Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 8 октября 2020 г. N 08АП-8609/20 по делу N А70-20872/2018

город Омск

08 октября 2020 г.

Дело N А70-20872/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 01 октября 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 08 октября 2020 года.

Восьмой арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Бодунковой С.А.,

судей Брежневой О.Ю., Зориной О.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Титовой А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании посредством системы веб-конференции апелляционные жалобы (регистрационный номер 08АП-8471/2020) Гаврилова Владимира Ивановича, (регистрационный номер 08АП-8608/2020) Чиркова Руслана Александровича, (регистрационный номер 08АП-8609/2020) конкурсного управляющего Захаровой Нины Аркадьевны на определение Арбитражного суда Тюменской области от 20 июля 2020 года по делу N А70-20872/2018 (судья Атрасева А.О.), вынесенное по заявлению конкурсного управляющего Захаровой Нины Аркадьевны о привлечении бывшего руководителя Слинкина Михаила Александровича к субсидиарной ответственности, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Нордис" (ОГРН 1167232062480, ИНН 7203379362),

при участии в судебном заседании с использованием системы веб-конференции в режиме онлайн:

от Слинкина Михаила Александровича - представитель Беляев С.В. (по доверенности N 72АА1632615 от 13.01.2020 сроком действия три года);

арбитражный управляющий Захарова Нина Аркадьевна - лично;

от индивидуального предпринимателя Гаврилова Владимира Ивановича - представитель Петрова Л.Г. (по доверенности от 09.01.2020 сроком действия один год).

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель Гаврилов Владимир Иванович (далее - ИП Гаврилов В.И., заявитель) 20.12.2018 обратился в Арбитражный суд Тюменской области с заявлением (с учетом уточнений) о признании общества с ограниченной ответственностью "Нордис" (далее - ООО "Нордис", должник) несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Тюменской области от 07.02.2019 (резолютивная часть объявлена 05.02.2019) заявление ИП Гаврилова В.И. признано обоснованным, в отношении ООО "Нордис" введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утверждена Захарова Нина Аркадьевна.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликовано в печатном издании "Коммерсантъ" от 16.02.2019 N 29.

Решением Арбитражного суда Тюменской области от 29.04.2019 (резолютивная часть объявлена 25.04.2019) ООО "Нордис" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должника утверждена Захарова Нина Аркадьевна (далее - Захарова Н.А.).

Сообщение о признании должника несостоятельным (банкротом) и открытии в отношении него процедуры конкурсного производства опубликовано в печатном издании "Коммерсантъ" от 08.05.2019 N 79.

В Арбитражный суд Тюменской области 13.12.2019 обратилась конкурсный управляющий ООО "Нордис" Захарова Нина Аркадьевна с заявлением о привлечении бывшего руководителя должника Слинкина Михаила Александровича (далее - Слинкин М.А., ответчик) к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Нордис".

Определением Арбитражного суда Тюменской области от 20.07.2020 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО "Нордис" Захаровой Н.А. отказано.

Не соглашаясь с вынесенным судебным актом, конкурсный управляющий ООО "Нордис" Захарова Н.А., Чирков Руслан Александрович, Гаврилов Владимир Иванович (далее - Чирков Р.А., Гаврилов В.И., кредиторы, податели жалоб) обратились с апелляционными жалобами, в которых просят обжалуемое определение суда первой инстанции отменить и принять по делу новый судебный акт, которым удовлетворить заявление конкурсного управляющего Захаровой Н.А. о привлечении бывшего руководителя должника Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Нордис".

В обоснование своей апелляционной жалобы конкурсный управляющим Захарова Н.А. указывает, что "инвестиционный меморандум" не может служить надлежащим доказательствами добросовестности руководителя, поскольку данный документ по своей сути и по содержанию является рекламным буклетом, то есть не юридический значимым документов, поскольку не содержит технико-экономического обоснования деятельности; не подтверждены материалам дела доводы о том, что Слинкину М.А. было передано оборудование, достаточное для функционирования трех фитнес клубов, не имеется сведения о наличии каких-либо юридически-значимых договоренностей между сторонами, об увеличении доходов и последующем сезонном падении; сведения о поступлении и расходовании денежных средств конкурсному управляющему не передана, в материалы дела не предоставлены.

Также полагает, что в нарушение требований законодательства, вынесенным судебным актом фактически пересмотрен ранее вступивший в законную силу судебный акт, которым установлено, что руководитель скрыл от конкурсного управляющего документацию и имущество должника; пояснения бывшего руководителя о том, что клиентская база с отметкой посещаемости и оплаты предоставлена быть не может ввиду оказания должнику данной услуги сторонней организацией, которая, по причине неоплаты ее услуг, удалила всю информацию, не может служить доказательством того, что руководитель действовал добросовестно, статьей 7 Закона о бухгалтерском учете ответственность за утрату документов, в том числе, вследствие неоплаты, возложена на руководителя общества, то есть Слинкина М.А. Отмечает, что выводы о выручке фитнес клубов не подтверждены материалами дела, вследствие отсутствия полного объема документации в конкурсную массу не может быть возвращено имущество, чье приобретение уже доказано, не может быть подтверждено отсутствие иного имущества у должника; отсутствие документации не позволяет подтвердить поступление денежных средств клиентов в кассу, обоснованность их расходования и использования подотчетных денежных средств.

Согласно позиции подателя жалобы, не подтверждены выводы о том, что с сентября 2018 года доходы должны были существенно возрасти, поскольку проходил срок продления договоров с клиентами клубов, поскольку согласно переданной в материалы дела описи переданных договоров, в указанном периоде могли быть продлены не более 563 договора, при средней стоимости услуг за год максимальная выручка могла составить не более 2 815 000 руб., что даже без учета постоянных и переменных затрат на функционирование фитнес-клубов не покрывало кредиторской задолженности и возникающих вследствие просрочки штрафных санкций; не может служить доказательством добросовестности руководителя должника тот факт, что на протяжении всего периода времени должник не прекращал свою производственную деятельность, поскольку деятельность не сопровождалась какими-либо расчётами, планами по улучшению финансового положения должника.

Определением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 10.08.2020 указанная апелляционная жалоба принята к производству и назначена к рассмотрению в судебном заседании на 01.10.2020.

В обоснование своей апелляционной жалобы Чирков Р.А. указывает, что с 01.03.2018 должник уже отвечал признакам неплатёжеспособности в связи с наличием задолженности перед конкурсным кредитором ООО "Квадр" (правопреемник Чирков Р.А.), то есть с указанной даты у руководителя ООО "Нордис" возникла обязанность по подаче в арбитражный суд заявления о банкротстве общества, однако ввиду неисполнения Слинкиным М.А. указанной обязанности требования кредиторов должника составляют 2 626 461 руб. 14 коп.

Более подробно доводы изложены в апелляционной жалобе.

Определением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 10.08.2020 указанная апелляционная жалоба принята к производству и назначена к рассмотрению в судебном заседании на 01.10.2020.

В обоснование своей апелляционной жалобы Гаврилов В.И. указывает, что при обращении в суд с заявлением о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Нордис", конкурсным управляющим было указано на сделки, совершение которых причинило существенный вред имущественным правам кредиторов, однако судом первой инстанции указанные сделки не были исследованы, правовая оценка не дана. Полагает, что выбранная ООО "Нордис" схема ведения бизнеса (оказание безвозмездных услуг по 1281 договору) нельзя признать разумной, поскольку указанные сделки были совершены безвозмездно, при этом затраты на их осуществление неслись за счет имущества должника. Также указывает, что имеются основания для привлечения Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по передаче документации должника, что не позволило управляющему сформировать конкурсную массу, установить местонахождение должника, провести его оценку и реализацию. По мнению апеллянта, руководитель должника Слинкин М.А., действуя разумно и добросовестно, должен был осознавать, что у должника в январе 2018 года возникли признаки неплатёжеспособности, поскольку неисполнение обязательств носило повторный характер и было связано с недостаточностью денежных средств, в связи с чем у руководителя общества возникла обязанность обратиться в суд с заявлением о признании ООО "Нордис" несостоятельным (банкротом) в феврале 2018 года. Согласно позиции подателя жалобы, информация, содержащаяся в инвестиционном меморандуме, представленном в обоснование доводов о предполагаемой выручке, не может быть признана надлежащим доказательство, поскольку указанные в ней сведения носят прогнозируемый характер; данные о фактической выручке трех фитнес клубов за период с апреля по сентябрь 2018 года, а также сезонность бизнеса, указаны только в отзыве ответчика и не подтверждены документально.

Более подробно доводы изложены в апелляционной жалобе.

Определением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 07.08.2020 указанная апелляционная жалоба принята к производству и назначена к рассмотрению в судебном заседании на 01.10.2020.

21.09.2020 от ИП Гарилова В.И. поступило ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в его отсутствие и отсутствие его представителя.

Возражая против доводов, изложенных в апелляционных жалобах конкурсного управляющего Захаровой Н.А. и ИП Гарилова В.И., Слинкин М.А. представил письменный отзыв, в котором просит определение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

28.09.2020 от Чиркова Р.А. поступило ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в его отсутствие.

В заседании суда апелляционной инстанции конкурсный управляющий Захарова Н.А. поддержала доводы, изложенные в апелляционной жалобе. Считает определение суда первой инстанции незаконным и необоснованным, просит его отменить, апелляционную жалобу - удовлетворить.

Представитель ИП Гаврилова В.И. поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе. Считает определение суда первой инстанции незаконным и необоснованным, просит его отменить, апелляционную жалобу - удовлетворить.

Представитель Слинкина М.А. поддержал доводы, изложенные в отзыве на апелляционные жалобы, просит оставить определение без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, считая определение суда первой инстанции законным и обоснованным.

Иные лица, участвующие в деле о банкротстве, надлежащим образом извещенные о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечили. В соответствии со статьями 123, 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) апелляционная жалоба рассмотрена судом апелляционной инстанции в отсутствие указанных лиц.

Изучив материалы дела, апелляционные жалобы, отзыв на них, заслушав представителей участвующих в деле лиц, проверив законность и обоснованность судебного акта в порядке статей 266, 270 АПК РФ, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения определения Арбитражного суда Тюменской области от 20.07.2020 по настоящему делу.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.14. Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11. и 61.13. настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Согласно пункту 2 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.12 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, обладают конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники либо бывшие работники должника или уполномоченные органы, обязательства перед которыми предусмотрены пунктом 2 статьи 61.12 настоящего Федерального закона, либо арбитражный управляющий по своей инициативе от имени должника в интересах указанных лиц.

Поскольку конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением 13.12.2019, при рассмотрении данного спора судом первой инстанции правильно применены процессуальные нормы Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в редакции Закона N 266-ФЗ, вступившего в силу со дня его опубликования на официальном интернет-портале правовой информации (www.pravo.gov.ru) 30.07.2017.

Пунктом 14 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N 266-ФЗ), вступившим в силу 30.07.2017, Закон о банкротстве дополнен новой главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу данного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции данного Федерального закона)

Поскольку вопросы субсидиарной ответственности - это вопросы отношений между кредиторами и контролирующими должника лицами, основания субсидиарной ответственности, даже если они изложены в виде презумпций, относятся к нормам материального гражданского (частного) права, и к ним не может применяться обратная сила, исходя из того, что каждый участник гражданского оборота должен быть осведомлен об объеме и порядке реализации своих частных прав по отношению к другим участникам оборота с учетом действующего в момент возникновения правоотношений правового регулирования.

В пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", разъяснено, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим органом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Предусмотренные указанные в редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи 50.10 Закона о банкротстве банков) подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве. При этом дела о привлечении к субсидиарной ответственности, возбужденные вне рамок дела о банкротства до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, и после этой даты подлежат рассмотрению в соответствии с процессуальными нормами законодательства о банкротстве, действовавшими до этой даты.

Таким образом, применение той или иной редакции статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время статьи 61.11, 61.12 Закона о банкротстве) в части норм материального права зависит от того, когда имели место обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения контролирующего лица должника к субсидиарной ответственности, а не от того, когда было подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. А нормы процессуального права подлежат применению в редакции, действующей на дату обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Аналогичный подход к выбору применяемых норм и действию закона во времени в отношении субсидиарной ответственности закреплен в Определении Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу N А22-941/2006.

Согласно пункту 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Круг лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам должника, основания и порядок привлечения к такой ответственности на дату обращения конкурсного управляющего с соответствующим заявлением были установлены статьей 10 Закона о банкротстве, в которую Федеральными законами от 28.04.2009 N 73-ФЗ, от 28.06.2013 N 134-ФЗ, от 22.12.2014 N 432-ФЗ, от 23.06.2016 N 222-ФЗ, от 23.12.2016 N 488-ФЗ. были внесены изменения.

Как следует из абзаца 31 статьи 2 Закона о банкротстве в редакции N 134-ФЗ, действовавшей на вменяемых действий контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью.

В силу пункта 1 статьи 61.10. Закона о банкротстве если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пунктом 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предусмотрено, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии, либо имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; либо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В рассматриваемо случае судом первой инстанции установлено, что Слинкин Михаил Александрович на период вменяемых ему действий (бездействия) являлся руководителем ООО "Нордис", что подтверждается сведениями из ЕГРЮЛ и участвующими в деле лицами не оспаривается.

Следовательно, ответчик является контролирующим должника лицом по смыслу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве и абзаца 31 статьи 2 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий ссылается на на подпункты 1, 2 пункта 2 статьи 61.11, статью 61.12 Закона о банкротстве, указывая при этом на причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения сделок должника, на непередачу ответчиком бухгалтерской и иной документации должника, искажение бухгалтерской документации, а также на неисполнение обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в предусмотренный законом срок.

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, суд первой инстанции в настоящем случае не усмотрел наличие оснований для привлечения указанного контролирующего должника лиц к субсидиарной ответственности.

Повторно исследовав материалы дела, апелляционная коллегия судей приходит к следующим выводам.

В обоснование заявленных требований о привлечении Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Нордис" управляющий указал на совершение им сделок, повлекших причинение вреда имущественным правам кредиторов.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Слинкиным М.А. в счет возврата обществом с ограниченной ответственностью "А-Группа компаний "Фараон" денежных средств по договору займа от 19.11.2017 достигнута договоренность о передаче в управление трех фитнес клубов, а также оборудования на льготных условиях, помощь в переговорах по заключению договоров аренды с арендодателями помещений, в которых располагались действующие фитнес клубы.

В целях функционирования указанных фитнес клубов Слинкиным М.А. были заключены договоры аренды нежилых помещений от 30.12.2017 N 1-2018 с Гавриловым В.И., от 30.12.2017 N 2 с ООО "Квадр", от 01.01.2018 N 3/35 с ИП Горшкалевым Н.А., а также договоры аренды оборудования от 01.01.2018 с Петровой В.В., Слинкиным М.А., ООО "А-Группа компаний "Фараон".

Из пояснений Слинкина М.А следует, что принимая решение о развитии сети фитнес клубов, им был проанализирован инвестиционный меморандум, предоставленный ООО "А-группа компаний "Фараон" от декабря 2017 года, согласно которому прогнозируемая выручка:

фитнес клуба по ул. Н.Зелинсокого, 5, должна была составить за 1 квартал 2018 года 3 635 637 руб. и в таком же размере каждый последующий квартал;

фитнес клуба по ул. Энергостроителей 20/13 - за 1 квартал 2018 года 1 614 552 руб., за второй и последующие кварталы 2 098 918 руб.;

фитнес клуба по ул. Газовиков, 35, должна была составить за 1 квартал 2018 года 2 611 586 руб., а за второй и последующие кварталы 3 133 904 руб.

При этом соглашением об отступном от 29.12.2017 ООО "А-группа компаний "Фараон" было передано Слинкину М.А. оборудование для функционирования фитнес клуба согласно спецификации, которое в дальнейшем использовалось для функционирования всех трех фитнес клубов, согласно договору аренды оборудования от 01.01.2018.

Также для функционирования фитнес клубов было использовано оборудование согласно договорам аренды с Петровой В.В. от 01.01.2018, с ООО "А-группа компаний "Фараон" от 01.01.2018. Кроме того, в фитнес клубе по ул. Газовиков, 35, находилось и использовалось спортивное оборудование, которое было закуплено ООО "А-группа компаний "Фараон" у ООО "Космет", оплата за которое была произведена не в полном объеме, в связи с чем, с последним была достигнута договоренность о переходе права собственности на данное оборудование после его оплаты в течение 2018 года.

Суд первой инстанции установил, что из-за смены владельцев клубов в январе 2018 года клиенты, в том числе потенциальные, отнеслись к ситуации настороженно, что повлияло на снижение доходов, в связи с чем в целях недопущения дальнейшего ухудшения репутации сети фитнес клубов Слинкин М.А. выступил в средствах массовой информации с разъяснениями сложившейся ситуации, в связи с чем с февраля по апрель 2018 года доходы начали увеличиваться, что давало основания прогнозировать развитие бизнеса, однако с мая 2018 года в связи с сезонностью доходы начали снижаться, что не позволяло осуществить гашение арендной платы в полном объеме.

Так, в апреле 2018 года выручка от трех клубов составила 1 600 000 руб., в мае 2018 года - 1 000 000 руб., в июне 2018 года - 800 000 руб., в июле 2018 года - 300 000 руб., в августе 2018 года - 100 000 руб., однако в сентябре 2018 года выручка только от одного клуба составила 500 000 руб.

Заключение вышеуказанных договоров имело место в период действия статьи 61.11 в действующей редакции Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, действовавшей в период совершения сделок, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Согласно подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, в случае, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Согласно пункту 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

Как разъяснено в пункте 16 Постановления N 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В соответствии с пунктом 23 Постановления N 53 согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основании недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Поскольку презумпции представляют собой предполагаемую причину невозможности удовлетворения требований кредиторов, указанные разъяснения должны учитываться судом

Вместе с тем, оснований полагать, что совершение вышеуказанных сделок значительно повлияло на деятельность должника и явилось необходимой причиной объективного банкротства должника, конкурсным управляющим не представлено, равно как и оснований полагать, что применительно к масштабам деятельности должника указанные в заявлении конкурсного управляющего сделки действительно являлись для должника значимыми и существенно убыточными.

В рассматриваемом случае подателями жалоб не обосновано, что указанные им в заявлении сделки в целях применения презумпции совершения невыгодных для должника сделок прошли проверку на критерий существенности.

Как было указано ранее, аренда нежилых помещений была вызвана реализацией проекта сети фитнес клубов, который также предполагает наличие и размещения спортивного оборудования и оказания спортивно-оздоровительных услуг в целом.

Сведений о том, что должник обладал иными помещениями, где реализация указанного проекта могла быть воплощена без несения затрат на аренду помещений, участвующими в деле лицами не представлено, равным образом не заявлено доводов о том, что условия договоров аренды помещений и оборудования являлись нерыночными, существенно ухудшающими положение должника.

Сведений о том, что указанные выше сделки обладали какими-либо пороками, свидетельствующими об их подозрительности, подателями жалоб не раскрыто.

При этом, наличие дохода от осуществления деятельности фитнес клубами подтверждено материалами дела, заключение договоров аренды и использование арендуемых должником помещений осуществлено должником в целях ведения своей хозяйственной деятельности, что подателями жалоб также не оспаривается.

Возражающими кредиторами не представлено доказательств того, что заключения договор аренды выходило за рамки обычного делового оборота, в то время как недостижение положительного результата проекта по развитию сети фитнес клубов обусловлен виновными действия руководителя должника, поскольку указанное не находилось в пределах обычного предпринимательского риска.

Доказательств того, что указанные договоры аренды заключены на условиях, существенно отличающихся в худшую для должника сторону, заявителем и подателями жалоб не представлено, равно как и сведения о том, что использование предусмотренного вышеуказанными договорами аренды имущества по указанной в них цене являлось для должника существенно убыточным, не направленным на получения дохода от оказания данных услуг конечным потребителям.

Следовательно, в рассматриваемом случае факт причинения вреда имущественным правам кредиторов должника по причине убыточности сделок (например, вывод ликвидных активов должника в отсутствие равноценного встречного предоставления или со злоупотреблением правом) заявителем не доказан.

Доказательств того, что сделки между должником и кредиторами совершены в целях создания искусственной задолженности должника, со злоупотреблением правом, а также факт совершения кредиторами либо должником умышленных действий, направленных исключительно на причинение вреда кредиторам должника, конкурсным управляющим в материалы дела не представлено.

При этом, само по себе, последующее возникновения обязательств по оплате арендных платежей ввиду снижения выручки у должника в определённый период времени не является надлежащим доказательством убыточности сделок по договорам аренды помещений для должника при их заключении на начальном этапе.

Вопреки доводам ИП Гаврилова В.И., предпринятые Слинкиным М.А. попытки по самостоятельному подключению помещений фитнесов-залов к электроснабжению и водоснабжению было направлено не на наращивание кредиторской задолженности, а имело целью продолжение деятельности по оказанию услуг в целях возможного расчета с кредиторами должника путём привлечения новых клиентов, что не может быть признано злоупотреблением правом со стороны руководителя общества.

Таким образом, материалами настоящего обособленного спора не подтверждается, что в результате совершения указанных сделок под влиянием контролирующего должника лица кредиторам был причинен существенный вред, а указанные сделки, сами по себе, могли повлечь объективное банкротство должника, равно как и причинить вред иным кредиторам ООО "Нордис", в отсутствие иных заслуживающих внимание обстоятельств.

В этой связи оснований для привлечения Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности в результате совершения указанных конкурсным управляющим сделок судом апелляционной инстанции не усматривается по причине недоказанности того обстоятельства, что указанные сделки явились (сами по себе либо в совокупности с иными) необходимой причиной банкротства должника.

Относительно наличия оснований для привлечения Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности в связи с непередачей бухгалтерской и иной документации должника назначенному конкурсному управляющему, а также искажением бухгалтерской документации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно подпункту 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии следующих обстоятельств документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

В пункте 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве указано, что положения подпункта 2 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Положения подпункта 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов (пункт 6 указанной статьи).

По правилам части 1 статьи 7 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухучете), ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта, то есть лицом, являющимся единоличным исполнительным органом экономического субъекта.

В соответствии с частью 1 статьи 9 Закона о бухучете каждый факт хозяйственной жизни подлежит оформлению первичным учетным документом, на основании которых формируются регистры бухгалтерского учета.

Руководитель экономического субъекта - это лицо, являющееся единоличным исполнительным органом экономического субъекта, либо лицо, ответственное за ведение дел экономического субъекта, либо управляющий, которому переданы функции единоличного исполнительного органа (пункт 7 статьи 3 Закона о бухучете).

Слинкин М.А. являлся лицом, на которого возложена обязанность ведения бухгалтерской документации должника и хранение документов бухгалтерского учета. Доказательств того, что ведение бухгалтерского учета было возложено на иное лицо, не представлено, из материалов дела не следует.

Решением Арбитражного суда Тюменской области от 29.04.2019 (резолютивная часть объявлена 25.04.2019) в отношении должника открыто конкурсное производство.

В силу пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника конкурсному управляющему.

Следовательно, в связи с открытием в отношении должника процедуры конкурсного производства у Слинкина М.А. возникла обязанность по передаче конкурсному управляющему в течение трех дней бухгалтерской и иной документации должника, имущества должника и эта обязанность должна быть исполнена не позднее 02.05.2019.

Материалами дела подтверждается направление конкурсным управляющим в адрес руководителя должника уведомления об открытии в отношении общества процедуры конкурсного производства, в котором также содержался запрос о передаче оригиналов бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов и иных ценностей.

Как указывает конкурсный управляющий, в установленный законодательством срок документация должника ответчиком конкурсному управляющему передана не была.

Определением Арбитражного суда Тюменской области от 01.07.2019 по настоящему дела суд обязал бывшего руководителя ООО "Нордис" Слинкина М.А. передать конкурсному управляющему Захаровой Н.А. оригиналы следующих документов:

- кассовые книги (приходно-расходные кассовые документы) с 2016 года;

- клиентская база с отметкой посещаемости и оплаты; - книги покупок - продаж;

- авансовые отчеты;

- отчетность организации за 2016, 2017 годы (ФСС, ПФ РФ, страховые взносы);

- карточки основных средств, документы на основании которых они ставились на баланс;

- сведения о получении и передаче "базы клиентов";

- сведения об обстоятельствах покупки и составе приобретенного имущества в рамках "покупки бизнеса";

- документы на кассовый терминал, постановки его на учет;

- документы, подтверждающие размещение рекламы на сумму 312 000 руб.;

- малоценное имущество, не поставленное на баланс предприятия, но приобретенное в 2018 году, согласно перечню.

Однако определение суда в полном объеме ответчиком не исполнено.

В материалы дела представ акт приёма-передачи документации общества от 11.07.2019, свидетельствующий о передаче Слинкиным М.А. конкурсному управляющему кассовых книг за 2018 год, авансовых отчетов за период с 31.01.2018 по 30.09.2018, требований-накладных за период с 31.03.2018 по 28.02.2019, оборотно-сальдовых ведомостей за 2018, 2019 годыа, расчетов по начисленным и уплаченным взносам на обязательное пенсионное страхование за полугодие 2016 года, 9 месяцев 2016 года, за 2016 год с квитанцией о получении, расчетов по стразовым взносам за 1,2,3,4 кв. 2017 года с квитанциями о получении, сведения по страхователю (Форма ОДВ-1) за 2017 год, расчетов по начисленным и уплаченным взносам на социальное страхование за полугодие 2016 года, 9 месяцев 2016 года, за 2016 год, за 1 кв. 2017 года, за полугодие 2017 года, за 9 месяцев 2017 года, с квитанциями о получении, информационное письмо и приложениями.

В информационном письме от 03.07.2019 Слинкин М.А. сообщил конкурсному управляющему о том, что сведения по клиентской базе от ООО "А-группа компаний "Фараон" не передавались, клиентская база должника была передана в ООО "ТМ-Фитнес" на основании соглашения о переходе прав и обязанностей по договорам на услуги фитнес клуба, что подтверждается актом приема-передачи документов (приложение N 3 к соглашению от 15.10.2018).

Также пояснил, что клиентская база с отметкой посещаемости и оплаты предоставлена быть не может, ввиду оказания должнику данной услуги сторонней организацией, которая по причине неоплаты ее услуг удалила всю имеющуюся информацию.

Также даны пояснения относительно книги покупок и продаж, которая не велась по причине использования обществом упрощённой системы налогообложения, метод начисления - кассовый; приложены документы подтверждающие расходы на размещение рекламы в ООО "Вконтакте"

Актом приема-передачи от 19.07.2019 Слинкин М.А. передал конкурсному управляющему имущество (МФУ DJ 2130 принтер, телефон teXet tx-212).

В опровержение довода конкурсного управляющего об отсутствии документации по внесению Слинкиным М.А. денежных средств в уставной капитал, в рамках судебного заседания представлены квитанции от 25.04.2016 N 31 на сумму 7 000 руб., от 20.04.2016 N 28 на сумму 3 000 руб.

Относительно доводов о приобретении имущества у ООО "А-группа компаний "Фараон" и ООО "Космет", Слинкиным М.А. даны пояснения, из которых следует, что им действительно велись переговоры с ООО "Космет" о переходе права собственности на оборудование, которое было приобретено у последнего ООО "А-группа компаний "Фараон", однако оплата за него произведена не была, в связи с чем право собственности на оборудование к должнику не перешло.

Согласно пункту 24 Постановления N 53 заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины. Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 ГК РФ) либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.).

Таким образом, предусмотренное подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве основание презюмирует вину контролирующего должника лица в невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие его действий и (или) бездействия, только если заявителем будет с разумной степенью достоверности обосновано, что именно в результате таких действий (бездействий) было существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что процесс доказывания оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска (определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 N 305-ЭС18-14622 (4,5,6), включенной в "Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020), причинение субсидиарным ответчиком вреда кредиторам должника-банкрота происходит при наступлении объективных признаков составов правонарушений, обозначенных в статьях 61.11 или 61.12 Закона о банкротстве.

Обстоятельства, указанные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе отсутствие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, - это, по сути, лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления обстоятельств презумпции может не совпадать с моментом правонарушения.

Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующие должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.

Вместе с тем названная презумпция является опровержимой.

Более того, когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора, соответствующая презумпция применена быть не может.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 16.10.2017 по делу N 302-ЭС17-9244 для целей удовлетворения заявления о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям, конкурсному управляющему необходимо доказать, что отсутствие документации должника, либо отсутствие в ней полной и достоверной информации, существенно затруднило проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, в частности, что отсутствие документации должника, либо ее недостатки, не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, или доказав, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Однако в настоящем случае, как следует из материалов дела, речь не идет о полной непередаче документации. Возражая против привлечения его к субсидиарной ответственности по указанному обстоятельству, Слинкин М.А. представил пояснения, в которых указал, что вся имеющаяся в его распоряжении документация была передана конкурсному управляющему по акту приема-передачи, имущество передано по акту приема-передачи от 19.07.2019, в остальной части представлены подробные пояснения по фактическим обстоятельствам в пределах заявленных конкурсным управляющим доводов.

Конкурсный управляющий не отрицает, что им были получены документы бухгалтерского учета и отчетности, указанные выше.

Следовательно, такое обстоятельство как непередача документов бухгалтерского учета в качестве презумпции применения субсидиарной ответственности в данном случае применяться не может.

Доказательства отсутствия/утраты документов бухгалтерского учета и отчетности должника, которые смогли бы повлиять на формирование конкурсной массы и удовлетворение требований кредиторов по вине его руководителя отсутствуют.

В материалы дела не представлено доказательств наличия у ответчика конкретно определенной документации, которая не была передана конкурсному управляющему, наличия причинной связи между не передачей спорной документации и существенным затруднением проведения процедуры конкурсного производства должника.

Доказательств того, что непередача сведений о клиентской базе с отметками о посещаемости фитнес клубов и оплате услуг ООО "Нордис" существенно затруднила проведение процедуры банкротство общества не представлено, оснований полагать, что за счет данных сведений конкурсным управляющим будут установлены какие-либо активы должника либо взыскана задолженность с лиц, когда-либо посетивших спортзал не имеется.

Как обоснованно отмечено судом первой инстанции, из содержания акта о наложении ареста от 11.07.2017, на который также ссылается конкурсный управляющий в подтверждение доводов о сокрытии бывшим руководителем имущества должника, следует, что арест произведен в рамках сверки взаимных расчетов по договору аренды от 01.01.2018 N 3/35 состоянию на 30.06.2018, соответственно, отсутствуют основания для вывода о наложении ареста именно в 2017 году, поскольку указанная дата является опечаткой, а выводы конкурсного управляющего о наличии признаков банкротства у должника по состоянию на 11.07.2017 являются ошибочными.

Перечисленное в акте о наложении ареста имущество передано Горшкалеву Н.А. на ответственное хранение, при этом указанный акт не содержит ссылки на правоустанавливающие документы, подтверждающие принадлежность указанного имущества именно должнику, равно как отсутствуют такие документы в приложении в акту.

Конкурсным управляющим не доказано, что расположенное в помещениях фитнес залов имущество действительно принадлежало должнику, а не ООО "А - группа компаний "Фараон", переданного по договору аренды оборудования. Указанное имущество после расторжения договора аренды помещения с Гавриловым В.И. было вывезено и передано на хранение в ООО "ЖБИ-Промжелдортранс".

Доводы Слинкина М.А. о том, что при ведении бизнеса по осуществлению деятельности фитнес залов ООО "Нордис" использовалось имущество, которое было оставлено прежними арендаторами нежилого помещения, конкурсным управляющим не опровергнуты, сведений о направлении управляющим запросов с целью подтверждения или опровержения указанных обстоятельств не имеется.

При этом соглашением об отступном от 29.12.2017 ООО "А-группа компаний "Фараон" было передано Слинкину М.А. оборудование для функционирования фитнес клуба согласно спецификации, которое в дальнейшем использовалось для функционирования всех трех фитнес клубов, согласно договору аренды оборудования от 01.01.2018.

Также для функционирования фитнес клубов было использовано оборудование согласно договорам аренды с Петровой В.В. от 01.01.2018, с ООО "А-группа компаний "Фараон" от 01.01.2018. Кроме того, в фитнес клубе по ул. Газовиков, 35, находилось и использовалось спортивное оборудование, которое было закуплено ООО "А-группа компаний "Фараон" у ООО "Космет", оплата за которое была произведена не в полном объеме, в связи с чем, с последним была достигнута договоренность о переходе права собственности на данное оборудование после его оплаты в течение 2018 года.

ИП Гарвилов В.И., будучи арендатором спорного нежилого помещения, представленного под оказание услуг фитнес залов не опроверг обстоятельства оставления прежним арендатором вывезенного на ответственное хранения имущества и спортивного инвентаря и, как следствие, факт его последующего использования должником.

При этом, само по себе общее указание на лишение конкурсного управляющего возможности формирования конкурсной массы, выявить дебиторов, установить правовые основания выбытия имущества должника, не может служить достаточным основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, отвечающей критерию исключительности.

Противоправность действий ответчика, наличие причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступлением неплатежеспособности (объективного банкротства) должника, причинение убытков должнику такими действиями, материалами дела не подтверждена.

Таким образом, доказательств того, что Слинкиным М.А. не были предоставлены сведения и документация, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы, в материалы дела не предоставлено.

При таких обстоятельствах арбитражный апелляционный суд приходит к выводу о недоказанности конкурсным управляющим объективной стороны вменяемого ответчику правонарушения, поскольку он передал конкурсному управляющему всю имевшуюся в его распоряжении документацию и материальные ценности.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции правильно отказал в удовлетворении требований конкурсного управляющего в соответствующей части.

Относительно неисполнения Слинкиным М.А. обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, апелляционная коллегия судей отмечает следующее.

Судом, при разрешении заявления конкурсного управляющего, верно указано, что в качестве оснований для привлечения руководителя должника Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности подлежат применению нормы материального права, закрепленные в статьях 9, 61.12 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в действующей редакции.

В силу пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

По смыслу приведенных в пункте 20 Постановления N 53 разъяснений, суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

При этом применение норм о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, возможно лишь в случае, если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства.

В обоснование возникновения у Слинкина М.А. как руководителя общества обязанности обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом конкурсный кредитор фактически указывает на возникновение у должника признаков неплатежеспособности и несостоятельности, ввиду неполного исполнения обязательств по внесению арендных платежей.

Вместе с тем, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 18.07.2003 N 14-П, сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта (наличие просроченной кредиторской задолженности) может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства), когда у руководителя появляется соответствующая обязанность по обращению с заявлением о признании должника банкротом.

Наличие у предприятия кредиторской задолженности в определенный период времени не свидетельствует о неплатежеспособности организации в целом, не является основанием для обращения руководителя с заявлением о банкротстве должника и не свидетельствует о совершении контролирующими лицами действий по намеренному созданию неплатежеспособного состояния организации, поскольку не является тем безусловным основанием, которое свидетельствует о том, что должник был неспособен исполнить свои обязательства, учитывая, что структура активов и пассивов баланса находится в постоянной динамике в связи с осуществлением хозяйственной деятельности.

В соответствии с приведенными в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) разъяснениями, для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство)

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС19-10079, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков. И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда РФ от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 по делу N А14-7444/2014 привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении не может быть проигнорирована сущность конструкции юридического лица, предполагающая имущественную обособленность этого субъекта, его самостоятельную ответственность (статьи 48, 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), наличие у участников корпорации и иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой дискреции при принятии (согласовании) управленческих решений в сфере бизнеса. В то же время контролирующие и действующие с ними совместно лица не вправе злоупотреблять привилегиями, которые предоставляет возможность ведения бизнеса через юридическое лицо, намеренно причиняя вред независимым участникам оборота (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, только в случае представления доказательств соответствия приведенных конкурсным управляющим доводов действительности, можно будет признать, что описанная бизнес-модель ООО "Нордис" выходит за пределы предпринимательского риска и подтверждает подобное злоупотребление корпоративной формой. В то время как наличие предпринимательского риска, ввиду которого общество пришло к процедуре банкротства, само по себе, не может являться основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Вместе с тем, в рассматриваемом случае подобные доказательства ни возражающими кредиторами, ни конкурсным управляющим Захаровой Н.А. не представлены. Лица, ходатайствующие о привлечении к субсидиарной ответственности ни в коей мере не доказали, что при заключении договоров аренды для осуществления деятельности фитнес-залов, Слинкин М.А. не осознавал риски возможных затруднений осуществления подобной деятельности при принятии решения о развитии сети фитнес клубов, состоящих их трех помещений.

Как указано ответчиком, им был проанализирован инвестиционный меморандум, предоставленный ООО "А-группа компаний "Фараон" от декабря 2017 года, согласно которому прогнозируемая выручка фитнес клуба по ул. Н.Зелинсокого, 5, должна была составить за 1 квартал 2018 года 3 635 637 руб. и в таком же размере каждый последующий квартал; фитнес клуба по ул. Энергостроителей 20/13 - за 1 квартал 2018 года 1 614 552 руб., за второй и последующие кварталы 2 098 918 руб.; фитнес клуба по ул. Газовиков, 35, должна была составить за 1 квартал 2018 года 2 611 586 руб., а за второй и последующие кварталы 3 133 904 руб.

Так, в апреле 2018 года выручка от трех клубов составила 1 600 000 руб., в мае 2018 года - 1 000 000 руб., в июне 2018 года - 800 000 руб., в июле 2018 года - 300 000 руб., в августе 2018 года - 100 000 руб., однако в сентябре 2018 года выручка только от одного клуба составила 500 000 руб.

При этом снижение дохода в период с мая по сентябрь 2018 года бывший руководитель связывает с сезонностью осуществляемой деятельности, что, по мнению суда, действительно характерно для аналогичного бизнеса.

Как указывалось выше, в обоснование причин снижения доходов Слинкин М.А. указывает на то обстоятельство, что из-за смены владельцев клубов в январе 2018 года клиенты, в том числе потенциальные, отнеслись к ситуации настороженно, количество посещений было существенно ниже чем планировалось изначально. Однако в целях недопущения дальнейшего ухудшения репутации сети фитнес клубов ответчик выступил в средствах массовой информации с разъяснениями сложившейся ситуации, в связи с чем с февраля по апрель 2018 года доходы начали увеличиваться, что также давало основания прогнозировать дальнейшее развитие бизнеса.

Более того, указывает, что с арендодателями велись переговоры с целью отсрочки аренды, так как с сентября 2018 года доходы должника должны были существенно возрасти, поскольку подходил срок продления договоров с клиентами клубов, в связи с чем в 3, 4 квартале 2018 года только от продления данных договоров в планировалось максимально возможное поступление денежных средств в размере 12 861 900 руб. (1 281 заключенный договор сумма платежа по которым составляла 9 900 руб. без учета скидок).

Однако указанные переговоры не привели к положительному результату, в частности арендодатель помещения по ул. Газовиков, 35 (ИП Горшкалев Н.А.) потребовал полного единоразового погашения всей задолженности, в связи с чем, Слинкиным М.А. были предприняты меры по поиску инвестора, в частности генеральному директору ООО "ЕВА" в письме от 12.07.2018 N 14 было предложено произвести слияние фитнес клубов с целью осуществления деятельности под общим брендом, стоимость сделки предложена в размере 1 500 000 руб. Также в указанном письме Слинкин М.А. пояснил, что вырученные денежные средства будут использованы на погашение задолженности перед арендодателем. Вместе с тем, арендодатель не согласился на предлагаемые условия.

Относительно помещения по ул. Н.Зелинского, 5, Слинкин М.А., пояснил, что арендодателем в связи с отсутствием оплаты по договору было отключено электричество и водоснабжение, при этом в целях продолжения функционирования клуба, ответчиком предпринимались попытки заключить договоры поставки коммунального ресурса непосредственно с ресурсоснабжающими организациями, что подтверждается заявлением в ООО "Тюмень водоканал" от 30.08.2018, письмом в ООО "Агентство Интеллект-Сервис" от 27.08.2018, однако оказалось невозможным.

Ввиду указанных обстоятельств функционирование фитнес клуба по ул. Н.Зелинского, 5, прекратилось, осуществлялась работа только клуба по ул. Энергостроителей, выручка которого в сентябре 2018 года составила 500 000 руб.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о недоказанности наличия у должника по состоянию на начало 2018 года признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества и иных предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств, влекущих возникновение у руководителя должника обязанности обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом с учетом вышеуказанных специфики деятельности и финансирования предприятия.

В материалах данного дела отсутствуют доказательства того, что банкротство общества вызвано в результате исполнения указаний или иных действий руководителя общества, а не является результатом организационно-управленческих и экономических просчетов ввиду смены владельцев клубов в январе 2018 года и позицией клиентов фитнес клубов на прекращение оказания услуг.

В нарушение обязанности по доказыванию, установленного частью 1 статьи 65 АПК РФ, кредитор не доказал, что банкротство общества вызвано в результате исполнения указаний или иных действий руководителя общества.

В условиях, когда возможность определения Слинкиным М.А. деятельности должника и причинно-следственная связь между совершением вышеуказанных сделок и объективным банкротством должника не доказана, а причиненный имущественным интересов кредиторов должника в результате совершения упомянутых сделок вред образовался в результате осуществления обществом своей обычной деятельности с учетом наличия предпринимательского риска, оснований для привлечения указанного ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника у суда первой инстанции не имелось.

Помимо указанного, кредитором не представлено доказательств, подтверждающих возникновение у ООО "Нордис" новых реестровых обязательств должника с указанной им даты наступления признаков объективного банкротства должника (январь-февраль 2018 года) и до даты возбуждения дела о банкротстве должника (21.12.2018), при том, что задолженность перед ООО "Квадр" (правопреемник - Чирков Р.А.), ИП Гавриловым В.И., ИП Горшкалевым Н.А. образовалось на основании договоров, заключенных ранее указанной ими даты, что подтверждено решениями суда и не оспаривается подателями жалоб.

Все указанные в рамках настоящего обособленного спора обязательства должника возникли на основании договоров, заключенных ранее января-февраля 2018 года, а потому отсутствуют основания считать, что Слинкин М.А. совершил действия по введению в заблуждение кредиторов, предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности неплатежеспособным.

Так, согласно пункту 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

В то время как в соответствии с пунктом 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом).

Таким образом, субсидиарная ответственность за непередачу документации наступает перед всеми кредиторами должника, тогда как ответственность за необращение в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника наступает только перед теми кредиторами, кто недобросовестно был введен в заблуждение относительно имущественного состояния должника по причине его сокрытия руководителем должника от новых кредиторов, вступающих в правоотношения с должником, уже после возникновения у должника объективного банкротства (по обязательствам должника, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

В рассматриваемом случае не названы сведения о кредиторах, обязательства перед которыми возникли по истечении месяца с момента возникновения объективного банкротства, не представлено сведений о совокупном размере таких требований, определяющих размер ответственности ответчика, как контролирующего должника лица, за неподачу заявления о банкротстве.

Доказательств сокрытия Слинкиным М.А. финансового состояния должника от иных кредиторов в материалы настоящего обособленного спора не представлено.

При этом, вопреки позиции подателе жалобы, существенная и явная диспропорция между обязательствами и активами по сути несостоятельного должника и неосведомленностью об этом кредиторов нарушают права последних, в связи с этим для защиты имущественных интересов кредиторов должника введено правовое регулирование своевременного информирования руководителем юридического лица его кредиторов о неплатежеспособности (недостаточности имущества) должника, поскольку невыполнение руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, влечет неразумное и недобросовестное принятие дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов и, как следствие, убытки для них. В этом случае одним из правовых механизмов, обеспечивающих удовлетворение требований таких кредиторов при недостаточности конкурсной массы, является возможность привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве (пункт 8 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13.04.2016).

Таким образом, целью правового регулирования, содержащегося в пункте 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, является предотвращение вступления в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) контрагентов в условиях сокрытия от них такого состояния должника.

Между тем ООО "Нордис" продолжало осуществление своей предпринимательской деятельности в 2018 году, вступая в правоотношения исключительно с потенциальными клиентами фитнес-залов, действуя при этом добровольно и на свой риск. Сведения о наличии у должника какой-либо кредиторской задолженности перед клиентами фитнес залов не имеется. Заявившиеся в реестр требований кредиторов лица вступали в правоотношения с действующей организацией, у какой имелась задолженность по погашению отдельных обязательств, что является нормальным обстоятельством в условиях осуществления предпринимательской деятельности.

Иных (независимых) кредиторов, чьи интересы подлежат защите путем привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности за доведение общества до банкротства, за неподачу заявления в арбитражный суд, не имеется.

Следовательно, в данном случае отсутствует такой признак, как вступление в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) контрагентов в условиях сокрытия от них такого состояния должника, необходимый для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.12 Закона о банкротстве.

Более того, кредиторами и конкурсным управляющим не раскрыто какие конкретно действия Слинкина М.А. за период руководства им обществом могли повлечь доведение до банкротства ООО "Нордис", либо были совершены вразрез с интересами общества.

Равным образом не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что ООО "Нордис" под руководством Слинкина М.А. исключительно наращивало кредиторскую задолженность путем принятия на себя дополнительной задолженности.

При изложенных обстоятельствах конкурсным кредитором не доказано наличие оснований для привлечения Слинкина М.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Нордис" по изложенным выше мотивам.

На основании вышеизложенного апелляционная коллегия судей признает доводы конкурсных кредиторов и управляющего в части необходимости привлечения Слинкина М.А. по основанию, указанному в статье 61.12 Закона о банкротстве, несостоятельными.

Таким образом отказ суда первой инстанции в удовлетворении заявленных требований в связи с недоказанностью наличия основания для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности не может быть признан необоснованным.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, суд апелляционной инстанции не установил.

Исходя из изложенного, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены обжалуемого определения суда, апелляционные жалобы удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 статьи 269, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восьмой арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Тюменской области от 20 июля 2020 года по делу N А70-20872/2018 (судья Атрасева А.О.) оставить без изменения, апелляционные жалобы (регистрационный номер 08АП-8471/2020) Гаврилова Владимира Ивановича, (регистрационный номер 08АП-8608/2020) Чиркова Руслана Александровича, (регистрационный номер 08АП-8609/2020) конкурсного управляющего Захаровой Нины Аркадьевны - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в течение одного месяца со дня изготовления постановления в полном объеме.

Председательствующий

С.А. Бодункова

Судьи

О.Ю. Брежнева О.В. Зорина