Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11 января 2022 г. N Ф02-6549/21 по делу N А19-9607/2019

город Иркутск

11 января 2022 г.

Дело N А19-9607/2019

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Первушиной М. А.,

судей: Волковой И.А., Парской Н.Н.,

при участии в судебном заседании директора общества с ограниченной ответственностью "Бульдозер" Григорьева Г.А. (паспорт), представителя акционерного общества "Дальневосточный банк" Молчановой Н.С. (доверенность от 18.12.2020, паспорт),

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Бульдозер" на определение Арбитражного суда Иркутской области от 13 октября 2020 года по делу N А19-9607/2019, постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 13 июля 2021 года по тому же делу,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Иркутской области от 27 августа 2019 года в отношении АО "Братскдорстрой" введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден арбитражный управляющий Фирюлин Леонид Александрович.

Публичное акционерное общество "Дальневосточный банк" (далее - ПАО "Дальневосточный банк", Банк, кредитор) обратилось в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о включении требования ПАО "Дальневосточный банк" в размере 575 159 617 рублей 59 копеек, из них:

551 479 870 рублей 90 копеек - основной долг, 21 261 277 рублей 21 копейка - проценты за пользование кредитом, 2 418 469 рублей 48 копеек - неустойка за просрочку уплаты основного долга, процентов по кредиту, вознаграждения за выдачу банковской гарантии, в третью очередь реестра требований кредиторов АО "Братскдорстрой", как обеспеченное залогом перечисленного в уточненной редакции заявления имущества должника.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 13 октября 2020 года, оставленным без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 13 июля 2021 года, заявленные требования удовлетворены.

ООО "Бульдозер", не согласившись с принятыми по делу судебными актами, обратилось в Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение от 13 октября 2020 года и постановление суда апелляционной инстанции от 13 июля 2021 года отменить, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение судом норм материального и процессуального права.

По мнению заявителя кассационной жалобы, требование Банка должно быть понижено судом в реестре требований кредиторов, как минимум по одной из сделок по задолженности по договору кредитной линии с лимитом выдачи NoIR-1 от 31.01.2019 в размере 54 515 812 рублей 36 копеек. Судами не были установлены признаки аффилированности Банка по отношению к должнику. Банк является контролирующим должника лицом и недобросовестным кредитором. Вследствие действий Банка должником утрачена возможность быстрого восстановления платежеспособности и выполнения работ по государственному контракту, а как следствие - возможность получения оплаты по контракту на общую сумму 564 413 600 рублей, что позволило бы произвести расчет со всеми кредиторами.

В отзыве на кассационную жалобу АО "Дальневосточный банк" считает доводы, изложенные в ней несостоятельными, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемых судебных актов.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного заседания извещены по правилам статей 123, 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (определение выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью судьи, в связи с чем направлено лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и информационной системе "Картотека арбитражных дел" - kad.arbitr.ru), однако своих представителей в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа не направили, в связи с чем кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие.

Кассационная жалоба рассматривается в порядке, установленном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив соответствие выводов Арбитражного суда Иркутской области и Четвертого арбитражного апелляционного суда о применении норм права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемых судебных актов и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа приходит к выводу о необоснованности доводов кассационной жалобы и отсутствии оснований для ее удовлетворения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, между ПАО "Дальневосточный банк" (кредитор) и АО "Братскдорстрой" (заемщик) был заключен ряд договоров: договор кредитной линии с лимитом выдачи NIR-10 от 19.06.2017 в редакции дополнительных соглашений; договор кредитной линии с лимитом выдачи NIR-14 от 13.07.2017 в редакции дополнительных соглашений к нему; договор кредитной линии с лимитом выдачи NIR-2 от 16.01.2018 в редакции дополнительных соглашений; договор кредитной линии с лимитом выдачи NIR-1 от 31.01.2019 в редакции дополнительных соглашений; договор банковской гарантии NIR-1 от 15.01.2018 в редакции нескольких дополнительных соглашений.

Во исполнение обязательств по кредитному договору NIR-10 между сторонами заключены: договор последующего залога транспортных средств NIR-10-6 от 20.02.2019; договор последующего залога прав по договору банковского счета NIR-10-7 от 29.03.2019.

Во исполнение обязательств по кредитному договору NIR-14 между сторонами заключены: договор залога транспортных средств NIR-14-5 от 10.12.2018; договор последующего залога транспортных средств NIR-14-9 от 15.02.2019; договор залога прав по договору банковского счета NIR-14-11 от 15.02.2019.

Во исполнение обязательств по кредитному договору NIR-2 между сторонами заключены: договор последующего залога права требования NIR-2-4 от 16.01.2018; договор последующего залога прав по договору банковского счета NIR-2-5 от 27.05.2019.

Во исполнение обязательств по кредитному договору NIR-1 от 31.01.2019 между сторонами заключен договор залога транспортных средств NIR-1-1 от 31.01.2019.

Во исполнение обязательств по договору банковской гарантии NIR-1 от 15.01.20218 между сторонами заключены: договор последующего залога права требования NIR-1-4 от 15.01.2018; договор последующего залога прав по договору банковского счета NIR-1-5 от 27.05.2019,.

Согласно расчетам кредитора и представленным в материалы дела документам, общий размер задолженности АО "Брасткдорстрой" составляет 575 159 617 рублей 59 копеек, из них: 551 479 870 рублей 90 копеек - основной долг, 21 261 277 рублей 21 копейка - проценты за пользование кредитом, 2 418 469 рублей 48 копеек - неустойка за просрочку уплаты основного долга, процентов по кредиту, вознаграждения за выдачу банковской гарантии.

Арбитражный суд первой инстанции, удовлетворяя заявленное требование, пришел к выводу, что требование ПАО "Дальневосточный банк" в заявленном размере является обоснованным и подлежит включению в третью очередь реестра требования кредиторов АО "Братскдорстрой" в качестве требования, обеспеченного залогом имущества должника.

Четвертый арбитражный апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции.

В силу пункта 10 статьи 16, а также пунктов 3 - 5 статьи 71, пунктов 3 - 5 статьи 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) проверка обоснованности и размера требований кредиторов, не подтвержденных вступившим в законную силу решением суда, осуществляется арбитражным судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны.

Учитывая важность формирования реестра требований кредиторов, в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" даны разъяснения о том, что при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Следовательно, суд, рассматривающий дело о банкротстве, устанавливает обоснованность заявленных требований, независимо от наличия возражений должника.

Согласно пункту 1 статьи 819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за пользование ею, а также предусмотренные кредитным договором иные платежи, в том числе связанные с предоставлением кредита.

В силу статьи 820 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитный договор должен быть заключен в письменной форме.

В пункте 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 63) разъяснено, что обязательство возвратить денежную сумму, предоставленную по договору займа (статья 810 ГК РФ) или кредитному договору (статья 819 ГК РФ), возникает с момента предоставления денежных средств заемщику.

Отличительная особенность предъявляемых кредитными организациями требований состоит в том, что эти требования, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер.

По смыслу пункта 1 статьи 819 Гражданского кодекса Российской Федерации, требования из кредитного договора являются требованиями, возникновение которых связано с реализацией специальной правоспособности кредитной организации (разъяснения, приведенные в пункте 1 раздела "Судебная коллегия по экономическим спорам. I. Практика применения законодательства о банкротстве" Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016).

В рассматриваемом случае требования Банка по кредитным обязательствам правомерно признаны судами обоснованными, носящими характер реестровой задолженности, ввиду подтвержденности их кредитными договорами, платежными поручениями о предоставлении кредитных средств, расчетами Банка, в которых учтены произведенные платежи.

ПАО "Дальневосточный банк" также просил включить в реестр требований кредиторов должника денежные требования Банка, вытекающие из договора банковской гарантии, в размере 167 979 097 рублей 26 копеек, из них:164 369 382 рубля 95 копеек - основной долг, 1 741 680 рублей 30 копеек - вознаграждение за выдачу банковской гарантии, 1 868 034 рубля 01 копейка - неустойка за неоплату вознаграждения.

Учитывая, что договор о выдаче банковской гарантии NIR-1 заключен между Банком и Должником 15.01.2018, банковская гарантия в пользу Бенефициара (ОГКУ "Дирекция автодорог") выдана 15.01.2018, суды правильно указали, что обязательства Банка перед Бенефициаром по банковской гарантии возникли до принятия Арбитражным судом Иркутской области заявления о признании должника банкротом (23.05.2019) и введения в отношении него процедуры банкротства - наблюдение (21.08.2019).

В силу правовой позиции, приведенной в пункте 7 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 63, если банковской гарантией было обеспечено исполнение обязательства, возникшего до дня возбуждения дела о банкротстве должника-принципала, и гарант уплатил бенефициару сумму, на которую выдана гарантия, после этого дня, требование гаранта к должнику-принципалу о возмещении указанной суммы не относится к текущим платежам и подлежит включению в реестр требований кредиторов.

Как правильно указали суды, гарантийное обязательство по своей правовой природе возникает между гарантом и бенефициаром на основании одностороннего письменного обязательства гаранта; само по себе возникновение обязательства гаранта перед бенефициаром не увеличивает размер обязанностей принципала.

В этой связи суды пришли к правильному выводу о том, что в рассматриваемом случае как принятие гарантом обязательства, так и его исполнение не может рассматриваться как сделка за счет должника, и, соответственно, к действиям гаранта не могут применяться правила статьи 64 Закона о банкротстве.

Требования кредитора обусловлены неисполнением должником обязательства в соответствии с условиями выданной независимой гарантии.

Банковская гарантия в соответствии с пунктом 1 статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации является средством обеспечения исполнения обязательств.

Согласно статье 368 Гражданского кодекса Российской Федерации по независимой гарантии гарант принимает на себя по просьбе другого лица (принципала) обязательство уплатить указанному им третьему лицу (бенефициару) определенную денежную сумму в соответствии с условиями данного гарантом обязательства независимо от действительности обеспечиваемого такой гарантией обязательства. Требование об определенной денежной сумме считается соблюденным, если условия независимой гарантии позволяют установить подлежащую выплате денежную сумму на момент исполнения обязательства гарантом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 378 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство гаранта перед бенефициаром по независимой гарантии прекращается: уплатой бенефициару суммы, на которую выдана независимая гарантия; окончанием определенного в независимой гарантии срока, на который она выдана;

вследствие отказа бенефициара от своих прав по гарантии; по соглашению гаранта с бенефициаром о прекращении этого обязательства.

Требование бенефициара об уплате денежной суммы по независимой гарантии должно быть представлено в письменной форме гаранту с приложением указанных в гарантии документов. В требовании или в приложении к нему бенефициар должен указать обстоятельства, наступление которых влечет выплату по независимой гарантии (пункт 1 статьи 374 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 2 статьи 374 Гражданского кодекса Российской Федерации требование бенефициара должно быть представлено гаранту до окончания определенного в гарантии срока, на который она выдана.

Пунктом 1 статьи 375 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что по получении требования бенефициара гарант должен без промедления уведомить об этом принципала и передать ему копию требования со всеми относящимися к нему документами.

Требование бенефициара об уплате по гарантии было представлено гаранту до истечения срока действия гарантии.

Применительно к институту банковской гарантии с учетом положений статей 370, 374, 376 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестным поведением гаранта признается добровольное осуществление платежа, поскольку институт банковской гарантии направлен на обеспечение бенефициару возможности получить исполнение максимально быстро, не опасаясь возражений принципала - должника, в тех случаях, когда кредитор (бенефициар) полагает, что срок исполнения обязательства либо иные обстоятельства, на случай наступления которых выдано обеспечение, наступили.

Согласно принципу независимости банковской гарантии, закрепленному в статье 370 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от основного обязательства, в обеспечение исполнения которого она выдана, от отношений между принципалом и гарантом, а также от каких-либо других обязательств, даже если в независимой гарантии содержатся ссылки на них.

Гарант должен рассмотреть требование бенефициара с приложенными к нему документами в разумный срок и проявить разумную заботливость, чтобы установить, соответствуют ли это требование и приложенные к нему документы условиям гарантии (пункт 2 статьи 375 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Независимость банковской гарантии от основного обязательства обеспечивается наличием специальных (и при этом исчерпывающих) оснований для отказа гаранта в удовлетворении требования бенефициара, которые не связаны с основным обязательством (пункт 1 статьи 376 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также отсутствием у гаранта права на отказ в выплате после истечения срока приостановления платежа (пункт 5 статьи 376 названного Кодекса), о чем сформирован правовой подход в пункте 11 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с применением законодательства о независимой гарантии, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 05.06.2019.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 9 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с применением законодательства о независимой гарантии, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 05.06.2019, гарант не вправе отказать бенефициару в удовлетворении его требования, если приложенные к этому требованию документы по внешним признакам соответствуют условиям независимой гарантии.

Как установлено судами, ПАО "Дальневосточный банк" в соответствии со статей 375 Гражданского кодекса Российской Федерации проверило соответствие требования Бенефициара условиям Банковской гарантии, оценило по внешним признакам приложенные к нему документы, в связи с чем 08.05.2020 требование по Банковской гарантии исполнено Банком в полном объеме.

При этом, учитывая принцип независимости банковской гарантии, факт оспаривания основного обязательства между Должником и Бенефициаром в рамках дела N А19-1672/2020 не имеет правового значения для рассмотрения настоящего обособленного спора по существу, т.к. в соответствии с пунктом 1 статьи 379 Гражданского кодекса Российской Федерации, принципал обязан возместить гаранту выплаченные в соответствии с условиями независимой гарантии денежные суммы, из чего правильно исходили суды.

Как отмечено выше, требование на сумму 164 369 382 рубля 95 копеек является суммой, которой обеспечивались обязательства и ответственность АО "Братскдорстрой" по государственному контракту N 06/262-17 от 16.06.2017.

Областное государственное казенное учреждение "Дирекция по строительству и эксплуатации автомобильных дорог Иркутской области" (ОГКУ "Дирекция автодорог"), как Заказчик, предъявляя требование к выплате по банковской гарантии, представило в Банк документы, подтверждающие фактически выполненные работы должником по государственному контракту.

Удовлетворяя требование кредитора в части суммы требования 164 369 382 рубля 95 копеек, суды обоснованно исходили из правомерности требований Банка.

Довод о том, что необходимо снизить размер обеспечения обязательств подрядчика по государственному контракту N 06/262-17 от 16.06.2017 посредством направления заказчиком информации об исполнении обязательств в соответствующий реестр контрактов правомерно отклонен судом апелляционной инстанции.

В силу части 7 и 7.2 статьи 96 Федерального закона N 44-ФЗ от 05.04.2013 "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (далее - Федеральный закон от 05.04.2013 N 44-ФЗ), в ходе исполнения контракта поставщик (подрядчик, исполнитель) вправе изменить способ обеспечения исполнения контракта и (или) предоставить заказчику взамен ранее предоставленного обеспечения исполнения контракта новое обеспечение исполнения контракта, размер которого может быть уменьшен в порядке и случаях, которые предусмотрены частями 7.2 и 7.3 настоящей статьи. Поставщик (подрядчик, исполнитель) вправе изменить способ обеспечения гарантийных обязательств и (или) предоставить заказчику взамен ранее предоставленного обеспечения гарантийных обязательств новое обеспечение гарантийных обязательств.

Размер обеспечения исполнения контракта уменьшается посредством направления заказчиком информации об исполнении поставщиком (подрядчиком, исполнителем) обязательств по поставке товара, выполнению работы (ее результатов), оказанию услуги или об исполнении им отдельного этапа исполнения контракта и стоимости исполненных обязательств для включения в соответствующий реестр контрактов, предусмотренный статьей 103 настоящего Федерального закона. Уменьшение размера обеспечения исполнения контракта производится пропорционально стоимости исполненных обязательств, приемка и оплата которых осуществлены в порядке и сроки, которые предусмотрены контрактом. В случае, если обеспечение исполнения контракта осуществляется путем предоставления банковской гарантии, требование заказчика об уплате денежных сумм по этой гарантии может быть предъявлено в размере не более размера обеспечения исполнения контракта, рассчитанного заказчиком на основании информации об исполнении контракта, размещенной в соответствующем реестре контрактов. В случае, если обеспечение исполнения контракта осуществляется путем внесения денежных средств на счет, указанный заказчиком, по заявлению поставщика (подрядчика, исполнителя) ему возвращаются заказчиком в установленный в соответствии с частью 27 статьи 34 настоящего Федерального закона контрактом срок денежные средства в сумме, на которую уменьшен размер обеспечения исполнения контракта, рассчитанный заказчиком на основании информации об исполнении контракта, размещенной в соответствующем реестре контрактов (часть 7.2).

Однако, часть 7.2 статьи 96 Федеральный закон от 05.04.2013 N 44-ФЗ введена Федеральным законом от 27.12.2018 N 502-ФЗ.

В силу части 3 статьи 2 Федерального закона от 27.12.2018 N 502-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", положения части 30 статьи 34, частей 3.1 и 12 статьи 45, частей 7, 7.1, 7.2 и 7.3 статьи 96 Федерального закона от 05.04. 2013 N 44-ФЗ (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к отношениям, связанным с осуществлением закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд, извещения об осуществлении которых размещены в единой информационной системе в сфере закупок либо приглашения принять участие в которых направлены после 1 июля 2019 года.

Положения частей 3.1 и 12 статьи 45, частей 7, 7.1, 7.2 и 7.3 статьи 96 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ (в редакции настоящего Федерального закона) по соглашению сторон контракта могут распространяться на отношения, связанные с исполнением контракта, заключенного до 1 июля 2019 года, либо контракта, заключенного по результатам определения поставщика (подрядчика, исполнителя), извещения об осуществлении закупок по которым размещены в единой информационной системе в сфере закупок либо приглашения принять участие в закупках по которым направлены до 1 июля 2019 года (часть 4 статьи 2 Федерального закона от 27.12.2018 N 502-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд").

Доказательств заключения такого соглашения не представлено.

Судами так же обоснованно отклонены доводы о том, что при наличии сведений о наступлении у АО "Братскдорстрой" признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества в 2018 году, кредитор не воспользовался своими правами потребовать досрочного расторжения кредитных договоров и в разумный срок не обратился с исками о взыскании задолженности с заемщика и поручителей, не потребовал обращения взыскания на заложенные права и имущество, при наличии просрочек исполнения обязательств со стороны АО "Братскдорстрой".

В силу статьи 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; а под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

Как верно указали суды, формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Поскольку превышения размера кредиторской задолженности над размером активов должника в бухгалтерских балансах по состоянию на 31.12.2016, на 31.12.2017, на 30.03.2018, на 30.09.2018 судами не установлено, содержание представленной кредитором финансовой отчетности полностью соответствует отчетности, представленной Банком России во исполнение определения суда об истребовании доказательств от 03.03.2020, суды пришли к правильному выводу о том, что в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств того, что на момент получения кредитных средств АО "Братскдорстрой" обладало признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Кроме того, суды правомерно учли доводы самого должника о том, что им были заключены и исполнялись государственные контракты, в том числе по N 06/262-17 от 16.06.2017, N 31/17-Фкрм от 04.05.2017, на общую сумму 687 391 193 рубля 75 копеек, права требования по которым были переданы в залог Банку в качестве обеспечения исполнения обязательств АО "Братскдорстрой" перед ПАО "Дальневосточный банк" по кредитным договорам. Наличие данного вида обеспечения исполнения обязательств, действительно, исключало основания полагать, что обязательства по возврату кредита не будут исполнены надлежащим образом.

В силу положений пункта 1 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Заключенными в обеспечение исполнения обязательств должника перед кредитором договорами поручительства установлена солидарная ответственность поручителей, в связи с чем суды верно указали, что условия, ограничивающие право ПАО "Дальневосточный банк" на обращение к поручителям, в указанных договорах отсутствуют.

В соответствии с пунктом 1 статьи 323 Гражданского кодекса Российской Федерации при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

С учетом изложенного, суды пришли к правильному выводу, что АО "Братскдорстрой" и его поручители (Могилевский И.Ю., ООО "ФинГарант", ООО "ИК Фингарант") являются по отношению к ПАО "Дальневосточный банк" солидарными должниками, и у ПАО "Дальневосточный банк" принадлежит право выбора должника, к которому будет заявлено требование в случае неисполнения и (или) ненадлежащего исполнения обязательств основным должником.

При таких обстоятельствах, взыскание задолженности с основного должника не может быть поставлено в зависимость от взыскания задолженности с его поручителей, из чего верно исходили суды.

В силу правовой позиции, приведенной в пункте 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2020 N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 24.12.2020 N 45), при рассмотрении споров между кредитором, должником и поручителем судам следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить иски одновременно к должнику и поручителю либо только к должнику или только к поручителю. Если иск заявлен только к поручителю или только к должнику, суд вправе по своей инициативе привлечь к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, соответственно должника или поручителя (статья 43 ГПК РФ, статья 51 АПК РФ).

Независимо от того, совместно или раздельно дано поручительство несколькими лицами, кредитор вправе требовать исполнения как от всех поручителей вместе, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга, если иной порядок предъявления требования кредитором не установлен договорами поручительства (правовая позиция, приведенная в пункте 13 постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 N 45).

Арбитражные суды также пришли к обоснованному выводу о недоказанности наличии признаков контролирующего лица ПАО "Дальневосточный банк" по отношению к АО "Братскдорстрой", умышленного наращивания должником задолженности.

В силу пунктов 1, 2 и 3 статьи 19 Закона о банкротстве в целях данного Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются: руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 указанной статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Согласно статье 4 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" от 22.03.1991 N 948-1 аффилированные лица - физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, аффилированными лицами юридического лица являются: член его Совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа; лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо; лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица; юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица; если юридическое лицо является участником финансово-промышленной группы, к его аффилированным лицам также относятся члены Советов директоров (наблюдательных советов) или иных коллегиальных органов управления, коллегиальных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы, а также лица, осуществляющие полномочия единоличных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы.

В соответствии с пунктами 1, 2, 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно правовой позиции, приведенной в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Вместе с тем, как правильно установлено арбитражными судами, все управленческие решения, в том числе и о необходимости привлечения в качестве субподрядной организации ООО "Подрядчик", принимались руководителем должника самостоятельно в ходе осуществления им обычной хозяйственной, коммерческой деятельности, предусмотренной учредительными документами данного юридического лица. При этом, на заключение договора субподряда с ООО "Подрядчик" кредитором предоставлено последующее согласие, что подтверждается письмом N 1422/1 от 25.07.2019.

В материалы спора не представлено доказательств того, что Банк имел право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имел право назначать (избирать) руководителя должника, равно как и нет доказательств извлечения им выгоды из незаконного или недобросовестного поведения должника.

Более того, как правильно указали суды со ссылкой на правовую позицию, приведенную в пункте 7 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53, предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Таких доказательств в материалы обособленного спора не представлено, в связи с чем довод об извлечении кредитором прибыли из незаконного и недобросовестного поведения должника правильно признан судами документально не подтвержденным, предположительным, не основанным на материалах данного спора и существе правоотношений, сложившихся между ПАО "Дальневосточный банк" и АО "Братскдорстрой".

Доказательства того, что ПАО "Дальневосточный банк" принуждало должника к получению кредитов, инициировало заключения кредитных договоров, отсутствуют, наоборот, как правильно указали суды, инициатива привлечения кредитных ресурсов на финансирование заключенных государственных контрактов исходила от должника, который обращался с просьбами об ускорении принятия решения по дальнейшему кредитованию, что подтверждается соответствующей перепиской (исх. N 573 от 25.03.2019, исх. N 3255 от 05.12.2018).

Как предусмотрено пунктом 1.1. договора банковской гарантии N Ж-1 от 15.01.2018 Гарант посредством выдачи банковской гарантии обеспечивает в денежной форме исполнение Принципалом обязательств перед ОГКУ "Дирекция автодорог" по выполнению работ по строительству автомобильной дороги Киренск-Казачинское на участке км 31+706 - км 65+500 в Киренском и Казачинско-Ленском районах Иркутской области (3,4 этапы) в соответствии с техническим заданием, с проектной документацией, утвержденным приказом ОГКУ "Дирекция автодорог" от 28.12.2016 N 186, вытекающих из заключенного между Принципалом и Бенефициаром Государственного контракта N 06/262-17 от 16.06.2017 на выполнение работ по строительству автомобильной дороги Киренск-Казачинское на участке км 31+706 - км 65+500 в Киренском и КазачинскоЛенском районах Иркутской области (3,4 этапы).

Объем обязательств Гаранта по банковской гарантии ограничен суммой в размере 167 451 435 рублей (п. 1.3. договора банковской гарантии).

Таким образом, Гарант отвечает за Принципала перед Бенефициаром в пределах суммы банковской гарантии - 167 451 435 рублей (данная сумма является размером ответственности Гаранта перед Бенефициаром).

Сумма требований кредитора для включения в реестр требований кредиторов должника складывается не только из суммы банковской гарантии, выплаченной Банком по требованию Бенефициара, но и суммы вознаграждения за выдачу банковской гарантии и неустойки за нарушение сроков ее уплаты.

Таким образом, суды двух инстанций пришли к правильному выводу о том, что размер вознаграждения за выдачу банковской гарантии, а также неустойки, начисленной за нарушение сроков ее уплаты, не ограничены суммой, на которую выдана банковская гарантия, поскольку представляют собой обязательства Принципала перед Гарантом за услуги по выдачи банковской гарантии и ответственность Принципала за их нарушение.

В соответствии с правовой позицией, приведенной в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя", при рассмотрении вопроса об установлении и включении в реестр требований конкурсных кредиторов, обеспеченных залогом имущества должника, судам необходимо учитывать, что, если судом не рассматривалось ранее требование залогодержателя об обращении взыскания на заложенное имущество, то суд при установлении требований кредитора проверяет, возникло ли право залогодержателя в установленном порядке (имеется ли надлежащий договор о залоге, наступили ли обстоятельства, влекущие возникновение залога в силу закона), не прекратилось ли оно по основаниям, предусмотренным законодательством, имеется ли у должника заложенное имущество в натуре (сохраняется ли возможность обращения взыскания на него).

В ходе установления требований залогового кредитора при наличии судебного акта об обращении взыскания на заложенное имущество суд проверяет указанные обстоятельства, за исключением тех, которые касаются возникновения права залогодержателя.

В подтверждение принадлежности должнику транспортных средств, представлены акты проверки, поэтому требования кредитора обоснованно учтены судами в качестве обеспеченных залогом.

При таких обстоятельствах, суды первой и апелляционной инстанций правомерно удовлетворили заявленное требование.

Нарушение норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, не установлено.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Иркутской области от 13 октября 2020 года по делу N А19-9607/2019 и постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 13 июля 2021 года по тому же делу основаны на полном и всестороннем исследовании имеющихся в деле доказательств, приняты с соблюдением норм материального и процессуального права, в связи с чем на основании пункта 1 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат оставлению без изменения.

Руководствуясь статьями 274, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 13 октября 2020 года по делу N А19-9607/2019, постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 13 июля 2021 года по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

М.А. Первушина

Судьи

И.А. Волкова Н.Н. Парская