Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 декабря 2021 г. по делу N 8Г-18592/2021[88-18707/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Зеленовой Е.Ф, Козиной Н.М, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-171/2021 по иску Пермикина Константина Игоревича к акционерному обществу "Ветроэнергетическая отдельная генерирующая компания" о взыскании вознаграждения за труд, оплаты отпуска, компенсации за нарушение сроков выплаты, процентов за пользование чужими денежными средствами, по кассационной жалобе Пермикина Константина Игоревича на решение Сухоложского городского суда Свердловской области от 06 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 28 июля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Зеленовой Е.Ф. об обстоятельствах дела, принятых по делу судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения Пермикина К.И, поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения представителя акционерного общества "Ветроэнергетическая отдельная генерирующая компания" Гаврютина С.Н. относительно доводов жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Пермикин К.И. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Ветроэнергетическая отдельная генерирующая компания" (далее - АО "ВетроОГК", общество), окончательно настаивал на требованиях, в которых просил взыскать:

- сумму вознаграждения за труд в размере 4 338 000 руб. на основании пункта 1.3.2 трудового договора, - оплату ежегодного отпуска в 2018 году в размере 345 460 руб. 75 коп, - проценты (денежную компенсацию по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации) за период с 01 января 2018 года по 26 февраля 2021 года в размере 2 161 625 руб. 40 коп. в связи с несвоевременной выплатой вознаграждения за труд в размере 4 338 000 руб, - проценты (денежную компенсацию по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации) в сумме 133 936 руб. 78 коп. (в связи с наличием задолженности по оплате ежегодного отпуска в 2018 году в размере 345 460 руб. 75 коп.), в том числе 125 993 руб. 65 коп. за отпуск с 06 августа 2018 года по 28 августа 2018 года и 7 943 руб. 13 коп. за отпуск с 28 декабря 2018 года по 29 декабря 2018 года, - проценты за пользование чужими денежными средствами по статье 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, в размере 232 334 руб. 11 коп, в том числе 221 529 руб. 46 коп. - проценты за пользование суммой вознаграждения и 10 804 руб. 65 коп. - проценты за пользование суммой отпускных.

В обоснование исковых требований указал, что на основании трудового договора от 26 июня 2017 года N 28/17 состоит с ответчиком в трудовых отношениях, занимает должность - советник в Аппарате советников. Пунктом 1.3.1 трудового договора за выполнение обязанностей, предусмотренных договором, ему установлен должностной оклад в размере 241 000 руб, интегрированная стимулирующая надбавка - 72 000 руб. Кроме того, согласно пункту 1.3.2 по результатам достижения ключевых показателей эффективности ему может быть выплачено вознаграждение в размере 150% от суммы годового оклада. Согласно пункту 1.4 договора ему также могут быть выплачены премии согласно Положению об оплате труда. Таким образом, трудовой договор разделяет правовые категории "вознаграждение за труд" и "премия". По результатам анализа расчетных листков и справок 2-НДФЛ, он обнаружил в них только выплаты, предусмотренные пунктом 1.3.1 и 1.4 трудового договора; выплаты, предусмотренные пунктом 1.3.2 договора, не производились. Поскольку ответчик не выплатил вознаграждение за труд за 2017 год, предусмотренное пунктом 1.3.2 трудового договора, расчет оплаты ежегодного отпуска в 2018 году также был произведен неверно. В связи с наличием задолженности по оплате труда подлежат взысканию компенсация, предусмотренная статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации, проценты за пользование чужими денежными средствами.

Решением Сухоложского городского суда Свердловской области от 06 апреля 2021 года в удовлетворении исковых требований Пермикина К.И. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 28 июля 2021 года решение Сухоложского городского суда Свердловской области от 06 апреля 2021 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Пермикина К.И. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе Пермикин К.И. просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права.

В представленных на кассационную жалобу возражениях представитель АО "ВетроОГК" просит оставить обжалуемые судебные постановления без изменения, кассационную жалобу истца без удовлетворения, ссылаясь на несостоятельность её доводов.

Представитель третьего лица Межрегионального управления Федеральной службы по финансовому мониторингу по Уральскому федеральному округу в судебное заседание суда кассационной инстанции не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, ходатайств об отложении дела не заявлял. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося лица.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены или изменения оспариваемых судебных постановлений.

Судом первой и апелляционной инстанций установлено и следует из материалов дела, что 26 июня 2017 года между сторонами заключен трудовой договор, на основании которого Пермикин К.И. был принят на работу на должность - советник в Аппарат советников АО "ВетроОГК" на время исполнения обязанностей временно отсутствующего работника, за которым в соответствии с трудовым законодательством сохраняется место работы - советника Аппарата советников Муравьевой Н.Н.

Согласно пункту 1.3.1 трудового договора за выполнение обязанностей, предусмотренных настоящим договором, работнику устанавливается должностной оклад в размере 241 000 руб, интегрированная стимулирующая надбавка 72 300 руб.

В соответствии с пунктом 1.3.2 трудового договора по результатам достижения ключевых показателей эффективности работнику может быть выплачено вознаграждение в размере 150% от суммы годового должностного оклада.

На основании пункта 1.4 договора за выполнение особо важных и сложных производственных заданий, работнику могут быть выплачены премии стимулирующего характера, в соответствии с Положением об оплате труда, действующим у работодателя.

Локальным нормативным актом, предусматривающим порядок и условия оплаты труда, установления надбавок и доплат стимулирующего и компенсационного характера работникам общества, является Положение об оплате труда работников ЗАО "ВетроОГК", утвержденное приказом генерального директора от 20 сентября 2012 года (в редакции от 02 августа 2016 года).

Согласно пункту 3.3 Положения об оплате труда, ежемесячное денежное вознаграждение (заработная плата) работника состоит из должностного оклада, интегрированной стимулирующей надбавки (ИСН), надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну.

Как следует из материалов дела, не оспаривалось истцом, предусмотренные трудовым договором должностной оклад и интегрированная стимулирующая надбавка выплачивались ему работодателем в полном объеме.

В соответствии с разделом 2 Положения об оплате труда годовая отложенная выплата на основе достижения ключевых показателей эффективности - стимулирующая денежная выплата, определенная в зависимости от грейда работника по итогам достижения ключевых показателей эффективности и индивидуальных результатов работы за календарный год.

Согласно пункту 3.1 Положения об оплате труда, годовая отложенная выплата - это премия по результатам выполнения ключевых показателей эффективности за год.

При этом, ключевые показатели эффективности указанным Положением определены как ключевые показатели эффективности, соответствующие целям общества в целом и работника в частности, устанавливаемые на календарный год, от степени выполнения которых зависит годовая отложенная выплата работника.

Согласно пункту 9.2.13 Положения об оплате труда (в редакции от 02 августа 2016 года), выплата годовых премий осуществляется из фонда премирования на основе достижения ключевых показателей эффективности в апреле-июне года, следующего за отчетным.

Размер годовой премии по ключевым показателям эффективности работника зависит от уровня (грейда) его должности/профессии в соответствии с целевым уровнем премирования, а также от итогового коэффициента выполнения ключевых показателей эффективности или индивидуальной оценки результатов года. Максимальный целевой уровень годовой премии по ключевым показателям эффективности работника в процентах от годового оклада не может превышать целевой уровень годовой премии по ключевым показателям эффективности Генерального директора общества (пункт 9.3.1).

Для работников, которым карты ключевых показателей эффективности не устанавливаются, эффективность деятельности (корректирующий коэффициент) определяется на основе индивидуальной оценки результативности по итогам года и с учетом итогового коэффициента выполнения ключевых показателей эффективности Генерального директора Управляющей компании. Максимальная оценка (верхний уровень) установлен в размере 1, 2 (120%) (пункт 9.4.2).

Судом установлено, что годовая премия по результатам выполнения ключевых показателей эффективности за 2017 год выплачена истцу двумя частями на основании приказа от 12 февраля 2018 года в размере 1 117 183 руб. 56 коп. и на основании приказа от 26 апреля 2018 года в размере 1 578 318 руб. 91 коп.

Факт получения указанных выплат, равно как и их размер истец не оспаривал.

Также истцу произведена выплата премии за выполнение разовых особо важных заданий в размере 482 000 руб, в 2019 году - выплата годовой премии по ключевым показателям эффективности за 2018 года в размере 193 843 руб. 25 коп. и 193 843 руб. 25 коп.

Обращаясь с настоящим иском, Пермикин К.Г. указал, что по итогам работы за 2017 год ему не выплачено вознаграждение по результатам достижения ключевых показателей эффективности, предусмотренное пунктом 1.3.2 трудового договора, в связи с этим, в 2018 году неправильно произведен расчет оплаты отпуска.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований Пермикина К.Г. о взыскании суммы вознаграждения, предусмотренного пунктом 1.3.2 трудового договора, задолженности по оплате ежегодного отпуска, предоставленного в 2018 году, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 129, 135 Трудового кодекса Российской Федерации, Положением об оплате труда работников ЗАО "ВетроОГК", утвержденным приказом генерального директора от 20 сентября 2012 года, исходил из того, что предусмотренная пунктом 1.3.2 трудового договора выплата в виде вознаграждения по результатам достижения ключевых показателей эффективности в процентном отношении к сумме годового должностного оклада является годовой отложенной выплатой - премией по результатам выполнения ключевых показателей эффективности за год. Положения трудового договора не относят вознаграждение по результатам достижения ключевых показателей эффективности к гарантированной части заработной платы, а его выплата является правом, а не обязанностью работодателя. Премия по результатам выполнения ключевых показателей эффективности за 2017 год была выплачена истцу двумя частями в 2018 году в сумме 1 117 183 руб. 56 коп. и 1 578 318 руб. 91 коп. С учетом установленных по делу обстоятельств, суд пришел к выводу об отсутствии нарушений трудовых прав истца при выплате заработной платы за 2017-2018 годы. Поскольку требование об оплате отпуска за 2018 год было обусловлено наличием задолженности по вознаграждению по результатам достижения ключевых показателей эффективности за 2017 год, которая не была учтена при расчете отпускных, в удовлетворении данных требований как производных судом первой инстанции было отказано.

Не установив задолженности по заработной плате, суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований о взыскании компенсации в соответствии со статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации, а также процентов за пользование чужими денежными средствами.

Удовлетворяя ходатайство ответчика о пропуске истцом срока на обращение в суд, суд первой инстанции, руководствуясь частью 2 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, установив, что заработная плата, в том числе премия по ключевым показателям эффективности, были выплачены в срок до 11 мая 2018 года, исходил из того, что начало течения срока для обращения в суд необходимо исчислять с 12 мая 2018 года; отпускные за август 2018 года истцу начислены и выплачены в июле 2018 года, следовательно, начало течения срока на обращение в суд - 01 августа 2018 года, отпускные за декабрь 2018 года истцу начислены и выплачены в декабре 2018 года, следовательно, начало течения срока на обращение в суд - 01 января 2019 года. Установив, что с иском Пермикин К.И. обратился 11 января 2021 года, суд первой инстанции пришел к выводу, что установленный годичный срок по всем заявленным требованиям истек.

Давая правовую оценку уважительности причин пропуска истцом срока обращения в суд, суд первой инстанции учел, что 13 мая 2019 года Пермикин К.И. обратился к работодателю с заявлением о предоставлении информации; 11 июля 2019 года истец обратился к работодателю с требованиями, аналогичными заявленным в иске; ответчиком ему был дан ответ, в котором указано, что выплаты произведены в полном объеме; семья истца имеет статус многодетной; в указанные истцом периоды, он находился в отпуске по уходу за ребенком; отец истца является инвалидом 2 группы, проживает в г. Сухом Логу Свердловской области, инвалидность отцу установлена 19 мая 2020 года, истец проживает в г. Москва, по месту пребывания в г. Сухой Лог истец зарегистрировался только 21 декабря 2020 года. С учетом установленных обстоятельств, суд первой инстанции уважительных причин для восстановления срока не усмотрел, указав, что факт обращения к работодателю с претензией, не является уважительной причиной пропуска срока, поскольку ответ получен от работодателя в июле 2019 года, а в суд истец обратился только через полтора года, по данной категории споров не предусмотрен претензионный порядок. Факт неоднократного нахождения истца в отпуске по уходу за ребенком до 3 лет, суд не признал уважительной причиной пропуска срока, в связи с тем, что истец мог обратиться за защитой предполагаемого нарушенного права и в иные периоды, когда он не был в указанных отпусках. Доказательств того, что мать не участвовала в указанные истцом периоды в воспитании детей, поскольку осуществляла трудовую деятельность, материалы дела не содержат. Инвалидность отца, также, по мнению суда первой инстанции, не является уважительной причиной для восстановления истцу пропущенного срока для обращения с требованием о взыскании задолженности по заработной плате.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований и о пропуске истцом срока для обращения с иском в суд и их правовым обоснованием.

Не соглашаясь с выводом суда первой инстанции об отсутствии уважительных причин для восстановления пропущенного срока, суд апелляционной инстанции, установив, что на иждивении Пермикина К.И. находится четверо несовершеннолетних детей, в периоды с 23 июля 2018 года по 05 августа 2018 года, с 01 сентября 2018 года по 23 сентября 2018 года, с 24 сентября 2018 года по 27 декабря 2018 года, с 09 января 2019 года по 08 мая 2019 года, с 13 мая 2019 года по 17 января 2020 года, с 20 января 2020 года по 13 мая 2020 года, с 14 мая 2020 года по 11 сентября 2020 года, с 14 сентября 2020 года по 31 декабря 2020 года истец находился в отпуске по уходу за ребенком, пришел к выводу, что суд первой инстанции не принял во внимание всю совокупность обстоятельств, не позволивших Пермикину К.И. своевременно обратиться в суд для разрешения индивидуального трудового спора. С учетом установленной Конституцией Российской Федерации государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, предусмотренной в связи с этим системой гарантий, суд апелляционной инстанции признал необоснованными выводы суда первой инстанции о пропуске истцом срока обращения в суд без уважительных причин, указав на то, что во время нахождения в указанных отпусках приоритетными обязанностями для Пермикина К.И. являлись защита интересов его малолетних детей и забота о них. При этом, суд апелляционной инстанции, указал, что ошибочность выводов суда первой инстанции в указанной части не повлияла на правильность принятого судом решения, учитывая отсутствие оснований для удовлетворения заявленных истцом требований по существу.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полностью соглашается с выводами судов и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с настоящим Кодексом (часть 1 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 56 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Обязательными для включения в трудовой договор являются, в том числе условия оплаты труда (в том числе размер тарифной ставки или оклада (должностного оклада) работника, доплаты, надбавки и поощрительные выплаты) (абзац 5 части 2 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 8 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что работодатели, за исключением работодателей - физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, принимают локальные нормативные акты, содержащие нормы трудового права, в пределах своей компетенции в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями. Нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а также локальные нормативные акты, принятые без соблюдения, установленного статьей 372 названного кодекса порядка учета мнения представительного органа работников, не подлежат применению.

В таких случаях применяются трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, коллективный договор, соглашения (часть 4 статьи 8 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (часть 2 статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации).

Статья 129 Трудового кодекса Российской Федерации определяет заработную плату работника как вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты).

Согласно статье 191 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель поощряет работников, добросовестно исполняющих трудовые обязанности (объявляет благодарность, выдает премию, награждает ценным подарком, почетной грамотой, представляет к званию лучшего по профессии). Другие виды поощрений работников за труд определяются коллективными договорами или правилами внутреннего распорядка, а также уставами и положениями о дисциплине.

Согласно части 2 статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации коллективные договоры, соглашения, а также трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не могут применяться.

По смыслу приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи, заработная плата работника зависит от его квалификации, сложности выполняемой работы, количества и качества затраченного труда и устанавливается трудовым договором в соответствии с действующей у работодателя системой оплаты труда. При этом системы оплаты труда и системы премирования устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами и должны соответствовать трудовому законодательству и иным нормативным правовым актам, содержащим нормы трудового права. Условия локальных актов работодателя, ухудшающие положение работников по сравнению с действующим законодательством, не подлежат применению. Система оплаты труда включает помимо фиксированного размера оплаты труда (оклад, тарифные ставки), доплат и надбавок компенсационного характера доплаты, надбавки стимулирующего характера и систему премирования.

Вопреки доводам кассационной жалобы, при разрешении споров работников по поводу наличия задолженности по заработной плате подлежат применению положения локальных нормативных актов, устанавливающих систему оплаты труда, в связи с чем при разрешении настоящего спора судами обоснованно применено Положение об оплате труда работников ЗАО "ВетроОГК", утвержденное приказом генерального директора от 20 сентября 2012 года.

Доводы кассационной жалобы, указывающие на то, что вознаграждение за труд, предусмотренное пунктом 1.3.2 трудового договора, не является премией, а также доводы, выражающие несогласие с выводом судов о том, что выплата данного вознаграждения является правом работодателя, а не его обязанностью, судом кассационной инстанции отклоняются.

Трудовым договором не гарантирована истцу выплата в обязательном порядке вознаграждения по результатам достижения ключевых показателей эффективности.

Выплата в виде вознаграждения по результатам достижения ключевых показателей эффективности в процентном отношении к сумме годового должностного оклада является стимулирующей выплатой, порядок ее начисления и выплаты предусмотрен локальным нормативным актом общества - Положением об оплате труда работников ЗАО "ВетроОГК", из которого следует, что размер денежной выплаты зависит от результатов индивидуальной оценки профессиональной деятельности работника.

В Положении об оплате труда отсутствует норма о том, что указанная стимулирующая выплата является обязательной частью заработной платы и гарантированной выплатой.

Кроме того, в соответствии с нормами статьи 191 Трудового кодекса Российской Федерации премия является одним из видов поощрения работника, добросовестно исполняющего трудовые обязанности, размер и условия выплаты которого работодатель определяет с учетом совокупности обстоятельств, предусматривающих самостоятельную оценку работодателем выполненных работником трудовых обязанностей, и иных условий, влияющих на размер премии, в том числе результатов экономической деятельности самой организации. Трудовое законодательство не устанавливает порядок и условия назначения и выплаты работодателем стимулирующих выплат, а лишь предусматривает, что такие выплаты входят в систему оплаты труда, а условия их назначения устанавливаются локальными нормативными актами работодателя.

Таким образом, вывод судов о том, что выплата в виде вознаграждения по результатам достижения ключевых показателей эффективности в процентном отношении к сумме годового должностного оклада является премией по результатам выполнения ключевых показателей эффективности за год и не относится к гарантированной части заработной платы, а его выплата является правом, а не обязанностью работодателя основан на правильном толковании норм трудового законодательства, условий трудового договора истца и локального нормативного акта Положения об оплате труда работников ЗАО "ВетроОГК", утвержденного приказом генерального директора от 20 сентября 2012 года, устанавливающих, что спорная премия относится к стимулирующим выплатам, не входит в состав обязательной части заработной платы, ее выплата производится в порядке, на условиях и в размерах, которые предусмотрены в трудовом договоре и локальных нормативных актах работодателя, и является правом, а не обязанностью работодателя.

Факт выплаты годовой премии по результатам выполнения ключевых показателей эффективности за 2017 год на основании приказа от 12 февраля 2018 года и приказа от 26 апреля 2018 года установлен судами и подтвержден материалами дела. Факт получения указанных выплат, равно как и их размер, истец не оспаривал.

Довод кассационной жалобы о том, что истец не был ознакомлен с Положением об оплате труда, не свидетельствует о незаконности судебных постановлений.

Вопреки доводам кассационной жалобы, настоящий спор разрешен судами по существу, истцу отказано в удовлетворении заявленных им требований ввиду отсутствия правовых оснований для взыскания истребуемого денежного вознаграждения, а не по мотиву пропуска срока обращения с иском в суд, как ошибочно полагает истец.

Доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с выводами судов со ссылкой на то, что истцу не выплачено вознаграждение, предусмотренное пунктом 1.3.2 трудового договора, в связи с чем неверно оплачен отпуск, предоставленный в 2018 году, направлены на переоценку фактических обстоятельств дела, установленных судами, и переоценку исследованных доказательств.

Оценка доказательств, определение их достаточности, достоверности, относимости и допустимости являются исключительной компетенцией судов первой и апелляционной инстанций. Несогласие заявителя с данной оценкой и иное видение обстоятельств спора не являются основанием для отмены судебного решения в кассационном порядке.

Компетенция суда кассационной инстанции ограничена статьями 379.7, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в силу которых суд кассационной инстанции проверяет правильность применения судами первой и апелляционной инстанции норм материального и процессуального права. Правом переоценки доказательств суд кассационной инстанции не наделен.

Вопреки доводам кассационной жалобы, при рассмотрении настоящего гражданского дела судами не допущено нарушений или неправильного применения норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений.

С учетом изложенного, оснований для отмены или изменения оспариваемых судебных постановлений в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам кассационной жалобы заявителя не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Сухоложского городского суда Свердловской области от 06 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 28 июля 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Пермикина Константина Игоревича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи