Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 августа 2018 г. N Ф05-11552/18 по делу N А40-66423/2016

г. Москва

1 августа 2018 г.

Дело N А40-66423/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 25.07.2018.

Полный текст постановления изготовлен 01.08.2018.

Арбитражный суд Московского округа

в составе:

председательствующего-судьи Закутской С.А.,

судей Федуловой Л.В., Холодковой Ю.Е.,

при участии в судебном заседании:

от публичного акционерного общества "Сбербанк России" - Селиваненко А.А., по доверенности от 10 марта 2017 года N МБ/2659-Д;

от Вербы Г.Е. - Калашник О.А., по доверенности от 13 октября 2017 года N 2-2934;

рассмотрев 25.07.2018 в судебном заседании кассационную жалобу публичного акционерного общества "Сбербанк России"

на определение от 25 декабря 2017 года

Арбитражный суд города Москвы,

принятое судьей Кравченко Е.В.,

на постановление от 11 мая 2018 года

Девятого арбитражного апелляционного суда,

принятое судьями Порывкиным П.А., Масловым А.С., Клеандровым И.М.,

по заявлению Вербы Геннадия Ефимовича о включении требований в реестр требований кредиторов закрытого акционерного общества "Воздухоплавательный центр "Авгуръ",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 27 октября 2017 года закрытое акционерное общество "Воздухоплавательный центр "Авгурь" (ЗАО "ВЦ "Авгурь") признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Коган Р.И.

10.07.2017 Верба Геннадий Ефимович обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 15 136 950 руб. основного долга, 1 197 679 руб. 51 коп. - процентов по договору и 863 694 руб. 50 коп. - процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 25 декабря 2017 года, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 11 мая 2018 года, заявление Вербы Г.Е. удовлетворено.

Не согласившись с вынесенными по делу судебными актами, ПАО "Сбербанк России" обратилось в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просило определение суда первой инстанции от 25 декабря 2017 года и постановление суда апелляционной инстанции от 11 мая 2018 года отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований Вербы Г.Е.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Отзывы на кассационную жалобу в адрес суда не поступали.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 22.10.2015 Верба Г.Е. (заимодавец) и ЗАО "Воздухоплавательный центр "Авгурь" (заемщик) заключили договор займа N 22-10, по условиям которого заимодавец передает заемщику, а заемщик получает и обязуется возвратить в течение определенного договором срока денежные средства в сумме 15 136 950 руб.

В соответствии с пунктами 1.2 и 1.3 договора заем предоставляется на срок до 23.10.2016 путем внесения денежных средств в кассу заемщика или перечисления на расчетный счет заемщика; за пользование суммой займа заемщик уплачивает заимодавцу проценты по договору.

Согласно пункту 2.2 договора на сумму займа начисляются 12% процентов годовых, при этом проценты начисляются ежеквартально со дня получения суммы займа по дату погашения задолженности.

Как указал кредитор, во исполнение обязательств по договору Верба Г.Е. внес в кассу ЗАО "Воздухоплавательный центр "Авгурь" (заемщик) денежные средства в размере 1 280 200 руб. и в сумме 13 856 750 руб., что подтверждается приходными кассовыми ордерами N 105 от 10.11.2015, N 106 от 11.11.2015, записями в кассовой книге, подписанными главным бухгалтером и кассиром заемщика.

Заемщик в установленные договором сроки денежные средства не возвратил, в связи с чем кредитор обратился в суд с настоящим требованием.

Суды первой и апелляционной инстанций, удовлетворяя требования Вербы Г.Е., исходили из того, что кредитором представлены доказательства, подтверждающие наличие задолженности общества и ее размер, а также доказательства, свидетельствующие о финансовой возможности кредитора предоставить должнику спорные денежные средства.

Суд первой инстанции, давая оценку доводам Банка о корпоративном характере требований, сослался на то, что доказательств, что Верба Г.Е. является акционером общества, не представлено.

Заявитель кассационной жалобы, оспаривая принятые судебные акты, сослался на то, что судами не учтен корпоративный характер требований и то обстоятельство, что Верба Г.Е. является Председателем Совета директоров ЗАО "ВЦ "Авгуръ", при этом, по мнению заявителя, путем передачи займа для выплаты заработной платы работникам должника и исполнению договорных обязательств кредитор компенсировал собственное негативное влияние на управление должником.

Также заявитель кассационной жалобы сослался на то, что выводы судов о наличии у Вербы Г.Е. финансовой возможности предоставить должнику заемные денежные средства не подтверждены материалами дела, поскольку доказательств реального получения денежных средств от Германа А.В. не имеется, как и доказательств наличия у Германа А.В. возможности предоставить займ.

Кроме того, Банк полагает, что судами не дана оценка доводу кредитора о подписании требования от имени Верба Г.Е. неустановленным лицом, а также доводу о неверном расчете процентов, исходи из положений ст. 4 Закона о банкротстве.

В судебном заседании представитель ПАО "Сбербанк России" поддержал доводы кассационной жалобы.

Представитель Вербы Г.Е. в судебном заседании возражал против доводов кассационной жалобы.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Законом о банкротстве установлены специальные гарантии защиты прав кредиторов от включения в реестр требований кредиторов необоснованных требований.

Суды, удовлетворяя требования кредитора, исходили из того, что кредитором представлены доказательства, подтверждающие наличие задолженности общества и ее размер, а также доказательства, свидетельствующие о финансовой возможности кредитора предоставить должнику спорные денежные средства, при этом доказательств, что Верба Г.Е. является акционером общества и требования носят корпоративный характер, не представлено.

Между тем, судами не учтено следующее.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается, при этом сама по себе выдача займа участником должника не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату полученной суммы для целей банкротства.

Вместе с тем, исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного.

Так, например, пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абзац второй пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как увеличение уставного капитала, предоставление должнику займов и иным образом.

При этом, если контролирующее должника лицо вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же вышеуказанное лицо осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается, при этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника, подразумевает содействие кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Именно эти лица ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования.

Изъятие вложенного названными лицами не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом и соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, могут быть признаны недействительными по правилам статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

В силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При представлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

В рассматриваемом обособленном споре суды при проверке довода Банка о корпоративном характере требований ограничились указанием на то, что в материалах дела не имеется доказательств, что Верба Г.Е. является акционером общества.

Между тем, в судах первой и апелляционной инстанций Банк ссылался на то, что Верба Г.Е. является Председателем Совета директоров ЗАО "ВЦ "Авгуръ", который в силу ст. 61.10 Закона о банкротстве является контролирующим должника лицом.

Учитывая вышеизложенное, судам следовало проверить, имеют ли требования корпоративный характер исходя из вышеуказанных разъяснений, для чего, в том числе, запросить внутренние документы общества, свидетельствующие о полномочиях Председателя Совета директоров общества.

Также суды не дали оценку доводам заявителя о подписании требований кредитора неустановленным лицом и применении к сложившимся правоотношениям в части взыскания процентов пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве.

Учитывая вышеизложенное, суд округа полагает, что суды при разрешении спора не выяснили все обстоятельства, имеющие значение для дела, не проверили надлежащим образом доводы заявителя о корпоративном характере требований, неправильно распределив бремя доказывания в данной части, в связи с чем судебные акты подлежат направлению на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела судам следует проверить доводы заявителя о корпоративном характере требований с учетом внутреннего регламента должника, определяющего полномочия Председателя Совета директоров и исходя из положений ст. 61.10 Закона о банкротстве, после чего установить, правильно распределив бремя доказывания, заемные или корпоративные отношения сложились между сторонами спора, дать оценку доводам о подписании требований кредитора неустановленным лицом и применении к сложившимся правоотношениям в части включения в реестр процентов части 1 статьи 4 Закона о банкротстве, после чего принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 25 декабря 2017 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11 мая 2018 года по делу N А40-66423/16 отменить, направить вопрос на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Председательствующий судья

С.А. Закутская

Судьи

Л.В. Федулова Ю.Е. Холодкова