Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 марта 2020 г. N 11АП-1217/20 по делу N А65-8603/2019

г.Самара

06 марта 2020 г.

Дело N А65-8603/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 03 марта 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 06 марта 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Александрова А.И.,

судей Садило Г.М., Мальцева Н.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Коневой А.О., с участием:

от ЗАО "Кулон" - представитель Адаева Э.Р. по доверенности от 21.10.2019 г.,

от конкурсного управляющего ПАО "Татфондбанк" - ГК "Агентство по страхованию вкладов" - представитель Берестнев Ю.В. по доверенности от 04.04.2018 г.,

иные лица не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале N 2, апелляционную жалобу ЗАО "Кулон" на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 25 декабря 2019 года по результатам рассмотрения требования кредиторов ООО "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз, 30 454 061 рубль долга, как обеспеченное залогом имущества должника, (вх. N 50729), и заявление Публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", г. Казань о признании договора залога (ипотеки) недвижимого имущества от 05.12.2018 и сделки по заключению мирового соглашения, заключенные между закрытым акционерным обществом "Кулон", г. Казань и ООО "Агрофирма "Кулон" по делу N А65-8603/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО "Агрофирма "Кулон", ИНН 1634002680, ОГРН 1021607360169

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Республики Татарстан 09 апреля 2019 года поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "Центр Инновационных Технологий" г. Казань, о признании общества с ограниченной ответственностью "Агрофирома "Кулон", Республика Татарстан, Новошешминский р-н, пос. Совхоза "Красный Октябрь" (ОГРН 1021607360169, ИНН 1634002680) несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 мая 2019 года заявление принято к производству, назначено судебное заседание по проверке обоснованности заявления на 13 час. 40 мин. 27 мая 2019 года. Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27 мая 2019 года судебное заседание по проверке обоснованности заявления отложено на 12 час. 30 мин 03 июля 2019 года. Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03 июля 2019 года судебное заседание по проверке обоснованности заявления отложено на 10 час. 00 мин 02 августа 2019 года.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 августа 2019 года должник общество с ограниченной ответственностью "Агрофирома "Кулон", Республика Татарстан, Новошешминский р-н, пос. Совхоза "Красный Октябрь" (ОГРН 1021607360169, ИНН 1634002680) - признан несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство сроком на четыре месяцев до 02.12.2019 г.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 20 августа 2019 года поступило требование закрытого акционерного общества "Кулон", г. Казань о включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз, 30 454 061 рубль долга, как обеспеченное залогом имущества должника, (вх. N 50729).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.08.2019 г. требование кредитора принято к производству, назначено к рассмотрению в судебном заседании на 09 час. 30 мин. 26 сентября 2019 года.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.09.2019 судебное заседание отложено на 07.11.2019 09 час. 15 мин. Данным определением суд первой инстанции привлек к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора в порядке ст. 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации: ООО "Светон-НН" (ИНН 5260403000), ОАО "Татэнергосбыт" (ИНН 1657082308), ИП Зубрилова Андрея Александровича (ИНН 165200108523), ОАО ХК "Татнефтепродукт" (филиал "АЗС-Карт") (ИНН 1653016921), ООО "Татнефть-АЗС Центр" (Альметьевский филиал) (ИНН 1644040195), ООО "Кулон Торг"(ИНН 1631004626), ООО "Техно Парк" (ИНН 1636007317), ООО "Евротехника-Татарстан" (ИНН 1660221008), ООО "Шинтехком" (ИНН 1651053741), ООО "Проминтел-Агро" (ИНН 1660261635), ООО "Сельмашсервис" (ИНН 1631004859).

В Арбитражный суд Республики Татарстан 25.09.2019 поступило заявление публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", г.Казань, о признании договора залога (ипотеки) недвижимого имущества от 05.12.2018 и сделки по заключению мирового соглашения, заключенные между закрытым акционерным обществом "Кулон", г. Казань и обществом с ограниченной ответственностью "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 02.10.2019 суд объединил заявление публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", г.Казань, о признании договора залога (ипотеки) недвижимого имущества от 05.12.2018 и сделки по заключению мирового соглашения, заключенные между закрытым акционерным обществом "Кулон", г. Казань и обществом с ограниченной ответственностью "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз и требование закрытого акционерного общества "Кулон", г. Казань о включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз, 30 454 061 рубль долга, как обеспеченное залогом имущества должника, (вх. N 50729) в одно производство для их совместного рассмотрения.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25 декабря 2019 года по делу N А65-8603/2019 отказано в удовлетворении требования закрытого акционерного общества "Кулон", г. Казань о включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз, 30 454 061 рубль долга, как обеспеченное залогом имущества должника.

Признан недействительным договор залога (ипотеки) недвижимого имущества от 05.12.2018, заключенный между закрытым акционерным обществом "Кулон", г. Казань и обществом с ограниченной ответственностью "Агрофирма "Кулон", Новошешминский район, п.Совхоз.

Прекращено производство по заявлению в части признания сделки по заключению мирового соглашения.

Взыскано с закрытого акционерного общества "Кулон", г. Казань в пользу публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", г. Казань 6 000 рублей госпошлины.

Выдана публичному акционерному обществу "Татфондбанк" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", г. Казань справка на возврат из федерального бюджета 6 000 рублей госпошлины.

Не согласившись с принятым судебным актом, ЗАО "Кулон" обратилось с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемый судебный акт отменить в части отказа в удовлетворении требований о включении в реестр требований кредиторов должника и удовлетворения требований конкурсного управляющего о признании сделки недействительной.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 января 2020 г. апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 03 марта 2020 г.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

В судебном заседании 03 марта 2020 г. представитель ЗАО "Кулон" апелляционную жалобу поддержал в полном объеме. Просил определение суда первой инстанции отменить в обжалуемой части и принять в этой части новый судебный акт.

Представитель ПАО "Татфондбанк" с апелляционной жалобой не согласен. Просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Принимая во внимание, что в порядке апелляционного производства обжалуется только часть судебного акта, арбитражный суд апелляционной инстанции в силу ч. 5 ст. 268 АПК РФ проверяет законность и обоснованность определения суда первой инстанции только в обжалуемой части при отсутствии возражений.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены судебного акта в обжалуемой части.

В силу ст. 32 Федерального закона от 26.10.02г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В своей апелляционной жалобе заявитель в обоснование заявленных требований указывает на то, что материалами дела подтверждена реальность поступлению денежных средств от ЗАО "Кулон"; является неверным вывод суда первой инстанции о мнимости гражданско-правовых отношений должника и кредитора; на момент подписания договора залога должник не имел признаков неплатёжеспособности.

Суд апелляционной инстанции, с учётом установленных по делу обстоятельств приходит к выводу об отклонении доводов апелляционной жалобы и соглашается с выводом суда первой инстанции о наличии оснований для частичного удовлетворения заявленных конкурсным управляющим требований и об отказе в удовлетворении требований кредитора о включении в реестр требований кредиторов должника, в силу следующего.

Согласно информации опубликованной в открытых источниках сведения об открытии в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 142 от 10.08.2019 г., стр.105.

Требование кредитора поступило в суд, через канцелярию суда, 10.10.2019 г. с учетом двухмесячного срока для подачи настоящего требования.

Из доказательств имеющихся в материалах данного обособленного спора следует, что между 02.05.2012 между ЗАО "Кулон" (займодавец, кредитор) и ООО "Агрофирма "Кулон" (заемщик, должник) был заключен договор займа N 8.

Согласно п. 1.1. договора займодавец обязуется предоставить заемщику денежные средства в размере 300 000 000 рублей.

Срок возврата займа - до 31.04.2020 года (п.2.1. договора).

Согласно п.3.1. договора установлены проценты за пользование займом в размере 0,1%.

Должник не исполнил обязательства по возврату суммы займа, задолженность составила 4 698 967,66 рубля.

Кроме того, кредитор на основании писем должника произвел перечисление денежных средств третьим лицам за должника в общей сумме 7 326 984,35 рубля.

Кредитором была произведена оплата должнику за пшеницу в общей сумме 12 364 000 рублей. Однако, должник не исполнил обязательства по поставке товара, в связи с чем у должника возникло неосновательное обогащение в размере оплаченного, но не поставленного товара в сумме 12 364 000 рублей.

28.09.2015 между Фахрутдиновым А.Ш. (учредитель должника, займодавец) и должником (заемщик) был заключен договор займа с процентами. Согласно п.1.1. договора займодавец передает заемщику заем в размере 6 064 109,58 рублей. Срок возврата займа - до 31.10.2015 (п.1.2. договора). Проценты по займу составили 0,1% годовых (п.1.3. договора).

13.06.2018 между Фахрутдиновым А.Ш. и кредитором заключен договор цессии, по условиям которого, Фахрутдинов А.Ш. уступил право требования суммы долга к должнику в размере 6 064 109,58 рублей по договору займа от 28.09.2015.

20.12.2018 определением Арбитражного суда Республики Татарстан по делу N А65-36318/2018 утверждено мировое соглашение между кредитором и должником в следующей редакции: по настоящему мировому соглашению должник признает задолженность в размере 30 454 061 рубль.... В связи с заключением мирового соглашения кредитор и должник договорились о то, что должник выплачивает кредитору 30 454 061 рубль до 30.07.2019. В обеспечение исполнения своих обязательств, вытекающих из мирового соглашения, должник представляет в залог имущество: земельные участки, общей залоговой стоимостью 33 528 169,20 рубля.

Во исполнение обязательств по мировому соглашению, 05.12.2018 стороны заключили договор залога (ипотеки) недвижимого имущества.

Согласно положений ст.ст. 71 и 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

В соответствии со ст. 40 Закона о банкротстве к заявлению кредитора прилагаются документы, подтверждающие обязательства должника перед конкурсным кредитором, а также наличие и размер задолженности по указанным обязательствам; доказательства оснований возникновения задолженности (счета-фактуры, товарно-транспортные накладные и иные документы); иные обстоятельства, на которых основывается заявление кредитора.

В силу ч. 1 ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Из разъяснений данных в п. 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35) следует, что в силу п. 3 -5 ст. 71 и п. 3 - 5 ст. 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлениях от 22.07.2002 N 14-П и от 19.12.2005 N 12-П, процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т.д.). Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой, обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (ч. 3 ст. 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации отмечено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных в пункте 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу пункта 1 статьи 19 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

При этом согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзац 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Выбор аффилированной структуры внутригрупповых юридических связей с участием самого должника и его нового кредитора позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче обществом заявления о процессуальном правопреемстве лица, чье требование включено в реестр требований кредиторов, исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно правовой позиции, изложенной в п. 26 Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35, а также в п. 13 утвержденного Президиумом Верховного суда Российской Федерации 20.12.2016 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов для предотвращения необоснованных требований к должнику и нарушений тем самым прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота предъявляются повышенные требования.

Исходя из сложившейся судебной практики при рассмотрении требований в ситуации включения в реестр аффилированного кредитора выработаны критерии распределения бремени доказывания при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированное) должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр) и заявлении возражений относительно наличия и размера задолженности должника перед аффилированным кредитором, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (правовая позиция, изложенная в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6)).

Указанное распределение бремени доказывания обусловлено необходимостью установления обоснованности и размера спорного долга, и недопущением включения в реестр необоснованных требований (созданных формально с целью искусственного формирования задолженности с целью контролируемого банкротства), поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

Действительно, сама по себе аффилированность лица, приобретающего право требования к должнику у независимого кредитора, не является безусловным основанием для отказа в удовлетворении требования.

Наличие в действиях сторон злоупотребления правом (статья 10 ГК РФ) уже само по себе достаточно для отказа в удовлетворении требований (правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2018 N 301 -ЭС17-22652 (1) по делу N А43-10686/2016 и приведенной в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018.

В определении судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.12.2014 N 309-ЭС14-923 отмечено, что презумпция добросовестности является опровержимой.

В ситуации, когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением правом сделку купли-продажи, представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что продавец и покупатель при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу, на ответчиков переходит бремя доказывания того, что сделка совершена в интересах контрагентов, по справедливой цене, а не для причинения вреда кредитору путем воспрепятствования обращению взыскания на имущество и имущественные права по долгам.

Выбор аффилированной структуры внутригрупповых юридических связей с участием самого должника и его нового кредитора позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче обществом заявления о процессуальном правопреемстве лица, чье требование включено в реестр требований кредиторов, исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Подобные факты свидетельствуют о подаче обществом заявления о замене кредитора исключительно с противоправной целью уменьшения количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов и уменьшения конкурсной массы (ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) (подобная правовая позиция изложена в определениях Верховного суда Российской Федерации от 01.07.2019 301-ЭС18-4324 (3,4), от 23.07.2019 N 301-Эс17-940 (2)).

Кроме того, согласно правовой позиции Высшего Арбитражного суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении Президиума от 04.10.2011 N 6616/11 по делу N А31-4210/2010-1741, в силу специфики дел о банкротстве арбитражный суд должен создать условия для установления фактических обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения спора, для чего, в том числе арбитражный суд по своей инициативе может требовать у заявителя предоставление документов (истребовать доказательства), подтверждающих требования.

Поскольку требования кредитора в деле о банкротстве основано на договоре поставки, то суду при проверке их обоснованности следует исследовать и оценить первичные договоры и документы, подтверждающие факт и сумму долга.

В соответствии со статьей 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими Федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио-видеозаписи, иные документы и материалы.

В силу статьи 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обстоятельства дела, которые, согласно закону, должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно статьям 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

В силу пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения этих требований суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права.

Согласно пункту 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 АПК РФ).

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые оказывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более, если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов).

В соответствии с разъяснениями данными в п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В делах об оспаривании таких сделок заявление о фальсификации применительно к действительности совершенных на документах подписей не достигает цели, так как, совершая сделки лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся.

Поэтому при рассмотрении вопроса о мнимости договора поставки и документов, подтверждающих передачу товара, суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. При оспаривании товарных накладных необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства.

Таким образом, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников). При наличии убедительных доказательств невозможности исполнения обязательства бремя доказывания обратного возлагается на ответчика. Указанная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда от 18.10.2012 N 7204/12 по делу N А70-5326/2011.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 NО применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Указанные правовые позиции изложены в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411 по делу N А41-48518/2014.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела при установлении противоправной цели суд вправе переквалифицировать обязательственные отношения сторон по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве). Указанные правовые позиции изложены в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308- ЭС17-1556(1) и N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014.

Как следует из правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу N А41-36402/2012, возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора обычно объективным образом ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга.

При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

В рассматриваемом случае при рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции, в целях проверки обоснованности заявленного кредитором требования, принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.10.2012 N 7204/12, с учетом правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411, кредитору было предложено представить дополнительные доказательства в обоснование заявленных им требований.

Требование о включении в реестр задолженности по поставке, как верно отметил суд первой инстанции, по своей правовой природе аналогично исковому требованию о взыскании долга по соответствующему виду договора, за тем исключением, что в первом случае в отношении ответчика проводятся процедуры несостоятельности.

Нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Этим объясняется установление в делах о банкротстве повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в реестр, то есть установление обязанности суда проводить более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом. В таком случае основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга (пункт 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35, определение Верховного Суда Российской Федерации от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413, от 13.07.2018 N 308-ЭС18-2197).

В рассматриваемом случае в обоснование наличия долга были представлены договоры, платежные поручения, акт сверки расчетов и д.р.

С позиции обычного общеискового процесса названных документов было вполне достаточно для взыскания долга. Однако, возражая против требования кредитора, ПАО "Татфондбанк" отмечал, что предъявленный к включению долг не отвечает свойству реальности.

Банк, в своём заявлении, ссылался на мнимый характер обязательств, то есть на его совершение лишь для вида, без намерений создать соответствующие им правовые последствия (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).

Заявление подобных возражений, ставящих под сомнение наличие оснований для удовлетворения предъявленных требований, обязывает суд запросить у кредитора дополнительные пояснения в опровержение позиции банка.

Характерной особенностью мнимой сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411).

В связи с этим наличие в материалах дела товаросопроводительных документов (даже в значительных объемах) являлось недостаточным для опровержения аргумента банка о мнимости поставок. Суду следовало по существу проверить возражения банка о фиктивности договора, положенного в основание требования, в том числе при необходимости путем исследования всей производственной цепочки и закупочных взаимоотношений с третьими лицами, последующей судьбы поставленных вещей, а также экономической целесообразности заключения самой сделки.

Кроме того, банк отмечал, что кредитор с должником аффилированы между собой, поскольку общество предоставляло свое имущество в залог в целях обеспечения требований банка к должнику.

Таким образом, к требованию общества должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784), что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. При этом наличие в действиях стороны злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во взыскании долга (пункты 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

В рассматриваемом случае между 02.05.2012 между ЗАО "Кулон" (займодавец, кредитор) и ООО "Агрофирма "Кулон" (заемщик, должник) был заключен договор займа N 8.

Согласно п.1.1. договора займодавец обязуется предоставить заемщику денежные средства в размере 300 000 000 рублей. Срок возврата займа - до 31.04.2020 года (п.2.1. договора). Согласно п.3.1. договора установлены проценты за пользование займом в размере 0,1%.

Также, 28.09.2015 между Фахрутдиновым А.Ш. (учредитель должника, займодавец) и должником (заемщик) был заключен договор займа с процентами. Согласно п.1.1. договора займодавец передает заемщику заем в размере 6 064 109,58 рублей.

Срок возврата займа - до 31.10.2015 (п.1.2. договора). Проценты по займу составили 0,1% годовых (п.1.3. договора).

Однако, согласно сведениям Банка России о средневзвешенных процентных ставках по кредитам, предоставляемым кредитными организациями нефинансовым организациям в рублях; указание Банка России от 13.09.2012 N 2873-У "О размере ставки рефинансирования Банка России", в целом по Российской Федерации в указанные периоды по кредитам со сроком от 181 дня до 1 года составили 10- 11% годовых.

Договор займа заключен между коммерческими организациями, которые в силу пункта 1 статьи 50 Гражданского кодекса, преследуют извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности.

Согласно п. 1 ст. 807 Гражданского кодекса по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства займодавца, а если займодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части (пункт 1 статьи 809 Гражданского кодекса).

По смыслу приведенных норм права цена сделки - договора займа определяется процентами на сумму займа, подлежащими уплате займодавцу заемщиком за пользование денежными средствами, и в общем порядке размер указанных процентов определяется существующей по месту нахождения займодавца - юридического лица ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части.

Таким образом, проценты за пользование заемными денежными средствами по спорному договору занижены в 11 раз.

С учетом вышеизложенного, является верным и обоснованным вывод суда первой инстанции о том, что согласованная сторонами процентная ставка за пользование займом в договоре существенно, в худшую сторону, отличалась от рыночной.

Кроме того, по договору займа N 8 от 02.05.2012 срок возврата установлен -31.04.2020.

Пояснения в части экономической целесообразности заключения договора займа на указанных условиях, кредитором представлено не было ни при рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции.

При этом, как уместно отметил суд первой инстанции в обжалуемом судбеном акте, после заявления ПАО "Татфондбанк" доводов о низкой процентной ставки и долгосрочности договора займа, кредитор представил суду дополнительное соглашение от 25.04.2018 к договору займа N 8 от 02.05.2012, по условиям которого, стороны согласовали срок возврата займа до 30.08.2018. Также представлено дополнительное соглашение от 30.05.2012 к договору займа N 8 от 02.05.2012, по условиям которого, проценты по займу установлены в размере 10% годовых.

Кроме того, после заявления Банком о пропуске срока исковой давности по требованию в части задолженности по договору займа от 28.09.2015, также кредитором было представлено дополнительное соглашение N 1 от 14.03.2018 об измении срока возврата займа с 31.10.2015 на 30.06.2018.

При этом, ни в заявлении о включении в реестр, ни в исковом заявлении о взыскании задолженности, ни в судебном заседании, кредитор о наличии указанных дополнительных соглашений до заявления Банком возражений, не указывал.

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции вполне обоснованно критически относится дополнительным соглашениям.

Кроме того, судом первой инстанции верно было учтено то обстоятельство, что кредитор с учетом наступившего срока возврата займа еще в 2015 и 2018 г.г. не предъявлял должнику требований об оплате задолженности, что не отвечает принципу разумности и экономической целесообразности.

Учитывая вышеизложенное, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения требования кредитора по договорам займа в размере 10 763 077 руб. 24 коп.

В части требования о взыскании неосновательного обогащения суд первой инстанции правомерно пришёл к следующим выводам.

Согласно положений гл. 60 ГК РФ обязательства из неосновательного обогащения возникают при обогащении одного лица за счет другого и такое обогащение происходит при отсутствии к тому законных оснований или последующем их отпадении. Обогащение признается неосновательным, если приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого произошло при отсутствии к тому предусмотренных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований.

В соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица, обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

Из смысла п. 1 ст. 1107 ГК РФ следует, что приобретатель полученных денежных средств обязан возвратить их со дня, когда он узнал о неосновательности своего обогащения.

По смыслу названных правовых норм истец по требованию о взыскании сумм, составляющих неосновательное обогащение, должен доказать факт приобретения или сбережения ответчиком имущества (денежных средств) за счет истца; отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения; размер неосновательного обогащения. Недоказанность хотя бы одного из перечисленных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении иска о взыскании неосновательного обогащения.

В соответствии со статьей 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Таким образом, распределение бремени доказывания в споре о возврате неосновательно полученного должно строиться в соответствии с особенностями оснований заявленного кредитором требования.

Кредитор в обоснование требования представлены вышеуказанные платежные поручения, в которых указано, что спорные денежные средства уплачены по счету за пшеницу.

Согласно пункту 1 статьи 854 ГК РФ списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента, то есть указанные действия могут быть осуществлены лишь при наличии соответствующей воли клиента.

Таким образом, основанием спорных платежей являлись конкретные правоотношения, воля по оплате в рамках которых выражена в назначении каждого платежа однозначно.

В соответствии с правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 29.01.2013 N 11524/12, основания возникновения неосновательного обогащения могут быть различными: требование о возврате ранее исполненного при расторжении договора, требование о возврате ошибочно исполненного по договору, требование о возврате предоставленного при незаключенности договора, требование о возврате ошибочно перечисленных денежных средств при отсутствии каких-либо отношений между сторонами и т.п.

Распределение бремени доказывания в споре о возврате неосновательно полученного должно строиться в соответствии с особенностями оснований заявленного истцом требования. Исходя из объективной невозможности доказывания факта отсутствия правоотношений между сторонами, суду на основании ст. 65 АПК РФ необходимо делать вывод о возложении бремени доказывания обратного (наличие какого-либо правового основания) на ответчика.

Вместе с тем, в соответствии с правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 29.01.2013 N 11524/12 применительно к конкретным обстоятельствам спора, а именно: когда из представленных истцом платежных поручений усматривается, что основаниями платежа являлись конкретные правоотношения, именно истец должен доказать, что правоотношения, указанные в качестве оснований платежа, не являются такими основаниями.

В отсутствие указанных доказательств, представленное в материалы дела платежное поручение, не может являться очевидным подтверждением неосновательного обогащения должника, поскольку доказывают только перечисление спорных денежных средств со счета истца на счет ответчика (аналогичная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 января 2013 года N 11524/12).

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.10.2012 N 7204/12, суд, рассматривая дело об оспаривании сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о том, что сделка имеет признаки мнимой, направлена на создание искусственной задолженности кредитора, и обстоятельств дела, должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

В соответствии с п. 2 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Из материалов данного обособленного спора следует, что перечисление денежных средств платежными поручениями на значительные суммы осуществлялось кредитором неоднократно с указанием на конкретные счета.

Учитывая неоднократность перечисления денежных средств со ссылкой на определенные счета, отсутствуют основания полагать об ошибочности перечисления денежных средств (ст. 65 АПК РФ).

При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (статьи 1, 6, 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) (абзац 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ"). Таким образом, бремя доказывания обратного лежит на кредиторе.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (абзац 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Вместе с тем, действуя разумно, добросовестно и справедливо с момента платежа до обращения кредитора в арбитражный суд, ни кредитор, ни должник не обращались друг к другу об уточнении основания платежей, с требованиями о возврате ошибочно перечисленных денежных средств, либо не исполнении должником принятых на себя обязательств.

Доказательств обратного в нарушении положений статьи 65 АПК РФ в материалы данного обособленного спора представлено не было.

Платежи между кредитором и должником на значительную сумму носили системный, повторяемый характер в счет исполнения обязательств по оплате самого кредитора, что усматривается из назначения платежа.

Кроме того, судом первой инстанции обоснованно принято во внимание тот факт, что указанные сделки, в том числе по перечислению спорных денежных средств в установленном законом порядке, в том числе Закона о банкротстве не оспорены, недействительными не признаны.

Исходя из совокупности представленных в материалы данного обособленного спора доказательств, руководствуясь вышеуказанными положениями действующего законодательства и соответствующими разъяснениями, установив, что перечисление денежных средств платежными поручениями на значительную сумму осуществлялось кредитором неоднократно с назначением платежа, принимая во внимание тот факт, что с 2017 года кредитор встречного исполнения либо возврата денежных средств не требовал, то есть поведение кредитора в рассматриваемой ситуации выходило за рамки обычного поведения хозяйствующего субъекта, осуществляющего свою предпринимательскую деятельность (деятельность, направленную по получение прибыли), поскольку при ошибочном перечислении денежной суммы в размере 12 364 000 рублей разумным являлось бы незамедлительное направление требования о возврате денежных средств, а при перечислении в счет оплаты - требования о передаче имущества, суд первой инстанции пришёл к правомерному выводу о недоказанности наличия на стороне должника неосновательного обогащения за счет должника и отсутствия встречного исполнения должника заявителю, в связи с чем требование по заявленным основаниям удовлетворению не подлежит.

Заявляя настоящее требование, кредитором также было указано на то, что должник имеет денежные обязательства перед кредитором, которые возникли в связи с исполнением кредитором на основании статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должника перед третьим лицом.

Согласно пункту 1 статьи 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 313 ГК РФ исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

Таким образом, должником по обязательству обязанность по исполнению может быть возложена на третье лицо, при этом третье лицо вправе требовать от должника, за которого им исполнено обязательство, стоимости произведенного исполнения по правилам о неосновательном обогащении. Обязанность по уплате денежных средств не является обязательством, которое должно быть исполнено лично. Таким образом, третье лицо вправе исполнить обязательство за основанного должника.

По смыслу статьи 313 ГК РФ должник вправе исполнить обязательство, не требующее личного исполнения, самостоятельно или, не запрашивая согласия кредитора, передать исполнение третьему лицу. Праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение. При этом закон не наделяет добросовестного кредитора, не имеющего материального интереса ни в исследовании сложившихся между третьим лицом и должником отношений, ни в установлении мотивов, побудивших должника перепоручить исполнение своего обязательства другому лицу, полномочиями по проверке того, действительно ли имело место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо. Аналогичная позиция изложена в Постановлении Президиума ВАС РФ N 7945/10 от 28.10.2010 дело N А40-66444/09.

К лицу, исполнившему обязательство за должника, в порядке пункта 1 статьи 313 Гражданского Кодекса Российской Федерации переходит право требования к нему в размере исполненного в пользу кредитора.

Таким образом, при перечислении денежных средств третьему лицу неосновательное обогащение возникает не у самого третьего лица, а у того лица, за которое произведено такое перечисление, в связи с чем заявитель требования, ссылаясь на перечисление спорных денежных средств третьим лицам за должника, должен доказать факт перечисления денежных средств третьим лицам за должника при наличии к тому соответствующих оснований и поручения от должника о перечислении спорных денежных средств третьим лицам.

Должник и иные лица, возражающие против требования, в свою очередь вправе доказывать наличие между должником и заявителем требования, осуществившим платежи за должника в порядке п. 1 ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательственных отношений, в силу которых заявитель обязан уплатить в пользу должника денежные средства, что исключает сбережение должником денежных средств за счет данного лица.

В соответствии с частью 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений.

Следовательно, при проверке обоснованности требований кредитора к должнику, составляющих сумму перечислений за должника третьим лицам, при отсутствии поручения со стороны должника, судам необходимо выяснить имелись ли обязательства у должника перед третьими лицами, выяснить прекратились ли данные обязательства в связи с перечислением кредитором за должника денежных средств, в зависимости от выяснения данных обстоятельств разрешить вопрос о наличии со стороны должника неосновательного обогащения за счет кредитора.

Как верно отметил суд первой инстанции, редакция действующая в настоящее время и прежняя редакции статьи 313 Гражданского кодекса исходят из того, что в случае, когда исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними (абзац первый пункта 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении"). Упомянутое соглашение может являться сделкой, опосредующей заемные отношения между третьим лицом и должником, договором, предусматривающим дарение третьим лицом должнику исполненного в пользу кредитора, соглашением о погашении существующего обязательства третьего лица перед должником посредством платежа третьего лица в пользу кредитора должника и т.д. (соглашение, лежащее в основе возложения исполнения обязательства на третье лицо).

Гражданское законодательство основывается на презумпции разумности действий участников гражданских правоотношений (статья 10 Гражданского кодекса). Поэтому, в ситуации, когда кредитор производит платежи за данное общество его кредитору (обществу "Панавто"), предполагается, что в основе операций по погашению чужого долга лежит договоренность между кредитором и должником) - соглашение, лежащее в основе возложения исполнения чужого обязательства на кредитора, определяющие условия взаиморасчетов кредитора и должника.

Согласно положениям статьи 65 АПК РФ, при наличии возражений конкурсного управляющего, не представил доказательств обоснования разумных причин того, что он погашал задолженность за должника, предварительно не оговорив последствия своих действий с лицом, контролирующим названное общество.

Когда исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, погашение третьим лицом денежного обязательства должника приводит в обычном обороте к следующим правовым последствиям:

- обязательство должника перед кредитором прекращается в исполненной части;

- должник (являющийся одновременно кредитором по соглашению, лежащему в основе возложения исполнения обязательства на третье лицо) получает от третьего лица (являющегося одновременно должником по названному соглашению) исполнение по этому соглашению, в том числе в случае, если соглашение является консенсуальным договором дарения (обещанием дарения).

Между кредитором и должником не заключались договора, соглашения или какие-либо иные документы, на основании которых кредитор обязан был производить платежи третьим лицам за должника.

Доказательств наличия между кредитором и должником обязательств, в счет исполнения которых кредитор производил перечисление спорных денежных средств за должника, также представлено не было.

Установив, что перечисление денежных средств платежными поручениями на значительную сумму осуществлялось кредитором неоднократно, приняв во внимание, что с 2017 года кредитор зачета в счет встречных обязательств либо возврата денежных средств не требовал, следовательно, поведение кредитора в рассматриваемой ситуации выходит за рамки обычного поведения хозяйствующего субъекта, осуществляющего свою предпринимательскую деятельность (деятельность, направленную по получение прибыли), поскольку при перечислении денежной суммы в размере 7 326 984,35 рубля разумным являлось бы незамедлительное направление требования о возврате денежных средств, а при перечислении в счет встречных обязательств - требования о зачете, суд пришел к выводу о недоказанности наличия на стороне должника неосновательного обогащения за счет должника и отсутствия встречного исполнения должника заявителю, в связи с чем требование по заявленным основаниям удовлетворению не подлежит.

Подобное поведение участников гражданского оборота (указание на поставку товара за один месяц до принятия решения о добровольной ликвидации, как в отношении должника, так и кредитора), фактически направленное на создание искусственной задолженности, при отсутствии доказательств обратного, представляет собой использование юридических лиц для целей злоупотребление правом, то есть находится в противоречии с действительным назначением юридического лица как субъекта права. В равной степени такие действия являются и формой незаконного использования судебного разбирательства, поскольку направлены не на обращение к суду как средству разрешения спора согласно его правовой природе, а на использование судебного разбирательства в целях злоупотребления правом. Такие интересы судебной защите не подлежат.

Аналогичные правовые позиции изложены в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2017 по делу N 305-ЭС16-19572 по делу N А40-147645/2015.

С учётом вышеизложенного, является верным вывод суда первой инстанции о том, что должник и кредитор преследовали противоправную цель создания искусственной кредиторской задолженности с целью последующего заключения договора залога ликвидного имущества должника.

Суд первой инстанции в порядке статьи 71 АПК РФ оценив договор поставки, заключенный должником и кредитором, верно признал его мнимой сделкой, установив при этом, что поставка товара должнику кредитором не производилась, поскольку документы, представленные в обоснование требования к обществу, не позволяют установить реальность хозяйственных операций, движение товара от продавца к покупателю и его использование в дальнейшем.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой, обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (ч. 3 ст. 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

В соответствии со статьей 64 АПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими Федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио - видеозаписи, иные документы и материалы.

В силу статьи 68 АПК РФ, обстоятельства дела, которые, согласно закону, должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

В соответствии с частью 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

В соответствии с частью 1 статьи 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно статьям 8, 9 АПК РФ, пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

На основании вышеизложенного, отказывая в признании обоснованным требования кредитора, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что в рассматриваемом случае не подтверждена реальность правоотношений, а заключая договоры, стороны не преследовали цель действительного исполнения обязательств.

Статьей 61.9 Закона о банкротстве установлено, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, кредиторская задолженность которых составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов должника.

В силу положений пунктов 1 и 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, то есть действия, направленные, в том числе, на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским законодательством, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Из разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63, следует, что по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве, могут быть оспорены сделки по принятию должником обязательств или обязанностей, в частности договоры поручительства и залога, в которых должник выступает соответственно поручителем, залогодателем.

В соответствии с п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий:

- сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки;

- сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки;

- сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами;

- сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Сделка, указанная в пункте 1 настоящей статьи, может быть признана арбитражным судом недействительной, если она совершена после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.

Сделка, указанная в пункте 1 названной статьи и совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной, если в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 указанной статьи, или если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества (п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве).

Согласно разъяснений данных в п. 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением гл. Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что если сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве она может быть признана недействительной, только если: а) в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым или третьим п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве; б) или имеются иные условия, соответствующие требованиям п. 1 ст. 61.3, и при этом установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 10 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, в силу пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований (сделка с предпочтением).

Применяя перечень условий, когда имеет место оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами, приведенный в абзацах втором - пятом пункта 1 указанной статьи, судам следует иметь в виду, что для признания наличия такого предпочтения достаточно хотя бы одного из этих условий.

Кроме того, в п. 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением гл. Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" даны разъяснения о том, что если сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве она может быть признана недействительной, только если: а) в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым или третьим п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве; б) или имеются иные условия, соответствующие требованиям п. 1 ст. 61.3, и при этом установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Поскольку договор залога от 05.12.2018 заключен в течение шести месяцев до принятия судом заявления о признании должника банкротом, в обеспечение существующего обязательства, возникшего до совершения оспариваемой сделки, в результате ее совершения может быть оказано предпочтение отдельному кредитору -ответчику в части преимущественного удовлетворения требований за счет реализации заложенного имущества должника, имеются основания считать данную сделку недействительной по указанному основанию - сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки (абзац 2 п.1 ст.61.3.)

Установление факта осведомленности кредитора о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества, не является обязательным, исходя из вышеназванных разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (определение Верховного суда Российской Федерации N 307-ЭС15-17721 (4)).

Так, как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, если сделка с предпочтением была совершена после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.3, в связи с чем наличия иных обстоятельств, предусмотренных пунктом 3 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Следовательно, при наличии соответствующих условий состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.

Цель указанной нормы - защитить интересы кредиторов против уменьшения конкурсной массы должника, которое может возникнуть в результате недополучения должником причитающегося ему имущества или выбытия имущества должника в интересах одного из кредиторов в нарушение очередности удовлетворения требований кредиторов должника (определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.11.2010 N ВАС-14769/10).

Бремя доказывания того, что сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения, лежит на оспаривающем ее лице пункт 10 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63.

Из содержания договора залога от 02.10.2018 следует, что в части недвижимого имущества заключен в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) (08.05.2019).

Согласно п.1 ст. 334 ГК РФ требования залогового кредитора в части, обеспеченной залогом, погашаются в приоритетном порядке перед остальными кредиторами.

В ст. 138 Закона о банкротстве предусмотрено, что требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, удовлетворяются за счет средств, полученных от продажи предмета залога, преимущественно перед иными кредиторами после продажи предмета залога, за исключением обязательств перед кредиторами первой и второй очереди, права требования по которым возникли до заключения соответствующего договора залога.

Если бы сделки не были заключены, денежные средства, вырученные от реализации имущества, указанного в договорах залога, подлежали бы распределению между всеми кредиторами в соответствующей пропорциональности на основании пункта 4 статьи 134 Закона о банкротстве.

Как верно отмечено судом первой инстанции на момент заключения спорного договора залога от 05.12.2018, государственная регистрация от 26.12.2018, в счет обеспечения ряда неисполненных обязательств, у самого должника имелась задолженность перед иными кредиторами, требования которых не погашены и включены в реестр требований кредиторов должника:

ООО "Центр Инновационных технологий" требование на сумму 3 014 325 рублей долга по оплате стоимости выполненных работ по акту от 01.10.2018;

ООО "КомплиВин" требование на сумму 3 513 515 рублей долга по оплате стоимости поставленного товара в с 24.04.2017 по 26.09.2017;

ООО "УралБиовет" требование на сумму 582 597, 23 рубля долга по оплате стоимости поставленного товара с 10.05.2018 по 13.06.2018;

ООО "Агропромышленный комплекс "Русский мрамор" требование в размере 55 000 рублей неосновательного обогащения в связи с перечислением денежных средств 11.10.2017 и 16.10.2017;

ООО "Компливин" требование в сумме 492 222. 26 рубля долга по оплате стоимости выполненных работ и поставленного товара 16.08.2017;

ООО "Лира Фарм", г.Казань требование в размере 762 592,50 руб. долга по оплате стоимости поставленного товара 16.03.2018 и 17.05.2018;

Кроме того, на дату заключения договора залога от 05.12.2018 у должника были неисполненные обязательства перед ПАО "Татфондбанк" в размере 416 015 078,97 рублей, в том числе 364 910 169,27 рублей основного долга, 13 096 998,49 рублей процентов по кредиту, 38 007 911,22 рублей штрафов.

Учётом вышеизложенного отклоняется довод апелляционной жалобы об отсутствии у должника признаков неплатёжеспособности на момент заключения договора залога.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.03.2018 г. по делу А65-5821/2017 утверждено мировое соглашение, которым ПАО "Татфондбанк" и ООО "Агрофирма "Кулон" установили размер задолженности по кредитному договору N С43/12, определили порядок ее погашения, а также обеспечение исполнения задолженности ответчика. С момента утверждения мирового соглашения кредитный договор признан расторгнутым, обязательства из кредитного договора заменены на обязательства из мирового соглашения.

В соответствии с п.5-9 мирового соглашения, начиная с апреля 2018 года (месяца, следующего за месяцем утверждения мирового соглашения) ООО "Агрофирма "Кулон" взяло на себя обязательства по погашению основного долга и уплате процентов. В марте 2019 года (12-й месяц) ООО "Агрофирма "Кулон" должно было оплатить проценты в размере 2 474 390,87 рублей и оплатить основной долг 107 212 241.03 рублей. Погашение основного долга и процентов должно было быть произведено в любой день марта 2019 года, то есть до 01 апреля 2019 года.

Денежные обязательства (задолженность) не погашена, включена в реестр требований кредиторов должника.

Таким образом, на момент заключения договора залога большей части ликвидного имущества должника, у последнего была просрочка исполнения обязательств по мировому соглашению перед Банком.

В последующем, должник принимает решение о добровольной ликвидации, о чем 27.03.2019 вносится соответствующая запись в ЕГРЮЛ.

Таким образом, Должник фактически увеличил собственные обязательства, существующие до 05.12.2018.

По смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы 111.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" указанные обстоятельства подтверждают факт неплатежеспособности должника в период заключения оспариваемой сделки.

При этом не имеют решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой или иной финансовой отчетности для определения соответствующего признака неплатежеспособности, так как данный признак носит объективный характер и не должен зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность (должника) и представляющего ее в компетентные органы. В противном случае, помимо прочего, для должника создавалась бы возможность манипулирования содержащимися в отчетах сведениями для влияния на действительность конкретных сделок или хозяйственных операций с определенными контрагентами, что очевидно противоречит требованиям справедливости и целям законодательного регулирования института несостоятельности (аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710 (3)).

Таким образом, на момент совершения спорной сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности, поскольку у него имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, а кредитор получил преимущественное удовлетворение перед иными кредиторами должника.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

Заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также: руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

При этом согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзац 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

ЗАО "Кулон" (ИНН 1660031350) входит в группу компаний - ЗАО "Кулонстрои" (ИНН 1660050377) (сейчас в процедуре банкротства), ООО "Завод ЖБИ "Кулонстрои" (1660180577). АО "Кулонэнергомаш" (1660030035), ООО "КулонТорг" (1631004626), ООО "Кулон Агро" (ИНН 1634008530), ООО "Кулонстрои" (ИНН 1660220501), ООО "Кулонэластопласт" (ИНН 1660063513), конечным бенефициаром большинства компаний является Фахрутдинов Альберт Шамилович.

Фахрутдинов Альберт Шамилович по состоянию на дату рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции являлся единственным участником ООО "Кулон Агро".

В соответствии с полученной банком в налоговом органе копией Протокола N 15-1 внеочередного общего собрания акционеров ЗАО "Кулонстрои" от 15.06.2017 г., на котором было принято решение о ликвидации общества, акционерами ЗАО "Кулонстрои" являются:

АО "Кулонэнергомаш" ИНН 1660030035 с долей 52 % уставного капитала,

ЗАО "Кулон" ИНН1660031350 с долей 48 % уставного капитала.

Таким образом, ЗАО "Кулон" является акционером ЗАО "Кулонстрои".

Фахрутдинов Альберт Шамилович по состоянию на текущую дату является руководителем ЗАО "Кулон".

Участниками ООО "Завод ЖБИ "Кулонстрой" являются ЗАО "Кулон" (доля 5%) и ООО "Кулонэластопласт" (95%).

АО "Кулонэнергомаш" является акционером ЗАО "Кулонстрой".

Участниками ООО "Кулонстрой" являются ЗАО "Кулон" (доля 5%) и ООО "Кулонэластопласт" (95%).

Единственным участником ООО "Кулонэластопласт" является ЗАО "Кулонэнергомаш".

В силу вышеизложенного, является верным вывод суда первой инстанции о том, что оспариваемая сделка является недействительной сделкой на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.4 Закона о банкротстве, сделки по передаче имущества и принятию обязательств или обязанностей, совершаемые в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, не могут быть оспорены на основании пункта 1 статьи 61.2 и статьи 61.3 настоящего Закона, если цена имущества, передаваемого по одной или нескольким взаимосвязанным сделкам, или размер принятых обязательств или обязанностей не превышает один процент стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период.

Бремя доказывания того, что сделка была совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, лежит на другой стороне сделки (пункт 14 Постановления N 63).

При определении того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, следует учитывать, что таковой является сделка, не отличающаяся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени. К таким сделкам, в частности, с учетом всех обстоятельств дела могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соответствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата заработной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и Интернет, уплата налогов и т.п.).

Должник является сельхозяйственным предприятием. Для осуществления основного вида деятельности должник использовал специальную технику, земельные участки, поэтому передача ее в залог в обеспечение обязательств третьего лица не может носить обычный, постоянный характер, так как такая сделка направлена на установление ограничений в отношении имущества залогодателя и не связана с его деятельностью.

Передача имущества, задействованного в производственном процессе в залог, не является обычной (рядовой) для хозяйствующего субъекта, то есть не является сделкой, заключенной должником для обеспечения обычных хозяйственных операций предприятия, независимо от того, как часто имущество передается в залог. Такие сделки несут риск утраты имущества общества (основных средств) в крупном размере (определение Верховного суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 305-ЭС16-15751(1)).

Действительно, с экономической точки зрения, наличие ликвидного обеспечения влияет на поведение кредитора. Однако по смыслу договора займа стороны не связывали возможность предоставления займа с наличием обеспечения. Данное обстоятельство подтверждается еще и тем, что после подписания договора займа кредитор осуществил должнику перечисления без заключения договора залога. По иным отношениям обязательства по возврату денежных средств возникли из неосновательного обогащения.

Таким образом, в рассматриваемом случае кредитор необоснованно отождествляет экономическую обусловленность действий займодавца с предусмотренной Гражданским кодексом Российской Федерации встречностью исполнения. При этом ни экономические мотивы заключения сделок, ни юридические обусловленности исполнения обязательств не влияют на порядок исчисления специальных периодов, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве (аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного суда Российской Федерации от 17.10.2016 307-ЭС15-17721 (4)).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до возбуждения дела об его банкротстве, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательства другой стороной сделки.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце шестом пункта 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63, по правилам пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве могут оспариваться лишь сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение. Сделки, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога), не могут оспариваться на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но могут быть оспорены по пункту 2 названной статьи.

С учетом изложенного, сделка по договору залога не может быть оспорена на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем в предмет исследования при рассмотрении спора включена проверка соответствия оспариваемой сделки критериям недействительности, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 этого же Закона.

На основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63) разъясняется, что пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает

возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). Для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом понимаются уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Статьей 2 Закона о банкротстве предусмотрено, что под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исходя из разъяснений, приведенных в пункте 6 Постановления Пленума ВАС РФ N 63, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", среди которых, в том числе, совершение сделки безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

При этом для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (абзац 5 пункта 6 Постановления Пленума ВАС РФ N 63).

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств (пункт 7 Постановление Пленума ВАС N 63).

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве, в соответствии с которым недостаточность имущества - это превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Согласно абзацам 33 и 34 ст. 2 Закона о банкротстве недостаточность имущества -превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В силу части 1 статьи 64, статей 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется правилами статей 67, 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации об относимости и допустимости доказательств.

Принимая во внимание, что производство по делу о несостоятельности должника возбуждено 08.05.2019, а оспариваемый в рамках данного обособленного спора договор совершен 26.12.2018, данная сделка относятся к периоду подозрительности, установленному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Судом установлено, что у должника на момент совершения оспариваемой сделки имелись признаки неплатежеспособности.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 6, 7 постановления Пленума от 23.12.2010 N 63 цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Между тем, положения пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 6 постановления Пленума от 23.12.2010 N 63, не содержат исчерпывающего перечня всех случаев, свидетельствующих о совершении сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, а только устанавливают отдельные опровержимые презумпции.

Из содержания положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве можно заключить, что нормы и выражения, следующие за первым предложением данного пункта, устанавливают лишь презумпции, которые могут быть использованы при доказывании обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной и описание которых содержится в первом предложении пункта.

Из этого следует, что, например, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной (определения Верховного суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372, от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710 (4)).

В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

При этом, основным признаком наличия злоупотребления правом является намерение причинить вред другому лицу, намерение употребить правом во вред другому лицу.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества (пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63).

Обращаясь в суд с настоящим требованием, заявитель обязан также доказать, что сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов и в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов.

Из материалов дела следует, что должник передал в залог имущество, обеспечивающие деятельность предприятия, что, как верно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, явно свидетельствует о причинении вреда иным кредиторам должника, информация о наличии которых была доступна кредитору.

Следовательно, заключение оспоренного договора залога являлось для должника убыточным, увеличен размер кредиторских требований к должнику. В результате совершения договора залога также был причинен вред имущественным правам кредиторов должника, выразившийся в выбытии ликвидного имущества, за счет которого возможно было удовлетворить требования кредиторов, о чем кредитор был осведомлен.

Таким образом, совершение должником оспариваемой сделки причинило вред имущественным правам кредиторов, рассчитывающих на максимально возможное удовлетворение своих требований за счет конкурсной массы должника.

Предполагается, что другая сторона сделки знала о цели совершения должником сделки (причинение вреда имущественным правам кредиторов), если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Как было верно установлено судом первой инстанции, ответчик является аффилированным лицом.

Доказательств экономической обоснованности заключения сделки о залоге в период принятия решения о ликвидации залогодателя, то есть уже при наличии кредиторской задолженности превышающей активы общества, не представлено.

При таких обстоятельствах заключение оспариваемого договора очевидно влечет ухудшение обеспечения требований конкурсных кредиторов должника и свидетельствует о намерении сторон договора вывести активы должника и фактически сохранить имущество за собой.

Таким образом, предоставление в залог ликвидного имущества по мнимым сделкам с аффилированным лицом, последующее принятия решение о собственной ликвидации, подтверждает факт совершения оспариваемой сделки в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, осведомленности о данной цели, а также фактическое причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения сделки.

В рассматриваемом случае судом первой инстанции установлены все юридически значимые обстоятельства для квалификации договоров залога в качестве сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, и признания сделок недействительными по основаниям, предусмотренным в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Так как доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 25 декабря 2019 года по делу N А65-8603/2019 в обжалуемой части является законным и обоснованным. Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 25 декабря 2019 года по делу N А65-8603/2019 в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

А.И. Александров

Судьи

Г.М. Садило Н.А. Мальцев