос свидетелей
42. 1 апреля 2003 г. заявительница была допрошена. Она сообщила, что около 2.00 10 марта 2003 г. группа из 10-12 вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках ворвалась в их дом, расположенный по адресу: улица Титова, дом N 64, - где она находилась с мужем и Исой Мааевым. На русском языке без акцента они приказали заявителям лечь на пол. Заявительница предположила, что эти люди являлись военнослужащими. Они связали ее мужа и увели сына. До ухода вооруженные люди прокололи шины автомобиля заявителей и разбили лампу у входа в дом. Вооруженные люди ушли пешком. Вскоре после этого заявитель отправился в РОВД и сообщил милиции о похищении.
43. 1 апреля 2003 г. следствие допросило заявителя в качестве свидетеля. Он сказал, что около 2.30 10 марта 2003 г. группа вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках ворвалась в его дом. Вошедшие ослепили заявителя своими фонарями, толкнули его на пол лицом вниз и связали ему руки. Они обыскали весь дом и увели Ису Мааева. После того, как вооруженные люди ушли, заявитель отправился в РОВД и сообщил о похищении. Дежурный сотрудник РОВД позвонил в военную комендатуру в присутствии заявителя и уведомил ее о похищении. Заявитель предположил, что вооруженные люди ушли пешком, поскольку он не видел транспортных средств.
44. 3 октября 2003 г. заявитель был вновь допрошен в качестве свидетеля. Он сообщил, что около 2.30 10 марта 2003 г. 10-15 вооруженных человек в камуфляжной форме и масках ворвались в его дом, ослепили фонарями, связали ему руки и толкнули его и жену на пол. В то же время некоторые из вооруженных лиц пошли в смежную комнату, где спал Иса Мааев. Люди говорили по-русски без акцента. Через несколько минут они вывели Ису Мааева и ушли. Заявители не могли ничего видеть, поскольку лежали на полу лицом вниз. Когда заявитель сумел встать, он увидел через окно, что вооруженные люди уходят из второго дома. Вскоре после этого заявитель отправился в РОВД, чтобы подать жалобу на похищение сына.
45. 9 апреля 2003 г. заявительница была признана потерпевшей в разбирательстве по делу N 34032 и вновь допрошена. Она сказала, что 10 марта 2003 г. ее семья, включая мужа, Ису Мааева и ее, находилась в доме, расположенном по адресу: улица Титова, дом N 64. Примерно в 2.00 она проснулась от шума и увидела группу вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках. Они толкнули членов ее семьи на пол и увели сына без объяснения причин его задержания. Заявительница слышала шум удаляющихся транспортных средств.
46. 27 ноября 2003 г. следствие повторно допросило заявительницу. Она подтвердила свою прежнюю версию событий 10 марта 2003 г. и дополнительно сообщила, что вооруженные люди разбили фонарь над входом в дом. Она также сказала, что вооруженные люди передвигались пешком и что она обнаружила отсутствие Исы Мааева после их ухода.
47. 27 ноября 2003 г. следствие допросило С.М. в качестве свидетеля. Он сообщил, что является братом исчезнувшего лица и что в ночь 10 марта 2003 г. проснулся от плача и крика заявительницы. Когда С.М. зашел в комнату родителей, заявительница сказала ему, что группа из 10-15 вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках увела с собой Ису Мааева. С.М. рассказал, что слышал, как вооруженные люди разбили фонарь снаружи. Когда он выглянул, то не смог ничего увидеть.
48. 28 ноября 2003 г. следствие допросило А.С. в качестве свидетельницы. Она сообщила, что является женой Исы Мааева и что в ночь похищения он спал в доме родителей, а она находилась с детьми в другом доме. Примерно в 2.00 10 марта 2003 г. 10-15 вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках ворвались в комнату А.С. Они говорили по-русски без акцента. А.С. начала кричать, но ей приказали замолчать. Вооруженные люди обыскали ее комнату и перевернули в доме все вверх дном. Когда они уходили, А.С. видела, как один из них разбил лампу над входом в дом. После их ухода заявительница сказала А.С., что эти люди похитили Ису Мааева.
49. 11 февраля 2004 г. заявительница была вновь допрошена. Она сообщила, что 10 марта 2003 г. группа из 20-30 вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках ворвалась в ее комнату и похитила сына. Она также утверждала, что похитители передвигались пешком, поскольку она не слышала шума военной техники или иных транспортных средств.
50. 14 февраля 2004 г. A.M. была допрошена в качестве свидетельницы. Она сообщила, что является соседкой заявителей и не имеет сведений относительно обстоятельств похищения Исы Мааева и что она узнала о нем от его родственников. В ночь 10 марта 2003 г. A.M. спала дома. В какой-то момент ее сосед M.K. разбудил ее сообщением о шуме транспортных средств снаружи. Вместе они пошли в дом Мааевых. Там кто-то сказал A.M., что вооруженные люди в камуфляжной форме, прибывшие на двух автомобилях УАЗ, похитили Ису Мааева. Когда A.M. пришла в дом заявителей, то не видела похитителей или их транспортных средств. Согласно утверждению A.M. лица, видевшие транспортные средства, не смогли бы их опознать, поскольку на транспортных средствах не было регистрационных номеров.
51. 17 февраля 2004 г. следствие допросило M.K. в качестве свидетельницы. Она сказала, что живет недалеко от дома заявителей и что около 3.00 10 марта 2003 г. она проснулась от исходившего оттуда шума. В то же время она услышала шум транспортных средств, движущихся вдоль улицы Маяковского, а затем увидела несколько транспортных средств, которые были похожи на грузовики, но не смогла определить их модели. Когда она пришла в дом заявителей, заявительница сообщила ей, что большая группа вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках похитила Ису Мааева и что похитители говорили по-русски без акцента. Заявители немедленно направились в РОВД, чтобы подать жалобу на его похищение.
52. 2 марта 2004 г. следствие допросило заявителя в третий раз. Он подтвердил свои прежние версии происшествия 10 марта 2003 г. и дополнительно пояснил, что похитители прибыли в его дом пешком, и ему неизвестно, использовали ли они военную технику или иные транспортные средства, поскольку он их не видел.
53. 26 апреля 2007 г. следствие допросило Л.Я. в качестве свидетеля. Он сказал, что являлся соседом заявителей и узнал о похищении Исы Мааева от неустановленных лиц. Л.Я. не слышал шума военной техники или иных транспортных средств в ночь похищения.
54. 11 мая 2007 г. заявительница была допрошена в четвертый раз. Она подтвердила свои прежние версии, изложенные следствию, и добавила, что вскоре после похищения Исы Мааева слышала снаружи шум транспортных средств и предположила, что это шумит на улице Маяковского, расположенной параллельно улице Титова. Однако заявительница не могла предоставить более подробной информации относительно транспортных средств или их моделей.
(iii) Дальнейшие следственные меры
55. С 20 марта и 10 октября 2003 г. районная прокуратура направила в ряд правоохранительных органов, включая ФСБ, Министерство внутренних дел и военную комендатуру, запросы информации о местонахождении Исы Мааева, проведении специальных операций на этой территории и задержании сына заявителей. Представляется, что значимая информация не была получена.
56. 24 ноября 2003 г. следствие осмотрело место преступления. Согласно протоколу осмотра места преступления от той же даты никакие предметы, представляющие интерес для расследования, при осмотре обнаружены не были.
57. С 24 по 26 марта 2004 г. и 2 и 3 мая 2007 г. следствие направило дополнительные запросы информации о местонахождении Исы Мааева в ряд государственных органов. Не имеется сведений о получении какой-либо значимой информации в ответ.
58. 19 мая 2007 г. начальник милиции УрусМартановского района сообщил урус-мартановскому районному прокурору, что невозможно установить, какие силовые структуры и военные учреждения Урус-Мартановского района имели транспортные средства "Урал" и УАЗ в 2003 году, установить руководителей подразделений, имеющих подобные транспортные средства, или установить, велись ли силами безопасности в Урус-Мартановском районе журналы использования таких транспортных средств, с целью выявления транспортных средств, которые покидали место расположения данных государственных органов во время похищения Исы Мааева. Информация о руководителях военной комендатуры, Управления ФСБ и милиции являлась конфиденциальной.
(iv) Информация о постановлениях о приостановлении расследования
59. 20 мая 2003 г. расследование по делу N 34032 было приостановлено в связи с неустановлением виновных лиц. Письмо, информирующее заявительницу об этом решении, было направлено ей 23 мая 2003 г.
60. 1 октября 2003 г. прокурор Урус-Мартановского района отменил постановление от 20 мая 2003 г. как преждевременное и необоснованное.
61. 1 ноября 2003 г. расследование было приостановлено в связи с неустановлением виновных в похищении.
62. 24 ноября 2003 г. Урус-Мартановский районный прокурор отменил постановление от 1 ноября 2003 г. о приостановлении расследования, установив, что оно было вынесено, несмотря на непринятие всех возможных следственных мер и в нарушение действующего законодательства.
63. 24 декабря 2003 г. расследование по делу N 34032 было приостановлено в связи с неустановлением виновных в похищении.
64. 5 февраля 2004 г. заместитель прокурора Чеченской Республики отменил постановление от 24 декабря 2003 г. и предложил районной прокуратуре возобновить расследование.
65. 9 марта 2004 г. расследование было приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к похищению Исы Мааева.
66. 21 ноября 2005 г. расследование по делу N 34032 было возобновлено в связи с необходимостью проверки жалобы заявительницы, в которой она просила ознакомить ее с материалами дела и возобновить расследование.
67. В ту же дату следствие отклонило жалобу заявительницы как необоснованную.
68. 22 ноября 2005 г. расследование было приостановлено.
69. 24 апреля 2007 г. расследование по делу N 34032 было возобновлено в связи с необходимостью устранения неуказанных недостатков.
70. 24 мая 2007 г. расследование по делу N 34032 было приостановлено.
71. Как утверждают власти Российской Федерации, расследование похищения Исы Мааева продолжается.
C. Судебное разбирательство против должностных лиц правоохранительных органов
72. 11 января 2006 г. заявительница жаловалась в Урус-Мартановский городской суд (далее - городской суд) на бездействие следственных органов, отказ ознакомить ее с материалами дела N 34032 и отказ в разрешении копировать материалы дела.
73. 25 апреля 2006 г. городской суд удовлетворил жалобу заявительницы частично. Он признал незаконным отказ следственных органов ознакомить заявительницу с материалами дела и обязал устранить этот недостаток в части документов, затрагивающих следственные действия, совершенные с ее участием. В то же время он установил, что районная прокуратура выполнила все необходимые оперативно-розыскные меры, и отклонил жалобу заявительницы на неэффективность расследования, не указывая дополнительных подробностей или не сообщая, какие меры были приняты. Он также отклонил требование заявительницы о разрешении копировать документы из материалов дела.
74. Заявительница подала жалобу. Она ссылалась на различные упущения районной прокуратуры и утверждала, что расследование похищения Исы Мааева являлось неэффективным. Заявительница также просила разрешить копировать документы из материалов дела.
75. 16 августа 2006 г. Верховный суд Чеченской Республики (далее - Верховный суд) отклонил жалобу заявительницы.
II. Применимое национальное законодательство
76. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).
Право
I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты
A. Доводы сторон
77. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Исы Мааева еще не окончено. Они также утверждали, что заявители не обжаловали решения городского суда и Верховного суда в порядке надзора. Кроме того, заявители не лишены права предъявления иска о компенсации в соответствии со статьями 151 и 1069 Гражданского кодекса или обращения в суды по гражданским делам с целью признания Исы Мааева безвестно отсутствующим или умершим, чего они не сделали.
78. Заявители оспорили это возражение. Они указали, что уголовное расследование оказалось неэффективным и что их жалобы на это были бесполезными. Заявители утверждали, что надзорная жалоба на решение городского суда, оставленное без изменения Верховным судом, не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты. Со ссылкой на практику Европейского Суда они утверждали, что не были обязаны обращаться в суды по гражданским делам с целью исчерпания внутренних средств правовой защиты.
B. Мнение Европейского Суда
79. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей относимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Там же. N 4/2008.)).
80. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Там же. N 12/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). По мнению Европейского Суда, то же относится к их утверждению относительно возможности обращения заявителей в суды по гражданским делам с целью признания их родственника безвестно отсутствующим или умершим. С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства защиты.
81. Насколько власти Российской Федерации утверждали, что заявителям следовало обжаловать решение городского суда, оставленное без изменения Верховным судом, в порядке надзора, Европейский Суд отмечает со ссылкой на свою обширную прецедентную практику, что подобные экстраординарные средства правовой защиты, как правило, не могут быть приняты во внимание для целей применения статьи 35 Конвенции (см. в числе многих примеров Решение Европейского Суда по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации" (Berdzenishvili v. Russia), жалоба N 31697/03, ECHR 2004-II (извлечения)). Настоящее дело не дает оснований для отхода от указанного вывода.
82. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этом отношении отклоняется.
83. Что касается доводов сторон относительно уголовного расследования, Европейский Суд отмечает, что заявители жаловались в правоохранительные органы сразу после похищения Исы Мааева и что расследование продолжается с 20 марта 2003 г. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования похищения.
84. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявителей. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.
II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции
85. Заявители жаловались на то, что Иса Мааев был задержан российскими военнослужащими, что он впоследствии исчез и что национальные органы не провели эффективного расследования по данному вопросу. Они ссылались на статью 2 Конвенции, которая предусматривает:
"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
а) для защиты любого лица от противоправного насилия;
b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
с) для подавления в соответствии с законом, бунта или мятежа".
A. Доводы сторон
86. Заявители утверждали, что имеются доказательства "вне всякого разумного сомнения" того, что Иса Мааев был похищен 10 марта 2003 г. военнослужащими и должен считаться умершим. В частности, заявители утверждали, что похитители говорили по-русски и носили камуфляжную форму и маски. Они использовали транспортные средства УАЗ, которыми управляли в период комендантского часа в районе, в котором власти содержали обслуживаемые блокпосты. Сын заявителей был похищен в непосредственной близости от школы N 6, где в период, относящийся к обстоятельствам дела, находились сотрудники милиции. Кроме того, эти сотрудники милиции утверждали, что видели неопознанных военнослужащих, уводивших задержанного. Заявители также отмечали, что власти Российской Федерации не предоставили копий всех материалов уголовного дела N 34032.
87. Заявители также утверждали, что расследование похищения их сына не удовлетворяло конвенционным требованиям и не являлось оперативным и эффективным. Оно было начато после значительной задержки и продолжалось в отсутствие значимых результатов в течение более шести лет. Следствие не приняло мер для установления владельцев транспортных средств УАЗ или для допроса сотрудников правоохранительных органов, которые могли иметь сведения об этом, а также относительно специальных операций, проводившихся в Урус-Мартане в ночь похищения их сына. Жители Урус-Мартана, которые могли сообщить дополнительные подробности, включая информацию о маршруте, избранном транспортными средствами, и количестве похитителей, не были установлены и допрошены. Сами заявители не получали достаточной информации о состоянии расследования.
88. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не представили доказательств "вне всякого разумного сомнения" того, что их сын был похищен представителями государства. Факты того, что похитители носили военную форму и маски и говорили по-русски, не подтверждают их принадлежности к российским вооруженным силам. Ни один из свидетелей, допрошенных следствием, не смог описать вооруженных людей. Тело Исы Мааева не было обнаружено. Власти Российской Федерации подчеркивали, что транспортные средства УАЗ в России находятся в свободной продаже и что заявители в любом случае не указали регистрационных номеров или иных характеристик транспортных средств УАЗ, которые могли бы позволить установить, что они использовались представителями федеральных сил в ночь похищения.
89. Что касается расследования, согласно объяснениям властей Российской Федерации следственные органы приняли все необходимые меры для раскрытия преступления. Они допросили многочисленных свидетелей, осмотрели место преступления и направили ряд запросов в различные государственные органы.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
90. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.
2. Существо жалобы
(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Исы Мааева
(i) Общие принципы
91. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, он обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или исчезает впоследствии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326, и упомянутые в нем прецеденты). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточные и убедительные объяснения (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).
(ii) Установление фактов
92. Европейский Суд отмечает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, особенно если дело касается утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также учитывает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).
93. Заявители утверждали, что около 2.00 10 марта 2003 г. их сын Иса Мааев был похищен военнослужащими, после чего исчез. Они предлагали Европейскому Суду сделать вывод об обоснованности их утверждений в связи с уклонением властей Российской Федерации от предоставления документов из уголовного дела. Заявители указали, что несколько человек наблюдали похищение Исы Мааева, и приложили их письменные показания в поддержку своих утверждений.
94. Власти Российской Федерации признали, что Иса Мааев был похищен 10 марта 2003 г. неустановленными вооруженными лицами в камуфляжной форме. Отсюда следует, что они также не оспаривали того, что похитители прибыли на нескольких транспортных средствах, включая автомобили УАЗ. Однако власти Российской Федерации отрицали, что похитители являлись военнослужащими, ссылаясь на отсутствие выводов продолжающегося расследования.
95. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на запросы копий уголовного дела о похищении Исы Мааева, власти Российской Федерации отказались предоставить большую часть документов уголовного дела со ссылкой на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд напоминает, что в предыдущих делах он уже признавал это объяснение недостаточным для оправдания удержания ключевой информации, затребованной им (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).
96. С учетом этого и имея ввиду принципы, изложенные выше, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей.
97. Он отмечает, что в поддержку своей версии происшествия заявители, в частности, ссылались на письменные показания A.M., приложенные к их жалобе. В своих показаниях она утверждала, что видела во время похищения Исы Мааева несколько автомобилей УАЗ, припаркованных около дома заявителей, и ряд вооруженных лиц в камуфляжной форме, державшихся группой (см. § 11 настоящего Постановления). Но в то же время, будучи допрошенной следствием в 2004 году, A.M. сообщила, что спала в момент похищения и узнала о его обстоятельствах после того, как ее разбудил сосед, и она направилась в дом заявителей той же ночью (см. § 50 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что показания А.М. не могут рассматриваться как достоверные и учитываться при установлении фактов настоящего дела.
98. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявители не предоставили доказательств в поддержку своего утверждения о том, что похищение их сына видели сотрудники милиции, предположительно размещавшиеся в местной школе неподалеку от их дома (см. § 21 настоящего Постановления). Следовательно, утверждения заявителей в этом отношении также не могут учитываться при оценке Европейского Суда.
99. Что касается объяснений заявителей как национальным органам, так и Европейскому Суду, он находит, что, хотя они являлись двусмысленными относительно наличия транспортных средств на месте преступления, но оставались последовательными и связными в отношении остальных существенных элементов описания обстоятельств похищения Исы Мааева (см. §§ 43, 45, 46, 49, 52, 54 настоящего Постановления). Вместе с тем представляется, что объяснения заявителей подтверждены свидетельскими показаниями, полученными при национальном расследовании, которые власти Российской Федерации согласились раскрыть Европейскому Суду (см. §§ 47 и 48 настоящего Постановления).
100. Следует также отметить, что в то время как власти Российской Федерации утверждали, что заявители не указали регистрационных номеров транспортных средств УАЗ или иных элементов, которые позволили бы установить их принадлежность к местным вооруженным силам, власти оспаривали факт присутствия этих транспортных средств во время и на месте похищения Исы Мааева (см. § 88 настоящего Постановления). Также существенно для Европейского Суда, что следственные органы, по-видимому, усмотрели достаточные основания, требующие проверки информации относительно наличия на месте преступления конкретных транспортных средств, а именно автомобилей УАЗ и "Урал" (см. § 58 настоящего Постановления). В этом отношении следует отметить, что в своих показаниях национальному расследованию и Европейскому Суду свидетель M.K. также ссылался на наличие ряда транспортных средств во время похищения Исы Мааева (см. §§ 10 и 51 настоящего Постановления).
101. В то же время Европейский Суд подчеркивает, что власти Российской Федерации не оспаривали утверждения заявителей о том, что в момент похищения их сына в Урус-Мартане действовал комендантский час, и власти содержали обслуживаемые блокпосты на дорогах, ведущих в него.
102. По мнению Европейского Суда, тот факт, что большая группа вооруженных лиц в камуфляжной форме, передвигающаяся под конвоем нескольких транспортных средств, имела возможность беспрепятственно преодолевать военные блокпосты в период комендантского часа, осуществлять задержание сына заявителей тем же способом, как это делают представители государства, убедительно подкрепляет утверждение заявителей о том, что это были государственные военнослужащие, и что они проводили специальную операцию в Урус-Мартане в ночь похищения Исы Мааева.
103. Европейский Суд подчеркивает, что в своих обращениях в органы власти заявители последовательно утверждали, что их сын был задержан неизвестными военнослужащими, и просили следственные органы рассмотреть эту возможность. Он также отмечает, что после семи лет расследование не дало ощутимых результатов.
104. Европейский Суд отмечает, что, если заявителем представлены убедительные доказательства и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему эти документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительные и убедительные объяснения того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к государству-ответчику, и если оно не обеспечит его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).
105. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их сын был похищен государственными военнослужащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось получить доказательств причастности к похищению военнослужащих, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от предоставления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд находит установленным, что Иса Мааев был задержан 10 марта 2003 г. государственными военнослужащими во время не признаваемой властями специальной операции.
106. Достоверные сведения об Исе Мааеве отсутствуют с даты его похищения. Его имя не значится в документах официальных мест лишения свободы. Власти Российской Федерации не предоставили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после его задержания.
107. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чеченской Республике (см. в числе многих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Там же.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), Европейский Суд находит, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Исы Мааева, а также каких-либо сведений о нем в течение более чем семи лет подкрепляют это предположение.
108. Соответственно, Европейский Суд считает, что имеющиеся доказательства позволяют установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что Иса Мааев должен считаться умершим после его непризнанного задержания представителями государства.
(iii) Соблюдение государством статьи 2 Конвенции
109. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series A, N 324, §§ 146-147, и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).
110. Европейский Суд уже установил, что родственник заявителей должен считаться умершим после его непризнанного задержания представителями государства. В отсутствие какого-либо оправдания применению летальной силы представителями государства следует установить, что ответственность за его предполагаемую гибель возлагается на государство-ответчика.
111. Соответственно, Европейский Суд находит, что по делу было допущено нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Исы Мааева.
(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения
112. Европейский Суд напоминает, что обязательство по защите права на жизнь, предусмотренное статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции", косвенно предполагает также существование некоторой формы официального расследования случая гибели лица в результате применения силы (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда от 28 июля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 105, Reports of Judgments and Decisions 1998-I). Существенная цель подобного расследования заключается в обеспечении эффективного применения законодательства страны, защищающего право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов - в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место в ситуации, находящейся под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, осуществляться с разумной безотлагательностью и быстротой и должно быть эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы в этих случаях оправданным и законным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, ECHR 2001-III (извлечения), и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).
113. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации отказались предоставить большую часть документов из уголовного дела N 34032 и предоставили лишь копии нескольких документов, содержание которых кратко изложено выше (см. §§ 39-71 настоящего Постановления). Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании весьма скудной информации о его ходе, предоставленной властями Российской Федерации, и немногих документов, имеющихся у заявителей, которые они представили Европейскому Суду.
114. Следует отметить, что заявители жаловались на исчезновение их родственника вскоре после того, как оно имело место, то есть 10 марта 2003 г. (см. § 40 настоящего Постановления). Однако расследование началось только 20 марта 2003 г., то есть через десять дней. Подобная отсрочка сама по себе может затронуть расследование похищения при угрожающих жизни обстоятельствах, когда существенные действия должны быть совершены в первые дни после происшествия.
115. Ряд существенных мер был принят с большой задержкой. В частности, место преступления было осмотрено только 24 ноября 2003 г. (см. § 56 настоящего Постановления), то есть через восемь месяцев после исчезновения сына заявителей и начала расследования. По мнению Европейского Суда, эта задержка явно умаляла все значимые результаты, которые следственная мера могла иметь при установлении обстоятельств похищения родственника заявителей. Также неясно, почему следствию потребовалось восемь месяцев для допроса членов семьи заявителей (см. §§ 47 и 48 настоящего Постановления) и еще десять месяцев для допроса соседей заявителей A.M. и M.K. Еще через четыре года следствие допросило другую соседку заявителей Л.Я. Подобные задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при рассмотрении столь серьезного преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).
116. Кроме того, представляется, что ряд существенных мер не был предпринят вообще. В частности, Европейский Суд поражен тем фактом, что в течение более чем семи лет следствие, по-видимому, не пыталось установить случайных свидетелей похищения помимо заявителей и трех лиц, допрошенных им. Нет данных о том, что следствие допросило иных соседей заявителей с целью получения информации о похищении, которая могла иметь значение для расследования, такой как описание похитителей, их одежды или направления, в котором они уехали после того, как покинули дом заявителей.
117. Из материалов, предоставленных Европейскому Суду, также не следует, что следствие предпринимало реальные попытки проверить информацию об использовании ряда транспортных средств похитителями и их последующем маршруте. По-видимому, единственная попытка проверить эту информацию была сделана в мае 2007 года, через четыре года после похищения, и ничто не указывает, что, столкнувшись с отказом начальника милиции предоставить соответствующую информацию, следствие предприняло дальнейшие меры для выяснения этого вопроса (см. § 58 настоящего Постановления).
118. В целом, с учетом предоставленных документов, у Европейского Суда складывается впечатление, что усилия следственных органов были в значительной степени направлены на неоднократные допросы заявителей, и хотя он готов согласиться с тем, что могли быть обстоятельства, требующие повторного допроса потерпевших от преступления, особенно если они являлись его очевидцами, представляется, что в настоящем деле это делалось за счет других следственных мер, которые необходимо было выполнять.
119. Следует также подчеркнуть, что не имеется данных о том, что в то время как заявительница была признана потерпевшей, власти когда-либо рассматривали вопрос о признании потерпевшим заявителя. Кроме того, с учетом неоднократных требований заявителей об ознакомлении их с материалами дела и предоставлении информации о состоянии расследования (см. §§ 38 и 72 настоящего Постановления), Европейский Суд имеет серьезные сомнения в том, что они были уведомлены о важных событиях расследования. Соответственно, следствие не обеспечило требуемый уровень общественного контроля или защиту интересов ближайших родственников при разбирательстве (см. Постановление Большой Палаты по делу "Оур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 92, ECHR 1999-III).
120. Наконец, из информации, предоставленной властями Российской Федерации, следует, что расследование неоднократно приостанавливалось, а затем возобновлялось (см. §§ 59-70 настоящего Постановления). Европейский Суд подчеркивает в этом отношении, что, хотя приостановление или возобновление разбирательства сами по себе не свидетельствуют о его неэффективности, по-видимому, в настоящем деле решения о приостановлении принимались без принятия необходимых следственных мер, что влекло многочисленные периоды бездействия и затягивание, не являвшееся неизбежным. Кроме того, в связи с истечением длительного срока после обжалуемых событий некоторые следственные действия, которые следовало совершить гораздо раньше, не могли дать значимых результатов.
121. Что касается аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, отложенного до рассмотрения существа жалобы, насколько он касается продолжения национального расследования, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах упомянутое средство правовой защиты являлось неэффективным, и отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации в этой части.
122. Насколько власти Российской Федерации утверждали, что заявители не были лишены права обжалования действий или бездействия следственных органов в судах, Европейский Суд отмечает, что заявители фактически использовали это средство правовой защиты. Однако несмотря на недостатки расследования, перечисленные выше, национальные суды отклонили их жалобы. В любом случае, как уже подчеркивалось выше, эффективность расследования была уже умалена на ранних стадиях уклонением властей от выполнения необходимых и срочных следственных действий. Расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, но представляется, что существенные следственные действия для установления виновных в похищении не были совершены. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявителям не могло быть вменено в обязанность обжалование в суд каждого решения районной прокуратуры. Следовательно, Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, упомянутое властями Российской Федерации, являлось неэффективным при данных обстоятельствах, и отклоняет их предварительное возражение относительно уклонения заявителей от исчерпания внутренних средств правовой защиты в рамках уголовного расследования.
123. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Исы Мааева в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.
III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции
124. Заявители со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждали, что вследствие исчезновения их сына и уклонения государства от надлежащего расследования этого происшествия они испытали моральные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".
A. Доводы сторон
125. Власти Российской Федерации утверждали, что права заявителей, предусмотренные статьей 3 Конвенции, нарушены не были, поскольку все их жалобы были рассмотрены в соответствии с применимым законодательством.
126. Заявители поддержали свою жалобу.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
127. Европейский Суд отмечает, что жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.
2. Существо жалобы
128. Европейский Суд не раз устанавливал, что в случае принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).
129. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются родителями исчезнувшего лица, и оба были свидетелями его похищения. В течение более семи лет они не имели никаких известий относительно сына. В этот период заявители обращались в различные официальные органы с запросами о исчезнувшем сыне как в письменной форме, так и лично. Несмотря на все их усилия, они не получили удовлетворительного объяснения или информации относительно того, что стало с их сыном после задержания. Ответы, полученные ими, отрицали, что государство несет ответственность за задержание их сына, или просто информировали о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.
130. Европейский Суд, таким образом, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.
IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции
131. Заявители также утверждали, что Иса Мааев был задержан в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает:
"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...
2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.
4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".
A. Доводы сторон
132. Власти Российской Федерации утверждали, что следствие не получило доказательств того, что Иса Мааев был лишен свободы. Он не значился в списках лиц, находящихся в следственных изоляторах, и региональные правоохранительные органы не располагали информацией о его заключении под стражу.
133. Заявители поддержали свою жалобу.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
134. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.
2. Существо жалобы
135. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).
136. Европейский Суд установил, что Иса Мааев был похищен представителями государства 10 марта 2003 г., и с тех пор его никто не видел. Его содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные о его дальнейшем местонахождении или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку позволяет лицам, ответственным за лишение свободы, скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).
137. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их сын задержан и уведен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать его от риска исчезновения.
138. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что Иса Мааев подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.
V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
139. Заявители жаловались на то, что не располагали эффективными средствами правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений статей 2 и 5 Конвенции вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
A. Доводы сторон
140. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и власти не препятствовали им в их использовании.
141. Заявители поддержали свою жалобу.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
142. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.
2. Существо жалобы
143. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства, государство нарушает свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).
144. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.
145. Что касается ссылки заявителей на статью 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах обособленные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).
VI. Применение статьи 41 Конвенции
146. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
147. Заявители не выдвигали требований о компенсации материального ущерба. Они требовали компенсации морального вреда за страдания, которые они испытали вследствие утраты сына, безразличия, проявленного властями по отношению к ним и уклонения от предоставления сведений о судьбе их близкого родственника, оставляя определение размера компенсации на усмотрение Европейского Суда.
148. Власти Российской Федерации полагали, что в случае установления Европейским Судом нарушения конвенционных прав заявителей установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.
149. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением сына заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции в связи с моральными страданиями, которые они испытали вследствие исчезновения их родственника и отношения властей к этому факту. Европейский Суд, соответственно, признает, что заявителям был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним установлением факта нарушения. Он находит уместным присудить заявителям совместно 60 000 евро по данному основанию, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.
B. Судебные расходы и издержки
150. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". В общей сложности судебные расходы и издержки на юридическое представительство заявителей оценивались в 829 фунтов стерлингов, подлежавших оплате на счет представителей в Соединенном Королевстве. Требуемая сумма была представлена в следующей разбивке:
(a) 400 фунтов стерлингов за три часа правовой подготовки документов, представленных в Европейский Суд, по ставке 100 и 150 фунтов стерлингов в час;
(b) 254 фунтов стерлингов 35 пенсов за издержки по переводу;
(c) 175 фунтов стерлингов в счет административных и почтовых расходов.
151. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявители имеют право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены и являлись разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)). Они отметили, что заявители не предоставили документов, подтверждающих административные и почтовые расходы, и что предоставленные ими документы не заверены печатью.
152. Европейскому Суду следует также установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные родственником заявителей* (*По-видимому, подразумевается, что эти расходы понесли заявители, ранее имевшие родственника (прим. переводчика).), действительно понесены и являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).
153. С учетом документов, предоставленных заявителями, Европейский Суд отмечает, что они действительно не обосновали требование в части почтовых и административных расходов. В то же время не имеется оснований сомневаться в действительности документов о гонораре представителей и оплате услуг переводчиков. Он также признает, что упомянутые ставки являются разумными и отражают расходы, действительно и с необходимостью понесенные.
154. Принимая во внимание подробные требования, предоставленные заявителями, Европейский Суд находит уместным присудить представителям заявителей 727 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложен на заявителей, с тем чтобы компенсация была выплачена на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве по указанию заявителей.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
155. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
На основании изложенного Суд единогласно:
1) решил отложить до рассмотрения существа жалобы предварительное возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты и отклонил его;
2) признал жалобу приемлемой;
3) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Исы Мааева;
4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от эффективного расследования обстоятельств исчезновения Исы Мааева;
5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении моральных страданий заявителей;
6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Исы Мааева;
7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции;
8) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникают;
9) постановил, что:
(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы:
(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) заявителям совместно, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;
(ii) 727 евро (семьсот двадцать семь евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которые подлежат зачислению на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
10) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 мая 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Сёрен Нильсен |
Нина Ваич |
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 мая 2011 г. Дело "Мааевы (Maayevy) против Российской Федерации" (Жалоба N 7964/07) (Первая секция)
Текст Постановления опубликован в приложении к Бюллетеню Европейского Суда по правам человека "Российская хроника ЕС. Специальный выпуск" N 1/2013
Перевод с английского Г.А. Николаева