Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 августа 2024 г. N Ф05-7082/23 по делу N А40-254412/2021

Москва

1 августа 2024 г.

Дело N А40-254412/21

Резолютивная часть постановления оглашена 29 июля 2024 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 1 августа 024 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Кручининой Н.А., Кузнецова В.В.,

при участии в судебном заседании: никто не явился;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью "Ладья" и Корнеевой С.К. на определение Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2024, на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2024

по заявлению о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "СФК Групп",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 28.12.2021 общество с ограниченной ответственностью "СФК Групп" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим должника утверждена Макеева К.А.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении обществ с ограниченной ответственностью "ПФК", "Панацея", "Фарматрикс", "Ладья", "Фармимпульс", "Экофарм плюс" и "Фармразвитие", а также Макарчука О.В., Блинова А.В., Амеровой В.В., Корнеевой С.К., Домашниковой К.А., Варфоломеевой (Вартикян) Ж.В., Андреева А.В., Павлова А.В., Сыпчу Н.И., Музафарова И.Ш., Шмальц Е.А. и Мокеевой С.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, которое определением Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2024 было удовлетворено частично, суд привлек к субсидиарной ответственности Корнееву С.К., Блинова А.В., Амерову В.В. и Макарчука О.В., в удовлетворении требований в отношении остальных ответчиков суд отказал, а производство по настоящему обособленному спору приостановил до завершения расчетов с кредиторами.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2024 определение Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2024 было изменено, к субсидиарной ответственности были также привлечены общества с ограниченной ответственностью "Фарматрикс" и "Ладья" (далее - общество "Ладья"), в остальной части определение суда первой инстанции было оставлено без изменения.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, общество "Ладья" и Корнеева С.К. обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационные жалобы, обжалуемые определение и постановление отменить.

Общество "Ладья" просит суд отменить постановление в части привлечения его к субсидиарной ответственности, оставить в указанной части в силе определение суда первой инстанции, а Корнеева С.К., в свою очередь, просит отменить судебные акты в части привлечения ее к субсидиарной ответственности, в указанной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Заявители кассационных жалоб своими процессуальными правами распорядились самостоятельно, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, доводы кассационных жалоб не поддержали.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закона о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Поскольку судебные акты обжалуются только в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника общества "Ладья" и Корнеевой С.К., правовых оснований для их проверки в отношении отказной части, а также привлечения к ответственности остальных соответчиков у суда округа не имеется.

Обращаясь за судебной защитой, конкурсный управляющий должника указывал на то, что Корнеева С.К. являлась генеральным директором и единственным участником должника в период с 11.09.2017 по 27.11.2019, а общество "Ладья" имело право давать обязательные для исполнения должником указания и имело возможность определять его действия, то есть указанные лица являлись контролирующими должника лицами.

Конкурсный управляющий должника вменял Корнеевой С.К. неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве должника в арбитражный суд пункт 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве), а также не внесение подлежащих обязательному внесению в соответствии с Федеральным законом сведений в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц (подпункт 5 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Также конкурсный управляющий просил привлечь к субсидиарной ответственности общество "Ладья" наряду с Корнеевой С.К. за причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения ими сделок, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Удовлетворяя заявленные требования к Корнеевой С.К., суд первой инстанции и суд апелляционной инстанции исходили из того, что, в соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве установлена обязанность руководителя должника обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

При этом, пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве устанавливает, что заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Как разъяснено в абзаце 1 пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановления от 21.12.2017 N 53), обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, при разрешении вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве существенное значение имеет установление момента возникновения соответствующей обязанности.

Этот момент определяется тем, когда обычный, разумный и добросовестный руководитель, поставленный в ту же ситуацию, что и руководитель должника, должен был осознать такую степень критичности положения подконтрольной организации, которая объективно свидетельствовала о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 N 302-ЭС20-23984).

Согласно абзацу 34 статьи 2 Закона о банкротстве, под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

В соответствии с пунктом 8 постановления от 21.12.2017 N 53, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Дата возникновения обязанности у руководителя обратиться с заявлением о признании должника банкротом должна быть обоснованная лицом, подавшим заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, и не может быть произвольной.

В пункте 12 постановления от 21.12.2017 N 53 разъяснено, что, согласно абзацу 2 пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве, презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

Следуя правовой позиции, изложенной в пункте 8 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13.04.2016, невыполнение руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, влечет неразумное и недобросовестное принятие дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов и, как следствие, убытки для них.

В этом случае, одним из правовых механизмов, обеспечивающих удовлетворение требований таких кредиторов при недостаточности конкурсной массы, является возможность привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Субсидиарная ответственность руководителя по заявленному основанию ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Как разъяснено в пункте 56 постановления от 21.12.2017 N 53, по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо.

В соответствии с пунктом 8 постановления от 21.12.2017 N 53, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах 5 и 7 пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Дата возникновения обязанности у руководителя обратиться с заявлением о признании должника банкротом должна быть обоснованная лицом, подавшим заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, и не может быть произвольной.

Определяя доказанным основания для ответчиков необходимо применять разъяснения пункта 15 постановления от 21.12.2017 N 53, согласно которым, если обязанность по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве не была исполнена несколькими последовательно сменившими друг друга руководителями, первый из них несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве, последующие - со дня истечения увеличенного на один месяц разумного срока, необходимого для выявления ими как новыми руководителями обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение обязанности по подаче заявления о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве.

При этом, по обязательствам должника, возникшим в периоды ответственности, приходящиеся на нескольких руководителей одновременно, они отвечают солидарно (абзац 2 пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

В настоящем случае, указали суды начиная с 31.12.2017 должник не мог исполнять свои обязательства перед кредиторами, поскольку реальная сумма задолженности должника уже превышала балансовую стоимость его активов, из чего следует, что Корнеева С.К., являясь на тот момент как руководителем, так и единственным участником должника, должна была не позднее 31.01.2018 обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника.

Однако, указанная обязанность Корнеевой С.К. исполнена не была.

Наименование кредиторов, обязательства перед которыми возникли после указанной даты, основания возникновения этих обязательств и их размер приведены в мотивировочных частях обжалуемых судебных актов, правовых оснований для переоценки выводов суда первой инстанции и суда апелляционной инстанции по фактическим обстоятельствам судебная коллегия не усматривает.

Как следствие, суд первой инстанции правомерно признал доказанным наличие правовых оснований для привлечения Корнеевой С.К. к субсидиарной ответственности по указанному основанию.

Также суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Корнеева С.К. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности за не исполнение обязанности по внесению в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц сведений в отношении должника о недостаточности имущества.

В соответствии с подпунктом 5 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при следующем обстоятельстве: на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице: в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов; в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

В силу пункта 7 той же статьи, положения подпункта 5 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых от имени юридического лица возложены обязанности по представлению документов для государственной регистрации либо обязанности по внесению сведений в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц.

В подпункте "л.1" пункта 7 статьи 7.1 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" указано, что обязательному внесению в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц подлежат сведения о возникновении признаков недостаточности имущества в соответствии с законодательством о несостоятельности (банкротстве).

Согласно пункту 8 названного закона, сведения, указанные в пункте 7 названной статьи, а также иные сведения, внесение которых в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, подлежат внесению в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц соответствующим юридическим лицом, за исключением сведений, внесение которых в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц является обязанностью уполномоченного Федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственную регистрацию юридических лиц.

Под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника (абзац 36 статьи 2 Закона о банкротстве).

Как было установлено выше, момент возникновения у должника признаков недостаточности имущества - 31.12.2017, указанные признаки сохраняются вплоть до даты обращения с заявлением о признании должника банкротом (25.11.2021).

Как добросовестный руководитель, Корнеева С.К. была обязана опубликовать сведения о недостаточности имущества должника, однако, указанная обязанность ею исполнена не была.

Как следствие суд первой инстанции и суд апелляционной инстанции пришли к выводу о том, что Корнеева С.К. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по основаниям, установленным подпунктом 5 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона.

Судами учтено, что вступившими в законную силу судебными актами по настоящему делу были признаны недействительными по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как совершенные безвозмездно, с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, сделки должника, совершенные от его имени Корнеевой С.К.: платежи в пользу общества "Панацея" в общем размере 211 234 614,34 руб.; платежи в пользу общества "Фарматрикс" в общем размере 94 561 980 руб.; платежи в пользу общества "Ладья" в общем размере 391 273 222,40 руб.; платежи в пользу общества "Центрсервис" в общем размере 665 000 руб.; платежи в пользу общества "ПФК" в общем размере 13 861 860 руб.

В соответствии с пунктом 23 постановления от 21.12.2017 N 53, согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом, следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В рассматриваемом случае, отметили суды, общая сумма вышеперечисленных и оспоренных конкурсным управляющим сделок, совершенных от имени должника Корнеевой С.К., составляет 484 900 418,14 руб., при размере обязательств должника, включенных в реестр требований кредиторов, менее 100 000 000 руб.

Как следствие, констатировали суды, указанные сделки причинили существенный вред имущественным правам кредитором должника.

Приведенные Корнеевой С.К. возражения о том, что должник был признан банкротом вследствие признания сделок в его пользу недействительными в 2021 и 2022 годах, а до этого момента "финансовых проблем у общества не имелось", судами оценены критически и отклонены, поскольку очевидно, что сам факт признания судом сделок в пользу должника недействительными не может являться причиной объективного банкротства, а является лишь следствием совершения действий по выводу из конкурсной массы должника значительных денежных сумм, за счет которых возможно было погашение требований кредиторов должника.

В силу части 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Соответственно, именно совершение недействительных сделок между должником с одной стороны, и обществами "Фармимпульс" (платеж от 13.12.2018), "Фарматрикс" (платежи от 06.08.2019 и от 08.08.2019) и "Панацея" (платежи с 07.11.2017) с другой, повлекло, в последующем, банкротство должника, а не факт признания недействительности таких сделок судом.

Между тем, на момент совершения указанных сделок, именно ответчик Корнеева С.К. являлась руководителем и единственным участником должника, вследствие чего не могла не осознавать характера своих действий, приведших в конечном итоге к банкротству должника.

Приведенные Корнеевой С.К. о том, что на момент продажи должника Блинову А.В. (21.11.2019), "никаких процедур банкротств ООО "Фармимпульс", ООО "Фарматрикс", ООО "Панацея" не было, и Корнеева С.К. не имела отношения к данным компаниям", судами также оценены критически, отклонены по тем мотивам, что данное утверждение не соответствует действительности, поскольку процедура банкротства в отношении общества "Фармимпульс" была возбуждена 28.09.2019, а в отношении общества "Фарматрикс" - 03.09.2019.

При этом, как указали суды, фактическая аффилированность данных компаний неоднократно подтверждалась вступившими в законную силу судебными актами судами.

Доводы Корнеевой С.К. о том, что оспоренные платежи имели круговой характер, также отклонены судами, как опровергнутые установленными ими по спору фактическими обстоятельствами и имеющимися в материалах обособленного спора доказательствами.

Так, определением Арбитражного суда города Москвы от 26.09.2022, измененным постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.02.2023, были признаны недействительными сделками платежи должника в пользу общества "Фарматрикс" за период с 04.12.2018 по 29.04.2019 на общую сумму 94 561 980 руб.

Сделки были признаны недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку были совершены должником безвозмездно, с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции.

В рамках дела о банкротстве общества "Фарматрикс", сделки последнего в пользу должника также были признаны недействительными (определение Арбитражного суда Московской области от 20.04.2021 по делу N А41-75992/19).

Однако, обстоятельства совершения оспоренных сделок общества "Фарматрикс" в пользу должника были совершенно иными.

В частности, судом установлено, что прежде, чем перечислить должнику 82 500 000 руб., общество "Фарматрикс" их от него же и получило в качестве аванса.

В качестве применения последствий недействительности сделок суд, помимо того, что взыскал с должника в пользу общества "Фарматрикс" денежные средства в размере 82 500 000 руб., также восстановил задолженность общества "Фарматрикс" перед должником на сумму 82 500 000 руб.

Сделки были признаны недействительными на основании пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

Иные платежи общества "Фарматрикс" в пользу должника на сумму 118 600 000 руб. недействительными не признаны (определение Арбитражного суда Московской области от 22.09.2022 по делу N А41-75992/19).

Следовательно, вступившими в законную силу судебными актами установлено, что должник перечислил обществу "Фарматрикс" 94 561 980 руб. безосновательно, а затем еще 82 500 000 руб. по договору поставки, которые общество "Фарматрикс" должнику и возвратило в предпочтение перед иными кредиторами, в то время как денежные средства в размере 94 561 980 руб. выбыли из активов должника в пользу общества "Фарматрикс" невозвратно, в чем и заключается существенный вред имущественным правам кредиторам должника.

Действительно, отметили суды, сделки, в том числе платежи, обществ "Ладья", "Центрсервис" и "ПФК" в пользу должника (при их наличии) недействительными судом не признавались, однако круговой характер движения денежных средств между должником и обществом "Панацея" правового значения не имеет, поскольку даже без этих сделок, иными сделками, совершенными Корнеевой С.К. от имени должника, причинен существенный вред имущественным правам кредиторов должника (396 647 550 руб.).

Доводы Корнеевой С.К. о том, что, поскольку номинальный размер прав требований должника (дебиторская задолженность по оспоренным сделкам) превышает размер его обязательств, указанное свидетельствует "о достаточности имущества для погашения требований кредиторов и отсутствии оснований для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности", судами отклонены поскольку номинальная стоимость прав требований не доказывает того, что такие требования будут реализованы именно по этой цене, поскольку большинство дебиторов должника признаны банкротами, что предполагает отсутствие у дебиторов достаточного количества денежных средств для полного расчета с кредиторами, в числе которых находится и сам должник.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности совокупности оснований для привлечения Корнеевой С.К. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Согласившись с выводами суда первой инстанции о необходимости привлечения Корнеевой С.К. к субсидиарной ответственности, суд апелляционной инстанции, при этом, не согласился с выводом суда об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности общества "Ладья" в связи со следующим.

В соответствии с подпунктом 4 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве, возможность определять действия должника может достигаться, в том числе, путем оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

В соответствии с пунктом 3 постановления от 21.12.2017 N 53, по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

В соответствии с подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

Как разъяснено в пункте 7 постановления от 21.12.2017 N 53, предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом, контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки.

В этом случае, для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Приведенный перечень примеров не является исчерпывающим.

В силу пункта 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве, арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

В рассматриваемом случае, как указывалось выше, определением Арбитражного суда города Москвы от 14.12.2022 по настоящему делу платежи должника в пользу общества "Ладья" за период с 13.12.2018 по 04.03.2020 в общем размере 391 273 222,40 руб. были признаны недействительными сделками на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку были совершены безвозмездно, с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции.

Указанным определением от 14.12.2022 установлена также фактическая аффилированность должника и общества "Ладья".

Так, в частности, суд отметил, что в постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2021 по делу N А40-225341/19 установлено, что совокупность имеющихся в деле доказательств свидетельствует о фактической аффилированности должника и общества "Фармимпульс".

В соответствии с представленным в материалы дела постановлением Инспекции Федеральной налоговой службы N 36 по г. Москве от 17.09.2019 N 16/1026/1/1/2 о производстве выемки документов и предметов, представленному налоговым органом в материалы дела N А41-75992/19, общества "Фармимпульс" и "Ладья" в числе прочих являются подконтрольными и взаимозависимыми организациями.

Генеральным директором и единственным участником должника ранее являлась Корнеева С.К., которая совместно с Прошутинской В.Н., являлась соучредителем общества с ограниченной ответственностью "Домсо-вершение центр инноваций и оздоровительных технологий".

Прошутинская В.Н., в свою очередь, являлась генеральным директором общества "Фармагард", генеральным директором и единственным участником которого являлась Фурсова Е.И. - ранее генеральный директор и единственный участник общества "Ладья".

Кроме того, суд отметил, что из поведения сторон при совершении безвозмездной сделки по перечислению денежных средств в значительной сумме, при непредставлении доказательств в обоснование совершения такой сделки, следует, что стороны являются фактически аффилированными.

При этом, безвозмездные платежи должника в пользу общества "Ладья" являлись для Должника не только крупными, поскольку стоимость таких сделок, составила более 25 % балансовой стоимости активов должника, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату перед совершением сделок, но и, одновременно с этим, учитывая отсутствие по ним встречного предоставления, существенно убыточными.

В частности, согласно показателям бухгалтерской отчетности, стоимость активов должника за 2017 год составляла - 1 258 тыс. руб., за 2018 год - 67 212 тыс. руб., за 2019 год - 205 408 тыс. руб.

Из указанных фактических обстоятельств, установленных судом апелляционной инстанции, очевидно следует, что общество "Ладья", в числе иных, являлось контролирующим должника лицом (контролирующими выгодоприобретателем), которое длительное время и систематически получало существенные активы должника, выбывшие из владения последнего по сделкам, совершенным руководителями должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов на заведомо невыгодных для должника условиях, с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции.

Ссылка общества "Ладья" на выручку должника за 2018-2020 годы, выводов суда апелляционной инстанции не опровергает, поскольку показатель выручки определяется без учета расходов общества.

Кроме того, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, сформулированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3), не имеют решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой или иной финансовой отчетности должника для определения соответствующего признака неплатежеспособности, так как данный признак носит объективный характер и не должен зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность и представляющего ее в компетентные органы.

В противном случае, помимо прочего, для должника создавалась бы возможность манипулирования содержащимися в отчетах сведениями для влияния на действительность конкретных сделок или хозяйственных операций с определенными контрагентами, что очевидно противоречит требованиям справедливости и целям законодательного регулирования института несостоятельности.

Несостоятельны также доводы общества "Ладья" и о том, что "после 2020 года должник совершал сделки с иными контрагентами": задолженность перед ГБУЗ "ПКБ N 4 ДЗМ" возникла из гражданско-правового договора бюджетного учреждения N 276/19 поставка лекарственных препаратов для нужд ГБУЗ "ПКБ N 4 ДЗМ" в 2019 году от 03.10.2019, товарной накладной от 13.11.2019 N 11-0000025; перед ООО "Крокусстандарт" - из договора поставки от 19.02.2020 N Ц-11-2020, товарной накладной от 21.05.2020 N 290; платежи в пользу ООО "Панацея", на которые общество "Ладья" ссылается как на сделки в процессе текущей деятельности должника, признаны судом недействительными, как совершенные в отсутствие встречного представления, безвозмездно, а значит не могут рассматриваться как реальные хозяйственные операции, направленные на обеспечение деятельности должника.

Ссылка общества "Ладья" на отчет конкурсного управляющего должника также несостоятельна, поскольку вся дебиторская задолженность должника - это реституционные требования, вследствие признания его платежей недействительными, в том числе в пользу общества "Ладья".

Общество "Ладья" в отсутствие встречного имущественного предоставления получило существенные денежные средства должника и причинило имущественные вред его кредиторам.

Общество "Ладья" извлекло выгоду в результате действий контролирующих должника лиц, что свидетельствует о применимости подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве.

Презумпцию, регламентированную указанной выше нормой, общество "Ладья" не опровергло.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о доказанности совокупности оснований для привлечения общества "Ладья" к субсидиарной ответственности по обязательствам должника применительно к подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Нарушения, допущенные судом первой инстанции были устранены судом апелляционной инстанции.

В оставшейся части судебные акты не обжалуются.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятыми судами судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов судов по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Приведенный в кассационных жалобах довод о том, что размер требований аффилированных по отношению к должнику лиц не подлежит включению в размер ответственности контролировавших должника лиц, а также о необходимости субординации требования ряда контрагентов должника. судебной коллегией отклоняется, поскольку очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, а сам размер субсидиарной ответственности судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции не устанавливался, поскольку производство по заявлению конкурсного управляющего в данной части приостановлено до завершения расчетов с кредиторами.

По этой же причине - приостановление производства по обособленному спору до завершения расчетов с кредиторами - отклоняется довод кассационных жалоб о том, что размер дебиторской задолженности должника существенно превышает размер требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителями жалоб установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационные жалобы не подлежат удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2024 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2024 по делу N А40-254412/21 в обжалуемой части - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Н.А. Кручинина В.В. Кузнецов