Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 октября 2009 г. Дело "Хантиева и другие (Khantiyeva and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 43398/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Хантиева и другие (Khantiyeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 43398/06)

Постановление Суда

Страсбург, 29 октября 2009 г.

По делу "Хантиева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Дина Шпильманна,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 8 октября 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 43398/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации, указанными в § 5 настоящего Постановления (далее - заявители), 18 октября 2006 г.

2. Интересы заявителей представляли юристы из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. 16 июня 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть дело в приоритетном порядке и об уведомлении властей Российской Федерации о жалобе. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение о рассмотрении жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по существу и о ее приемлемости, а также против применения правила 41 Регламента Суда. Рассмотрев возражение властей, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями по настоящему делу являются:

1) Айна Катаевна Хантиева, 1951 года рождения;

2) Алаудин Мовладович Хантиев, 1940 года рождения;

3) Кулсум Хаважевна Байсултанова, 1972 года рождения;

4) Адам Майрудинович Хантиев, 1991 года рождения.

Заявители проживают в г. Грозном, Чеченская Республика.

6. Первая заявительница и второй заявитель являются родителями Майрудина Хантиева, 1972 года рождения. Третья заявительница - его жена, а четвертый заявитель - сын.

A. Обстоятельства дела

7. Согласно справке от 12 марта 2002 г., выданной начальником Грозненского СИЗО-1* (* Так в тексте оригинала Постановления. Очевидно, речь идет о Федеральном казенном учреждении "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Чеченской Республике" (примеч. переводчика).), в период с 1998 по 1999 год Майрудин Хантиев работал младшим инспектором в отделе безопасности* (* Так в тексте оригинала Постановления. Возможно, имеется в виду отдел режима (примеч. переводчика).) этого учреждения. Он уволился в 1999 году, так как начались военные действия. Согласно утверждениям заявителей Майрудин Хантиев позже работал механиком и рабочим на строительстве школы.

8. В декабре 2000 года в г. Грозном действовал комендантский час. Заявители и Майрудин Хантиев жили в одном пятиэтажном доме N 269 на улице Угольная в г. Грозном, Чеченская Республика. Квартира Майрудина Хантиева была расположена на первом этаже, квартира его родителей - на втором этаже. На крыше их дома постоянно находились два наблюдательных пункта российских войск, для которых солдаты соорудили укрытия. Здание находилось примерно в 50 метрах от военной комендатуры Старопромысловского района (районной военной комендатуры) и ближайшего блокпоста российских вооруженных сил. Другие два блокпоста были расположены неподалеку от дома заявителей. Один из них, под названием "Катаяма", находился в 500 метрах, другой, под названием "Загряжский", - в полутора километрах от здания заявителей.

B. Задержание Майрудина Хантиева

1. Версия заявителей

(i) События 4 декабря 2000 г., описанные заявителями

9. 4 декабря 2000 г., около 6.00, заявители и Майрудин Хантиев спали в своих квартирах по вышеуказанному адресу. Примерно в 6.15, во время комендантского часа, третья заявительница проснулась от шума, доносившегося из-за двери. Она подошла к двери и заметила свет от фонарика. Она увидела, что снаружи дверь пытаются силой открыть. Третья заявительница позвала Майрудина Хантиева, и они попытались удержать дверь изнутри. Спустя некоторое время дверь все-таки была насильно открыта, и неизвестные лица ворвались в квартиру. Они не представились и не предъявили документов. Они говорили на русском языке. Заявители полагают, что это были российские военнослужащие.

10. Военнослужащие схватили Майрудина Хантиева и третью заявительницу и отвели их в одну комнату. Третья заявительница спросила одного из вторгшихся людей, что им нужно. Она не получила ответ на свой вопрос, ей приказали молчать. Она слышала, как ее мужа связывали скотчем, он не мог ничего сказать, так как, очевидно, его рот был заклеен клейкой лентой. Связав Майрудина Хантиева, который был босиком и в нижнем белье, военнослужащие вытащили его на улицу через балкон и посадили в новый белый автомобиль "Нива" с затемненными стеклами и без регистрационных номеров. Пока похитители уводили Майрудина Хантиева, третья заявительница попыталась позвать на помощь. Но военнослужащие быстро сели в машину и уехали в сторону 36-го участка г. Грозного.

11. Третья заявительница выбежала и увидела машину, уезжавшую в указанном направлении. Она начала звать на помощь. Первая заявительница выбежала на улицу, как только услышала ее крики. Заявители тут же попросили помощи у солдат, находившихся на крыше. Первая заявительница сказала им, что люди на белой машине, которая еще была видна на дороге, похитили ее сына. Военнослужащий из одного из наблюдательных пунктов, расположенных на крыше, никак не отреагировал на призывы первой заявительницы о помощи. Солдаты, находившиеся во втором наблюдательном пункте, приказали заявителям не шуметь и вернуться в свои дома, поскольку был комендантский час.

12. Своим представителям первая заявительница сообщила, что она пришла в квартиру Майрудина Хантиева, когда там еще находились военнослужащие, но они не впустили ее.

13. Один из соседей заявителей, бывший начальник местного отдела внутренних дел, тоже вышел на улицу и слышал, как заявители просили о помощи. Он сказал первой заявительнице сесть в его машину, и они поехали к блокпосту, расположенному в полутора километрах от них. На блокпосту первая заявительница объяснила солдатам, что ее сын похищен людьми на белом автомобиле ВАЗ-2121, и спросила, не проезжала ли такая машина через блокпост. Солдаты ответили ей, что им ничего неизвестно, они начали стрелять в воздух и угрожали убить заявительницу и ее соседа, если они не вернутся домой.

14. В тот же день второй заявитель направился в военную комендатуру Старопромысловского района. Он сообщил военному коменданту о похищении Майрудина Хантиева. Второй заявитель рассказал, что солдаты, находившиеся на крыше, должны были видеть похитителей, а также в каком направлении они увезли его сына, и что солдаты ничего не сделали в ответ на призывы о помощи. Комендант ответил, что солдаты ничего не видели, так как они спали.

15. Описание произошедших событий основывается на информации, содержащейся в формуляре жалобы от 20 октября 2006 г., заявлениях, переданных заявителями своим представителям 19 октября 2006 г., и на двух сделанных от руки чертежах плана многоэтажного дома заявителей, расположенного в г. Грозном.

(ii) Показания свидетелей

16. В подтверждение своих заявлений о событиях 4 декабря 2000 г. заявители представили показания жильцов дома N 269 без даты.

17. В своих показаниях В., П., Да. и С. подтвердили, что в 6.15 их разбудили шум и крики со двора. В. и П. выглянули из окна, а Да. и С. вышли на улицу. Все они видели уезжающую со двора белую "Ниву", первого и третьего заявителей, которые бежали за машиной и кричали. П. особенно подчеркнула то, что в тот момент военнослужащие наблюдательного пункта находились на крыше здания.

18. В своих показания Б. и У. подтвердили, что в 6.00, во время комендантского часа, они проснулись от криков и плача женщин и детей. Б. и У. вышли на лестничную клетку и увидели сломанную дверь в квартире Майрудина Хантиева, а также белую автомашину "Нива" с затемненными окнами и без регистрационных номеров. Майрудин Хантиев в одном нижнем белье был насильно посажен в машину и увезен.

19. Ду. в своих показаниях подтвердил, что 4 декабря 2000 г., около 6.00, его разбудили крики женщин и плач детей. Он вышел наружу и увидел нескольких военнослужащих в масках. Ду. хотел спросить их, что происходит, но испугался. Двое военнослужащих посадили Майрудина Хантиева в белую автомашину "Нива" с затемненными окнами и без номеров.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

20. Власти Российской Федерации сообщили, что 4 декабря 2000 г. неустановленные лица похитили Майрудина Хант6иева и увезли его в неизвестном направлении.

C. Поиски Майрудина Хантиева и расследование

1. Версия заявителей

21. В период между 4 и 19 декабря 2000 г. заявители обращались с жалобами о похищении родственника в многочисленные местные подразделения правоохранительных органов, включая районный отдел внутренних дел Старопромысловского района (далее - РОВД), местную прокуратуру* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, речь идет о прокуратуре Старопромысловского района г. Грозного (примеч. переводчика).) и военную комендатуру Старопромысловского района. Заявители не сохранили копии своих заявлений.

22. 20 декабря 2000 г. заявители обратились в военную комендатуру г. Грозного с заявлением о похищении Майрудина Хантиева. В ней они подробно описали обстоятельства задержания родственника. В частности, они указали, что Майрудин Хантиев был похищен в 6.15, в период действия комендантского часа, вооруженными людьми в камуфляжной форме, которые связали его и увезли в неизвестном направлении. Заявители отметили, что сразу же после похищения, утром 4 декабря 2000 г., они обратились с заявлением к военному коменданту Старопромысловского района З. Последний отрицал, что ему что-либо известно о событиях, и отказался помочь заявителям. В своей жалобе заявители указали, что они обращались в письменной форме в органы прокуратуры, РОВД и другие органы государственной власти, но их обращения не дали никакого результата.

23. 27 декабря 2000 г. прокуратурой г. Грозного по факту похищения Майрудина Хантиева было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью первой статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека). Делу был присвоен N 12368. В постановлении о возбуждении дела указано, что, рассмотрев заявление третьей заявительницы, прокуратура установила, что 4 декабря 2000 г., около 6.10, неустановленные лица в камуфляжной форме и масках похитили Майрудина Хантиева из его квартиры и увезли в неизвестном направлении.

24. 4 января 2001 г. прокуратура г. Грозного направила обращение первой заявительницы об оказании ей содействия в поиске сына на рассмотрение в РОВД.

25. 18 января 2001 г. прокуратура г. Грозного выдала заявителям справку о ходе расследования дела о похищении Майрудина Хантиева. В документе указывалось, что расследование уголовного дела приостановлено в неуказанную дату ввиду невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления.

26. 20 января 2001 г. прокуратура г. Грозного признала третью заявительницу потерпевшей по уголовному делу N 12368.

27. 9 февраля 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявителей о похищении Майрудина Хантиева в прокуратуру г. Грозного на рассмотрение и дала последней указание принять решение, следует ли возбуждать уголовное дело.

28. 1 апреля 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу первой заявительницы о похищении ее сына вооруженными людьми в масках и камуфляжной форме на рассмотрение в прокуратуру г. Грозного.

29. 27 июля 2001 г. прокуратура г. Грозного направила ответ на обращение третьей заявительницы, в котором сообщила ей, что по уголовному делу N 12368 ведется следствие.

30. 31 июля 2001 г. прокуратура г. Грозного сообщила первой заявительнице, что ее жалоба о похищении сына рассмотрена, уголовное дело N 12368 направлено на рассмотрение в Прокуратуру Чеченской Республики.

31. 7 августа 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что ею изучены материалы уголовного дела N 12368 и даны указания (без уточнения, какие именно), направленные на установление лиц, причастных к совершению преступления.

32. 8 августа 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики направила обращение первой заявительницы о помощи в розыске ее сына в прокуратуру г. Грозного.

33. 21 августа 2001 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации сообщила первой заявительнице, что ее жалоба относительно похищения сына направлена в Прокуратуру Чеченской Республики.

34. 25 августа 2001 г. прокуратура г. Грозного предоставила первой заявительнице статус потерпевшей по уголовному делу N 12368.

35. 9 сентября 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики направила обращение первой заявительницы с просьбой об оказании ей помощи в поисках сына в прокуратуру г. Грозного.

36. Как представляется, 12 и 18 сентября 2001 г. прокуратура г. Грозного приостановила расследование уголовного дела N 12368 ввиду невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления. Отсутствуют какие-либо указания на то, что заявители были проинформированы об этом.

37. В неуказанную дату в 2001 году первая заявительница направила письмо на имя генерального прокурора Российской Федерации. Она пожаловалась на похищение своего сына вооруженными лицами в камуфляжной форме, которые приехали на белом автомобиле марки ВАЗ-2121. В своем письме она подчеркнула следующее: во время похищения несколько российских военнослужащих находились на крыше их многоэтажного дома, похитители беспрепятственно уехали, несмотря на комендантский час и присутствие солдат на крыше здания. Заявительница отметила, что ее многочисленные жалобы в различные органы государственной власти, включая РОВД, военную комендатуру и прокуратуру, не принесли каких-либо результатов. Она также пожаловалась на то, что следственные органы не сообщили ей о причинах приостановки расследования уголовного дела N 12368. В заключение первая заявительница попросила оказать ей помощь в поисках ее сына.

38. 28 января 2002 г. прокуратура г. Грозного сообщила заявителям, что 18 сентября 2001 г. расследование уголовного дела N 12368 было приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления, и что отсутствуют какие-либо основания для отмены данного решения.

39. В неуказанную дату в 2002 году первая заявительница направила письмо в военную прокуратуру Объединенной группировки войск (сил) по проведению контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации (далее - военная прокуратура ОГВ (с)). Она описала обстоятельства похищения своего сына и указала, что ее многочисленные жалобы в различные правоохранительные органы не принесли результатов. Она также пожаловалась на отсутствие информации о ходе расследования уголовного дела N 12368.

40. 16 мая 2002 г. организация "Хьюман Райтс Уотч" ("Human Rights Watch") направила письмо от имени заявителей генеральному прокурору Российской Федерации. Среди прочего в письме было изложено подробное описание обстоятельств похищения Майрудина Хантиева и содержалась просьба возобновить расследование дела о его похищении.

41. 23 июля 2002 г. первая заявительница написала письмо на имя прокурора Чеченской Республики. Она пожаловалась на похищение сына вооруженными лицами в камуфляжной форме и отметила, что ее многочисленные просьбы о содействии в поисках Майрудина Хантиева не принесли каких-либо результатов.

42. 3 октября 2002 г. прокурор Чеченской Республики ответил на письмо организации "Хьюман Райтс Уотч". В ответе указывалось, что власти принимают меры, но при этом не было указано какие именно, направленные на установление местонахождения родственника заявителей.

43. Как представляется, в какой-то момент в 2003 году расследование уголовного дела N 12368 было передано прокуратурой г. Грозного в прокуратуру Старопромысловского района г. Грозного (далее - районная прокуратура). Отсутствуют какие-либо указания на то, что заявители были проинформированы об этом.

44. 17 мая 2003 г. военная прокуратура ОГВ (с) направила обращение первой заявительницы об оказании ей помощи в поиске сына на рассмотрение в военную прокуратуру - войсковую часть N 20102.

45. 21 мая 2003 г. районная прокуратура сообщила первой заявительнице, что ее жалоба рассмотрена. В письме указывалось, что 12 сентября 2001 г. прокуратура г. Грозного приостановила расследование уголовного дела N 12368 в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления, и что поисками Майрудина Хантиева поручено заниматься РОВД.

46. 16 июня 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что ею рассмотрены материалы уголовного дела N 12368, возбужденного по факту похищения 4 декабря 2000 г., около 6.10, неизвестными лицами Майрудина Хантиева. Первую заявительницу уведомили о том, что 16 июня 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики отменила постановление от 12 сентября 2001 г. о приостановлении расследования уголовного дела N 12368. В письме также сообщалось, что районной прокуратуре даны указания (без уточнения, какие именно) и что последняя будет информировать заявителей о ходе следствия.

47. 26 июня 2003 г. РОВД сообщил первой заявительнице, что его сотрудниками были проведены оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление местонахождения Майрудина Хантиева, а также личностей его похитителей. Однако данные мероприятия не принесли каких-либо результатов.

48. 15 июня 2004 г. военная прокуратура ОГВ (с) направила обращение первой заявительницы об оказании помощи в поиске ее сына на рассмотрение в военную прокуратуру - войсковую часть N 20102. Последняя, в свою очередь, проинформировала первую заявительницу письмом от 17 июля 2004 г. о том, что в результате рассмотрения ее жалобы о похищении сына причастность представителей Вооруженных сил Российской Федерации в какой-либо форме к совершению данного преступления установлена не была.

49. 29 июля 2004 г. прокуратура Старопромысловского района выдала первой заявительнице справку о состоянии расследования дела о похищении ее сына. В документе указывалось, что в связи с похищением Майрудина Хантиева Грозненской районной прокуратурой возбуждено уголовное дело N 12368 по части первой статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации, при этом местонахождение сына заявительницы не установлено.

50. 24 августа 2005 г. РОВД выдал третьей заявительнице справку о состоянии расследования дела о похищении ее мужа. В документе указывалось, что 1 января 2003 г. органами внутренних дел заведено оперативно-розыскное дело N 043064, однако местонахождение мужа заявительницы не установлено.

51. 18 апреля 2006 г. первая заявительница направила письмо в прокуратуру Старопромысловского района. Она жаловалась на отсутствие информации о расследовании дела о похищении своего сына и просила власти проинформировать ее о ходе расследования уголовного дела N 12368.

52. Как представляется, 21 апреля 2006 г. прокуратура Старопромысловского района в неустановленную дату ответила первой заявительнице, указав, что расследование уголовного дела N 12368 приостановлено ввиду невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления.

53. 27 октября 2006 г. первая заявительница направила письмо прокурору Старопромысловского района с просьбой о предоставлении ей информации о ходе следствия по делу о похищении ее сына.

54. 30 октября 2006 г. прокурор Старопромысловского района ответил первой заявительнице, что 24 мая 2006 г. следствие по уголовному делу N 12368 было приостановлено. Однако в неустановленную дату данное постановление было отменено и расследование возобновлено.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

55. 5 декабря 2000 г. неуказанные представители властей обследовали квартиру третьей заявительницы. Осмотр места показал, что дверной замок был сломан, были отбиты несколько кусков штукатурки. С места преступления ничего не было изъято, фотофиксация также не производилась.

56. 17 декабря 2000 г. РОВД переадресовало жалобу третьей заявительницы о похищении ее мужа в прокуратуру Шалинского района, которая, в свою очередь, в неустановленную дату направила ее в прокуратуру г. Грозного.

57. 27 декабря 2000 г. прокуратурой г. Грозного по факту похищения Майрудина Хантиева было возбуждено уголовное дело по части первой статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека). Дело зарегистрировано под N 12368.

58. 20 января 2001 г. третья заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу N 12368 и допрошена. Она сообщила, что проживала в одной квартире с мужем и двумя детьми. В ночь на 4 декабря 2000 г. она проснулась из-за шума за дверью. Четверо вооруженных людей в камуфляжной форме и масках ворвались в квартиру и связали ее мужа скотчем. Из их разговора она поняла, что они не были русскими. Они сказали ей, что отпустят ее мужа, как только допросят, а затем увели его. Далее третья заявительница увидела автомашину "Нива" белого цвета, отъезжавшую от дома. На призыв третьей заявительницы о помощи вышли несколько соседей и ее свекровь, которая жила в том же доме. Военнослужащий, который в ту ночь дежурил на крыше дома, наблюдал за происходящим. Родители Майрудина Хантиева заявили о похищении сына в РОВД и районную военную комендатуру.

59. 20 января 2001 г. следователи допросили первую заявительницу в качестве свидетельницы. Она подтвердила, что 4 декабря 2000 г. ее разбудил крик третьей заявительницы о помощи. Когда первая заявительница выбежала из квартиры, она узнала, что неизвестные лица похитили ее сына. Собравшиеся на улице соседи показали первой заявительнице автомобиль "Нива" белого цвета, который к тому времени был уже в 150-200 метрах от них и двигался по направлению к автотрассе. Первая заявительница позвала военнослужащих, находившихся на крыше, на помощь. В ответ они потребовали от нее не шуметь, поскольку еще не закончился комендантский час. Затем первая заявительница направилась на блокпосты "Загряженский" и "Нефтяник". Там ей сказали, что автомобиль "Нива" не проезжал через данные контрольно-пропускные пункты. Майрудин Хантиев не участвовал в незаконных вооруженных формированиях и не был замешан в какой-либо противоправной деятельности. Первая заявительница никого конкретно в похищении своего сына не подозревала.

60. В неуказанную дату следователи допросили в качестве свидетеля второго заявителя. Он подтвердил, что не видел, как похищали его сына. От своей жены и третьей заявительницы он узнал, что 4 декабря 2000 г. его сына похитили четверо неизвестных, приехавших на автомобиле "Нива" белого цвета с тонированными стеклами. После похищения второй заявитель попросил бывшего сотрудника милиции С. помочь найти Майрудина Хантиева. С. побывал на нескольких контрольно-пропускных пунктах, но везде ему говорили, что автомашина "Нива" белого цвета не проезжала через эти блокпосты.

61. Следователями в неуказанную дату был также допрошен З., в период произошедших событий являвшийся военным комендантом Старопромысловского района. Он подтвердил, что 4 декабря 2000 г. от жителей дома N 269 по улице Угольная он узнал, что неизвестными лицами Майрудин Хантиев был увезен в неизвестном направлении. Во время описываемых событий в данном районе с 20.00 до 6.00 действовал комендантский час, а на крыше дома N 269 находился пост. В тот же день с З. связался С., бывший начальник Старопромысловского РОВД, который спросил, располагает ли З. какой-либо информацией о похищении Майрудина Хантиева. З. ответил, что ничего об этом не знает. Некоторые военнослужащие сказали З., что видели автомашину "Нива" белого цвета, но не видели, чтобы кого-либо увозили в ней.

62. Следователи в неуказанную дату также допросили в качестве свидетеля K., который с 19 декабря 2000 г. временно исполнял должность военного коменданта Старопромысловского района. Он пояснил, что ничего не знает о задержании Майрудина Хантиева. Имена военнослужащих, дежуривших в ночь на 4 декабря 2000 г. на крыше дома N 269, можно узнать из постовой ведомости. В их обязанности входило поддержание порядка во время комендантского часа, а именно охрана расположенных рядом домов и дворов, включая людей и машины. Они должны были сообщать дежурному офицеру районной военной комендатуры о любых нарушениях комендантского часа. В случае проведения спецоперации об этом докладывалось дежурному офицеру. Он, в свою очередь, сообщал дежурным постовым о том, какая именно машина, в котором часу и где проедет. Постовые на крыше могли не видеть автомашину "Нива" либо из-за халатности, либо потому, что никакой спецоперации не проводилось. Если бы им сообщили о проведении операции, об этом имелась бы запись.

63. В неуказанную дату K. вновь был допрошен в качестве свидетеля. Он пояснил, что в декабре 2000 года он занимал должность старшего помощника районного военного коменданта. В день задержания Майрудина Хантиева он находился в увольнении. В тот день не проводилось никаких спецопераций. Если бы таковые имели место, К. знал бы о них.

64. В неуказанную дату следователи допросили в качестве свидетеля военнослужащего районной комендатуры Ут., который рассказал, что 4 декабря 2000 г. он и другие военнослужащие районной военной комендатуры дежурили на крыше дома N 269 по улице Угольная в г. Грозном. Дом N 269 находился около военной комендатуры района. Ночью 4 декабря 2000 г. всё было спокойно и ничто не привлекло внимания Ут. Он не видел автомобиль "Нива", подъехавший к дому N 269. Примерно в 6.00 он видел группу гражданских лиц, которые что-то кричали. Он постоянно поддерживал связь со зданием районной военной комендатуры через военный канал связи, но в указанное утро он с ними не связывался. Никто ему не говорил про автомашину "Нива". Он узнал о задержании Майрудина Хантиева утром от жильцов дома, и никаких призывов о помощи он не слышал. 18 декабря 2001 г. в здании военной комендатуры он встретил первую заявительницу. Она обвинила его в сокрытии правды о похищении ее сына, а он ответил, что рассказал следователям всё, что ему было известно. Ут. знал Майрудина Хантиева только в лицо. Он слышал от кого-то, что Майрудин Хантиев употреблял наркотики.

65. В неуказанную дату следователи также допросили П. в качестве свидетеля. П. рассказал, что с июня 2000 года он служил в саперном взводе комендантской роты районной военной комендатуры. В задачи его подразделения входило поддержание порядка во время комендантского часа и в случае необходимости - огневая поддержка близлежащим контрольно-пропускным пунктам. Ночью 4 декабря 2000 г. П. вместе с Ут. и Даг. находился на дежурстве. П. не помнил имен других военнослужащих, дежуривших той ночью. Примерно в 6.15 он услышал, как во дворе дома люди разговаривают по-чеченски. Около 9.00 он узнал, что Майрудин Хантиев был похищен из дома N 269. Очевидцы происшедшего и родственники задержанного сообщили, что к дому подъезжала автомашина. Дежурство П. закончились в 6.00. Примерно в это время он пошел в укрытие, где находились другие военнослужащие, чтобы разбудить Ут. Последний и П. отсутствовали около 10 минут и не видели, подъезжал ли к дому автомобиль. Если бы он действительно подъезжал к дому, военнослужащие на втором посту на крыше дома N 269 увидели бы его. П. не знал Майрудина Хантиева лично и никогда с ним не общался.

66. В неуказанную дату следователи запросили в Управлении ФСБ России по Чеченской Республике информацию о возможной причастности Майрудина Хантиева к незаконным вооруженным формированиям. Из ответа данного органа государственной власти следовало, что Майрудин Хантиев являлся членом организованной преступной группы, занимающейся торговлей оружием и боеприпасами, включая их приобретение в обмен на наркотики.

67. В неуказанную дату следователи допросили в качестве свидетельницы В., соседку похищенного. В. пояснила, что 4 декабря 2000 г. она услышала с улицы, как женщина звала на помощь. Свидетельница В. узнала от других соседей, что Майрудин Хантиев был похищен. В то время на крыше здания дежурили военнослужащие военной комендатуры. Первая заявительница начала на них кричать, спрашивая, что они делали во время похищения. Военнослужащий спросил первую заявительницу, что произошло. Когда она объяснила им, что Майрудин Хантиев был похищен, военнослужащие ушли. Позже никто из них так и не подошел и не поговорил с людьми, собравшимися во дворе дома.

68. В неуказанную дату следователи допросили в качестве свидетеля некоего М. Он рассказал, что знал Майрудина Хантиева с детства. Летом 2000 года они вместе начали принимать наркотики. Позже Майрудин Хантиев начал продавать наркотики. Он имел хорошие связи с военнослужащими районной военной комендатуры. В ноябре 2000 года М. прекратил принимать наркотики и встречаться с Майрудином Хантиевым. Долгов и врагов у последнего не было.

69. 1 февраля 2001 г. следователи направили запрос в военную прокуратуру - войсковую часть N 20102 о возможном задержании Майрудина Хантиева. Однако никакой существенной информации получено не было. Они также направили запросы в следственные изоляторы N ИЗ-20/2 в пос. Чернокозово и N ИЗ-20/2* (* Так в тексте оригинала Постановления. Очевидно, что допущена ошибка, так как следственный изолятор в г. Грозном имеет N ИЗ-20/1 (примеч. переводчика).) в г. Грозном с целью получить информацию о возможном содержании Майрудина Хантиева под стражей в данных учреждениях. В ответах сообщалось, что какой-либо информацией, представляющей интерес для следствия, в этих следственных изоляторах не располагают. Следователи также дали поручение неуказанным органам государственной власти Чеченской Республики проверить все неопознанные трупы людей, имеющие сходство с чертами Майрудина Хантиева, предоставить информацию о возможном уголовном преследовании Хантиева, а также обо всех спецоперациях, имевших своею целью его задержание. Какой либо информации, имеющей отношение к расследуемому делу, в ответ на данные запросы получено не было.

70. 20 июня 2003 г. органами государственной власти (властями Российской Федерации не уточняется, какими именно) материалы о причастности Майрудина Хантиева к распространению наркотиков были выделены из уголовного дела N 12368 и переданы в РОВД.

71. Расследование по уголовному делу N 12368 неоднократно приостанавливалось ввиду невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления, и позже возобновлялось. Следствием не была установлена причастность российских военнослужащих к похищению Майрудина Хантиева. Следствие по уголовному делу N 12368 всё еще продолжается.

72. Несмотря на специальный запрос Европейского Суда, власти Российской Федерации отказались предоставить копии материалов уголовного дела N 12368. Власти утверждали, что следствие продолжается и раскрытие процессуальных документов будет являться нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как материалы дела содержат сведения, составляющие военную тайну, персональные данные свидетелей и других участников уголовного процесса.

D. Судебные процедуры в отношении следователей

73. В 2007 году (точная дата властями Российской Федерации не указана) первая заявительница подала жалобу в Старопромысловский районный суд Чеченской Республики. Она заявляла кроме прочего, что следователи не проводили по уголовному делу N 12368 надлежащих действий относительно похищения Майрудина Хантиева и что ее систематически не уведомляли о ходе расследования.

74. 4 апреля 2007 г. Старопромысловский районный суд отклонил жалобу первой заявительницы. Он указал, что следствие неоднократно приостанавливалось и вновь возобновлялось ввиду невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления, а также отметил, что последнее постановление о приостановлении следствия датируется 12 марта 2007 года. Старопромысловский районный суд далее указал, что следователи провели значительное количество оперативно-следственных мероприятий (не уточняя, каких именно), отметив, что ни первая заявительница, ни ее адвокат ранее не просили обеспечить им доступ к материалам дела. Не ясно, обжаловала ли первая заявительница данное решение.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

75. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации приведено в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 12 (примеч. редактора).), §§ 67-69).

Право

I. Возражения властей государства-ответчика относительно исчерпания внутригосударственных правовой средств защиты

A. Доводы сторон

76. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба подлежит отклонению как неприемлемая для рассмотрения по существу, поскольку не были исчерпаны средства правовой защиты на внутригосударственном уровне. Власти Российской Федерации сообщили, что следствие по делу о похищении Майрудина Хантиева еще не окончено. Они утверждали, что заявители имели полное право оспорить в судебном порядке действия или бездействие следователей или иных правоохранительных органов, однако заявители не воспользовались данной возможностью. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители не подавали гражданский иск о возмещении морального вреда согласно статьям 1069 и 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации.

77. Заявители оспорили это возражение властей государства-ответчика. Они утверждали, что уголовное расследование оказалось неэффективным. Ссылаясь на другие дела, касающиеся похожих преступлений, рассмотренных Европейским Судом, они также указывали на существование правоприменительной практики, которая состояла в непроведении расследования преступлений, совершенных в Чеченской Республике представителями государства, что делало в их случае любое потенциально эффективное средство правовой защиты неадекватным и иллюзорным. Ссылаясь на практику Европейского Суда, заявители утверждали, что они не были обязаны обращаться в суды с гражданско-правовыми исками для исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты.

B. Мнение Европейского Суда

78. Далее Европейский Суд приведет свою оценку доводов сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей практики (см. их обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 4 (примеч. редактора).), §§ 73-74).

79. Европейский Суд отмечает, что в правовой системе Российской Федерации в принципе у жертвы неправомерных и противозаконных действий, вменяемых государству или его представителям, имеются два способа восстановления нарушенных прав, а именно гражданское или уголовное судопроизводство.

80. Что касается гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, Суд уже установил в ряде аналогичных случаев, что подобный иск не может быть признан эффективным средством правовой защиты в контексте жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: там же. 2005. N 12 (примеч. редактора).), §§ 119-121, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышесказанного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданско-правовым средствам защиты.

81. Что касается уголовно-правовых средств защиты, Европейский Суд отмечает, что заявители обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу же после похищения Майрудина Хантиева и что расследование длится с 27 декабря 2000 г. Мнения заявителей и властей Российской Федерации в отношении эффективности следствия расходятся.

82. Европейский Суд считает, что эта часть предварительных возражений властей Российской Федерации поднимает вопросы, связанные с эффективностью расследования уголовного дела, и что они тесно связаны с существом жалоб заявителей, поэтому изучение данных вопросов должно быть объединено с рассмотрением дела по существу.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

83. Заявители жаловались на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с тем, что их родственник был задержан российскими военнослужащими, а государственные органы не провели эффективного расследования этого обстоятельства. Статья 2 Конвенции гласит:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

1. Доводы властей Российской Федерации

84. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствуют доказательства, подтверждающие причастность представителей государства к похищению родственника заявителей или того, что его нет в живых. Внутригосударственным расследованием не было установлено, что 4 декабря 2000 г. проводилась какая-либо спецоперация, имевшая целью задержание Майрудина Хантиева. Никто из заявителей за все время следствия не указал, к какому именно подразделению российской армии относились похитители. В частности, третья заявительница сообщила, что на похитителях не было знаков отличия, они не обращались друг к другу по фамилиям или по званиям, а также что ей показалось, что они не являются русскими по национальности. В своих показаниях, данных представителям неправительственной организации "Правовая инициатива по России", первая заявительница рассказала, что на похитителях были камуфляжная форма и маски и они были вооружены автоматическим оружием. Однако согласно показаниям третьей заявительницы первая заявительница вышла уже после того, как Майрудин Хантиев был посажен в автомобиль "Нива" и увезен похитителями. Таким образом, она не могла их видеть. Значит, только третья заявительница была очевидцем похищения. Другие свидетели, включая первую заявительницу, вышли позже и видели только отъезжающую автомашину "Нива", третью и первую заявительниц, бегущих за ней. В любом случае те факты, что на похитителях Майрудина Хантиева были камуфляжная форма и маски, а также что они были вооружены, недостаточны для вывода о том, что они являлись представителями государства. Далее власти Российской Федерации обратили внимание Европейского Суда на то, что очень часто члены незаконных вооруженных формирований выдавали себя за военнослужащих или сотрудников правоохранительных органов, используя для этого камуфляжную форму, имея при себе оружие и, таким образом, проходя через блокпосты неразоблаченными.

85. Предположения заявителей о том, что похищение их родственника не могло было быть совершено без участия представителей государства, поскольку военнослужащие, дежурившие на крыше здания, никак не отреагировали на происходящее, необоснованны. Ут и П. сказали, что не видели автомобиль "Нива", не слышали, что он вообще подъезжал к дому, и узнали о похищении позднее. Кроме того, во время допроса следователями второй заявитель сказал, что, когда С. связался с некоторыми блокпостами, последние сообщили, что автомобиль "Нива" не проезжал через данные посты.

86. Органы государственной власти Российской Федерации незамедлительно начали расследование сразу после похищения Майрудина Хантиева и проработали различные версии, включая его похищение представителями государства. Следствие велось независимым органом, который направлял многочисленные запросы в различные структуры. Третьей заявительнице предоставлялось достаточно информации о ходе расследования.

2. Доводы заявителей

87. Заявители утверждали, что вне всяких разумных сомнений Майрудин Хантиев был похищен представителями государства и должен быть признан умершим вследствие его непризнаваемого задержания. Они указали на то, что военнослужащие районной военной комендатуры дежурили на крыше дома всю ночь и, согласно показаниям З., некоторые военные сказали ему, что видели автомобиль "Нива". То, что заявители просили у военных на крыше помощи, не оспаривалось, как и то, что дом заявителей находился в 50 метрах от здания районной военной комендатуры и что поблизости находились многочисленные блокпосты. В декабре 2000 года только представители государства могли носить оружие и камуфляжную форму. Если похитители были боевиками, а не военнослужащими, неясно, почему дежурившие военные не попытались остановить их. Кроме того, если бы они были боевиками, власти отреагировали бы на их нападение, однако отсутствуют какие-либо свидетельства этого.

88. Далее заявители требовали признать своего родственника умершим вследствие его непризнаваемого задержания, поскольку он исчез при угрожающих для жизни обстоятельствах, и о нем ничего не было известно в течение уже восьми лет.

89. Власти Российской Федерации не обеспечили проведение эффективного расследования исчезновения Майрудина Хантиева. Несмотря на то, что власти 5 декабря 2000 г. провели осмотр места происшествия, они ждали до 27 декабря 2000 г., чтобы начать расследование. Власти не провели допросы всех свидетелей надлежащим образом и ничего не сделали с целью прояснить противоречия в их показаниях. Следствие безрезультатно продолжалось в течение восьми лет, а третья заявительница не была признана потерпевшей по делу вплоть до 20 января 2001 г. Заявители также не получали достаточной информации о ходе расследования.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

90. Европейский Суд с учетом предоставленных сторонами аргументов считает, что настоящая жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, подпадающие под действие Конвенции, для решения которых необходимо рассмотрение жалобы по существу. Кроме того, Европейский Суд уже отмечал, что возражение властей Российской Федерации в части предполагаемого не исчерпания внутригосударственных средств защиты следует рассматривать совместно с рассмотрением существа жалобы (см. § 82 настоящего Постановления). Таким образом, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Майрудина Хантиева

(i) Основные принципы

91. Европейский Суд повторяет, что в свете важности обязательства по предоставлению защиты в рамках статьи 2 Конвенции он с особой тщательностью рассматривает факты причинения смерти, принимая во внимание, как действия представителей государства, так и сопутствующие обстоятельства. Обязательство властей отчитаться за обращение, которому задержанное лицо подвергалось под стражей, является строгим в тех случаях, когда задержанное лицо впоследствии умирает либо исчезает без вести (см., в том числе, Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 326, и цитируемые в нем постановления). В тех случаях, когда связанные с делом факты и обстоятельства в целом, либо в большей части известны только властям, как в случае с лицами, находящимися под их контролем или под стражей, в отношении телесных повреждений и смерти таких лиц могут быть сделаны определенные предположения и допущения. Фактически бремя доказывания и предоставления убедительного объяснения лежит на властях (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

(ii) Установление фактов

92. Европейский Суд опирается на ряд выработанных им общих принципов относительно установления фактов в случае спора и в особенности в случае заявлений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткое описание этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда.2008. N 2 (примеч. редактора).), §§ 103-109). Европейский Суд также отмечает, что необходимо принимать во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, N 25, р. 64-65, § 161).

93. Заявители утверждали, что 4 декабря 2000 г. Майрудин Хантиев был похищен российскими военнослужащими и затем исчез. В подтверждение данного заявления они приложили собственные показания с описаниями с того дня, включая показания третьей заявительницы, которая стала свидетельницей похищения с самого его начала, а также два нарисованных от руки плана здания и показания многочисленных свидетелей происшедшего (см. §§ 15-19 настоящего Постановления).

94. Власти Российской Федерации отрицали, что представители государства были вовлечены в похищение родственника заявителей, и расценили утверждения заявителей и их свидетельские показания как непоследовательные.

95. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запрос копии материалов уголовного дела о похищении Майрудина Хантиева, власти Российской Федерации не представили каких-либо документов по делу и сослались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Европейский Суд указывает на то, что ранее в ходе рассмотрения аналогичных дел он уже признавал данное объяснение неудовлетворительным в качестве оправдания отказа в предоставлении затребованной им ключевой информации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: там же (примеч. редактора).), § 123, ECHR 2006-_ (извлечения)). С учетом изложенного и принимая во внимание вышеупомянутые принципы, Европейский Суд считает, что он может сделать выводы из действий властей государства-ответчика в этом отношении.

96. Далее Европейский Суд отмечает, что в доводах заявителей действительно имеются неточности. В частности, то, что первая заявительница утверждает в своих показаниях, что видела военнослужащих в квартире Майрудина Хантиева, противоречит утверждению третьей заявительницы о том, что первая вышла сразу после того, как Майрудина Хантиева посадили в автомашину "Нива" и стали увозить. Таким образом, Европейский Суд подвергает сомнению тот факт, что первая заявительница могла видеть похитителей в квартире Майрудина Хантиева. Кроме того, Европейский Суд сомневается в том, что Б. и У. могли видеть автомашину "Нива" с лестничной площадки дома (см. § 18 настоящего Постановления).

97. Однако Европейский Суд не убежден в том, что данные несоответствия могут поставить под сомнение правдивость доводов заявителей в целом. Принимая во внимания те трудности, с которыми заявители добывали доказательства в поддержку своих доводов, и изучив показания первой и третьей заявительниц, их описания событий в жалобе, сделанные от руки чертежи дома заявителей, важные показания В., П., Да., С. и Ду., Суд полагает, что заявители представили ясную и убедительную картину похищения их родственника говорившими по-русски вооруженными лицами в камуфлированной форме, приехавшими и затем уехавшими на автомобиле "Нива" белого цвета с тонированными стеклами и без регистрационных номеров.

98. Принимая во внимание выводы, сделанные в §§ 92-97 настоящего Постановления, Европейский Суд приступает к изучению ключевых элементов в данном деле, которые необходимо принять во внимание для того, чтобы решить, причастны ли представители государства к похищению родственника заявителей и следует ли признать его погибшим.

99. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что в январе 2000 года Старопромысловский район г. Грозного находился под контролем федеральных властей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", §§ 39-42, и Постановление Европейского Суда по делу "Гойгова против Российской Федерации" (Goygova v. Russia) от 4 октября 2007 г., жалоба N 74240/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 4 (примеч. редактора).), § 90). Сторонами не оспаривается, что в день совершения преступления в г. Грозном действовал комендантский час и что дом заявителей находился в 50 метрах от здания районной военной комендатуры со своим пропускным пунктом (см. §§ 8 и 64 настоящего Постановления). Не оспаривается также и то, что на крыше дома заявителей находились два постоянных наблюдательных поста военнослужащих районной военной комендатуры, в чью задачу входило обеспечение соблюдения комендантского часа путем контроля расположенных рядом домов и дворов, а также движущихся объектов, включая прохожих и машины, и при необходимости огневая поддержка близлежащих блокпостов (см. § 62 настоящего Постановления). Кроме контрольно-пропускного пункта военной комендатуры вблизи дома заявителей находились еще как минимум два блокпоста российских военных, один из которых располагался примерно в 500 метрах, а другой - примерно в полутора километрах от дома заявителей (ibid.). Принимая во внимание данные факты и особенно то, что на крыше дома постоянно дежурили военные, а также стоявшие перед ними задачи, Европейский Суд приходит к выводу, что власти полностью контролировали территорию и место, откуда был похищен Майрудин Хантиев.

100. Далее, из показаний З. в их изложении властями Российской Федерации следует, что в момент происшествия с 20.00 до 6.00 действовал комендантский час. Однако власти государства-ответчика не предоставили ни сами показания З. в полном объеме, ни другие документы, касающиеся данного обстоятельства. В то же время Европейский Суд не может не принять во внимание, что в своих жалобах во внутригосударственные инстанции и в письменных показаниях заявители, так же как и некоторые свидетели, на которых они ссылались, неоднократно утверждали, что Майрудин Хантиев был задержан во время действия комендантского часа (см. §§ 9, 18 и 22 настоящего Постановления). Если предположить, что похитители не являлись представителями государства, как это утверждали власти Российской Федерации, и, принимая во внимание, что похитители начали взламывать дверь квартиры третьей заявительницы в 6.15, это означало бы, что группа вооруженных лиц в камуфляжной форме на автомашине без регистрационных знаков смогла прибыть к дому заявителей во время комендантского часа, проехав мимо близлежащих контрольно-пропускных пунктов и военнослужащих районной военной комендатуры, расположившихся на крыше дома заявителей, основной задачей которых было наблюдение за обстановкой. Такое предположение Европейский Суд затрудняется принять во внимание, учитывая отсутствие каких-либо убедительных пояснений со стороны властей Российской Федерации.

101. Европейский Суд также отмечает многочисленные противоречия в заявлениях властей Российской Федерации о том, что военные на крыше дома заявителей не видели вооруженных лиц, прибывших на машине "Нива" и посадивших в нее Майрудина Хантиева. Эти противоречия вызывают серьезные сомнения в достоверности утверждений властей. Прежде всего, в то время как Ут. заявлял, что около 6.00 он был на крыше и видел, как люди внизу что-то кричали, П. подтвердил, что в 6.00 он спустился в укрытие, чтобы разбудить Ут., что оба они отсутствовали около 10 минут и не слышали звука подъехавшего автомобиля (см. §§ 64 и 65 настоящего Постановления).

102. Кроме того, хотя Ут. и сообщил, что в 6.00 он видел во дворе дома группу что-то кричащих людей, он же говорил, что не слышал никаких криков о помощи (ibid.). Еще более важно в утверждениях властей государства-ответчика то, что во время допроса следователями З. прямо заявил, что военнослужащие на крыше дома сказали ему, что 4 декабря 2000 г. видели автомашину "Нива" белого цвета (см. § 61 настоящего Постановления). В связи с этим Европейский Суд находит особенно поразительным, что следственные органы не предприняли никаких мер для установления личности военнослужащих, на которых ссылался З., не говоря уже о показаниях K. о том, что имена постовых, дежуривших 4 декабря 2000 г., можно было легко узнать из постовой ведомости, а также о заявлении П. о том, что автомашину "Нива" белого цвета могли видеть дежурные на втором блокпосту (см. §§ 62 и 65 настоящего Постановления). В любом случае утверждения властей Российской Федерации о том, что военнослужащие ничего не видели или не слышали, расходятся с тем, что на крик первой и третьей заявительниц проснулись и вышли многие соседи.

103. Установив таким образом, что дежурившие на крыше военнослужащие знали, что к дому подъезжал автомобиль и что Майрудин Хантиев был схвачен, даже допуская то, что события развивались стремительно, Европейский Суд поражен абсолютным отсутствием реакции со стороны военнослужащих. Так, несмотря на наличие у них средств связи (см. § 64 настоящего Постановления), оказалось, что они не предприняли ни единой попытки сообщить ближайшим блокпостам о приближающемся к ним автомобиле "Нива" (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Османоглу против Турции" (Osmanoglu v. Turkey) от 24 января 2008 г., жалоба N 48804/99, § 80). Они также не спустились вниз, чтобы выяснить, что произошло. Европейский Суд полагает, что подобное вопиющее бездействие представителей государства во время задержания на их глазах человека является еще одним весомым аргументом против доводов властей Российской Федерации о том, что представители государства не были вовлечены в похищение Майрудина Хантиева.

104. Европейский Суд также принял к сведению утверждение властей государства-ответчика о том, что согласно данным Управления ФСБ России по Чеченской Республике Майрудин Хантиев являлся членом организованной преступной группировки, торговавшей оружием и боеприпасами, в том числе, приобретая их в обмен на наркотики (см. § 66 настоящего Постановления). Принимая во внимание, что органы безопасности располагали подобной информацией о родственнике заявителей, а также учитывая характер этих сведений и общую ситуацию в Чеченской Республике в рассматриваемый период времени, Европейский Суд приходит к заключению, что власти как минимум тщательно наблюдали за Майрудином Хантиевым.

105. С учетом доводов, приведенных в §§ 92-104 настоящего Постановления, Европейский Суд придает особое значение тому обстоятельству, что власти целиком и полностью контролировали соответствующий район, а также отсутствию какой-либо реакции со стороны военнослужащих на крыше на задержание человека, отказу властей объяснить, каким образом группа вооруженных лиц смогла прибыть на место преступления на автомашине без регистрационных знаков, задержать родственника заявителей и уехать незамеченной постовыми на крыше дома, а также неоправданному отказу властей предоставить материалы уголовного дела. С учетом вышесказанного Европейский Суд считает установленным вне всякого разумного сомнения, что 4 декабря 2000 г. Майрудин Хантиев был похищен представителями государства во время непризнаваемой спецоперации.

106. Далее Европейскому Суду предстоит решить, должен ли Майрудин Хантиев быть признан умершим. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что с 4 декабря 2000 г. о Майрудине Хантиеве ничего не было известно. Его имя не значится ни в одном из списков лиц, находившихся под стражей в соответствующих учреждениях. И, наконец, власти не представили каких-либо объяснений того, что с ним произошло после задержания.

107. Принимая во внимание практику предыдущих постановлений по делам об исчезновении людей на территории Чеченской Республики (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда.2008. N 3 (примеч. редактора).), ECHR 2006_ (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* См.: там же (примеч. редактора).), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia) от 5 июля 2007 г., жалоба N 68007/01* (* См.: там же (примеч. редактора).)), Европейский Суд заключает, что в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике, если кого-либо задерживают неустановленные военнослужащие, а затем факт задержания не признается, то это можно рассматривать как угрожающую для жизни ситуацию. Отсутствие Майрудина Хантиева и каких-либо сведений о нем в течение более семи лет подтверждает это утверждение.

108. Соответственно, Европейский Суд считает установленным, что 4 декабря 2000 г. Майрудин Хантиев был похищен представителями государства и должен быть признан умершим вследствие его непризнаваемого задержания.

(iii) Соблюдение государством позитивного обязательства по статье 2 Конвенции

109. Европейский Суд повторяет, что статья 2 Конвенции, которая охраняет право на жизнь и оговаривает обстоятельства, когда лишение жизни может быть оправдано, рассматривается как одно из самых фундаментальных положений Конвенции, которое не подлежит никакому умалению. В свете значимости защиты, предоставляемой статьей 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать случаи лишения жизни самому тщательному рассмотрению, при этом учитывая не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, §§ 146-147, и упоминавшееся выше* (* Так в тексте оригинала Постановления. Однако в настоящем деле Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII, упоминается впервые (примеч. редактора).) Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

110. Европейский Суд уже установил, что Майрудин Хантиев должен считаться умершим после его непризнаваемого задержания представителями государства. В отсутствие какого-либо оправдания этим событиям со стороны властей Европейский Суд считает, что ответственность за его смерть должна быть возложена на власти государства-ответчика.

111. В связи с вышеизложенным Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Майрудина Хантиева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

112. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство по защите права на жизнь, установленное статьей 2 Конвенции, в совокупности с общим обязательством государства согласно статьи l Конвенции "обеспечивать каждому лицу, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, установленные в статье 1 настоящей Конвенции", также подразумевает обязанность провести официальное расследование в тех случаях, когда граждане погибают в результате применения летальной силы (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., § 86, Reports of Judgments and Decisions 1998-I). Основной целью такого расследования должно быть обеспечение эффективного применения законодательства государства - участника Конвенции, направленного на защиту права на жизнь, а в тех случаях, где к нарушению этого права причастны представители государства, а также их ответственность за смерть, наступившую во время нахождения погибшего под их контролем. Подобное расследование должно быть независимым, доступным для семьи пострадавшего, проводиться в разумные сроки и с разумной быстротой. Также оно должно быть эффективным в том смысле, что должна предоставлять возможность принять решение о том, были ли действия, ставшие причиной смерти, обоснованными при данных обстоятельствах или же незаконными, и должно предоставлять общественности достаточно информации о расследовании или о его результатах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, ECHR 2001-III (извлечения), и Решение Европейского Суда по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom) от 8 января 2002 г., жалоба N 56413/00).

113. Европейский Суд сразу же отмечает, что властями Российской Федерации не были предоставлены материалы уголовного дела. Следовательно, Суду придется оценивать эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были предоставлены сторонами, и информации о ходе следствия, которую сообщили власти.

114. Возвращаясь к фактическим обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 5 декабря 2000 г. в ответ на жалобу заявителей власти, а именно РОВД, произвели осмотр места происшествия. Как представляется, РОВД был ответственным за расследование по делу об исчезновении Майрудина Хантиева с 17 по 27 декабря 2000 г., но затем передал материалы следствия в городскую прокуратуру (см. §§ 23, 55 и 57 настоящего Постановления). Из показаний заявителей становится ясно, что единственным оперативно-розыскным мероприятием, проведенным РОВД, был осмотр 5 декабря 2000 г. места преступления. В материалах дела ничто не указывает на то, что с 5 по 17 декабря 2000 г. РОВД или иными органами государственной власти были проведены какие-либо еще мероприятия. Прошло 10 дней с момента начала расследования, когда 17 декабря 2000 г. дело было получено городской прокуратурой. Европейский Суд считает, что подобные промедления, которые никак не были объяснены, сами по себе подрывают эффективность расследования по такому важному делу, как исчезновение при угрожающих для жизни обстоятельствах, когда важнейшие действия необходимо предпринимать незамедлительно.

115. Из утверждений властей государства-ответчика следует, что следователи проводили различные оперативно-розыскные мероприятия. Однако просто перечисляя данные меры, власти Российской Федерации даже не уточнили даты их проведения, не говоря уже о документальном подтверждении своих утверждений. В отсутствии данной информации Европейский Суд не может расценить указанные мероприятия по делу как проведенные оперативно.

116. В любом случая, принимая во внимания оперативно-розыскные мероприятия, упомянутые властями Российской Федерации, Европейский Суд особо подчеркивает, что многие важнейшие мероприятия вообще не были проведены. В частности, Европейскому Суду так и не было предоставлено информации о том, предпринимались ли какие-либо действия по установлению личностей и допросу военнослужащих (кроме П. и У.), дежуривших 4 декабря 2000 г. на крыше дома. Как уже было отмечено выше, Европейский Суд поражен непринятием данных мер, поскольку показания П. и У. были очевидно противоречивыми, а имена их сослуживцев можно было легко найти в соответствующих постовых ведомостях (см. § 62 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд еще больше поражен тем, почему не был допрошен Дуг., еще один военнослужащий с поста на крыше, чье имя прямо назвал П. во время допроса следователями (см. § 65 настоящего Постановления). Также из утверждений властей Российской Федерации остается неясным, почему не были допрошены жители дома N 269, кроме В. Также отсутствуют сведения о допросе С., бывшего начальника РОВД, который мог располагать интересующей следователей информацией. По мнению Европейского Суда, вышеперечисленные упущения серьезно подорвали способность следствия достоверно установить обстоятельства похищения родственника заявителей и лиц, ответственных за преступление.

117. Далее Европейский Суд отмечает, что, хотя третья заявительница быстро была признана потерпевшей по уголовному делу, городской прокуратуре потребовались более семи месяцев, чтобы признать первую заявительницу потерпевшей по делу о похищении ее сына. Кроме того, ничто не указывает на то, что городская или районная прокуратура когда-либо рассматривала вопрос о признании второго заявителя потерпевшим. В любом случае из предоставленных заявителями документов следует, что они своевременно не уведомлялись или уведомлялись с большими задержками о важных этапах в ходе следствия, как то о решениях приостановить дело или передать его на рассмотрение из городской прокуратуры в районную (см. §§ 36-38 и 43 настоящего Постановления). Соответственно, следователи ясно и очевидно отказались обеспечить надлежащий уровень общественного контроля за расследованием или гарантировать легитимность интересов родственников потерпевшего по делу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Огюр против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 92, ECHR 1999-III).

118. Как уже было установлено, следствие по делу проводилось более семи лет и неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, с большими периодами бездействия со стороны следователей.

119. Принимая во внимание возражение властей Российской Федерации, которое было объединено с рассмотрением дела по существу, относительно того, что следствие по делу еще продолжается, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое регулярно приостанавливалось и возобновлялось, а также характеризовалось необъяснимыми задержками и упущениями, длилось более семи лет и не привело к значимым результатам. Соответственно, Европейский Суд считает, что данное средство правовой защиты, указанное властями Российской Федерации, в данном конкретном случае было неэффективным, и, таким образом, отклоняет возражение властей о неисчерпании заявителями средств правовой защиты.

120. Власти Российской Федерации также указывали в контексте рассмотрения вопроса об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты на то, что заявители имели возможность оспорить в судебном порядке решения следственных органов. Европейский Суд отмечает, что заявители фактически воспользовались данным средством правовой защиты. Однако это не привело к завершению расследования, и в любом случае эффективность следствия уже была подорвана на более ранних стадиях процесса тем, что властями не были проведены необходимые и срочные следственные действия. В связи с этим Европейский Суд особо подчеркивает, что первое постановление о приостановлении следствия в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления, датированное январем 2001 года, было принято менее, чем через месяц после возбуждения уголовного дела. Очевидно, что ко дню первой приостановки дела никаких следственных мероприятий кроме осмотра места преступления, проведено не было (см. § 36 настоящего Постановления).

121. Европейский Суд полагает, что расследование постоянно приостанавливалось и возобновлялось одним и тем же образом, но, как представляется, каких-либо значимых следственных мер к установлению лиц, ответственных за похищение, принято не было. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что нельзя было требовать от заявителей обжаловать каждое подобное решение районной прокуратуры в судебном порядке, особенно при установленном выше недостатке информации о ходе следствия. Соответственно, Европейский Суд находит средства правовой защиты, указанные властями государства-ответчика, неэффективными в данном деле и отклоняет их предварительные возражения о неисчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты в рамках уголовного судопроизводства.

122. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что властями не было проведено эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Майрудина Хантиева в нарушение процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции. Соответственно, в связи с этим имело место нарушение статьи 2 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

123. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что в результате исчезновения их родственника и непроведения властями добросовестного расследования этих событий они испытывали душевные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

124. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не было установлено, что заявители подвергались бесчеловечному обращению в нарушение статьи 3 Конвенции. Они также полагали, что в отсутствие доказательств причастности органов государственной власти к исчезновению Майрудина Хантиева не существует причинно-следственной связи между моральными страданиями заявителей и действиями представителей государства.

125. Заявители настаивали на своих утверждениях.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

126. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

127. Европейский Суд констатирует, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального стресса, который можно считать неизбежным у родственников жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как близость родственных связей, конкретные обстоятельства семейных отношений, то, в какой степени член семьи был свидетелем случившегося, активное участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запросы информации об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в большей степени в том, какова реакция и позиция властей на ситуацию, когда она доводится до их сведения. Именно в силу последнего обстоятельства родственник может утверждать, что сам является жертвой действий властей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

128. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что первая заявительница и второй заявитель являются родителями Майрудина Хантиева, а третья заявительница и четвертый заявитель - его жена и сын. Первая и третья заявительницы стали свидетельницами похищения близкого родственника. Заявители с первого по третьего участвовали в поисках Майрудина Хантиева. Европейский Суд полагает, что, несмотря на то, что четвертый заявитель не мог сотрудничать с властями ввиду своего малолетнего возраста, при этом он, несомненно, был потрясен исчезновением отца. Заявители не имели сведений о Майрудине Хантиеве более семи лет. В течение этого периода заявители обращались в различные инстанции с просьбой выяснить судьбу их родственника. Европейский Суд считает, что рассмотрение им процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции имеет непосредственное значение при рассмотрении данного вопроса.

129. В свете вышеизложенного Европейский Суд заключает, что заявители испытали эмоциональный стресс и моральные страдания в результате похищения Майрудина Хантиева и невозможности выяснить, что с ним произошло. То, как власти реагировали на их жалобы, следует считать бесчеловечным и унижающим достоинство обращением, нарушающим статью 3 Конвенции.

130. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

131. Заявители также утверждали, что Майрудин Хантиев был задержан в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом_

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

132. По мнению властей Российской Федерации, у следствия отсутствуют данные, которые подтверждали бы, что Майрудин Хантиев был лишен свободы представителями государства в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции.

133. Заявители настаивали на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

134. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 5 Конвенции должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

135. Европейский Суд ранее уже указывал на фундаментальную важность гарантий статьи 5 Конвенции для обеспечения права любого лица в демократическом государстве не подвергаться произвольному задержанию. Также Европейский Суд отмечал, что безвестное задержание лица является полным отрицанием названных гарантий статьи 5 Конвенции и серьезнейшим нарушением ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

136. Европейским Судом установлено, что Майрудин Хантиев был задержан представителями государства 4 декабря 2000 г. и с тех пор его никто не видел. Его содержание под стражей не было признано властями, не было зафиксировано в учетных документах каких-либо учреждений содержания под стражей и не имеется никаких официальных следов его дальнейшей судьбы и местонахождения. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда уже сам по себе этот факт должен рассматриваться как серьезное упущение, поскольку позволяет лицам, ответственным за акт лишения свободы, скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить доказательства и уйти от ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует считать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

137. Далее Европейский Суд отмечает, что власти должны были осознавать необходимость более тщательного и незамедлительного расследования жалоб заявителей на то, что их родственника задержали и куда-то увели при угрожающих для жизни обстоятельствах. Однако приведенные выше рассуждения и выводы Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции и, в частности, характер проведения следствия не оставляют сомнений в том, что власти не приняли незамедлительных и эффективных мер по его защите от риска исчезновения.

138. Следовательно, Европейский Суд считает, что Майрудин Хантиев подвергся непризнаваемому задержанию и был лишен гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Это является чрезвычайно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

139. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

140. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителей имелись эффективные средства правовой защиты, как этого требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали праву заявителей воспользоваться такими средствами.

141. Заявители настаивали на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

142. Европейский Суд отмечает, что данная часть жалобы не может быть признана явно не обоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, она не может быть признана неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

143. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие на внутригосударственном уровне средства правовой защиты для обеспечения соблюдения по существу прав и свобод, гарантированных Конвенцией, в какой бы форме они ни были закреплены в праве данного государства. Согласно установившейся практике Европейского Суда статья 13 Конвенции требует, чтобы на внутригосударственном уровне имелось правовое средство, позволяющее компетентному государственному органу принять решение по сути жалобы на нарушение Конвенции и предложить соответствующее возмещение ущерба, хотя государствам и предоставлена некоторая свобода усмотрения относительно способа выполнения их обязательств в рамках данного положения Конвенции. Однако требование о наличии такого правового средства касается только тех жалоб, которые можно считать "потенциально достоверными" по смыслу Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Халфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom) от 25 июня 1997 г., § 64, Reports 1997-III).

144. Относительно жалоб на отсутствие эффективных средств защиты в связи с жалобами заявителей по статье 2 Конвенции Европейский Суд напоминает, что, учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, статья 13 Конвенции требует в дополнение к выплате полагающейся компенсации также проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению личности и наказанию лиц, ответственных за лишение жизни и за обращение, противоречащее статье 3 Конвенции, что, в частности, предполагает фактический доступ заявителя к информации о процессуальных действиях, направленных на установление личности и наказание виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сухейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба N 25660/94, § 208). Далее Европейский Суд повторяет, что требования статьи 13 Конвенции не сводятся к обязанности государства согласно статье 2 Конвенции проводить эффективное расследование (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

145. Принимая во внимание вышеизложенные выводы Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции, указанную жалобу явно следует считать "обоснованной" по смыслу статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom) от 27 апреля 1988 г., Series A, N 131, § 52). Следовательно, заявители должны были иметь возможность воспользоваться эффективными и практически применимыми средствами правовой защиты, способными привести к установлению лиц, виновных в совершении преступления, и их наказанию, а также к получению компенсации в соответствии со статьей 13 Конвенции.

146. Из этого следует, что при обстоятельствах, подобных тем, как в настоящем деле, когда расследование по делу, возбужденному по факту насильственной смерти и исчезновения, было неэффективным, из-за чего была подорвана эффективность любого другого имеющегося средства, включая гражданский иск, предложенный властями Российской Федерации, государство не выполнило своих обязательств в рамках статьи 13 Конвенции.

147. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

148. Что касается установленных нарушений положений статьи 3 Конвенции в том, что заявители испытывали моральные страдания в результате похищения их родственника, а также невозможности выяснить, что с ним произошло и характера действий властей при рассмотрении их жалоб, то Европейский Суд отмечает, что он уже признал нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции в отношении поведения властей, которое привело к страданиям заявителей. Европейский Суд полагает, что в настоящем деле отсутствуют основания отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

149. Что касается утверждений заявителей о нарушении статьи 5 Конвенции, Европейский Суд повторяет, что в силу сложившейся практики, когда более специфические гарантии, предусмотренные пунктами 4 и 5 статьи 5 Конвенции, будучи lex specialis* (* Lex specialis (лат.) - специальный закон, специальная норма, при расхождении общего и специального закона действует специальный закон (примеч. переводчика).) в отношении статьи 13 Конвенции, поглощают и перекрывают собой требования этой статьи, а также с учетом вывода о нарушении статьи 5 Конвенции в результате непризнаваемого властями задержания, в конкретных обстоятельствах данного дела Европейский Суд не находит оснований рассматривать отдельно вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

150. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

151. Заявители потребовали возмещения ущерба за потерю заработков Майрудина Хантиева в связи с его похищением и последующим исчезновением. Первая заявительница в связи с этим требовала выплаты 47 009,31 российских рублей (приблизительно 1 341,59 евро). Второй заявитель потребовал выплаты компенсации в размере 36 636,57 рублей (приблизительно 1 045,56 евро), третья заявительница - 94 018,60 рублей (приблизительно 2 603,18 евро), четвертый заявитель - 25 319,51 рублей (приблизительно 722,59 евро).

152. Заявители представили справку о размере заработной платы от компании "Чеченагропромстрой", согласно которой Майрудин Хантиев работал в данной компании с июня по июль 2000 года и получал зарплату за эти месяцы в размере 1 315 и 1 169 рублей соответственно. Основываясь на положениях Гражданского кодекса Российской Федерации и на Актуарных таблицах для исчисления компенсационных выплат при травматизме и смертности от несчастных случаев, опубликованных страховым департаментом Правительства Соединенного Королевства в 2007 году (Огденские таблицы (Ogden tables)), заявители подсчитали предполагаемую заработную плату Майрудина Хантиева с поправкой на 10% инфляции в год и предположили, что первая заявительница и второй заявитель должны получить каждый по 10% от его зарплаты за все годы, а третья заявительница и четвертый заявитель - по 20% от всей суммы каждый.

153. Власти Российской Федерации сочли данные требования безосновательными. Они утверждали, что заявители никогда не обращались за компенсацией в связи с потерей кормильца, хотя законодательство Российской Федерации предоставляет такую возможность.

154. Европейский Суд повторяет, что между требуемой заявителями компенсацией и нарушением Конвенции должна существовать четкая причинно-следственная связь и что в соответствующих случаях она может включать в себя компенсацию за потерю дохода. Европейским Судом уже было установлено ранее, что потеря заработка кормильца касается находящихся на иждивении детей и, в некоторых случаях, престарелых родителей (см., кроме источников, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Принимая во внимание выводы, сделанные выше, Европейский Суд считает, что существует прямая причинно-следственная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении родственника заявителей и потерей финансовой поддержки, которую он мог бы им обеспечить. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что справка о доходах содержит данные о зарплате Майрудина Хантиева только за июнь и июль 2000 года, но других документов, подтверждающих, что он работал после этого времени, представлено не было. Тем не менее Европейский Суд находит разумным предположить, что Майрудин Хантиев мог иметь какой-то доход, на который могли жить его родственники (ibid.). Принимая во внимания доводы заявителей и тот факт, что Майрудин Хантиев не имел работы на момент его похищения, Европейский Суд присуждает заявителям 2 000 евро совместно в качестве компенсации материального ущерба плюс любой налог, подлежащий уплате с этой суммы.

B. Моральный вред

155. Заявители совместно требовали выплаты 70 000 евро в качестве компенсации морального вреда за моральные страдания, которые они испытали в результате исчезновения члена их семьи и проявленного властями безразличия по отношению к ним и последующего непредоставления информации о судьбе их близкого родственника.

156. Власти Российской Федерации считали данные требования заявителей чрезмерными.

157. Европейский Суд признал нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнаваемым задержанием и исчезновением родственника заявителей. Заявители сами были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд признает, что заявителям был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь фактом признания нарушений прав. Он присуждает первой заявительнице и второму заявителю 15 000 евро совместно и 20 000 евро совместно третьей заявительнице и четвертому заявителю плюс любой налог, подлежащий уплате с этих сумм.

C. Судебные расходы и издержки

158. Заявителей в Европейском Суде представляла неправительственная правозащитная организация "Правовая инициатива по России". Сотрудники этой организации предоставили перечень понесенных издержек и расходов, включая исследования и интервью в Чеченской Республике и г. Москве по ставке 50 евро в час и составление юридических документов, представленных в Европейский Суд и органы государственной власти, по ставке 50 евро в час для юристов "Правовой инициативы" и 150 евро в час для старших сотрудников организации. Общая сумма требуемого возмещения расходов и издержек в связи с ведением дела составила 5 875,82 евро.

159. Власти Российской Федерации заявили, что возмещение издержек и расходов должно осуществляться только в том случае, если они были фактически понесены и при этом были разумного размера.

160. Европейскому Суду предстоит установить, действительно ли имели место расходы и издержки, указанные заявителями, и являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

161. Принимая во внимание детализацию предоставленных сведений, Европейский Суд считает указанные ставки оплаты разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявителей.

162. Что касается необходимости понесенных расходов на юридическое представительство, Европейский Суд полагает, что настоящее дело было достаточно сложным и требовало определенных исследований и подготовки. В то же время он отмечает и то обстоятельство, что данное дело содержало очень малое количество документов в связи с отказом властей государства-ответчика предоставить материалы уголовного дела. Более того, поскольку в данном случае применялся пункт 3 статьи 29 Конвенции, представители заявителей представляли в Европейский Суд свои замечания по вопросам приемлемости и существа дела в виде единого пакета документов. Исходя из этого Европейский Суд сомневается в том, что на подготовку юридических документов было необходимо так много времени, как утверждали представители заявителей.

163. Учитывая детализацию требований, поданных заявителями, Европейский Суд присуждает им 4 200 евро плюс налоги и сборы, которые могут быть начислены на данную сумму. Эта сумма подлежит переводу на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

164. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить возражения властей Российской Федерации относительно неисчерпания уголовно-правовых средств защиты с рассмотрением дела по существу и отклонил их;

2) объявил приемлемыми для рассмотрения по существу жалобы на нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в отношении Майрудина Хантиева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части непроведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Майрудина Хантиева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении моральных страданий заявителей;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Майрудина Хантиева;

7) постановил,что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил, что отсутствуют основания отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 2 000 евро (две тысячи евро) в рублях по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы, заявителям совместно в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда первой заявительнице и второму заявителю совместно, 20 000 евро (двадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда третьей заявительнице и четвертому заявителю совместно в рублях по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы;

(iii) 4 200 евро (четыре тысячи двести евро) плюс любой налог, подлежащий уплате с данной суммы в качестве возмещения судебных расходов и издержек, подлежащих переводу на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанную сумму должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 октября 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда