Постановление Европейского Суда по правам человека от 2 июля 2019 г. Дело "Антонов и другие (Antonov and Others) против Республики Молдова и Российской Федерации" (Жалобы NN 315/10, 1153/10 и 1158/10) (Вторая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Вторая секция)

Дело "Антонов и другие (Antonov and Others)
против Республики Молдова и Российской Федерации"
(Жалобы NN 315/10, 1153/10 и 1158/10)

Постановление Суда

Страсбург, 2 июля 2019 г.

По делу "Антонов и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Вторая Секция), заседая Комитетом в составе:

Юлии Лаффранк, Председателя Комитета Суда,

Иваны Йелич,

Арнфинна Бордсена, судей,

а также при участии Хасана Бакырчи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 11 июня 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано тремя жалобами (NN 315/10, 1153/10 и 1158/10), поданными 23 декабря 2009 г. против Республики Молдова и Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) шестью гражданами Республики Молдова, Российской Федерации и Украины.

2. В Европейском Суде заявители были представлены адвокатом А. Зубко (A. Zubco), практикующим в г. Кишиневе. Власти Республики Молдова были представлены их Уполномоченным при Европейском Суде В. Гросу (V. Grosu). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. 3 мая 2010 г. жалобы были коммуницированы властям государств-ответчиков.

4. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Европейского Суда. Рассмотрев данные доводы, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

А. Жалоба N 315/10 (заявители Евгений и Ирина Антоновы)

5. Заявитель* (* Здесь и далее имеются в виду заявители по каждой жалобе (примеч. переводчика).) Евгений Антонов - гражданин Российской Федерации. Он родился в 1979 году и проживает в г. Тирасполе. Заявительница Ирина Антонова является гражданкой Украины и проживает в г. Тирасполе.

6. Обстоятельства дела, как они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.

7. Заявитель был задержан в г. Тирасполе в августе 2009 года по обвинению в хранении охотничьего ножа и пакета марихуаны. Сначала он содержался под стражей в изоляторе временного содержания МВД Приднестровской Молдавской Республики (далее - ПМР) (далее - ИВС г. Тирасполя)* (* Здесь и далее - так в тексте. Очевидно, речь идет об изоляторе временного содержания УВД г. Тирасполя МВД ПМР (примеч. переводчика).), а 30 октября 2009 г. он был переведен в тюрьму* (* Так в тексте. Здесь и далее речь идет об учреждении "Тюрьма-1" Государственной службы исполнения наказаний Министерства юстиции Приднестровской Молдавской Республики (примеч. переводчика).) в поселке Глиное Григориопольского района.

8. Через несколько дней после его задержания заявитель позвонил заявительнице и попросил ее принести ему еду и теплые вещи. Он сказал ей, что его держат в темной, сырой камере, в которой отсутствуют элементарные средства для поддержания личной гигиены.

9. Заявительнице не разрешили увидеться с заявителем. 19 октября 2009 г. представителям ОБСЕ также было отказано в доступе к ИВС г. Тирасполя, в котором около 90 лиц, содержавшихся под стражей, объявили голодовку в знак протеста против жестокого обращения и бесчеловечных условий содержания под стражей. Последующие жалобы властям Республики Молдова, Российской Федерации и ПМР в этом отношении не дали результатов.

10. 9 декабря 2009 г. заявительнице удалось увидеться с заявителем в ходе судебного заседания. Она утверждала, что он выглядел усталым и истощенным.

11. 9 ноября 2010 г. Тираспольский городской суд признал заявителя виновным в приготовлении к совершению кражи, незаконном хранении оружия и наркотического вещества. На момент получения Европейским Судом последних замечаний сторон по настоящему делу уголовное дело заявителя находилось на рассмотрении Верховного Суда ПМР.

В. Жалоба N 1153/10 (заявители Александр и Тамара Бэлуцэ)

12. Заявитель Александр Бэлуцэ является гражданином Республики Молдова, 1984 года рождения, и проживает в селе Лунга* (* Лунга - село в Флорештском районе Молдавии (примеч. переводчика).). Заявительница Тамара Бэлуцэ является гражданкой Республики Молдова, 1954 года рождения, и проживает в селе Лунга.

13. Заявитель был задержан в г. Тирасполе в декабре 2004 года по обвинению в убийстве и поджоге. Предположительно он был сильно избит. Заявитель был освобожден в 2007 году под подписку о невыезде. Однако он направился работать за границу и снова был задержан 13 сентября 2009 г., когда вернулся домой.

14. Сначала он содержался под стражей в ИВС г. Тирасполя, а затем был переведен в тюрьму Глиное в Григориополе* (* Так в тексте (примеч. переводчика).).

15. Заявитель предположительно содержался под стражей в бесчеловечных условиях, а именно в темной, сырой камере, в которой отсутствовали элементарные средства для поддержания личной гигиены, и без какой-либо возможности совершать ежедневные прогулки. По утверждению заявительницы, продукты питания и другие предметы, которые она пыталась передать заявителю, он не получал (за исключением хлеба), и на все просьбы о свидании с ним она получала отказ.

16. 13 октября 2009 г. заявительница узнала, что многие из лиц, содержавшихся в ИВС г. Тирасполя, объявили голодовку в знак протеста против насилия и бесчеловечных условий содержания под стражей. Она утверждала, что 16 октября 2009 г. в тюрьму* (* Так в тексте. Очевидно, речь идет не о "тюрьме", а об упомянутом ИВС, который не является собственно "тюрьмой", в отличие от учреждения в поселке Глиное (примеч. переводчика).) прибыли сотрудники специальных сил полиции* (* Так в тексте. Возможно, речь идет об Отряде специального назначения "Скорпион" Государственной службы исполнения наказаний Министерства юстиции Приднестровской Молдавской Республики (примеч. переводчика).), которые избили заключенных.

17. 19 октября 2009 г. представителям ОБСЕ было отказано в доступе к ИВС г. Тирасполя. Последующие жалобы властям Республики Молдова, Российской Федерации и ПМР не дали результатов. В частности, 27 октября 2009 г. заявительница обратилась с жалобой в Посольство Российской Федерации в Республике Молдова, которое в ответ пообещало ей официально связаться с Прокуратурой ПМР по этому поводу.

18. В ответ на письмо заявительницы от 12 октября 2009 г., в котором содержалась просьба о свидании с заявителем, 29 октября 2009 г. Прокуратура ПМР сообщила, что "согласно [действующему законодательству] следователь не обязан разрешать свидания лиц, которые содержатся под стражей, с их родственниками. В Вашем случае в свиданиях было отказано". Иных причин указано не было.

19. В неустановленную дату заявитель был переведен в другую* (* Так в тексте. См. сноску 3 о различии между ИВС и тюрьмой (примеч. переводчика).) тюрьму в г. Григориополе, которая также находилась под контролем властей ПМР.

С. Жалоба N 1158/10 (заявители Александр и Людмила Безродные)

20. Заявитель Александр Безродный является гражданином Украины, 1986 года рождения, и проживает в г. Тирасполе. Заявительница Людмила Безродная является гражданкой Российской Федерации, 1967 года рождения, и проживает в г. Тирасполе.

21. Заявитель является лидером неправительственной организации "Мир молодежи". 23 июля 2009 г. он был задержан в г. Тирасполе по обвинению в краже роз из парка, а также в посягательстве на жизнь трех сотрудников милиции и сотрудников частного охранного предприятия. Сначала он содержался под стражей в ИВС г. Тирасполя, а затем был переведен в тюрьму в поселке Глиное Григориопольского района.

22. 29 июля 2009 г. адвокат, назначенный судом ПМР, сообщил заявительнице о том, что заявитель был доставлен в суд для участия в судебном заседании. Когда заявительница увидела заявителя, у последнего предположительно имелись кровь на лице и какое-то зеленое вещество на голове, которое, по ее утверждению, скрывало последствия сильного удара по голове. Она также видела гематомы на теле заявителя. Заявитель, по-видимому, смог сообщить заявительнице о том, что он был подвергнут жестокому обращению с целью получения признательных показаний.

23. 29 июля 2009 г. Тираспольский городской суд вынес постановление о заключении заявителя под стражу на неопределенный срок до завершения судебного разбирательства по его делу. Указав, какие обвинения были выдвинуты против заявителя, Тираспольский городской суд отметил следующее:

"...суд принимает во внимание, что [заявителю] предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на длительный срок, что он характеризуется отрицательно, не имеет постоянного места работы и ранее был судим за совершение преступления, не признает свою вину. Всё это дает суду основания полагать, что в случае освобождения он может скрыться от суда или совершить новое преступление. В материалах дела содержится достаточно доказательств в подтверждение ходатайства следователя".

24. В неустановленную дату в сентябре 2009 года заявитель присутствовал в судебном заседании и смог недолго поговорить с заявительницей и сообщить ей о том, что он подвергается жестокому обращению и угрозам. Он описал условия содержания следующим образом: его содержали в камере в подвале ИВС, куда не поступал дневной свет; в камере вместе с ним содержались лица с инфекционными заболеваниями, такими как ВИЧ и туберкулез; в камере было недостаточно спальных мест (которые представляли собой жесткие каркасы без матрасов и какого-либо постельного белья), из-за чего заключенные были вынуждены спать по очереди; он мог принимать душ лишь один раз в месяц; туалет находился в камере, и его мыли редко; в камере водились насекомые-паразиты, а в тех редких случаях, когда проводилась дезинфекция, заключенные оставались в камере; у заключенных почти не было предметов личной гигиены; пища была несъедобной, с плесенью и насекомыми; несмотря на наличие у заявителя телесных повреждений, ему не была оказана медицинская помощь.

25. Заявительница утверждала, что все продукты питания и другие предметы, которые она пыталась передать заявителю, не принимались администрацией места содержания под стражей или уничтожались. 13 октября 2009 г. сотрудники ИВС сообщили заявительнице, что заключенным не требовались продукты, поскольку они объявили голодовку. Ее предупредили о том, что в случае продолжения голодовки будет вызван специальный отряд полиции* (* Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Отряд специального назначения "Скорпион" Государственной службы исполнения наказаний Министерства юстиции Приднестровской Молдавской Республики (примеч. переводчика).).

26. 15 октября 2009 г. член Консультативного комитета по предупреждению пыток в Республике Молдова В. Урсу* (* Так в тексте. Возможно, речь идет о члене Консультативного совета при Центре по правам человека (функционировавшего в Республике Молдова в рамках Национального механизма предупреждения пыток) Вячеславе Урсу (примеч. переводчика).), сообщил, что 14 октября 2009 г. родственники некоторых лиц, содержавшихся под стражей в ИВС Министерства внутренних дел ПМР, проинформировали его о том, что многие из тех, кто содержались под стражей в данном ИВС, объявили голодовку и что они подвергались жестокому обращению.

27. 16 октября 2009 г. заявительница узнала, что в ИВС прибыли сотрудники спецподразделения полиции. Ей не удалось узнать, что произошло с заявителем.

28. Заявители предоставили ряд сообщений прессы по поводу голодовки в упомянутом выше ИВС и предполагаемом жестоком обращении с содержавшимися в нем лицами. Они также предоставили копии сообщений в средствах массовой информации ПМР, в соответствии с которыми 22 октября 2009 г. министр юстиции ПМР объявил, что ИВС были переполнены.

29. 19 октября 2009 г. представителям ОБСЕ было отказано в доступе в ИВС г. Тирасполя. Дальнейшие жалобы, поданные властям Республики Молдова, Российской Федерации и ПМР, оказались безрезультатными. В частности, 27 октября 2009 г. заявительница обратилась с жалобой в Посольство Российской Федерации в Республике Молдова, в ответ на которую ей пообещали официально связаться с Прокуратурой ПМР в связи с ее жалобой. В своих письмах в Совет Европы и в Центр по правам человека заявительница указала, что видела заявителя всего в крови и с гематомами на лице.

30. В письме от 3 февраля 2010 г., направленном в Тираспольский городской суд, заявитель жаловался на жестокое избиение со стороны сотрудников милиции ПМР в ходе его задержания 23 июля 2009 г. Он указал, что у него на теле и конечностях остались многочисленные гематомы, что ему нанесли множество ударов по голове и что у него так опухла и потемнела нога, что его направили в лечебный городок* (* Так в тексте (примеч. редактора).), где должны были быть зафиксированы причиненные ему телесные повреждения.

31. 28 июля 2010 г. Тираспольский городской суд признал заявителя виновным и приговорил его к четырем годам лишения свободы, из них к трем годам условно. 31 августа 2010 г. Верховный Суд ПМР отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в Тираспольский городской суд. На момент получения последних замечаний сторон по жалобе данное дело не было рассмотрено.

II. Материалы, имеющие отношение к делу

32. Соответствующие материалы изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) от 23 февраля 2016 г., жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 61-77.

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб в одном производстве

33. Принимая во внимание фактическое и юридическое сходство жалоб, Европейский Суд считает, что в соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Европейского Суда следует объединить их рассмотрение в одном производстве.

II. Юрисдикция

34. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не находились под их юрисдикцией. Следовательно, жалобы должны быть признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу в отношении Российской Федерации ratione personae и ratione loci. Власти Республики Молдова не оспаривали того, что они сохраняли юрисдикцию в отношении территории, находившейся под контролем ПМР.

35. Европейский Суд отмечает, что позиции сторон по вопросу юрисдикции аналогичны тем, которые были изложены ими в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) от 19 октября 2012 г., жалобы NN 43370/04, 8252/05 и 18454/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 12 (примеч. редактора).), и в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 81-95). Так, заявители и власти Республики Молдова утверждали, что юрисдикцией обладали оба государства-ответчика, тогда как власти Российской Федерации полагали, что они не имели какой-либо юрисдикции. По мнению последних, подход к вопросу о юрисдикции, избранный Европейским Судом в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) от 8 июля 2004 г., жалоба N 48787/99* (* См.: Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация. 2004. N 1 (примеч. редактора).), был неверен и противоречил международному публичному праву.

36. Европейский Суд отмечает, что общие принципы, касающиеся вопроса о юрисдикции в соответствии со статьей 1 Конвенции в отношении фактов или действий, имевших место в Приднестровском регионе Республики Молдова, изложены в упомянутых выше Постановлениях Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), §§ 311-319; "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 103-107; и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 97-98.

37. Что касается Республики Молдова, Европейский Суд отмечает, что в упомянутых выше Постановлениях Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) он постановил, что, хотя Республика Молдова не осуществляла эффективного контроля за Приднестровским регионом, из того факта, что Республика Молдова являлась государством, располагавшим территорией, следовало, что лица, находившиеся на ее территории, попадали под ее юрисдикцию. Однако закрепленное в статье 1 Конвенции обязательство властей Республики Молдова обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, предусмотренные в Конвенции, было ограничено принятием мер дипломатического, экономического, судебного и иного характера, которые относились к их компетенции и не противоречили бы международному праву (см. упомянутые выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 333; "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), § 109; "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 100). Обязательства властей Республики Молдова, предусмотренные статьей 1 Конвенции, были признаны позитивными обязательствами (см. упомянутые выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), §§ 322 и 330-331; "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 109-110; "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 99).

38. Европейский Суд не усматривает причин для того, чтобы изменить подход к настоящему делу от дел, упомянутых выше. Кроме того, он отмечает, что власти Республики Молдова не возражали против того, чтобы Европейский Суд придерживался аналогичного подхода в настоящем деле. Таким образом, он приходит к выводу, что власти Республики Молдова обладали юрисдикцией по смыслу статьи 1 Конвенции, но их ответственность за обжалуемые действия должна оцениваться в свете упомянутых выше позитивных обязательств (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 335).

39. Что касается властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 382, он пришел к выводу, что власти Российской Федерации способствовали как в военной, так и в политической сфере созданию сепаратистского режима в Приднестровье в 1991-1992 годах. В последующих делах, касавшихся Приднестровского региона, Европейский Суд также приходил к выводу, что вплоть до июля 2010 года ПМР могла продолжать существовать и оказывать сопротивление властям Республики Молдова и международным усилиям по урегулированию конфликта и установлению в регионе демократии и верховенства права только благодаря военной, экономической и политической поддержке со стороны властей Российской Федерации (см. упомянутые выше Постановления Европейского Суда по делам "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia)* (* Так в тексте. В настоящем деле Постановление Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia) (от 15 ноября 2011 г., жалоба N 23687/05) упоминается впервые. См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 10 (примеч. редактора).), §§ 116-120; "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 121-122; "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 108-110. В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 110-111, Европейский Суд пришел к выводу, что высокая степень зависимости ПМР от поддержки властей Российской Федерации является убедительным доказательством того, что Российская Федерация продолжает осуществлять эффективный контроль и решающее влияние в отношении властей ПМР и что заявители по делу, таким образом, находились под юрисдикцией властей данного государства по смыслу статьи 1 Конвенции.

40. Европейский Суд не усматривает оснований отличать настоящее дело от упомянутых выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), Постановления Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia), Постановлений Большой Палаты Европейского Суда по делам "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia).

41. В связи с этим Европейский Суд отклоняет предварительные возражения властей Российской Федерации о неприемлемости жалоб для рассмотрения по существу ratione personae и ratione loci и полагает, что заявители по настоящему делу находились под юрисдикцией властей Российской Федерации по смыслу статьи 1 Конвенции.

42. Таким образом, Европейский Суд должен определить, были ли допущены нарушения предусмотренных в Конвенции прав заявителей, за которые власти какого-либо из государств-ответчиков должны быть привлечены к ответственности (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 112).

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

43. Первые заявители по трем жалобам жаловались на бесчеловечные условия содержания под стражей, противоречившие требованиям статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалоб для рассмотрения по существу

44. Европейский Суд считает, что данные жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Условия содержания под стражей

45. Заявители жаловались на бесчеловечные условия содержания в соответствующих учреждениях ПМР. Каждый из них подробно описал условия содержания (см. выше §§ 8, 10, 15-17 и 24-26).

46. Власти Республики Молдова утверждали, что у них отсутствовала возможность оценить обоснованность жалоб заявителей по причине отсутствия у них контроля в отношении территории, на которой заявители содержались под стражей.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что, поскольку ПМР являлась часть территории Республики Молдова и поскольку власти Российской Федерации не осуществляли какой-либо контроль в отношении событий, происходивших на данной территории, только власти Республики Молдова могли представить замечания по существу настоящих жалоб.

48. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из наиболее основополагающих ценностей демократического общества. В ней содержится абсолютный запрет пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания независимо от обстоятельств и поведения потерпевшего (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italу) от 6 апреля 2000 г., жалоба N 26772/95, § 119). Жестокое обращение, однако, должно достигать минимального уровня суровости, чтобы попадать в сферу действия статьи 3 Конвенции. Оценка данного уровня является относительной и зависит от всех обстоятельств дела, таких как продолжительность жестокого обращения, его физические и психологические последствия и в некоторых случаях от пола, возраста и состояния здоровья жертвы (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland) от 26 октября 2000 г., жалоба N 30210/96, § 91; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Энеа против Италии" (Enea v. Italy) от 17 сентября 2009 г., жалоба N 74912/01, § 55; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буйид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium) от 28 сентября 2015 г., жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 86; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 177).

49. Государство должно обеспечивать, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, чтобы способ и характер исполнения соответствующей меры не подвергали его страданиям и лишениям такой степени интенсивности, которая превышает неизбежный уровень страданий, связанных с лишением свободы (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland), § 94; Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), § 141; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии" (MursIic v. Croatia) от 20 октября 2016 г., жалоба N 7334/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 5 (примеч. редактора).), § 99).

50. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители представили схожие описания условий их содержания под стражей. Общими аспектами являются темные, влажные камеры, в которых отсутствуют элементарные средства для поддержания личной гигиены, а в некоторых из них не хватает спальных мест и водятся насекомые-паразиты (см. выше § 45). Европейский Суд также отмечает, что ни власти Республики Молдова, ни власти Российской Федерации не оспаривали данные описания условий содержания заявителей под стражей. Кроме того, в то время, когда заявители содержались под стражей, около 90 заключенных, в том числе Евгений Антонов, Александр Бэлуцэ и Александр Безродный, объявили голодовку в знак протеста против насилия и бесчеловечных условий содержания (см. выше §§ 9, 16 и 25). В ходе этих протестов представителям ОБСЕ было отказано в доступе к заключенным, в силу чего проведение независимой проверки условий содержания в соответствующих учреждениях представляется еще более затруднительным.

51. Наконец, Европейский Суд отмечает, что условия содержания под стражей в учреждениях в ПМР, в которых находились заявители, уже были признаны не соответствующими стандартам (см., например, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 180 и 181; Постановление Европейского Суда по делу "Брага против Республики Молдова и Российской Федерации" (Braga v. Republic of Moldova and Russia) от 17 октября 2017 г., жалоба N 76957/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 3 (примеч. редактора).), § 37; Постановление Европейского Суда по делу "Ерёменко против Республики Молдова и Российской Федерации" (Eriomenco v. Republic of Moldova and Russia) от 9 мая 2017 г., жалоба N 42224/11* (* См.: там же. 2019. N 2 (примеч. редактора).), § 57; Постановление Европейского Суда по делу "Апков против Республики Молдова и Российской Федерации" (Apcov v. Republic of Moldova and Russia) от 30 мая 2017 г., жалоба N 13463/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 4 (примеч. редактора).), § 43; Постановление Европейского Суда по делу "Драчи против Республики Молдова и Российской Федерации" (Draci v. Republic of Moldova and Russia) от 17 октября 2017 г., жалоба N 5349/02* (* См.: там же. 2019. N 6 (примеч. редактора).), § 58).

52. На основании имеющихся в его распоряжении материалов и ввиду отсутствия каких-либо доводов, опровергающих утверждения заявителей, Европейский Суд считает установленным тот факт, что условия содержания заявителей под стражей представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции.

53. Таким образом, по делу имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания под стражей заявителей Евгения Антонова, Александра Бэлуцэ и Александра Безродного.

2. Предполагаемое жестокое обращение и отказ в предоставлении медицинской помощи

54. Заявитель Александр Безродный также жаловался на жестокое обращение с ним с целью получения признательных показаний в период содержания под стражей. Впоследствии ему не была оказана медицинская помощь в связи с полученными им телесными повреждениями.

55. Власти государств-ответчиков не представили отдельных замечаний по данному вопросу.

56. Европейский Суд отмечает, что заявитель Безродный жаловался в Тираспольский городской суд на жестокое обращение и ссылался на возможное наличие соответствующих медицинских доказательств (см. выше § 30). Представляется, что власти ПМР не приняли каких-либо мер в ответ на данную жалобу, а власти государств-ответчиков не представили соответствующих замечаний по данному вопросу. Кроме того, в жалобах, направленных в то же время в различные организации (см. выше § 29), мать заявителя Безродного отмечала, что видела его всего в крови и с гематомами на голове.

57. Европейский Суд напоминает, что, когда лицо помещается под стражу в хорошем состоянии здоровья, но в момент освобождения у него обнаруживаются телесные повреждения, власти обязаны предоставить убедительное объяснение относительно причин появления телесных повреждений, в противном случае возникают вопросы с точки зрения статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., жалоба N 21987/93, § 61; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France) от 28 июля 1999 г., N 25803/94, § 87).

58. Ввиду отсутствия каких-либо объяснений относительно происхождения синяков у заявителя (см. выше § 57) следует полагать, что данные телесные повреждения были причинены ему в ИВС.

59. Также представляется, что, несмотря на ясную жалобу, поданную властям ПМР, заявитель был осмотрен врачом лишь в связи с его опухшей ногой. Власти государств-ответчиков не представили доказательств того, что впоследствии заявителю была оказана медицинская помощь в отношении телесных повреждений, указанных его матерью (см. выше §§ 22 и 29).

60. На основании имеющихся в его распоряжении материалов и с учетом отсутствия каких-либо замечаний со стороны властей государств-ответчиков, опровергающих утверждения заявителя, Европейский Суд приходит к выводу, что заявитель Безродный был подвергнут жестокому обращению в период его содержания под стражей в ПМР и что впоследствии ему не была оказана необходимая медицинская помощь.

61. Таким образом, по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением в отношении заявителя Александра Безродного и неоказанием ему необходимой медицинской помощи.

С. Ответственность властей государств-ответчиков

1. Власти Республики Молдова

62. Европейский Суд должен также установить, выполнили ли власти Республики Молдова свои позитивные обязательства по принятию надлежащих и достаточных мер для обеспечения прав заявителей, предусмотренных статьей 3 Конвенции (см. выше § 37). В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 151, Европейский Суд указал, что позитивные обязательства властей Республики Молдова касались как мер, необходимых для восстановления контроля над территорией Приднестровья в качестве выражения ее юрисдикции, так и мер обеспечения соблюдения индивидуальных прав заявителей.

63. Что касается первого аспекта обязательств властей Республики Молдова, связанного с восстановлением контроля, Европейский Суд отметил в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 152, что с самого начала военных действий в 1991 и 1992 годах и вплоть до июля 2010 года власти Республики Молдова предпринимали все имевшиеся в их распоряжении средства для решения этого вопроса. Поскольку обжалуемые события имели место до окончания данного периода, Европейский Суд не усматривает оснований для того, чтобы в настоящем деле прийти к иному выводу (см. ibidem).

64. Что касается второго аспекта позитивных обязательств, а именно обеспечения соблюдения прав заявителей, в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), §§ 348-352, Европейский Суд пришел к выводу, что власти Республики Молдова не выполнили своих позитивных обязательств, так как с мая 2001 года власти данного государства не предпринимали всех имевшихся в их распоряжении мер в ходе переговоров с властями ПМР и Российской Федерации, чтобы прекратить нарушения прав заявителей. В настоящем деле заявители полагали, что власти Республики Молдова не выполнили своих позитивных обязательств, поскольку различные органы власти этого государства ответили, что они не могут осуществлять каких-либо действий на территории, которая de facto находится под контролем ПМР.

65. Европейский Суд полагает, что власти Республики Молдова не имели в своем распоряжении каких-либо реальных средств для того, чтобы улучшить условия содержания заявителей в соответствующих учреждениях ПМР. У них также не было возможности надлежащим образом расследовать жалобы на жестокое обращение с заявителями со стороны милиции ПМР или на неоказание адекватной медицинской помощи ввиду отказа от сотрудничества со стороны властей ПМР, которые не разрешали доступ к соответствующим учреждениям даже независимым организациям, таким как ОБСЕ (см., например, выше § 9). В то же время заявители представили доказательства того, что, по крайней мере, в отношении заявителя Безродного прокуратурой г. Бендеры Республики Молдова было возбуждено уголовное дело по факту незаконного лишения свободы.

66. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что власти Республики Молдова не нарушили своих позитивных обязательств в отношении заявителей (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 154).

67. Следовательно, по делу не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции со стороны властей Республики Молдова.

2. Власти Российской Федерации

68. Что касается ответственности властей Российской Федерации, Европейский Суд установил, что они осуществляли эффективный контроль за ПМР в период, относившийся к обстоятельствам настоящего дела (см. выше §§ 39-41). В свете данного вывода и в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда отсутствует необходимость определять, осуществляли ли власти Российской Федерации полный контроль за политикой и действиями нижестоящей местной администрации (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 157). В связи с оказанием ПМР постоянной военной, экономической и политической поддержки власти Российской Федерации несут ответственность за нарушения прав заявителей (см. ibidem).

69. В заключение, сделав вывод о том, что содержание под стражей заявителей Евгения Антонова, Александра Бэлуцэ и Александра Безродного представляло собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции (см. выше § 53) и что Александр Безродный подвергся жестокому обращению и был лишен надлежащей медицинской помощи в период содержания под стражей (см. выше § 60), Европейский Суд приходит к заключению о том, что было допущено нарушение данного положения Конвенции со стороны властей Российской Федерации.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

70. Заявители жаловались на предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с их содержанием под стражей на основании постановлений органов власти ПМР, которые не были созданы в соответствии с законом.

71. В частях, имеющим отношение к настоящему делу, статья 5 Конвенции гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом...

/.../

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

72. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

73. Заявители утверждали, что они были лишены свободы частными лицами, которые не были наделены в соответствии с законодательством Республики Молдова правом заключать их под стражу.

74. Власти государств-ответчиков не представили отдельных замечаний по данному вопросу.

75. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его устоявшейся прецедентной практикой в отношении применения пункта 1 статьи 5 Конвенции любое лишение свободы должно быть не только основано на одном из исключений, перечисленных в подпунктах "а"-"f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, но и быть "законным". Что касается вопроса "законности" лишения свободы, в том числе того, был ли соблюден "порядок, установленный законом", Конвенция главным образом отсылает к внутригосударственному законодательству и предусматривает обязательство соблюдения существующих в нем материально-правовых и процессуальных норм. Прежде всего это подразумевает, что любое задержание или содержание под стражей должно иметь юридическое основание во внутригосударственном законодательстве. Кроме того, это касается также качества закона, который должен быть совместим с верховенством права, понятием, которое неотделимо от всех положений Конвенции (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании" (Del Rio Prada v. Spain) от 21 октября 2013 г., жалоба N 42750/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2021. N 7 (примеч. редактора).), § 125; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 134).

76. Европейский Суд напоминает, что в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 148-149, он постановил, что судебная система ПМР не отражает традиции судебных систем, совместимых с Конвенцией. По этой причине Европейский Суд счел, что суды ПМР и, следовательно, любые другие органы власти ПМР не могут выносить "законные" постановления о задержании или заключении под стражу по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 150).

77. С учетом отсутствия какой-либо новой и соответствующей информации об обратном Европейский Суд считает, что вывод, сделанный в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), справедлив и в настоящем деле.

Следовательно, по делу имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

78. Европейский Суд далее должен определить, выполнили ли власти Республики Молдова свои позитивные обязательства по принятию надлежащих и достаточных мер для обеспечения прав заявителей, предусмотренных статьей 5 Конвенции. По тем же причинам, которые изложены выше в §§ 62-67, Европейский Суд приходит к выводу, что власти Республики Молдова выполнили свои позитивные обязательства в соответствии со статьей 5 Конвенции. Таким образом, властями Республики Молдова не было допущено нарушения данного положения Конвенции в настоящем деле.

79. Что касается властей Российской Федерации, по тем же причинам, которые изложены выше в §§ 68-69, Европейский Суд считает, что в настоящем деле ими было допущено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении заявителей Евгения Антонова, Александра Бэлуцэ и Александра Безродного.

V. Предполагаемое нарушение пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции

80. Заявители жаловались на предполагаемые нарушения пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с отсутствием у них возможности обжаловать постановления о заключении их под стражу без помощи адвокатов по назначению, которые в их случаях отказывались оказывать юридическую помощь с целью обжалования данных постановлений. Заявители Антонов и Безродный также жаловались на предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, поскольку постановления судов о заключении их под стражу не были основаны на "соответствующих и достаточных основаниях".

81. Пункт 3 статьи 5 Конвенции гласит:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом ''с'' пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

Пункт 4 статьи 5 Конвенции гласит:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

82. Европейский Суд считает, что жалобы на предполагаемые нарушения пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу. Вместе с тем с учетом вывода о том, что содержание заявителей Евгения Антонова, Александра Бэлуцэ и Александра Безродного под стражей не соответствовало пункту 1 статьи 5 Конвенции (см. выше § 77), Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобы на предполагаемое нарушение пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 163).

VI. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

83. Заявители также жаловались на то, что в период их содержания под стражей им не разрешались свидания с родственниками (вторыми заявительницами по каждому делу). Они ссылались на статью 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

84. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо замечаний по этому основанию.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

85. Европейский Суд считает, что жалоба на предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

86. Заявители утверждали, что в течение длительного времени в ходе расследования у них не было возможности видеться друг с другом (в каждом деле имеется в виду отсутствие возможности свиданий заявителей с заявительницами), за исключением тех редких случаев, когда заявители присутствовали в судебных заседаниях (см. выше §§ 10, 18 и 24).

87. Европейский Суд напоминает, что содержание под стражей, как и любая иная мера, предполагающая лишение лица свободы, неизбежно влечет за собой различные ограничения личной и семейной жизни. Однако важной частью права заключенного на уважение семейной жизни является предоставление властями возможности поддерживать контакт с близкими родственниками или в случае необходимости оказание содействия с целью поддержания такого контакта (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Лавентс против Латвии" (Lavents v. Latvia) от 28 ноября 2002 г., жалоба N 58442/00, § 139; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации" (Khoroshenko v. Russia) от 30 июня 2015 г., жалоба N 41418/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 9 (примеч. редактора).), § 106; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 190). В то же время Европейский Суд признает, что необходимо осуществлять некоторый контроль в отношении контактов заключенных с внешним миром и что меры такого контроля сами по себе не являются несовместимыми с Конвенцией (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации" (Khoroshenko v. Russia), § 123).

88. В настоящем деле заявители утверждали, что во время их содержания под стражей им не разрешались свидания с родственниками и что они могли видеться с последними только в ходе судебных заседаний. Европейский Суд полагает, что такое ограничение количества свиданий явно представляет собой вмешательство в права заявителей, гарантированные статьей 8 Конвенции. Остается установить, было ли данное вмешательство обоснованным в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Конвенции.

89. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с требованиями пункта 2 статьи 8 Конвенции любое вмешательство должно быть "предусмотрено законом". Он отмечает, что заявители не утверждали, что вмешательство в их права, предусмотренные статьей 8 Конвенции, было незаконным в связи с тем, что данное вмешательство было основано на постановлениях незаконно созданных судов и других органов. Европейский Суд также подчеркивает, что власти государств-ответчиков не представили каких-либо сведений, а материалы, полученные от заявителей, недостаточны для того, чтобы получить представление о соответствующем законодательстве ПМР. Таким образом, он лишен возможности определить, было ли обжалуемое вмешательство "предусмотрено законом" и было ли оно основано на каких-либо четких критериях. Вместе с тем Европейский Суд констатирует, что из документов, имеющихся в материалах дела, неясно, каковы были причины отказов в свиданиях с родственниками.

90. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо объяснений по поводу того, почему необходимо было разлучить заявителей с их семьями. Кроме того, по крайней мере в деле заявителя Бэлуцэ власти ПМР указали, что согласно соответствующему законодательству следователь не был обязан разрешать свидания заключенных с их родственниками и что в случае данного заявителя в свиданиях было отказано. Причины отказа приведены не были. Европейский Суд приходит к выводу, что разрешение таких свиданий оставалось на усмотрение следователя и для отказа не требовалось указания каких-либо причин. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что не было доказано, что вмешательство преследовало правомерную цель и было соразмерно данной цели, как того требует пункт 2 статьи 8 Конвенции.

С. Ответственность властей государств-ответчиков

91. Европейский Суд полагает, по тем же причинам, которые изложены выше в отношении жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции (см. выше §§ 62-67), что властями Республики Молдова не было допущено нарушения статьи 8 Конвенции в настоящем деле.

92. Что касается властей Российской Федерации, по тем же причинам, которые изложены выше в §§ 68-69, Европейский Суд приходит к выводу, что в настоящем деле ими было допущено нарушение статьи 8 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

93. Заявители также жаловались на отсутствие у них эффективного средства правовой защиты в отношении их жалоб на нарушение статей 3, 5 и 8 Конвенции. Они ссылались на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

94. Европейский Суд считает, что жалоба на предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3, 5 и 8 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

95. Заявители утверждали, что у них отсутствовали эффективные средства для защиты своих прав в связи с действиями властей ПМР.

96. Власти государств-ответчиков не представили замечаний по существу данной жалобы.

97. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции требует наличия на внутригосударственном уровне средства правовой защиты, позволяющего уполномоченным органам государственной власти рассмотреть по существу соответствующую жалобу на нарушение предусмотренных в Конвенции прав и предоставить надлежащее возмещение, несмотря на наличие у государств - участников Конвенции определенной свободы усмотрения при определении того, каким именно образом они выполняют закрепленные в данном положении Конвенции обязательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom) от 15 ноября 1996 г., жалоба N 22414/93, § 145). Такое средство правовой защиты должно быть "эффективным" в законодательстве и на практике. Вместе с тем статья 13 Конвенции требует наличия в правопорядке государства средства правовой защиты в отношении только тех жалоб, которые могут считаться "доказуемыми" с точки зрения Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Де Соуза Рибейро против Франции" (De Souza Ribeiro v. France) от 13 декабря 2012 г., жалоба N 22689/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 78; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кaмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Cвmpeanu v. Romania) от 17 июля 2014 г., жалоба N 47848/08* (* См.: там же. N 12 (примеч. редактора).), § 148; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 207).

98. Европейский Суд указывает на то, что жалобы заявителей на нарушение статей 3, 5 и 8 Конвенции были признаны доказуемыми. Однако, что касается жалобы заявителей на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд подчеркивает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции, жалобу на предполагаемое нарушение которого он не счел необходимым отдельно рассматривать при обстоятельствах настоящего дела (см. выше § 82), является lex specialis по отношению к статье 13 Конвенции.

99. Таким образом, заявители имели право на эффективное средство правовой защиты по смыслу статьи 13 Конвенции в отношении их жалоб на нарушения статей 3 и 8 Конвенции.

100. В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 210-212, Европейский Суд постановил, что ни в Республике Молдова, ни в Российской Федерации не имелось эффективного средства правовой защиты в отношении аналогичных жалоб на нарушения статей 3 и 8 Конвенции. Ввиду отсутствия какой-либо новой соответствующей информации Европейский Суд не усматривает оснований для того, чтобы прийти к иному выводу в настоящем деле. Следовательно, Европейскому Суду надлежит решить, может ли нарушение статьи 13 Конвенции быть вменено властям какого-либо из государств-ответчиков.

С. Ответственность властей государств-ответчиков

101. В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 213-216, Европейский Суд постановил, что в Республике Молдова заявителям были доступны процедуры, соизмеримые с ограниченной возможностью властей данного государства защитить их права. Соответственно, власти Республики Молдова выполнили свои позитивные обязательства, и Европейский Суд пришел к выводу, что ими не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции. Ввиду сходства жалоб и того факта, что события настоящих дел и упомянутого выше дела "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) происходили в одно и то же время, Европейский Суд не усматривает оснований для того, чтобы сделать иной выводы в настоящем деле. В связи с этим он приходит к заключению, что властями Республики Молдова не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции в настоящем деле.

102. Как и в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 217-218, ввиду отсутствия замечаний со стороны властей Российской Федерации по поводу каких-либо доступных для заявителей средств правовой защиты Европейский Суд считает, что властями Российской Федерации в настоящем деле было допущено нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 8 Конвенции.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

103. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

104. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле не было сделано вывода о том, что властями Республики Молдова было допущено какое-либо нарушение Конвенции. Следовательно, власти Республики Молдова не должны выплачивать какую-либо компенсацию.

А. Моральный вред

105. Заявители Евгений Антонов и Александр Бэлуцэ потребовали присудить каждому из них по 60 000 евро, а заявитель Александр Безродный требовал присудить ему 40 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Данные заявители утверждали, что их незаконное содержание под стражей, угрозы и принуждение к даче признательных показаний со стороны властей ПМР имели долгосрочные последствия для их физического и психологического здоровья.

106. Власти Республики Молдова считали, что требуемые суммы были завышены при конкретных обстоятельствах настоящего дела.

107. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не представили конкретных объяснений, медицинских или иных доказательств в подтверждение своих требований, которые были завышенными и необоснованными.

108. Европейский Суд полагает, что заявители испытали определенный стресс в результате незаконного содержания под стражей в бесчеловечных условиях. Принимая во внимание обстоятельства дела и исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителям Евгению Антонову, Александру Бэлуцэ и Александру Безродному по 9 750 евро в качестве компенсации морального вреда, данные суммы подлежат выплате властями Российской Федерации.

В. Расходы и издержки

109. Заявители также потребовали присудить им 11 600 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в ходе производства в Европейском Суде.

110. Власти Республики Молдова полагали, что требуемая сумма была завышена, в частности, в отношении количества часов работы над делом. Так, увеличение количества часов работы в три раза за подготовку замечаний, которые касались аналогичных дел и были представлены в одном документе, было необоснованным. Кроме того, не было представлено доказательств перечисления адвокатам каких-либо сумм.

111. Власти Российской Федерации считали, что в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда для присуждения заявителям возмещения судебных расходов и издержек необходимо было установить, что они были фактически и действительно понесены и являлись соразмерными и разумными по размеру.

112. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и свою прецедентную практику, Европейский Суд считает разумным присудить заявителям совместно 1 500 евро в качестве возмещения всех судебных издержек и расходов, понесенных в ходе производства в Европейском Суде.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

113. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) решил объединить рассмотрение жалоб в одном производстве;

2) объявил жалобы приемлемыми для рассмотрения по существу;

3) постановил, что в настоящем деле отсутствовало нарушение статьи 3 Конвенции со стороны властей Республики Молдова;

4) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции со стороны властей Российской Федерации;

5) постановил, что в настоящем деле отсутствовало нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции со стороны властей Республики Молдова;

6) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции со стороны властей Российской Федерации;

7) постановил, что в настоящем деле отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобы на предполагаемые нарушения пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции;

8) постановил, что в настоящем деле отсутствовало нарушение статьи 8 Конвенции со стороны властей Республики Молдова;

9) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 8 Конвенции со стороны властей Российской Федерации;

10) постановил, что в настоящем деле отсутствовало нарушение статьи 13 Конвенции со стороны властей Республики Молдова;

11) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции со стороны властей Российской Федерации;

12) постановил:

(a) что власти Российской Федерации обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 9 750 (девять тысяч семьсот пятьдесят) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, каждому из заявителей в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 500 (одну тысячу пятьсот) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, всем заявителям совместно в качестве возмещения судебных расходов и издержек;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процентных пункта;

13) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 2 июля 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Хасан Бакырчи Заместитель Секретаря Секции Суда

Юлия Лаффранк Председатель Комитета Суда