Вход
Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 декабря 2008 г. Дело "Насуханова и другие (Nasukhanova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 5285/04) (Первая секция)
Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)
Дело "Насуханова и другие (Nasukhanova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 5285/04)
Постановление Суда
Страсбург, 18 декабря 2008 г.
По делу "Насуханова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Христоса Розакиса, Председателя Палаты Суда,
Нины Ваич,
Анатолия Ковлера,
Элизабет Штайнер,
Дина Шпильманна,
Ханлара Гаджиева,
Сверре-Эрика Йебенса, судей,
а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,
рассмотрев дело в закрытом заседании 27 ноября 2008 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
Процедура
1. Дело было инициировано жалобой N 5285/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) шестью гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 22 января 2004 г.
2. Интересы заявителей в Европейском Суде представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены бывшей Уполномоченной Российской Федерации при Европейском Суде В.В. Милинчук.
3. 1 сентября 2005 г. Европейский Суд принял решение применить правило 41 своего Регламента.
4. 7 мая 2007 г. Европейский Суд принял решение уведомить власти Российской Федерации о настоящей жалобе. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции он решил одновременно рассмотреть жалобу по существу и по вопросу о ее приемлемости.
5. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы по существу одновременно с решением вопроса о ее приемлемости. Европейский Суд отклонил возражение властей Российской Федерации.
Факты
I. Обстоятельства дела
6. Заявителями по настоящему делу являются:
1) Зара Хасановна Насуханова, 1954 года рождения;
2) Магомед Дулаевич Касумов, 1936 года рождения;
3) Разет Магомедовна Касумова, 1976 года рождения;
4) Луиза Магомедовна Касумова, 1981 года рождения;
5) Кристина Магомедовна Касумова, 1984 года рождения;
6) Камила Магомедовна Касумова, 1982 года рождения.
Все они проживают в станице Первомайская Грозненского района Чеченской Республики.
7. Первая и второй заявители являются родителями с третьей по шестую заявительниц, а также Руслана Магомедовича Касумова, родившегося в 1974 году.
A. События 3 февраля 2003 г.
1. Версия заявителей
(a) Похищение Руслана Касумова
8. В ночь со 2 на 3 февраля 2003 г. Руслан Касумов остался в доме своего родственника Ш.Д. по адресу: Пролетарский переулок, дом N 4, станица Первомайская. 3 февраля 2003 г., около 2.00, четыре бронетранспортера и четыре автомашины "Урал" остановились у дома, и примерно 30 вооруженных лиц в камуфляжной форме ворвались в дом. Некоторые из них были в масках. Они не представились и начали кричать на жильцов на русском языке. Затем они вывели Ш.Д. и Руслана Касумова во двор и потребовали у них назвать свои имена. Услышав ответ, они разрешили Ш.Д. вернуться в дом, а Руслана Касумова посадили в бронетранспортер. Затем автомашины уехали в направлении села Кень-Юрт. Жена Ш.Д. заметила, что на одном из бронетранспортеров был регистрационный N 907.
9. С того момента заявители не имели каких-либо сведений о Руслане Касумове.
(b) Похищение А.Д.
10. 3 февраля 2003 г., около 2.00, группа вооруженных лиц в камуфляжной форме ворвалась в дом брата Ш.Д. по адресу: Пролетарский переулок, дом N 3, станица Первомайская. Они схватили А.Д., надели на него наручники, спросили фамилию и вытащили его из дома. Затем они надели ему на голову футболку, поэтому он не мог видеть их лица. Один из военнослужащих снова спросил у А.Д. фамилию, сказав, что они всё выяснят позже, и посадили А.Д. в бронетранспортер. Автомашина ехала примерно 30 минут, а затем остановилась. А.Д. услышал, как один человек спросил другого, может ли он опознать А.Д., осветив ему лицо фонарем, ответ был отрицательным. А.Д. был допрошен относительно причастности к незаконным вооруженным формированиям или какой-либо помощи боевикам. Спустя 20-30 минут с А.Д. сняли наручники и оставили лежать на земле. Затем вооруженные люди сели в автомашины и уехали в направлении села Кень-Юрт. A.Д. подождал немного, а затем побежал домой.
2. Информация, представленная властями Российской Федерации
11. 3 февраля 2003 г., около 3.00, неустановленные лица в камуфляжной форме и масках, вооруженные автоматическим оружием, прибыли в станицу Первомайская и похитили Руслана Касумова из дома N 3 по Пролетарскому переулку.
B. Поиски Руслана Касумова и расследование
1. Информация, представленная заявителями
12. Утром 3 февраля 2003 г. заявители узнали о похищении Руслана Касумова и обратились с жалобами в ряд военных комендатур и в прокуратуру Грозненского района (далее - районная прокуратура). Затем они продолжили поиски своего родственника и неоднократно обращались к Специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике (далее - Спецпредставитель Президента Российской Федерации), к Президенту Российской Федерации, в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, в военные прокуратуры, в Администрацию Чеченской Республики и к Уполномоченному по правам человека в Чеченской Республике. В своих жалобах они подробно описывали обстоятельства похищения Руслана Касумова и просили о помощи в установлении его местонахождения и выяснении его судьбы. Большинство жалоб было подано первой заявительницей от имени всей семьи. Заявителям в их усилиях помогала неправительственная организация "Правовая инициатива по России". Заявители сохранили копии некоторых своих жалоб и представили их Европейскому Суду. Официальные инстанции перенаправили большую часть жалоб в прокуратуры различных уровней.
13. 17 февраля 2003 г. Спецпредставитель Президента Российской Федерации передал письмо первой заявительницы в Прокуратуру Чеченской Республики, которая, в свою очередь, 12 марта 2003 г. направила его в районную прокуратуру.
14. 17 марта 2003 г. по факту исчезновения Руслана Касумова районная прокуратура возбудила уголовное дело по части второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (похищение при отягчающих обстоятельствах). Делу был присвоен N 42050.
15. 7 апреля 2003 г. первая заявительница письменно обратилась в районную прокуратуру, чтобы узнать, было ли начато расследование, и с ходатайством признать ее потерпевшей.
16. 28 апреля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что 17 марта 2003 г. районная прокуратура начала расследование похищения ее сына в рамках уголовного дела N 42050 и что принимаются меры, направленные на раскрытие преступления.
17. 21 июля 2003 г. первая заявительница направила обращение в Прокуратуру Чеченской Республики с просьбой помочь установить местонахождение ее сына.
18. 29 июля 2003 г. первая заявительница обратилась в районную прокуратуру с запросом о предоставлении информации о ходе расследования. Она также просила предоставить ей статус жертвы преступления. Она не получила какого-либо ответа на свое обращение и повторно направила свою просьбу письмом от 8 августа 2003 г.
19. 27 августа 2003 г. Управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации по Южному федеральному округу уведомило первую заявительницу о том, что ее жалоба передана в Прокуратуру Чеченской Республики.
20. 5 сентября 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики передала жалобу первой заявительницы в районную прокуратуру.
21. 8 октября 2003 г. районная прокуратура вынесла постановление о признании первой заявительницы потерпевшей по делу.
22. 13 ноября 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 сообщила первой заявительнице, что следствие не установило причастности военнослужащих к похищению ее сына. 9 декабря 2003 г. первая заявительница получила аналогичное письмо из военной прокуратуры Объединенной группы войск (сил) на Северном Кавказе (далее - военная прокуратура ОГВ(с)).
23. 9 декабря 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики передала жалобу первой заявительницы в районную прокуратуру и просила представить подробную информацию о ходе расследования к 20 октября 2003 г.
24. 25 декабря 2003 г. военный комендант Чеченской Республики уведомил первую заявительницу о том, что ее жалоба была передана военному коменданту Грозненского района.
25. 5 января 2004 г. Министерство внутренних дел по Чеченской Республике сообщило первой заявительнице, что по делу N 42050 осуществляются следственные мероприятия в целях выяснения местонахождения ее сына, а также установления лиц, причастных к совершению преступления.
26. 14 февраля 2004 г. военная прокуратура ОГВ(с) передала жалобу первой заявительницы в военную прокуратуру - войсковая часть N 20102 и поручила провести новое расследование с целью проверить факты, указанные в жалобе, возможную причастность федеральных военнослужащих к похищению Руслана Касумова, а также найти бронетранспортер и установить, кому он принадлежит.
27. 2 марта 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первую заявительницу о том, что расследование похищения ее сына продолжается, и попросила все дальнейшие вопросы направлять в районную прокуратуру.
28. 9 марта 2004 г. Министерство внутренних дел по Чеченской Республике информировало первую заявительницу о том, что расследование похищения ее сына "неизвестными лицами в камуфляжной форме и масках, вооруженными автоматическим оружием" продолжается, что личности причастных лиц не установлены и что реализуется план дальнейших следственных мероприятий.
29. 27 марта и 9 апреля 2004 г. военная прокуратура ОГВ(с) передала жалобы первой заявительницы в военную прокуратуру.
30. 9 апреля 2004 г. военный комендант Чеченской Республики направил жалобу первой заявительницы военному коменданту Грозненского района, отмечая, что Руслан Касумов был задержан "вооруженными лицами в военной форме", и потребовал, чтобы были проверены факты, указанные в жалобе, и предоставить подробную информацию о продвижении в расследовании к 15 апреля 2004 г.
31. 14 апреля 2004 г. военный комендант Грозненского района уведомил первую заявительницу о том, что расследование похищения ее сына проводится районной прокуратурой.
32. 21 апреля 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики передала жалобу первой заявительницы в районную прокуратуру.
33. 21 мая 2004 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации по Южному федеральному округу уведомил первую заявительницу о том, что ее жалоба была направлена в Прокуратуру Чеченской Республики.
34. 20 декабря 2004 г. первая заявительница обратилась в Прокуратуру Чеченской Республики с просьбой сообщить ей о результатах расследования по уголовному делу N 42050. В тот же день она обратилась к военному коменданту Чеченской Республики с требованием осуществлять расследование более эффективно.
35. 24 декабря 2004 г. военный комендант Чеченской Республики передал жалобу первой заявительницы военному коменданту Старопромысловского района Чеченской Республики и дал указание проверить факты, указанные в жалобе.
36. 29 декабря 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что ее жалоба передана в районную прокуратуру.
37. 17 февраля 2005 г. Главная военная прокуратура Южного федерального округа* (* Так в тексте. Возможно, речь идет о военной прокуратуре Северо-Кавказского военного округа (примеч. переводчика).) уведомила первую заявительницу о том, что ее жалоба была передана в Прокуратуру Чеченской Республики.
38. 18 февраля 2005 г. районная прокуратура информировала первую заявительницу о том, что расследование уголовного дела N 42050 было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, однако, принимаются меры, направленные на раскрытие преступления. В уведомлении не указывалось, какой именно орган принял решение приостановить расследование, и когда было принято данное решение. Также сообщалось, что первая заявительница может обжаловать решение о приостановлении расследования, обратившись к вышестоящему прокурору или в суд.
39. 21 февраля 2005 г. первая заявительница обратилась в районную прокуратуру с просьбой предоставить ей подробную информацию о продвижении в расследовании уголовного дела N 42050, предпринимаемых следственных действиях и об их результатах, а также возобновить расследование, если оно было приостановлено.
40. 18 декабря 2006 г. из отдела внутренних дел Грозненского района* (* Так в тексте. По-видимому, речь идет об Отделе МВД России по Грозненскому району Чеченской Республики (примеч. переводчика).) первой заявительнице сообщили, что расследование по уголовному делу N 42050 продолжается.
41. 17 февраля 2007 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу, что, хотя расследование уголовного дела N 42050 приостановлено, принимаются меры, направленные на раскрытие преступления.
42. 5 марта 2007 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что расследование приостановлено.
43. 31 июля 2007 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о возобновлении расследования.
2. Информация, представленная властями Российской Федерации
44. 14 февраля 2003 г. первая заявительница сообщила властям о похищении сына.
45. 3 марта 2003 г. представители властей прибыли в дом по улице Первомайской, дом N 3* (* Так в тексте (примеч. переводчика).), и провели осмотр места совершения преступления.
46. 17 марта 2003 г. районная прокуратура по жалобе первой заявительницы от 14 февраля 2003 г. возбудила уголовное дело о похищении Руслана Касумова по части второй статьи 126 УК РФ (похищение при отягчающих обстоятельствах). В постановлении указывалось, что Руслан Касумов был похищен из дома N 3 по улице Короткая в станице Первомайская. Делу был присвоен N 42050.
47. 12 мая 2003 г. районная прокуратура продлила срок предварительного расследования до 17 июня 2003 г. В постановлении отмечалось, что Руслан Касумов был похищен из дома N 3 по улице Короткая в станице Первомайской "неустановленными вооруженными лицами в камуфляжной форме и масках на четырех бронетранспортерах и четырех автомашинах "Урал"".
48. 17 июня 2003 г. районная прокуратура приостановила расследование в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.
49. 2 октября 2003 г. расследование было возобновлено.
50. 8 октября 2003 г. первая заявительница была признана потерпевшей и допрошена. Она рассказала, что 2 февраля 2003 г., примерно в 19.00, ее сын пошел навестить своего друга Ш.Д. На следующее утро она узнала о похищении сына.
51. 8 октября 2003 г. Ш.Д. был допрошен и сообщил, что 2 февраля 2003 г., около 22.30, Руслан Касумов пришел к нему смотреть телевизор. Через некоторое время Ш.Д. заснул. Когда он проснулся, то увидел, что в доме находились несколько вооруженных человек в масках. Вооруженные люди увели Руслана Касумова и А.Д. Через час А.Д. вернулся домой.
52. 10 октября 2003 г. был допрошен А.Д. Он сказал, что вечером 2 февраля 2003 г. Руслан Касумов пришел к нему смотреть телевизор. Около 2.00 несколько вооруженных человек в масках вошли в комнату А.Д., вывели его и посадили в бронетранспортер. Бронетранспортер некоторое время ехал, затем А.Д. показали кому-то. Неизвестный человек сказал: "Нет, это не он". Когда А.Д. вернулся домой, он узнал, что задержали Руслана Касумова, но он не видел его внутри БТР. А.Д. сообщил, что не сможет опознать преступников.
53. 3 ноября 2003 г. районная прокуратура приостановила расследование в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.
54. 2 марта 2004 г. расследование было возобновлено и затем снова приостановлено 9 апреля 2004 г.
55. 9 июня 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики отменила решение от 9 апреля 2004 г. и возобновила расследование.
56. 21 июня 2004 г. первая заявительница была вновь допрошена и сказала, что в ночь похищения Руслана Касумова ее соседка по имени Тамара видела бронетранспортер с регистрационным N 907. Она также описала особые приметы сына и одежду, в которой он был в ночь похищения.
57. 17 июля 2004 г. районная прокуратура приостановила расследование и уведомила об этом первую заявительницу.
58. 15 декабря 2004 г. расследование было возобновлено, о чем районная прокуратура сообщила первой заявительнице.
59. 17 января 2005 г. районная прокуратура приостановила расследование в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Об этом уведомили первую заявительницу, указав, что принимаются меры, направленные на раскрытие преступления.
60. 18 января 2005 г. расследование было возобновлено, о чем районная прокуратура уведомила первую заявительницу.
61. 18 февраля 2005 г. расследование было приостановлено, о чем первая заявительница была проинформирована.
62. 31 июля 2007 г. районная прокуратура отменила постановление от 18 февраля 2005 г., так как было необходимо провести неуказанные следственные мероприятия.
63. В этот же день районная прокуратура отметила, что в материалах уголовного дела содержались ошибочные сведения относительно места совершения преступления, которое произошло не на улице Короткая, дом N 3, а на улице Пролетарская, дом N 3. Было решено исправить эту ошибку.
64. Согласно информации, предоставленной властями Российской Федерации, в неустановленную дату следствием были допрошены жители села заявителей и их соседи. Они сообщили, что в одну из ночей в феврале 2003 года они слышали шум военной техники и видели на улице бронетранспортеры, при этом номеров бронетранспортеров они не видели. На следующий день они узнали о похищении Руслана Касумова, но не видели, был ли похищенный посажен в бронетранспортер.
65. Следствие направляло запросы о Руслане Кусумове в различные правоохранительные органы, в том числе в подразделения Министерства внутренних дел, в Министерство обороны, в Управление ФСБ по Чеченской Республике и прокуратуры разных районов и городов Чеченской Республики. В ответ была получена информация, что Руслан Касумов никем не задерживался и что никаких спецопераций в станице Первомайской в ночь на 3 февраля 2003 г. не проводилось. Руслан Касумов не содержался в каких-либо следственных изоляторах или изоляторах временного содержания на территории Северо-кавказского региона.
66. Следствие, которое так и не смогло установить местонахождение Руслана Касумова или обнаружить какие-либо доказательства причастности военнослужащих российских федеральных сил к преступлению, всё еще продолжается. Первая заявительница должным образом информировалась обо всех процессуальных решениях.
67. Несмотря на специальные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили бульшую часть материалов уголовного дела N 42050, за исключением копий постановлений о приостановлении и возобновлении расследования, многочисленных уведомлений первой заявительницы об этом, а также копий протоколов допроса первой заявительницы. Ссылаясь на информацию, поступившую из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти заявили, что следствие по делу продолжается и что раскрытие материалов дела являлось бы нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), поскольку они содержат сведения военного характера и личные данные свидетелей и иных участников уголовного процесса.
II. Соответствующее законодательство Российской Федерации
68. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 1 (примеч. редактора).), §§ 67-69.
Право
I. Возражение властей Российской Федерации о злоупотреблении правом на подачу индивидуальной жалобы
69. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба была подана не в интересах восстановления нарушенных прав заявителей. Истинным предметом и намерением жалобы было достижение цели политического характера: "выдвинуть обвинения в адрес Российской Федерации как государства, якобы проводящего политику нарушения прав человека на территории Чеченской Республики". Власти Российской Федерации считали, что заявителями было нарушено право на подачу индивидуальной жалобы, и требовали признать жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции.
70. Европейский Суд полагает, что обращения, представленные заявителями к рассмотрению, касались непосредственно самих жалоб. В документах дела нет ничего, что свидетельствовало бы о нарушении права на подачу индивидуальной жалобы. Соответственно, данное возражение властей Российской Федерации должны быть отклонено.
II. Возражение властей Российской Федерации относительно исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты
A. Доводы сторон
71. Власти Российской Федерации утверждали, что настоящую жалобу следует признать неприемлемой для рассмотрения по существу из-за неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Власти Российской Федерации сообщили, что следствие по делу об исчезновении Руслана Касумова еще не окончено. Они также утверждали, что заявители могли подать жалобы в суд или в вышестоящую прокуратуру на действия или бездействия следственных или иных правоохранительных органов, однако они не воспользовались данным средством правовой защиты. Они также могли предъявить гражданский иск в суд и требовать возмещения ущерба, но они не сделали этого.
72. Заявители оспорили это возражение и сообщили, что не располагали эффективными средствами правовой защиты. Они утверждали, что уголовное расследование проводилось более пяти лет без каких-либо существенных результатов и это доказывает его неэффективность.
B. Мнение Европейского Суда
73. Европейский Суд подчеркивает, что правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей сначала использовать средства правовой защиты, которые доступны и достаточны во внутригосударственной правовой системе, чтобы обеспечить им возмещение за предполагаемые нарушения. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определено как в теории, так и на практике, в противном случае им будет не хватать требуемых доступности и эффективности. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалобы, которые предполагается впоследствии представить в Европейский Суд, были бы заявлены в соответствующий внутригосударственный орган, по крайней мере, по существу и согласно формальным требованиям и срокам, предусмотренным внутригосударственным правом, а также, чтобы были использованы любые процессуальные средства, способные предотвратить нарушение Конвенции. Вместе с тем отсутствует обязательство обращаться к средствам правовой защиты, которые являются неадекватными либо неэффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, p. 2275-2276, §§ 51-52, и Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey) от 27 июня 2006 г., жалоба N 41964/98, § 64).
74. Власти, утверждающие, что внутригосударственные средства правовой защиты не были исчерпаны, обязаны указать Европейскому Суду с достаточной точностью те средства правовой защиты, к которым не обратились заявители, и продемонстрировать ему, что они являлись в соответствующий период времени эффективными и доступными как в теории, так и на практике, то есть, что существовала возможность обратиться к ним и что они могли предоставить возмещение в отношении жалоб заявителя, а также что имелись разумные перспективы успеха (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).
75. Европейский Суд отмечает, что в правовой системе Российской Федерации у жертвы противозаконных и криминальных действий, вменяемых государству и его представителям, в принципе имеются два способа восстановления нарушенных прав, а именно гражданское или уголовное судопроизводство.
76. Что касается гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного предполагаемыми незаконными действиями или неправомерным поведением представителей государства, то при рассмотрении подобных дел Европейский Суд неоднократно приходил к выводу о том, что один лишь иск не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты в контексте требований, предъявленных в соответствии со статьей 2 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", §§ 119-121, и Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 4 (примеч. редактора).), § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданским средствам правовой защиты.
77. В отношении уголовно-правовых средств защиты Европейский Суд констатирует, что заявители обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу же после исчезновения Руслана Касумова и что следствие по делу продолжается с 17 марта 2003 г. Мнения заявителей и властей Российской Федерации относительно эффективности следствия расходятся.
78. Европейский Суд считает, что эта часть предварительных возражений властей Российской Федерации поднимает вопросы, связанные с эффективностью расследования уголовного дела, и что они тесно связаны с существом жалоб заявителей, поэтому указанное возражение будет рассмотрено ниже.
III. Оценка Европейским судом имеющихся доказательств и установление фактов
A. Доводы сторон
79. По утверждениям заявителей, вне всяких разумных сомнений лица, которые увели с собой Руслана Касумова, были представителями государства. Они имели славянские черты лица и говорили по-русски без акцента, это означает, что они не были чеченцами по происхождению. Они приехали на военной технике: бронетранспортерах и автомобилях "Урал". По мнению заявителей, тот факт, что восемь военных машин, способных перевозить около 100 человек, свободно передвигались в ночное время на территории, контролируемой российскими федеральными силами, означает, что преступники принадлежали к российским правоохранительным органам. Заявители также подчеркивали, что власти Российской Федерации отказались предоставить материалы уголовного дела N 42050, сославшись на то, что в них содержались секретные сведения, раскрывающие дислокацию и характер действий воинских и специальных формирований.
80. Власти Российской Федерации оспорили утверждения заявителей. Они считали, что отсутствуют основания считать, что Руслан Касумов был похищен представителями государства, что не имеется оснований считать государство ответственным за предполагаемое нарушение прав заявителей. Власти Российской Федерации утверждали, что показания первой заявительницы, а также Ш.Д. и А.Д. не соответствовали действительности. Следователи рассматривали версию о причастности Ш.Д. и А.Д. к похищению, но не смогли доказать это обвинение, так как согласно законодательству Российской Федерации человек имеет право не свидетельствовать против самого себя. Кроме того, заявители и свидетели не указали, какова степень их взаимоотношений с исчезнувшим лицом: являлись ли они двоюродными братьями, сестрами, друзьями или соседями.
81. В своем меморандуме относительно приемлемости и существа жалобы от 10 сентября 2007 г. власти Российской Федерации указали, что женщина по имени Тамара, которая предположительно видела бронетранспортер с N 907, не была установлена. В дополнительном меморандуме от 21 января 2008 г. они упоминали, что жена Ш.Д., Тамара Х., была указана первой заявительницей в ходе допроса 21 июня 2004 г.
82. Кроме того, не удалось установить, кому принадлежал бронетранспортер с таким номером. Никто из жителей села, допрошенных в качестве свидетелей, не видел, как Руслана Касумова сажали в бронетранспортер. Ш.Д. не дал подробных показаний относительно обстоятельств похищения, что, по мнению властей Российской Федерации, означало, что он не являлся очевидцем преступления. Следствие не смогло подтвердить или опровергнуть данные о том, что бронетранспортеры прибыли в станицу Первомайская в ночь похищения Руслана Касумова, так как все правоохранительные органы сообщили, что не проводили каких-либо специальных операций и не задерживали исчезнувшего.
83. Власти Российской Федерации утверждали, что к преступлению могли быть причастны незаконные вооруженные формирования. Они также отмечали, что группы украинцев, белорусов и русских наемников участвовали в совершении преступных акций на территории Чеченской Республики, а также тот факт, что похитители имели славянские черты лица и говорили на русском языке, не означал их принадлежности к российским военным. Они также утверждали, что значительное количество вооружений и бронетранспортеров было похищено мятежниками из арсеналов российских войск в 1990-е годы, и что эти преступники могли располагать камуфляжной формой.
B. Мнение Европейского Суда
1. Общие принципы
84. По делам, в которых существуют противоречащие друг другу версии событий, Европейский Суд при установлении фактов неизбежно сталкивается с теми же трудностями, что и любой суд первой инстанции. Когда, как в настоящем деле, власти государства-ответчика имеют эксклюзивный доступ к информации, способной подтвердить либо опровергнуть утверждения заявителя, любой недостаток содействия со стороны властей государства-ответчика без удовлетворительного объяснения может стать основанием для выводов об обоснованности таких утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-...).
85. Европейский Суд отмечает, что в его практике выработан ряд принципов, применяемых в ситуациях, когда он вынужден решать задачу установления фактов, относительно которых между сторонами имеется спор. Что касается спорных фактов, Европейский Суд повторяет позицию, сформировавшуюся в его прецедентной практике, согласно которой при оценке доказательств применению подлежит стандарт доказывания "вне всяких разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII (извлечения)). Достижение такого стандарта доказывания может являться следствием сосуществования достаточно сильных, ясных и согласующихся друг с другом выводов из имеющихся фактов либо схожих неопровергнутых презумпций относительно фактов. В этом контексте должно приниматься во внимание поведение сторон при получении доказательств (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).
86. Европейский Суд с вниманием относится к соблюдению принципа его субсидиарной роли и признает, что он должен быть осторожен в принятии на себя роли суда первой инстанции, действуя подобным образом только в тех случаях, когда это неизбежно при обстоятельствах конкретной жалобы (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 г., жалоба N 28883/95). Тем не менее, когда выдвигаются обвинения по статьям 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд должен особенно тщательно рассматривать факты (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 32, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если уже были осуществлены некоторые внутригосударственные меры и следственные действия.
87. Когда власти обладают полной либо значительной частью информации о соответствующих событиях, как это происходит в делах, в которых задержанные лица находятся под контролем властей, возникают сильные презумпции фактического характера в отношении телесных повреждений и случаев смерти, произошедших во время содержания под стражей. Таким образом, бремя доказывания может считаться возложенным на власти, которые должны предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France) от 27 августа 1992 г., Series A, N 241-A, p. 40-41, §§ 108-111, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V).
88. Эти принципы применимы также к делам, в которых хотя и не доказано, что лицо было задержано властями, но возможно установить, что он или она вошли в помещение, находившееся под контролем властей, после чего пропали без вести. В таких обстоятельствах власти государства-ответчика должны предоставить правдоподобное объяснение тому, что произошло в помещениях под их контролем, и доказать, что соответствующее лицо не было задержано властями, а покинуло помещения без последующего лишения свободы (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).
89. В заключение, если судами государства-ответчика рассматривалось уголовное дело по тем же самым обвинениям, следует иметь в виду, что уголовно-правовая ответственность отличается от международно-правовой ответственности по Конвенции. К компетенции Европейского Суда относится рассмотрение вопросов о международно-правовой ответственности. Ответственность по Конвенции основывается на ее собственных положениях, которые должны толковаться и применяться на основе целей Конвенции и в свете соответствующих принципов международного права. Ответственность государства по Конвенции за действия его органов, представителей и служащих не следует путать с внутригосударственными правовыми вопросами индивидуальной уголовной ответственности, которые подлежат рассмотрению уголовными судами государства - участника Конвенции. В этом смысле Европейский Суд не стремится сделать какие-либо выводы о виновности либо невиновности (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 284).
2. Установление фактов
90. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о предоставлении копий материалов уголовного дела по похищению Руслана Касумова, власти Российской Федерации вообще не представили каких-либо документов по делу. Они сослались на статью 161 УПК РФ. Европейский Суд подчеркивает, что в предыдущих делах он уже устанавливал, что это объяснение является недостаточным для оправдания удержания запрошенной им ключевой информации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayevа v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 123, ECHR 2006-... (извлечения)).
91. С учетом этого, а также вышеизложенных принципов Европейский Суд полагает, что он может сделать выводы из поведения властей в отношении убедительности утверждений заявителей. Европейский Суд считает необходимым продолжить изучение ключевых элементов настоящего дела, в котором должно быть принято во внимание, когда было решено, что родственник заявителей может считаться мертвым и может ли его смерть быть вменена властям.
92. Заявители утверждали, что лица, которые задержали и увели Руслана Касумова 3 февраля 2003 г., были представителями государства.
93. Власти Российской Федерации со своей стороны предположили, что лица, которые похитили Руслана Касумова, могли быть членами незаконных вооруженных формирований. Однако это утверждение не было конкретным, и власти Российской Федерации не представили каких-либо подтверждающих его материалов. Европейский Суд в данной связи подчеркивает, что оценка доказательств и установление фактов являются его собственной прерогативой, и именно Европейскому Суду самому предстоит определить доказательную ценность представленных документов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27693/95, § 71).
94. Европейский Суд отмечает, что утверждения заявителей подтверждаются следствием и показаниями свидетелей. В ходе расследования, проводившегося властями, было установлено, что похитители приехали на четырех бронетранспортерах и четырех автомобилях "Урал" (см. выше § 47). Следствие пыталось предпринять меры по проверке причастности сотрудников правоохранительных органов к похищению (см. выше §§ 22 и 26). Кроме того, А.Д. сообщил, что его забрали вооруженные лица, прибывшие на бронетранспортерах (см. выше § 52), и несколько жителей станицы Первомайская рассказали, что видели бронетранспортеры на улице в ночь похищения Руслана Касумова (см. выше § 64). Следственные органы располагали информацией о регистрационном номере одного из бронетранспортеров, но не приняли мер, чтобы допросить Тамару Х., хотя, как следует из меморандума властей, ее личность была ими установлена (см. выше § 81). Европейский Суд отмечает, что, хотя как ни А.Д., так и никто иной из жителей села не видел, как Руслана Касумова посадили в бронетранспортер, с высокой долей вероятности следует признать, что вооруженные лица, задержавшие исчезнувшего человека, и вооруженные лица, прибывшие на бронетранспортерах и автомашинах "Урал", были одними и теми же людьми.
95. Европейский Суд полагает маловероятным, что несколько единиц боевой техники, украденных боевиками у федеральных сил в 1990-х годах, могли свободно передвигаться через российские военные блокпосты, не будучи замеченными. Европейский Суд считает, что то обстоятельство, что большая группа вооруженных людей в униформе передвигалась на бронетранспортерах и автомашинах "Урал" по станице Первомайская в три часа ночи, убедительно подтверждает версию заявителей о том, что это были представители государства.
96. Кроме того, Европейский Суд находит тот факт, что свидетели, допрошенные следователями, не указали вид своих взаимоотношений с Русланом Касумовым, по своей сути недостаточным, чтобы сомневаться в достоверности их показаний.
97. Европейский Суд отмечает, что в случае, когда заявитель делает утверждение prima facie, а у Европейского Суда отсутствует возможность сделать вывод на основе фактов из-за отсутствия соответствующих документов, на власти государства-ответчика возлагается обязанность аргументировать исчерпывающим образом, почему данный документ не может быть ему предоставлен для проверки утверждений заявителя, либо дать удовлетворительное и убедительное объяснение того, как именно произошли события, о которых идет речь. Таким образом, бремя доказывания переносится на власти государства-ответчика, и если они не представляют достаточных аргументов, то возникает вопрос о возможных нарушениях статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).
98. Европейский Суд считает установленным, что заявители представили доказательства prima facie того, что их родственник был задержан представителями государства. Утверждение властей Российской Федерации о том, что следствием не были найдены какие-либо доказательства причастности силовых структур к похищению, является недостаточным для освобождения их от упомянутого выше бремени доказывания. Ссылаясь на отказ властей Российской Федерации представить документы, которые находились в их исключительном владении, и учитывая, что они не предоставили иной убедительной версии событий, Европейский Суд заключает, что Руслан Касумов был похищен 3 февраля 2003 г. представителями государства в ходе непризнаваемой спецоперации.
99. Со дня похищения не имеется каких-либо достоверных сведений о Руслане Касумове. Его имя не значилось ни в одном из официальных списков лиц, содержащихся под стражей. Наконец, власти государства-ответчика не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после задержания.
100. Принимая во внимание практику предыдущих постановлений по делам об исчезновении людей на территории Чеченской Республики, рассмотренных Европейским Судом (см. среди прочих прецедентов упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), ECHR 2006-... (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* См.: там же (примеч. редактора).), упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" и Постановление Европейского Суда по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia) от 5 июля 2007 г., жалоба N 68007/01* (* См.: там же (примеч. редактора).)), Европейский Суд приходит к выводу, что в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике, если какое-либо лицо задерживают неустановленные военнослужащие, а затем факт его задержания не признается, то это можно рассматривать как угрожающую для жизни ситуацию. Отсутствие Руслана Касумова, а также каких-либо сведений о нем в течение более пяти лет подтверждает данное предположение.
101. Резюмируя сказанное, Европейский Суд считает, что имеющиеся доказательства позволяют установить с использованием стандарта доказывания "вне всякого разумного сомнения", что Руслан Касумов должен считаться умершим после непризнаваемого задержания представителями государства.
IV. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции
102. Заявители жаловались на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с тем, что их родственник исчез после задержания российскими военнослужащими и что государственные органы не провели эффективного расследования этого обстоятельства. Статья 2 Конвенции гласит:
"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;
(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".
A. Доводы сторон
103. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не было получено данных о том, что Руслан Касумов был убит и что к его похищению и предполагаемому убийству причастны представители федеральных правоохранительных органов. Власти Российской Федерации полагали, что следствие по делу похищения соответствовало требованиям Конвенции об эффективности расследования, поскольку принимались все предусмотренные законодательством Российской Федерации меры к установлению лиц, совершивших это преступление. Первая заявительница обратилась к властям по поводу похищения поздно и, таким образом, способствовала утрате доказательств, и это также доказывало, что версия о похищении вымышлена. Следствие по делу приостанавливалось и затем возобновлялось несколько раз, и это означало, что следователи принимали все меры для раскрытия преступления. Первая заявительница не воспользовалась своим правом обжаловать вынесенные по делу постановления. Оперативно-розыскные мероприятия по делу проводились даже тогда, когда следствие приостанавливалось.
104. Заявители настаивали на том, что Руслан Касумов был задержан представителями федеральных сил и должен считаться умершим по причине отсутствия достоверных сведений о нем в течение более чем пяти лет. Заявители также утверждали, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и адекватности, установленным прецедентной практикой Европейского Суда по статье 2 Конвенции. Они устно уведомили власти о похищении Руслана Касумова утром 3 февраля 2003 г. Заявители призвали Европейский Суд сделать соответствующие выводы из необоснованного отказа властей Российской Федерации предоставить заявителям или Европейскому Суду материалы уголовного дела.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
105. Европейский Суд с учетом представленных сторонами доводов считает, что настоящая жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, попадающие под действие Конвенции, для решения которых необходимо рассмотрение жалобы по существу. Кроме того, Европейский Суд уже отмечал, что возражение властей в отношении предполагаемого неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты следует рассматривать совместно с рассмотрением жалобы по существу (см. выше § 78). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Существо жалобы
(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Руслана Касумова
106. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и устанавливающая обстоятельства, при которых может быть оправдано лишение жизни, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции, которое не может быть объектом частичной отмены. Принимая во внимание важность той защиты, которую гарантирует статья 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, учитывая не только действия представителей государства, но и сопутствующие обстоятельства (см. помимо прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series А, N 324, р. 45-46, §§ 146-147, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).
107. Европейским Судом уже установлено, что родственник заявителей должен считаться умершим после его непризнаваемого задержания представителями государства и что ответственность за его смерть несет государство (см. выше § 101). В отсутствие какого-либо оправдания для применения смертоносной силы представителями государства Европейский Суд делает вывод, что в отношении Руслана Касумова имело место нарушение статьи 2 Конвенции.
(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения
108. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь согласно статье 2 Конвенции, предусмотренное во взаимосвязи с общим обязательством государства в соответствии со статьей 1 Конвенции "обеспечить всем в пределах своей юрисдикции права и свободы, определенные в Конвенции", требует в порядке презумпции проведения эффективного официального расследования в тех случаях, когда люди были убиты в результате применения силы (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), p. 49, § 161, и Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, p. 324, § 86). Основной целью этого расследования является обеспечение эффективной имплементации законодательства государства - участника Конвенции, защищающего право на жизнь, и по делам, связанным с участием представителей государства или государственных органов, привлечение их к ответственности за смерти, которые произошли под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, открытым для доступа семье пострадавшего, осуществляться в разумные сроки и оперативно, быть эффективным в том смысле, что оно должно быть способно прийти к выводу, было ли применение силы в каждом случае оправдано или нет при имевшихся обстоятельствах или же оно было незаконным, и предоставлять общественности доступ к достаточной части материалов следствия или его результатам (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 24746/94, §§ 105-109, и Решение Европейского Суда по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom) от 8 января 2002 г., жалоба N 56413/00).
109. В настоящем деле проводилось расследование по факту похищения Руслана Касумова. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли оно требованиям статьи 2 Конвенции.
110. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили ему материалы уголовного дела в полном объеме. В связи с этим Европейскому Суду придется оценивать эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были представлены сторонами, и информации о ходе следствия, которую сообщили власти.
111. Европейский Суд отмечает, что следственные органы были в устной форме оповещены о похищении Руслана Касумова сразу после случившегося, а именно 3 февраля 2003 г. (см. выше § 12). Прокуратура возбудила уголовное дело только 17 марта 2003 г., то есть через один месяц и 11 дней после похищения.
112. Власти Российской Федерации считали, что причиной промедления в возбуждении дела являлось поведение самих заявителей, аргументируя это тем, что первая заявительница подала жалобу властям только 14 февраля 2003 года. Европейский Суд в отсутствие каких-либо документальных подтверждений либо опровержений не находит установленным, что заявители приходили в какие-либо правоохранительные органы 3 февраля 2003 г., однако он не считает необходимым выяснять такие детали по следующим причинам. Власти Российской Федерации не представили каких-либо иных объяснений тому факту, что районная прокуратура возбудила уголовное дело N 42050 более чем через один месяц после 14 февраля 2003 г. Европейский Суд повторяет, что сообщение об исчезновении при угрожающих жизни обстоятельствах означает для властей возникновение ipso facto обязательства на основании статьи 2 Конвенции провести всестороннее расследование случившегося (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Эгри против Турции" (Ergi v. Turkey) от 28 июля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-IV, р. 1778, § 82, а также Постановление Европейского Суда по делу "Яша против Турции" (Yasa v. Turkey) от 2 сентября 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-VI, р. 2438, § 100). Исходя из изложенного, Европейский Суд считает следственные органы ответственными за задержку в возбуждении уголовного дела между 14 февраля и 17 марта 2003 г. По мнению Европейского Суда, данная задержка сама по себе не могла не повлиять на эффективность расследования такого преступления, как похищение человека при угрожающих жизни обстоятельствах, когда критически важные действия должны быть выполнены без промедления.
113. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что, как можно заключить из постановлений районной прокуратуры, имелся ряд недостатков в расследовании и следственные мероприятия не были проведены своевременно, что и требовало возобновления процесса (см. выше §§ 60 и 62).
114. Заслуживает особого внимания тот факт, что районная прокуратура в первый раз допросила ключевых свидетелей случившегося, Ш.Д. и А.Д., только в октябре 2003 года, то есть спустя шесть месяцев после возбуждения уголовного дела (см. выше §§ 51 и 52). Кроме того, как можно видеть из письма военной прокуратуры ОГВ(с), по состоянию на 14 февраля 2004 г. следствием не были приняты меры по установлению того, какому из государственных органов принадлежал бронетранспортер (см. выше § 26). Очевидно, что эти следственные мероприятия должны были быть осуществлены, как только было начато расследование. Задержка в их промедлении, которой в данном случае нет объяснений, не только демонстрирует нежелание властей действовать по собственной инициативе, но и является нарушением обязательства соблюдать максимальную добросовестность и оперативность в борьбе с такими серьезными преступлениями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).
115. Из материалов, имеющихся в распоряжении Европейского Суда, не следует, что власти пытались допросить свидетельницу по имени Тамара, которая предположительно видела регистрационный номер одного из бронетранспортеров. Европейский Суд не находит препятствий, которые помешали следователям попытаться найти эту женщину. Во-первых, очевидно, что первая заявительница в показаниях, которые она дала 21 июня 2004 г., указала, что знала адрес женщины, описав ее как свою соседку Тамару (см. выше § 56). Во-вторых, согласно информации самих же властей Российской Федерации фамилия Тамары была известна следователям (см. выше § 81). При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что следствие отказалось выполнять простейшие и очевидные действия, чтобы допросить свидетельницу, владеющую важной информацией о преступлении.
116. Европейский Суд также отмечает, что, хотя первую заявительницу признали потерпевшей по уголовному делу N 42050, ее лишь информировали о приостановлении и возобновлении производства по делу, но не сообщали ей о других значимых событиях. Это значит, что следственные органы не обеспечили требуемого уровня общественного контроля над ходом расследования и защиты законных интересов ближайших родственников (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Огюр против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 92, ECHR 1999-III).
117. В заключение Европейский Суд отмечает, что следствие по уголовному делу N 42050 приостанавливалось и возобновлялось шесть раз, и что с 18 февраля 2005 г. по 31 июля 2007 г. имел место период бездействия по делу.
118. И, наконец, Европейский Суд изучит возражение властей Российской Федерации по вопросу приемлемости, рассмотрение которого было объединено с рассмотрением жалобы по существу (см. выше § 78). Поскольку данный вопрос связан с фактом длящегося уголовного расследования, Европейский Суд считает, что власти не предприняли эффективных и срочных следственных мер, необходимых для эффективного расследования на ранних стадиях. Более того, несмотря на то, что власти Российской Федерации утверждали, что у заявителей имелась возможность потребовать судебной проверки постановлений, вынесенных органами предварительного следствия, не имея доступа к материалам уголовного дела и не будучи информированными о ходе расследования, заявители не могли эффективно оспаривать действия или бездействие следственных органов в суде. Тем не менее, учитывая неэффективность расследования, которая уже была признана выше, вызывает сомнение, что указанное средство защиты могло бы привести к какому-либо успеху. В связи с этим Европейский Суд считает, что при имевшихся обстоятельствах упомянутые властями Российской Федерации средства уголовно-правовой защиты были неэффективными, и отклоняет их предварительное возражение, касающееся неисчерпания заявителями внутригосударственных средств правовой защиты с точки зрения уголовного расследования.
119. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что властями не было проведено эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Руслана Касумова, что является нарушением статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.
V. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции
120. Заявители первоначально жаловались на то, что Руслан Касумов подвергся жестокому обращению, находясь под контролем представителей государства, и что в результате похищения их родственника и непроведения властями добросовестного расследования этих событий они испытывали моральные страдания. Они ссылались на статью 3 Конвенции, которая гласит:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию".
A. Доводы сторон
121. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями, указывая, что следствием не было установлено, что заявители или Руслан Касумов подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.
122. В своих замечаниях по вопросу приемлемости и по существу дела от 29 ноября 2007 г. заявители указали, что они не намерены далее добиваться рассмотрения их жалоб относительно жестокого обращения с Русланом Касумовым. При этом они настаивали на своих жалобах относительно причиненных им моральных страданий.
B. Мнение Европейского Суда
1. Жалоба относительно Руслана Касумова
123. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, делает вывод, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения этой части своей жалобы по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Он также не усматривает причин общего характера, относящихся к соблюдению установленных Конвенцией прав человека, которые требовали бы продолжать рассмотрение настоящей жалобы согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции, in fine (см. например, Постановление Европейской комиссии по правам человека по делу "Хояк против Польши" (Chojak v. Poland) от 23 апреля 1998 г., жалоба N 32220/96, неопубликовано, Решение Европейского Суда по делу "Сингх и другие против Соединенного Королевства" (Singh and Others v. United Kingdom) от 26 сентября 2000 г., жалоба N 30024/96, и Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Караджияннис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece) от 10 февраля 2005 г., жалоба N 27806/02, § 28).
124. Следовательно, эту часть жалобы в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции следует исключить из числа подлежащих рассмотрению.
2. Жалоба относительно моральных страданий заявителей
(а) Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
125. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
(b) Существо жалобы
126. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия специфических факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального стресса, который можно считать неизбежным у родственников жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как близость родственных связей, конкретные обстоятельства семейных отношений, в какой степени член семьи был свидетелем случившегося, активное участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запросы информации об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, сколько в большей степени в том, какова была реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация была доведена до их сведения. Именно в силу этого последнего обстоятельства родственник может утверждать, что он является непосредственной жертвой действий властей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 358, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).
127. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками пропавшего лица. Более пяти лет они не получали сведений о Руслане Касумове. В течение этого периода они обращались с запросами о своем родственнике в различные официальные органы. Несмотря на предпринятые ими усилия, заявители так и не получили какого-либо приемлемого объяснения или информации о том, что произошло с Русланом Касумовым после похищения. В полученных заявителями ответах в основном отрицалась ответственность представителей государства за задержание Руслана Касумова или им лишь сообщали, что следствие по делу продолжается. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Европейского Суда относительно процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.
128. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что заявители испытали и продолжают испытывать эмоциональный стресс и моральные страдания в результате похищения их близкого родственника и неспособности узнать, что с ним произошло. То, каким образом власти реагировали на жалобы заявителей, следует считать бесчеловечным обращением, нарушающим статью 3 Конвенции.
129. Таким образом, Европейский Суд делает вывод, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
VI. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции
130. Заявители утверждали, что Руслан Касумов был лишен свободы в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:
"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
...(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...
2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.
4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".
A. Доводы сторон
131. Власти Российской Федерации считали, что отсутствуют какие-либо данные, которые подтверждали бы, что Руслан Касумов был лишен свободы в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции.
132. Заявители настаивали на своих жалобах.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
133. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 5 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Существо жалобы
134. Европейский Суд ранее уже указывал на фундаментальную важность гарантий статьи 5 Конвенции для обеспечения права любого лица в демократическом государстве не подвергаться произвольному задержанию. Европейский Суд также отмечал, что непризнаваемое задержание лица является полным отрицанием названных гарантий и серьезнейшим нарушением статьи 5 (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).
135. Европейский Суд считает установленным, что 3 февраля 2003 г. Руслан Касумов был задержан представителями государства. Его задержание не было признано властями и не было зарегистрировано в каких-либо журналах учетах лиц, содержащихся под стражей, а официальные сведения о его дальнейшем местонахождении и судьбе отсутствуют. В соответствии с практикой Европейского Суда сам по себе этот факт должен рассматриваться как серьезное упущение, поскольку позволяет ответственным за акт лишения свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить улики и избежать ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует считать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).
136. Исходя из изложенного, Европейский Суд считает, что Руслан Касумов был подвергнут непризнаваемому задержанию без соблюдения каких бы то ни было гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Это является особенно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, гарантированного этой статьей Конвенции.
VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
137. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств защиты в отношении вышеупомянутых нарушений, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
A. Доводы сторон
138. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителей имелись эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали праву заявителей воспользоваться этими средствами. Заявители могли обжаловать действия или бездействия следственных органов в суде или в вышестоящей прокуратуре. В целом власти Российской Федерации утверждали, что в деле не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции.
139. Заявители настаивали на своих жалобах.
B. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
140. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Существо жалобы
141. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие на внутригосударственном уровне средства правовой защиты для обеспечения соблюдения по существу прав и свобод, гарантированных Конвенцией, в какой бы форме они ни были закреплены в правовой системе государства - участника Конвенции. Согласно устоявшейся практике Европейского Суда статья 13 Конвенции требует, чтобы на внутригосударственном уровне существовало правовое средство защиты, позволяющее компетентному государственному органу принять решение по сути жалобы на нарушение Конвенции и предложить соответствующее возмещение ущерба, хотя государствам - участникам Конвенции и предоставляется определенная свобода усмотрения относительно способа выполнения их обязательств в рамках данного положения Конвенции. Однако требование о наличии такого правового средства касается только тех жалоб, которые можно считать "потенциально доказуемыми" по смыслу Конвенции (см. помимо прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Халфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom) от 25 июня 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997 III, р. 1020, § 64).
142. Что касается жалобы заявителей на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении их жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции, Европейский Суд считает нужным подчеркнуть, учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, что статья 13 Конвенции требует, в дополнение к выплате полагающейся компенсации, также проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению личности и наказанию ответственных за лишение жизни, что, в частности, предполагает фактический доступ истца к следственным процедурам, направленным на установление личности и наказание виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангуелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба N 25660/94, § 208). Далее Европейский Суд повторяет, что требования статьи 13 Конвенции не сводятся к обязанности государства согласно статье 2 Конвенции проводить эффективное расследование (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).
143. С учетом выводов, сделанных Европейским Судом выше, в отношении статьи 2 Конвенции указанную жалобу явно следует считать "потенциально доказуемой" по смыслу статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom) от 27 апреля 1988 г., Series А, N 131, § 52). Следовательно, заявители должны были иметь возможность воспользоваться эффективными и практически применимыми средствами правовой защиты, способными привести к установлению и наказанию виновных и к назначению компенсации в соответствии со статьей 13 Конвенции.
144. Из этого следует, что при обстоятельствах, как в настоящем деле, когда расследование уголовного дела по факту лишения жизни оказалось неэффективным, что в свою очередь подрывало эффективность любого другого потенциально имеющегося в наличии средства защиты, государство не выполнило своих обязательств в рамках статьи 13 Конвенции.
145. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.
146. Что касается ссылок заявителей на нарушение статьи 3 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что он признает нарушение вышеназванного положения в отношении моральных страданий заявителей в результате похищения их близкого родственника, неспособности властей выяснить, что с ними произошло, и отношения властей к их жалобам. Однако Европейский Суд уже признал нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции в части поведения властей, вызвавшего моральные страдания заявителей. Европейский Суд считает, что при данных обстоятельствах отсутствуют основания отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.
147. Что касается утверждений заявителей о нарушении статьи 5 Конвенции, Европейский Суд повторяет, что в силу сложившейся прецедентной практики, когда более специфические гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, будучи lex specialis в отношении статьи 13 Конвенции, поглощают и перекрывают собой требования статьи 13 Конвенции, а также с учетом приведенного выше вывода о нарушении статьи 5 Конвенции в результате непризнаваемого властями задержания в настоящем деле Европейский Суд не находит оснований рассматривать отдельно вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции.
VIII. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции
148. В изначально поданной жалобе заявители утверждали, что подверглись дискриминации по причине их этнического происхождения. Они ссылались на статью 14 Конвенции, которая гласит:
"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".
149. В своих замечаниях по поводу приемлемости и по существу жалобы от 29 ноября 2007 г. заявители указали, что они не будут далее добиваться рассмотрения Европейским Судом своих жалоб на нарушение статьи 14 Конвенции.
150. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, делает вывод о том, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения этой части своей жалобы по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд также не усматривает причин общего характера, относящихся к соблюдению установленных Конвенцией прав человека, которые требовали бы продолжать рассмотрение настоящей жалобы согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции, in fine (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Караджияннис против Греции", § 28).
151. Следовательно, эту часть жалобы в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции следует исключить из числа подлежащих рассмотрению.
IX. Применение статьи 41 Конвенции
152. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Материальный ущерб
153. Первая и второй заявители требовали возмещения ущерба за потерю заработков их сына. Они указали, что, хотя Руслан Касумов был безработным на момент похищения, он мог бы в будущем найти работу и получать, по крайней мере, минимальную заработную плату и оказывать поддержку заявителям. Первая заявительница требовали присудить ей компенсацию в размере 211 001,28 российских рублей (приблизительно 5 900 евро), а второй заявитель - 129 039,52 российских рублей (приблизительно 3 600 евро).
154. Власти Российской Федерации считали эти требования необоснованными.
155. Европейский Суд повторяет, что между ущербом, компенсацию которого требует заявитель, и нарушением Конвенции должна существовать ясная причинно-следственная связь, и что в соответствующих случаях может быть запрошена компенсация за потерю заработка. Принимая во внимание эти соображения, Европейский Суд усматривает прямую причинно-следственную связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении родственников заявителей и утратой ими финансовой поддержки, которую их сын мог бы им оказывать. Исходя из утверждений заявителей и того факта, что Руслан Касумов был безработным на момент похищения, Европейский Суд присуждает 2 000 евро первой и второму заявителям совместно в качестве компенсации материального ущерба плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы.
B. Моральный вред
156. Первая и второй заявители, родители Руслана Касумова, требовали присудить 40 000 евро каждому из них в качестве компенсации морального вреда за страдания, которым они подверглись в результате потери члена их семьи, а также безразличия, проявленного властями в отношении них, и непредоставления им никакой информации о судьбе их сына.
157. Власти Российской Федерации считали требуемую сумму чрезмерной.
158. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнаваемым задержанием и исчезновением родственника заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. В связи с этим Европейский Суд считает, что заявителям был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь фактом признания нарушений их прав. Он присуждает первой и второму заявителям 25 000 евро совместно, а с третьей по шестой заявительницам по 2 500 евро каждой плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.
C. Судебные расходы и издержки
159. Заявителей в Европейском Суде представляла организация "Правовая инициатива по России". Сотрудники этой организации предоставили перечень понесенных расходов и издержек, включая исследования по ставке 50 евро в час, составление юридических документов, представленных в Европейский Суд и в органы государственной власти, по ставке 50 евро в час для юристов организации "Правовая инициатива" и 150 евро в час для старших сотрудников организации. Общая сумма требуемого возмещения судебных расходов и издержек в связи с ведением дела составила 8 265,07 евро.
160. Власти Российской Федерации оспорили разумность и оправданность сумм возмещения, запрашиваемых по этому основанию. Также они указали, что требования о компенсации подписали шесть юристов, трое из которых не были указаны в доверенностях, выданных заявителями.
161. Европейский Суд отмечает, что доверенности, выданные заявителями организации "Правовая инициатива", были подписаны тремя юристами. Требования заявителей о справедливой компенсации подписали шесть человек. Имена трех из них указаны в доверенностях, трое других юристов сотрудничают с "Правовой инициативой". При таких обстоятельствах он не усматривает оснований сомневаться в том, что шесть юристов, указанных в требованиях заявителей, принимали участие в подготовке замечаний от имени заявителей.
162. Европейскому Суду, во-первых, предстоит установить, действительно ли были понесены расходы и издержки, указанные заявителями, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).
163. Принимая во внимание предоставленные ему материалы, Европейский Суд считает эти ставки разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявителей.
164. Далее Европейский Суд должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные в связи с ведением дела в Европейском Суде, были необходимы. Он отмечает, что настоящее дело было относительно сложным и требовало определенной исследовательской и подготовительной работы. В то же время Европейский Суд отмечает, что представители заявителей в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции передали ему свои замечания по вопросу приемлемости и по существу дела как единый набор документов. Кроме того, в настоящем деле было незначительное количество документов, так как власти Российской Федерации отказались предоставить большую часть материалов уголовного дела. В связи с этим Европейский Суд сомневается в том, что на подготовку юридических документов было необходимо так много времени, как утверждали представители заявителей.
165. Учитывая детализацию требований, поданных заявителями, и справедливость оснований, Европейский Суд присуждает им 4 500 евро за вычетом 850 евро, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы, плюс налоги и сборы, если они начисляются на данную сумму, которые подлежат перечислению на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, указанный заявителями.
D. Процентная ставка при просрочке платежа
166. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
На основании изложенного Европейский Суд единогласно:
1) решил в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению, в части, касающейся жалоб заявителей на нарушения статей 3 и 14 Конвенции, относительно предполагаемого жестокого обращения с Русланом Касумовым и предполагаемой дискриминации;
2) отклонил возражение властей Российской Федерации относительно утверждения о злоупотреблении правом на подачу индивидуальной жалобы;
3) решил объединить рассмотрение возражения властей Российской Федерации относительно неисчерпания заявителями уголовно-правовых средств защиты с рассмотрением жалобы по существу и отклонил их;
4) объявил жалобы на нарушения статей 2, 5 и 13 Конвенции, а также жалобу по статье 3 Конвенции относительно моральных страданий заявителей приемлемыми для рассмотрения по существу;
5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Руслана Касумова;
6) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении непроведения эффективного расследования обстоятельств похищения Руслана Касумова;
7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;
8) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Руслана Касумова;
9) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;
10) постановил, что отсутствуют основания отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статей 3 и 5 Конвенции;
11) постановил, что:
(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:
(i) 2 000 (две тысячи) евро первой и второму заявителям совместно в качестве возмещения материального ущерба, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любые налоги, которые могут быть начислены на данную сумму;
(ii) 25 000 (двадцать пять тысяч) евро первой и второму заявителям совместно и по 2 500 (две тысячи пятьсот) евро с третьей по шестой заявительницам каждой в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любые налоги, которые могут быть начислены на данную сумму;
(iii) 3 650 (три тысячи шестьсот пятьдесят) евро в качестве возмещения расходов и издержек, подлежащие уплате на счет банка представителей в Нидерландах, плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате заявителями;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
12) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 декабря 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.
|
Сёрен Нильсен |
Христос Розакис |
Откройте актуальную версию документа прямо сейчас
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 декабря 2008 г. Дело "Насуханова и другие (Nasukhanova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 5285/04) (Первая секция)
Текст Постановления опубликован в Бюллетене Европейского Суда по правам человека "Российская хроника ЕС. Специальный выпуск" N 1/2020
Перевод с английского языка Ю.Ю. Берестнева
Постановление вступило в силу 6 апреля 2009 г.