Корпорации и унитарные организации: о терминологии и критерии деления юридических лиц (В.А. Болдырев, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 8, август 2011 г.)

Корпорации и унитарные организации: о терминологии и критерии деления юридических лиц

Идея деления юридических лиц на корпорации и организации некорпоративного типа была отражена в Концепции развития гражданского законодательства*(1) (далее - Концепция) и получила ряд позитивных откликов у специалистов, не принимавших прямого участия в ее подготовке*(2). В самом разгаре находятся официальные дебаты вокруг проекта закона об изменениях Гражданского кодекса Российской Федерации*(3), но уже сейчас можно с высокой степенью уверенности утверждать, что деление юридических лиц на корпоративные и унитарные организации в новой редакции кодифицированного гражданского закона будет существовать.

К такому выводу приводит анализ проблем, получивших различную оценку со стороны органов, включенных в официальное обсуждение возможных изменений*(4). Вопрос о делении юридических лиц на корпоративные и унитарные организации не попал в число спорных, и если принимать во внимание высокую степень готовности Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства отстаивать правильность принятых им решений*(5), придется сделать вывод: новая классификация юридических лиц и введение ряда специальных правил как следствие соответствующего деления - решения ближайшего будущего.

Важнейшим является вопрос о критерии деления юридических лиц на корпорации и унитарные организации и соответственно о неуклонном соблюдении этого критерия при отнесении той или иной организационно-правовой формы к соответствующей классификационной группе.

Прежде чем приступить к непосредственному рассмотрению обозначенной проблемы, следует обратиться к ее историческому аспекту и некоторым сложностям терминологического характера, в том числе корректности использования термина "корпорация" в источниках российского права.

Е.А. Суханов - один из непосредственных разработчиков Концепции - отмечает "необходимость законодательного закрепления традиционного для европейского континентального права деления юридических лиц на корпорации и организации некорпоративного типа"*(6). Идея деления юридических лиц на две крупные группы действительно прослеживается в европейском праве. В качестве примера приведем содержание Гражданского уложения Германии (ГГУ).

Раздел 2 "Юридические лица" части 1 "Лица" книги 1 "Общая часть" ГГУ содержит три подраздела: подраздел 1 "Объединения", подраздел 2 "Фонды" и подраздел 3 "Юридические лица публичного права". Дихотомия структуры правового акта не наблюдается лишь потому, что законодатель не посчитал необходимым пользоваться при делении юридических лиц одним критерием.

В сносках к авторитетному переводу ГГУ на русский язык приведены сведения о соответствующих терминах по юридическому словарю Крайфельдса*(7): "Термином "объединение" (Verein) в русском переводе Гражданского уложения обозначен образованный на длительный срок союз лиц для осуществления общей цели. Для объединения характерно внутреннее корпоративное устройство, что проявляется в общем наименовании, представительстве через правление и в независимости от смены членов объединения"*(8). Аналогия между корпорациями (по смыслу Концепции) и объединениями (по ГГУ) напрашивается сама собой. При этом из содержания немецкого Закона рождается сомнение: почему законодатель Германии не прибегнул к термину "корпорация", ведь в немецком языке имеется соответствующее слово - Korporation, Korperschaft?

Термин "фонд" также получил расшифровку по Крайфельдсу*(9): "Фонд (Stiftung) является юридическим лицом и определяется как правоспособная организация для управления целенаправленно переданным учредителем фонда составом имущества. По правовой форме различаются правоспособные фонды публичного и частного права, неправоспособные фонды, фонды в форме зарегистрированного объединения и в форме общества с ограниченной ответственностью"*(10). Аналогия между фондами (по ГГУ) и организациями некорпоративного типа (по Концепции) также может быть проведена, хотя и не столь четкая, поскольку общество с ограниченной ответственностью (ООО), как это следует из приведенного определения, может быть фондом по германскому праву. В то же время ООО по замыслу разработчиков Концепции - потенциальная корпорация по российскому праву.

Анализ норм ГГУ позволяет сделать вывод, что деление на объединения и фонды осуществлено по критерию количества лиц, участвующих в делах организации, однако соответствующего прямого указания в Законе нет. Нормы германского Закона, касающиеся объединений, содержат указания на участников в множественном числе (см., например, § 32, 33, 37 ГГУ), а нормы о фондах содержат указания на учредителя в единственном числе (см., например, § 81, 82 ГГУ).

Не только терминология, но и содержательный подход немецкого законодателя несколько отличается от подхода разработчиков Концепции и проекта закона об изменениях ГК РФ: перечней организационно-правовых форм юридических лиц, относящихся к объединениям и фондам, в ГГУ попросту нет.

Если говорить о Концепции и проекте закона, придется сделать вывод, что подход ее разработчиков строг: "Представляется желательным законодательно закрепить деление юридических лиц с точки зрения организационной структуры на корпорации (построенные на началах членства) и некорпоративные юридические лица. К первым относятся хозяйственные общества и товарищества, производственные кооперативы и большинство некоммерческих организаций, а ко вторым - унитарные предприятия, фонды и учреждения" (п. 1.5 разд. 3 Концепции).

Позиция, изложенная в Концепции, оказалась скорректированной в проекте закона, призванного внести изменения в ГК РФ: религиозные организации, согласно данному документу, должны быть унитарными организациями (ст. 611 ГК РФ).

Вернемся к вопросу о терминологии, но уже не с описательной, а с объяснительной позиции. Почему немецкий законодатель не поделил юридические лица на корпорации и организации некорпоративного типа? Отвечая на этот вопрос, нужно учитывать нормы иностранного (для Германии) законодательства.

Термин "корпорация" характерен для стран англосаксонской правовой семьи и близок по значению к термину "юридическое лицо" в романо-германской правовой семье, а в некоторых случаях может обозначать более узкую группу субъектов - акционерные общества.

Иллюстрацией сказанному может служить содержание ст. 1 Международной конвенции о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения бункерным топливом, заключенной в Лондоне 23 марта 2001 г.*(11) на русском и английском языках.

В русском варианте Конвенции находим: "Лицо" означает любое физическое лицо или любое юридическое лицо публичного или частного права, включая государство или любую из его составных частей".

На английском содержание статьи-глоссария в части, касающейся термина "лицо" ("person"), существенно отличается: "Person" means any individual or partnership or any public or private body, whether corporate or not, including a State or any of its constituent subdivisions". Его буквальное смысловое значение будет таким: "Лицо" означает любую личность, или партнерство, или публичное или частное лицо, зарегистрированное как корпорация или нет, включая государство или его структурные подразделения".

Термин "юридическое лицо" в английском варианте нормы Конвенции не использован. Английское словосочетание "body corporate" (юридическое лицо) содержит слово "corporate", но обособленно от словосочетания оно имеет значение объединенный в корпорацию, зарегистрированный как корпорация.

Законодатель Германии учел значение иностранных юридических терминов при работе над нормативными правовыми актами. С учетом того, что торговые связи между европейцами имеют многовековые традиции, допускать смешение понятий, характеризующих участников торгового оборота, для него не было нужды. Учитывая, что термин "корпорация" является близким по значению к термину "юридическое лицо", в немецком объективном праве к использованию первого из них при делении юридических лиц не прибегли.

Впрочем, значение термина "корпорация" существенно зависит от контекста, в связи с чем представляются интересными слова В.С. Белых: "Корпорация в собственном смысле этого слова представляет собой акционерное общество, известное континентальному праву и российскому праву. Все остальные коммерческие организации (за исключением унитарных предприятий) можно отнести к организациям корпоративного типа"*(12). С учетом сказанного можно сделать вывод, что перенесение иностранной терминологии в отечественный закон может сделать российское объективное право неоднозначно понимаемым зарубежными специалистами.

Теперь собственно о критериях выделения юридических лиц корпоративного и унитарного типа.

Если критерием отделения корпоративных организаций от остальных юридических лиц считать число участников (в широком значении данного термина) или учредителей, возникнет ряд сложностей практического характера.

Позиция разработчиков проекта закона об изменениях в ГК РФ такова: собственники имущества учреждений и унитарных предприятий - это учредители юридических лиц, но не его участники. Они принимают участие в делах юридического лица, получают имущество после ликвидации, но участниками не являются. В этой связи возникает новая проблема: как обозначить весь круг субъектов, имеющих право участвовать в управлении организацией и могущих рассчитывать на имущество организации после ликвидации?

Как быть с коммерческими организациями, и прежде всего с акционерными обществами и обществами с ограниченной ответственностью, которые по действующему праву могут иметь одного участника, а могут и несколько? Этот вопрос решается в формально-логической плоскости просто: унитарные организации могут иметь участником не более одного лица, а корпоративные - не менее одного лица.

Однако анализ существующего и возможного будущего положения частных учреждений позволяет сделать вывод, что у их имущества может быть несколько собственников - участников (в широком смысле слова). В проектном варианте п. 2 ст. 120 ГК РФ имеется правило: "При создании учреждений не допускается соучредительство нескольких лиц". Однако подчеркнем, речь идет о моменте создания учреждений, затем (например, в порядке наследования имущества физического лица, создавшего частное учреждение) может образоваться долевая собственность на имущество юридического лица*(13). Следствие - появление нескольких участников.

Скорректируем критерий. Допустим, число учредителей унитарных организаций не должно превышать одного. Но как представить религиозную организацию, учреждаемую одним адептом веры? К сведению, сейчас число учредителей религиозной организации не может быть менее десяти*(14), аналогичная ситуация наблюдается в проектном варианте ст. 122 ГК РФ.

Вывод один: закрепление в отечественном праве тезиса, что унитарные организации - это такие лица, которые могут иметь не более одного участника или учредителя, пока невозможно. Именно поэтому, по всей видимости, разработчики Концепции и проекта закона об изменениях в ГК РФ прибегли к термину "членство".

Если избрать при делении юридических лиц на корпоративные и унитарные организации наличие или отсутствие членства, получим закономерный вопрос: а что такое "членство"?

В проекте закона об изменениях в ГК РФ прослеживается категоричный подход, касающийся критериев деления юридических лиц, которые, вероятно, и будут отражены в ст. 651 ГК РФ: "1. Юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом на участие в управлении их деятельностью (право членства), являются корпоративными организациями (корпорациями). <...> Юридические лица, учредители которых не становятся их участниками и не приобретают в них прав членства, являются унитарными организациями".

Определение неизвестного через неизвестное - очень спорный прием, особенно в объективном праве. Попробуем выявить хотя бы потенциальный круг признаков самого членства.

Членство - это пребывание членом где-нибудь, а член - это лицо (а также страна, организация), входящее в состав какого-нибудь союза, объединения, группы*(15). По-видимому, столь общие определения могут быть полезными для понимания значения слова "членство" в обыденной речи, но не термина "членство" в праве.

Предположим, что членство - это состояние субъекта, статус, позволяющий оказывать влияние на деятельность юридического лица, который может возникнуть и может прекратиться без прекращения самого юридического лица корпоративного типа. Тогда корпорация - это юридическое лицо с потенциально подвижным субъектным составом участников. Некорпоративное юридическое лицо - с составом стабильным. То есть вместо числа участников или учредителей (один/несколько) критерий меняется на возможность замены состава участников (есть/нет). И опять сложность: при таком подходе оказывается бессмысленно дискутировать о необходимости учреждения акционерных обществ со 100% участием государства, а это, по нашему мнению, очень важный задел совершенствования права на будущее. Действительно, такое юридическое лицо при введении моратория на приватизацию акций - не может считаться корпорацией. Кроме того, российским национальным законодательством не введено запрета и на передачу имущества учреждений и унитарных предприятий от одного публичного образования - другому, с параллельной сменой собственника всего имущества без изъятия имущества из оперативного управления и хозяйственного ведения юридического лица. То есть сегодня нет потенциальной стабильности участников юридических лиц - несобственников, не будет ее и согласно проектному варианту ст. 3065 ГК РФ.

Рассмотрение членства в привязке к возможности извлекать имущественную выгоду от деятельности юридического лица - заранее провально, поскольку, например, собственник имущества унитарного предприятия (некорпоративного юридического лица) может делать это.

Возможность участия в управлении нескольких лиц - тоже не критерий членства. У многих унитарных организаций помимо руководителя существуют субъекты, определяющие ключевые моменты их судьбы (попечительские советы, правления и т.п.).

Таким образом, идея о необходимости деления российских юридических лиц на корпорации и унитарные организации напоминает закрепленное в немецком праве дробление юридических лиц на две группы (объединения и фонды): в обоих случаях четкий классификационный критерий в самом Законе прямо не приводится.

Членство как критерий обособления корпоративных организаций от унитарных в идеале требует расшифровки, без нее деление юридически лиц является декларативным, основанным на волевом, но не поясненном указании законодателя. Как следствие, поиск признаков членства становится новой задачей цивилистической науки.

Библиографический список

1. Белых В.С. Основные направления совершенствования части первой Гражданского кодекса Российской Федерации // Предпринимательское право. 2010. N 1.

2. Болдырев В.А. Собственники имущества учреждений и унитарных предприятий: возможный круг субъектов // Журнал российского права. 2009. N 6.

3. Гражданское уложение Германии: вводный закон к Гражданскому уложению / Пер с нем.; введ., сост. В. Бергман; науч. ред. А.Л. Маковский и др. 2-е изд., доп. М.: Волтерс Клувер, 2006.

4. Гутников О.В. Оптимизация видов юридических лиц в соответствии с потребностями гражданского оборота // Журнал российского права. 2011. N 1.

5. Крайфельдс. Юридический словарь. 16-е изд. Мюнхен: Бек, 2000.

6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1999.

7. Серова О.А. Теоретико-методологические и практические проблемы классификации юридических лиц современного гражданского права России: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011.

8. Суханов Е.А. О Концепции развития законодательства о юридических лицах // Журнал российского права. 2010. N 1.

9. Creifelds. Rechtsworterbuch. 16. Aufl. Munchen: C.H. Beck, 2000.

В.А. Болдырев,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры

гражданско-правовых дисциплин Омской академии МВД России

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 8, август 2011 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.

*(2) См., например: Гутников О.В. Оптимизация видов юридических лиц в соответствии с потребностями гражданского оборота // Журнал российского права. 2011. N 1. С. 58; Серова О.А. Теоретико-методологические и практические проблемы классификации юридических лиц современного гражданского права России: Автореф. дис. _ докт. юрид. наук. М., 2011. С. 14.

*(3) Проект федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (дата обращения 12 июня 2011 г.).

*(4) Позиция Минэкономразвития России по доработке проекта федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (дата обращения 12 июня 2011 г.).

*(5) См.: Решение Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 25 апреля 2011 г. (протокол N 93) // http://pravo.ru/store/interdoc/doc/237/rechebie_25_04_2011.pdf (дата обращения 12 июня 2011 г.).

*(6) Суханов Е.А. О Концепции развития законодательства о юридических лицах // Журнал российского права. 2010. N 1. С. 8.

*(7) См.: Creifelds. Rechtsworterbuch. 16. Aufl. Munchen: C.H. Beck, 2000. S. 1404 (Крайфельдс. Юридический словарь. 16-е изд. Мюнхен: Бек, 2000. С. 1404.).

*(8) См.: Гражданское уложение Германии: вводный закон к Гражданскому уложению / Пер с нем.; введ., сост. В. Бергман; науч. ред. А.Л. Маковский и др. 2-е изд., доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 2-3.

*(9) См.: Creifelds. Op. cit. S. 1250-1251.

*(10) См.: Гражданское уложение Германии: вводный закон к Гражданскому уложению. С. 2-3.

*(11) СЗ РФ. 2009. N 21. Ст. 2498. Россия присоединилась к Конвенции в 2008 г. (Федеральный закон от 3 декабря 2008 г. N 230-ФЗ "О присоединении Российской Федерации к Международной конвенции о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения бункерным топливом 2001 года" // Российская газета. 2008. 9 декабря.). Конвенция вступила в силу для России 24 мая 2009 г.

*(12) Белых В.С. Основные направления совершенствования части первой Гражданского кодекса Российской Федерации // Предпринимательское право. 2010. N 1. С. 17.

*(13) О проблеме нескольких собственников имущества частного учреждения см. подробнее: Болдырев В.А. Собственники имущества учреждений и унитарных предприятий: возможный круг субъектов // Журнал российского права. 2009. N 6. С. 47-53.

*(14) См.: Статья 9 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" // СЗ РФ.1997. N 39. Ст. 4465.

*(15) См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1999. С. 886-887.