Постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 4 октября 2021 г. N 16АП-1397/20 по делу N А77-584/2018

г. Ессентуки

04 октября 2021 г.

Дело N А77-584/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 27 сентября 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 04 октября 2021 года.

Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе: председательствующего Бейтуганова З.А., судей: Джамбулатова С.И., Годило Н.Н., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Нехаенко А.А., при участии в судебном заседании представителя Магомедова Р.А. - Баляна С.С. (доверенность от 05.04.2018), представителя Страховой Е.Н. - Баляна С.С. (доверенность от 20.05.2020), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе публично путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Магомедова Руслана Аруновича на определение Арбитражного суда Чеченской Республики от 27.07.2021 (резолютивная часть от 07.07.2021) по делу N А77-584/2018, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) гражданина - должника Аюбова У.М., принятое по заявлению финансового управляющего Аюбова У.М. Басанько А.И. к Магомедову Руслану Аруновичу о признании сделки недействительной и применении последствий признания сделки недействительной, с привлечением в качестве третьего лица без самостоятельных требований на предмет спора, - Страховой Елены Николаевны,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Чеченской Республики от 21.01.2019 Аюбов Усман Магамедович (23.04.1965 г.р., уроженец с.Урус-Мартан, Урус-Мартановского района ЧИАССР, ИНН 201008502056) признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим утвержден Басанько А.И.

06.05.2020 в рамках рассматриваемого дела финансовый управляющий Аюбова У.М. - Басанько А.И. обратился в Арбитражный суд Чеченской Республики с заявлением о признании договора дарения земельного участка от 19.06.2017 с кадастровым номером 26:29:091009:50, расположенного по адресу: Ставропольский край, Предгорный район, с.Этока, Георгиевское шоссе, 2-й км, 12 (основания госрегистрации: 26:29:091009:50-26/005/2017-3 и 26:29:091009:50-26/005/2017-4 от 28.06.2017), заключенного между должником и Магомедовым Р.А. недействительным и применении последствий недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу действительной стоимости земельного участка.

Определением Арбитражного суда Чеченской Республики от 15.09.2020 заявление финансового управляющего удовлетворено. Суд признал недействительным договор дарения земельного участка от 19.06.2017 (основания госрегистрации: 26:29:091009:50-26/005/2017-3 и 26:29:091009:50-26/005/2017-4 от 28.06.2017), заключенный между Аюбовым Усманом Магамедовичем и Магомедовым Русланом Аруновичем, применил последствия недействительности сделки в виде взыскания с Магомедова Руслана Аруновича в конкурсную массу Аюбова Усмана Магамедовича действительной стоимости имущества, полученного по оспариваемой сделке, в размере 15 552 611 рублей.

Постановлением апелляционного суда от 13 января 2021 года определение суда от 15 сентября 2020 года изменено, пункт 3 резолютивной части определения изложен в следующей редакции: применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с Магомедова Р.А. в конкурсную массу должника 443 тыс. рублей действительной стоимости имущества, полученного по оспариваемой сделке. Распределены расходы за проведение судебной экспертизы.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 09.04.2021, определение Арбитражного суда Чеченской Республики от 15.09.2020 и постановление шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.01.2021 отменены. Дело направлено на новое рассмотрение в суде первой инстанции.

Определением Арбитражного суда Чеченской Республики от 27.07.2021 заявление финансового управляющего удовлетворено. Суд признал недействительным договор дарения земельного участка от 19.06.2017 (основания госрегистрации: 26:29:091009:50-26/005/2017-3 и 26:29:091009:50-26/005/2017-4 от 28.06.2017), заключенный между Аюбовым Усманом Магамедовичем и Магомедовым Русланом Аруновичем. Требования в части применения последствий недействительности сделки в виде взыскания с Магомедова Руслана Аруновича в конкурсную массу Аюбова Усмана Магамедовича действительную стоимость имущества, полученную по оспариваемой сделке, размере 15 552 611 рублей выделены в отдельное производство.

Судебный акт мотивирован тем, что оспариваемая сделка подпадает под признаки недействительности, предусмотренные статьей 61.2 Закона о банкротстве. Также оспариваемая сделка заключена должником в период, когда он обладал признаками неплатежеспособности и при недостаточности имущества, в связи с чем, своими действиям по отчуждению земельного участка причинил ущерб имущественным правам кредиторов. Судом первой инстанции требования в части применения последствий недействительности сделки в виде взыскания с Магомедова Руслана Аруновича в конкурсную массу Аюбова Усмана Магамедовича действительную стоимость имущества, полученную по оспариваемой сделке, размере 15 552 611 рублей выделены в отдельное производство.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, Магомедов Р.А. обратился в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд с жалобой и дополнением к жалобе, в которой просил определение суда первой инстанции отменить, принять по делу новый судебный акт. Апеллянт ссылается на то, что судом первой инстанции необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств. Судом также не учтено, что управляющим пропущен срок исковой давности для обращения с заявлением о признании сделки недействительной.

В судебном заседании представитель Магомедов Р.А. и представитель Страховой Е.Н. поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе в полном объеме, просил определение суда первой инстанции - отменить, апелляционную жалобу - удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей для участия в судебном заседании не направили, в связи с чем на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебное заседание проведено в их отсутствие.

Информация о времени и месте судебного заседания с соответствующим файлом размещена 13.08.2021 в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" http://arbitr.ru/ в соответствии с положениями статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, дополнения, отзывов, заслушав позицию представителя лиц, участвующих в настоящем обособленном споре и проверив законность обжалуемого судебного акта в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, что определение Арбитражного суда Чеченской Республики от 22.07.2021 по делу N А77-584/2018 подлежит оставлению без изменения, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, должнику на праве собственности принадлежал земельный участок с кадастровым номером 26:29:091009:50, площадью 12 584 кв.м, земли сельскохозяйственного назначения, расположенный в Ставропольском крае, Предгорный район, в границах ООО фирма "Пятигорье".

При этом право собственности ? доли на спорный участок принадлежит должнику на основании договора купли-продажи недвижимого имущества от 22.05.2014 (запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 24.09.2015, запись N 26-26-35/025/2014-601/2.

Право на оставшуюся ? доли в праве на спорный участок принадлежит должнику на основании договора дарения недвижимого имущества от 15.06.2017 (запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним совершена 19.06.2017, запись N 26:29:091009:50-26/005/2017-2.

19.06.2017 между должником и Магомедовым Р.А. заключен договор по отчуждению земельного участка с кадастровым номером 26:29:091009:50, площадью 12 584 кв.м, путем заключения сделки дарения, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним совершена запись N 26:29:091009:50-26/005/2017-3 и N 26:29:091009:50-26/005/2017-4 от 28.06.2017 о праве собственности Магомедова Р.А. на спорный земельный участок.

В дальнейшем Магомедов Р.А. 03.11.2018 продал Страховой Е.Н. спорный земельный участок, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним совершена запись 08.11.2018 за N 26:29:091009:50-26/018/2018-9 о праве собственности Страховой Е.Н. (том 1, л.д. 76-79).

Считая, что договор дарения от 19.06.2017 отвечает признакам подозрительности недействительной сделки, финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с требованием о признании сделки недействительной на основании статей 170, 166, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 34 Семейного кодекса российской Федерации и статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Согласно части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статье 32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее по тексту Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные главой X, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI данного Федерального закона.

Право финансового управляющего на предъявление заявлений о признании недействительными сделок должника предусмотрено статьей 213.32 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Статьей 61.1 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

На основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В пункте 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010 указано, для признания сделки недействительной на основании указанной нормы не требуется, чтобы она уже была исполнена обеими или одной из сторон сделки, поэтому неравноценность встречного исполнения обязательств может устанавливаться исходя из условий сделки.

В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

При сравнении условий сделки с аналогичными сделками следует учитывать как условия аналогичных сделок, совершавшихся должником, так и условия, на которых аналогичные сделки совершались иными участниками оборота.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

При определении соответствия условий действительности сделки требованиям закона, который действовал в момент ее совершения, арбитражный суд на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве устанавливает наличие или отсутствие соответствующих квалифицирующих признаков, предусмотренных Законом о банкротстве для признания сделки недействительной.

Согласно разъяснениям пункта 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Как разъяснено в абзаце шестом пункта 8 Постановления N 63, по правилам пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве могут оспариваться только сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение; сделки же, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога), не могут оспариваться на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но могут оспариваться на основании пункта 2 этой статьи.

Договор дарения носит безвозмездный характер, поскольку предмет этой сделки не предполагает какого-либо встречного исполнения со стороны одаряемого. Такое обстоятельство, как прекращение у должника права собственности на спорное недвижимое имущество, не может быть признано совершенным без встречного исполнения обязательства со стороны ответчика, поскольку обязательство дарителя по передаче имущества одаряемому не предусматривает встречного исполнения. Исходя из изложенного договор дарения не мог быть оспорен на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 5 Постановления N 63 для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо установить наличие цели причинения вреда имущественным правам кредиторов, факт причинения вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность контрагента по сделке об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию. Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым -пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Установленные абзацами вторым -пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми -они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки (пункт 6 Постановления N 63).

Из материалов дела следует, что на дату заключения договора дарения у должника имелись неисполненные обязательства перед ПАО "Сбербанк России". Так решением Третейского суда при Автономной некоммерческой организации утверждено письменное мировое соглашение от 28.11.2016 по делу N Т/СТП/16/6938, согласно которому подтверждена задолженность должника перед банком. Определением Кисловодского городского суда Ставропольского края от 15.06.2017 по делу N2-882/17 (с учетом определений от 20.06.2017, от 19.01.2018) удовлетворено заявление ПАО "Сбербанк России" о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение определения об утверждении мирового соглашения третейского суда. Выданы исполнительные листы на принудительное исполнение определения об утверждении мирового соглашения постоянно действующего Третейского суда при "Автономной некоммерческой организации "Независимая Арбитражная палата" от 28.11.2016 года по делу NТ-СТП/16-6938 о взыскании с Исламовой Людмилы Рамазановны, Кузнецовой Тамары Михайловны, Аюбова Усмана Магамедовича задолженности в размере 11 541 870 рублей 18 копеек и на обращение взыскания на заложенное по мировому соглашению имущество, в том числе залоговое имущество, принадлежащее на праве собственности Аюбову У.М.

При таких обстоятельствах, у должника на дату заключения договора имелись не исполненные обязательства, в связи с чем, должник отвечал признаку неплатежеспособности.

Кроме того, между сторонами заключен договор дарения, который не предусматривает встречного исполнения. Следовательно, спорное имущество отчуждено ответчику безвозмездно. Отчуждение спорного имущества безвозмездно свидетельствует о наличии между сторонами заинтересованности.

При таких обстоятельствах, в результате совершения сделки дарения, имущественным правам кредиторов причинен вред, поскольку из владения должника, обладающего признаками неплатежеспособности, выбыл ликвидный актив без равноценного встречного исполнения, что привело к утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет реализации отчужденного имущества.

Следовательно, Аюбов У.М., находясь в тяжелом финансовом положении, вопреки разумному и добросовестному поведению, преследуя цель сохранить контроль над имуществом в результате передачи титула собственника Магомедову Р.А., заключил безвозмездную сделку для регистрации прав в целях предотвращения возможного обращения взыскания на имущество для расчетов с кредиторами, о чем не мог не знать Магомедов Р.А.

Таким образом, установлена совокупность условий, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а именно, сделка была совершена с целью причинить вред, в результате совершения сделки был причинен вред, другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника, в связи с чем суд пришел к верному выводу о признании договора дарения от 19.06.2017 недействительным.

Кроме того, суд также исходит из того, что прекращение права собственности должника на спорное недвижимое имущество путем его дарения без получения встречного исполнения на фоне наличия задолженности перед кредиторами в своей совокупности свидетельствует о наличии в действиях должника и ответчика злоупотребления правом.

Суд первой инстанции, верно указал, что в данном случае поведение сторон являлось недобросовестным, поскольку было направлено на уменьшение конкурсной массы должника в отсутствие равноценного возмещения и при наличии значительных денежных обязательств дарителя перед кредиторами.

В связи с реализацией спорного имущества произошло уменьшение ликвидного должника, а также утрачена возможность удовлетворения требований кредиторов должника за счет этого имущества.

Должником договор дарения заключен в отсутствие равноценного встречного исполнения, поскольку договор дарения не предполагает оплату.

В силу пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, арбитражный суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Пунктом 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно рекомендациям, изложенным в пункте 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации", если при заключении договора стороной было допущено злоупотребление правом, данная сделка признается судом недействительной на основании пункта 2 статьи 10 и статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к верному выводу о наличии оснований для признания договора дарения недвижимого имущества от 19.06.2017 недействительным на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом, при новом рассмотрении судом первой инстанции установлено, между должником и Магомедовым Р.А. заключен договор купли-продажи спорного участка от 19.06.2017 по цене в размере 3 500 000 рублей, т.е. в один день с оспариваемым договором дарения, прошедшим регистрацию, на основании которого возникло право у Магомедова Р.А.

В последующем Магомедов Р.А. продал спорный земельный участок по договору от 08.11.2018 за 1 500 000 рублей.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678 по делу N А11-7472/2015, при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс) к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса, а не путем удовлетворения виндикационного иска. Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (пункт 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве).

Следовательно, существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имели обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, реальности передачи прав на него по последовательным сделкам.

Из материалов дела следует, что Аюбов У.М. не намеривался осуществлять мероприятия, направленные на реализацию объекта недвижимости по цене наилучшего предложения, поскольку в последующем на данном земельном участке возведения трансформаторной подстанция, которая необходима для надлежащего функционирования оборудования, находившегося в помещении Аюбова У.М. и переданного в залог кредитору - ПАО "Сбербанк России" должником и Исламовой Л.Р., указанное также подтверждается представленными Магомедовым Р.А. судебными актами суда общей юрисдикции (том 1, л.д. 80- 110).

Так судом установлено, что в результате заключения оспариваемой сделки договора дарения от 19.06.2017 и последующей сделки купли - продажи от 03.11.2018 между Магомедовым Р.А. и Страховой Е.Н. (т.1, л.д. 76-77) из собственности должника безвозмездно выбыло недвижимое имущество, которое могло быть реализовано в рамках процедуры несостоятельности (банкротства), за счет данного имущества могли бы быть произведены расчеты с кредиторами, т.е. должник не намеривался осуществлять мероприятия, направленные на реализацию объекта недвижимости по цене наилучшего предложения.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС17- 11031 (6) разъяснено, что для ситуации, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеривается породить отраженные в этом договоре правовые последствия.

Ссылка ответчика о необходимости возведения данного оборудования на спорном участке для функционирования своего склада, расположенного на ином участке противоречит экономической обоснованности при последующей продаже такого участка Страховой Е.Н., при этом указывает о взаимозависимости данных лиц.

Кроме того, передача спорного имущества от Магомедова Р.А. Страховой Е.Н. накануне банкротства Аюбова У.М. не имела экономического смылся, так как была осуществлена в 2 раза меньше от представленной суммы покупки ответчиком, при этом по утверждению Магомедова Р.А. на таком участке расположено оборудование питающее энергией его объекты недвижимости, заключая данную сделку, должен был осознавать, что спорное имущество может быть у него изъято и учитывая недобросовестность своих действий он может не получить встречного исполнения.

Таким образом, стороны при совершении вышеуказанной цепочки сделок, придавали видимость реальности сделки по отчуждению имущества от должника. Такой характер сделок подтверждает, что отношения между должником, Магомедовым Р.А. и Страховой Е.Н. носили доверительный характер, а сами сделки были направлены на создание видимости их непритворности и добросовестности. Следовательно, в данном случае имеется факт недобросовестности сторон при заключении как первоначального договора, так и последующего.

Как разъяснено в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать, среди прочего, следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Ответчик ссылается на то, что фактически между ним и должником заключен договор купли-продажи от 19.06.2017, что свидетельствует о возмездном характере сделки и получения по данной сделки 3500 000 рублей, судом не принимается, поскольку указание в расписке на обратной стороне договора купли-продажи от 19.06.2017 на проведение расчетов между сторонами 04.07.2017, после регистрации прав ответчика, не свидетельствует само по себе о реальной передаче денежных средств должнику покупателем имущества. Доказательств действительной передачи денежных средств должнику в материалы дела не представлено.

Ответчик в качестве наличия у него финансовой возможности передачи денежных средств должнику, представил в материалы дела: - договор купли-продажи транспортного средства от 06.03.2017, заключенный между Магомедовым Р.А. (Продавец) и Дорджиевым А.В. (Покупатель), - налоговые декларации по налогу, уплачиваемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения, за 2015, 2016, 2017 годы.

Из представленных документов следует наличие финансовой возможности у ответчика приобрести спорное имущество. Вместе с тем, они не подтверждают факт проведения расчетов Магомедова Р.А. с должником в июле 2017 года, поскольку из налоговой декларации за 2017 год не следует о расходовании 3500000 рублей, в тоже время не представлено выписок со счета о поступлении денежных средств при продаже автомобиля в марте 2017 года.

При этом, суд также исходил из пояснений представителя Магомедова Р.А. относительно обстоятельств заключения договора купли-продажи от 19.06.2017, из которых следует, что стороны прикрыли данный договор сделкой дарения, однако не пояснил каким образом покупатель узнал о продаже спорного земельного участка, провел ли проверку правомочий продавца на отчуждение имущества и реальной стоимости приобретенного имущества приобретая его за 3 500 т. рублей и в последующем реализуя данный участок Страховой Е.Н. за 1 500 т. рублей, при этом доказательств публичных предложений о продаже имущества как на этапе приобретения его ответчиком, так и на этапе заключения предшествующих сделок.

При этом доказательств получения денежных средств от Страховой Е.Н. ответчик не представил.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что стороны оспариваемой сделки с помощью формального документооборота попытались создать новую сделку, максимально похожую на реальную, при этом характер заключенных договоров от 19.06.2017 по дарению и от 03.11.2018 по продаже спорного участка явствует, что стороны заключая сделки с помощью формального документооборота попытались создать новую сделку, максимально похожую на реальную. Следовательно, доказательств реальной оплаты спорного объекта недвижимости в указанной сумме в договоре купле-продаже от 19.06.2017 и договоре от 03.11.2018, ни ответчиком, ни должником, не представлены, то данные сделки являются безвозмездными.

Таким образом, оспариваемые сделки совершены заинтересованными лицами с целью вывода из конкурсной массы должника ликвидного актива, за счет которого было бы возможно удовлетворение требований кредиторов должника, при отсутствии доказательств экономической целесообразности совершения сделок и равноценности встречного предоставления, в результате совершения оспариваемых сделок причинен вред имущественным правам кредиторов должника, наличие признаков притворных сделок, что является основанием для признания последовательно совершенных сделок недействительными (ничтожными).

Оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции обоснованно исходил из отсутствия экономической целесообразности и направленности оспариваемой сделки, взаимосвязанности последовательно совершенных сделок, объединенных общей целью, выразившихся в необоснованном уменьшении активов, которые могли бы участвовать в формировании конкурсной массы и удовлетворении требований кредиторов, наличие признаков притворных сделок, недобросовестное осуществление сторонами сделок гражданских прав с явным намерением причинения вреда кредиторам должника, фактической аффилированности сторон сделки, безвозмездному отчуждению имущества из собственности должника, в связи с чем, требования о признании договор дарения земельного участка от 19.06.2017 недействительным (ничтожным) является обоснованным, на основании статей 10, 168, 170 ГК РФ, как совершенного со злоупотреблением правом в ущерб самого должника и его кредиторов.

Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции у суда апелляционной инстанции не имеется.

Довод апеллянта о том, что судом первой инстанции не доказана недобросовестность ответчика при заключении сделки, судом апелляционной инстанции отклоняется. Так апеллянт, являясь при разумном и добросовестном поведении в ситуации заключения безвозмездной сделки должен был усомниться в правомерности и добросовестности действий должника, обладающего на момент совершения сделки признаками неплатежеспособности. Одаряемый должен был осознавать, что сделка по безвозмездному принятию объекта недвижимости с высокой степенью вероятности может нарушать права и законные интересы кредиторов должника, справедливо рассчитывающих на удовлетворение своих требований за счет денежных средств от реализации такого имущества. Учитывая, что в результате безвозмездной сделки лицо, получившее в дар объект недвижимого имущества, получает существенную нетипичную выгоду, на него подлежит возложению риск последующего скорого банкротства контрагента, заключающийся в оспаривании соответствующей сделки. Отклонение поведения сторон сделки от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав указывает на сомнительность безвозмездной передачи имеющегося у должника недвижимого имущества, что должен был понимать ответчик. Сомнения в добросовестности лица, получившего безвозмездно актив должника, должны истолковываться в пользу заявителя и перелагать бремя процессуальной активности на другую сторону, которая становится обязанной раскрыть добросовестный характер мотивов своего поведения и наличие у сделки по безвозмездному отчуждению имущества разумных экономических оснований. Вместе с тем, при наличии указанных обстоятельств, апеллянт не представил доказательств, подтверждающих его добросовестности при заключении спорного договора дарения.

Ссылка апеллянта о том, что на момент заключения договора у должника не имелось задолженности, судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку наличие просроченной задолженности подтверждено материалами дела, что свидетельствует о неплатежеспособности должника.

Довод о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств отклоняется судом апелляционной инстанции, поскольку согласно части 2 статьи 71 АПК РФ, достаточность доказательств определяется судом. Представленные в материалы дела доказательства исследованы судом первой инстанции в совокупности, с учетом положений статей 67, 68, 71, 75 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и признаны относимыми, допустимыми и достаточными для принятия решения по существу спора.

Довод апеллянта о том, что судом также не учтено, что управляющим пропущен срок исковой давности для обращения с заявлением о признании сделки недействительной, судом апелляционной инстанции отклоняется.

Из содержания п. 2 ст. 213.32 Закона о банкротстве право на подачу заявления об оспаривании сделки должника-гражданина у финансового управляющего возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда финансовый управляющий узнал или должен был узнать о наличии указанных в статье 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона оснований. После признания должника банкротом, должник полностью устранился от процедуры банкротства, требования судебного акта в части передачи финансовому управляющему документов, необходимых для установления финансового положения должника, а именно сведений о составе своего имущества, месте нахождения этого имущества, составе своих обязательств, кредиторах и иных имеющих отношение к делу о банкротстве гражданина не выполнил.

По общим основаниям, установленным статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В своем Постановлении Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК Российской Федерации" разъясняет применение положений п. 2 ст. 181 ГК Российской Федерации, согласно которого годичный срок исковой давности по искам о признании недействительной оспоримой сделки следует исчислять со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

После введения процедуры банкротства, финансовым управляющим были выполнены все разумные действия и проявлена требующаяся от него осмотрительность при установлении обстоятельств, связанных с поиском имущества должника. Управляющим направлены запросы в регистрирующие органы, из полученных ответов, управляющий узнал об отчуждении спорного имущества должником. Так из представленной выписки из ЕГРН от 06.11.2019 следует, что об оспариваемом договоре от 19.06.2017, т.е. управляющий мог узнать о совершении должником оспариваемой сделки не раньше, чем получил выписку из ЕГРН.

Таким образом, годичный срок исковой давности, предусмотренный для обращения в суд, финансовым управляющим был соблюден, т.к. его необходимо исчислять с 06.11.2019 (дата обращения в суд с заявлением - 24.04.2020).

Иные доводы, приведенные в апелляционной жалобе, не могут служить основанием для отмены обжалованного судебного акта, поскольку не опровергают сделанных судом выводов и направлены по существу на переоценку доказательств и обстоятельств, установленных судом первой инстанций. Оснований для переоценки фактических обстоятельств дела или иного применения норм материального права у суда апелляционной инстанции не имеется.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению, поскольку по существу направлены на переоценку выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте.

С учетом установленных обстоятельств суд апелляционной инстанции считает, что судом первой инстанции всесторонне и полно исследованы представленные суду доказательства и установленные обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения спора, доводы апеллянта, изложенные в жалобах, были предметом рассмотрения суда первой инстанции, им дана надлежащая оценка, с которой суд апелляционной инстанции полностью согласен.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что доводы апелляционной жалобы не опровергают выводы суда первой инстанции, а выражают несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены судебного акта в любом случае, апелляционным судом не установлено.

В абзаце четвертом пункта 19 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что заявление об оспаривании сделки по смыслу пункта 3 статьи 61.8 Закона о банкротстве уплачивается государственной пошлиной в размере, предусмотренном для оплаты исковых заявлений об оспаривании сделок (подпункт 2 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе относятся на заявителя, но взысканию не подлежит, поскольку уплачена при подачи жалобы в суд.

Руководствуясь статьями 110, 150, 266, 268, 271, 272, 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Чеченской Республики от 27.07.2021 по делу N А77-584/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в месячный срок через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

З.А. Бейтуганов

Судьи

Н.Н. Годило С.И. Джамбулатов