О праве на отказ от исполнения обязательства и пределах его ограничения (В.А. Микрюков, "Законодательство и экономика", N 5, май 2013 г.)

О праве на отказ от исполнения обязательства и пределах его ограничения

Адвокат, доцент МГЮА (Университет им. О.Е. Кутафина), кандидат юридических наук В.А. Микрюков анализирует особенности осуществления права на односторонний отказ от исполнения обязательства в зависимости от того, установлено оно императивно или является следствием реализации диспозитивных норм, и делает вывод о допустимости договорных ограничений этого права.

Обязательства устанавливаются по воле субъектов гражданского права или возникают для них в силу закона, для того чтобы быть исполненными. Поэтому статья 310 Гражданского кодекса РФ закрепляет важнейший гражданско-правовой принцип, именуемый в цивилистике принципом стабильности обязательства: "Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом. Односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства".

Анализ приведенной формулировки показывает, что из принципиального правила о стабильности обязательства возможны исключения. Источником таких исключений для непредпринимательских обязательств может выступать только закон.

Действующее законодательство содержит достаточно много правил, устанавливающих возможность одностороннего отказа от исполнения обязательства или его одностороннего изменения. Возникновение данной возможности может:

- вытекать из сущности обязательства (например, в силу фидуциарного характера обязательств доверителя и поверенного утрата доверия к последнему позволяет доверителю согласно пункту 2 ст. 977 ГК РФ во всякое время отменить поручение);

- связываться законом с совершением контрагентом правонарушения (например, норма пункта 1 ст. 523 ГК РФ допускает односторонний отказ от исполнения договора поставки (полностью или частично) или одностороннее его изменение в случае существенного нарушения договора одной из сторон; согласно пункту 2 ст. 715 Кодекса, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным, заказчик вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещение убытков);

- предопределяться наступлением определенных обстоятельств, не зависящих от воли сторон (в частности, если подрядчик, обнаруживший не зависящие от него обстоятельства, которые грозят годности или прочности результатов выполняемой работы либо создают невозможность ее завершения в срок, уведомил о них заказчика, а последний не принял необходимые меры для их устранения, согласно пункту 3 ст. 716 ГК РФ подрядчик вправе отказаться от исполнения договора подряда и потребовать возмещения причиненных его прекращением убытков; наступление невозможности для доверительного управляющего лично осуществлять доверительное управление имуществом в силу пункта 1 ст. 1024 ГК РФ порождает возможность участников обязательства доверительного управления отказаться от осуществления управления);

- следовать из необходимости наделить дополнительной защитой слабую сторону обязательства (так, в силу пункта 1 ст. 577 ГК РФ даритель вправе отказаться от исполнения договора, содержащего обещание передать в будущем одаряемому вещь или право либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, если после заключения договора имущественное или семейное положение либо состояние здоровья дарителя изменилось настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни);

- обусловливаться отпадением у одной из сторон интереса в достижении цели обязательства (например, оплатив исполнителю фактически понесенные расходы, заказчик на основании пункта 1 ст. 782 ГК РФ вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг; правило пункта 1 ст. 859 Кодекса позволяет клиенту в любое время прекратить договор банковского счета вне зависимости от каких-либо условий).

В отношениях, связывающих предпринимателей, допустимость одностороннего внесудебного отказа от исполнения обязательства или одностороннего изменения его условий может возникать также на основаниях и в порядке, установленных договором. В частности, стороны предпринимательских обязательств вправе по взаимному соглашению расширить законно установленные основания дозволенного нарушения принципа стабильности обязательства, ввести не предусмотренные законом дополнительные основания, договориться о возможности немотивированного одностороннего прекращения или изменения обязательства. Важно при этом учитывать, что договорная свобода в рассматриваемом аспекте не должна выходить за рамки ограничений, устанавливаемых нормативными актами. Например, возможность одностороннего отказа от исполнения договора ограничивается положениями Указа Президента РФ от 23 ноября 1995 г. N 1173 "О мерах по осуществлению устойчивого функционирования объектов, обеспечивающих безопасность государства"*(1), квалифицирующими в качестве нарушающих безопасность государства действия по ограничению или прекращению отпуска топливно-энергетических ресурсов (электрической и тепловой энергии, газа и воды), оказания услуг связи и коммунальных услуг воинским частям, учреждениям, предприятиям и организациям федеральных органов исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба.

Указанные нормативные или допускаемые законом договорные исключения из принципа стабильности обязательств в юридической литературе верно характеризуются как влекущие возникновение у должника субъективного гражданского права - права на односторонний отказ от исполнения обязательства или одностороннее его изменение. Так, по мнению М.А. Егоровой, нормы права или договорные условия, адекватно отражающие интересы обеих сторон правоотношения и разрешающие односторонний отказ от исполнения договора, и порождают это субъективное право, изначально создавая правовую возможность одностороннего решения судьбы обязательства*(2).

Как и любое субъективное право, право на односторонний отказ от исполнения обязательства не должно выходить за пределы общих границ его содержания и специальных ограничений. Основания и пределы ущемления права на односторонний отказ от исполнения обязательства должны рассматриваться через призму положений пункта 2 ст. 1 ГК РФ, согласно которой гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Бесспорно, реализуя право отступить от принципа стабильности обязательства, субъект должен в общем порядке соблюдать предписания законодательства и иных правовых актов, не нарушать права и охраняемые законом интересы других лиц, воздерживаться от злоупотребительного поведения, не совершать действия в обход закона (ст. 10 ГК РФ). В частности, весьма показателен подход судов, которые, не подвергая сомнению право заказчика на односторонний отказ от исполнения договора, указывают на злоупотребительный характер действий по его реализации в следующей ситуации: заказчик услуг по передаче тепловой энергии направил исполнителю уведомление о досрочном одностороннем расторжении договора и приложил к нему подписанный проект нового договора на идентичные услуги на определенный период, начиная с даты прекращения прежнего договора. Суды отметили: по смыслу закона (п. 1 ст. 782 ГК РФ) отказ от исполнения договора предполагает отказ от услуг (т.е. заказчик прекращает пользоваться услугами исполнителя) и, выявив в рассматриваемом случае истинную причину заявления об отказе от договора (несогласие с некоторыми его условиями и желание понудить исполнителя к их изменению), сочли заказчика злоупотребившим правом, в соответствии со статьей 10 ГК РФ отказав ему в удовлетворении требований к исполнителю, не подписавшему новый договор, об обязании к его заключению*(3). Указанные выводы правоприменителей следует признать достаточно взвешенными. Также заслуживает одобрения практика судов, квалифицирующих в качестве злоупотребления правом необоснованный односторонний отказ от исполнения договора лицом, занимающим доминирующее положение на рынке*(4). В данном случае суды указывают: обязательность заключения публичного договора при наличии возможности предоставить соответствующие услуги (например, услуги связи) означает и недопустимость одностороннего отказа исполнителя от осуществления обязанностей по договору*(5).

Новым общим ограничением права на односторонний отказ от исполнения обязательства явился принцип добросовестности, введенный в гражданское законодательство Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(6). Положения пункта 3 ст. 1 ГК РФ в редакции данного закона требуют от участников гражданских правоотношений действовать добросовестно при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей. Фактически это означает следующее: должник, имеющий юридическое правомочие в одностороннем порядке отказаться от исполнения обязательства и намеренный реализовать данное правомочие, должен удостовериться, что имеет и моральное право на данное действие. Прямым отражением именно такого толкования принципа добросовестности как морального ограничителя выступает практика внезаконных (не предусмотренных напрямую законом, как того требует норма пункта 2 ст. 1 ГК РФ) судебных ситуационных ограничений права лизингодателя на расторжение договора и изъятие предмета лизинга в случае просрочки внесения лизингополучателем платежей по договору*(7); права банка на одностороннее прекращение или произвольное изменение кредитного договора*(8). Такие ограничения не могут быть поддержаны как с формальных позиций пункта 2 ст. 1 ГК РФ, так и с точки зрения сущности метода гражданско-правового воздействия, тяготеющего к максимальной определенности устанавливаемых правил поведения, особенно когда речь идет о правовом сдерживании (ограничении) дозволенного, законного поведения.

Действия по реализации права на односторонний отказ от исполнения обязательства, сами по себе являющиеся сделками, должны отвечать общим требованиям, предъявляемым законодателем к форме сделок. Несоблюдение таких требований практически ограничивает управомоченное лицо в возможности доказать факт отказа от договора*(9).

Ряд специальных ограничений анализируемого субъективного права усматривается в нормах закона, непосредственно устанавливающих ограничительные процедурные условия и ущемляющие имущественную сферу отказывающейся стороны последствия его реализации. В частности, по смыслу пункта 1 ст. 687 ГК РФ право нанимателя в любое время в одностороннем порядке расторгнуть договор найма жилого помещения процедурно лимитируется необходимостью получения согласия всех других граждан, постоянно проживающих с нанимателем, обязанностью направления наймодателю письменного предупреждения за три месяца и, соответственно, юридической связанностью с контрагентом до истечения данного трехмесячного срока. Такое же временное блокирование реализации права на отказ предусматривается в статье 699 ГК РФ применительно к возможности ссудодателя и ссудополучателя прекратить односторонним отказом договор безвозмездного пользования имуществом, заключенный без указания срока. Суды обращают внимание на факт обязательственной связанности сторон в период с момента извещения должником кредитора об отказе от исполнения долга до момента прекращения обязательства, наступающего при истечении установленного срока*(10). Согласно пункту 2 ст. 782 ГК РФ исполнитель вправе отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг лишь при условии полного возмещения заказчику убытков. Право на односторонний отказ учредителя управления от исполнения договора доверительного управления (если это не связано с утратой возможности для доверительного управляющего лично осуществлять управление имуществом) ограничено тем, что в соответствии с абзацем 6 п. 1 ст. 1024 ГК РФ его реализация обусловлена требованием выплаты доверительному управляющему обусловленного договором вознаграждения. Закрепленное в статье 108 Воздушного кодекса РФ право пассажира воздушного судна отказаться от полета предполагает уведомление об этом перевозчика не позднее чем за 24 часа до отправки воздушного судна, а реализация данного права позднее указанного срока стесняется следующим правилом: при отказе от полета пассажир хотя и имеет право получить обратно уплаченную за воздушную перевозку сумму, перевозчик может удержать сбор, размер которого не может превышать 25% суммы, уплаченной за воздушную перевозку. Существенно сдерживает возможность реализации дозволенного статьей 806 ГК РФ одностороннего отказа от исполнения транспортно-экспедиционного обязательства закрепленная в пункте 5 ст. 6 Федерального закона от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности"*(11) обязанность клиента или экспедитора, прекратившего исполнение, возместить другой стороне убытки, вызванные расторжением договора, и уплатить штраф в размере 10% суммы понесенных экспедитором или клиентом затрат.

Наибольшие сомнения вызывает обоснованность последнего из указанных специальных ограничений, нормативно установленных в отношении права на односторонний отказ от договора транспортной экспедиции. В частности, обнаружение нормы, предусматривающей условия реализации права на отказ от договора, в главе об ответственности экспедитора и клиента заставило М.В. Жидкову усомниться в самом существовании указанного права с точки зрения юридической логики*(12). Правило о возложении на субъекта права ответственности за его реализацию не без оснований рассматривается Н.В. Морозовой как не соответствующее сущности субъективного гражданского права*(13). Критикуя сомнительное применение к управомоченному лицу штрафа как меры ответственности особо жесткого характера, Е.В. Оболонкова обращает внимание также на то, что в самом ГК РФ (ст. 806) осуществление права на односторонний отказ от договора транспортной экспедиции обусловлено только возмещением другой стороне убытков, связанных с расторжением договора*(14). В юридической литературе высказана также следующая точка зрения: право сторон отказаться от исполнения договора транспортной экспедиции обосновано только для ситуаций, когда экспедитор заключает сделки и совершает иные юридические действия от имени клиента, а в остальных случаях для экспедиционного договора, лишенного представительского характера, более приемлемым является действие общего принципа недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательств*(15). Однако ограничение действия права на отказ от транспортно-экспедиционного обязательства не видится оправданным. Предоставление права на односторонний отказ от исполнения договора характерно не только для договоров о прямом или косвенном представительстве, но и вообще для договоров об оказании услуг (ст. 782 ГК РФ) или выполнении работ (ст. 717 ГК РФ). Проблема установления штрафа за реализацию разрешенного законом права на отказ от исполнения договора выходит за рамки договора транспортной экспедиции и нуждается в более подробном освещении.

Некоторые адресные ограничения общего права на отказ от какого-либо вида обязательств формулируются законодателем применительно к отдельным сферам применения соответствующих обязательств (их особым подвидам). Так, общее легальное дозволение заказчикам и исполнителям без учета воли другой стороны обязательства отказываться от исполнения договора возмездного оказания услуг применительно к договору на управление многоквартирным домом частным образом ограничено установленным в пунктах 8.1 и 8.2 Жилищного кодекса РФ особым порядком прекращения данного договора. Если речь идет о попытке отказа со стороны исполнителя (управляющей организации), суды указывают, что предоставление управляющей организации права отказаться от договора управления на основании пункта 2 ст. 782 ГК РФ нарушило бы баланс интересов сторон, а договор управления многоквартирным домом выполняет определенную социальную функцию, и у управляющей организации не может быть больше прав, чем у собственников помещений многоквартирного дома*(16). Безусловное правило пункта 2 ст. 977 ГК РФ о возможности поверенного во всякое время отказаться от поручения доверителя (соглашение об отказе от этого права ничтожно) имеет исключение в сфере действия подпункта 6 п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"*(17), согласно которому адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты.

Законодательство предусматривает также случаи, когда отдельные специальные ограничения права на отказ от исполнения обязательства могут с санкции закона устанавливаться договором. Например, положения пункта 1 ст. 699 ГК РФ не только непосредственно ограничивают право ссудодателя или ссудополучателя во всякое время отказаться от бессрочного договора безвозмездного пользования обязанностью известить об отказе другую сторону за один месяц, но и дозволяют сторонам договориться об ином (более продолжительном) сроке временного блокирования права на одностороннее прекращение обязательства. Диспозитивно сформулированная норма статьи 464 ГК РФ о праве покупателя отказаться от товара, если вопреки условиям обязательства купли-продажи продавец не передает или отказывается передать покупателю относящиеся к товару принадлежности или документы, предполагает правомерность соглашения сторон об исключении права покупателя на такой отказ. Аналогичным образом (допускающим договорные изъятия) законодатель наделяет заказчика правом в любое время до сдачи ему результата работы отказаться от исполнения договора, уплатив подрядчику часть установленной цены пропорционально части работы, выполненной до получения извещения об отказе заказчика от исполнения договора. По смыслу нормы статьи 717 ГК РФ данное право заказчика действует в пределах ограничений, установленных договором подряда.

Наконец, даже при отсутствии прямого законодательного ограничительного воздействия на рассматриваемое право или его косвенного (санкционированного законом договорного) ущемления участники обязательственных правоотношений зачастую стремятся увеличить прочность договорной связи, обеспечить повышенную стабильность обязательства. Это выражается в том, что при установлении права на односторонний отказ договорным путем или при обнаружении оснований данного права в нормах закона стороны стараются определенным образом обусловить (например, выплатой штрафа), временно блокировать (например, обязанностью предварительного уведомления) или вовсе исключить возможность отказа.

Вопрос о пределах такого инициативного воздействия на установленное нормой закона или соглашением сторон право на односторонний отказ от исполнения обязательства заслуживает особого внимания. Дело в том, что в судебной практике законность всевозможных мер, стабилизирующих обязательства, подвергается сомнению, и во многих случаях договорные исключения и ограничения права на односторонний отказ от исполнения обязательства ставятся под запрет. Суды, в частности:

- указывают: если срок исполнения обязательства по договору об оказании услуг не наступил, отказ заказчика от договора возмездного оказания услуг является правомерным действием и не влечет выплату неустойки исполнителю, даже если договором предусмотрена уплата неустойки за отказ от договора по любым основаниям*(18);

- отмечают: поскольку право сторон (как исполнителя, так и заказчика) на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг императивно установлено статьей 782 ГК РФ, оно не может быть ограничено соглашением сторон*(19);

- констатируют: поскольку в соответствии с пунктом 1 ст. 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, условия договора об уплате штрафа за отказ от исполнения обязательства не могут рассматриваться как мера обеспечения исполнения, ибо фактически представляют собой отказ от права на расторжение договора, не влекущий согласно пункту 2 ст. 9 ГК РФ прекращение последнего*(20);

- приходят к выводу: формулируемые предпринимателями в договоре поставки условия о запрете на односторонний отказ от договора в части обязательств по приемке и оплате оборудования противоречит императивным нормам статьи 523 ГК РФ и являются ничтожными в силу статей 168, 421, 422 Кодекса*(21);

- указывают на недопустимость понуждения заемщика по кредитному договору ни к принятию суммы кредита вопреки его желанию, ни к уплате предусмотренного договором штрафа за отказ от его получения*(22);

- признают неправомерным возложение обязанности по выплате штрафа (неустойки, компенсации) не только за сам отказ от договора, но и за несвоевременное предварительное предупреждение о предстоящем отказе*(23).

Думается, к решению вопроса о возможности договорного ограничения права на отказ от исполнения обязательства следует подходить дифференцированно, исходя из установления сочетания нескольких обстоятельств: вытекает право на односторонний отказ из договора или основано на прямых нормах закона; являются ли источником законно установленного права на отказ императивные или диспозитивные нормы; идет речь о полном исключении возможности одностороннего отказа или данная возможность ограничивается; реализуется ли ущемление права на отказ от обязательства в рамках предпринимательских или иных правоотношений.

Если право на отказ от обязательства с санкции закона формируется договором, вполне логично, что стороны свободны в установлении общего объема данного права и особых границ его осуществления вне зависимости от того, являются ли контрагенты предпринимателями и приводят ли их усилия по стабилизации обязательства к полному исключению возможности одного из них отказаться от исполнения данного обязательства в одностороннем порядке.

В ситуациях, когда право на одностороннее нарушение принципа стабильности обязательства основывается на диспозитивной норме закона, следует считать санкционированным любое договорное ущемление данного права как в предпринимательских, так и непредпринимательских отношениях. В частности, видится неправильным формулируемый в судебной практике вывод, что начисление штрафа за односторонний отказ от договора подряда, не связанный с ненадлежащим исполнением подрядчиком его условий по статье 717 ГК РФ, противоречит закону, а именно статьям 329, 330, 393, 394 ГК РФ, определяющим штраф как один из способов обеспечения исполнения обязательства, направленный на предотвращение нарушения стороной договора условий обязательства, и меру ответственности, привлечение к которой возможно только за совершение противоправного действия*(24). Содержащаяся в статье 717 ГК РФ оговорка о возможности сторон предусмотреть иное правило в совокупности с нормой пункта 4 ст. 421 ГК РФ прямо указывает на допустимость полной отмены права заказчика на односторонний отказ от договора подряда, равно как и возможность установления сторонами особых условий и порядка реализации данного права.

В ряде случаев законодатель, предусматривая право одной из сторон отказаться от исполнения обязательства, акцентированно воспрещает отказ от него, особо указывает на ничтожность условий договора, лишающих управомоченного этого права или как-либо ограничивающих последнее. Так, согласно пункту 2 ст. 731 ГК РФ ничтожны условия договора, лишающие заказчика права в любое время до сдачи ему работы отказаться от исполнения договора бытового подряда, уплатив подрядчику часть установленной цены пропорционально части работы, выполненной до уведомления об отказе от исполнения договора, и возместив подрядчику расходы, произведенные до этого момента в целях исполнения договора, если они не входят в указанную часть цены работы. В силу пункта 2 ст. 837 ГК РФ ничтожны договоренности об отказе вкладчика-гражданина от права на получение вклада по первому требованию. В соответствии с пунктом 2 ст. 977 ГК РФ ничтожно соглашение об отказе от права доверителя отменить поручение, а поверенного - отказаться от него во всякое время. В статье 1051 ГК РФ закреплено: соглашение об ограничении права на отказ от бессрочного договора простого товарищества является ничтожным. Очевидно, применяя указанные нормы, суды правомерно признают незаконными договорные как исключения, так и прямые и косвенные ограничения права на односторонний отказ от исполнения обязательства.

На первый взгляд, такое регулирование избыточно, и достаточно одних лишь общих положений пункта 2 ст. 1 ГК РФ о недопустимости произвольного ограничения любых гражданских прав при отсутствии прямого указания закона, норм пункта 2 ст. 9 Кодекса о том, что отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращение этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом, правил пункта 3 ст. 22 ГК РФ о ничтожности полного или частичного отказа гражданина от правоспособности или дееспособности и других сделок, направленных на ограничение правоспособности или дееспособности. Но в указанных случаях законодатель отнюдь не напрасно именно таким образом целенаправленно обеспечивает особую устойчивость субъективного права на отказ от исполнения обязательства или одностороннее прекращение правоотношения. Во-первых, ущемление или полное устранение данного права поставило бы под угрозу существование самих правовых конструкций, в рамках которых соответствующее право должно осуществляться (например, невозможно представить реализацию фидуциарной договорной конструкции поручения без права сторон при утрате доверия отказаться от обязательства). Во-вторых, с юридико-технической точки зрения нормы о ничтожности всевозможных ущемлений права на отказ от обязательства в подобных ситуациях не только не избыточны, но и необходимы как раз для того, чтобы обеспечить возможность с практической стороны при разрешении конкретных споров квалифицировать в качестве недопустимых не только прямые, но и косвенные договорные ограничения рассматриваемого права (блокировку сроками предварительного уведомления, осложнение обязанностью уплаты штрафов и т.п.).

В некоторых ситуациях законодательство не содержит прямые оговорки о ничтожности исключения или ограничений права на односторонний отказ от исполнения обязательства, но основывает возникновение данного права на императивных нормах. Таковыми являются, например, нормы пункта 3 ст. 627 о праве арендатора отказаться от договора проката в любое время, письменно предупредив о своем намерении арендодателя не менее чем за десять дней; правила пункта 1 ст. 782 о праве заказчика отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов; положения пункта 1 ст. 1003 ГК РФ о праве комитента в любое время отказаться от исполнения договора комиссии, отменив данное комиссионеру поручение. Как видно, и в этих случаях суды признают недопустимыми соглашения, направленные как на отмену, так и на затруднение реализации права на отказ от обязательства. В юридической литературе можно встретить высказывания в пользу правильности такого подхода. В частности, по словам М.В. Кратенко, своим соглашением стороны не вправе исключить или ограничить применение императивных норм закона о том или ином договоре, с помощью которых законодатель предоставляет право одностороннего отказа от исполнения договора (п. 3 ст. 627, п. 1 ст. 687, ст. 782 ГК РФ)*(25). С точки зрения С.А. Соменкова, в случаях, когда закон не говорит о ничтожности условий об ограничении или отмене права на односторонний отказ от договора, но сама возможность отказа предусматривается соответствующей императивной нормой (как, например, в договоре комиссии), такие условия, если все же они включены в договор, будут в силу статьи 168 ГК РФ ничтожными как не соответствующие закону*(26). Данная позиция в части, касающейся ограничения (но не исключения) права на отказ, вызывает серьезные сомнения. Она не только ограничивает право на обеспечение реального исполнения обязательства и вступает в противоречие с принципом свободы договора, но и идет вразрез с реальными экономическими потребностями участников гражданского оборота, особенно если речь идет об усложнении (сдерживании, обусловливании платой) реализации права на отказ от договора, предусматриваемого соглашением предпринимателей. Резонно суждение: плата за отказ от исполнения обязательства в случаях, когда такой отказ разрешен законом, не может именоваться неустойкой, ибо последняя представляет собой вид ответственности за нарушение обязательства. Но нельзя забывать: установив в статье 329 ГК РФ лишь примерный, не замкнутый перечень способов обеспечения обязательств, законодатель прямо разрешил реализовывать договорную свободу при конструировании правовых средств побуждения должника к реальному исполнению обязательства, в том числе использовать механизм, похожий на неустойку, которая сама по себе имеет двойственную природу и выступает не только мерой ответственности, но и способом обеспечения обязательств. Некоторые суды придерживаются именно такого взгляда*(27). Более того, ВАС РФ указал на легальные пути обхода сформулированного им же запрета. Так, суд посчитал правомерным договорное условие, позволяющее исполнителю в случае одностороннего отказа от исполнения договора возмездного оказания услуг не возвращать полученный ранее от заказчика аванс. Суд пришел к выводу: стороны добровольно и в соответствии со статьей 421 ГК РФ заключили договор и определили в нем условие, которое вовсе не ограничивает право заказчика на одностороннее расторжение договора. Как отметил суд, подобное условие могло бы квалифицироваться как ничтожное, если бы само право на односторонний отказ заказчика от исполнения договора было поставлено в зависимость от совершения тех или иных действий, уплаты неустойки, отступного, различных компенсаций исполнителю и т.д.*(28) В другом деле ВАС РФ констатировал: договор возмездного оказания услуг может содержать условие о том, что заказчик оплачивает стоимость пользования услугой в течение минимального срока даже при отказе от договора до истечения такого срока; разница между стоимостью фактически оказанных услуг и стоимостью пользования услугой в течение указанного срока может быть названа платой за подключение к услуге*(29).

Отражением правильного понимания вредности сужения пределов допустимого ограничения прав, дестабилизирующих предпринимательский оборот, выступает предложение напрямую легализовать соглашения о плате за "выход из договора" путем дополнения статьи 310 ГК РФ абзацем следующего содержания: "Предусмотренное договором право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства может быть обусловлено необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства"*(30). Однако, как было отмечено, подобные соглашения представляются и без того вполне правомерными. Поскольку законодатель исходит из того, что субъекты, осуществляющие на свой риск инициативную деятельность, направленную на систематическое извлечение прибыли, способны самостоятельно определить условия, обеспечивающие сохранение баланса их имущественных интересов, следует признать допустимым установление подобных ограничений права на односторонний отказ от исполнения предпринимательского обязательства при установлении последнего не только договором, но и императивной нормой закона.

Библиография

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. Книга четвертая. - М.: Статут, 2004.

Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения договора: правовые основания // Законодательство и экономика. 2006. N 9.

Жидкова М.В. Ответственность сторон по договору транспортной экспедиции // Юрист. 2009. N 4.

Кратенко М.В. Злоупотребление свободой договора: постановка проблемы // Известия вузов. Правоведение. 2010. N 1.

Морозова Н.В. Правовое положение клиента по договору транспортной экспедиции // Транспортное право. 2004. N 4.

Оболонкова Е.В. Имущественные последствия одностороннего отказа от исполнения обязательства // Журнал российского права. 2009. N 8.

Соменков С.А. Расторжение договора в одностороннем порядке // Государство и право. 2000. N 4.

В.А. Микрюков,

Адвокат, доцент МГЮА

(Университет им. О.Е. Кутафина),

кандидат юридических наук

"Законодательство и экономика", N 5, май 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 1995. N 48. Ст. 4658.

*(2) Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения договора: правовые основания // Законодательство и экономика. 2006. N 9. С. 32-35.

*(3) Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11 февраля 2013 г. N 14АП-10495/12 // СПС "Гарант".

*(4) Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 3 ноября 2009 г. N 03АП-4257/2009 // СПС "Гарант".

*(5) Постановление Президиума ВАС РФ от 24 ноября 2009 г. N 9548/09.

*(6) СЗ РФ. 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7627.

*(7) Постановление Президиума ВАС РФ от 25 июля 2011 г. N 3318/11.

*(8) См. пункты 2 и 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 147 "Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре"; постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 г. N 13567/11.

*(9) Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 13 марта 2007 г. N Ф04-794/2007(31773-А45-16); Северо-Кавказского округа от 14 декабря 2009 г. N А53-5770/2009 // СПС "Гарант".

*(10) Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 апреля 2006 г. N Ф08-1456/06 // СПС "Гарант".

*(11) СЗ РФ. 2003. N 27 (ч. I). Ст. 2701.

*(12) Жидкова М.В. Ответственность сторон по договору транспортной экспедиции // Юрист. 2009. N 4. С. 24-31.

*(13) Морозова Н.В. Правовое положение клиента по договору транспортной экспедиции // Транспортное право. 2004. N 4. С. 35-39.

*(14) Оболонкова Е.В. Имущественные последствия одностороннего отказа от исполнения обязательства // Журнал российского права. 2009. N 8. С. 130-138.

*(15) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. Книга четвертая. - М.: Статут, 2004. С. 733.

*(16) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 июля 2011 г. N А05-14180/2010 // СПС "Гарант".

*(17) СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102.

*(18) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 5 ноября 2003 г. N Ф04/5661-819/А67-2003 // СПС "Гарант".

*(19) Постановление Президиума ВАС РФ от 7 сентября 2010 г. N 2715/10.

*(20) Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 30 сентября 2009 г. N А32-6548/2009 // СПС "Гарант".

*(21) Постановление ФАС Московского округа от 29 октября 2012 г. N А40-119186/11-151-1009 // СПС "Гарант".

*(22) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 12 июля 2012 г. N А43-19090/2011 // СПС "Гарант".

*(23) Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 23 апреля 2009 г. N А58-2940/08-Ф02-1541/2009, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 июля 2011 г. N 17АП-5670/11 // СПС "Гарант".

*(24) Постановление ФАС Московского округа от 17 марта 2010 г. N КГ-А41/1078-10 // СПС "Гарант".

*(25) Кратенко М.В. Злоупотребление свободой договора: постановка проблемы // Известия вузов. Правоведение. 2010. N 1. С. 190-206.

*(26) Соменков С.А. Расторжение договора в одностороннем порядке // Государство и право. 2000. N 4. С. 42-45.

*(27) Постановления ФАС Московского округа от 26 ноября 2009 г. N КГ-А40/12271-09, Центрального округа от 11 января 2010 г. N Ф10-5857/09, Уральского округа от 19 августа 2010 г. N Ф09-6527/10-С3 // СПС "Гарант".

*(28) Определение ВАС РФ от 10 марта 2010 г. N ВАС-2110/10.

*(29) Определение ВАС РФ от 22 мая 2012 г. N ВАС-5869/12.

*(30) Проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // http://www.duma.gov.ru/.