Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 декабря 2018 г. Дело "Горлова (Gorlova) против Российской Федерации" (Жалоба N 35425/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Горлова (Gorlova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 35425/07)

Постановление Суда

Страсбург, 18 декабря 2018 г.

По делу "Горлова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 27 ноября 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 35425/07) против Российской Федерации, поступившей 12 июля 2007 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Анной Николаевной Горловой (далее - заявительница).

2. Власти Российской Федерации были представлены сначала бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 9 марта 2009 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявительница родилась в 1942 году и проживает в г. Сочи.

A. Решения, вынесенные в пользу заявительницы против различных государственных органов

5. В пользу заявительницы были вынесены три решения против различных органов государственной власти, указанных в Приложении.

6. Эти решения либо были исполнены с задержкой, либо оставались неисполненными до даты получения последних доводов сторон, как указано в таблице ниже.

7. По утверждению властей государства-ответчика, для исполнения решения от 23 июня 2005 г. власти провели открытый тендер, чтобы определить компанию для проведения ремонта в квартире заявительницы в г. Якутске. 3 октября 2008 г. заявительница отказалась впустить сотрудников выигравшей тендер частной компании, и они не смогли начать ремонт в квартире. В ноябре 2008 года судебные приставы направили заявительнице уведомление о том, что проведение ремонтных работ было назначено на 19 ноября 2008 г., но уведомление не было ей доставлено, поскольку к тому времени она переехала в другой город. В марте 2009 года судебные приставы и сотрудники местной администрации попытались посетить данную квартиру и составили акт об отсутствии заявительницы в квартире.

B. Разбирательства, проведенные в 2004 году в отношении бездействия судебных приставов

8. 11 ноября 2004 г. мировой судья 41-го судебного участка г. Якутска удовлетворил жалобу заявительницы на бездействие судебных приставов на различных этапах исполнительного производства в отношении других судебных решений, вынесенных в ее пользу, и обязал службу судебных приставов г. Якутска выплатить заявительнице в качестве компенсации 200000,15 рублей.

9. Заявительница попросила изменить решение и указать в нем в качестве органа-ответчика Министерство юстиции Российской Федерации. Ссылаясь на ходатайство заявительницы, 9 февраля 2005 г. мировой судья 41-го судебного участка г. Якутска отменил решение от 11 ноября 2004 г. и постановил возобновить разбирательство.

10. В мае 2005 года по ходатайству ответчика дело было передано по подсудности в Якутский городской суд Республики Саха (Якутия). Заявительница безуспешно обжаловала постановление о передаче дела, 16 июня 2005 г. Якутский городской суд вынес окончательное постановление по этому вопросу. 28 июня 2005 г. производство по делу было приостановлено по ходатайству заявительницы. После этой даты заявительница не подавала каких-либо жалоб в суды Российской Федерации. 20 декабря 2005 г. Якутский городской суд оставил исковое заявление заявительницы в отношении судебных приставов без рассмотрения, установив, что заявительница не заинтересована в рассмотрении дела. Заявительница не обжаловала это постановление.

C. Решение, вынесенное против муниципального унитарного предприятия

11. 19 ноября 2004 г. Якутский городской суд удовлетворил гражданский иск заявительницы в отношении муниципального унитарного предприятия "Единый расчетно-кассовый центр" (далее - МУП "ЕРКЦ") г. Якутска. Суд установил, что при расчете коммунальных платежей предприятие-ответчик не учло, что городская система водоснабжения не подавала летом воду в квартиру заявительницы, а также отсутствие заявительницы в течение определенного периода времени. Суд обязал предприятие (1) зачесть 25 500 рублей, уже выплаченных заявительницей, в счет ее задолженности по коммунальным платежам; пересчитать платежи в связи с (2) длительным отсутствием заявительницы и (3) отсутствием горячего водоснабжения и (4) предоставить информацию об уже оплаченных ею коммунальных услугах.

12. 22 декабря 2004 г. Верховный суд Республики Саха (Якутия) оставил решение без изменений. В частности, Верховный суд установил, что предприятие является надлежащим ответчиком, поскольку администрация г. Якутска передала ему полномочия по сбору коммунальных платежей с населения.

13. Предприятие-должник было зарегистрировано как муниципальное унитарное предприятие, учрежденное по решению местной администрации. Предприятие обладало "правом хозяйственного ведения" в отношении активов, переданных ему администрацией для осуществления им своей уставной деятельности. Стороны не представили информацию о его основных видах деятельности. Судя по всему, оно, в частности, отвечало за сбор коммунальных платежей у местного населения. Оно также оказывало услуги по программированию, обработке данных и консультированию по вопросам ИТ.

14. По утверждению властей Российской Федерации, 14 декабря 2004 г. деятельность предприятия была прекращена, поскольку предприятие было реорганизовано в форме преобразования и учреждено в качестве открытого акционерного общества "Единый расчетно-кассовый центр" (далее - ОАО "ЕРКЦ", "ОАО"). В тот же день в Единый государственный реестр юридических лиц была внесена соответствующая запись. Стороны не представили информацию о владельцах акций вновь созданной компании, не представили копию передаточного акта и не сообщили каких-либо подробностей относительно вопросов правопреемства.

15. 21 января 2005 г. были выданы исполнительные листы в отношении решения от 19 ноября 2004 г., а 1 февраля 2005 г. было возбуждено исполнительное производство.

16. Ссылаясь на "уведомление" от 19 апреля 2005 г., направленное муниципальным унитарным предприятием "Единый расчетно-кассовый центр"* (* Как утверждалось в меморандуме по делу, представленном властями государства-ответчика.), власти Российской Федерации утверждали, что в неуказанный день решение было исполнено в части, касающейся обязательств по зачету суммы в счет долга заявительницы и пересчету суммы сборов в связи с отсутствием горячей воды. Власти не представили копию этого уведомления.

17. Как следует из материалов дела, 6 сентября 2007 г. неисполненные исполнительные листы были возвращены судебным приставам неуказанным лицом или органом.

18. 12 сентября 2007 г. служба судебных приставов прекратила исполнительное производство в отношении оставшейся части решения в связи с невозможностью его принудительного исполнения и вернула исполнительные листы в Якутский городской суд. Стороны не представили копии соответствующих документов.

19. По утверждению властей, 23 августа 2008 г. ОАО было ликвидировано.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

A. Реорганизация компании в форме преобразования

20. Часть 5 статьи 58 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовавшая в период рассматриваемых событий, предусматривала, что в случае реорганизации в форме преобразования права и обязанности реорганизованного юридического лица передаются вновь созданному юридическому лицу по передаточному акту.

21. Передаточный акт должен содержать положения о правопреемстве всех обязательств реструктурированного юридического лица перед всеми его кредиторами и должниками, включая обязательства, оспариваемые сторонами. Передаточный акт утверждается учредителями (партнерами) юридического лица или органом, принявшим решение о реструктуризации юридических лиц, и представляется вместе с учредительными документами для официальной регистрации вновь создаваемых юридических лиц или для внесения изменений в учредительные документы существующих юридических лиц. Непредоставление передаточного акта вместе с учредительными документами, а также отсутствие в нем положений о правопреемстве реструктурированных юридических лиц влекут за собой отказ в официальной регистрации вновь созданного юридического лица (статья 59 Гражданского кодекса).

22. Собственник имущества, находящегося в хозяйственном ведении унитарного предприятия, может принять решение о реструктуризации компании (статья 295 Гражданского кодекса и статья 29 Закона об унитарных предприятиях, действовавшего в период рассматриваемых событий). В частности, реструктуризация может быть проведена в форме преобразования в другое юридическое лицо (статьи 29 - 35 Закона об унитарных предприятиях* (* Здесь и далее - так в тексте. Очевидно, имеется в виду Федеральный закон "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" от 14.11.2002 N 161-ФЗ (примеч. переводчика).)).

23. Статья 34 Закона об унитарных предприятиях, действовавшая в период рассматриваемых событий, предусматривала, что реструктуризация унитарного предприятия в форме преобразования должна проводиться в соответствии с внутригосударственным законодательством о приватизации, в данном случае это Федеральный закон "О приватизации государственного и муниципального имущества" от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ (далее - Закон о приватизации). Приватизация государственного и муниципального имущества означала отчуждение активов, принадлежащих государству или муниципалитету, в собственность физического или юридического лица за вознаграждение (статья 1 Закона о приватизации).

24. По решению собственника унитарное предприятие может быть преобразовано, в частности, в открытое акционерное общество (часть 1 статьи 13 Закона о приватизации).

25. Кредиторы должны были быть уведомлены в письменном виде о решении о реструктуризации, и информация об этом решении должна была быть опубликована в средствах массовой информации (часть 8 статьи 29 Закона об унитарных предприятиях).

26. Государство, субъекты Российской Федерации и муниципалитеты не несут ответственности за долги, которые не были включены в передаточный акт (часть 2 статьи 27 Закона о приватизации).

27. Передаточный акт, а также договор купли-продажи являлись, помимо прочего, основанием для регистрации перехода прав собственности покупателю. После передачи прав собственности покупателю унитарное предприятие было ликвидировано. В Единый государственный реестр юридических лиц была внесена соответствующая запись (часть 8 статьи 27 Закона о приватизации).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "часть 8 статьи 27 Закона о приватизации" имеется в виду "часть 4 статьи 27 Закона о приватизации"

B. Прочие применимые положения

28. Ликвидация юридического лица влечет за собой его прекращение без перехода прав и обязанностей (статья 61 Гражданского кодекса, на которую ссылались власти Российской Федерации).

29. Нормы российского права о правовом статусе государственных и муниципальных унитарных предприятий с правом хозяйственного ведения кратко изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia) от 9 октября 2014 г., жалобы NN 39483/05 и 40527/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 54-127.

30. Соответствующие положения Закона о компенсации в редакции, действовавшей до 1 января 2017 г., и применимые в делах о неисполнении решений внутригосударственных судов, налагающих на государственные органы денежные обязательства, изложены в Решении Европейского Суда по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации" (Nagovitsyn and Nalgiyev v. Russia) от 23 сентября 2010 г. (жалобы NN 27451/09 и 60650/09* (* См.: там же. 2010. N 12 (примеч. редактора).), §§ 15-20).

31. Соответствующие положения Федерального закона N 450-ФЗ о внесении изменений в Закон о компенсации 2010 года в редакции, действовавшей по состоянию на 1 января 2017 г., и распространяющие сферу действия Закона о компенсации на дела о чрезмерных задержках в исполнении судебных решений, обязывающих органы государственной власти выполнить различные неденежные обязательства, изложены в Решении Европейского Суда по делу "Штольц и других против Российской Федерации" (Shtolts and Others v. Russia) от 30 января 2018 г., жалоба N 77056/14 и 2 другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 3 (примеч. редактора).), §§ 31-41.

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 6 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебных решений, вынесенных в отношении государственных органов

32. Заявительница жаловалась на неисполнение властями четырех судебных решений в отношении государственных органов, вынесенных в ее пользу, и на отсутствие эффективных средств правовой защиты. Она ссылалась на статьи 6 и 13 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые гласят:

"Статья 6

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Статья 1 Протокола N 1

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

33. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не исчерпала внутригосударственные средства правовой защиты. В частности, она не подавала в суд иск против судебных приставов, не потребовала компенсации морального вреда в ходе судебного разбирательства и не пожаловалась на бездействие органов власти. Власти государства-ответчика также отметили, что судебное решение от 23 июня 2005 г. не было исполнено из-за поведения самой заявительницы, поскольку она отказалась сотрудничать с властями и, таким образом, воспрепятствовала его исполнению.

34. Заявительница настаивала на своем требовании.

A. Статья 6 Конвенции и статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

35. Что касается жалобы на неисполнение решения от 11 ноября 2004 г., то Европейский Суд отмечает, что данное решение было отменено по собственному ходатайству заявительницы, поданному ею в феврале 2005 года. Однако она пожаловалась на неисполнение этого решения только 12 июля 2007 г. Кроме того, Суд отмечает, что все последующие разбирательства по этому вопросу были прекращены еще в декабре 2005 года. Из этого следует, что жалоба в отношении решения от 11 ноября 2004 г. была подана с нарушением установленного срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

36. Что касается других судебных решений, вынесенных в отношении государственных органов 28 ноября 2002 г., 28 августа 2006 г. и 23 июня 2005 г., то Европейский Суд учитывает довод властей о том, что заявительница не исчерпала внутригосударственные средства правовой защиты в отношении этой жалобы. Суд напоминает, что на тот момент, когда заявительница подала в Суд свою жалобу на длительность судебного разбирательства, то есть в июле 2007 года, в законодательстве Российской Федерации не было предусмотрено эффективного средства правовой защиты, способного предоставить возмещение за неисполнение решений судов Российской Федерации, налагающих на органы государственной власти либо денежные, либо неденежные обязательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2) (Burdov v. Russia) (N 2), жалоба N 33509/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 4 (примеч. редактора).), §§ 101-117, ECHR 2009; и Постановление Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Others v. Russia) от 1 июля 2014 г., жалоба N 29920/05 и 10 других жалоб* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 11 (примеч. редактора).), §§ 157-166). Что касается внутригосударственных средств правовой защиты, введенных Законом о компенсации в 2010 и 2017 годах, то Суд напоминает о своем устоявшемся подходе, что в любом случае было бы несправедливо требовать от заявителей, которые на протяжении многих лет добивались рассмотрения своих дел в рамках внутригосударственной системы и в итоге обратились за защитой в Европейский Суд, снова обращаться во внутригосударственные суды (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2) (Burdov v. Russia) (N 2), § 144; и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Others v. Russia), § 230). В соответствии с этим принципом Европейский Суд принимает решение продолжить рассмотрение настоящего дела и отклоняет возражение властей государства-ответчика о неисчерпании заявительницей внутригосударственных средств правовой защиты.

37. Европейский Суд также отмечает, что жалоба на неисполнение судебных решений от 28 ноября 2002 г., 28 августа 2006 г. и 23 июня 2005 г. не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалоб

38. Европейский Суд отмечает, что судебное решение от 28 августа 2006 г. было исполнено с задержкой в один год и чуть более трех месяцев, а решения от 28 ноября 2002 г. и 23 июня 2005 г. оставались неисполненными по крайней мере до июля 2009 года, то есть в течение шести лет и семи месяцев и четырех лет и одного месяца после их вступления в силу, соответственно. Суд учитывает возражения властей Российской Федерации касательно отказа заявительницы от сотрудничества при исполнении решения от 23 июня 2005 г. Вместе с тем он отмечает, что власти не представили каких-либо документов в подтверждение своих доводов. В любом случае власти не оспаривают тот факт, что первые попытки исполнить решение были предприняты лишь в октябре 2008 года, то есть по прошествии более чем трех лет с момента вступления решения в силу.

39. Согласно прецедентной практике Европейского Суда столь длительные сроки исполнения prima facie не соответствуют требованиям Конвенции (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Козодоев и другие против Российской Федерации" (Kozodoyev and Others v. Russia) от 15 января 2009 г., жалоба N 2701/04 и 4 другие жалобы, § 11).

40. Европейский Суд часто устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в делах, затрагивавших вопросы, схожие с вопросами настоящего дела (см., среди многих других примеров, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2) (Burdov v. Russia) (N 2), § 62 et seq.; Постановление Европейского Суда по делу "Кошелева и другие против Российской Федерации" (Kosheleva and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалоба N 9046/07* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 4 (примеч. редактора).), § 19; и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Others v. Russia), §§ 169-171).

41. Изучив все имеющиеся в его распоряжении материалы, Европейский Суд отмечает, что власти не привели никаких фактов или доводов, на основании которых Суд мог бы прийти к иным выводам в настоящем деле. Суд считает, что, не исполняя вынесенные в пользу заявительницы решения судов Российской Федерации в течение значительного периода времени, органы государственной власти нарушили суть права заявительницы на суд, и что это представляет собой необоснованное вмешательство в право заявительницы на беспрепятственное пользование своим имуществом.

42. Следовательно, в настоящем деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением вынесенных в пользу заявительницы решений судов государства-ответчика от 28 ноября 2002 г., 23 июня 2005 г. и 28 августа 2006 г.

B. Статья 13 Конвенции

43. Европейский Суд уже отмечал наличие введенного Законом о компенсации 2010 года, с изменениями, внесенными в 2016 году, внутригосударственного средства правовой защиты в отношении неисполнения решений внутригосударственных судов, возлагающих на органы государственной власти Российской Федерации денежные и неденежные обязательства. Суд установил, что Закон о компенсации в принципе соответствует критериям, установленным в Постановлении по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2) (Burdov v. Russia) (N 2) и в пилотном Постановлении Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Others v. Russia), и обеспечивает для заявителей потенциально эффективное средство правовой защиты в отношении их жалоб на неисполнение судебных решений (см. упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации" (Nagovitsyn and Nalgiyev v. Russia), §§ 34-40, в части, касающейся компенсации за неисполнение решения о присуждении денежной компенсации, упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Штольц и других против Российской Федерации" (Shtolts and Others v. Russia), §§ 87-116 и § 123, в части, касающейся компенсации за несвоевременное исполнение решений, налагающих обязательства в натуральной форме). Несмотря на то, что средство правовой защиты было доступно (и до сих пор доступно) заявительнице, Суд повторяет свои выводы, изложенные выше в параграфе 36, о том, что было бы несправедливо требовать от нее вновь обратиться в суды Российской Федерации.

44. Однако с учетом нового внутригосударственного средства правовой защиты Европейский Суд как и в ранее вынесенных постановлениях не считает необходимым рассматривать отдельно вопрос о приемлемости жалобы и существо жалобы заявительницы на нарушение статьи 13 (аргументацию Суда во многих схожих делах, касающихся как денежных, так и обязательств в неденежной форме, см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Коротяева и другие против Российской Федерации" (Korotyayeva and Others v. Russia) от 18 июля 2017 г., жалоба N 13122/11 и 2 другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 7 (примеч. редактора).), § 40; и Постановлении Европейского Суда по делу "Тхьегепсо и другие против Российской Федерации" (Tkhyegepso and Others v. Russia) от 25 октября 2011 г., жалоба N 44387/04 и 11 других жалоб* (* См.: там же. 2013. N 4 (примеч. редактора).), §§ 21-24).

II. Другие предполагаемые Нарушения

A. Неисполнение решения, вынесенного в отношении муниципального унитарного предприятия, и предполагаемое отсутствие эффективного средства правовой защиты

45. Заявительница жаловалась на неисполнение судебного решения от 19 ноября 2004 г., вынесенного в ее пользу против муниципального унитарного предприятия, и на отсутствие эффективного средства правовой защиты в законодательстве Российской Федерации. Она ссылалась на пункт 1 статьи 6 и статью 13 Конвенции, а также на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, процитированные выше в параграфе 32.

46. Власти государства-ответчика утверждали, что данное унитарное предприятие являлось коммерческой организацией, независимой от властей, и что долги предприятия не могли быть отнесены на счет государства по тем же причинам, что и в деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), §§ 137-141). Решение не могло быть исполнено в полном объеме из-за нехватки средств и последующей ликвидации компании. Ссылаясь на статью 61 Гражданского кодекса Российской Федерации, они утверждали, что требования кредиторов, которые не были удовлетворены в ходе процедуры ликвидации ввиду недостаточности средств должника, включая требования заявительницы, считались удовлетворенными. В своих дальнейших замечаниях они утверждали, что компания-должник была ликвидирована в 2004 году в результате реорганизации в открытое акционерное общество. Наконец, они утверждали, что обязательства государства ограничивались предоставлением кредитору необходимой помощи в исполнении судебного решения, и утверждали, что заявительница не исчерпала внутригосударственные средства правовой защиты, поскольку она не подавала исковое заявление в отношении судебных приставов.

47. Заявительница настаивала на своем требовании.

48. Европейский Суд напоминает, что для принятия решения относительно функциональной и институциональной независимости конкретного муниципального унитарного предприятия, обладающего правом хозяйственного ведения, Суд должен оценить характер функций предприятия и степень фактического участия государственных и муниципальных органов власти в управлении имуществом предприятия (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), §§ 204-206). Суд отмечает, что стороны в настоящем деле не представили подробную информацию о точном объеме и характере деятельности унитарного предприятия-должника. Судя по всему, администрация делегировала предприятию свою функцию по сбору коммунальных платежей, а впоследствии решила реструктурировать его. Однако, по мнению Суда, необходимость определять вопрос об ответственности государства отсутствует, поскольку в любом случае эта часть жалобы является неприемлемой по следующей причине.

49. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что на момент подачи жалобы в Суд рассматриваемое унитарное предприятие уже не существовало примерно три года, поскольку 14 декабря 2004 г. оно было реорганизовано в форме преобразования.

50. Европейский Суд не убежден ссылкой властей на статью 61 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в настоящем деле унитарное предприятие было ликвидировано в результате его реорганизации в форме преобразования. Таким образом, представляется, что права и обязанности реорганизованного юридического лица должны были быть переданы вновь созданному юридическому лицу по передаточному акту (см. выше § 20), в котором обычно определяется объем обязательств вновь созданного общества по долгам реорганизованного предприятия (см. выше § 21).

51. В любом случае Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле судебное решение, вынесенное в отношении унитарного предприятия, вступило в силу 22 декабря 2004 г., а исполнительные листы в отношении унитарного предприятия-должника были выданы в январе 2005 года, когда должник уже не существовал (см. выше § 14). Поэтому неясно, была ли задолженность перед заявителем включена в передаточный акт (акт не был представлен сторонами) или в какой-нибудь другой соответствующий документ, определяющий объем правопреемства ОАО. Более того, первоначальное решение так и не было изменено для указания в нем нового должника. В Суд не было представлено никакого другого решения, документа или информации относительно правопреемства задолженности, установленной решением.

52. Также стороны не представили никакой информации, позволяющей сделать вывод о том, что долги ОАО были отнесены на счет государства.

53. В отсутствие какой-либо дополнительной информации по данному вопросу Европейский Суд приходит к выводу о том, что жалоба на неисполнение решения, вынесенного в отношении унитарного предприятия, была подана более чем через шесть месяцев после того, как оно прекратило существовать в связи с реорганизацией (см., mutatis mutandis, Решение Европейского Суда по делу "Биченок против Российской Федерации" (Bichenok v. Russia) от 31 марта 2015 г., жалоба N 13731/08), и в любом случае она является явно необоснованной в части, касающейся вопроса о передаче ОАО задолженности по решению.

54. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена на основании пункта 1, подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

55. Остается установить, оказали ли государственные органы заявительнице должную помощь в исполнении решения.

56. Из доводов властей Российской Федерации следует, что исполнительные листы, выданные 1 февраля 2005 г., были возвращены в службу судебных приставов лишь в сентябре 2007 года. К тому времени указанный в исполнительных листах должник (муниципальное унитарное предприятие) не существовал уже более двух лет. Стороны не указали на какие-либо действия, предпринятые службой судебных приставов в течение этого периода для оказания заявительнице помощи в исполнении судебного решения, вынесенного в ее пользу.

57. Тем не менее Европейский Суд также отмечает возражение властей о том, что заявительница не подала иск против судебных приставов. Суд повторяет свои выводы о том, что гражданский иск о возмещении ущерба в соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации представлял собой эффективное внутригосударственное средство правовой защиты в отношении предполагаемого отказа властей оказать заявительнице помощь в исполнении решения, вынесенного в отношении частного лица (см. Решение Европейского Суда по делу "Смагилов против Российской Федерации" (Smagilov v. Russia) от 13 ноября 2014 г., жалоба N 24324/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 4 (примеч. редактора).), §§ 43-48). Суд отмечает, что заявительница, которая ранее активно участвовала в нескольких судебных разбирательствах в отношении судебных приставов, касающихся их предполагаемого бездействия, и которая направляла в государственные органы различные жалобы на неисполнение решения, не подала ни одного деликтного иска в отношении предполагаемого бездействия судебных приставов в 2005 - 2007 годах или судебной жалобы на предполагаемое непринятие судебными приставами своевременных мер по исполнению судебного решения от 19 ноября 2004 года (см. Решение Европейского Суда по делу "Москалева и другие против Российской Федерации" (Moskaleva and Others v. Russia) от 17 апреля 2018 г., жалоба N 2664/04 и 6 других жалоб, резолютивная часть и строки 2 - 4 и 8 Приложения). В любом случае, в отсутствие какого-либо решения суда государства-ответчика по данному вопросу или более подробной информации от сторон, а также копий соответствующих основных документов, таких как постановление о прекращении исполнительного производства, Суд не располагает достаточной информацией, чтобы принять решение об объеме оказанной заявительнице правовой помощи или о влиянии действий или бездействия каких-либо органов власти на ход исполнительного производства, или о перспективах исполнения судебного решения после того, как должник прекратил свое существование в 2004 году.

58. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена на основании пункта 1, подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

59. Европейский Суд уже установил выше, что жалоба на неисполнение судебного решения не является основанием для обоснованного иска о нарушении конвенционного права. Таким образом, статья 13 Конвенции в настоящем деле не применяется.

60. Из этого следует, что данная часть жалобы является явно необоснованной ratione materiae и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

B. Отмена решения суда от 11 ноября 2004 г.

61. Насколько можно понять, заявительница в общих чертах жалуется на отмену решения суда от 11 ноября 2004 г., вынесенного в ее пользу.

62. Европейский Суд повторяет, что отмена окончательного решения суда, имеющего обязательную силу, является кратковременным действием (см., помимо прочих прецедентов, Решение Европейского Суда по делу "Сардин против Российской Федерации" (Sardin v. Russia) от 12 февраля 2004 г., жалоба N 69582/01). Очевидно, что рассматриваемое судебное решение утратило обязательную юридическую силу 9 февраля 2005 г. (см. выше § 9). Заявительница не утверждала, что она не знала об этом производстве и о его результатах. Однако она подала свою жалобу только 12 июля 2007 г., то есть после истечения шестимесячного срока.

63. Следовательно, данная часть жалобы подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

65. Заявительница потребовала 8 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

66. Власти Российской Федерации оспорили эти требования как чрезмерные и необоснованные и утверждали, что заявительница не представила каких-либо расчетов, информации или доказательств в обоснование своих требований о компенсации материального ущерба.

67. Прежде всего, Европейский Суд отмечает, что государство-ответчик имеет невыполненное обязательство по обеспечению при помощи соответствующих средств исполнения судебных решений, указанных в Приложении, которые всё еще остаются в силе.

68. Европейский Суд принимает довод властей о том, что заявительница не представила подробные требования или доказательства в отношении материального ущерба, и отклоняет эти требования. С другой стороны, Суд считает разумным присудить заявительнице 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Расходы и издержки

69. Заявительница не представила требований о возмещении расходов и издержек. Соответственно, в данном отношении не требуется присуждения какой-либо компенсации.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

70. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы на неисполнение судебных решений от 11 и 19 ноября 2004 г. и на отмену судебного решения от 19 ноября 2004 г., а также жалобу на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении неисполнения судебного решения от 19 ноября 2004 г. неприемлемыми для рассмотрения по существу;

2) объявил жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу в части, касающейся неисполнения вынесенных в пользу заявительницы судебных решений, указанных в Приложении;

3) постановил, что в настоящем деле было допущено нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением указанных в Приложении судебных решений, вынесенных в отношении государственных органов;

4) решил, что отсутствует необходимость в рассмотрении вопроса о приемлемости и существа жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективных средств правовой защиты в отношении неисполнения указанных в Приложении решений судов государства-ответчика, вынесенных в отношении государственных органов;

5) постановил, что власти государства-ответчика обязаны принять в течение трех месяцев необходимые меры для исполнения неисполненных решений судов Российской Федерации, указанных в Приложении;

6) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявительнице 7 000 (семь тысяч) евро плюс налог, которым может облагаться данная сумма, в порядке компенсации морального вреда, которые подлежат конвертации в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

7) отклонил остальную часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 декабря 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда