Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2023 г. N 18АП-16298/22 по делу N А07-3669/2022

г. Челябинск

13 января 2023 г.

Дело N А07-3669/2022

Резолютивная часть постановления объявлена 11 января 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 13 января 2023 года.

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Бояршиновой Е.В.,

судей Арямова А.А., Скобелкина А.П.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Новокрещеновой Е.Н.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Ибатуллина Азамата Валерьяновича на решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 25.10.2022 по делу N А07-3669/2022.

Индивидуальный предприниматель Ибатуллин Азамат Валерьянович (далее - истец, ИП Ибатуллин А.В., предприниматель) обратился в Арбитражный суд Республики Башкортостан с исковым заявлением к индивидуального предпринимателя Ибатуллина Азамата Валерьяновича к обществу с ограниченной ответственностью "НМЗ" (далее - ответчик, ООО "НМЗ", общество) о взыскании компенсации в размере 2 000 000 рублей за незаконное использование обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 543558, за период с 11.11.2019 по 31.12.2020 в отношении деятельности (при оказании услуг) по реализации товаров, произведенных иными лицами (с учетом уточнений исковых требований от 18.04.2022, принятых судом первой инстанции в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Судом первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано.

ИП Ибатуллин А.В., не согласившись с решением суда первой инстанции, обратился с апелляционной жалобой, просит решение суда первой инстанции отменить, исковые требования удовлетворить.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что в рамках настоящего дела им был представлен лицензионный договор, опровергающий выводы о безвозмездности лицензионного договора, представлены платежные поручения. Использование товарного знака не самим правообладателем, а иным лицом, с которым правообладателем заключен лицензионный договор, на основании положений статьи 1486 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) является правомерным способом использования товарного знака. Решение о прекращении досрочной охраны товарного знака (дело Суда по интеллектуальным правам N СИП-725/2018) отменено в связи с заключением сторонами мирового соглашения. Сами по себе действия, предпринимаемые правообладателем для защиты принадлежащих ему прав, не содержат признаки злоупотреблением правом, установленные статьей 10 ГК РФ. Полагает, что расчет компенсации произведен верно. Правовая охрана товарного знака "МУРАФЕЙ" по свидетельству N 569502 не действует в отношении услуг, связанных с реализацией товаров, а, следовательно, ни правообладатель этого товарного знака, ни ответчик не вправе использовать этот товарный знак в отношении таких услуг. Ответчик обязан был доказать факт прекращения использования спорного обозначения, однако не представил таких доказательств,.

В представленном отзыве ответчик ссылался на законность и обоснованность решения суда первой инстанции.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены надлежащим образом. В соответствии со статьями 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено судом апелляционной инстанции в отсутствие сторон.

Законность и обоснованность судебного акта проверена судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, истец является правообладателем товарного знака "Муравей" по свидетельству Российской Федерации N 543558 *, зарегистрированного 26.03.2001 в отношении услуг 42 класса МКТУ "реализация товаров".

Обосновывая исковые требования, ИП Ибатуллин А.В. указал, что постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2021 по делу N А07-758/2020 истцу отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак N 543558.

В рамках рассмотрения дела N А07-758/2020 суд апелляционной инстанции указал, что в подтверждение факта использования ответчиком обозначения "Мурафей", схожего до степени смешения с товарным знаком, принадлежащим истцу N 543558 "Муравей", истец представил видеозапись закупки товара в принадлежащем ответчику магазине, из представленной видеозаписи видно, что вывеска, содержащая словесный элемент "МУРАФЕЙ", размещена над входом в магазин, а также обозначение, содержащее данный словесный элемент размещено на документации, находящейся на столе в зоне обслуживания покупателей непосредственно перед продавцом. Кроме того, словесное обозначение "МУРАФЕЙ" размещено на кассовом чеке, выданном при закупе товара. Сравнив используемое обозначение и знак обслуживания истца, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о высокой степени сходства сравниваемых обозначений, а также пришел к выводу об однородности услуг, на основании изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о доказанности факта нарушения Ответчиком исключительных прав Истца на товарный знак N 543558 путем использования в качестве обозначение "МУРАФЕЙ" на вывеске магазина при реализации товаров.

Основанием для отказа в удовлетворении требований явился установленный в рамках дела N А07-758/2020 факт злоупотребления правом истцом, мотивированное, в том числе, отсутствием доказательств, непосредственно подтверждающих факт, характер и условия использования предпринимателем либо под его контролем спорного знака обслуживания.

Полагая, что судами установлены обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблении истцом правом за период с 11.11.2016 по 10.11.2019, автоматически не свидетельствует о том, что предъявление истцом к ответчику иска за другой период также является злоупотреблением правом, истец обратился с рассматриваемыми исковыми требованиями, где компенсация определена в отношении деятельности (при оказания услуг) по реализации товаров, произведенных иными лицами, за период с 11.11.2019 по 31.12.2020.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом не представлено достаточных и надлежащих доказательств того, что им осуществляется экономическая деятельность с использованием принадлежащего ему товарного знака, что ответчик допустил неправомерное использование товарного знака, которое может быть компенсировано на сумму 2 000 000 рублей.

Исследовав и оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все имеющиеся в деле доказательства в их совокупности и взаимосвязи, арбитражный суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 1226 ГК РФ на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие).

Статьей 1229 ГК РФ установлено, что гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом.

Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233 ГК РФ), если этим Кодексом не предусмотрено иное. Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением). Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных этим Кодексом.

Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными этим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную ГК РФ, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается ГК РФ.

Так, пунктом 1 статьи 1477 ГК РФ на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак.

Лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 названного Кодекса любым не противоречащим закону способом (пункт 1 статьи 1484 ГК РФ).

Пунктом 2 статьи 1484 ГК РФ предусмотрено, что исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака:

1) на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации;

2) при выполнении работ, оказании услуг;

3) на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот;

4) в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе;

5) в сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации.

Согласно пункту 3 статьи 1484 ГК РФ никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Из названной нормы права следует, что обозначение, сходное до степени смешения или тождественное товарному знаку (статья 1477 ГК РФ), зарегистрированному в отношении определенных товаров и услуг (статья 1480 ГК РФ), перечень которых изложен в свидетельстве на товарный знак (статья 1481 ГК РФ), не может быть использован в отношении указанных товаров и услуг, или однородных с ним, без разрешения правообладателя (статья 1229 ГК РФ).

Таким образом, использование при оказании услуг обозначения, тождественного или сходного до степени смешения с товарным знаком истца без его согласия, является нарушением исключительного права на товарный знак.

Запрет на использование в гражданском обороте обозначения, тождественного или сходного до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком, действует во всех случаях, за исключением предоставления правообладателем соответствующего разрешения любым способом, не запрещенным законом и не противоречащим существу исключительного права на товарный знак.

Пунктом 1 статьи 1252 ГК РФ предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требований, в том числе, о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1252 ГК РФ в случаях, предусмотренных ГК РФ для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. Правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

В силу части 1 статьи 64, статей 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств.

Исходя из приведенных норм права, а также положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права; факт нарушения ответчиком исключительного права на товарный знак путем использования тождественного или сходного до степени смешения с товарным знаком истца обозначения, в отношении товаров и услуг, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров (услуг), если в результате такого использования возникает вероятность смешения. В свою очередь, ответчик обязан доказать выполнение им требований закона при использовании товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения, в противном случае он признаются нарушителем исключительного права на данное средство индивидуализации и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Факт принадлежности истцу исключительного права на товарный знак N 543558 следует из представленных в материалы дела доказательств.

Судом первой инстанции установлено, что в рамках дела N СИП-725/2018 решением Суда по интеллектуальным права от 19.02.2019 по иску ИП Романькова И.В. была досрочно прекращена правая охрана товарного знака по свидетельству РФ N 543558 в отношении услуг 42-го класса МКТУ "реализация товаров". Основанием для досрочного прекращения правовой охраны явилось отсутствие доказательств использования товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 543558 в отношении услуг 42-го класса МКТУ "реализация товаров".

Постановлением Президиума Суда по интеллектуальным правам от 24.07.2019 по делу N СИП-725/2018 названное решение было отменено в связи с утверждением мирового соглашения.

Таким образом, правовая охрана товарного знака N 543558 продолжает свое действие.

Относительно факта нарушения ответчиком исключительного права на товарный знак путем использования тождественного или сходного до степени смешения с товарным знаком истца обозначения, в отношении товаров и услуг, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров (услуг), если в результате такого использования возникает вероятность смешения.

Суд первой инстанции указал, что не являются сходными до степени смешения товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 569502 "МУРАФЕЙ" * и N 543558 *.

Товарный знак N 543558 имеет в своем составе одну лексическую единицу - слово "Муравей", тогда как товарный знак N 569502 содержит корни двух лексических единиц "Муравей" (корень "Мурав") и "Фея". В свою очередь, "Муравей" как герой сказок, олицетворяющий трудягу, хозяйственного человека и "Фея" как фея домашнего очага. Кроме того, товарный знак N 569502 "МУРАФЕЙ" имеет изобразительную часть.

Защита товарного знака N 543558 "Муравей" осуществляется в отношении услуг 42 МКТУ реализация товаров. Защита товарного знака N 569502 "Мурафей" осуществляется в отношении товаров 1, 2, 6, 7, 8, 11, 12, 17, 19, 20, 21, 27, 31 и услуг 35 классов МКТУ.

Судом апелляционной инстанции установлено следующее.

В исковом заявлении, поданном 08.02.2022, предпринимателем было заявлено требование о запрете ООО "НМЗ" использовать обозначение "МУРАФЕЙ", сходное до степени смешения с товарным знаком N 543558 в отношении деятельности (при оказании услуг) по реализации товаров, произведенных иными лицами. При этом ИП Ибатуллин А.В. указал, что факт использования ответчиком спорного обозначения установлен судами в рамках дела Арбитражного суда Республики Башкортостан N А07-758/2020, представлен скриншот панорамы улиц сервиса Яндекс.Карты, спорное обозначение использовалось по адресу: г. Нефтекамск, ул. Индустриальная 9Б, и в 2021 году.

05.03.2022 ИП Ибатуллиным А.В. в суд первой инстанции подано заявление об изменении предмета исковых требований, где он указал, что ему стало известно о прекращении использования ответчиком рассматриваемого обозначения "МУРАФЕЙ", в связи с чем истец просил взыскать компенсацию за незаконное использование обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 543558, за период с 11.11.2019 по 31.12.2020 в отношении деятельности (при оказании услуг) по реализации товаров, произведенных иными лицами.

При этом истцом было отмечено, что основание иска по настоящему делу оставлено неизменным: использование ответчиком обозначения "МУРАФЕЙ", сходного до степени смешения с товарным знаком по свидетельству N 543558 в отношении деятельности (при оказании услуг) по реализации товаром, произведенных иными лицами. Повторно приведены обстоятельства, установленные судами в рамках дела Арбитражного суда Республики Башкортостан N А07-758/2020, об использования ответчиком спорного обозначения.

Таким образом, требования истца о взыскании компенсации основывались, прежде всего, на установленном в рамках дела N А07-758/2020 факте нарушения ответчиком исключительных прав истца.

Соответственно, в силу положений части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом по делу N А07-758/2020, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

В постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2021 по делу N А07-758/2020 относительно факта нарушения ответчиком исключительных прав ИП Ибатуллина А.В. на товарный знак N 543558 "Муравей" установлены следующие обстоятельства.

В подтверждение факта использования ответчиком обозначения "Мурафей", схожего до степени смешения с товарным знаком, принадлежащим истцу N 543558 "Муравей", индивидуальный предприниматель Ибатуллин А.В. представил видеозапись закупки товара в принадлежащем ответчику магазине.

Из представленной видеозаписи видно, что вывеска, содержащая словесный элемент "МУРАФЕЙ", размещена над входом в магазин, а также обозначение, содержащее данный словесный элемент размещено на документации, находящейся на столе в зоне обслуживания покупателей непосредственно перед продавцом. Кроме того, словесное обозначение "МУРАФЕЙ" размещено на кассовом чеке, выданном при закупе товара.

Принадлежащей истцу товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 543558, используется истцом путем привлечения лицензиата для индивидуализации магазина "МУРАФЕЙ", находящегося но адресу: г. Нефтекамск, ул. Индустриальная 9Б, обозначение "МУРАФЕЙ" используется ответчиком на вывеске магазина, то есть в отношении услуг 42-го класса МКТУ "реализация товаров", для которых указанный товарный знак зарегистрирован истцом.

Словесное обозначение "МУРАФЕЙ" не является лексической единицей русского языка и воспринимается как искаженное написание слова "МУРАВЕЙ", следовательно, по семантическому (смысловому) критерию сравниваемые обозначения имеют высокую степень сходства.

Словесные обозначения "МУРАФЕЙ" и "МУРАВЕЙ" отличаются лишь одной буквой, причем имеющих схожее звучание, что указывает на высокую степень сходства сравниваемых обозначений по фонетическому (звуковому) признаку сходства.

Отличие сравниваемых обозначений "МУРАФЕЙ" и "МУРАВЕЙ" лишь в одной букве, которая, кроме того, находится ближе к центру слова, приводит к выводу о высокой степени сходства сравниваемых обозначений по визуальному (графическому) признаку сходства.

Судом апелляционной инстанции установлена высокая степени сходства сравниваемых обозначений.

Также судом апелляционной инстанции указано, что Роспатент, руководствуясь Правилами составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания, утвержденными приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 05.03.2003 N 32, признал сходными до степени смешения оспариваемый товарный знак и принадлежащий предпринимателю товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 543558 ввиду фонетического и семантического сходства их доминирующих словесных элементов "МУРАФЕЙ" и "МУРАВЕЙ".

Таким образом, в рамках дела N А07-758/2020 судами установлен факт нарушения ответчиком исключительных прав истца на товарный знак N 543558 путем использования в качестве обозначение "МУРАФЕЙ" на вывеске магазина при реализации товаров.

На указанном факте основаны исковые требования ИП Ибатуллина А.В. и в настоящем деле.

Дополнительно в уточнениях от 05.03.2022 истец указал, что как следует из панорамы улиц сервиса Яндекс.Карты, спорное обозначение использовалось по адресу по адресу: г. Нефтекамск, ул. Индустриальная 9Б, и в 2021 году.

Суд апелляционной инстанции, оценивая указанное доказательство, приходит к выводу, что скриншот панорамы улицы (представлен через систему "Мой арбитр" 08.02.2022, документ "скриншот страницы панорамы улиц сервиса Яндекс.Карты_") не может с достоверной точностью подтверждать использование ответчиком вывески в 2021 году. Поскольку, несмотря на наличие даты изготовления скриншота (07.02.2022), невозможно установить к какому временному периоду изготовления относится размещенная на Яндекс.Картах фотография магазина по адресу г. Нефтекамск, ул. Индустриальная 9Б.

Истцом также 05.03.2022 представлены сведения о принадлежности ответчику доменного имени http://neftmz.ru/, полученные с использованием сервиса https://www.reg.ru/whois.

Для подтверждения того, что на сайте http://neftmz.ru/ использовалось обозначение "МУРАФЕЙ", истцом представлены скриншоты страниц сайта, полученные с использованием сервиса https://archive.org/web/, из которых следует, что по состоянию на 21.02.2020 и 22.04.2020 ответчик на своем сайте http://neftmz.rn/ использовал обозначение "МУРАФЕЙ".

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что названные скриншоты страниц (архивные версии сайтов) могут быть использованы в качестве относимых и допустимых доказательств факта использования ответчиком обозначения "МУРАФЕЙ".

В соответствии с частью 2 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, консультации специалистов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы.

Допустимыми доказательствами являются, в том числе, сделанные и заверенные лицами, участвующими в деле, распечатки материалов, размещенных в информационно-телекоммуникационной сети (скриншот), с указанием адреса Интернет-страницы, с которой сделана распечатка, а также точного времени ее получения.

В абзаце втором пункта 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10) разъяснено, что допустимыми доказательствами являются, в том числе сделанные и заверенные лицами, участвующими в деле, распечатки материалов, размещенных в информационно-телекоммуникационной сети (скриншот), с указанием адреса интернет-страницы, с которой сделана распечатка, а также точного времени ее получения. Такие распечатки подлежат оценке судом при рассмотрении дела наравне с прочими доказательствами (статья 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В исследуемых скриншотах страниц имеются сведения об адресе страницы в сети "Интернет", дате и времени ее получения, скриншоты заверены представителем истца.

Из уточнений к исковому заявлению от 05.03.2022 следует, что истец, ссылаясь на использование на сайте ответчика обозначения "МУРАФЕЙ", указал, что после направления претензии (11.11.2019) в адрес ответчика при подаче искового заявления по делу N А07-758/2020, ответчик продолжал использовать спорное обозначение, что, по мнению предпринимателя, свидетельствует о грубости допущенного ответчиком нарушения исключительного права истца.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что с учетом ссылки предпринимателя в обоснование исковых требований на обстоятельства, установленные судами в рамках дела Арбитражного суда Республики Башкортостан N А07-758/2019, факт нарушения ответчиком исключительных прав истца на товарный знак N 543558 путем использования в качестве обозначение "МУРАФЕЙ" при реализации товаров является доказанным.

Гражданский кодекс Российской Федерации для удовлетворения материального интереса правообладателя в виде денежных притязаний к нарушителю, при установленном факте нарушения его исключительных прав, предоставляет правообладателю право выбора способа защиты: обращение за взысканием убытков либо взыскание компенсации

Каждый из способов защиты определяет соответствующий предмет доказывания.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных ГК РФ, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Из исковых требований ИП Ибатуллина А.В. усматривается, что истцом избран способ защиты в виде взыскания компенсации за нарушение его исключительного права на товарный знак.

Пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ предусмотрено, что правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации:

1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;

2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Из приведенных положений следует, что правообладатель при избрании способа защиты в виде взыскания компенсации ограничен в своем выборе способами определения размера компенсации: либо это будет твердая денежная сумма, определенная истцом самостоятельно, либо это будет денежная сумма, рассчитанная по строго установленной формуле, при этом законодатель строго, не допуская вариативности, определил параметры формулы: стоимость товаров с незаконно размещенным товарным знаком или стоимость использования права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, увеличенные вдвое (подпункт 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ).

Следовательно, если правообладатель при определении размера компенсации применяет способ, установленный подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, то он должен предоставить доказательства, подтверждающие стоимость товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, либо доказательства, подтверждающие стоимость использования права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Указанное толкование соответствует разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 61 Постановления N 10.

Так, в указанном пункте разъяснено, что заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы (пункт 6 части 2 статьи 131, абзац восьмой статьи 132 ГПК РФ, пункт 7 части 2 статьи 125 АПК РФ), а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену. В случае невозможности представления доказательств истец вправе ходатайствовать об истребовании таких доказательств у ответчика или третьих лиц.

Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель.

Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), то при определении размера компенсации за основу следует принимать ту стоимость этих экземпляров (товаров), по которой они фактически продаются или предлагаются к продаже третьим лицам. Так, если контрафактные экземпляры (товары) проданы или предлагаются к продаже нарушителем на основании договоров оптовой купли-продажи, должна учитываться именно оптовая цена экземпляров (товаров).

Из уточнения от 05.03.2022 следует, что истцом вид компенсации определен в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ.

Избрание такого порядка определения размера компенсации требует от суда проверить правильность расчета, в том числе, правильность определения параметров формулы расчета.

Истец просит взыскать с ответчика компенсацию за незаконное использование спорного обозначения за период с 11.11.2019 по 31.12.2020.

При проверке порядка расчета компенсации, судом апелляционной инстанции установлено, что истец использует размер выручки ответчика от реализации товаров в спорных магазинах за период с 11.11.2019 по 31.12.2020: выручка от реализации товаров за 2019 год составила 66 230 тыс.руб., соответственно, выручка ответчика от реализации товаров за период с 11.11.2019 по 31.12.2019 составила 9488 тыс.руб. (66230 тыс.руб. *51 день /365 дней); выручка от реализации товаров за 2020 год составила 45 374 тыс.рублей, при этом истец полагает, что вся выручка ответчика за 2019, 2020 годы получена им от деятельности по реализации товаров иных производителей, то есть от оказания услуг по реализации товаров.

Учитывая изложенное, истец полагает, что он вправе требовать взыскание с ответчика компенсации в двукратном размере стоимости оказанных ответчиком услуг по реализации товаров (109 724 тыс. руб.), однако, имея право самостоятельно снизить размер заявленной к взысканию компенсации, просил взыскать с ответчика 2 000 000 рублей.

Суд апелляционной инстанции учитывает следующие подходы, сформировавшиеся при разрешении вопроса о способе расчета компенсации.

В постановлении от 02.04.2013 N 15187/12 Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации отметил, что согласно пункту 2 статьи 1477 ГК РФ правила о товарных знаках соответственно применяются к знакам обслуживания, то есть к обозначениям, служащим для индивидуализации выполняемых юридическими лицами либо индивидуальными предпринимателями работ или оказываемых ими услуг, поэтому при применении нормы подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 названного Кодекса денежная компенсация в отношении знаков обслуживания может определяться исходя из двукратной стоимости выполняемых работ или оказываемых услуг.

С экономической точки зрения различают два вида услуг: одни вызывают изменения в состоянии товаров, в физическом или интеллектуальном состоянии отдельных лиц (например, услуги парикмахерских, ремонт одежды), другие связаны с операциями по обмену (Система национальных счетов 2008, Официальная статистическая методология формирования официальной статистической информации об объеме платных услуг населению, утвержденная приказом Федеральной службы государственной статистики от 17.12.2021 N 927). Под услугой, связанной с операциями по обмену, подразумевается содействие в передаче прав собственности на товары, продукты или финансовые активы.

В Постановлениях от 13.12.2016 N 28-П, от 13.02.2018 N 8-П, от 24.07.2020 N 40-П Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что в каждом конкретном случае меры гражданско-правовой ответственности, устанавливаемые в целях защиты конституционно значимых ценностей, должны определяться исходя из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого они применяются) тому вреду, который причинен в результате противоправного деяния, с тем чтобы обеспечивалась их соразмерность правонарушению, соблюдался баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств.

Допустимость расчета размера компенсации, исходя из двукратной стоимости услуг, отражена в ряде постановлений Суда по интеллектуальным правам (постановления от 05.07.2016 по делу N А43-12230/2014, от 26.06.2020 по делу N А33-4702/2018, от 25.06.2020 по делу N А19-3604/2018, от 10.11.2021 по делу N А07-1392/2020, от 19.04.2021 по делу N А32-2250/2020).

Продажа товара сама по себе не является услугой, а самостоятельную стоимость услуг по реализации товаров для целей правоприменения не представляется возможным выделить из стоимости реализуемых товаров, доход торговой организации (выручка от продажи товаров за определенный промежуток времени) не отражает стоимость оказываемой услуги "реализация товаров" при применении подпункта 4 пункта 2 статьи 1515 ГК РФ совместно с пунктом 2 статьи 1477 названного Кодекса.

В данном деле при предъявлении требования о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости услуг истец представил сведения о выручке, полученной ответчиком в исковой период от реализации товаров с использованием спорного обозначения.

Согласно абзацу второму пункта 61 Постановления N 10, заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы (пункт 6 части 2 статьи 131, абзац восьмой статьи 132 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункт 7 части 2 статьи 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену. Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), то при определении размера компенсации за основу следует принимать ту стоимость этих экземпляров (товаров), по которой они фактически продаются или предлагаются к продаже третьим лицам. Так, если контрафактные экземпляры (товары) проданы или предлагаются к продаже нарушителем на основании договоров оптовой купли-продажи, должна учитываться именно оптовая цена экземпляров (товаров).

При продаже товаров ответчик оказывает различные сопутствующие услуги (упаковка, доставка, расфасовка, выкладка, предоставление информации и т.п.), в отношении которых не заключаются самостоятельные договоры, их цена не указана на ценнике, в прейскуранте или на товарном чеке. Как следствие, самостоятельную стоимость этих услуг определить невозможно. Доход от деятельности по продаже товаров непосредственно связан с характеристиками и со стоимостью продаваемых товаров, при этом цена услуг, связанных с реализацией товаров, не равна цене реализуемых товаров. Для целей правоприменения не представляется возможным отделить в составе выручки ответчика стоимость услуг, связанных с реализацией товаров, от цены этих товаров.

Следовательно, выручка от деятельности по продаже товаров, т.е. доход от совокупности сделок купли-продажи, произведенных ответчиком за определенный период, не может быть принята за основу для расчета компенсации в двукратной стоимости услуг, оказываемых при продаже товаров. В описываемой ситуации доход организации за определенный период не эквивалентен стоимости оказываемых в магазине услуг, не отражает сведения ни о количестве таких услуг, ни об их цене.

С учетом невозможности определения самостоятельной стоимости услуг, оказываемых при реализации товаров, а также неравнозначности стоимости реализованного товара и стоимости оказанных при продаже товаров услуг суд не может удовлетворить требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости услуг исходя из представленных истцом сведений о выручке ответчика.

В рассматриваемом случае следует исходить из того, что стоимость услуги "реализация товаров" в силу ее экономических особенностей сопоставима со стоимостью права использования обозначения, то есть со стоимостью, которую правообладатель определяет в договоре об использовании права на знак обслуживания в отношении услуги "реализация товаров". С учетом этого в отсутствие доказательств иного суд может рассчитать компенсацию исходя из двукратной стоимости права использования соответствующего средства индивидуализации. Этот расчет компенсации, учитывающий стоимость права, не ведет к неправомерному смешению двух способов расчета в данном конкретном случае, поскольку основан не на замене одного способа другим, а на том, что исходя из особенностей конкретной услуги эти способы дают идентичный результат.

Указанных подход приведен в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 29.11.2022 по делу N А32-39603/2020.

Как указал истец, при подаче настоящего искового заявления, им заключен лицензионный договор с Игошевым Ю.А., что также, по его мнению, в отличие от обстоятельств установленного злоупотребления правом при подаче искового заявления в рамках дела N А07-758/2020 (период с 11.11.2016 по 10.11.2019), свидетельствует об отсутствии в его действиях злоупотребления правом и требует взыскания компенсации с ответчика.

Оценивая как доводы об отсутствии злоупотребления правом истцом при подаче настоящего искового заявления, так и лицензионный договор с Игошевым Ю.А., суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Действительно, по общему правилу злоупотребление правом в отношении одного лица само по себе не означает злоупотребления правом по отношению к другому лицу. Следовательно, для отказа в судебной защите в рамках конкретного спора должно быть установлено, что истец путем подачи искового заявления по данному делу злоупотребил своим правом по отношению к ответчику по указанному делу.

Предприниматель не оспаривает то, что в собственной деятельности он спорный товарный знак не использует, поскольку придерживается стратегии выдачи лицензий, позволяющей другим хозяйствующим субъектам индивидуализировать свои товары (услуги) под маркой "МУРАВЕЙ".

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно пункту 2 статьи 10 ГК РФ в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Следуя разъяснениям, изложенным в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Таким образом, при установлении факта злоупотребления правом суду следует установить конкретные обстоятельства, достаточно очевидно свидетельствующие о наличии цели причинить вред другому лицу. При этом судебная коллегия отмечает, что бремя доказывания наличия в действиях истца признаков злоупотребления правом лежит на ответчике, а сам факт злоупотребления правом устанавливается применительно к конкретным обстоятельствам дела и не может быть основан на предположениях.

Как разъяснено в пункте 154 Постановления N 10, в силу пункта 1 статьи 1484 ГК РФ исключительное право использования товарного знака принадлежит лицу, на имя которого соответствующий товарный знак зарегистрирован (правообладателю).

Следовательно, лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак, не может быть отказано в защите права на товарный знак (даже в случае, если в суд представляются доказательства неправомерности регистрации товарного знака) до признания предоставления правовой охраны такому товарному знаку недействительным в порядке, предусмотренном статьей 1512 ГК РФ, или прекращения правовой охраны товарного знака в порядке, установленном статьей 1514 ГК РФ.

Вместе с тем, суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК РФ, если по материалам дела, исходя из конкретных фактических обстоятельств, действия по приобретению соответствующего товарного знака (по государственной регистрации товарного знака (в том числе по подаче заявки на товарный знак), по приобретению исключительного права на товарный знак на основании договора об отчуждении исключительного права) или действия по применению конкретных мер защиты могут быть квалифицированы как злоупотребление правом.

Неиспользование товарного знака правообладателем, обращающимся за защитой принадлежащего ему права, само по себе не свидетельствует о злоупотреблении правом.

Товарный знак служит для индивидуализации товара юридических лиц или индивидуальных предпринимателей.

Соответственно, суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК, статьи 10 bis Парижской конвенции об охране промышленной собственности от 20.03.1883, если исходя из фактических обстоятельств конкретного спора, установит злоупотребление правом со стороны правообладателя товарного знака.

Определениями Верховного Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 20.01.2016 N 310-ЭС15-12683, от 23.07.2015 N 310-ЭС15-2555 сформулирована правовая позиция, согласно которой с учетом установленного ГК РФ общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака являются недобросовестными и не подлежат судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем, поскольку у истца, не приложившего в установленный законом период времени усилий для использования товарного знака, отсутствует нарушенное право. Попытка получить такую защиту при отсутствии достойного защиты интереса является злоупотреблением соответствующего лица.

Правомерной целью регистрации и использования товарного знака является индивидуализация производимых и реализуемых товаров, выполняемых работ, оказываемых услуг (самим лицом или его контрагентами). Приобретение же товарных знаков (особенно в словесной части сходных с уже используемыми товарными знаками или коммерческими обозначениями) с целью установления запрета иным пользователям или взыскания с них компенсации не может быть признано правомерным и добросовестным интересом, соответствующим честным обычаям в промышленных и торговых делах.

В рамках дела N А07-758/2020 суд установил, что товарный знак N 543558 "Муравей" для индивидуализации товаров не использовался. Из поведения истца не усматривается, что все его действия были направлены на достижение цели регистрации товарного знака - индивидуализации своих товаров и услуг, поскольку таковые отсутствуют, какая-либо предпринимательская деятельность с использованием товарного знака истцом не осуществляется.

В рамках же настоящего дела, одновременно с исковым заявлением истцом был представлен лицензионный договор с ИП Игошевым Ю.А. от 15.10.2019.

В соответствии с пунктом 2 указанного договора, лицензиат обязуется выплачивать правообладателю ежегодно 6 000 рублей, начиная с 15.10.2019, единовременно не позднее 1 ноября каждого года. Договор заключен сроком на 5 лет (пункт 5). В пункте 7 договора стороны согласовали, что правообладатель обязан обеспечить государственную регистрацию предоставления права использования товарного знака, при этом расходы по регистрации в Роспатенте несет правообладатель.

Указанный договор зарегистрирован в Роспатенте 21.02.2020.

Исследуя и оценивая данный договор, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Так, настоящий договор составлен на 1 листе, имеет общие условия, определяющие, что ИП Игошеву Ю.А. предоставляется неисключительная лицензия для индивидуализации всех услуг, в отношении которых зарегистрирован товарный знак, любым непротиворечащим способом, в том числе, при продаже товаров, на документации, а также в объявлениях, на вывесках, рекламе, в сети Интернет, в том числе, в доменном имени и при других способах адресации. Суд отмечает, что в рамках лицензионных правоотношений сторонам присуща детализация прав и обязанностей сторон по договору, определение четкой последовательности действий сторон. Определяя стоимость предоставления права использования товарного знака (ежегодные платежи), стороны не устанавливают ответственность за нарушение договорных условий, равно как и не определяют ответственность правообладателя за неисполнение его обязанностей (в том числе, в силу того, что помимо обязанности государственной регистрации товарного знака, договор обязанностей правообладателя не содержит). Обращает на себя внимание тот факт, что реквизиты сторон в разделе "Лицензиат" не содержат сведений о банковских реквизитах, в то время как является обычной практикой сторон различных договоров, заключивших договор для реального осуществления деятельности, указание соответствующих данных.

19.07.2022 через систему "Мой арбитр" предприниматель представил платежные поручения ИП Игошева Ю.А.: от 30.10.2019 N 263, от 19.10.2020 N 219, 29.11.2021 N 286 на общую сумму 18 000 руб., где указано назначение платежа "оплата по лицензионному договору б/н от 15.10.2019 за неисключительной право на использование товарного знака "Муравей".

По указанному лицензионному договору предпринимателем получено 18 000 рублей.

При этом, в силу пункта 3.11 приложения N 1 к Постановлению Правительства РФ от 10.12.2008 N 941 "Об утверждении Положения о патентных и иных пошлинах за совершение юридически значимых действий, связанных с патентом на изобретение, полезную модель, промышленный образец, с государственной регистрацией товарного знака и знака обслуживания, с государственной регистрацией и предоставлением исключительного права на наименование места происхождения товара, а также с государственной регистрацией отчуждения исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, залога исключительного права, предоставления права использования такого результата или такого средства по договору, перехода исключительного права на такой результат или такое средство без договора" размер пошлины за рассмотрение заявления о государственной регистрации предоставления права использования товарного знака, знака обслуживания по лицензионному (сублицензионному) договору и принятие решения по результатам его рассмотрения составлял 13500 руб. + 11500 руб. за каждый товарный знак, знак обслуживания свыше 1.

Следовательно, с учетом возложенной договором на истца обязанности произвести регистрацию лицензионного договора, первоначально заключение договора и его исполнение на протяжении более 2-х лет для истца являлось убыточным (учитывая, что договор не содержит какого-либо ограничения по одностороннему отказу лицензиата от договора, отсутствуют условия о каких-либо компенсационных выплатах лицензиатом при досрочном расторжении договора), что также явно не соответствует разумному и добросовестному поведению субъекта предпринимательской деятельности, чьи действия направлены на получение дохода правомерным путем, а не вследствие злоупотребления правом.

Данный договор заключен на условиях, не соответствующим обычным, общепринятым правилам делового оборота, поскольку издержки истца по регистрации договора составляют значительную часть возможного дохода от предоставленного права использования товарного знака.

При этом судебная коллегия учитывает, что как следует из обстоятельств дела N А07-758/2020, закупка товара в магазине ответчика состоялась незадолго до заключения лицензионного договора с ИП Игошевым Ю.А. (в период с 23.09.2019 по 30.09.2019), то есть в данном случае такие обстоятельства следует расценить как создание условий для формирования ситуации, когда лицензионный договор якобы заключен и исполняется сторонами, то есть используется правообладателем.

Разумного объяснения экономической целесообразности заключения указанного договора, помимо создания условий для взыскания в судебном порядке сумм компенсаций за нарушение исключительных прав на товарный знак, не имеется.

Соответственно, названный договор в данном конкретном случае не может быть использован ни для расчета компенсации, ни для вывода об отсутствии злоупотребления со стороны истца.

Кроме того, из общедоступных источников установлено, что истец является "массовым" владельцем товарных знаков (более 100), из Картотеки арбитражных дел, следует, что истец массово обращается за взысканием компенсации за нарушением его прав на товарные знаки с лиц, осуществляющих реальную предпринимательскую деятельность, однако дел, которые бы свидетельствовали о реальном осуществлении правообладателем деятельности по использованию товарных знаков (например, вытекающие из лицензионного договора) не обнаружено.

Также в рамках настоящего дела суд апелляционной инстанции усматривает злоупотребление истцом правом в результате следующих обстоятельств.

В рамках дела N А07-758/2020 предпринимателю было отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации в связи с выводом судов о допущенном истцом злоупотреблении правом, основанном на установленном обстоятельстве неиспользования спорного товарного знака.

20.12.2021 постановление суда апелляционной инстанции от 03.08.2021 по делу N А07-758/2020 судом кассационной инстанции оставлено без изменения, кассационная жалоба ИП Ибатуллина А.В. - без удовлетворения.

08.02.2022 предприниматель подает в Арбитражный суд Республики Башкортостан настоящее исковое заявление с требованием о запрете ООО "НМЗ" использовать обозначение "МУРАФЕЙ", сходное до степени смешения с товарным знаком N 543558 в отношении деятельности (при оказании услуг) по реализации товаров, произведенных иными лицами, что позволяет истцу нести минимальные расходы по уплате государственной пошлины (6 000 руб., вместо итоговой суммы 33 000 рублей при последующем изменении предмета иска о взыскании компенсации в размере 2 000 000 рублей), а также не направлять ответчику претензию с уточненным требованием.

В дальнейшем, 05.03.2022 с целью фактического преодоления установленного обстоятельства, связанного со злоупотреблением истцом правом и не опровергнутого истцом в рамках дела N А07-758/2020, истец подает заявление об изменении предмета исковых требований, где требует взыскать компенсацию за период с 11.11.2019 по 31.12.2020, в то время как в рамках дела N А07-758/2020 период для расчета компенсации им определен с 11.11.2016 по 10.11.2019 (то есть за три года до даты направления досудебной претензии).

Следовательно, исковые требования в рамках настоящего дела и в рамках дела N А07-758/2020 имеют одно и то же основание, однако с целью преодоления выводов судов о злоупотреблении им правом, предприниматель для исключения ситуации тождества исков определил в настоящем иске другой период для расчета компенсации и устранил пробелы в доказательственной базе, допущенные при рассмотрении дела N А07-758/2020.

Судебная коллегия отмечает, что истцу было доподлинно известно о доводах ответчика, заявленных при рассмотрении дела N А07-758/2020 о злоупотреблении правом ИП Ибатуллиным А.В., а представленные в материалы дела доказательства внесения платы по лицензионному договору (равно как и сам лицензионный договор) были у истца еще до вынесения постановления суда апелляционной инстанции (03.08.2021), между тем, в суд в рамках дела N А07-758/2020 предпринимателем не представлены.

Судебная коллегия отмечает, что изменяя предмет иска в рамках настоящего дела, предприниматель фактически утрачивает интерес к исковому требованию о запрете использования обозначения "МУРАФЕЙ", что противоречит поведению добросовестного правообладателя.

При этом, как указывалось, скриншот страницы Яндекс.Крты доказательством использования ответчиком спорного обозначения в 2021 году не является, а использование обозначения "МУРАФЕЙ" на сайте ответчика ограничено 2020 годом, то есть с учетом профессионального участия истца в спорах, связанных с защитой интеллектуальных прав, на момент подачи иска (с первоначальным предметом) ИП Ибатуллин А.В. не мог не знать, что отсутствуют доказательства использования на момент подачи иска ответчиком обозначения "МУРАФЕЙ".

Следовательно, соответствующее исковое заявление, с приложенными к нему доказательствами являлось реализацией намерения истца по преодолению ранее установленных судебным актом обстоятельств в рамках дела N А07-758/2020.

С учетом изложенного, обращение Ибатуллина А.В. к лицу, использующему сходное с товарным знаком обозначение, с иском о взыскании компенсации в размере 2 000 000 рублей свидетельствует не о стремлении истца защитить право на товарный знак, а исключительно о намерении причинить другому лицу вред путем взыскания с него необоснованно высокой и не соответствующей определенной им самим ценности товарного знака компенсации.

Установив совокупность указанных обстоятельства, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о невозможности признать, что целью приобретения истцом прав на спорный товарный знак было его использование в предпринимательской деятельности, поведение истца противоречит основной функции товарного знака, состоящей в индивидуализации товаров и услуг правообладателя.

Признание наличия в действиях истца по приобретению и использованию спорного товарного знака злоупотребления правом в соответствии с пунктом 2 статьи 10 ГК РФ является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в защите нарушенного права.

Поскольку доводы апелляционной жалобы выражают несогласие с судебным актом, однако не влияют на его обоснованность и законность и не опровергают выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

Нарушений норм процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта на основании части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не установлено.

При таких обстоятельствах, решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 176, 268-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 25.10.2022 по делу N А07-3669/2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Ибатуллина Азамата Валерьяновича - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Суд по интеллектуальным правам в течение двух месяцев со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Е.В. Бояршинова

Судьи

А.А. Арямов А.П. Скобелкин