Частные и публичные начала в определении момента изменения права общей собственности на объекты недвижимости (позиции судебной практики) (С.Ю. Чашкова, журнал "Экономика и право. XXI век", N 4, октябрь-декабрь 2015 г.)

Частные и публичные начала в определении момента изменения права общей собственности на объекты недвижимости (позиции судебной практики)

С.Ю. Чашкова,

кандидат юридических наук, доцент, заведующая

кафедрой международного права, адвокатуры и нотариата РПА Минюста России

Журнал "Экономика и право. XXI век", N 4, октябрь-декабрь 2015 г., с. 75-80.

Как сказано в Концепции развития гражданского законодательства (далее - Концепция), "предлагается несколько по-иному взглянуть на соотношение частных и публичных элементов в гражданском праве. В общих интересах всех участников гражданского оборота, в интересах общества в целом влияние государства и как законодателя, и как судебной власти на содержание и состояние гражданского правопорядка в стране должно быть значительно усилено" [5].

Из приведенной цитаты следует, что содержание и состояние гражданского правопорядка можно формировать с помощью норм права, но влияние на них допустимо оказывать также через решения судебных органов. Если исходить из того, что целям дозволительного гражданско-правового регулирования служат, в том числе, используемые в нормах права оценочные понятия, то судебная власть, безусловно, применяя их при рассмотрении споров, призвана влиять на содержание и состояние гражданского правопорядка.

Вместе с тем анализ некоторой судебной практики позволяет с сожалением сделать вывод о том, что зачастую в России формируется параллельная правовая действительность: вынесенные неправосудные (не соответствующие действующему законодательству) решения не отменяются, а, напротив, тиражируются. При этом в ряде случаев суды игнорируют публично-правовые требования закона в интересах частных экономически равных между собой субъектов.

Публичными по своему характеру и императивными по способу изложения являются положения Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) о государственной регистрации прав на недвижимое имущество как правоустанавливающей регистрации в отношении гражданских прав субъектов на объекты недвижимости. Согласно п. 2 ст. 8.1 ГК РФ, права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом. При этом, согласно п. 2 ст. 223 ГК РФ, в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом. В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" [10] (далее - Закон о регистрации прав) государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права.

В пункте 2.1 Концепции сказано, что важную роль, связанную с укреплением гражданских прав и обязанностей, приданием им открытого характера, выполняет институт государственной регистрации. Регистрация в ряде случаев является одним из элементов возникновения гражданских прав и обязанностей. В ГК РФ целесообразно включить общие положения о государственной регистрации имущественных прав, единые для различных объектов, в отношении которых предусмотрена правоустанавливающая (не учетная) регистрация, установив, в частности, принципы регистрации: проверки законности оснований регистрации, публичности реестра, презумпции его достоверности; правило о том, что право возникает с момента регистрации права в реестре [5].

Данные принципы правоустанавливающей регистрации имущества нашли отражение в ГК РФ после принятия проекта изменений в ГК РФ - Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Конституционно-правовое значение государственной регистрации выявил в одном из своих определений Конституционный Суд Российской Федерации. В частности, в нем сказано следующее: "Государственная регистрация - как формальное условие обеспечения государственной, в том числе судебной, защиты прав лица, возникающих из договорных отношений, объектом которых является недвижимое имущество, - призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу соответствующих правоустанавливающих документов. Тем самым государственная регистрация создает гарантии надлежащего выполнения сторонами обязательств и, следовательно, способствует упрочению и стабильности гражданского оборота в целом. Она не затрагивает самого содержания указанного гражданского права, не ограничивает свободу договоров, юридическое равенство сторон, автономию их воли и имущественную самостоятельность и потому не может рассматриваться как недопустимое произвольное вмешательство государства в частные дела или ограничение прав человека и гражданина, в том числе гарантированных Конституцией Российской Федерации права владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, находящимся у лица на законных основаниях, а также свободы экономической деятельности" [8].

Необходимость внесения записи в реестр для цели возникновения соответствующего права на недвижимое имущество свидетельствует о внедрении публично-правового начала в сферу гражданских (частных) отношений. Как пишет Р. Бевзенко, анализируя приведенные выше положения ГК РФ и Закона о регистрации прав, "мысль законодателя выражена недвусмысленно: нет регистрации - нет и права. Таким образом, момент возникновения права на недвижимую вещь приравнен не к изъявлению частной воли в виде заключения или исполнения договора (как это имеет место в обороте движимости), а к совершению определенных действий органом публичной власти - регистрирующим органом, который принимает решение об удовлетворении заявления и вносит запись о праве в Реестр. Очевидно, что только публичная власть может установить обязательность внесения права в реестр и определить последствия невнесения; попытки каким-либо частным образом установить системы регистрации заранее обречены на неуспех, так как они не поддерживаются авторитетом публичной власти" [3].

В пункте 11 совместного Постановления Пленумов Высшего арбитражного суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации N 22/10 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав", указано следующее: "Граждане, юридические лица являются собственниками имущества, созданного ими для себя или приобретенного от других лиц на основании сделок об отчуждении этого имущества, а также перешедшего по наследству или в порядке реорганизации (статья 218 ГК РФ). В силу пункта 2 статьи 8 ГК РФ права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Иной момент возникновения права установлен, в частности, для приобретения права собственности на недвижимое имущество в случае полной выплаты пая членом потребительского кооператива, в порядке наследования и реорганизации юридического лица (абзацы второй, третий пункта 2, пункт 4 статьи 218 ГК РФ, пункт 4 статьи 1152 ГК РФ)" [4].

Учитывая сказанное, логично предположить, что, применяя нормы о правоустанавливающем характере регистрации, суды должны просто подчиниться императивным предписаниям закона и толкованию, данному в постановлении высших судебных инстанций, и рассматривать спор, возникающий между участниками гражданского оборота, исходя из установленного законом момента возникновения права собственности на объекты недвижимого имущества.

Однако судебная практика предлагает нам немалое количество решений, где момент возникновения права собственности на объект недвижимости определяется судами без учета императивных положений ГК РФ.

Например, многим приходилось сталкиваться с договорами, по условиям которых участники общей собственности одновременно производят раздел недвижимого имущества, находящегося в общей совместной собственности супругов или лиц, приватизировавших жилое помещение в общую совместную собственность, и здесь же один из участников общей собственности дарит долю в праве на объект недвижимости другому участнику. В результате такого договора предполагается, что право общей собственности на объект недвижимости прекращает свое существование и возникает право индивидуальной (раздельной) собственности.

Судебная практика признает возможность существования таких договоров и не ставит под сомнение их законность в части совершения дарения доли в праве, возникновение которой не было зарегистрировано в установленном порядке в реестре прав, т.е. не наступил момент возникновения права долевой собственности и прекращение права совместной собственности [1].

Вместе с тем в одном решении арбитражного суда сказано следующее: "Доли в праве на недвижимое имущество регистрируются в органах государственной регистрации. Они имеют индивидуально-определенные юридические характеристики, предопределенные самой вещью. К сделкам с долями в праве собственности на недвижимое имущество применяются те же правила, что и к сделкам с недвижимостью (статья 251, отсылающая к пункту 2 статьи 223 Кодекса). Так, пункт 1 статьи 131 Кодекса, предусматривая государственную регистрацию права собственности на недвижимые вещи, ограничения этого права, его возникновение, переход, прекращение, не содержит исключений относительно недвижимого имущества, находящегося в общей собственности нескольких лиц" [6].

Об отсутствии единства в судебной практике свидетельствуют и решения по иным спорам, связанным с изменением права общей собственности. Так, при анализе судебных решений по делам, где решался вопрос о моменте возникновения права на основании соглашения о разделе общего имущества супругов и брачного договора, обнаруживаются "двойные стандарты": в ряде случаев суды применяют положения ГК РФ в полном соответствии с императивным предписанием, в других же случаях - действуют в противоречии с ним.

При этом суды строго следуют требованиям закона при установлении момента возникновения права в тех спорах, где заинтересованным в таком соблюдении является банк и (или) имеет место исполнительное производство [2]. Если постараться консолидировать позицию судов в данных судебных актах, то она, по сути, сводится к следующему: соглашение о разделе (брачный договор) не прекратили право общей собственности, так как действий по государственной регистрации изменения права собственности сторонами соглашения не было совершено.

Ярким примером противоположной позиции судов является определение Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2011 г. по делу N 83-В11-5, где, устанавливая состав наследственной массы, суд сделал вывод о наличии права, возникшего из брачного договора, при отсутствии государственной регистрации такого права. Так, в частности, Суд указал: "Брачный договор является основанием для возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей супругов в отношении их совместной собственности. То обстоятельство, что И.А.А. не прошла регистрацию в установленном законом порядке своего права собственности на S доли в спорном жилом помещении не свидетельствует об отсутствии у нее права собственности на долю в спорном имуществе, которое возникло у истицы с момента нотариального удостоверения брачного договора от 12 апреля 2004 г.".

Кроме того, судебная практика предоставляет нам единичные примеры "средних" вариантов. Так, суд при вынесении одного из решений исходил из того, что "право собственности на квартиру подлежит государственной регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве и возникает с момента государственной регистрации права в Едином реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Однако суд признал наличие права, возникшего из соглашения о разделе имущества при отсутствии его государственной регистрации, исходя из того, что с момента заключения соглашения и до момента смерти прошел небольшой срок [7].

Как было сказано в одном из определений Конституционного Суда Российской Федерации, "ценность права на судебную защиту как важнейшей конституционной гарантии всех других прав и свобод обусловлена особым местом судебной власти в системе разделения властей и ее прерогативами по осуществлению правосудия, вытекающими из статей 10, 11 (часть 1), 18, 118 (часть 2), 120 (часть 1), 125-127 и 128 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Именно судебная власть, независимая и беспристрастная по своей природе, играет решающую роль в государственной защите прав и свобод человека и гражданина, и именно суд окончательно разрешает спор о праве, чем предопределяется значение судебных решений как государственных правовых актов, выносимых именем Российской Федерации и имеющих общеобязательный характер (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 4 апреля 2002 года N 8-П и от 17 марта 2009 года N 5-П)" [9].

Однако рассмотренное выше состояние современной судебной практики вызывает настороженность по той причине, что расхождение в толковании норм права, содержащих публичные начала, обусловлено исключительно субъектным составом, что следует рассматривать как дискриминационные проявления в правоприменительной деятельности. Хотя о целях такого различного подхода можно только догадываться.

Подытоживая изложенное, отметим:

- при заключении сделок по поводу общего имущества в полном соответствии с частными началами в гражданском праве основанием возникновения прав на объекты недвижимости следует считать именно эти сделки;

- момент возникновения права собственности на объект недвижимости не может и не должен изменяться ни волей участников этих отношений, ни решением суда, так как этот момент определен моментом государственной регистрации как публичным началом в гражданском праве.

Список литературы

[1] Апелляционное определение Мурманского областного суда от 10.09.2014 N 33-2669, Апелляционное определение Московского городского суда от 12.11.2014 по делу N 33-43247.

[2] Апелляционное определение Пермского краевого суда от 9 апреля 2014 г. по делу N 33-2930, Определение Московского городского суда от 2 марта 2011 г. по делу N 33-3225, Определение Московского областного суда от 21 февраля 2012 г. по делу N 33-4445/2012.

[3] Бевзенко Р.С. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения // Вестник гражданского права. 2011. N 5, 6; 2012. N 1.

[4] Вестник ВАС РФ. 2010. N 6.

[5] Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.

[6] Определение ВАС РФ от 02.12.2009 N ВАС-13944/09 по делу N А56-31225/2008.

[7] Определение Московского городского суда от 25.03.2013 по делу N 4г/8-1987.

[8] Определение Конституционного Суда РФ от 05.07.2001 N 132-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "РЕБАУ АГ" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1 статьи 165 и пунктом 2 статьи 651 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2002. N 1.

[9] Постановление Конституционного Суда РФ от 26.05.2011 N 10-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. N 4.

[10] Собрание законодательства РФ. 28.07.1997. N 30. Ст. 3594.