Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26 августа 2019 г. N 09АП-41365/19

г. Москва

26 августа 2019 г.

Дело N А40-144044/17

Резолютивная часть постановления объявлена 19 августа 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 26 августа 2019 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.Н. Григорьева,

судей В.С. Гарипова, Р.Г. Нагаева,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Д.А. Малышевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Липатова Сергея Владимировича на определение Арбитражного суда г. Москвы от 05 июня 2019 года по делу N А40-144044/17, принятое судьей С.Л. Никифоровым, по заявлению Липатова Сергея Владимировича о включении в реестр требований кредиторов должника в размере 311 816 267 руб. 04 коп. по делу о признании несостоятельным (банкротом) ООО ТПК "Инвестсервис"

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего ООО "Эскорт" - Седых И.В. по дов. от 05.07.2019

от Липатова С.В. - Ткаченко В.Г. по дов. от 01.10.2018

от ООО ТПК "Инвестсервис" - Сорокань М.Н. по дов. от 16.11.2018

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 20.11.2017 г. в отношении ООО ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ КОМПАНИИ "ИНВЕСТСЕРВИС" (ОГРН 1027739538738, ИНН 7715008900) введена процедура наблюдения. Временным управляющим должника утвержден Литинский Вячеслав Валерьевич (ИНН 222310222870, СНИЛС 12257422938, адрес: 656055, г. Барнаул, а/я 1215).

Сообщение опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 230 от 09.12.2017 г., стр. 79.

Определением Арбитражного суда города Москвы суда от 05.06.2019 г. признаны обоснованными и включены в третью очередь реестра требований кредиторов ООО ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ КОМПАНИИ "ИНВЕСТСЕРВИС" требования Липатова Сергея Владимировича в размере 26 939 875 руб. 22 коп. В остальной части требований отказано.

Не согласившись с вынесенным определением суда первой инстанции, Липатов С.В. обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просил отменить обжалуемый судебный акт и принять по делу новый судебный акт, удовлетворив заявленные требования в полном объеме.

В обоснование апелляционной жалобы заявитель ссылался на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В судебном заседании представители апеллянта и ООО ТПК "Инвестсервис" поддержали доводы апелляционной жалобы.

Представитель конкурсного управляющего ООО "Эскорт" возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по доводам, изложенным в отзыве, и просил оспариваемое определение оставить без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом о дате и времени ее рассмотрения, апелляционная жалоба рассматривалась в их отсутствие в соответствии с ст. 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Рассмотрев дело в порядке статей 266, 267, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив материалы дела, выслушав доводы представителей лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены или изменения определения арбитражного суда первой инстанции, принятого в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, в силу следующих обстоятельств.

Как следует из материалов дела, Липатов С.В. основывает свои требования на неисполнении должником обязательств по оплате следующих договоров займа:

N п/п	Номер и дата договора	Цена договора, руб.	Сумма основного долга, руб.	Сумма процентов за пользование суммой займа на 16.11.2017 г., руб.
1	Договор займа N 01-06/2016 от 16.06.2016 г.	142 200 000	142 200 000	1 978 520, 14
2	Договор займа N 18 от 20.07.2016 г.	100 000 000	100 000 000	2 071 590,31
3	Договор займа N 19 от 27.07.2016 г.	20 000 000	20 000 000	407 665, 97
4	Договор займа N 20 от 06.09.2016 г.	7 600 000	7 600 000	35 450, 84
5	Договор займа N 01/2016 от 21.01.2016 г.	35 000 500	18 500 000	148 627, 03
6	Договор займа N 16 от 17.05.2016 г.	13 000 000	7 218 000	1 058 129, 64
7	Договор займа N 3 от 17.05.2016 г.	3 000 000	0	15 118, 55
8	Договор займа N 22 от 18.08.2017 г.	10 550 000	10 550 000	33 164, 56
			306 068 000	5 748 267, 04

В соответствии с пунктом 6 статьи 16 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее Закон о банкротстве) требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

По смыслу названных норм, арбитражный суд проверяет обоснованность предъявленных к должнику требований и выясняет наличие оснований для их включения в реестр требований кредиторов, исходя из подтверждающих документов.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

В силу пункта 1 статьи 40 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" к заявлению кредитора прилагаются документы, подтверждающие обязательства должника перед кредитором, а также наличие и размер задолженности по указанным обязательствам, доказательства оснований возникновения задолженности, позволяющие установить документальную обоснованность этих требований.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 26 постановления Пленума ВАС РФ в от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным, при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Согласно статье 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороны (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Поскольку договор займа является реальной сделкой и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей, предметом доказывания по настоящему требованию является факт предоставления заимодавцем денежных средств в соответствии с условиями заключенного договора и соответственно наступление правовых последствий предоставления денежного займа.

В силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

По смыслу разъяснений, изложенных в пункте 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", а также в пункте 15.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", следует, что заключение договора поручительства может быть вызвано наличием у заемщиков и поручителей в момент выдачи поручительств общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества).

Таким образом, для возможной переквалификации заемных правоотношений в качестве корпоративных (с возможными последствиями в деле о несостоятельности (банкротстве), существенным является обстоятельство наличия у кредитора статуса участника должника.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

При этом согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Суд считает, что в рассматриваемом случае кредитор и должник являются заинтересованными лицами в силу прямого указания Закона о банкротстве.

Так, согласно ч. 2 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признается лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника, а также его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Кроме того, согласно ч.1 ст. 19 Закона о банкротстве Заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются аффилированные с ним лица.

Понятие аффилированного лица и его квалификационные признаки даны в ст.4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 (ред. от 26.07.2006) "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". В частности, к ним относятся лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица, а также их супруги и родственники.

Заявитель Липатов С.В. c 20.12.2014 года является мужем Липатовой А.А., которая является участником должника (с 14.06.2016 с долей в 36%, с 29.12.2016 с долей в 61%).

Таким образом, Липатова А.А. являлась участником должника, имеющей в силу законодательства об обществах с ограниченной ответственностью непосредственную возможность определять деятельность Общества, а значит является аффилированным и заинтересованным лицом по отношению к должнику.

Следовательно, следующие договоры займа:

1. Договор займа N 01-06/2016 от 16.06.2016 г. в размере 142 200 000 руб.;

2. Договор займа N 18 от 20.07.2016 г. в размере 100 000 000 руб.;

3. Договор займа N 19 от 27.07.2016 г. в размере 20 000 000 руб.;

4. Договор займа N 20 от 06.09.2016 г. в размере 7 600 000 руб.;

5. Договор займа N 22 от 18.08.2017 г. в размере 10 550 000 руб.;

были заключены в период, когда Липатова А.А. являлась участником должника.

В соответствии с п.1 ст. 34 Семейного кодекса РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

В силу ст. 35 Семейного кодекса РФ владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.

При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Учитывая, что 61% доли участия в уставном капитале должника Липатовой А.А. была приобретена уже в период брака, следовательно, в соответствии со ст. 34 Семейного кодекса РФ она находится в совместной собственности Липатова СВ. и Липатовой А.А.

Таким образом, Липатов С.В. является собственником 61% участия в уставном капитале должника и признается аффилированным лицом.

Кроме того, суд учел, что вышеуказанные были заключены на нестандартных условиях по порядку уплаты и размеру процентов за пользование займом, а также по условиям выплаты процентов за пользование займом. В частности:

1) процентная ставка по данным Договорам займа составила всего 2%. При этом, по данным ЦБ РФ, средневзвешенная процентная ставка по кредиту для нефинансовой организации в 2016 году колебалась в диапазоне от 13,37% по состоянию на январь, до 11,83% по состоянию на декабрь,

2) процентная ставка по Договорам займа была ниже ставки инфляции, т.е. убыточна для Заимодавца.

Так, по данным ЦБ РФ инфляция в 2016 году составила 5,4%;

3) согласно условиям договоров, проценты за пользование займом уплачиваются единовременно, вместе с возвратом основной суммы займа - через 3 года, после выдачи займа.

Помимо этого, суд принимает во внимание, что займ по Договору N 22 от 18.08.2017 г. в размере 10 550 000 руб. был выдан после принятия Арбитражным судом г. Москвы заявления о признании должника банкротом.

Суд считает, что выбор подобных внутригрупповых отношений был обусловлен намерением создать подконтрольную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве должника.

В соответствии с разъяснениями, данными Верховным Судом Российской Федерации в пункте 18 Обзора судебной практики N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.17. не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника требование участника должника, основанное на притворной сделке, прикрывающей обязательства, вытекающие из факта участия заявителя в хозяйственном обществе, признанном банкротом.

В силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в Определении от 06.07.17 N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014, при функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Указанным Определением Верховного Суда Российской Федерации установлено, что по смыслу статьи 2 Закона о банкротстве к обязательствам корпоративного рода относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

Также Верховный Суд Российской Федерации дополнительно указывает, что при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

Как указано выше, заявитель не только предоставил денежные средства должнику на безусловно льготных условиях, но и сам лишился дохода (не менее чем трехкратного по сравнению с условиями заключенных договоров займа), который он мог извлечь от использования данных денежных средств в условиях обычного гражданского оборота, например, разместив их на вкладе в кредитной организации.

Суд пришел к правильному выводу, что заключенные заявителем с должником договоры займа, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются по причине того, что их заключение было бы невозможно, если бы заявитель через жену не участвовал в капитале должника.

В связи с чем, такая сделка является корпоративной и требования по ней не могут быть включены в реестр кредиторов.

Кроме того, согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, приведенной в Определении Верховного Суда РФ от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1, 2) по делу N А68-10446/2015, презюмируется, что мажоритарный участник, предоставляя финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота. Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки в настоящем деле является искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (ст.ст. 65,168,170 АПК РФ).

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более, если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов).

При рассмотрении вопроса о мнимости договора поставки и документов, подтверждающих передачу товара, суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства (в том числе доказательства закупки товаров у третьих лиц).

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников). При наличии убедительных доказательств невозможности поставки бремя доказывания обратного возлагается на сторон сделки.

Указанная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда от 18.10.2012 года N 7204/12 по делу N А70-5326/2011.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

Однако, такое формальное исполнение не может препятствовать квалификации сделки в качестве мнимой согласно разъяснения, указанным в п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 года N 25.

Оценивая действия сторон, суд считает, что, несмотря на фактическое предоставление денежных средств, в действиях сторон прослеживаются признаки явной недобросовестности и злоупотребления правом.

В силу Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 названной статьи, суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что положения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 Гражданского кодекса Российской Федерации), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 Гражданского кодекса Российской Федерации); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, поэтому такая сделка признается недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (вопрос 6 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 1 (2015)" (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04 марта 2015 года).

Таким образом, суд посчитал, что требование Липатова С.В. по включению в реестр требований кредиторов должника задолженности по Договорам займа N 01-06/2016 от 16.06.2016 г.; N 18 от 20.07.2016 г.; N 19 от 27.07.2016 г.; N 20 от 06.09.2016 г.; N 22 от 18.08.2017 г. не подлежит удовлетворению.

Что касается требования заявителя в части включения в реестр требований кредиторов задолженности по Договорам займа N 01/2016 от 21.01.2016 г.; N 16 от 17.05.2016 г., N 3 от 17.05.2016 г., то суд посчитал, что оно подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как указал суд кассационной инстанции в постановлении от 24.09.2018 по данному делу, для возможной переквалификации заемных правоотношений в качестве корпоративных (с возможными последствиями в деле о несостоятельности (банкротстве), существенным является обстоятельство наличия у кредитора статуса участника должника.

Из материалов дела следует, что до 14.06.2016 Липатов С.В. никакого отношения к должнику не имел. Следовательно, денежные средства по Договорам займа N 01/2016 от 21.01.2016 г.; N 16 от 17.05.2016 г., N 3 от 17.05.2016 г. были выданы заявителем как независимым кредитором.

С учетом изложенного, суд, несмотря на нерыночные условия (2% годовых, выплата процентов за пользование займом единовременно, вместе с возвратом основной суммы займа), считает вышеуказанные договора являются действительными.

Как утверждает заявитель, задолженность ООО ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ КОМПАНИИ "ИНВЕСТСЕРВИС" перед ним составляет:

- по Договору займа N 01/2016 от 21.01.2016 г. - 18 500 000 руб. основного долга и 148 627,03 руб. процентов за пользование займом;

- по Договору займа N 16 от 17.05.2016 г. - 7 218 000 руб. основного долга, 1 058 129, 64 руб. процентов за пользование займом;

- по Договору займа N 3 от 17.05.2016 г. - 15 118,55 руб. процентов за пользование займом.

Указанный расчет заявителя никем не оспорен.

Данные требование кредитора не является текущим по смыслу п. 1 ст. 5 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", поскольку обязательства возникли до даты принятия заявления о признании должника банкротом.

Требование кредитора было заявлено в срок, предусмотренный ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

При таких обстоятельствах, принимая во внимание отсутствие доказательств оплаты суммы долга, суд пришел к выводу, что требование Липатова Сергея Владимировича в размере 26 939 875, 22 руб. подлежит включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Доводы апелляционной жалобы изучены судом и подлежат отклонению, поскольку указанные в апелляционной жалобе доводы не опровергают законность и обоснованность принятого по делу судебного акта и правильности выводов судов, а свидетельствуют о несогласии заявителя с установленными судом обстоятельствами и оценкой доказательств.

Суд апелляционной инстанции считает, что выводы суда первой инстанции основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на положениях действующего законодательства.

При рассмотрении дела и вынесении обжалуемого судебного акта судом нарушений норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемого судебного акта, апелляционной инстанцией не установлено. Нормы материального права применены правильно.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции полагает, что оснований для отмены или изменения обжалуемого определения не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 05 июня 2019 года по делу N А40-144044/17 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Липатова Сергея Владимировича - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.Н. Григорьев

Судьи

Р.Г. Нагаев В.С. Гарипов