Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 12 марта 2024 г. N 555-О "По запросу Арбитражного суда Костромской области о проверке конституционности пункта 2 статьи 154, абзацев второго и пятого пункта 1 статьи 156 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", а также абзаца первого пункта 2 и пункта 4 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

заслушав заключение судьи А.Ю. Бушева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Арбитражного суда Костромской области,

установил:

1. Арбитражный суд Костромской области обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности следующих законоположений:

пункта 2 статьи 154 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", предусматривающего, что в случае, если мировое соглашение является для должника сделкой, которая в соответствии с федеральными законами и (или) учредительными документами должника совершается на основании решения органов управления должника или подлежит согласованию с органами управления должника (одобрению этими органами), решение о заключении мирового соглашения от имени должника может быть принято после принятия соответствующего решения органами управления должника или получения соответствующего согласования (одобрения);

абзацев второго и пятого пункта 1 статьи 156 того же Федерального закона, устанавливающих, что с согласия отдельного конкурсного кредитора и (или) уполномоченного органа мировое соглашение может содержать положения о прекращении обязательств должника путем предоставления отступного, обмена требований на доли в уставном капитале должника, акции, конвертируемые в акции облигации или иные ценные бумаги, новации обязательства, прощения долга или иными предусмотренными федеральным законом способами, если такой способ прекращения обязательств не нарушает права иных кредиторов, требования которых включены в реестр требований кредиторов; удовлетворение требований конкурсных кредиторов в не денежной форме не должно создавать преимущества для таких кредиторов по сравнению с кредиторами, требования которых исполняются в денежной форме;

абзаца первого пункта 2 и пункта 4 статьи 19 Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", в соответствии с которыми общее собрание участников общества может принять решение об увеличении его уставного капитала на основании заявления участника общества (заявлений участников общества) о внесении дополнительного вклада и (или), если это не запрещено уставом общества, заявления третьего лица (заявлений третьих лиц) о принятии его в общество и внесении вклада; такое решение принимается всеми участниками общества единогласно; по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно, участники общества в счет внесения ими дополнительных вкладов и (или) третьи лица в счет внесения ими вкладов вправе зачесть денежные требования к обществу.

Из запроса и представленных материалов следует, что в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Гавриловский карьер" (далее также - Общество) определением Арбитражного суда Костромской области от 19 мая 2023 года утверждено мировое соглашение, заключенное между должником и кредиторами. В удовлетворении заявления одного из кредиторов - ООО "НК-Трейд" о признании этого соглашения недействительным отказано, производство по делу о банкротстве прекращено. Как отметил суд, утвержденное собранием кредиторов мировое соглашение представляет собой разумный компромисс между интересами должника и его кредиторов, имеет целью восстановление платежеспособности должника.

Постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25 сентября 2023 года указанное определение в части разрешения вопроса об утверждении мирового соглашения и прекращения производства по делу отменено, в утверждении мирового соглашения отказано, а дело направлено в Арбитражный суд Костромской области для возобновления по нему производства. При этом суд указал, что мировое соглашение предусматривает увеличение уставного капитала ООО "Гавриловский карьер" за счет дополнительного вклада одного из его участников и вкладов третьих лиц (кредиторов), которое влечет изменение процентного соотношения долей участников Общества, однако вопреки требованиям статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и пункта 2 статьи 154 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" утверждено судом в отсутствие единогласного решения общего собрания участников должника. Более того, одним из участников Общества заявлены возражения против утверждения мирового соглашения. Кроме того, по условиям мирового соглашения за счет внесения дополнительных вкладов в уставный капитал должника в полном объеме погашаются требования всех кредиторов, за исключением требования ООО "НК-Трейд"; при погашении требований последнего предусмотрена скидка с задолженности (частичное прощение долга) в размере 5 369 699,1 руб. из включенных в реестр 7 065 394,1 руб., однако согласия на частичное прощение долга ООО "НК-Трейд" не давало. В связи с этим, по мнению арбитражного суда кассационной инстанции, учитывая, что ООО "НК-Трейд" голосовало против заключения мирового соглашения, вопреки положениям статьи 156 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" мировое соглашение предусматривает для этого кредитора, требования которого удовлетворяются в денежной форме, худшие условия, чем для иных кредиторов, требования которых подлежат удовлетворению путем передачи долей в уставном капитале должника.

В дальнейшем один из кредиторов Общества обратился с новым ходатайством об утверждении мирового соглашения. Рассматривая его, Арбитражный суд Костромской области пришел к выводу о наличии правовой неопределенности в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 17 (часть 3) и 19 (часть 1), положения пункта 2 статьи 154, абзацев второго и пятого пункта 1 статьи 156 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", а также абзаца первого пункта 2 и пункта 4 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в той мере, в которой этими положениями не допускается без согласия всех участников должника либо кого-то из его кредиторов утверждение в деле о банкротстве мирового соглашения, предусматривающего обмен требований голосовавших за мировое соглашение кредиторов на доли в уставном капитале и удовлетворение требований всех кредиторов в размере, существенно превышающем их возможное удовлетворение в процедуре конкурсного производства, за счет продолжения деятельности должника под контролем кредиторов и восстановления его платежеспособности. В связи с этим, приостановив производство по обособленному спору (определение от 6 декабря 2023 года), Арбитражный суд Костромской области обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности указанных законоположений.

2. Конституция Российской Федерации, гарантируя в России единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержку конкуренции, свободу экономической деятельности, равную защиту частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности (статья 8), относит к числу прав и свобод, признание, соблюдение и защита которых являются обязанностью государства (статья 2), право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской, иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1) и право частной собственности, охраняемое законом и включающее в себя право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (статья 35, части 1 и 2).

Как следует из приведенных положений Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 17, 18, 45 (часть 1) и 75.1, в России должны создаваться благоприятные условия для функционирования экономической системы, что предполагает необходимость стимулирования свободной, основанной на принципах самоорганизации хозяйственной деятельности предпринимателей как основных субъектов рыночной экономики и принятия специальных мер, направленных на защиту их прав и законных интересов при осуществлении государственного регулирования экономики и тем самым на достижение конституционной цели оптимизации вмешательства государства в регулирование экономических отношений (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2023 года N 41-П).

Граждане, в свою очередь, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, могут самостоятельно определять сферу своей экономической деятельности и осуществлять ее как непосредственно, в индивидуальном порядке, так и опосредованно, в том числе путем создания коммерческого юридического лица либо участия в нем единолично или совместно с другими гражданами и организациями. Они вправе выбирать стратегию развития бизнеса, используя свое имущество с учетом конституционных гарантий права собственности (постановления от 24 февраля 2004 года N 3-П, от 15 марта 2005 года N 3-П и др.). При этом конституционное право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности не означает, что государство возлагает на себя обязанность гарантировать каждому получение дохода и свободу от сопутствующих экономических рисков. За субъектами экономических отношений признается право на осознанный и добровольный выбор юридических условий и принятие объективных рисков, связанных с конкретной хозяйственной деятельностью (Постановление от 3 апреля 2023 года N 14-П).

Вместе с тем в случае возникновения неблагоприятных экономических условий, к числу которых относится банкротство, государство вправе осуществлять публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения, принимая необходимые меры, направленные на создание условий для справедливого обеспечения интересов всех лиц, вовлеченных в соответствующие правоотношения. В этих целях федеральный законодатель уполномочен на установление процедур банкротства, с тем, однако, чтобы был обеспечен конституционно обоснованный разумный компромисс между интересами, зачастую диаметрально противоположными, кредиторов, подвергающихся банкротству организаций, их учредителей (участников) и работников, а также государства (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2005 года N 12-П и от 18 ноября 2019 года N 36-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2021 года N 2560-О, от 31 мая 2022 года N 1353-О и др.).

2.1. Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно подчеркивал, что мировые соглашения, заключаемые в процедурах банкротства и при реструктуризации кредитных организаций, по своей юридической природе значительно отличаются от мирового соглашения, заключаемого в исковом производстве. В отношениях, возникающих при заключении мирового соглашения в процессе реструктуризации или в ходе конкурсного производства, превалирует публично-правовое начало: эти отношения основываются на предусмотренном законом принуждении меньшинства кредиторов большинством, а следовательно, в силу невозможности выработки единого мнения иным образом воля сторон в данном случае формируется по другим, отличным от искового производства, принципам. При этом отмечалось, что, утверждая мировое соглашение, суды должны принимать во внимание, в каких целях оно заключается; суд в силу статьи 10 ГК Российской Федерации может отказать лицу в защите принадлежащих ему прав, если лицо осуществляет эти права исключительно с намерением причинить вред другому лицу (Постановление от 22 июля 2002 года N 14-П; определения от 18 октября 2012 года N 1938-О, от 24 декабря 2012 года N 2291-О и др.).

Порядок заключения мирового соглашения в делах о банкротстве регламентирован в главе VIII Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Специфика дел о банкротстве, в том числе наличие у должника, как правило, группы кредиторов, преследующих самостоятельные имущественные интересы, осложняет выработку таких условий мирового соглашения, которые в одинаковой степени устраивали бы всех кредиторов. В этой связи данный Федеральный закон предусматривает, что решение собрания кредиторов о заключении мирового соглашения принимается большинством голосов от общего числа голосов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов в соответствии с реестром требований кредиторов и считается принятым при условии, если за него проголосовали все кредиторы по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника (пункт 2 статьи 150).

Вместе с тем из находящихся во взаимосвязи положений Конституции Российской Федерации о равенстве всех перед законом и судом (статья 19, часть 1) и о гарантиях государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1) вытекает необходимость в равной мере учитывать права и законные интересы всех лиц, участвующих в деле о банкротстве. При этом, как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июля 2002 года N 14-П, к целям заключения мирового соглашения относятся и сохранение деятельности организации-должника путем восстановления ее платежеспособности, и справедливое, соразмерное удовлетворение требований всех кредиторов путем предоставления им равных правовых возможностей для достижения соответствующих экономических интересов. Следовательно, порядок принятия собранием кредиторов решения о заключении мирового соглашения требует, чтобы условия такого соглашения равным образом учитывали интересы всех кредиторов, а отдельный кредитор или группа кредиторов, обладающих большинством голосов, не могли заключить мировое соглашение на дискриминационных для остальных кредиторов условиях.

2.2. К числу правовых гарантий, призванных обеспечить равенство прав всех кредиторов, на которых распространяется мировое соглашение, относятся и оспариваемые положения пункта 1 статьи 156 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", закрепляющие возможность прекращения обязательств перед отдельными кредиторами с их согласия различными, предусмотренными федеральным законом способами, если такой способ прекращения обязательств не нарушает права иных кредиторов, а также предусматривающие, что удовлетворение требований конкурсных кредиторов в неденежной форме не должно создавать преимущества для таких кредиторов по сравнению с кредиторами, требования которых исполняются в денежной форме. С этой же целью пункт 3 указанной статьи устанавливает, что условия мирового соглашения для конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, голосовавших против заключения мирового соглашения или не принимавших участия в голосовании, не могут быть хуже, чем для конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, голосовавших за его заключение.

Таким образом, действующий порядок заключения мирового соглашения, по общему правилу, не предполагает возможности его блокирования отдельным кредитором, не являющимся кредитором по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, и не обладающим большинством голосов от общего числа голосов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов в соответствии с реестром требований кредиторов, что не исключает отказа суда в утверждении мирового соглашения по основаниям, связанным с установленным судом нарушением прав кредиторов, голосовавших против заключения мирового соглашения или не участвовавших в голосовании.

Соответственно, неопределенности в вопросе о конституционности абзацев второго и пятого пункта 1 статьи 156 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" не усматривается, а потому в этой части запрос не отвечает критериям допустимости.

3. Арбитражный суд Костромской области усматривает неконституционность положений пункта 2 статьи 154 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", а также абзаца первого пункта 2 и пункта 4 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в том, что они не допускают без согласия всех участников должника утверждение в деле о банкротстве мирового соглашения, которое, как полагает заявитель, повлечет удовлетворение требований всех кредиторов в размере, существенно превышающем их возможное удовлетворение в процедуре конкурсного производства, за счет продолжения деятельности должника под контролем кредиторов и восстановления его платежеспособности.

Вместе с тем из представленных материалов следует, что запрос о проверке конституционности указанных законоположений подан Арбитражным судом Костромской области в связи с находящимся у него в производстве делом по заявлению об утверждении того же мирового соглашения, в утверждении которого было отказано постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25 сентября 2023 года.

Отменяя определение Арбитражного суда Костромской области от 19 мая 2023 года об утверждении мирового соглашения и прекращении производства по делу о банкротстве, арбитражный суд кассационной инстанции исходил не только из отсутствия согласия всех участников должника, но и из того, что условия мирового соглашения, вопреки нормам статьи 156 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", предусматривают для отдельного кредитора, голосовавшего против его заключения (ООО "НК-Трейд"), худшие условия, чем для иных кредиторов, и что это само по себе является основанием для отказа в утверждении мирового соглашения.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 1 декабря 2015 года N 2698-О отмечал, что, если оспариваемый нормативный акт затрагивает права и свободы граждан, но оснований полагать, что именно он послужил основанием для отказа в удовлетворении правовых притязаний заявителя в его конкретном деле, не имеется, жалоба не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению, как не отвечающая требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой (пункт 2 части первой статьи 43); иное означало бы проверку соответствующих законоположений в порядке абстрактного нормоконтроля, что по жалобе гражданина Конституционный Суд Российской Федерации не вправе делать в силу требований статьи 125 Конституции Российской Федерации и статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Данная позиция применима и к конкретному конституционному нормоконтролю, осуществляемому Конституционным Судом Российской Федерации по запросам судов, в тех случаях, когда препятствием для принятия судом, обратившимся в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом, решения, которое он считает конституционно оправданным, являются, как следует из совокупности судебных актов по данному делу, не только оспариваемые им положения, но и те положения, в отношении которых Конституционным Судом Российской Федерации не усматривается неопределенности в вопросе об их конституционности. При наличии такого рода нормативных препятствий для принятия судом решения оспариваемые им положения с точки зрения целей конституционного контроля не могут считаться подлежащими применению в конкретном деле.

Ввиду этого оспаривание заявителем положений пункта 2 статьи 154 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и абзаца первого пункта 2 и пункта 4 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (в части необходимости единогласного решения участников должника) в связи с рассматриваемым им конкретным делом в указанном в его запросе аспекте также не отвечает критериям допустимости обращения.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Признать запрос Арбитражного суда Костромской области не подлежащим дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.