Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 1/2009

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 1/2009

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Европа начала новый судебный год

29 января, когда этот номер уже будет рассылаться подписчикам, председатель Европейского Суда по правам человека Жан-Поль Коста на торжественном заседании в Страсбурге откроет новый судебный год. Фактически же страсбургские судьи вернулись на работу после рождественских каникул еще 2 января. И поэтому нашу январскую передовую посвятим им - судьям. Точнее, кадровым изменениям в их составе. А также напомним известный кадровый спор, решенный Большой Палатой Европейского Суда.

В прошлом году Парламентская Ассамблея Совета Европы дважды проводила выборы судей Европейского Суда: 15 апреля избрали первого судью от Черногории и переизбрали трех судей из прежнего состава (от Азербайджана, Сан-Марино и Словении), а 1 октября переизбрали судью от Люксембурга. Представим сначала новичка.

Небойша Вичинич (Nebojsa Vucinic), родился в г. Цетинье (Черногория) в 1953 году; профессор правового факультета Университета г. Подгорица с 1976 года; директор Центра по правам человека юридического факультета Университета Черногории с 2000 по 2008 год; представитель Сербии и Черногории в Руководящем комитете по правам человека Совета Европы с 2004 по 2006 год. Срок полномочий Небойша Вичинича истечет в апреле 2014 года.

Продолжают исполнять свои судейские обязанности:

Ханлар Гаджиев (Khanlar Hajiyev), представляющий Азербайджан, родился 9 сентября 1956 года в Азербайджанской ССР; судья и заместитель председателя (с 1990 по 1992 г.), председатель (с 1993 по 1998 г.) Верховного суда Азербайджанской Республики; председатель Конституционного суда Азербайджанской Республики (с 1998 по 2003 г.); доктор юридических наук; судья Европейского Суда по правам человека со 2 апреля 2003 года.

Боштьян Цупанчич (Bostjan Zupancic), представляющий Словению, родился 13 мая 1947 года в г. Любляна; профессор права Университета г. Любляна с 1988 года; первый вице-президент Университета г. Любляна (с 1989 по 1992 г.); Судья Конституционного суда Словении (с 1993 по 1998 г.); член и вице-президент Комитета ООН против пыток (с 1995 по 1998 г.); судья Европейского Суда по правам человека с 1 ноября 1998 года, председатель Секции с 1 ноября 2004 года.

Дин Шпильманн (Dean Spielmann), представляющий Люксембург, родился 26 октября 1962 года в городе Люксембурге; с 1989 года - член адвокатского сообщества Люксембурга, с 1992 года - адвокат с правом выступления в суде; член Консультативной комиссии по правам человека, Люксембург (с 2000 по 2004 г.); с 2005 года - доцент в Институте Великого Герцогства; судья Европейского Суда по правам человека с 24 июня 2004 года.

Полномочия Ханлара Гаджиева, Боштьяна Цупанчича и Дина Шпильманна истекают в октябре 2013 года.

Избранная судьей от Сан-Марино Антонелла Муларони (Antonella Mularoni) вскоре покинула эту должность, получив новое назначение, и в настоящее время место судьи от Сан-Марино вакантно. Вакантно место и судьи от Украины в связи с тем, что у представлявшего Украину Владимира Буткевича истек срок полномочий.

Напомним, что судьи Европейского Суда избираются Парламентской Ассамблеей большинством голосов из трех кандидатов, представляемых государством, ратифицировавшим Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). Судьи избираются на шесть лет и могут быть переизбраны. Судья должен освободить должность по достижении им 70 лет.

Конвенция требует, чтобы государство - участник Конвенции предлагало на должность судьи лиц, обладающих "самыми высокими моральными качествами", которые соответствуют "требованиям, предъявляемым при назначении на высокие судебные должности", или же являются "правоведами с общепризнанным авторитетом". Требования Конвенции носят общий характер, и вопрос о процедуре составления списков кандидатов, а также практике избрания судей Парламентской Ассамблеей периодически вызывает бурные споры. Один из них - представительство мужчин и женщин.

Дело в том, что отдельные вопросы процедуры отбора и избрания кандидатов на должность судей Европейского Суда Парламентская Ассамблея урегулировала своими резолюциями N 1366 (2004) и N 1426 (2005). В частности, Парламентская Ассамблея отказалась рассматривать список кандидатов на должность судей от Мальты, в который не были включены представители обоих полов и который состоял только из лиц мужского пола. Эта практика по инициативе Комитета министров Совета Европы и стала предметом рассмотрения в Европейском Суде в прошлом году.

12 февраля 2008 года Большая Палата Европейского Суда вынесла первое в своей истории консультативное заключение относительно состава списков кандидатов для избрания на должность судей Европейского Суда (опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2008). В частности, Большая Палата, в состав которой входят все судьи Европейского Суда, исследовав соответствующие положения Конвенции, документы Парламентской Ассамблеи и Комитета министров, правила формирования иных международных судов и трибуналов, информацию, представленную государствами - участниками Конвенции, решила так: отклонение списка кандидатов для избрания на должность судей Европейского Суда исключительно на основании признаков, связанных с половой принадлежностью, противоречит Конвенции.

В консультативном заключении Европейский Суд подчеркнул, что может возникнуть ситуация, при которой государство, следуя процедуре, установленной Конвенцией и документами Парламентской Ассамблеи, тем не менее не сможет по объективным причинам представить список, в котором будут представлены кандидаты обоих полов. Поэтому Европейский Суд счел, что Парламентская Ассамблея должна предусмотреть исключение из правила, в соответствии с которым в список кандидатов на должности судей должны в обязательном порядке включаться кандидаты того пола, в представителях которого в Европейском Суде ощущается недостаток. В настоящее время это женщины, которых в составе Европейского Суда всего 16 против 29 мужчин.

По жалобе о нарушении статьи 1 Конвенции

Вопрос об ответственности государств по защите прав человека

Дело касается спора, полностью вытекающего из внутреннего распорядка международной организации, обладающей правосубъектностью, обособленной от своих участников. Жалоба признана неприемлемой.

Буавен против Франции, Бельгии и 32 государств - участников Совета Европы
[Boivin v. France, Belgium and 32 member States of the Council of Europe] (N 73250/01)

Решение от 9 сентября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель был назначен бухгалтером организации, подведомственной Европейской организации по безопасности воздушного движения ("Евроконтроль"), участниками которой являются, в том числе, Бельгия и Франция. Решение о его приеме на работу несколько раз отменялось. После предъявления ряда претензий в исполнительном порядке он обратился в административный трибунал Международной организации труда (ILOAT), исключительная подсудность которого распространяется на споры между "Евроконтролем" и его персоналом. ILOAT оставил без изменения решения об отмене приема заявителя на работу и частично удовлетворил его требования о компенсации.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в отношении 32 государств. Первоначально жалоба была подана против Бельгии и Франции, а затем заявитель привлек к участию в деле 32 другие Высокие Договаривающиеся Стороны. Однако об окончательном решении по делу ILOAT уведомил заявителя почти за четыре года до подачи им жалобы. Жалоба подана за пределами шестимесячного срока.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в отношении Франции и Бельгии. Жалоба подлежит рассмотрению с учетом принципов, выработанных в делах, в которых Европейскому Суду предлагалось исследовать вопрос о том, возникает ли ответственность государств - участников Конвенции в связи с их действиями или бездействием в рамках международной организации (см. дело "Босфорус Хава Йоллары Туризм ве Тиджарет Аноним Ширкети "Босфорус эйруэйз" против Ирландии" [Bosphorus Hava Yollary Turizm ve Ticaret Anonim Sirketi "Bosphorus Airways" v. Ireland], вынесено Большой Палатой, жалоба N 45036/98, ECHR 2005-VI, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 76* (* См., соответственно, "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 11/2005.)). Жалобы заявителя связаны в основном с решением международного суда, не относящегося к юрисдикции государств-участников, которое было принято в рамках трудового спора, вытекающего из внутреннего распорядка международной организации, полностью обособленной от участвующих в ней государств. Франция или Бельгия никогда не вмешивались в это дело прямо или косвенно, и нет основания полагать, что какое-либо действие или бездействие такого государства или его властей может повлечь ответственность в соответствии с Конвенцией. Таким образом, настоящее дело отличается от дел о международно-правовой ответственности государств-участников, допустивших прямое или косвенное вмешательство в решение вопроса, и нет оснований полагать, что заявитель относится к юрисдикции государств-участников для целей статьи 1 Конвенции. Таким образом, ответственность за предполагаемые нарушения не может быть возложена на Францию и Бельгию. Что касается возможной ответственности "Евроконтроля" в этой связи, данная организация не присоединилась к Конвенции и потому не может нести ответственность в соответствии с ней. Жалоба не совместима с положениями Конвенции ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь", критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).).

По жалобам о нарушениях статьи 5 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется предварительное заключение заявителя после отмены президентской амнистии. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Лекса против Словакии
[Lexa v. Slovakia] (N 54334/00)

Постановление от 23 сентября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В августе 1995 г. сын словацкого президента был принудительно доставлен из Словакии в Австрию предположительно сотрудниками словацкой разведки. Расследование, проведенное словацкой полицией, позволило заключить, что был совершен ряд правонарушений. Однако решениями от 3 марта и 7 июля 1998 г. премьер-министр, которому были переданы отдельные президентские полномочия, амнистировал участников происшествия, и 18 сентября 1998 г. полицейский следователь прекратил производство по делу. 8 декабря 1998 г. вновь назначенный премьер-министр, исполнявший обязанности президента, по-видимому, отменил решение об амнистии. Уголовное дело было возобновлено, и заявитель, занимавший должность директора словацкой разведки в 1995-1998 годах, был заключен под стражу в апреле 1999 г. по подозрению в совершении ряда преступлений в связи с похищением человека. В июне 1999 г. Конституционный суд вынес постановление о пределах полномочий президента по запросу 37 членов парламента, полагавших, что примененная в деле заявителя амнистия представляла собой злоупотребление властью. Они утверждали, что изменение или отмена амнистии возможны в исключительных случаях, когда это противоречило Конституции и ее основным принципам. Однако Конституционный суд постановил, что президент был не вправе изменять решение об амнистии, опубликованное надлежащим образом. Заявитель был освобожден из-под стражи в июле 1999 г., а в 2001 году районный суд прекратил уголовное дело против него по амнистии. Это решение было оставлено без изменения судом вышестоящей инстанции.

Вопросы права

Уголовно-процессуальный кодекс допускает предварительное заключение, только если лицо обвиняется в совершении преступления. Поэтому основной вопрос, подлежащий разрешению Европейским Судом, заключается в том, могло ли с учетом различных решений об амнистии расследоваться уголовное дело против заявителя. Европейский Суд не видит оснований ставить под вопрос толкование, данное Конституционным судом и судами по уголовным делам трех инстанций, которые пришли к выводу о том, что деяния, являвшиеся основанием для преследования заявителя, охватывались решениями об амнистии от 3 марта и 7 июля 1998 г. Следовательно, необходимо установить, давало ли решение исполняющего обязанности президента от 8 декабря 1998 г. об отмене амнистии основание для преследования и заключения под стражу заявителя.

В этой связи Европейский Суд отмечает, что Конституция прямо не предусматривает возможности отмены президентского решения об амнистии, тогда как суды и правоведы Словакии исходят из того, что такие решения не могут изменяться во вред обвиняемому. Европейский Суд не видит причин для оспаривания такого толкования и отмечает также, что отмена безусловных актов милосердия в целом не допускается законом, практикой и преобладающими научными взглядами в других государствах-участниках. Соответственно, поскольку окончательное решение о прекращении уголовного дела было принято 18 сентября 1998 г., после этой даты уголовное преследование заявителя было не предусмотрено национальным законодательством, в связи с чем его содержание под стражей не могло рассматриваться как соответствующее "порядку, установленному законом", или "правомерное".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного морального вреда.

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

Вопрос о правомерности лишения свободы

По делу обжалуется продолжение превентивного заключения по истечении максимального срока, допускавшегося в момент принятия такой меры. Жалоба признана приемлемой.

М. против Германии
[M. v. Germany] (N 19359/04)

Решение от 1 июля 2008 г. [вынесено V Секцией]

В 1986 году заявитель был осужден за покушение на убийство и разбой при отягчающих обстоятельствах и приговорен к пяти годам лишения свободы. Помимо назначения наказания суд по уголовным делам санкционировал его превентивное заключение. Эта мера была сочтена необходимой с учетом того, что заявитель был сильно предрасположен к совершению преступлений, причиняющих серьезный ущерб физической неприкосновенности потерпевших. Он уже был осужден и несколько раз подвергался лишению свободы, в том числе за покушение на убийство, кражу, нападение и вымогательство. По мнению суда, он был склонен к спонтанным актам насилия и представлял опасность для общества.

Заявитель отбыл назначенный ему срок лишения свободы в августе 1991 г. и с тех пор находился в превентивном заключении. В апреле 2001 г. компетентный суд отказался освободить его и распорядился содержать его под стражей после 8 сентября 2001 г., даты истечения максимального 10-летнего срока, ранее установленного для такого заключения. При этом он применил Уголовный кодекс в редакции закона, вступившего в силу в январе 1998 г. Суд указал, что измененное положение применимо также к лицам, находившимся в превентивном заключении до ее введения в действие. Он также добавил, что с учетом тяжести совершенных ранее заявителем преступлений и вероятности совершения новых продолжение его превентивного заключения не является несоразмерным. Апелляционный суд подтвердил, что опасность, которую представляет заявитель, оправдывает продолжение его превентивного заключения, и подчеркнул, что такой вывод не противоречит принципу недопустимости придания обратной силы уголовному закону.

Заявитель подал жалобу в порядке конституционного производства. Федеральный конституционный суд указал, в частности, что отмена максимального срока заключения и применение этой меры к преступникам, которые были помещены в превентивное заключение до введения в действие нового положения и еще не отбыли меры, предусмотренные приговором, не противоречат Конституции. Он также счел, что придание обратной силы измененному положению Уголовного кодекса не является несоразмерным.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается пункта 1 статьи 5 Конвенции и статьи 7 Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции

Право на получение университетского образования имеет гражданский характер. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Эмине Арач против Турции
[Emine Arac v. Turkey] (N 9907/02)

Постановление от 23 сентября 2008 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Конституция Турецкой Республики гарантирует право на образование и обучение, содержание которого определяется и регулируется законодательством. Заявительнице было отказано в поступлении на факультет богословия, поскольку требовалась фотография без покрывала в соответствии с правилами, утвержденными Советом по высшему образованию. Ее жалоба об отмене принятого решения была отклонена административным советом и Государственным советом. B жалобе в Европейский Суд она ссылалась на несправедливость разбирательства дела Государственным советом, в частности, в связи с представленным генеральным прокурором заключением в пользу отклонения ее требований.

Вопросы права

Приемлемость жалобы. Оспаривая гражданский характер прав и обязанностей, являвшихся предметом спора в органах административной юстиции, государство-ответчик утверждало, что пункт 1 статьи 6 Конвенции в данном деле неприменим. Европейский Суд отмечает, что с учетом положений Конституции Турецкой Республики заявительница была вправе ссылаться на признание законодательством ее права на поступление на факультет богословия при условии достижения предусмотренных законом условий. Однако ей было в этом отказано не из-за нарушения данных условий, а из-за несоблюдения правил, принятых Советом по высшему образованию. По мнению Европейского Суда, даже если поступление в учреждения высшего образования регулируется публичным правом, это не исключает указанного субъективного права из категории гражданских прав для целей пункта 1 статьи 6 Конвенции. Заявительница не участвовала в отношениях с публичными властями как таковыми, действующими в рамках осуществления дискреционных полномочий, но выступала лишь как частное лицо, использующее публичные услуги. Следовательно, она оспаривала действующие правила как причиняющие ущерб ее праву на получение высшего образования. В своей недавней прецедентной практике Европейский Суд оценивал соответствие разбирательства, затрагивающего правила в сфере высшего образования, пункту 1 статьи 6 Конвенции. Поэтому с учетом важности права заявительницы на получение образования Европейский Суд находит, что ограничения, установленные правилами, несомненно, затрагивают гражданские права заявительницы. Отсюда следует, что пункт 1 статьи 6 Конвенции является применимым.

По существу жалобы. Европейский Суд уже устанавливал в аналогичном деле нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с отсутствием права на состязательную процедуру, принимая во внимание характер замечаний генерального прокурора в Государственном совете и невозможность представить на них возражения в письменной форме. Государство-ответчик не представило фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного морального вреда.

Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции

По делу обжалуется решение о переводе священника в другой приход. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Ахтинен против Финляндии
[Ahtinen v. Finland] (N 48907/00)

Постановление от 23 сентября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель был приходским священником Евангелическо-лютеранской церкви. В 1998 году кафедральный капитул решил перевести заявителя в другой приход, расположенный более чем в 100 км от его дома. Заявитель, выразивший несогласие с переводом, подал на это решение жалобу в Высший административный суд, утверждая, что кафедральный капитул не был беспристрастным, и он не имел возможности представить объяснения до принятия этого решения. Высший административный суд оставил решение капитула без изменения, не рассматривая жалобу по существу, после того, как установил, что заявитель был надлежащим образом заслушан в процессе разбирательства, и что компетентный орган не проявил никаких признаков необъективности.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Согласно законодательству страны перевод священника в другой приход может осуществляться как с его согласия, так и без такового. Более того, такое решение не обжалуется, поскольку законодатель не предусмотрел судебной проверки по существу жалоб священников, оспаривавших изменение места службы. Таким образом, назначение и перевод священников относятся к исключительному усмотрению кафедрального капитула, и, начиная церковное служение, приходские священники сознают, что впоследствии могут быть переведены в другое место. Европейский Суд не усмотрел в национальном законодательстве или собственной прецедентной практике оснований для вывода о том, что заявитель имел "право" в значении статьи 6 Конвенции.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется частичное переложение на ответчиков бремени доказывания для расчета суммы, подлежащей конфискации, по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Грейсон и Барнхем против Соединенного Королевства
[Grayson and Barnham v. United Kingdom] (NN 19955/05 и 15085/06)

Постановление от 23 сентября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители были осуждены за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, и приговорены к наказаниям, влекущим за собой лишение свободы. В соответствии с Законом 1994 года о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков, на первой стадии процедуры конфискации на прокуратуру возлагается обязанность доказать, в соответствии со стандартом "большей вероятности", что ответчик потратил или получил определенные суммы в течение шести лет, предшествующих возбуждению дела. Закон разрешал судам исходить из того, что все имущество, которым лицо, осужденное за преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков, владело в течение предыдущих шести лет, представляло собой доходы от указанного преступления. При этом на ответчика переходило бремя доказывания также в соответствии со стандартом "большей вероятности", что денежные средства поступили из законного источника. На второй стадии процедуры на ответчика возлагалось бремя доказывания того, что его активы, пригодные для реализации, были меньше оценочной суммы доходов, которые он получил от незаконного оборота наркотиков. Поскольку заявители не доказали, что их имущество, пригодное для реализации, было меньше оценочной суммы доходов, приказы о конфискации были выданы на всю эту сумму. При неуплате в течение установленного времени к заявителям применялся дополнительный срок лишения свободы. Они безуспешно подавали апелляционные жалобы.

Вопросы права

В деле "Филлипс против Соединенного Королевства" [Phillips v. United Kingdom], жалоба N 41087/98 (ECHR 2001-VII; "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 32), Европейский Суд указал, что переложение бремени доказывания в разбирательстве о конфискации после осуждения за преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков, было совместимо со статьей 6 Конвенции.

В настоящих делах, однако, задача Европейского Суда заключалась в том, чтобы определить, нарушал ли способ применения установленных законом допущений в разбирательстве о конфискации основные принципы справедливого судебного разбирательства дела, предусмотренные пунктом 1 статьи 6 Конвенции. В ходе разбирательства о конфискации права на защиту были обеспечены системными гарантиями. Так, в каждом деле оценка производилась судом в рамках публичного разбирательства, которое включало предварительное ознакомление с материалами обвинения и возможность заявителей представлять письменные и устные доказательства. Интересы каждого заявителя были представлены избранным им адвокатом. В Европейском Суде ни один из заявителей не выдвигал серьезных жалоб на несправедливость первой стадии процедуры конфискации, в рамках которой рассчитывалась сумма доходов от преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Возложение на заявителей, осужденных за тяжкое преступление (сбыт наркотиков), бремени доказывания законности источника денежных средств или иного имущества, которыми они, как доказано, владели в течение нескольких лет, предшествовавших преступлению, не являлось несовместимым, в принципе или на практике, с концепцией справедливого разбирательства согласно статье 6 Конвенции. Учитывая наличие вышеупомянутых гарантий, это бремя не превышало разумные пределы. Более того, суд имел право не применять спорное допущение, если, по его мнению, это могло привести к серьезной угрозе интересам справедливости.

Что касается второй стадии процедуры конфискации, заявители предпочли дать устные показания относительно своих активов, пригодных для реализации. Интересы заявителей были представлены адвокатами, и они знали, благодаря подробным судебным актам, о том, каким образом была рассчитана сумма их доходов от преступлений. Они могли давать пояснения относительно своей финансовой ситуации и судьбы активов, которые суд принял во внимание при расчете суммы доходов от преступлений. Первый заявитель, по банковским счетам которого проходили крупные денежные суммы неясного происхождения, не представил достоверного объяснения данным операциям. Второй заявитель даже не пытался пояснить, что происходило с различными партиями марихуаны, которые, как было доказано, он приобретал. По обоим делам суд признал показания заявителей в полном объеме недобросовестными и недостоверными.

Европейский Суд не может подменять собственной оценкой доказательств оценку, данную судами страны. Более того, поскольку было доказано, что заявители занимались масштабным и прибыльным сбытом наркотиков в течение нескольких лет, ожидать от них объяснения того, что происходило с денежными средствами, выявленными прокуратурой, было не более неразумно, чем на первой стадии процедуры ожидать от них доказательств законности источника таких денег. Подобные вопросы находились в сфере компетенции заявителей, и обязанность доказывания, возложенную на них, было бы несложно исполнить при условии достоверности отчетности об их финансовых делах.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Европейский Суд также постановил, что по делу требования статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции нарушены не были.

По жалобам о нарушениях статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется осуждение за деяние, которое согласно международному праву не являлось преступлением во время его совершения. По делу допущено нарушение требований статьи 7 Конвенции.

Корбей против Венгрии
[Korbely v. Hungary] (N 9174/02)

Постановление от 19 сентября 2008 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает отставной военный. В 1994 году ему было предъявлено обвинение в участии в подавлении восстания в г. Тата во время событий* (* Буквально - революции (прим. переводчика).) 1956 года. Согласно обвинению, будучи капитаном, он командовал подразделением из 15 подчиненных при выполнении задачи по восстановлению контроля над зданием полицейского отделения, которое было захвачено повстанцами, стрелял и приказывал подчиненным стрелять в гражданских лиц. Несколько лиц погибли или были ранены в ходе инцидента, который согласно выводам судов страны начался, когда один из участников восстания вытащил пистолет из кармана пальто после приказа сложить оружие.

Суд первой инстанции первоначально прекратил уголовное дело на том основании, что деяния, в которых заявитель обвинялся, представляли собой убийство и подстрекательство к убийству, а не преступления против человечества, поэтому срок давности для привлечения к уголовной ответственности истек. В конечном итоге, однако, заявитель был осужден согласно пункту 1 статьи 3 Женевской конвенции 1949 года за преступление против человечества (массовое убийство) и приговорен к пяти годам лишения свободы. Он отбыл часть наказания, после чего был условно освобожден. В Европейский Суд он жалуется на то, что был осужден за деяние, которое не являлось преступлением во время его совершения.

Вопросы права

Европейский Суд должен определить, составляло ли на момент совершения деяние заявителя преступление, установленное достаточно доступными и предсказуемыми нормами национального или международного права. Заявитель был осужден за массовое убийство, которое венгерские суды рассматривали как преступление против человечества, наказуемое согласно Женевским конвенциям. Осуждение заявителя было основано исключительно на международном праве. Поскольку Женевские конвенции отвечали требованию доступности, Европейский Суд обращается к вопросу предсказуемости. Применительно к данному вопросу он рассматривает, во-первых, могло ли деяние заявителя приравниваться к преступлению против человечества в толковании, принятом в 1956 году, и, во-вторых, можно ли разумно утверждать, что потерпевший от предполагаемого преступления "непосредственно не принимал участия в военных действиях".

(a) Могло ли деяние заявителя приравниваться к преступлению против человечества. Хотя убийство в значении общей статьи 3* (* Статья 3 именуется общей, поскольку присутствует в одинаковой формулировке во всех четырех Женевских конвенциях 1949 года (прим. переводчика).) может являться основанием для осуждения за преступления против человечества, совершенные в 1956 году, должны присутствовать и иные элементы. Это требование обусловлено не общей статьей 3, а международно-правовыми признаками состава преступления против человечества на тот момент. Представляется, что определенные признаки имеют отношение к делу, особенно требование, согласно которому преступление должно являться не единичным или случайным деянием, но составлять часть "деятельности или политики государства" или широко распространенной и систематической агрессии против гражданского населения. Суды страны, тем не менее, ограничились рассмотрением вопроса о том, находились ли участники восстания под защитой общей статьи 3, и не рассматривали вопрос о том, отвечало ли убийство дополнительным критериям, необходимым для квалификации преступления против человечества, в частности, являлось ли оно составной частью деятельности или политики государства или широко распространенной и систематической агрессии против гражданского населения. Хотя Верховный суд установил, что центральные власти фактически вели войну против гражданского населения, он не обращался к вопросу о том, должно ли деяние заявителя рассматриваться как составная часть политики государства. Таким образом, оставался открытым вопрос о том, имелись ли в деле заявителя неотъемлемые признаки преступления против человечества.

(b) Можно ли разумно утверждать, что потерпевший от предполагаемого преступления непосредственно не принимал участия в военных действиях. Осуждение заявителя было основано на выводе о том, что один из потерпевших являлся "некомбатантом" для целей общей статьи 3. Защита указанного положения распространялась на лиц, непосредственно не принимающих участия в военных действиях, включая тех лиц из состава вооруженных сил, которые сложили оружие. Убитый, несомненно, принимал активное участие в военных действиях в качестве лидера вооруженной группы участников восстания, совершавших насильственные действия и захвативших здание полиции и оружие ее сотрудников. Таким образом, вопрос заключался в том, сложил ли он оружие. Суды страны сочли доказанным, что он тайно носил пистолет и не выказал прямого и недвусмысленного намерения сдаться. Напротив, он вступил в резкую ссору с заявителем, прежде чем вытащить пистолет с неясными намерениями. Именно при совершении этого действия он был застрелен. Соответственно, в свете общепризнанных международно-правовых стандартов, применимых на тот момент, Европейский Суд не убежден, что потерпевший может быть признан лицом, сложившим оружие, в значении общей статьи 3, или что он попадал в иную категорию "некомбатантов".

Таким образом, не доказано, что действия заявителя предсказуемо составляли преступление против человечества согласно международному праву.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 7 Конвенции (вынесено 11 голосами "за" и шестью - "против").

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется осуждение за продажу фальсифицированного продукта, о котором были уведомлены бельгийские власти, содержавшего компонент, запрещенный директивой ЕС, включенной в состав французского законодательства. Жалоба признана неприемлемой.

Омс против Франции
[Ooms v. France] (N 38126/06)

Решение от 25 сентября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель работал менеджером французской компании, продававшей пищевые добавки, включая шипучие таблетки. Ранее эти продукты были допущены к продаже в Бельгии после удостоверения их соответствия действующему законодательству. Генеральная инспекция пищевых продуктов выдала документ, подтверждающий получение уведомительного досье и присвоение номера продукту. Рекламная кампания, организованная при продвижении продуктов во Франции, привлекла внимание Генеральной дирекции по вопросам конкуренции, потребления и преследования обмана покупателей, предпринявшей расследование, которое выявило содержащийся в твердых продуктах бензоат натрия, что нарушало директиву ЕС 95/2/EC, допускавшую присутствие этого вещества только в жидкостях. Она связалась с лицом, заменившим заявителя на посту управляющего директора, и бельгийской инспекцией для урегулирования ситуации в этой стране. Во Франции заявитель и новый управляющий, а также компания были привлечены к уголовной ответственности за недостоверные рекламу и презентацию, направленные на продажу поддельных, испорченных или ядовитых пищевых продуктов. Суд по уголовным делам признал обвиняемых виновными в этих деяниях. Апелляционный суд оставил приговор без изменения, а Кассационный суд отклонил жалобу заинтересованных лиц.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 статьи 7 Конвенции. Европейский Суд отмечает, что закон должен ясно определять состав преступления и предусмотренное за него наказание; эти условия в настоящем деле достигнуты. Директива 95/2/EC, входящая в состав французского законодательства, раскрывает порядок использования бензоата натрия. Заявитель, который не оспаривал, что согласно французскому законодательству добавление запрещенного вещества может рассматриваться как фальсификация продукта, мог предвидеть, что продвижение продукта, включающего запрещенный компонент, повлечет преследование и осуждение за продажу фальсифицированного продукта на основании статьи L. 213-3 Потребительского кодекса. Кроме того, заявитель не вправе ссылаться ни на разрешение на продажу, выданное бельгийскими властями, ни на признание соответствия продукта действующему законодательству. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о недопустимости отягчения наказания

По делу обжалуется придание обратной силы положению о возможности продления превентивного заключения от максимального 10-летнего срока до неограниченного срока. Жалоба признана приемлемой.

М. против Германии
[M. v. Germany] (N 19359/04)

Решение от 1 июля 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется увольнение сотрудника службы пробации, занятого исправлением лиц, совершивших преступления против половой неприкосновенности, и участвовавшего в садомазохистских сеансах в ночном клубе и Интернете. Жалоба признана неприемлемой.

Пей против Соединенного Королевства
[Pay v. United Kingdom] (N 32792/05)

Решение от 16 сентября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

С 1983 года заявитель работал сотрудником службы пробации и участвовал в исправлении лиц, совершивших преступления против половой неприкосновенности. В 2000 году по месту его работы был получен анонимный факс, в котором утверждалось, что организация, председателем которой был заявитель, связана с поставкой и продажей садомазохистской продукции и организацией сеансов бондажа, доминирования и садомазохизма (BDSM). Факс содержал фотографию заявителя в маске и в сопровождении двух полуобнаженных женщин. В ходе расследования было установлено, что указанная организация была зарегистрирована по адресу заявителя, и ее интернет-сайт содержал ссылки на многие другие сайты BDSM, в том числе на сайт, рекламировавший различные события, происходившие в местном частном клубе, который специализировался на мужском доминировании. На нем также размещались фотографии, изображавшие полуобнаженного заявителя, совершавшего действия соответствующего характера. Заявитель был немедленно отстранен от должности, поскольку работодатель имел основания полагать, что вышеупомянутая деятельность не может быть совместима с функциями службы пробации. После дисциплинарной процедуры заявитель был уволен. Несмотря на то что его деятельность не нарушала уголовное законодательство, тот факт, что материал, свидетельствующий о ней, был размещен в открытом доступе, был признан не совместимым с его положением сотрудника службы пробации, участвующего в исправлении лиц, совершивших преступления против половой неприкосновенности. Поданные заявителем жалобы были оставлены без удовлетворения.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Европейский Суд прежде всего исследовал вопрос о том, составляла ли деятельность заявителя в организации часть его "личной жизни" в значении статьи 8 Конвенции. С одной стороны, характер действий заявителя, отраженных в Интернете, и он сам свидетельствовали, что публичность этих сеансов имела фундаментальное значение для его сексуального самовыражения. С другой стороны, эти сеансы происходили в частном клубе, посещавшемся лицами определенных взглядов, и фотографии были анонимными. При таких обстоятельствах Европейский Суд, не предрешая окончательно вопрос по существу, исходит из того, что статья 8 Конвенции применима к делу заявителя. Он также рассматривает увольнение заявителя как вмешательство в его права, гарантированные этой статьей. Что касается соразмерности вмешательства, Европейский Суд отмечает, что служащий принимает на себя по отношению к работодателю обязанность лояльности, сдержанности и осмотрительности. С учетом специфического характера работы заявителя важно, чтобы он поддерживал уважение лиц, совершивших половые преступления, находящихся под его наблюдением. Таким образом, национальные власти не вышли за пределы своего усмотрения, приняв осторожный подход в отношении степени, в которой публичность сексуальной деятельности заявителя могла повредить его способности эффективно исполнять свои обязанности. Что касается возможности принятия работодателем заявителя менее строгой меры, чем увольнение, суды страны отметили, что заявитель не желал изменить свои связи с указанной организацией, иначе как удалив со своего сайта ссылки на садомазохистские сайты. При таких обстоятельствах, с учетом того, что заявитель отказался ограничить даже те аспекты своей личной жизни, которые с наибольшей вероятностью становились достоянием общественности, обжалуемая мера не является непропорциональной. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

По делу обжалуется повторное расследование органа опеки относительно способности заявителя к исполнению родительских обязанностей, предпринятое после того, как первоначальное расследование показало, что дети не нуждаются в передаче под опеку. По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

K.T. против Норвегии
[K.T. v. Norway] (N 26664/03)

Постановление от 25 сентября 2008 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, лечившийся от синдрома дефицита внимания с гиперактивностью* (* Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) - устойчивые проявления личности, характеризующиеся повышенной двигательной активностью и затрудненностью сосредоточения внимания на объекте, задачах, требованиях окружения (прим. ред.).) (Attention Deficit Hyperactivity Disorder), проживал с женой и двумя сыновьями до 2001 года, когда его жена уехала от него в Финляндию. Позднее она подала несколько заявлений, в которых обвиняла заявителя в предполагаемых нападениях и угрозах, однако полиция оставила их без внимания. Кроме того, она обратилась в орган опеки, сообщив, что заявитель склонен к токсикомании, в связи с чем детям может угрожать насилие. Власти начали расследование, в процессе которого организовали ряд внезапных посещений дома заявителя. В их окончательном отчете указывалось, что хотя врач заявителя считает, что последний потребляет много лекарств, дети не находятся в положении, требующем их передачи под опеку государства.

Через несколько месяцев, после получения тревожных сообщений от третьих лиц о том, что заявитель часто находится в состоянии опьянения и ненадлежащим образом ведет себя в обществе, орган опеки предпринял новое расследование. Заявитель отказался сотрудничать с властями. В июле 2002 г. орган опеки по результатам расследования выразил сомнение в способности заявителя заботиться о сыновьях и обеспечивать их воспитание, рекомендовав меры поддержки на шестимесячный период, включая предоставление помощи в виде дома поддержки, который могли посещать дети, и советов относительно преодоления болезни и проблем, связанных с приемом наркотических веществ.

Тем временем заявитель возбудил судебное разбирательство о признании второго расследования незаконным. Суды первой и второй инстанций отклонили его требование, придя к выводу о том, что решение властей начать второе расследование не влияло на его права и обязанности. В последней инстанции Верховный суд, заслушав стороны, оставил решение суда первой инстанции без изменения.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Заявитель жаловался на то, что второе расследование представляло собой неоправданное вмешательство в его право на уважение личной и семейной жизни. Однако Европейский Суд полагает, что расследование имело прочную основу в национальном законодательстве и было направлено на защиту интересов ребенка. Кроме того, оно не выходило за пределы мер, предусмотренных статьей 19 Конвенции ООН о правах ребенка для предупреждения злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения с детьми.

В настоящем деле первоначальное расследование установило, что дети находятся "в небезопасном и непредсказуемом положении с точки зрения ухода", и что заявитель потребляет слишком много лекарств. Второе расследование было предпринято на основании сообщения третьего лица, которое было свидетелем опьянения заявителя в общественном месте. Об аналогичных происшествиях сообщили два других лица. Общая обязанность органа опеки тщательно расследовать соответствие действительности таких сообщений, представлявшихся достоверными, прямо не вытекает из статьи 8 Конвенции, поскольку ей неизбежно сопутствовал бы риск затягивания расследования, отвлечения внимания и ресурсов от реальных проблем и снижения их эффективности.

С учетом относимых и достаточных оснований, указанных выше, Европейский Суд находит разумным возбуждение национальными властями второго расследования положения, в котором находились дети. Кроме того, ничто не указывает, что, приняв такое решение, власти вышли за пределы усмотрения, которым они располагали в вопросах опеки детей. Что касается модальности второго расследования, поскольку заявитель отказался сотрудничать с властями, последние собирали сведения у врача, в школе и в полиции. Таким образом, они стремились установить надлежащее равновесие между интересами заявителя в сохранении конфиденциальности определенных персональных данных и интересами детей. Поэтому Европейский Суд согласен с Верховным судом в том, что второе расследование, включая способ его проведения, было необходимым и соразмерным.

Постановление

По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Заявитель жаловался также на отклонение норвежскими судами его требования по поводу второго расследования. Европейский Суд отмечает, что суды страны пришли к выводу о том, что поскольку расследование представляло собой подготовительную меру органа опеки, заявитель не имел действительного и неотложного правового интереса в вынесении деклараторного решения. Поэтому Верховный суд проверил доводы заявителя, но отклонил их как безосновательные. Учитывая, что Верховный суд рассмотрел дело в полном объеме, провел устное слушание и осуществил полную проверку вопросов права и факта, пункт 1 статьи 6 Конвенции следует считать соблюденным.

Постановление

По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется временное помещение ребенка под опеку в связи с опасениями по поводу жестокого обращения со стороны родителей. По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

R.K. и A.K. против Соединенного Королевства
[R.K. and A.K. v. United Kingdom] (N 38000(1)/05)

Постановление от 30 сентября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

У заявителей, мужа и жены, в июле 1998 г. родилась дочь M. Когда М. было два месяца, ее госпитализировали по поводу перелома бедра. Педиатр-консультант опросил заявителей и бабушку M. относительно происхождения травмы, но они плохо говорили по-английски и не располагали переводчиком. Поскольку отсутствовали сведения о наследственности в части метаболических* (* Метаболизм (гр. metabole - перемена) - обмен веществ (прим. ред.).) заболеваний костной ткани, врач заключил, что травма М. носила неслучайный характер. О происшествии было сообщено в полицию, и заявители повторно опрашивались несколько раз сотрудниками полиции и социальными работниками, которые предложили провести встречу в целях защиты ребенка* (* Официальная встреча с участием членов семьи и представителей компетентных органов, проводимая с целью определить, угрожает ли ребенку дальнейшее пребывание в семье. В результате может быть утвержден план защиты ребенка или установлена необходимость обращения в суд для ограничения или лишения родительских прав (прим. переводчика).). Поскольку заявители не дали убедительного отчета о фактах даже в присутствии переводчика, суд принял приказ о помещении M. под опеку ее тети, которая жила в нескольких сотнях ярдов* (* Единица длины в английской системе мер; один ярд равен 91,44 см (прим. переводчика).) от дома заявителей.

Три месяца спустя, во время нахождения под опекой тети, M. получила вторую травму в виде двойного перелома бедра. Дальнейшие исследования показали, что M. страдала заболеванием, связанным с повышенной ломкостью костей (несовершенным остеогенезом). В апреле 1999 г. M. была выписана из больницы и возвращена заявителям. Через два месяца суды отменили приказ об опеке, установив, что на момент первой травмы отсутствовала возможность диагностировать заболевание костной ткани. Родители впоследствии предъявили иски в связи с халатностью и нарушением прав, гарантированных статьей 8 Конвенции, против больницы и педиатра, которые были отклонены.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Дочь заявителей страдала несовершенным остеогенезом, очень редким заболеванием, которое сложно диагностировать в младенческом возрасте. В соответствии с медицинским заключением, подготовленным при диагностировании, врачам не могла быть поставлена в вину неспособность поставить указанный диагноз при первой травме. Таким образом, Европейский Суд полагает, что ошибочные суждения или оценки врачей как таковые не делали меры, связанные с передачей ребенка под опеку, несовместимыми с требованиями статьи 8 Конвенции. На медицинские и социальные службы возлагается общая обязанность защищать детей, и они не могут нести ответственность всякий раз, когда добросовестное и обоснованное беспокойство о безопасности ребенка оказалось ложным.

Соответственно, в настоящем деле власти не могут подвергаться критике и за действия на основе предположения, что первая травма М. была нанесена ее родителями. Общение с заявителями было затруднено: даже когда они были обеспечены переводчиком, они не могли убедительно объяснить происхождение первой травмы M. Кроме того, M. была отобрана у родителей на семь месяцев, во время которых она находилась у родственницы, в близком соседстве с домом заявителей, что способствовало их регулярным посещениям. В итоге в задачи Европейского Суда не входит определять задним числом оптимальную медицинскую практику или наиболее доказательное экспертное заключение. Он убедился, что у властей имелись относимые и достаточные основания для принятия мер защиты, которые в обстоятельствах дела были соразмерны цели защиты интересов М.

Постановление

По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Европейский Суд также постановил, что по делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (в связи с отсутствием эффективного средства правовой защиты).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям 10 000 евро в счет компенсации причиненного им морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение жилища

По делу обжалуется распоряжение о сносе домов в связи с отказом властей в продлении разрешения на использование прибрежных участков общественной земли, на которых осуществлялось строительство. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

Депаль против Франции
[Depalle v. France] (N 34044/02),
Броссе Трибуле и Броссе Посписиль против Франции
[Brosset Triboulet and Brosset Pospisil v. France] (N 34078/02)

Решения от 29 апреля 2008 г. [вынесены V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данных дел, жалобы по которым были рассмотрены в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение журналиста за оскорбление и клевету. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Кук Паску против Румынии
[Cuc Pascu v. Romania] (N 36157/02)

Постановление от 16 сентября 2008 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, журналист по профессии, был осужден за оскорбление и оправдан по обвинению в клевете в связи с публикацией в местной газете, содержавшей оскорбительные высказывания о M.I., декане медицинского факультета университета г. Орадя, являвшемся также членом парламента, включая обвинения в мошенничестве и плагиате. После обжалования он был признан виновным в клевете и оскорблении и обязан выплатить штраф в 640 евро и возместить вред совместно с газетой, опубликовавшей статью.

Вопросы права

Осуждение заявителя представляло собой вмешательство, предусмотренное Уголовным кодексом Румынии и преследовавшее законную цель "защиты прав других лиц", а именно репутации M.I. Если допустить, что заявитель был обязан привлекать внимание общественности к предполагаемому злоупотреблению публичными полномочиями, в деле M.I. ему следовало подкрепить обвинения против него фактическими доказательствами. Однако он не смог доказать правдивость своих высказываний в румынских судах, несмотря на то, что имел такую возможность. В отсутствие фактической основы заявитель в качестве журналиста должен был проявить особую тщательность и осторожность, принимая решение о публикации указанной статьи. Но заявитель опубликовал ее, не проверив достоверности этих сведений, что должен был сделать, хотя бы они происходили от третьего лица.

Вопреки утверждениям о криминальном поведении M.I., последний никогда не преследовался в уголовном порядке, и высказывания заявителя не были подкреплены доказательствами. Оскорбительные выражения заявителя не могут считаться "долей преувеличения" или "провокации", которые допустимы при осуществлении журналистской свободы.

Что касается соразмерности вмешательства в право на свободу выражения мнения, хотя суммы, которые суд обязал выплатить заявителя, не являются незначительными, следует принять во внимание серьезность обвинений и использованных выражений, а также деяний, вменявшихся заявителем в вину потерпевшему.

С учетом пределов усмотрения, которыми пользуются государства-участники в подобных делах, Европейский Суд находит, что осуждение заявителя не было несоразмерно преследуемой законной цели, и вмешательство было "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение за клевету в отношении представителя религиозной общины (управляющего Большой мечети в г. Лионе). По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Шалаби против Франции
[Chalabi v. France] (N 35916/04)

Постановление от 18 сентября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

В ноябре 2001 г. журнал "Лион маг" опубликовал статью, озаглавленную "Вынужденная отставка главного муфтия", которая содержала интервью с заявителем, представленным в качестве бывшего члена совета Большой мечети в г. Лионе, где он комментировал прекращение полномочий имама этой мечети г-на Ширана. Заявитель критиковал действия г-на Кабтана, управляющего Большой мечетью в г. Лионе, и, в частности, ставил под сомнение его стиль административного и финансового управления этим культовым сооружением.

Г-н Кабтан возбудил в суде дело против заявителя, редактора журнала и компании "Лион маг" в связи с уголовно наказуемой клеветой в отношении гражданина. В 2002 году редактор "Лион маг" направил гражданской стороне доказательства достоверности сведений, включающие 20 документов.

Апелляционный суд, приняв новое решение по существу дела, прекратил уголовное преследование, применив амнистию, а в части гражданского иска установил, что только одно высказывание в интервью представляло собой клевету в отношении гражданина. Суд возложил на заявителя и редактора ответственность за вред, причиненный г-ну Кабтану, и обязал их солидарно выплатить ему компенсацию в размере 1 500 евро, а на компанию "Лион маг" возложил ответственность за уплату взысканных средств. Заявитель безуспешно подавал кассационную жалобу.

Вопросы права

Статья в основном затрагивала вопросы руководства Большой мечетью г. Лиона управляющим и ее финансирования, которые на момент выхода статьи были предметом полемики, усилившейся в связи с отставкой имама, которая широко освещалась в региональных и национальных печатных СМИ. Однако финансирование и управление любым культовым сооружением в принципе являются вопросами всеобщего интереса соответствующей религиозной общины и общества в целом.

Г-н Кабтан может считаться публичным лицом в связи со значимостью учреждения и важностью исполняемых им функций. В качестве управляющего Большой мечети г. Лиона он представлял мусульманскую общину соответствующего региона, и поэтому мог быть объектом критики в связи с исполнением своих функций. Более того, учитывая общий тон интервью и контекст, в котором использовались спорные выражения, речь шла, скорее, об оценочных суждениях, чем об утверждениях о фактах.

Что касается достаточности фактической основы, доказательства включали множество документов, представленных Европейскому Суду, показывающих, что на момент выхода статьи спорные высказывания не были лишены фактической основы. Кроме того, г-ну Кабтану были предъявлены обвинения в растрате и мошенничестве, и судебное разбирательство продолжалось на тот момент. Учитывая презумпцию невиновности, лицо, в отношении которого проводится расследование, не может считаться виновным, однако фактическая основа высказываний в данном деле присутствовала.

Что касается высказываний как таковых, Европейский Суд не усматривает "явно оскорбительных" слов, которые могли оправдать ограничение свободы выражения мнения автора, и полагает, что они не могут считаться чрезмерными высказываниями со стороны заявителя, особенно с учетом значимости функций истца.

Европейский Суд полагает, что привлечение заявителя к ответственности представляло собой несоразмерное вмешательство в его право на свободу выражения мнения и не было "необходимо в демократическом обществе".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

Европейский Суд присудил выплатить заявителю 1 500 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобе о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 10 Конвенции)

По делу обжалуется обязанность использовать французский язык в территориальном собрании Французской Полинезии. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Бирк-Леви против Франции
[Birk-Levy v. France] (N 39426/06)

[V Секция]

Заявительница избрана в территориальное собрание Французской Полинезии. Она оспаривает отмену Государственным советом положения регламента собрания, устанавливавшего, что депутаты собрания вправе использовать в пленарных заседаниях "французский, таитянский или один из полинезийских языков".

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статьей 10, 11 и 14 Конвенции.

В порядке применения статьи 35 Конвенции

В порядке применения пункта 3 статьи 35 Конвенции

Вопрос о наличии у Европейского Суда компетенции ratione personae

Дело касается спора, полностью вытекающего из внутреннего распорядка международной организации, обладающей правосубъектностью, обособленной от своих участников. Жалоба признана неприемлемой.

Буавен против Франции, Бельгии и 32 государств - участников Совета Европы
[Boivin v. France, Belgium and 32 member States of the Council of Europe] (N 73250/01)

Решение от 9 сентября 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

По делу обжалуется распоряжение о сносе домов в связи с отказом властей продлить разрешение на использование прибрежных участков общественной земли, на которых осуществлялось строительство. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

Депаль против Франции
[Depalle v. France] (N 34044/02),
Броссе Трибуле и Броссе Посписиль против Франции
[Brosset Triboulet and Brosset Pospisil v. France] (N 34078/02)

Решения от 29 апреля 2008 г. [вынесены V Секцией]

Жалобы затрагивают административные процедуры в связи с отказом властей продлить заявителям разрешения на пользование прибрежными участками общественной земли, на которых построены принадлежащие им дома. Заявителей обязали освободить прибрежные участки в том состоянии, в котором они находились до строительства.

Решение

Жалобы признаны приемлемыми, что касается статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

В порядке применения пункта 4 правила 43 Регламента Суда

Решение вопроса об издержках после исключения жалобы из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом

Судебные расходы и издержки возмещаются в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными. Государство-ответчик обязано возместить понесенные судебные расходы и издержки.

Пилато против Италии
[Pilato v. Italy] (N 18995/06)

Решение от 2 сентября 2008 г. [вынесено II Секцией]

Заявитель был осужден к пожизненному лишению свободы за убийство, в досрочном освобождении отказано.

В порядке применения статьи 37 Конвенции. Европейский Суд решил коммуницировать жалобу властям государства-ответчика, которые представили свои замечания. В ответ заявитель выразил мнение о положительных тенденциях в отношении к нему со стороны администрации исправительного учреждения и властей, на что указывал также адвокат заявителя. Последний высказывал намерение отозвать свою жалобу. В своих дополнительных замечаниях государство-ответчик отметило, что эти обстоятельства позволяют Европейскому Суду исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом. Поскольку заявитель не намерен добиваться рассмотрения своей жалобы, и не имеется особых обстоятельств, свидетельствующих о том, что уважение прав человека, как они определены в Конвенции и Протоколах к ней, требует продолжения рассмотрения жалобы, Европейский Суд считает необходимым исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

В порядке применения пункта 4 правила 43 Регламента Суда. Противоположность статье 41 Конвенции, которая применяется лишь в том случае, если Европейский Суд ранее установил нарушение Конвенции или Протоколов к ней, пункт 4 правила 43 Регламента Суда допускает присуждение лицу только возмещения судебных расходов и издержек. Общие принципы возмещения расходов согласно этому правилу в значительной степени являются общими с теми, которые вытекают из статьи 41 Конвенции. В настоящем деле заявитель представил документ с указанием всех понесенных им расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд находит относящиеся к процедуре расходы разумными и считает возможным удовлетворить требование заявителя полностью.

(См. также Постановление Европейского Суда от 20 мая 2008 г. по делу "Кордогльязар против Румынии" [Kordoghliazar v. Roumanie], жалоба N 8776/05.)

Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты

В порядке применения статьи 30 Конвенции

Депаль против Франции
[Depalle v. France] (N 34044/02),
Броссе Трибуле и Броссе Посписиль против Франции
[Brosset Triboulet and Brosset Pospisil v. France] (N 34078/02)

Решения от 29 апреля 2008 г. [вынесены V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данных дел, жалобы по которым были рассмотрены в контексте статьи 1 Конвенции.)

От редакции

Далее в Information Note N 111 on the case-law of the Court. August-September 2008, перевод которого представлен в настоящем номере "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека", расположен раздел "Вступившие в силу Постановления согласно статьи 44 Конвенции".

Редакция сочла целесообразным не приводить этот раздел. При интересе к этой информации вы можете ознакомиться с ней на официальном сайте Европейского Суда по правам человека, в разделе публикаций Information Note в базе данных HUDOC, по адресу: http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/search.asp?skin=hudoc-in-en

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

Николай Жуков против Российской Федерации
[Nikolay Zhukov v. Russia]

Заявитель из г. Новосибирска жаловался на отмену в порядке надзора судебного решения, вынесенного в его пользу и вступившего в законную силу по иску об установлении заявителю размера индивидуального коэффициента пенсионера для исчисления пенсии.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявителю 77 евро в качестве компенсации материального ущерба и 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Ведерникова против Российской Федерации
[Vedernikova v. Russia]

Заявительница из г. Новосибирска жаловалась на отмену в порядке надзора судебного решения, вынесенного в его пользу и вступившего в законную силу по иску об установлении заявителю размера индивидуального коэффициента пенсионера для исчисления пенсии.

Европейский Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой только в части отмены судебного решения, постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и присудил заявительнице 3 309 рублей в качестве компенсации материального ущерба и 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Неволин против Российской Федерации
[Nevolin v. Russia]

Заявитель из г. Сыктывкара жаловался на длительное неисполнение судебного решения по иску о предоставлении ему благоустроенного жилого помещения в черте города, вынесенного в его пользу и вступившего в законную силу.

Европейский Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой только в части неисполнения судебного решения, постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и присудил заявителю 1 200 евро в качестве компенсации морального вреда.

Бахарев против Российской Федерации
[Bakharev v. Russia]

Заявитель из г. Барнаула Алтайского края, участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, жаловался на неисполнение судебного решения по иску о предоставлении жилого помещения, вынесенного в его пользу и вступившего в законную силу.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявителю 1 200 евро в качестве компенсации морального вреда.

Зверев и другие против Российской Федерации
[Zverev and Others v. Russia]

Три заявителя из г. Нововоронежа обжаловали длительное неисполнение судебного решения по искам о выплате пенсий, вынесенного в их пользу и вступившего в законную силу.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить в качестве компенсации материального ущерба первому заявителю 55 евро, второму - 67 евро и третьему - 41 евро, а также присудил каждому заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Кондрашина против Российской Федерации
[Kondrashina v. Russia]

Заявительница из г. Белгорода жаловалась на отмену в порядке надзора судебного решения по иску об установлении размера индивидуального коэффициента пенсионера для исчисления пенсии, вынесенного в ее пользу и вступившего в законную силу.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил супругу заявительницы* (* К моменту принятия Европейским Судом данного Постановления заявительница умерла (прим. переводчика).) 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Вершинина против Российской Федерации
[Vershinina v. Russia]

Заявительница из г. Краснокамска Пермской области, сын которой был убит во время прохождения воинской службы в Чеченской Республике, обжаловала длительное неисполнение судебного решения по иску о возмещении компенсации морального вреда, вынесенного в ее пользу и вступившего в законную силу.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявительнице 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Фитисов против Российской Федерации
[Fitisov v. Russia]

Заявитель из Обнинска Калужской области, принимавший участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, жаловался на длительность неисполнения ряда вступивших в законную силу судебных решений, вынесенных в его пользу по искам о задолженности по выплате ежемесячных социальных пособий.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал власти государства-ответчика гарантировать заявителю исполнение решений российских судов и выплатить заявителю 2 300 евро в качестве компенсации морального вреда.

Субочева против Российской Федерации
[Subocheva v. Russia]

Заявительница из деревни Никольское Углегорского района Сахалинской области, чье жилище было разрушено в результате землетрясения, жаловалась на длительное неисполнение решения суда, обязавшего администрацию района, в котором она проживает, выдать ей сертификат на приобретение жилья.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции в сочетании со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявительнице 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Глебов и Глебова против Российской Федерации
[Glebov and Glebova v. Russia]

Заявители из г. Воронежа обжаловали длительное неисполнение судебного решения по иску об индексации несвоевременно выплаченных пенсиях, вынесенного в их пользу и вступившего в законную силу.

Европейский Суд, единогласно постановив, что российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, не присудил в данном деле компенсации материального ущерба и морального вреда в связи с отсутствием такого требования со стороны заявителей.

Волков против Российской Федерации
[Volkov v. Russia]

Заявитель из поселка Иртышский Омской области, отбывающий наказание в виде лишения свободы за умышленное убийство двух человек и покушение на убийство еще двоих, жаловался на нарушение его права на справедливое судебное разбирательство в связи с решением суда о закрытом судебном заседании.

Европейский Суд, отметив, что при особых обстоятельствах данного дела национальный суд мог "с достаточным основанием полагать, что удаление публики служит интересам правосудия и обеспечит всестороннее и объективное изучение дела, исключив любую возможность давления на потерпевших и свидетелей", единогласно постановил: в отношении заявителя государство-ответчик не нарушило требования пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Александрова против Российской Федерации
[Aleksandrova v. Russia]

Заявительница из г. Кемерово обжаловала длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в ее пользу по иску к бывшему работодателю - федеральному государственному унитарному предприятию, о выплате пособия по нетрудоспособности.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявительнице 3 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Усталов против Российской Федерации
[Ustalov v. Russia]

Заявитель, действующий офицер российской армии, проживающий в Санкт-Петербурге, обжаловал длительное неисполнение решения военного гарнизонного суда, вынесенного в его пользу по иску о взыскании с воинской части задолженности по заработной плате.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал российские власти обеспечить соответствующими средствами исполнение решения военного суда.

Харитич против Российской Федерации
[Kharitich v. Russia]

Заявитель, проживающий в Санкт-Петербурге, обжаловал длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу по иску о взыскании денежной суммы по векселям, выпущенным Омской областью.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти допустили нарушение требований статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявителю 650 евро в качестве компенсации материального ущерба и 3 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Ангелова против Российской Федерации
[Angelova v. Russia]

Заявительница, проживающая в Московской области, обжаловала длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в ее пользу по иску к больнице, в которой ей была сделана неудачная операция, в результате которой ее правая рука оказалась парализованной.

Европейский Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой лишь в части неисполнения судебного решения, постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и присудил заявительнице 2 900 евро в качестве компенсации морального вреда.

Синицына против Российской Федерации
[Sinitsyna v. Russia]

Заявительница, проживающая в г. Саранск, обжаловала длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в ее пользу по иску к Министерству финансов о взыскании денежной компенсации по облигации государственного целевого беспроцентного займа.

Европейский Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой лишь в части неисполнения судебного решения, постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и присудил заявительнице 2 400 евро в качестве компенсации морального вреда.

Будина против Российской Федерации
[Budina v. Russia]

Заявительница, проживающая в г. Пушкино Московской области, обжаловала решения пенсионного фонда и национальных судов, которые, по ее мнению, не обеспечили ей необходимый размер пенсии "для выживания", который она определила в 5 000 рублей.

Европейский Суд решил, что жалоба заявительницы на недостаточный размер выплачиваемой ей пенсии, в результате чего она испытывала душевные и физические страдания, подлежит рассмотрению в свете статьи 3 Конвенции.

В итоге Европейский Суд отложил рассмотрение жалобы и в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 правила 54 Регламента направил государству-ответчику официальное уведомление о рассмотрении жалобы заявительницы.

Николай Жермаль против Российской Федерации
[Nikolai Zhermal v. Russia]

Заявитель, гражданин Российской Федерации, проживающий в Германии, жаловался на нарушение его права на свободные выборы во время выборной кампании по избранию губернатора Сахалинской области и нарушения положений статьи 10 Конвенции.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти не нарушили требования статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 10 Конвенции.