Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22 июня 2021 г. N Ф05-5140/19 по делу N А40-111878/2017

г. Москва

22 июня 2021 г.

Дело N А40-111878/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 16 июня 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 22 июня 2021 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе: председательствующего судьи Е.Л. Зеньковой,

судей: Н.Я. Мысака, Ю.Е. Холодковой,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего должника - Протасова И.В. - Протасов И.В., лично, паспорт РФ, Макарова А.Р., по доверенности от 30.12.2020, срок до 31.12.2021,

от Курбатова В.В. - Волков К.А., по доверенности от 18.06.2020,

от Рокотяна К.С. - Волков К.А., по доверенности от 11.07.2018, срок 3 года,

от Комоновой Л.К. - Волков И.А., по доверенности от 31.05.2021, срок 3 года,

от Шахова А.Д. - Абязов Р.Ф., по доверенности от 22.08.2020, срок 3 года, до перерыва в онлайн-заседании,

от ООО "Криор" - Кошкина Е.С., по доверенности от 03.03.2021, срок 3 года,

от ЗАО "Химгазсервис" - Лазарева А.С., по доверенности от 11.01.2021, срок до 31.12.2021,

рассмотрев 16.06.2021 в судебном заседании кассационную жалобу

конкурсного управляющего должника - Протасова И.В.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2020,

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.03.2021

по заявлению конкурсного управляющего должника - Протасова И.В. о привлечении к субсидиарной ответственности Чилимкина Александра Александровича, Барышева Филиппа Ивановича, Касимова Тимура Руслановича, Вшивцева Анатолия Николаевича, Савинова Сергея Николаевича, Сергеева Ивана Ивановича, Шахова Александра Дмитриевича, Зубковой Галины Петровны, Комоновой Любови Кирилловны, ЗАО "Магма Девелопмент", Рокотяна Корнея Сергеевича, Курбатова Владимира Владимировича, ООО "Активфинанс", ООО "Магма Эдвертайзинг", АО "МЗЭП" и о взыскании с ответчиков денежных средств

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) ЗАО "ТемпСтрой",

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 06.03.2018 должник - ЗАО "ТемпСтрой" признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Сигов Георгий Владимирович.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 20.06.2018 Сигов Г.В. освобожден от обязанностей конкурсного управляющего должника ЗАО "ТемпСтрой", новым конкурсным управляющим должником утвержден Протасов Игорь Витальевич.

14.11.2019 в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должником ЗАО "ТемпСтрой" Протасова И.В. о привлечении к субсидиарной ответственности Чилимкина Александра Александровича, Барышева Филиппа Ивановича, Касимова Тимура Руслановича, Вшивцева Анатолия Николаевича, Савинова Сергея Николаевича, Сергеева Ивана Ивановича, Шахова Александра Дмитриевича, Зубковой Галины Петровны, Комоновой Любови Кирилловны, ЗАО "Магма Девелопмент", Рокотяна Корнея Сергеевича, Курбатова Владимира Владимировича, ООО "Активфинанс", ООО "Магма Эдвертайзинг", АО "МЗЭП" и о взыскании с ответчиков денежных средств.

Определением Арбитражного суда города Москвы суда от 02.10.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.03.2021, отказано в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника ЗАО "ТемпСтрой" Протасова И.В. о привлечении к субсидиарной ответственности Чилимкина Александра Александровича, Барышева Филиппа Ивановича, Касимова Тимура Руслановича, Вшивцева Анатолия Николаевича, Савинова Сергея Николаевича, Сергеева Ивана Ивановича, Шахова Александра Дмитриевича, Зубковой Галины Петровны, Комоновой Любови Кирилловны, ЗАО "Магма Девелопмент", Рокотяна Корнея Сергеевича, Курбатова Владимира Владимировича, ООО "Активфинанс", ООО "Магма Эдвертайзинг", АО

"МЗЭП".

Не согласившись с принятыми судебными актами, конкурсный управляющий ЗАО "ТемпСтрой" обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.03.2021 и принять новый судебный акт об удовлетворении заявления об удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

В обоснование доводов кассационной жалобы заявитель указывает на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов судов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В порядке статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщены отзывы Шахова А.Д., Рокотяна К.С., Курбатова В.В., Комоновой Л.К.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должником доводы кассационной жалобы поддержал в полном объеме по мотивам, изложенным в ней.

Представитель Курбатова В.В., Рокотяна К.С., Комоновой Л.К., представитель Шахова А.Д. возражали против доводов кассационной жалобы по мотивам, изложенным в ней.

Представитель ООО "Криор", представитель ЗАО "Химгазсервис" поддержали доводы кассационной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Поскольку заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по настоящему делу подано в суд 10.06.2019, то есть после 01.07.2017, суды рассмотрели заявление по правилам Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ).

Суды посчитали, что в качестве ответчиков по настоящему делу указаны физические и юридические лица, которые непосредственно не являлись ни участниками (учредителями), за исключением Курбатова В.В., ни руководителями должника, ввиду чего при разрешении вопроса о допустимости привлечения их к субсидиарной ответственности в числе прочего доказыванию подлежит отнесение их к категории иных контролирующих лиц, поскольку, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, они имели фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществляли контроль над его деятельностью.

Относительно возникновения неплатежеспособности и вывода денежных средств через сделки с ЗАО "КРИОР-2011" в размере 64 040 000 руб. суды установили, что данная сделка оспорена конкурсным управляющим должником на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации как притворная сделка, прикрывающая сделку с привлечением мнимого участника долевого строительства. Определением от 08.04.2019 Арбитражный суд города Москвы отказал в удовлетворении данного заявления конкурсного управляющего.

Кроме того, суды установили, что генеральный директор ЗАО "ТемпСтрой" Курбатов В.И. без какого-либо обеспечения приобрел за 64 040 000 руб. вексель у ЗАО "КРИОР-2011", которое на момент продажи векселя было зарегистрировано в ЕГРЮЛ всего несколько месяцев, после публикации о добровольной ликвидации ЗАО "КРИОР-2011" (2016 год) не осуществил ни каких действий о включении перечисленной суммы в ликвидационный баланс ЗАО "КРИОР-2011".

В свою очередь, Курбатов В.И. являлся генеральным директором должника в период с 28.01.2011 по 06.03.2018.

Учитывая изложенное, суды посчитали, что Курбатов В.И. не принял всех мер для предъявления векселя и взыскания вексельной задолженности.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 08.02.2019 Курбатов В.И. привлечен к субсидиарной ответственности, установлено наличие оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам ЗАО "ТемпСтрой" и производство в части определения размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Вместе с тем, судами установлено отсутствие каких-либо доказательств подконтрольности ЗАО "ТемпСтрой" Чилимкину А.А. в период совершения вышеуказанных сделок. Последующие действия ЗАО "КРИОР-2011" по распоряжению денежными средствами, полученными по сделке с должником недействительными не признаны.

На основании изложенного, суды не усмотрели оснований для привлечения Чилимкина А.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Также конкурсный управляющий отмечал, что все денежные средства, полученные по вышеуказанной сделке, перечислены в пользу АО "Садовые кварталы" в качестве оплаты за квартиру и машиноместо в интересах акционеров ЗАО "КРИОР-2011" (Вшивцева А.Н, Савинова С.Н., Сергеева И.И., Шахова А.Д.) и конечного приобретателя Зубковой Г.П.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий представил светокопии протокола N 3 общего собрания акционеров ЗАО "КРИОР-2011" от 05.07.2012, на котором была одобрено заключение договора с АО "Садовые кварталы".

Вместе с тем суды, посчитали, что учитывая заявленные возражения по данному доказательству одним из акционеров ЗАО "КРИОР-2011" Шаховым А.Д., а также в силу частей 6, 8 статьи 75 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и в отсутствие оригинала протокола N 3 общего собрания акционеров ЗАО "КРИОР-2011" от 05.07.2012, факт принятия решения акционерами ЗАО "КРИОР-2011" об одобрении сделки с АО "Садовые кварталы" документально не подтвержден, в связи с чем суды пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Вшивцева А.Н, Савинова С.Н., Сергеева И.И., Шахова А.Д.

Относительно вывода денежных средств должника через займы физическим лицам суды пришли к следующим выводам.

Так, конкурсный управляющий указал, что должником в период 2011 -2012 предоставлены займы следующим лицам: Комоновой Л.К. в размере 53 195 000 руб. по Договору займа от 21.01.2011; ЗАО "Магма Девелопмент" в размере 25 415 000,00 руб. по Договору займа от 01.11.2011; Рокотян К.С. в размере 3 000 000 руб. по Договору займа от 18.10.2011; Курбатову В.В. в размере 2 165 000,00 руб. по Договору займа от 16.11.2011; АО "АКТИВФИНАНС" в размере 380 000,00 руб. по Договору займа от 25.01.2012; ЗАО ИК "МАГМА" в размере 970 00,00 руб. по Договору займа от 15.05.2011; ООО "МАГМА ЭДВЕРТАЙЗИНГ" в размере 460 000,00 руб. по Договорам займа от 16.02.2012 и 03.07.2012; АО "МЗЭП" в размере 960 000,00 руб. по Договору займа от 03.05.2011.

По мнению заявителя, в результате выдачи данных займов был причинен ущерб кредиторам должника, поскольку займы выдавались аффилированным лицам без цели их возврат; указанные лица являлись выгодоприобретателями и поэтому их следует отнести к лицам, контролирующим должника.

Одновременно суды указали, что вопреки утверждению конкурсного управляющего статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 30.12.2008 не предусматривала субсидиарной ответственности иных лиц, за исключением: учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия, иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия.

При этом судами учтено отсутствие в материалах дела каких-либо доказательств, подтверждающих возможность Комоновой Л.К., Рокотян К.С., АО "АКТИВФИНАНС", ЗАО ИК "МАГМА", ООО "МАГМА ЭДВЕРТАЙЗИНГ", АО "МЗЭП" давать обязательные для должника указания или определять иным образом его действия.

Кроме того, суды учли, что из картотеки арбитражных дел следует, что заявление о признании ЗАО "ТемпСтрой" банкротом (дело N А40-111878/2017) поступило от ООО "Криор" в Арбитражный суд города Москвы - 21.06.2017, однако сделки, послужившие основанием для обращения конкурсного управляющего в суд с настоящим заявлением имели место в 2011 - 2012 годах, то есть до вступления в силу Закона о внесении изменений N266 -ФЗ.

В связи с этим суды пришли к выводу, что применение к спорным правоотношениям положений, введенных Законом N 266-ФЗ, в частности понятия "контролирующее должника лицо", установленного пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, и презумпции, установленной абзацем 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является неправомерным.

Поскольку конкурсный управляющий сослался на неправомерные действия ответчиков, имевшие место в 2011 -2012 годах, суды правомерно посчитали, что к рассматриваемым правоотношениям подлежат применению ранее закрепленное в абзаце 32 статьи 2 Закона о банкротстве понятие контролирующего должника лица, а также правила о субсидиарной ответственности, изложенные в статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее -Закон N 73-ФЗ), которая действовала в период с 05.06.2009 по 30.06.2013.

Поскольку заявление о признании должника банкротом принято судом определением от 23.06.2017, суды указали, что срок для признания ответчиков контролирующими должника лицами был ограничен периодом до 23.06.2015, вменяемые же ответчикам действия совершались в 2011 - 2012 годах в связи с чем ответчики не подпадают под понятие "контролирующего должника лицо", следовательно, оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям не имеется.

Кроме того, сделки, на которые ссылался управляющий, были оспорены в судебном порядке, и во всех них было отказано ввиду отсутствия вреда и цели причинения вреда.

Кроме того, суды посчитали, что конкурсным управляющим пропущен срок исковой давности.

Должник признан банкротом решением Арбитражного суда города Москвы от 06.03.2018, в этот же день был утвержден конкурсный управляющий.

Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности поступило в суд 14.11.2019.

Вместе с тем суды посчитали, что конкурсный управляющий (правопредшественник Протасова И.В.) объективно мог узнать о фактах "вывода активов" в ЗАО "КРИОР-2011" в апреле 2018 года из представленной банковской выписки ЗАО "КРИОР-2011", из которой следует, что денежные средства поступили непосредственно со счета ЗАО "ТемпСтрой" N 40702810110710263101, открытом в ПАО "Промсвязьбанк".

В связи с этим суды пришли к выводу, что конкурсный управляющий Протасов И.В. об обстоятельствах совершения сделки и банковских перечислениях узнал задолго до подачи заявления, ввиду чего срок исковой давности был пропущен.

Кроме того, 20.11.2018 конкурсный управляющий включил в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве сообщение N 3229816 об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи векселя от 29.11.2011. К указанному сообщению приложен электронный документ в формате pdf, содержащий текст заявления. В приложении к заявлению указаны документы (запросы и ответы, в т.ч. из правоохранительных органов), свидетельствующие о том, что конкурсный управляющий Протасов И.В. об обстоятельствах совершения сделки и банковских перечислениях узнал задолго до подачи заявления.

Суд кассационной инстанции считает, что, исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями действующего законодательства, суды первой и апелляционной инстанций правильно определили правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой установили все существенные для дела обстоятельства, которым дали надлежащую правовую оценку и пришли к правильным выводам по следующим основаниям.

Между тем судами допущены ошибки и неточности в мотивах, по которым они пришли в итоге к правильным выводам.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

До введения в действие Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 226-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве) и Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", материальной нормой, применимой к спорным правоотношениям, является статья 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ.

В соответствии с пунктом 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 N 137 положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности, имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Из существа этих разъяснений следует, что действие новой редакции статьи 10 Закона о банкротстве зависит от времени возникновения обстоятельств, перечисленных в этой статье.

Учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Поскольку вменяемые действия были совершены в период с 2010 по 2011 годы, к спорным отношениям подлежат применению положения абзаца второго пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (здесь и далее - в первоначальной редакции, если не указано иное), а также положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (здесь и далее - в первоначальной редакции, если не указано иное).

Согласно пункту 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Таким образом, субъектами названного вида ответственности в спорный период для юридических лиц, имеющих организационно-правовую форму общества с ограниченной ответственностью, помимо учредителей (участников), руководителя, являлись также и иные лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия (далее все названные лица в совокупности - контролирующие лица).

Учитывая, что в данном случае ответчики не являлись непосредственно ни участником (учредителем), ни руководителем должника, при разрешении вопроса о допустимости привлечения его к субсидиарной ответственности в числе прочего доказыванию подлежит отнесение его к категории иных контролирующих лиц, которые, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, имел ли он фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществляли контроль над его деятельностью.

Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей (в том числе с использованием офшорных организаций) или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником.

Однако процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7)).

Несмотря на это, необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, нелюбое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствии контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

Разрешая этот вопрос о наличии контроля со стороны ответчика, суды в данном споре пришли к мотивированным выводам о недоказанности управляющим такового, недоказанности того, что имеются формально-юридические или фактические признаки аффилированности между должником и ответчиками, в связи с чем соответствующие обстоятельства признаются судебной коллегией не подлежащими сомнению.

Относительно оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности (наличия состава правонарушения), судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как указано выше, положения пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусматривали несение ответственности контролирующими лицами в случае, если банкротство должника возникло по их вине.

В частности, это может означать, что субсидиарная ответственность наступает, когда неспособность удовлетворить требования кредиторов наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, а искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

В рассматриваемой ситуации ответчикам вменялись действия по инициированию вывода активов должника в условиях неисполнения обязательств на значительную сумму перед кредиторами, что в итоге привело к банкротству, вменялись действия по получению выгоды от совершенных сделок.

В данном случае судами верно установлено, что вменяемые ответчикам противоправные действия имели место быть в 2011-2012 годах, то есть в период действия правил о субсидиарной ответственности в редакции Закона N 73-ФЗ.

При этом действующие положения главы III.2 Закона о банкротстве применимы в отношении спорных правоотношений только в части процессуальных норм, поскольку в силу части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела (далее - рассмотрение дела), совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

В силу статьи 2 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ) контролирующим должника лицом признавалось лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона; документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

В соответствии с пунктом 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 6/8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пунктом 22 установлено: при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителя (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть 2 пункт 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Ответственность руководителя, учредителя (участника) должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на указанных лиц обязанности возместить убытки осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации под которыми понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Субсидиарная ответственность может иметь место только в том случае, если между несостоятельностью (банкротством) должника и неправомерными действиями собственника имущества или другого уполномоченного лица имеется непосредственная причинно-следственная связь.

При этом по Закону о банкротстве несостоятельность должника связывается, по общему правилу, с неплатежеспособностью, то есть состоянием, не позволяющим должнику удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве).

Пункт 1 статьи 53 Закона о банкротстве предусматривает, что возможность принятия решения о признании должника несостоятельным (банкротом) прямо связана с выявлением признаков несостоятельности, установленных статьей 3 Закона о банкротстве, которая в свою очередь не обуславливает установление этих признаков от достаточности или недостаточности у должника имущества для удовлетворения требований кредиторов.

Соответственно, в рассматриваемой ситуации основанием для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности является причинно-следственная связь между его действиями (бездействием) и последующим банкротством должника, которое определяется по признаку неплатежеспособности.

В статье 2 Закона о банкротстве неплатежеспособность определена как прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника". Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности.

В силу разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Применительно к конкретным фактическим обстоятельства настоящего дела, суды, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, последовательно проанализировали поведение привлекаемых к ответственности лиц и должника, пришли к обоснованному выводу, что вышеназванные лица не являлись контролирующим должника лицами в спорный период, так как отношений фактического контроля и неформальной (формальной) подчиненности между ним и должником не установлено судами.

По общему правилу исковая давность исчисляется в соответствии с действующим на момент совершения правонарушения правовым регулированием (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вменяемые в данном случае лицам нарушения имели место, как установили суды, в 2011-2012 годах, то есть в период действия правил о субсидиарной ответственности в редакции Закона N 73-ФЗ, когда давность регулировалась общими нормами гражданского законодательства (статья 196, пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

По смыслу положений статьи 10 Закона о банкротстве в редакции упомянутого Закона срок давности по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности мог исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества должника и окончательного формирования конкурсной массы (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12).

Исчисляя давность, суды в данном случае связали момент осведомленности конкурсного управляющего о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности с апреля 2018 года.

Однако с учетом вышеуказанной правовой позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, у судов в данном случае отсутствовали правовые основания для отказа в удовлетворении заявления по мотиву пропуска срока давности.

В противном случае заявитель лишается судебной защиты (статья 46 Конституции Российской Федерации).

Данная правовая позиция изложена и в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.09.2018 N 305-ЭС18-7255, в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3).

Вместе с тем, неверное исчисление срока исковой давности для управляющего в данном случае также не привело в итоге к принятию незаконных судебных актов судами, поскольку суды установили, что все вышеуказанные вменяемые сделки были признаны судами законными и обоснованными, не причинившими вреда должнику и его кредиторам (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16.04.2020 (N 305-ЭС20-2609(3), Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16.04.2020 N 305-ЭС20-2609(3), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.12.2019 по делу N А40-111878/17).

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно статьям 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

Опровержения названных установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств в материалах дела отсутствуют, в связи с чем суд кассационной инстанции считает, что выводы судов основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу и соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на положениях действующего законодательства.

Основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций согласно части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Вместе с тем, суд кассационной инстанции с учетом вышеизложенного не установил оснований для изменения или отмены определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции, предусмотренных в части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы изучены судом, однако они подлежат отклонению, поскольку данные доводы основаны на неверном толковании норм права, с учетом установленных судами фактических обстоятельств дела. Кроме того, указанные в кассационной жалобе доводы были предметом рассмотрения и оценки суда апелляционной инстанции и были им обоснованно отклонены.

Доводы заявителя кассационной жалобы направлены на несогласие с выводами судов и связаны с переоценкой имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами обстоятельств, что находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в Определении от 17.02.2015 N 274-О, статей 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, представляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципа состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Суды обеих инстанций не допустили нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием для отмены судебного акта.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судами фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Таким образом, на основании вышеизложенного суд кассационной инстанции считает, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.03.2021 по делу N А40-111878/17 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Е.Л. Зенькова

Судьи

Н.Я. Мысак Ю.Е. Холодкова