Групповые иски в арбитражном процессе России: проблема единого правоотношения (Д.М. Забродин, "Закон", N 12, декабрь 2013 г.)

Групповые иски в арбитражном процессе России: проблема единого правоотношения

Последние законодательные инициативы ставят на новый уровень давно обсуждаемые в теории проблемы, связанные с применением групповых исков. Одной из таких проблем, ключевой по мнению автора, от разрешения которой напрямую зависят перспективы применения института групповых исков в России, посвящена настоящая статья.

В научной литературе и периодике, посвященной арбитражному процессу, уже не раз отмечалась проблемность сравнительно молодого института рассмотрения дел о защите прав и законных интересов группы лиц (так называемых групповых исков).

Помимо таких недостатков, как отсутствие четкого порядка присоединения к группе лиц, неясность в процессуальном статусе ее участников, последствия отказа лица от присоединения к группе и проч.*(1), главной проблемой групповых исков, с нашей точки зрения, остается проблема условий их подачи.

Согласно ч. 1 ст. 225.10 АПК РФ юридическое или физическое лицо, являющееся участником правоотношения, из которого возникли спор или требование, вправе обратиться в арбитражный суд с иском в защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов других лиц, являющихся участниками этого же правоотношения.

Дела о защите нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов группы лиц рассматриваются арбитражным судом по правилам, установленным настоящей главой, в случае, если ко дню обращения в арбитражный суд лица, указанного в ч. 1 ст. 225.10 АПК РФ, к его требованию присоединилось не менее чем пять лиц (ч. 2 ст. 225.10 АПК РФ).

Таким образом, в соответствии с АПК РФ к групповому иску предъявляются следующие требования:

1) спор, указанный в исковом заявлении, должен подпадать под категории дел, предусмотренные ст. 225.11 АПК РФ, т.е. относиться к подведомственности арбитражных судов;

2) на момент подачи заявления должно быть минимум пять лиц, присоединившихся к требованию инициатора (в общем сложности - шесть);

3) участники группы и инициатор должны быть связаны одним и тем же правоотношением, из которого возникло требование.

И если в отношении первого и второго требования некоторая ясность все же существует, то в отношении третьего условия какое-либо понимание отсутствует вовсе. Для обозначения третьего условия подачи группового иска в литературе закрепился термин "единое правоотношение"*(2), который будем использовать и мы.

Согласно ч. 1 ст. 225.10 АПК РФ в случаях, предусмотренных федеральным законом, с иском в защиту прав и законных интересов группы лиц также могут обратиться органы, организации и граждане. К подобным искам, по мнению проф. В.В. Яркова, относятся те, которые заявлены на основании ст. 26 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон о рынке ценных бумаг) и ст. 14 Федерального закона от 05.03.1999 N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" (далее - Закон о защите прав инвесторов)*(3). С этим мнением сложно согласиться. Статья 26 Закона о рынке ценных бумаг, как и ст. 14 Закона о защите прав инвесторов, предполагает обращение в защиту неопределенного круга лиц, а не в порядке гл. 28.2 АПК РФ. Кроме того, возникает вопрос: как такие организации и граждане, действуя в порядке ст. 53 АПК РФ в качестве процессуальных истцов, будут доказывать свое участие в едином правоотношении с остальными участниками группы?

Примечание. Условие единого правоотношения до конца не определено ни в теории арбитражного процесса, ни в судебной практике. Из-за этого арбитражные суды часто отказываются рассматривать требования в порядке гл. 28.2 АПК РФ и прекращают производство по делу.

Одно из таких дел дошло до Высшего Арбитражного Суда РФ. Фабула дела такова: истец и присоединившиеся к иску физические лица (участники группы) являлись учредителями общих фондов банковского управления, созданных путем аккумулирования имущества их учредителей и управляемых банком. Отношения участников данных спорных правоотношений были урегулированы на основании самостоятельных договоров присоединения в отношении различных фондов.

Группа лиц требовала взыскать убытки, причиненные в результате ненадлежащего исполнения банком договора доверительного управления имуществом.

Суд первой инстанции прекратил производство по делу, приведя три аргумента: данный спор неподведомствен арбитражным судам в связи с отсутствием у истца статуса индивидуального предпринимателя; спор не имеет отношения к осуществлению истцом экономической деятельности; истец и присоединившиеся лица не составляют группу лиц, поскольку заключили самостоятельные договоры с ответчиком.

Определением ВАС РФ от 20.07.2012 по делу N А40-106587/11-6-913 дело было передано в Президиум для рассмотрения в порядке надзора, так как участие истца и присоединившихся лиц в общих фондах банковского фонда имеет своей целью получение прибыли, что позволяет квалифицировать такую деятельность в качестве экономической. Следовательно, указанный спор подведомствен арбитражным судам.

В вышеназванном Определении Суд указал: "Довод заявителя о наличии признаков единства предмета иска представляется обоснованным, поскольку заявитель и присоединившиеся лица являются участниками правоотношения по обязательствам, связанным с осуществлением управления общим имущественным фондом, в связи с нарушением которых возникло требование о взыскании убытков, причиненных ненадлежащим управлением названным фондом".

Примечание. С точки зрения ВАС РФ, лица связаны одним и тем же правоотношением, однако являются ли обязательственные правоотношения едиными с точки зрения теории права? На этот вопрос следует ответить отрицательно.

На наш взгляд, основной проблемой является неясность в том, что именно понимает законодатель под термином "это же правоотношение". В исследовании С.А. Алехиной и Д.А. Туманова отмечается, что вопрос о понятии "правоотношение" является достаточно спорным как в теории права, так и в отраслевых юридических науках. В работе ученые ссылаются на мнение проф. С.С. Алексеева, который понимает под правоотношением прежде всего индивидуализированную связь между лицами - носителями прав и обязанностей, обеспеченных силой государственного принуждения*(4).

Поэтому, как утверждают ученые (и мы с этим согласны), несмотря на то что зачастую мы имеем дело с множеством акционеров, каждый из которых находится в самостоятельном обязательственном правоотношении с акционерным обществом, но не в отношениях между собой, бесспорен принцип "общего дела" (например, при оспаривании крупной сделки, совершенной в обход общего собрания акционеров), так как акционеры являются участниками одного общества. Тем не менее это никак не влияет на их ответственность перед обществом в рамках оплаченных ими акций и не создает между ними единого правоотношения.

С.В. Левичев в качестве примеров единых правоотношений использует договор аренды земельного участка с множественностью лиц на стороне арендатора и залог земельного участка, на котором будет осуществляться строительство многоквартирного жилого дома, принадлежащего застройщику на праве собственности, в обеспечение договора долевого участия*(5). Учитывая изложенное, представляется более верным вывод о том, что в указанных случаях имеется индивидуально-правовая связь между участниками правоотношений. Однако данные примеры, безусловно, подходили бы под критерии группового иска, если бы главным условием было наличие общих и типичных требований и их обоснованность общими и схожими юридическими фактами.

Неудачное использование критерия единого правоотношения отмечает и Р.М. Ходыкин. На основании анализа законодательства ученый делает вывод о том, что если стороны имеют одинаковые интересы, есть общие вопросы права и факта, и требования подтверждаются общими доказательствами, но формально правоотношение не одно и то же, то арбитражный суд будет рассматривать требования таких лиц в индивидуальном порядке или при помощи конструкции процессуального соучастия, что потребует участия представителей всех сторон, а также значительно затруднит рассмотрение дела*(6).

Нужно отметить, что в судебной практике уже выработан общий подход к определению понятия "единые правоотношения". Под таковыми понимаются общественные отношения, урегулированные нормами права, возникающие по поводу одного и того же предмета между одними и теми же участниками*(7).

В целом данная формулировка повторяет закон, однако далее суды поясняют следующее: "Право на обращение в суд в защиту прав и законных интересов группы лиц принадлежит лицу, являющемуся участником правоотношения, из которого возник спор, при условии, что лица, о защите прав и интересов которых заявлены требования, являются участниками этого же правоотношения. В свою очередь, единство предмета иска означает, что лица, присоединившиеся к требованию, являются участниками одного спорного правоотношения".

Подобный подход вызывает совершенную путаницу в понятиях. Во-первых, арбитражные суды используют такую категорию, как предмет иска, к которой в теории также не выработался единый подход*(8).

Во-вторых, в самом понятии единого правоотношения суды, вероятно, под предметом понимают объект правоотношения, т.е. благо (предмет), на которое направлены субъективные права и обязанности*(9). Между тем в своем пояснении к понятию суды говорят о единстве предмета иска как спорного правоотношения (если учесть, что в предыдущей посылке понятие "предмет иска" вообще не звучало). В данном случае происходит подмена понятий, которая не дает точного определения такой категории, как единое правоотношение. Более того, единство предмета иска, как указывают суды, означает, что лица, присоединившиеся к требованию, являются участниками одного правоотношения, т.е. фактически единое правоотношение определяется через термин "одно правоотношение" - по сути, само через себя.

В-третьих, понятие "участник правоотношения" также не имеет своего законодательного определения. Участником спорного правоотношения является и ответчик, но, очевидно, он не может быть членом группы.

Наличие условия единого правоотношения порождает определенные проблемы применения института групповых исков в арбитражном процессе на практике. Приведем пример.

Открытое акционерное общество обратилось в суд с иском о взыскании солидарно с четырех организаций убытков. К требованию общества имели намерение присоединиться другие компании, которые также являлись владельцами облигаций управляющей компании причинителей вреда, однако суд первой инстанции отказал в рассмотрении дела в порядке гл. 28.2 АПК РФ.

В удовлетворении исковых требований было отказано. Общество обжаловало решение в суд апелляционной инстанции. Согласно жалобе заявителя суд первой инстанции не указал в определении о подготовке дела к судебному разбирательству на возможность его рассмотрения по правилам процедуры обращения в защиту интересов группы лиц. Апелляционный суд в постановлении отметил, что "суд обязан указать на возможность рассмотрения дела в соответствии с положениями главы 28.2 АПК РФ только в том случае, если суд пришел к выводу, что иск заявлен о защите прав и законных интересов группы лиц. Если суд при принятии искового заявления к производству к такому выводу не пришел, у него отсутствует обязанность разъяснять причины, по которым суд не возбудил исковое производство в порядке главы 28.2 АПК РФ. <...> Поскольку истец считает себя участником деликтного правоотношения, из которого возникло требование о взыскании убытков, следовательно, для заявления требования истца в защиту прав и законных интересов группы лиц необходимо, чтобы все участники данной группы были участниками этого же деликтного правоотношения. Таких доказательств истцом не представлено"*(10).

Однако данный вывод суда апелляционной инстанции с точки зрения гл. 28.2 АПК РФ нельзя признать правомерным. Согласно ст. 225.13 АПК РФ к исковому заявлению, поданному в защиту прав и интересов группы лиц, должны быть приложены доказательства присоединения к требованию истца. Доказательства же принадлежности лиц к группе проверяются на стадии подготовки дела в защиту интересов группы лиц (ст. 225.14 АПК РФ). При этом, исходя из логики судов, деликтное правоотношение, возникающее из деятельности компании, вполне допускает разбирательство дела по процедуре групповых исков, ведь условие единства предмета иска соблюдено, основание иска (фактические обстоятельства) у лиц одинаково, все перечисленные лица являются владельцами облигаций, выпущенных одной компанией.

Примечание. Широко используемым примером категории единого правоотношения являются споры о признании права общей долевой собственности.

Так, по иску собственников помещений многоквартирного жилого дома о признании права собственности на холл парадного подъезда в этом доме производство было прекращено в связи с неподведомственностью данного спора арбитражным судам. ФАС Московского округа в постановлении от 01.12.2011 по делу N А40-152425/10-155-1237 указал, что так как к требованию истца присоединилось более чем пять лиц, предмет заявленного иска у них один и тот же, данные лица являются участниками одного правоотношения, в связи с чем суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что спор, возникший между сторонами, по своему субъектному составу и предмету относится к подведомственности арбитражных судов, поэтому прекращение производства по делу на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ нельзя признать обоснованным. Таким же образом был рассмотрен иск ЖСК и присоединившихся к нему членов этого ЖСК о признании права собственности на нежилые помещения*(11).

Однако в другом деле суд кассационной инстанции (несмотря на то, что дело было рассмотрено в порядке гл. 28.2 АПК РФ) подтвердил правомерность отказа в удовлетворении требования 462 человек в порядке гл. 28.2 АПК РФ о признании права собственности на земельные паи (доли) в праве общей собственности на земельный участок сельскохозяйственного назначения, которые принадлежали акционерному обществу закрытого типа.

Суд кассационной инстанции указал, что предмет заявленного иска сформулирован таким образом, что каждое из лиц, присоединившихся к требованию, просит признать за ним право собственности на долю в определенном размере, т.е. не является общим для всех. Указанные лица - это участники однородных правоотношений, но не одного спорного правоотношения, субъектами которого являются истец-представитель и акционерное общество.

"Поскольку в данном случае отсутствует квалифицирующий признак иска в защиту группы лиц, а именно: участие группы в едином правоотношении, суд апелляционный инстанции сделал правильный вывод, что требование группы лиц... в порядке главы 28.2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации удовлетворению не подлежит"*(12).

Думается, что в данном случае необходимость в рассмотрении требований истцов в порядке производства по групповым искам очевидна, поскольку требования участников являются типичными и основаны на общих фактах. Применение в данном случае конструкции соучастия идет вразрез с принципом процессуальной экономии, в соответствии с которым и были введены групповые иски. Но несоответствие требованиям размытой категории единого правоотношения и несоблюдение единства объекта спора, по мнению суда кассационной инстанции, не позволяет рассмотреть данный иск в качестве группового.

Рассматриваемое постановление ФАС Западно-Сибирского округа примечательно тем, что оно поднимает еще одну теоретическую проблему.

Помимо материально-правового обоснования отказа в удовлетворении иска группы лиц суд кассационной инстанции указал и другое: требование группы лиц в порядке гл. 28.2 АПК РФ не подлежит удовлетворению, так как ее участники не состоят в едином правоотношении.

В теории гражданского процесса принято говорить о праве на иск в материальном и процессуальном смысле. Право на иск в материальном смысле означает гражданское субъективное право на принудительное осуществление корреспондирующей ему обязанности*(13). Иными словами, лицо имеет право на удовлетворение иска. Предпосылкой для предъявления иска в материальном смысле является действительное участие лица в материально-правовом отношении.

Право на иск в процессуальном смысле (право на предъявление иска) подразумевает наличие определенных условий, с которыми закон связывает возможность самого обращения в суд и рассмотрение искового заявления.

В соответствии с ч. 1 ст. 225.10 АПК РФ истец-представитель и присоединившиеся к его требованию лица на момент подачи иска должны быть участниками одного и того же материального правоотношения. В противном случае суд в соответствии с теорией процесса должен отказать в принятии искового заявления (хотя в АПК РФ нет института отказа в принятии искового заявления, мы рассматриваем эту проблему с теоретической точки зрения и только в ключе категории права на иск).

Следовательно, условие единого материального правоотношения по смыслу АПК РФ является предпосылкой права на предъявление иска (право на иск в процессуальном смысле).

В таком случае, учитывая, что суд первой инстанции уже рассмотрел требование группы лиц в порядке гл. 28.2 АПК РФ, суд кассационной инстанции не мог сделать дополнительный вывод о том, что несоблюдение условия единого правоотношения влечет за собой невозможность удовлетворения требования группы лиц. Такой вывод не соответствует действующему законодательству.

Однако установление лица как участника материально-правового отношения может происходить только в судебном разбирательстве, т.е. после принятии иска к производству (в АПК РФ группа устанавливается во время подготовки дела к судебному разбирательству). Как было сказано выше, от этого зависит право лица на иск в материальном смысле. Следовательно, условие единого правоотношения не может по своей сути быть предпосылкой права на предъявление иска. Одновременно единое правоотношение не может выступать в качестве предпосылки права на иск в материальном смысле, так как право на удовлетворение иска не может зависеть и от количественного состава лиц в правоотношении и тем более от связи этих лиц. Достаточно того, что они являются участниками конкретного материально-правового отношения.

Если отбросить теоретические рассуждения и предположить, что условие единого правоотношения является предпосылкой права на иск в материальном смысле, то суд кассационной инстанции пришел к верному выводу с точки зрения теории права на иск. Тем не менее, как уже было сказано, неправомерность такого предположения очевидна.

Примечание. Помимо того что статус условия о едином правоотношении как предпосылки права на иск неясен, его наличие в таком качестве как в процессуальном, так и в материальном смысле является в корне неверным положением законодательства, противоречащим всем фундаментальным основам теории гражданского (частного) процесса.

Это в очередной раз подтверждает нашу позицию о неправильном подходе законодателя, избранном в регулировании групповых исков. Возможно, такой путь был выбран в связи с тем, что в АПК, в отличие от ГПК РФ, нет института отказа от иска. Однако нельзя обусловливать одни недочеты другими.

Законодательство США - родины групповых исков (class actions) - использует совершенно иной подход к условиям подачи такого иска. Согласно правилу 23 Федеральных правил гражданского процесса*(14) один или несколько членов группы могут предъявить иск или быть истцами по иску в качестве стороны, интересы которой будут представлять, от имени всех членов группы, только если:

- группа настолько многочисленна, что присоединение (т.е. непосредственное участие) в процессе всех ее участников невозможно;

- есть вопросы права или факт, общие для всей группы;

- требования или доводы истцов представителя группы идентичны требованиям или доводам всех участников группы;

- представители будут добросовестно и адекватно защищать интересы группы.

Следовательно, во главу угла ставятся общие для группы вопросы права или факты (например, выпуск некачественного товара конкретным производителем) и типичные требования участников группы (т.е. схожие; например, требование денежной компенсации за вред, причиненный этим некачественным товаром: но для каждого из членов группы он будет различным, поскольку размер вреда для пострадавших будет варьироваться в зависимости от конкретных условий). Правила гражданского процесса США не используют спорные теоретические термины и условия, которые могут вызвать неясность в применении законодательства. Более чем 70-летняя практика американских судов внесла свои коррективы в институт групповых исков, которые в настоящее время являются одним из самых эффективных способов массовой защиты прав.

В комментарии к АПК РФ под редакцией Председателя ВАС РФ А.А. Иванова указано, что процедура групповых исков состоит в рассмотрении однотипных по характеру требований многочисленной группы лиц к одному ответчику в рамках рассмотрения одного дела*(15). То есть определяющим критерием, как и в США, выступает все-таки типичность требований, а не участие в едином правоотношении. Такой подход мы считаем верным. К сожалению, закон говорит об обратном.

Примечательно, что в законопроекте, предусматривающем введение групповых исков в ГПК РФ, одним из условий подачи группового иска является именно однородность предмета и оснований требований членов группы*(16). Разработчики отказались от подхода, выраженного в АПК РФ. По нашему мнению, нет необходимости проводить различия между понятиями "однородность" и "типичность" требований, так как и тот и другой термин используется в смысле "схожести", которая, конечно, тоже является оценочным критерием. Однако целесообразнее положить в основу оценочный критерий, определяемый вполне конкретными обстоятельствами, чем вдаваться в теоретические тонкости.

Мы считаем, что наличие критерия единого правоотношения является центральной проблемой групповых исков в арбитражном процессе России. Использование противоречивых теоретических категорий, несоответствие законодательства теоретическим основам процесса, отсутствие единообразного подхода в понимании и применении арбитражными судами норм гл. 28.2 АПК РФ не позволяют этому институту функционировать должным образом. В процессе анализа судебной практики мы невольно руководствовались условием типичности требований, поскольку иначе объяснить подходы различных судов к признанию одних отношений единым правоотношением, а других - сугубо индивидуальными для каждого лица, не представляется возможным.

По нашему мнению, законодателю необходимо применить подход, закрепленный в праве США, и установить в качестве условий обращения в арбитражный суд с групповым иском наличие общих вопросов права или общих фактов и типичность требований истцов - представителей группы и участников группы. Вышеназванные несовершенства института групповых исков АПК РФ и небольшое количество противоречивой судебной практики по данной категории дел делают институт групповых исков крайне неэффективным способом защиты прав и бесполезным правовым институтом арбитражного процесса России.

Д.М. Забродин,

аспирант кафедры теории государства и права

Московского государственного юридического университета

им. О.Е. Кутафина (МГЮА),

юрист Московской коллегии адвокатов,

"Юридическая фирма "ЮСТ"

"Закон", N 12, декабрь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Подробнее см.: Аболонин Г.О. Массовые иски. М., 2011; Алехина С.А., Туманов Д.А. Проблемы защиты интересов группы лиц в арбитражном процессе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 1; Стрельцова Е.Г. О некоторых сложностях практического применения гл. 28.2 АПК РФ; Забродин Д.М. Групповые иски в гражданском процессуальном праве России: проблема порядка присоединения к группе // Законы России: опыт, анализ, практика. N 9. 2012; и др.

*(2) Алехина С.А., Туманов Д.А. Указ. соч.

*(3) См.: Арбитражный процесс / отв. ред. В.В. Ярков. М., 2010.

*(4) См.: Алехина С.А., Туманов Д.А. Указ. соч.

*(5) См.: Левичев С.В. Субъекты группового иска на стороне истца.

*(6) См.: Ходыкин Р.М. Некоторые вопросы применения новых положений Арбитражного процессуального кодекса РФ о групповом производстве.

*(7) Данный подход нашел свое отражение в постановлениях ФАС Западно-Сибирского округа от 26.05.2011 по делу N А46-5540/2010; ФАС Московского округа от 01.12.2011 по делу N А40-152425/10-155-1237, от 01.12.2011 по делу N А40-152402/10-40-994 и в подтвержденных ими актах нижестоящих судов.

*(8) Есть три основных подхода к иску: двухэлементная, трехэлементная и четырехэлементная теории. В двухэлементной теории предмет иска включает в себя не только спорное правоотношение, но и требование лица, обращенное к суду. В трехэлементной теории требование лица, напротив, выделено в отдельный элемент - "содержание иска".

*(9) См.: Алексеев С.С. Общая теория права: учеб. М., 2009. С. 393.

*(10) Постановление Девятого ААС от 29.09.2010 N 09АП-22376/2010 по делу N А40-173707/09-159-1277.

*(11) Постановление ФАС Московского округа от 19.10.2011 по делу N А40-107502/10-85-954.

*(12) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.05.2011 по делу N А46-5540/2010.

*(13) См.: Гражданское процессуальное право: учеб. / С.А. Алехина, В.В. Блажеев и др.; под ред. М.С. Шакарян. М., 2004. С. 210.

*(14) Federal Rules of Civil Procedure. Rule 23(a) // http://www.law.cornell.edu/rules/frcp/rule_23.

*(15) См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.А. Иванова. М., 2011. С. 830.

*(16) Проект федерального закона N 133974-6 "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части урегулирования порядка рассмотрения споров между гражданами, общественными объединениями и органами государственной власти, органами местного самоуправления)" // http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?0penAgent&RN=133974-6 &02.