Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 марта 2020 г. Дело "Кривов (Krivov) против Российской Федерации" (Жалоба N 71862/13) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Кривов (Krivov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 71862/13)

Постановление Суда

Страсбург, 10 марта 2020 г.

По делу "Кривов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Георгия А. Сергидеса, Председателя Комитета Суда,

Эрика Веннерстрёма,

Лоррэн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции суда,

принимая во внимание:

жалобу, поданную 19 ноября 2013 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Владимировичем Кривовым (далее - заявитель);

решение об уведомлении властей Российской Федерации о жалобе, касающейся длительности предварительного заключения под стражей и предполагаемого жестокого обращения;

решения рассмотреть данную жалобу в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Европейского Суда).

замечания сторон по делу;

проведя 11 февраля 2020 г. закрытое заседание,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

Дело касается утверждений о чрезмерном применении силы полицией во время разгона публичного собрания на Болотной площади в г. Москве 6 мая 2012 г., продолжительности предварительного заключения заявителя под стражей по обвинению в массовых беспорядках и насилии в отношении полиции и предполагаемого отсутствия медицинской помощи в связи с его голодовкой.

Факты

1. Заявитель родился в 1961 году и проживает в г. Москве. Его интересы представлял адвокат В. Макаров, практикующий в г. Москве. Позднее его интересы также представляла адвокат К. Москаленко, практикующая в г. Страсбурге.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Обстоятельства дела в том виде, в котором они были представлены сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

4. Факты, касающиеся планирования, проведения и разгона демонстрации на Болотной площади, более подробно изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia) от 5 января 2016 г., жалоба N 74568/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 7-65; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалобы NN 2653/13 и 60980/14* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 7-33.

5. Заявитель является физиком по профессии и активным членом политической партии "РПР-ПАРНАС". На момент задержания он проживал по своему постоянному адресу места жительства с женой и двумя детьми. 6 мая 2012 г. он принял участие в демонстрации на Болотной площади и, по его утверждению, подвергся нападению со стороны полиции, разгоняющей протестующих. Он был задержан на месте проведения демонстрации и в тот же день был привлечен к ответственности за несоблюдение законного распоряжения полиции, что является правонарушением по статье 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. В тот же день он был освобожден. После того дня заявитель продолжал свою обычную профессиональную и политическую деятельность, проживая со своей семьей по постоянному адресу места жительства.

6. 18 октября 2012 г. заявитель был задержан по подозрению в участии в массовых беспорядках 6 мая 2012 г. Ему было предъявлено обвинение по пункту 2 статьи 212 (участие в массовых беспорядках) и пункту 1 статьи 318 (применение насилия в отношении представителя власти) Уголовного кодекса. Вменяемые ему действия включали в себя воспрепятствование действиям сотрудника полиции, когда тот арестовывал демонстрантов, путем удерживания полицейского за руку и попыток схватить его дубинку, трех ударов полицейскому по рукам, а также хватания сотрудника за форму и отталкивания его.

7. 19 октября 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы заключил заявителя под стражу в рамках предварительного следствия на период до 18 декабря 2012 г., указав следующее:

"Органы обвинения подозревают [заявителя] в совершении уголовных преступлений средней и высокой тяжести, влекущих наказание в виде лишения свободы на срок более двух лет...

Оценивая обстоятельства расследования, характер деяний, вменяемых [заявителю], личность обвиняемого Кривова, который ранее был обвинен в административных правонарушениях, суд приходит к выводу, что есть достаточные основания полагать, что [заявитель], оказавшись на свободе, может скрыться от следствия и судебного разбирательства, [или] может действовать лично или по доверенности, чтобы избежать уголовной ответственности, продолжить [свою] преступную деятельность, [и] уничтожить доказательства и иным образом препятствовать расследованию, которое находится на [начальном] этапе.

В настоящее время ведется оперативно-розыскная деятельность с целью определения возможных связей [заявителя] с другими активными участниками массовых беспорядков, произошедших на Болотной площади в Москве и на прилегающих территориях. Таким образом, если [он] окажется на свободе, то он сможет согласовать свою позицию с неустановленными сообщниками".

8. 7 декабря 2012 г., после проведения доследственной проверки, Следственный комитет* (* Здесь и далее - так в тексте (примеч. переводчика).) принял решение не возбуждать уголовное дело о предполагаемом нападении на заявителя во время его задержания 6 мая 2012 г. Решение касалось пяти жалоб людей, задержанных на Болотной площади, включая заявителя. Ссылаясь на показания полицейских, Следственный комитет постановил, что полиция действовала правомерно.

9. 14 декабря 2012 г. Басманный районный суд продлил срок заключения заявителя под стражей до 6 марта 2013 г., исходя из тех же оснований и отмечая особую сложность расследования. 14 января 2013 г. Московский городской суд оставил это постановление без изменений.

10. В тот же день заявитель объявил голодовку, которая длилась 43 дня. 15 января 2013 г. ему был сделан анализ крови, и с этой даты он ежедневно осматривался медицинским персоналом места содержания под стражей. 25 января 2013 г. с ним была проведена консультация психиатра. В тот же день он прекратил голодовку и принял медицинскую помощь.

11. 28 февраля 2013 г. Басманный районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 6 июля 2013 г., исходя из тех же оснований, что и ранее. Указанное постановление было оставлено в силе Московским городским судом 3 апреля 2013 г.

12. 24 мая 2013 г. материалы уголовного дела заявителя были переданы в Замоскворецкий районный суд города Москвы, который начал судебное разбирательство по уголовному делу в отношении заявителей и семи других лиц.

13. По утверждению заявителя, в ходе судебного разбирательства его дважды избили сотрудники конвойной службы в Замоскворецком районном суде* (* Так в тексте (примеч. переводчика).). Судья проигнорировал его жалобы на жестокое обращение.

14. 6 июня 2013 г. суд первой инстанции продлил предварительное заключение под стражей 11 обвиняемых, включая заявителя, до 24 ноября 2013 г. Суд отклонил ходатайство заявителя о применении альтернативной меры пресечения на том основании, что иная мера не могла бы обеспечить отправление правосудия в данном деле. 2 июля 2013 г. Московский городской суд оставил это постановление без изменений.

15. 19 сентября 2013 г. заявитель начал еще одну голодовку в знак протеста против ненадлежащих условий его содержания под стражей (включая условия нахождения в конвойном помещении в здании суда), продления срока его содержания под стражей, его судебного преследования за участие в санкционированном политическом митинге и предположительно несправедливого судебного разбирательства. Он держал голодовку два месяца и три дня. В течение этого периода он ежедневно проходил осмотр медицинским персоналом места содержания под стражей, который регистрировал показатели его артериального давления и пульса, жалобы, предоставленные ему медицинские рекомендации и лечение, которое он получал. Во время голодовки были сделаны четыре анализа крови и четыре анализа мочи. В течение этого периода в восьми случаях заявитель в письменном виде отказывался от перевода в медчасть или внутривенного получения глюкозы, витаминов и белков. 22 ноября 2013 г. он прекратил голодовку, дал согласие на размещение в медчасти следственного изолятора и согласился возобновить прием пищи под медицинским наблюдением.

16. По утверждению заявителя, во время заседания суда 18 ноября 2013 г. его адвокат вызвал для него скорую помощь, потому что он чувствовал себя плохо, но судья не позволил бригаде скорой медицинской помощи войти в зал суда, чтобы осмотреть его.

17. 19 ноября 2013 г. Замоскворецкий районный суд продлил срок содержания под стражей девяти обвиняемых, включая заявителя, до 24 февраля 2014 года. 17 декабря 2013 г. это решение было оставлено в силе Московским городским судом.

18. 21 февраля 2014 г. Замоскворецкий районный суд признал заявителя виновным по всем пунктам обвинения. Он был приговорен к четырем годам лишения свободы, рассчитанным на основании приговора о лишении свободы сроком на три года по пункту 2 статьи 212 Уголовного кодекса РФ и частичного сложения с приговором к лишению свободы сроком на два года по пункту 1 статьи 318 УК РФ. Срок предварительного содержания заявителя под стражей был зачтен в срок лишения свободы.

19. 20 июня 2014 г. Московский городской суд оставил без изменений приговор, вынесенный судом первой инстанции, но уменьшил наказание заявителю до трех лет и девяти месяцев.

20. 15 июля 2016 г. заявитель был освобожден после отбытия срока наказания.

Соответствующий правовой контекст

21. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации см. в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia), §§ 85-87, с дополнительными ссылками.

Право

I. Предварительные замечания

22. Европейский Суд отмечает, что после того, как жалоба была коммуницирована властям государства-ответчика и в ответ на их возражения относительно его приемлемости и по существу, заявитель подал дополнительные жалобы. Ссылаясь на упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia), §§ 69-73, он утверждал, что условия его содержания под стражей во время его перевозки из следственного изолятора в суд и обратно, а также его заключение в стеклянной камере в зале суда были идентичны условиям его соподсудимых, в отношении которых Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции.

23. Власти Российской Федерации ответили, что эти утверждения не являлись частью первоначальной жалобы заявителя.

24. По мнению Европейского Суда, новые жалобы в общем смысле связаны с настоящим делом, но не являются продолжением первоначальной жалобы заявителя в Суд. В соответствии со статьей 3 Конвенции его жалобы были ограничены предполагаемым нападением со стороны полиции во время разгона собрания на Болотной площади, двумя актами предполагаемого избиения сотрудниками конвоирования в Замоскворецком районном суде и предполагаемым неоказанием медицинской помощи в связи с его голодовкой. Таким образом, Суд считает, что сейчас в контексте настоящей жалобы нецелесообразно рассматривать новые вопросы отдельно (см., среди прочих источников, Постановление Европейского Суда по делу "Ковач против Украины" (Kovach v. Ukraine), жалоба N 39424/02, § 38, ECHR 2008; Постановление Европейского Суда по делу "Сагинадзе и другие против Грузии" (Saghinadze and Others v. Georgia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 8768/05, § 72; и Постановление Европейского Суда по делу "Антонюк против Российской Федерации" (Antonyuk v. Russia) от 1 августа 2013 г., жалоба N 47721/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).), § 94).

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

25. Заявитель жаловался на то, что 6 мая 2012 г. он подвергся жестокому обращению во время разгона собрания на Болотной площади, и что органы власти отказались провести расследование его утверждений. Кроме того, он жаловался на то, что в ходе судебного разбирательства его дважды избили сотрудники конвоя в Замоскворецком районном суде. Наконец, он жаловался на то, что ему не была оказана надлежащая медицинская помощь в связи с его второй голодовкой. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

26. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителя на жестокое обращение на Болотной площади должна быть признана неприемлемой, поскольку он не выполнил условие об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты или о шестимесячном сроке на подачу жалобы. Они указали на то, что заявитель не оспаривал в суде решение от 7 декабря 2012 г., отказавшись от уголовного расследования предполагаемого нападения на него со стороны сотрудников полиции.

27. Что касается предполагаемых актов избиения сотрудниками конвоя в Замоскворецком районном суде, то власти государства-ответчика утверждали, что жалоба заявителя не была подтверждена какими-либо свидетельскими показаниями.

28. Относительно предполагаемого неоказания заявителю медицинской помощи, в которой он нуждался из-за голодовки в сентябре - ноябре 2013 года, то власти Российской Федерации представили информацию, кратко изложенную выше (см. § 15), подкрепленную медицинской картой, содержащей соответствующие записи. Они утверждали, что заявитель находился под тщательным контролем медицинского персонала места содержания под стражей, который ежедневно осматривал его и предлагал ему лечение, внутривенные инъекции питательных веществ и регулярно предлагал госпитализацию, от которой заявитель неоднократно отказывался. После того, как он прекратил голодовку, заявителя с его согласия поместили в медчасть следственного изолятора, где он прошел полное медицинское освидетельствование и получил предписания и помощь для безопасного возобновления приема пищи. Они отметили, что он не жаловался на то, что эти медицинские услуги были ненадлежащими.

29. Заявитель утверждал, что жестокое обращение с ним во время митинга на Болотной площади является хорошо задокументированным фактом, который также фигурировал в средствах массовой информации, и что события были учтены в приговоре от 21 февраля 2014 г., которым Замоскворецкий районный суд осудил его за участие в массовых беспорядках и насилии над государственным должностным лицом. Он также настаивал на своих обвинениях в жестоком обращении со стороны сотрудников конвоя в Замоскворецком районном суде и свои жалобы на несоответствующую требованиям медицинскую помощь. В частности, он сослался на случай, имевший место 18 ноября 2013 г., когда его защитник в суде вызвал скорую помощь в здание суда, а судья, рассматривавший его дело, не позволил врачам осмотреть его. Он предположил, что материалы судебных заседаний (которые он не приложил к своей жалобе) содержали соответствующие ссылки на эти события.

B. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

30. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные внутригосударственные средства правовой защиты в отношении своей жалобы на жестокое обращение во время разгона демонстрации. В частности, он не обжаловал в суде решение следователя от 7 декабря 2012 г. об отказе в возбуждении уголовного дела против полицейских.

31. Ранее Европейский Суд уже установил, что обжалование в суде решения следственного органа об отклонении жалобы заявителя на жестокое обращение было бы приемлемым способом исчерпания в отношении жалобы по статье 3 (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia) от 1 марта 2007 г., жалоба N 72967/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 8 (примеч. редактора).), § 61; и Решение Европейского Суда по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia) от 14 октября 2003 г., жалоба N 49790/99). Заявитель, интересы которого на протяжении всего уголовного разбирательства в отношении него представлял адвокат, не представил каких-либо объяснений относительно того, почему его адвокат не подал или не посоветовал ему подать жалобу в суд на постановление следователя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Луцкевич против Российской Федерации" (Lutskevich v. Russia) от 15 мая 2018 г., жалобы NN 6312/13 и 60902/14* (* См.: там же. 2019. N 6 (примеч. редактора).), §§ 51-52).

32. Что касается утверждения заявителя о том, что он довел свои жалобы до сведения суда первой инстанции, то Европейский Суд напоминает, что целью уголовного разбирательства против заявителя являлось признание его невиновным или виновным в предъявленных ему уголовных обвинениях, а не возлагать на кого-либо ответственность за предполагаемое нападение или предоставлять возмещение за предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Тотева против Болгарии" (Toteva v. Bulgaria) от 3 апреля 2003 г., жалоба N 42027/98). Хотя факты, рассмотренные в рамках рассмотрения уголовных обвинений в массовых беспорядках, были тесно связаны с поведением полицейских, разгонявших протестующих на месте демонстрации, у Суда отсутствуют основания считать, что суды государства-ответчика изучили по существу дела соответствующие обвинения, выдвигавшиеся против полицейских (см. Постановление Европейского Суда по делу "Захарин и другие против Российской Федерации" (Zakharin and Others v. Russia) от 12 ноября 2015 г., жалоба N 22458/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 53-56). В объяснениях сторон нет ничего, что могло бы оправдать вывод о том, что в обстоятельствах настоящего дела судебное разбирательство против заявителя могло бы стать эффективным средством правовой защиты.

33. Поэтому Европейский Суд считает, что жалоба заявителя на жестокое обращение со стороны полиции во время разгона митинга должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

34. Что касается предполагаемого избиения сотрудниками конвоя в Замоскворецком районном суде, Европейский Суд отмечает, что заявитель не представил каких-либо доказательств в подтверждение этих обвинений. В частности, он не представил копии своих соответствующих жалоб или соответствующие выдержки из материалов судебных заседаний, на которые он ссылался. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная на основании подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

35. Аналогичным образом заявитель не представил каких-либо аргументов или материалов в поддержку своей жалобы на неадекватную медицинскую помощь во время заключения под стражей в связи с голодовкой. В частности, отсутствуют какие-либо доказательства того, что, когда судья, рассматривавший дело, отказал врачу скорой помощи, вызванному адвокатом, для оказания помощи заявителю, то его состояние действительно потребовало срочного вмешательства, или что его потребности в медицинской помощи были иным образом проигнорированы. Напротив, утверждение властей Российской Федерации о том, что медицинская помощь была регулярной, тщательной и адекватной, подтверждается подробными медицинскими записями, которые заявитель не оспаривал.

36. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная на основании подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пунктов 1 и 3 статьи 5 Конвенции

37. Заявитель жаловался на то, что содержание его под стражей не основывалось на "обоснованном подозрении" в том, что он совершил преступление. Он также жаловался на то, что содержание под стражей в ходе предварительного следствия не имело значительных и достаточных оснований. Он ссылался на пункты 1, 3 и 4 статьи 5 Конвенции, соответствующая часть которых гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе, как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с той целью, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом ''с'' пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному согласно закону судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение на период рассмотрения дела в суде. Освобождение может быть осуществлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Доводы сторон

38. Стороны привели по сути те же доводы по статье 5 Конвенции, что и в упомянутом выше* (* Так в тексте. Однако ранее в тексте упоминания данного Постановления не содержится. Очевидно, речь идет о Постановлении Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации (Kovyazin and Others v. Russia) от 17 сентября 2015 г., жалобы NN 13008/13, 60882/12 и 53390/13 // См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 1 (примеч. редактора).) Постановлении Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации" (Kovyazin and Others v. Russia) (§§ 73-74). Соответствующие общие принципы, применимые к настоящему делу, описаны Судом в вышеупомянутом постановлении (там же, §§ 75-78).

B. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

39. Что касается предполагаемой незаконности содержания заявителя под стражей, Европейский Суд отмечает, что именно Басманный районный суд г. Москвы вынес распоряжение о применении указанной меры и впоследствии несколько раз продлевал срок ее применения. После того, как его дело было передано в суд, Замоскворецкий районный суд г. Москвы вынес постановление о заключении под стражу. Суды государства-ответчика при принятии таких решений действовали в рамках своих полномочий, и нет оснований полагать, что данные решения являлись недействительными или незаконными с точки зрения законодательства Российской Федерации. Следовательно, содержание заявителя под стражей было вызвано необходимостью и продлевалось в порядке, предусмотренном законом.

40. Что касается утверждения о том, что заключение заявителя под стражу не базировалось на обоснованном подозрении в том, что он совершил преступления, то жалоба заявителя, поданная на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции, связана с его жалобой, поданной на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции, на то, что власти не привели значительных и достаточных оснований, оправдывающих продление срока содержания заявителя под стражей на период уголовного судопроизводства. Европейский Суд напоминает, что подпункт "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции в основном касается существования законного основания для содержания под стражей в рамках уголовного производства, тогда как пункт 3 статьи 5 Конвенции касается возможного обоснования такого содержания под стражей. Кроме того, в соответствии в устоявшейся прецедентной практикой Суда, согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции существование обоснованного подозрения является условием sine qua non для законности продолжительного содержания под стражей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бузаджи против Республики Молдова" (Buzadji v. Republic of Moldova), жалоба N 23755/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 12 (примеч. редактора).), § 87, ECHR 2016 (извлечения)). Суд считает более целесообразным рассмотрение данной жалобы с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский против Российской Федерации" (Khodorkovskiy v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 5829/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 3 (примеч. редактора).), § 165; Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации" (Taranenko v. Russia) от 15 мая 2014 г., жалоба N 19554/05 *(* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 46; и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации" (Kovyazin and Others v. Russia), § 71). Суд также отмечает, что жалоба по пункту 4 статьи 5 Конвенции ссылалась на те же утверждения, что и по пункту 3 статьи 5 Конвенции, и она подлежит рассмотрению в соответствии с последним положением.

41. Кроме того, Европейский Суд считает, что жалоба заявителя на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что эта часть жалобы не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

C. Существо жалобы

42. Период содержания под стражей, который следует принимать во внимание в настоящем деле, начался 18 октября 2012 г., т. е. с даты задержания заявителя, и завершился 21 февраля 2014 г., когда он был признан виновным. Соответственно, рассматриваемый период составляет один год, четыре месяца и три дня. Принимая во внимание этот значительный срок содержания под стражей в свете презумпции в пользу освобождения, Европейский Суд считает, что органы власти Российской Федерации должны были привести очень весомые причины для применения к заявителю этой меры.

43. Европейский Суд вновь заявляет, что органы власти должны привести убедительное оправдание любого периода содержания под стражей, независимо от его длительности. Принимая решение о необходимости освободить или задержать определенное лицо, власти обязаны рассмотреть альтернативные меры обеспечения явки этого лица в суд. Основания, расцененные Судом как "значительные" и "достаточные" в предыдущих делах (помимо наличия обоснованных подозрений), включают в себя такие основания, как "риск уклонения от правосудия, риск оказания давления на свидетелей или подделки доказательств, риск сговора, риск повторного совершения преступления, опасность общественных беспорядков и необходимость защищать заключенного" (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бузаджи против Республики Молдова" (Buzadji v. Republic of Moldova), §§ 87-88). Из распоряжений о заключении заявителя под стражу и замечаний Властей следует, что основной причиной для содержания под стражей послужила тяжесть предъявленных обвинений. Во-первых, суды государства-ответчика сочли, что заявитель, столкнувшись с угрозой тюремного заключения, вероятно, мог скрыться, оказать давление на свидетелей и вмешаться в отправление правосудия. Во-вторых, они предполагали, что сам характер рассматриваемых преступлений, вместе с информацией о характере заявителя, указывали на возможность повторного совершения преступления и затруднения уголовного судопроизводства. Также суды отклонили ходатайства заявителя в отношении альтернативной превентивной меры, так как ни одна другая мера не могла обеспечить отправление правосудия в рамках дела.

44. Ранее Европейский Суд уже рассматривал аналогичные жалобы, поданные соподсудимыми заявителя, где он признал нарушение их прав, закрепленных в пункте 3 статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше дело "Ковязин и другие", §§ 82-94; и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia), §§ 133-138). Суд, в частности, отметил, что суды государства-ответчика ссылались на тяжесть предъявленных обвинений как на основной фактор при оценке вероятности того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует отправлению правосудия, а также их нежелание уделить должное внимание оценке личной ситуации заявителя и учесть факторы, говорящие в пользу освобождения. Суд также отметил использование коллективных постановлений о заключении под стражу без проведения индивидуальной оценки оснований для заключения под стражу каждого соответчика, и отсутствие тщательного рассмотрения возможности избрания менее жесткой превентивной меры, такой как освобождение под залог.

45. Изучив все представленные материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не представили каких-либо фактов или доводов, на основании которых Суд мог бы прийти к иному выводу в настоящем деле. Действительно, конкретные правонарушения, вменяемые заявителю: воспрепятствование действиям сотрудника полиции, арестовывавшего демонстрантов: держал полицейского за руку и пытался схватить его полицейскую дубинку, трижды ударил полицейского по рукам, а также схватил сотрудника за форму и оттолкнул его, - возможно, изначально гарантировали его предварительное заключение под стражу. Тем не менее с течением времени характер и тяжесть соответствующего преступления как основание продолжительного содержания заявителя под стражей приобретали всё меньшее значение (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации" (Kovyazin and Others v. Russia), § 85; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Луцкевич против Российской Федерации" (Lutskevich v. Russia), § 80; и Постановление Европейского Суда по делу "Артемов против Российской Федерации" (Artemov v. Russia) от 3 апреля 2014 г., жалоба N 14945/03* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 7 (примеч. редактора).), § 75). Более того, срок содержания заявителя под стражей был продлен теми же коллективными распоряжениями, что и в отношении его соответчиков, без проведения индивидуальной оценки его ситуации (там же, §§ 92-93).

46. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

IV. Прочие предполагаемые нарушения Конвенции

47. Наконец, заявитель жаловался в соответствии со статьями 6 и 13 Конвенции на различные нарушения гарантий справедливого разбирательства в уголовном судопроизводстве в отношении него. Эти жалобы были первоначально поданы во время рассмотрения уголовного дела. Заявитель не обновлял свои жалобы в свете последующих событий и результатов этих разбирательств. Европейский Суд рассмотрел эти жалобы, представленные заявителем. Тем не менее, принимая во внимание все материалы, имеющиеся в его распоряжении, Суд считает, что они не раскрывают каких-либо признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или Протоколах к ней. Отсюда следует, что данная часть жалобы в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции должна быть отклонена как явно необоснованная.

V. Применение статьи 41 Конвенции

48. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

49. Заявитель потребовал 350 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

50. Власти государства-ответчика заявили, что размер компенсации по делу заявителя, если таковое будет присуждено, должен быть согласован с решениями Европейского Суда по аналогичным делам, связанным с нарушениями статьи 5 Конвенции, то есть в размере между 1 000 и 3 000 евро.

51. Европейский Суд присуждает 2 000 евро заявителю в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации" (Kovyazin and Others v. Russia), § 116).

B. Расходы и издержки

52. Заявитель также потребовал 4 600 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств в Европейском Суде.

53. Власти Российской Федерации оспорили это требование как не подтвержденное документами и необоснованное ввиду простоты дела.

54. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек только в той мере, в какой им было доказано, что такие расходы и издержки действительно имели место, были понесены в силу необходимости и являлись обоснованными с точки зрения их размера. Кроме того, расходы и издержки подлежат возмещению только в той мере, в какой они связаны с выявленным нарушением (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мюррей против Нидерландов" (Murray v. Netherlands), жалоба N 10511/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 8 (примеч. редактора).), § 134, ECHR 2016). В связи с этим Суд отмечает, что жалобы заявителя были лишь частично успешными, и что значительная часть его жалоб касалась неприемлемой части жалобы. При таких обстоятельствах Суд может счесть целесообразным уменьшение размера компенсации в отношении расходов и издержек (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Денисов против Украины" (Denisov v. Ukraine) от 25 сентября 2018 г., жалоба N 76639/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 11 (примеч. редактора).), § 146). Учитывая представленные документы и вышеуказанные критерии, Суд полагает, что разумно присудить сумму в 1 000 евро, покрывающую все расходы в отношении разбирательств в Суде, плюс любой налог, который может взиматься с заявителя.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

55. Европейский Суд считает приемлемым, что проценты за просрочку платежа должны быть установлены в размере, равном предельной учетной ставке Европейского центрального банка, плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил, что жалоба, касающаяся отсутствия значительных и достаточных оснований, оправдывающих продление срока содержания под стражей, является приемлемой, а остальная часть жалобы - неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителям указанные ниже суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты:

(i) 2 000 (две тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма;

(ii) 1 000 (одну тысячу) евро плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма, в качестве возмещения судебных расходов и издержек;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

4) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 марта 2020 г. в соответствии пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Георгий А. Сергидес Председатель Комитета Суда