Права по договору доверительного управления денежными средствами как объекты сделок (П.С. Малахов, "Законодательство", N 11, ноябрь 2007 г.)

Права по договору доверительного управления денежными
средствами как объекты сделок

В соответствии с нормами ст. 5 Закона о банках и банковской деятельности*(1) кредитные организации наряду с иными банковскими сделками могут осуществлять доверительное управление денежными средствами и иным имуществом по договору с физическими и юридическими лицами. Пунктом 3.1 инструкции от 2 июля 1997 г. N 63 "О порядке осуществления операций доверительного управления и бухгалтерском учете этих операций кредитными организациями Российской Федерации"*(2) (далее - Инструкция N 63), принятой в развитие положений указанного закона, установлено, что объектами доверительного управления для кредитной организации, выступающей в качестве доверительного управляющего, могут быть денежные средства в валюте Российской Федерации и иностранной валюте, ценные бумаги, природные драгоценные камни и драгоценные металлы, производные финансовые инструменты, принадлежащие резидентам на правах собственности. Нормы п. 2.4 Инструкции N 63 допускают возможность заключения договора доверительного управления, подразумевающего объединение имущества учредителя управления в единый имущественный комплекс - Общий фонд банковского управления (ОФБУ) - наряду с имуществом других лиц.

Динамичное развитие института ОФБУ вызывает немало правовых вопросов на практике. Один из них касается возможности передать права учредителя управления ОФБУ.

ОФБУ представляет собой имущественный комплекс, состоящий из имущества, передаваемого в доверительное управление разными лицами (учредителями управления ОФБУ) и объединяемого на праве общей собственности, а также приобретаемого доверительным управляющим при осуществлении доверительного управления (п. 2.5, 2.6 Инструкции N 63). Документом, свидетельствующим о факте передачи имущества в доверительное управление и размере доли учредителя в составе ОФБУ, служит сертификат долевого участия. Данный документ не является имуществом и не может быть предметом сделок (п. 2.7 Инструкции N 63). Однако Инструкция N 63 допускает переоформление сертификата долевого участия на другое лицо или группу лиц на основании заявления, подаваемого владельцем сертификата долевого участия в кредитную организацию (доверительному управляющему), создавшую ОФБУ. Между кредитной организацией (доверительным управляющим), создающей ОФБУ, и учредителями управления заключается договор доверительного управления. При этом Банком России утверждены "Общие условия создания и доверительного управления имуществом ОФБУ" (далее - Общие условия), которые на практике используются в качестве примерных условий договора доверительного управления или стандартной формы для заключения договора присоединения (см. п. 6.2, 6.4, 6.5 Инструкции N 63).

Пунктом 2.5 Общих условий предусмотрено, что при прекращении договора доверительного управления учредителю доверительного управления возвращаются денежные средства в размере его доли в ОФБУ на момент прекращения договора независимо от вида актива, который внесен учредителем доверительного управления в ОФБУ. В связи с тем, что указанные права учредителя управления ОФБУ имеют объективную ценность в имущественном обороте, а также с учетом положений Инструкции N 63 о возможности переоформления сертификата долевого участия на третье лицо, на наш взгляд, можно предположить оборотоспособность имущественного права учредителя управления ОФБУ на возврат денежных средств при прекращении договора доверительного управления, а также имущественного права на получение дохода от доверительного управления имуществом (п. 3.2.5 Общих условий).

Поскольку в соответствии с п. 2.5, 2.6 Инструкции N 63 имущество в ОФБУ объединяется на праве общей собственности, а учредителю управления выдается сертификат долевого участия, свидетельствующий, в частности, о размере доли учредителя в составе ОФБУ, в литературе высказано предположение о том, что переданное в ОФБУ имущество объединено участниками на праве общей долевой собственности. При этом утверждается, что "продажа своей доли учредителем невозможна в силу того, что наличие доли, ее размер подтверждаются сертификатом долевого участия, и в соответствии с пунктом 2.7 Инструкции N 63 сертификат не может быть предметом не только купли-продажи, но и вообще каких-либо сделок"*(3). Однако с данным утверждением согласиться нельзя, поскольку, как представляется, предметом сделок должен являться не сертификат как таковой, а доля в праве общей долевой собственности*(4). Так как отношения общей долевой собственности урегулированы главой 16 ГК РФ, логичнее было бы исходить из того, что передача доли в праве общей долевой собственности осуществляется в соответствии с п. 2 ст. 246 ГК РФ. Соответственно можно предположить, что при передаче доли в ОФБУ к новому участнику долевой собственности переходят все права учредителя управления ОФБУ по договору доверительного управления.

По нашему мнению, изложенные предположения о механизме перехода прав учредителя управления ОФБУ не соответствуют правовой природе отношений, складывающихся при передаче денежных средств в общий фонд банковского управления.

Во-первых, сомнительным представляется возникновение общей собственности учредителей управления на денежные средства, переданные в ОФБУ. Следует отметить, что в соответствии с п. 4 ст. 244 ГК РФ общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона. Общая собственность на делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором. ГК РФ не предусматривает появления общей собственности в силу иных правовых актов, а также нормативных актов Банка России. Более того, отношения, по сути складывающиеся в результате образования ОФБУ, не соответствуют правовому режиму общей собственности, закрепленному в главе 16 ГК РФ.

Например, ОФБУ создается по решению органа управления кредитной организации доверительного управляющего (п. 6.2 Инструкции N 63). Порядок определения долей в праве долевой собственности устанавливается на основании Инструкции N 63 и Общих условий создания и доверительного управления имуществом ОФБУ, утвержденных доверительным управляющим, а не на основании закона и соглашения участников общей долевой собственности, как это определено п. 1 ст. 245 ГК РФ. Передав соответствующее имущество в ОФБУ, учредители управления лишаются возможности распоряжаться имуществом, находящимся в долевой собственности (п. 1 ст. 246 ГК РФ). Распоряжение имуществом, переданным в ОФБУ, может осуществлять только кредитная организация - доверительный управляющий (см., напр., п. 3.2.7 Общих условий). ОФБУ как имущественный комплекс не может существовать при прекращении договоров доверительного управления со всеми учредителями управления (данный вывод, на наш взгляд, вытекает из положений п. 6.21, 6.22 Инструкции N 63). В результате прекращения договора доверительного управления, в том числе при прекращении деятельности ОФБУ, учредитель управления имеет право получить лишь денежные средства в размере существующей доли в составе управляемого имущества.

Обязанность доверительного управляющего возвратить имущество в размере доли в составе управляемого имущества связана только с недостаточностью ликвидных средств при прекращении ОФБУ (п. 6.23 Инструкции N 63). Исходя из этого, затруднительным становится раздел имущества, находящегося в долевой собственности в соответствии с нормами ст. 252 ГК РФ. Наконец, невозможным представляется объединение на праве общей долевой собственности вещей (природные драгоценные камни, драгоценные металлы, ценные бумаги, наличные денежные средства в валюте Российской Федерации и в иностранной валюте) и имущественных прав (безналичные денежные средства, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами). Вещи и имущественные права как объекты гражданских прав имеют различный правовой режим. Имущественные права, в том числе бездокументарные ценные бумаги, не могут принадлежать субъектам на праве собственности, их принадлежность объясняется категориями обязательственного права. Объединение имущественных прав и вещей в единый имущественный комплекс предполагает необходимость детального нормативного регулирования данного имущественного комплекса как особого отдельного объекта гражданских прав (подобно тому как это сделано, например, в отношении предприятия (ст. 132 ГК РФ)). До установления законом статуса ОФБУ как имущественного комплекса, являющегося объектом гражданского права, рано говорить об объединении в рамках этого фонда совокупности объектов, имеющих разную правовую природу, на праве общей собственности.

Во-вторых, рассматривая возможность участия в обороте прав учредителя управления ОФБУ, необходимо обратить внимание на то, что вопрос о возможности денежных средств выступать в качестве объекта доверительного управления остается спорным*(5). Конститутивной особенностью института доверительного управления является управление со стороны доверительного управляющего чужим имуществом в интересах учредителя управления или выгодоприобретателя. По модели договора доверительного управления, отраженной в главе 53 ГК РФ, доверительный управляющий не может приобретать переданное ему по договору имущество. На наш взгляд, ни наличные деньги, ни безналичные денежные средства, в которых выражено требование клиента к обслуживающему его банку, не могут выступать объектами доверительного управления, исходя из его толкования в отечественной правовой доктрине и законодательстве.

Передача наличных денежных средств кредитной организации, как правильно замечают Е.А. Суханов и В.В. Витрянский, влечет переход права собственности на деньги*(6). Что касается безналичных денежных средств, то, являясь требованиями о выдаче наличных денежных средств по договору банковского вклада или банковского счета, они не могут переходить от одного лица к другому. В результате так называемой передачи безналичных денежных средств доверительному управляющему право учредителя управления (плательщика) на денежные средства к его банку прекращается в соответствующей части. У доверительного управляющего (получателя) к обслуживающему его банку возникает аналогичное право на денежные средства на основе другого договора, связывающего получателя и его банк.

Несмотря на то что в соответствии с требованиями п. 1 ст. 1018 ГК РФ и п. 4.4 Инструкции N 63 для учета денежных средств, принятых в доверительное управление, открывается отдельный банковский счет и в отношении данного имущества ведется отдельный учет, банковский счет, на котором находятся зачисленные учредителем управления денежные средства, является счетом доверительного управляющего. Договор банковского счета, на основании которого открыт данный счет, заключен между доверительным управляющим и определенной кредитной организацией, распоряжение безналичными денежными средствами поданному счету осуществляет доверительный управляющий. При этом учредитель управления не имеет возможности распоряжаться данным счетом, так как кредитная организация, в которой открыт данный счет, не состоит с ним в договорных отношениях и не обязана выполнять требования учредителя управления*(7). В данной ситуации нельзя говорить о сохранении требований учредителя управления к обслуживающему его банку.

Подобное мнение было высказано и Е.А. Сухановым, который утверждал, что в результате перевода безналичных денежных средств на счет управляющего в соответствии с требованиями Инструкции N 63 управляющий начинает использовать права (безналичные деньги), принадлежащие ему, а не первоначальному правообладателю*(8).

Аналогичный подход использован и в арбитражной практике. Так, при рассмотрении одного из дел ФАС Московского округа отметил, что согласно нормам, изложенным в ст. 1012, 1013 ГК РФ, объектом доверительного управления не могут выступать деньги. "Суд кассационной инстанции считает, что данное положение распространимо и на право требования денежных средств. Апелляционный суд правомерно указал, что доверительное управление предполагает передачу имущества и последующий его возврат правообладателю без утраты последним права собственности на него, в то время как передача права требования в силу ст. 382 ГК РФ влечет перемену лица в обязательстве с переходом соответствующего объема прав и обязанностей"*(9).

Как представляется, суть отношений в связи с "денежным доверительным управлением" состоит в передаче определенным лицом (так называемым учредителем управления) наличных денежных средств в собственность другому лицу (так называемому доверительному управляющему) либо наделении доверительного управляющего за счет учредителя управления правом требования к обслуживающему его банку для осуществления этого права в интересах учредителя управления либо выгодоприобретателя. Рассматриваемый договор нельзя квалифицировать в качестве договора доверительного управления, поскольку он не обладает существенными признаками последнего. Договор "денежного доверительного управления" в силу закрепленного в ст. 421 ГК РФ принципа свободы договора следует признать договором, не предусмотренным действующим законодательством. С учетом положений п. 6.5, 6.22 Инструкции N 63, п. 1, 2.3, 2.5, 3.1.1, 5.2 Общих условий, которые часто включены также в договор доверительного управления, на основании данного договора возникает обязательственное правоотношение, по которому лицо передает денежные средства в наличной или безналичной форме (или иное имущество, определенное в п. 3.1 Инструкции N 63) доверительному управляющему, который обязан вернуть учредителю управления по истечении установленного срока денежные средства в соответствующем размере*(10). При такой характеристике правоотношений, возникающих между участниками "денежного доверительного управления", не возникает препятствий для передачи учредителем управления своих прав требовать уплаты денежной суммы по истечении срока договора.

В соответствии с п. 3.2.5 Общих условий доверительный управляющий обязан перечислять все выгоды и доходы (денежными средствами) от доверительного управления имуществом, за исключением вознаграждения доверительному управляющему и сумм понесенных расходов по доверительному управлению имуществом лицу, в пользу которого осуществляется доверительное управление. В тех случаях, когда доверительный управляющий осуществляет "денежное доверительное управление" в интересах учредителя управления, очевидно, последний является субъектом, управомоченным требовать соответствующих денежных выплат. По нашему мнению, данное денежное требование также может быть уступлено учредителем управления ОФБУ третьему лицу.

Нередко возникают ситуации, когда доверительное управление осуществляется в интересах выгодоприобретателя, не являющегося учредителем управления. Общепризнано, что в данном случае договор доверительного управления представляет собой договор в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ)*(11). Поскольку выгодоприобретатель наделен правами по договору доверительного управления, в частности, правом требовать выплаты доходов от управления имуществом (применительно к ОФБУ данное требование сформулировано в п. 1, 3.2.5, 8 Общих условий), возникает вопрос о возможности уступки данного требования.

Вопрос о способности прав выгодоприобретателя, в частности, требования о получении дохода от использования имущества по договору доверительного управления, быть объектом сделок, не нашел единого ответа в литературе*(12). Арбитражные суды при разрешении конкретных дел исходят из невозможности уступки бенефициаром своих прав по договору в пользу третьего лица.

Так, Президиум ВАС РФ при рассмотрении одного из дел указал, что "объединение не вправе было требовать взыскания страхового возмещения в связи с тем, что это право в нарушение статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации ему уступил не кредитор (страхователь), а выгодоприобретатель, поэтому названные выше решение и постановление апелляционной инстанции подлежат отмене как не соответствующие нормам материального права"*(13).

При решении вопроса об уступке требования выгодоприобретателя по договору доверительного управления следует, на наш взгляд, исходить из следующего. Особенностью договора в пользу третьего лица является то, что с момента выражения воли третьим лицом оно приобретает полноценные права по заключенному в его пользу договору*(14). Поскольку третье лицо с данного момента является носителем субъективного права, которому противостоит обязанность должника, можно говорить о возможности управомоченного субъекта реализовывать это право в установленном порядке, в том числе и отчуждать.

Действующее законодательство не содержит запрета на передачу выгодоприобретателем своего права, возникающего из договора доверительного управления.

Не является препятствием для уступки прав выгодоприобретателя и отмечаемый Л.Г. Ефимовой фидуциарный характер правоотношений по договору доверительного управления имуществом*(15). Выгодоприобретатель не является стороной договора доверительного управления. Отношения устанавливаются между учредителем управления и доверительным управляющим, который обязан при наличии соответствующего указания исполнять обязательства в пользу третьего лица - выгодоприобретателя. В известной степени фигура выгодоприобретателя безразлична должнику, поскольку его появление связано исключительно с волей учредителя управления. Должник не вступает с выгодоприобретателем в правоотношения и не участвует в его выборе. Таким образом, можно предполагать лично-доверительные отношения только между учредителем управления и выгодоприобретателем. Соответственно нет причин говорить о существенном значении личности выгодоприобретателя для должника как основании, ограничивающем уступку требования выгодоприобретателя (п. 2 ст. 388 ГК РФ).

Безусловно, требование выгодоприобретателя о выплате дохода от управления денежными средствами, переданными в ОФБУ, имеет имущественную ценность для гражданского оборота. Вместе с тем нельзя игнорировать интересы учредителя управления, так как именно он передает в доверительное управление свое имущество (наделяет доверительного управляющего соответствующими правами) и с учетом собственных интересов выбирает лицо, в пользу которого его имущество будет использоваться. При уступке прав выгодоприобретателя может возникнуть ситуация, при которой осуществление доверительного управления имуществом учредителя управления в пользу иного выгодоприобретателя может не соответствовать интересам учредителя управления. При таких условиях справедливо было бы уступку требования выгодоприобретателя допускать в случаях, установленных законом, договором доверительного управления, а также в иных случаях с согласия учредителя управления.

Справедливо высказанное в литературе суждение о необходимости принять на законодательном уровне целый комплекс норм, обеспечивающих полноценное регулирование сферы доверительного управления денежными средствами*(16). Соответствующее нормативное регулирование должно охватить и отношения, связанные с созданием, функционированием и прекращением общих фондов банковского управления, в том числе осветить вопросы, связанные с передачей прав доверительного управляющего и выгодоприобретателя.

П.С. Малахов

"Законодательство", N 11, ноябрь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (в ред. от 29 декабря 2006 г.) // СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492.

*(2) См.: приказ Банка России от 2 июля 1997 г. N 02-287 "Об утверждении Инструкции от 02.07.1997 г. N 63 "О порядке осуществления операций доверительного управления и бухгалтерском учете этих операций кредитными организациями Российской Федерации" (в ред. от 23 марта 2001 г.) // Вестн. Банка России. 1997. N 43.

*(3) Иншев А.П. Правовой режим общих фондов банковского управления (ОФБУ) // Юрист. 2000. N 3.

*(4) По мнению Н.С. Черепанова, правовой статус сертификата долевого участия близок к правовому статусу выписки из реестра акционеров (см.: Черепанов Н.С. Общие фонды банковского управления: Вопросы правового регулирования // Предпринимательское право. 2006. N 1). Отсутствие оборотоспособности выписки из реестра акционеров не приводит к утрате оборотоспособности без документарных ценных бумаг.

*(5) Л.Г. Ефимова считает, что безналичные деньги могут являться объектом доверительного управления. С ее точки зрения, кредитные организации осуществляют доверительное управление на основании ст. 5 Закона о банках и банковской деятельности и Инструкции N 63, при этом денежные средства, переданные в доверительное управление, индивидуализируются путем обособления на соответствующем лицевом счете бухгалтерского учета (см.: Ефимова Л.Г. Банковские сделки: Комментарий законодательства и арбитражной практики. М., 2000. С. 296-297). По словам Е.А. Суханова, наличные деньги не могут стать объектом доверительного управления, но в то же время ученый допускает использование в качестве такого объекта безналичных денег (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова: В 4 т. Т. 4. Обязательственное право. М., 2006. С. 280-281). В.В. Витрянский придерживается позиции, согласно которой "денежное доверительное управление" не укладывается в рамки конструкции, содержащейся в нормах главы 53 ГК РФ (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002. С. 880, 960-962).

*(6) См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова: В 4 т. Т. 4. С. 280-281; Брагинский М.М., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 880.

*(7) В инструкции Центрального банка РФ от 14 сентября 2006 г. N 28-И "Об открытии и закрытии банковских счетов, счетов по вкладам (депозитам)" содержатся лишь определение банковского счета доверительного управления (п. 2.7) и перечень документов, необходимых для его открытия (п. 4.13). Каких-либо особенностей правового режима данного счета, в том числе касающихся распоряжения денежными средствами на счете и перечня субъектов, уполномоченных распоряжаться содержащимися там денежными средствами, в законодательстве и иных правовых актах не содержится.

*(8) См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова: В 4 т. Т. 4. С. 281. Видимо, автор полагает, что при безналичных расчетах соответствующее требование плательщика переходит получателю. Однако такой подход не влияет на правильность выводов Е.А. Суханова относительно доверительного управления денежными средствами. Важным является то, что при передаче в доверительное управление безналичных денежных средств соответствующие права учредителем управления утрачиваются.

*(9) Постановление ФАС МО от 28 июня 2005 г. N КГ-А40/5319-05П // СПС "Гарант".

*(10) В соответствии с п. 3 ст. 1025 ГК РФ при расторжении договора доверительного управления учредитель управления имеет право требовать возврата соответствующего имущества, если договором не предусмотрено иное. Как представляется, данное право, заложенное в договоре доверительного управления, связано с сохранением за учредителем управления принадлежности имущества, находящегося в доверительном управлении, на праве собственности либо в силу иного имущественного права. Очевидно, что норма п. 2.5 Общих условий, предусматривающая возврат денег независимо от того, какое имущество было передано в доверительное управление, не соответствует сути отношений, связанных с доверительным управлением имуществом.

*(11) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 853; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова: В 4 т. Т. 4. С. 278; Ефимова Л.Г. Указ. соч. С. 291.

По мнению А.П. Иншева, договор доверительного управления, заключенный в пользу выгодоприобретателя, являющегося третьим лицом, является договором об исполнении третьему лицу (см.: Иншев А.П. Правовой режим общих фондов банковского управления (ОФБУ) // Юрист. 2000. N 9).

*(12) По мнению Л.Г. Ефимовой, уступка прав выгодоприобретателя по договору доверительного управления недопустима (см.: Ефимова Л.Г. Указ. соч. С. 314). С точки зрения В. Витрянского, переход рассматриваемого требования допустим только в случаях, прямо предусмотренных законом или договором доверительного управления. По его мнению, третье лицо не является стороной в договоре и не может считаться кредитором. Такая уступка противоречит нормам ст. 388 ГК РФ (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 914).

*(13) Постановление Президиума ВАС РФ от 6 января 1998 г. N 1386/96. См. также: постановление Президиума ВАС РФ от 21 мая 1996 г. N 717/96 // СПС "Гарант". О противоречивости арбитражной практики по вопросам, связанным с правовым статусом участников правоотношения по договору в пользу третьего лица, см.: Кухарев A.M. Договор в пользу третьего лица // Юрист. 2005. N 3.

*(14) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 294-295; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (По изд. 1907 г.) / Вступ. ст. Е.А. Суханова. М., 1995. С. 313-314. Этот вывод воспринят и арбитражной практикой: "Таким образом, условиями, при которых третье лицо становится кредитором в обязательстве, являются: во-первых, заключение соответствующего договора, во-вторых, изъявление третьим лицом согласия принять выговоренное в договоре в его пользу право" (постановление ФАС МО от 5 февраля 2004 г. N КГ-А40/86-04). О противостоянии выгодоприобретателя должнику, от которого тот вправе требовать исполнения, см. также постановление ФАС ЗСО от 17 августа 2004 г. N Ф04-5655/2004(А70-3688-30).

*(15) Ефимова Л.Г. Указ. соч. С. 313-314.

*(16) См., напр.: Брагинский М.М., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. С. 962.