Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 6/2008

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 6/2008

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Незамеченный юбилей: десять лет под юрисдикцией Европейского Суда по правам человека

Десять лет назад, 5 мая 1998 года, министр иностранных дел Российской Федерации Евгений Максимович Примаков передал на хранение Генеральному секретарю Совета Европы Даниэлю Таршису грамоту о ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Соответствующий федеральный закон был подписан первым Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным месяцем ранее - 30 марта. Так началось для нас вхождение в Совет Европы.

Десять лет, конечно, невеликий срок, но для юбилейной даты вполне приемлем. Правда, никаких торжеств по поводу юбилея европейской Конвенции для Российской Федерации не было. Лишь Российская академия правосудия провела укороченную научно-практическую конференцию на тему "Десять лет участия Российской Федерации в европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод".

Выступивший на конференции судья Европейского Суда по правам человека, избранный от Российской Федерации, Анатолий Иванович Ковлер привел российскую статистику, отметив при этом, что уже не первый год Россия занимает лидирующее место по числу обращений в Европейский Суд. Он также привел такие цифры: в стадии судебного производства находятся 20 300 жалоб из Российской Федерации, еще 1 500 жалоб - на стадии рассмотрения.

Не будем подробно останавливаться на статистике положения Российской Федерации в Европейском Суде. Об этом мы обстоятельно говорили в прошлом, пятом, номере нашего Бюллетеня. Интерес вызвала аналитическая часть доклада А. Ковлера, где он рассказал о некоторых "рекордах" страсбургского правосудия. Например, заявитель из г. Шахты жаловался на неисполнение вступивших в законную силу сразу восьми (!) судебных решений. А самой пожилой жалобщицей оказалась 98-летняя женщина из г. Воронежа, которой не платили пенсию четыре года (!).

В иной тональности выступил заведующий кафедрой европейского гуманитарного права Российской академии правосудия, а в прошлом Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Павел Александрович Лаптев. По его словам, число жалоб, поступающих в Европейский Суд против России за последние три года, стабилизировалось. В средствах массовой информации, подчеркнул П. Лаптев, обращается внимание лишь на большое число жалоб, однако не учитывается количество населения соответствующего государства. С этой точки зрения Российская Федерация отнюдь не лидер по числу поданных против нее жалоб. Он привел такие данные: в 2007 году на Армению приходилось 20 жалоб на 100 000 населения, Латвию и Эстонию - по 16, Молдавию - 15, а Россию - всего лишь 7. Из чего П. Лаптев сделал вывод, что положение России в системе европейского правосудия не столь драматично, как это утверждают журналисты, а процесс вступления нашей страны в Совет Европы прошел вполне благополучно.

В своем докладе П. Лаптев назвал семь проблем, которые высветились в связи с участием России в европейском судопроизводстве.

1. Проблема длительного неисполнения решений российских судов по гражданским делам.

2. Отмена в порядке судебного надзора вступивших в законную силу судебных решений по гражданским делам (нарушение принципа правовой определенности).

3. Недостаточная мотивированность постановлений суда или судьи о применении такой меры пресечения, как арест.

4. Условия содержания под стражей в изоляторах системы МВД и ФСИН России.

5. Длительность судебной процедуры при рассмотрении гражданских, уголовных и административных дел.

6. Процессуальные нарушения. Типичное нарушение - несвоевременный вызов представителей сторон в судебное заседание, особенно в кассационной инстанции, либо отказ в ходатайстве адвоката о переносе заседания ввиду невозможности для истца прибыть в суд из-за позднего получения извещения.

7. Нарушение процессуальных гарантий при высылке или экстрадиции.

В рамках работы конференции Председатель Верховного Суда Российской Федерации Вячеслав Михайлович Лебедев встретился с журналистами и заявил о подготовленном в его ведомстве проекте закона о возмещении государством вреда, причиненного гражданам затягиванием сроков рассмотрения дела и неисполнением судебных решений. Законопроект, подготовленный в Верховном Суде, подчеркнул В. Лебедев, призван снизить число жалоб в Европейский Суд и быстрее решать подобные вопросы на месте - в России.

Впрочем, правозащитники не столь оптимистичны, как Председатель Верховного Суда. Отвечая на вопросы журналистов, глава Московской Хельсинкской группы Людмила Михайловна Алексеева, например, заявила: "Многолетние и многомесячные затягивания судебных процессов в России - норма. Поэтому важна точка отсчета - с какого момента будут возмещать ущерб? Это могут быть два месяца, а могут быть и два года. Закон своевременный и нужный, и очень приятно, что инициатива исходит от главы Верховного Суда, так как подобные идеи уже давно высказывались "снизу".

В.Лебедев понял, что "сверху" указаний ждать не стоит, и решил проявить инициативу. Если бы данный закон внес президент или министр, то не было бы сомнений в скорости его принятия. Но если идея получит поддержку сверху, то все пройдет, как надо", - считает известная правозащитница.

По жалобам о нарушениях статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на жизнь

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется неадекватность уголовного наказания, установленного полицейским, ответственным за жестокое обращение, повлекшее смерть человека. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Николова и Величкова против Болгарии
[Nikolova and Velichkova v. Bulgaria] (N 7888/03)

Постановление от 20 декабря 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

В 1994 году местная полиция получила сведения о том, что г-н Николов - муж первой заявительницы и отец второй заявительницы - испытывает самодельный металлоискатель. Двое полицейских, старшие сержанты B.I. и H.T., были направлены для проверки. Они подошли к Николову, который, будучи удивлен их внезапным появлением, поднял мотыгу, находившуюся у него в руках, для самозащиты. B.I. выхватил мотыгу из рук Николова и отбросил ее на безопасное расстояние. Полицейские затем ударили Николова по голове и надели на него наручники. Он был препровожден в отделение полиции, где в ожидании допроса потерял сознание. Господин Николов был доставлен в больницу, где после безуспешной операции по удалению кровяного сгустка скончался. В медицинском заключении сделан вывод о том, что причиной смерти были тяжелая черепно-мозговая травма и кровоизлияние в мозг.

В связи с происшествием было возбуждено уголовное дело, B.I. и H.T. было предъявлено обвинение. После передачи дела и систематических жалоб заявительниц разбирательство было возобновлено в январе 1998 г., и старшие сержанты предстали перед судом. Суд первой инстанции признал их виновными в причинении смерти г-ну Николову путем умышленного причинения тяжкого вреда здоровью и приговорил их к трем годам лишения свободы условно. Заявительницам была присуждена компенсация за счет средств осужденных. В своей жалобе заявительницы указывали на чрезмерную мягкость наказания и незначительный размер компенсации. Апелляционный суд отметил, что "ситуация не требовала применения физической силы в таком объеме", однако оставил приговор без изменения. Исполнительное производство в отношении компенсации, причитающейся заявительницам, было прекращено в конце 2004 года, поскольку старшие сержанты не обладали имуществом, на которое можно было обратить взыскание. В связи с иском о возмещении ущерба, предъявленным заявительницами, суд обязал отделение полиции выплатить компенсацию, и присужденные суммы были выплачены вскоре после окончания этого разбирательства. Дисциплинарные меры против B.I. или H.T. не принимались. B.I. был повышен в звании до командира подразделения, но затем уволился из полиции. В 1999 году H.T., по-видимому, все еще служил в полиции, охраняя коммерческий банк.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Хотя заявительницы получили компенсацию в связи со смертью г-на Николова, меры, принятые властями, нельзя считать достаточным возмещением. Уголовное дело против полицейских рассматривалось семь лет, они были приговорены к минимальному наказанию и не понесли никаких дисциплинарных взысканий в связи со своими противоправными действиями. Таким образом, заявительницы по-прежнему могут считаться жертвами для целей статьи 34 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте. Болгарские суды рассмотрели доказательства и обстоятельства дела заявительниц и пришли к выводу о том, что B.I. и H.T., находясь при исполнении служебных обязанностей, намеренно били г-на Николова и в связи с этим несут ответственность за его смерть. Суды страны также установили, что указанная ситуация не требовала "столь интенсивного применения силы". Поэтому Европейский Суд заключил, что Болгария несет ответственность за смерть г-на Николова, и применение силы для его задержания не было "абсолютно необходимым".

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте. Сроки разбирательства уголовного дела позволяют оценить решимость властей в преследовании ответственных за смерть г-на Николова. Расследование было начато немедленно после выявления происшествия и первоначально развивалось без задержки. Однако затем уголовное дело было приостановлено. Его возобновили только через два с половиной года после настойчивых жалоб заявительниц. Старшие сержанты были осуждены в 2002 году, спустя более чем семь лет после убийства г-на Николова. Эти задержки были неприемлемы, поскольку дело касалось полицейского насилия и требовало незамедлительной реакции со стороны властей. Европейский Суд не может оставить без внимания тот факт, что хотя национальное законодательство позволяло приговорить старших сержантов к лишению свободы на срок до 12 лет, власти избрали минимальное наказание и применили условное осуждение. По крайней мере до 1999 года, уже после возбуждения уголовного дела, оба полицейских продолжали нести службу, и один из них был повышен в должности. По мнению Европейского Суда, подобная реакция на серьезный случай умышленного жестокого обращения, повлекшего смерть человека, не может считаться адекватной. Наказывая B.I. и H.T. условным сроком лишения свободы спустя более чем семь лет после смерти г-на Николова и не применяя к ним дисциплинарных мер, Болгария, по сути, создала у них впечатление, что они не несут ответственности за свои действия. Уголовное преследование полицейских, ответственных за смерть г-на Николова, следовательно, не было адекватным.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить первой заявительнице 7 000 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба и обеим заявительницам по 10 000 евро в счет компенсации морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу обжалуется уклонение врача от информирования заявительницы о том, что ее партнер ВИЧ-инфицирован. Жалоба признана приемлемой.

Колак и другие против Германии
[Colak and Others v. Germany] (NN 77144/01 и 35493/05)

Решение от 11 декабря 2007 г. [вынесено V Секцией]

Заявителями являются мать и двое ее детей. Партнер первой заявительницы узнал в 1992 году, что заболел раком и СПИДом. Он уведомил первую заявительницу о заболевании раком, но скрыл факт заражения СПИДом; он также запретил семейному врачу сообщать кому-либо о его заболевании СПИДом. Когда первая заявительница обратилась к врачу в январе, последний не сообщил ей о том, что ее партнер болен СПИДом. В декабре 1994 г. партнер первой заявительницы скончался. Лишь спустя несколько месяцев врач сообщил заявительнице о том, что ее партнер умер от СПИДа, а не от рака, как она полагала. После того как анализ крови показал, что заявительница является ВИЧ-положительной, она предъявила ему иск о возмещении ущерба. Суды по гражданским делам отклонили ее иск: признав, что врач несет ответственность за то, что не информировал первую заявительницу, они не могли исключать возможности ее заражения до того, как врач узнал о заражении СПИДом ее партнера. Кроме того, суды пришли к выводу, что действия врача не могут квалифицироваться как грубая врачебная ошибка, поскольку согласно национальной прецедентной практике это означало бы переход бремени доказывания в части причинной связи между лечением и заражением первой заявительницы ВИЧ. Одновременно с гражданско-правовым разбирательством первая заявительница безуспешно пыталась возбудить уголовное преследование против врача. Дети являются ВИЧ-отрицательными и не участвовали в разбирательстве.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 2 и пункта 1 статьи 6 Конвенции (в части жалоб первой заявительницы, относящихся к гражданско-правовому разбирательству).

По жалобе о нарушении статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются условия содержания под стражей заключенного, страдающего психическим заболеванием. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Дюбеку против Албании
[Dybeku v. Albania] (N 41153/06)

Постановление от 18 декабря 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 46 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданскоправовой# аспект]

Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции

По делу обжалуется разбирательство в связи с определением победителя на публичном конкурсе. Жалоба признана неприемлемой (положения статьи 6 Конвенции не применимы к делу).

Компания "I.T.C." против Мальты
[I.T.C. v. Malta] (N 2629/06)

Решение от 11 декабря 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Компания-заявитель подала заявку на участие в публичном конкурсе на организацию крупного общественного мероприятия по случаю присоединения Мальты к Европейскому союзу. Победителем конкурса был признан иной участник. Компания-заявитель безуспешно обжаловала это решение. В жалобе в Европейский Суд она ссылалась на несправедливость разбирательства в связи с оспариванием решения конкурсной комиссии.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Статья 6 Конвенции не имеет целью создание новых материальных прав, не имеющих правовой основы в государстве-участнике, но обеспечивает процессуальную защиту прав, уже признанных в национальном праве. Как видно из текста соответствующего мальтийского закона, сам факт подачи юридическим лицом заявки или предложения на публичном конкурсе не может порождать ожидания или права на победу на конкурсе или на определение его результата каким-либо способом. Кроме того, согласно практике судов страны, решение о заключении государственного контракта рассматривается как административный акт, и соответствующие положения законодательства не наделяют каким-либо гражданским правом в связи с объявлением публичного конкурса.

Наконец, тот факт, что участник конкурса имел право на оспаривание решения конкурсной комиссии и на рассмотрение своих возражений в публичном разбирательстве, образует не гражданское право, а право публично-правового характера; право оспаривания не делает статью 6 Конвенции применимой к разбирательству об определении победителя конкурса с учетом дискреционных полномочий компетентного органа на определение победителя. Жалоба не совместима ratione materiae с положениями Конвенции.

(См. схожее Решение от 31 августа 2004 г. по делу ""Скай радио" и другие против Швейцарии" [Skyradio and Others v. Switzerland], N 46841/99; противоположный подход см. в Постановлении от 21 сентября 2006 г. по делу "Арач против Турции" [Araз v. Turkey], N 69037/01).

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуется отказ от окончательного разрешения жалобы заявителя в порядке конституционного судопроизводства в связи с правилом о равенстве голосов. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Марини против Албании
[Marini v. Albania] (N 3738/02)

Постановление от 18 декабря 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель жалуется по поводу пяти разбирательств, которые он возбудил в связи со спором с албанским правительством относительно совместного предприятия, учрежденного в 1991 году. Заявитель, в частности, ссылается на отсутствие доступа к Конституционному суду, который отклонил его жалобу при равенстве голосов.

Вопросы права

В действительности Конституционный суд, по-видимому, не смог решить большинством голосов ни один вопрос, поставленный перед ним, и уклонился от принятия решения по делу заявителя. Вследствие этого дело заявителя не могло быть окончательно разрешено, и это ограничило существо его права на доступ к правосудию. Правило о равенстве голосов, предусмотренное албанским законодательством, не отвечало интересам правовой определенности и могло лишить лицо эффективного права на разрешение его жалобы в порядке конституционного судопроизводства.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 330 000 евро в счет компенсации причиненного ему материального ущерба и морального вреда (единовременная сумма включает материальный ущерб в связи с потерей инвестиций и прибыли, по-скольку разбирательство вышло за пределы требования разумного срока, и решение, вынесенное в пользу заявителя, не было исполнено в течение длительного времени).

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуются противоречивые решения высшего национального суда. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Беян против Румынии (N 1)
[Beian v. Romania] (N 1) (N 30658/05)

Постановление от 6 декабря 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель был призван на военную службу, но освобожден от военной подготовки в связи с тем, что его отец выступал против коллективизации сельского хозяйства. Он служил в нескольких частях в качестве строителя. Закон N 309 от 22 мая 2002 г. признал работу, выполнявшуюся в воинских частях, подведомственных департаменту труда, принудительным трудом и предусмотрел компенсационные меры, в том числе ежемесячное пособие, бесплатное медицинское обслуживание и освобождение от оплаты телевизионной трансляции. Заявитель не мог воспользоваться льготами, предусмотренными данным законом, поскольку проходил военную службу в части, не подведомственной департаменту труда. В Кассационном суде он жаловался на различное положение лиц, привлеченных к принудительному труду в воинских частях, подведомственных департаменту труда, и лиц, привлеченных к выполнению аналогичных задач, но не имеющих возможности воспользоваться льготами закона, поскольку их воинские части не относились к ведению департамента труда. Он утверждал, что в пользу бывшего военнослужащего, находившегося в том же положении, что и он, было вынесено постановление Кассационного суда о том, что на него распространяются положения закона N 309/2002. Кассационный суд отклонил доводы заявителя на том основании, что воинская часть, в которой он проходил службу, не входила в перечень частей, подведомственных департаменту труда.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. В ряде решений Кассационный суд распространил нормы закона N 309/2002 о компенсаторных мерах для лиц, привлекавшихся к принудительному труду в период прохождения военной службы, на всех призывников независимо от подчиненности воинских частей, в которых они служили. В других решениях, вынесенных в то же время, он пришел к противоположным выводам, как, например, в деле заявителя.

В отсутствие средств для обеспечения единообразия практики в высшем национальном суде последний, иногда в один и тот же день, выносил решения о пределах применения названного закона, которые являлись диаметрально противоположными. При этом роль высшего суда заключается как раз в урегулировании подобных противоречий в прецедентной практике. В данном конкретном деле Кассационный суд создал глубокие и долгосрочные противоречия. Такая практика высшего судебного органа страны сама по себе противоречила принципу правовой определенности. Вместо исполнения своей функции и утверждения толкования, которому должны были следовать нижестоящие суды, Кассационный суд сам стал источником правовой неопределенности, подрывая таким образом общественное доверие к судебной системе. Отсутствие правовой определенности полностью лишило заявителя возможности использования прав, предоставленных законом, в отличие от других лиц, находившихся в аналогичной ситуации.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции в сочетании со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявитель жаловался на отказ властей признать его права, предоставленные законом N 309/2002 в связи с принудительным трудом, к которому он привлекался на военной службе. Будучи привлечен к принудительному труду на военной службе, заявитель удовлетворял условиям, необходимым для признания таких прав. Отказ предоставить указанные права был основан исключительно на том факте, что воинские части, в которых он служил, не подчинялись департаменту труда. Однако с учетом ряда решений Кассационного суда, признавших права, предусмотренные законом, за лицами, привлекавшимися к принудительному труду в частях, не подведомственных департаменту труда, заявитель имел "законное ожидание" того, что его требование будет удовлетворено. Таким образом, статья 1 Протокола N 1 к Конвенции применима.

Вследствие противоречивой прецедентной практики Кассационного суда был допущен различный подход к делам заявителя и других лиц, находившихся в аналогичном положении. Это было не просто разнообразие прецедентной практики, характерное для любой правовой системы, имеющей суды первой инстанции и апелляционные суды, но недостаток исполнения роли Кассационного суда в разрешении подобных споров. Государство-ответчик не представило объективного и разумного обоснования такому различию подхода.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции в сочетании со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации всех видов причиненного ему ущерба.

По жалобе о нарушении статьи 7 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется осуждение за военные преступления в связи с деяниями, совершенными в 1944 году. Жалоба признана приемлемой.

Кононов против Латвии
[Kononov v. Latvia] (N 36376/04)

Решение от 20 сентября 2007 г. [вынесено III Секцией]

Дело касается осуждения в 2004 году бывшего военнослужащего Советской армии за военное преступление (убийство девяти крестьян), совершенное в период Второй мировой войны на территории Латвии, в то время находившейся под оккупацией.

Заявитель, 1923 года рождения, имел латышское гражданство до 12 апреля 2000 г., после чего принял российское гражданство. В 1942 году заявитель был призван в Советскую армию. В 1943 году он принял участие в парашютном десанте на территорию Белоруссии (на тот момент находившейся под немецкой оккупацией) близ латвийской границы, где примкнул к советскому отряду, состоявшему из "красных партизан". По сведениям прокуратуры и латышских судов, заявитель командовал взводом, напавшим на деревню Мазие-Бати (ранее Малые Баты в Лудзинском районе) 27 мая 1944 г., что повлекло гибель шестерых мужчин и трех женщин.

В январе 1998 г. центр документации о последствиях тоталитаризма возбудил уголовное дело по поводу событий 27 мая 1944 г. Он счел, что заявитель мог совершить военные преступления, предусмотренные бывшим Уголовным кодексом в редакции от 6 апреля 1993 г. Часть 3 статьи 68 предусматривала, что военные преступления наказываются лишением свободы на срок от 3 до 15 лет либо пожизненным лишением свободы. Часть 1 статьи 6 допускала придание уголовному закону обратной силы в отношении военных преступлений, а часть 1 статьи 45 исключала применение давностных сроков к разбирательствам в отношении таких преступлений.

В августе 1998 г. заявителю было предъявлено обвинение в военных преступлениях, и в октябре 1998 г. он был помещен в предварительное заключение. Он безуспешно обжаловал это решение, не признавая себя виновным. Рижский региональный суд признал заявителя виновным по части 3 статьи 68 и приговорил его к шести годам лишения свободы. Суд, в частности, установил, что заявитель был военнослужащим Советской армии и, следовательно, комбатантом в значении соответствующих положений международного гуманитарного права. Суд заключил, что заявителем совершены деяния, запрещенные Уставом международного военного трибунала в Нюрнберге, Гаагской конвенцией 1907 года о законах и обычаях войны и Женевской конвенцией 1949 года о защите гражданского населения во время войны.

Этот приговор был отменен в связи с тем, что суд не выяснил, являлись ли Малые Баты в то время оккупированной территорией, и должны ли заявитель и его жертвы рассматриваться как "комбатанты" и "некомбатанты", соответственно. Заявитель был освобожден из-под стражи. После возвращения дела на доследование ему было вновь предъявлено обвинение по части 3 статьи 68 Уголовного кодекса. Суд оправдал заявителя в военных преступлениях, но признал виновным в бандитизме. Он признал, что убийства мужчин из Малых Бат могут считаться необходимыми и оправданными в условиях военного времени, но не нашел оправдания убийствам трех женщин и поджогу деревенских построек. В качестве командира заявитель несет ответственность за все совершенные действия. Однако срок давности преследования за бандитизм к тому времени истек.

Палата по уголовным делам Верховного суда в апреле 2004 г. по жалобе прокуратуры отменила приговор. Суд счел, что нападение на лиц, которые не участвовали в военных действиях, их убийство с особой жестокостью и вооруженное преследование, сожжение заживо беременной женщины, поджог построек представляли собой нарушение законов и обычаев войны, установленных Гаагской конвенцией 1907 года о законах и обычаях войны, Женевской конвенцией 1949 года о защите гражданских лиц в военное время и ее первым дополнительным протоколом о защите жертв международных вооруженных конфликтов 1977 года. Данные действия были квалифицированы как военные преступления согласно Уставу международного военного трибунала в Нюрнберге и как серьезные нарушения в значении статьи 147 Женевской конвенции. Суд пришел к выводу, что на момент совершения преступлений заявитель действовал в качестве комбатанта, а жертвы должны рассматриваться как гражданские лица в значении национального и международного права. Суд заключил, что он совершил преступления, предусмотренные частью 3 статьи 68. Учитывая, что заявитель находился в преклонном возрасте, имел проблемы со здоровьем и не представлял общественной опасности, Палата приговорила его к одному году и восьми месяцам лишения свободы. Заявитель безрезультатно подавал кассационную жалобу.

Заявитель обжалует в Европейский Суд придание уголовному закону обратной силы в его деле. В частности, он утверждает, что деяния, в связи с которыми он был осужден, на момент совершения не являлись преступлениями согласно национальному или международному праву. Заявитель полагает, что исключение, предусмотренное пунктом 2 статьи 7 Конвенции, не должно применяться в его деле, поскольку инкриминированные ему деяния явно не попадали в его сферу действия. Заявитель указывает, что Гаагская и Женевская конвенции применимы лишь к "комбатантам", к которым он не относился на момент событий.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 7 Конвенции.

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 7 Конвенции

Вопрос об общих принципах права, признанных цивилизованными странами

По делу обжалуется осуждение за военные преступления в связи с деяниями, совершенными в 1944 году. Жалоба признана приемлемой.

Кононов против Латвии
[Kononov v. Latvia] (N 36376/04)

Решение от 20 сентября 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела.)

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется отказ в обеспечении средств искусственного оплодотворения, которые позволяли бы отбывающему срок лишения свободы осужденному зачать ребенка. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Диксон против Соединенного Королевства
[Dickson v. United Kingdom] (N 44362/04)

Постановление от 4 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

Заявители являются супругами, которые познакомились благодаря сети тюремной переписки при отбытии наказания. Муж был осужден за убийство и не может быть освобожден ранее 2009 года. Он не имеет детей. Его жена отбыла срок наказания и имеет троих детей от других лиц. Заявители просили организовать им искусственное оплодотворение, которое позволило бы им иметь совместного ребенка, они ссылались на то, что в противном случае это будет невозможно, принимая во внимание наиболее раннюю дату возможного освобождения мужа (2009 год) и возраст жены (которая родилась в 1958 году). Министр внутренних дел отклонил их ходатайство, ссылаясь на то, что согласно его практике просьбы об искусственном оплодотворении могут быть удовлетворены при "исключительных обстоятельствах". Основания отказа сводились к тому, что отношения заявителей не прошли проверку в нормальных условиях повседневной жизни, что благополучие ребенка, который мог быть зачат, не обеспечено надлежащим образом, что мать и дитя могут рассчитывать на весьма ограниченную поддержку со стороны окружения и что отец ребенка будет отсутствовать в весьма важный период его или ее жизни. Было также высказано мнение о наличии законного публичного интереса в том, чтобы карательные и сдерживающие элементы приговора первого заявителя не были обойдены путем разрешения стать отцом путем искусственного оплодотворения в период пребывания в тюрьме. Заявители безуспешно обжаловали отказ.

Вопросы права

Статья 8 Конвенции применима в том отношении, что отказ в искусственном оплодотворении затрагивает право заявителей на уважение личной и семейной жизни, которое включает право на уважение их решения стать генетическими родителями. Конвенционные права сохраняются и при лишении свободы, в связи с чем любое ограничение должно быть оправдано на том основании, что оно является необходимым и неизбежным следствием лишения свободы, или при наличии убедительной связи между ограничением и обстоятельствами заключенного. Ограничение не может быть основано исключительно на опасении возмутить общественное мнение. Ключевой вопрос заключается в соблюдении баланса между конкурирующими публичными и частными интересами.

(a) Конфликт интересов. Что касается интересов заявителей, на национальном уровне было признано, что искусственное оплодотворение оставалось для них единственной реальной надеждой иметь совместного ребенка с учетом возраста жены и срока освобождения мужа. Очевидно, что это было для них вопросом жизненной важности. Государство-ответчик привело три причины для своего решения, а именно: утрата возможности иметь детей являлась неизбежным и необходимым следствием лишения свободы; общественное доверие к тюремной системе могло быть подорвано разрешением зачатия ребенка осужденному за тяжкое преступление; длительное отсутствие отца может иметь отрицательные последствия для ребенка и для общества в целом. По первому пункту Европейский Суд отмечает, что хотя неспособность к зачатию ребенка являлась следствием лишения свободы, она не была неизбежной, поскольку не утверждается, что предоставление возможности искусственного оплодотворения затрагивало вопросы безопасности или было связано с какими-либо значительными административными или финансовыми сложностями для государства. Что касается вопроса общественного доверия к тюремной системе, то, признавая, что наказание остается одной из целей лишения свободы, Европейский Суд подчеркивает наметившуюся в европейской исправительной практике тенденцию растущего значения реабилитационной функции лишения свободы, особенно к концу длительного тюремного срока. Наконец, хотя государство имеет обязательства по эффективной защите детей, они не могут заходить так далеко, чтобы препятствовать родителям в попытке зачатия детей при обстоятельствах данного дела, особенно с учетом того, что жена находилась на свободе и могла заботиться о любом ребенке, зачатом до освобождения мужа.

(b) Соблюдение баланса противоположных интересов и пределы свободы усмотрения. В данном вопросе государства-участники пользуются широкими пределами свободы усмотрения, и хотя Европейский Суд ранее выражал одобрение развитию в отдельных европейских странах практики супружеских визитов, что устраняет необходимость в искусственном оплодотворении, он не толкует Конвенцию как обязывающую государства-участников создавать законодательную основу для таких визитов. Тем не менее систематизированная практика исключала реальное сопоставление противоположных индивидуальных и публичных интересов и препятствовала необходимой оценке пропорциональности ограничений в каждом отдельном случае. В частности, она возлагала на ходатайствующих об искусственном оплодотворении неоправданное бремя, поскольку они должны были доказать, что лишение средств искусственного оплодотворения могло полностью исключить зачатие и что обстоятельства их дела являются "исключительными" с учетом определенных критериев. Практика, таким образом, создавала столь высокий порог, что соблюдение баланса противоположных интересов или оценка пропорциональности ограничений со стороны министра или национальных судов становились невозможными. Представляется также, что проверка соблюдения баланса или оценка пропорциональности после утверждения практики не проводились. Тот факт, что эта практика затрагивала интересы лишь немногих лиц, не имеет значения. Отсутствие такой оценки следует рассматривать как выход за пределы любой приемлемой свободы усмотрения, так что справедливый баланс между противоположными общественными и личными интересами не соблюден.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято двенадцатью голосами "за" и пятью - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям совместно 5 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

Заявительницы, в отношении которых вынесены распоряжения о высылке, не приняли мер согласно предложениям государства-ответчика о легализации их иммиграционного статуса. Жалобы исключены из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Шеванова против Латвии
[Chevanova v. Latvia] (N 58822/00)

Постановление от 7 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Кафтаилова против Латвии
[Kaftailova v. Latvia] (N 59643/00)

Постановление от 7 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

По данным делам заявительницы, проживавшие в Латвии несколько лет в первом случае и несколько десятилетий во втором случае, стали лицами без гражданства после распада СССР. Латвийские власти отказались узаконить их пребывание и отдали распоряжения об их высылке, которые, по мнению заявительниц, нарушили их право на уважение личной и семейной жизни.

В 1970 году заявительница Нина Шеванова, имевшая советское гражданство, поселилась в Латвии по профессиональным причинам; в 1973 году она вышла замуж за жителя Латвии, от которого имела сына. Они развелись в 1980 году. В 1981 году, потеряв советский паспорт, заявительница получила новый; она нашла утерянный паспорт в 1989 году, но не возвратила его компетентным органам власти. В 1991 году распался Советский Союз, и г-жа Шеванова стала лицом без гражданства. Она была зарегистрирована в качестве постоянно проживающей, а сын получил статус "постоянно проживающего негражданина" Латвии.

В 1994 году латышская мостостроительная компания предложила заявительнице работу крановщицы в Дагестане и Ингушетии, кавказских регионах Российской Федерации, граничащих с Чечней. С учетом сложностей, вызванных усилением контроля российскими властями в этих регионах в связи с событиями в Чечне, фирма рекомендовала заявительнице получить российское гражданство и регистрацию по месту жительства в России до заключения трудового договора. Заявительница поставила фальшивый штамп в паспорт (найденный и не возвращенный властям), подтверждающий, что ее регистрация в Латвии прекращена. Она зарегистрировалась в России по месту жительства брата, и ей было предоставлено российское гражданство.

Позднее заявительница обратилась в директорат по вопросам гражданства и миграции при латвийском Министерстве внутренних дел за выдачей паспорта "постоянно проживающего негражданина". Директорат впоследствии обнаружил, что она зарегистрировалась по месту жительства в России и выполняла определенные формальности на основании старого паспорта, утерянного и найденного позднее. В апреле 1998 г. было решено исключить имя заявительницы из реестра проживающих и выслать ее из страны с пятилетним запретом на въезд.

Обжалование в административном и судебном порядке, предпринятое заявительницей с целью отмены решения о депортации, оказалось безрезультатным. В феврале 2001 г. г-жа Шеванова была задержана и помещена в изолятор для незаконных иммигрантов, ожидающих высылки. После ее госпитализации с высоким кровяным давлением директорат приостановил исполнение решения о высылке заявительницы, которая была освобождена и продолжала проживать в Латвии незаконно.

После того как Европейский Суд по правам человека признал ее жалобу приемлемой, латвийские власти предложили заявительнице узаконить ее пребывание в стране путем выдачи разрешения на постоянное проживание и рекомендовали подать необходимые документы с этой целью. Представляется, что на дату вынесения постановления заявительница не подала указанные документы.

Заявительница Нателла Кафтаилова, имевшая советское гражданство и проживавшая в России, вышла замуж за вольнонаемного служащего Министерства внутренних дел СССР. У них родилась дочь, и они поселились на латвийской территории. В июле 1988 г. муж заявительницы обменял жилплощадь, которую занимал в Казани (Россия), на право получения государственной квартиры в Риге, в которую переехала семья. В марте 1990 г. заявительница выписалась с места жительства в России; через месяц муж прописал ее, без ее ведома или согласия, по новому месту жительства семьи в Риге и сам прописался там же. Обнаружив, что ее прописали в Риге, заявительница выписалась оттуда. Супруги развелись в октябре 1990 г. В 1991 году Советский Союз распался, и г-жа Кафтаилова оказалась лицом без гражданства.

В феврале 1993 г. заявительнице было предоставлено права найма комнаты в квартире, полученной бывшим мужем в 1987 году в качестве служебной, и она обратилась в департамент по вопросам гражданства и миграции латвийского Министерства внутренних дел с целью внесения ее в реестр проживающих в качестве постоянного жителя Латвии. В своем заявлении она указала адрес, по которому ее бывший муж незаконно прописал ее, а не адрес в Риге, по которому она фактически проживала.

Первоначально департамент удовлетворил ее требование, однако в июле 1993 г. отменил регистрацию заявительницы на том основании, что штамп в ее паспорте был недействительным. В феврале 1994 г. департамент исключил заявительницу из реестра проживающих, аннулировал ее личный идентификационный код и отменил решение о признании права найма комнаты, в которой она проживала.

В январе 1995 г. департамент вручил заявительнице распоряжение о депортации, обязав ее покинуть Латвию вместе с дочерью. Департамент указал, что на 1 июля 1992 г., установленный законом о негражданах крайний срок, заявительница не была официально зарегистрирована по постоянному месту жительства в Латвии. При таких обстоятельствах ей следовало ходатайствовать о получении вида на жительство в течение месяца с момента вступления закона в силу, в противном случае она подлежала высылке; однако заявительница не сделала этого. Обжалование этого решения ни к чему не привело.

После того как Европейский Суд по правам человека признал ее жалобу приемлемой, латвийские власти предложили заявительнице узаконить ее пребывание в стране путем выдачи разрешения на постоянное проживание и рекомендовали подать необходимые документы с этой целью. Представляется, что на дату вынесения постановления заявительница не подала указанные документы.

Вопросы права

Процессуальный аспект. В постановлениях Палаты Европейский Суд установил нарушения статьи 8 Конвенции. Дела были переданы в Большую Палату в соответствии со статьей 43 Конвенции по требованию латвийского государства-ответчика.

По существу дела. Европейский Суд отмечает, что ни одна из заявительниц не подверглась риску реальной и безотлагательной депортации, поскольку решения о высылке, принятые в их отношении, не подлежали исполнению. Кроме того, власти предложили обеим заявительницам возможность урегулировать ситуацию, указав им в 2005 году процедуру, которой они должны следовать. Если бы заявительницы предприняли необходимые шаги, они могли бы оставаться в Латвии законно и постоянно, ведя обычную общественную жизнь и находясь в нормальных взаимоотношениях с детьми в соответствии со статьей 8 Конвенции.

Несмотря на прямое приглашение от латвийских властей, заявительницы до сих пор не последовали рекомендованной им процедуре и не сделали даже незначительных попыток вступить в контакт с властями и найти решение в случае осложнений. С учетом этого Европейский Суд приходит к выводу о том, что обжалуемая заявительницами ситуация перестала существовать.

Действительно, после отклонения последних кассационных жалоб на решения о высылке заявительницы пережили в Латвии длительный период уязвимости и правовой неопределенности. Однако в деле г-жи Кафтаиловой власти не делали попыток исполнить решение о высылке, поэтому она могла оставаться в Латвии все это время. С другой стороны, г-жа Шеванова совершила с помощью двух своих паспортов определенные обманные действия. В качестве российской гражданки она могла узаконить свое пребывание в Латвии путем обращения за видом на жительство, но не сделала этого. Напротив, вместо того чтобы следовать законной процедуре, она заняла явно обманную позицию. С учетом этого обжалуемые ею осложнения в значительной степени объясняются ее собственным поведением.

В этой связи Европейский Суд находит, что меры по урегулированию, предложенные латвийскими властями, представляли собой адекватное и достаточное средство правовой защиты по жалобам, поданным на основании статьи 8 Конвенции.

Вопросы, вызвавшие жалобы, таким образом, могут считаться "разрешенными" в значении подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Поскольку причины, затрагивающие соблюдение прав человека, как указано в Конвенции, не требуют продолжения рассмотрения жалобы Европейским Судом, Европейский Суд решил исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется невозможность подачи заявления об установлении отцовства вследствие пропуска срока давности, который подлежал применению, несмотря на неосведомленность заявительницы о значимых для дела обстоятельствах. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Финикариду против Кипра
[Phinikaridou v. Cyprus] (N 23890/02)

Постановление от 20 декабря 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В 1991 году государство-ответчик приняло законодательство [закон о детях (родственных отношениях и правовом статусе)], позволяющее детям, рожденным вне брака, требовать установления отцовства в судебном порядке. Согласно закону срок давности для подачи заявления ребенком составлял три года с момента достижения им совершеннолетия или, если лицо уже достигло совершеннолетия, три года с момента вступления закона в силу. Заявительница, которая была совершеннолетней на момент вступления закона в силу, до декабря 1997 г. не знала, кто был ее биологическим отцом. В июне 1999 г. она подала заявление в суд по семейным делам об установлении отцовства. Однако ее требование было отклонено на том основании, что срок давности, применимый к ее требованиям, истек 1 ноября 1994 г., спустя три года после вступления закона в силу. Ее жалоба в Верховный суд была отклонена. Заявительница утверждает, что установленный законом трехлетний срок давности не позволил ей начать разбирательство.

Вопросы права

Задача Европейского Суда состоит в том, чтобы определить, соблюдало ли государство-ответчик свои позитивные обязательства при рассмотрении требования заявительницы об установлении отцовства в судебном порядке. Срок давности сам по себе не является несовместимым с Конвенцией. В делах, вытекающих из семейных отношений, его применение может быть оправдано необходимостью обеспечить правовую определенность и стабильность в этих отношениях. Вопрос заключается в том, отвечал ли характер срока давности и/или порядок его применения требованиям Конвенции и было ли достигнуто справедливое равновесие между конкурирующими правами и интересами. При этом во внимание должно приниматься наличие альтернативных мер урегулирования или исключения для дел, в которых лицо узнало о своем биологическом отце лишь после истечения срока давности.

Эти обстоятельства оцениваются в зависимости оттого, допускался ли приоритет правовой презумпции над биологической и социальной реальностью, и были ли они совместимы с обязательством обеспечить действенное уважение личной и семейной жизни. Единый подход к данному вопросу в законодательствах договаривающихся сторон отсутствует, но их значительная часть не предусматривает срок давности для предъявления детьми требования об установлении отцовства (в противоположность ситуации, когда требование предъявляет отец). Кроме того, можно отметить тенденцию большей защиты права ребенка на установление его связи с отцом.

Европейский Суд не может одобрить безусловное применение срока давности независимо от осведомленности ребенка о соответствующих фактах, и полагает, что необходимо разграничивать дела, где ребенок не имел возможности узнать фактические обстоятельства, и дела, в которых он воздержался от возбуждения производства в течение срока давности по иным причинам. В настоящем деле из решения Верховного суда следует, что общему интересу и конкурирующим правам и интересам предполагаемого отца и его семьи было придано большее значение, чем праву заявительницы на установление ее происхождения.

Даже принимая во внимание свободу усмотрения, которой наделено государство в регулировании данной сферы, применение жесткого срока давности для предъявления требования без учета обстоятельств конкретного дела и прежде всего осведомленности ребенка об обстоятельствах, касающихся отцовства, существенно нарушило право на уважение личной жизни заявительницы.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 6 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется отсутствие процессуальных гарантий в разбирательстве о депортации. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Лю и Лю против России
[Liu and Liu v. Russia] (N 42086/05)

Постановление от 6 декабря 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Первый заявитель, гражданин Китая, и вторая заявительница, гражданка Российской Федерации, состоят в браке с 1994 года и имеют двоих детей. Вторая заявительница с двумя детьми провела всю жизнь в Российской Федерации. Первый заявитель законно проживал в Российской Федерации до августа 2003 г. на основании возобновляемых разрешений на работу. В ноябре 2002 г. он обратился за получением вида на жительство, но его заявление было в конечном счете отклонено без указания причин. Заявители безуспешно обжаловали это решение в российских судах. В ноябре 2004 г. компетентный районный суд решил, что с учетом определенной секретной информации первый заявитель представлял угрозу безопасности государства. Однако эта информация составляла государственную тайну и не могла быть раскрыта, и в решении отсутствуют указания на то, что районный суд имел доступ к ней. В марте 2005 г. новое заявление о предоставлении вида на жительство было отклонено органом внутренних дел. Заявитель безуспешно требовал отмены решения. Между 2003 и 2005 годами на первого заявителя несколько раз налагались административные штрафы за проживание на территории Российской Федерации без действующего вида на жительство. Однако национальные суды отменили большую часть таких постановлений, поскольку они принимались с процессуальными нарушениями или по истечении срока давности. В ноябре 2005 г. компетентный суд установил, что первый заявитель нарушал законодательство в части обеспечения режима пребывания (проживания) иностранных граждан в Российской Федерации, и принял решение о его задержании с целью последующей депортации. В тот же день заявитель был помещен в изолятор. Заявитель был освобожден 13 декабря 2005 г., когда решение о его задержании было отменено как необоснованное. Производство по делу об административном правонарушении в его отношении было в конечном счете прекращено в связи с истечением срока давности. В ноябре 2005 г. Федеральная миграционная служба приняла решение о депортации заявителя на основании Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию". Иное обоснование отсутствовало. В декабре 2006 г. суд принял решение поместить первого заявителя в изолятор до депортации. Представляется, что решение о депортации не было исполнено, и заявитель проживает со своей семьей в Российской Федерации.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Отношения между заявителями, безусловно, представляют собой семейную жизнь. Отказ предоставить первому заявителю вид на жительство и решение о его депортации составили основанное на законе вмешательство в их право на уважение семейной жизни. Однако российские суды не имели возможности эффективно проверить обоснованность решений об отклонении ходатайств заявителя о предоставлении вида на жительство, поскольку такие решения были основаны на сведениях, отнесенных к государственной тайне. Хотя использование секретных материалов может быть неизбежным в случае угрозы государственной безопасности, это не означает, что власти могут быть освобождены от эффективного контроля со стороны национальных судов, заявив, что в деле затронуты вопросы государственной безопасности и терроризма. Существуют средства, которые можно использовать, чтобы соблюсти и законные интересы обеспечения безопасности в отношении характера и источников разведывательных данных, и процессуальные гарантии прав личности. Отказ раскрыть значимую информацию судам лишил их возможности оценить обоснованность заключения о том, что первый заявитель представлял угрозу безопасности государства. В результате судебный контроль был ограничен по объему и не обеспечивал достаточных гарантий против произвольного использования широкой свободы усмотрения, предоставленной законодательством страны Министерству внутренних дел в случаях, затрагивающих государственную безопасность.

Положения Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" позволяют Министерству внутренних дел отказывать в выдаче вида на жительство и требовать выезда из страны по основаниям, связанным с безопасностью государства, без указания причин и без эффективного контроля со стороны независимого органа. Решения о задержании заявителя были приняты Федеральной миграционной службой по инициативе местного отделения милиции. Эти органы относились к исполнительной власти и принимали решения, не заслушивая доводы иностранного гражданина. Неясно, была ли предусмотрена возможность обжалования этих решений в суд или иной независимый орган, гарантирующий состязательную процедуру и обладающий компетенцией, необходимой для проверки обоснованности решений и соответствующих доказательств. Более того, Кодекс об административных правонарушениях предусматривал иной порядок выдворения иностранных граждан, незаконно находящихся на территории Российской Федерации, с существенными процессуальными гарантиями. В частности, решение об административном выдворении могло быть принято исключительно судом и подлежало обжалованию в вышестоящий суд. Таким образом, российское законодательство устанавливало две независимые процедуры высылки иностранных граждан, чье проживание в Российской Федерации признано незаконным. В рамках одной из этих процедур решение о депортации иностранного гражданина могло быть принято должностным лицом без какой-либо независимой проверки или состязательного разбирательства, тогда как другая процедура (административное выдворение) обеспечивала судебный контроль. Российское законодательство позволяло должностным лицам выбирать одну из этих процедур по своему усмотрению. Таким образом, наличие процессуальных гарантий у иностранного гражданина зависело от должностного лица органа исполнительной власти. Европейский Суд заключает, что решение о депортации первого заявителя было принято на основе положений законодательства, которые не обеспечивали надлежащую степень защиты против произвольного вмешательства в права человека.

Постановление

Исполнение решения о депортации будет являться нарушением требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, являлось ли решение о задержании от 21 ноября 2005 г. законным основанием для лишения первого заявителя свободы до его отмены в декабре 2005 г. в связи с тем, что суд не указал основания для содержания заявителя в заключении. Он полагает, что это упущение не может быть приравнено к "грубому или очевидному нарушению". Городской суд действовал добросовестно и стремился правильно применить законодательство. Тот факт, что при обжаловании были установлены определенные процессуальные нарушения, сам по себе не означает, что задержание заявителя было незаконным.

Постановление

По делу требования пункта 1 статьи 5 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 6 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

По делу обжалуется возвращение ребенка отцу в Соединенные Штаты Америки на основании Гаагской конвенции "О гражданско-правовых аспектах международного похищения детей". По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

Момуссо и Уошингтон против Франции
[Maumousseau and Washington v. France] (N 39388/05)

Постановление от 6 декабря 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительницами по делу выступают Софи Момуссо, гражданка Франции, проживающая в этой стране, и ее дочь Шарлотта Уошингтон, гражданка Франции и США, которая проживает со своим отцом в США. Жалоба касается возвращения четырехлетней Шарлотты в США по предписанию французских судов, принятому на основе Гаагской конвенции и решения американского суда, установившего опеку отца над девочкой. Ребенок, чье постоянное место жительства находилось в США, был привезен своей матерью во Францию в марте 2003 г. на время отпуска. Затем последняя решила не возвращаться в США, оставив дочь у себя.

В мае 2000 г. г-жа Момуссо вышла замуж за Дейвида Уошингтона, гражданина США. В августе 2000 г. у них родилась дочь Шарлотта. Позднее в их браке наступил сложный период. В марте 2003 г. г-жа Момуссо с согласия мужа увезла Шарлотту на время отпуска во Францию к своим родителям. В конечном счете она отказалась возвращаться с дочерью в США вопреки неоднократным требованиям мужа. В сентябре 2003 г. американский суд передал временную опеку над Шарлоттой ее отцу, с которым она должна была постоянно проживать, и обязал г-жу Момуссо немедленно вернуть ребенка. Отец Шарлотты затем обратился в центральную инспекцию США, которая на основании Гаагской конвенции "О гражданско-правовых аспектах международного похищения детей" 1980 года потребовала от французской центральной инспекции обеспечить возвращение Шарлотты в США.

Поскольку г-жа Момуссо отказалась вернуть ребенка отцу, французская прокуратура начала разбирательство против нее. Французский суд, рассматривавший дело в первой инстанции, признал неприемлемым возвращение Шарлотты в США в связи с наличием серьезной угрозы "создания для нее нетерпимой обстановки" в значении Гаагской конвенции 1980 года. Тем временем американский суд назначил отца единоличным опекуном ребенка, приказ возвратить которого был принят им ранее. В ходе апелляционного производства в мае 2004 г. французский суд предписал немедленное возвращение Шарлотты на постоянное проживание в США, поскольку не было доказано, что ей угрожала серьезная физическая или психологическая опасность и помещение в нетерпимую обстановку. Кассационный суд в июне 2005 г., изменив свою сложившуюся практику, оставил в силе это решение.

В июле 2004 г. г-же Момуссо было сообщено, что воспрепятствование возвращению дочери будет представлять собой преступление, но она продолжала отказываться исполнить решение о возвращении Шарлотты в США. В конце сентября 2004 г. прокурор в сопровождении четырех полицейских посетил детский сад, где находилась Шарлотта, в целях исполнения решения о ее возвращении. Г-жа Момуссо, ее родители, персонал сада и несколько местных жителей оказали физическое сопротивление полиции, образовав защитный барьер вокруг ребенка. Столкнувшись с сопротивлением, в ходе которого стороны нанесли друг другу удары и оскорбления, прокурор временно приостановил исполнение решения.

По обращению г-жи Момуссо суд по делам несовершеннолетних поместил девочку под опеку, предоставив обоим родителям право доступа к ней, затем апелляционный суд предписал возвращение Шарлоты отцу в соответствии с решениями американских судов и постановлением, принятым в мае 2004 г. на основе Гаагской конвенции. На следующий день, 4 декабря 2004 г., Шарлотта выехала с французской территории в США.

В феврале 2006 г. американский суд удовлетворил ходатайство отца Шарлотты об ограничении права доступа г-жи Момуссо к ребенку, которое она могла осуществлять только под наблюдением, после передачи своего паспорта и внесения залога в размере 25 000 долларов США. В апреле 2007 г. французский суд расторг брак родителей Шарлотты и постановил, что она должна проживать с матерью, предоставив отцу право доступа к ребенку.

В своей жалобе г-жа Момуссо утверждает, что возвращение ее дочери в США противоречило интересам ребенка и создало для нее нетерпимую обстановку с учетом ее возраста. Кроме того, по ее мнению, вторжение полиции в детский сад, где находилась Шарлотта, будет иметь серьезные психологические последствия для ее дочери. Наконец, она жалуется на нарушение права на доступ к суду, наделенному полномочиями в полном объеме, поскольку кассационный и апелляционный суды допускали, что судья, рассмотревший заявление о возврате ребенка на основании Гаагской конвенции, не был обязан оценивать ситуацию во всей полноте, чтобы определить, соответствовало ли возвращение "наивысшим интересам" ребенка. В частности, она ссылается на статью 8 и пункт 1 статьи 6 Конвенции.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается обоснованности решения о возврате Шарлотты в США. Основной вопрос, который стоит перед Европейским Судом, заключается в том, обеспечили ли французские суды, предписывая возвращение Шарлотты в США, справедливое равновесие интересов, конкурирующих в деле, включая интересы ребенка, каждого из родителей и общества.

Европейский Суд не может согласиться с доводами матери ребенка, которая утверждает, что суд, который рассматривал требование о возвращении ребенка на основании Гаагской конвенции, не полностью исследовал обстоятельства дела и, следовательно, не действовал в "наивысших интересах" ребенка.

Европейский Суд не считает, что толкование национальными судами пункта "b" статьи 13 Гаагской конвенции не могло соответствовать представлению о "наивысших интересах ребенка", отраженному в Нью-Йоркской конвенции "О правах ребенка". С этой точки зрения он признает желательным неизменное и последовательное толкование концепции "наивысших интересов", независимо от задействованных международных соглашений.

Французские суды учли "наивысший интерес" Шарлотты, которым была признана ее немедленная реинтеграция в среду, которая была для нее привычной. Они тщательно исследовали семейную ситуацию в целом, изучили ряд различных факторов, провели сбалансированную и обоснованную оценку соответствующих интересов всех лиц и постоянно стремились определить наилучшее решение для ребенка.

Более того, отсутствуют причины, чтобы заключить, что процесс принятия решений во французских судах, предписавших возвращение Шарлотты в США, был несправедливым или не позволил заявительницам эффективно отстаивать свои права. С точки зрения Европейского Суда, отказ национальных судов заслушать ребенка в возрасте четырех лет в данном деле не составляет нарушения статьи 8 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается условий исполнения решения о возвращении ребенка (вторжение полиции в детский сад). После принятия решения о возвращении ребенка место нахождения Шарлотты не было известно, поскольку мать спрятала ее, чтобы избежать исполнения решения. Это показывает полное отсутствие сотрудничества с французскими властями со стороны г-жи Момуссо. Вторжение полиции в детский сад, где находилась Шарлотта, таким образом, было результатом продолжающегося отказа ее матери добровольно передать ребенка отцу вопреки приказу суда, вступившему в силу более шести месяцев назад. Хотя вмешательство полиции является не самым подходящим решением в подобной ситуации и могло иметь травмирующие последствия, оно осуществлялось под руководством и в присутствии прокурора, профессионального должностного лица правоохранительной сферы, наделенного значительными полномочиями в части принятия решений, под чьим началом находились сопровождавшие его полицейские. При этом, столкнувшись с сопротивлением людей, которые встали на сторону заявительниц в конфликте, власти не стали продолжать попытки забрать ребенка.

Постановление

По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Французские власти были обязаны обеспечить содействие в возвращении Шарлотты в США, учитывая предмет и цели Гаагской конвенции, если отсутствовали объективные причины считать, что ребенок и, возможно, его мать могли стать там жертвами "явного отказа в правосудии". Риск невозможности въехать на территорию США для представления своих интересов по делу, на который ссылается г-жа Момуссо, носил предположительный характер. Она могла обратиться в компетентный американский суд, как ей было специально предложено, и американский суд, который предоставил отцу единоличную опеку над ребенком и предписал его возвращение, оставил возможность изменить решение по требованию любой из сторон. Таким образом, в момент принятия решения о возвращении ребенка, его исполнения или отклонения Кассационным судом жалобы французские суды не имели оснований предположить, что ребенок или его мать могли быть жертвами "явного отказа в правосудии". Что касается ситуации после возвращения ребенка, то французская центральная инспекция в значении Гаагской конвенции проявляла неизменную готовность обращаться к ситуации заявительниц в соответствии со своими обязательствами по данной конвенции.

Французская центральная инспекция предприняла попытку выступить посредником в урегулировании ситуации с отцом ребенка, которая оказалась безуспешной, при этом она продолжала переговоры со своими американскими коллегами в интересах г-жи Момуссо.

Постановление

По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

По делу обжалуется тот факт, что заявителю, содержавшемуся под стражей, не было позволено полноценно попрощаться с умирающим отцом по телефону. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Линд против России
[Lind v. Russia] (N 25664/05)

Постановление от 6 декабря 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В декабре 2004 г. заявителю, гражданину Российской Федерации и подданному Нидерландов, было предъявлено обвинение в попытке насильственного захвата власти. Он был заключен под стражу. В сентябре 2005 г. он безрезультатно ходатайствовал о временном освобождении, чтобы увидеться со своим отцом в Гааге. Отец заявителя, умиравший от рака, просил о применении эвтаназии, которая была намечена на конец месяца. Заявителю было разрешено переговорить с отцом по телефону на русском языке. Посольство Королевства Нидерландов оплатило телефонный разговор. Ходатайство об освобождении с целью посещения церемонии прощания было также отклонено в связи с тяжестью предъявленного обвинения и редкостью его контактов с отцом. В декабре 2005 г. заявитель был осужден за участие в массовых беспорядках и приговорен к лишению свободы условно.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Поскольку заявитель содержался в перенаселенных камерах и не получал медицинской помощи, необходимой при хроническом заболевании почек, власти подвергли его бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. Заявитель содержался под стражей почти 12 месяцев. Отклоняя его ходатайства об освобождении, суды ссылались, в частности, на его нидерландское подданство как на основание полагать, что он может скрыться. Вместе с тем заявитель постоянно указывал на свои тесные связи с Российской Федерацией, включая российское гражданство, постоянное место жительства, семью и продолжающееся обучение в университете. Российские власти не пояснили, почему аннулирование заграничного паспорта - мера, прямо предусмотренная национальным законодательством для воспрепятствования выезду из страны - не было бы достаточным для того, чтобы помешать ему скрыться за рубежом. Учитывая прежде всего тяжесть предъявленных обвинений и уклоняясь от рассмотрения значимых обстоятельств дела или альтернативных мер пресечения, власти продлили заключение заявителя по основаниям, которые были "относимы", но не могут быть признаны "достаточными".

Постановление

По делу допущено нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Отказ освободить заявителя для свидания с отцом, находившимся при смерти, и посещения церемонии прощания представлял собой вмешательство в права заявителя, предусмотренные статьей 8 Конвенции.

Особенностью данного дела является то, что дата смерти отца заявителя была заранее определена, и было известно, что она наступит через несколько дней. Таким образом, это была последняя возможность для заявителя увидеться со своим отцом. Учитывая состояние здоровья отца заявителя, нельзя было предположить, что он поедет за границу. Учитывая исключительные обстоятельства дела и требования гуманизма, российские власти должны были рассмотреть ходатайства заявителя с особенным вниманием и тщательностью. Европейский Суд понимает сомнения властей относительно возвращения заявителя, которому пришлось бы выехать в Нидерланды, чтобы увидеться с отцом. Несмотря на тот факт, что посольство Нидерландов несколько раз обращалось с просьбами о его освобождении, российские власти не рассматривали вопрос об обращении за содействием к своим нидерландским коллегам.

Тем не менее, учитывая, что национальные власти располагали большими возможностями, чем Европейский Суд, для рассмотрения данного вопроса, нельзя сделать вывод, что отказ освободить заявителя вышел за рамки допустимого усмотрения в данной сфере. Уважение к семейной жизни заявителя требовало, чтобы ему была предложена иная возможность попрощаться с умирающим отцом. Однако разговор на языке, который его отец понимал с трудом, продолжительностью в одну минуту, не позволил заявителю полноценно сделать это. Государство-ответчик не пояснило, почему телефонный разговор был так быстро прерван администрацией изолятора. Иной возможности связаться с отцом заявителю не предлагали. Таким образом, власти не обеспечили уважение семейной жизни заявителя.

Постановление

По делу допущено нарушение требований 8 статьи Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 15 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуются последствия удочерения взрослой женщины сожителем ее матери. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Эмоне и другие против Швейцарии
[Emonet and Others v. Switzerland] (N 39051/03)

Постановление от 13 декабря 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

По данному делу жалоба подана Изабель Эмоне, ее матерью Марианник Фошер и сожителем последней Роланом Эмоне, проживающими в Женеве.

Марианник Фошер и ее муж, отец Изабель Эмоне, развелись в 1985 году. Он скончался в 1994 году. С 1986 года Марианник Фошер проживает совместно с Роланом Эмоне, разведенным гражданином, не имеющим детей. Трое заявителей проживали совместно в 1986-1992 годах.

В марте 2000 г., после серьезной болезни, Изабель Эмоне разбил паралич. Она имела свой дом, но нуждалась в уходе со стороны матери и Ролана Эмоне, которого считала отцом. Трое заявителей пришли к соглашению о том, что Ролан Эмоне удочерит Изабель Эмоне, что позволило бы им стать семьей с точки зрения закона.

В марте 2001 г. кантональный суд Женевы вынес решение об удочерении. Однако местный орган регистрации гражданского состояния информировал Марианник Фошер о том, что удочерение повлечет прекращение ее родительской связи с Изабель Эмоне; последняя должна будет принять фамилию приемного отца, поскольку она теперь является его дочерью.

Первые две заявительницы возражали против прекращения родительской связи и требовали ее восстановления. Однако кантональный орган настаивал на своем, ссылаясь на статью 267 швейцарского Гражданского кодекса, согласно которой ранее существовавшие родительские связи прерывались при усыновлении, за исключением супруга усыновителя; Марианник Фошер и Ролан Эмоне были просто сожителями. Администрация отклонила ходатайство заявителей о восстановлении родительской связи.

Заявители обратились в административные суды с целью отмены указанного решения и возбудили параллельное разбирательство об отмене решения об удочерении. Второе разбирательство было приостановлено до рассмотрения жалобы заявителей в Страсбурге. Административный суд вначале удовлетворил их требование и обязал кантональный орган регистрации гражданского состояния восстановить родительскую связь. Однако по жалобе федеральной службы юстиции Федеральный суд обязал кантональный орган регистрации гражданского состояния внести сведения об удочерении в реестр гражданского состояния.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Разрыв юридической связи дочери и матери между Изабель Эмоне и ее матерью в результате удочерения представлял собой вмешательство в право заявителей на уважение их семейной жизни, и это вмешательство соответствовало закону. Вопрос о том, имелись ли основания полагать, что нарушение родительской связи отвечает интересам удочеренной дочери, в практической плоскости тесно связан с вопросом о том, является ли оспариваемая мера "необходимой в демократическом обществе".

Обоснование, согласно которому усыновление прекращает существующие родительские связи между усыновленным лицом и его или ее природными родителями, справедливо для малолетних детей, и его поддерживают большинство государств - участников Совета Европы для данного вида усыновления. Однако Европейский Суд не находит, что эта мотивировка применима к особым обстоятельствам настоящего дела, которые относятся к взрослому человеку с серьезным нарушением здоровья, на удочерение которого все заинтересованные стороны дали свободное и информированное согласие. Хотя Изабель Эмоне была взрослой, она нуждалась в уходе и заботе. Два других заявителя, которые обеспечивали ей уход и заботу, стремились к тому, чтобы удочерение сделало их фактическую семью семьей с точки зрения закона. С учетом этого Европейский Суд полагает, что данная ситуация характеризуется "наличием дополнительных факторов зависимости, отличных от обычной привязанности", и в виде исключения на нее распространяются гарантии, предусмотренных статьей 8 Конвенции для взрослых.

Что касается довода швейцарского государства-ответчика о том, что два старших заявителя могли бы избежать нарушения родительской связи путем вступления в брак, Европейский Суд полагает, что национальные власти были не вправе подменять заинтересованных лиц в принятии решения относительно формы совместной жизни, которая является для них целесообразной. Он отмечает, что понятие "семьи" в статье 8 Конвенции не сводится к отношениям, основанным на браке, и может охватывать другие "семейные" связи. Поскольку, как считает Европейский Суд, в настоящем деле имеются признаки "семейной" жизни, национальные власти были обязаны действовать таким образом, чтобы дать этой семейной связи возможность развиваться.

Европейская конвенция об усыновлении детей 1967 года устанавливает, что права и обязанности, существующие между усыновленными лицами и их отцами или матерями, должны прекращаться при усыновлении. Однако Европейский Суд отмечает, что только 18 государств - участников Совета Европы ратифицировали эту конвенцию, и согласно проекту пересмотра конвенции в случае усыновления супругом или зарегистрированным партнером родителя ребенка может допускаться сохранение родительских связей. По мнению Европейского Суда, это свидетельствует о растущем признании государствами - участниками Совета Европы возможности усыновления в той ситуации, которая образует обстоятельства настоящего дела.

Кроме того, Европейский Суд полагает, что заявителям, которые были представлены в национальных судах адвокатом, не может быть поставлено в вину то обстоятельство, что они не осознали отдаленные последствия их ходатайства об удочерении, повлекшего нарушение родительской связи между матерью и дочерью. При таких обстоятельствах "уважение" семейной жизни заявителей подразумевало принятие во внимание как биологических, так и социальных реалий во избежание слепого автоматического применения правовых положений к весьма особенной ситуации заявителей, которая явно не была предусмотрена законом. Неспособность учесть эти обстоятельства противоречила желаниям заинтересованных лиц, причем никто не извлек из этого выгоды.

Постановление

По делу допущено нарушение требований 8 статьи Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 12 Конвенции. Что касается права "создавать семью", статья 12 Конвенции не может рассматриваться как основание для предоставления заявителям как неженатой паре какого-либо права на усыновление, которое не было предусмотрено законом. Жалоба признана неприемлемой.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Руководствуясь новым законом, вступившим в силу 1 января 2007 года, заявители вправе подать заявление о пересмотре оспариваемого решения Федерального суда и просить о восстановлении связи между матерью и дочерью, которая гарантирована статьей 8 Конвенции, поскольку Федеральный суд утвердил удочерение. Несмотря на эту возможность, Европейский Суд считает, что заявители претерпели чувство разочарования с момента, когда они узнали об оспариваемой мере. В связи с этим он присудил заявителям совместно 5 000 евро в счет компенсации морального вреда.

Вопрос о правомерности высылки

По делу обжалуется отсутствие процессуальных гарантий в разбирательстве о депортации. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции

Лю и Лю против России
[Liu and Liu v. Russia] (N 42086/05)

Постановление от 6 декабря 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 8 Конвенции "Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни".)

По жалобе о нарушении статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу религии

Вопрос о соблюдении права на свободу исповедовать религию или убеждения

По делу обжалуется отказ иностранному гражданину в разрешении на работу в качестве имама. Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Эль Маджауи и фонд "Туба моск" против Нидерландов
[El Majjaoui and Stichting Touba Moskee v. Netherlands] (N 25525/03)

Постановление от 20 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 37 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение журналиста за обнародование дипломатического документа стратегического характера, снабженного грифом "конфиденциально". По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Штоль против Швейцарии
[Stoll v. Switzerland] (N 69698/01)

Постановление от 10 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

Дело касается осуждения заявителя, журналиста по профессии, к уплате штрафа за обнародование в прессе конфиденциального доклада швейцарского посла в Соединенных Штатах Америки, касающегося стратегии швейцарского правительства на переговорах, в частности, со Всемирным еврейским конгрессом и швейцарскими банками по вопросу о компенсации жертвам Холокоста за невостребованные активы, депонированные на счетах в швейцарских банках.

В декабре 1996 г. швейцарский посол в США подготовил "стратегический документ" под грифом "конфиденциально" в ходе указанных переговоров. Документ был направлен лицу, ведавшему этим вопросом в Федеральном департаменте иностранных дел в Берне, а его копии - 19 другим лицам в швейцарском правительстве и федеральных органах власти, а также в швейцарских дипломатических представительствах в Тель-Авиве, Нью-Йорке, Лондоне, Париже и Бонне. Заявитель получил копию документа, по-видимому, в результате нарушения служебной тайны лицом, которое осталось неизвестным.

Цюрихская воскресная газета напечатала две статьи заявителя с заголовками "Посол Ягметти оскорбляет евреев" и "Посол в халате и альпинистских ботинках кладет ноги на стол". На следующий день цюрихская ежедневная газета воспроизвела значительную часть стратегического документа, и еще одна газета привела выдержки из него.

Суд приговорил заявителя к штрафу в 800 швейцарских франков (приблизительно 476 евро) за разглашение "секретной официальной переписки" в значении статьи 293 Уголовного кодекса. Поданные заявителем жалобы были отклонены в последней инстанции Федеральным судом.

Кроме того, швейцарский Совет по делам прессы, признавая правомерность публикации с учетом важности на тот момент публичных дебатов по поводу активов жертв Холокоста, постановил, что заявитель безответственно представил заметки посла сенсационными и шокирующими, опубликовав стратегический документ в неполном виде и не раскрыв в достаточной степени событий, в связи с которыми он был подготовлен. Он добавил, что другие газеты представили дело в истинном свете, опубликовав стратегический документ почти без сокращений.

Вопросы права

Процедура. В постановлении Палаты Европейский Суд установил, четырьмя голосами "за" и тремя - "против", нарушение статьи 10 Конвенции. По обращению государства-ответчика дело было передано в Большую Палату в соответствии со статьей 43 Конвенции.

По существу дела. Осуждение заявителя представляет "вмешательство" властей в осуществление им права на свободу выражения мнения, которое было предусмотрено Уголовным кодексом Швейцарии, и его правомерная цель заключалась в предотвращении "разглашения информации, полученной конфиденциально". Большая Палата подчеркивает, что в свете пункта 3 статьи 33 Венской конвенции "О праве международных договоров" 1969 года, а также в отсутствие указаний на иное в процессе подготовки текста Конвенции, следует заключить, что фраза "предотвращение разглашения информации, полученной конфиденциально", содержащаяся в пункте 2 статьи 10 Конвенции, относится к конфиденциальной информации, разглашенной как лицами, обязанными сохранять конфиденциальность, так и третьими лицами, в частности, как в настоящем деле, журналистом.

Главный вопрос, стоящий перед Европейским Судом, таким образом, заключается в том, было ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе". В связи с этим Большая Палата прежде всего подтверждает, что статья 10 Конвенции применима к распространению журналистами конфиденциальной или секретной информации. Вопрос невостребованных активов касался не только существенных финансовых интересов, но также имел значительное нравственное значение и, как таковой, затрагивал международное сообщество в широком смысле. Таким образом, оценивая, была ли мера, принятая швейцарскими властями, необходимой, Европейский Суд должен исследовать, каким образом были уравновешены конкурирующие публичные интересы, а именно интерес читателей в получении информации об актуальных вопросах и интерес властей в обеспечении позитивного и удовлетворительного результата проводимых дипломатических переговоров.

Спорные статьи, хотя и были сконцентрированы главным образом на личности посла и его стиле написания, могли развивать общественную дискуссию по вопросу невостребованных активов, который в тот момент активно обсуждался в Швейцарии. Общественность была заинтересована в публикации статей.

Что касается интересов, защищаемых швейцарскими властями, существенной для дипломатической службы и дружественного развития международных отношений является возможность дипломатов обмениваться конфиденциальной или секретной информацией. Однако конфиденциальность дипломатических сношений не может защищаться любой ценой, и с точки зрения равновесия интересов имеют значение содержание и потенциальная угроза, представляемая публикацией. В данном деле разглашение отчета посла в тот момент могло иметь негативное влияние на успешное проведение переговоров, начатых Швейцарией, за счет не только замечаний посла как таковых, но и того, как они были представлены заявителем.

Таким образом, разглашение, в том числе частичное, доклада посла могло нарушить обстановку закрытости, необходимую для успешного проведения дипломатических переговоров в целом, и иметь негативное влияние на переговоры, проводимые Швейцарией. Кроме того, статьи заявителя, опубликованные в особенно острый момент, были способны причинить значительный вред интересам швейцарских властей.

Что касается действий заявителя, то он не мог не знать, будучи журналистом, что раскрытие доклада было наказуемо согласно Уголовному кодексу. Вопрос, соответствовала ли форма статей нормам журналистской этики, имеет большое значение. На самом деле, статьи заявителя явно носили упрощенный характер и искажали факты, а использованные выражения заставляли предполагать наличие у посла антисемитских намерений. Заявитель с легкостью спровоцировал обсуждения, которые, несомненно, способствовали смещению посла и непосредственно касались одного из явлений, лежавших в основе вопроса о невостребованных активах, а именно злодеяний, совершенных во время Второй мировой войны в отношении евреев. Европейский Суд настаивает на необходимости жесткого подхода к предположениям или спекуляциям такого рода.

Затем, манера написания спорных статей, которые снабжены сенсационными заголовками, представляется не очень подходящей для темы, настолько важной и серьезной, как невостребованные активы. Наконец, статьи заявителя отличаются неточностью и могут ввести читателей в заблуждение.

В таких обстоятельствах, учитывая, что одна из статей была помещена на передовой полосе швейцарской воскресной газеты с большим тиражом, Европейский Суд соглашается со швейцарскими властями и Советом по делам прессы в том, что основное намерение заявителя заключалось не в том, чтобы информировать общественность о теме, представлявшей всеобщий интерес, но сделать доклад посла предметом ненужного скандала. Статьи, написанные с искажениями и упрощениями, могли ввести читателей в заблуждение относительно личности и возможностей посла, что значительно подорвало их вклад в общественную дискуссию, защищаемую статьей 10 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд находит, что наложенный на заявителя штраф не был несоразмерен преследуемой цели.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (вынесено двенадцатью голосами "за" и пятью - "против").

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется привлечение адвоката к ответственности за организацию кампании в прессе по поводу продолжающегося уголовного дела путем интервью и предоставления журналистам процессуальных документов. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Фолья против Швейцарии
[Foglia v. Switzerland] (N 35865/04)

Постановление от 13 декабря 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

После смерти HJ выяснилось, что им были присвоены и размещены на банковских счетах крупные денежные суммы. Прокуратура возбудила уголовное дело. Заявителем по делу выступает адвокат, представляющий интересы нескольких потерпевших и клиентов банка. Прокуратура прекратила дело за недостаточностью доказательств. Затем она опубликовала пресс-релиз, согласно которому следствие установило, что HJ несколько раз присваивал денежные средства. Жалоба, поданная заявителем на решение о прекращении производства по делу, была отклонена апелляционным судом. Затем заявитель потребовал возбуждения дела в отношении служащих, руководителей и органов банка, но в возбуждении дела было отказано, и это решение поддержал Федеральный суд.

Гибель HJ и расследование его действий широко обсуждались в средствах массовой информации, включая публикацию нескольких интервью с заявителем, в которых он выразил убеждение в том, что служащие банка не могли не знать о неправомерном присвоении денежных средств, и назвал расследование прокуратуры поспешным и поверхностным. Банк и три его руководителя предъявили иск к заявителю в связи с причинением убытков, а также в целях защиты личных прав, утверждая, что он организовал кампанию в средствах массовой информации против них путем распространения информации, направленной на умаление их репутации. Впоследствии они отказались от своих требований. Затем банк направил жалобу в дисциплинарный орган коллегии адвокатов по поводу несоблюдения долга осмотрительного осуществления профессиональных обязанностей и использования методов, не разрешенных законом. Дисциплинарный орган вынес решение против заявителя и наложил на него штраф в размере 1 500 швейцарских франков (около 1 024 евро на тот момент).

Это решение было оставлено в силе апелляционным судом, и Федеральный суд отклонил жалобу, поданную заявителем, указав, что адвокат обязан всегда, в любом публичном заявлении, сохранять сдержанный тон и объективность при представлении доводов. Он установил, что именно благодаря высказываниям заявителя пресса начала проявлять интерес к обвинениям в незаконном присвоении средств. Заявитель активно стимулировал публикацию в прессе собственной версии событий, хотя отсутствовали доказательства, подтверждающие его публичные высказывания. Он подверг суды ненадлежащему давлению, с учетом предсказуемо широкого распространения и повторения его высказываний. Федеральный суд счел, что он неоправданно сделал достоянием общественности подробности продолжающегося расследования. Более того, он не обеспечил, чтобы средства массовой информации использовали их осмотрительно и сдержанно и не преувеличивали его суждений.

Суд нашел, что утверждения заявителя сами по себе не были преувеличенными или неуважительными. Однако они должны быть рассмотрены в целом, учитывая последствия, которые они имели, и заявитель не продемонстрировал сдержанность, необходимую в данных обстоятельствах. Суд указал, что отношения заявителя с прессой вышли за границы необходимого для защиты его клиентов. Его заявления не могли быть названы необходимыми. Таким образом, он не выполнил обязанность осмотрительного осуществления профессиональных обязанностей. Всеобщий интерес в обеспечении надлежащего осуществления правосудия, доверии системе правосудия и поддержании достоинства юридической профессии имеет приоритет над правом заявителя на свободу выражения мнения и свободой прессы. Заявитель возбудил гражданское дело против банка от имени своих клиентов, которое до настоящего времени продолжается в национальных судах.

Вопросы права

Привлечение заявителя к ответственности приравнивается к вмешательству в его право на свободу выражения мнения, предусмотренному законом. Такое вмешательство преследовало правомерную цель защиты авторитета и беспристрастности судебной власти. Заявитель был привлечен к ответственности за публичные высказывания, которые, предположительно, не были оправданы в свете применимого национального законодательства и судебной практики. Однако действия заявителя были предприняты в обстановке несомненного глубокого интереса к делу средств массовой информации, который возник намного раньше его интервью. Более того, Европейский Суд не считает, что адвокат мог нести ответственность за заявления, сделанные прессе его клиентом. Высказывания в прессе, предпринятые заявителем после клиента, касались причин неудовлетворенности клиента и оснований, по которым была подана жалоба, включая чрезмерную поспешность и поверхностность расследования. Эти заявления, сделанные после подачи жалобы, содержали критику, которая касалась не личных или профессиональных качеств работников следственных органов, а того, как они исполняли свои обязанности по делу, в рамках которого клиенты заявителя выступали гражданскими истцами. Следовательно, эти заявления не могут быть признаны серьезными или оскорбительными по отношению к следственным органам, они также не выглядят подрывающими доверие общественности к системе юстиции.

Национальные суды не обосновали предположение, согласно которому заявитель предоставил документы уголовного дела прессе. Федеральный суд лишь обвинил его в том, что он не обеспечил осмотрительное и сдержанное использование документов журналистами. Заявитель не мог нести ответственность за действия средств массовой информации. Более того, информация была раскрыта в контексте обоснованного интереса средств массовой информации, что могло отвечать праву общественности на получение информации о деятельности судебных властей. Заявитель не мог нести ответственность за то, как журналисты использовали его высказывания в статьях, опубликованных после интервью с ним. Таким образом, на заявителя не могла быть возложена ответственность за кампанию в средствах массовой информации в процессе судебного разбирательства в целях влияния на суды, ведущие дело.

Кроме того, сделанные им заявления не были чрезмерными или оскорбительными и не влияли ненадлежащим образом на интересы банка и его руководства. Это подтверждается тем фактом, что против заявителя не была подана жалоба о диффамации, а иск о защите личных прав был отозван. Более того, следственные органы или иные лица, участвовавшие в расследовании, не выдвигали против него никаких обвинений.

Наконец, хотя штраф, наложенный на заявителя, был невелик, он, тем не менее, имел символическое значение. Следовательно, отсутствовала настоятельная общественная необходимость в ограничении права заявителя на свободу выражения мнения, и швейцарские власти не указали относимых и достаточных оснований для этого. Таким образом, вмешательство властей не может быть признано необходимым в демократическом обществе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 1 024 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба.

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуются судебные решения о роспуске политических партий на том основании, что они являлись политическим инструментом террористической организации, и отстранение кандидатов или политических групп от участия в выборах. Жалоба признана приемлемой.

"Эрри Батасуна" и "Батасуна" против Испании
[Herri Batasuna and Batasuna v. Spain] (NN 25803/04, 25817/04)

Решение от 11 декабря 2007 г. [вынесено V Секцией]

Испанский парламент принял органический закон N 6/2002 "О политических партиях" (далее - LOPP), призванный развить положения Конституции, касающиеся организации, функционирования и деятельности политических партий, а также их роспуска или приостановления деятельности в судебном порядке. Роспуск политической партии предусматривался за неоднократные или продолжаемые действия, бесспорно представляющие собой поведение в нарушение демократических принципов, посягающее на конституционные ценности, демократию и права человека.

LOPP наделил полномочиями по рассмотрению дел о роспуске партий Особую палату Верховного суда. Кроме того, он установил специальную приоритетную процедуру, включающую единственную инстанцию, которая могла быть инициирована только прокуратурой или правительством по собственной инициативе или по запросу конгресса депутатов или сената. Данная процедура должна была уравновесить правовую определенность и право на защиту с необходимой оперативностью и принципом разумного срока. Решение Верхового суда могло быть обжаловано лишь путем подачи жалобы в порядке производства о защите конституционных прав и охраняемых законом интересов (amparo) в Конституционный суд.

Наконец, после принятия решения о роспуске политическая партия была обязана прекратить любую деятельность. Кроме того, было запрещено создание другого политического объединения или использование иной существующей партии для продолжения деятельности партии, признанной незаконной, в отношении которой было принято решение о роспуске. Для установления преемственности Верховный суд основывался на наличии существенной схожести между структурой, организацией и деятельностью партий, или на других доказательствах, таких как личность членов партии или ее лидеров, источники финансирования или поддержание ими насилия или терроризма. Имущество партии, которая была распущена, отчуждалось и передавалось в казну для социальных и гуманитарных целей.

После осуждения Верховным судом 23 членов национального руководства партии "Эрри Батасуна" к лишению свободы за сотрудничество с вооруженной организацией была создана партия "Эускал Эрритаррок" (далее - EH) для участия в баскских выборах. Затем заявитель "Батасуна" предпринял шаги для ее регистрации в качестве политической партии. Правительство автономного сообщества Страны Басков возбудило производство о признании неконституционным LOPP.

Конституционный суд признал закон соответствующим Конституции. Он указал, что легитимизация террористической деятельности или оправдание либо умаление ее антидемократического значения, а также связанных с ней нарушений основополагающих прав могут осуществляться косвенно, путем конклюдентных действий, при определенных обстоятельствах. В таких случаях нельзя ставить вопрос о вмешательстве в право на свободу выражения мнения. Кроме того, роспуск угрожает лишь партии, которая посредством своих действий, а не идеологии фактически стремится нанести ущерб или ослабить систему прав, если ее действия носят периодический и серьезный характер или совершаются неоднократно или продолжаются. Это положение применяется лишь к будущим событиям и политическим партиям, чье руководство или кандидаты были осуждены, и в качестве причины роспуска рассматривается регулярное использование лиц, о которых может быть сделан обоснованный вывод об их сочувствии методам террора; оно не применяется к партиям, чьи идеи и программы предположительно могут быть использованы террористическими организациями. Наконец, является незаконным учреждение, непосредственно до или в любой момент после вступления в силу LOPP, политической партии, продолжающей или принимающей на себя деятельность другой партии с единственной целью избежать применения положений LOPP. Закон применяется к деятельности, проводимой после его вступления в силу. Однако вполне возможно принимать во внимание то, что закон называет предпосылками, включая действия до вступления в силу закона, но не таким способом, который может быть интерпретирован как придание закону обратной силы, запрещенное Конституцией.

Правительство автономного сообщества Страны Басков подало затем жалобу в Европейский Суд, которая была признана неприемлемой.

Между тем следственный судья Национального суда (Audiencia Nacional) распорядился о приостановлении деятельности партии "Батасуна" и закрытии на три года офисов и помещений, которые могли быть использованы "Эрри Батасуна" и "Батасуна". В Верховный суд было направлено требование о роспуске политических партий "Эрри Батасуна", EH и "Батасуна". "Батасуна" заявила отвод судье, назначенному докладчиком, поскольку он имел прямую или косвенную заинтересованность в деле, так как публично заявлял о соответствии проекта LOPP принципу верховенства права и Конституции.

Верховный суд объединил два производства, назначил Н. судьей-докладчиком и отклонил заявление о его отводе. "Батасуна" потребовала, чтобы предварительный вопрос о соответствии LOPP Конституции был поставлен перед Конституционным судом. Верховный суд единогласно отказал, указав, что приведенные возражения уже исследовались и были отклонены решением Конституционного суда. Верховный суд признал партии "Эрри Батасуна", EH и "Батасуна" незаконными и предписал их роспуск на том основании, что они составляли часть сепаратистской стратегии, служащей терроризму, неоднократно призывая к вооруженной борьбе в своих внутренних документах и внешней деятельности.

Он признал доказанным, что три партии фактически являлись одной и той же организацией, связанной с террористической организацией ЭТА, и заключил, что во всех отношениях они составляли единое целое. Он отметил, что призывы к насилию, послужившие мотивом для ограничения прав данных партий, были результатом намеренного распределения задач между терроризмом и политикой, поскольку ЭТА установила оправдание необходимости терроризма как одну из функций "Эрри Батасуна". Суд решил, учитывая исторический и социальный контекст борьбы с терроризмом, что террористическая организация ЭТА и связанная с ней организация "Координадора аберцале сосиалиста" управляли "Эрри Батасуна" с момента ее создания. Он обосновал такой вывод на доказательствах, демонстрирующих наличие иерархических связей между тремя организациями. Что касается установленного преемства в деятельности трех политических партий, признанных незаконными, то Верховный суд основывался на совпадении лиц на руководящих постах трех организаций и наличии у них общих помещений. Что касается отношений между партиями-заявителями и террористической организацией ЭТА, Верховный суд сослался на осуждение некоторых их членов за преступления, связанные с терроризмом. Действия политических партий-заявителей после вступления в силу LOPP, отвечающие стратегии, предписанной террористической организацией ЭТА, свидетельствовали об одобрении и политической поддержке действий террористических организаций, направленных на подрыв основ конституционного строя или серьезные массовые беспорядки. Таким образом, действия, вменяемые партиям-заявителям, подпадали под действие LOPP.

Верховный суд, оценивая необходимость и соразмерность такой меры, как роспуск партий-заявителей, указал, что им были учтены нормы Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда. Он решил, что в свете повторяющихся призывов к насилию со стороны партий-заявителей такая мера, как роспуск, была оправдана с точки зрения защиты основополагающих прав других лиц.

Партии "Батасуна" и "Эрри Батасуна" обратились в Конституционный суд с двумя жалобами amparo на решение Верховного суда, но они были отклонены единогласными решениями. Конституционный суд указал, что любая программа или цель считаются соответствующими Конституции, если только они не достигаются деятельностью, несовместимой с демократическими принципами или основополагающими правами граждан, и напомнил, что соответствие LOPP Конституции было подтверждено его решением. Связь с терроризмом и насилием выходит с конституционной точки зрения за правомерные рамки свободы объединения и свободы выражения мнения и поэтому может быть запрещена законом в демократическом обществе. Кроме того, различные основания, влекущие роспуск партии, были приняты во внимание только за период после вступления закона в силу. Партия-заявитель была распущена не вследствие действий, предшествовавших вступлению закона в силу, или действий других партий, а поскольку "Батасуна", "Эрри Батасуна" и EH были признаны составляющими одной организации - политического объединения, используемого террористической группой в незаконных целях. Последующие формирования этой единой политической партии были распущены. Роспуск, предписанный Верховным судом, был основан на последующих событиях, за которые полностью несла ответственность партия-заявитель, и Верховный суд установил, что три партии, которые были распущены, фактически являлись одной и той же. Наконец, Верховный суд отклонил жалобы, касающиеся отсутствия беспристрастности и несоблюдения принципа состязательности, как лишенные конституционного содержания.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьей 10 и 11 Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 6 Конвенции. Жалобы, касающиеся недостаточной беспристрастности председателя палаты Верховного суда и несоблюдения принципа состязательности в рамках разбирательства, находятся в сфере действия статьи 6 Конвенции, хотя заявители ссылаются на статью 13 Конвенции. Европейский Суд должен рассмотреть вопрос применимости положений статьи 6 Конвенции к специфической процедуре роспуска политических партий в Особой палате Верховного суда. В этом отношении он отмечает, что данное дело отличается от тех, в которых роспуск осуществлялся Конституционным судом. Однако Европейский Суд не усматривает оснований для изменения выводов, к которым он пришел по подобным делам. Спорная процедура касалась спора о правах заявителей на продолжение политической деятельности в качестве политических партий. Следовательно, речь шла о политическом праве, которое, как таковое, не попадало в сферу действия пункта 1 статьи 6 Конвенции. Кроме того, вопрос о праве на уважение собственности "Эрри Батасуна" и "Батасуна" не поднимался в Верховном суде и затем в Конституционном суде.

Таким образом, разбирательство не имело отношения ни к спору о гражданских правах и обязанностях заявителей, ни к уголовному обвинению в значении пункта 1 статьи 6 Конвенции. Аналогичным образом, эта часть жалобы не содержит вопросов, которые попадают в сферу действия статьи 13 Конвенции. Жалоба не совместима ratione materiae с положениями Конвенции.

Жалоба на отсутствие эффективности у ходатайства amparo отклонена как явно необоснованная.

(См. также дело "Эчеберрия и 3 других дела против Испании" [Etxeberria and 3 other cases v. Spain] ниже.)

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется роспуск избирательных групп на том основании, что они продолжали деятельность партии, которая была распущена ранее. Жалоба признана приемлемой.

Эчеберрия и 3 других дела против Испании
[Etxeberria and 3 other cases v. Spain] (NN 35579/03, 35613/03, 35626/03, 35634/03)

Решение от 11 декабря 2007 г. [вынесено V Секцией]

Органический закон N 6/2002 "О политических партиях" (далее - LOPP) был призван обеспечить уважение политическими партиями демократических принципов и прав человека. Он предусмотрел формы деятельности, несовместимые с такими принципами, а также соответствующую процедуру и ее последствия (см. также дело ""Эрри Батасуна" и "Батасуна" против Испании" [Herri Batasuna and Batasuna v. Spain] выше).

После вступления в силу закона Верховный суд признал политические партии "Батасуна" (далее - B.), "Эрри Батасуна" (далее - H.B.) и "Эускал Эрритаррок" (далее - E.H.) незаконными в связи с нарушением LOPP рядом действий, которые бесспорно представляли собой поведение, несовместимое с демократией, наносящее ущерб конституционным ценностям, демократии и правам человека и нарушающее принципы, изложенные в общей части закона.

Партии B. и H.B. обратились в Конституционный суд с жалобой в порядке производства о защите конституционных прав и охраняемых законом интересов (amparo) на это решение, но она была отклонена. Затем избирательные комиссии автономных сообществ Страны Басков и Наварры зарегистрировали заявителей (по делам в Европейском Суде) в качестве кандидатов на муниципальных, региональных выборах и выборах на уровне автономных сообществ.

Государственный совет и прокуратура подали заявления в Особую палату Верховного суда об исключении из списков примерно 300 кандидатов, включая кандидатов четырех избирательных групп, выступающих заявителями. Они предъявили заявителям обвинение в продолжении деятельности политических партий B., H.B. и E.H., которые были признаны незаконными и распущены. В тот же день Верховный суд, руководствуясь принципами оперативности и объединения дел в избирательных спорах, вызвал заявителей и провел заседание. Верховный суд отстранил кандидатов от участия в выборах, поскольку их цель заключалась в продолжении деятельности трех партий, признанных незаконными и распущенных. Он отклонил возражения заявителей относительно того, что они не располагали достаточным временем для представления состязательных бумаг, указав, что ограниченность предоставленного времени оправдана исключительным характером данного типа заявления, которое должно быть рассмотрено, согласно закону о выборах, в течение двух дней.

С точки зрения Верховного суда, хотя роспуск политических партий не лишал их лидеров или членов права избирать или быть избранными, неприемлемо продолжение деятельности партий, которые были распущены, под другими наименованиями или в других юридических формах. С целью установления такого продолжения или преемственности между политической партией и избирательной группой закон о выборах установил ряд критериев, таких как существенное сходство структуры, организации или деятельности, источники финансирования или поддержание насилия или терроризма с их стороны.

Верховный суд указал, что цель закона о выборах заключалась не в том, чтобы ограничить право кандидатов на участие в выборах, но в том, чтобы предотвратить умаление значения избирательных групп как инструмента участия граждан. Верховный суд также перечислил иные критерии, которые могли быть приняты во внимание для определения наличия преемственности. Чтобы обоснованно и не произвольным образом определить, действовала ли избирательная группа во всех отношениях как преемник партии, признанной незаконной, должны быть оценены в совокупности различные факторы. Имелись доказательства, демонстрирующие, что цель данных избирательных групп заключалась в продолжении деятельности партий, которые были признаны незаконными и распущены. Что касается связей между кандидатами из групп-заявителей и партиями, признанными незаконными, то ряд лидеров и бывших кандидатов этих партий выступали кандидатами в списках данных групп. Более того, незадолго до выборов определенные лидеры выступили в СМИ с заявлениями о том, что все организации, признанные незаконными, продолжали существовать. Это доказывало стратегию части политических партий, признанных незаконными, направленную на устранение последствий решения об их незаконности посредством избирательных групп.

Группы-заявители обратились в Конституционный суд с жалобой amparo, в частности, на нарушения своих прав на состязательное разбирательство, на защиту, на разбирательство с соблюдением всех гарантий, на использование относимых доказательств в свою защиту, на уважение частной жизни в сочетании с правом на разбирательство с соблюдением всех гарантий и правом на свободу мысли, а также на нарушения презумпции невиновности, права быть уведомленным о предъявленных обвинениях, права на участие в публичных делах лично или через представителей, свободы объединения и принципов, запрещающих придание обратной силы нормам, ограничивающим гражданские и политические права, а также запрета дискриминации.

Конституционный суд отклонил жалобы четырех заявителей по настоящим делам, рассматриваемым Европейским Судом. Однако жалобы amparo, поданные 20 избирательными группами, участвовавшими во внутригосударственных разбирательствах, были приняты к рассмотрению.

Относительно жалоб, касающихся права на справедливое разбирательство, права на разбирательство с соблюдением всех гарантий и права на защиту, Конституционный суд, сославшись на собственную практику в отношении конституционности процедуры рассмотрения избирательных споров, указал, что ограниченные сроки, предусмотренные для заявлений против регистрации кандидатур и кандидатов, как таковые не нарушали право на справедливое разбирательство. Заявители имели возможность представить свои доводы и доказательства с целью оспаривания заявлений против их кандидатур в Верховном суде. Также они могли представлять дополнительные доводы при обжаловании в порядке amparo.

Наконец, что касается жалоб относительно права на участие в общественной жизни, Конституционный суд сослался на решения Верховного суда, которыми разумно и с достаточным обоснованием было установлено наличие общей стратегии, проводимой террористической организацией ЭТА и распущенной партией B., направленной на восстановление партии и представление кандидатов на предстоящих муниципальных, региональных выборах и выборах на уровне автономных сообществ. Конституционный суд указал, что не располагает полномочиями по проверке этих выводов, поскольку они касались органического закона. Он подчеркнул доказательства, которые Верховный суд признал относимыми при обосновании своего заключения. Он также указал, что ограничения права на прямое участие в политической жизни могли быть оправданными только при условии, что после оценки соразмерности между преследуемой целью и ограничением права было возможно доказать, что избирательные группы были представлены лицами, превратившими их в политические партии, обеспечивающие фактическое преемство с другими партиями, которые были распущены.

При таких обстоятельствах и учитывая, что Верховный суд обоснованно оценил доказательства и принял во внимание все затронутые права и интересы, Конституционный суд постановил, что ограничение права на участие в публичных делах было оправданным. Наконец, что касается вопроса о праве на свободу выражения мнения, Конституционный суд указал, что свобода мысли и выражения мнения и право на участие в публичных делах не имели объективного влияния на обжалуемое решение и не требовали отдельного рассмотрения.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 13 Конвенции (в отношении эффективности ходатайства amparo). Европейский Суд отмечает, что заявители могли представить доводы, которые они считали необходимыми для своей защиты, Конституционному суду, и что они ограничили свои жалобы выражением несогласия с тем, каким образом Конституционный суд выполнял свою надзорную функцию. Европейский Суд отмечает, что эффективность средства правовой защиты не зависит от уверенности в благоприятном результате его применения. Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 13 Конвенции, в остальной части.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 10 Конвенции и статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется наказание редакторов газет за публикацию фотографий осужденной непосредственно перед взятием под стражу для отбывания длительного срока лишения свободы, к которому она только что была приговорена за соучастие в тройном убийстве. Жалоба признана приемлемой.

Эгеланн и Хансей против Норвегии
[Egeland and Hanseid v. Norway] (N 34438/04)

Решение от 22.11.2007 г. [вынесено I Секцией]

Заявителями по делу выступают главные редакторы двух центральных норвежских газет, которые освещали громкий процесс по делу об убийстве. Дело привлекло пристальное внимание средств массовой информации, и личности подсудимых были известны общественности. До суда обвиняемые более года находились под залогом. Во время разбирательства они были признаны виновными и приговорены к длительным срокам лишения свободы. Газеты заявителей опубликовали фотографии одной из подсудимых, которой предстояло отбыть 21 год лишения свободы за соучастие в преступлении, идущей по направлению к полицейскому автомобилю без опознавательных знаков, припаркованному возле здания суда. Она не смогла дослушать приговор и согласно описанию находилась в состоянии "глубокого отчаяния".

Заявителям были предъявлены обвинения на основании статьи, предусматривающей ответственность за фотографирование подсудимых по уголовному делу по пути в суд или из суда без их согласия в отсутствие особых оснований, позволяющих сделать исключение из этого правила. Они были оправданы судом первой инстанции, но признаны виновными Верховным судом по жалобе прокурора и приговорены к штрафу в 10 000 норвежских крон, а в случае неуплаты - к 15 суткам лишения свободы.

Верховный суд постановил, что хотя личность подсудимой была широко известна, после осуждения она находилась в состоянии явного стресса и "сниженного контроля" и в связи с этим подлежала защите со стороны закона. Ни шокирующий характер преступления, в совершении которого она была признана виновной, ни повышенный интерес общественности к делу не могли лишить ее этой защиты. Заявители утверждают, что решение Верховного суда было недостаточно обоснованно, и что их осуждение за публикацию фотографий, таким образом, не являлось необходимым в демократическом обществе.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 10 Конвенции.

Для ознакомления с тесно связанным делом, в рамках которого жалоба на запрет прямой трансляции судебного разбирательства была признана неприемлемой, см. Решение по делу "Компания "П4 Радио Хеле Норге" против Норвегии" [P4 Radio Hele Norge ASA v. Norway], N 76682/01 (Сборник Постановлений и Решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2003-VI, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 53).* (*"Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 53 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 1/2004 (прим. ред.).)

По жалобе о нарушении статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу объединения с другими

По делу обжалуются судебные решения о роспуске политических партий на том основании, что они являлись политическим инструментом террористической организации, и отстранение кандидатов или политических групп от участия в выборах. Жалоба признана приемлемой.

"Эрри Батасуна" и "Батасуна" против Испании
[Herri Batasuna and Batasuna v. Spain] (NN 25803/04, 25817/04)

Решение от 11 декабря 2007 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 10 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуются различия подхода к делам лиц, находящихся в одинаковом положении, вследствие противоречивых решений высшего национального суда. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Беян против Румынии (N 1)
[Beian v. Romania] (N 1) (N 30658/05)

Постановление от 6 декабря 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.)

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется порядок начисления пенсии после распада СССР. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

Андреева против Латвии
[Аndrejeva v. Latvia] (N 55707/07)

Решение от 11 июля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Жалоба затрагивает порядок исчисления пенсии "постоянного жителя-негражданина" в отношении стажа работы (почти 17 лет) заявительницы на латвийской территории в советских организациях, базировавшихся в России и на Украине, до обретения Латвией независимости.

По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции

Вопрос о наличии статуса жертвы нарушения Конвенции

Заявителем по делу является государственная компания, действующая в условиях юридической и финансовой независимости. Признан статус жертвы нарушения Конвенции.

Компания "Изламик рипаблик оф Иран шиппинг лайнс" против Турции
[Islamic Republic of Iran Shipping Lines v. Turkey] (N 40998/98)

Постановление от 13 декабря 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

В октябре 1991 г. турецкие власти захватили кипрское судно, зафрахтованное заявителем, по подозрению в том, что перевозившееся им оружие предназначалось для контрабанды. Против нескольких членов экипажа были возбуждены уголовные дела. В декабре 1991 г., после расследования, Министерство иностранных дел Турции подтвердило, что груз, перевозившийся заявителем, принадлежал Ирану, и его захват не может быть оправдан предполагаемым "состоянием войны" между Турцией и Кипром. Турецкие суды впоследствии оправдали членов экипажа и в декабре 1992 г. освободили судно. Позднее в рамках гражданско-правового разбирательства заявитель не смог получить компенсацию за ущерб, причиненный ему при захвате судна.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Согласно возражениям государства-ответчика заявитель не обладает правом обращения в Европейский Суд, поскольку является государственной корпорацией, которая не может быть отделена от правительства Исламской Республики Иран. Европейский Суд установил, что поскольку деятельность компании-заявителя регулировалась уставом, и она была в юридическом и финансовом отношении независима от государства-ответчика, нет оснований полагать, что жалоба фактически подана Исламской Республикой Иран.

По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Захват судна представлял собой контроль использования имущества в значении второго абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Стороны не оспаривают, что вмешательство имело законную основу, однако не пришли к соглашению относительно пределов действия и содержания применимого законодательства. Хотя о том, что груз не является контрабандным и не представляет угрозы для турецкой национальной безопасности, власти узнали в течение двух месяцев после захвата судна, ситуация оставалась неразрешенной еще год.

Европейский Суд находит, что судно должно было быть освобождено не позднее марта 1992 г., когда суд первой инстанции вынес соответствующее решение. Дальнейшее удержание судна являлось произвольным, поскольку отсутствовали основания для подозрений в контрабанде оружия или какое-либо общее право захватить судно в связи с состоянием войны между Турцией и Кипром. Кроме того, с учетом отказа судов в удовлетворении требования заявителя о компенсации вмешательство в имущественные права заявителя было несоразмерным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

В порядке применения статьи 37 Конвенции

В порядке применения пункта 1 статьи 37 Конвенции

Вопрос об урегулированном споре

Заявительницы, в отношении которых вынесены распоряжения о высылке, не приняли мер согласно предложениям государства-ответчика о легализации их иммиграционного статуса. Жалобы исключены из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Шеванова против Латвии
[Chevanova v. Latvia] (N 58822/00)

Постановление от 7 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Кафтаилова против Латвии
[Kaftailova v. Latvia] (N 59643/00)

Постановление от 7 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 8 Конвенции.)

Вопрос об урегулированном споре

Спор, рассматриваемый Европейским Судом, урегулирован вследствие успешного обращения за разрешением на работу. Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Эль Маджауи и фонд "Туба моск" против Нидерландов
[El Majjaoui and Stichting Touba Moskee v. Netherlands] (N 25525/03)

Постановление от 20 декабря 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

Первым заявителем выступает гражданин Марокко, а вторым - фонд, зарегистрированный в Нидерландах и управляющий там мечетью. В 1999 году фонд обратился за разрешением на работу для первого заявителя с тем, чтобы он мог быть назначен имамом. Власти отклонили ходатайство, поскольку о наличии вакансии не было объявлено и, следовательно, надлежало исходить из того, что имелось достаточное предложение рабочей силы из Европейского союза или европейского экономического пространства, пользующейся приоритетом на рынке труда, и поскольку не было доказано, что первый заявитель сможет получать установленный законом минимальный размер заработной платы.

Заявители безрезультатно обжаловали это решение, и в 2005 году первый заявитель вернулся в Марокко после получения приказа о высылке. Тем временем он подал жалобу в Европейский Суд, ссылаясь, в частности, на нарушение статьи 9 Конвенции. В 2006 году заявители снова обратились за разрешением на работу и получили положительное решение, поскольку власти убедились, что фондом были приложены достаточные усилия, чтобы принять на работу лицо, пользующееся приоритетом на рынке труда, и что предполагаемая заработная плата первого заявителя отвечает минимальным требованиям закона. Первый заявитель смог занять должность имама.

Вопросы права

Государство-ответчик утверждало, что спор был урегулирован и, следовательно, производство по делу подлежало прекращению на основании подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд подчеркивает, что при этом необходимо определить, имеют ли место обжалуемые обстоятельства и компенсированы ли последствия возможных нарушений Конвенции в связи с такими обстоятельствами. Что касается первого вопроса, то нельзя утверждать, что первый заявитель не мог занимать должность имама в мечети или что фонду не разрешалось назначить его на эту должность. Что касается компенсации, обязанность фонда соблюсти определенные требования для получения разрешения на трудоустройство первого заявителя сама по себе не дает оснований признавать нарушение статьи 9 Конвенции. Эта статья не гарантирует иностранным гражданам права получить вид на жительство в целях трудоустройства в государстве-участнике, даже если работодатель является религиозной организацией. Поскольку власти предоставили разрешение на работу, и первый заявитель был на законных основаниях трудоустроен фондом-заявителем, их жалобы, в свете соответствующих обстоятельств, были надлежащим образом удовлетворены. Таким образом, спор может считаться урегулированным.

Постановление

Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом (вынесено четырнадцатью голосами "за" и тремя - "против").

Вопрос об урегулированном споре

Государством-ответчиком приняты общие меры, включающие введение в действие нового законодательства, для урегулирования системной проблемы в национальном праве. Жалобы исключены из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Волькенберг и другие против Польши
[Wolkenberg and Others v. Poland] (N 50003/99)

Решение от 4 декабря 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Витковская-Тобола против Польши
[Witkowska-Tobola v. Poland] (N 11208/02)

Решение от 4 декабря 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Как и в деле "Брониовский против Польши" [Broniowski v. Poland], семьи заявителей в конце Второй мировой войны были вынуждены покинуть территорию за р. Буг, которая была аннексирована у Польши, и переселиться за вновь установленную польскую границу. Согласно системе компенсаций, установленной польским государством, они получили сертификаты, которые давали им право на вычет стоимости оставленного имущества из цены недвижимости, приобретаемой ими у государства-ответчика, или из платы за "бессрочное использование" государственной собственности. Однако они не смогли реализовать свое право в связи с нехваткой имущества. Они и многие другие заявители впоследствии подали жалобы в Европейский Суд.

В 2004 году Европейский Суд по пилотному делу "Брониовский против Польши" установил наличие системной проблемы в способе урегулирования претензий забужан и указал государству-ответчику на необходимость обеспечения путем соответствующих правовых мер и административной практики реализации имущественных прав оставшихся заявителей из числа забужан или предоставления им взамен соответствующей компенсации. Польское государство отреагировало на это указание введением в действие нового законодательства ("Закон 2005 года"), которое предложило заявителям на выбор зачет стоимости покинутых земельных участков со стоимостью участков, предоставленных взамен, или выплату денежной суммы. Cумма компенсации была ограничена в законодательстве 20% текущей стоимости оставленного имущества. После мирового соглашения по делу "Брониовский против Польши" и вступления в силу Закона 2005 года дела заявителей были рассмотрены в ускоренном порядке в связи с их личными обстоятельствами. Они приняли предложение государства-ответчика о выплате денежной суммы, но заявили, что по-прежнему настаивают на рассмотрении их жалоб в Европейском Суде и сохраняют право требовать оставшиеся 80% от текущей стоимости покинутого имущества.

В своих жалобах в Европейский Суд заявители жаловались на уклонение государства-ответчика от обеспечения их прав на компенсацию до вступления в силу Закона 2005 года и на нарушение своих имущественных прав в связи с ограничением компенсации согласно новому законодательству 20% текущей стоимости покинутого имущества.

Вопросы права

Процедура пилотного постановления позволяет распространить оценку Европейским Судом ситуации, обжалуемой в "пилотном" деле, за пределы интересов индивидуальных заявителей и требует изучить дело также с точки зрения перспективы общих мер, которые необходимо принять в интересах других лиц, потенциально затронутых этой проблемой. Тот же подход применяется при определении того, может ли жалоба быть исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом на основании подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции в связи с урегулированием вопроса. По этой причине выводы Европейского Суда по существу настоящих дел будут иметь значение для всех последующих аналогичных дел.

(a) Система компенсаций согласно Закону 2005 года. Европейский Суд прямо указал в Постановлении по делу "Брониовский против Польши", что радикальная реформа политической и экономической системы Польши, а также состояние ее финансов могут оправдывать жесткие ограничения компенсаций для заявителей из числа проживавших за р. Буг. Европейский Суд признал, что Закон 2005 года являлся компромиссом между ожиданиями заявителей и ограничениями государственного бюджета и что государство-ответчик имеет иные финансовые обязательства перед лицами, понесшими значительный материальный ущерб в связи с национализацией или экспроприацией их имущества при тоталитарном режиме. Выбор, сделанный властями, в частности, их решение об установлении 20-процентного ограничения размера компенсаций и использование индекса розничных цен для переоценки требований забужан на дату платежа, не выглядит необоснованным или непропорциональным с учетом широких пределов свободы усмотрения и того факта, что цель компенсации заключалась не в обеспечении возмещения за конкретную экспроприацию, а в уменьшении последствий изъятия имущества, которое не переходило к государству-ответчику. Таким образом, учитывая, в частности, законные цели публичного интереса, оспариваемое положение установило справедливый баланс между защитой имущественных прав заявителей и общим интересом способом, совместимым со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

(b) Применение Закона 2005 года на практике. Новое законодательство создало более благоприятные условия для удовлетворения требований забужан, в частности, сделав возможными получение денежной компенсации в виде альтернативы неудобной процедуре торгов и расширение земельного фонда, учрежденного для удовлетворения требований. Принимая во внимание сложности создания абсолютно нового компенсационного механизма для регистрации и обработки почти 80 000 требований существенных размеров, государству-ответчику не могут быть поставлены в вину действия, предпринятые им таким образом для урегулирования ситуации. Оно действовало быстро и решительно, создавая новое законодательство, устанавливающее ясные правила процедуры и обеспечивающее более высокую предсказуемость. Были выделены значительные средства для обеспечения денежных выплат заявителям, приняты меры для повышения прозрачности процедуры как для заявителей, так и для налогоплательщиков. Как свидетельствуют количество и результаты торгов и осуществление денежных выплат, данная система устранила практические и юридические препятствия для реализации прав заявителей.

(c) Является ли вопрос урегулированным. Европейский Суд находит, что Закон 2005 года эффективно обеспечил "реализацию указанных имущественных прав в отношении оставшихся заявителей из числа забужан", предусмотренную четвертым пунктом резолютивной части пилотного Постановления по делу "Брониовский против Польши". Что касается возмещения в связи с каким-либо прошлым ущербом, понесенным в результате неудовлетворительного функционирования системы компенсаций, действовавшей до введения нового законодательства, следует отметить, что заявители не требовали возмещения и не представили доказательств наличия систематической политики отказа в удовлетворении требования забужан о возмещении ущерба. Поэтому Европейский Суд не усматривает оснований полагать, что внутренние средства правовой защиты, упомянутые в Постановлении по поводу мирового соглашения по делу "Брониовский против Польши", являются недоступными или в целом неэффективными. Кроме того, учитывая цель процедуры пилотного постановления, роль Европейского Суда после принятия пилотного постановления и реализация государством-ответчиком общих мер в соответствии с Конвенцией не могут предусматривать предоставление индивидуальной финансовой помощи в повторяющихся делах, вытекающих из той же системной ситуации. Таким образом, без ущерба для оправданности решения восстановить в списке дел любые жалобы - в частности, при наличии проблем будущего функционирования системы компенсаций согласно Закону 2005 года - Европейский Суд полагает, что процедуры, предусмотренные данным законом, обеспечили заявителей и других забужан национальным средством возмещения, в связи с чем дальнейшее рассмотрение их жалоб не является оправданным.

Постановление

Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом (принято единогласно).

Обстоятельства дел забужан изложены в Постановлениях по делу "Брониовский против Польши" [Broniowski v. Poland] (N 31443/06) (по существу дела см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека", о мировом соглашении см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 79).* (*"Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 79 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 4/2006 (прим. ред.).)

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "31443/06" следует читать "31443/96"

В порядке применения статьи 46 Конвенции

Вопрос о принятии Европейским Судом мер общего характера

Государству-ответчику указано на необходимость безотлагательного улучшения условий в тюрьмах путем обеспечения удовлетворительных условий содержания и адекватного лечения для лиц, требующих специального ухода с учетом состояния их здоровья.

Дюбеку против Албании
[Dybeku v. Albania] (N 41153/06)

Постановление от 18 декабря 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

С 1996 года заявитель страдал от хронической параноидной шизофрении. В течение многих лет он проходил стационарное лечение в различных психиатрических больницах Албании. В августе 2002 года против него было возбуждено уголовное дело, он был задержан и обвинен в убийстве и незаконном хранении взрывчатых веществ. Он был помещен в следственный изолятор, где в одной камере с ним находилось неустановленное число заключенных. В мае 2003 года на основании медицинского заключения, установившего, что в момент совершения преступления заявитель находился в состоянии ремиссии, компетентный суд постановил, что он может предстать перед судом. Суд признал его виновным и приговорил к пожизненному лишению свободы. Заявитель безуспешно обжаловал приговор, его ходатайства о новом медицинском обследовании были отклонены в связи с необязательностью последнего.

С декабря 2003 г. заявитель содержался в трех различных тюрьмах, Тиранской N 302, Тепеленской и Печинской, где в одной камере с ним находились здоровые заключенные, и с ним обращались как с обычным заключенным, несмотря на состояние его здоровья. Как утверждают власти, было невозможно обеспечить заявителю требуемое лечение, поэтому ему давали лекарства, аналогичные тем, которые прописывал врач. Он помещался в стационар Тиранской тюремной больницы только когда его состояние ухудшалось в мае-июне 2004 года, декабре 2004 г. и в январе 2005 г.

Отец заявителя и его адвокат подали в компетентные органы несколько жалоб на администрацию тюремной больницы и медицинского подразделения, ссылаясь на их небрежность в назначении адекватного лечения и на то, что здоровье заявителя ухудшилось из-за отсутствия лечения. Их жалобы были отклонены. С учетом нарастающего повреждения рассудка заявителя в январе 2005 г. его адвокат возбудил производство, требуя его освобождения или перевода в медицинское учреждение на том основании, что условия его содержания под стражей неудовлетворительны и создают угрозу для его жизни. Адвокат заявителя также просил о назначении психиатрического обследования. Эти требования и последующие жалобы заявителя были отклонены.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Стороны не оспаривают, что заявитель страдает хроническим психическим заболеванием с психотическими эпизодами и приступами паранойи. К моменту помещения заявителя в стационар Тиранской тюремной больницы его состояние также ухудшилось. Европейский Суд также отмечает, что жалобы отца заявителя и адвоката последнего были оставлены без внимания и что последняя оценка состояния здоровья заявителя относится к 2002 году. История болезни заявителя свидетельствует о том, что ему постоянно назначалось одно и то же лечение, и подробное описание развития заболевания отсутствует. Ощущение неполноценности и бессилия, типичное для душевнобольных, требует повышенного внимания к оценке соблюдения Конвенции. Хотя власти на основе общепризнанных правил медицинской науки вправе решать, какие терапевтические методы должны использоваться в целях охраны физического и психического здоровья пациентов, которые неспособны решать за себя и за которых они несут ответственность, такие пациенты, тем не менее, остаются под защитой статьи 3 Конвенции. Европейский Суд признает, что природа психологического состояния заявителя делала его более уязвимым, чем среднего заключенного, и что его содержание под стражей обостряло страдания, тоску и страх. Факт признания государством-ответчиком того, что с заявителем обращались так же, как с другими заключенными независимо от состояния их здоровья, свидетельствует о несоблюдении рекомендаций Совета Европы об обращении с душевнобольными заключенными. Государство-ответчик не представило также подробные сведения об условиях содержания заявителя под стражей и не подтвердило, что эти условия подходили для лица, страдающего таким психическим заболеванием. Кроме того, периодическая госпитализация заявителя в тюремную больницу не может рассматриваться как решение проблемы, поскольку заявитель отбывает пожизненное заключение. Многие из этих недостатков могли быть устранены даже в отсутствие значительных финансовых средств. В любом случае отсутствие средств не может в принципе оправдать настолько неудовлетворительные условия содержания под стражей, достигающие порога жестокости и допускающие применение статьи 3 Конвенции. Европейский Суд принимает во внимание совокупный эффект полностью неподходящих условий содержания заявителя, которые очевидно причиняли ущерб его здоровью и благополучию. Он также отмечает выводы Комитета по предупреждению пыток Совета Европы, приведенные в его последних докладах относительно условий содержания в албанских тюрьмах, особенно имеющие отношение к душевнобольным заключенным. Европейский Суд заключает, что природа, продолжительность и суровость жестокого обращения с заявителем и совокупное негативное влияние на его здоровье, следовательно, являются достаточными для того, чтобы квалифицировать указанное обращение как бесчеловечное и унижающее достоинство.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

В порядке применения статьи 46 Конвенции. Албания обязана принять в качестве неотложных все необходимые меры для обеспечения удовлетворительных условий содержания под стражей и, в частности, адекватного лечения заключенных, требующих специального ухода с учетом состояния их здоровья.

По жалобе о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о правомерности контроля государства за использованием имущества

По делу обжалуется произвольное удержание судна и перевозимого груза в течение года по подозрению в контрабанде оружия. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Компания "Изламик рипаблик оф Иран шиппинг лайнс" против Турции
[Islamic Republic of Iran Shipping Lines v. Turkey] (N 40998/98)

Постановление от 13 декабря 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 34 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на участие в выборах

По делу обжалуется роспуск избирательных групп на том основании, что они продолжали деятельность партии, которая была распущена ранее. Жалоба признана приемлемой.

Эчеберрия и 3 других дела против Испании
[Etxeberria and 3 other cases v. Spain] (NN 35579/03, 35613/03, 35626/03, 35634/03)

Решение от 11 декабря 2007 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 10 Конвенции.)

Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты

В порядке применения статьи 30 Конвенции

Андреева против Латвии
[Аndrejeva v. Latvia] (N 55707/07)

Решение от 11 июля 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

От редакции

Далее в Information Note N 103 on the case-law of the Court. December 2007, перевод которого представлен в настоящем номере "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека", расположены разделы "Вступившие в силу Постановления согласно статьи 44 Конвенции" и "Статистика".

Редакция сочла целесообразным не приводить эти разделы. При интересе к этой информации вы можете ознакомиться с ней на официальном сайте Европейского Суда по правам человека, в разделе публикаций Informarion Note в базе данных HUDOC по адресу: http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/search.asp?skin=hudoc-in-en

Наши публикации

Избранные постановления Европейского Суда по правам человека

Обзор деятельности Европейского Суда по правам человека в 2007 году мы традиционно заканчиваем публикацией списка постановлений и решений, признанных самим Судом наиболее значимыми и важными, которые опубликованы в судебном отчете "Survey of activities 2007"* (*Статистическую часть обзора, в том числе и "российский" раздел этой части, мы опубликовали в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008 г). Для постоянных читателей сообщаем, что аналогичный список избранных постановлений Суда за 2006 год опубликован в нашем Бюллетене N 8/2007 г. 

Напомним, что в 2007 году Европейский Суд вынес 1 503 постановления, что несколько меньше, чем в 2006 году (1 560 постановлений). Однако далеко не все они внесли значительный вклад в развитие, прояснение или изменение правовых позиций Суда (как в общем смысле, так и в отношении конкретной страны). По оценкам Суда, доля значимых дел составила 23%, бульшую# же часть постановлений Суд вынес по так называемым клоновым делам, которые по понятным причинам остались за пределами публикуемого нами списка.

Из всего массива постановлений, вынесенных в прошлом году, Суд решил выделить 218. Эти постановления интересны не только тем, что вносят вклад в развитие позиций Суда в отношении содержания прав, предусмотренных Конвенцией, но также и тем, что проясняют вопросы процедуры (кто может претендовать на статус жертвы, что следует считать исчерпанием внутренних средств правовой защиты, каковы причины, препятствующие дальнейшему рассмотрению дела, каков спектр мер, принимаемых государствами в целях исполнения постановлений Суда и т.д.).

Отметим тут еще одну особенность размещения тех или иных постановлений и решений в разделе "Избранное". Некоторые из них хотя и вынесены по уже хорошо "обкатанной" тематике, но впервые затрагивают правовую ситуацию в той или иной стране. Постепенно формируя массив правовых позиций по каждой конкретной стране, например Российской Федерации, Суд при рассмотрении жалоб против этой страны опирается именно на постановления и решения из раздела "Избранных". Понятно, что ссылки на постановления по жалобам Бурдова или Михеева против Российской Федерации воспринимаются нами легче, чем, скажем, жалоба Фейзи Йилдырыма против Турции.

Перечень избранных постановлений Суда, в котором кратко - в одном предложении - излагается суть его правовых позиций, не только позволяет найти интересующее вас дело, но и помогает уловить основные направления, по которым развивается практика Европейского Суда, почувствовать пульс Конвенции - "живого" инструмента.

После ознакомления с этим перечнем у вас есть возможность более внимательно изучить дело, обратившись либо к конкретным номерам нашего ежемесячного Бюллетеня, либо к ежегодным выпускам "Путеводителя по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека", в которых обстоятельства дела и выводы Европейского Суда излагаются более подробно. Для удобства поиска на полях, напротив наименования дела, имеется ссылка на номер нашего Бюллетеня, в котором опубликовано данное постановление. В публикуемом ниже перечне мы также приводим реквизиты дела, необходимые для быстрого поиска в электронной базе данных Европейского Суда по правам человека.

Итак, избранные постановления, вынесенные Судом в 2007 году. Часть 1.

Статья 2 Конвенции

Пункт 1 статьи 2 Конвенции

Право на жизнь

Рамсахай и другие против Нидерландов
[Ramsahai and Others v. Netherlands], N 52391/99

Эффективность расследования обстоятельств смерти в результате выстрела сотрудника полиции, степени участия в расследовании родственников потерпевшего, а также рассмотрение в закрытом заседании их жалобы на решение не подвергать уголовному преследованию сотрудника полиции: допущено нарушение.

Камиль Узун против Турции
[Kamil Uzun v. Turkey], N 37410/97

Эффективность продолжающегося в течение 12 лет расследования обстоятельств смерти в результате взрыва в зоне чрезвычайного положения: допущено нарушение.

Контрова против Словакии
[Kontrova v. Slovakia], N 7510/04

Неспособность полиции защитить жизнь детей заявительницы, впоследствии убитых их отцом: допущено нарушение.

Николова и Величкова против Болгарии
[Nikolova and Velichkova v. Bulgaria], N 7888/03

Недостаточно суровый характер уголовного наказания, назначенного офицерам полиции, признанным виновными в причинении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть: допущено нарушение.

Позитивные обязательства государства по защите права человека на жизнь

Контрова против Словакии
[Kontrova v. Slovakia], N 7510/04

Неспособность полиции защитить жизнь детей заявительницы, впоследствии убитых их отцом: допущено нарушение.

Шилих против Словении
[Silih v. Slovenia], N 71463/01

Неэффективность гражданского разбирательства по делу о предполагаемой врачебной ошибке, обусловленная длительными задержками и процессуальными нарушениями: допущено нарушение (дело передано на рассмотрение Большой Палаты* (*Большая Палата провела слушания по данному делу 2.04.2008 г. (прим. ред.))).

Целнику против Греции
[Celniku v. Greece], N 21449/04

Недостатки расследования, в результате которых не были вызваны для дачи объяснений лица, ответственные за выстрел, приведший к смерти задерживаемого лица, после вмешательства в инцидент полицейского, находившегося не при исполнении обязанностей: допущено нарушение.

Мусаеив и другие против России
[Musayev and Others v. Russia], NN 57941/00, 58699/00, 60403/00

Внесудебные казни десятков граждан силами безопасности и отсутствие эффективного расследования обстоятельств причинения смерти: допущено нарушение.

Фейзи Йилдырым против Турции
[Feyzi Yildirim v. Turkey], N 40074/98

Смерть, предположительно наступившая в результате нападения сотрудника правоохранительных органов, имевшего место месяцем ранее, хотя национальный суд не установил между этими событиями причинной связи: допущено нарушение (процессуальных требований статьи).

Ангелова и Илиев против Болгарии
[Angelova and Iliev v. Bulgaria], N 55523/00

Уклонение от проведения эффективного расследования убийства, совершенного по мотивам национальной ненависти: допущено нарушение.

Терен Аксакал против Турции
[Teren Aksakal v. Turkey], N 51967/99

De facto безнаказанность представителей государства, признанных виновными в пытках и последующей гибели потерпевшего в полицейском участке, а также неэффективность уголовного разбирательства: допущено нарушение.

Сауд против Франции
[Saoud v. France], N 75/02

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "75/02" следует читать "9375/02"

Смерть в результате постепенного удушения молодого человека, которого полицейские удерживали в наручниках на полу в положении лицом вниз в течение более 30 минут: допущено нарушение.

Шилих против Словении
[Silih v. Slovenia], N 71463/01

Отсутствие эффективных процедур исследования обстоятельств смерти в больнице: допущено нарушение (дело передано на рассмотрение Большой Палаты* (*Большая Палата провела слушания по данному делу 2.04.2008 г. (прим. ред.))).

Брекнелл против Соединенного Королевства
[Brecknell v. United Kingdom], N 32457/04

Отсутствие независимого полицейского расследования причастности представителей сил безопасности к гибели мужа заявительницы: допущено нарушение.

Пункт 2 статьи 2 Конвенции

Применение силы

Рамсахай и другие против Нидерландов
[Ramsahai and Others v. Netherlands], N 52391/99

Смертельный выстрел сотрудника полиции при попытке проведения задержания: нарушение не допущено.

Юксель Эрдоан и другие против Турции
[Yuksel Erdogan and Others v. Turkey], N 57049/00

Применение смертоносной силы полицейскими, открывшими огонь в кафе, и эффективность расследования, проведенного властями по этому факту: допущено нарушение.

Акпинар и Алтун против Турции
[Akpinar and Altun v. Turkey], N 56760/00

Причинение смерти во время столкновения с силами безопасности и отсутствие расследования соответствующих обстоятельств: допущено нарушение.

Хуохванайнен против Финляндии
[Huohvanainen v. Finland], N 57389/00

Неумышленное причинение смерти лицу, открывшему огонь по сотрудникам полиции во время осады его дома: нарушение не допущено.

Сауд против Франции
[Saoud v. France], N 75/02

Применение полицией прижатия к полу в качестве метода иммобилизации при осуществлении задержания душевнобольного: допущено нарушение.

Статья 3 Конвенции

Пытки

Маммадов против Азербайджана
[Mammadov v. Azerbaijan], N 34445/04

Применение пыток к лидеру оппозиционной партии и отсутствие эффективного официального расследования: допущено нарушение.

Читаев и Читаев против России
[Chitayev and Chitayev v. Russia], N 59334/00

Применение пыток и неправомерное лишение свободы заявителей, проживающих в Чеченской Республике: допущено нарушение.

Чорап против Молдавии
[Ciorap v. Moldova], N 12066/02

Принудительное кормление заключенного, объявившего голодовку в знак протеста против условий содержания: допущено нарушение.

Бесчеловечное или унижающее достоинство обращение

Акпинар и Алтун против Турции
[Akpinar and Altun v. Turkey], N 56760/00

Изувечение трупов - отрезание ушных раковин после смерти: нарушение не допущено (в отношении покойных лиц).

Акпинар и Алтун против Турции
[Akpinar and Altun v. Turkey], N 56760/00

Выдача заявителям изувеченных тел их родственников: допущено нарушение.

Визер против Австрии
[Wieser v. Austria], N 2293/03

Необоснованный обыск с раздеванием в ходе ареста: допущено нарушение.

Эрдоан Яиз против Турции
[Erdogan Yagiz v. Turkey], N 27473/02

Причинение необратимого психопатологического расстройства не имевшему судимости заявителю, который был задержан для допроса и был вынужден находиться в наручниках на работе и среди членов семьи и соседей: допущено нарушение.

Чилолу и другие против Турции
[Ciloglu and Others v. Turkey], N 73333/01

Применение слезоточивого газа, известного как "перечный спрей", в целях разгона демонстрантов: нарушение не допущено.

Шечич против Хорватии
[Secic v. Croatia], N 40116/02

Отсутствие эффективного расследования нападения на лицо, принадлежащее к цыганскому меньшинству, совершенного по мотивам национальной ненависти: допущено нарушение.

97 членов Глданской конгрегации свидетелей Иеговы и другие против Грузии
[97 members of the Gldani Сongregation of Jehovah's Witnessesand 4 Others v. Georgia], N 71156/01

Нападение с применением насилия на членов конгрегации свидетелей Иеговы, совершенное группой приверженцев православной церкви, и отсутствие эффективного расследования этого факта со стороны властей: допущено нарушение.

Модарка против Молдавии
[Modarca v. Moldova], N 14437/05

Условия предварительного заключения и обязанность заключенного платить за их улучшение: допущено нарушение.

Хюсейн Йилдырым против Турции
[Huseyin Yildirim v. Turkey], N 2778/02

Отсутствие учета тяжелой инвалидности заключенного при организации его пребывания в заключении и этапирования: допущено нарушение.

Городничев против России
[Gorodnichev v. Russia], N 52058/99

Водворение заключенного, страдающего туберкулезом, в штрафной изолятор, отсутствие медицинской помощи и необходимого питания: допущено нарушение.

Городничев против России
[Gorodnichev v. Russia], N 52058/99

Содержание заявителя в наручниках в ходе судебного заседания, не обоснованное требованиями общественной безопасности: допущено нарушение.

Чорап против Молдавии
[Ciorap v. Moldova], N 12066/02

Принудительное кормление заключенного, объявившего голодовку в знак протеста против условий содержания: допущено нарушение.

Фреро против Франции
[Frerot v. France], N 70204/01

Полный личный обыск заключенного с систематическим осмотром анального отверстия после каждого свидания на протяжении двух лет: допущено нарушение.

Маковей и другие против Румынии
[Macovei and Others v. Romania], N 5048/02

Отсутствие у потерпевших от преступления возможности судебного обжалования решения прокурора не возбуждать уголовное дело: допущено нарушение.

Палади против Молдавии
[Paladi v. Moldova], N 39806/05

Отсутствие надлежащей медицинской помощи и преждевременное прекращение неврологического лечения, предписанного лицу, находящемуся в месте предварительного заключения: допущено нарушение.

Кобзару против Румынии
[Cobzaru v. Romania], N 48254/99

Характер обращения с подозреваемым лицом, относящимся к цыганскому меньшинству, в полицейском отделении и отсутствие надлежащего расследования его жалоб на негуманное обращение: допущено нарушение.

Кучерук против Украины
[Kucheruk v. Ukraine], N 2570/04

Неоправданное применение дубинок, помещение в одиночное заключение, использование наручников и неоказание необходимой медицинской помощи заключенному, страдавшему шизофренией: допущено нарушение.

Трамбле против Франции
[Tremblay v. France], N 37194/02

Предполагаемое принуждение к продолжению работы проституткой посредством требования уплаты взносов на семейные пособия со стороны агентства социального обеспечении: нарушение не допущено.

Фахрие Чалишкан против Турции
[Fahriye Зaliskan v. Turkey], N 40516/98

Применение полицейским чрезмерной силы к женщине, которая была доставлена без сопровождающих в полицейское отделение: допущено нарушение.

Яковенко против Украины
[Yakovenko v. Ukraine], N 15825/06

Условия содержания заключенного, страдавшего от серьезной болезни, и отсутствие надлежащей медицинской помощи: допущено нарушение.

Дыбеку против Албании
[Dybeku v. Albania], N 41153/06

Условия содержания в тюрьме заключенного, страдающего психическим расстройством: допущено нарушение.

Позитивные обязательства государства по защите достоинства человека

Кучерук против Украины
[Kucheruk v. Ukraine], N 2570/04

Отсутствие надлежащего расследования фактов применения дубинок охранниками изолятора по отношению к арестованному, страдающему шизофренией: допущено нарушение.

Степуляк против Молдавии
[Stepuleac v. Moldova], N 8207/06

Отсутствие надлежащего расследования обоснованности утверждений о запугивании заявителя, содержащегося в одиночном предварительном заключении: допущено нарушение.

Высылка

Салах Шеех против Нидерландов
[Salah Sheekh v. Netherlands], N 1948/04

Предполагаемая высылка заявителя, ходатайствовавшего о предоставлении убежища, в "относительно безопасный" район Сомали: высылка будет являться нарушением статьи 3 Конвенции.

Султани против Франции
[Sultani v. France], N 45223/05

Риск высылки заявителя в Афганистан: высылка не повлекла бы нарушение статьи 3 Конвенции.

Экстрадиция

Гарабаев против России
[Garabayev v. Russia], N 38411/02

Незаконное задержание заявителя и его экстрадиция в обстоятельствах, когда власти должны были знать о действительной угрозе жестокого обращения с ним: допущено нарушение.

Статья 5 Конвенции

Пункт 1 статьи 5 Конвенции

Законное задержание или заключение под стражу

Джон против Греции
[John v. Greece], N 199/05

Обход властями положений законодательства, устанавливающего максимальную продолжительность содержания под стражей, путем повторного заключения заявителя под стражу спустя десять минут после освобождения: допущено нарушение.

Кучерук против Украины
[Kucheruk v. Ukraine], N 2570/04

Продолжение содержания в больнице после отмены постановления о принудительном психиатрическом лечении: допущено нарушение.

Воскейл против Нидерландов
[Voskuil v. Netherlands], N 64752/01

Непредставление в сроки, установленные законом, копии приказа о заключении заявителя под стражу: допущено нарушение.

Подпункт "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции

Обоснованное подозрение в совершении правонарушения

Степуляк против Молдавии
[Stepuleac v. Moldova], N 8207/06

Арест заявителя и его содержание под стражей до суда без проверки обоснованности выдвинутых против него обвинений: допущено нарушение.

Подпункт "e" пункта 1 статьи 5 Конвенции

Заключение под стражу душевнобольных

Моцарская против Польши
[Mocarska v. Poland], N 26917/05

Продолжительное содержание под стражей в обычном центре предварительного заключения в ожидании помещения в психиатрическую больницу: допущено нарушение.

Подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции

Заключение под стражу с целью предотвращения незаконного въезда в страну

Гебремедхин (Габерамадхиен) против Франции
[Gebremedhin (Gaberamadhien) v. France], N 25389/05

Содержание заявителя, ходатайствовавшего о предоставлении убежища, под стражей в зоне ожидания аэропорта в течение продолжительного времени в результате применения Европейским Судом обеспечительных мер согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда в целях недопущения его высылки в страну, гражданином которой он являлся: нарушение не допущено.

Высылка

Джон против Греции
[John v. Greece], N 199/05

Обход властями положений законодательства, устанавливающего максимальную продолжительность содержания под стражей в ожидании высылки: допущено нарушение.

Экстрадиция

Насруллоев против России
[Nasrulloyev v. Russia], N 656/06

Несогласованность в толковании властями положений законодательства, применимого к лицам, заключенным под стражу в ожидании экстрадиции: допущено нарушение.

Пункт 3 статьи 5 Конвенции

Предварительное содержание под стражей

Солмаз против Турции
[Solmaz v. Turkey], N 27561/02

Вопрос о дате, с которой исчисляется течение шестимесячного срока, установленного для подачи жалобы в Европейский Суд, при наличии последовательных периодов предварительного заключения: допущено нарушение.

Кастравец против Молдавии
[Castravet v. Moldova], N 23393/05

Уклонение от изложения конкретных причин, положенных в основание решений о длительном содержании заявителя в предварительном заключении: допущено нарушение.

Лельевр против Бельгии
[Lelievre v. Belgium], N 11287/03

Уклонение бельгийских судебных властей от тщательного рассмотрения вопроса о применении к заявителю мер пресечения, альтернативных предварительному заключению под стражу: допущено нарушение.

Пункт 4 статьи 5 Конвенции

Судебная проверка законности заключения под стражу

Кастравец против Молдавии
[Castravet v. Moldova], N 23393/05

Нарушение эффективного общения заключенного следственного изолятора с адвокатом, обусловленное необходимостью вести беседы через прозрачную перегородку и опасением, что их разговоры прослушиваются: допущено нарушение.

Модарка против Молдавии
[Modarca v. Moldova], N 14437/05

Нарушение конфиденциальности общения адвоката с клиентом, обусловленное наличием стеклянной перегородки в комнате свиданий, которой должны были пользоваться все заключенные независимо от обстоятельств дела: допущено нарушение.

Насруллоев против России
[Nasrulloyev v. Russia], N 656/06

Содержание лица, ожидающего экстрадиции, под стражей в течение трех лет без какой-либо возможности судебного контроля: допущено нарушение.

Пункт 5 статьи 5 Конвенции

Компенсация

Читаев и Читаев против России
[Chitayev and Chitayev v. Russia], N 59334/00

Невозможность истребовать компенсацию за незаконное содержание под стражей, вызванная ненадлежащим функционированием судебной системы и отсутствием окончательных решений о прекращении уголовного дела: допущено нарушение.

Статья 6 Конвенции

Пункт 1 статьи 6 Конвенции [гражданское производство]

Применимость

Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии
[Vilho Eskelinen and Others v. Finland], N 63235/00

Спор о праве полицейских на специальное пособие: положения статьи 6 Конвенции применимы (новый подход к делам, затрагивающим государственных служащих).

Гражданские права и обязанности

ОАО "Плодовая компания" против России
[OAO Plodovaya Kompaniya v. Russia], N 1641/02

Вопрос о споре в связи с требованием о признании правопреемства между юридическими лицами, которое с точки зрения российского законодательства являлось необоснованным: нарушение не допущено.

Право на рассмотрение дела судом

Национальная группа информации и противодействия заводу "Мелокс" - Группа "Нет заводу "Мелокс" и смешанному оксидному топливу" против Франции
[Collectif national d'information et d'opposition а l'usine Melox - Collectif stop Melox et Mox v. France], N 75218/01

Решение об оплате ассоциацией, имеющей ограниченные средства, издержек транснациональной корпорации в разбирательстве о защите окружающей среды: нарушение не установлено.

Каранович против Боснии и Герцеговины
[Karanovic v. Bosnia and Herzegovina], N 39462/03

Неисполнение решения Палаты по правам человека Боснии и Герцеговины: допущено нарушение.

Дриза против Албании
[Driza v. Albania], N 33771/02

Рамази и другие против Албании
[Ramadhi and Others v. Albania], N 38222/02

Пересмотр в порядке надзора окончательных судебных решений Верховным судом, не отвечающим требованиям беспристрастности; неисполнение судебных постановлений и решений административных органов о восстановлении права собственности: допущены нарушения.

Доступ к правосудию

Арма против Франции
[Arma v. France], N 23241/04

Невозможность судебного обжалования управляющим директором и единственным акционером решения о ликвидации компании: допущено нарушение.

Старощик против Польши
[Staroszczyk v. Poland], N 59519/00

Сялковская против Польши
[Sialkowska v. Poland], N 8932/05

Невозможность для клиентов, которым была предоставлена бесплатная юридическая помощь, обратиться в Верховный суд вследствие мнения их адвокатов о том, что обжалование не имеет шансов на успех: допущено нарушение.

Дунаев против России
[Dunayev v. Russia], N 70142/01

Безосновательный отказ заявителю в разрешении подать подробную кассационную жалобу: допущено нарушение.

Баканы против Турции
[Bakan v. Turkey], N 50939/99

Отказ в предоставлении бесплатной юридической помощи истице, не имевшей возможности оплатить расходы в связи с предъявлением иска, и процессуальные гарантии, предусмотренные системой правовой помощи страны: допущено нарушение.

Чорап против Молдавии
[Ciorap v. Moldova], N 12066/02

Неправомерный отказ Высшей судебной палаты в принятии жалобы на решения нижестоящих судов в деле о предполагаемых пытках, обусловленный неуплатой заявителем установленной пошлины: допущено нарушение.

Станков против Болгарии
[Stankov v. Bulgaria], N 68490/01

Возложение на истца обязанности уплатить пошлину, исчисленную в виде процента от суммы требований, оставленных без удовлетворения: допущено нарушение.

Мехмет и Сунна Йиит против Турции
[Mehmet and Suna Yigit v. Turkey], N 52658/99

Прекращение производства по гражданскому делу вследствие неспособности неимущих истцов уплатить судебную пошлину после того, как им не была предоставлена бесплатная юридическая помощь на том основании, что ими был заключен договор о представлении интересов в суде, предусматривающий условный гонорар: допущено нарушение.

Хиршхорн против Румынии
[Hirschhorn v. Romania], N 29294/02

Неисполнение вступившего в силу решения, обязавшего административные органы ввести заявителя во владение зданием, занятым правительственной организацией, которая пользовалась дипломатическим иммунитетом: допущено нарушение.

Хамидов против России
[Khamidov v. Russia], N 72118/01

Временное приостановление функционирования судов на территории Чечни в связи с контртеррористической операцией: допущено нарушение.

Марини против Албании
[Marini v. Albania], N 3738/02

Отклонение конституционной жалобы заявителя без вынесения окончательного решения ввиду равенства голосов [судей Конституционного суда]: допущено нарушение.

Справедливое разбирательство дела

Арнолен и другие против Франции
[Arnolin and Others v. France],
NN 20127/03, 31795/03, 35937/03, 2185/04, 4208/04, 12654/04, 15466/04, 15612/04, 27549/04, 27552/04, 27554/04, 27560/04, 27566/04, 27572/04, 27586/04, 27588/04, 27593/04, 27599/04, 27602/04, 27605/04, 27611/04, 27615/04, 27632/04, 34409/04, 12176/05;

Обер и другие против Франции
[Aubert and Others v. France],
NN 31501/03, 31870/03, 13045/04, 13076/04, 14838/04, 17558/04, 30488/04, 45576/04, 20389/05

Принятие не обусловленного насущным общим интересом закона, обладающего обратной силой и предопределившего разрешение по существу дел, рассматривавшихся судами: допущено нарушение.

Кузнецов и другие против России
[Kuznetsov and Others v. Russia], N 184/02

Уклонение судов страны от исследования дела на предмет предполагаемого нарушения Конвенции: допущено нарушение.

Варсицкая против Польши
[Warsicka v. Poland], N 2065/03

Участие судьи апелляционного суда в рассмотрении апелляционной жалобы по существу и вопроса о приемлемости кассационной жалобы на постановление этого суда, после чего заявительница имела возможность непосредственного обращения в Верховный суд: нарушение не допущено.

Татишвили против России
[Tatishvili v. Russia], N 1509/02

Отсутствие обоснования решений судов первой и второй инстанций: допущено нарушение.

Георге против Румынии
[Gheorghe v. Romania], N 19215/04

Значительные промедления (общей продолжительностью почти в три года) в результате судебной ошибки, касающейся характера иска, и коллизии подсудности: допущено нарушение.

Тедеско против Франции
[Tedesco v. France], N 11950/02

Участие докладчика в совещании судебной коллегии счетного суда: жалоба признана неприемлемой.

Феррейра Алвеш против Португалии (N 3)[Ferreira Alves v. Portugal (N 3)], N 25053/05

Уклонение от направления заявителю решений и документов, поданных в суд прокурором, а также адресованных апелляционному суду замечаний судьи, рассмотревшего дело в первой инстанции: допущено нарушение.

Вагнер и J.M.W.L. против Люксембурга
[Wagner and J.M.W.L. v. Luxembourg], N 76240/01

Уклонение апелляционного суда от рассмотрения одного из основных доводов заявительниц, касающегося предполагаемого нарушения Конвенции: допущено нарушение.

Сауд против Франции
[Saoud v. France], N 75/02

Предоставление права воспользоваться бесплатной юридической помощью после истечения срока на подачу состязательных бумаг в Кассационный суд: допущено нарушение.

Хамидов против России
[Khamidov v. Russia], N 72118/01

Произвольный характер выводов национальных судов о фактах: допущено нарушение.

Гору против Греции
[Gorou v. Greece (N 2)], N 12686/03

Немотивированный отказ в разрешении на обращение в Кассационный суд: нарушение не допущено.

Дриза против Албании
[Driza v. Albania], N 33771/02

Рамази и другие против Албании
[Ramadhi and Others v. Albania], N 38222/02

Верховный суд, не отвечающий требованиям беспристрастности, и неисполнение судебных постановлений и административных решений о восстановлении права собственности: допущены нарушения.

Беян против Румынии (N 1)
[Beian v. Romania (N 1)], N 30658/05

Противоречивые решения Верховного суда: допущено нарушение.

Состязательный характер судебного процесса

Огюсто против Франции
[Augusto v. France], N 71665/01

Отказ заявительнице в праве ознакомиться с мнением медицинского эксперта, назначенного судом: допущено нарушение.

Феррейра Алвеш против Португалии (N 3)
[Ferreira Alves v. Portugal (N 3)], N 25053/05

Уклонение от направления заявителю решений и документов, поданных в суд прокурором, а также адресованных апелляционному суду замечаний судьи, рассмотревшего дело в первой инстанции: допущено нарушение.

Равенство сторон

Тедеско против Франции
[Tedesco v. France], N 11950/02

Участие правительственного комиссара в совещании регионального счетного суда: допущено нарушение.

Национальная группа информации и противодействия заводу "Мелокс" - Группа "Нет заводу "Мелокс" и смешанному оксидному топливу" против Франции
[Collectif national d'information et d'opposition а l'usine Melox - Collectif stop Melox et Mox v. France], N 75218/01

Выступление государства и транснациональной корпорации в качестве процессуальных противников антиядерной ассоциации при рассмотрении заявления об отмене решения о расширении ядерного объекта: нарушение не допущено.

Компания "Эс-се-эм сканнэ де л'Уэст Лионе" и другие против Франции
[SCM Scanner de l'Ouest Lyonnais and Others v. France], N 12106/03

Благоприятный для государства и противоречащий интересам заявителей исход продолжающегося гражданского дела в результате изменения законодательства: допущено нарушение.

Сара Линд Эггертсдоттир против Исландии
[Sara Lind Eggertsdуttir v. Iceland], N 31930/04

Решение суда, основанное на экспертном заключении сотрудников стороны ответчика: допущено нарушение.

Публичное разбирательство дела

Бочеллари и Рицца против Италии
[Bocellari and Rizza v. Italy], N 399/02

Отсутствие публичного слушания по делу об избрании меры пресечения: допущено нарушение.

Разумный срок судебного производства

Георге против Румынии
[Gheorghe v. Romania], N 19215/04

Значительные промедления (общей продолжительностью почти в три года) в результате судебной ошибки, касающейся характера иска, и коллизии подсудности: допущено нарушение.

Де Клерк против Бельгии
[De Clerck v. Belgium], N 34316/02

Значительное финансовое влияние производства по уголовному делу на профессиональную деятельность заявителей и их компаний: допущено нарушение.

Независимый и беспристрастный суд

Шварц и Кавник против Словении
[Svarc and Kavnik v. Slovenia], N 75617/01

Вопрос о беспристрастности судьи Конституционного суда, выступавшего в качестве эксперта по правовым вопросам на стороне оппонентов заявителей при рассмотрении гражданского дела в суде первой инстанции: допущено нарушение.

Тедеско против Франции
[Tedesco v. France], N 11950/02

Присутствие докладчика при совещании регионального счетного суда: допущено нарушение.

Компании "Токоно" и "Професории Прометеишти" против Молдавии
[Tocono and Profesorii Prometeisti v. Moldova], N 32263/03

Недостаточная беспристрастность судьи Высшей судебной палаты, сын которого был исключен из школы представителями одной из сторон рассматриваемого спора: допущено нарушение.

Хиршхорн против Румынии
[Hirschhorn v. Romania], N 29294/02

Вмешательство председателя апелляционного суда с целью оказания влияния на исполнение решения в соответствии с заключением судьи-инспектора, подчиненного одновременно министру юстиции и председателям апелляционных судов: допущено нарушение.

Сара Линд Эггертсдоттир против Исландии
[Sara Lind Eggertsdуttir v. Iceland], N 31930/04

Решение суда, основанное на экспертном заключении сотрудников стороны ответчика: допущено нарушение.

Пункт 1 статьи 6 Конвенции [уголовное производство]

Применимость

Зайцевс против Латвии
[Zaicevs v. Latvia], N 65022/01

Строгость наказания в виде административного ареста продолжительностью трое суток: положения статьи 6 Конвенции применимы.

Амер против Бельгии
[Hamer v. Belgium], N 21861/03

Разбирательство, результатом которого стал снос самовольной постройки: положения пункта 1 статьи 6 Конвенции применимы.

Справедливое разбирательство дела

О'Халлоран и Фрэнсис против Соединенного Королевства
[O'Halloran and Francis v. United Kingdom], NN 15809/02 и 25624/02

Обязанность зарегистрированного владельца транспортного средства предоставить сведения о личности водителя в случае предположительного нарушения правил дорожного движения: нарушение не допущено.

Мамидакис против Греции
[Mamidakis v. Greece], N 35533/04

Отказ в предоставлении лицу, обвиняемому в совершении административного проступка, гарантий, предоставляемых при производстве по уголовному делу: нарушение не допущено.

Бужница против Молдавии
[Bujnita v. Moldova], N 36492/02

Принесение прокурором представления об отмене приговора суда, в результате чего заявитель был осужден при отсутствии новых доказательств: допущено нарушение.

Верду-Верду против Испании
[Verdu Verdu v. Spain], N 43432/02

Уклонение от направления заявителю письменного отзыва, в котором участник процесса воспроизводил доводы прокурора: нарушение не допущено.

Перлала против Греции
[Perlala v. Greece], N 17721/04

Признание Кассационным судом неприемлемой жалобы, связанной с нарушением права на справедливое судебное разбирательство: допущено нарушение.

Болдя против Румынии
[Boldea v. Romania], N 19997/02

Уклонение суда от исследования объяснений и доводов заявителя при наложении на него административного штрафа: допущено нарушение.

Геглас против Чехии
[Heglas v. Czech Republic], N 5935/02

Использование записи разговора, произведенной с помощью прослушивающего устройства, закрепленного на теле, и перечня телефонных разговоров: нарушение не установлено.

Матыек против Польши
[Matyjek v. Poland], N 38184/03

Ограничения на доступ к материалам дела в люстрационном разбирательстве, повлекшем временную дисквалификацию политика в отношении государственной службы: допущено нарушение.

Ботмех и Алами против Соединенного Королевства
[Botmeh and Alami v. United Kingdom], N 15187/03

Неполное раскрытие на апелляционной стадии уголовного разбирательства доказательств, в отношении которых было выдано свидетельство об иммунитете в публичных интересах: нарушение не допущено.

Харутюнян против Армении
[Harutyunyan v. Armenia], N 36549/03

Использование в суде показаний подсудимого и свидетелей, полученных в результате применения пыток: допущено нарушение.

Равенство сторон

Коркюфф против Франции
[Corcuff v. France], N 16290/04

Присутствие представителя прокуратуры на информационном собрании членов коллегии присяжных: нарушение не допущено.

Публичное разбирательство дела

Хумматов против Азербайджана
[Hummatov v. Azerbaijan], NN 9852/03 и 13413/04

Неспособность властей обеспечить транспортное сообщение и информирование общественности при разбирательстве дела, проводимом в отдаленной тюрьме: допущено нарушение.

Независимый и беспристрастный суд

Фархи против Франции
[Farhi v. France], N 17070/05

Отклонение требования подсудимого о фиксировании незаконного общения генерального адвоката и членов коллегии присяжных в перерыве рассмотрения его дела судом присяжных: допущено нарушение.

Экеберг и другие против Норвегии
[Ekeberg and Others v. Norway], NN 11106/04, 11108/04, 11116/04, 11311/04 и 13276/04

Участие профессиональной судьи в разрешении вопросов о продлении содержания обвиняемого под стражей и об утверждении вынесенного ему вердикта присяжных: допущено нарушение.

Лендон и другие против Франции
[Lindon and Others v. France], NN 21279/02 и 36448/02

Недостаточная беспристрастность апелляционного суда, установившего, что воспроизведение газетой отрывков из романа является диффамацией, поскольку в его состав входили двое судей, которые ранее признали указанные отрывки диффамационными в рамках разбирательства против автора и издателя романа: нарушение не допущено.

Суд, созданный на основе закона

Йоргич против Германии
[Jorgic v. Germany], N 74613/01

Предполагаемое заявителем отсутствие юрисдикции германских судов для рассмотрения обвинения в преступлениях, совершенных в Боснии, включая геноцид: нарушение не допущено.

Пункт 2 статьи 6 Конвенции

Презумпция невиновности

Герингс против Нидерландов
[Geerings v. Netherlands], N 30810/03

Издание приказа о конфискации в связи с преступлениями, в совершении которых заявитель был признан невиновным: допущено нарушение.

Вассилиос Ставропулос против Греции
[Vassilios Stavropoulos v. Greece], N 35522/04

Толкование административными судами приговора суда по уголовным делам, которым заявитель был оправдан по причине сомнения в его виновности: допущено нарушение.

Подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Достаточное время и возможности [для подготовки защиты]

Галстян против Армении
[Galstyan v. Armenia], N 26986/03

Предоставление заявителю лишь нескольких часов для подготовки правовой позиции защиты в отсутствие связи с внешним миром: допущено нарушение.

Подпункт "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Право на квалифицированную юридическую помощь

Салдуз против Турции
[Salduz v. Turkey], N 36391/02

Отказ в юридической помощи в период пребывания в полицейском изоляторе: нарушение не допущено (дело передано в Большую Палату* (*Большая Палата провела слушание по этому делу 19 марта 2008 года.)).

Дзагариа против Италии
[Zagaria v. Italy], N 58295/00

Прослушивание частного телефонного разговора между обвиняемым, принимающим участие в судебном заседании посредством видеоконференции, и его адвокатом: допущено нарушение.

Конгресс нотариусов решил усилить внутрикорпоративный контроль

В Санкт-Петербурге прошел III Конгресс российских нотариусов с повесткой дня "Российское государство, общество, нотариат", посвященный 15-летию российского небюджетного нотариата.

В работе Конгресса приняли участие представители законодательной, исполнительной и судебной власти Российской Федерации и субъектов РФ, ведущие деятели науки, официальные представители Совета Европы, Юнеско, Международного союза нотариата и делегации национальных нотариатов 20 стран.

Участники Конгресса обратили внимание на не вполне эффективное использование правозащитной функции нотариата в связи с отсутствием правового регулирования нотариальной деятельности, соответствующего уровню сложившейся в России экономических и социальных отношений. Важной задачей было названо определение правового статуса нотариуса, наделение его активной правоприменительной функцией по оказанию комплексной юридической помощи, формирование системы нотариата с четким государственным и корпоративным контролем за осуществлением публичных полномочий. Не менее важным было названо разграничение компетенции Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в сфере нотариата создали бы условия для более высокого уровня нотариальной защиты прав граждан и юридических лиц.

Нотариальное сообщество России намерено продолжать работу, направленную на дальнейшее повышение профессионального уровня нотариусов, усиление внутрикорпоративной координации и контроля, качества и доступности нотариальной помощи на территории России.

Пресс-служба Федеральной нотариальной палаты

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

"SWIG" против Российской Федерации
[SWIG v. Russia]

Заявитель - компания, зарегистрированная в США, обжаловал нарушение его права на беспрепятственное пользование своим имуществом - принадлежавшим компании грузом, который был безвозвратно изъят таможенными органами.

Европейский Суд установил, что заявитель не продемонстрировал намерения добиваться рассмотрения жалобы, и единогласно постановил, что жалоба должна быть исключена из списка подлежащих рассмотрению дел и производство по ней должно быть прекращено.

Беляев против Российской Федерации
[Belyayev v. Russia]

Заявитель, участник в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, жаловался на проволочки при исполнении судебных решений, вступивших в законную силу, а также на нарушение его права на эффективное средство правовой защиты.

Европейский Суд единогласно признал жалобу приемлемой, постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, а также положения статьи 13 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 16 879 рублей 91 коп. в качестве возмещения материального ущерба и 4 900 евро в качестве возмещения морального вреда.

Денисов против Российской Федерации
[Denisov v. Russia]

Заявитель жаловался на неисполнение судебного решения, вступившего в законную силу, касающегося возмещения денежной стоимости облигации целевого беспроцентного займа на приобретение автомобиля.

Европейский Суд, единогласно признав жалобу приемлемой, постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и обязал государство-ответчика предпринять меры, необходимые для обеспечения исполнения решения национального суда, а также присудил компенсацию морального вреда в сумме 3 000 евро.

Алексенцева Людмила против Российской Федерации
[Lyudmila Aleksentseva v. Russia]

Заявительница из Воронежа жаловалась на неисполнение судебного решения о пособии на ребенка, вынесенного в ее пользу.

Европейский Суд, единогласно признав жалобу приемлемой, постановил, что в данном деле российские власти допустили нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 235 евро в качестве компенсации материального ущерба и 2 700 евро за моральный вред.

Райлян против Российской Федерации
[Raylyan v. Russia]

Заявитель, владелец лесопильного завода в Майкопе, деятельность которого была приостановлена местными органами власти, жаловался на нарушение его права на беспрепятственное пользование своим имуществом в связи с продолжительным неисполнением властями судебного решения, вынесенного в его пользу. Он также заявлял, что пострадал от вмешательства в его частную жизнь.

Европейский Суд, единогласно признав жалобу приемлемой исключительно в части неисполнения судебного решения, постановил, что в данном деле российские власти допустили нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 3 000 евро в качестве возмещения причиненного ему морального вреда.

Паролов против Российской Федерации
[Parolov v. Russia]

Заявитель, военнослужащий в отставке, обжаловал отмену в порядке надзора вступившего в законную силу судебного решения, вынесенного в его пользу, по его иску о перерасчете пенсии.

Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти допустили нарушения требований статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю компенсацию материального ущерба в сумме 99 503 рубля 64 копейки и морального вреда в размере 2 000 евро.

Тимишев против Российской Федерации (N 3)
[Timishev v. Russia (N 3)]

Заявитель, адвокат из Нальчика, обжаловал неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу (присуждение компенсации по задолженности выплаты пособия на ребенка, подлежащих взысканию с Министерства труда Кабардино-Балкарской Республики) и вступившего в законную силу.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти допустили нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю компенсацию морального вреда в размере 1 800 евро.

Князев против Российской Федерации
[Knyazev v. Russia]

Заявитель, отбывающий наказание, обжаловал негуманное обращение, отсутствие надлежащей медицинской помощи и перлюстрацию его переписки со стороны администрации следственных изоляторов и исправительной колонии, в которых он содержался. Он также утверждал, что власти препятствовали эффективному осуществлению его права на подачу жалобы в Европейский Суд (ст. 34 Конвенции).

Европейский Суд единогласно признал жалобу приемлемой лишь в части, касающейся воспрепятствованию эффективного осуществления права на подачу жалобы в Суд и постановил, что в отношении заявителя были нарушены требования статьи 34 Конвенции.

Авель Витальевич Тиминский против Российской Федерации
[Avel Vitalyevich Timinskiy v. Russia]

Заявитель, являвшийся предпринимателем в сфере торговли зерном и зарегистрированный в качестве предпринимателя без образования юридического лица, обжаловал незаконное привлечение его к уголовной ответственности за уклонение от уплаты налогов. Он также жаловался на нарушение его права на справедливый суд.

Суд, установив, что жалобы заявителя являются явно необоснованными, единогласно объявил заявление неприемлемым.

Владислав Борисович Соловьев против Российской Федерации
[Vladislav Borisovich Solovyev v. Russia]

Заявитель, отбывающий наказание за причинение вору, обнаруженному в своей квартире, телесных повреждений, несовместимых с жизнью, обжаловал то обстоятельство, что содержание его под стражей было основано только на тяжести предъявленного ему обвинения и что выбранный им самим адвокат не был допущен к участию в процессе, когда суд рассматривал жалобы на содержание заявителя под стражей.

Европейский Суд, отметив, что заявитель, имея возможность обжаловать судебные решения первой инстанции, не сделал этого, тем самым не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, единогласно объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Евгений Павлович Тюрин и Надежда Алексеевна Тюрина против Российской Федерации
[Yevgeniy Pavlovich Tyurin and Nadezhda Alekseyevna Tyurina v. Russia]

Заявители, супруги-пенсионеры, обжаловали отмену в порядке надзора вынесенного в их пользу решения суда по делу об индексации пенсий. Они также жаловались на нарушение их права на справедливое судебное разбирательство и на то, что они подверглись дискриминации.

Европейский Суд, установив, что жалоба подана с нарушением требований о сроках и является явно необоснованной, единогласно объявил ее неприемлемой.