Определение Конституционного Суда РФ от 30 ноября 2023 г. N 3270-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Артеева Александра Анатольевича на нарушение его конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, C.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина А.А. Артеева к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин А.А. Артеев, осужденный и отбывающий наказание, просит признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 1), 21 (часть 1), 23 (часть 1), 24 (часть 2), 45, 46 (части 1 и 2), 49, 52, 53 и 120, следующие положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:

пункт 5 части первой статьи 27 "Основания прекращения уголовного преследования" и часть шестую статьи 148 "Отказ в возбуждении уголовного дела" в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяют прокурору самостоятельно отменять постановление о прекращении уголовного преследования по истечении одного года с момента вынесения этого решения и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по истечении неограниченного периода времени, в том числе за пределами сроков давности;

пункт 17 части четвертой статьи 47 "Обвиняемый" и часть седьмую статьи 259 "Протокол судебного заседания", поскольку они позволяют направлять лицу, содержащемуся под стражей, диски с аудиозаписью судебного заседания без предоставления возможности ознакомления с их содержанием;

пункт 3 части первой статьи 27, часть первую статьи 254 "Прекращение уголовного дела или уголовного преследования в судебном заседании" и пункт 1 части второй статьи 389.17 "Существенные нарушения уголовно-процессуального закона" в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, разрешают судам не прекращать уголовное преследование лица по уголовному делу о преступлении, подпадающем под действие акта об амнистии;

части первую и третью статьи 144 "Порядок рассмотрения сообщения о преступлении" ввиду того, что они дают возможность признавать допустимым доказательством заключение судебной экспертизы, завершенной за пределами сроков рассмотрения сообщения о преступлении;

часть вторую.1 статьи 58 "Специалист", как позволяющую судам первой и апелляционной инстанций не рассматривать ходатайства стороны защиты о вызове специалиста;

часть пятую статьи 401.4 "Содержание кассационной жалобы, представления" в той мере, в какой она предоставляет возможность судам кассационной инстанции не принимать доказательства стороны защиты, приобщенные к кассационной жалобе, и не рассматривать их в суде или признавать недопустимыми лишь на том основании, что они не исследовались в судах первой и апелляционной инстанций.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, сама по себе возможность отмены незаконного или необоснованного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела вытекает из предписаний статей 15 (часть 2), 45 (часть 1) и 52 Конституции Российской Федерации, обязывающих органы государственной власти, должностных лиц и граждан соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы, гарантирующих государственную защиту прав и свобод человека и гражданина и возлагающих на государство обязанность обеспечивать потерпевшим от преступлений и злоупотреблений властью доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (определения от 27 декабря 2002 года N 300-О, от 25 марта 2004 года N 157-О, от 29 января 2019 года N 14-О и др.).

Возможность отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с направлением материалов для дополнительной проверки не может расцениваться как нарушение конституционных прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, поскольку связана с достижением конституционно значимых целей уголовного преследования. При этом предписания части шестой статьи 148 УПК Российской Федерации, будучи направленными на обеспечение действия принципа законности (который провозглашен в статье 7 данного Кодекса и согласно которому, в частности, органы, осуществляющие уголовное судопроизводство, обязаны принимать законные, обоснованные и мотивированные решения), реализуются в рамках вытекающих из этого принципа требований и не содержат положений, допускающих произвольную отмену прокурором или руководителем следственного органа постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, а также не препятствуют обращению заинтересованных лиц к средствам государственной защиты прав, включая судебную (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2005 года N 477-О, от 17 октября 2006 года N 425-О, от 16 мая 2007 года N 374-О-О, от 23 июня 2016 года N 1240-О, от 27 марта 2018 года N 857-О и др.).

В соответствии же с частью второй.2 статьи 27 УПК Российской Федерации уголовное преследование подлежит прекращению по основанию, предусмотренному пунктом 1 части первой данной статьи, по истечении двух месяцев производства предварительного расследования с момента истечения сроков давности уголовного преследования в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, трех месяцев - в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести, 12 месяцев - в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

2.2. Право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы гражданина, гарантируется статьей 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации. В развитие указанного конституционного положения право обвиняемого, подсудимого знакомиться с протоколом и аудиозаписью судебного заседания и подавать замечания на них конкретизируется и реализуется в порядке, установленном статьями 47 (пункт 17 части четвертой) и 259 УПК Российской Федерации. Приведенные законоположения направлены не на ограничение, а, напротив, на обеспечение прав участников уголовного судопроизводства и какой-либо неопределенности, допускающей их произвольное применение, не содержат (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2021 года N 919-О). Кроме этого, согласно статьям 259 и 260 данного Кодекса, действующим в нормативной взаимосвязи с другими правовыми нормами, аудиозапись не является единственным средством обеспечения полноты и точности протокола судебного заседания, удостоверения правильности либо отклонения замечаний на такой протокол (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 1014-О-О, от 8 июля 2021 года N 1370-О, от 29 сентября 2022 года N 2224-О, от 30 мая 2023 года N 1079-О, от 20 июля 2023 года N 1797-О и от 28 сентября 2023 года N 2682-О).

2.3. В силу принципа состязательности, на основе которого осуществляется уголовное судопроизводство, предполагается, что стороны самостоятельно и по собственному усмотрению определяют свою позицию по делу, в том числе в связи с вопросом об уголовной ответственности, а, значит, если обвиняемый (подсудимый) возражает против прекращения уголовного судопроизводства по нереабилитирующему основанию, ему должна предоставляться возможность судебной защиты его прав, в том числе права на возможную реабилитацию. По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении от 8 декабря 2017 года N 39-П, поскольку прекращение уголовного дела представляет собой целостный правовой институт, т.е. систему норм, регулирующих как основания, условия и процессуальный порядок прекращения уголовного дела, права и обязанности участников соответствующих правоотношений, так и его юридические последствия, несогласие обвиняемого (подсудимого) с обвинением в преступлении - учитывая системный характер, неразрывную связь и взаимообусловленность складывающихся при этом правоотношений - равнозначно несогласию с применением к нему института прекращения уголовного дела в целом.

Между тем, как следует из представленных материалов, А.А. Артеев вину в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 285 УК Российской Федерации, не признавал. При таких обстоятельствах оспариваемые заявителем пункт 3 части первой статьи 27, часть первая статьи 254 и пункт 1 части второй статьи 389.17 УПК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие его права.

2.4. Части первая и третья статьи 144 "Порядок рассмотрения сообщения о преступлении" УПК Российской Федерации не регламентируют основания и порядок собирания, проверки и оценки доказательств, проведения судебных экспертиз, продолжительность которых может определяться их сложностью, объемом и комплексностью исследований, и также не могут расцениваться как нарушающие права А.А. Артеева.

2.5. Подозреваемому, обвиняемому, его защитнику не может быть отказано в производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела (часть вторая статьи 159 УПК Российской Федерации). По смыслу содержащихся в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации нормативных предписаний в их взаимосвязи с положениями статей 45, 46 (часть 1), 50 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, такой отказ возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу, по которому ведется расследование, и не способно подтверждать наличие или отсутствие события преступления, виновность или невиновность в его совершении, иные обстоятельства, подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона, является недопустимым либо когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного оказывается с позиций принципа разумности избыточным. Принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона защиты (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2004 года N 467-О, от 29 сентября 2011 года N 1189-О-О, от 25 января 2012 года N 173-О-О, от 21 мая 2015 года N 1128-О, от 31 января 2023 года N 6-О и др.).

Таким образом, оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанных в жалобе аспектах. Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка доказательств, послуживших основанием для применения в нем тех или иных норм права, не входят в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, определенную в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Артеева Александра Анатольевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин