Постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 февраля 2021 г. N С01-1806/2020 по делу N А08-15106/2017 Суд оставил без изменения судебные акты об удовлетворении иска о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак в связи с доказанностью фактов принадлежности этих прав истцу и нарушения их ответчиком

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 февраля 2021 г. N С01-1806/2020 по делу N А08-15106/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 4 февраля 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 4 февраля 2021 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Снегура А.А.,

судей Ерина А.А., Рогожина С.П.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Попова Александра Владимировича (г. Старый Оскол, Белгородская обл., ОГРНИП 304312809100170) на решение Арбитражного суда Белгородской области от 03.07.2020 по делу N А08-15106/2017 и постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2020 по тому же делу и кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Рикор Электроникс" на постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2020 по тому же делу

по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью "Рикор Электроникс"

к индивидуальному предпринимателю Попову Александру Владимировичу

о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 289416.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Техносфера" (ул. Совнаркомовская, д. 38, П 6, г. Нижний Новгород, 603086, ОГРН 1135257004816) и общество с ограниченной ответственностью "Авто ПАСКЕР 36" (пр-т Ленинский, 174/8, г. Воронеж, 394063, ОГРН 1063667177991).

В судебном заседании принял участие представитель общества с ограниченной ответственностью "Рикор Электроникс" Дудченко А.С. (по доверенности от 18.12.2020).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Рикор Электроникс" (далее - общество "Рикор Электроникс") обратилось в Арбитражный суд Белгородской области с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Попову Александру Владимировичу (далее - предприниматель) о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 289416 в сумме 180 000 рублей и понесенных судебных расходов.

В порядке, предусмотренном статьей 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Техносфера" (далее - общество "Техносфера") и общество с ограниченной ответственностью "Авто ПАСКЕР 36" (далее - общество "Авто ПАСКЕР 36").

Решением Арбитражного суда Белгородской области от 03.07.2020 исковые требования общества "Рикор Электроникс" удовлетворены в полном объеме.

Постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2020 решение Арбитражного суда Белгородской области от 03.07.2020 изменено: с предпринимателя в пользу общества "Рикор Электроникс" взысканы компенсация за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 289416 в сумме 90 000 рублей, а также пропорционально удовлетворенным требованиям судебные издержки. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В кассационной жалобе общество "Рикор Электроникс", ссылаясь на нарушение судом апелляционной инстанции норм материального права и норм процессуального права, на несоответствие выводов апелляционного суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просит отменить постановление суда апелляционной инстанции, оставить в силе решение суда первой инстанции.

Предприниматель, ссылаясь на нарушение судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и норм процессуального права, на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просит решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить, дело направить на новое рассмотрение.

В обоснование кассационной жалобы общество "Рикор Электроникс" указывает на то, что в соответствии с изложенными Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда" (далее - Постановление N 40-П) разъяснениями суд апелляционной инстанции был не вправе снижать заявленный истцом размер компенсации при отсутствии представленных предпринимателем доказательств, подтверждающих превышение заявленным размером компенсации величины причиненных убытков.

Общество "Рикор Электроникс" также считает, что суд апелляционной инстанции неправомерно отказал в принятии подготовленного некоммерческим партнерством "Центр независимых экспертиз средств информационных технологий" заключения экспертов от 27.01.2020 N 1008/63 (далее - заключение экспертов) в качестве доказательства стоимости права использования товарного знака, тем самым в нарушение принципов равноправия сторон и состязательности поставил ответчика в преимущественное положение и умалил права истца на доказывание.

В свою очередь предприниматель указывает на надлежащее исследование судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств дела, отмечая, что суды оставили без внимания заявленный им довод о том, что представленный обществом "Рикор Электроникс" лицензионный договор не был зарегистрирован на момент реализации им контрафактного товара, и, следовательно, установленная в рамках этого договора стоимость права использования товарного знака не могла быть учтена при разрешении настоящего спора.

Предприниматель обращает внимание на то, что общество "Рикор Электроникс" не представило доказательства реального исполнения обществом "Техносфера" лицензионного договора.

Приводя разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, предприниматель также ставит под сомнение вывод судов первой и апелляционной инстанций о нарушении им исключительного права на товарный знак общества "Рикор Электроникс", поскольку отсутствие лицензионного договора с последним не может служить безусловным доказательством неправомерного использования товарного знака.

Кроме того, предприниматель возражает против взыскания с него судом апелляционной инстанции судебных расходов за проведение экспертизы, результаты которой не были приняты судом апелляционной инстанция, а также против отклонения судом представленного им заключения Костина А.В. от 17.12.2019 N 25-017/19.

Ссылаясь на несоразмерность определенной судами компенсации, предприниматель обращает внимание на то, что им фактически использовался товарный знак истца только одним из пяти способов, указанных в лицензионном договоре от 01.10.2016, и в отношении только одного товара "датчик положения дроссельной заслонки", относящегося к 9-му классу Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

Лица, участвующие в деле, отзывы на кассационные жалобы не представили.

В судебном заседании, состоявшемся 04.02.2020, представитель общества "Рикор Электроникс" поддержал изложенные в его кассационной жалобе доводы и возражал против удовлетворения кассационной жалобы предпринимателя.

Законность обжалуемых решения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационных жалобах.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, общество "Рикор Электроникс" является правообладателем товарного знака "" по свидетельству Российской Федерации N 289416, зарегистрированного 23.05.2005 с приоритетом от 22.07.2004 в отношении товаров 7, 10, 12, 20-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

Обществу "Рикор Электроникс" стало известно о том, что 16.10.2016 в магазине "ОсколАвтоЗапчасть", расположенном по адресу: ул. архитектора Бутовой, д. 15, г. Старый Оскол, предпринимателем предлагался к продаже и был реализован товар - датчик положения дроссельной заслонки, на который нанесено обозначение, сходное до степени смешения с упомянутым товарным знаком.

Факт реализации данного товара подтверждается представленными в материалы дела кассовыми и банковскими чеками от 16.10.2016 года на сумму 260 рублей, содержащим сведения о предпринимателе, и видеозаписью процесса приобретения этого товара.

Общество "Рикор Электроникс", полагая, что действия предпринимателя по реализации спорного товара нарушают исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 289416, направило предпринимателю претензию.

Поскольку предприниматель проигнорировал направленную в его адрес претензию, общество "Рикор Электроникс" обратилось в Арбитражный суд Белгородской области с настоящим иском.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные исковые требования в полном объеме, исходил из доказанности наличия у истца исключительного права на указанный товарный знак, а также факта нарушения этого права действиями ответчика по предложению к продаже и реализации контрафактного товара.

Определяя размер компенсации за допущенное предпринимателем нарушение исключительного права общества "Рикор Электроникс" на принадлежащий ему товарный знак, суд первой инстанции, исходя из того, что компенсация рассчитана обществом на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ; в двукратной стоимости права использования товарного знака, определяемой на основании цены, которая при сравниваемых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака), дав оценку представленному в материалы дела лицензионному договору от 01.10.2016 и стоимости права использования указанного товарного знака, принимая во внимание отсутствие надлежащих доказательств, опровергающих стоимость права использования этого знака, установленную названным лицензионным договором, пришел к выводу о том, что стоимость права использования по лицензионному договору в размере 90 000 рублей, установленная указанным лицензионном договором, подтверждена документально, а, следовательно, заявленная обществом компенсация в размере 180 000 рублей (90 000 х 2) является разумной и обоснованной.

При этом суд первой инстанции отметил отсутствие правовых оснований для снижения заявленного размера компенсации за нарушение исключительного права на принадлежащий истцу товарный знак на основании критериев, установленных Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 13.12.2016 N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края" (далее - Постановление N 28-П), которые применяются в случае одновременного нарушения исключительных прав на несколько объектов интеллектуальной собственности.

Удовлетворение исковых требований в полном объеме также послужило основанием для взыскания судебных расходов, понесенных обществом в рамках рассмотрения настоящего дела, поскольку они документально подтверждаются материалами дела и соотносятся с ним.

Суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции касательно доказанности фактов принадлежности истцу исключительного права на товарный знак и нарушения ответчиком данного права путем реализации контрафактного товара признал законными и обоснованными.

Вместе с тем, руководствуясь изложенными в Постановлении N 40-П правовыми подходами и содержащимися в пункте 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановления N 10) разъяснениями, суд апелляционной инстанции признал заявленный истцом размер компенсации необоснованным с точки зрения разумности и справедливости, в связи с чем пришел к выводу о возможности изменения решения суда первой инстанции в части снижения размера компенсации до 90 000 рублей, исходя из расчета стоимости права использования на условиях лицензионного договора от 01.01.2016.

При этом, признавая заключение экспертов недопустимым доказательством, суд апелляционной инстанции указал, что оно не содержит обоснования использования только сравнительного метода оценки, описание расчетов и соответствующие пояснения к ним, что свидетельствует об отсутствии возможности проверить достоверность содержащихся в заключении сведений.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационных жалобах, выслушав мнение присутствующего в судебном заседании представителя истца, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

Пунктом 1 статьи 1229 ГК РФ предусмотрено, что гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если названным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных названным Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными тем же Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную этим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается указанным Кодексом.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 того же Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 данной статьи.

При этом исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; в сети Интернет, в том числе в доменном имени и при других способах адресации (пункт 2 названной статьи).

В силу пункта 3 статьи 1484 ГК РФ никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Запрет на использование в гражданском обороте обозначения, тождественного или сходного до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком, действует во всех случаях, за исключением предоставления правообладателем соответствующего разрешения любым способом, не запрещенным законом и не противоречащим существу исключительного права на товарный знак.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1515 ГК РФ товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными.

Согласно пункту 4 этой же статьи правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как отмечено в пункте 59 Постановления N 10, в силу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ правообладатель в случаях, предусмотренных ГК РФ, при нарушении исключительного права имеет право выбора способа защиты: вместо возмещения убытков он может требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Одновременное взыскание убытков и компенсации не допускается.

Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Исходя из положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также разъяснений, изложенных в пунктах 57, 59-62, 154, 162 Постановления N 10, в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком путем использования товарного знака либо обозначения, сходного с ним до степени смешения, в отношении товаров (услуг), для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров (услуг), одним из способов, предусмотренных пунктом 2 статьи 1484 ГК РФ. В свою очередь, ответчик должен представить доказательства соблюдения требований гражданского законодательства при использовании спорного товарного знака.

Установление указанных обстоятельств является существенным для дела, от них зависит правильное разрешение спора. При этом вопрос оценки представленных на разрешение спора доказательств на допустимость, относимость и достаточность является компетенцией суда, разрешающего спор по существу.

Факты принадлежности обществу "Рикор Электроникс" исключительного права на товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 289416 и нарушения этого права действиями предпринимателя по реализации контрафактного товара установлены судами на основании оценки представленных в материалы дела доказательств и лицами, участвующими в деле, не оспаривается.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, обжалуемые решение и постановление в отношении вышеназванных выводов Судом по интеллектуальным правам не проверяются.

Изложенные в кассационной жалобе доводы предпринимателя сводятся к несогласию с выводами судов первой и апелляционной инстанций о нарушении им исключительного права на указанный товарный знак, а также к тому, что определенная судами первой и апелляционной инстанций компенсация является несоразмерной последствиям допущенного нарушения, в то время как общество "Рикор Электроникс" указывает на то, что суд апелляционной инстанции произвольно снизил заявленный размер компенсации.

Вместе с тем суд кассационной инстанции не может признать данные доводы обоснованными в силу следующего.

В пункте 162 Постановления N 10 разъяснено, что согласно пункту 3 статьи 1484 ГК РФ никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

Как следует из обжалуемых судебных актов, суды первой и апелляционной инстанций установили сходство между товарным знаком истца и используемым ответчиком обозначением ввиду наличия достаточного количества совпадающих признаков. Данный вывод заявителем кассационной жалобы не оспаривается.

Вместе с тем предприниматель указывает на то, что незаключение им с обществом "Рикор Электроникс" лицензионного договора не подтверждает нарушение исключительного права на товарный знак.

Суд кассационной инстанции не может признать данный довод обоснованным, поскольку, как указали суды, в нарушение требований статей 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предприниматель не представил доказательства соблюдения требований гражданского законодательства при использовании спорного товарного знака, что свидетельствует о продаже им контрафактного товара (часть 1 статьи 1515 ГК РФ).

В отношении содержащихся в кассационных жалобах доводов предпринимателя и общества "Рикор Электроникс" о необоснованности определенной судами компенсации последствиям допущенного нарушения Суд по интеллектуальным правам указывает следующее.

Как разъяснено в пункте 61 Постановления N 10, заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы, а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену.

После установления судом на основании имеющихся в материалах дела доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, указанная сумма в двукратном размере составляет размер компенсации за соответствующее нарушение, определяемый по правилам подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ. Определенный таким образом размер является по смыслу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ единственным (одновременно и минимальным, и максимальным) размером компенсации, предусмотренным законом, по правилам указанной нормы.

При этом суду, исходя из требования об установлении обстоятельств с учетом доводов и возражений лиц, участвующих в деле, надлежит также определить, на что конкретно направлены доводы ответчика о снижении размера компенсации - на оспаривание доказываемой истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, либо на установление обстоятельств, позволяющих снизить размер компенсации ниже установленного размера.

Поскольку формула расчета размера компенсации, определяемого исходя из двукратной стоимости права использования товарного знака, императивно определена законом, доводы ответчика о несогласии с расчетом размера компенсации, заявленным истцом, могут основываться на оспаривании заявленной истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, и подтверждаться соответствующими доказательствами, обосновывающими такое несогласие.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, истцом в обоснование заявленных требований был представлен лицензионный договор от 01.10.2016, зарегистрированный Роспатентом 09.10.2017 за номером РД0233648, на предоставление права использования вышеуказанного товарного знака, в связи с нарушением исключительного права на который заявлен настоящий иск. Вменяемое ответчику правонарушение совершено в период после заключения указанного договора.

Ссылка предпринимателя на то, что данный договор не может быть признан доказательством, подтверждающим стоимость права использования, ввиду того, что его государственная регистрация была произведена после выявления факта нарушения, а именно после продажи им контрафактного товара, судом кассационной инстанции признается несостоятельной и основанной на неверном толковании норм материального права.

Согласно статье 1235 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

Предоставление права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по лицензионному договору подлежит государственной регистрации в случаях и в порядке, которые предусмотрены статьей 1232 этого Кодекса (пункт 2 статьи 1235 ГК РФ).

Действительно, в соответствии с нормой пункта 3 статьи 433 ГК РФ договор, подлежащий государственной регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Вместе с тем, отсутствие государственной регистрации лицензионного договора не влечет недействительность самого договора.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 37 Постановления N 10, предоставление права по лицензионному договору считается состоявшимся с момента государственной регистрации предоставления права. При этом обязательственные отношения из договоров, переход или предоставление права по которым подлежат государственной регистрации, возникают независимо от государственной регистрации (пункты 1 и 2 статьи 433 ГК РФ).

Таким образом, отсутствие на момент выявления нарушения государственной регистрации лицензионного договора, впоследствии прошедшего такую регистрацию, не является основанием для признания этого договора доказательством, не подтверждающим стоимость права использования, поскольку обязательственные отношения сторон этого договора возникают с момента его заключения.

При этом судебная коллегия не принимает довод о притворном характере названного договора, поскольку ответчик, ссылаясь на данное обстоятельство, при рассмотрении спора по существу не представил надлежащих доказательств того, что указанный договор заключен лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, а также потому, что этот договор был зарегистрирован в Роспатенте, что само по себе свидетельствует о намерении создать необходимые правовые последствия для придания юридической силы названному лицензионному договору.

При этом указанный договор недействительным не признан, о его фальсификации ответчиком в порядке, предусмотренном статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не заявлялось, из числа доказательств по делу он не исключен.

В случае предъявления иска о взыскании компенсации, рассчитанной по правилам подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, заявление ответчика о снижении размера компенсации по причине ее несоразмерности и чрезмерности, в свою очередь, должно быть обосновано обстоятельствами, предусмотренными Постановлением N 40-П, поскольку иных оснований для снижения размера компенсации, которая определяется на основании стоимости права использования, а не по усмотрению суда, законом не предусмотрено.

Применительно к обстоятельствам данного дела суд апелляционной инстанции надлежащим образом исследовал имеющиеся в материалах дела доказательства в соответствии с требованиями, установленными статьями 65 и 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и, рассмотрев ходатайство предпринимателя о снижении заявленного размера компенсации, учел все значимые для дела обстоятельства, в связи с чем снизил размер компенсации ниже установленной подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ величины до стоимости права использования товарного знака, то есть до 90 000 рублей, что соответствует действующему законодательству и позволяет адекватным образом восстановить имущественное положение общества "Рикор Электроникс".

Судебная коллегия также признает несостоятельной ссылку заявителей кассационных жалоб на то, что судом апелляционной инстанции ненадлежащим образом применены правовые позиции, выраженные Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлениях N 28-П и N 40-П, поскольку в рассматриваемом случае содержащиеся в обжалуемых судебных актов выводы судов первой и апелляционной инстанций в полной мере соответствуют названным правовым позициям, в соответствии с которыми в каждом конкретном случае меры гражданско-правовой ответственности, устанавливаемые в целях защиты конституционно значимых ценностей, должны определяться исходя из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого они применяются) тому вреду, который причинен в результате противоправного деяния, с тем чтобы обеспечивалась их соразмерность правонарушению, соблюдался баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств.

Ссылка предпринимателя на судебную практику Судом по интеллектуальным правам не принимается, поскольку она не имеет преюдициального значения для рассматриваемого спора и не свидетельствует о незаконности судебного акта, принятого в рамках настоящего дела.

Доводы общества "Рикор Электроникс", касающиеся ненадлежащей оценки, по его мнению, заключения экспертов, подлежат отклонению, поскольку переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами обстоятельств не входит в полномочия суда кассационной инстанции, определенные главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. По этим же оснований не принимается и довод предпринимателя о необоснованном отклонении судом представленного им заключения Костина А.В. от 17.12.2019 N 25-017/19.

Как следует из определения Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 N 305-ЭС16-7224, вопросы о наличии у истца исключительного права и нарушении ответчиком этого исключительного права являются вопросами факта, которые устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций в пределах полномочий, предоставленных им Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, на основании исследования и оценки представленных сторонами в обоснование своих требований и возражений доказательств. Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Таким образом, вопреки доводам, изложенным в кассационных жалобах, суд апелляционной инстанций верно определил размер компенсации, подлежащей взысканию за допущенное предпринимателем нарушение исключительного права общества "Рикор Электроникс" на принадлежащий ему товарный знак, дав при этом полную и всестороннюю оценку всей совокупности представленных в материалы дела доказательств, с учетом доводов и возражений участников спора.

При этом суд кассационной инстанции отмечает, что определение размера компенсации относится к компетенции судов, рассматривающих спор по существу. Суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по переоценке фактических обстоятельств дела, установленных нижестоящими судами на основании собранных по делу доказательств.

Ссылка предпринимателя на незаконность взыскания с него судебных расходов на проведение судебной экспертизы по той причине, что ее результаты не были приняты судом апелляционной инстанции, не может быть признана обоснованной в силу того, что данные расходы являются судебными и с учетом частичного удовлетворения иска подлежат распределению между сторонами по смыслу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного, рассмотрев кассационные жалобы в пределах изложенных в них доводов, судебная коллегия полагает, что фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанций на основании объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом доводов и возражений участвующих в деле лиц, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права.

Судом кассационной инстанции также принимается во внимание правовая позиция, содержащаяся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Нарушений норм процессуального права, которые в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могут являться основанием для отмены судебных актов судов первой и апелляционной инстанций в любом случае, судом кассационной инстанции не установлено.

Таким образом, обжалуемые судебные акты являются законными и отмене не подлежат. Оснований для удовлетворения кассационных жалоб не имеется.

Расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационных жалоб в соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на заявителей.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Белгородской области от 03.07.2020 по делу N А08-15106/2017 и постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2020 по тому же делу оставить без изменения, кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью "Рикор Электроникс" и индивидуального предпринимателя Попова Александра Владимировича - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

А.А. Снегур

Судья

А.А. Ерин

Судья

С.П. Рогожин