Обобщение судебной практики по гражданским делам надзорной коллегии Рязанского областного суда (2011 г.)

Обобщение судебной практики по гражданским делам надзорной коллегии Рязанского областного суда

По материалам Президиума Рязанского областного суда

1. Наличие у супруги третьей группы инвалидности с ограничением работы по специальности на 0,5 ставки свидетельствует о ее нетрудоспособности, позволяющей требовать в соответствии со ст. 90 СК РФ содержания от бывшего супруга.

И. обратилась к К. с иском о взыскании алиментов в твердой денежной сумме на свое содержание, указав, что с 1979 года по 11 декабря 1996 года состояла с ним в зарегистрированном браке. Согласно акту освидетельствования во ВТЭК от 19 ноября 1997 года, то есть в течение года после расторжения брака, ей установлена третья группа инвалидности с ограничением возможности работать по специальности не более чем 0.5 ставки. При последующих переосвидетельствованиях ей установлена вторая группа инвалидности, с 2005 года - бессрочно с полной утратой трудоспособности. Размер назначенной пенсии по инвалидности составляет 2 668,54 руб., что недостаточно для поддержания здоровья, питания и обеспечения необходимых бытовых потребностей. Ответчик является пенсионером Министерства обороны, получает пенсию в размере 10 000 руб., работает и имеет возможность оказывать ей материальное содержание в размере 3 000 рублей ежемесячно, начиная со дня обращения в суд и единовременно за три предшествующих года.

Решением мирового судьи от 19 января 2010 года, оставленным без изменения апелляционным определением районного суда от 21 мая 2010 года, И. отказано в удовлетворении требований.

Определением мирового судьи от 14 октября 2010 года с И. в пользу К. взысканы расходы по оплате услуг представителя в размере 14 000 рублей.

Право требовать предоставления алиментов в судебном порядке от бывшего супруга, обладающего необходимыми для этого средствами предоставлено, в силу ч. 1 ст. 90 СК РФ, нуждающемуся супругу, достигшему пенсионного возраста, не позднее чем через пять лет с момента расторжения брака, если супруги состояли в браке длительное время.

Исходя из приведенной нормы права суды рассматривали юридически значимые обстоятельства, являющимися существенными при разрешении требований:

- наличие у бывшего супруга К. необходимых средств для предоставления И. алиментов;

- нетрудоспособность бывшей супруги ответчика И.А.И., ставшей нетрудоспособной до расторжения брака или в течение года с момента расторжения брака.

Президиум Рязанского областного суда согласился с выводами мирового судьи и суда апелляционной инстанции относительно того, что имущественное положение ответчика К. не позволяет ему на день рассмотрения заявленных требований выплачивать в пользу И. алименты, поскольку К. является пенсионером, имеет на иждивении несовершеннолетнюю дочь, нуждающуюся в постоянном дорогостоящем лечении после операции на сердце; совокупный ежемесячный доход К. составляет на каждого члена семьи около 4 782,51 руб., а доход истицы - 4 497,87 руб.

Вместе с тем, наряду с указанными выше выводами по существу заявленных требований, в решении мирового судьи и апелляционном определении содержится суждение о том, что у истицы отсутствует право на получение от ответчика алиментного содержания, предусмотренного ст. 90 СК РФ, поскольку установление истице второй группы инвалидности со 100% утратой трудоспособности имело место по истечении одного года после расторжения брака.

При этом, мировой судья и суд апелляционной инстанции исходили из того, что в течение года после расторжения брака, а именно 19 ноября 1977 года И. была установлена третья группа инвалидности с ограничением работы по специальности на 0,5 ставки, что, по мнению судов, не свидетельствует о ее нетрудоспособности, позволяющей требовать в соответствии со ст. 90 СК РФ содержания от бывшего супруга.

Отменяя в указанной части решения судов, Президиум указал, что Семейный кодекс РФ не раскрывает понятия нетрудоспособности. Применительно к алиментным обязательствам семейно-правовая доктрина и судебная практика исходят из того, что нетрудоспособные - это лица, достигшие пенсионного возраста: женщины, достигшие 55, и мужчины - 60 лет (независимо от назначения им пенсии в соответствующих случаях в более раннем возрасте), а также инвалиды.

Согласно ст. 1 ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ, инвалидом признается лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты. Ограничение жизнедеятельности проявляется в полной или частичной утрате гражданином способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение, обучаться или заниматься трудовой деятельностью. В зависимости от степени расстройства функций организма и ограничения жизнедеятельности гражданину, признанному инвалидом, устанавливается I, II или III группа инвалидности, а гражданину в возрасте до 18 лет - категория "ребенок-инвалид". Признание лица инвалидом осуществляется федеральным учреждением медико-социальной экспертизы по правилам, устанавливаемым Правительством РФ.

Федеральный закон "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" устанавливает, что нетрудоспособные граждане - это инвалиды, в том числе инвалиды с детства, дети-инвалиды, дети в возрасте до 18 лет.

Таким образом, приведенные нормы материального права свидетельствуют, что инвалид, независимо от степени ограничения, является нетрудоспособным, и в силу этого нуждается в дополнительной социальной защите.

Постановление 4-г-725/10 от 18 января 2011 года

2. Извещение ответчика о времени и месте судебного заседания по неверному адресу является ненадлежащим извещением и безусловным основанием для отмены решения суда.

А.С.И. обратилась к ИП Г.В.А. с иском о взыскании уплаченной за товар суммы, разницы между ценой товара, возмещении расходов по демонтажу, компенсации морального вреда.

Решением районного суда от 04 мая 2010 года, измененным определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 27 октября 2010 года в части определения размера штрафа, подлежащего взысканию в доход местного бюджета, исковые требования А.С.И. были частично удовлетворены.

При рассмотрении надзорной жалобы ИП Г.В.А., судом надзорной инстанции было установлено, что ответчик ИП Г.В.А., не присутствовавший на предыдущем судебном заседании районного суда 13 апреля 2010 года, не был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного заседания, назначенного на 04 мая 2010 года. В судебном заседании 04 мая 2010 года он также не присутствовал. Кроме того, ему не было направлено заявление А.С.И. об уточнении цены иска, поступившее 19 апреля 2010 года. Копия решения суда была направлена ему по адресу, не соответствующему адресу его регистрации (неверно указаны номер дома, квартиры, улицы) и было возвращено в суд по истечении срока хранения.

Отменяя судебные постановления суда первой и кассационной инстанции, Президиум указал, что рассмотрение дела судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле, и не извещенных о времени и месте судебного заседания, в силу ст. 364 ГПК РФ является безусловным основанием для отмены решения суда.

Постановление 4-г-785/10 от 01 февраля 2011 года

3. При разрешении спора об устранении препятствий в пользовании недвижимым имуществом, одним из юридически значимых обстоятельств, имеющих существенное значение для разрешения требований, является установление всех возможных способов устранения препятствий.

П.М.М. обратилась к Л.А.А. с иском об устранении препятствий в пользовании земельным участком, мотивируя тем, что является собственником части жилого дома Ж1, и земельного участка, границы которого согласованы со смежными землепользователями, в том числе с собственником соседнего дома Л.А.А.

Л.А.А. сделал крышу над пристройкой к его дому, границы которой на 0,71 м выходят на ее земельный участок со скатами крыши в сторону принадлежащего ей земельного участка, стоки и снег с нее падают на проход между их домами, что делает проход там небезопасным. Кроме того, он же переделал крышу над основным домом без оборудования водоотвода, поэтому атмосферные осадки также стекают на ее земельный участок, создавая препятствия в его использовании. Также ответчиком нарушены межевые линии, возведен забор от угла его дома до угла сарая с выступом от межевого знака N 5 до межевого знака N 7, ранее существовавший забор ответчиком сломан. Л.А.А. возвел вблизи стен его дома ленточный фундамент из монолитного бетона, который на 0,25 м расположен на принадлежащем ей земельном участке.

Решением районного суда от 08 декабря 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 16 февраля 2011 года, были удовлетворены исковые требования П.М.М. На ответчика возложены обязанности устранить препятствия истцу в пользовании ее земельным участком: произвести переустройство за свой счет крыши пристройки мансардного типа к принадлежащему ему дому, развернув ее на 90о, с расположением скатов крыши над его земельным участком; за свой счет оборудовать водоотвод с крыши своего дома с отведением воды с крыши указанного дома со стороны домовладения истца на принадлежащий ответчику земельный участок; демонтировать надземную часть бетонного ленточного фундамента, возведенного вблизи стен его жилого дома, со стороны принадлежащего ему домовладения, перенести на 0,21 м в сторону его земельного участка забор длиной 5,01 м, расположенный между пристройкой к жилому дому и сараем ответчика, разделяющего домовладения N 62 и 64.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, суд надзорной инстанции указал, что нельзя признать, что суд создал условия для всестороннего и полного исследования доказательств на основе состязательности и равноправия сторон, что является существенным нарушением положений ст.ст. 12, 56 ГПК РФ.

В обоснование своей позиции президиум указал, что исходя из категории спора и характера предъявленных требований, одним из юридически значимых обстоятельств, подлежащих доказыванию, было установление всех возможных способов устранения обозначенных истицей препятствий, Указанные обстоятельства являлись существенными, подлежащими установлению и доказыванию сторонами в целях правильного разрешения спора для соблюдением прав и интересов каждой из спорящих сторон.

Между тем, указанное юридически значимое обстоятельство в изложенной формулировке судом не определялось и ни на одну из сторон не возлагалось бремя доказывания.

Удовлетворяя исковые требования П.М.М. и возлагая на Л.А.А. обязанность по устранению препятствий в пользовании земельным участком, суд исходил лишь из заявленного истицей способа устранения препятствий в виде поворота крыши, обязав ответчика произвести переустройство крыши пристройки, развернув ее на 90 градусов, с расположением скатов крыши над его земельным участком, не исследовав другие возможные варианты устранения стекания дождевых вод и снега с крыши пристройки.

При этом суд отказал Л.А.А., заявлявшему о необходимости исследования других возможных способов устранения препятствий и представлявшего сведения о возможности проведения экспертизы в ином учреждении в короткие сроки, в удовлетворении ходатайства о проведении повторной (по сути дополнительной) экспертизы, лишив его возможности представить суду дополнительные доказательства, подтверждающие свои доводы относительно иных возможных способов устранения нарушений права истицы, связанных с мансардной крышей пристройки.

Постановление 4-г-3/11 от 17 мая 2011 года

4. В силу прямого предписания в норме ст. 1064 ГК РФ и положений ст. 56 ГПК РФ установлена презумпция вины ответчика, поэтому неправильное возложение на истца безусловной обязанности по доказыванию обстоятельств, подтверждающих виновность ответчика, признано процессуальным нарушением, повлекшим отмену судебных решений.

Б. обратилась в суд с иском к МУЗ "Г" о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья ее ребенку Т., 2009 года рождения, оказанием ненадлежащей медицинской помощи ей и новорожденному ребенку, взыскании расходов на приобретение лекарственных препаратов и проведение восстановительных медицинских процедур.

Решением районного суда от 22 ноября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 09 февраля 2011 года, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Отменяя решение районного суда и определение судебной коллегии, суд надзорной инстанции указал следующее.

Отказывая Б. в удовлетворении заявленных требований, суд исходил из того, что истицей не представлено "достаточных доказательств, подтверждающих тот факт, что вред здоровью Т. причинен в результате получения медицинских услуг врачами МУЗ "Г".

Однако, суд не учел, что по смыслу закона установлена презумпция вины причинителя вреда, который может быть освобожден от ответственности лишь в том случае, если докажет, что вред причинен не по его вине.

При распределении обязанности по доказыванию юридически значимых обстоятельств, на истицу была возложена обязанность по представлению доказательств вины ответчика в причинении вреда здоровью ребенка, в то время как в силу прямого предписания ст. 1064 ГК РФ и положений ст. 56 ГПК РФ именно ответчик обязан был представить бесспорные доказательства отсутствия своей вины в причинении вреда здоровью новорожденного.

Между тем, правильное распределение бремени доказывания является одним из критериев справедливого и беспристрастного рассмотрения дел судом, предусмотренных ст. 6 Европейской Конвенции от 4 ноября 1950 года "О защите прав человека и основных свобод".

Кроме того, президиум также указал, что, признавая установленным возникновение и развитие заболевания ребенка в период внутриутробного развития и в течение беременности Б., суд основывался на заключении судебно-медицинской экспертизы. Между тем, данное доказательство не получило предусмотренной ст.ст. 67, 86 ГПК РФ оценки как самостоятельной, так и в совокупности с прочими доказательствами по делу. Содержание заключения экспертов и выводы заключения имеют противоречия и сомнения, не проверенные и не устраненные судом в процессе рассмотрения дела.

Постановление 4-г-159-160/11 от 17 мая 2011 года

5. Неправильное применение норм материального права послужило основанием для отмены решения суда. Судом надзорной инстанции постановлено новое решение о признании за вдовой участника ВОВ права на предоставление мер социальной поддержки.

Ж.А.В. обратилась к Министерству социальной защиты населения Рязанской области о предоставлении меры социальной поддержки, указав, что является вдовой участника ВОВ, нуждается в улучшении жилищных условий, поскольку не является нанимателем или членом семьи нанимателя жилого помещения, не является членом семьи собственника жилого помещения. Ответчик отказал ей в предоставлении указанной меры социальной поддержки на основании п. 3 Порядка обеспечения жильем граждан, указанных в ст. 23.2 ФЗ "О ветеранах", утвержденного Законом Рязанской области от 2 марта 2010 года N 12-ОЗ, предусматривающего возможность признания граждан нуждающимися в жилых помещений граждан по истечении пяти лет со дня совершении такими гражданами действий, направленных на ухудшение своих жилищных условий. Истец полагает, что умышленных действий, направленных на сознательное ухудшение своих жилищных условий она не совершала, то, что она на основании договора дарения от 10.04.2006 года передала принадлежавшую ей на праве собственности квартиру в собственность своей внучки Ф.Л.В., вызвано необходимостью ухода за ней со стороны других лиц, поскольку она имеет преклонный возраст - 83 года, перенесла инсульт и нуждалась в посторонней помощи, которую ей оказывала внучка.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 29 декабря 2010 года, в удовлетворении исковых требований Ж.А.В. было отказано.

Отменяя указанные судебные постановления, президиум указал, что выводы суда первой и второй инстанции об отсутствии у Ж.А.В. права на предоставление меры социальной поддержки в виде предоставления в собственность жилого помещения за счет средств федерального бюджета, поскольку она является членом семьи собственника двухкомнатной квартиры площадью 50 кв. м., где проживает вдвоем с сыном собственницы квартиры - Ф.Д.Г., и нуждающейся в улучшении жилищных условий не является, противоречат положениям ст. 31 ЖК РФ и не основаны на материалах дела.

Из смысла положений ч. 1 ст. 31 ЖК РФ, п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации" для признания Ж.А.В. членом семьи собственника жилого помещения - Ф.Л.В. - необходимо наличие двух юридически значимых фактов: совместного проживания с собственником жилого помещения и вселения истца собственником жилья в качестве члена его семьи.

Между тем, судом установлено, и следует из материалов гражданского дела, что собственник квартиры - Ф.Л.В., являющаяся внучкой Ж.А.В., в квартире не проживает и не зарегистрирована. В квартире зарегистрирован сын Ф.Л.В. - Ф.Д.Г.

В материалах дела отсутствуют какие-либо данные о ведении общего хозяйства с собственником квартиры Ф.Л.В. и ее сыном Ф.Д.Г., правнуком Ж.А.В., проживающим в той же квартире, в связи с чем вывод о том, что Ж.А.В. является членом семьи собственника жилого помещения, в котором она проживает, основан на неправильном применении норм материального права, существенно повлиявшим на исход дела.

Учитывая, что истица является нуждающейся в улучшении жилищных условий по смыслу Порядка обеспечения жильем граждан, указанных в подпункте 2 п. 3 ст. 23.2 ФЗ РФ "О ветеранах", утвержденного Законом Рязанской области от 02.03.2010 г. N 12-ОЗ, ранее ей указанная мера социальной поддержки не предоставлялась, суд надзорной инстанции вынес решение об удовлетворении исковых требований Ж.А.В.

Постановление 4-г-221/11 от 31 мая 2011 года

Из определений надзорной инстанции

Гражданско-правовые споры.

1. При разрешении спора о признании права собственности на имущество, приобретенное лицами, не состоящими в зарегистрированном браке, юридическое значение имеют факты их договоренности (соглашения) о создании совместной собственности, вложение средств и сил в целях создания совместной собственности.

З.Г.А. обратилась с иском к Д.А.С., К.П.Р., являющихся наследниками умершего К. Р.К., с иском о признании права собственности на долю квартиры и автомобиль, указав, что она и К.Р.К. с сентября 2002 года находились в фактических брачных отношениях и проживали совместно. В 2003 году они договорились о совместной покупке квартиры, расположенной по адресу: Рязанская область, г. С., ул. В., д., кв., оплатив ее из совместных средств, а также из кредита, взятого на имя К.Р.К., заселились в нее, и за счет нового кредита, оформленного на имя К.Р.К., произвели ее перепланировку. С ее, З.Г.А., согласия договор купли-продажи и регистрационные документы были оформлены на К.Р.К. В 2006 году они за счет средств, полученных по кредиту, оформленному на имя З.Г.А., приобрели автомобиль ВАЗ, зарегистрировали его на имя К.Р.К. Кредит они выплачивали совместно, после смерти К.Р.К. его выплачивает З. Г.А.

Решением районного суда от 06 октября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 24 ноября 2010 года, были удовлетворены исковые требования З.Г.А. к Д.А.С., К.П.Р. о признании права собственности на долю квартиры и автомобиль.

Анализируя и оценивая доказательства, представленные в подтверждение указанных обстоятельств, в их совокупности, суды пришли к обоснованному выводу о том, что между З.Г.А. и К.Р.К. была договоренность о создании совместной собственности. Именно с этой целью истец, наравне с К.Р.К., вкладывала свои средства в покупку квартиры и автомашины.

Рассматривая требования, суд правильно принял во внимание норму ст. 244 Гражданского кодекса РФ, предусматривающей, что имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности или без определения таких долей.

По соглашению участников совместной собственности, а при недостижении согласия, по решению суда, на общее имущество может быть установлена долевая собственность этих лиц.

В соответствии с п. 1 ст. 245 ГК РФ, если доли участников долевой собственности не могут быть определены на основании закона и не установлены соглашением всех ее участников, они считаются равными.

Признавая за З.Г.А. право собственности на 1/2 доли спорного имущества, суды обоснованно исходили из того, что каких-либо соглашений о порядке определения долей в зависимости от вклада каждого из них у З. Г.А. и К.Р.К. не было заключено и оснований для отступления от равенства долей не имеется, в связи с чем суд правильно полагал, что они имели по 1/2 доли в праве общей собственности на спорную квартиру и автомобиль.

Определение 4-г-99/11 от 22 февраля 2011 года

2. Сделка о выполнении дизайнерских услуг между гражданами была заключена посредством выдачи квитанции и обмена электронными письмами, что не противоречит норме ст. 434 ГК РФ, поэтому сумма предоплаты не может являться неосновательным обогащением.

М.А.А. обратился к Б.А.В. с иском о взыскании неосновательного обогащения.

Решением районного суда от 28 декабря 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 02 марта 2011 года, в удовлетворении исковых требований М.А.А. было отказано.

Судами было установлено, что 24 июня 2010 года М.А.А. передал ИП Б.А.В. 122 400 рублей по приходному кассовому ордеру от того же числа в качестве предоплаты за дизайн интерьера. 18 октября 2010 года М.А.А. направил ответчику заявление о возврате денежных средств в той же сумме, ссылаясь на ст. 1102 ГК РФ, предусматривающую необходимость возврата неосновательного обогащения.

Разрешая спор, суды обоснованно указали, что между сторонами был заключен договор на выполнение услуг по дизайну интерьера в простой письменной форме посредством оформления квитанции, что согласуется с положениями ст.ст. 161, 434 ГК РФ. Обязательства по договору сторонами исполнялись, что подтверждается оформленной квитанцией об оплате услуг по дизайну интерьера, фактическим выполнением работ, электронными письмами, посредством которых ответчик направлял истцу результаты моделирования для согласования с истцом, в связи с чем, по смыслу ст. 1102 ГК РФ, суммы, переданные М.А.А. ИП Б.А.В., не могут считаться неосновательным обогащением.

Определение 4-г-215/11 от 28 апреля 2011 года

3. Денежные средства, полученные физическим лицом без достаточных оснований (договор займа подписан иным лицом), но использованные по своему усмотрению, являются неосновательным обогащением и подлежат возврату за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 ГК РФ.

ООО "Ц" обратилось к К.Е.В. о взыскании денежных средств, полученных ею в связи с неосновательным обогащением.

Решением районного суда от 14 сентября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 19 января 2011 года, исковые требования ООО "Ц" были удовлетворены.

Судом было установлено, что 14 марта 2007 года истцом по заявлению от имени К.Е.В. в ООО "К" перечислены денежные средства в размере 516 000 рублей на приобретение автомобиля CHERY, которая получила данный автомобиль в салоне, и 17 марта 2007 года зарегистрировала его, как собственник, в органах ГИБДД.

По делу судом была назначена почерковедческая экспертиза, установившая, что подпись на договоре займа, на основании которого истец перечислил денежные средства в автосалон, выполнена не К.Е.В., в связи с чем пришел к правильному выводу об отсутствии между сторонами договорных обязательств.

В соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 ГК РФ.

Учитывая, что ответчик приобрела спорный автомобиль на денежные средства истца, не знавшего об отсутствии между ними договорных обязательств и не передававшего ей денежные средства в дар или в целях благотворительности, при отсутствии правовых оснований к этому, суд пришел к правильному выводу о взыскании с К.Е.В. суммы неосновательного обогащения.

Определение 4-г-152/11 от 15 апреля 2011 года

4. Обязательства поручителя по кредитному договору состоят в выплате денежной суммы, которая, в случае смерти поручителя, может быть возложена на его наследников в соответствии со ст. 1112 ГК РФ в пределах полученного наследства.

ОАО "Б" обратился к Я.О.А. с иском о взыскании денежных средств, указав, что между ним (Банком) и Г.К.А. был заключен кредитный договор, поручителями по которому выступали Т.Н.М. и С.Н.Е., с которыми были заключены договоры поручительства. Свои обязательства по кредитному договору заемщик и поручители по возврату кредита и внесению платежей в размеры и сроки, предусмотренные договором, надлежащим образом не исполнили. Поручитель С.Н.Е. умерла и ее наследником является Я.О.А., с которой Б. просил взыскать денежные средства в размере 1 254 409 руб. 29 коп.

Решением районного суда исковые требования банка были удовлетворены в полном объеме.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 08 июня 2011 года решение районного суда было изменено, с Я.О.А. в пользу ОАО "Б" были взысканы денежные средства в размере 771 560 руб. 19 коп.

Давая суждение о законности взыскания сумм по кредитному договору с наследника поручителя в пределах перешедшего к нему наследства, суд кассационной инстанции правильно исходил из того, что смерть поручителя не указана в ст. 367 ГК РФ в качестве основания для прекращения поручительства. В силу ст. 418 ГК РФ обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника, либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника. По смыслу ст. 361 ГК РФ обязательство поручителя по кредитному договору состоит в выплате денежной суммы, в силу его денежного характера не связано с его личностью, в связи с чем в случае его смерти может быть возложено на его наследников в соответствии со ст. 1112 ГК РФ в пределах полученного наследства.

Определение 4-г-436/11 от 27 июня 2011 года

5. Отсутствие правовых оснований для понуждения ответчиков к регистрации права собственности в порядке приватизации и обязательность регистрации прав на весь объект недвижимости (а не доли) правомерно повлекли отказ наследнице в признании права собственности на часть жилого помещения в порядке наследования.

М.И.Ю. обратилась к Администрации г. Рязани, М.Л.А., Ч.А.Н., действующему в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Ч.Е.А., о признании права собственности в порядке наследования, указав, что является наследницей первой очереди после смерти М.Ю.И.

М.Ю.И., М.Л.А., Ч.А.Н. с 1988 года были зарегистрированы в квартире по адресу: г. Рязань, ул., д., кв., где впоследствии был также зарегистрирован несовершеннолетний Ч. А.Н., 2009 года, по заявлению указанных лиц между ними и администрацией г. Рязани был заключен договор безвозмездной передачи жилого помещения в собственность (по доли за каждым). 25 декабря 2009 года М.Ю.И. умер. Договор безвозмездной передачи в собственность граждан указанного жилого помещения не был зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Рязанской области ввиду неявки сторон.

Отказывая в удовлетворении исковых требований М.И.Ю., суд кассационной инстанции указал, что умерший М.Ю.И. не был единственным лицом, имевшим право на приватизацию спорной квартиры.

В ст. 1 Закона РФ от 4 июля 1991 года "О приватизации жилищного фонда в РФ" установлен принцип добровольности передачи жилья в собственность граждан, исходя из которого гражданин вправе на любой стадии (вплоть до государственной регистрации и перехода права собственности на жилое помещение) отказаться от получения жилого помещения в свою собственность.

Закон не предусматривает возможность принудительной передачи жилого помещения в собственность граждан, которые подписали договор приватизации жилья, но впоследствии отказались от его государственной регистрации. Поэтому установленные законом основания для понуждения М.Л.А., Ч.А.Н., Ч.Е.А. к регистрации им права собственности по доли в спорной квартире на основании договора от 12 декабря 2009 года отсутствуют.

Принимая во внимание отсутствие правовых оснований понуждения ответчиков к регистрации их права на доли в спорной недвижимости в порядке приватизации, а также учитывая, что Закон РФ "О приватизации жилищного фонда в РФ" предусматривает возможность передачи в собственность граждан жилого помещения, а не его доли, отсутствуют основания удовлетворения требований М.И.Ю., о признании за нею права собственности на 3/16 спорного жилого помещения в порядке наследования после смерти М.Ю.И., поскольку право собственности наследодателя на указанное имущество не возникло.

Определение 4-г-199/11 от 27 апреля 2011 года

Жилищные споры.

1. Заключение гражданином с ФГУП "Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ" договора на оказание услуг по технической инвентаризации и изготовлению технического паспорта для приватизации занимаемой им по договору социального найма квартиры, не могут являться основанием для включения в наследственную массу после его смерти указанного жилого помещения.

Г., С. обратились к Администрации МО - муниципальный район и Администрации МО - Е. сельское поселение о признании права собственности на квартиру в порядке приватизации, указав, что являются наследниками П., умершего 13 июня 2010 года. Обратившись в установленный законом срок в нотариальную контору с заявлением о принятии наследства, они обнаружили, что квартира, занимаемая наследодателем при жизни, которую он намеревался приватизировать, не включена в наследственную массу.

При рассмотрении дела суды правильно приняли во внимание разъяснение постановления Пленума ВС РФ N 8 от 24 августа 1993 года "О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской федерации" (в редакции постановлений Пленума от 21 декабря 1993 года N 11 и от 25 октября 1996 года N 10, с изменениями и дополнениями, внесенными постановлениями Пленума от 06 февраля 2007 года N 6 и от 02 июля 2009 года N 14), о том, что, если гражданин, подавший заявление о приватизации и необходимые для этого документы, умер до оформления договора на передачу жилого помещения в собственность или до государственной регистрации права собственности, то в случае возникновения спора по поводу включения этого жилого помещения или его части в наследственную массу, необходимо иметь в виду, что указанное обстоятельство само по себе не может служить основанием к отказу в удовлетворении требования наследника, если наследодатель, выразив при жизни волю на приватизацию занимаемого жилого помещения, не отозвал свое заявление, поскольку по независящим от него причинам был лишен возможности соблюсти все правила оформления документов на приватизацию, в которой ему не могло быть отказано.

Исходя из указанной нормы, суды правильно указали, что факты заключения П. договора с ФГУП "Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ" Рязанский филиал на оказание услуг по технической инвентаризации спорной квартиры и изготовление технического паспорта для ее приватизации, не могут являться основанием для включения в наследственную массу после смерти наследодателя занимаемого им по договору социального найма жилого помещения.

Установив, что П. с заявлением о передаче ему в собственность жилого помещения в порядке приватизации в соответствующий орган не обращался, документов, необходимых для государственной регистрации права собственности на указанную квартиру, не подавал, суды пришли к обоснованному выводу о невозможности передачи в порядке наследования спорной квартиры.

Определение 4-г-192/11 от 15 апреля 2011 года

2. При разрешении требований о признании права на жилое помещение, предоставленное вселенному лицу после 01 марта 2005 года, факт вселения в жилое помещение не является определяющим. Значимыми обстоятельствами являются: условия вселения и проживания в спорном жилом помещении, определенные сторонами, законность вселения и наличие либо отсутствие оснований возникновения между сторонами отношений по договору социального найма.

Администрация г. Рязани обратилась к Л. с иском о выселении, Л. обратилась к Администрации г. Рязани со встречным иском о признании права пользования жилым помещением и заключении договора социального найма.

Решением районного суда г. Рязани от 08 апреля 2011 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 25 мая 2011 года, исковые требования Администрации г. Рязани были удовлетворены, в удовлетворении встречного иска Л. было отказано.

Судами было установлено, что на основании постановления Главы Администрации г. Рязани от 23 сентября 2002 года общежитие, в котором находится спорное жилое помещение, принято в муниципальную собственность от ООО "Ж", поставлено на баланс МП "Д", передано ему в оперативное управление по принадлежности, внесено в реестр муниципального имущества.

27 февраля 2006 года на основании договора между МУ "Д" и Л. ей было предоставлено спорное жилое помещение - комната в общежитии, на срок до 27 февраля 2009 года.

Постановлением Администрации г. Рязани от 12 мая 2009 года Л. было предоставлено то же жилое помещение на срок до 27 февраля 2010 года, на основании которого, а также в связи с ее заявлением и ходатайством ООО "К.", был заключен договор найма спорного жилого помещения в общежитии "на время работы до 27 февраля 2010 года".

Давая суждение о нарушении порядка предоставления спорного жилого помещения, и, как следствие, отсутствие права пользования по договору социального найма, суды обоснованно исходили из того, что спорное жилое помещение, начиная с 01 марта 2005 года, могло быть предоставлено вновь вселяемым гражданам только по договору социального найма, на условиях и в порядке, предусмотренных жилищным законодательством. Истица была вселена в спорное жилое помещение в 2006 году, когда спорное жилое помещение относилось к жилищному фонду социального назначения, поэтому в соответствии со ст. 19 ЖК РФ, ст. 672 ГК РФ оно могло быть предоставлено вновь вселяемым гражданам только на условиях и в порядке, предусмотренных жилищным законодательством, в то время как при заключении договоров найма спорного жилого помещения в качестве комнаты в общежитии стороны сознательно оговорили временное пользование истицей комнатой.

При этом судами была учтена позиция Конституционного Суда РФ, изложенная им в Постановлении N 4-П от 11 апреля 2011 года "По делу о проверке конституционности статьи 1 федерального закона "О введение в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" в связи с жалобой граждан А.С. Епанечникова и Е.Ю. Епанечниковой", согласно которой факт вселения в жилое помещение не является определяющим, значимыми обстоятельствами являются: условия вселения и проживания в спорном жилом помещении, определенные сторонами по делу, законность вселения и наличие либо отсутствие оснований возникновения между сторонами отношений по договору социального найма.

Делая вывод об отсутствии оснований для отмены вынесенных постановлений, судья надзорной инстанции указал на законность применения вышеуказанных норм, а также на обоснованность выводов судов первой и второй инстанций об отсутствии оснований для вывода о возникновения у Л. прав на спорное жилое помещение, вытекающих из договора социального найма жилого помещения, ввиду нарушения законного порядка предоставления спорного жилого помещения, отсутствии у истицы оснований для предоставления жилого помещения в порядке, предусмотренном ЖК РФ (в порядке очередности для предоставления либо улучшения жилищных условий), в том числе и отсутствие сведений о состоянии на учете для получения указанной жилой площади в порядке, определенном жилищным законодательством.

Определение 4-г-342/11 от 29 июня 2011 года

Земельные споры.

1. Земельный участок (земельная доля), переданный лицом в качестве вклада в уставной фонд при реорганизации сельхозпредприятия не входит в состав наследственного имущества.

Решением районного суда Рязанской области от 27 сентября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 17 ноября 2010 года, Б.Н.А. было отказано в признании права собственности на земельный участок в порядке наследования.

Судами было установлено, что акционер АОЗТ "Н" Б.Н.Е., на наследство после смерти которой претендовал истец, внесла свой земельный пай общей площадью 6,6 га, предоставленный ей в собственность постановлением главы администрации района Рязанской области от 06 октября 1992 года N 251, в уставной фонд АОЗТ "Н" согласно условиям учредительного договора о его создании. Внесенная ею земельная доля вошла в состав сформированного Постановлением главы района Рязанской области земельного участка, выделенного в коллективно-долевую собственность АОЗТ "Н".

Отказывая Б.Н.А. в удовлетворении исковых требований, суды указали, что поскольку наследодатель при своей жизни распорядилась принадлежащим ей имуществом (земельным паем) в установленном законом порядке, то на момент ее смерти спорное имущество ей не принадлежало и не входило в состав открывшегося наследства, в связи с чем право собственности на указанный земельный пай не могло перейти в порядке наследования Б.Н.А.

Отказывая в передаче дела в суд надзорной инстанции, судья надзорной инстанции указал на обоснованность применения судами первой и второй инстанций к спорным правоотношениям положений ст. 1112 ГК РФ, Указа Президента РСФСР N 323 от 27 декабря 1991 года "О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР", Постановления Правительства РФ от 29 декабря 1991 года N 86 "О порядке реорганизации колхозов и совхозов", Постановления Правительства РФ от 04 сентября 1992 года N 708 "О порядке приватизации и реорганизации предприятий и организаций агропромышленного комплекса".

Определение 4-г-6/11 от 17 января 2011 года

2. При рассмотрении требований истца об устранении препятствий в пользовании земельным участком необходимо исходить из обязанности истца доказать обстоятельства прохождения границы его земельного участка, определенной в результате межевания участка и согласованной в установленном порядке со смежными землепользователями, а также факт нарушения указанных границ.

В. обратился к К. с иском об устранении препятствий в пользовании земельным участком, указав, что К. чинит ему препятствия в пользовании принадлежащим ему на праве собственности земельным участком, перенеся забор, который был установлен по границе их земельных участков и разделял их, на территорию принадлежащего ему земельного участка.

Решением мирового судьи Рязанской области от 19 января 2011 года его исковые требования были удовлетворены.

Апелляционным решением районного суда Рязанской области от 08 апреля 2011 года решение мирового судьи было отменено, постановлено новое решение, которым в удовлетворении исковых требований В. было отказано.

При разрешении дела суд апелляционной инстанции, в силу ст. 56 ГПК РФ, возложил обязанность по доказыванию обстоятельств, изложенных в исковом заявлении, а также факта переноса забора ответчиком за межевые знаки, определенные в межевом плане истца, место прохождения линии границы между их земельными участками и расположение забора ответчика за пределами указанной линии, на его земельном участке, на В.

Поскольку таких доказательств представлено не было, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований к удовлетворению иска.

Кроме того, отменяя решение мирового судьи, суд апелляционной инстанции указал на то, что данный спор был принят к производству мирового судьи с нарушением подсудности, поскольку подсудность гражданских дел мировому судье определена ст. 23 ГПК РФ и установлено, в частности, что мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела об определении порядка пользования имуществом. Между сторонами возник спор о нарушении границ принадлежащих им смежных земельных участков, устранении препятствий в пользовании ими и восстановлении ранее установленных границ землепользования, то есть о вещно-правовом способе защиты права собственности, не отнесенный к компетенции мирового судьи.

Определение 4-г-327/11 от 30 июня 2011 года

Трудовые и социальные споры.

1. Пропуск работником срока для обращения в суд за разрешением трудового спора повлек отказ в иске. Наличие уважительных причин пропуска срока обязан доказать истец.

К. обратилась к ООО "П" с иском о взыскании задолженности по заработной плате и компенсации причиненного морального вреда, указав, что с 24 октября 2008 года состоит в трудовых отношениях с ООО "П". 07 июля 2009 года, при получении заработной платы за июль 2009 года, она узнала, что 05 июля 2009 года в кассе N супермаркета "А", на которой она работала в тот день, была обнаружена недостача, которая была удержана из ее заработной платы за июль 2009 года, которую просила взыскать с ответчика в ее пользу сумму незаконно удержанной из ее заработной платы недостачи, компенсацию причиненного ей морального вреда.

Решением районного суда Рязанской области от 13 сентября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 03 ноября 2010 года, в удовлетворении исковых требований К. было отказано.

В соответствии с ч. 1 ст. 392 ГПК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Частью 3 этой же нормы права предусматривается, что при пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой и второй настоящей статьи, они могут быть восстановлены судом.

В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 (ред. от 28.12.2006 г.) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" судам разъяснено, что при установлении пропуска срока обращения без уважительных причин на стадии предварительного судебного заседания, судья принимает решение об отказе в иске именно по этому основанию без исследования иных фактических обстоятельств по делу (абзац второй части 6 статьи 152 ГПК РФ).

Если же ответчиком сделано заявление о пропуске истцом срока обращения в суд (части первая и вторая статьи 392 ТК РФ) или срока на обжалование решения комиссии по трудовым спорам (часть вторая статьи 390 ТК РФ) после назначения дела к судебному разбирательству (статья 153 ГПК РФ), оно рассматривается судом в ходе судебного разбирательства.

В качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи).

Рассматривая заявление ответчика и давая суждение о пропуске истицей срока на обращение с названным иском, суд обоснованно исходил из того, что об удержании недостачи из ее заработной платы она узнала 07 июля 2009 года, а исковое заявление подано 15 марта 2010 года.

Суд обоснованно указал, что ее обращение за юридической помощью, а затем в трудовую инспекцию, прокуратуру и ожидание ответа из указанных организаций, по смыслу вышеприведенных правовых норм, не могут повлечь восстановление процессуального срока.

Определение 4-г-95/11 от 28 февраля 2011 года

2. Включение в пенсионный страховой стаж периодов отбывания наказания в виде лишения свободы условно с обязательным привлечением к труду с применением ст. 24.2 УК РСФСР в местах, определенных органами МВД, до 21 июля 1992 года (даты вступления в законную силу Закона РФ от 12 июля 1992 года "О внесении изменений и дополнений в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР", невозможно.

Б. обратился к ГУ - ОПФ РФ по Р. району Рязанской области о признании права на включение в общий трудовой стаж периодов работы с 16 сентября 1983 года по 16 ноября 1984 года в ПМК треста "Г" в должности бетонщика и шофера, с 03 декабря 1984 года по 13 мая 1986 года в СМУ УВД К. облисполкома в должности шофера и о включении указанных периодов работы в общий трудовой стаж.

Решением районного суда Рязанской области от 28 мая 2011 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии Рязанского областного суда от 27 апреля 2011 года, в удовлетворении исковых требований Б. было отказано.

Судами было установлено, что Б., являясь получателем пенсии по инвалидности со 02 июля 2009 года, 06 сентября 2010 года обратился в пенсионный орган с заявлением о включении в общий трудовой стаж периода его работы с 03 декабря 1984 года по 13 мая 1986 года. Решением ГУ УПФ РФ по Р. району Рязанской области в удовлетворении заявления ему было отказано, кроме того, из его общего трудового стажа были исключены периоды работы с 16 сентября 1983 года по 16 ноября 1984 года.

Также было установлено, что приговором Д. народного суда М. области от 28 июня 1983 года Б. был осужден по ст. 145 ч. 2 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы условно, с применением ст. 24.2 УК РСФСР, с обязательным привлечением к труду на указанный срок в местах, определяемых органами, ведающими исполнением приговора с исчислением срока отбытия наказания с 13 мая 1983 года. Указанное наказание Б. отбывал с 16 сентября 1983 года по 16 ноября 1984 года в ПМК треста "Г", работая бетонщиком и шофером, а с 03 декабря 1984 года по 13 мая 1986 года в СМУ УВД К. облисполкома - шофером.

Разрешая вопрос о возможности включения в страховой стаж, необходимый для пенсионного обеспечения, период отбывания Б. наказания в виде лишения свободы условно, с применением ст. 24.2 УК РСФСР, суды правильно исходили из того, что согласно п. 1 ст. 1 ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской федерации" трудовые пенсии устанавливаются и выплачиваются в соответствии с этим Федеральным законом.

Согласно ст. 10 указанного ФЗ в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации гражданами Российской Федерации, застрахованными в соответствии с ФЗ от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", при условии, что за эти периоды уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд РФ.

Страховой стаж, учитываемый при определении права на трудовую пенсию, определяется суммарной продолжительностью работы и (или) иной общественно-полезной деятельности до 01 января 2001 года, учитываемой в календарном порядке.

Наказание в виде лишения свободы условно, с применением ст. 24.2 УК РСФСР, до вступления в силу УК РФ устанавливалось УК РСФСР (ст. 27) и отбывалось осужденными в местах, определяемых органами, ведавшими исполнением данного вида наказания, в порядке, определяемом Исправительно-трудовым кодексом РСФСР, и в силу ст. 94 ИТК РФ в общий трудовой стаж не засчитывалось.

Закон Российской Федерации от 12 июня 1992 года "О внесении изменений и дополнений в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" (вступил в силу с 21 июля 1992 года) устранил указанные ограничения, не распространив их на предыдущее время.

При таких обстоятельствах суды пришли к правильному выводу, что включение спорных периодов в общий трудовой стаж истца противоречит действующему законодательству.

Определение 4-г-351/11 от 30 июня 2011 года

3. Период отстранения работника от работы по результатам квалификационной аттестации не подлежит оплате.

О. обратился к ЗАО "Р" о признании недействительным заключения аттестационной комиссии об аттестации рабочих по безопасности труда, о взыскании задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда.

Судами было установлено, что истец работал в ЗАО "Р" с 20 декабря 2006 года в должности оператора товарного участка.

Обязанность работодателя отстранить от работы (не допускать к работе) работника, не прошедшего в установленном порядке обучение и проверку знаний и навыков в области охраны труда на весь период времени до устранения обстоятельств, явившихся основанием для отстранения от работы или недопущения к работе, закреплена в ст. 76 ТК РФ. В период отстранения от работы (недопущения к работе) заработная плата работнику не начисляется. В случаях отстранения от работы работника, который не прошел обучение и проверку знаний и навыков в области охраны труда не по своей вине, ему производится оплата за все время отстранения от работы как за простой.

Подпунктом 2.2.3 Порядка "Обучения по охране труда и проверки знаний требований охраны труда работников организаций", утвержденным Постановлением Минтруда РФ N 1, Минобразования РФ N 29 от 13 января 2003 года, установление порядка, формы, периодичности и продолжительности обучения по охране труда и проверки знаний требований охраны труда работников рабочих профессий отнесены к компетенции работодателя (или уполномоченного им лица) в соответствии с нормативными правовыми актами, регулирующими безопасность конкретных видов работ. Подпунктом 3.8 этого же Порядка предусмотрена лишь одна повторная аттестация. В ЗАО "Р" утверждена инструкция "О порядке проведения инструктажей, обучения и проверки знаний по безопасности труда и допуска к самостоятельной работе", п.п. 5.13 которой также предусмотрена единственная возможность пройти повторную проверку знаний в случае получения работником неудовлетворительной оценки.

В связи с неудовлетворительными результатами аттестации, распоряжением начальника цеха от 31 мая 2010 года истец не был допущен к самостоятельной работе, однако на рабочем месте присутствовал, заработную плату получал в полном объеме.

Приказом генерального директора от 21 июня 2010 года О. отстранен от работы оператора товарного цеха без начисления заработной платы с 21 июня 2010 года.

На повторную аттестацию, назначенную на 28 июня 2010 года, истец не явился.

Распоряжением начальника цеха истцу установлена новая дата аттестации - 10 августа 2010 года, по результатам которой истец вновь не был аттестован.

Отказывая в удовлетворении исковых требований О., суды правильно исходили из обоснованности действий работодателя, отстранившего истца от работы, как не прошедшего в установленном порядке проверки знаний по охране труда при работе на объектах нефтепродуктообеспечения, в связи с чем отказали истцу во взыскании заработной платы в период отстранения его от работы.

Определение 4-г-219/11 от 28 апреля 2011 года

Обжалование действий судебного пристава-исполнителя.

1. При оценке законности действий судебного пристава-исполнителя службы судебных приставов, принудительно исполняющего решение суда об определении места жительства ребенка по месту жительства отца, суд должен исходить из того, что ребенок должен фактически проживать по определенному судом месту, а не из заявлений матери, декларативно признавшей такое место жительства.

Л. обратилась с заявлением о признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя районного отдела судебных приставов от 31 января 2011 года о взыскании исполнительского сбора за неисполнение ею в добровольном порядке решения суда об определении места жительства ребенка.

При рассмотрении дела судами первой и второй инстанции было установлено, что постановлением судебного пристава-исполнителя районного отдела судебных приставов от 24 ноября 2010 года на основании исполнительного листа районного суда г. Рязани было возбуждено исполнительное производство. В добровольном порядке Л. не выполнила требований о месте жительства ребенка по месту жительства его отца. При этом она представила судебному приставу-исполнителю заявление о признании за ребенком места его жительства по месту, оговоренному в решении суда. В установленный срок Л. требование не исполнила, о чем 26 января 2011 года судебным приставом-исполнителем был составлен акт совершения исполнительных действий, а 31 января 2011 года - постановление о взыскании с Л. исполнительского сбора в сумме 500 рублей в связи с неисполнением требований исполнительного документа в срок, установленный для добровольного исполнения.

Признавая действия судебного пристава-исполнителя правильными, суды обоснованно указали, что истицей его требования об определении места жительства ребенка не исполнены, ее заявление о декларативном признании за ним определенного места жительства нельзя расценить как надлежащее исполнение, поскольку фактическое место жительства ребенка не изменилось.

Требование об определении места жительства ребенка по месту жительства его отца исполнено не было, уважительных причин, препятствующих тому, не имелось, суды пришли к правильному выводу о законности наложения на должника указанного денежного взыскания.

Определение 4-г-305/11 от 21 июня 2011 года

Процессуальные вопросы.

1. Оплата стоимости экспертизы, назначенной определением районного суда, является судебными расходами и не может регулироваться нормами гражданского законодательства о неосновательном обогащении.

М. обратился к ООО "Э" с иском о взыскании неосновательного обогащения, указав, что денежная сумма в размере 15 000 рублей была им передана экспертному учреждению - ООО "Э" в качестве оплаты экспертизы, назначенной определением районного суда от 29 октября 2009 года в рамках находившегося в производстве суда гражданского дела по иску М. к ТСЖ "А". Впоследствии он отказался от проведения экспертизы, между сторонами было утверждено мировое соглашение.

Решением мирового судьи от 13 июля 2010 года, оставленным без изменения апелляционным определением районного суда от 20 октября 2010 года, М. в иске о взыскании с ответчика - экспертного учреждения суммы, уплаченной за проведение экспертизы по гражданскому делу, как неосновательного обогащения, было отказано.

В силу п. 1 ст. 1102 ГК РФ, неосновательное обогащение обусловлено приобретением или сбережением лицом имущества за счет другого лица без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований.

Разрешая требования, суды обоснованно исходили из того, что суммы, подлежащие выплате экспертам, отнесены положениями ст. 94 ГПК РФ к судебным издержкам, порядок распределения которых в случае заключения мирового соглашения должен быть предусмотрен сторонами (ч. 2 ст. 101 ГПК РФ). В случае, если стороны при заключении мирового соглашения не предусмотрели такой порядок распределения судебных расходов, суд решает этот вопрос применительно к статьям 95, 97, 99 и 100 ГПК РФ.

Отказывая в передаче дела в суд надзорной инстанции, судья указал, что переданная М. экспертному учреждению сумма является судебными расходами по разрешенному судом гражданскому делу и не может регулироваться нормами гражданского законодательства о неосновательном обогащении.

Определение 4-г-34/11 от 31января 2011 года

2. Обязанность доказать возможность формирования земельного участка и установления его границ на местности по предложенному варианту возложена в силу ст. 56 ГПК РФ на истца.

К. обратилась с иском к С., С.В., К.В. и М. об установлении границ принадлежащего ей на праве собственности земельного участка, указав, что между нею и владельцами смежных земельных участков - ответчиками по делу, имеется спор о прохождении границ между принадлежащими им земельными участками, при этом в установленном законом порядке границы земельных участков не определены. Истец просила установить границы принадлежащего ей земельного участка по предложенному ею варианту.

Решением районного суда от 18 октября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 01 декабря 2010 года, К. было отказано в установлении границ земельного участка по указанному ею варианту.

Вынося определение об отказе в передаче дела в суд надзорной инстанции, судья надзорной инстанции указал на то, что при разрешении спора обязанность по доказыванию возможности установления границ земельных участков по предложенному К. варианту была правильно возложена на истца, что согласуется с положениями ст. 56 ГПК РФ, ей было разъяснено право ходатайствовать о назначении экспертизы для установления данного юридически значимого обстоятельства. От проведения экспертизы истец отказался.

Поскольку бесспорных доказательств, позволяющих сделать вывод о возможности установления границ землепользования по варианту, предложенному истцом, суду представлено не было, суд пришел к обоснованному выводу об отказе в иске.

Определение 4-г-15/11 от 18 января 2011 года

3. Лицо, обратившееся в суд с заявлением о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу жалобы в суд надзорной инстанции, обязано предоставить доказательства наличия уважительных причин для его пропуска и подтвердить обстоятельства, объективно исключавшие возможность обращения с жалобой в установленный срок.

Решением районного суда от 22 декабря 2009 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 10 февраля 2010 года, было разрешено гражданское дело по иску К. к М., Щ., администрации МО - сельское поселение Р. муниципального района Рязанской области о признании недействительными свидетельства о праве собственности на землю, договора дарения земельного участка и записи о регистрации права собственности на земельный участок.

Попустив шестимесячный срок на обжалование судебных постановлений, Щ. обратилась за восстановлением срока на обжалование в порядке надзора решения районного суда и определения судебной коллегии, вступивших в законную силу 10 февраля 2010 года.

Определением районного суда Рязанской области от 27 октября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 22 декабря 2010 года, в восстановлении срока ей было отказано.

Согласно ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

В силу пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 2 от 12 февраля 2008 года "О применении норм гражданско-процессуального законодательства в суде надзорной инстанции в связи с принятием и введением в действие Федерального закона от 04 декабря 2007 года N 330-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" пропущенный процессуальный срок, установленный частью 2 статьи 376 ГПК РФ и частью 2 статьи 389 ГПК РФ, может быть восстановлен по заявлению физического лица только в исключительных случаях, когда суд признает уважительными причины его пропуска по обстоятельствам, объективно исключающим возможность подачи надзорной жалобы в установленный срок. В отношении физических лиц к таким обстоятельствам могут относиться тяжелая болезнь, беспомощное состояние и иные, относящиеся к личности заявителя обстоятельства.

Рассматривая заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока суд, в соответствии со ст. 56 ГПК РФ, возложил на заявителя обязанность представить доказательства того, что срок обращения с надзорной жалобой на судебные постановления пропущен ею по уважительной причине.

Поскольку таких доказательств заявителем представлено не было, в восстановлении процессуального срока на подачу надзорной жалобы ей было отказано.

Определение 4-г-135/11 от 25 марта 2011 года

4. Непредоставление экспертам истицей автомобиля для исследования при проведении автотехнической экспертизы, назначенной судом при рассмотрении дела по иску о защите прав потребителей, правильно признано уклонением от проведения экспертизы с применением последствий, установленных ч. 3 ст. 79 ГПК РФ.

Б. обратилась к ИП Р. с иском о защите прав потребителей. В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции была назначена автотехническая экспертиза для установления взаимосвязи между повторной поломкой автомобиля истца 09 декабря 2009 года в результате некачественно проведенного ремонта 04 апреля 2009 года в автосервисе ответчика, на истца была возложена обязанность по предоставлению деталей, снятых с ее автомобиля, в ходе ремонта в декабре 2009 года. Эксперты учреждения, которому было поручено провести экспертизу, вручили истцу ходатайство о предоставлении указанных деталей для экспертного осмотра, однако, названные детали представлены экспертам не были.

Отказывая Б. в иске о защите прав потребителей, суды первой и второй инстанций исходили из того, что истица не представила экспертам необходимый материал, то есть действовала недобросовестно, поэтому к ней применили санкцию - признали установленным факт надлежащего выполнения ответчиком ремонтных работ и отсутствие причинной связи между ремонтными работами, выполненными ответчиком в апреле 2009 года и фактом поломки принадлежащего истице автомобиля 09 декабря 2009 года.

Делая вывод о законности вынесенных судебных постановлений, суд надзорной инстанции указал, что ч. 3 ст. 79 ГПК РФ предусматривает возможность применения судом в случае уклонения стороны от участия в экспертизе правовой презумпции, заключающейся в признании факта, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. Данная норма, таким образом, определяет полномочия суда по установлению обстоятельств, имеющих значение для дела, в случаях уклонения одной из сторон от выполнения процессуальных обязанностей и требований суда. Поскольку она направлена на пресечение препятствующих осуществлению правосудия действий (бездействия) недобросовестной стороны и обеспечение дальнейших судебных процедур, ее применение обусловлено установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела.

Определение 4-г-155/11 от 30 марта 2011 года

5. Факт неполучения ответчиком почтового отправления, направленного по указанному им адресу, не свидетельствует о нарушении норм процессуального права.

З. обратился с заявлением о восстановлении попущенного процессуального срока на обжалование решения мирового судьи от 23 сентября 2010 года, указав, что он, являясь ответчиком по делу, не присутствовал при оглашении резолютивной части решения, своевременно по почте копии мотивированного решения не получал, в связи с чем был лишен возможности обжаловать его в апелляционном порядке.

Определением мирового судьи от 16 февраля 2011 года, оставленным без изменения определением Московского районного суда г. Рязани от 28 марта 2011 года, в восстановлении процессуального срока ему было отказано.

Судом было установлено, что решение мирового судьи от 23 сентября 2010 года было изготовлено в окончательной форме 17 сентября 2010 года и, в соответствии со ст. 214 ГПК РФ, направлено в тот же день З. по указанному им адресу. 26 октября 2010 года почтовое отправление возвратилось в суд по истечении срока хранения.

В силу ст. 112 ГПК РФ установленный федеральным законом процессуальный срок может быть восстановлен по причинам, признанным судом уважительными.

В соответствии с ч. 4 ст. 113 ГПК РФ судебное извещение, адресованное лицу, участвующему в деле, направляется по адресу, указанному лицом, участвующим в деле.

В силу ст. 118 ГПК РФ лица, участвующие в деле, обязаны сообщить суду о перемене своего адреса во время производства по делу. При отсутствии такого сообщения судебная повестка или иное судебное извещение посылаются по последнему известному суду месту жительства или месту нахождения адресата и считаются доставленными, хотя бы адресат по этому адресу более не проживает или не находится.

Давая суждение о законности вынесенных судебных постановлений, судья надзорной инстанции указал, что факт неполучения ответчиком почтового отправления, направленного по указанному им адресу, не может свидетельствовать о нарушении норм процессуального права и сам по себе не дает оснований для восстановления пропущенного процессуального срока.

Определение 4-г-211/11 от 20 апреля 2011 года

6. Спор между кредитным учреждением и индивидуальным предпринимателем, возникший вследствие ненадлежащего исполнения обязательств по кредитному договору в рамках программы кредитования малого и среднего бизнеса, неподведомственен суду общей юрисдикции.

ОАО "Н" обратился к П. с иском о взыскании задолженности по кредитному договору, указав, что 02 июня 2007 года между сторонами был заключен кредитный договор. Из приложенных к исковому заявлении материалов следовало, что П. является индивидуальным предпринимателем, указанный договор был заключен в рамках программы кредитования малого и среднего бизнеса, заключенная сделка была одобрена общим собранием ООО "Фирма А", участниками которого являются П.Е. и П.В., Фирма "А" является одним из поручителей по кредиту.

Определением районного суда от 14 декабря 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 02 февраля 2011 года, в принятии искового заявления было отказано в связи с неподведомственностью настоящего спора суду общей юрисдикции.

В определении об отказе в передаче дела в суд надзорной инстанции, судья надзорной инстанции исходил из того, что ст. 22 ГПК РФ устанавливает предметную компетенцию судов общей юрисдикции и содержит перечень категорий гражданских дел, отнесенных к подведомственности судов общей юрисдикции.

Частью 3 названной статьи предусмотрено, что суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные ч.ч. 1 и 2 указанной статьи, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.

В силу ч. 2 ст. 27 АПК РФ арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.

Отказывая в принятии искового заявления по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 135 ГПК РФ, суды обоснованно исходили из того, что оно подано юридическим лицом с требованиями к индивидуальному предпринимателю об обязанности возвратить кредит, полученный в связи с его предпринимательской деятельностью, и поручителями по которому также выступало юридическое лицо.

Определение 4-г-197/11 от 21 апреля 2011 года

7. Спор о привлечении руководителя общества к субсидиарной ответственности в связи с банкротством предприятия носит экономический характер, поэтому подведомственен арбитражному суду и прекращение дела судом общей юрисдикции является правильным.

ИФНС России по г. А. обратилась к Х. с иском о взыскании задолженности по налогам и пени в порядке субсидиарной ответственности.

Определением районного суда от 28 октября 2010 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда, производство по делу было прекращено в связи с неподведомственностью его суду общей юрисдикции.

В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что фактически основанием иска о субсидиарной ответственности является банкротство ООО "А.", руководителем которого является Х.

Учитывая, что спор о привлечении руководителя общества к субсидиарной ответственности, в силу ч. 1 ст. 27, ст. 33 АПК РФ, носит экономический характер, суды пришли к правильному выводу о подсудности настоящего дела арбитражному суду, в связи с чем, на основании ст. 220 ГПК РФ, прекратили производство по делу.

Определение 4-г-222/11 от 29 апреля 2011 года

8. Оценка судом заключения экспертизы должна быть полностью отражена в решении, в том числе и по вопросам наличия квалификации эксперта, видам экспертиз и правомочности выполнения отдельных видов экспертиз указанным экспертным учреждением, компетенции назначенного эксперта.

Я. обратилась к ИП Д. с иском о защите прав потребителя, указав, что в ноябре 2009 года приобрела у ответчика детскую коляску, которой пользовалась с конца декабря 2009 года до конца мая 2010 года, а затем произошла поломка - отломилась железная деталь, приваренная к каркасу.

Решением мирового судьи от 01 декабря 2010 года, оставленным без изменения апелляционным определением районного суда от 28 февраля 2011 года, в удовлетворении исковых требований Я. было отказано.

При рассмотрении дела суд, исходя из положений п. 6 ст. 18, ст. 19 Закона РФ "О защите прав потребителей", указал в качестве юридически значимого обстоятельства, в том числе, факт продажи некачественного товара.

В целях установления наличия (отсутствия) указанного факта экспертом Г., имеющим квалификацию эксперта-криминалиста и право проведения трасологических экспертиз, по делу была проведена экспертиза, согласно выводам которой повреждения в виде разломов поперечной детали каркаса имеют выраженный эксплуатационный характер и образованы вследствие нарушения правил эксплуатации коляски после ее продажи.

Оценивая заключение экспертизы и давая суждение о ее допустимости, как проведенной надлежащим лицом, суд указал, что согласно Перечню родов (видов) экспертиз, выполняемых в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденному Приказом Министерства юстиции Российской федерации от 14 мая 2003 года N 114, (приложение N 1) в разделе "Товароведческая экспертиза" предусмотрено:

исследование промышленных (непродовольственных) товаров, в том числе с целью проведения их оценки;

исследование транспортных средств, в том числе с целью проведения их оценки (абз. 1, 3).

Перечень "Экспертные специальности", по которым предоставляется право самостоятельного производства судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденный тем же Приказом (приложение N 2), предоставляет право самостоятельного производства судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации, и в п. 19.1 строки 19 Перечня предусматривает в рамках товароведческой экспертизы "исследование промышленных (непродовольственных) товаров, в том числе с целью проведения их оценки".

Оценивая доводы истицы о необходимости привлечения в качестве эксперта товароведа (не трасолога), суды обоснованно исходили из того, что в компетенцию эксперта-товароведа не входят вопросы отражения механизма образования повреждений, следов повреждений отдельных предметов, указанные вопросы могут быть разрешены лишь экспертом, в компетенцию которого входят вопросы взаимодействия отдельных предметов либо их частей, к которым Перечень родов (видов) экспертиз, выполняемых в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации (приложение N 1) и Перечень "экспертные специальности" отнес эксперта, проводящего трасологические экспертизы.

Результаты экспертизы были оценены судами в полном соответствии со ст. 86 ГПК РФ, отводов эксперту по основаниям ст. 19 ГПК РФ не заявлялось, ввиду отсутствия оснований дополнительная и повторная экспертиза не назначались, что соответствует ст. 87 ГПК РФ, предусматривающей такую возможность лишь при недостаточной ясности заключения либо его неполноты.

Определение 4-г-303/11 от 21 июня 2011 года