Некоторые аспекты применения сроков исковой давности в банкротстве (А.Н. Мамай, "Право и экономика", N 1, январь 2004 г.)

Некоторые аспекты применения сроков исковой давности в
банкротстве

В современных условиях развития рыночной экономики институт банкротства приобретает все большую актуальность. Как и в любой сфере гражданского оборота, в процедурах банкротства должно реализовываться право участников дела о банкротстве на судебную защиту. Реализация права на принудительную защиту нарушенного права лица в судебном порядке обусловлена применением сроков исковой давности. Правильное применение норм об исковой давности в процедурах банкротства существенно как для должника, так и для кредиторов, требования которых, в основном, вытекают из различных договоров.

В российском законодательстве общие правила об исковой давности и порядок ее применения регламентируются Гражданским кодексом РФ, согласно которому нормы об исковой давности являются императивными и не могут быть изменены сторонами. В специальном законодательстве, в частности Федеральном законе от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве 1998 г.) вовсе отсутствовали нормы, непосредственно регулировавшие сроки исковой давности в банкротстве. В Федеральном законе от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве 2002 г.) термин "исковая давность" употребляется один раз в ст.103 о недействительности сделки, совершенной должником. При этом норма является отсылочной и предусматривает, что требование внешнего управляющего о применении последствий недействительности ничтожной сделки, предусмотренных в законе, может быть предъявлено в течение соответствующего срока исковой давности.

Тем не менее очевидно, что на практике проблемы применения норм об исковой давности возникали и возникают при рассмотрении многих иных вопросов в конкурсном процессе, в том числе при разрешении дел по искам о признании недействительным мирового соглашения, сделок по зачету или уступке требований кредиторов, а также при рассмотрении требований кредиторов, предъявивших свои требования к должнику в той или иной процедуре банкротства.

Специфика применения правил об исковой давности в процедурах банкротства обусловлена: установленным законодательством о банкротстве специальным порядком предъявления требований кредиторами (имеющими денежные требования к должнику), исключающим предъявление их в общем порядке (например, путем предъявления иска к должнику); осуществлением руководства должником наряду с органами юридического лица независимым управляющим; введением моратория на удовлетворение требований кредиторов и применением соответствующих последствий; ограниченными процессуальными возможностями обжалования определений, принимаемых в процедуре банкротства; наступлением сроков исполнения всех денежных обязательств должника вследствие введения процедуры конкурсного производства.

Анализ судебной практики показывает, что судами не выработан единообразный подход к решению вопросов о правовой квалификации сроков в процедурах банкротства, в частности, при применении пресекательных сроков и сроков исковой давности. В Законе о банкротстве 2002 г., как и в Законе о банкротстве 1998 г., содержится целый ряд указаний на пресекательные сроки*(1), в течение которых участники дела о банкротстве могут осуществить свои права. Важность правильной правовой квалификации установленных законом сроков очевидна. К примеру, в отличие от пресекательного срока, истечение срока исковой давности не влечет погашение самого права. Кроме того, в установленных законом случаях возможно восстановление срока исковой давности физическим лицам, в то время как пресекательные сроки продлению или восстановлению не подлежат. Например, пропуск срока для предъявления требований кредиторов должнику для участия в первом собрании кредиторов влечет невозможность голосования такого кредитора на первом собрании. В действительности происходит смещение данных сроков. Так, в практике Федерального арбитражного суда Московского округа имеется противоречивая правовая оценка срокам, предусмотренным законодательством о банкротстве. К примеру, в постановлении ФАС МО от 30 октября 2001 г. N КГ-А40/6191-01 указывается, что Арбитражный суд г.Москвы признал месячный срок для заявления возражений, установленный ч.3 ст.75 Закона о банкротстве 1998 г., пресекательным и, следовательно, не подлежащим восстановлению. При этом судом апелляционной инстанции по данному делу указанные выше выводы суда первой инстанции признаны ошибочными.

Пункт 3 ст.75 Закона о банкротстве 1998 г. предусматривает, что возражения по результатам рассмотрения внешним управляющим требований кредиторов могут быть заявлены кредитором в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, в месячный срок с момента их получения. Иными словами, норма регулирует порядок обжалования действий арбитражного управляющего. В связи с этим подобные сроки следует относить к пресекательным, т.к. с их истечением погашается право на представление указанных возражений. Аналогичный пресекательный срок для предъявления возражений в арбитражный суд относительно требований кредиторов (15 дней) установлен п.2 ст.71 Закона о банкротстве 2002 г.

К числу нерешенных вопросов в российском законодательстве о несостоятельности следует отнести отсутствие специальных указаний о перерыве или приостановлении сроков исковой давности в процедурах банкротства. ГК РФ не содержит каких-либо специальных правил для конкурсного процесса.

С точки зрения российского законодательства внесение требований кредиторов в реестр кредиторов должника следует относить к признанию долга должником. Следовательно, с момента внесения требований кредитора в реестр кредиторов срок исковой давности прерывается и начинает течь заново. Однако в практике применения Закона о банкротстве 1998 г. имели место и такие случаи, когда в нарушение требований закона размер установленных и подтвержденных вступившим в законную силу судебным актом требований кредитора был уменьшен арбитражным судом, рассматривавшим дело о банкротстве, через 6 месяцев после внесения требований в реестр в результате удовлетворения жалобы одного из кредиторов. Учитывая отсутствие по Закону о банкротстве 1998 г. процессуальной возможности обжалования определений, вынесенных судами по жалобам и разногласиям кредиторов (вплоть до принятия Конституционным Судом РФ постановления от 12 марта 2001 г.*(2)), кредитор мог прибегнуть к защите своего нарушенного права в исковом производстве только по завершении процедуры банкротства. Соответственно, такое требование могло быть удовлетворено при условии, что срок исковой давности по требованию кредитора не истек по завершении процедуры банкротства.

Возникает вопрос: влечет ли предъявление требований арбитражному управляющему перерыв исковой давности? В соответствии со ст.15 Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров*(3) (далее - Конвенция об исковой давности) при разбирательстве, начатом в связи с банкротством или объявлением о несостоятельности должника, затрагивающим все его имущество, течение срока исковой давности прерывается, когда кредитор в целях получения удовлетворения или признания своего требования предъявляет его в ходе такого рассмотрения при условии соблюдения норм права, регулирующих такой порядок рассмотрения спора. При этом в ст.17 Конвенции закреплено, что если требование предъявлено в пределах срока исковой давности в процедуре банкротства, но рассмотрение спора закончилось без вынесения решения по существу требования, течение срока исковой давности не будет считаться прерванным; если на момент такого окончания рассмотрения спора срок исковой давности истек или истекает менее чем через год, кредитор имеет право на предъявление требования в течение одного года, считая со дня окончания рассмотрения спора.

В российском законе, по общему правилу, с момента принятия определения о введении наблюдения кредитор фактически лишен возможности предъявить иск к должнику в целях взыскания с должника денежных средств.

Требования к должнику могут быть предъявлены только с соблюдением порядка, предусмотренного Законом о банкротстве, который предполагает направление требований в арбитражный суд и арбитражному управляющему (на стадии наблюдения требования направляются также и должнику) с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. В случае поступления возражений требования кредиторов рассматриваются в заседании арбитражного суда, по результатам которого выносится определение о включении либо об отказе во включении требований в реестр.

Как уже указывалось, действующее законодательство не относит возбуждение процедуры банкротства ни к основаниям для приостановления течения сроков исковой давности, ни к основаниям для перерыва исковой давности*(4). Таким образом, с одной стороны, "предъявление требований" в процедуре банкротства нельзя отнести к "предъявлению иска в установленном порядке" и, следовательно, связывать с перерывом исковой давности, а с другой - практика подсказывает, что в законе необходимо предусмотреть нормы о приостановлении или перерыве течения сроков исковой давности в процедурах банкротства в зависимости от результатов рассмотрения требований кредитора.

На практике порядок установления требований кредиторов, по сути, сводится не к рассмотрению арбитражным судом требований кредитора о судебной защите нарушенного права, а к формальной проверке их обоснованности (если возражений в отношении требований не поступило), либо, если возражения имеются, к рассмотрению обоснованности таких возражений. Более того, в процедурах банкротства кредитор не вправе обратиться за защитой своего нарушенного права с иском к должнику в третейский суд или международный коммерческий арбитраж, даже если между должником и кредитором ранее было заключено арбитражное соглашение. В таких случаях законом кредитору должна быть предоставлена возможность взыскания долга с должника по завершении процедуры банкротства в порядке, ранее согласованном сторонами в договоре (арбитражной оговорке), несмотря на истечение срока исковой давности по завершении процедуры банкротства. В связи с этим необходимо внесение соответствующих изменений в действующее законодательство. Такая норма необходима вне зависимости от того, когда началось течение срока исковой давности - до момента возбуждения процедуры банкротства либо после. Это связано с тем, что в обоих случаях начало течения срока исковой давности связано с возникновением права кредитора требовать исполнения обязательства. Кроме того, необходимость введения данной нормы согласуется также и с тем, что согласно закону в реестр кредиторов требования включаются при условии, что кредитор ходатайствует об этом. Иными словами, в отсутствие волеизъявления кредитора на включение его требований в реестр кредиторов должника такие требования не должны включаться в реестр. На практике данное положение приобретает немаловажное значение, к примеру, в ситуациях, когда большинством кредиторов принимается решение о заключении мирового соглашения, и, таким образом, требования кредиторов, голосовавших против, включаются в мировое соглашение в одностороннем порядке5. В вопросе реализации конституционного права на судебную защиту единый подход должен быть как в процедурах банкротства, так и в обычных условиях хозяйственной деятельности.

Необходимо отметить, что на практике суды также испытывают сложности с определением момента начала течения срока исковой давности, иными словами - установлением момента, когда у должника (как правило, юридического лица) имелась реальная возможность узнать о нарушении своего субъективного права. Так, по ряду дел ФАС МО приходил к выводу о том, что, например, при предъявлении иска конкурсным управляющим в соответствии со ст.101 Закона о банкротстве 1998 г. о признании сделок должника недействительными срок исковой давности исчисляется не с момента, когда был назначен конкурсный управляющий, а с того момента, когда о нарушенном праве стало известно юридическому лицу, т.е. должнику*(6). При этом суды исходили из содержания п.1 ст.200 ГК РФ, в силу которого течение срока исковой давности начинается со дня, когда юридическое лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Действительно, и в п.12, 13 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. N 15/18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", в частности, отмечается, что при предъявлении иска ликвидационной комиссией от имени ликвидируемого юридического лица к третьим лицам, имеющим задолженность перед организацией, в интересах которой предъявляется иск, срок исковой давности следует исчислять с того момента, когда о нарушенном праве стало известно обладателю этого права, а не ликвидационной комиссии. Согласно постановлению довод о том, что вновь назначенный руководитель узнал о нарушенном праве возглавляемого им юридического лица лишь со времени своего назначения (избрания), не может служить основанием для изменения начального момента течения срока исковой давности, поскольку в данном случае заявлено требование о защите прав юридического лица, а не прав руководителя как физического лица. Указанное обстоятельство, по мнению Пленумов ВАС РФ и ВС РФ, не является основанием и для перерыва течения срока исковой давности.

Вместе с тем в постановлении Президиума ВАС РФ от 12 ноября 2002 г. N 9478/01 указывается, что в рамках реализации конкурсным управляющим (банка или иного должника) своего права предъявить требование о признании сделки недействительной (а равно аналогичного права внешнего управляющего) "течение срока исковой давности начинается не ранее открытия конкурсного производства и назначения конкурсного управляющего"*(7). В другом своем постановлении Президиум ВАС РФ аналогично руководствовался тем, что срок исковой давности начинает в подобных случаях течь с момента, когда именно конкурсному управляющему стало известно о таких сделках*(8), а не организации-должнику.

Учитывая сказанное, видно, что и в данном вопросе необходимы законодательные коррективы. Действительно, если бы в конкурсном процессе применялось общее правило об определении момента начала течения срока исковой давности, когда юридическое лицо узнало или должно было узнать о нарушенном праве, специальная норма Закона о банкротстве утратила бы смысл: анализируемое правило направлено на восстановление платежеспособности должника усилиями добросовестного независимого управляющего "извне", который, как правило, не может и не должен был знать о каких-либо сделках должника, предшествовавших его назначению управляющим. В связи с этим выводы ФАС МО (хотя формально и соответствующие букве закона) о том, что "Закон не устанавливает каких-либо особенностей исчисления срока исковой давности применительно к процедуре банкротства и не ставит начало течения срока исковой давности в зависимость от того, кто исполняет обязанности органа юридического лица"*(9), представляются не вполне обоснованными.

Представляется, что кредиторы с условными обязательствами, а также обязательствами, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, а также кредиторы с требованиями, срок исполнения которых наступил на момент возбуждения дела о банкротстве или завершения конкурсного производства, но которые не смогли (или не пожелали) предъявить свои требования в процедурах банкротства по тем или иным причинам, вправе предъявить свои требования по прекращении конкурсного производства. По мнению М.В. Телюкиной, срок исковой давности начинает течь с момента признания должника банкротом (видимо, начало течения срока исковой давности связывается с тем, что с момента признания должника банкротом сроки исполнения всех обязательств признаются наступившими), а не в соответствии с датой исполнения*(10). Однако даже если кредитор не знал о процедуре банкротства и обратился с требованием к должнику-банкроту по наступлении указанного в договоре срока (который, например, выходит за пределы исковой давности, исчисляемой с момента признания должника банкротом), то срок исковой давности в такой ситуации не следует считать истекшим*(11).

Наконец, спорность в вопросе применения сроков исковой давности возникает и в случае возбуждения дела о банкротстве поручителя, т.к. кредитор не сможет до наступления момента исполнения обязательства предъявить требование ни к должнику, ни к поручителю. Впоследствии в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником кредитор должен иметь возможность предъявить свои требования к поручителю после прекращения процедуры банкротства*(12) в общеисковом производстве. В связи с тем, что с истечением срока исковой давности по основному обязательству истекает срок исковой давности по дополнительным требованиям, включая поручительство (ст.207 ГК РФ), в целях защиты прав кредитора (аналогично приведенным выше ситуациям) необходимо предусмотренное в законодательстве правило о приостановлении течения сроков исковой давности в комплексных обязательствах в случае возбуждения процедуры банкротства в отношении одного из участников правоотношения.

Необходимо учитывать, что к вопросу об исковой давности российским судом могут быть применены и нормы иностранного права. Например, в договорах, осложненных "иностранным элементом", в силу принципа lex voluntatis (закон, избранный сторонами гражданского правоотношения) стороны могут определить по своему усмотрению право, применимое к договору. Согласно ст.1208 ГК РФ исковая давность определяется по праву страны, подлежащему применению к соответствующему отношению. К примеру, в силу ст.22 Конвенции об исковой давности*(13) должник сможет в любое время в течение срока исковой давности продлить этот срок путем письменного заявления кредитору, которое может быть возобновлено. Российское гражданское право не допускает подобных соглашений. Из статьи 3 Конвенции следует, что если к договору применимо право страны - участницы Конвенции, то подлежат применению нормы этой Конвенции.

Подводя итог с учетом изложенного, отметим, что вплоть до внесения соответствующих поправок в законодательстве во внешнеторговых контрактах можно предусматривать подходящее применимое право, а также использовать соответствующие внесудебные способы защиты гражданских прав.

А.Н. Мамай,

юрист американской юридической фирмы "Маркс и Соколов, ЛЛСи",

аспирант Московской государственной юридической академии,

специалист по предпринимательскому праву, гражданскому

праву, международному коммерческому арбитражу

"Право и экономика", N 1, январь 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См. п.1 ст.71 Закона о банкротстве 2002 г., который закрепляет, что для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования в течение 30 дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения.

*(2) Указанным постановлением соответствующие нормы Закона о банкротстве 1998 г. были признаны не соответствующими Конституции РФ.

*(3) Россия участницей Конвенции не является. Конвенция была подписана СССР, однако не была ратифицирована. Конвенция вступила в силу для стран-участниц 1 августа 1988 г.

*(4) Введение моратория в процедуре внешнего управления едва ли возможно относить к основаниям приостановления срока исковой давности. Предусмотренный ст.202 ГК РФ мораторий, устанавливаемый на основании закона Правительством РФ, связывается с обстоятельствами, находящимися вне контроля участников гражданского правоотношения (война, стихийное бедствие).

*(5) В практике нередко имеют место случаи заключения мировых соглашений, предусматривавших крайне невыгодные условия для кредиторов (например, новация обязательств в беспроцентные векселя со сроком погашения 25 лет).

*(6) См: постановления ФАС МО от 21 июня 2001 г. N КГ-А40/2950-01; от 14 августа 2001 г. КГ-А40/4146-01; от 29 ноября 2001 г. N КГ-А40/6873-01; от 14 ноября 2001 г. N КГ-А40/6509-01.

*(7) Данный подход отражен также в постановлениях ФАС МО от 21 февраля 2001 г., от 15 января 2001 г.

*(8) См.: постановление ВАС РФ от 25 апреля 2000 г. N 7918/99.

*(9) Аналогичный вывод сформулирован ФАС МО в постановлении от 14 августа 2001 г. КГ-А40/4146-01.

*(10) См. Комментарий к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)". - М., "Юрайт", 2003.

*(11) Там же.

*(12) В настоящее время указания на случай банкротства одного из участников комплексных гражданских правоотношений содержатся лишь в некоторых нормативных актах, одним из которых является Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге от 28 мая 1988 г. Пункт 1 (а) ст.7 Конвенции предусматривает, что вещные права арендодателя на оборудование имеют силу в отношении доверительного собственника при банкротстве арендатора и кредиторов арендатора, включая кредиторов, получивших обеспечительный или исполнительный документ.

*(13) В практике МКАС при ТПП РФ имелись дела, в которых одна из сторон ссылалась на положения Конвенции, однако такие ссылки были признаны неосновательными, т.к. применимым правом при рассмотрении спора арбитрами было признано российское гражданское право, составной частью которого данная Конвенция пока не является (см. дело N 62/1998, решение от 30 декабря 1998 г.; дело N 31/1998, решение от 20 октября 1998 г.; Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г.).