Может ли злоупотребление правом быть основанием для признания сделки недействительной? (Е.М. Ванюкова, "Закон", N 6, июнь 2013 г.)

Может ли злоупотребление правом быть основанием для признания сделки недействительной?

В последние годы конструкция злоупотребления правом все чаще используется судами при признании сделок недействительными. Как показывает практика, это приводит к неоправданно широкому судебному усмотрению при оценке поведения сторон. Автор статьи подвергает критике подобный подход, указывая на существенные правовые риски, которые он в себе несет, в том числе с учетом соответствующих новелл ГК РФ.

В практике российских судов в последнее время все чаще и чаще наблюдается тенденция использовать ст. 10 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) как основание для удовлетворения иска о признании сделки ничтожной (недействительной) и применения последствий ее недействительности. Такая ситуация вызывает в юридической среде много вопросов и опасений, связанных как с самим понятием злоупотребления правом, так и с последствиями ухода судов от признания сделок оспоримыми на основании норм законодательства о крупных сделках и сделках с заинтересованностью к ничтожности сделок на основании ст. 10 ГК РФ.

Этот поворот судебной практики воспринимается юристами по-разному. Например, Г. Адамович в своей статье "Злоупотребление правом как основание признания сделки недействительной" считает, что эффективность норм законодательства, регулирующих крупные сделки и сделки с заинтересованностью, "невысока в силу строгой формальности, негибкости критериев, определяющих сферу их действия. Так, зачастую объекты, имеющие высокую действительную стоимость (земельные участки, здания), обладают небольшой балансовой стоимостью, и сделки с ними не подпадают под категорию крупных. Аккуратный обход признаков аффилированности, а значит, и заинтересованности в совершении сделки также не представляет особых сложностей"*(1).

По мнению ученого, движение судебной практики в сторону более активного применения при разрешении конкретных дел ст. 10 ГК РФ о запрете злоупотребления правом "можно только приветствовать, поскольку эта норма действительно универсальна и позволяет, даже при наличии пробелов в законодательстве, разрешить любой спор исходя из принципа справедливости. Однако каждое применение этой нормы должно... обязательно сопровождаться особо тщательным обоснованием, из которого должно ясно следовать, какие действия стороны необходимо квалифицировать в качестве использования права (возможностей) "во зло" и почему"*(2).

С нашей же точки зрения, применение нормы ст. 10 ГК РФ как основания для признания сделок недействительными не только не ликвидирует пробелы законодательства, но и создает для хозяйствующих субъектов возможность неисполнения их договорных обязательств перед контрагентами, а также предоставляет судам возможность свободно трактовать поведение и волю сторон при установлении факта злоупотребления правом, что не может сказаться на гражданском обороте позитивно.

Отсутствие до марта 2013 г. в ГК РФ четко сформулированной нормы о необходимости действовать добросовестно привело к тому, что для восполнения этого пробела суды прибегали к квалификации явно недобросовестных действий как злоупотребления правом*(3). В свою очередь, понятие "злоупотребление правом" в силу своей размытости, а также в силу того, что ГК РФ называет "иные формы" злоупотребления правом, не конкретизируя их, делало для правоприменительных органов возможным признание злоупотреблением правом действий, которые в действительности таковым не являлись.

Изменения, внесенные в ст. 168 Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ, ситуацию не спасают. В п. 2 новой редакции ст. 168 установлено, что для признания сделки ничтожной необходимо соблюдение двух условий: сделка должна нарушать требования закона или иного правового акта и при этом посягать на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Если последнее условие не выполняется, сделка является оспоримой. Обозначенные изменения, по нашему мнению, не способны существенным образом положительно отразиться на рассматриваемой проблематике в первую очередь потому, что истцом в нашем случае обычно является акционер - третье лицо.

В связи с этим для целей нашего исследования полезно проанализировать дело ОАО "НК "ЮКОС"*(4), которое по праву считается одним из наиболее резонансных в связи с удовлетворением исков о признании договора ничтожным (недействительным) со ссылкой на ст. 10 ГК РФ и применением последствий его недействительности.

В феврале 2004 г. "ЮКОС" привлек в банке "Сосьете Женераль" кредит в размере 1 млрд. 600 млн. долл., одним из условий получения которого было заключение всеми крупными дочерними компаниями "ЮКОСа" договоров поручительства с банком. "Сосьете Женераль" уступил права требования по договорам поручительства компании "Моравел Инвестментс Лимитед", которая обратилась в Лондонский международный третейский суд на основании содержащихся в договорах арбитражных оговорок с требованием о взыскании задолженности с ответчиков-поручителей.

К этому моменту дочерние компании, являющиеся поручителями "ЮКОСа" перешли под контроль ОАО "Нефтяная компания "Роснефть", а "Моравел Инвестментс Лимитед" являлась аффилированным лицом "ЮКОСа". Сразу отметим, что договоры поручительства были согласованы в соответствии с российским законодательством как крупные сделки и сделки с заинтересованностью, что не давало ответчикам возможности подать иск о признании их недействительными на основании п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах". Ответчики пошли другим путем.

Компании "Роснефть" и "Байкалфинансгруп" обратились в Арбитражный суд г. Москвы с иском к "Моравел Инвестментс Лимитед", ОАО "Юганскнефтегаз" (крупнейшая дочка "ЮКОСа") и "ЮКОСу" о признании недействительным договора поручительства со ссылкой на ст. 10 ГК РФ и взыскании убытков. Иск был частично удовлетворен, договор поручительства признан ничтожной сделкой со ссылкой на ст. 10 в совокупности со ст. 168 ГК РФ, в части взыскания убытков судом было отказано в силу того, что истцы не доказали их наличие. Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда данное решение было оставлено без изменения.

"ЮКОС" подал кассационную жалобу, в которой просил отменить решение арбитражного суда и постановление апелляции и принять новое решение о полном отказе в заявленном иске, поскольку считал их незаконными и необоснованными, так как при принятии обжалуемых решения и постановления судом были нарушены нормы материального и процессуального права, в том числе ст. 10 ГК РФ.

Суд кассационной инстанции обжалуемые решение и постановление оставил без изменения. Особенный интерес представляет мотивировка: "Судебная коллегия находит правомерным вывод суда в обжалуемых актах о ничтожности договора поручительства... поскольку он был заключен ОАО "Юганскнефтегаз" в интересах ОАО "Нефтяная компания "ЮКОС" ввиду злоупотребления указанной Нефтяной компанией своим правом, которым та обладала и благодаря которому она данным договором оказала влияние на хозяйственную деятельность ОАО "Юганскнефтегаз", в результате чего данное Общество было вынуждено его заключить, хотя эта сделка и не отвечала по своему характеру его интересам в сфере предпринимательской деятельности. В подтверждение вышеизложенного следует указать и на то, что на день заключения спорного договора ОАО "НК "ЮКОС" являлось единственным акционером ОАО "Юганскнефтегаз", ибо обладало 100% долей участия в его уставном капитале...

Таким образом, указанное выше, по мнению коллегии, свидетельствует о том, что спорный по делу договор поручительства был заключен ОАО "Юганскнефтегаз" в ущерб своим финансовым интересам, и это стало возможным в силу того, что ОАО "НК "ЮКОС" имело в силу сложившихся обстоятельств возможность контролировать всю деятельность указанного Общества, чем оно - ОАО "НК "ЮКОС" - и воспользовалось в данном случае, злоупотребив тем самым своим правом в ущерб экономической деятельности ОАО "Юганскнефтегаз", поскольку данное Общество было вынуждено заключить спорный по делу договор"*(5).

Здесь необходимо заметить, что с экономической точки зрения материнская компания всегда является организационно-экономическим центром управления бизнесом, именно она разрабатывает конкретные цели и общие направления функционирования и развития фирмы в целом и ее структурных подразделений, определяет средства, формы и методы, обеспечивающие достижение этих целей, контролирует финансовую деятельность всех подразделений. Объект управления производственной компании производство материальных ценностей. При этом основным средством управления и контроля служит финансовая деятельность. Методы управления, применяемые материнской производственной компанией, охватывают все стороны экономической деятельности входящих в структуру компании дочерних обществ*(6).

Поэтому, на наш взгляд, установленное судом "злоупотребление правом" "ЮКОСом" является экономически обоснованным поведением в разрезе отношений "материнская компания - дочернее общество", направленным на достижение положительного экономического результата для всей холдинговой структуры, коей и являлась нефтяная компания "ЮКОС". Достижение холдингом положительного экономического результата хотя и может допускать наступление убытков для дочерних компаний, но далеко не имеет причинение этих убытков своей целью. Меняя угол зрения, можно также заметить, что отрицательный экономический результат деятельности "ЮКОСа" негативным образом сказался бы и на деятельности "Юганскнефтегаза", в силу чего имевшее место поручительство последнего являлось для него экономически обоснованным.

Кроме того, российское законодательство не содержит требований о том, что все сделки должны совершаться в интересах получения прибыли под угрозой признания сделки ничтожной в противном случае*(7).

Однако позиция ФАС Московского округа, высказанная в процитированном постановлении по делу "ЮКОСа", была принята судебной практикой, и аналогичные выводы были сделаны судами еще в нескольких делах, где "ЮКОС" и его дочерние общества снова были ответчиками*(8).

Стоит отметить, что ранее Президиум ВАС РФ в Постановлении от 28.11.2006 N 9148/06 по делу N А4038280/05-134-314 указал, что для успешной подачи косвенного иска необходимо выполнение следующих условий:

1) истец должен являться акционером компании на момент совершения ею оспариваемой сделки и оставаться акционером этой компании на момент подачи иска;

2) иск должен сопровождаться требованием о реституции, иначе будет нарушена норма ст. 179 ГК РФ, регулирующая институт недействительности сделок;

3) заявитель должен указать, какие его законные интересы нарушены оспариваемой сделкой, таким образом, чтобы удовлетворение иска привело к восстановлению его нарушенных прав*(9).

Интересно также обратиться к Постановлению Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах", в п. 38 которого написано: "Иски акционеров о признании недействительными сделок, заключенных акционерными обществами, могут быть удовлетворены в случае представления доказательств, подтверждающих нарушение прав и законных интересов акционера".

Как видим, в рамках исковых обращений к "ЮКОСу" и его дочерним компаниям заявителям не удалось соблюсти ни одного из указанных требований:

1) истцы не являлись акционерами компаний на момент заключения договоров поручительства;

2) требование о реституции не было предъявлено ввиду того, что обязательства поручителей, оспариваемые истцом, так и не были исполнены;

3) договоры поручительства не нарушали законных интересов и прав акционеров.

Примечание. Вырисовывается некая схема, внушающая нам глубокие опасения по поводу дальнейшей практики признания сделок недействительными по искам российских компаний, основанным на норме ст. 10 ГК РФ в совокупности со ст. 168 ГК РФ: не упрощает ли данная практика сам механизм оспаривания сделок и не создает ли тем самым предпосылки для невыполнения компаниями своих договорных обязательств перед контрагентами?

Ведь подать иск на основании ст. 10 ГК РФ значительно проще, чем соблюсти все требования, предъявляемые к подаче косвенного иска, а юридических преимуществ это основание несет в себе больше: и действует презумпция недействительности (в отличие от презумпции валидности в косвенном иске), и срок исковой давности более длинный (три года против одного для оспоримых сделок), и правом на подачу такого рода иска обладает не определенный законом круг лиц, а любое заинтересованное лицо.

К тому же, исходя из того, что договоры между российской и иностранной компаниями обычно содержат в себе арбитражную оговорку, в силу которой разбирательство по спорам, вытекающим из договора, обыкновенно подчиняется иностранному праву, а само дело рассматривается в международном коммерческом арбитраже, возможность признания сделки недействительной и применения последствий ее недействительности на основании ст. 10 ГК РФ является очень удобной лазейкой для выстраивания препятствий на пути исполнения российскими государственными судами решений международного арбитража. Более того, зачастую подобное поведение, по нашему мнению, именно эту цель и преследует, что не может не вызывать вопросы о его добросовестности и злоупотреблении акционерами своими правами на иск.

Чтобы обосновать изложенные опасения, представляется целесообразным рассмотреть еще одно дело.

Между шведской компанией Stena RoRo AB и ОАО "Балтийский завод" были подписаны два судостроительных контракта, согласно которым завод обязался спроектировать, построить, спустить на воду, оборудовать и достроить два судна, сдать и продать их компании (покупатель), а последняя - принять и купить их у продавца. Также между компаниями было заключено соглашение об опционе, ст. 1 которого установлено, что в связи с заключением указанных контрактов завод предоставляет Stena RoRo AB опцион с правом приобретения двух дополнительных судов с теми же характеристиками и на тех же условиях, если иное не предусмотрено в опционном соглашении.

Контракты заводом исполнены не были, в связи с чем шведская компания на основании содержащихся в контрактах арбитражных оговорок обратилась в международный арбитраж при Торговой палате Стокгольма с требованием взыскать с российского завода 145 млн. евро за причиненные убытки. Международный коммерческий арбитраж поддержал заявление Stena RoRo AB, уменьшив, однако, сумму убытков до 20 млн. евро*(10).

Далее события разворачивались по становящейся уже классической схеме подачи иска о признании сделок недействительными на основании ст. 10 в совокупности со ст. 168 ГК РФ.

Акционеры завода обратились в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к заводу и компании Stena RoRo AB о признании недействительными судостроительных контрактов и соглашения об опционе. Обоснование иска было следующим: предусмотренное контрактами условие о том, что завод выполнит встречное обязательство по предоставлению банковской гарантии российского банка, подчиненной законодательству Швеции, являлось заведомо неисполнимым, а контрактная цена была существенно занижена и не могла покрыть расходы завода по исполнению принятых им по контрактам обязательств*(11). Суды трех инстанций согласились с мнением истцов*(12).

Вот что сказано в постановлении ФАС Северо-Западного округа от 25.10.2010 по указанному делу: "Апелляционный суд с соблюдением положений статьи 71 АПК РФ оценил в совокупности представленные в материалы дела документы и сделал правильный вывод о том, что установленные по делу обстоятельства заключения контрактов... и соглашения об опционе свидетельствуют о недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) Компании (покупателя), воспользовавшейся тем, что органы управления Заводом при заключении спорных сделок действовали явно в ущерб последнему.

Поскольку названные обстоятельства свидетельствуют о наличии факта злоупотребления правом со стороны Компании, выразившегося в заключении упомянутых сделок, на основании статей 10 и 168 ГК РФ спорные сделки правомерно признаны апелляционным судом недействительными".

Таким образом, в данном деле государственный суд пошел даже дальше, чем в деле "ЮКОСа". Если там суд признал злоупотребление правом со стороны "ЮКОСа", то в деле Stena RoRo AB он признал злоупотребление правом со стороны шведской компании. Мы хотели бы еще раз обратить внимание на выдержку из указанного постановления: "...свидетельствуют о недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) Компании (покупателя), воспользовавшейся тем, что органы управления Заводом при заключении спорных сделок действовали явно в ущерб последнему".

Представленная логика не поддается анализу. По мнению суда, из двух соответчиков по иску акционеров, одним из которых является завод, органы управления которого при заключении сделок "действовали явно в ущерб обществу", а вторым - компания Stena RoRo AB, лишь принявшая предложение завода и предложенную им цену, злоупотребила правом последняя.

Шведская компания с мнением российского государственного суда не согласилась.

ВАС РФ пересмотрел в порядке надзора решение по делу и отменил акты судов нижестоящих инстанций. И можно было бы порадоваться торжеству правосудия, но радость была бы преждевременной. Суд указывает следующее: "Вывод судов о злоупотреблении компанией своими правами при заключении оспариваемых сделок не соответствует нормам материального права Российской Федерации и сделан с нарушениями положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса и практики их применения.

Вывод о возможности применения указанных норм в совокупности сделан судами со ссылкой на недобросовестные действия руководства завода. Однако для квалификации названных сделок как ничтожных необходимо было установить наличие либо сговора между руководством завода и компанией, либо осведомленности компании о подобных действиях руководства завода. Такие обстоятельства судами не установлены. Нарушение органами управления завода обязанности действовать в интересах общества разумно и добросовестно, выразившееся в совершении сделок на предположительно невыгодных для завода условиях, само по себе не является основанием для признания недействительными сделок, совершенных упомянутыми органами от имени завода.

Занижение цены контрактов и впоследствии выявившаяся убыточность заключенных сделок сами по себе не свидетельствуют ни о злоупотреблении правом со стороны компании, ни о наличии предусмотренных законом оснований для признания сделки ничтожной на момент ее заключения".

Таким образом, указал суд, оспариваемые судебные акты нарушают единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм ст. 10, 168, 1186 и 1217 ГК РФ, поэтому подлежат отмене.

Данная формулировка, по нашему мнению, ошибочна.

Как пишет Б.Р. Карабельников, "если имел место сговор компании и руководства завода, это прямо соответствует диспозиции п. 1 ст. 179 ГК РФ ("злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной")... Получается, что ВАС РФ фактически отменяет эту норму ГК и вводит вместо нее иск, основанный на совокупности ст. 10 и ст. 168 ГК, направленный на применение последствий недействительности ничтожной сделки"*(13).

Примечание. Таким образом, неверная трактовка ВАС РФ ст. 10 ГК РФ предоставляет недобросовестным участникам гражданского оборота целый ряд возможностей для обхода ограничений на подачу косвенных исков, а также помогает российским компаниям препятствовать исполнению вынесенных не в их пользу решений международных коммерческий арбитражей.

Рассмотрим еще одно дело.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО "Новочеркасский завод синтетических продуктов" в Арбитражный суд Ростовской области поступило заявление ОАО "Банк "Возрождение" о включении требования в размере 198 825 053,70 руб. как обеспеченного залогом имущества должника.

Суд определением включил заявленные требования в реестр требований кредиторов завода в третью очередь как обеспеченные залогом имущества должника, так как требования банка подтверждаются материалами дела и заявлены в установленный ст. 71 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" срок. Обязательства по погашению задолженности ОАО "Русская нефтяная группа" не выполнены, документов, подтверждающих погашение задолженности, суду не представлено.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении требований банка отказано.

"Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что договоры ипотеки завода и банка ничтожны (статьи 10, 168 Кодекса), поскольку при их заключении завод злоупотребил своими правами. Суд счел сделки экономически нецелесообразными и убыточными для завода, совершенными в период ухудшения его финансово-экономического положения и свидетельствующими о направленности действий должника на увеличение кредиторской задолженности в нарушение интересов других кредиторов, по обязательствам перед которыми должник на момент заключения договора ипотеки не мог уплатить. Суд указал на отсутствие разумных причин для их заключения заводом. Банк мог и должен был знать о тяжелом финансово-экономическом состоянии должника и злоупотреблении им своим правом, так как должен был анализировать финансовое положение залогодателя в целях формирования резервов на возможные потери по ссудам, у банка также имелась анкета залогодателя, в которой завод подтвердил право банка требовать и проверять любые документы, касающиеся деятельности завода. Банк должен был знать о тяжелом финансовом состоянии заемщика, в отношении которого также возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве)"*(14).

Как можно видеть, ВАС РФ подверг неограниченному анализу целесообразность сделки и намерения сторон, после чего, придя к выводу, что сделки экономически неэффективны, квалифицировал их заключение как злоупотребление правом. Более того, хотя Суд и признал договоры ипотеки ничтожными на основании того, что завод злоупотребил свои правом, он также совершенно недвусмысленно указал на то, что банк со своей стороны также допустил злонамеренные действия, ибо принял предложенный ему заводом залог, хотя должен был знать о тяжелом финансовом положении последнего, тем самым лишая банк, который, собственно, не имел своей целью причинение ущерба заводу, а лишь принял предложенное обеспечение залога, права на защиту собственного экономического интереса.

Нельзя не согласиться с Б.Р. Карабельниковым, который считает принятие на себя судами неограниченных функций по проверке намерений сторон в отсутствие необходимой законодательной базы недопустимым*(15). Не может лицо, заинтересованное в получении прибыли, отказываться от права на заключение сделки лишь в силу того, что она может быть невыгодной для контрагента. Вся суть бизнеса, в конце концов, и заключается в том, чтобы сотрудничать с контрагентами на наиболее выгодных для собственной компании условиях. ВАС РФ же, насколько можно судить, предлагает компаниям уделять наибольшее внимание тому, насколько выгодна сделка для партнеров, а не для них самих, иначе существует риск, что при возникновении спора сделка будет признана недействительной.

Примечание. По нашему мнению, данная практика способна не просто расшатать гражданский оборот, но отбросить достижения бизнеса за двадцать лет постсоветского развития на много шагов назад. Ведь хотя ГК РФ и предусматривает равенство сторон гражданского правоотношения, но экономическое равенство двух заключающих между собой сделку юридических лиц практически недостижимо и на практике не встречается, так как одна сторона всегда (и это экономический смысл совершаемых компаниями действий) заинтересована в достижении определенных экономических целей больше, чем другая. Тем самым и объем экономических выгод, приобретаемых сторонами по сделке, также неодинаков.

"Равенство участников гражданских правоотношений не исключает различий в объеме и содержании принадлежащих им субъективных гражданских прав. Такие различия неизбежны в силу разных имущественных возможностей отдельных субъектов гражданского права, вследствие степени их образования и способностей, а также различия их жизненных и хозяйственных интересов"*(16). К сожалению, этот тезис ярчайших советских цивилистов В.П. Грибанова и О.С. Иоффе, сформулированный еще в 1970-х гг., не так очевиден для современных российских правоприменителей.

Нельзя оставить без внимания и изменения ГК РФ, вступившие в силу с 1 марта 2013 г. на основании Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Пункт 1 новой редакции ст. 10 ГК РФ расширяет понятие "злоупотребление правом" и относит к нему обход закона, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. При этом определение понятия "обход закона" в Кодексе не дается.

Е.Д. Суворов предлагает понимать под обходом закона "осуществление поведения, нарушающего интерес, обеспечиваемый обходимым законом, намеренно без вызывания действия этого закона"*(17) или сделку, "экономическая (хозяйственная) цель которой противоречит цели закона, но не самому закону"*(18). Таким образом, при отправлении правосудия суды теперь будут обращать внимание не столько на нарушение позитивного закона, сколько на нарушение интереса, который за этим законом стоит. Это, однако, внушает глубокие опасения, особенно в рамках рассматриваемой проблематики.

Практика уже показывает, что суды подвергают широчайшему анализу действия субъектов гражданских правоотношений при рассмотрении исков о недействительности сделок на основании нормы ст. 10 в совокупности со ст. 168 ГК РФ, и выводы, к которым они приходят, являются довольно спорными и с правовой точки зрения, и с позиций экономического анализа действий сторон (не будем забывать, что основа бизнеса - его экономика). Так каких последствий можно ожидать от вступления в силу ст. 10 и 168 ГК РФ в новой редакции?

Мы хотели бы высказать несколько предположений на этот счет.

Прежде всего, довольно разумной кажется мысль, что произойдет расширение практики признания сделок ничтожными на основании норм ст. 10, 168 ГК РФ. Введенный в ГК РФ институт обхода закона даст недобросовестным участникам оборота широкий спектр возможностей для неисполнения своих договорных обязательств. Выше уже были рассмотрены дела, в которых путем подачи иска от третьего лица в государственный суд контрагенты избавлялись от своих договорных обязательств перед иностранными партнерами и тем самым избегали необходимости исполнения решений международного коммерческого арбитража. Очевидно, изменения, внесенные в ст. 168 ГК, не решают эту проблему, поскольку п. 2 этой статьи прямо закрепляет ничтожность сделки, которая нарушает требования закона и при этом посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Думается, что и новая формулировка "посягает на публичные интересы" способна усугубить сложившуюся порочную практику. Не сложно смоделировать ситуацию, когда с иском о признании сделки недействительной выходит лицо, чьи права и интересы данной сделкой не нарушаются, однако основанием, наряду с нормой ст. 10 ГК РФ, служит посягательство на публичные интересы. Каким образом суды будут оценивать, посягает ли сделка на публичные интересы в действительности, пока не ясно.

В связи с неопределенностью состава действий, квалифицируемых как обход закона с противоправной целью, судам дается ничем не ограниченная возможность трактовки поведения стороны на свое усмотрение. В реалиях российской действительности такой простор для судебного усмотрения более чем опасен*(19). Особый интерес в связи с этим вызывает противоречие нормы п. 2 ст. 10 ГК РФ норме п. 1 указанной статьи. Нельзя не согласиться с мнением В. Лазарева: "...злоупотребление правом есть, правонарушение налицо, но характер и последствия его таковы, что суд может частично защитить эти права. Более коррупционной формулы и придумать трудно. Тем более что эта формула пунктом 3 распространена и на обход закона"*(20). Пожалуй, упоминание о том, насколько непредсказуемым станет судебный процесс, излишне.

Нельзя оставить без внимания включение в текст ст. 10 ГК РФ прямого указания на возможность требовать возмещения убытков, которые лицо понесло по причине злоупотребления правом со стороны другого лица. Одним из подвидов злоупотребления правом является, в свете новой редакции, действия в обход закона. Как уже отмечалась выше, квалифицирующие критерии таких действий в законе не приводятся. Неизменной при этом осталась норма ст. 15 ГК РФ, которая предполагает, что право лица, понесшего убытки, было нарушено. В связи с этим можно предположить некоторое "послабление" оснований, необходимых для возмещения убытков.

* * *

Примечание. Исследовав практику российских судов, мы пришли к выводу, что удовлетворение исков о признании сделки недействительной на основании нормы ст. 10 ГК РФ, столь успешно практикуемое российскими судами в последнее время, является совершенно недопустимым по целому ряду причин.

Во-первых, данная практика дает российским компаниям возможность не исполнять решения международных арбитражных судов или третейских судов, вынесенные по возникшим спорам. Это происходит следующим образом: иностранная компания на основе арбитражной оговорки обращается в международный коммерческий арбитраж с иском о возмещении убытков по заключенной сделке. Международный арбитраж выносит решение в пользу истца. Ответчик, не желая исполнять решение арбитража (которое, необходимо заметить, носит окончательный характер), обращается в российский государственный суд с иском о признании сделки недействительной. Суды, как можно увидеть из практики, подобные иски удовлетворяют, после чего решение международного арбитража неизбежно вступает в противоречие с решением российского государственного суда (что вполне логично, ведь российский суд не может выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения международного арбитража по сделке, которая российским же судом была признана ничтожной). Как следствие, все негативные последствия по сделке несет западный контрагент, а не российская компания, не выполнившая договорные условия.

Во-вторых, подача иска на основании ст. 10 ГК РФ позволяет обойти требования, предъявляемые к подаче косвенных исков. Иски со ссылкой на злоупотребление правом при заключении договора намного доступнее, чем косвенные иски, по кругу лиц, бремени доказывания и исковой давности. В связи с этим, по нашему мнению, новая редакция ст. 168 ГК РФ, презюмирующая ничтожность сделки, нарушающей требования закона и при этом посягающей на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, лишь подталкивает участников оборота к подаче исков о признании сделок недействительными в обход требований, предъявляемых судебной практикой к подаче косвенных исков.

В-третьих, данная практика позволяет судам по своему усмотрению трактовать экономические предпосылки заключения сделки, намерения сторон, а также прибыльность/убыточность самой сделки для сторон; при этом, если сделка была для одной из сторон убыточна, суды, как показывает практика, характеризуют действия такой стороны как злоупотребление правом, что и является основанием для признания сделки недействительной. В то же время в законодательстве нет норм, обязывающих участников оборота заключать лишь экономически привлекательные для них сделки, как и не предусмотрена ответственность за заключение экономически неэффективных сделок, и отсутствие данных норм вполне объяснимо: не каждая сделка совершается с целью получения финансовой прибыли. К примеру, пилотные проекты осуществляются компаниями по существенно заниженным ценам с целью установить долговременные партнерские отношения. Существуют цепочки сделок, направленные на достижение положительного результата, притом что отдельные звенья не сулят компаниям никакой прибыли.

Примечание. Существует огромное количество вариантов ведения бизнеса и достижения больших выгод путем незначительных потерь, что прекрасно известно бизнесу, но, к сожалению, неизвестно ВАС РФ, который в последнее время принимает на себя дополнительные функции по неограниченному анализу (в отсутствие, надо заметить, законодательной базы) экономической целесообразности сделок.

По нашему мнению, это не только не относится к обязанностям Высшего Арбитражного Суда, но и не гарантирует объективность выносимых на основании такого анализа решений. Что же касается новой редакции ст. 10, 168 ГК РФ, думается, что в контексте рассматриваемой проблематики внесенные в текст статей изменения способны значительно усугубить существующие проблемы.

Е.М. Ванюкова,

заместитель генерального директора ООО "ИВИС Интернешнл"

"Закон", N 6, июнь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Адамович Г. Злоупотребление правом как основание признания сделки недействительной // Корпоративный юрист. 2009. N 5. С. 51.

*(2) Там же. С. 55.

*(3) См.: Карабельников Б.Р. Злоупотребление правом не может служить основанием для предъявления иска // Закон. 2011. N 11. С. 77-78.

*(4) Дело N А40-69737/05-1-362 (см. об этом: Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 79-82).

*(5) Постановление ФАС Московского округа от 07.09.2006 N КГ-А40/7419-06 по делу N А40-69739/05-1-362.

*(6) См.: Герчикова И.Н. Менеджмент: учеб. М., 1995. С. 82-84.

*(7) См.: Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 81.

*(8) Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 28.08.2008 N Ф04-4947/2008(9734-А67-39) по делу N А673020/2007; ФАС Поволжского округа от 01.08.2008 по делу N А55-8968/07.

*(9) См.: Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 80.

*(10) См.: Российская Федерация выплатит Stena RoRo 20 млн. евро // http://www.arbitrations.ru/?i=news/item&id=224.

*(11) См.: Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 85.

*(12) См.: Определение ВАС РФ от 25.04.2011 N ВАС-1795/11 по делу N А56-6656/2010.

*(13) Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 86.

*(14) Определение ВАС РФ от 19.09.2011 N ВАС-10925/10 по делу N А53-4706/2010.

*(15) См.: Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 86.

*(16) Грибанов В.П., Иоффе О.С. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское государство и право. 1964. N 7. С. 76-85.

*(17) Суворов Е.Д. Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона. М., 2008. С. 159.

*(18) Суворов Е.Д. Сделка в обход закона в судебной практике.

*(19) По материалам портала www.rbc.ru в рейтинге правовых государств, составленном независимой организацией World Justice Project, Россия заняла 85-е место из 97, набрав от 39 до 50 баллов из 100 по таким показателям, как ограничение полномочий правительства, борьба с коррупцией, порядок и безопасность, защита основополагающих прав, прозрачность властных структур, соблюдение законов, гражданское правосудие (см.: http://rating.rbc.ru/articles/2012/11/29/33830812_tbl.shtml?2012/11/29/33 830774).

*(20) Лазарев В. Можно ли закон обойти? // Новая адвокатская газета. 2011. N 06 (095). С. 5.