Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 июня 2020 г. Дело "Ужахов и Албагачиева (Uzhakhov and Albagachiyeva) против Российской Федерации" (Жалоба N 76635/11) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Ужахов и Албагачиева (Uzhakhov and Albagachiyeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 76635/11)

Постановление Суда

Страсбург, 23 июня 2020 г.

По делу "Ужахов и Албагачиева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 2 июня 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 76635/11) против Российской Федерации, поданной в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) 26 октября 2011 г. в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Тагиром Ужаховым и Залиной Албагачиевой (далее - заявители).

2. Интересы заявителей представляли юристы Правозащитного центра "Мемориал"* (* Организация включена Минюстом РФ в "реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента". Решением Московского городского суда от 29.12.2021 г. организация ликвидирована (примеч. редактора).), г. Москва. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а впоследствии его преемником на этом посту М.Л. Гальпериным.

3. 27 июня 2017 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель, 1957 года рождения, проживает в г. Карабулаке, Ингушетия, а заявительница, 1976 года рождения, - в станице Троицкой, Ингушетия. Они являются братом и женой Хамзата Ужахова, 1978 года рождения.

5. Обстоятельства дела можно обобщенно изложить следующим образом.

А. События 25-26 ноября 2009 г.

1. Изложение обстоятельств заявителями

(а) Обыск дома заявительницы

6. В период рассматриваемых событий Хамзат Ужахов, заявительница и трое их несовершеннолетних детей проживали в станице Троицкой (также известной как Троицкое или Троицкий) Сунженского района Ингушетии. Хамзат Ужахов работал таксистом в соседнем городе Карабулаке. Эти два населенных пункта находятся примерно в девяти километрах друг от друга.

7. 25 ноября 2009 г. заявительница и ее дети находились дома, а Хамзат Ужахов - на работе.

8. В тот же день около 16.00 бронетранспортер сломал ворота дома заявительницы в станице Троицкой и въехал во двор. Заявительница выбежала на улицу и увидела, что ее дом окружен примерно двадцатью военнослужащими в камуфляжной форме с автоматами, снайперами, несколькими бронетранспортерами, бронированными автомобилями УАЗ и несколькими микроавтобусами "ГАЗель". Улица была оцеплена.

9. Офицер, командовавший группой военнослужащих, приказал заявительнице вывести остальных жителей дома и предъявить их паспорта. Когда заявительница вошла внутрь дома, чтобы взять документы, группа примерно из десяти военнослужащих ворвалась внутрь и начала обыскивать помещение.

10. Не предъявив какого-либо документа на обыск, военнослужащие перевернули все вверх дном. Затем они обвязали заявительницу веревкой и спустили ее в подвал с видеокамерой в руках, приказав снимать все, что там находится. После этого они вытащили заявительницу и закинули в подвал гранату.

11. После этого заявительницу и ее детей вывели на улицу. Поскольку было холодно, они пошли ждать в дом соседей. Военнослужащие продолжили обыск.

12. Тем временем заявитель узнал об обыске в доме своего брата и направился туда. Дом был окружен военнослужащими; ему не разрешили войти в помещение, и ему пришлось ждать окончания обыска вместе с заявительницей и ее детьми в доме соседей.

13. По утверждению заявителей, обыск длился около часа. Военнослужащие, проводившие обыск, забрали ряд вещей семьи заявительницы, в том числе два Корана, DVD-плеер, пылесос, бинокль, ноутбук, новый мобильный телефон, цифровой фотоаппарат, термос, скатерть, номерной знак семейного автомобиля "Вольво", три золотых кольца и 1 500 рублей наличными. Кроме того, был поврежден или разрушен целый ряд предметов имущества, в том числе ворота во двор, входная дверь, десять шиферных листов, дубленка, чемодан с кодовым замком, восемь окон дома и панели семейного автомобиля "Вольво", который был припаркован во дворе. Взрыв в подвале повредил конструкцию дома и уничтожил картофель, хранившийся внутри.

14. После того как военнослужащие покинули дом, заявители ждали возвращения Хамзата Ужахова домой.

(b) Смерть Хамзата Ужахова

15. Утром 26 ноября 2009 г. заявители приступили к розыску Хамзата Ужахова и узнали, что 25 ноября 2009 г. около 15.00 Федеральная служба безопасности (далее - ФСБ) провела в г. Карабулаке спецоперацию и уничтожила участника незаконного вооруженного формирования Т. Таксист, который его подвозил, также был убит. Из представленных Европейскому Суду документов следует, что спецоперация проводилась сотрудниками ФСБ Ингушетии* (* Так в тексте. Очевидно, здесь и далее речь идет об Управлении ФСБ России по Республике Ингушетия (примеч. переводчика).) и специального подразделения антитеррористического центра МВД Ингушетии (далее - АТЦ).

16. Заявитель позвонил своим знакомым, проживающим в непосредственной близости от места проведения спецоперации, и узнал, что тела двух мужчин, погибших в ходе спецоперации, были доставлены в морг г. Назрани, Ингушетия.

17. 25 ноября 2009 г. федеральный новостной сайт РИА Новости опубликовал сообщение о ликвидации властями в Ингушетии участников незаконного вооруженного формирования, в том числе родственника заявителей Хамзата Ужахова.

18. 26 ноября 2009 г. около 11.00 заявитель направился в морг и опознал тело своего брата. В тот же день тело было передано родственникам и захоронено.

19. 26 или 27 ноября 2009 г. заявитель обратился в местную милицию и прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного расследования по факту убийства Хамзата Ужахова и обыска дома заявительницы. По утверждению заявителей, власти отказались оформлять его жалобы, поскольку Хамзат Ужахов был ликвидирован в ходе спецоперации как участник незаконного вооруженного формирования.

20. Из представленных документов следует, что 8 декабря 2009 г. участковый Х. выдал характеристику на Хамзата Ужахова, которая была единственным документом, содержащим информацию о его возможной причастности к незаконным вооруженным формированиям. В документе говорилось, что родственник заявителя имел "склонности к экстремистскому ваххабитскому движению", но он никогда не был задержан милицией и не содержался ею под стражей.

2. Информация властей государства-ответчика

21. Согласно меморандуму по делу властей государства-ответчика от 15 ноября 2017 г., фактические обстоятельства дела об убийстве Ужахова можно резюмировать следующим образом: в период рассматриваемых событий родственник заявителей Ужахов и его сообщник Т. находились под наблюдением милиции по следующим причинам:

"[Они] планировали осуществлять подрывную деятельность в отношении сотрудников органов борьбы с терроризмом... милиционеры попытались опознать тех, кто находился в машине. Как только его местонахождение было установлено, милиционеры преградили ему путь. В это время пассажиры преследуемого автомобиля начали стрелять в милиционеров, которые, со своей стороны, начали отстреливаться, поскольку их жизни угрожали подобные действия. После того как стрельба прекратилась, оба эти два человека были опознаны как [Т.] и Ужахов, у которых были автомат АК, пистолет и три самодельных взрывных устройства".

22. По утверждению властей государства-ответчика, никакого обыска в доме заявительницы не проводилось. В меморандуме властей в общих чертах, без указания дат или личностей опрошенных лиц, говорилось следующее:

"...В ходе расследования утверждений о незаконном обыске были опрошены военнослужащие Федеральной службы безопасности и воинской части в связи с предполагаемым обыском в доме заявителей. Никто из них не ответил положительно на вопрос о том, осуществлялась ли ими такая деятельность".

В. Расследование

1. Попытки заявителей инициировать расследование

23. 1 декабря 2009 г., а затем 13 января 2010 г. при содействии местных правозащитных организаций заявитель направил жалобу Генеральному прокурору Российской Федерации и прокурору Республики Ингушетия на убийство своего брата и потребовал возбудить уголовное дело по факту инцидента и обыска в доме Хамзата Ужахова. Заявитель утверждал, в частности, что его брат работал таксистом и что он не был вовлечен в какую-либо преступную деятельность; он был убит во время спецоперации только потому, что ему только что довелось взять Т., разыскиваемого властями, в качестве пассажира. Заявитель представил описание обыска, проведенного 25 ноября 2009 г. в доме Хамзата Ужахова, и перечислил предметы, украденные или поврежденные должностными лицами. Что касается обращения с заявительницей со стороны сотрудников милиции во время обыска, то заявитель указал:

"...обвязав его жену [заявительницу] веревкой вокруг талии, военнослужащие заставили ее спуститься в новый, недавно построенный подвал, угрожая и крича: ''Выведите всех, кого вы там прячете!'' Никого не обнаружив, они взорвали его, бросив туда гранату...".

24. Из представленных документов следует, что в неуказанный день в период до 6 апреля 2010 г. заявитель подал военным следователям войсковой части N 68799 подробную жалобу на убийство его брата сотрудниками ФСБ, незаконный обыск имущества заявительницы, его уничтожение и хищение, а также жестокое обращение с ней со стороны должностных лиц, проводивших обыск.

25. Последующие попытки заявителей добиться возбуждения уголовного дела по факту смерти Хамзата Ужахова, жестокого обращения с заявительницей 25 ноября 2009 г., незаконного обыска ее дома, уничтожения и хищения имущества описаны ниже.

2. Меры, принятые следователями Карабулакского следственного отдела

(а) Первый отказ в возбуждении уголовного дела по факту стрельбы

26. 25 ноября 2009 г. около 16.00 Карабулакский следственный отдел Следственного комитета* (* Здесь и далее - так в тексте. Очевидно, имеется в виду следственный отдел по городу Карабулак Следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации по Республике Ингушетия (примеч. переводчика).) (далее - Карабулакский следственный отдел) осмотрел место стрельбы. В протоколе осмотра, в частности, говорилось, что автомобиль Хамзата Ужахова имел входные пулевые отверстия сзади и исходящие пулевые отверстия спереди. На месте преступления было обнаружено несколько единиц огнестрельного оружия и боеприпасов. Из представленных документов следует, что впоследствии на этих вещественных доказательствах не были обнаружены отпечатки пальцев ни Хамзата Ужахова, ни Т. Представленные документы также свидетельствуют о том, что ни один из сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в предполагаемой перестрелке, не получил каких-либо ранений; их транспортные средства, имущество или оборудование также не были повреждены. Никаких других следов пуль или выстрелов в непосредственной близости от предполагаемой перестрелки обнаружено не было.

27. 25 ноября 2009 г. по поручению Карабулакского следственного отдела в Бюро судебно-медицинской экспертизы Ингушетии была произведена экспертиза тела Хамзата Ужахова и Т. Согласно заключению, на обоих телах имелись множественные пулевые ранения.

28. 5 декабря 2009 г. Карабулакский следственный отдел отказал в возбуждении уголовного расследования по факту стрельбы в связи с гибелью подозреваемых.

29. 22 декабря 2009 г. руководство Карабулакского следственного отдела отменило постановление от 5 декабря 2009 г. об отказе в возбуждении уголовного дела как незаконное и распорядилось принять ряд дальнейших мер в рамках новой доследственной проверки, включая опрос заявительницы и других членов семьи Хамзата Ужахова.

30. 28 декабря 2009 г. Карабулакский следственный отдел опросил сотрудника АТЦ В.С., который заявил, что в ноябре 2009 года в течение нескольких дней он и его коллеги из АТЦ осуществляли наблюдение за Т., подозревавшимся в подготовке террористических актов. 25 ноября 2009 г. офицер и его коллеги узнали, что автомобиль, за которым они следили, прибыл в г. Карабулак. Затем он, его коллеги из АТЦ и сотрудники ФСБ Ингушетии прибыли в город вслед за автомобилем. На улице Джабагиева он и другие офицеры попытались остановить автомобиль подозреваемых, перекрыв ему проезд спереди. Подозреваемые открыли огонь, офицеры вышли из своих машин и открыли ответный огонь. После окончания стрельбы офицеры обнаружили тело Ужахова на водительском сиденье с пистолетом в руках, а тело Т. - на пассажирском сиденье с автоматом и тремя взрывными устройствами на поясе.

(b) Второй отказ в возбуждении уголовного дела по факту стрельбы

31. 11 января 2010 г. (в представленных документах эта дата также упоминается как 10 января 2010 г.) Карабулакский следственный отдел вновь отказал в возбуждении уголовного дела по факту стрельбы в связи с гибелью подозреваемых. В документе упоминались недатированные заявления четырех местных жителей, которые не видели самого инцидента, но позже прибыли на место происшествия. В документе также упоминались заявления четырех офицеров ФСБ С.К., Я.Ш., В.С. и Х.А., которые участвовали в боестолкновении. Все они дали очень похожие показания, сказав, что за несколько дней до событий они и их коллеги получили информацию о том, что автомобиль подозреваемых разъезжает по г. Карабулаку. 25 октября 2009 г. они прибыли в город, чтобы продолжить слежку за подозреваемыми; в тот же день примерно в 15.00 подозреваемые заметили слежку и открыли по ним огонь. В результате ответного огня оба подозреваемых были убиты; в их автомобиле был обнаружен целый ряд предметов, в том числе три взрывных устройства, автомат АК и пистолет Макарова.

32. 11 января 2010 г. Карабулакский следственный отдел направил материалы доследственной проверки в надзирающую прокуратуру для определения подследственности.

(с) Третий отказ в возбуждении уголовного дела по факту стрельбы

33. 7 декабря 2010 г. Карабулакский следственный отдел вновь отказал в возбуждении уголовного дела по факту вооруженного сопротивления Хамзата Ужахова и Т. сотрудникам ФСБ Ингушетии в связи с гибелью подозреваемых. Текст постановления был дословно скопирован с текста постановления от 11 января 2010 г.

34. 20 сентября 2017 г. (в представленных документах эта дата также упоминается как 21 сентября 2017 г.) руководство Карабулакского следственного отдела отменило постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 7 декабря 2010 г. (см. выше § 33) как необоснованное и поручило провести дополнительную доследственную проверку. В данном документе, среди прочего, указывалось следующее:

"...[Документы] дела показывают, что решение об отказе в возбуждении уголовного дела было принято преждевременно, без принятия всех необходимых мер, и поэтому оно должно быть отменено по следующим основаниям:

- доследственная проверка не подтвердила утверждения о совершении сотрудниками полиции [незаконного] обыска, поскольку следователи не запросили у Министерства внутренних дел Ингушетии информацию о возможном проведении обыска по адресу [заявительницы] в Троицкой;

- также не была запрошена информация о размещении военных транспортных средств, таких как бронетранспортеры и военные автомобили "Газель" и УАЗ, принадлежащие Министерству внутренних дел;

- реестры дислокации боевых машин МВД в Ингушетии не рассматривались;

- водители боевых транспортных средств правоохранительных органов, дислоцированных в Ингушетии, не были ни опознаны, ни опрошены;

- участковый, ответственный за этот район [по адресу заявительницы], не был допрошен;

- жители соседних домов, расположенных в непосредственной близости [от дома заявительницы], не были допрошены...".

3. Меры, принятые следователями Сунженского следственного отдела

35. Из представленных документов следует, что 1 декабря 2009 г., помимо подачи жалоб в Генеральную прокуратуру Российской Федерации и прокуратуру Республики Ингушетия (см. выше § 23), заявитель также подал аналогичную жалобу в Сунженскую районную прокуратуру.

36. 11 декабря 2009 г. (в представленных документах эта дата также упоминается как 18 декабря 2009 г.) прокурор Республики Ингушетия направил жалобу заявителя в следственный отдел по Сунженскому району (далее - Сунженский следственный отдел)* (* Здесь и далее - так в тексте. Речь о следственном отделе по Сунженскому району Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Ингушетия (примеч. переводчика).) для рассмотрения (см. выше § 23).

37. 20 января 2010 г. Сунженская районная прокуратура направила жалобу от 1 декабря 2009 г. (см. выше § 35) в Сунженский следственный отдел, а затем 27 января 2010 г. - в военный следственный отдел - войсковую часть N 68799 (далее - военные следователи) для рассмотрения.

38. 28 июня 2011 г. Сунженский следственный отдел отказал в возбуждении уголовного расследования по факту убийства Хамзата Ужахова и незаконного обыска в доме заявительницы за отсутствием состава преступления. Отказ был основан только на информации, собранной военными следователями в ходе проводившейся ими доследственной проверки, и почти дословно повторял их постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 9 ноября 2010 г. и 21 июня 2011 г. (см. ниже §§ 75 и 58). Как следует из материалов дела, заявителям об этом не сообщили.

39. 21 сентября 2017 г. временно исполняющий обязанности прокурора Сунженского района издал требование об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе доследственной проверки по материалу N 27ск-10. В данном документе, среди прочего, указывалось следующее:

"...[Рассмотрение] материалов дела показывает, что необходимо предпринять следующие меры:

1) дополнительный осмотр места преступления [в доме заявительницы], включая подвал, куда, по словам заявителя, бросили гранату;

2) допрос соседей заявителя относительно событий 25 ноября 2009 г.;

3) установление размера ущерба, причиненного супруге Хамзата Ужахова [заявительницы];

4) установление личности и допрос сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в задержании Хамзата Ужахова... относительно их участия в обыске [дома заявительницы];

5) разделение материалов, касающихся проверки утверждений заявителя о необоснованном и незаконном применении огнестрельного оружия сотрудниками ФСБ Ингушетии при задержании Хамзата Ужахова... и направление их в войсковую часть N 68799;

6) принятие решения о возбуждении уголовного дела по части 3 статьи 162 УК РФ (разбой или разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище, совершенные группой лиц)* (* Так в тексте (примеч. переводчика).)...".

4. Меры, принятые военными следователями

40. 23 марта 2010 г. военные следователи осмотрели место преступления в доме заявительницы и установили, что часть дворовых ворот, а также несколько предметов мебели в доме были повреждены.

41. 8 апреля 2010 г. военные следователи обратились в ФСБ Ингушетии с просьбой предоставить информацию об обыске дома заявительницы 25 ноября 2009 г., а также об уничтожении и хищении имущества. 5 мая 2010 г. ФСБ Ингушетии ответила, что по адресу Хамзата Ужахова в станице Троицкой "25 ноября 2009 г. никаких обысковых мероприятий не проводилось, а предметы и ценности, перечисленные в запросе, изъяты не были".

(а) Первый отказ военных следователей в возбуждении уголовного расследования

42. 18 мая 2010 г. военные следователи допросили сотрудника ФСБ Ингушетии П.Ч. Он заявил, что не знает, кто произвел незаконный обыск в доме заявительницы 25 ноября 2009 г., и что, насколько ему известно, в этот день ФСБ Ингушетии не проводила каких-либо специальных операций на Курортной улице в станице Троицкой. Далее он утверждал, что, насколько ему известно, 25 ноября 2009 г. сотрудники ФСБ Ингушетии провели в г. Карабулаке спецоперацию по задержанию Т., и что последний и Ужахов оказали сотрудникам ФСБ вооруженное сопротивление. Оба мужчины были убиты ответным огнем офицеров. При осмотре их автомобиля после инцидента было установлено, что оба мужчины имели при себе огнестрельное оружие и боеприпасы.

43. 26 мая 2010 г. военные следователи отказали в возбуждении уголовного дела по факту убийства Хамзата Ужахова и обыска его дома и дома заявительницы в связи с отсутствием corpus delicti. В соответствующем постановлении говорилось, что, согласно информации, поступившей из ФСБ Ингушетии, каких-либо спецопераций, включая обыск дома заявительницы, 25 ноября 2009 г. не проводилось. Далее в постановлении делалась ссылка на заявление сотрудника ФСБ П.Ч. (см. параграф выше) и показания двух сотрудников АТЦ В.С. и Х.А., которые утверждали, что Хамзат Ужахов был убит во время перестрелки. В частности, оба офицера заявили, что 25 ноября 2009 г. они пытались остановить автомобиль ВАЗ-2109 серебристого цвета без регистрационных номеров, когда по ним были произведены выстрелы из этого автомобиля. В результате ответного огня Т., находившийся в розыске как активный участник незаконного вооруженного формирования, был убит вместе с Хамзатом Ужаховым, активным пособником незаконным вооруженным формированиям.

44. 26 мая 2010 г. в связи с вышеуказанным отказом военные следователи передали проведение доследственной проверки по утверждениям заявителей о незаконном обыске, уничтожении и хищении имущества их гражданским коллегам - Сунженскому следственному отделу (см. выше § 38). Согласно постановлению передача была "необходима для проведения [доследственной] проверки и принятия решения в отношении неустановленных сотрудников правоохранительных органов, проводивших незаконный обыск в доме Х. Ужахова" (см. также постановление от 9 ноября 2010 г. ниже в параграфе 48). Заявители об этом решении проинформированы не были.

45. В неуказанный день в период с июня по август 2010 года заявитель обжаловал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в Нальчикском гарнизонном военном суде, потребовав отменить это постановление. В частности, он указал следующее:

"...25 ноября 2009 г. сотрудники ФСБ... приехали в дом семьи покойного Хамзата Ужахова... и совершили уголовно наказуемые деяния в отношении [его] жены и несовершеннолетних детей и семейного имущества. В результате часть имущества была уничтожена, в том числе взрывом гранаты, а часть похищена.

То, что эти преступления против Хамзата Ужахова, его семьи и имущества были совершены одним и тем же подразделением ФСБ, было установлено в ходе доследственной проверки, проведенной Сунженским следственным отделом. Причастность сотрудников ФСБ к умышленному убийству таксиста Хамзата Ужахова также была подтверждена доследственной проверкой, проведенной следователями войсковой части N 68799...

Несмотря на очевидные доказательства, подтверждающие, что преступления против жизни Хамзата Ужахова и имущества его семьи были совершены сотрудниками ФСБ, военный следователь... ограничился допросом только лиц, непосредственно причастных к инциденту, и не стал допрашивать очевидцев - жену Хамзата Ужахова, других членов семьи и других свидетелей событий...".

46. В сентябре 2010 года жалоба заявителя была передана на рассмотрение в Пятигорский гарнизонный военный суд.

47. 1 ноября 2010 г. Пятигорский гарнизонный военный суд не вынес решения по существу жалобы, но заявил, что жалоба необоснована, и прекратил производство по делу, поскольку 30 октября 2010 г. прокурор, осуществляющий надзор* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) (руководитель военного следственного отдела войсковой части N 68799), уже отменил оспариваемое постановление от 26 мая 2010 г. Заявители не были проинформированы о постановлении от 30 октября 2010 г.

(b) Второй отказ военных следователей в возбуждении уголовного расследования

48. 9 ноября 2010 г. военные следователи вновь отказались возбудить уголовное расследование в отношении сотрудников ФСБ в связи с убийством Хамзата Ужахова по тем же основаниям, то есть в связи с отсутствием corpus delicti. Это решение было очень похоже на решение от 26 мая 2010 г. и основывалось на показаниях тех же сотрудников правоохранительных органов. Заявители об этом постановлении проинформированы не были. Что касается утверждений заявителей в отношении незаконного обыска, проведенного в доме заявительницы, в постановлении говорилось следующее:

"...[Из] жалоб, поданных [заявителем] 1 декабря 2009 г. и 13 января 2010 г., следует, что 25 ноября 2009 г. примерно 16.00 группа примерно из тридцати военнослужащих в балаклавах из неустановленных правоохранительных органов ворвалась в дом Ужахова Х. ...Мужчины, не предъявив постановления на проведение обыска, взломали дверь дома и начали осматриваться. Во время обыска они похитили из дома два Корана, DVD-плеер, пылесос, бинокль, ноутбук, новый мобильный телефон, цифровой фотоаппарат, термос, скатерть, номерной знак семейного автомобиля "Вольво", три золотых кольца и 1 500 рублей наличными. Кроме того, они разрушили... въездные ворота, одну дверь [и] десять шиферных листов... взрыв повредил подвал, где хранилась картошка... восемь окон тоже были разбиты...

Из протокола осмотра места преступления от 23 марта 2010 г. [в отношении дома заявительницы] следует, что... была повреждена правая часть ворот... [В] спальне... были повреждены кровать и шкаф. Других повреждений установлено не было...

Согласно информации, полученной от ФСБ Ингушетии, 25 ноября 2009 г. ни обысков, ни изъятия предметов и ценностей не проводилось.

Из объяснений, данных военнослужащим ФСБ Ингушетии П.Ч., они не проводили каких-либо спецопераций [по адресу заявительницы] в Троицкой, и он не принимал участия в такой операции...

Таким образом, следует сделать вывод о незаконном обыске дома [заявительницы]... военнослужащие ФСБ этого не сделали; из протокола осмотра места преступления от 23 марта 2010 г. ущерб, заявленный [заявителем] в его жалобе, не выявился...".

49. 9 ноября 2010 г. военные следователи вновь (см. выше § 44) передали проведение доследственной проверки по утверждениям о незаконном обыске, уничтожении и хищении имущества "неустановленными сотрудниками правоохранительных органов" своим гражданским коллегам - Сунженскому следственному отделу. По утверждению военных следователей, "было установлено, что сотрудники ФСБ не принимали участия в незаконном обыске". Заявители об этом решении проинформированы не были.

50. 30 ноября 2010 г. заявитель просил военных следователей проинформировать его о ходе расследования его жалобы на убийство Ужахова Хамзата и о незаконном обыске в доме заявительницы. Он просил возбудить уголовное дело, предоставить ему статус потерпевшего и предъявить копии соответствующих постановлений. В частности, он заявил, что в ходе незаконного обыска заявительница и ее несовершеннолетние дети подверглись унижающему достоинство обращению и что сотрудники правоохранительных органов уничтожили часть ее имущества и похитили ряд ценностей.

51. 25 декабря 2010 г. заявители были проинформированы об обоих процессуальных решениях от 9 ноября 2010 г. (см. выше §§ 48 и 49).

52. 21 февраля 2011 г. (в представленных документах эта дата также упоминается как 14 марта 2011 г.) заявитель обратился в Нальчикский гарнизонный военный суд с жалобой на отказ от 9 ноября 2010 г. возбудить уголовное расследование в отношении сотрудников ФСБ. Он заявил, в частности, что военные следователи не допросили ни одного свидетеля инцидента, за исключением нескольких причастных к рассматриваемым событиям офицеров, и не установили обстоятельства применения ими силы, повлекшей за собой лишение жизни Хамзата Ужахова. Он также заявил следующее:

"25 ноября 2009 г. ...сотрудники правоохранительных органов на различных транспортных средствах, в том числе бронетранспортерах без номерных знаков, прибыли на Курортную улицу, где проживала семья моего расстрелянного брата, и предприняли уголовные действия в отношении его жены и несовершеннолетних детей, а также их имущества. В результате часть семейного имущества была уничтожена, в том числе взрывом гранаты, а часть похищена. То, что все эти преступления против Хамзата Ужахова, его семьи и имущества были совершены одним и тем же подразделением ФСБ Ингушетии, было установлено в ходе доследственной проверки, проведенной Сунженским следственным отделом...

Военный следователь... даже не счел необходимым допросить очевидца - жену Хамзата, других членов семьи и других свидетелей событий...".

53. 23 марта 2011 г. Нальчикский гарнизонный военный суд не вынес решения по существу жалобы, но заявил, что жалоба необоснована, и прекратил производство по делу, поскольку 15 марта 2011 г. прокурор, осуществляющий надзор* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) (руководитель военного следственного отдела войсковой части N 68799), уже отменил оспариваемое постановление от 9 ноября 2010 г.

54. 29 марта 2011 г. заявитель обжаловал вышеуказанное постановление в Северо-Кавказском окружном военном суде. Он заявил, в частности, что ему не сообщили о постановлении от 15 марта 2011 г. и не предоставили его копию и что оно было принято военными прокурорами только для того, чтобы воспрепятствовать рассмотрению судом его жалоб по существу. Он подчеркнул, что у него не имеется копии постановления от 15 марта 2011 г. (см. параграф выше), и просил направить ее по его адресу. Затем он повторил свои доводы относительно незаконности убийства его брата, унижающего достоинство обращения с заявительницей и незаконности обыска, как он заявил в жалобе от 21 февраля 2011 г. (см. выше § 52).

55. 28 апреля 2011 г. (в представленных документах эта дата также упоминается как 29 апреля 2011 г.) Нальчикский гарнизонный военный суд вынес постановление о том, что кассационная жалоба заявителя в Северо-Кавказский окружной военный суд была подана вне установленного срока и поэтому должна быть оставлена без рассмотрения. Суд указал, что, несмотря на то что жалоба была датирована 29 марта 2011 г., ее конверт был помечен почтовым штемпелем 5 апреля 2011 г. (в представленных документах эта дата также упоминается как 5 мая 2011 г.).

56. 12 мая 2011 г. заявитель обжаловал это постановление в порядке надзора в президиум Северо-Кавказского окружного военного суда, заявив, что Нальчикский гарнизонный военный суд при исчислении десятидневного срока не учел выходные дни. Он также повторил свои доводы относительно незаконности убийства его брата, унижающего достоинство обращения с заявительницей и незаконности обыска, как он заявил в жалобе от 21 февраля 2011 г. (см. выше § 52).

57. 6 июля 2011 г. жалоба была отклонена президиумом Северо-Кавказского окружного военного суда. Суд указал, что заявителя проинформировали 26 марта 2011 г. о судебном постановлении от 23 марта 2011 г., но он подал свою жалобу 6 апреля 2011 г., тогда как она должна была быть подана в течение десяти дней начиная с 23 марта 2011 г., то есть до 4 апреля 2011 г.

(с) Третий отказ военных следователей в возбуждении уголовного расследования

58. 21 июня 2011 г. военные следователи вновь отказались возбудить уголовное дело в отношении сотрудников ФСБ по тем же основаниям, то есть в связи с отсутствием corpus delicti. Постановление об отказе дословно повторяло постановление от 9 ноября 2010 г. Остается неясным, сообщили ли об этом заявителям.

59. 21 июня 2011 г. военные следователи вновь приняли решение (см. выше §§ 44 и 49) передать доследственную проверку по обвинению в незаконном обыске, уничтожении и хищении имущества своим гражданским коллегам в Сунженский следственный отдел. Последний также отказался возбуждать уголовное дело по событиям 28 июня 2011 г., основывая свое решение на выводах военных следователей от 9 ноября 2010 г. и 21 июня 2011 г. (см. выше §§ 48 и 58). Как следует из представленных документов, уголовное дело по факту убийства Ужахова так и не было возбуждено.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

60. Для ознакомления с соответствующим законодательством Российской Федерации см. Постановление Европейского Суда по делу "Далаков против Российской Федерации" (Dalakov v. Russia) от 16 февраля 2016 г., жалоба N 35152/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 11 (примеч. редактора).), §§ 51-53.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

61. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 2 Конвенции, что представители государства убили их родственника Ужахова Хамзата и что по этому делу не было проведено эффективного расследования. Соответствующее положение гласит следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

62. Власти государства-ответчика утверждали, что жалоба является неприемлемой для рассмотрения по существу в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты. Они указали, что заявители должны были обжаловать в судах Российской Федерации те отказы в возбуждении уголовного расследования, которые не были отменены вышестоящими прокурорами. В частности, заявители не обжаловали решение Нальчикского гарнизонного военного суда от 23 марта 2011 г. (см. выше § 53).

63. Заявители возражали против утверждений властей о неисчерпании средств правовой защиты, поскольку, по их мнению, не имелось каких-либо доказательств того, что упомянутое средство правовой защиты привело бы к возбуждению уголовного дела. Они указали, что постановления от 26 мая и 9 ноября 2010 г. были отменены прокурорами, но эти постановления не привели к возбуждению уголовного дела, а затем снова последовал отказ - от 21 июня 2011 г. (см. выше §§ 43, 48 и 58). Заявители утверждали, что они не были обязаны обжаловать постановление Нальчикского гарнизонного военного суда от 23 марта 2011 г., поскольку получили желаемый результат - оспариваемый отказ от 9 ноября 2010 г. был отменен (см. выше § 53). Заявители далее отметили, что только полноценное уголовное расследование обстоятельств смерти их родственника могло бы стать эффективным средством правовой защиты в их случае.

2. Мнение Европейского Суда

64. По мнению Европейского Суда, вопрос об исчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты для подачи жалобы в Суд тесно связан с вопросом об эффективности расследования, проведенного органами государственной власти на основании обращения заявителей. Данные вопросы относятся к существу жалобы заявителей, поданной на основании статьи 2 Конвенции, поэтому Суд решил объединить их рассмотрение с рассмотрением существа жалобы, которое будет осуществлено ниже.

65. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Доводы властей

66. Доводы властей могут быть истолкованы как утверждение о том, что заявитель не представил prima facie доказательства, поскольку заявители не обосновали свои утверждения в соответствии с материально-правовым аспектом статьи 2 Конвенции показаниями очевидцев.

67. Власти государства-ответчика заявили, что "применение силы [было] абсолютно необходимым... [поскольку] Ужахов представлял угрозу для сотрудников милиции и окружавших их лиц, поскольку у него был пистолет и он стрелял в сотрудников". Они заявили, что милицейская операция против родственника заявителей не была запланирована; она была спонтанной, поскольку офицеры должны были принять срочные меры, чтобы защитить себя на месте событий, и что применение силы, повлекшее за собой лишение жизни, было "строго пропорционально обстоятельствам и необходимо для достижения намеченной цели".

68. Власти государства-ответчика далее указали, что "расследование предполагаемого нарушения права Ужахова на жизнь [было] проведено в соответствии со статьей 2 Конвенции, поскольку [оно было] своевременным и оперативным, независимым... тщательным и всесторонним...".

(b) Доводы заявителей

69. Заявители подчеркнули, что власти государства-ответчика не оспаривали факты, представленные в жалобе, и что меморандум властей по делу содержал ряд противоречий и несоответствий. В частности, в отличие от своего пассажира Т. Ужахов никогда не подозревался в незаконной деятельности, и единственное доказательство, указывающее на такое участие, было представлено только одним милиционером, который составил характеристику на Ужахова 8 декабря 2009 г., то есть через две недели после инцидента (см. выше § 20). Ужахов и Т. находились под наблюдением милиции, но, по мнению властей, спецоперация против них не планировалась. Отсутствовали какие-либо доказательства того, что Ужахов применил огнестрельное оружие против преследователей, поскольку в результате предполагаемой стрельбы ни сотрудники, ни их снаряжение, ни транспортное средство не получили каких-либо травм или повреждений. В показаниях свидетелей содержались существенные несоответствия по ключевым обстоятельствам спецоперации, например, преследовали ли представители государства автомобиль Ужахова, когда подозреваемые предположительно открыли огонь, или милиция блокировала его, а затем подозреваемые начали стрелять. Кроме того, как отмечено в замечаниях заявителей по делу, власти государства-ответчика не приняли элементарных мер для установления истинных обстоятельств инцидента, таких как проведение экспертизы пуль, изъятых с места происшествия, и выяснение того обстоятельства, что на огнестрельном оружии, обнаруженном в их автомобиле, отсутствовали отпечатки пальцев Хамзата Ужахова и Т.

2. Мнение Европейского Суда

70. Краткое изложение соответствующих общих принципов содержится в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Сильва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom) от 30 марта 2016 г., жалоба N 5878/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 229-239; а также в Постановлении Европейского Суда по делу "Далаков против Российской Федерации" (Dalakov v. Russia) от 16 февраля 2016 г., жалоба N 35152/09, §§ 61-65.

71. Стороны не оспаривают тот факт, что смерть родственника заявителей Хамзата Ужахова наступила в результате применения представителями государства силы, повлекшей за собой лишение жизни. В первую очередь Европейский Суд остановится на оценке качества проведенного расследования по факту его смерти, после чего перейдет к анализу действий представителей властей, допустивших применение такой силы, а также осуществлявших планирование соответствующей операции и контроль за ней.

(а) Процессуальное обязательство государства по статье 2 Конвенции

72. Из представленных Европейскому Суду документов видно, что никакого уголовного расследования обстоятельств смерти родственника заявителей не проводилось, кроме доследственной проверки Сунженским следственным отделом и военными следователями - в отношении действий сотрудников ФСБ относительно Хамзата Ужахова (см. выше §§ 38, 43, 48 и 58) - и доследственной проверки Карабулакского следственного отдела - в отношении действий Ужахова относительно сотрудников ФСБ (см. выше §§ 28, 31 и 33). Таким образом, Суд должен дать оценку обстоятельствам на основании документов, представленных в материалах дела по тем фактам доследственной проверки, которые привели к отказу в возбуждении уголовного дела.

73. Информация, собранная следователями в ходе каждой доследственной проверки, явно свидетельствовала о наличии нескольких противоречивых доказательств и версий гибели Хамзата Ужахова (см., например, выше §§ 26, 34, 39, 45, 48 и 52), в связи с чем следственным органам следовало провести, по крайней мере, одно полноценное расследование по данному уголовному делу. Однако, несмотря на содержащиеся в этих материалах доказательства и последовательные жалобы заявителей на то, что фактические обстоятельства убийства Ужахова противоречили официальной версии, власти государства-ответчика не только ограничились немногими формальными мерами, но и не согласовали собранные в них материалы и информацию (см., например, выше §§ 44 и 48) и отказались расследовать утверждения заявителей. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции подразумевает проведение эффективного и беспристрастного расследования в той или иной форме в случаях, когда использование силы привело к лишению человека жизни.

74. В результате этой неспособности прояснить данный вопрос никто из местных жителей, которые могли бы стать свидетелями стрельбы и пролить свет на обстоятельства смерти Хамзата Ужахова, не был допрошен. Между тем причастные к рассматриваемым событиям офицеры дали "объяснения", которые не имеют силы показаний, данных подозреваемыми в рамках уголовного судопроизводства, если бы такое производство было открыто против них и не влекло за собой необходимых гарантий, присущих эффективному уголовному расследованию, таких как ответственность за лжесвидетельство (см. выше § 60). Европейский Суд отмечает, что заявитель неоднократно обращался в органы государственной власти с требованием возбудить уголовное дело по факту гибели его родственника и предоставить ему статус потерпевшего в ходе этого разбирательства (см. выше §§ 23, 24, 45 и 50). Однако его требования оказались безрезультатными. Как указывалось выше (см. § 60), такие следственные действия, как допрос свидетелей, очная ставка и предъявление подозреваемых для опознания были одними из следственных мероприятий, которые в то время могли проводиться в ходе уголовного расследования только после возбуждения уголовного дела.

75. Европейский Суд напоминает, что "доследственная проверка", проведенная в период рассматриваемых событий (не повлекшая за собой перехода к стадии "предварительного расследования"), не позволила установить все обстоятельства применения силы, повлекшей за собой лишение жизни Ужахова Хамзата, особенно при наличии нескольких противоречивых версий, что и имело место в настоящем деле. Суд установил, что одна лишь доследственная проверка не способна привести к наказанию виновных, когда речь заходит об обвинениях в применении силы, повлекшей за собой лишение жизни, или жестоком обращении со стороны представителей государства (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Далаков против Российской Федерации" (Dalakov v. Russia), § 71; а также Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), § 135).

76. Представленные документы свидетельствуют о том, что суд государства-ответчика отказался рассматривать по существу жалобы заявителей на то, что следователи не выяснили должным образом обстоятельства смерти Ужахова, несмотря на доказательства, на которые ссылались заявители (см. выше §§ 47, 53 и 55), а последние не имели возможности побудить власти Российской Федерации возбудить уголовное расследование иным образом, как подать жалобу в суд. В ситуации, когда не было возбуждено никакого производства по делу о смерти Ужахова Хамзата, их жалоба на отказ в возбуждении уголовного дела могла бы привести к решению суда либо о том, что отказ в возбуждении уголовного дела был незаконным, либо о том, что жалоба заявителей была необоснованной (см. выше §§ 47 и 53).

77. Представленные документы свидетельствуют о том, что, принимая решение об отказе в удовлетворении жалобы как необоснованной, суды проигнорировали доводы и доказательства заявителей, указанные в их жалобах (см. выше §§ 45 и 52).

78. Обращаясь к заявлению властей о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты (см. выше § 62), Европейский Суд отметил, что в ходе доследственной проверки не удалось выяснить обстоятельства применения силы, повлекшего за собой лишение жизни (см. выше § 75). Кроме того, учитывая, что следственные органы семь раз отказывали в возбуждении уголовного дела (см. выше §§ 28, 31, 33, 38, 43, 48 и 58), такая жалоба, по-видимому, была лишена какого-либо смысла (см. Постановление Европейского Суда по делу "Девяткин против Российской Федерации" (Devyatkin v. Russia) от 24 октября 2017 г., жалоба N 40384/06, § 30), с учетом того, что эти постановления уже были признаны надзорными органами незаконными. Таким образом, Суд приходит к выводу, что заявители не были обязаны использовать средства правовой защиты, упомянутые властями, и отклоняет возражения последних в отношении жалоб, поданных в соответствии со статьей 2 Конвенции.

79. На основании представленных документов Европейский Суд приходит к выводу, что, несмотря на противоречивую информацию, собранную в ходе доследственной проверки, а также убедительные и неоднократные жалобы заявителей, власти не отреагировали надлежащим образом на серьезные обвинения о ненадлежащем применении представителями государства силы, повлекшем за собой лишение жизни. В результате непроведения эффективного расследования государство способствовало формированию у своих представителей чувства безнаказанности. Суд подчеркивает, что незамедлительная реакция властей в виде расследования серьезных утверждений о чрезмерном применении представителями государства силы, повлекшем за собой лишение жизни, в соответствии со стандартами статьи 2 Конвенции имеет важное значение для поддержания общественного доверия к приверженности властей верховенству права и предотвращению проявления любых признаков сговора или терпимости к незаконным действиям (см., среди прочего, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Скейни и другие против Соединенного Королевства" (Al-Skeini and Others v. United Kingdom), жалоба N 55721/07, § 167, ECHR 2011).

80. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

(b) Предполагаемое нарушение материального аспекта статьи 2 Конвенции

81. Краткое изложение принципов, разработанных Европейским Судом при столкновении с задачей установления фактов событий в делах, связанных с вопросами, предусмотренными статьями 2 и 3 Конвенции, содержится в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против бывшей Югославской Республики Македонии" (El-Masri v. former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 39630/09, §§ 151-153, ECHR 2012).

82. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается тот факт, что родственник заявителей Хамзат Ужахов был застрелен 25 ноября 2009 г. в г. Карабулаке в результате спецоперации, проводимой представителями государства. Однако стороны расходятся во мнениях относительно ключевых обстоятельств инцидента, таких как являлось ли применение смертоносной силы необходимым с учетом поведения и действий погибшего.

83. Европейскому Суду необходимо определить, свидетельствовал ли способ, которым осуществлялась спецоперация, о том, что сотрудники ФСБ проявляли соответствующую осмотрительность с целью сведения к минимуму риска для жизни Хамзата Ужахова. При проведении своей оценки этапа планирования и контроля операции с точки зрения статьи 2 Конвенции Суд должен уделять особое внимание контексту, в котором произошел инцидент, а также тому, как развивалась ситуация и было ли применение силы не более чем "абсолютно необходимым" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Андронику и Константину против Кипра" (Andronicou and Constantinou v. Cyprus) от 9 октября 1997 г., § 182, Reports of Judgments and Decisions 1997-VI; а также Постановление Европейского Суда по делу "Тагаева и другие против Российской Федерации" (Tagayeva and Others v. Russia) от 13 апреля 2017 г., жалоба N 26562/07 и 6 других жалоб* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 1 (примеч. редактора).), §§ 562-563 и 601).

84. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что его возможности для осуществления соответствующей оценки весьма ограничены ввиду непроведения властями Российской Федерации какого-либо полноценного расследования в отношении действий своих представителей. Таким образом, Суд вынужден оценить организацию проведенной операции на основе имеющихся в его распоряжении материалов, в частности материалов, представленных властями и не оспариваемых заявителями.

85. Европейский Суд отмечает, что вопреки утверждению властей операция не была спонтанной и сотрудники ФСБ держали Ужахова и Т. под наблюдением (см. выше §§ 21, 30 и 31). В распоряжении сотрудников ФСБ имелось все необходимое оборудование для задержания двух человек. Тем не менее в представленных в Суд документах нет ничего, что указывало бы на то, что на этапе планирования операции серьезно рассматривалась возможность того, что подозреваемые попытаются скрыться или оказать сопротивление при задержании.

86. Европейский Суд отмечает, что, по словам причастных к рассматриваемым событиям офицеров, Хамзат Ужахов и Т. открыли огонь либо во время преследования, либо после того, как были блокированы офицерами, и поэтому последние были вынуждены открыть ответный огонь. Однако, несмотря на заявления сотрудников правоохранительных органов об обратном, из протокола осмотра места преступления явствует, что их версия событий не была достаточно подкреплена имеющимися доказательствами. Во-первых, остается открытым вопрос о том, пользовались ли Ужахов и Т. оружием во время перестрелки, поскольку отпечатки их пальцев не были обнаружены ни на огнестрельном оружии в их автомобиле, ни на оружии, находившемся непосредственно при них (см. выше §§ 26, 30 и 31). Во-вторых, ни один из причастных к рассматриваемым событиям офицеров, ни их транспортные средства, имущество или оборудование не были задеты, пробиты или повреждены каким-либо образом в результате стрельбы, предположительно раздавшейся из их автомобиля (см. выше §§ 26, 42 и 43). Кроме того, никаких других следов пуль или выстрелов в предполагаемой перестрелке обнаружено не было, в то время как в том же отчете указывалось, что автомобиль Ужахова был обстрелян сзади (см. выше § 26). Таким образом, в представленных документах отсутствуют свидетельства того, что версия офицеров была подкреплена доказательствами. Принимая во внимание ограничения сферы своего рассмотрения, упомянутые выше, Суд не находит элементов, позволяющих сделать вывод о том, что поведение представителей государства было совместимо с требованием минимизировать риск для жизни упомянутых лиц, которая нуждается в защите, и не может поддержать вывод о том, что применение силы, повлекшее за собой лишение жизни, было абсолютно необходимым, как, по-видимому, предполагают власти государства-ответчика.

87. На основании вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что действия властей в части планирования, проведения операции и контроля за ее ходом были недостаточными для защиты жизни Хамзата Ужахова. Органы государственной власти не приняли имевшихся в их распоряжении разумных мер, направленных на предотвращение его гибели.

88. Соответственно, по настоящему делу имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

89. Заявители жаловались на то, что заявительница была подвергнута представителями государства-ответчика бесчеловечному и унижающему достоинство обращению во время обыска дома 25 ноября 2009 г. и что власти не расследовали этот вопрос. Соответствующее положение гласит следующее:

Статья 3

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

90. Власти государства-ответчика утверждали, что данная жалоба является явно необоснованной.

91. Заявители настаивали на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

92. Европейский Суд считает, что вопрос о том, является ли эта жалоба явно необоснованной, тесно связан с ее существом и поэтому их рассмотрение должно быть объединено. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

93. Власти государства-ответчика заявили, что 25 ноября 2009 г. какого-либо жестокого обращения с заявительницей не было и что заявители не смогли обосновать свои утверждения доказательствами.

94. Заявители настаивали на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

95. Прежде всего Европейский Суд рассмотрит жалобу на непроведение эффективного расследования в связи с утверждением заявительницы о жестоком обращении.

(а) Процессуальное обязательство государства по статье 3 Конвенции

96. Краткое изложение принципов, касающихся обязательства государства в соответствии с процессуальным аспектом статьи 3 Конвенции, содержится в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против бывшей Югославской Республики Македонии" (El-Masri v. former Yugoslav Republic of Macedonia), §§ 182-185; а также в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буйид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-90, ECHR 2015.

97. Стороны разошлись во мнениях относительно того, имело ли место предполагаемое жестокое обращение с заявительницей во время обыска ее дома 25 ноября 2009 г. Власти государства-ответчика, ссылаясь на заявления неустановленных должностных лиц (см. выше § 22) и информационное сообщение органов безопасности (см. выше § 41), отрицали, что представители государства прибыли в дом заявительницы в предполагаемую дату. Заявители настаивали на своей жалобе и утверждали, что события произошли так, как описано в их жалобах, поданных в органы государственной власти, и что последние не предприняли каких-либо шагов для их проверки.

98. Европейский Суд отмечает, во-первых, что муж заявительницы Хамзат Ужахов был убит 25 ноября 2009 г. около 15.00 в г. Карабулаке и что, по словам заявителей, примерно через час, в тот же день, то есть около 16.00, группа представителей государства прибыла в станицу Троицкую для обыска его дома, где он проживал с заявительницей и их тремя несовершеннолетними детьми.

99. Представленные документы свидетельствуют о том, что после убийства Хамзата Ужахова заявители постоянно подавали жалобы на жестокое обращение с заявительницей 25 ноября 2009 г. В своих жалобах заявители конкретно и подробно описывали события и обосновывали своих утверждения относительно действий представителей властей государства-ответчика. В частности, вскоре после инцидента, то есть не позднее 1 декабря 2009 г., а затем 13 января 2010 г., затем в день, предшествующий 6 апреля 2010 г., затем в ноябре 2010 года и, наконец, в феврале 2011 года заявители подали жалобы в различные органы государственной власти в связи с предполагаемым унижающим достоинство обращением со стороны сотрудников ФСБ в отношении заявительницы во время их посещения ее дома 25 ноября 2009 г. (см. выше §§ 19, 23, 24, 35, 45, 50 и 52). Из представленных документов следует, что вопреки утверждению властей Российской Федерации о том, что инцидент вообще не имел место, следователи учли эти жалобы и приняли некоторые меры для их проверки, например запросили соответствующую информацию (см. выше §§ 34, 39, 40, 44 и 48). Однако никаких других, более ощутимых шагов для выяснения обстоятельств инцидента предпринято не было.

100. Следует отметить, что, несмотря на серьезность и последовательность утверждений, ни саму заявительницу, ни кого-либо из членов ее семьи, ни каких-либо других свидетелей, таких, например, как ее соседи, ни заявителя власти никогда не просили дать разъяснения или сделать заявления о том, что же произошло с заявительницей 25 ноября 2009 г. Согласно представленным документам, следователи не опросили ни одного человека, который мог бы пролить свет на рассматриваемые события, за исключением, возможно, причастных к ним офицеров, несмотря на прямые указания их руководства на этот счет (см. выше § 29). Кроме того, осмотр места преступления был проведен только в марте 2010 года, то есть через четыре месяца после инцидента (см. выше § 40). В свою очередь, после этого осмотра следователи не предприняли никаких дальнейших шагов ни для подтверждения, ни для опровержения утверждений заявительницы. Это бездействие впоследствии подверглось критике со стороны их руководства, хоть и несколько лет спустя (см. выше § 34 и 39).

101. В свете серьезности и последовательности жалоб заявителей было бы вполне логично предположить, что сотрудники правоохранительных органов могли прибыть в дом человека, который находился под наблюдением и который только что был убит в ходе спецоперации. При таких обстоятельствах жалоба заявительницы на появление в ее доме группы сотрудников правоохранительных органов и унижающее достоинство обращение с ней с их стороны не выглядела ни надуманной, ни необоснованной. Таким образом, когда заявители подавали жалобы, следователи должны были принять меры для проверки того, имеют ли их утверждения фактическую основу, оперативно проведя такие существенные мероприятия, как осмотр места преступления в доме и подвале дома, а также опрос заявительницы и других свидетелей с целью установления того, имели ли место события и могло ли иметь место предполагаемое жестокое обращение.

102. По изложенным выше причинам и принимая во внимание свои выводы в отношении процессуального аспекта обязательств по статье 2 Конвенции (см. выше §§ 79 и 80), Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не провели эффективного расследования утверждений о жестоком обращении 25 ноября 2009 г. в отношении заявительницы со стороны представителей государства.

103. Соответственно, имело место нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции в связи с тем, что власти государства-ответчика не расследовали утверждения о жестоком обращении 25 ноября 2009 г. в отношении заявительницы.

(b) Предполагаемое нарушение материального аспекта статьи 3 Конвенции

104. При наличии утверждений о нарушении статьи 3 Конвенции Европейский Суд обязан провести особенно тщательную проверку (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 10 (примеч. редактора).), § 93, ECHR 2010, с дальнейшими ссылками) и провести ее на основе всех материалов, представленных сторонами. Суд очень ответственно подходит к субсидиарному характеру своих функций и признает, что он должен быть осторожен, принимая на себя роль суда первой инстанции, устанавливающего факты, в тех случаях, когда это не представляется неизбежным с учетом обстоятельств конкретного дела (см., среди прочих источников, Решение Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 г., жалоба N 28883/95).

105. Предполагаемые обвинения в жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке таких доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне разумного сомнения", но добавляет, что такие доказательства могут проистекать из сосуществования достаточно веских, точных и согласованных умозаключений или сходных неопровержимых предположений о существовании какого-либо факта (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 161, Series A, N 25; а также упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), § 92).

106. Европейский Суд отмечает, что стороны разошлись во мнениях относительно того, имело ли место предполагаемое жестокое обращение. Власти государства-ответчика отрицали жестокое обращение, в то время как заявители утверждали, что они жаловались на этот инцидент и просили провести расследование, но безрезультатно.

107. Европейский Суд отмечает, что заявители действительно подавали жалобы в различные инстанции в связи с предполагаемым унижающим достоинство обращением со стороны сотрудников ФСБ в отношении заявительницы во время их посещения ее дома 25 ноября 2009 г. (см. выше §§ 23, 24, 35, 50 и 52). Однако в представленных Суду замечаниях заявителей по делу не содержалось ни свидетельских показаний, подтверждающих их рассказ о событиях, ни медицинских документов, ни каких-либо других доказательств, подтверждающих их утверждения (см. в этой связи также ниже § 114).

108. В связи с этим Европейский Суд не может исключить ни версию событий властей, ни версию событий заявительницы. При таких обстоятельствах Суд не может прийти к выводу "вне разумного сомнения", что сотрудники ФСБ подвергли ее какой-либо форме обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции, как это утверждают заявители (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хисматуллин против Российской Федерации" (Khismatullin v. Russia) от 11 декабря 2014 г., жалоба N 33469/06* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 55-59; а также Постановление Европейского Суда по делу "Некрасов против Российской Федерации" (Nekrasov v. Russia) от 17 мая 2016 г., жалоба N 8049/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 94-95).

109. Следовательно, Европейский Суд не находит нарушения материально-правового аспекта статьи 3 Конвенции в отношении предполагаемого жестокого обращения с заявительницей.

III. Предполагаемые нарушения статьи 8 и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

110. В соответствии со статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции заявительница жаловалась на незаконность этого обыска, а также на уничтожение и хищение ее имущества во время обыска. В соответствии со статьей 13 Конвенции заявители жаловались на то, что они не располагали эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений. Соответствующие положения Конвенции гласят:

"Статья 8

1. Каждый имеет право на уважение его частной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Статья 1 Протокола N 1

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".

Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

111. Власти государства-ответчика заявили, что жалоба была явно необоснованной, поскольку 25 ноября 2009 г. не было произведено никакого обыска, уничтожения или хищения имущества заявительницы. Они подчеркнули, что она не смогла обосновать свои утверждения доказательствами.

112. Заявители утверждали, что отрицание властей противоречит распоряжениям органов власти государства-ответчика от 21 сентября 2017 г., согласно которым обстоятельства незаконного обыска и уничтожения имущества 25 ноября 2009 г. должны были быть установлены следователями (см. выше § 39).

2. Мнение Европейского Суда

113. Когда фактические обстоятельства дела не ясны, как в рассматриваемом деле, не только власти государства-ответчика должны оказывать содействие Европейскому Суду в их установлении. Сами заявители должны приводить доказательства в поддержку своих утверждений, особенно когда соответствующая информация была доступна не только властям. Другими словами, заявитель должен представить прежде всего соответствующие доказательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тазиева и другие против Российской Федерации" (Taziyeva and Others v. Russia) от 18 июля 2013 г., жалоба N 50757/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 4 (примеч. редактора).), § 68).

114. В настоящем деле заявители представили копии своих жалоб в органы государственной власти с указанием обстоятельств обыска и предполагаемого уничтожения и хищения имущества (см. выше §§ 19, 23, 24, 35, 45, 50 и 52). Однако не было приложено каких-либо документов или других доказательств, подтверждающих их версию событий, таких как заявления их соседей или родственников относительно фактических событий или их последствий, фотографии ущерба, причиненного дому и предметам имущества, и/или о любом ремонте, сделанном в доме после предполагаемого разрушения подвала гранатой. Кроме того, заявители не представили информацию о праве собственности на дом и доказательства существования предметов имущества, которые предположительно были повреждены, или каких-либо документов, свидетельствующих о том, как они вступили в их владение (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Саламов против Российской Федерации" (Salamov v. Russia) от 12 января 2016 г., жалоба N 5063/05* (* См.: там же. 2017. N 5 (примеч. редактора).), § 39; а также Постановление Европейского Суда по делу "Мильтаев и Мельтаева против Российской Федерации" (Miltayev and Meltayeva v. Russia) от 15 января 2013 г., жалоба N 8455/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 2 (примеч. редактора).), § 40).

115. На основании информации, содержащейся в материалах дела, а также учитывая, что утверждения заявителей об обыске, уничтожении и хищении имущества 25 ноября 2009 г. не подкреплены доказательствами, Европейский Суд приходит к выводу, что жалобы заявителей по статье 8 Конвенции и статье 1 Протокола N 1 к Конвенции являются явно необоснованными.

116. Следовательно, жалобы по статье 8 Конвенции и статье 1 Протокола N 1 к Конвенции подлежат отклонению в соответствии со статьей 34 и подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

117. Заявители жаловались на то, что в их распоряжении не имелось эффективных средств правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

118. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба касается тех же вопросов, что были рассмотрены в параграфах 80 и 103 в соответствии с процессуальным аспектом статей 2 и 3 Конвенции. Следовательно, данная часть жалобы должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Тем не менее, принимая во внимание вывод в соответствии со статьями 2 и 3 Конвенции, Суд считает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать эти вопросы во взаимосвязи со статьей 13 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фанзиева против Российской Федерации" (Fanziyeva v. Russia) от 18 июня 2015 г., жалоба N 41675/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 2 (примеч. редактора).), § 85; а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Далаков против Российской Федерации" (Dalakov v. Russia), § 90).

V. Применение статьи 41 Конвенции

119. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд установит, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

1. Материальный ущерб

120. Заявители предъявили требования о возмещении материального ущерба в связи с рядом предметов имущества, предположительно уничтоженных или похищенных 25 ноября 2009 г., на общую сумму 50 000 долларов США. Они не приложили документы, подтверждающие их право собственности на заявленные предметы, или другие доказательства, подтверждающие их требование.

121. Власти государства-ответчика заявили, что данное требование является явно необоснованным и чрезмерным.

122. С учетом сделанных выше выводов относительно неприемлемости жалобы на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции для рассмотрения по существу Европейский Суд отклоняет данное требование.

2. Моральный вред

123. Заявители оставили вопрос определения размера справедливой компенсации по данному основанию на усмотрение Европейского Суда.

124. Власти государства-ответчика оставили данный вопрос на усмотрение Европейского Суда.

125. Принимая во внимание доводы сторон и установленные нарушения, Европейский Суд присуждает заявительнице 21 000 евро и 80 000 евро заявителям совместно в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться эта сумма.

3. Требование заявителей о проведении расследования

126. Заявители также просили провести "новое расследование, ведущее к судебному преследованию и наказанию виновных" в обстоятельствах смерти Хамзата Ужахова.

127. Власти государства-ответчика не представили каких-либо комментариев по данному вопросу.

128. Европейский Суд отмечает, что он решил, что было бы наиболее целесообразно предоставить властям государства-ответчика возможность самостоятельно выбирать средства, используемые в рамках внутренней правовой системы, для выполнения своих правовых обязательств в соответствии со статьей 46 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Цакоевы против Российской Федерации" (Tsakoyevy v. Russia) от 2 октября 2018 г., жалоба N 16397/07* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 4 (примеч. редактора).), § 160). Суд не усматривает каких-либо исключительных обстоятельств, которые привели бы его к иному заключению в настоящем деле.

В. Расходы и издержки

129. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации "Европейский центр защиты прав человека" / Правозащитного центра "Мемориал"* (* Организация включена Минюстом РФ в "реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента". Решением Московского городского суда от 29.12.2021 г. организация ликвидирована (примеч. редактора).). Общая сумма возмещения расходов и издержек, связанных с представлением интересов заявителей в Европейском Суде, составила 2 450 евро:

(а) 2 250 евро за пятнадцать часов работы К. Коротеева, по ставке 150 евро в час;

(b) 200 евро за два часа работы Т. Черниковой, по ставке 100 евро в час.

130. Власти государства-ответчика не прокомментировали это требование.

131. Европейский Суд должен прежде всего установить, действительно ли имели место расходы и издержки, указанные заявителями, и являлись ли они необходимыми (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series А, N 324, § 220).

132. Изучив детализацию требований, представленных заявителями, Европейский Суд присуждает им 2 000 евро плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителей; данная сумма должна быть переведена на банковский счет представителей заявителей, указанный заявителями.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

133. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) приобщил к существу жалобы предварительное возражение властей об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты по уголовному делу и отклонил его;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу, за исключением части жалобы в соответствии со статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые объявляются неприемлемыми для рассмотрения по существу;

3) постановил, что в отношении Хамзата Ужахова имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции в связи с отсутствием эффективного расследования обстоятельств смерти Хамзата Ужахова;

5) постановил, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции ввиду непроведения расследования по предполагаемым обвинениям в жестоком обращении в отношении заявительницы;

6) постановил, что отсутствовало нарушение материально-правового аспекта статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

7) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать вопросы, предусмотренные статьей 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции;

8) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителям указанные ниже суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты:

(i) 80 000 (восемьдесят тысяч) евро заявителям совместно в порядке компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы;

(ii) 21 000 (двадцать одну тысячу) евро заявительнице плюс любой налог, который может взиматься с этой суммы, в порядке компенсации морального вреда;

(iii) 2 000 (две тысячи) евро в порядке возмещения расходов и издержек заявителей плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, которая подлежит перечислению на указанные заявителями банковские счета их представителей;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

9) отклонил остальную часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменной форме 23 июня 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда