Постановление Суда по интеллектуальным правам от 31 мая 2021 г. N С01-590/2021 по делу N А40-319243/2018 Если закупки товаров производились в течение короткого промежутка времени, по всем фактам после осуществления первой закупки ответчик не предупреждался истцом о нарушении исключительных прав на товарные знаки, требований о прекращении нарушения прав истца ответчику не поступало, реализация ответчиком такого товара можно рассматривать как один случай незаконного использования товарных знаков истца

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 31 мая 2021 г. N С01-590/2021 по делу N А40-319243/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 25 мая 2021 г.

Полный текст постановления изготовлен 31 мая 2021 г.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Мындря Д.И.,

судей Борисовой Ю.В., Булгакова Д.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью "Метро Кэш энд Керри" (ш. Ленинградское, д. 71, литер. "Г", Москва, 125445, ОГРН 1027700272148), общества с ограниченной ответственностью "Торговая компания "Максима" (ул. Промышленная, д. 73, корп. 1, ком. 404, литер. "А", г. Новочебоксарск, Чувашская Республика, 429960, ОГРН 1132124000304) на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2021 по делу N А40-319243/2018, индивидуального предпринимателя Сироткина Николая Юрьевича (г. Чебоксары, ОГРНИП 314213025800050) на решение Арбитражного суда города Москвы от 13.11.2020 по делу N А40-319243/2018 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2021 по тому же делу

по иску индивидуального предпринимателя Сироткина Николая Юрьевича

к обществу с ограниченной ответственностью "Метро Кэш энд Керри", обществу с ограниченной ответственностью "Торговая компания "Максима" о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на объект авторского права.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены акционерное общество "Росспиртпром" (пр. Кутузовский, д. 34, стр. 21, Москва, 121170, ОГРН 1097746003410) и общество с ограниченной ответственностью "Макс Брендсон" (ул. Большая Татарская, д. 35, стр. 7-9, эт. 1, пом. I, ком 1-6, 115184, Москва, ОГРН 1037739801923).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "Метро Кэш энд Керри" - Васильченко А.В. (по доверенности от 15.09.2020 N 460/2-/д);

от общества с ограниченной ответственностью "Торговая компания "Максима" - Артемьев Э.Н. (по доверенности от 19.01.2021);

от индивидуального предпринимателя Сироткина Николая Юрьевича - Рождествин В.В. (по доверенности от 13.09.2017).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель Сироткин Николай Юрьевич (далее - предприниматель) обратился в Арбитражный суд города Москвы с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Метро Кэш энд Керри" (далее - общество), обществу с ограниченной ответственностью "Торговая компания "Максима" (далее - общество компания) с требованиями:

1. взыскать с общества компенсацию за нарушение исключительного права на шрифт "Таумфел" в размере 1 000 000 руб.;

2. взыскать с компании компенсацию за нарушение авторского права на шрифт "Таумфел" в размере 2 000 000 руб.;

3. признать в порядке пункта 4 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) контрафактной реализованную обществом продукцию следующего наименования: "Утренняя роса", "Братья Таланцевы", "100 лет Чебоксарская", произведенную акционерным обществом "Росспиртпром" с использованием шрифта "Таумфел".

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены акционерное общество "Росспиртпром" (далее - общество "Росспиртпром"), общество с ограниченной ответственностью "Макс Брендсон".

Решением Арбитражного суда города Москвы от 13.11.2020 исковые требования удовлетворены частично: с компании в пользу предпринимателя взыскана компенсация за нарушение исключительного права в размере 1 000 000 руб., а также 16 500 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины. В удовлетворении требований в остальной части, в том числе требований к обществу, отказано. С предпринимателя в доход федерального бюджета Российской Федерации взыскано 15 000 руб. расходов по оплате государственной пошлины.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2021 решение суда первой инстанции изменено: с общества в пользу предпринимателя взыскана компенсация за нарушение исключительного права в размере 500 000 руб., а также 7 833 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины; с компании в пользу предпринимателя взыскано 12 666 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины. В части взыскания с компании в пользу предпринимателя компенсации за нарушение исключительного права в размере 1 000 000 руб., взыскании с предпринимателя в доход федерального бюджета Российской Федерации 15 000 руб. расходов по оплате государственной пошлины, отказа в остальной части в удовлетворении исковых требований решение Арбитражного суда города Москвы от 13.11.2020 оставлено без изменения.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, общество обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит его изменить в части удовлетворения требования к обществу и в этой части принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.

В обоснование довода о незаконности обжалуемого судебного акта в части удовлетворения требования к обществу заявитель ссылается на то, что по этому требованию истек срок исковой давности, что необоснованно не принято во внимание судом апелляционной инстанции. Общество обращает внимание на то, что о нарушении прав предпринимателю стало известно не позднее 23.10.2015, а срок исковой давности истек 23.11.2018, в то время как иск по настоящему делу подан 27.12.2018. Аналогичная позиция, как указывает общество, была занята судами в рамках дела N А40-319237/2018.

С точки зрения общества, мнение предпринимателя о том, что срок исковой давности подлежит исчислению по каждой партии контрафактного товара отдельно, не основан на нормах права. Общество полагает, что в его действиях имело место одно длящееся нарушение исключительного права, что, по его мнению, было обоснованно установлено судом первой инстанции.

В кассационной жалобе общество приводит сведения о досудебной переписке между ним и предпринимателем по поводу нарушения исключительного права предпринимателя на шрифт и обращает внимание на то, что спорная продукция не была снята с реализации полностью: такое снятие было временным и обусловленным необходимостью получения ответа от поставщика спорного товара (компании).

При этом общество обращает внимание на то, что в досудебной переписке предприниматель не представил каких-либо достоверных сведений о том, что он является правообладателем шрифта, размещенного на этикетках спорного товара, в связи с чем у общества отсутствовала возможность установления контрафактности этого товара.

Кроме того, по мнению общества, определенная судом апелляционной инстанции сумма компенсации является чрезмерной и не обоснована фактическими обстоятельствами дела (в частности, характером допущенного нарушения). Общество полагает, что при определении размера компенсации суд апелляционной инстанции не учел наличие оснований для снижения размера компенсации, предусмотренных, в частности, постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края" (далее - постановление N 28-П). По мнению общества, в суде апелляционной инстанции им были приведены мотивированные доводы о необходимости снижения компенсации, которые судом необоснованно не были приняты во внимание.

С кассационной жалобой на постановление суда апелляционной инстанции также обратилась компания, которая просит изменить указанный судебный акт в части удовлетворения требований к компании, снизив взыскиваемый размер компенсации до 30 000 руб., и отменить его в части удовлетворения требований к обществу, отказав в этой части.

В обоснование довода о незаконности обжалуемого судебного акта в части определенного судом размера компенсации компания ссылается на то, что исходя из характера допущенного им нарушения у суда апелляционной инстанции имелись основания для снижения заявленного предпринимателем размера компенсации. В частности, компания указывает на то, что нарушение исключительного права допущено впервые и носит малозначительный характер.

Кроме того, компания полагает, что в отношении требования к обществу у предпринимателя истек срок исковой давности, в связи с чем в части удовлетворения требования к обществу постановление суда апелляционной инстанции незаконно.

Предприниматель представил отзыв на кассационные жалобы общества и компании, в котором сослался на необоснованность изложенных в них доводов и просил отказать в удовлетворении содержащихся в них требований.

Предприниматель, не согласившись с решением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции в части отказа в удовлетворении требований о признании реализованной обществом продукции контрафактной, обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой на указанные судебные акты в этой части. Предприниматель просит обжалуемые решение и постановление в названной части отменить и в этой части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование доводов о незаконности выводов судов в обжалуемой части предприниматель ссылается на то, что суды неправильно применили положения статьи 12 ГК РФ, необоснованно посчитав, что содержащийся в ней перечень способов защиты нарушенных прав является исчерпывающим.

По мнению предпринимателя, применение статьи 12 ГК РФ во взаимосвязи с частью 2 статьи 45 Конституции Российской Федерации и статьями 1250, 1252 ГК РФ позволяет суду удовлетворить требование о признании продукции контрафактной. В подтверждение своей позиции заявитель ссылается на практику высшей судебной инстанции.

Кроме того, предприниматель ссылается на то, что суды не дали какой-либо оценки его доводу о сделке заверения между обществом и производителем контрафактной продукции, совершенной на собственный предпринимательский риск общества. По мнению предпринимателя, общество фактически воздержалось от проверки соблюдения авторских прав, поэтому получение им гарантий от производителя контрафактной продукции не умаляет тяжесть совершенного правонарушения. В этой связи, как полагает предприниматель, у судов отсутствовали основания для снижения размера компенсации, а произведенное судами снижение размера компенсации не основано на исследовании фактических обстоятельств дела.

Общество представило отзыв на кассационную жалобу предпринимателя, в котором выразило мнение о необоснованности содержащихся в нем доводов и о законности судебных актов в обжалуемой предпринимателем части.

Компания не представила отзыв на кассационную жалобу предпринимателя.

Третьи лица не представили отзывы на кассационные жалобы общества, компании и предпринимателя.

В судебном заседании представитель общества выступил по доводам, изложенным в кассационной жалобе, и настаивал на удовлетворении заявленных в ней требований. Представитель общества также поддержал кассационную жалобу компании, но просил оставить без удовлетворения кассационную жалобу предпринимателя.

Представитель компании просил изменить обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции по содержащимся в кассационной жалобе компании доводам, а также поддержал кассационную жалобу общества. В удовлетворении кассационной жалобы предпринимателя просил отказать.

Представитель предпринимателя выступил по доводам кассационной жалобы и настаивал на ее удовлетворении; против удовлетворения кассационных жалоб общества и компании возражал.

Третьи лица, извещенные надлежащим образом о начале судебного процесса, а также о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в том числе посредством публичного уведомления на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства Судом по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судом апелляционной инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Как следует из материалов дела и установлено судами, предприниматель является профессиональным разработчиком шрифтов, является автором и правообладателем шрифта "Taumfel" ("Таумфел"). Права на указанный объект интеллектуальных прав, как установлено судами, принадлежат предпринимателю в силу создания им этого произведения.

Предпринимателю стало известно, что общество и компания реализуют продукцию с воспроизведенным на ее этикетке шрифтом "Таумфел", однако соответствующего разрешения на распространение указанной продукции истец не давал.

Факт реализации контрафактного товара подтверждается документами по приобретению предпринимателем 02.08.2016 в магазине общества этой продукции, в чем, по мнению истца, заключается нарушение его исключительного права обществом.

Обосновывая требования к компании, предприниматель указал, что обязанности оптового поставщика спорной продукции в розничной сети возникли вследствие оборота одних и тех же экземпляров контрафактной продукции. Так, между компанией и обществом "Росспиртпром" был заключен договор поставки алкогольной продукции (дистрибьюции) от 13.08.2018 N 571, по которому общество "Росспиртпром" обязалось передавать в собственность компании произведенную им продукцию, а компания - принимать и оплачивать продукцию, в том числе водки следующего наименования: "100 лет Чеборксарская", "Братья Таланцевы", "Утренняя Роса".

Удовлетворяя требования предпринимателя о взыскании компенсации с компании, суд первой инстанции исходил из доказанности принадлежности предпринимателю исключительного права на шрифт и нарушения компанией этого права путем реализации контрафактной продукции.

Определяя подлежащий взысканию с компании размер компенсации, суд первой инстанции исходил из того, что компания является крупным предприятием, за время незаконного использования чужой интеллектуальной собственности в целях привлечения покупательского интереса к своей продукции компания получила значительную прибыль, а также принял во внимание характер допущенного компанией нарушения и его длительность. С учетом изложенного, а также приняв во внимание принципы разумности и соразмерности компенсации последствиям нарушения, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что требование о взыскании компенсации с компании подлежит удовлетворению частично в размере 1 000 000 руб.

В отношении требования предпринимателя о взыскании компенсации с общества суд первой инстанции констатировал, что предпринимателю стало известно о нарушении обществом его прав не позднее 23.10.2015, в связи с чем срок исковой давности истек 23.10.2018. Установив, что предприниматель обратился с иском по настоящему делу 27.12.2018, а общество заявило о пропуске срока исковой давности, суд отказал в удовлетворении имущественного требования к обществу.

Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения неимущественного требования о признании контрафактной реализованной обществом продукции следующего наименования: "Утренняя роса", "Братья Таланцевы", "100 лет Чебоксарская", произведенной акционерным обществом "Росспиртпром" с использованием шрифта "Таумфел". Отказывая в удовлетворении указанного требования, суд первой инстанции исходил из того, что такой способ защиты нарушенного исключительного права, как "признание продукции контрафактной", не предусмотрен законом; признание данного обстоятельства является следствием установления факта нарушения исключительного права, но само по себе не служит целям защиты и восстановления нарушенных исключительных прав.

Суд апелляционной инстанции, в соответствии с частью 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривавший дело, признал законными и обоснованными выводы суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания с компании компенсации в размере 1 000 000 руб. и об отсутствии оснований для удовлетворения самостоятельного требования о признании продукции контрафактной.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции об истечении срока исковой давности по требованию о взыскании компенсации с общества.

Суд апелляционной инстанции установил, что иск к обществу заявлен в отношении нового нарушения, произошедшего 02.08.2016, выразившегося в реализации обществом контрафактного товара именно в указанную дату, что подтверждается представленными предпринимателем доказательствами. При этом суд апелляционной инстанции учел, что предприниматель не просил взыскать компенсацию с общества за нарушение, произошедшее в 2015 году, в связи с чем вывод суда первой инстанции об истечении срока исковой давности по требованию к обществу признан судом апелляционной инстанции необоснованным. Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие единство намерения общества при реализации товара в августе 2016 года с другими случаями нарушения, произошедшими в сентябре 2015 года.

При данных обстоятельствах суд апелляционной инстанции констатировал, что срок исковой давности в отношении допущенного обществом 02.08.2016 нарушения исчисляется с 03.08.2016 и истекает 03.08.2019, в то время как предприниматель обратился с иском 27.12.2018.

Определяя подлежащий взысканию с общества размер компенсации, суд апелляционной инстанции учел характер допущенного обществом нарушения, степень виновности общества в допущенном нарушении, отсутствие сведений об убытках правообладателя, в связи с чем пришел к выводу о том, что с общества подлежит взысканию компенсация в размере 500 000 руб.

Суд по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в кассационных жалобах и в отзывах, выслушав пояснения представителей сторон, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и норм процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, приходит к следующим выводам.

Пунктом 1 статьи 1229 ГК РФ предусмотрено, что гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233 ГК РФ), если названным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными названным Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную ГК РФ, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается указанным Кодексом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1259 ГК РФ объектами авторских прав являются произведения науки, литературы и искусства независимо от достоинств и назначения произведения, а также от способа его выражения произведения.

В числе прочих такими объектами являются произведения живописи, скульптуры, графики, дизайна, а также графические рассказы, комиксы и другие произведения изобразительного искусства.

Согласно пункту 3 статьи 1259 ГК РФ авторские права распространяются как на обнародованные, так и на необнародованные произведения, выраженные в какой-либо объективной форме, в том числе в письменной, устной форме (в виде публичного произнесения, публичного исполнения и иной подобной форме), в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме.

Для возникновения, осуществления и защиты авторских прав не требуется регистрация произведения или соблюдение каких-либо иных формальностей (пункт 4 статьи 1259 ГК РФ).

Пунктом 1 статьи 1270 ГК РФ установлено, что автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в соответствии со статьей 1229 этого Кодекса в любой форме и любым не противоречащим закону способом (исключительное право на произведение), в том числе способами, указанными в пункте 2 данной статьи.

Согласно пункту 3 статьи 1252 ГК РФ в случаях, предусмотренных названным Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных ГК РФ, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо за допущенное правонарушение в целом.

В силу статьи 1301 ГК РФ в случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных статьями 1250, 1252 и 1253 ГК РФ, вправе требовать по своему выбору от нарушителя выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров произведения; 3) в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения тем способом, который использовал нарушитель.

В рассматриваемом случае предпринимателем был избран вид компенсации, взыскиваемой на основании подпункта 1 статьи 1301 ГК РФ.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление N 10), компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Соответственно, в предмет доказывания по требованию о защите исключительных прав на объекты авторского права входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанных прав и факт их нарушения ответчиком.

Указанные обстоятельства относятся к бремени доказывания истца, в то время как ответчик может представлять доказательства отсутствия факта нарушения либо законности использования соответствующих результатов интеллектуальной деятельности.

В кассационных жалобах общество, компания и предприниматель не оспаривают выводы суда апелляционной инстанции относительно принадлежности предпринимателю исключительного права на произведение, а также о нарушении этого права обществом и компанией путем реализации контрафактного товара.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, обжалуемые судебные акты в отношении вышеназванных выводов судов Судом по интеллектуальным правам не проверяются.

По существу доводы общества сводятся к несогласию с выводом суда апелляционной инстанции о том, что предпринимателем не пропущен срок на обращение с иском к обществу.

Согласно статье 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, который составляет три года (пункт 1 статьи 196 ГК РФ) со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

На основании разъяснения, данного в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (далее - постановление N 43), истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Как усматривается из материалов дела и установлено судами, обществом было заявлено об истечении срока исковой давности по требованию предпринимателя о взыскании компенсации.

Суд апелляционной инстанции, отклоняя заявление общества о пропуске срока исковой давности, указал, что предпринимателем заявлено требование о взыскании компенсации за нарушение, допущенное обществом 02.08.2016, в связи с чем срок на обращение с иском к обществу предпринимателем не пропущен.

Судебная коллегия не усматривает оснований для несогласия с указанным выводом суда апелляционной инстанции, основанным на исследовании обстоятельств заявленных требований. Так, как верно установлено судом апелляционной инстанции, предприниматель в иске и в последующих процессуальных документах ссылался на то, что просит взыскать компенсацию именно за нарушение права путем реализации контрафактного товара 02.08.2016. Иного из материалов дела не следует.

Мнение общества о том, что предпринимателем пропущен срок исковой давности, основано на том, что предпринимателю стало известно о нарушении его права в октябре 2015 года. В процессе установления легальности происхождения спорного товара общество временно изъяло его с продажи, однако впоследствии, не установив нарушения прав, вернуло его в розничную продажу. Таким образом, общество полагает, что установленное предпринимателем в 2018 году нарушение является длящимся, а значит, срок исковой давности должен исчисляться с момента, когда предпринимателю стало известно о нарушении.

Суд по интеллектуальным правам не может согласиться с приведенными аргументами.

Прежде всего, судебная коллегия отмечает, что каждый факт реализации контрафактного товара по общему правилу является самостоятельным нарушением исключительного права. При этом, ссылаясь на длящийся характер нарушения, общество фактически приводит довод о том, что допущенные им в 2015 году и в 2016 году нарушения были охвачены единством намерений.

Как разъяснено в абзаце 3 пункта 65 постановления N 10, распространение нескольких материальных носителей при неправомерном использовании одного результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации составляет одно правонарушение, если такое нарушение охватывается единством намерений правонарушителя (например, единое намерение нарушителя распространить партию контрафактных экземпляров одного произведения или контрафактных товаров).

При этом каждая сделка купли-продажи (мены, дарения) материальных носителей (как идентичных, так и нет) квалифицируется как самостоятельное нарушение исключительного права, если не доказано единство намерений правонарушителя при совершении нескольких сделок.

Как было указано выше, суд апелляционной инстанции с учетом фактических обстоятельств дела пришел к выводу о том, что нарушение обществом исключительных прав истца при реализации товаров не охватывалось единством его намерений.

Коллегия судей кассационной инстанции обращает внимание на содержащуюся в определении от 07.12.2015 по делу N А03-14243/2014 правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, согласно которой в случае, если закупки товаров производились в течение короткого промежутка времени, по всем фактам после осуществления первой закупки ответчик не предупреждался истцом о нарушении исключительных прав на товарные знаки, требований о прекращении нарушения прав истца ответчику не поступало, реализация ответчиком такого товара можно рассматривать как один случай незаконного использования товарных знаков истца.

Приведенная позиция применима и в делах, касающихся защиты исключительного авторского права на произведения изобразительного искусства.

Между тем в данном случае судом апелляционной инстанции было установлено, что закупка товаров в магазине общества осуществлялась не в течение какого-либо краткого промежутка времени, а кроме того, общество было предупреждено о нарушении исключительных прав предпринимателя после первой закупки товара, состоявшейся в 2015 году.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о недоказанности в данном случае единства намерений общества на нарушение исключительного права истца должным образом мотивирован и основан на имеющихся в материалах дела доказательствах. В кассационной жалобе общество не ссылается на имеющиеся в материалах дела, но не оцененные судами доказательства, объективно обосновывающие единство намерений на нарушение исключительного права истца и, как следствие, длящийся характер единого нарушения, а не совершение нескольких самостоятельных нарушений.

С учетом изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для несогласия с выводом суда апелляционной инстанции о том, что срок исковой давности, исходя из определенного предпринимателем основания иска в отношении общества (реализация контрафактного товара, имевшая место 02.08.2016), на момент обращения предпринимателя с иском не истек. Доводы общества в указанной части признаются судом кассационной инстанции необоснованными.

При этом Суд по интеллектуальным правам отмечает, что ссылка общества на выводы судов о пропуске предпринимателем срока исковой давности по делу N А40-319237/2018 не может обосновывать аналогичный вывод в рамках настоящего дела. Во-первых, сделанные в рамках названного дела выводы, как верно установлено судом апелляционной инстанции, в силу положений статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не имеют преюдициального значения для настоящего дела. Кроме того, в рамках дела N А40-319237/2018 предпринимателем было заявлено иное основание иска (не реализация обществом контрафактного товара 02.08.2016), в связи с чем доводы общества о противоречивости судебных актов необоснованны.

Суд по интеллектуальным правам принимает также во внимание, что положение пункта 1 статьи 200 ГК РФ сформулировано таким образом, что наделяет суд необходимыми полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела, что неоднократно было разъяснено в правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированных в определениях от 22.12.2015 N 2933-О, от 29.03.2016 N 516-О.

В кассационных жалобах общества, компании и предпринимателя приведены доводы о том, что судом неверно определен взысканный с ответчиков размер компенсации. При этом общество и компания считают, что определенная судом сумма компенсации чрезмерна, а предприниматель полагает, что ее размер необоснованно снижен.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 62 постановления N 10, размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован.

По требованиям о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей суд определяет сумму компенсации исходя из представленных сторонами доказательств не выше заявленного истцом требования.

Суд определяет размер подлежащей взысканию компенсации и принимает решение, учитывая, что истец представляет доказательства, обосновывающие размер компенсации, а ответчик вправе оспорить как факт нарушения, так и размер требуемой истцом компенсации.

При определении размера компенсации суд учитывает, в частности, обстоятельства, связанные с объектом нарушенных прав (например, его известность публике), характер допущенного нарушения (в частности, размещен ли товарный знак на товаре самим правообладателем или третьими лицами без его согласия, осуществлено ли воспроизведение экземпляра самим правообладателем или третьими лицами и т.п.), срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, наличие и степень вины нарушителя (в том числе носило ли нарушение грубый характер, допускалось ли оно неоднократно), вероятные имущественные потери правообладателя, являлось ли использование результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, права на которые принадлежат другим лицам, существенной частью хозяйственной деятельности нарушителя, и принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 47 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, суд определяет размер компенсации не произвольно, а исходя из оценки представленных сторонами доказательств.

Вопреки доводам заявителей кассационных жалоб о необоснованности вывода судов в части размера присужденной компенсации, суды первой и апелляционной инстанций, определяя компенсацию в размере 1 000 000 руб. с компании и 500 000 руб. с общества, исходили из характера нарушения, степени вины нарушителей, а также приняли во внимание принципы разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения и учли иные обстоятельства на основании оценки представленных истцом доказательств.

При этом Суд по интеллектуальным правам отмечает, что определение размера компенсации относится к компетенции судов, рассматривающих спор по существу. Суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по переоценке фактических обстоятельств дела, установленных нижестоящими судами на основании собранных по делу доказательств.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что размер компенсации может быть изменен судом кассационной инстанции лишь вследствие неправильного применения судами нижестоящих инстанций норм права и правовых позиций суда высшей судебной инстанции, но не на основании несогласия с осуществленной судами оценкой доказательств по делу.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что в рамках настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушения норм материального права при определении размера подлежащей взысканию компенсации.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что доводы заявителей кассационных жалоб в части определенного судами размера компенсации по существу основаны на несогласии указанных лиц с осуществленной судами оценкой имеющихся в деле доказательств, что само по себе не свидетельствует о судебной ошибке и не влечет отмену судебных актов.

Приведенные в кассационных жалобах доводы заявлены без учета компетенции суда кассационной инстанции, поскольку переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами обстоятельств не входит в полномочия суда кассационной инстанции, определенные главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо. Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов первой и апелляционной инстанций не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя кассационной жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм процессуального права и не может служить достаточным основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суд апелляционной инстанции счел доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле. Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 N 305-ЭС16-7224.

В отношении довода предпринимателя о необоснованном отказе судов в удовлетворении неимущественного требования о признании реализованного ответчиками товара контрафактным Суд по интеллектуальным правам отмечает следующее.

Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права (пункт 1 статьи 9 ГК РФ) и, соответственно, свободны в выборе способа их защиты (одного или нескольких), притом, однако, что порядок судебной защиты прав и свобод определяется на основе Конституции Российской Федерации федеральными законами (пункт 2.1 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 06.12.2017 N 37-П).

При этом, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, из права каждого на судебную защиту его прав и свобод, как оно сформулировано в статье 46 Конституции Российской Федерации, не следует возможность выбора гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел определяются, исходя из Конституции Российской Федерации, федеральными конституционными законами и федеральными законами (определение от 20.12.2018 N 3140-О).

Согласно пункту 57 постановления N 10 в случае нарушения исключительного права правообладатель вправе осуществлять защиту нарушенного права любым из способов, перечисленных в статье 12 и пункте 1 статьи 1252 ГК РФ.

В статье 12 ГК РФ указано, что защита гражданских прав осуществляется путем: признания права; восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки; признания недействительным решения собрания; признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; самозащиты права; присуждения к исполнению обязанности в натуре; возмещения убытков; взыскания неустойки; компенсации морального вреда; прекращения или изменения правоотношения; неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону; иными способами, предусмотренными законом.

Пунктом 1 статьи 1252 ГК РФ предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, требования: о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя; о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия; о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса; об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю; о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1252 ГК РФ в случае, когда изготовление, распространение или иное использование, а также импорт, перевозка или хранение материальных носителей, в которых выражены результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, приводят к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство, такие материальные носители считаются контрафактными и по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации, если иные последствия не предусмотрены этим Кодексом.

Таким образом, из указанных норм права и предусмотренных в статье 12 и пункте 1 статьи 1252 ГК РФ способов защиты прав усматривается, что в случае выявления правообладателем факта незаконного введения в гражданский оборот товара, на котором без его согласия используется произведение, исключительное право на которое принадлежит ему, он, при защите своего права, вправе требовать изъятия из оборота и уничтожения за счет нарушителя такого товара в силу того, что он признается (считается в силу закона) контрафактным в ходе оценки фактических обстоятельств дела и представленных в их подтверждение доказательств; суд вправе в мотивировочной части судебного акта указать на данное обстоятельство как на основание для применения той или иной меры защиты (ответственности), избираемой в результате установленного факта незаконного использования произведения.

Исходя из указанных норм права, установив факт незаконного использования ответчиками произведения истца при реализации продукции, суды, таким образом, исходили из признания в мотивировочной части судебных актов данной продукции контрафактной.

Вместе с тем удовлетворение требования истца о признании спорной продукции контрафактной как самостоятельного требования и признание товаров контрафактными с указанием данного обстоятельства в резолютивной части судебного акта само по себе не привело бы к восстановлению нарушенных прав и интересов предпринимателя, поскольку в этой части носило бы лишь характер констатации факта, необходимого для применения принятой судом меры защиты.

Суд по интеллектуальным правам обращает внимание предпринимателя на то, что, принимая решение по существу спора, арбитражный суд учитывает, насколько принятое решение исполнимо и приведет ли указанное решение к восстановлению нарушенных прав и интересов истца, поскольку из положений статей 16 и 182 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следует, что решение арбитражного суда должно отвечать принципу исполнимости.

Судебная коллегия также соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций о том, что законом не установлено специальной возможности признания спорного товара контрафактным в порядке удовлетворения самостоятельного требования, в том числе порядка исполнения такого судебного акта, и полагает, что аргументы предпринимателя об обратном основаны на неверном понимании норм материального права.

Так, норма пункта 4 статьи 1252 ГК РФ предусматривает такой способ защиты нарушенного исключительного права как изъятие из оборота и уничтожение без какой бы то ни было компенсации контрафактного товара, а не способ защиты в виде признания спорного товара контрафактным без каких-либо последствий такого признания.

При этом суд кассационной инстанции отмечает, что, требуя признать спорный товар контрафактным в качестве самостоятельного требования, предприниматель вместе с тем не просил изъять его из оборота либо иным образом пресечь его дальнейшее распространение, что могло бы способствовать восстановлению нарушенного права.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом апелляционной инстанции на основании исследования имеющихся в деле доказательств, с учетом доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения обжалуемого судебного акта.

Таким образом, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции является законным и отмене не подлежит. Оснований для удовлетворения кассационных жалоб общества, компании и предпринимателя не имеется.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 02.04.2021 приостановлено исполнение постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2021 по настоящему делу до момента принятия Судом по интеллектуальным правам постановления по результатам рассмотрения кассационной жалобы (часть 4 статьи 283 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Ввиду того, что Судом по интеллектуальным правам принято постановление по результатам рассмотрения кассационных жалоб, приостановление исполнения обжалуемого судебного акта подлежит отмене.

Судебные расходы по рассмотрению кассационных жалоб относятся на их заявителей в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 283, 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2021 по делу N А40-319243/2018 оставить без изменения, кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью "Метро Кэш энд Керри", общества с ограниченной ответственностью "Торговая компания "Максима", индивидуального предпринимателя Сироткина Николая Юрьевича - без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2021 по делу N А40-319243/2018, принятое определением Суда по интеллектуальным правам от 02.04.2021.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Д.И. Мындря

Судья

Ю.В. Борисова

Судья

Д.А. Булгаков