Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13 октября 2023 г. N 09АП-63795/23 по делу N А40-38973/2023

г. Москва

13 октября 2023 г.

Дело N А40-38973/23

Резолютивная часть постановления объявлена 09 октября 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 13 октября 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Т.В. Захаровой,

судей В.В. Валюшкиной, Е.А. Ким,

при ведении протокола судебного заседания секретарем А.А. Елмановой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Общества с ограниченной ответственностью "Тайгер Оптикс" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 01 августа 2023 года по делу N А40-38973/23,

по исковому заявлению Общества с ограниченной ответственностью "Диси-Сервис" (ОГРН: 1177746197287, ИНН: 7714977316)

к Обществу с ограниченной ответственностью "Тайгер Оптикс" (ОГРН: 1117746043293, ИНН: 7714828829)

третье лицо: Общество с ограниченной ответственностью "Звук" (ОГРН: 5177746117005, ИНН: 7708328948)

о взыскании задолженности по сублицензионному договору,

при участии в судебном заседании:

от истца: Колечкин М.Э. по доверенности от 05.08.2022,

от ответчика: Леер А.Д. по доверенности от 27.03.2023, Губарева М.С. по доверенности от 27.03.2023,

от третьего лица: не явился, извещен,

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью "Диси-Сервис" (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Обществу с ограниченной ответственностью "Тайгер Оптикс" (далее - ответчик) о взыскании неосновательного обогащения в размере 2 193 784 руб. 19 коп.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечено Общество с ограниченной ответственностью "Звук".

Решением от 01 августа 2023 года Арбитражный суд города Москвы исковые требования удовлетворил.

Не согласившись с принятым решением, ответчик обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит решение суда отменить и принять по делу новый судебный акт, об отказе в удовлетворении исковых требований.

В обоснование апелляционной жалобы заявитель ссылается на нарушение судом норм материального права, на неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

От истца поступил отзыв, в котором он против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, указав на отсутствие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Третье лицо, извещенное надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание не явилось, в связи с чем, жалоба рассмотрена без его участия в порядке, установленном статьями 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании представитель ответчика поддержал доводы апелляционной жалобы, просил решение суда отменить, в иске отказать.

Представитель истца возражал по доводам, изложенным в жалобе, просил решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции, повторно рассмотрев дело, проверив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителей истца и ответчика, исследовав материалы дела, пришел к выводу, что решение Арбитражного суда города Москвы от 01.08.2023 не подлежит отмене по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что 26 ноября 2021 года между истцом (Сублицензиат) и ответчиком (Лицензиат) был заключен сублицензионный договор N 34 о предоставлении права использования и распространения программ для ЭВМ (далее - договор).

Согласно пункту 1.1 договора: "Лицензиат предоставляет Сублицензиату право на использование и распространение программ для ЭВМ, а Сублицензиат обязуется принимать указанные лицензии и оплачивать Лицензиату вознаграждение за предоставленные лицензии в размере и на условиях, установленных договором".

Согласно пункту 1.4. договора: "Передача лицензий на сумму, эквивалентную сумме менее 30 000 долларов США, на условиях отсрочки выплаты вознаграждения или на любую сумму без ограничения в случае выплаты вознаграждения на условиях предоплаты может оформляться выставлением Лицензиатом счета без подписания спецификаций. В этом случае счет является неотъемлемой частью договора и должен содержать информацию о наименовании программ, количестве, ценах, условиях оплаты, сроков действия лицензий, а также иных условиях, отличных от условий договора. Форма счета определена в приложении N 2 к договору".

В соответствие с пунктом 4.1 Договора "За передаваемые лицензии Сублицензиат выплачивает Лицензиату вознаграждение в размере и в соответствие со спецификациями или счетами к договору".

В соответствие с пунктом 5.4 Договора "Лицензиат гарантирует Сублицензиату, что на момент заключения настоящего договора и в течение всего срока его действия он обладает всеми необходимыми полномочиями для передачи лицензий Сублицензиату, является их законным и правомерным владельцем (правообладателем), а указанные права не обременены запретом на отчуждение, не являются предметом залога, не являются предметом исков третьих лиц".

В соответствие с пунктом 8.2 Договора: "Любые изменения и дополнения к настоящему договору, за исключением условий об автоматическом продлении договора, действительны при условии, если они совершены в письменной форме и подписаны сторонами или надлежаще уполномоченными на то представителями сторон".

03.12.2021 ответчик выставил в адрес истца счет на оплату N 363 к сублицензионному договору N 34 за предоставление неисключительных лицензий на программное обеспечение "Taneble.ep" Assets:700.

Срок, на который предоставляются права (срок действия лицензий): 1 год.

Конечный пользовать "Sber zvuk".

Истец в полном объеме исполнил принятые на себя обязательства, перечислив в адрес ответчика сумму эквивалетную 39 135 долларов США, что подтверждается платежным поручением N 317 от 10.12.2021, УПД N 386 подписано 10.12.2021.

Несмотря на надлежащее исполнение истцом своих обязательств по договору, 09 марта 2022 года право использование ПО было прекращено правообладателем программного обеспечения Tenable.ep

Таким образом, ответчиком не была обеспечена возможность по использованию программного обеспечения в срок, установленный Договором и счетом N 363.

В связи с прекращением функционирования ПО, истец 01.04.2022 направил в адрес ответчика претензию с требованием произвести перерасчет лицензионного вознаграждения с учетом фактического срока использования ПО.

В ответ на указанную претензию ответчик сообщил, что не находит оснований для ее удовлетворения.

28.12.2022 истец направил в адрес ответчика повторную претензию.

В ответ на указанную претензию ответчик повторно сообщил, что не находит оснований для ее удовлетворения.

Кроме того, пунктом 2.2. Договора было предоставлено право на распространение Программного обеспечения среди третьих лиц.

Указанное право было реализовано истцом путем заключения сублицензионного договора с ООО "Звук" (конечным потребителем).

По условиям использования программного обеспечения, право на его использование предоставляется сроком на 1 год с момента его активации.

Активация программного обеспечения была произведена конечным потребителем 13.12.2021.

Как указывает истец, ООО "Звук" - конечный потребитель, взыскал с истца задолженность по заключенному между истцом и ООО "Звук" сублицензионному договору, исходя из фактически предоставленного периода пользования ПО "Taneble.ep" Assets:700, т.е. с 13.12.2021 (дата начала использования ПО) до 09.03.2022, когда правообладателем было прекращена возможность использования ПО (дело А40-152311/22).

На основании изложенного истец обратился в суд с настоящим иском, о взыскании с ответчика неосновательного обогащения в размере 2 193 784 руб. 19 коп.

Согласно пункту 1 статьи 1235 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1233 ГК РФ к договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, в том числе к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным (сублицензионным) договорам, применяются общие положения об обязательствах (статьи 307 - 419) и о договоре (статьи 420 - 453), поскольку иное не установлено правилами раздела VII ГК РФ и не вытекает из содержания или характера исключительного права.

По правилам пункта 5 статьи 1235 ГК РФ по лицензионному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение.

Статьями 309, 310 ГК РФ предусмотрено, что обязательства должны исполняться надлежащим образом, а односторонний отказ от исполнения обязательств не допускается.

Истец в полном объеме исполнил обязательства по оплате вознаграждения, предусмотренного сублицензионным договором.

Из выше приведенных положений законодательства и условий сублицензионного договора следует, что обязанности истца по внесению лицензионного вознаграждения корреспондирует обязанность ответчика по предоставлению права использования ПО на лицензионный срок.

Право использования программы для ЭВМ в соответствии с сублицензионным договором предоставляется ответчиком, какие либо соглашения (договоры) между истцом и правообладателем отсутствуют и все отношения, связанные с предоставлением лицензии регулируются сублицензионным договором, заключенным между истцом и ответчиком.

Ответчик не уведомлял истца о возникновении обстоятельств, связанных с невозможностью исполнения сублицензионного договора в части программного обеспечения, в связи с прекращением доступа к программному обеспечению на территории РФ его правообладателем - компанией Tanable.Inc. Сторонами не были подписаны дополнительные соглашения к сублицензионному договору, меняющие условия его исполнения применительно к программному обеспечению. Кроме того, ответчик не уведомлял истца об отказе от исполнения сублицензионного договора.

Следовательно, сублицензионный договор является надлежаще заключенным и действующим, регулирующим отношения сторон, в связи с предоставлением права использования ПО и его реализацией.

В соответствии с частью 1 статьи 1102 Гражданского кодекса РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса РФ.

Исходя из названной нормы неосновательное обогащение может выражаться в двух формах: в форме неосновательного приобретения имущества без наличия к тому законных оснований, либо в форме неосновательного сбережения своего имущества, когда лицо обязано его передать, но не передало или обязано потратить свои денежные средства, но их не потратило.

При применении статьи 1102 Гражданского кодекса РФ, помимо того, что истец должен доказать, что за его счет со стороны ответчика имело место приобретение денежных средств без должного правового основания, также доказать размер неосновательного обогащения.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что ответчик не предоставил права использования ПО и не обеспечил возможности его реализации истцом в спорный период, в связи с чем, основания для выплаты истцом лицензионного вознаграждения за указанный период отсутствуют, при этом ответчиком не представлено доказательств возврата суммы неосновательного обогащения, суд первой инстанции удовлетворил исковые требованиям.

Доводы апелляционной жалобы ответчика подлежат отклонению по следующим основаниям.

Как следует из ч.1. ст. 168 АПК РФ, при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу; устанавливает права и обязанности лиц, участвующих в деле; решает, подлежит ли иск удовлетворению.

Таким образом, переквалификация требований входит в компетенцию суда (статья 168 АПК РФ).

По смыслу части 1 статьи 196 ГПК РФ или части 1 статьи 168 АПК РФ суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

При этом ссылка ответчика в апелляционной жалобе на не подлежащие применению в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

По смыслу статьи 6, части 1 статьи 168, части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд не связан правовой квалификацией спорных отношений, которую предлагают стороны, и должен рассматривать заявленные требования по существу, исходя из фактических правоотношений.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2021 N 46 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции" и в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", арбитражный суд не связан правовой квалификацией правоотношений, предложенной лицами, участвующими в деле; по смыслу части 1 статьи 168 АПК РФ суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам, и указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле; в связи с этим ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

Учитывая правовой подход, сформулированный в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2(2016), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016 (раздел "Обязательственное право", вопрос N 2), суд первой инстанции исходил из того, что отказ в иске со ссылкой на неправильный выбор способа судебной защиты (при формальном подходе к квалификации заявленного требования) при очевидности преследуемого истцом материально-правового интереса недопустим, поскольку не обеспечивает разрешение спора, определенность в отношениях сторон, баланс их интересов и стабильность гражданского оборота в результате рассмотрения одного дела в суде, не способствует процессуальной экономии и максимально эффективной защите прав и интересов всех причастных к спору лиц.

Ввиду указанного, суд определяет правильную правовую квалификацию исковых требований и может их удовлетворить, если это не изменяет фактического основания и предмета иска, а также не влияет на объем заявленных требований.

С учетом изложенного, принимая во внимание наличие между сторонами договорных правоотношений, суд первой инстанции пришёл к выводу о необходимости переквалификации исковых требований на неосновательное обогащение.

Согласно статье 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

Так, судом первой инстанции было установлено, что 26 ноября 2021 года между истцом и ответчиком был заключен сублицензионный договор N 34 о предоставлении права использования и распространения программ для ЭВМ.

Согласно счету, стоимость неисключительных лицензий на программное обеспечение составила 39 135 долларов США, условия оплаты: предоплата 100%, оплата в рублях по курсу ЦБ РФ, на день оплаты; срок, на который предоставляются права (срок действия лицензий): 1 год; Конечный пользовать "Sber zvuk".

Истец в полном объеме исполнил принятые на себя обязательства, перечислив в адрес ответчика сумму, эквивалетную 39 135 долларов США, что подтверждается платежным поручением N 317 от 10.12.2021 г. УПД N 386 подписано 10.12.2021.

Таким образом, ответчиком не была обеспечена возможность использования программного обеспечения в срок, установленный Договором и счетом N 363.

Из Определения Верховного Суда по делу N 16-КГ22-11-К4 следует, со ссылкой на п. 4 ст. 453 Гражданского кодекса Российской Федерации, что когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения.

Требование из неосновательного обогащения при наличии между сторонами обязательственных правоотношений может возникнуть вследствие исполнения договорной обязанности при последующем отпадении правового основания для такого исполнения, в том числе при объективной невозможности получить встречное предоставление по договору в полном объеме или частично.

В силу п. 1 ст. 307.1 и п. 3 ст. 420 Гражданского кодекса Российской Федерации к договорным обязательствам общие положения об обязательствах применяются, если иное не предусмотрено правилами об отдельных видах договоров, содержащимися в названном кодексе и иных законах, а при отсутствии таких специальных правил - общими положениями о договоре, уточняется в определении.

Соответственно, материальным законом закреплена субсидиарность кондиционных исков, и положения о неосновательном обогащении подлежат применению, поскольку нормами о соответствующем виде договора не предусмотрено иное.

Таким образом, как верно установлено судом первой инстанции, факт приобретения или сбережения имущества ответчиком подтверждается платежным поручением N 317 от 10.12.2021, факт оплаты истцом ответчику денежных средств за предоставление прав на ПО сроком на 1 год судом установлен и ответчиком не оспаривается.

Материалы дела также содержат доказательства отсутствия оснований для приобретения или сбережения ответчиком перечисленных ему денежных средств, в отсутствии надлежащего встречного предоставления.

Довод ответчика о том, что суд не рассмотрел ходатайство о приобщении к материалам дела видеозаписи экрана, подлежит отклонению.

30.05.2023 ответчиком было заявлено ходатайство о приобщении видеозаписи экрана к материалам дела.

Как следует из пояснений сторон, суд первой инстанции, выяснив, что ответчиком не передана указанная видеозапись истцу, обязал предоставить для ознакомления указанную видеозапись истцу, а истца к следующему заседанию обязал ознакомиться с видеозаписью и высказать свое мнение по данному ходатайству.

В заседании 25.07.2023 ответчик поддержал ранее заявленное ходатайство, после чего суд предоставил истцу возможность высказать свое мнение по данному ходатайству.

Сторона истца возражала против удовлетворения данного ходатайства, пояснив, что по данной записи невозможно установить, кем и когда она сделана, при каких обстоятельствах и в какой стране, а ответчиком не мотивировано, что указанная запись доказывает.

Далее суд, вновь обратился к ответчику с вопросом, когда сделана указанная запись и что она доказывает. Ответчик ответил, что указанная запись сделана им 17.03.2023 (т.е. после истечения срока, на который истцу должны были быть предоставлены права) и доказывает, что ответчик может войти в личный кабинет правообладателя.

После чего суд мотивированно отказал ответчику в удовлетворении указанного ходатайства.

Указанные обстоятельства можно услышать на аудиозаписи судебного заседания от 25.07.2023.

Следовательно, вопреки доводам жалобы ответчика, данное ходатайство было рассмотрено судом первой инстанции.

Доводы ответчика о том, что срок, указанный в счете на оплату N 363 от 03.12.2021 является не сроком действия лицензий, а срок на активацию прав, подлежит отклонению.

В счете на оплату ответчик указал, что срок, на который предоставляются права - 1 год. В скобках той же строки счета указано (срок действия лицензии) - 1 год.

Кроме того, в суде первой инстанции ответчик о данном доводе не заявлял и соглашался, что согласно договоренностям возможность использования ПО предоставлялось сроком на 1 год - срок действия лицензии.

Пунктом 2.2. Договора истцу было предоставлено право на распространение Программного обеспечения среди третьих лиц.

Указанное право было реализовано истцом путем заключения сублицензионного договора с ООО "Звук" (конечным пользователем).

Активация программного обеспечения была произведена конечным пользователем 13.12.2021.

09.03.2022 в адрес конечного пользователя - ООО "Звук" - (третье лицо в настоящем деле) поступило от правообладателя сообщение о прекращении действий лицензии, в связи с распоряжением Правительства США N 14065 с окончательными правилами, изданными 03.03.2022.

После чего программное обеспечение перестало функционировать.

Указанное сакционное распоряжение находится в открытом доступе и размещено на сайте Торгово-Промышленной палаты РФ.

17.03.2022 ООО "Звук" направил в адрес истца претензию.

В настоящий момент ООО "Звук" - конечный пользователь (третье лицо по настоящему делу), взыскал с истца задолженности по заключенному между истцом и ООО "Звук" сублицензионному договору, исходя из фактически предоставленного периода пользования ПО "Taneble.ep" Assets:700, т.е. с 13.12.2021 (дата начала использования ПО) до 09.03.2022, когда правообладателем было прекращена возможность использования ПО (дело А40-152311/22).

Довод ответчика, что стоимость за предоставление прав на использование ПО является фиксированной на весь срок, какие либо формулы по формированию перерасчета за количество предоставленных дней права использования ПО отсутствуют, также основан на неправильном толковании условий договора.

Стоимость за предоставляемые права рассчитывалась исходя из определенного периода использование ПО.

Ответчиком не было предоставлено право использование ПО на предусмотренный сторонами период и не была обеспечена возможности использования ПО на согласованный сторонами период.

Соответственно, истцом был сделан перерасчет, исходя из фактического количества дней, на которые право использование ПО были предоставлены.

Ответчиком иного контррасчёта не представлено.

Так, исполнение сублицензиаром обязанности по предоставлению права использования обусловленной программы для ЭВМ создает предпосылку для возникновения обязанности сублицензиата по оплате лицензионного вознаграждения.

При этом предоставление прав на ПО является длящимся обязательством и должно быть обеспечено на протяжении всего срока договора (1 календарного года).

Таким образом, сублицензиар считается надлежаще исполнившим свои обязательства только тогда, когда он постоянно, в течение всего срока договора обеспечивает возможность сублицензиата пользоваться предоставленным программным обеспечением и отвечает за недостатки этого предоставления.

С учетом изложенного ссылка ответчика на то, что его обязанность по предоставлению права использования программы для ЭВМ ограничивается моментом обеспечения разового доступа к платформе на которой размещено ПО, является ошибочной и противоречит специфике правоотношений по сублицензионному договору.

В связи с этим, невозможность использовать программу для ЭВМ в установленный сублицензионным договором период ввиду прекращения иностранным правообладателем распространения программного обеспечения на территории Российской Федерации является недостатком предоставления и предпринимательским риском ответчика.

Доводы ответчика о передачи прав на ПО напрямую правообладателем конечному пользователю, опровергается самим ответчиком и материалами дела.

Ответчик в отзыве на иск указывает на то, что передача экземпляров ПО осуществляется напрямую между Правообладателем и Конечным пользователем.

Отключение доступа к ПО осуществлено правообладателем и ответчик не должен нести за это ответственности, так как он не является правообладателем.

Между тем, согласно п.5.4. договора ответчик гарантирует, что является правообладателем ПО.

Более того, ссылка ответчика о том что, передача экземпляров ПО осуществляется напрямую между Правообладателем и Конечным пользователем, опровергается самим ответчиком в отзыве, а также материалами дела.

Так в частности ответчик указал, что он передал истцу права, что подтверждается УПД N 386.

В этом же УПД указан конечный пользователь "Sber zvuk".

Аналогично и в счете на оплату N 363 от 03.12.2021 указан конечный пользователь "Sber zvuk".

Сублицензионный договор N 34 предоставлял право истцу на распространение ПО.

В своем отзыве ответчик также признает, что конечным пользователем являлось ООО "Звук".

Таким образом, ответчик был уведомлен, что истец не является конечным пользователем.

Соответственно, между истцом и правообладателем не было и не могло быть заключено никаких лицензионных соглашений, на которые ссылается ответчик в своем отзыве и пояснениях.

Более того, ни по тексту договора, ни в каком ином документе ответчик не упоминал о таком лицензионном соглашении.

Такое лицензионное соглашение также не являлось приложением к сублицензионному договору N 34.

Кроме того, третье лицо - ООО "Звук" в своем отзыве на исковое заявление также указывает об отсутствии каких либо договорных соглашений между ООО "Звук" и правообладателем.

Как пояснил истец, документ fulfilment 204850, на который ссылается ответчик, также был передан ответчиком истцу по средствам направления электронного письма на почтовый ящик сотрудника истца.

В соответствии со ст. 310 ГК РФ односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются.

Договор не содержит условий/права для одностороннего отказа от исполнения обязательств, срок исполнения которых наступил.

Также следует отметить, что в соответствие с пунктом 5.4 договора "Лицензиат гарантирует Сублицензиату, что на момент заключения настоящего договора и в течение всего срока его действия он обладает всеми необходимыми полномочиями для передачи лицензий Сублицензиату, является их законным и правомерным владельцем (правообладателем), а указанные права не обременены запретом на отчуждение, не являются предметом залога, не являются предметом исков третьих лиц".

В соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

При этом истец добросовестно полагался на гарантии и заверения, данные ему ответчиком в п.5.4. договора.

Довод ответчика о наличии между правообладателем и конечным пользователем лицензионного соглашения, также не нашел своего подтверждения, ответчиком в нарушении ст. 65 АПК РФ не представлено подписанного документа такого соглашения.

Более того, как уже ранее отмечалось, ответчик был уведомлен, что истец не является конечным пользователем.

Соответственно, между истцом и правообладателем не было и не могло быть заключено никаких лицензионных соглашений, следовательно, у истца, не возникало и не могло возникнуть каких-либо прав или обязанностей из лицензионного договора, так как истец не являлся и не мог являться стороной лицензионного договора.

По мнению ответчика, отраженному в его отзыве и пояснениях, обязательства ответчика прекращаются после предоставления логина и пароля для входа на электронную платформу Правообладателя. Далее, по мнению ответчика, все правоотношения между истцом и ответчиком должны регулироваться лицензионным соглашением (EULA) - основным соглашением правообладателя.

Между тем, в соответствии с сублицензионным договором N 34 ответчик предоставляет истцу право использования именно ПО в порядке и на условиях, предусмотренных договором.

Ключи доступа - логин и пароли являются только техническими средствами защиты использования программ для ЭВМ и, в случае их использования правообладателем программ для ЭВМ, ответчик сообщает истцу такие ключи доступа в целях обеспечения истцу возможности доступа к такой программе (ПО).

Ключи доступа логин и пароли и иные технические средства защиты результатов интеллектуальной деятельности представляют собой набор символов и выполняют функцию защиты информации и не являются самостоятельными объектами авторских прав, в отличие от программ для ЭВМ (п. 1 ст. 1259 ГК РФ, п. 1 ст. 1299 ГК РФ).

Лицензионный ключ представляет собой не право использования программного обеспечения (лицензию), а является техническим средством (способом) обеспечения использования программного продукта.

Ответчик, вступая в отношения, урегулированные нормами права, должен знать о существовании обязанностей, отдельно установленных для каждого вида правоотношений, а также обеспечить их выполнение, то есть соблюсти ту степень заботливости и осмотрительности, которая необходима для строгого соблюдения требований закона.

Ответчик неверно квалифицирует сублицензионный договор, не как отдельный предусмотренный ГК РФ самостоятельный вид договора, в соответствии с которым лицензиат предоставляет сублицензиату право использования результата интеллектуальной деятельности на определенных условиях (ст. 1238 ГК РФ), а как совокупность обязательств, связанных с выполнением посреднических функций, направленных на предоставления доступа к использованию результата интеллектуальной деятельности.

Вместе с тем, сублицензионный договор как отдельный вид договора предусмотрен ст. 1238 ГК РФ.

Сторонами сублицензионного договора являются лицензиат и сублицензиат.

При этом по сублицензионному договору лицензиат предоставляет сублицензиату права использования результата интеллектуальной деятельности только в пределах тех прав и тех способов использования, которые предусмотрены для лицензиата в лицензионном договоре, заключенном лицензиатом с правообладателем такого результата.

Следовательно, сторонами обязательств, связанных с использованием результата интеллектуальной деятельности в соответствии с сублицензионным договором, являются лицензиат и сублицензиат.

Лицензиар, по основному, лицензионному договору, не связан договорными отношениями с сублицензиатом, в связи с чем, он, в частности, не может предъявить претензий к сублицензиату по поводу нарушения последним каких-либо обязательственных прав, что предусмотрено п.4, ст.1238 ГК РФ.

Довод ответчика о том, что документом, регулирующим условия использования истцом программы для ЭВМ (ПО), является не сублицензионный договор, а некое лицензионное соглашением (EULA) - Соглашение правообладателя, является несостоятельным и опровергается как положениями сублицензионного договора, содержащего все существенные условия договоров данного вида, так и иными материалами дела.

Заключенный истцом и ответчиком сублицензионный договор содержит указание на конкретную программу для ЭВМ (ПО), право использования которой предоставляется ответчиком истцу на условиях лицензии, а также на лицензионную территорию - РФ, лицензионный срок - 1 год, и способы использования - воспроизведение (инсталляция, копирование, запуск), распространение.

Сублицензионный договор N 34 о предоставлении прав использования и распространите программ для ЭВМ, заключенный между истцом и ответчиком содержим все существенные условия для договоров данного вида, а, следовательно, является надлежаще заключенным и действующим, и именно данный договор и регулирует отношения Сторон о предоставлении права использования программы для ЭВМ.

Исходя из положений гражданского законодательства, изменение существенных условий сублицензионного договора возможно только в случае достижения соответствующего соглашения между истцом и ответчиком, при этом такое соглашение достигнуто не было.

В материалах дела отсутствуют и ответчиком не представлены доказательства того, что в соответствии с законом или сублицензионным договором "Лицензионное соглашение Правообладателя" акцептовано истцом или обеими сторонами сублицензионного договора.

В связи с этим, довод ответчика об обязательном применении к отношениям сторон "Лицензионное соглашение Правообладателя" при регулировании договорных отношений, возникших на основании сублицензионного договора, является несостоятельным.

Кроме того, ссылаясь на факт наличия "Лицензионного соглашения Правообладателя", заключенного истцом или третьим лицом и компанией Tenable (правообладателем ПО), ответчик не предоставляет экземпляр такого соглашения, содержащего подписи истца и правообладателя ПО или третьего лица и Правообладателя ПО; фрагменты скриншотов с алгоритмом входа в электронную платформу, предоставленные ответчиком, не позволяют установить относимость указанных фрагментов к принадлежности платформы Правообладателю, их действительность и достоверность.

Также невозможно установить дату, когда сделаны данные фрагменты и кем они сделаны.

Более того, действующее законодательство не содержит норм, допускающих одностороннее установление или изменение правообладателем требований или условий в отношении сублицензионных договоров, заключенных лицензиатом с третьими лицами.

Согласно п.2 ст.1233 Гражданского кодекса Российской Федерации к лицензионным (сублицензионным) договорам применяются общие положения об обязательствах (ст.309 - 419 ГК РФ) и о договоре (ст420-453 ГК РФ), поскольку иное не установлено правилами раздела VII ГК РФ и не вытекает из содержания или характера исключительного права.

Аналогичная позиция отражена в п.43 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений ГК РФ о заключении и толковании договора".

Следовательно, на правоотношения истца и ответчика распространяются положения ч.1 ст.450 ГК РФ, согласно которой изменение или расторжение договора по общему правилу, возможно по согласованию сторон.

В соответствии с п.3. ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (третьих лиц).

Таким образом, как стороны сублицензионного договора (истец и ответчик) не могут создать правовых последствий для третьих лиц, так и третьи лица не могут создать правовых последствий для договорных отношений истца и ответчика по данному делу.

Исходя из вышеприведенных положений гражданского законодательства, изменение существенных условий сублицензионного договора возможно только в случае достижения соответствующего соглашения между истцом и ответчиком, при этом такое соглашение достигнуто не было.

В материалах дела отсутствуют и ответчиком не представлены доказательства того, что в соответствии с законом или сублицензионным договором лицензионное соглашение с правообладателем было заключено истцом или третьим лицом - конечным пользователем.

Таким образом, отношения истца и ответчика, в связи с предоставлением истцу права использования ПО, регулируется сублицензионным договором.

Какие-либо соглашения между истцом и третьими лицами (правообладателем ПО) по отношениям, связанным с предметом сублицензионного договора, не заключались.

Соглашение или иные правила правообладателя не являются частью сублицензионного договора и не имеют отношения к настоящему делу.

Соответственно, невозможность использования ПО, является следствием ненадлежащих действий ответчика, и именно ответчик по сублицензионному договору N 34 несет за это ответственность.

Ответчиком не была обеспечена возможность по использованию программного обеспечения в срок, установленный Договором и счетом N 363.

Сторонами не были подписаны Дополнительные соглашения к Сублицензионному договору, меняющие условия его исполнения применительно к Программному обеспечению.

Кроме того, ответчик не уведомлял истца об отказе от исполнения Сублицензионного договора.

По смыслу правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, изложенного в п.42 Постановление от 23.04.2019 г. N 10 "О применении части 4 ГК РФ", согласие на заключение сублицензионного договора не может быть отозвано лицензиаром после заключения сублицензионного договора.

В соответствии с вышеизложенными обстоятельствами, ответчик не предоставил права использования ПО и не обеспечил возможности его реализации истцом в спорный период (с 09.03.2022 по 13.12.2022), в связи с чем, основания для выплаты истцом лицензионного вознаграждения за указанный период отсутствуют.

Прекращение правообладателем деятельности на территории РФ и прекращение доступа к ПО, вопреки доводам ответчика, не относятся к обстоятельствам непреодолимой силы.

Заключая Сублицензионный договор, ответчик принимал риск последствий прекращения Правообладателем распространения Программного обеспечения в виде обязанности по осуществлению возврата истцу соответствующей суммы денежных средств лицензионного вознаграждения.

Довод ответчика об отсутствии оснований для возврата истцу части лицензионного вознаграждения является несостоятельным и не соответствует вышеуказанным обстоятельствам.

Истец, как подтверждается материалами дела, не заключал каких-либо соглашений с правообладателем ПО; договор о предоставлении права использования ПО заключен истцом непосредственно с ответчиком, копия данного договора имеется в материалах дела.

Утверждение о заключении истцом (или конечным пользователем) договора с правообладателем ПО заявляется самим ответчиком без предоставления надлежащих доказательств: подписанный истцом (или конечным пользователем) и правообладателем ПО экземпляр договора ответчиком в материалы дела не предоставлен.

При этом истец каких-либо договоров с правообладателем ПО не заключал, акцепта "Лицензионного договора-оферты на сайте компании Tenable", вопреки утверждению ответчика, не совершал.

Таким образом, ссылка ответчика на то, что с возникшими после периода надлежащего использования программы для ЭВМ претензиями истец или конечный пользователь должен был обратиться не к ответчику, а к иностранному правообладателю, является необоснованной и сделана без учета существующих между сторонами договорных связей.

Оснований для отмены решения суда первой инстанции по доводам жалобы, а также безусловных, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется.

Расходы по госпошлине в соответствии со ст. 110 АПК РФ возлагаются на заявителя жалобы.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266-268, пунктом 1 статьи 269, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 01 августа 2023 года по делу N А40-38973/23 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления постановления в полном объеме в Суд по интеллектуальным правам.

Председательствующий судья

Т.В. Захарова

Судьи

В.В. Валюшкина
Е.А. Ким

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.