Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12 декабря 2019 г. N Ф05-19416/19 по делу N А40-192270/2018

г. Москва

12 декабря 2019 г.

Дело N А40-192270/18

Резолютивная часть постановления объявлена 05.12.2019.

Полный текст постановления изготовлен 12.12.2019.

Арбитражный суд Московского округа

в составе:

председательствующего-судьи Закутской С.А.,

судей Михайловой Л.В., Зеньковой Е.Л.,

при участии в судебном заседании:

от Перегудова Ильи Валерьевича - Носова З.И., по доверенности от 11 сентября 2018 года;

от ООО "Алмаз Капитал" - Бабилаев А.А., по доверенности N 14 от 17 июня 2019 года;

от Басистова А.В. - Куликовский А.А., по доверенности от 04 сентября 2019 года;

от Тай Ю.В. - Тай Ю.В., лично, паспорт;

рассмотрев 05.12.2019 в судебном заседании кассационную жалобу Перегудова Ильи Валерьевича

на определение от 27 мая 2019 года

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 29 августа 2019 года

Девятого арбитражного апелляционного суда,

по заявлению ООО "Алмаз капитал" о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 2 583 882 945 руб. 90 коп.,

в рамках дела о признании Махова Сергея Владимировича несостоятельным (банкротом),

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда города Москвы от 22 ноября 2018 года в отношении Махова Сергея Владимировича введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим должника утвержден Климашов Александр Васильевич, о чем опубликовано сообщение в газете "Коммерсантъ" N 217 от 24.11.2018 г., стр. 140.

ООО "Алмаз капитал" обратилось в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов Махова С.В. задолженности в размере 2 583 882 945 руб. 90 коп.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27 мая 2019 года, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 29 августа 2019 года, требования ООО "Алмаз капитал" удовлетворены в полном объеме.

Не согласившись с принятыми судебными актами, кредитор Перегудов И.В. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просил отменить определение суда первой инстанции от 27 мая 2019 года и постановление суда апелляционной инстанции от 29 августа 2019 года и направить дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

07 ноября 2019 года и 14 ноября 2019 года в адрес суда поступили отзывы ООО "Алмаз капитал" и финансового управляющего Климашова А.В. на кассационную жалобу, которые судебной коллегией приобщены к материалам дела в порядке ст. 279 АПК РФ.

Кроме того, к материалам дела приобщены текст выступления Перегудова И.В. в судебном заседании от 14 ноября 2019 года и текст выступления ООО "Алмаз капитал" в судебном заседании от 05 декабря 2019 года, а также дополнения к тексту выступления Перегудова И.В.

Также 18 ноября 2019 года в адрес суда поступило уведомление Махова С.В. об отмене доверенностей.

Кредитор в обоснование заявленных требований указал, что с 2011 года ПАО "Сбербанк России" кредитовало группу компаний, в которую входили ОАО "ГМЗ", ООО "Интермикс Мет", ЗАО "ЮЭК", ЗАО "ЮГХК", ООО "Сельхозхимпром", совладельцем которых являлся Махов С.В., при этом доля в уставном капитале (количество акций), принадлежащая должнику в период получения кредитов, составляла в ОАО "ГМЗ" - 50%, в ООО "Интермикс Мет" - 50%, в ЗАО "ЮЭК" - 50%, в ЗАО "ЮГХК" - 25%, в ООО "Сельхозхимпром" - 50%.

Кроме того, должник в период с 2003 года по сентябрь 2018 года являлся генеральным директором ЗАО "ЮЭК".

В обеспечение кредитных обязательств вышеуказанных лиц Махов С.В. и ПАО "Сбербанк России" заключили договоры поручительства: от 28 ноября 2011 года N 091100933/1 в счет исполнения обязательств ОАО "ГМЗ" по кредитному договору N 091100933 от 28 ноября 2011 года; от 22 июня 2016 года N 09160008/0763/5 в счет исполнения обязательств ЗАО "ЮГХК" по кредитному договору N 09160008/0763 от 22 июня 2016 года; от 11 октября 2016 года N 091600023/0763/6 в счет исполнения обязательств ОАО "ГМЗ" по кредитному договору N 091600023/0763 от 11 октября 2016 года; от 22 декабря 2016 года N 091600039/0763/6 в счет исполнения обязательств ЗАО "ЮЭК" по кредитному договору N 091600039/0763 от 22 декабря 2016 года; от 01 марта 2016 года N 091600901/0766/7 в счет исполнения обязательств ООО "Интермикс Мет" по кредитному договору N 091600901/0766 от 01 марта 2016 года; от 18 марта 2016 года N 091600902/0766/7 в счет исполнения обязательств ООО "Интермикс Мет" по кредитному договору N 091600902/0766 от 18 марта 2016 года; от 23 марта 2016 года N 091600903/0766/7 в счет исполнения обязательств ОАО "ГМЗ" по кредитному договору N 091600903/0766 от 23 марта 2016 года; от 30 июня 2017 года N 091700020/0763/6 в счет исполнения обязательств ОАО "ГМЗ" по договору новации N 091700020/0763 от 30 июня 2017 года; от 23 июня 2017 года N 091700021/0763/6 в счет исполнения обязательств ЗАО "ЮГХК" по договору новации N 091700021/0763 от 23 июня 2017 года.

Права требования по кредитным договорам и заключенным в их обеспечение сделкам первоначально были уступлены ПАО "Сбербанк России" компании ООО "СБК ПЛЮС", при этом оплата уступленных прав подтверждается платежными поручениями N 1 от 05.12.2018 г., N 2 от 05.12.2018 г., N 3 от 05.12.2018 г., N 4 от 05.12.2018 г., N 5 от 05.12.2018 г., N 6 от 05.12.2018 г., N 7 от 05.12.2018 г., N 8 от 05.12.2018 г., N 9 от 05.12.2018 г.

Впоследствии между ООО "Алмаз капитал" (цессионарий) и ООО "СБК ПЛЮС" (цедент) были заключены следующие договоры уступки прав (требований): от 30.11.2018 N 16/18 (договор поручительства от 28.11.2011 N 091100933/1), от 30.11.2018 N 17/18 (договор поручительства от 22.06.2016 N 091600008/0763/5), от 30.11.2018 N 18/18 (договор поручительства от 11.10.2016 N 091600023/0763/6), от 30.11.2018 N 19/18 (договор поручительства от 22.12.2016 N 091600039/0763/6), от 30.01.2018 N 20/18 (договор поручительства от 01.03.2016 N 091600901/0766/7), от 30.11.2018 N 21/18 (договор поручительства от 18.03.2016 N 091600902/0766/7), от 30.11.2018 N 22/18 (договор поручительства от 23.03.2016 N 091600903/0766/7), от 30.11.2018 N 23/18 (договор поручительства от 30.06.2017 N 091700020/0763/6), от 30.11.2018 N 24/18 (договор поручительства от 23.06.2017 N 091700021/0763/6).

Поскольку заемщики не исполнили принятые на себя по кредитным договорам и договорам новации обязательства, а также в связи с банкротством поручителя ООО "Алмаз капитал" обратилось в суд с настоящим заявлением о включении задолженности Махова С.В. в размере 2 583 882 945 руб. 90 коп. в реестр требований кредиторов должника.

Суды, удовлетворяя заявленные требования, исходили из того, что задолженность Махова С.В. в размере 2 583 882 945,90 руб. подтверждена надлежащими доказательствами, при этом суды дали оценку доводам об аффилированности сторон, указав, что должник не является бенефициаром ООО "Алмаз Капитал", при этом, как указал суд, само по себе наличие аффилированности между кредитором и должником не является безусловным основанием для отказа в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов должника.

Суд указал, что первоначально задолженность возникла на основании заключенных с ПАО "Сбербанк России" кредитных договоров и договоров поручительства, что исключает применение к сложившимся правоотношениям ст. 10 ГК РФ.

Также суды пришли к выводу, что доводы о злоупотреблении ООО "Алмаз капитал" правом при заключении договоров цессии и притворности указанных договоров выходят за рамки обстоятельств, подлежащих исследованию в рамках настоящего дела.

Кроме того, суды указали на несостоятельность довода об утрате ликвидного обеспечения в виде гарантии Минфина России, поскольку в силу п. 1.2 договора уступки прав (требований) N 091100933-Ц от 21.09.2018, заключенного между ПАО Сбербанк и ООО "СБК ПЛЮС", по которому к ООО "СБК ПЛЮС" перешли права требования к ОАО "ГМЗ" и, соответственно, к поручителю, ПАО "Сбербанк России" права требования по государственной гарантии ООО "СБК ПЛЮС" не передавало, при этом аналогичная оговорка содержится в договоре уступки прав (требований) от 30.11.2018 N 16/18, заключенном между ООО "СБК ПЛЮС" и ООО "Алмаз капитал".

Также суды отклонили доводы о продаже должником акций, обремененных залогом, сославшись на то, что продажа состоялась 04.10.2018, т.е. ранее создания ООО "Алмаз капитал".

Заявитель кассационной жалобы, оспаривая принятые судебные акты, сослался на то, что суды не приняли во внимание, что кредитор создан за три недели до заключения с ООО "СБК Плюс" договоров уступки прав требования к должнику с минимально разрешенным уставным капиталом в размере 10 000,00 руб., при этом им была произведена оплата по договорам уступки в размере 500 000 000,00 руб., тогда как происхождение указанных денежных средств не установлено.

По мнению заявителя, суды не учли, что договоры поручительства заключены в период, когда для сторон сделки было очевидно, что ни сам должник, ни входящие с ним в одну группу основные заемщики, не смогут исполнять принятые на себя обязательства, а, следовательно, имеют место согласованные действия должника и его кредитора, в результате которых из конкурсной массы должника должен выбыть актив в виде находящихся в залоге у кредитора акций ОАО "ГМЗ" и ЗАО "ЮЭК".

Кредитор сослался на то, что целью сторон является сохранение ранее принадлежавшего должнику бизнеса (производственный комплекс, в состав которого входят ОАО "ГМЗ", ЗАО "ЮЭК" и ООО "ИММ") за новым бенефициаром - Авдоляном А.А. посредством приобретения на подконтрольных последнему лиц акций ОАО "ГМЗ" и ЗАО "ЮЭК" и долей ООО "ИММ", а также посрелдством заявления мажоритарных требований к данной группе лиц, в отношении которых (требования) должник является поручителем, с целью ведения процедуры контролируемого банкротства.

Как полагает заявитель кассационной жалобы, включение требований ООО "Алмаз капитал" в реестр фактически ведет к преимущественному погашению требований данного кредитора, при этом в ущерб независимым кредиторам ООО "Алмаз капитал" намеренно не обращает взыскание на заложенные акции с целью распределения незаложенного имущества должника в свою пользу.

Перегудов И.В. сослался на то, что заемщики по кредитным договорам, за которые поручился Махов С.В., контролируются Авдоляном А.А., поскольку 04.10.2018 г. Махов С.В. и его бизнес-партнер Чак СМ. продали принадлежащие им в совокупности 75% акций ОАО "ГМЗ" и 100% акций ЗАО "ЮЭК" в адрес ООО "Энигма" и Коробова А.В., однако фактическим приобретателем акций является Авдолян А.А. как конечный бенефициар, что является общеизвестным фактом.

По мнению заявителя, учитывая вышеприведенные доводы о фактическом приобретении акций ЗАО "ЮЭК" Авдоляном А.А., непредъявление требований к ЗАО "ЮЭК" со стороны ООО "Алмаз капитал" (неактивность в качестве истца по возбужденным делам) подтверждает подконтрольность мажоритарного кредитора Авдоляну А.А. и согласованные действия в интересах одного из членов группы в ущерб другим, последствием которых является причинение вреда независимым кредиторам.

В судебном заседании представители Перегудова И.В., Тай Ю.В., Басистова А.Е. поддержали доводы кассационной жалобы.

Представитель ООО "Алмаз капитал" в судебном заседании возражал против удовлетворения кассационной жалобы.

Обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, арбитражный суд округа пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление N 35) разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности, поскольку может иметь место злонамеренное соглашение должника и конкретного кредитора с целью причинения вреда имущественным правам иных кредиторов либо с целью ведения контролируемого банкротства.

В условиях конкуренции кредиторов должника-банкрота возможны ситуации, когда спор по задолженности с отдельным кредитором (как правило, связанным с должником), носит формальный характер и направлен на сохранение имущества должника за его бенефициарами: за собственниками бизнеса (через аффилированных лиц - если должник юридическое лицо) или за самим должником (через родственные связи - если должник физическое лицо).

Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора; пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п.

В связи с совпадением интересов должника и такого кредитора их процессуальная активность не направлена на установление истины.

Конкурирующий кредитор как лицо, не участвовавшее в сделке, положенной в основу требований о включении в реестр, объективно лишен возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих эту сделку.

В то же время такой кредитор может заявить убедительные доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

В данном случае кредитор Перегудов И.В. приводил доводы и доказательства, свидетельствующие о недобросовестности кредитора, которые подлежали проверке судом.

Как указал заявитель, ОАО "ГМЗ" имеет высокий производственный и экономический потенциал, входит в список 10 крупнейших поставщиков минеральных удобрений (поставки в более чем 80 стран), в связи с чем даже в условиях кризисной ситуации, сложившейся в декабре 2017 г. (неуплата процентов по кредитам ПАО "Сбербанк"), он имел высокую инвестиционную привлекательность.

ЗАО "ЮЭК" составлял с ним единую производственную и технологическую цепочку, обеспечивая завод электроэнергией и теплом.

Кредитор указал, что 04.10.2018 г. 75% акций ОАО "ГМЗ" и 100% акций ЗАО "ЮЭК" были приобретены Авдоляном А.А. на контролируемых лиц: ООО "Энигма" и Коробова А.В., при этом, согласно сведениям картотеки арбитражных дел (https://kad.arbitr.ru/), на момент совершения оспариваемых сделок в отношении ОАО "ГМЗ" определением Арбитражного суда Ставропольского края от 20.04.2018 г. было возбуждено дело о банкротстве N А63-6407/2018.

Общий объем требований, предъявленных к ОАО "ГМЗ" в указанном деле по состоянию на 04.10.2018 г., составил более 1,1 млрд.руб., из которых 1 млрд.руб. являлись требованиями ПАО "Сбербанк" (частью общего объема требований в размере 2,5 млрд.руб.).

Поскольку в таких обстоятельствах само по себе приобретение спорных акций ОАО "ГМЗ" не могло обеспечить инвестору получение реального контроля над эмитентом и его активами, для достижения этой цели потребовалось совершение цепочки сделок, включающей фактическое погашение требований ПАО "Сбербанк России" к эмитенту, а также приобретение части имущества ОАО "ГМЗ", не находящегося в залоге.

Сделка состоялась 03.10.2018 г., в результате чего незаложенное имущество ОАО "ГМЗ" было продано ООО "Кашемир Капитал", контролируемому Авдоляном А.А. через Коробова А.В., цена сделки составила более 27,1 миллиона руб. в расчете на то, что денежные средства, уплаченные за имущество, будут использованы в интересах бенефициара, контролирующего банкротство должника (расходы на контролируемую процедуру банкротства, погашение задолженности по заработной плате с целью продолжения производственной деятельности), а их суммы в любом случае будет недостаточно для расчетов с независимыми кредиторами ОАО "ГМЗ"

В дальнейшем права требования к заемщикам и поручителю путем двух последовательных уступок были отчуждены в пользу дочернего по отношению к ПАО "Сбербанк России" ООО "СБК Плюс" и далее последним в пользу ООО "Алмаз Капитал", контролируемому Авдоляном А.А. через Эксузьяна Е.В.

Заявитель кассационной жалобы в судах первой и апелляционной инстанций ссылался на то, что ООО "Алмаз капитал", заемщики и поручитель Махов С.В. являются одной группой лиц, контролируемых одним и тем же конечным бенефициаром, однако суды надлежащей оценки данным доводам не дали, а также не учли следующее.

Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13).

Получение поручительства от лица, входящего в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475). Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения заимодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным заимодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

Однако в условиях заинтересованности правопреемника заимодавца, заемщика и поручителя между собою следует исходить из того, что выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве каждого участника группы лиц (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6)).

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

При рассмотрении настоящего спора кредитор ссылался на то, что ООО "Алмаз капитал", получившее права по кредитным договорам и обеспечительным сделкам, заемщики и поручитель входят в одну группу лиц, что ставит под сомнение добросовестность общества при обращении в суд с настоящими требованиями.

Между тем, ни суд первой инстанции, ни апелляционный суд должным образом доводы заявителя не проверили.

Более того, апелляционный суд пришел к выводу об отсутствии оснований для применения повышенного стандарта доказывания в связи с тем, что договоры уступки и договоры поручительства не признаны недействительными.

Однако такой вывод прямо противоречит позиции Верховного Суда РФ, согласно которой применение повышенного стандарта доказывания не поставлено в зависимость от оспаривания и признания недействительными сделок, лежащих в основании требования кредитора, а обусловлено заявлением возражения конкурирующим кредитором и является самостоятельной обязанностью суда (Определение ВС РФ от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 14.02.2019 г. N 305-ЭС 18-17629, в обычном обороте аффилированные юридические лица, действующие добросовестно и разумно, не имеют объективных причин взыскивать долги друг с друга, они стремятся оптимизировать внутригрупповую задолженность.

Отсутствие необходимости взыскивать одному аффилированному лицу с другого задолженность связано с тем, что их выгодоприобретателями (бенефициарами) выступает одно лицо или группа лиц, следовательно, в результате такого взыскания имущественная масса группы не изменится.

По этой же причине, приобретение права требования одного члена группы к другому, вне зависимости от того, находится ли последний в неудовлетворительном финансовом положении, имеет экономическую целесообразность постольку, поскольку позволяет освободить члена группа от задолженности перед внешним кредитором, а в отдельных случаях и предотвратить возможное банкротство.

Учитывая вышеизложенное, требование кредитора, входящего с должником в одну группу, не может быть включено в реестр требований кредиторов должника, поскольку, по сути, такое приобретение осуществляется за счет средств самого должника (имущественной массы группы).

Указанной позиции последовательно придерживается Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ.: определение Верховного Суда РФ от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629(2); определение Верховного Суда РФ от 28.02.2019 г. N 305-ЭС18-18943; определение Верховного Суда РФ от 14.02.2019 N 305-ЭС 18-17629; определение Верховного Суда РФ от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056.

Поэтому в ситуации, когда в отношении одного члена группы инициирована процедура несостоятельности (банкротства), а другой член группы приобретает право требования задолженности к такому лицу, предполагается, что в основе такой операции лежит договоренность на получение контроля над процедурой банкротства, что не отвечает требованиям добросовестного поведения.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 26 мая 2017 г. N 306-ЭС 16-20056, заключение сделки, направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов, имеющей целью создание подконтрольной фиктивной кредиторской задолженности для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов, является злоупотреблением гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ).

При предоставлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (например, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

При этом, согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 20 Обзора судебной практики N 5(2017), утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017, если конкурсный кредитор обосновал существенные сомнения, подтверждающие наличие признаков мнимости у сделки, совершенной должником и другим конкурсным кредитором, на последних возлагается бремя доказывания действительности сделки.

Учитывая вышеизложенное, суды по доводам конкурирующего кредитора должны были проверить целесообразность заключения договоров уступки ООО "Алмаз капитал" и обращения в суд с настоящими требованиями, источник оплаты уступленного права, поскольку приобретение обществом кредиторской задолженности к фактически аффилированному лицу может использоваться в качестве механизма, позволяющего формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

Поскольку суды при разрешении спора не выяснили все обстоятельства, имеющие значение для дела, суд округа полагает, что оспариваемые судебные акты подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, дать оценку вышеперечисленным доводам независимого кредитора относительно заключения ООО "Алмаз капитал" договоров уступки прав требования при злоупотреблении правом с целью обеспечения контроля бенефициара группы компаний над банкротством поручителя и причинения вреда имущественным правам независимых кредиторов, после чего принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 27 мая 2019 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29 августа 2019 года по делу N А40-192270/18 отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Председательствующий судья

С.А. Закутская

Судьи

Л.В. Михайлова Е.Л. Зенькова