Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26 апреля 2021 г. N С01-441/2021 по делу N А51-8048/2019 Суд оставил без изменения вынесенные ранее судебные решения по делу о защите исключительного права на товарный знак, поскольку при доказанности факта ввоза на территорию РФ и декларирования ответчиком спорного товара не имеет правового значения то обстоятельство, что товар им в кратчайшие сроки реэкспортирован, а размер компенсации определен судом с учетом характера совершенного правонарушения и объема партии товара

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26 апреля 2021 г. N С01-441/2021 по делу N А51-8048/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 21 апреля 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 26 апреля 2021 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи - Борисовой Ю.В.,

судей Химичева В.А., Силаева Р.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Ригель" (ул. Посьетская, д. 10, оф. 11, ком. 33-34, г. Владивосток, 690003, ОГРН 1172536002429) на решение Арбитражного суда Приморского края от 08.10.2020 по делу N А51-8048/2019 и постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2021 по тому же делу

по иску иностранного лица - Hyundai Motor Company (12, Heolleung-ro, Seocho-gu, Seoul, Korea, 06797) к обществу с ограниченной ответственностью "Ригель" о защите исключительных прав на товарный знак.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Владивостокская таможня (ул. Посьетская, д. 21А, г. Владивосток, 690003, ОГРН 1052504398484).

В судебном заседании принял участие представитель иностранного лица Hyundai Motor Company - Савиных Т.В. (по доверенности от 25.12.2020).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо - Hyundai Motor Company (далее - истец, компания) обратилось в Арбитражный суд Приморского края с исковым заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к обществу с ограниченной ответственностью "Ригель" (далее - ответчик, общество "Ригель") о защите исключительных прав на товарный знак N 587731 и о взыскании компенсации в размере 1 989 700 руб. 61 коп.

В порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Владивостокская таможня.

Решением Арбитражного суда Приморского края от 08.10.2020, оставленным без изменения постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2021, исковые требования удовлетворены в полном объеме.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, общество "Ригель" обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой судебные акты по упомянутому делу просит отменить в связи с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, принять новый судебный акт, в котором снизить размер компенсации за незаконное использование товарного знака.

В обоснование кассационной жалобы ответчик указывает, что суды первой и апелляционной инстанций не учли правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Постановлении от 13.02.2018 N 8-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "ПАГ" (далее - Постановление КС РФ N 8-П).

По мнению общества "Ригель", размер компенсации должен устанавливаться судом с учетом того, что при параллельном импорте понесенные правообладателем убытки, по общему правилу, не столь велики, как при ввозе поддельных товаров, маркированных принадлежащим ему товарным знаком.

Ответчик полагает, что судами первой и апелляционной инстанций не принят во внимание характер совершенного правонарушения, поскольку в ходе судебных заседаний не выяснялся вопрос о происхождении спорного товара.

Кроме того, общество "Ригель" считает ошибочным вывод судов о том, что судебным актом по делу N А51-4859/2019 установлен факт контрафактности спорного товара. Согласно решению Арбитражного суда Приморского края от 30.12.2019 по названному делу контрафактность товара не исследовалась. Более того, согласно заключению эксперта от 25.10.2019 N 020-01-00235, которое было приобщено к материалам дела, товар соответствовал требованиям качества.

По мнению ответчика, в нарушение пункта 1 части 2 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суды не применили закон, подлежащий применению, что является основанием для отмены судебных актов.

Общество "Ригель" полагает, что суды неправильно применили нормы материального права, регламентирующие взыскание компенсации за нарушение исключительного права на товарные знаки, и не дали оценки доводу о злоупотреблении правом, который является существенным для определения размера компенсации.

Так, суды при определении размера компенсации, как полагает ответчик, не учли правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.11.2012 N 8953/12 по делу N А40-82533/2011, из которой следует, что размер компенсации за неправомерное использование произведения должен определяться исходя из необходимости восстановления имущественного положения правообладателя, в котором он находился бы, если бы объект интеллектуальной собственности использовался правомерно, в связи с чем при определении размера компенсации следует учитывать возможность привлечения к ответственности правообладателем всех нарушителей его права.

Ответчик указывает также, что им в судах первой и апелляционной инстанций заявлялись ходатайства о представлении сведений, содержащих указание на размер стоимости права использования спорного товарного знака, определяемой исходя из цены, которая обычно взимается при сравнимых обстоятельствах при правомерном использовании товарного знака по аналогичному товару, с представлением подтверждающих документов с целью примерного определения размера причиненных истцу убытков, в удовлетворении которых судами было необоснованно отказано.

В кассационной жалобе общество также ссылается на правовые позиции, изложенные в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края" (далее - Постановление КС РФ N 28-П), и Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда" (далее - Постановление КС РФ N 40-П).

Кроме того, общество "Ригель" считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций не основаны на оценке представленных сторонами доказательств и вынесены с нарушением принципов разумности и справедливости.

Общество "Ригель" обращает внимание на тот факт, что непосредственно перед декларированием товара была проведена работа по проверке законности ввоза данного товара, из данных таможенного реестра следовало, что продукция, маркированная спорным товарным знаком, не включена в перечень товаров, попадающих под запрет правообладателя ввозить товары с нанесенными на них товарными знаками в процессе параллельного импорта, что свидетельствует об отсутствии злостности и умысла.

Ответчик считает, что в связи с незначительным, по его мнению, нарушением прав истца компенсация подлежит взысканию в меньшем размере.

Суд апелляционной инстанции, как указывает податель кассационной жалобы, отказался применять закон, подлежащий применению, а также отказал в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств и исследовании доказательств, которые необходимы для получения сведений о стоимости права правомерного использования принадлежащих истцу товарных знаков с целью определения размера причиненных ему убытков.

В отзыве на кассационную жалобу истец полагает, что обжалуемые судебные акты являются законными и обоснованными, доводы кассационной жалобы направлены на переоценку фактических обстоятельств дела и не подлежат рассмотрению Судом по интеллектуальным правам в связи с тем, что определение размера компенсации отнесено к компетенции судов, рассматривающих спор по существу, в то время как у суда кассационной инстанции отсутствуют основания для переоценки выводов судов в данной части. Суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по переоценке фактических обстоятельств дела, установленных судами на основании собранных по делу доказательств.

Позиция ответчика о том, что суд самостоятельно должен исследовать вопрос контрафактности товаров, по мнению компании, является неверной, поскольку согласно статье 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна самостоятельно представлять доказательства в подтверждение своей правовой позиции. Истцом доказательства контрафактности товара представлены.

Вместе с тем, истец полагает, что ответчиком доказательства оригинальности и законного происхождения товаров в материалы дела не представлены.

Кроме того, компания указывает, что в рамках рассмотрения данного спора судами приняты во внимание обстоятельства, установленные в рамках судебного спора по делу N А51-4859/2019, ссылается на положения статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Истец также полагает, что, поскольку ввезенные ответчиком товары являются контрафактными, отсутствуют доказательства оригинальности товара, судами справедливо не применены положения Постановления КС РФ N 8-П.

Возражая против довода кассационной жалобы в отношении размера компенсации, компания указывает на то, что истец вправе самостоятельно избрать способ расчета суммы компенсации.

Довод ответчика о несоразмерности компенсации допущенному нарушению и ее определении без учета ряда обстоятельств является несостоятельным, по мнению истца, поскольку указанные ответчиком обстоятельства не являются основанием для снижения размера компенсации в силу пункта 21 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2017)", который устанавливает, что снижение размера компенсации, исчисленного исходя из двукратной стоимости контрафактных товаров или двукратного размера стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, возможно только при наличии мотивированного заявления ответчика, подтвержденного соответствующими доказательствами.

Истец указывает, что обществом "Ригель" мотивированное и обоснованное ходатайство о снижении размера компенсации заявлено не было. Компенсация рассчитана на основании сведений о количестве и стоимости контрафактного товара, что является обоснованным и соразмерным допущенному нарушению.

Компания полагает неправомерным также довод ответчика относительно того, что основанием для снижения размера компенсации является отсутствие сведений о включении спорного товарного знака в Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности.

В судебном заседании 21.04.2021 представитель истца возражал против доводов кассационной жалобы.

Общество "Ригель", извещенное надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в судебное заседание своего представителя не направило, что не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в его отсутствие в порядке части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и отзыве на нее.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, компания является иностранным юридическим лицом (Республика Корея), которому принадлежит исключительное право на товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 587731, которому предоставлена правовая охрана в отношении товаров 4-го класса Международной классификации товаров и услуг (МКТУ), в том числе в отношении материалов смазочных, материалов смазочных автомобильных, масел трансмиссионных, масел смазочных для автомобильных двигателей, масел для двигателей/моторных для автомобилей, масел моторных.

Из уведомлений Владивостокской таможни компании стало известно, что в регионе деятельности Владивостокской таможни был совершен ввоз товаров (масел моторных, масел трансмиссионных), маркированных указанным товарным знаком, задекларированных обществом "Ригель" по ДТ N 10702070/280219/0037299 с целью помещения под таможенную процедуру выпуска для внутреннего потребления на территории Российской Федерации.

Владивостокской таможней решение о выпуске товара по спорной ДТ было отменено.

Истец 11.03.2019 обратился к ответчику с претензией N ЗИС593/2019 с требованием о выплате компенсации за незаконное использование зарегистрированного товарного знака истца, ответ на которую не получил.

Полагая, что действиями по ввозу на территорию Российской Федерации без разрешения правообладателя товара, маркированного товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 587731, ответчик нарушил исключительные права истца на использование указанного товарного знака, компания обратилась в суд с настоящим иском.

Решением Арбитражного суда Приморского края от 08.10.2020 по делу N А51-8048/2019, оставленным без изменения постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2021, исковые требования удовлетворены в полном объеме.

При принятии оспариваемых судебных актов суды первой и апелляционной инстанции исходили из того, что факт ввоза обществом "Ригель" товара, маркированного обозначением, по своему графическому (визуальному) обозначению сходным до степени смешения с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 587731, подтвержден представленными в материалы дела актом таможенного осмотра N 40, фотографиями, полученными таможенным органом в ходе таможенного досмотра, ДТ N 10702070/280219/0037299 и установлен вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Приморского края от 30.12.2019 по делу N А51-4859/2019, имеющим в силу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора.

Кроме того, судами учтено, что ответчиком не оспаривался факт отсутствия у него согласия правообладателя на ввоз товара.

Со ссылкой на соответствующие нормы права суды пришли к выводу, что действия по ввозу товаров на территорию Российской Федерации считаются оконченными с момента перемещения спорных товаров через таможенную границу Российской Федерации и подачи таможенному органу таможенной декларации и (или) документов, необходимых для помещения этих товаров под таможенную процедуру, условия которой предполагают возможность введения этих товаров в оборот на территории Российской Федерации.

В связи с вышеизложенным суды указали, что при доказанности факта ввоза на территорию Российской Федерации и декларирования ответчиком спорного товара не имеет правового значения то обстоятельство, что товар был им в кратчайшие сроки реэкспортирован.

Кроме того, то обстоятельство, что товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 587731 не включен в Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности, не исключает его правовую охрану, поскольку исключительное право на товарный знак начинает действовать на территории Российской Федерации с момента его государственной регистрации и с этого момента товарный знак подлежит правовой охране, в связи с чем любое лицо должно воздерживаться от нарушения исключительного права на зарегистрированный товарный знак.

Для этого не требуется специального уведомления о необходимости соблюдения исключительного права, поскольку такое уведомление фактически осуществляется посредством внесения информации о зарегистрированном товарном знаке в Государственный реестр товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации, с которым может ознакомиться любое лицо.

Суды также отметили, что в рамках данного дела истцом выбран способ защиты исключительного права на товарный знак в виде взыскания компенсации в двукратном размере стоимости товара, на котором незаконно размещен товарный знак. При этом суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета суммы компенсации.

Суды исходили также из того, что ответчиком в нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено каких-либо доказательств, обосновывающих иной размер компенсации, рассчитанной исходя из двукратной стоимости товара, равно как и доказательств необоснованности определения стоимости контрафактного товара.

Суд апелляционной инстанции не нашел оснований для снижения компенсации ниже минимально установленного предела ввиду отсутствия критерия, являющегося в соответствии с положениями абзаца третьего пункта 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и разъяснениями, содержащимися в Постановлении КС РФ N 28-П, основанием для этого - одновременное нарушение ответчиком одним действием исключительных прав на несколько объектов интеллектуальной собственности.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в кассационной жалобе и отзыве на нее, заслушав мнение представителя истца, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и норм процессуального права, соответствие выводов судов о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Суд по интеллектуальным правам не усматривает оснований для отмены обжалуемых судебных актов в силу следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 ГК РФ гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности, если указанным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных этим Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными тем же Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную этим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается этим Кодексом.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 того же Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 данной статьи.

При этом исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака, в том числе, на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации (пункт 2 данной статьи).

Пунктом 3 той же статьи предусмотрено, что никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Как установлено частью 3 статьи 1250 ГК РФ, предусмотренные меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя, если иное не установлено этим Кодексом. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные права.

Если иное не установлено ГК РФ, предусмотренные подпунктом 3 пункта 1 и пунктом 3 статьи 1252 данного Кодекса меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

В силу пункта 1 статьи 1515 ГК РФ товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными. По смыслу нормы указанной статьи нарушением исключительного права владельца товарного знака признается использование не только тождественного товарного знака, но и сходного с ним до степени смешения обозначения.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации:

1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;

2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Компания при обращении с иском избрала способ расчета компенсации, взыскиваемой на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ - в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

В предмет доказывания по требованию о защите исключительного права на объект авторского права и товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком.

Судами первой и апелляционной инстанций установлен факт принадлежности истцу исключительных прав на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 587731, в защиту которого подан настоящий иск, а также факт нарушения ответчиком указанных прав истца, подтвержден представленным в материалы дела доказательствами.

Обществом "Ригель" данные обстоятельства не оспариваются, поэтому указанные выводы судов первой и апелляционной инстанций не проверяются в кассационном порядке.

Суд определяет размер подлежащей взысканию компенсации и принимает решение, учитывая, что истец представляет доказательства, обосновывающие размер компенсации, а ответчик вправе оспорить как факт нарушения, так и размер требуемой истцом компенсации.

Размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован. При определении размера компенсации суд учитывает, в частности, обстоятельства, связанные с объектом нарушенных прав, характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, наличие и степень вины нарушителя (в том числе носило ли нарушение грубый характер, допускалось ли оно неоднократно), вероятные имущественные потери правообладателя, являлось ли использование результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, права на которые принадлежат другим лицам, существенной частью хозяйственной деятельности нарушителя, и принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

При этом, если имеется несколько принадлежащих одному лицу результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, связанных между собой: произведение и товарный знак, в котором использовано это произведение, товарный знак и наименование места происхождения товара, товарный знак и промышленный образец, компенсация за нарушение прав на каждый объект определяется самостоятельно (пункт 63 Постановления N 10).

При взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на объект интеллектуальной собственности и средств индивидуализации защита имущественных прав правообладателя должна осуществляться с соблюдением вытекающих из Конституции Российской Федерации требований справедливости, равенства и соразмерности, а также запрета на реализацию прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц.

Относительно довода общества "Ригель" о том, что суды первой и апелляционной инстанций не учли правовую позиция, изложенную в Постановлении КС РФ N 8-П судебная коллегия отмечает следующее.

Факт ввоза обществом "Ригель" товара, маркированного обозначением, сходным до степени смешения с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 587731, подтвержден актом таможенного осмотра, фотографиями, ДТ N 10702070/280219/0037299 и установлен вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Приморского края от 30.12.2019 по делу N А51-4859/2019, имеющим, как правильно указали суды, в силу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации преюдициальное значение для рассмотрения данного спора.

При этом отсутствие согласия правообладателя на ввоз товара ответчиком не оспаривается.

Судебная коллегия обращает внимание на то обстоятельство, что в соответствии с распределением бремени доказывания на истце лежит обязанность доказать факты принадлежности ему исключительного права на товарный знак и нарушения этого права ответчиком, на ответчике - выполнение им требований действующего законодательства при использовании соответствующего средства индивидуализации.

В нарушение требований статьи 65 Арбитражного кодекса Российской Федерации обществом "Ригель" надлежащих доказательств соблюдения требований закона не представлено, документы на товар, подтверждающие оригинальность его происхождения, у ответчика отсутствуют.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации"

Из материалов дела усматривается (т. 1, л.д. 108), что общество "Ригель" вопреки вышеуказанному распределению бремени доказывания предлагало истцу представить доказательства незаконности нанесения спорного товарного знака на соответствующую продукцию, ограничившись в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации констатацией того факта, что у ответчика отсутствуют сведения, подтверждающие незаконность нанесения спорной маркировки.

Судебная коллегия обращает также внимание на то обстоятельство, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Приморского края от 30.12.2019 по делу N А51-4859/2019 обществу "Ригель" запрещено использовать спорный товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 587731 путем ввоза и введения в гражданский оборот на территории Российской Федерации товаров, указанных в той же самой ДТ N 10702070/280219/0037299.

При этом ссылки подателя кассационной жалобы на заключение эксперта от 25.10.2019 N 020-01-00235, приобщенное к материалам дела N А51-4859/2019, в соответствии с которым товар соответствовал требованиям качества, не подтверждают оригинальность его происхождения.

Принимая во внимание факт сходства маркировки товара по ДТ N 10702070/280219/0037299 с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 587731, что подтверждается материалами дела и установлен вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Приморского края по делу N А51-4859/2019, отсутствие согласия правообладателя на ввоз товара на территорию Российской Федерации и отсутствие доказательств, подтверждающих оригинальность происхождения ввезенного товара, судебная коллегия соглашается с выводами судов о контрафактности товара.

При указанных обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанции пришли к обоснованному выводу о нарушении действиями общества "Ригель" исключительных прав истца на спорный товарный знак.

Судебная коллегия отмечает, что, принимая во внимание отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих оригинальность происхождения товара, доводы кассационной жалобы о необходимости применения в рамках данного дела положений Постановления КС РФ N 8-П подлежат отклонению.

Относительно доводов общества "Ригель" о несогласии с размером подлежащей взысканию компенсации, злоупотреблении правом судебная коллегия отмечает следующее.

Как установлено вступившим законную силу решением Арбитражного суда Приморского края от 30.12.2019 N А51-4859/2019, согласно акту таможенного осмотра помещений и территорий от 03.03.2019 N 40 был предъявлен товар, заявленный в ДТ N 10702070/280219/0037299, упакованный в картонные коробки различных габаритных размеров коричневого цвета. В ходе вскрытия грузовых мест установлено, что в грузовых местах упакованы: Товар N 1. Согласно маркировке на товаре "ATF SP-IV", 1L, Hyundai, 04500-00115, MADE IN KOREA. Всего 150 картонных коробок/грузовых мест по 12 штук полимерных канистр по 1 литру в канистре (согласно маркировке). Всего данного товара 150 грузовых мест 1800 штук. Товар N 2. Согласно маркировке на товаре: Hyundai, ATP Matic J RED-1, 1L, 04500-00140, MADE IN KORJEA. Всего 10 картонных коробок/грузовых мест но 12 штук полимерных канистр по 1 литру в канистре (согласно маркировке). Всего данного товара 10 грузовых мест 120 штук. Товар N 3. Согласно маркировке па товаре: Super Extra Gasoline Engine Oil, SAE 5W-30, 4L, 05100-00410, MADE IN KOREA. Всего 144 картонных коробок/грузовых мест по 4 штуки полимерных канистр по 4 литру в канистре (согласно маркировке). Всего данного товара 144, грузовых мест 576 штук. Товар N 4. Согласно маркировке на товаре: Premium DPP, Diesel Engine Oil, SAE 5W-30, 1L, Hyundai, 05200-00120, MADE IN KOREA. Всего 60 картонных коробок/грузовых мест по 12 штук полимерных канистр по 1 литру в канистре (согласно маркировке). Всего данного товара 60 грузовых мест 720 штук. Товар N 5. Согласно маркировке на товаре: Turbo SYN, Gasoline Engine Oil, 4L, Hyundai, SAE 5W-30, 05100-00441, MADE IN KOREA. Всего 430 картонных коробок/грузовых мест по 4 штуки полимерных канистр по 4 литра в канистре (согласно маркировке). Всего данного товара 430 грузовых мест 1720 штук. Товар N 6. Согласно маркировке на товаре: Hyundai, MTF 75 VV-90, 1L, 04300-5L1 АО, MADE IN KOREA. Всего 120 картонных коробок/грузовых мест по 12 штук полимерных канистр по 1 литру в канистре (согласно маркировке). Всего данного товара 120 грузовых мест 1440 штук. Всего 914 грузовых мест, 6376 штук.

Как следует из материалов дела, общая стоимость контрафактных товаров, ввезенных ответчиком, составила 994 850 руб. 31 коп. В связи с тем, что истцом был выбран способ взыскания компенсации в двукратном размере стоимости товара, на котором незаконно размещен товарный знак, предъявленный ко взысканию размер компенсации в сумме 1 989 700 руб. 61 коп. является двукратной стоимостью ввезенного товара.

Как правильно указал суд апелляционной инстанции, суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства, исходя из требований разумности и справедливости, основываясь на внутренней оценке совокупности всех доказательств по делу, признал возможным взыскать с ответчика компенсацию в заявленном размере.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда апелляционной инстанции о том, что вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ответчиком не представлено доказательств, обосновывающих иной размер компенсации, рассчитанный исходя из двукратной стоимости товара, равно как и доказательств необоснованности определения стоимости контрафактного товара.

В связи с тем, что истцом выбран способ защиты исключительного права в виде взыскания компенсации в двукратном размере стоимости товара, на который незаконно размещен товарный знак, по правилам подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, необходимость выяснения стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравниваемых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарных знаков, отсутствовала. В связи с изложенным доводы кассационной жалобы о неправомерном отказе судами в удовлетворении соответствующих ходатайств ответчика подлежат отклонению.

Относительно довода общества "Ригель" о том, что имела место попытка введения в гражданский оборот товара в отсутствие разрешения правообладателя товарного знака, и возвращение товара в короткий срок продавцу судебная коллегия отмечает следующее.

Как указал суд апелляционной инстанции со ссылкой на пункт 15 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности", ввоз товара, маркированного товарным знаком, без согласия его правообладателя, является элементом введения товара в гражданский оборот на территории Российской Федерации и представляет собой самостоятельное нарушение прав владельца товарного знака.

Из положений статьи 1484 ГК РФ следует, что ввоз на территорию Российской Федерации товара с нанесенным на него товарным знаком является самостоятельным способом использования этого товарного знака.

На основании пункта 3 статьи 2 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза ввозом товаров на таможенную территорию Союза является совершение действий, которые связаны с пересечением таможенной границы Союза и в результате которых товары прибыли на таможенную территорию Союза любым способом, включая пересылку в международных почтовых отправлениях, использование трубопроводного транспорта и линий электропередачи, до выпуска таких товаров таможенными органами.

Ограничение в рамках осуществления таможенного контроля правомочий декларанта по распоряжению и использованию товара, помещенного под таможенную процедуру, в том числе по вводу такого товара в гражданский оборот, не исключает наличие в его действиях нарушения исключительных прав третьих лиц на тождественные или сходные обозначения, размещенные на товаре, перемещенном через таможенную границу Российской Федерации. Таким образом, применительно к подпункту 1 пункта 2 статьи 1484 ГК РФ действия по ввозу товаров на территорию Российской Федерации считаются оконченными с момента перемещения спорных товаров через таможенную границу Российской Федерации и подачи таможенному органу таможенной декларации и (или) документов, необходимых для помещения этих товаров под таможенную процедуру, условия которой предполагают возможность введения этих товаров в оборот на территории Российской Федерации.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции указал, что при доказанности факта ввоза на территорию Российской Федерации и декларирования ответчиком спорного товара не имеет правового значения то обстоятельство, что товар был им в кратчайшие сроки реэкспортирован.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что согласно пункту 15 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 N 11 "О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" действия по ввозу товаров на территорию Российской Федерации считаются также оконченными с момента перемещения спорных товаров через таможенную границу Российской Федерации и подачи таможенному органу таможенной декларации и (или) документов, необходимых для помещения этих товаров под таможенную процедуру, условия которой предполагают возможность введения этих товаров в оборот на территории Российской Федерации.

Несостоятельными являются и ссылки заявителя на необходимость применения правовых позиций, изложенных в Постановлении КС РФ N 28-П. Как правильно указал суд апелляционной инстанции, общий размер компенсации может быть снижен судом ниже пределов, установленных ГК РФ, только за нарушение исключительных прав на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, принадлежащих одному правообладателю.

Относительно доводов общества "Ригель" о том, что непосредственно перед декларированием товара была проведена работа по проверке законности ввоза данного товара, и из данных таможенного реестра следовало, что продукция, маркированная спорным товарным знаком, не включена в перечень товаров, попадающих под запрет правообладателя ввозить товары с нанесенными на них товарными знаками в процессе параллельного импорта, что свидетельствует об отсутствии злостности и умысла, судебная коллегия отмечает следующее.

Как правильно указал суд апелляционной инстанции, государственная регистрация товарного знака осуществляется федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации в порядке, установленном статьями 1503 и 1505 ГК РФ (статья 1480 ГК РФ).

В связи с вышеизложенным исключительное право на товарный знак начинает действовать на территории Российской Федерации с момента его государственной регистрации и с этого момента товарный знак подлежит правовой охране, в связи с чем любое лицо должно воздержаться от нарушения исключительного права на зарегистрированный товарный знак. То обстоятельство, что спорный товарный знак не включен в таможенный реестр, не исключает его правовую охрану.

Указание заявителя на правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.11.2012 N 8953/12 по делу N А40-82533/2011, не опровергает правильность выводов судов в части установленного с учетом обстоятельств конкретного дела размера компенсации.

Ввиду вышеизложенного, учитывая непредставление ответчиком в соответствии требованиями статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательств исполнения требований действующего законодательства при использовании спорного средства индивидуализации, принимая во внимание характер совершенного правонарушения, объем партии товара, судебная коллегия признает несостоятельными доводы подателя кассационной жалобы о том, что выводы судов первой и апелляционной инстанции не основаны на оценке представленных сторонами доказательств без учета принципов разумности и справедливости.

Размер компенсации подлежит установлению судом, рассматривающим спор по существу, на основании оценки доказательств, представленных сторонами в подтверждение такого размера.

Переоценка доказательств и сделанных на основе их оценки выводов судов нижестоящих инстанций не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу норм главы 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

По сути изложенные в кассационной жалобе доводы выражают субъективное мнение общества "Ригель", заинтересованного в ином исходе спора, и не влекут за собой отмену обжалуемых судебных актов.

Суд кассационной инстанции полагает, что вопреки содержащимся в кассационной жалобе доводам, судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела установлены все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения настоящего спора, а выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального права.

Суд кассационной инстанции также обращает внимание на правовую позицию, содержащуюся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Аналогичный подход применим и при рассмотрении кассационной жалобы на постановление суда апелляционной инстанции.

Судебная коллегия также отмечает, что с учетом фактических обстоятельств конкретного дела оснований для применения Постановления КС РФ N 40-П не имеется.

Иные доводы кассационной жалобы являются производными от рассмотренных и не свидетельствуют о незаконности принятых по делу судебных актов.

Таким образом, обжалуемые судебные акты являются законными и отмене не подлежат. Несогласие ответчика с вынесенными по делу судебными актами не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для их отмены. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

В соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы относятся на общество "Ригель".

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Приморского края от 08.10.2020 по делу N А51-8048/2019 и постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2021 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Ригель" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Ю.В. Борисова

Судья

В.А. Химичев

Судья

Р.В. Силаев