Постановление Европейского Суда по правам человека 3 марта 2011 г. Дело "Купцов и Купцова (Kuptsov and Kuptsova) против Российской Федерации" (жалоба N 6110/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Купцов и Купцова
(Kuptsov and Kuptsova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 6110/03)

Постановление

Страсбург, 3 марта 2011 г.

По делу "Купцов и Купцова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Георга Николау,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 10 февраля 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 6110/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации - Денисом Васильевичем Купцовым (далее - заявитель) и его матерью Людмилой Александровной Купцовой (далее - заявительница, вместе - заявители) 10 января 2003 г.

2. Интересы заявителей представлял А. Дубовской, адвокат, практикующий в г. Волгограде. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявители жаловались, в частности, что заявитель содержался под стражей в ужасающих условиях, предварительное заключение его под стражу было незаконным и чрезмерно длительным и не сопровождалось соответствующими процессуальными гарантиями и что уголовное разбирательство в отношении него было несправедливым.

4. 20 февраля 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявителями являются мать с сыном. Они родились в 1987 и 1962 годах соответственно и проживают в г. Волгограде.

A. Задержание заявителя и содержание его под стражей в отделении милиции

7. 29 октября 2002 г. заявитель, в то время несовершеннолетний, был задержан по подозрению в совершении по предварительному сговору с другими лицами нескольких ограблений* (* В тексте Постановления вменяемые ему преступления квалифицируются также как разбой (прим. переводчика).). До 6 ноября 2002 г. он содержался в Красноармейском районном отделе милиции. 6 ноября 2002 г. его перевели в следственный изолятор N 4 в г. Волгограде.

1. Описание заявителем условий его содержания под стражей

8. В ночь с 29 на 30 октября 2002 г. заявитель содержался в камере N 1 вместе со взрослыми. Камера была переполненной, и сокамерники вынуждены были спать по очереди.

9. 30 октября 2002 г. заявитель был помещен в камеру N 4. Камера была площадью 8 кв. м, в ней содержались десять человек. В камере не было окон, она освещалась тусклой лампой, которая никогда не выключалась.

10. Заключенные спали на скамье шириной примерно 20 см и длиной 2 м или на бетонном полу. Они не были обеспечены постельным бельем. Заключенные были вынуждены стоять в течение дня, поскольку скамья не была достаточно большой, чтобы все они разместились на ней.

11. Заключенные не имели прогулок вне камеры. Два или три раза в сутки их выводили в туалет.

12. Заключенные не были обеспечены какой-либо пищей или питьевой водой. Они ели то, что приносили их родственники, а для питья использовали водопроводную воду в туалете.

2. Описание условий содержания под стражей заявителя властями Российской Федерации

13. Согласно объяснениям властей Российской Федерации в Красноармейском районном отделе внутренних дел не было изолятора временного содержания. Все содержащиеся под стражей находились в пяти камерах для временно доставленных лиц. В камерах не было кроватей. Постельное белье и пища не выдавались. Питьевая вода предоставлялась по требованию. Прогулки не допускались, поскольку в отделении милиции не было прогулочного двора. В здании отделения милиции имелся санузел, которым содержавшиеся под стражей лица могли пользоваться по требованию. Установить, в каких камерах содержался первый заявитель, и какое число заключенных находилось в этих камерах, невозможно, поскольку все регистрационные журналы, относящиеся к рассматриваемому периоду, были уничтожены за истечением срока хранения.

14. Из недатированного документа Министерства внутренних дел, предоставленного властями Российской Федерации, следует, что в камерах для временно доставленных лиц в Красноармейском отделении милиции не было окон. Каждая камера была оборудована системой принудительной вентиляции и искусственным источником света, а также скамьями. В камерах не было кроватей или унитазов. Заключенные должны были пользоваться туалетом по требованию. Та же информация содержится в документе от 26 апреля 2007 г., подготовленном Главным управлением внутренних дел по Волгоградской области.

15. Далее, как следует из письменного объяснения начальника Красноармейского отделения милиции, регистрационные журналы за 2002 год уничтожены. Таким образом, невозможно установить, в какой камере содержался первый заявитель.

16. Власти Российской Федерации также предоставили черно-белые фотографии камер NN 1 и 4. На фотографиях видны небольшие камеры без окон с голыми бетонными стенами, узкими скамьями вдоль одной из стен и электрической лампой над дверью. Никакой мебели или оборудования не видно.

B. Уголовное разбирательство в отношении заявителя

17. 30 октября 2002 г. заявитель был допрошен следователем и признал свою вину. Заявительница присутствовала во время допроса. С., которую следователь назначил в качестве адвоката заявителя, также присутствовала при допросе.

18. 31 октября 2002 г. Красноармейский районный суд г. Волгограда избрал заявителю в качестве меры пресечения содержание под стражей. Суд ссылался на тяжесть обвинений, угрозу того, что он скроется или воспрепятствует следствию. Суд также отмечал, что заявитель является безработным. Прокурор и заявители присутствовали на заседании. С. отсутствовала.

19. 1 ноября 2002 г. заявительница в качестве законного представителя заявителя обжаловала решение суда. Она ссылалась на юный возраст заявителя, наличие постоянного места жительства и положительные характеристики. Она далее утверждала, что заключение под стражу нарушит его занятия в школе. Заявительница также проинформировала суд кассационной инстанции, что привлекла адвоката Д. в качестве защитника заявителя, и просила вызвать его в судебное заседание.

20. 6 ноября 2002 г. заявителю предъявили обвинение в совершении по предварительному сговору с группой лиц нескольких разбойных нападений.

21. 14 ноября 2002 г. прокурор утверждал в ответ на объяснения заявительницы в жалобе на постановление о заключении под стражу от 1 ноября 2002 г., что против заявителя собраны убедительные доказательства, в частности, есть его признание, свидетельские показания и результаты обыска в его квартире, где были найдены несколько похищенных предметов. Кроме того, имелись основания полагать, что заявитель может скрыться, воспрепятствовать следствию или продолжит заниматься преступной деятельностью. Он регулярно пропускал школьные занятия, имел отрицательные характеристики от учителей, а его родители не могли оказать на него никакого влияния. Далее, некоторые из похищенных вещей не были найдены, и заявитель мог уничтожить их в случае освобождения. Один из его сообщников скрывался от правоохранительных органов, и заявитель мог воздействовать на него и склонить к сокрытию информации о совершенных преступлениях. В любом случае существовала необходимость изолировать заявителя и его сообщников друг от друга для предотвращения сговора. Наконец, прокурор утверждал, что заявитель и его сообщники представляли опасность для окружающих и вели асоциальный образ жизни, поскольку грабили детские сады, нападали на пожилых охранников и уничтожали имущество детских садов, предназначенное для детей младшего дошкольного возраста.

22. 3 декабря 2002 г. Волгоградский областной суд оставил постановление от 31 октября 2002 г. без изменения, установив, что оно было обоснованным и законным. Районный суд правомерно ссылался на тяжесть обвинений и сведения о личности заявителя. Заявитель не был доставлен в зал суда. Его защитник не был уведомлен о дате слушания и также отсутствовал. Прокурор присутствовал и давал устные объяснения.

23. 24 декабря 2002 г. Красноармейский районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 16 февраля 2003 г. Суд установил, что заявитель не посещал школу, обвинялся в совершении особо тяжких преступлениях и мог скрыться, воспрепятствовать следствию или продолжить заниматься преступной деятельностью. Заявители, адвокат Д. и прокурор присутствовали на заседании суда.

24. 14 февраля 2003 г. Красноармейский районный суд вновь продлил срок содержания заявителя под стражей до 16 апреля 2003 г., повторив основания, изложенные в решении от 24 декабря 2002 г. Заявитель и его адвокат присутствовали на слушании.

25. 11 марта 2003 г. Волгоградский областной суд оставил решение без изменения. Он поддержал мотивировочную часть решения районного суда. Заявитель не был доставлен в зал суда, тогда как его представитель и прокурор присутствовали на заседании.

26. 16 апреля 2003 г. следствие было завершено, и дело было направлено для судебного разбирательства в Красноармейский районный суд.

27. 30 апреля 2003 г. Красноармейский районный суд решил объединить дело заявителя и дела четырех его соучастников, установив, что дело должно рассматриваться одним судьей, и назначил первое слушание на 14 мая 2003 г. Кроме того, суд решил оставить подсудимых под стражей.

28. 27 мая 2003 г. Волгоградский областной суд отменил определение от 30 апреля 2003 г., установив, что районный суд неправомерно отказал в рассмотрении дела коллегией из трех судей.

29. 2 июня 2003 г. Красноармейский районный суд решил объединить дело заявителя и дела четырех его соучастников, установив, что дело должно рассматриваться судом в составе одного профессионального судьи и двух народных заседателей, и назначил дату первого слушания на 10 июня 2003 г. Вместе с тем суд определил, что подсудимые должны оставаться под стражей.

30. В неустановленную дату был сформирован состав суда из председательствующего судьи и двух народных заседателей - Г. и Р.

31. Слушание 10 июня 2003 г. было перенесено на 18 июня 2003 г., поскольку адвокат заявителя не явился. По словам заявителей, адвокат Д. не был извещен о дате слушания.

32. 11 июня 2003 г. адвокат заявителя подал жалобу на решение от 2 июня 2003 г. Дело было направлено в Волгоградский областной суд, и назначенное на 18 июня 2003 г. слушание было отменено.

33. 15 июля 2003 г. Волгоградский областной суд оставил решение от 2 июня 2003 г. без изменений.

34. 31 июля 2003 г. дело было возвращено в Красноармейский районный суд. Районный суд назначил следующее слушание на 26 августа 2003 г.

35. Слушание 26 августа 2003 г. было перенесено на 27 августа 2003 г., поскольку адвокат заявителя не явился. По словам заявителей, адвокат Д. не был извещен о дате слушаний.

36. Красноармейский районный суд провел слушания 27 и 28 августа и 2, 9-11, 17, 18, 24, 25, 30 сентября 2003 г.

37. 1 октября 2003 г. Красноармейский районный суд признал заявителя виновным в совершении грабежа при отягчающих вину обстоятельствах и приговорил его к девяти годам лишения свободы.

38. Заявитель обжаловал приговор. В частности, он жаловался, что состав суда был незаконным, поскольку Г. и Р. не входили в официальный список народных заседателей. Он приложил официально опубликованный список народных заседателей Красноармейского района г. Волгограда.

39. 9 декабря 2003 г. Волгоградский областной суд назначил проверку по жалобе заявителя относительно незаконного состава суда. 8 января 2004 г. Административный департамент Верховного Суда Российской Федерации заключил, что состав суда был сформирован правомерно. Г. и Р. были включены в список народных заседателей Красноармейского районного суда.

40. 17 февраля 2004 г. Волгоградский областной суд оставил обвинительный приговор без изменений, но уменьшил срок лишения свободы до семи лет и семи месяцев. Он установил, что состав суда был сформирован правомерно. Адвокат заявителя присутствовал в зале суда, однако сам заявитель не был туда доставлен. Он оставался в следственном изоляторе и участвовал в судебном заседании посредством системы видеоконференцсвязи.

41. Заявители предоставили копию решения Красноармейского районного суда, вынесенного по несвязанному гражданскому делу 31 января 2003 г. Из него следует, что Г. участвовала в качестве народного заседателя в судебном разбирательстве. Заявители также предоставили письменные показания бывшего сотрудника Красноармейского районного суда, который свидетельствовал, что Г. работала в суде последние пять лет и получала заработную плату.

42. Власти Российской Федерации представили список народных заседателей Красноармейского районного суда, утвержденный Волгоградской областной думой 2 июля 2002 г. В списке были Г. и Р. Власти Российской Федерации также предоставили справку от 24 апреля 2007 г., подписанную исполняющим обязанности председателя Красноармейского районного суда, в которой утверждалось, что Г. никогда не работала в суде.

II. Применимое национальное законодательство

A. Законодательные требования к условиям содержания под стражей

43. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусматривает, что следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы предназначены для содержания подозреваемых и обвиняемых* (* В отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу (прим. переводчика).) (статья 8). Они могут быть переведены в изоляторы временного содержания (ИВС), если это необходимо для выполнения следственных действий, судебного рассмотрения дела за пределами населенных пунктов, где находятся следственные изоляторы, из которых ежедневная доставка их невозможна (статья 13). Такое содержание в изоляторе временного содержания может продолжаться не более десяти дней в течение месяца (статья 13).

44. Подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации (статья 22 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"). Подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии* (* Буквально: "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин)), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Им предоставляются индивидуальное спальное место, постельные принадлежности, посуда и средства гигиены. Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально: "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 кв. м" (прим. переводчика).) (статья 23). Подозреваемые и обвиняемые имеют право на ежедневную прогулку продолжительностью не менее одного часа (статья 17).

45. Приложение N 1 к Приказу N 174дсп Министерства внутренних дел "О мерах по совершенствованию деятельности дежурных частей системы органов внутренних дел Российской Федерации" предусматривает, что лица, задержанные по подозрению в совершении административного правонарушения, должны помещаться в комнаты для временно доставленных отдела внутренних дел. Данные комнаты должны отвечать санитарно-гигиеническим требованиям. Срок содержания в таких комнатах обычно не должен превышать трех часов (пункт 48.2). Лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, должно быть отправлено в изолятор временного содержания (ИВС) после составления протокола задержания (пункт 54).

B. Право на юридическую помощь

46. С 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы* (* Так в тексте. Видимо, имеются в виду вопросы уголовного судопроизводства (прим. переводчика).) регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, далее - УПК РФ).

47. Согласно статье 50 УПК РФ следователь, прокурор или суд обеспечивают подозреваемому или обвиняемому помощь защитника по его требованию. Статья 51 УПК РФ предусматривает, что следователь, прокурор или суд в обязательном порядке обеспечивают участие защитника в уголовном судопроизводстве, если подозреваемый или обвиняемый, в частности, является несовершеннолетним. Защитник должен быть назначен, если защитник не приглашен самим подозреваемым или обвиняемым.

C. Заключение под стражу и содержание под стражей

48. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому право на личную свободу. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов (статья 22).

49. Согласно УПК РФ к мерам пресечения относятся подписка о невыезде, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98). При необходимости подозреваемому или обвиняемому может быть предложено дать обязательство о явке (статья 112 УПК РФ).

50. Избирая меру пресечения, компетентный орган должен установить, имеются ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует установлению истины* (* Буквально: "при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый: 1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда; 2) может продолжать заниматься преступной деятельностью; 3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу" (прим. переводчика).) (статья 97 УПК РФ). Также должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, род занятий, его возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99 УПК РФ).

51. Заключение под стражу применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть 1 статьи 108 УПК РФ).

52. После задержания подозреваемый заключается под стражу "за следствием". По истечении шести месяцев продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Срок содержания под стражей не может быть продлен свыше 18 месяцев (части 1-3 статьи 109 УПК РФ). Срок содержания под стражей "в период предварительного следствия" исчисляется до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109 УПК РФ).

53. С даты передачи дела в суд прокурором обвиняемый считается содержащимся под стражей "за судом"* (* Понятия содержания под стражей "за следствием" или "за судом" широко используются в практике правоохранительных органов, по крайней мере, с начала советского периода. Однако в процессуальном законодательстве указанные термины не применяются (прим. переводчика).). Не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд (если подсудимый находился под стражей) судья принимает одно из следующих решений: 1) о направлении уголовного дела по подсудности; 2) о назначении предварительного слушания; 3) о назначении судебного заседания (статья 227 УПК РФ). При поступлении дела судья должен, в частности, выяснить, подлежит ли изменению или отмене избранная обвиняемому мера пресечения (часть 3 статьи 228 и пункт 6 части 2 статьи 231 УПК РФ).

54. Срок содержания под стражей "за судом" исчисляется до вынесения приговора. Как правило, он не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд может продлить его каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255 УПК РФ).

55. Присутствие обвиняемого, его защитника и прокурора является обязательным на слушании, где рассматриваются вопросы содержания под стражей. В судебном заседании вправе также участвовать законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого. Если сторона разбирательства надлежащим образом уведомлена о дате слушания, но не явилась без уважительной причины, суд может провести слушание в отсутствие этой стороны. Данное правило не применяется к ситуации неявки обвиняемого. Слушание в любом случае не может проходить в отсутствие обвиняемого (часть 3 статьи 108 и часть 2 статьи 109* (* Пересказано содержание части 4 статьи 108 УПК РФ (прим. переводчика).) УПК РФ).

56. Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или продлении его срока* (* Буквально: "об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом" (прим. переводчика).) может быть обжаловано в вышестоящий суд в течение трех суток со дня его вынесения. Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе не позднее чем через трое суток со дня ее поступления (часть 10* (* Приведенные нормы содержатся в части 11 статьи 108 УПК РФ (прим. переводчика).) статьи 108 УПК РФ).

D. Народные заседатели

57. В соответствии с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" (от 10 января 2000 г. N 37-ФЗ, действовавший в период, относящийся к обстоятельствам дела, далее - Закон о народных заседателях) народными заседателями являются лица, наделенные полномочиями по осуществлению правосудия по гражданским и уголовным делам в составе суда и исполняющие обязанности судей на непрофессиональной основе.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного Федерального закона следует читать как "2 января 2000 г."

58. Статья 2 предусматривала, что списки народных заседателей районного суда формируются соответствующим представительным органом местного самоуправления и подлежат утверждению законодательным органом субъекта Российской Федерации. Утвержденный список представляется в соответствующий районный суд не позднее чем за месяц до истечения срока полномочий народных заседателей, включенных в предыдущий общий список. Срок полномочий народных заседателей, включенных в список, составляет пять лет.

59. Статья 6 определяла порядок отбора народных заседателей для участия в рассмотрении дел в региональных судах. Она предусматривала, что председатель регионального суда осуществляет отбор народных заседателей для участия в рассмотрении дел путем случайной выборки из общего списка народных заседателей районных судов на территории этого субъекта Федерации. Число народных заседателей при каждом профессиональном судье должно было в три раза превышать количество, необходимое для рассмотрения дел. Отбор народных заседателей для исполнения обязанностей судей по конкретному делу производился судьей, рассматривающим данное дело, путем жеребьевки из числа народных заседателей.

60. Согласно статье 9 народные заседатели могли привлекаться к исполнению своих обязанностей в региональном суде один раз в год на время рассмотрения конкретного дела.

E. Гражданско-правовые средства защиты от незаконных действий должностных лиц государственных органов

61. Пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Согласно статье 1069 Гражданского кодекса за вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов, несут ответственность этот орган или должностное лицо. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации или казны субъекта Российской Федерации. Статьи 151 и 1099-1101 Гражданского кодекса предусматривают компенсацию морального вреда. Статья 1099, в частности, устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителя

62. Заявитель жаловался, что условия его содержания под стражей в Красноармейском районном отделении милиции нарушали статью 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

63. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал находившиеся в его распоряжении внутренние средства правовой защиты. В частности, он не подавал жалобу прокурору, не обращался по поводу возмещения морального вреда в суд.

64. Заявитель поддержал свою жалобу.

65. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации уже выдвигали те же доводы в отношении неисчерпания национальных средств правовой защиты в большом количестве дел, касавшихся условий содержания под стражей в России. Европейский Суд рассмотрел и отклонил их, установив неэффективность таких средств (см., например, Постановление Европейского Суда от 29 апреля 2010 г. по делу "Христофоров против Российской Федерации" (Khristoforov v. Russia), жалоба N 11336/06, § 18* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2010.), и Постановление Европейского Суда от 12 марта 2009 г. по делу "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia), жалоба N 15217/07, §§ 84-91* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.)). Европейский Суд не усматривает в доводах властей Российской Федерации оснований, которые вынудили бы его отступить от ранее сделанных выводов. Власти Российской Федерации указали такие средства, как жалоба прокурору и гражданско-правовой иск. Они, однако, не сослались на соответствующую правовую базу. Кроме того, власти Российской Федерации не привели примера устоявшейся позиции в национальной судебной практике, когда ущерб действительно был бы возмещен в случаях, сходных с обстоятельствами настоящего дела. Следовательно, данное возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

66. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

67. Власти Российской Федерации признали, что заявитель содержался под стражей в ужасающих условиях. В частности, условия его содержания под стражей не соответствовали требованиям Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (см. §§ 43-44 настоящего Постановления), поскольку он не получал пищи, не имел личного спального места и постельного белья и не имел возможности для прогулок вне помещения.

68. Заявитель поддержал свою жалобу.

69. Европейский Суд напоминает, что во многих делах он приходил к выводу о том, что сам факт содержания заявителя под стражей в течение трех месяцев в учреждении, рассчитанном лишь на краткосрочное содержание под стражей, содержит признаки нарушения статьи 3 Конвенции (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда делу "Христофоров против Российской Федерации", §§ 23-27, Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Кая против Греции" (Kaja v. Greece), жалоба N 32927/03, §§ 49-50, и Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Щебет против Российской Федерации" (Shchebet v. Russia), жалоба N 16074/07, §§ 84-96* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2009.)). Первый заявитель в настоящем деле содержался восемь дней в отделении милиции в камере для временно доставленных лиц, рассчитанной на короткий срок содержания под стражей не более трех часов. Соответственно, она не отвечала основным требованиям, предусмотренным для длительного заключения. В камере отсутствовали окна, а также доступ естественного освещения и воздуха. В ней не было кроватей, и заключенным не выдавали постельного белья, также не было туалета или раковины. Заключенные не получали питания.

70. Далее, Европейский Суд отмечает, что камера, в которой содержался заявитель, была переполнена. Согласно информации, предоставленной заявителем, которая не была оспорена властями Российской Федерации, первому заявителю было доступно менее 1 кв. м личного пространства. В течение всего времени заявитель находился в своей камере днем и ночью, не имея возможности для прогулки. Европейский Суд напоминает в этой связи, что в предыдущих делах, где заявители имели в своем распоряжении менее 3 кв. м личного пространства, Европейский Суд устанавливал, что переполненность была достаточно большой, чтобы оправдывать нарушение статьи 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 59* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, §§ 50-51* (* Там же. N 2/2008.), Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, §§47-49* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2008.), Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 40* (* Там же. N 10/2005.), и Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44* (* Там же.)).

71. Принимая во внимание прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, материалы, представленные сторонами, и признание властями Российской Федерации нарушения статьи 3 Конвенции, Европейский Суд приходит к такому же заключению в настоящем деле. С учетом всех вышеизложенных факторов и несовершеннолетнего возраста заявителя Европейский Суд находит, что условия содержания умаляли его человеческое достоинство и порождали в нем чувства тоски и неполноценности в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы. Таким образом, условия содержания под стражей заявителя в камере для временно доставленных лиц в Красноармейском отделении милиции составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.

72. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении первого заявителя

73. Заявитель жаловался на основании подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции, что его содержание под стражей с 16 апреля по 1 октября 2003 г. было незаконным. В частности, он утверждал, что находился под стражей после того, как санкционированный срок его содержания под стражей истек 16 апреля 2003 г. Подпункт "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

A. Приемлемость жалобы

74. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

75. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание под стражей заявителя "за судом" с 16 апреля по 1 октября 2003 г. было законным. В период, относящийся к обстоятельствам дела, национальные суды применяли часть 2 статьи 255 УПК РФ (см. § 54 настоящего Постановления), разрешавшую содержание под стражей обвиняемых без судебного решения в пределах шести месяцев после поступления дела в суд. Судебное решение требовалось, если только содержание под стражей "за судом" превышало шесть месяцев. В данном случае дело поступило в суд 16 апреля 2003 г., а заявитель был признан виновным 1 октября 2003 г., менее чем шесть месяцев спустя.

76. Заявитель поддержал свою жалобу.

77. Европейский Суд отмечает, что 16 апреля 2003 г. срок предварительного заключения заявителя был продлен. Тем не менее суд принял решение о том, что заявитель должен содержаться под стражей во время разбирательства только до 30 апреля 2003 г. В течение этих 14 дней заявитель содержался под стражей по той причине, что уголовное дело против него было направлено в компетентный суд.

78. Европейский Суд уже рассмотрел и установил нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в ряде дел, касающихся практики содержания подсудимых под стражей в силу одного лишь факта направления в суд обвинительного заключения. Европейский Суд постановил, что практика содержания подсудимых под стражей без конкретной правовой основы или четких правил, регулирующих их ситуацию - в результате чего они могут быть лишены свободы на неограниченный срок без санкции суда - несовместима с принципами правовой определенности и защиты от произвола, присущими Конвенции, и верховенством права (см. Постановление Европейского Суда от 24 апреля 2008 г. по делу "Фурсенко против Российской Федерации" (Fursenko v. Russia), жалоба N 26386/02, §§ 77-79, Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04, §§ 52-59* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Мельникова против Российской Федерации" (Melnikova v. Russia), жалоба N 24552/02, §§ 53-56* (* Там же. N 2/2008.), Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, §§ 86-93* (* Там же. N 8/2007.), Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, §§ 55-59* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.), Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, §§ 67-68* (* Там же. N 9/2006.), Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 144-151* (* Там же. N 7/2006.), Постановление Европейского Суда по делу "Йечюс против Литвы" (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, §§ 60-64, ECHR 2000-IX, и Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, §§ 53-58, ECHR 2000-III).

79. Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода в настоящем деле. Как отмечено выше, в период с 16 по 30 апреля 2003 г. отсутствовало судебное решение о содержании заявителя под стражей. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что содержание заявителя под стражей не было "законным" для целей Конвенции.

80. Далее он отмечает, что 30 апреля 2003 г. районный суд назначил первое слушание и постановил, что заявитель и его соподсудимые "должны содержаться под стражей". Суд, однако, не привел каких-либо оснований для сохранения меры пресечения в виде содержания под стражей и не определил срок, на который оно продлевалось. Данная ситуация была также исследована во многих делах против Российской Федерации, в которых Европейский Суд признал, что отсутствие мотивировки в решениях судов, санкционирующих содержание под стражей в течение длительного срока, несовместимо с принципом защиты от произвола, провозглашенным в пункте 1 статьи 5 Конвенции. Возможность нахождения заключенного под стражей в отсутствие судебного решения, подкрепленного конкретными основаниями, и без установления конкретных сроков была бы равносильна пренебрежению статьей 5 Конвенции, положением, рассматривающим содержание под стражей как исключительный случай отступления от права на свободу, допустимый в исчерпывающем перечне строго определенных обстоятельств (см. Постановление Европейского Суда от 9 июля 2009 г. по делу "Авдеев и Веряев против Российской Федерации" (Avdeyev and Veryayev v. Russia), жалоба N 2737/04, §§ 45-47* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2010.), Постановление Европейского Суда от 25 июня 2009 г. по делу "Бахмутский против Российской Федерации" (Bakhmutskiy v. Russia), жалоба N 36932/02, §§ 112-114* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2010.), Постановление Европейского Суда от 23 апреля 2009 г. по делу "Губкин против Российской Федерации" (Gubkin v. Russia), жалоба N 36941/02, §§ 112-114, Постановление Европейского Суда по делу "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia), жалоба N 65734/01, §§ 65-70* (* Там же. N 5/2008.); Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Игнатов против Российской Федерации" (Ignatov v. Russia), жалоба N 27193/02, §§ 79-81* (* Там же. N 10/2007.), Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia), жалоба N 2708/02, §§ 97-98* (* Там же. N 12/2007.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Нахманович против Российской Федерации", §§ 70-71, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 134 и 142). Европейский Суд не усматривает причин для отхода от этого заключения в настоящем деле. Он полагает, что решение от 30 апреля 2003 г. не соответствовало требованиям ясности, предсказуемости и защиты против произвола, и что дальнейшее содержание заявителя под стражей не было "законным" в значении пункта 1 статьи 5 Конвенции.

81. Европейский Суд далее отмечает, что 27 мая 2003 г. решение от 30 апреля 2003 г. было отменено судом кассационной инстанции. Тем не менее только 2 июня 2003 г. районный суд принял новое решение о продлении срока содержания под стражей. Следовательно, с 27 мая до 2 июня 2003 г. заявитель содержался под стражей без судебного решения. Учитывая, что согласно Конституции Российской Федерации и нормам уголовно-процессуального права какие-либо исключения из правила о заключении под стражу по решению суда не были разрешены или предусмотрены (см. §§ 48 и 51 настоящего Постановления), Европейский Суд находит, что с 27 мая до 2 июня 2003 г. "законные" основания для содержания под стражей заявителя отсутствовали.

82. Наконец, решение от 2 июня 2003 г., как и предыдущее решение от 30 апреля 2003 г., не содержало каких-либо оснований для длительного содержания под стражей заявителя, не устанавливало срока для продленного содержания под стражей или повторного рассмотрения вопроса о содержании под стражей районным судом. В результате районный суд не возвращался к вопросу о сроке содержания под стражей до завершения судебного разбирательства 1 октября 2003 г. Четыре месяца заявитель оставался в состоянии неопределенности относительно оснований и предельного срока его содержания под стражей. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что решение районного суда от 2 июня 2003 г. не отвечало требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции по тем же причинам, которые были указаны в § 80 настоящего Постановления.

83. Из вышесказанного следует, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части содержания под стражей первого заявителя с 16 апреля по 1 октября 2003 г.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении заявителя

84. Заявитель далее жаловался, что его право на судебное разбирательство в разумный срок было нарушено, и утверждал, что решения о его содержании под стражей не имели достаточных оснований. Европейский Суд полагает, что эта жалоба должна быть рассмотрена на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый задержанный и заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи должен предстать перед судом в течение разумного времени или должен быть освобожден до суда. Освобождение может иметь условием предоставления гарантий явки на судебное разбирательство".

A. Приемлемость жалобы

85. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

86. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность содержания под стражей заявителя не была чрезмерной. Следствие и судебное разбирательство были завершены в течение года. Содержание под стражей было основано на достаточных основаниях. Постановления об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу не были основаны исключительно на тяжести предъявленного обвинения. Национальные суды также ссылались на угрозу того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует расследованию.

87. Заявитель поддержал свою жалобу.

88. Европейский Суд отмечает, что заявитель был заключен под стражу 29 октября 2002 г. 1 октября 2003 г. он был признан виновным. Таким образом, период, который должен быть принят во внимание, длился более 11 месяцев. Хотя этот период представляется коротким, Европейский Суд напоминает, однако, что пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы кратким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I).

89. Сторонами не оспаривалось, что первоначально заявитель был заключен под стражу в связи с обоснованным подозрением в том, что он участвовал в нескольких ограблениях при отягчающих вину обстоятельствах. Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В подобных делах Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 152 и 153, ECHR 2000-IV).

90. В своих объяснениях от 14 ноября 2002 г. (см. § 21 настоящего Постановления) прокурор ссылался в дополнение к тяжести обвинений, предъявленных заявителю, на особые обстоятельства в деле. В частности, он ссылался на тот факт, что некоторые из похищенных предметов еще не были найдены, и подсудимые могли уничтожить их, на угрозу повлиять на сообщника, скрывавшегося от правоохранительных органов, и на необходимость изоляции подсудимых друг от друга, чтобы предотвратить их сговор. Европейский Суд готов согласиться, что данные доводы могли оправдывать содержание под стражей заявителя в случае, если они подтверждались доказательствами (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Александр Макаров против Российской Федерации", § 127). Европейский Суд не усматривает в постановлениях об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу мотивировку, позволяющую полагать, что суды проверили достоверность доводов прокурора или убедились, что они сохранили свою значимость и важность в ходе уголовного разбирательства. В постановлениях о содержании под стражей упоминалась угроза того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует расследованию, без указания особых оснований для существования такой угрозы, тогда как в двух постановлениях о содержании под стражей, принятых в ходе судебного разбирательства 30 апреля и 2 июня 2003 г., вообще не указывались какие-либо основания. Однако Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать этот вопрос более подробно. Принимая во внимание содержание доводов прокурора от 14 ноября 2002 г., Европейский Суд будет исходить из предположения, что содержание под стражей заявителя имело "относимые" и "достаточные" основания, и сосредоточит внимание на вопросе о том, проявили ли национальные власти "особую тщательность" в проведении разбирательства.

91. Европейский Суд отмечает в этой связи, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель являлся несовершеннолетним и учился в школе. Его содержание под стражей лишило его не только свободы, но и возможности посещать школу и получать среднее образование. Соответственно, властям было важнее обычного проявить особую тщательность, чтобы гарантировать разбирательство дела заявителя в разумное время (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria, § 157, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

92. Дело заявителя касалось пятерых подсудимых и было достаточно сложным. Европейский Суд напоминает, что в делах с участием нескольких подсудимых сбор доказательств часто является сложной задачей, поскольку необходимо получение разнообразных доказательств из многих источников и установление фактов и степени предполагаемой ответственности каждого из подозреваемых (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 15 января 2008 г. по делу "Лашкевич против Польши" (Laszkiewicz v. Poland), жалоба N 28481/03, §§ 59 и 61). В настоящем деле расследование заняло шесть месяцев. Ничто не свидетельствует о том, что имели место значительные периоды бездействия со стороны следствия. Европейский Суд полагает, что расследование велось властями страны с надлежащей быстротой.

93. Обращаясь к стадии судебного разбирательства, Европейский Суд отмечает задержку более чем в четыре месяца с того момента, как дело заявителя было направлено в суд 16 апреля 2003 г., до того момента, когда судебное разбирательство началось 27 августа 2003 г. В течение указанного периода районный суд вынес предварительное определение 30 апреля 2003 г., назначив первое слушание и определив состав суда. Однако решение было отменено в суде кассационной инстанции 27 мая 2003 г., поскольку районный суд неправомерно отклонил ходатайство подсудимых о рассмотрении их дела составом из трех судей. Задержка в уголовном разбирательстве произошла по вине национальных властей (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 25 марта 2008 г. по делу "Фалимонов против Российской Федерации" (Falimonov v. Russia), жалоба N 11549/02, § 58* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2009.), и Постановление Европейского Суда от 21 сентября 2006 г. по делу "Угланова против Российской Федерации" (Uglanova v. Russia), жалоба N 3852/02, § 34* (* Там же. N 12/2007.)). Новое решение относительно состава суда и даты начала слушаний по делу было принято 2 июня 2003 г. и оставлено в силе судом кассационной инстанции 15 июля 2003 г. Европейский Суд отмечает длительный период между двумя решениями, объяснения которому властями Российской Федерации представлено не было. Также власти Российской Федерации не объяснили, почему районному суду потребовалось еще шесть недель, чтобы после определения от 15 июля 2003 г. назначить первое судебное заседание. Европейский Суд заключает из вышесказанного, что власти несут ответственность за четырехмесячную задержку начала судебного разбирательства.

94. В связи с этим и принимая во внимание необходимость проявления еще большей тщательности в ходе разбирательства, вызванную возрастом заявителя, Европейский Суд приходит к выводу, что заявителю было отказано в "судебном разбирательстве в течение разумного срока" в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении заявителя

95. Заявитель далее жаловался, что не пользовался помощью защитника в судебном заседании 31 октября 2002 г., что он не присутствовал лично и его интересы не были представлены в заседании суда кассационной инстанции 3 декабря 2002 г., и он не был доставлен в зал суда кассационной инстанции 11 марта 2003 г. Более того, его жалобы на судебные решения о содержании под стражей от 31 октября 2002 г. и 14 февраля 2003 г. не были рассмотрены безотлагательно. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции и статью 13 Конвенции. Европейский Суд полагает, что эти жалобы должны рассматриваться на основании пункта 4 статьи 5 Конвенции, который является специальным законом в вопросах лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рейнпрехт против Австрии" (Reinprecht v. Austria), жалоба N 67175/01, § 55, ECHR 2005-XII). Пункт 4 статьи 5 Конвенции устанавливает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Приемлемость жалобы

96. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

97. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель и его законный представитель, заявительница, присутствовали в судебном заседании 31 октября 2002 г. Они не просили о предоставлении защитника. Заявитель не просил о своем участии в слушании от 3 декабря 2002 г. и 11 марта 2003 г. Соответственно, данные заседания были проведены в соответствии с требованиями пункта 4 статьи 5 Конвенции. Кроме того, власти Российской Федерации признали, что жалоба на решение от 31 октября 2002 г. не была рассмотрена безотлагательно. Тем не менее это обстоятельство не нарушало прав заявителя, поскольку его жалоба была отклонена, и впоследствии он был признан виновным.

98. Заявитель поддержал свою жалобу. В частности, он ссылался на статью 51 Уголовно-процессуального кодекса (см. § 47 настоящего Постановления) и указывал на то, что, поскольку он был несовершеннолетним, участие защитника в судебном заседании было обязательным.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Участие в заседаниях 31 октября и 3 декабря 2002 г.

99. Европейский Суд отмечает, что 30 октября 2002 г. следователем был назначен адвокат для защиты интересов заявителя. Защитник не явился на заседание 31 октября 2002 г., во время которого заявителю было избрано в качестве меры пресечения содержание под стражей. Заявитель и его мать, заявительница, присутствовали, как и прокурор. В своей жалобе заявительница уведомляла суд кассационной инстанции, что она привлекла адвоката для представления интересов заявителя, и просила вызвать его в заседание суда кассационной инстанции. Однако по причинам, которые не были объяснены сторонами, адвокат не присутствовал на заседании суда кассационной инстанции 3 декабря 2002 г. Заявитель также не был доставлен в зал суда, тогда как прокурор участвовал в судебном заседании и давал объяснения.

100. Европейский Суд напоминает, что предоставляемая заключенному возможность быть выслушанным лично либо через одну из форм представительства является одной из основополагающих процессуальных гарантий, применяемых в случаях лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда от 13 июля 1995 г. по делу "Кампанис против Греции" (Kampanis v. Greece), Series A, N 318-В, § 47). По общему правилу, заключенный должен иметь право лично участвовать в слушании, на котором обсуждается вопрос о его содержании под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лебедев против Российской Федерации", § 113). Что касается юридической помощи, Европейский Суд неоднократно устанавливал, что в контексте состязательной процедуры устного разбирательства природа судебного разбирательства и возможности заявителя определяют, требует ли пункт 4 статьи 5 Конвенции оказания ему юридической помощи в дополнение к личному участию заявителя (см. Постановление Европейского Суда от 10 декабря 2002 г. по делу "Уэйт против Соединенного Королевства" (Waite v. United Kingdom), жалоба N 53236/99, § 59, и Постановление Европейского Суда от 29 февраля 1988 г. по делу "Буамар против Бельгии" (Bouamar v. Belgium), § 57, Series A, N 129, с дополнительными отсылками).

101. Важно принять во внимание, что заявитель в настоящем деле был несовершеннолетним. Европейский Суд уже устанавливал, что присутствие адвоката на заседании, когда несовершеннолетний содержится под стражей, является существенным условием, иначе необходимые гарантии будут отсутствовать (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Буамар против Бельгии", § 60). Власти Российской Федерации не объяснили, почему назначенный следователем адвокат для защиты заявителя не явился на заседание 30 октября 2002 г. Европейский Суд видит два возможных объяснения. Первое заключается в том, что он не был оповещен о явке, в этом случае вина лежит на районном суде. Вторая возможность заключается в том, что он пренебрег своей обязанностью явки. Европейский Суд полагает, что в данном случае суд имел дело с явным уклонением назначенного государством адвоката от эффективного представительства несовершеннолетнего подзащитного и, следовательно, должен был отложить судебное заседание или назначить другого адвоката исходя из того, что процессуальные гарантии пункта 4 статьи 5 Конвенции должны быть соблюдены. Учитывая, что участие адвоката является обязательным согласно национальному законодательству (см. §§ 47 и 55 настоящего Постановления), Европейский Суд находит, что пассивная позиция районного суда является неприемлемой.

102. Европейский Суд отмечает, что областной суд при рассмотрении жалобы не принял мер для устранения недостатков, допущенных при разбирательстве в районном суде. Более того, эти недостатки были усугублены тем, что само разбирательство в областном суде не соответствовало требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции. Действительно, ни заявитель, ни его адвокат не присутствовали на заседании суда кассационной инстанции 3 декабря 2002 г., тогда как прокурор присутствовал и давал устные объяснения. Европейский Суд придерживается мнения о том, что для обеспечения равенства сторон было необходимо предоставить заявителю возможность предстать перед судом, лично или через представителя, одновременно с прокурором, чтобы отвечать на доводы последнего. Поскольку заявителю не была предоставлена возможность присутствовать при рассмотрении его жалобы 3 декабря 2002 г., разбирательство в суде кассационной инстанции не соответствовало требованию "равенства сторон" пункта 4 статьи 5 Конвенции.

103. Соответственно, в этой связи было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

(b) Участие в заседании 11 марта 2003 г.

104. Европейский Суд отмечает, что 14 февраля 2003 г. районный суд продлил срок содержания под стражей заявителя на два месяца. И заявитель, и его защитник присутствовали на заседании. 11 марта 2003 г. областной суд рассмотрел жалобу заявителя на решение о продлении срока содержания под стражей. На заседании в суде кассационной инстанции присутствовали прокурор и адвокат заявителя, но не заявитель лично.

105. Европейский Суд напоминает, что, в принципе, является допустимым, чтобы суд кассационной инстанции рассматривал жалобу на решение нижестоящего суда о содержании под стражей в присутствии адвоката подследственного. Однако это возможно только в том случае, если разбирательство в суде первой инстанции обеспечивало достаточные процессуальные гарантии (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лебедев против Российской Федерации", § 114). Нет оснований полагать, что разбирательство в суде первой инстанции 14 февраля 2003 г. не соответствовало требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции. Заявитель и его адвокат присутствовали на суде и давали объяснения. Учитывая то обстоятельство, что заявитель был представлен на заседании суда кассационной инстанции 11 марта 2003 г. адвокатом, присутствуя лично на заседании суда первой инстанции 14 февраля 2003 г., Европейский Суд согласен с тем, что разбирательство в целом было состязательным, и принцип равенства сторон был соблюден. Кроме того, принимая во внимание, что прокурор не выдвинул никаких новых доводов, и что основания для содержания под стражей не изменялись, в личном присутствии заявителя не было необходимости (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу "Сорокин против Российской Федерации" (Sorokin v. Russia), жалоба N 7739/06, § 82* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2010.), и в качестве противоположного примера Постановление Европейского Суда от 10 октября 2000 г. по делу "Граужинис против Литвы" (Grauzinis v. Lithuania), жалоба N 37975/97, § 34).

106. Соответственно, в этой связи нарушение требований пункта 4 статьи 5 Конвенции допущено не было.

(c) Безотлагательность рассмотрения жалобы

107. Европейский Суд отмечает, что национальным судам потребовалось 33 дня, чтобы рассмотреть жалобу заявителя на решение о содержании под стражей от 31 октября 2002 г., и 35 дней, чтобы рассмотреть жалобу на решение о продлении срока содержания под стражей от 14 февраля 2003 г. Нет оснований полагать, что заявитель, подавая жалобы, сам вызывал задержки в их рассмотрении. Европейский Суд полагает, что эти два периода не могут соответствовать требованию "безотлагательности" в смысле пункта 4 статьи 5 Конвенции, особенно принимая во внимание, что их общая длительность зависела от властей (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, §§ 85-86, ECHR 2000-XII, где рассмотрение жалобы длилось 23 дня и не было признано "безотлагательным", и Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 96* (* Там же. N 12/2006.), где рассмотрение жалоб в суде кассационной инстанции длилось 36, 37, 38 и 39 дней).

108. Соответственно, было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в этой связи.

V. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении заявителя

109. Заявитель далее жаловался на основании пункта 1 статьи 6 Конвенции, что его судил и признал виновным суд, состав которого не был сформирован в соответствии с национальным законодательством. Пункт 1 статьи 6 Конвенции в соответствующей части предусматривает:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом, созданным на основании закона".

A. Приемлемость жалобы

110. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

111. Заявитель утверждал, что народный заседатель Г. незаконно участвовала в рассмотрении его дела. Во-первых, она участвовала в рассмотрении другого дела в том же году, что запрещалось национальным законодательством. Во-вторых, имелись свидетельства, что она работала в Красноармейском районном суде и получала за это вознаграждение. Наконец, требование о предусмотренной законом жеребьевке народных заседателей для участия в конкретных делах в настоящем деле не было исполнено.

112. Власти Российской Федерации утверждали, что народный заседатель Г. была уполномочена рассматривать дело заявителя, поскольку была включена в список народных заседателей областной думой. С их точки зрения, то обстоятельство, что она участвовала в рассмотрении другого дела, не влекло незаконность ее участия в рассмотрении дела заявителя. Власти Российской Федерации также оспорили довод заявителя о том, что Г. являлась сотрудником Красноармейского районного суда. Они ссылались в этой связи на справку от 24 апреля 2007 г., в которой утверждалось, что Г. никогда не являлась сотрудницей данного суда (см. § 42 настоящего Постановления). Соответственно, судебный состав был сформирован в соответствии с порядком, установленным национальным законодательством.

113. Европейский Суд напоминает, что выражение "на основании закона" охватывает не только правовую основу самого существования "суда", но также и состав суда для каждого дела (см. Решение Европейского Суда от 4 мая 2000 г. по делу "Бускарини против Сан-Марино" (Buscarini v. San Marino), жалоба N 31657/96). В этой связи Европейский Суд должен рассматривать утверждения, такие как в настоящем деле, по поводу нарушения национальных правил назначения судебных должностных лиц. Тот факт, что жалоба по настоящему делу касается народных заседателей, не уменьшает ее значения, поскольку согласно российскому законодательству, действовавшему в тот период, народные заседатели пользовались теми же правами, что и профессиональные судьи (см. Постановление Европейского Суда от 10 июня 2010 г. по делу "Захаркин против Российской Федерации" (Zakharkin v. Russia, жалоба N 1555/04, § 146* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2011.)).

114. Европейский Суд уже устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции в ряде дел против России, касавшихся назначения народных заседателей. В некоторых делах нарушение устанавливалось в связи с уклонением национальных властей от представления документальных доказательств, подтверждающих, что народные заседатели были назначены в соответствии с порядком, предусмотренным национальным законодательством, в сочетании с "явным несоблюдением требований Закона о народных заседателях в отношении жеребьевки и исполнения обязанностей в течение двух недель в году" (см., например, Постановление Европейского Суда от 13 апреля 2006 г. по делу "Федотова против Российской Федерации" (Fedotova v. Russia), жалоба N 73225/01, §§ 41-44* (* Там же. N 2/2007.), и Постановление Европейского Суда по делу "Посохов против Российской Федерации" (Posokhov v. Russia), жалоба N 63486/00, §§ 40-44, ECHR 2003-IV* (* Там же. N 8/2003.)).

115. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации предоставили постановление Волгоградской областной Думы об утверждении Г. и Р. в качестве народных заседателей для Красноармейского районного суда (см. § 42 настоящего Постановления). Европейский Суд, следовательно, признает, что народные заседатели, рассматривавшие дело первого заявителя, были назначены законно. Однако необходимо определить, были ли соблюдены требования Закона о народных заседателях в отношении формирования состава суда в настоящем деле.

116. Европейский Суд отмечает, что, хотя согласно статье 6 Закона о народных заседателях (см. § 59 настоящего Постановления) отбор народных заседателей для участия в конкретном деле должен осуществляться путем жеребьевки, нет никаких оснований полагать, что жеребьевка была проведена в деле заявителя. Более того, заявитель предоставил письменное свидетельство о том, что в январе 2003 года народный заседатель Г. также участвовала в рассмотрении другого, не связанного с ним гражданского дела. Это доказательство приводит к выводу о том, что она исполняла свои обязанности, по крайней мере, дважды в течение одного года, что является существенным нарушением правил отбора народных заседателей, установленных в статье 9 Закона о народных заседателях (см. § 60 настоящего Постановления). Указанные выше нарушения требований Закона о народных заседателях о жеребьевке и максимальном количестве дел, в которых могли участвовать народные заседатели в течение года, приводят Европейский Суд к заключению, что Красноармейский районный суд, вынесший обвинительный приговор заявителю, не может рассматриваться как "суд, сформированный на основании закона".

117. С учетом вышеизложенного не является необходимым обособленное рассмотрение вопроса о том, являлась ли Г. сотрудницей Красноармейского районного суда, как утверждал заявитель.

118. Европейский Суд приходит к выводу, что справедливость уголовного разбирательства против заявителя была умалена серьезными недостатками при отборе народных заседателей, рассматривавших дело заявителя. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

VI. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

119. Европейский Суд рассмотрел иные жалобы, представленные заявителем. Однако, принимая во внимание представленные материалы, и насколько предмет жалоб относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

120. Наконец Европейский Суд рассмотрел жалобу заявительницы. Он отмечает, что заявительница не является жертвой предполагаемых нарушений. Таким образом, настоящая жалоба является несовместимой ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь", критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) с положениями Конвенции в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежит отклонению согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

121. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

122. Заявитель не предъявил требования о выплате справедливой компенсации в пределах обозначенных сроков в установленный срок. Соответственно, Европейский Суд полагает, что отсутствуют основания для присуждения ему какой-либо суммы.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части предположительно бесчеловечных условий содержания заявителя в камере для временно доставленных лиц, незаконности его содержания под стражей с 16 апреля по 1 октября 2003 г., чрезмерного срока его содержания под стражей, отсутствия процессуальных гарантий на слушаниях по вопросу о содержании под стражей 31 октября, 3 декабря 2002 г. и 11 марта 2003 г., нарушения его права на безотлагательное рассмотрение вопроса относительно его содержания под стражей и незаконного формирования состава суда приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания под стражей заявителя в камере для временно доставленных лиц;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении периода содержания под стражей с 16 апреля по 1 октября 2003 г.;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в части отсутствия юридической помощи во время заседания 31 октября 2002 г. и отсутствия заявителя и его адвоката на заседании суда кассационной инстанции 3 декабря 2002 г.;

6) постановил, что по делу требования пункта 4 статьи 5 Конвенции в части отсутствия заявителя на заседании суда кассационной инстанции 11 марта 2003 г. нарушены не были;

7) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в части длительности судебного разбирательства в отношении жалобы заявителя на решения о содержании под стражей 31 октября 2002 г. и 14 февраля 2003 г.;

8) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части незаконного состава суда;

9) решил не присуждать заявителю какой-либо суммы на основании статьи 41 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 марта 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда