Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11 сентября 2019 г. N 09АП-34559/19

г. Москва

11 сентября 2019 г.

Дело N А40-35812/16

Резолютивная часть постановления объявлена 22 августа 2019 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 11 сентября 2019 г.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Р.Г. Нагаева,

судей В.С. Гарипова, А.Н. Григорьева,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Д.А. Малышевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Гончарова А.Е., Татаренко Е.А., Лопатниковой Е.В., Парфененко А.Л., Токаревой Е.Д., Мозолина С.В. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 21/05/2019 г. по делу N А40-35812/16 вынесенное судьей И.В. Романченко, о принятии обеспечительных мер в виде: - наложения ареста на имущество Парфененко Алексея Леонидовича в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Лопатниковой Елены Викторовны в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Гончарова Алексея Евгеньевича в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Кирюшина Кирилла Владимировича в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Токаревой Елены Дмитриевны в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Пятаева Олега Миновича в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Мозолина Сергея Викторовича в размере 8 950 545 000 руб.; - наложения ареста на имущество Татаренко Евгения Анатольевича в размере 8 950 545 000 руб.

при участии в судебном заседании: от Гончарова А.Е. - Коршунов И.С. по дов. от 26.04.2019; от к/у "Унифин" АО в лице ГК "АСВ" - Ершова И.В. по дов. от 14.02.2019, Двойченков П.И. по дов. от 14.02.2019; от Мозолина С.В. - Чимбирева Д.А. по дов. от 21.03.2019; от Лопаткиной Е.В. - Галанцев Д.А. по дов. от 22.03.2019; от Татаренко Е.А. - Кулыбин К.А. по дов. от 22.03.2019; от Токаревой Е.Д. - Погодин А.В. по дов. от 24.04.2019

УСТАНОВИЛ:

Определением от 21.05.2019 г. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил заявление конкурсного управляющего КБ "Унифин" АО в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" и принял обеспечительные меры в виде:

- наложения ареста на имущество Парфененко Алексея Леонидовича в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Лопатниковой Елены Викторовны в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Гончарова Алексея Евгеньевича в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Кирюшина Кирилла Владимировича в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Токаревой Елены Дмитриевны в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Пятаева Олега Миновича в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Мозолина Сергея Викторовича в размере 8 950 545 000 руб.;

- наложения ареста на имущество Татаренко Евгения Анатольевича в размере 8 950 545 000 руб.

Гончаров А.Е., Татаренко Е.А., Лопатникова Е.В., Парфененко А.Л., Токарева Е.Д., Мозолин С.В. не согласились с определением суда первой инстанции и подали апелляционные жалобы, в которых просят его отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего КБ "Унифин" АО в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" о принятии обеспечительных мер. В судебном заседании представители заявителей апелляционных жалоб поддержали их доводы.

Представитель конкурсного управляющего КБ "Унифин" АО в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" полагает определение суда обоснованным и правомерным, апелляционные жалобы - не подлежащие удовлетворению. Отзыв на апелляционные жалобы представлен.

Проверив в порядке статьей 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) законность и обоснованность принятого определения, заслушав пояснения представителей лиц, участвующих в деле, изучив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены судебного акта.

Как следует из материалов дела, Конкурсный управляющий КБ "УНИФИН" АО (далее - Банк) - государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - "Управляющий", "Конкурсный управляющий") в рамках рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о принятии обеспечительных мер в виде наложения ареста на имущество контролирующих Банк лиц: Парфененко А.Л, Гончарова А.Е., Кирюшина К.В., Пятаева О.М., Лопатниковой Е.В., Мозолина С.В., Токаревой Е.Д., Татаренко ЕА. Определением от 21 мая 2019 г. заявление Конкурсного управляющего было удовлетворено, были приняты обеспечительные меры в виде наложения ареста на имущество каждого из привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц (далее также - "Заинтересованные лица", "Контролирующие лица") в размере 8 950 545 000 руб.

Согласно части 1 и 2 статьи 90 АПК РФ арбитражный суд по заявлению лица, участвующего в деле может принять срочные временные меры, направленные на обеспечение иска или имущественных интересов заявителя (обеспечительные меры). При этом обеспечительные меры допускаются на любой стадии арбитражного процесса, если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, а также в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю. Заявление об обеспечении иска может быть подано в арбитражный суд одновременно с заявлением или в процессе производства по делу (обособленному спору) до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела (обособленного спора) по существу (ч. 1 ст. 92 АПК РФ).

Положения статей 126 и 129 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) свидетельствуют о том, что основной целью конкурсного производства является справедливое соразмерное удовлетворение требований кредиторов должника с максимальным экономическим эффектом. Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие деятельности контролирующего должника лица, то законом предусмотрен исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов посредством привлечения такого лица к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Достижение данной цели возможно лишь при соблюдении принципа эффективной защиты субъективных прав (ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации), который должен быть соблюден при разрешении вопроса о принятии обеспечительных мер.

Данный правовой подход изложен в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2018 N 305-ЭС 17-4004(2) при рассмотрении вопроса об обжаловании определений и постановлений об отказе в принятии обеспечительных мер в обособленном споре с аналогичным предметом требований. Коллегия судей Верховного Суда Российской Федерации в указанном определении разъяснила, что судебное определение о привлечении к субсидиарной ответственности, вынесенное в пользу конкурсной массы должника (по существу в пользу кредиторов), предоставляет законные основания для обращения взыскания на имущество субсидиарного должника, но к фактическому восстановлению прав кредиторов не приводит. Судебный акт. перспектива исполнения которого заведомо невелика, по существу представляет собой фикцию судебной защиты, что никак не согласуется с задачами судопроизводства. По аналогичным основаниям теряет смысл и судебное разбирательство, по ходу которого недобросовестный ответчик имеет возможность скрыть свое имущество, избежав тем самым обращения взыскания на него, а истец лишается правовых средств противодействия такому поведению ответчика.

Из сложившейся судебной практики следует, что до разрешения спора по существу ответчиками могут предприниматься действия по уменьшению (путем сокрытия/отчуждения) объема имущества, а также из иных недобросовестных действий, которые делают дальнейшее исполнение судебного акта невозможным. Что, в свою очередь, увеличивает вероятность причинения заявителю значительного ущерба, равно делает невозможным/затруднительным исполнение судебного акта. Данные выводы также изложены в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2018 N 305-ЭС 17-4004(2). В этой связи для реализации принципа эффективной судебной защиты арбитражный суд располагает действенным процессуальным механизмом в виде института обеспечительных мер, своевременное и разумное применение которого устраняет препятствия к исполнению судебного решения в будущем и повышает тем самым эффективность правосудия. Привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, является крайней мерой, позволяющей кредиторам получить удовлетворение своих требований в рамках дела о банкротстве. Процедура банкротства должника занимает длительное время, кредиторы на протяжении многих лет находятся в ожидании удовлетворении своих денежных требований, следовательно, при удовлетворении судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, необходимо обеспечить возможность своевременного пополнения конкурсной массы за счет средств субсидиарного должника. В противном случае, утрачивается экономический смысл привлечения к субсидиарной ответственности. Указанные обстоятельства свидетельствуют о наличии правовых оснований для принятия обеспечительных мер.

В соответствии с пунктом 2 статьи 189.23 Закона о банкротстве к контролирующим кредитную организацию лицам, в частности, относятся руководители должника, члены совета директоров, участники (акционеры), а также иные лица, которые в силу полномочия, в том числе основанного на доверенности, могли принимать обязательные для должника решения, совершать сделки от имени должника.

В данном случае судом первой инстанции установлены следующие обстоятельства:

- Парфененко А.Л. назначен на должность Председателя Правления Банка 01.08.2002 на основании Протокола N 3 Внеочередного общего собрания акционеров от 01.08.2002, что подтверждается сведениями из трудовой книжки AT-V N 4264420

- Согласно выписке из Протокола N 3 Внеочередного общего собрания акционеров Банка и Приказа N 47К от 0 1 августа 2002 г. Гончаров А.Е. переведен на должность заместителя Председателя Правления Банка, что подтверждается Контрактом N 38. Приказом N 12/К от 11.02.2016 действие трудового договора от 01.08.2002 прекращено по инициативе Гончарова А.Е., о чем в трудовой книжке AT-IV N 6312535 учинена соответствующая запись.

- В соответствии с записью N 21 в трудовой книжке АТ-Ш N 1028351 Кирюшин К.В назначен на должность заместителя Председателя Правления 01.02.2002 на основании Приказа N 15К от 01.02.2002. Согласно Приказу 35/К от 16.03.2016 Трудовой договор между Банком и Кирюшиным К.В. был расторгнут по инициативе работника, о чем 18.03.2016 о чем в трудовой книжке сделана соответствующая запись.

- В соответствии с записью в трудовой книжке АТ-Ш N 8431272 Лопатникова Е.В. была назначена на должность заместителя Председателя Правления Банка 31.07.2002 на основании Приказа N 46К от 31.07.2002, что подтверждается Контрактом N 36.

- Согласно Приказу N 3/к от 22.01.2007 Пятаев О.М. назначен на должность заместителя Председателя Правления Банка.

- Приказом N 6к от 23.10.2001 Токарева Елена Дмитриевна назначена на должность главного бухгалтера Банка, о чем в трудовой книжке AT-VI N 6116386 сделана соответствующая запись. Приказом 22/к от 11.02.2016 трудовой договор между Банком и работником расторгнут по инициативе работника.

- Между Банком и Мозолиным С.В. 04.11.2004 заключен Контракт N 64, в соответствии с которым Мозолин С.В. принимался на должность начальника Кредитного управления. Дополнительным соглашением N 09 от 01.02.2013 к Трудовому договору N 64 от 04.11.2004 Мозолин СВ. переведен на должность заместителя Председателя Правления Банка. Указанные обстоятельства отражены в трудовой книжке ВТ N 1145151. В соответствии с Приказом 163/к от 25.09.2015 трудовой договор между Банком и Мозолиным С.В. был расторгнут по инициативе работника.

В соответствии с пп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве и разъяснениями Пленума Высшего Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ), изложенными в пункте 7 Постановления от 12.10.2006 N 55 "О применении арбитражными судами обеспечительных мер", предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе, недобросовестного поведения руководителя должника, является контролирующим. С учетом изложенного контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

В данном случае из материалов дела следует, что Татаренко Е.А. являлась акционером Должника в период с февраля 2014 по октябрь 2015 и владела 6,66% акций Общества. По мнению конкурсного управляющего должника, недобросовестные действия руководителя Банка по одобрению договора уступки привели к извлечению Татаренко Е.А. выгоды в виде увеличении его активов (15 000 000 руб.). Операция по трансформации ссудной задолженности Татаренко Е.А. в безнадежную задолженность ООО "Агентство Ре.Флекс" была совершена в интересах данного лица и способствовала выводу ликвидных средств из кассы Банка. Данное обстоятельство предполагает применение в отношении Татаренко Е.А. опровержимой презумпции наличия статуса контролирующего Банк лица. Таким образом, статус Парфененко А.Л, Гончарова А.Е., Кирюшина К.В., Пятаева О.М., Лопатниковой Е.В., Мозолина С.В., Токаревой Е.Д., Татаренко Е.А. соответствует предусмотренным Законом о банкротстве критериям контролирующего должника лица, что позволяет признать их контролирующими Банк лицами.

Удовлетворяя заявление конкурсного управляющего суд первой инстанции исходил из того, что необходимость принятия обеспечительных мер следует из значительного размера заявленных имущественных требований (8 950 545 000 руб.), что само по себе затрудняет или делает невозможным последующее исполнение вынесенного судебного акта в силу того, что привлекаемые к субсидиарной ответственности лица имеют возможность избавиться от имеющихся у них активов, в период, пока будет рассматриваться дело о привлечении указанных лиц к ответственности, что сделает невозможным исполнение судебного акта.

В свою очередь, по мнению заявителей апелляционных жалоб, при принятии обжалуемого определения суд первой инстанции руководствовался нормами права, не подлежавшими применению, в частности, при определении статуса контролирующего лица суд применил нормы Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ. Данный довод отклоняется судом апелляционной инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве) и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции настоящего Федерального закона). По смыслу названной нормы предусмотренный Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ порядок рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежит применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве. При этом материально-правовые основания привлечения к субсидиарной ответственности определяются исходя из принципов действия закона во времени: если обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения к ответственности, имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ. Тем не менее, Закон N 266-ФЗ не делает оговорок о действии во времени относительно норм, устанавливающих признаки контролирующих лиц, в связи с чем такой статус должен соответствовать нормам Закона N 266-ФЗ.

В свою очередь сами Контролирующие лица ссылаются на судебную практику, устанавливающую упомянутый подход к применению новых норм Закона о Банкротстве (абз. 6-10 стр. 4 апелляционной жалобы Гончарова А.Е.). Таким образом, применение правовых норм, содержащих основания привлечения к субсидиарной ответственности, зависит от момента совершения привлекаемыми лицами недобросовестных действий, тогда как статус контролирующего лица определяется согласно Закону о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

Также отклоняется довод заинтересованных лиц о том, что работа в качестве члена Правления и Кредитного комитета Банка не свидетельствует о наличии у них статуса контролирующего лица, по следующим основаниям.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве). Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.) Данный правовой подход согласуется с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенными в Постановлении от 21.12.2017 N 53. "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности при банкротстве"

Согласно п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. При этом, подпунктом 3 пункта 2 указанной нормы Закона установлено, что возможность определять действия должника может достигаться в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника).

То, что Заинтересованные лица являются контролирующими Банк лицами, следует из содержания Устава Банка, Положения о Правлении банка, положения о Кредитной политике Банка и фактических обстоятельств дела. Согласно п.п. 18.1, 18.6 Устава Банка руководство текущей деятельностью Банка осуществлялось как единоличным органом (председателем Правления), так и коллегиальным - Правлением банка. К компетенции Правления банка, в частности, относятся следующие вопросы:

- обеспечение соблюдения Банком законодательства Российской Федерации;

- контроль выполнения политики управления рисками Банка;

- утверждение Кредитной политики и осуществление контроля за соответствием деятельности по предоставлению кредитных продуктов Кредитной политике и стратегии кредитного риска, разработка политик и процедур по выявлению, измерению, мониторингу и контролю кредитного риска;

- принятие регулирующих решений при наличии отклонений от порядка реализации кредитного процесса;

- принятие решений о классификации кредитных требований в целях формирования резервов на возможные потери по ссудам, в случаях, предусмотренных нормативными актами Банка России и внутренними документами Банка.

Согласно п. 18.7 Устава Банка Правление несет ответственность за состояние работы Банка и ее конечные результаты, которыми в рассматриваемом споре стало банкротство банка. В соответствии с п. 3.1. Положения о Правлении Банка к компетенции Правления отнесены, в том числе, следующие вопросы:

- организация и осуществление руководства текущей деятельностью Банка;

- обеспечение соблюдения Банком законодательства Российской Федерации;

- определение политики управления банковскими рисками и максимизации доходности;

- утверждение Кредитной политики и осуществление контроля за соответствием деятельности по предоставлению кредитных продуктов Кредитной политике и стратегии кредитного риска, разработка политик и процедур по выявлению, измерению, мониторингу и контролю кредитного риска;

- принятие решений о классификации кредитных требований Банка в целях формирования резервов на возможные потери по ссудам в случаях, предусмотренных нормативными актами Банка России и внутренними регламентными документами Банка.

Согласно п. 3.2 Положения о Правлении, член Правления несет ответственность за состояние работы Банка и ее конечные результаты, принимает меры к устранению недостатков в работе и повышению эффективности деятельности Банка. Абз. 2 п. 6.3 Положения о Правлении предусмотрено, что Председатель Правления и Члены Правления несут ответственность перед Банком за ненадлежащее исполнение ими своих обязанностей, за причиненные Банку их виновными действиями (бездействием) убытки, если иные основания ответственности не установлены федеральными законами.

Положениями п. 18.8 - 18.10, 18.13, 19.2 Устава Банка, п. 2.6, п. 2.13 Положения о Правлении Банка закреплено, что члены Правления самостоятельно распоряжаются имуществом и денежным средствами банка, заключают сделки, все решения Правления принимаются простым большинством голосов, члены Правления при этом ОБЯЗАНЫ действовать добросовестно и разумно в интересах банка и его акционеров, несут ответственность за причинённые Банку убытки.

В разделе 2 Кредитной политики Банка выделены лица (инсайдеры), которые могут повлиять на решение о выдаче кредита:

- Аффилированные лица в соответствии со ст. 4 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках";

- Члены Кредитного комитета;

- Главный бухгалтер;

- Руководитель филиала банка;

- Иные сотрудники кредитной организации, способные в силу своего служебного положении воздействовать на принятие решения о выдаче кредита банком (начальник Кредитного управления, его заместитель, начальники отделов кредитования физических и юридических лиц).

Таким образом, члены Правления и Кредитного комитета: Парфененко А.Л, Гончаров А.Е., Кирюшин К.В., Пятаев О.М., Лопатникова Е.В., Мозолин СВ., Токарева Е.Д., отвечали признакам Контролирующих Банк лиц.

Что касается Татаренко Е.А., то суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с разъяснениями Пленума ВС РФ, изложенными в пункте 7 упомянутого Постановлении от 21.12.2017 N 53 предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве). В соответствии с этим правилом, контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Как следует из материалов дела, 20.05.2015 Банк в лице Парфененко А.Л. заключил кредитный договор 65РО/2015 с Татаренко Е.А.; В дальнейшем, 07.07.2015 г. увеличен кредитный лимит до 15 000 000 руб., однако чем через месяц, т.е. 30.07.2015 Банк заключает договор уступки прав требований по договору 65РО/2015. Так, по условиям договора уступки цедент (Банк) передает цессионарию (ООО "Агентство Ре.Флекс") права требования 15 131 506 руб. - суммы основного долго и процентов, начисленных на дату уступки. С учетом того, что в части уплаты процентов долг обслуживался, заемщик исполнял свои обязанности, а впоследствии мог уплатить сумму процентов и основного долга в размере большем, чем цена уступаемых требований, то отсутствует экономическая целесообразность в совершении сделки по уступке прав требований Агентству.

В обычных условиях оборота (с учетом платежеспособности заемщика) договорные отношения сохраняются до срока возврата кредитных средств; более того, исполнение договора было обеспечено залогом принадлежавших Татаренко Е.А. акций КБ "УНИФИН" АО, номинальная стоимость которых оценивалась в 21 610 000 руб., залоговая стоимость предмета залога составила 15 000 000 руб., в редакции Дополнительного соглашения N 1 к Договору залога акций N 65/2015 от 20 мая 2015 г. Таким образом, Банку, как залогодержателю, в случае неисполнения кредитных обязательств была предоставлена возможность обратить взыскание на предмет залога. Тем не менее, вместо механизма обращения взыскания на залог, гарантировавшего получение денежных средств от его реализации либо оставление его за собой, Банк использует схему с заключением договора уступки прав требований по договору от 30.07.2015 г. 65РО/2015 третьему лицу, которое никаким образом не обеспечивало его исполнение.

По условиям договора уступки прав (требований) N 65/2015 от 30.07.2015 г. (п.4.) стоимость уступаемых прав Цессионарий уплачивает Цеденту посредством безналичного перечисления на банковский счет Цедента в течение 45 рабочих дней с даты подписания договора, что предполагало необходимость уплаты до 01.10.2015. Денежные средства по договору уступки переданы не были, при этом Банком в лице руководства не предпринимались действия по взысканию данной задолженности до отзыва лицензии. Таким образом, заключение договора уступки прав (требований) не имело под собой разумных экономических оснований и не отвечало интересам Банка, т.к. имелись иные способы исполнения кредитных обязательств (возврат процентов и основного долга заемщиком, обращение взыскания на предмет залога), которые гарантировали бы поступление денежных средств в пользу Банка. При той степени осмотрительности, которая требуется от кредитной организации по условиям оборота, спорную сделку по уступке прав не следовало заключать, что свидетельствует о недобросовестности действий руководителя Банка (Парфененко А.Л.).

Впоследствии 12.10.2015 ООО "Агентство Ре.Флекс" и Татаренко Е.А. заключили соглашение об отступном, по условиям которого Татаренко Е.А. взамен исполнения обязательства по погашению задолженности по кредитному договору предоставляет Агентству в качестве отступного 21 610 шт. обыкновенных именных бездокументарных акций КБ "УНИФИН" АО с государственным регистрационным номером 10102654В. Следовательно, акционером КБ "УНИФИН" АО вместо Татаренко Е.А. стало Агентство "Ре.Флекс". Таким образом, суд апелляционной инстанции соглашается с мнением Конкурсного управляющего о том, что заключение договора уступки между Банком и Агентством, а впоследствии соглашения об отступном между Агентством и Татаренко Е.А., представляют собой схему по финансированию сделки по купле-продаже акций от Татаренко Е.А. к Агентству. Указанные недобросовестные действия Председателя Правления Банка привели к извлечению Татаренко Е.А. материальной выгоды в виде освобождения от кредитных обязательств и получения 15 000 000 руб. (кредитные средства), что свидетельствует о наличии у указанного лица статуса контролирующего должника лица. Данный вывод согласуется с положениями пп. 3, п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве и пункта 7 упомянутого Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что статус Парфененко А.Л, Гончарова А.Е., Кирюшина К.В., Пятаева О.М., Лопатниковой Е.В., Мозолина СВ., Токаревой Е.Д., Татаренко Е.А. соответствует предусмотренным Законом о Банкротстве критериям контролирующего лица, является правомерным и обоснованным.

В апелляционных жалобах заинтересованные лица ссылаются на то, что в обоснование заявления о наложении обеспечительных мер Конкурсный управляющий выдвигает лишь предположения о невозможности исполнения судебного акта в дальнейшем, без предоставления конкретных доказательств. Данный довод отклоняется по следующим основаниям.

В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ), изложенных в пункте 10 Постановления от 12.10.2006 N 55 "О применении арбитражными судами обеспечительных мер" обеспечительные меры являются ускоренным средством защиты, следовательно, для их применения не требуется представления доказательств в объеме, необходимом для обоснования требований и возражений стороны по существу спора. Как следует из содержания ч. 2 ст. 90 АПК РФ и пункта 9 упомянутого Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 N 55, при применении обеспечительных мер арбитражный суд исходит из того, что обеспечительные меры допускаются на любой стадии процесса в случае наличия одного из следующих оснований:

- если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта;

- в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю.

Несмотря на то, что суд в рамках рассмотрения заявления о наложении обеспечительных мер не обязан предрешать вопрос о недобросовестности и виновности действий Контролирующих лиц, он, тем не менее, вправе исследовать представленные документы и сделать вывод о наличии (отсутствии) разумных подозрений в неисполнении судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности. При этом установление разумных подозрений, как элемента пониженного стандарта доказывания при рассмотрения вопроса об обеспечении заявления, не должно приравниваться к установлению факта при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. В данном случае суд первой инстанции действовал законно и обоснованно, исполняя свою процессуальную обязанность по установлению наличия (отсутствия) разумных подозрений в обоснованности представленного заявления.

При рассмотрении вопроса о наложении обеспечительных мер следует учитывать правовую позицию Верховного Суда РФ, закрепленную в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.12.2018, согласно которой основания обеспечительных мер сами по себе носят вероятностный характер, отказ судов в их (обеспечительных мер) применении со ссылкой на то, что доводы конкурсного управляющего основаны на предположениях, несостоятелен.

В данном случае суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что необходимость принятия обеспечительных мер объективно следует из значительного размера заявленных имущественных требований (8 950 545 000 рублей), что само по себе затрудняет или делает невозможным последующее исполнение вынесенного судебного акта в силу того, что привлекаемые к субсидиарной ответственности лица имеют возможность избавиться от имеющихся у них активов, в период, пока будет рассматриваться дело о привлечении указанных лиц к ответственности.

Заинтересованные лица с указанным выводом не согласны, однако, со своей стороны никоим образом не подтверждают несостоятельность такого предположения, как, невероятность предположения об отсутствии у них активов, отсутствие смысла в применении обеспечительных мер, нелогичность требований управляющего, противоречие обычно складывающимся в подобной ситуации отношениям.

Согласно пункту 10 Постановления Пленума ВАС от 12.10.2006 N 55 при оценке доводов заявителя в соответствии с частью 2 статьи 90 АПК РФ арбитражным судам следует, в частности, иметь в виду обеспечение баланса интересов заинтересованных сторон; предотвращение нарушения при принятии обеспечительных мер публичных интересов, интересов третьих лиц.

По мнению суда апелляционной инстанции, в случае отказа в удовлетворении заявления о применении обеспечительных мер в виде ареста имущества Контролирующих лиц, существенно увеличивалась бы вероятность неисполнения судебного акта о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности. С учетом значительного размера неудовлетворенных требований кредиторов Банка (9 240 145 000 руб.) отсутствие обеспечения может причинить значительный ущерб кредиторам Банка.

С учетом изложенного и руководствуясь статьями 266, 268, 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 21/05/2019 г. по делу N А40-35812/16 оставить без изменения, а апелляционные жалобы Гончарова А.Е., Татаренко Е.А., Лопатниковой Е.В., Парфененко А.Л., Токаревой Е.Д., Мозолина С.В. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Р.Г. Нагаев

Судьи

В.С. Гарипов А.Н. Григорьев