Обзор кассационной и надзорной практики судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда по служебно-трудовым спорам

Применение норм гражданского процессуального законодательства

В соответствии со ст.28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иск к организации предъявляется по месту нахождения организации.

Согласно ч.2 ст.29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иск к организации, вытекающий из деятельности ее филиала или представительства, может быть предъявлен также в суд по месту нахождения ее филиала или представительства.

Вместе с этим ч.9 ст.29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что иски, вытекающие из договоров, в которых указано место их исполнения, могут быть предъявлены также в суд по месту исполнения такого договора.

Право выбора между несколькими судами, которым согласно общему правилу территориальной подсудности (ст.28) и правилам альтернативной подсудности (ч.2 ст.29 и ч.9 ст.29) подсудно данное дело, принадлежит истцу (ч.10 ст.29).

Из общего смысла указанных процессуальных норм следует, что истец реализует свое право на обращение в суд исходя из общего правила подсудности, предусмотренного ст.28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации либо исходя из частей 2 или 9 ст.29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть подсудности по своему выбору.

Таким образом, в целях реализации защиты трудовых прав работнику предоставляется возможность обратиться в суд исходя из вышеуказанных положений гражданского процессуального законодательства.

Иски работников и государственных служащих, вытекающие из трудовых договоров и служебных контрактов, наряду с правилами, установленными ст.28 и ч.2 ст.29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, также могут предъявляться по выбору истцов в суд по месту исполнения трудового договора (служебного контракта).

Приведенные правила подсудности подлежат применению и при принятии к рассмотрению исков, возникающих из отношений по осуществлению государственной службы в правоохранительных органах.

Определением Советского районного суда г.Красноярска от 08 декабря 2010 г. исковое заявление Б. к ООО "Хегель ШУ Фешн" о взыскании заработной платы и пособия по уходу за ребенком передано по подсудности по месту нахождения ответчика в Чертановский районный суд г.Москвы.

Отменяя определение суда и принимая по делу новое определение об отказе в удовлетворении ходатайства представителя ООО "Хегель ШУ Фешн" о передаче дела по подсудности в Чертановский районный суд г.Москвы, судебная коллегия в определении от 26 января 2011 г. указала на неправильную правовую оценку установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела.

Так, требованиями ч.3 ст.55 ГК РФ предусмотрено, что представительства и филиалы должны быть указаны в учредительных документах создавшего их юридического лица.

Из Устава ООО "Хегель ШУ Фешн" следует, что данное общество имеет филиал в Красноярском крае с местом нахождения в г.Красноярске по ул. Партизана Железняка, 23, что также подтверждается Положением о филиале ООО "Хегель ШУ Фешн" в Красноярском крае.

Как следует из п.1.1 трудового договора, заключенного между сторонами 13.03.2009 года, местом работы истицы является филиал Общества, расположенный в г.Красноярске.

Улица Партизана Железняка, 23 г.Красноярска относится к подсудности Советского районного суда г.Красноярска.

Реализуя защиту своих трудовых прав в соответствии с требованиями частей как 2 так и 9 ст.29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истица правомерно обратилась с иском о взыскании заработной платы в Советский районный суд г.Красноярска.

Определением Советского районного суда г.Красноярска от 08 февраля 2011 г. в удовлетворении ходатайства ЗАО "ГОЛЛАРД" о передаче гражданского дела по иску Д. к ЗАО "ГОЛЛАРД" о взыскании задолженности по заработной плате по подсудности в Чертановский районный суд г.Москвы было отказано.

Отказывая в удовлетворении частной жалобы генерального директора ЗАО "ГОЛЛАРД" об отмене определения суда, в определении от 11 мая 2011 г. судебная коллегия указала, что истцу для защиты своих трудовых прав предоставлена возможность обратиться в суд исходя из общего правила подсудности, предусмотренного ст.28 ГПК РФ либо исходя из частей 2 или 9 ст.29 ГПК РФ, то есть подсудности по своему выбору.

Принимая во внимание, что при отсутствии у общества филиалов и представительств местом нахождения ЗАО "ГОЛЛАРД" является г.Москва, а местом исполнения трудового договора от 15 июня 2009 г., заключенного между истцом и ЗАО "ГОЛЛАРД", является г.Красноярск, ул.Взлетная, 5, строение 1, офис 503, что относится к юрисдикции Советского районного суда г.Красноярска, при этом по этому же адресу истец осуществлял исполнение трудовых обязанностей по вышеуказанному трудовому договору, вывод суда о правомерном обращении истца с иском о взыскании заработной платы в Советский районный суд г.Красноярска является обоснованным, поскольку защита своих трудовых прав реализована истцом в соответствии с требованиями п.9 ст.29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно требованиям ст.393 ТК РФ при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов, к числу которых относятся и расходы на оплату услуг представителей.

Это правило распространяется как на стадию обращения работника в суд, так и на все стадии судебного разбирательства, а также на исполнительное производство.

Решением Ачинского городского суда от 02 декабря 2010 г. в удовлетворении исковых требований К. к ООО "Ачинское монтажное управление ОАО "Северовостокэлектромонтаж" об оплате периода нетрудоспособности, компенсации морального вреда было отказано.

ООО "АМУ ОАО "Северовостокэлектромонтаж" обратилось в суд с заявлением о взыскании с К. судебных расходов. Определением суда от 09 февраля 2011 г., в котором суд руководствовался положениями статей 98 и 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заявление было удовлетворено.

Отменяя определение суда по частной жалобе К. и вынося новое определение об отказе в удовлетворении заявления, судебная коллегия в определении от 04 апреля 2011 г. указала на нарушение судом норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

По общему правилу, предусмотренному частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, к числу которых согласно статье 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относятся и расходы на оплату услуг представителей.

Вместе с этим согласно статьям 71 (пункт "о") и 72 (пункт "к" части 1) Конституции Российской Федерации судебная процедура, включая производство по делам, вытекающим из трудовых отношений, определяется законодателем.

Положения статьи 37 Конституции Российской Федерации, обуславливая свободу трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, предопределяют вместе с тем обязанность государства обеспечивать надлежащую защиту прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве. При этом законодатель учитывает не только экономическую (материальную), но и организационную зависимость работника от работодателя (в распоряжении которого находится основной массив доказательств по делу), в силу чего устанавливает процессуальные гарантии защиты трудовых прав работников при рассмотрении трудовых споров в суде, к числу которых относится и освобождение работника от судебных расходов (статья 393 Трудового кодекса Российской Федерации).

Так согласно требованиям статьи 393 Трудового Кодекса Российской Федерации при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов.

Таким образом, в целях предоставления дополнительных гарантий по обеспечению судебной защиты работниками своих трудовых прав трудовое законодательство предусматривает освобождение работников от судебных расходов, что является исключением из общего правила установленного частью 1 статьи 98 и частью 1 статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При обращении в суд работодателя с иском к работнику о возмещении материального ущерба, причиненного в связи с трудовыми отношениями, на работника возлагаются процессуальные обязанности, предусмотренные ст.ст. 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Решением Уярского районного суда от 15 ноября 2010 г. были удовлетворены исковые требования ООО "Океан" к О. о возмещении ущерба, причиненного работником при исполнении трудовых обязанностей. Вместе с тем во взыскании судебных расходов истцу было отказано. При этом суд первой инстанции исходил из того, что положения ст.ст.98 и 100 ГПК РФ, а также ст.393 ТК РФ не предусматривают возможности взыскания судебных расходов с работника при трудовом споре.

Отменяя решение суда в этой части и принимая решение о взыскании с О. в пользу ООО "Океан" судебных расходов, судебная коллегия в определении от 12 января 2011 г. указала, что исходя из смысла п.п.1 п.1 ст.333.36 части второй НК РФ к истцам, которые освобождаются от уплаты государственной пошлины по искам о взыскании заработной платы (денежного содержания) и иным требованиям, вытекающим из трудовых правоотношений, а также по искам о взыскании пособий, относятся работники, а не работодатели.

Учитывая это, а также принимая во внимание, что в соответствии со ст.393 ТК РФ при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, от уплаты пошлин и судебных расходов освобождаются только работники, работодатель при подаче искового заявления о возмещении ущерба, причиненного работником, обязан уплатить государственную пошлину в размере, предусмотренном п.п.1 п.1 ст.333.19 части второй НК РФ.

Поскольку по настоящему делу работник не является истцом, на него возлагаются процессуальные обязанности, предусмотренные ст.ст. 98, 100 ГПК РФ.

Государственные органы, органы местного самоуправления, органы внутренних дел освобождены от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные истцом требования, Фрунзенский районный суд Приморского края постановил, в том числе и о взыскании с ответчика - УВД государственной пошлины в доход местного бюджета.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала обоснованным довод кассационной жалобы о незаконности взыскания с УВД государственной пошлины и отменила в указанной части решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с подп.19 п.1 ст.333.36 НК РФ (в ред. от 27 декабря 2009 г.) от уплаты государственной пошлины освобождаются государственные органы, органы местного самоуправления, выступающие по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, в качестве истцов или ответчиков.

Названная льгота по уплате государственной пошлины по признаку субъектного состава является специальной нормой для всех случаев, когда государственные органы, органы местного самоуправления выступают по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, как в качестве истцов, так и в качестве ответчиков, и не поставлена в зависимость от категории рассматриваемого спора.

Таким образом и на УВД как на государственный орган исполнительной власти также в полной мере распространяется установленная подп.19 п.1 ст.333.36 НК РФ льгота по уплате государственной пошлины.

(Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 1 квартал 2011 г. Определение Верховного суда РФ N 57-Г10-22с).

Решением Саянского районного суда от 14 октября 2011 г. удовлетворен иск М. к Администрации Гладковского сельсовета Саянского района о признании приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности незаконным.

Отменяя решение в части взыскания с Администрации Гладковского сельсовета Саянского района государственной пошлины в сумме 400 рублей, судебная коллегия в определении от 21 декабря 2011 г. указала, что Администрация Гладковского сельсовета Саянского района относится к органу местного самоуправления, в связи с чем в соответствии с подп.19 п.1 ст.333.36 НК РФ освобождается от уплаты государственной пошлины.

Отменяя определение Илимпийского районного суда от 17 октября 2011 г., которым по причине неуплаты государственной пошлины была оставлена без движения кассационная жалоба Межрайонной ИФНС России N 3 по Красноярскому краю на решение суда от 26 сентября 2011 г. по иску С. к ИФНС о взыскании заработной платы, судебная коллегия в определении от 14 ноября 2011 г. указала, что ИФНС является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах, то есть является государственным органом, который в силу закона освобожден от уплаты государственной пошлины.

В соответствии с ч.1 ст.45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц, в частности с требованиями о возложении на работодателя обязанности по проведению аттестации рабочих мест.

Определением судьи Козульского районного суда от 06 декабря 2010 г. прокурору района, в интересах неопределенного круга лиц обратившемуся в суд к ОАО "Новокозульский ЛПХ" с иском о признании незаконным бездействия ОАО "Новокозульский ЛПХ", в части непроведения аттестации рабочих мест по условиям труда в принятии иска было отказано на основании п.1 ч.1 ст.134 ГПК РФ. Судья исходила из того, что действующее законодательство не предоставляет прокурору право на обращение в суд с указанным иском, поскольку круг лиц, чьи права нарушены, неопределенным не является.

Отменяя определение судьи и передавая вопрос о принятии искового заявления к производству на новое рассмотрение в суд первой инстанции, судебная коллегия в определении от 17 января 2011 г. указала на неправильное применение судьей норм процессуального и материального права.

Часть 1 ст.45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предоставляет прокурору право на обращение в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга.

Согласно ч.4 ст.27 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" в случае нарушения прав и свобод человека и гражданина, защищаемых в порядке гражданского судопроизводства, когда нарушены права и свободы значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение, прокурор предъявляет и поддерживает в суде иск в интересах пострадавших.

Статьей 37 Конституции РФ каждому гарантировано право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Как следует из материала, проверка прокурором соблюдения требований безопасности и охраны труда показала, что администрация ОАО "Новокозульский ЛПХ" не обеспечивает безопасных условий труда, нарушает требования ст.ст. 22, 212 ТК РФ о проведении аттестации рабочих мест по условиям труда.

Таким образом, направляя в суд заявление в интересах неопределенного круга лиц в защиту гарантированного Конституцией РФ права на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, прокурор действовал в рамках предоставленных ему законом полномочий в целях предупреждения причинения вреда.

Выводы суда о возможности определения круга лиц, в интересах которых обратился прокурор, являются неправильными. В результате текучести кадров и по другим причинам на одном и том же рабочем месте в разное время могут работать разные лица. При этом аттестация рабочих мест не связана с деятельностью конкретного работника, а направлена на обеспечение безопасных условий труда в целом. Такая аттестация проводится по условиям труда, это мероприятие призвано способствовать установлению безопасных условий труда на каждом рабочем месте всех работников, которые его занимают или будут занимать.

Между тем, отказывая прокурору в принятии заявления, судья не учла, что на основании и во взаимосвязи с ч.1 ст.45 ГПК РФ и п.4 ст.27, п.3 ст.35 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в исках, предъявляемых в интересах неопределенного круга лиц, прокурор выступает представителем неопределенного круга физических лиц, поскольку действует в силу закона в их интересах.

Вместе с этим в соответствии с ч.4 ст.353 ТК РФ государственный надзор за точным и единообразным исполнением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, осуществляют Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры в соответствии с федеральным законом.

Дела по требованиям работников о взыскании заработной платы подведомственны судам общей юрисдикции независимо от введения арбитражным судом в отношении работодателя (организации-должника) по делу о банкротстве наблюдения или принятия решения о банкротстве и открытии конкурсного производства.

Как следует из положений ст.ст. 15, 16, 57 и ч.1 ст.381 ТК РФ, требования работников о взыскании заработной платы являются существом (предметом) индивидуальных трудовых споров, вытекающих из трудовых правоотношений.

Рассмотрение индивидуальных трудовых споров осуществляется комиссиями по трудовым спорам и судами (ст.382 ТК РФ) в порядке, установленном Трудовым и Гражданским процессуальным кодексами Российской Федерации (ст.383 ТК РФ).

Суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные частями 1 и 2 ст.22 ГПК РФ, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов (ч.3 ст.22 ГПК РФ).

К подведомственности судов в силу ч.1 ст.22 ГПК РФ отнесены исковые дела с участием граждан о защите нарушенных прав по спорам, возникающим из трудовых правоотношений.

Согласно п.1 ч.1 ст.33 АПК РФ дела о банкротстве отнесены к специальной подведомственности арбитражных судов, рассмотрение которых осуществляется по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (ст.32 данного закона).

Характер правоотношений, из которых возникают индивидуальные трудовые споры, включая споры о взыскании заработной платы, исключает возможность отнесения таких споров к ведению арбитражных судов, в том числе и при рассмотрении дел о банкротстве.

Данный вывод подтверждается положением абз.2 п.11 ст.16 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", содержащим норму о том, что трудовые споры между должником и работником должника рассматриваются в порядке, определенном трудовым и гражданским процессуальным законодательством.

Таким образом, в случае введения арбитражным судом по делу о банкротстве наблюдения или принятия решения о банкротстве и открытии конкурсного производства в отношении работодателя (организации-должника) дела по требованиям работников о взыскании заработной платы с такого работодателя относятся к подведомственности судов общей юрисдикции.

(Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 3 квартал 2010 г. Бюллетень Верховного суда РФ N 4 апрель 2011 г.)

Практика рассмотрения судами служебно-трудовых споров

При рассмотрении споров, связанных с выполнением обязанностей государственной службы, в том числе и военной службы, которая в силу положений ст.ст. 2, 4, 7 Федерального закона от 27 мая 2003 г. N 58-ФЗ "О системе государственной службы в Российской Федерации" (в ред. от 28 декабря 2010 г.) входит в систему государственной службы, являющейся профессиональной служебной деятельностью, следует иметь в виду, что в соответствии со ст.11 Трудового кодекса Российской Федерации его действие не распространяется на военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы, а также на других лиц, если это установлено федеральным законом. В силу ст.10 Федерального закона "О системе государственной службы в Российской Федерации" нанимателем федерального государственного служащего является Российская Федерация, государственного служащего субъекта РФ - соответствующий субъект РФ. Статус государственного служащего устанавливается соответствующим федеральным законом о виде государственной службы, следовательно, порядок прохождения службы регулируется специальными правовыми актами, установленными федеральным законом, а отношения служащего и нанимателя носят не трудовой, а служебный характер.

При этом в соответствии со ст.73 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (в ред. от 21 ноября 2011 г.) федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, как и законы и нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, применяются к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной настоящим Федеральным законом.

На муниципальных служащих также распространяется действие трудового законодательства с особенностями, предусмотренными Федеральным законом от 02 марта 2007 г. N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации" (ч.2 ст.3 Закона "О муниципальной службе в Российской Федерации").

Таким образом, нормы Трудового кодекса Российской Федерации распространяются на государственных и муниципальных служащих с учетом особенностей специальных законов и при наличии неурегулированных в них вопросов.

По смыслу ст.31 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации", освобождение гражданского служащего от замещаемой должности и увольнение его с гражданской службы будет являться правомерным при наличии следующих условий: если сокращение должностей гражданской службы в государственном органе действительно реально имело место; если гражданский служащий не имел преимущественного права на замещение иной должности гражданской службы в соответствии с ч.7 ст.31 Закона; если гражданский служащий заранее, за два месяца до сокращения, был предупрежден письменно о предстоящем сокращении; если профсоюзный орган был своевременно проинформирован о предстоящем сокращении соответствующей должности гражданской службы; если отсутствовала возможность предоставления гражданскому служащему иной должности гражданской службы в том же либо в другом государственном органе, или прохождения профессиональной переподготовки, или повышения квалификации либо он отказался от предложенной должности.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 29 апреля 2011 г. уволенной по п.6 ч.1 ст.33 названного Закона С. было отказано в иске к Счетной палате Красноярского края о восстановлении на работе.

Отказывая С. в удовлетворении кассационной жалобы, судебная коллегия в определении от 07 сентября 2011 г. указала на то, что увольнение истицы с гражданской службы произведено представителем нанимателя в соответствии с требованиями ст.ст. 31, 33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Так, в соответствии с п.6 ч.1 ст.33 Федерального закона "О государственной гражданской службе РФ" основанием прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности гражданской службы и увольнения с гражданской службы является отказ гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы в связи с сокращением должностей гражданской службы, а также при непредоставлении ему в этих случаях иной должности гражданской службы.

Как следует из материалов дела, С. замещала должность начальника контрольно-аналитического отдела Счетной палаты Красноярского края.

Постановлением Законодательного Собрания Красноярского края от 25 ноября 2010 г. N 11-5348П было предусмотрено сокращение численности аппарата Счетной палаты Красноярского края на 3 единицы, в том числе должности начальника контрольно-аналитического отдела и двух единиц главных инспекторов.

Во исполнение Постановления руководителем Счетной палаты Красноярского края издан приказ N 43к от 03 декабря 2010 г., согласно которому с 07 февраля 2011 г. подлежала сокращению численность аппарата Палаты, в том числе на одну единицу начальника контрольно-аналитического отдела.

С соблюдением требований ст.31 вышеуказанного Закона 06 декабря 2010 г. представителем нанимателя в письменной форме истице было сообщено о сокращении ее должности и, принимая во внимание отсутствие оснований для предоставления преимущественного права на замещение должности гражданской службы в соответствии с ч.7 ст.31 Закона, а также возможности предоставления ей иной должности в том же или в другом государственном органе, приказом от 03 февраля 2011 г. С. была освобождена от замещаемой должности и уволена с государственной гражданской службы с 07 февраля 2011 г. по п.6 ч.1 ст.33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Доводы истицы о преимущественном праве на замещение должностей гражданской службы главного инспектора контрольно-аналитического отдела обоснованно отклонены судом первой инстанции, поскольку в период процедуры сокращения истицы вакантной должности главного инспектора контрольно-аналитического отдела не имелось.

Доводы истицы о возможности назначения на должности аудитора Счетной палаты и начальника юридического отдела также не были приняты во внимание исходя соответственно из другого порядка назначения на должность аудитора, что предусмотрено ст.6 Закона края "О счетной палате Красноярского края" и несоответствия квалификационным требованиям по второй должности.

При увольнении в случае сокращения должностей государственной гражданской службы на представителя нанимателя не возложена обязанность по предложению государственному гражданскому служащему вышестоящих вакантных должностей, которые он мог бы замещать с учетом профессионального образования, квалификации и стажа гражданской службы.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 12 марта 2009 г. Ч., уволенная в связи с сокращением должности государственной гражданской службы (п.6 ч.1 ст.33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации"), была восстановлена в должности главного специалиста юридического отдела в Министерстве сельского хозяйства и продовольственной политики Красноярского края.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что при увольнении истице не были предложены имеющиеся у представителя нанимателя вышестоящие вакантные должности консультанта отдела имущественных и земельных отношений и специалиста-эксперта отдела правовой и кадровой работы, которые истица могла замещать с учетом профессионального образования, квалификации и стажа гражданской службы.

Отменяя решение суда и вынося новое решение об отказе в удовлетворении иска, судебная коллегия в определении от 22 июня 2009 г. указала на неправильное применение судом норм материального закона, регулирующего спорные правоотношения.

В соответствии с п.10 ч.1 ст.14 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" государственный служащий имеет право на должностной рост на конкурсной основе.

Как следует из ч.1 ст.22 указанного Закона, замещение гражданским служащим другой должности гражданской службы осуществляется по результатам конкурса, если иное не установлено настоящей статьей. По решению представителя нанимателя конкурс может не проводиться при назначении на должности гражданской службы, относящиеся к группе младших должностей гражданской службы (ч.4 ст.22 Закона).

Пункт 4 части 2 названной статьи устанавливает, что конкурс не проводится при назначении гражданского служащего на иную должность гражданской службы в случаях, предусмотренных ч.2 ст.28 и частями 1, 2 и 3 ст.31 настоящего Федерального закона.

При этом только части 1 и 2 ст.31 Закона предоставляют государственному служащему право в случае сокращения должностей государственной гражданской службы при реорганизации или изменении структуры государственного органа замещать государственные должности с учетом уровня его квалификации, профессионального образования и стажа гражданской службы.

Вместе с этим все вышеуказанные нормы не предоставляют государственному служащему возможности вне конкурса замещать вышестоящие вакантные должности.

Таким образом, из системного толкования положений п.п.10 п.1 ст.14, ст.22, частей 1, 2, 3 ст.31 и п.6 ч.1 ст.33 Федерального закона "О государственной гражданской службе РФ" следует, что при сокращении штата государственного органа представитель нанимателя не может предложить сотруднику для замещения без конкурса вакантную должность, которая должна замещаться только по конкурсу. Вместе с тем государственный служащий имеет право на участие в конкурсе на вакантную должность на общих основаниях независимо от того, будет ли ему предложено такое участие.

В случае сокращения должностей государственной гражданской службы при реорганизации или изменении структуры государственного органа, государственному служащему с учетом уровня его квалификации, профессионального образования и стажа гражданской службы вне конкурса предоставляется возможность замещать только равнозначные или нижестоящие вакантные должности.

Как следует из Подраздела 2 Перечня должностей государственной гражданской службы в министерствах Красноярского края, Реестра должностей государственной гражданской службы Красноярского края (в ред. Закона Красноярского края от 10 июля 2008 г. N 6-1952), замещаемая истицей должность относится к "старшей" группе должностей, в то время как должности консультанта и специалиста-эксперта относятся к "ведущей", то есть вышестоящей группе должностей и их замещение возможно для служащих, занимающих нижестоящие должности, только на конкурсной основе.

Как видно из материалов дела, приказом министра сельского хозяйства и продовольственной политики Красноярского края N 70-О от 01.12.2008 г. был объявлен конкурс на замещение вакантных (в том числе указанных) должностей Министерства, о чем истице было известно. Между тем свое право на участие в конкурсе на замещение должностей консультанта отдела имущественных и земельных отношений и специалиста-эксперта отдела правовой и кадровой работы истица не реализовала.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что при увольнении в случае сокращения должностей государственной гражданской службы на представителя нанимателя возложена обязанность предлагать работнику вышестоящие вакантные должности, которые работник мог бы замещать с учетом профессионального образования, квалификации и стажа гражданской службы, основаны на неправильном толковании Федерального закона "О государственной гражданской службе РФ".

Согласно п.7 ч.1 ст.37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" служебный контракт может быть расторгнут представителем нанимателя, а гражданский служащий освобожден от замещаемой должности гражданской службы и уволен с гражданской службы в случае предоставления гражданским служащим представителю нанимателя подложных документов или заведомо ложных сведений при заключении служебного контракта.

При этом по смыслу закона, выявление в ходе служебной проверки факта предоставления заведомо ложных сведений при заключении служебного контракта является основанием для увольнения гражданского служащего по инициативе представителя нанимателя независимо от того, могли ли повлиять представленные сведения на возможность заключения с ним служебного контракта.

Решением районного суда от 19 мая 2010 г. Т., работавшему в должности ведущего специалиста отдела правового обеспечения в Управлении государственного строительного надзора Свердловской области и уволенному по п.7 ч.1 ст.37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" отказано в иске о восстановлении на работе.

Определением судебной коллегии Свердловского областного суда от 27 июля 2010 г. решение суда первой инстанции отменено, постановлено новое решение, которым Т. восстановлен на службе в прежней должности.

Отменяя определение суда кассационной инстанции и оставляя в силе решение районного суда, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в определении от 24 июня 2011 г. указала следующее.

В соответствии с требованиями ст.26 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" гражданин, поступающий на государственную гражданскую службу Российской Федерации, при заключении служебного контракта представляет в кадровую службу государственного органа в числе других документов собственноручно заполненную и подписанную анкету, форма которой утверждена распоряжением Правительства РФ от 26 мая 2005 г. N 667-р.

Указанным распоряжением Правительства РФ устанавливается форма и содержание вопросов такой анкеты, а также объем представляемых сведений о соискателе на должность государственной гражданской службы.

Судом установлено, что Т. с 16 марта 2005 г. состоял на государственной гражданской службе. Приказом от 11 января 2007 г. Т. был освобожден от замещаемой должности по п.7 ч.1 ст.37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Основанием для его издания послужило заключение служебной проверки от 9 декабря 2009 г. о том, что Т. ранее был судим, однако скрыл это, отвечая на вопрос в анкете от 17 марта 2005 г. "Были ли Вы и Ваши близкие родственники судимы, когда и за что". В графе анкеты "Выполняемая работа с начала трудовой деятельности" указал период работы с 1996 по 2003 год в должности заместителя ООО "Авто" в г.Первоуральске, хотя с июня 1999 г. по август 2002 г. отбывал наказание в местах лишения свободы.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия сослалась на то, что на момент подачи документов для поступления на государственную службу судимость у Т. была снята постановлением городского суда от 28 января 2005 г. Поставив прочерк в графе 9 анкеты о наличии судимости, истец исходил из того, что на момент заполнения указанного документа его судимость была погашена, в связи с чем он полагал себя не судимым в смысле, придаваемом данному обстоятельству уголовным законодательством Российской Федерации, а, следовательно, истец при заключении служебного контракта не представлял ответчику заведомо ложные сведения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала указанный вывод суда кассационной инстанции основанным на ошибочном толковании и применении норм материального права, которыми регулируется государственная гражданская служба Российской Федерации.

Так, согласно п.7 ч.1 ст.37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" гражданский служащий может быть уволен с гражданской службы в случае представления им представителю нанимателя подложных документов или заведомо ложных сведений при заключении служебного контракта.

По смыслу п.16 ч.1 ст.44 Закона представление гражданским служащим заведомо ложных сведений при заключении служебного контракта является основанием для расторжения с ним служебного контракта и увольнения его с гражданской службы при условии, если факт представления таких сведений действительно имел место и если он установлен с соблюдением правил проверки документов, установленных законом.

Таким образом, из буквального содержания приведенных норм следует, что сам факт представления подложных документов и заведомо ложных сведений является основанием для расторжения служебного контракта по инициативе представителя нанимателя, независимо от того, могли ли повлиять представленные сведения или документы на возможность заключения с лицом служебного контракта или явиться основанием для отказа в его заключении.

То обстоятельство, что служебный контракт был подписан с Т. на один день раньше, чем истцом была заполнена анкета, не свидетельствует о том, что истец не представлял никаких недостоверных сведений при заключении контракта, поскольку в соответствии с требованиями Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" претендент на замещение вакантной должности государственного служащего в обязательном порядке должен представить представителю нанимателя указанные в законе сведения, а заполняемая при приеме на службу анкета является документальным подтверждением того, что служащим принимается на себя ответственность за достоверность представленных им сведений.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 июня 2011 г. N 45-В11-7).

Согласно п.3 ч.1 ст.19 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации", помимо оснований для расторжения трудового договора, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации, трудовой договор с муниципальным служащим может быть также расторгнут по инициативе представителя нанимателя (работодателя) в случае несоблюдения ограничений и запретов, связанных с муниципальной службой и установленных ст.ст. 13 и 14 настоящего Федерального закона.

Как следует из п.8 ч.1 ст.13 указанного Закона, гражданин не может быть принят на муниципальную службу, а муниципальный служащий не может находиться на муниципальной службе в случае представления подложных документов или заведомо ложных сведений при поступлении на муниципальную службу.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 14 сентября 2009 г. С. восстановлен в должности муниципальной службы начальника отдела формирования продовольственных ресурсов Управления продовольственных ресурсов, торговли и услуг администрации г.Красноярска.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что непредоставление истцом диплома о первом высшем образовании подтверждается только справкой из первого ВУЗа о том, что истец в нем не обучался, что не препятствовало ему в получении второго высшего образования, на основании которого истец и трудоустроился на должность муниципальной службы, а при последующих переводах на муниципальной службе занимал должности, соответствующие его второму высшему образованию и полученной специальности.

Отменяя решение суда и принимая новое решение об отказе в удовлетворении иска судебная коллегия в определении от 02 декабря 2009 г. указала, что по смыслу положений п.8 ст.13 и п.3 ч.1 ст.19 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации", муниципальный служащий, представивший подложные документы при поступлении на службу, не может находиться на муниципальной службе и подлежит увольнению.

Как видно из материалов дела, при поступлении истца на службу в 1993 году последним представлен диплом Омского института инженеров железнодорожного транспорта, а также диплом Красноярского инженерно-строительного института. При заполнении личного листка по учету кадров истец указал об окончании Омского института инженеров железнодорожного транспорта и получении специальности "инженер-механик" и Красноярского инженерно-строительного института и получении специальности "экономист". 1 февраля 2006 года между С. и администрацией г.Красноярска был заключен трудовой договор, в соответствии с которым истец переведен на должность муниципальной службы - начальника отдела координации рынка сельскохозяйственной продукции и продовольствия. 27 ноября 2006 года С. в анкете и автобиографии также указал на наличие двух дипломов о высшем образовании, наличие одного из которых - "инженер-механик" не подтвердилось при направлении запроса в Омский институт инженеров железнодорожного транспорта.

Так, согласно ответу ректора указанного ВУЗа, полученному в соответствии с положениями ст.16 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" и явившемуся основанием для увольнения истца, Диплом соответствующей серии не выдавался, и в данном ВУЗе С. не обучался. Указанный выше диплом был выдан другому лицу 22.06.1978 г., о чем сделана запись в "Книге учета окончивших институт и регистрации выдачи дипломов 1977-1981 г.г.". Книги приказов ректора по личному составу за период с 1970 по 1973 годы, как и протоколы ГАК о защите дипломных проектов в 1978-1979 г.г., сведений о студенте С. не содержат. Омский институт инженеров железнодорожного транспорта филиала в г.Красноярске не имел.

По результатам проверки органов дознания от 20.02.2009 г., установивших в действиях истца, наличие признаков преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК РФ, в возбуждении в отношении него уголовного дела было отказано в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Кроме того, получение второго высшего образования в сокращенные сроки (в 2 года) в соответствии с действующими в период его получения истцом положениями Закона РСФСР "О народном образовании" и Закона СССР "Об утверждении основ законодательства союза СССР и союзных республик о народном образовании" было возможным только в порядке повышения квалификации на основании диплома о первом высшем образовании.

Как следует из справки Института градостроительства, управления и региональной экономики от 03.04.2009 г., в соответствии с приказом Министерства высшего и среднего специального образования СССР N 173 от 05.03.1988 г. в Красноярском инженерно-строительном институте был образован специальный факультет по переподготовке кадров, на котором осуществлялась подготовка специалистов по специальности "Организация планирования производства" по ускоренной программе с выдачей диплома о втором высшем образовании.

Таким образом, диплом о втором высшем образовании, полученный в порядке повышения квалификации на специальном факультете переподготовки кадров, является документом, подтверждающим присвоение квалификации только в совокупности с дипломом о первом высшем образовании.

Принимая во внимание наличие доказательств, подтверждающих подложность документа о первом высшем образовании, а также то обстоятельство, что на основании действующего в период обучения и трудоустройства истца законодательства у него отсутствовала возможность без первого высшего образования по сокращенной программе обучения получить второе высшее образование, вывод суда о незаконности увольнения истца является неправильным.

Согласно ч.6 ст.11 Федерального закона "О противодействии коррупции" в случае, если государственный или муниципальный служащий владеет ценными бумагами, акциями (долями участия, паями в уставных (складочных) капиталах организаций), он обязан в целях предотвращения конфликта интересов передать их в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Решением Дудинского районного суда Красноярского края от 18 июля 2011 г. отменено распоряжение главы Администрации Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района о применении в отношении начальника отдела договорной и претензионной работы Администрации района П. дисциплинарного взыскания в виде замечания за нарушение ч.6 ст.11 Федерального закона РФ "О противодействии коррупции", выразившееся во владении им акциями, которые он не передал в доверительное управление.

Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что Федеральный закон РФ "О муниципальной службе в Российской Федерации", который регламентирует отношения, связанные с поступлением на муниципальную службу, ее прохождением и прекращением, является специальным по отношению к Федеральному закону "О противодействии коррупции". При этом Федеральный закон РФ "О муниципальной службе в Российской Федерации" не содержит норм, обязывающих муниципального служащего передавать в доверительное управление находящиеся у него во владении ценные бумаги.

Отменяя решение суда, и вынося новое решение об отказе П. в удовлетворении иска, в определении от 05 сентября 2011 г. судебная коллегия указала на неправильное толкование судом норм материального права.

Действительно в Федеральном законе РФ "О муниципальной службе в Российской Федерации" не предусмотрены нормы, которые обязывают муниципальных служащих передавать в доверительное управление ценные бумаги, акции (доли участия в уставных капиталах организаций).

Между тем Федеральный закон РФ "О противодействии коррупции", который устанавливает основные принципы противодействия коррупции, правовые и организационные основы предупреждения коррупции и борьбы с ней, а также ликвидации последствий коррупционных правонарушений, в ч.6 ст.11 закрепляет обязанность муниципального служащего передать принадлежащие ему ценные бумаги, акции (доли участия, паи в уставных (складочных) капиталах организаций) в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Эта правовая норма, закрепленная в указанном положении Федерального закона, действует непосредственно, независимо от того введена ли она в Федеральный закон РФ "О муниципальной службе в Российской Федерации", поскольку исходя из ее буквального содержания, имеет прямое действие, не является бланкетной либо отсылочной, то есть порядок ее применения не регулируется иной нормой, содержащейся в другом нормативном правовом акте.

Как следует из материалов дела, П. замещал должность муниципальной службы и при этом являлся владельцем акций ОАО "Роснефть". На него была возложена правовая обязанность по выполнению установленного ч.6 ст.11 Федерального закона РФ "О противодействии коррупции" предписания, с которым он был письменно ознакомлен 23 ноября 2010 г. и которое не выполнил, в связи с чем правомерно распоряжением от 14 мая 2011 г. был привлечен к дисциплинарной ответственности.

В соответствии с п."а" ст.34 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации грубыми нарушениями служебной дисциплины являются несоблюдение сотрудником органов внутренних дел запретов и ограничений, установленных законодательством Российской Федерации.

Решением Железнодорожного районного суда г.Красноярска от 26 января 2011 г. М., работающему в должности юрисконсульта в ГУФСИН России по Красноярскому краю, отказано в удовлетворении иска об отмене дисциплинарного взыскания.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, судебная коллегия в определении от 23 марта 2011 г. указала, что несоблюдение сотрудником органов ГУФСИН России, порядок прохождения службы в которых регламентируется Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, запретов и ограничений, установленных законодательством Российской Федерации, в соответствии с п."а" ст.34 вышеуказанного Положения, является грубым нарушением служебной дисциплины.

Так, согласно ст.6 Федерального закона N 273 от 25.12.2008 г. "О противодействии коррупции" профилактика коррупции осуществляется путем предъявления в установленном законом порядке квалификационных требований к гражданам, претендующим на замещение государственных или муниципальных должностей и должностей государственной или муниципальной службы, а также проверки в установленном порядке сведений, представляемых указанными гражданами.

При этом ст.17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" также предусмотрено, что в связи с прохождением гражданской службы гражданскому служащему запрещается приобретать в случаях, установленных федеральным законом, ценные бумаги, по которым может быть получен доход.

Согласно ч.6 ст.11 Федерального закона "О противодействии коррупции" в случае, если государственный или муниципальный служащий владеет ценными бумагами, акциями (долями участия, паями в уставных (складочных) капиталах организаций), он обязан в целях предотвращения конфликта интересов передать их в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, 02 августа 2010 г. проверкой прокуратуры Красноярского края было установлено, что сотрудник ФБУ ГУФСИН России по Красноярскому краю М. является держателем акций ОАО "СУЭК-Красноярск", в связи с чем за несоблюдение предусмотренных вышеуказанными нормативными актами, запретов и ограничений, истец на основании приказа от 01.09.2010 г. был привлечен к дисциплинарной ответственности.

Доводы кассационной жалобы о том, что по договору купли-продажи от 03 января 2009 г. М. продал своему отцу акции ОАО "СУЭК-Красноярск" в количестве 173 005 штук, не могут быть приняты во внимание, поскольку из представленных документов следует, что запись в реестр владельцев именных ценных бумаг о переходе прав на акции не произведена, в связи с чем, владельцем акций ОАО "СУЭК-Красноярск" по-прежнему является истец.

В соответствии с п.11 ч.1 ст.33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" основанием для прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности и увольнения с гражданской службы является нарушение установленных настоящим законом или другими федеральными законами обязательных правил заключения служебного контракта, если это нарушение исключает возможность замещения должности гражданской службы (ст.40 настоящего Закона).

Решением Илимпийского районного суда от 26 мая 2010 г. У., уволенная по п.11 ч.1 ст.33 Федерального закона РФ "О государственной гражданской службе в Российской Федерации", была восстановлена в должности главного специалиста-эксперта отдела ввода и обработки данных Межрайонной Инспекции Федеральной Налоговой Службы России N 3 по Красноярскому краю.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что нарушения правил заключения контракта по замещению истицей указанной должности были допущены самим работодателем, который кроме того, до увольнения истицы не провел ее аттестацию и не учел, что она является студенткой второго курса высшего учебного заведения.

Отменяя решение суда первой инстанции и вынося новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия в определении от 05 июля 2010 г. указала, что в согласно ч.3 ст.12 вышеуказанного Федерального закона, должность, замещаемая истицей относится к старшей группе должностей государственной гражданской службы РФ категории "специалисты", для замещения которых установлено наличие высшего профессионального образования.

Несоблюдение этого квалификационного требования в соответствии с п.3 ч.1 ст.40 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" предусматривает прекращение служебного контракта в случае отсутствия у лица соответствующего документа об образовании, если исполнение должностных обязанностей требует специальных знаний в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Учитывая, что в соответствии с законом, отсутствие высшего профессионального образования, требуемого для замещения занимаемой У. должности, является основанием для прекращения служебного контракта и нарушение этого правила исключает возможность дальнейшего прохождения государственной гражданской службы в этой должности, представитель нанимателя правомерно прекратил с истицей служебные отношения по основаниям, предусмотренным п.11 ч.1 ст.33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

При этом обстоятельства, приведенные судом первой инстанции в обоснование незаконности прекращения контракта, правового значения для разрешения данного спора не имеют.

В соответствии с ч.1 ст.18 Федерального закона РФ "О муниципальной службе в РФ" аттестация муниципального служащего в целях определения его соответствия замещаемой должности муниципальной службы проводится один раз в три года. При этом муниципальные служащие, замещающие должности муниципальной службы менее одного года аттестации не подлежат (ч.2 ст.18 Закона).

Рыбинский межрайонный прокурор в интересах неопределенного круга лиц обратился в суд к администрации Рыбинского района с заявлением о признании незаконным бездействия, выразившегося в непроведении аттестации муниципальной служащей К. в течение более четырех лет.

Требования мотивировал тем, что с 01 марта 2010 г. К. назначена на муниципальную должность муниципальной службы начальника бюджетного отдела Финансового управления района. При этом аттестация К. в целях определения ее соответствия замещаемой должности муниципальной службы последний раз была проведена 19 марта 2007 г., что нарушает принцип равного доступа граждан к муниципальной службе, поскольку не позволяет своевременно оценить профессионализм и компетентность работающей муниципальной служащей и делает невозможными принятие решения о понижении ее в должности в случае несоответствия замещаемой должности вследствие недостаточной квалификации и увольнение в случае отказа от понижения в должности.

Решением Рыбинского районного суда от 15 июля 2011 г. требования прокурора были удовлетворены.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что аттестация муниципальной служащей К. в целях определения ее соответствия замещаемой должности муниципальной службы в Финансовом управлении администрации Рыбинского района последний раз была проведена 19 марта 2007 г. и до 21 июня 2011 г. не проводилась, что нарушает требования ст.18 Федерального закона РФ "О муниципальной службе в РФ", предусматривающей проведение такой аттестации один раз в три года.

Отменяя решение суда и вынося новое решение об отказе прокурору в удовлетворении заявленных требований, судебная коллегия в определении от 31 августа 2011 г. указала на неправильное применение судом норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Так в соответствии с ч.1 ст.18 Федерального закона РФ "О муниципальной службе в РФ" аттестация муниципального служащего проводится один раз в три года.

Статья 6 Закона Красноярского края от 24 апреля 2008 г. N 5-1565 "Об особенностях правового регулирования муниципальной службы в Красноярском крае" также предусматривает в целях определения соответствия муниципального служащего замещаемой должности муниципальной службы проведение один раз в три года аттестации муниципального служащего.

Как следует из положений ст.ст. 6, 9, ч.6 ст.16 Федерального закона РФ "О муниципальной службе в РФ", должность муниципальной службы - это должность в органе местного самоуправления, которая образуется в соответствии с уставом муниципального образования, с установленным кругом обязанностей по обеспечению исполнения полномочий лица, замещающего муниципальную должность, для замещения которой предъявляются квалификационные требования к уровню профессионального образования, стажу муниципальной службы или работы по специальности и профессиональным знаниям, необходимым для исполнения обязанностей, а поступление на службу осуществляется в результате назначения на должность на условиях трудового договора в соответствии с трудовым законодательством, с учетом особенностей, предусмотренных настоящем Федеральным законом.

Из системного толкования вышеуказанных правовых норм следует, что аттестация муниципального служащего проводится в целях определения его соответствия занимаемой им на условиях трудового договора конкретной должности муниципальной службы и установленным для исполнения этой должности квалификационным требованиям, предусмотренным Законом.

С учетом того, что на муниципальную должность начальника бюджетного отдела Финансового управления района К. назначена 01 марта 2010 г., вывод суда о незаконном бездействии администрации района, выразившемся в нарушении предусмотренного ч.1 ст.18 Федерального закона РФ "О муниципальной службе в РФ" срока проведения ее аттестации для определения соответствия замещаемой должности и возложении обязанности по проведению аттестации является неправильным.

При этом согласно ч.2 ст.18 Закона аттестации не подлежат муниципальные служащие, замещающие должности муниципальной службы менее одного года.

Такие муниципальные служащие после того как в отношении них отпадут ограничения, установленные ч.2 ст.18 Закона, то есть когда период замещения ими определенной должности муниципальной службы будет составлять более одного года, подлежат аттестации по правилам, установленным ч.1 ст.18 Закона.

Увольнение сотрудника органа внутренних в связи с ликвидацией органа производится с соблюдением порядка, предусмотренного п."е" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и п.17.5 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, а именно: с обязательным установлением работодателем невозможности дальнейшего использования высвободившегося сотрудника в системе органов МВД, в том числе и по причине отказа работника от перемещения по службе либо перемещения на службу в другую местность при наличии вакантных должностей.

Решением Лесосибирского городского суда от 17 марта 2011 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 4 мая 2011 г. Х., уволенному с должности начальника линейного пункта милиции на станции в порту г.Лесосибирска по п."е" ч.7 ст.19 Закона РФ "О милиции" в связи с ликвидацией ЛОВД в порту г.Красноярска, было отказано в иске о восстановлении на службе.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований суды, руководствуясь положениями п."е" ч.7 ст.19 Закона РФ "О милиции", п."е" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, а также нормами Трудового кодекса РФ, исходили из того, что предусмотренный действующим законодательством порядок увольнения истца со службы в Управлении на транспорте Министерства внутренних дел РФ по Сибирскому федеральному округу (УТ МВД России по СФО), ответчиком соблюден.

Президиум краевого суда в Постановлении от 27 сентября 2011 г., отменяя судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение в районный суд, указал на неправильное применение судами первой и второй инстанций норм материального права.

Так, согласно п."е" ч.7 ст.19 Закона РФ "О милиции" от 18 апреля 1991 N 1026-1 (действовавшего в период спорных правоотношений и утратившим силу в связи с принятием Федерального закона РФ N 3-ФЗ от 07 февраля 2011 г. "О полиции"), сотрудники милиции могут быть уволены со службы по сокращению штатов.

В соответствии с п."е" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, утвержденного Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 г. N 4202-1, увольнение сотрудников органов внутренних дел по сокращению штатов при ликвидации или реорганизации органа внутренних дел допускается в случае невозможности использования сотрудника на службе.

При этом в п.17.5 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел РФ, утвержденной приказом МВД РФ от 14 декабря 1999 г. N 1038 указано, что увольнение по сокращению штатов (то есть по п."е" ст.58 Положения) может производиться в случае невозможности в результате проводимых организационно-штатных изменений дальнейшего использования высвободившихся сотрудников, при их отказе от перемещения по службе либо перемещения на службу в другую местность.

Из системного толкования вышеприведенных нормативных положений следует, что основанием увольнения сотрудников внутренних дел при ликвидации органа внутренних дел является увольнение по сокращению штатов. Самостоятельного основания увольнения в связи с ликвидацией органа не предусмотрено.

При таком положении увольнение сотрудника по сокращению штатов в связи с ликвидацией органа должно производиться с соблюдением предусмотренного п."е" ст.58 Положения порядка, а именно: с обязательным установлением работодателем факта невозможности дальнейшего использования высвободившегося сотрудника. Невозможность дальнейшего использования сотрудника в системе органов МВД может быть обусловлена, в том числе, отказом работника от перемещения по службе либо перемещения на службу в другую местность при наличии вакантных должностей.

Таким образом, с учетом специфики функционирования органов внутренних дел в централизованной системе МВД РФ ликвидация одного органа внутренних дел, в котором проходил службу истец, не препятствует его дальнейшему трудоустройству в системе органов МВД.

Между тем из материалов дела усматривается, что при увольнении Х. в нарушение вышеприведенных положений закона ему не были предложены имевшиеся вакантные должности. Доказательства невозможности дальнейшего использования сотрудника в системе органов МВД материалы дела также не содержат и ответчиком не представлены.

Выводы судов о применении к спорному правоотношению п.1 ст.81 Трудового кодекса Российской Федерации, исходя из имевшей место ликвидации юридического лица, влекущей прекращение его деятельности без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, что не предоставляло работодателю возможности по обеспечению трудоустройства истца в связи с упразднением всех должностей конкретной организации, также основаны на неправильном толковании норм материального права.

Так условия и порядок прекращения службы в органах внутренних дел регулируются специальными нормативно-правовыми актами, а в силу ст.11 ТК РФ нормы трудового законодательства на государственных гражданских служащих распространяются только в случае, если спорные отношения не урегулированы специальным законодательством.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что в связи с ликвидацией ЛОВД в порту г.Красноярска обязанность предлагать истцу вакантные должности в других ОВД, которые он мог занять, у ответчиков отсутствовала, нельзя признать правильным.

В соответствии со ст.11 Положения о службе в органах внутренних дел РФ контракты о службе с гражданами, которые назначаются на должности среднего, старшего и высшего начальствующего состава не впервые, служебные контракты могут быть заключены на срок менее трех лет.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 23 сентября 2011 г. Г., уволенному со службы по п."г" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, отказано в иске к ГУ МВД России по Красноярскому краю и Межмуниципальному отделу МВД России "Шарыповский" о восстановлении на службе.

В кассационной жалобе Г. ссылался на то, что увольнение произведено с нарушением требований действующего законодательства, в соответствии с которым заключение с ним контракта на срок менее трех лет не предусмотрено. Кроме того, правом приема на службу и увольнения с нее, по мнению истца, обладает начальник регионального управления внутренних дел, в то время как контракт о службе в органах внутренних дел от 22.06.2010 г. был подписан неуполномоченным лицом - начальником МОВД "Шарыповский".

Отказывая в удовлетворении кассационной жалобы Г., судебная коллегия в определении от 14 декабря 2011 г. указала, что в соответствии с п."г" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ сотрудники могут быть уволены со службы по окончании срока службы, предусмотренного контрактом.

При этом статьей 11 указанного Положения установлено, что контракты о службе с гражданами, назначенными на должности среднего, старшего и высшего начальствующего состава, заключаются как на определенный, так и неопределенный сроки. Для граждан, впервые поступающих на службу в органы внутренних дел Российской Федерации, должен предусматриваться срок службы не менее трех лет. Для лиц, поступивших в учебные заведения Министерства внутренних дел Российской Федерации, другие учебные заведения с оплатой обучения Министерством внутренних дел Российской Федерации, в контракте должен предусматриваться срок службы в органах внутренних дел не менее пяти лет после окончания учебного заведения.

Таким образом, положения ст.11 допускают заключение контракта о службе в органах внутренних дел с гражданами, назначенными на должности среднего, старшего и высшего начальствующего состава, на определенный срок. Вместе с этим запрета по заключению контракта на срок менее трех лет с гражданами, с которыми контракт о службе в органах внутренних дел заключается не впервые, ст.11 Положения о службе в органах внутренних дел РФ не содержит.

Как видно из материалов дела, Г. проходил службу в органах внутренних дел в должности инспектора ДПС отдельного взвода ДПС ГИБДД ОВД по Шарыповскому району с 21 июня 2007 г. с заключением с ним контракта о службе на три года. По окончанию срока действия контракта, 22 июня 2010 г. со старшим лейтенантом милиции Г., звание которого в соответствии со ст.6 вышеуказанного Положения, соответствует должности среднего начальствующего состава, был заключен служебный контракт о службе в занимаемой должности сроком до 01 декабря 2010 г. (то есть на 6 месяцев), по окончании которого приказом ГУВД по Красноярскому краю от 25 ноября 2010 г. истец был правомерно уволен со службы по п."г" ч.7 ст.19 Закона РФ "О милиции" (п."г" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ) с 30.11.2010 г.

Принимая во внимание, что исходя из п.п."а" п.4.6 Инструкции о порядке применения положения о службе в органах внутренних дел как начальник ГУ МВД России по Красноярскому краю, так и начальник районного ОВД (МОВД "Шарыповский") обладают полномочиями по приему граждан на службу и согласно п.5.1 Инструкции правом подписания контракта о службе в органах внутренних дел, что согласуется со ст.11 вышеназванного Положения в части определения лиц, имеющих право заключения контракта о службе в ОВД, вывод суда о том, что контракт о службе в органах внутренних дел от 22 июня 2010 г. подписан начальником МОВД "Шарыповский" в соответствии со своими полномочиями, также является правильным, а доводы кассационной жалобы об отсутствии у начальника ОВД таких полномочий основаны на неверном толковании норм материального права.

Согласно п.2 ст.278 Трудового кодекса РФ трудовой договор с руководителем организации может быть расторгнут в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

По смыслу положений п.2 ст.278 Трудового кодекса РФ в его взаимосвязи со ст.81 и п.п.1 и 3 ст.278 Трудового кодекса РФ, при расторжении трудового договора с руководителем организации по решению уполномоченного органа юридического лица, в том числе совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества, либо собственника имущества организации, либо уполномоченного собственником лица или органа (далее - собственника) не требуется указывать те или иные конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость прекращения трудового договора. Это означает, что федеральный законодатель не рассматривает расторжение трудового договора по данному основанию в качестве меры юридической ответственности, поскольку исходит из того, что увольнение в этом случае не вызвано противоправным поведением руководителя, в отличие от расторжения трудового договора с руководителем организации по основаниям, связанным с совершением им виновных действий (бездействий).

В Постановлении от 15 марта 2005 г. N 3-П Конституционный Суд РФ указал, что правовой статус руководителя организации (права, обязанности, ответственность) значительно отличается от статуса иных работников, что обусловлено спецификой его трудовой деятельности, местом и ролью в механизме управления организацией: он осуществляет руководство организацией, в том числе выполняет функции ее единоличного исполнительного органа, совершает от имени организации юридически значимые действия (ст.273 Трудового кодекса РФ; п.1 ст.53 ГК РФ). В силу заключенного трудового договора руководитель организации реализует, в том числе полномочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом организации, а также права и обязанности работодателя в трудовых и иных, непосредственно связанных с трудовыми отношениях с работниками, организует управление производственным процессом и совместным трудом.

Выступая от имени организации, руководитель должен действовать в ее интересах добросовестно и разумно (п.3 ст.53 ГК РФ). От качества работы руководителя во многом зависят соответствие результатов деятельности организации целям, ради достижения которых она создавалась, сохранность ее имущества, а зачастую и само существование организации.

В связи с этим закрепление в п.2 ст.278 Трудового кодекса Российской Федерации правомочия собственника расторгнуть трудовой договор с руководителем организации, который осуществляет управление его имуществом, не обосновывая при этом необходимость принятия такого решения, направлено на реализацию и защиту прав собственника владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом, в том числе определять способы управления им единолично или совместно с другими лицами, свободно использовать свое имущество для осуществления не запрещенной законом экономической деятельности.

Решением Ирбейского районного суда от 03 ноября 2011 года П., уволенный по п.2 ст.278 ТК РФ, был восстановлен в должности директора в МОБУ Ирбейская средняя общеобразовательная школа.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с Уставом Школы и трудовым договором истца, его увольнение по п.2 ст.278 ТК РФ возможно только при наличии у школы просроченной кредиторской задолженности, превышающей предельно допустимые значения, установленные Учредителем. Учитывая отсутствие на дату увольнения этого условия, увольнение истца по п.2 ст.278 ТК РФ признано судом незаконным.

Отменяя решение суда и вынося новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия в определении от 19 декабря 2011 г. указала на неправильное применение судом норм материального права.

Согласно п.2 ст.278 ТК РФ трудовой договор с руководителем организации может быть расторгнут в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

В соответствии с п.4 ст.42 Устава Ирбейского района администрация района наделена правом создания муниципальных предприятий и утверждения их уставов, назначения и освобождения от должности их руководителей, осуществлением функций и полномочий их учредителя.

Согласно п.1.4 Устава Школы учредителем и собственником учреждения является администрация района. Как следует из п.4.3 Устава, директор школы назначается и освобождается от должности учредителем в соответствии с действующим законодательством. При этом учредитель вправе расторгнуть трудовой договор с директором школы в соответствии с Трудовым кодексом РФ при наличии у школы просроченной кредиторской задолженности, превышающей предельно допустимые значения, установленные Учредителем.

Пункт 8.1 Трудового договора, заключенного между истцом и Администрацией района в лице главы района, предусматривает возможность его прекращения по основаниям, установленным Трудовым кодексом РФ и иными федеральными законами. Согласно п.8.2 трудового договора он также может быть расторгнут по инициативе работодателя в соответствии со ст.278 ТК РФ при наличии у учреждения просроченной кредиторской задолженности в размере, установленном постановлением Администрации Ирбейского района.

Таким образом, п.1.4 Устава школы и пункты 8.1 и 8.2 трудового договора не ограничивают применение п.2 ст.278 ТК РФ только условием наличия у учреждения просроченной кредиторской задолженности. Также, как следует из содержания данных пунктов Устава школы и трудового договора, применение п.2 ст.278 ТК РФ ими не исключается.

Кроме того, по смыслу закона, увольнение по этому основанию является волеизъявлением собственника имущества организации или уполномоченного им лица, оно не рассматривается в качестве меры юридической ответственности, а потому может производиться по усмотрению работодателя без наличия каких-либо виновных оснований.

Как следует из распоряжения главы администрации Ирбейского района от 05 сентября 2011 г. трудовой договор с истцом был расторгнут на основании п.2 ст.278 ТК РФ в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, собственником имущества организации, решения о прекращении трудового договора, что соответствует и не противоречит как требованиям трудового законодательства, так и п.1.4 Устава МОБУ Ирбейской СОШ N 2 и пунктам 8.1, 8.2 трудового договора, заключенного между истцом и администрацией района.

Решением Советского районного суда г.Красноярска от 28 сентября 2011 г. Щ., работавшей в должности председателя правления ТД "Старт" и уволенной по п.2 ст.278 ТК РФ, было отказано в иске о восстановлении на работе.

В кассационной жалобе на судебное решение истица указывала на несоблюдение работодателем предусмотренного ст.193 ТК РФ порядка применения дисциплинарного взыскания.

Оставляя без изменения решение суда, судебная коллегия в определении от 28 ноября 2011 г. указала, что ст.193 ТК РФ регулирует порядок применения дисциплинарных взысканий. Перечень положений Трудового кодекса РФ, по которым расторжение трудового договора относится к дисциплинарным взысканиям, предусмотрен ч.3 ст.192 ТК РФ, которая п.2 ст.278 ТК РФ не содержит. Наряду с этим, проверяя соответствие положений п.2 ст.278 и ст.279 ТК РФ Конституции РФ, Конституционный суд РФ в Постановлении N 3-П от 15 марта 2005 г. сделал вывод о том, что расторжение трудового договора по п.2 ст.278 ТК РФ не является мерой юридической ответственности.

Доводы кассационной жалобы о том, что поводом для увольнения истицы явился акт ревизии финансово-хозяйственной деятельности ТД "Старт" за 2011 г., не могут быть приняты во внимание, поскольку не имеют правового значения для разрешения вопроса о законности расторжения трудового договора по п.2 ст.278 ТК РФ, которое мерой юридической ответственности не является.

Полномочия главы местной администрации, замещающего должность по контракту, могут быть прекращены по инициативе представителя нанимателя (работодателя) по основаниям, установленным ст.278 ТК РФ.

Согласно ч.1 и ч.2 ст.37 Федерального закона от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" главой местной администрации, осуществляющим на принципах единоначалия руководство местной администрацией - исполнительно-распорядительным органом муниципального образования, наделяемым уставом муниципального образования полномочиями по решению вопросов местного значения и полномочиями для осуществления отдельных государственных полномочий, переданных органам местного самоуправления федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации, - может являться, в частности, лицо, назначаемое на данную должность по контракту, заключаемому по результатам конкурса на ее замещение на срок полномочий, определяемый уставом муниципального образования.

Частью 3 ст.9 и ч.2 ст.11 Федерального закона от 2 марта 2007 г. N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации" глава местной администрации, замещающий должность по контракту, отнесен к муниципальным служащим, на которых, как следует из ч.2 ст.3 данного Федерального закона и ч.7 ст.11 ТК РФ, распространяется действие трудового законодательства с особенностями, предусмотренными этим же Федеральным законом.

Согласно частям 6 и 7 ст.16 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" поступление гражданина на муниципальную службу осуществляется в результате назначения на должность муниципальной службы на условиях трудового договора в соответствии с трудовым законодательством с учетом особенностей, предусмотренных названным Федеральным законом, гражданин же, поступающий на должность главы местной администрации по результатам конкурса на замещение указанной должности, заключает контракт, порядок заключения и расторжения которого определяются Федеральным законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации".

Как установлено ч.6 ст.37 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", лицо назначается на должность главы местной администрации представительным органом муниципального образования из числа кандидатов, представленных конкурсной комиссией по результатам конкурса, а контракт с главой местной администрации заключается главой муниципального образования.

Случаи досрочного прекращения полномочий главы местной администрации, осуществляемых на основе контракта, предусмотрены в виде специального перечня в части 10 вышеназванной статьи.

Вместе с тем в соответствии со ст.19 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации", определяющей основания для расторжения трудового договора с муниципальным служащим, непосредственно названные в ней случаи, когда допускается возможность расторжения трудового договора с муниципальным служащим по инициативе представителя нанимателя (работодателя), установлены помимо оснований для расторжения трудового договора, предусмотренных Трудовым кодексом РФ.

Указанные законоположения, рассматриваемые во взаимосвязи с нормой ч.7 ст.16 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации", в силу которой Федеральным законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" определяется, в частности, лишь порядок расторжения контракта с лицом, назначенным на должность главы местной администрации по контракту, не могут рассматриваться как исключающие возможность применения при прекращении его полномочий каких-либо оснований расторжения трудового договора из числа установленных непосредственно Федеральным законом "О муниципальной службе в Российской Федерации" либо Трудовым кодексом РФ - как общих, так и дополнительных, применяемых лишь в отношении отдельных категорий работников.

Поэтому, поскольку главой местной администрации, назначенным на должность по контракту, осуществляется руководство соответствующим юридическим лицом (местной администрацией), правомерным является расторжение контракта с ним с учетом особенностей, обусловленных как статусом местной администрации, так и нахождением названного лица на муниципальной службе, а равно порядком назначения его на должность и заключения контракта - с применением дополнительных оснований для прекращения трудового договора с руководителем организации, установленных ст.278 ТК РФ.

(Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2009 года, утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2010 года).

Невыплата работнику при расторжении с ним трудового договора компенсации, предусмотренной ст.279 ТК РФ, не является основанием для признания увольнения по п.2 ст.278 ТК РФ незаконным.

Решением Лесосибирского городского суда от 25 ноября 2010 года К., уволенный по п.2 ст.278 ТК РФ, был восстановлен на работе в ЗАО "Лесосибирский комплекс деревопереработки и перевалки лесопродукции" в должности генерального директора.

Удовлетворяя исковые требования, суд исходил из того, что увольнение руководителя организации по этому основанию может быть произведено только при условии одновременного соблюдения при его увольнении гарантии, предусмотренной ст.279 ТК РФ, что не было выполнено работодателем при увольнении истца.

Отменяя решение и вынося новое об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия в определении от 28 февраля 2011 года указала, что невыплата работнику при расторжении с ним трудового договора компенсации, предусмотренной ст.279 ТК РФ, не является основанием для признания увольнения по п.2 ст.278 ТК РФ незаконным, поскольку не лишает его возможности для обращения в суд с иском о ее взыскании.

В соответствии со ст.80 ТК РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом. По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

Из смысла ст.80 ТК РФ следует, что работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме за две недели. Если работодатель не дал согласие на расторжение трудового договора до истечения срока предупреждения, работник обязан отработать установленный срок. В свою очередь работодатель не вправе уволить работника до истечения 2 недель после подачи им заявления, если в нем не указана дата увольнения, или с даты самостоятельно установленной работодателем, при отсутствии соглашения об этом с работником и при наличии конкретной даты увольнения указанной в заявлении работника.

Восстанавливая П., уволенную приказом от 11 ноября 2010 г. по ст.80 ТК РФ, в должности заместителя главы Соколовского сельсовета Нижнеингашского района, суд обоснованно исходил из того, что в заявлении об увольнении по собственному желанию от 10 ноября 2010 г. истица просила уволить ее с этого же числа, в то время как была уволена после 10 ноября, то есть с даты самостоятельно установленной работодателем при отсутствии соглашения об этом с работником и до истечения двухнедельного срока.

В соответствии с п.26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 (в ред. от 28 декабря 2006 г. N 63) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" в случае несоблюдения работодателем требований закона об обращении в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации за получением мотивированного мнения профсоюзного органа о возможном расторжении трудового договора с работником, когда это является обязательным, увольнение работника является незаконным, и он подлежит восстановлению на работе.

Отменяя решение Ачинского городского суда от 24 декабря 2010 г., которым К. отказано в иске к КГБОУ НПО "Профессиональный лицей N 40" о восстановлении на работе в должности мастера производственного обучения, судебная коллегия в определении от 14 февраля 2011 г. указала на нарушение ответчиком предусмотренного ст.373 ТК РФ порядка учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации при расторжении трудового договора по инициативе работодателя.

Так, согласно требованиям ст.373 ТК РФ при принятии решения о возможном расторжении трудового договора в соответствии с пунктами 2, 3 или 5 ст.81 ТК РФ с работником, являющимся членом профсоюза, работодатель направляет в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации проект приказа, а также копии документов, являющихся основанием для принятия такого решения.

Как следует из материалов дела, согласно приказу N 319-к от 14 октября 2010 г. истица уволена по п.5 ст.81 ТК РФ за совершение дисциплинарных проступков, за которые на нее наложены дисциплинарные взыскания по приказам N 51 от 17 февраля 2010 г., N 76 от 05 марта 2010 г., N 103 от 26 марта 2010 г., N 180 от 25 мая 2010 г., а также по приказу N 340 от 14 октября 2010 г.

Между тем, как видно из протокола заседания профкома работодателя от 06 октября 2010 г., копии документов о привлечении истицы к дисциплинарной ответственности по приказу N 340 от 14 октября 2010 г., как и копия самого приказа N 340, работодателем в первичную профсоюзную организацию не направлялись, поскольку к дисциплинарной ответственности по этому приказу истица еще не привлекалась, а сам приказ N 340 работодателем не издавался. Соответственно, как следует из материалов дела, доказательства, подтверждающие направление работодателем в профсоюзный орган проекта приказа об увольнении истицы по п.5 ст.81 ТК РФ, также отсутствуют.

С учетом данных обстоятельств вывод суда об увольнении истицы с соблюдением требований закона является неправильным.

В соответствии с ч.7 ст. 394 ТК РФ, если после признания увольнения незаконным суд выносит решение не о восстановлении работника, а об изменении формулировки основания увольнения, то дата увольнения должна быть изменена на дату вынесения решения судом. В случае, когда к моменту вынесения решения работник после оспариваемого увольнения вступил в трудовые отношения с другим работодателем, дата увольнения должна быть изменена на дату, предшествующую дню начала работы у этого работодателя.

Решением Ленинского районного суда г.Красноярска от 22 августа 2011 г. признано незаконным увольнение Ф. с должности отделочника в ООО "Ник" приказом от 01 марта 2011 г. за прогул, совершенный 25 февраля 2011 г.

В определении от 22 августа 2011 г. судебная коллегия указала, что вопреки положениям ч.7 ст.394 ТК РФ, суд, придя к выводу о незаконности увольнения истца, изменил формулировку увольнения Ф., уволенного за прогул, совершенный 25 февраля, на увольнение по собственному желанию с этого же числа, что является неправильным в части установленной судом даты увольнения, поскольку после увольнения истец 24 июня 2011 г. вступил в трудовые отношения с другим работодателем, в связи с чем дата увольнения подлежит изменению на 23 июня 2011 года.

В соответствии с ч.4 ст.193 ТК РФ дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка.

При этом согласно ч.5 ст.193 ТК РФ за каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.

Приказом от 30 сентября 2010 Я., работавшая в НТСЖ "Локомотив" в должности главного бухгалтера, была уволена по п.5 ст.81 ТК РФ за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, будучи привлеченной к дисциплинарной ответственности в виде замечания по приказу от 13 сентября 2010 г. N 3 и выговоров по приказам от 13 сентября 2010 N 4 и от 28 сентября 2010 г. N 7.

Восстанавливая Я. в прежней должности, Железнодорожный районный суд г.Красноярска 10 ноября 2011 г. обоснованно исходил из того, что дисциплинарное взыскание в виде выговора по приказу N 4 от 13 сентября 2010 г. применено к истице позднее предусмотренных ч.4 ст.193 ТК РФ шести месяцев со дня совершения проступка в виде несвоевременного перечисления страховых взносов в пенсионный фонд в отношении работников НТСЖ за период с 01 января 2008 г. по 31 декабря 2008 г.

Кроме того, по смыслу ч.5 ст.193 ТК РФ, недопустимо применение нескольких дисциплинарных взысканий за один проступок, то есть работодатель не вправе, объявив выговор, затем уволить работника по соответствующему основанию.

Между тем, как следует из материалов дела, за неисполнение приказа о предоставлении документов для проведения проверки финансово-хозяйственной деятельности N 5 от 24 сентября 2010 г., приказом N 7 от 28 сентября 2010 г. в отношении истицы применено дисциплинарное взыскание в виде выговора, после чего приказом от 30 сентября 2010 г. она была уволена по п.5 ст.81 ТК РФ.

Согласно ч.2 ст.331 ТК РФ (в ред. ФЗ N 387-ФЗ от 23 декабря 2010 г.) к педагогической деятельности не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности; имеющие неснятую или непогашенную судимость за умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления.

Решением Хатангского районного суда от 22 августа 2011 г. признано незаконным бездействие Таймырского муниципального казенного образовательного учреждения "Хатангская средняя общеобразовательная школа N 1", выразившееся в непрекращении трудового договора с Ж. На Хатангскую общеобразовательную школу возложена обязанность по прекращению с Ж. трудового договора в соответствии с п.13 ч.1 ст.83 ТК РФ.

Отказывая в удовлетворении кассационной жалобы Ж., судебная коллегия в определении от 28 сентября 2011 г. указала следующее.

В соответствии со ст.53 Закона РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" особенности занятия педагогической деятельностью устанавливаются Трудовым кодексом РФ.

Частью 2 ст.331 ТК РФ (в ред. ФЗ N 387-ФЗ от 23 декабря 2010 г.) установлен перечень запретов, при наличии которых лицо не может быть допущено к педагогической деятельности.

При этом в силу п.13 ч.1 ст.83 ТК РФ (в ред. ФЗ N 387-ФЗ от 23 декабря 2010 г.) трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в том числе в случае возникновения установленных Трудовым кодексом Российской Федерации, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

Как следует из материалов дела, с 01 сентября 2007 г. Ж., имеющая высшее педагогическое образование, работает учителем истории в Хатангской средней общеобразовательной школе N 1.

Между тем приговором Ленинского районного суда г.Красноярска от 17 апреля 2001 г. Ж. была осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ, относящегося к числу тяжких преступлений против жизни и здоровья. Также приговором суда от 21 февраля 1996 г. она осуждалась по ст.ст. 44, ч.2 ст.206 УК РСФСР, то есть за преступление против общественной безопасности.

Принимая во внимание, что Ж., имеющая судимости за преступления против жизни и здоровья, общественной безопасности, в соответствии со вступившими в силу 07 января 2011 г. статьями 331, 351.1 ТК РФ (в ред. ФЗ от 23 декабря 2010 г. N 387-ФЗ), которые носят императивный характер как в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, так и в отношении тех, кто желает устроиться на работу, связанную с педагогической деятельностью, не вправе заниматься педагогической деятельностью, суд пришел к правильному выводу о возложении на работодателя обязанности о прекращении с ней трудового договора на основании п.13 ч.1 ст.83 ТК РФ.

При этом, как указано в определении судебной коллегии, расторжение трудового договора по этому основанию производится работодателем с обязательным соблюдением требований, установленных ч.2 ст.83 ТК РФ.

Решением Шушенского районного суда от 17 октября 2011 г. прокурору района было отказано в удовлетворении иска к администрации Субботинского сельсовета о признании незаконным бездействия по увольнению В. по ст.351.1 ТК РФ (в ред. ФЗ от 23 декабря 2010 г. N 387-ФЗ) и возложении обязанности по расторжению с ним трудовых отношений.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд исходил из того, что трудовые отношения с В. возникли до вступления в законную силу Федерального закона N 387- ФЗ от 23 декабря 2010 г., которым Трудовой Кодекс РФ был дополнен статьей 351.1 ТК РФ. При этом суд руководствовался положениями ст.12 ТК РФ, предусматривающей, что закон или иной нормативный акт, содержащий нормы трудового права, не имеет обратной силы и применяется к правоотношениям, возникшим после введения его в действие, а на ранее возникшие отношения, действие закона распространяется лишь в случаях прямо предусмотренных этим актом.

Отменяя решение суда, судебная коллегия в определении от 16 января 2012 г. указала на неправильное толкование судом норм материального права.

Так Федеральный закон N 387-ФЗ от 23 декабря 2010 г. был официально опубликован 27 декабря 2010 г. и вступил в законную силу по истечении 10 дней, то есть 07 января 2011 г.

Таким образом, с данной даты действуют ограничения трудовой деятельности, установленные ст.351.1 ТК РФ, в том числе запрет трудовой деятельности для лиц, имевших судимость за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

При этом положения ст.12 ТК РФ не препятствуют применению с 07 января 2011 г. статьи 351.1 ТК РФ, устанавливающей ограничения на занятие определенными видами трудовой деятельности к длящимся трудовым правоотношениям, возникшим ранее указанной даты.

Как следует из материалов дела, приговором суда от 17 августа 1998 г. В. осуждался по п."б" ч.2 ст.131 УК РФ, то есть имел судимость за преступление против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

Постановлением Субботинского сельского совета депутатов от 29 октября 2010 г. он был назначен на должность директора МУК "Централизованная клубная система Субботинского сельсовета".

Поскольку положения ст.351.1 ТК РФ носят императивный характер и подлежат применению с 07 января 2011 г. в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, установление вышеприведенной нормой Трудового кодекса РФ ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности являлось для работодателя основанием для прекращения с В., осуществлявшим трудовую деятельность в сфере культуры с участием несовершеннолетних, трудового договора по п.13 ч.1 ст.83 ТК РФ.

На требования работника о выдаче после увольнения трудовой книжки, предусмотренный ст.392 ТК РФ, трехмесячный срок для обращения в суд со дня, когда работник узнал о нарушении своего права (то есть об отказе работодателя выдать ему трудовую книжку), не распространяется, поскольку нарушение прав работника в этом случае носит длящийся характер.

Решением Уярского районного суда от 16 декабря 2009 года М. отказано в иске к индивидуальному предпринимателю В. о возложении на ответчика обязанности по выдаче ему трудовой книжки, взыскании средней заработной платы за период ее задержки и компенсации морального вреда.

Отказывая в иске, суд исходил из пропуска истцом предусмотренного ст.392 ТК РФ трехмесячного срока для обращения в суд с данными требованиями, который, по мнению суда, подлежал исчислению со дня увольнения истца.

Отменяя решение суда, в определении от 15 февраля 2010 г. судебная коллегия указала на неправильное применение судом норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В соответствии со ст.392 ТК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

По смыслу ч.4 и ч.6 ст.84-1 ТК РФ, на работодателя возложена обязанность после прекращения трудовых отношений с работником выдать последнему трудовую книжку, а в случае отказа от ее получения направить работнику уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление ее по почте. При этом после увольнения работника, не получившего трудовую книжку, работодатель обязан выдать ее по письменному обращению работника.

Таким образом, на требования работника о выдаче после увольнения трудовой книжки предусмотренный ст.392 ТК РФ трехмесячный срок для обращения в суд со дня, когда работник узнал о нарушении своего права (то есть об отказе работодателя выдать ему трудовую книжку), не распространяется, поскольку нарушение прав работника в этом случае носит длящийся характер.

Срок для обращения в суд с требованиями о взыскании в пользу работника средней заработной платы за задержку работодателем выдачи ему трудовой книжки и компенсации связанного с этим морального вреда начинается для работника с даты, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, то есть со дня получения им сведений об отказе работодателя выдать ему после увольнения трудовую книжку.

Как видно из материалов дела, после прекращения трудовых отношений, работодатель трудовую книжку истцу не выдал, то есть возложенную на него требованиями ст.84-1 ТК РФ обязанность, не выполнил.

При таких обстоятельствах, с учетом вышеуказанных требований норм материального права выводы суда о пропуске истцом 3-месячного срока для обращения в суд с заявленными требованиями является неправильным.

Днем увольнения работника, которому перед прекращением с ним трудовых отношений работодатель предоставил неиспользованный отпуск, считается последний день его отпуска.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 16 октября 2009 г., оставленным без изменения определением суда кассационной инстанции от 24 ноября 2009 г., в удовлетворении иска Д. к артели старателей "Ойна" о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за неиспользованные отпуска при увольнении было отказано.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды сослались на пропуск Д., установленного ст.392 ТК РФ срока обращения в суд, поскольку окончательный расчет всех причитающихся сумм был произведен с ней в декабре 2008 г. после издания работодателем 19 декабря 2008 г. приказа об увольнении, между тем с иском о выплате ей компенсации за неиспользованный отпуск и об оспаривании сумм выходного пособия истица обратилась в суд только в мае 2009 г.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указала на то, что выводы судов о пропуске Д. срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора, основаны на неверном толковании норм материального права.

Так согласно ст.127 ТК РФ при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за все неиспользованные отпуска.

Статья 140 ТК РФ определяет сроки расчета при увольнении и устанавливает, что при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника. Если работник в день увольнения не работал, то соответствующие суммы должны быть выплачены не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете. В случае спора о размерах сумм, причитающихся работнику при увольнении, работодатель обязан в этот же срок выплатить не оспариваемую им сумму.

В соответствии с ч.3 ст.84-1 ТК РФ днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним в соответствии с ТК РФ или иным федеральным законом сохранялось место работы (должность).

К числу таких случаев, относится и подача работником письменного заявления об увольнении по собственному желанию перед уходом в отпуск с тем, чтобы трудовой договор с ним был прекращен по окончании отпуска. В соответствии с действующим законодательством по письменному заявлению работника ему могут быть предоставлены неиспользованные отпуска с последующим увольнением (за исключением случаев увольнения за виновные действия). В таком случае днем увольнения будет считаться не последний день работы, а последний день отпуска.

Из материалов дела видно, что на основании приказа работодателя от 19 декабря 2008 г. трудовой договор с истицей расторгнут 27 марта 2009 г. (то есть после предоставления ей оплачиваемых отпусков за 2007-2008 г.г.); окончательный расчет после этой даты с ней произведен не был. В суд с иском истица обратилась в мае 2009 г.

Принимая во внимание, что в данном случае днем увольнения истицы будет считаться не последний день работы, а последний день отпуска, вывод суда о пропуске Д. срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора, является неправильным.

(Определение Верховного суда РФ от 25 июня 2010 г. N 92-В10-1).

Если отпуск, предоставленный работнику перед прекращением с ним срочного трудового договора, истекает за пределами срока этого договора, то днем увольнения, работника считается последний день его отпуска.

Согласно трудовому договору, заключенному между администрацией муниципального образования и К. на срок с 1 мая 2008 г. по 30 апреля 2009 г., он был назначен на должность директора муниципального предприятия.

Распоряжением главы администрации муниципального образования от 3 апреля 2009 г. ему предоставлен очередной отпуск в количестве 58 календарных дней с 6 апреля 2009 г. В тот же день К. ознакомлен с распоряжением работодателя о том, что срочный трудовой договор с ним будет расторгнут по окончании отпуска - 4 июня 2009 г.

К. обратился в суд с иском о восстановлении на работе, ссылаясь на неправомерное увольнение по п.2 ст.77 ТК РФ, то есть в связи с истечением срока трудового договора.

Решением Тамаринского районного суда Сахалинской области от 27 июля 2009 г. в удовлетворении иска отказано.

Определением судебной коллегии Сахалинского областного суда от 08 сентября 2009 г. решение отменено. Принято новое решение о восстановлении К. на работе.

Отменяя решение районного суда, суд кассационной инстанции указал на то, что норма ст.127 ТК РФ, допускающая увольнение работника после истечения срока трудового договора по окончании отпуска, предполагает применение ее только в том случае, если работник обратился к работодателю с заявлением о предоставлении отпуска с последующим увольнением, в то время как К. с таким заявлением к работодателю не обращался, в связи с чем его увольнение за пределами срока трудового договора произведено незаконно, а трудовые отношения с ним продолжены на неопределенный срок.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменяя определение судебной коллегии областного суда и оставляя в силе решение районного суда, в определении от 03 сентября 2010 г. указала следующее.

Согласно п.2 ст.77 ТК РФ основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора, за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

В соответствии с ч.1 ст.79 ТК РФ срочный трудовой договор расторгается с истечением срока его действия, о чем работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три дня до увольнения.

На основании ч.3 ст.127 ТК РФ при увольнении в связи с истечением срока трудового договора отпуск с последующим увольнением может предоставляться и тогда, когда время отпуска полностью или частично выходит за пределы срока этого договора. В этом случае днем увольнения считается последний день отпуска.

Руководствуясь приведенными нормами закона и установив, что ответчиком были соблюдены требования трудового законодательства при прекращении срочного трудового договора с К., суд первой инстанции правильно отказал в удовлетворении заявленных требований.

Между тем, суд кассационной инстанции применил неправильное толкование положений ч.1 ст.79 ТК РФ, регулирующей отношения, возникающие при наступлении определенного события - истечения установленного срока действия трудового договора, которое не связано с инициативой сторон и наступает независимо от его воли.

При этом по смыслу частей 2 и 3 ст.127 ТК РФ, само по себе предоставление отпуска перед увольнением, хоть и при отсутствии такого заявления, но при доказанности волеизъявления работника на реализацию его права использовать отпуск перед увольнением и согласия на это работодателя, не может рассматриваться как нарушение прав работника и как достаточное основание для его восстановления на работе за пределами срока действия трудового договора.

Суд первой инстанции установил, что работодатель предупредил работника о предстоящем увольнении в связи с истечением срока трудового договора и предоставил ему перед увольнением неиспользованный отпуск. То обстоятельство, что между сторонами было достигнуто соглашение об использовании К. отпуска с последующим увольнением по ст.79 ТК РФ, подтверждается тем, что истец использовал этот отпуск и не потребовал выплаты за него денежной компенсации.

(Определение Верховного суда от 03 сентября 2010 г. N 64-В10-2).

Государственный инспектор труда вправе принять решение о восстановлении работника на работе и об отмене дисциплинарного взыскания.

При этом в случае оспаривания предписания государственного инспектора труда об отмене приказа об увольнении работника, работодатель, при наличии пропуска работником установленного ч.1 ст.392 ТК РФ срока, вправе заявить о применении последствий его пропуска.

Согласно ч.1 и 3 ст.192 ТК РФ к дисциплинарным взысканиям относится увольнение работника. Работник имеет возможность обжалования дисциплинарного взыскания в государственную инспекцию труда и (или) в органы по рассмотрению индивидуальных трудовых споров (ч.7 ст.193 ТК РФ).

Положения ст.83 ТК РФ предусматривают такие основания прекращения трудового договора как восстановление на работе работника, ранее выполнявшего эту работу, по решению государственной инспекции труда или суда (п.2 ч.1 ст.83 ТК РФ), а также отмена решения суда или отмена (признание незаконным) решения государственной инспекции труда о восстановлении работника на работе (п.11 ч.1 ст.83 ТК РФ).

Исходя из приведенных положений ч.1 ст.83 ТК РФ и учитывая полномочия государственной инспекции труда, установленные абз.2 ст.356 и абз.6 ст.357 ТК РФ, государственный инспектор труда вправе устранить нарушения, допущенные в отношении работника, в том числе и при его увольнении, присущим данному органу административно-правовым способом - посредством вынесения обязательного для работодателя предписания об отмене приказа работодателя о применении к работнику дисциплинарного взыскания или приказа об увольнении работника.

Вынесенное государственным инспектором труда в адрес работодателя предписание об отмене приказа об увольнении работника может быть обжаловано работодателем в суд (ст.361 ТК РФ).

Независимо от способа инициирования работодателем дела об оспаривании данного предписания в суде суд при рассмотрении такого дела проверяет законность увольнения работника, которого привлекают к участию в деле.

Срок обращения самого работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора предусмотрен ч.1 ст.392 ТК РФ.

Поэтому в случае возбуждения в суде дела об оспаривании предписания об отмене приказа об увольнении работника за пределами указанного срока работодатель вправе заявить о применении последствий пропуска работником, установленного ч.1 ст.392 ТК РФ срока.

(Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за 1 квартал 2011 г.).

Процентная надбавка к заработной плате за стаж работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях установлена ст.317 ТК РФ и ст.11 Закона РФ от 19 февраля 1993 г. N 4520-1 "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях".

При этом ее размер, для лиц в возрасте до 30 лет, проживших в этих районах и местностях не менее одного года и вступивших в трудовые отношения в период с 01 января 2005 г. с организациями, финансируемыми из федерального бюджета, расположенными в районах Крайнего Севера, устанавливается в соответствии с подпунктом "е" п.1 Постановления Совета Министров РСФСР от 22 октября 1990 N 458 "Об упорядочении компенсаций гражданам, проживающим в районах Крайнего Севера".

Ш., работавший в должности пожарного ПЧ-125 государственного учреждения ОФПС-7, обратился в суд к работодателю с иском о возложении обязанности по выплате процентной надбавки к заработной плате за стаж работы в районах Крайнего Севера в полном размере с первого дня работы.

Требования мотивировал тем, что ему начисляется процентная надбавка к заработной плате за стаж работы в районах Крайнего Севера в порядке, предусмотренном п.п."е" п.1 Постановления Совета Министров РСФСР от 22 октября 1990 г. N 458 "Об упорядочении компенсаций гражданам проживающим в районах Крайнего Севера", которая, по мнению истца, должна выплачиваться ему в соответствии с Федеральным законом от 19 февраля 1993 N 4520-1 (до внесения в него изменений Федеральным законом от 22 августа 2004 N 122-ФЗ) в полном размере, то есть в размере 80 % с первого дня работы.

Решением Норильского городского суда от 24 октября 2011 г. Ш. в удовлетворении иска было отказано.

Отказывая в удовлетворении иска, суд обоснованно исходил из того, что в соответствии с прежней редакцией ст.11 Закона Российской Федерации от 19 февраля 1993 N 4520-1 "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях" (действовавшей до 01 января 2005 г.) молодежи (лицам в возрасте до 30 лет) процентная надбавка к заработной плате действительно выплачивалась в полном размере с первого дня работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, если они прожили в указанных районах и местностях не менее пяти лет.

С 01 января 2005 года Федеральным законом от 22 августа 2004 N 122-ФЗ в статью 11 Закона РФ от 19 февраля 1993 N 4520-1 внесены изменения.

В соответствии со ст.11 вышеуказанного Закона (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 N 122-ФЗ) лицам, работающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, выплачивается процентная надбавка к заработной плате за стаж работы в данных районах или местностях. Размер процентной надбавки и порядок ее выплаты устанавливаются в порядке, определяемом статьей 10 настоящего Закона для установления размера районного коэффициента и порядка его применения.

Таким образом, с 01 января 2005 года Федеральным законом от 22 августа 2004 N 122-ФЗ в статью 11 Закона РФ от 19 февраля 1993 N 4520-1 внесены изменения, исключившие из статьи 11 положение о выплате молодежи (лицам в возрасте до 30 лет) процентной надбавки к заработной плате в полном размере с первого дня работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, если они прожили в указанных районах и местностях не менее пяти лет.

Согласно ст.10 Закона РФ от 19 февраля 1993 N 4520-1 "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных в ним местностях" (в редакции ФЗ от 22 августа 2004 N 122-ФЗ) размер районного коэффициента и порядок его применения для расчета заработной платы работников организаций, расположенных в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, а также фиксированного базового размера страховой части трудовой пенсии по старости, фиксированного базового размера трудовой пенсии по инвалидности и трудовой пенсии по случаю потери кормильца, пенсий по государственному пенсионному обеспечению, пособий, стипендий и компенсаций лицам, проживающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, устанавливаются Правительством Российской Федерации.

Поскольку Правительством РФ постановления по данному вопросу до настоящего времени не принято, до установления им соответствующего правового регулирования согласно ст.423 ТК РФ, следует руководствоваться ранее принятым и действующим в настоящее время подпунктом "е" пункта 1 Постановления Совета Министров РСФСР от 22 октября 1990 N 458 "Об упорядочении компенсаций гражданам, проживающим в районах Крайнего Севера", в соответствии с которым для лиц в возрасте до 30 лет, проживших не менее одного года в районах Крайнего Севера и вступающих в трудовые отношения, надбавки к заработной плате устанавливаются в размере 20% по истечении первых шести месяцев работы с увеличением на 20% за каждые последующие шесть месяцев, а по достижении 60% надбавки - последние 20% - за один год работы.

Судом установлено, что Ш. впервые заключил трудовой договор в районах Крайнего Севера с ГУ ОФПС-7 01 апреля 2010 г., а до этого момента трудового стажа в районах Крайнего Севера не имел.

Так как истец впервые вступил в трудовые отношения после 01 января 2005 года, то процентная надбавка к его заработной плате должна выплачиваться в соответствии с п.п."е" п.1 Постановления Совета Министров РСФСР от 22 октября 1990 N 458 "Об упорядочении компенсаций гражданам, проживающим в районах Крайнего Севера". Поэтому работодатель правомерно, по истечении первых шести месяцев его работы, установил Ш. процентную надбавку к заработной плате с 01 октября 2010 года за стаж работы в районах Крайнего Севера в размере 20%.

Довод истца о его праве на получение процентной надбавки в размере 80% с первого дня работы в связи с тем, что он прожил в районах Крайнего Севера до 01 января 2005 г. более пяти лет, в силу вышеприведенных норм материального права правового значения не имеет, поскольку проживание в указанных климатических условиях само по себе не дает право лицу, не состоящему в трудовых отношениях, на получение процентной надбавки с первого дня работы.

(Аналогичная позиция изложена в обзоре Судебной практики Верховного суда РФ за 1 квартал 2010 г.).

Частью 4 ст.261 ТК РФ установлен запрет на расторжение трудового договора по инициативе работодателя с женщинами, имеющими детей в возрасте до 3 лет, одинокими матерями, воспитывающими ребенка в возрасте до 14 лет (ребенка-инвалида до 18 лет), а также другими лицами, воспитывающими указанных детей без матери (за исключением увольнения по ограниченному числу оснований, непосредственно перечисленных в данной статье).

При этом указанное ограничение для расторжения работодателем трудового договора с женщинами, имеющими детей в возрасте до 3 лет, не обусловлено наличием каких-либо иных обстоятельств, в частности отсутствием отцовского попечения о ребенке.

Официального определения понятия одинокой матери, равно как и лица, воспитывающего ребенка без матери, не содержится ни в Трудовом кодексе Российской Федерации, ни в иных федеральных законах.

Вместе с тем при предшествовавшем регулировании в области социальной защиты материнства и детства общепризнанным считалось понятие одинокой матери как не состоящей в браке, если в свидетельствах о рождении детей запись об отце ребенка отсутствует или эта запись произведена в установленном порядке по указанию матери (при сохранении права на получение установленных выплат в случае вступления одинокой матери в брак). Тем самым указанные граждане признавались нуждающимися в повышенной социальной защите, поскольку являлись единственными родителями (усыновителями) детей, то есть единственными лицами, наделенными родительскими правами и несущими родительские обязанности по воспитанию своих детей (родных или усыновленных).

Что же касается лиц, воспитывающих детей указанного в ч.4 ст.261 ТК РФ возраста без матери, то ограничение на расторжение трудового договора с ними работодателем не связывается данной нормой с соблюдением каких-либо условий, в частности с наличием родственных отношений с ребенком или какими-либо конкретными обстоятельствами отсутствия материнского воспитания. Поэтому рассматриваемая гарантия должна предоставляться работникам, осуществляющим лично и непосредственно фактическое воспитание детей, например, в случае, если мать ребенка умерла, объявлена умершей, лишена родительских прав, ограничена в родительских правах, признана безвестно отсутствующей, недееспособной (ограниченно дееспособной), по состоянию здоровья не может лично воспитывать и содержать ребенка, длительно отсутствует, отбывает наказание в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, находится в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, уклоняется от воспитания детей или от защиты их прав и интересов или отказалась взять своего ребенка из воспитательного, лечебного учреждения, учреждения социальной защиты населения и других аналогичных учреждений, в иных ситуациях.

Таким образом, исходя из рассматриваемых положений ч.4 ст.261 ТК РФ не допускается расторжение трудового договора по инициативе работодателя (за перечисленными в данной статье исключениями), наряду с работающими женщинами, имеющими детей в возрасте до 3 лет, также с работниками, воспитывающими детей этого возраста без матери в указанных выше случаях, - вне зависимости от того, являются ли они единственными воспитателями таких детей, и, кроме того, с работниками, являющимися единственными воспитателями детей, в том числе родных или усыновленных, оставшихся без материнского и (или) отцовского попечения в соответствующих случаях, в возрасте старше 3 лет, но не достигших 14 лет (детей-инвалидов - восемнадцати лет).

(Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 1 квартал 2010 г.).

В соответствии с ч.4 ст.70 ТК РФ испытание при приеме на работу не устанавливается для беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до полутора лет.

Решением Свердловского районного суда г.Красноярска от 01 марта 2011 года М., уволенной из ООО "КМС" по ст.71 ТК РФ, то есть в связи с неудовлетворительным результатом испытания при приеме на работу, отказано в иске о восстановлении на работе в должности менеджера.

Принимая решение, суд первой инстанции исходил из того, что при заключении трудового договора между его сторонами было достигнуто соглашение об испытании, при этом работодателю на момент его заключения не было известно о состоянии беременности истицы, в связи с чем он вправе был уволить ее по результатам испытательного срока.

Отменяя решение суда и вынося новое решение о восстановлении М. на работе в прежней должности, судебная коллегия в определении от 16 мая 2011 г. указала на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права.

Так ч.1 ст.261 ТК РФ запрещает расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем. При этом абзац второй части 4 статьи 70 ТК РФ устанавливает запрет на установление им испытательного срока.

Таким образом, трудовое законодательство не допускает увольнение беременных женщин по ст.71 ТК РФ как лиц имеющих неудовлетворительные результаты испытания.

Как следует из материалов дела, на день увольнения М. находилась в состоянии беременности.

При этом, несмотря на то, что условие об установлении испытательного срока было достигнуто сторонами при заключении трудового договора и было основано на законе, после наступления у М. беременности это условие, в силу требований ст.26 и ч.4 ст.70 ТК РФ, содержащих императивные нормы, запрещающие устанавливать испытательный срок и расторгать трудовой договор с беременной женщиной, утратило силу и поэтому не имеет правового значения.

Дополнительные гарантии, предусмотренные ст.261 ТК РФ для беременных женщин и женщин, имеющих детей, при их увольнении по инициативе работодателя, не распространяются на эту категорию работников при расторжении с ними трудовых отношений по истечении срока трудового договора.

Решением Ачинского городского суда от 20 мая 2010 г. Ф. в удовлетворении иска к Акционерному коммерческому Сберегательному банку РФ (ОАО) о восстановлении на работе на период отпуска по уходу за ребенком до трех лет было отказано.

Кассационным определением от 05 июля 2010 г. решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение о восстановлении Ф. на работе по срочному трудовому договору на период отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет.

Суд кассационной инстанции исходил из того, что предусмотренные ст.256 ТК РФ гарантии о сохранении за работником места работы на весь период отпуска по уходу за ребенком одинаково распространяются на работников, с которыми заключены срочные и бессрочные трудовые договоры, при этом ст.256 ТК РФ подлежит применению в совокупности с положениями ч.3 ст.127 и ч.2 ст.261 ТК РФ.

Отменяя кассационное определение и оставляя в силе решение суда первой инстанции, Президиум Красноярского краевого суда в Постановлении от 28 декабря 2010 г. указал на неправильное толкование и применение судом кассационной инстанции норм трудового законодательства.

Как следует из материалов дела, 19 января 2007 г. истица была принята на работу к ответчику на должность бухгалтера на период болезни Х. С 28 февраля 2007 г. переведена на должность бухгалтера на период отпуска по уходу за ребенком К. В связи с рождением 07 августа 2008 г. у истицы дочери 29 октября 2008 г. ей был предоставлен отпуск по уходу за ребенком до достижения 1,5 лет, который 09 февраля 2010 г. был продлен до 3 лет, то есть до 07 августа 2011 года. 17 марта 2010 г. К. уведомила работодателя о выходе из отпуска по уходу за ребенком с 22 марта 2010 г. После предупреждения истицы о расторжении с ней срочного трудового договора в связи с истечением срока, приказом от 18 марта 2010 года Ф. была уволена с занимаемой должности с 22 марта 2010 года по п.2 ст.77 ТК РФ (истечение срока трудового договора).

Из системного толкования ст.59, п.2 ч.1 ст.77 и ч.1 ст.79 ТК РФ следует, что трудовые отношения с работником, с которым заключен срочный трудовой договор на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, сохраняются до выхода на работу отсутствовавшего работника.

Таким образом, истечение срока трудового договора является самостоятельным основанием прекращения трудового договора, поэтому при увольнении работника по данному основанию работодатель не обязан принимать во внимание дополнительные гарантии, установленные трудовым законодательством для отдельных случаев увольнения работников по инициативе работодателя.

Статья 256 ТК РФ, на которую сослался суд второй инстанции при удовлетворении иска, регулирует общий порядок предоставления отпуска по уходу за ребенком. Данной нормой не предусмотрена возможность продления действия срочного трудового договора по основанию нахождения временно принятого работника в отпуске по уходу за ребенком.

Гарантии беременным женщинам, женщинам, имеющим детей, при расторжении с ними трудового договора устанавливаются специальной нормой - ст.261 ТК РФ.

Исчерпывающие случаи продления срока действия срочного трудового договора приведены в ч.3 ст.127 и ч.2 ст.261 ТК РФ.

Указывая на нарушение ответчиком ч.3 ст.127 ТК РФ, предусматривающей предоставление работнику отпуска с последующим увольнением в случае, когда время отпуска полностью или частично выходит за пределы срока трудового договора, а также ч.2 ст.261 ТК РФ, устанавливающей гарантии беременным женщинам, суд кассационной инстанции не учел, что положения ч.3 ст.127 ТК РФ не распространяются на случаи предоставления женщине отпуска по уходу за ребенком, а ч.2 ст.261 ТК РФ предусматривает возможность продления срока действия трудового договора только беременной женщине до окончания беременности.

В соответствии с ч.2 ст.261 ТК РФ в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности.

Решением Вологодского городского суда от 16 декабря 2009 г. в удовлетворении исковых требований Т. к ГОУ ВПО о восстановлении на работе в должности преподавателя отказано.

Определением судебной коллегии Вологодского областного суда от 26 марта 2010 г. решение суда отменено, вынесено новое решение о восстановлении Т. на работе в прежней должности с 1 сентября 2009 г.

Отменяя определение судебной коллегии Вологодского областного суда от 26 марта 2010 г. в части принятия нового решения о восстановлении Т. на работе с 1 сентября 2009 г. и направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указала следующее.

Как следует из материалов дела, 31 августа 2008 г. между ГОУ ВПО и Т. был заключен срочный трудовой договор, срок действия которого заканчивался 31 августа 2009 г.

На основании личного заявления Т. от 2 июля 2009 г. и представленного листка нетрудоспособности приказом ответчика Т. был предоставлен отпуск по беременности и родам на период с 3 июля 2009 г. по 19 ноября 2009 г. Приказом от 27 августа 2009 г. Т. уволена с занимаемой должности по п.2 ст.77 ТК РФ в связи с истечением срока трудового договора (ст.79 ТК РФ).

Между тем в соответствии с требованиями ч.2 ст.261 ТК РФ в этом случае работодатель обязан был по письменному заявлению Т. и при наличии медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности.

При таких данных решение Вологодского городского суда от 16 декабря 2009 г., которым увольнение Т. по окончании срока трудового договора - с 31 августа 2009 г. было признано законным, правомерно было отменено судом кассационной инстанции.

При этом то обстоятельство, что Т. не подавала заявление о продлении срока трудового договора до окончания беременности не может служить основанием для его расторжения с 31 августа 2009 г., поскольку как указывалось ранее, на основании личного заявления Т. от 2 июля 2009 г. и представленного листка нетрудоспособности ей был предоставлен отпуск по беременности и родам на период с 3 июля 2009 г. по 19 ноября 2009 г. Беременность Т. закончилась в связи с рождением ребенка 18 сентября 2009 г., который находится на ее иждивении.

(Определение Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2011 года N 2-В10-6).

Приложение: ответ заместителя председателя Верховного суда Российской Федерации В.И.Нечаева от 28 июня 2012 года о порядке применения положений части 2 статьи 331 Трудового кодекса Российской Федерации.

Председателю

Красноярского краевого суда

Двоеконко В.Ф.

Уважаемый Владимир Филиппович!

В связи с обращением, содержащим просьбу дать разъяснение по вопросу о том, подлежат ли прекращению трудовые отношения, возникшие до 7 января 2011 года между работодателем, осуществляющим педагогическую деятельность, и работником, имевшим судимость за преступление, указанное в части 2 статьи 331 Трудового кодекса Российской Федерации, после вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ "О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и Трудовой кодекс Российской Федерации", если впоследствии данное деяние было декриминализировано, сообщаю следующее.

20 июня 2012 года на заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации был утвержден ответ на вопрос о том, подлежат ли и на основании какой нормы Трудового кодекса Российской Федерации прекращению трудовые отношения, возникшие до 7 января 2011 года с работником, осуществляющим педагогическую деятельность и имевшим судимость или подвергавшимся уголовному преследованию за преступления, указанные в части 2 статьи 331 Трудового кодекса Российской Федерации, после вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ "О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и Трудовой кодекс Российской Федерации", который включен в Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2012 года, в следующей редакции:

"Федеральным законом от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ "О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и Трудовой кодекс Российской Федерации" перечень лиц, которые не допускаются к педагогической деятельности, дополнен в части 2 статьи 331 Трудового кодекса Российской Федерации лицами:

имеющими или имевшими судимость за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности;

подвергающимися или подвергавшимися уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за те же преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности.

Таким образом, законодатель установил ограничение права на занятие педагогической деятельностью в отношении некоторых категорий граждан.

Данное ограничение обусловлено спецификой педагогической деятельности, содержание которой составляют обучение и воспитание граждан в соответствии с требованиями морали, общепризнанными ценностями уважения к закону и правам других лиц, направлено на защиту общественных интересов и прав обучающихся.

Между тем трудовые отношения носят длящийся характер, поэтому указанные ограничения действуют как в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, так и в отношении тех, кто претендует на занятие педагогической деятельностью.

С внесением в статью 331 Трудового кодекса Российской Федерации изменений, предусматривающих ограничение на занятие педагогической деятельностью, законодателем введено и новое основание прекращения трудового договора.

Согласно новому пункту 13 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации возникновение установленных данным Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности является основанием прекращения трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон.

На основании изложенного трудовые отношения, возникшие до 7 января 2011 года с работником, осуществляющим педагогическую деятельность и имевшим судимость или подвергавшимся уголовному преследованию за преступления, указанные в части 2 статье 331 Трудового кодекса Российской Федерации, после вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ "О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и Трудовой кодекс Российской Федерации" подлежат прекращению на основании пункта 13 части 1 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации, т.е. в связи с возникновением установленных данным Кодексом, иным федеральным законом ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности, которые исключают возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору".

Поставленный Вами вопрос должен разрешаться исходя из данной правовой позиции.

Обзор обсужден на заседании Судебной коллегии по гражданским делам Краевого суда 13.09.2012 г.

Утвержден Президиумом краевого суда 18.09.2012 г.

Обзор подготовил судья краевого суда

В.А.Емельянов