Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2014 г. Дело "Ляпин (Lyapin) против Российской Федерации" (Жалоба N 46956/09) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Ляпин (Lyapin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 46956/09)

Постановление Суда

Страсбург, 24 июля 2014 г.

По делу "Ляпин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 1 июля 2014 г.,

вынес в указанную дату следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 46956/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Владимировичем Ляпиным (далее - заявитель) 27 августа 2009 г.

2. В Европейском Суде интересы заявителя представлял Комитет против пыток, межрегиональная неправительственная организация, находящаяся в г. Нижнем Новгороде. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что он подвергся пыткам во время содержания под стражей в милиции с целью заставить его признаться в совершении преступлений, и что не было проведено эффективного расследования по его жалобе на жестокое обращение.

4. 31 августа 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1964 году и проживает в г. Нижнем Новгороде.

6. В феврале 2008 года в Володарском районе Нижегородской области была совершена серия краж из личных гаражей граждан. Отдел внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области возбудил уголовное расследование по фактам этих краж.

A. Предполагаемое жестокое обращение сотрудников милиции с заявителем

1. Задержание заявителя

7. В ночь с 24 на 25 апреля 2008 г. сотрудники милиции У. и К. из отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области патрулировали район в поселке городского типа Ильиногорск (далее - п.г.т. Ильиногорск), где находился гаражный кооператив, в котором были совершены некоторые из краж. В 2.30 сотрудники милиции остановили заявителя, который зашел в один из гаражей.

8. По словам заявителя, в ту ночь он пошел в п.г.т. Ильиногорск в поисках брошенного металлолома, который он мог бы затем продать. Он зашел в гараж, дверь которого была предположительно не заперта. Затем он был остановлен двумя сотрудниками милиции, которые приказали ему пройти в отдел милиции, чтобы проверить у него документы, удостоверяющие личность. Он ответил, что документы у него собой и предложил, чтобы сотрудники милиции проверили их незамедлительно. Они же настаивали, чтобы он пошел с ними в отдел милиции, и он согласился.

9. В соответствии с рапортами сотрудников милиции У. и К. на имя начальника отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области от 25 апреля 2008 г. и их показаниям от 26 апреля 2008 г. как свидетелей, данным следователю по делу о кражах из гаражей, они патрулировали гаражные кооперативы в окрестностях п.г.т. Ильиногорска для того, чтобы найти лиц, замешанных в кражах, которые были совершены ранее. Сотрудники милиции услышали звук металла и увидели заявителя, который открыл один из гаражей и вошел в него. Они задержали его и доставили в Ильиногорский отдел милиции с целью проверить его личность и установить, был ли он причастен к кражам из гаражей. Заявитель отказался пройти с ними в отдел милиции, "размахивал руками", пытался скрыться. По этой причине они в соответствии со статьей 12 Федерального закона "О милиции" "применили физическую силу" и наручники. В Ильиногорском отделе милиции его личность была установлена, и у него были обнаружены самодельные отмычки.

10. Согласно протоколу обыска, составленному в Ильиногорском отделе милиции, сотрудники милиции изъяли у заявителя, в частности, шесть имевшихся у него металлических предметов, сделанных из шурупов.

2. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

11. По утверждениям заявителя, сотрудники милиции, применяя силу, заставили его признаться в совершении краж из гаражей. Он описал жестокое обращение с ним следующим образом.

12. Сотрудник милиции, который прибыл в отдел после того, как заявитель был обыскан, провел его в один из служебных кабинетов и связал его там веревкой таким образом, чтобы у него голова была зажата между ног, когда он сидел на полу со скрещенными ногами и руками, скованными наручниками за спиной. Сотрудник милиции давил ему на спину и ноги. Через час после этого он был развязан и помещен в камеру для временно задержанных лиц.

13. Примерно через 10 минут в отдел прибыл другой сотрудник милиции, и заявителя провели в тот же служебный кабинет и связали аналогичным образом: с руками, скованными наручниками за спиной. У второго сотрудника милиции была коробка с ручкой и торчащими из нее двумя проводами с оголенными 10-сантиметровыми концами. Первый сотрудник милиции привязал провода к мизинцам на руках заявителя, а второй сотрудник милиции начал вращать ручку. Заявитель почувствовал острое сжатие мышц и закричал. Сотрудники милиции заткнули ему рот кляпом. Они вращали ручку по очереди. Провода отсоединялись, и сотрудникам милиции пришлось прикреплять их вновь и вновь. Иногда они лили воду на руки заявителя, чтобы усилить удары током. Несколько раз заявитель терял сознание. Удары током оставили ожоги на его руках.

14. Сотрудников милиции звали O. и В. Основываясь на информации, полученной заявителем позже, он узнал, что это были оперативные сотрудники милиции К.O. и С.В. из следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области.

15. Приблизительно в 7.30 заявителя поместили обратно в камеру. По просьбе заявителя дежурный сотрудник милиции отвел его в туалет, где он смог подержать свои руки, опухшие после ударов током, под холодной водой. Он оставался в камере в течение нескольких часов.

16. Затем его доставили в тот же служебный кабинет, где он увидел шестерых сотрудников милиции, каждый из которых задавал ему вопросы об обстоятельствах различных уголовных дел. Один из них нанес ему удар в грудь, а затем в левую часть ребер. Этот сотрудник милиции вывел заявителя на улицу для участия в досмотре малотоннажного автомобиля "Газель", принадлежащего заявителю, проводившегося следователем-женщиной.

17. После этого заявителя доставили внутрь помещений отдела милиции, где сотрудники милиции снова допрашивали его, периодически нанося ему удары по затылку. Когда заявитель не мог более сопротивляться их давлению, они доставили его в гаражи, где он действовал в соответствии с полученными от К.O. инструкциями, показывая сотрудникам милиции гаражи, из которых он предположительно похитил определенное имущество. Это было запротоколировано как подтверждение его показаний на месте.

18. Сотрудники милиции доставили заявителя к мировому судье для рассмотрения административного обвинения против него (см. §§ 19, 20 и 25 настоящего Постановления). Он подтвердил в суде, что совершил административное правонарушение, как утверждали сотрудники милиции. Сотрудники милиции затем доставили его в отдел внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области в г. Дзержинске для допроса в качестве подозреваемого по делу о кражах из гаражей. Следователь дал ему заготовленный протокол допроса с его признанием в совершении краж из гаражей, который он подписал.

3. События после задержания заявителя согласно милицейским протоколам

19. 25 апреля 2008 г., в 3.00, дежурный сотрудник Ильиногорского отдела милиции К.С., составил протокол об административном задержании заявителя. В протоколе указывалось, что заявитель задержан в связи с неповиновением законным требованиям сотрудников милиции и что визуальный осмотр не выявил у него каких-либо телесных повреждений. Согласно протоколу заявитель просил, чтобы его супругу уведомили о месте его задержания. Однако раздел протокола о том, кто и в какое время был уведомлен о месте задержания заявителя, не был заполнен.

20. В 3.30 сотрудник милиции У. составил протокол об административном правонарушении, в котором описал обстоятельства задержания заявителя в 2.30 так же, как и в рапорте (см. § 9 настоящего Постановления). У. также указал, что заявитель использовал нецензурные выражения и не реагировал на предупреждения с его стороны и со стороны его коллег прекратить нарушение общественного порядка. Протокол содержал объяснение заявителя о том, что по дороге в отдел милиции он остановился только один раз и не пытался сбежать от сотрудников милиции или скрыться.

21. С 12.45 до 14.00 старший следователь М. из следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области производила досмотр малотоннажного автомобиля "Газель", принадлежащего заявителю, в п.г.т. Ильиногорске.

22. С 14.10 до 15.20 в п.г.т. Ильиногорске следователь M. допросил заявителя в качестве подозреваемого в присутствии дежурного адвоката Я. Согласно протоколу допроса заявитель подозревался в совершении "краж из гаражных кооперативов в г. Володарске, п.г.т. Ильиногорске и поселке Мулино". Заявитель признался в том, что начиная с февраля 2008 года он совершил кражи из пяти гаражей в г. Володарске, пяти гаражей в п.г.т. Ильиногорске и двух гаражей в поселке Мулино. Какой-либо информации не было занесено в протокол о конкретном гараже, в который заявитель вошел непосредственно перед своим задержанием.

23. С 15.30 до 15.50 в ходе проверки показаний на месте заявитель указал милиционерам гаражи, в которых он совершал кражи.

24. В неустановленную дату начальник Ильиногорского отдела милиции распорядился, чтобы материалы административного дела в отношении заявителя (см. §§ 19 и 20 настоящего Постановления) были направлены на рассмотрение мировому судье Володарского района.

25. В соответствии с постановлением от 25 апреля 2008 г. мирового судьи 2-го судебного участка Володарского района заявитель, признавший свою вину, был признан совершившим административное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) - неповиновение законному требованию сотрудника милиции (в частности, в связи с тем, что он нецензурно ругался и проигнорировал требование сотрудников милиции прекратить подобное поведение). Ему было назначено наказание в виде пяти суток административного ареста, отсчет которых начинался с 2.30 того же дня.

26. Следователь M. затем дал указание, чтобы к заявителю как подозреваемому по делу о кражах из гаражей была применена мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. В этом решении было указано, что заявитель полностью признал свою вину.

27. Сотрудники милиции доставили заявителя в г. Нижний Новгород, где они произвели обыск в его квартире, как было постановлено следователем M. Согласно официальному протоколу обыск производился в присутствии супруги заявителя и двух понятых с 21.55 до 22.50 оперативным сотрудником В. из следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области.

28. С 23.05 до 12.07 оперативный сотрудник К.O. изъял некоторые предметы из другого автомобиля заявителя, найденного возле его жилья, в присутствии его супруги и двух понятых.

29. После возвращения из г. Нижнего Новгорода сотрудники милиции доставили заявителя в Изолятор временного содержания для административно задержанных лиц в отделе милиции N 1 Управления внутренних дел г. Дзержинска отбывать пять суток административного ареста (см. § 25 настоящего Постановления). В соответствии с записями изолятора временного содержания он был помещен туда 26 апреля 2008 г., в 2.00. В протоколах не было отмечено наличие у заявителя каких-либо телесных повреждений.

B. Медицинские доказательства телесных повреждений заявителя

30. Утром 26 апреля 2008 г. к заявителю пришли его супруга и брат. В 10.10 дежурный сотрудник милиции по просьбе заявителя вызвал "скорую помощь".

31. Согласно медицинским записям заявитель был осмотрен врачом "скорой помощи" В. в 10.28. Заявитель жаловался на боль в левой части грудной клетки, которая возникала при малейшем движении или дыхании, боль в шее, тяжесть в голове и пояснил, что его пинали и избивали. Медицинский осмотр выявил, что заявитель страдал от острой боли вокруг восьмого и девятого ребер с левой стороны груди, имел ссадины на скулах и на одном плече, у него были отечность и гиперемия обеих рук. Заявителю поставили диагнозы "закрытый перелом левых ребер, ссадины на лице и спине, высокое артериальное давление". Ему оказали первую медицинскую помощь. Врач "скорой помощи" решила, что его состояние несовместимо с содержанием под стражей и требует дополнительного осмотра в травматологическом центре.

32. По этой причине заявитель был освобожден из изолятора временного содержания, и "скорая помощь" доставила его в травматологический пункт г. Дзержинска, где в 10.55 его осмотрели и поставили ему диагнозы "многочисленные кровоподтеки на мягких тканях лица, ушибы грудной клетки и ссадины на запястьях рук". Он пояснил, что был избит сотрудниками милиции.

33. Брат заявителя отвез его в больницу в г. Нижнем Новгороде. В 12.55 он был госпитализирован в Городскую клиническую больницу N 40 Автозаводского района Нижнего Новгорода. Там ему поставили диагнозы "сотрясение головного мозга, ушибы грудной клетки и шеи и ожоги на руках". Последний диагноз был поставлен на основании имевшихся на его руках нескольких округлых поражений ткани под коркой размером около 0,5 см.

34. 1 мая 2008 г. заявитель был осмотрен судебно-медицинским экспертом, доктором Я. из Нижегородского областного бюро судебно-медицинской экспертизы в соответствии с постановлением от 30 апреля 2008 г. следственного отдела по Автозаводскому району Нижнего Новгорода Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Нижегородской области (см. § 51 настоящего Постановления). Эксперт зафиксировал следующие телесные повреждения у заявителя: две округлые ссадины на задней стороне каждой руки размером 0,2 см в диаметре, схожие ссадины на правой стороне губ, в особенности две на верхней губе и одну на нижней губе, ссадину от 1,5 до 0,7 см на задней стороне левой руки возле запястья. У вышеупомянутых телесных повреждений были схожие характеристики. У заявителя также имелись округлой формы кровоподтек на левом запястье, кровоподтек размером от 5,5 до 7 см на левой стороне грудной клетки и кровоподтеки на каждой стороне лица, особенно кровоподтеки размером от 2,5 до 5 см на правой стороне и от 3 от 4 см на левой стороне.

35. 7 мая 2008 г. заявитель был выписан из больницы, и ему было назначено амбулаторное лечение, которое он проходил в Поликлинике N 37* (* Так в оригинале. По-видимому, имеется в виду Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Нижегородской области "Городская больница N 37 Автозаводского района г. Нижнего Новгорода" (примеч. редактора).).

36. 30 мая 2008 г. судебно-медицинский эксперт, доктор Я. составила акт судебно-медицинского освидетельствования N 104-E на основании результатов медицинского осмотра заявителя 1 мая 2008 г. и медицинских записей из Городской больницы N 40. Судебно-медицинский эксперт нашла, что с учетом морфологических характеристик телесных повреждений они могли быть нанесены тем образом, каким утверждал заявитель.

37. 14 июля 2008 г. заявитель был осмотрен другим судебно-медицинским экспертом, доктором С. из Нижегородского областного бюро судебно-медицинской экспертизы. У заявителя имелись несколько округлой формы шрамов на обеих руках. Изучив медицинские записи из Городской больницы N 40 и полагаясь на описание доктором Я. телесных повреждений заявителя, причиненных 1 мая 2008 г., доктор С. пришел к заключению в акте судебно-медицинского освидетельствования N 2944-Д от 23 июля 2008 г., что телесные повреждения заявителя, в особенности ссадины на руках и губах, кровоподтеки на лице, левой руке и левой части грудной клетки, сотрясение головного мозга были нанесены тупым предметом и могли произойти в результате ударов и пинков. Нельзя было исключать, что телесные повреждения могли быть нанесены 25 апреля 2008 г. Основываясь на имеющихся сведениях, нельзя категорически подтвердить, что заявитель подвергался ударам током. Однако не следует исключать, что ссадины и шрамы на руках заявителя могли быть причинены в результате их контакта с проводником электрического тока. Принимая во внимание природу шрамов, нельзя было исключить, что телесные повреждения (от которых произошли эти шрамы) могли быть нанесены 25 апреля 2008 г.

38. 16 июля 2008 г. психотерапевт M. осмотрел заявителя и диагностировал у него посттравматический стресс, осложненный психогенной депрессией в связи с предполагаемым жестоким обращением с ним со стороны сотрудников милиции 25 апреля 2008 г. В частности, его воспоминания о тех событиях вызывали у него непроизвольный плач. Следуя рекомендации врача, заявитель прошел амбулаторное лечение у психотерапевта. По состоянию на 31 октября 2008 г. состояние его здоровья улучшилось, и он отказался от дальнейшего лечения.

39. 11 октября 2008 г. заявитель запросил заключение доктора Л.М. о происхождении телесных повреждений на его руках. Заключение доктора Л.М., которое основывалось на медицинских записях заявителя, было схожим с заключением доктора С.

40. В письме от 22 июня 2009 г., подписанном заведующим организационно-методическим отделом Городской больницы N 40, было указано, что поражения тканей на руках заявителя выглядели скорее как "застарелые ожоги".

41. Заключение судебно-медицинского исследования от 25 ноября 2009 г. N 189/09 было подготовлено судебно-медицинским экспертом, доктором Ш. из Главного государственного центра судебно-медицинской и криминалистической экспертизы на основании предыдущих судебно-медицинских заключений от 30 мая и 23 июля 2008 г., судебно-медицинского заключения от 28 мая 2009 г. N 2153-Д и других медицинских записей заявителя. В заключении указывалось, что медицинские записи не содержали необходимой объективной клинической симптоматологии, чтобы подтвердить диагнозы о закрытом переломе ребер, ушибе шеи и ожогах на руках заявителя. Что касается поражения тканей на руках заявителя, отсутствовали объективные морфологические характеристики, типичные для поражения тканей электрическим током. В связи с этим диагнозы не могли являться предметом судебно-медицинской оценки. Другие телесные повреждения заявителя, зафиксированные в связи с событиями 25 апреля 2008 г., особенно сотрясение головного мозга, кровоподтеки на лице, ссадины на губах и на обратной стороне рук, округлой формы кровоподтек на левом запястье и ушиб левой стороны грудной клетки, объективно поддерживались медицинской документацией. Округлой формы кровоподтек на левом запястье мог быть причинен наручником. Оставшиеся телесные повреждения могли быть нанесены в результате применения тупого тяжелого предмета. Это могли быть кулак, нога в ботинке или любой иной тупой тяжелый предмет с ограниченной площадью поверхности, учитывая форму, маленький размер и изолированный характер телесных повреждений. Поражения тканей на лице и руках заявителя не могли быть причинены в результате того, что заявитель натер свое лицо джинсовой курткой и сидел на своих руках (как утверждали сотрудники милиции Ш. и M., см. §§ 58 и 60 настоящего Постановления). Телесные повреждения могли быть причинены 25 апреля 2008 г. Они вызвали краткосрочное, не превышающее 21 день, расстройство здоровья и должны были квалифицироваться как причинение легкого вреда здоровью.

C. Жалоба на судебное постановление по административному делу

42. 1 июля 2008 г. заявитель подал жалобу на постановление мирового судьи от 25 апреля 2008 г. (см. § 25 настоящего Постановления) и ходатайствовал о восстановлении срока для подачи жалобы. Он утверждал, что административное дело в отношении него было сфабриковано милицией.

43. 5 августа 2008 г. Володарский районный суд заслушал заявителя о событиях 25 апреля 2008 г. и отметил, что он признал себя виновным в мировом суде, поскольку был запуган в результате жестокого обращения с ним в Ильиногорском отделе милиции и так как сотрудник милиции присутствовал в судебном заседании.

44. Володарский районный суд не нашел уважительных причин, чтобы заявитель не мог обратиться с жалобой ранее и оставил без удовлетворения его ходатайство о восстановлении срока для обжалования.

D. Уголовное дело в отношении заявителя

45. 4 июня 2008 г. заявителю были предъявлены обвинения по семи эпизодам совершения краж из гаражей в феврале-марте 2008 года. 24 июня 2008 г., во время допроса в качестве обвиняемого, в присутствии приглашенного им адвоката он отрицал совершение им краж и указал, что ранее данные признательные показания были даны им в результате жестокого обращения со стороны сотрудников милиции.

46. В судебном заседании Володарского районного суда Нижегородской области потерпевшие просили суд прекратить уголовное дело, поскольку заявитель полностью выплатил им компенсацию за причиненный ущерб и принес свои извинения. Заявитель признал себя виновным по семи эпизодам обвинения в совершении краж из гаражей и просил, чтобы ходатайство было судом удовлетворено. 27 августа 2008 г. Володарский районный суд удовлетворил ходатайство потерпевших и прекратил уголовное дело в отношении заявителя в связи с примирением сторон.

E. Досудебная проверка следственного комитета

47. 26 апреля 2008 г., в 11.24, из травматологического пункта г. Дзержинска сообщили в отдел внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области о медицинской помощи, оказанной в то утро заявителю, который был предположительно избит сотрудниками милиции в п.г.т. Ильиногорск ночью 25 апреля 2008 г. (см. § 32 настоящего Постановления). 4 мая 2008 г. отдел внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области направил это сообщение в Дзержинский межрайонный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Нижегородской области.

48. 26 апреля 2008 г., в 16.15, Городская больница N 40 сообщила в отдел внутренних дел по Автозаводскому району г. Нижнего Новгорода о том, что заявитель был госпитализирован с телесными повреждениями, предположительно причиненными в результате избиения сотрудниками милиции в Володарском районе (см. § 33 настоящего Постановления). В тот же день заявитель, который проживал в Автозаводском районе, подал заявление начальнику того же отдел внутренних дел с просьбой в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые подвергли его жестокому обращению в Ильиногорском отделе милиции в ночь 25 апреля 2008 г.

49. 28 апреля 2008 г. отдел внутренних дел по Автозаводскому району г. Нижнего Новгорода направил материалы, касающиеся предполагаемого жестокого обращения с заявителем, в отдел внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области, который 19 мая 2008 г. направил их в следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску.

50. 30 апреля 2008 г. Автозаводский районный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Нижегородской области также получил жалобу заявителя на жестокое обращение. Заявитель указал, что он может опознать сотрудников милиции, которые подвергли его жестокому обращению, включая тех, кто это делал по указанию следователя, руководившему производством по делу о кражах из гаражей.

51. В тот же день следователь следственного отдела по Автозаводскому району Нижнего Новгорода Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Нижегородской области приступила к доследственной проверке утверждения заявителя и распорядилась о назначении проведения его судебно-медицинского освидетельствования. В своем постановлении она указала, что в ночь с 25 на 26 апреля 2008 г. заявителю предположительно заткнули рот кляпом, связали веревкой, наносили ему удары и пинали его, к нему был применен электрический ток, оставивший следы ожогов.

52. 2 мая 2008 г. начальник следственного отдела по Автозаводскому району г. Нижнего Новгорода Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Нижегородской области удовлетворил просьбу следователя о продлении срока доследственной проверки до 10 дней с целью получить "объяснения" заявителя (см. § 105 настоящего Постановления).

53. Супруга заявителя и заявитель давали "объяснения" следователю 5 и 6 мая 2008 г. соответственно. Описывая жестокое обращение с ним в Ильиногорском отделе милиции, заявитель указал, в частности, что сотрудники милиции O. и В. заперли дверь служебного кабинета изнутри. Они связали ему ноги веревкой и натянули их ему на плечи, чтобы сковать ему руки за спиной и надели на них наручники, тем самым нагибая его голову ниже уровня колен и внутрь колен, которые были зафиксированы в разные стороны. O. вставал ему на колени и прыгал на них, причиняя ему острую боль. O. также наносил ему удары по спине и голове несколько раз. Они требовали, чтобы он признался в совершении краж, которые произошли в их районе. Позже в том же служебном кабинете он был допрошен по поводу краж O., В. и другими сотрудниками милиции. Один из них пнул его в грудь и нанес ему удар под левую подмышку, затруднив дыхание. Они издевались над ним, наносили ему удары и шлепки. Заявитель сообщил, что может опознать сотрудников милиции O., В. и третьего сотрудника милиции, которые наносили ему удары и пинали его. Он описал их внешность и как они были одеты 25 апреля 2008 г.

54. 6 мая 2008 г. "объяснения" были также получены от нейрохирурга Городской больницы N 40, который контролировал лечение заявителя. Он подтвердил информацию, содержащуюся в больничных медицинских записях.

55. В тот же день следователь дал указание, чтобы утверждение заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области, действия которых содержали признаки состава преступления, предусмотренного пунктом "а" части третьей статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), было направлено для расследования в следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску.

56. 7 мая 2008 г. следователь следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску получил "объяснение" от сотрудника милиции У., который указал, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности, в том числе (примеч. редактора).), что после отказа заявителя проследовать с ним и сотрудником милиции К. в отдел милиции к заявителю была применена физическая сила, в частности, ему заломили руки за спину и на него были надеты наручники. У. отрицал использование какой-либо другой физической силы.

57. На следующий день заместитель начальника следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску, как при производстве по делу в следственном отделе по Автозаводскому району Нижнего Новгорода Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Нижегородской области, удовлетворил ходатайство следователя продлить первоначальный трехдневный срок для проведения доследственной проверки до 10 дней для того, чтобы допросить заявителя, установить личности и допросить сотрудников милиции, которые предположительно избили его, и провести медицинское освидетельствование заявителя после его выздоровления.

58. 11 мая 2008 г. следователь получил "объяснения" у старшего оперуполномоченного Ш. из следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области, который видел заявителя в камере в Ильиногорском отделе милиции. Ш. указал, что заявитель "сидел на своих руках и по этой причине, когда его вывели из камеры, у него руки были отекшими". Ш. далее рассказал, что заявитель "натирал себе лицо своей джинсовой курткой". По словам Ш., это вызвало раздражение на коже лица заявителя. Ш. отрицал какое-либо насилие или угрозы по отношению к заявителю. По мнению Ш., заявитель сам себе причинил телесные повреждения для того, чтобы после этого пожаловаться на применение сотрудниками милиции незаконных методов ведения следствия.

59. 12 мая 2008 г. "объяснения" были получены у следователя М. Она пояснила, что оперативное сопровождение по делу о кражах из гаражей обеспечивалось сотрудниками милиции К.O. и С.В. Она прибыла в Ильиногорский отдел милиции в качестве члена следственной бригады, созданной в связи с совершением серии краж из гаражей, допросила заявителя и произвела проверку его показаний на месте. У заявителя не было визуально различимых телесных повреждений. Она отрицала, что инструктировала сотрудников милиции избивать заявителя, и сочла утверждение заявителя клеветой с целью избежать ответственности за свои преступления.

60. 16 мая 2008 г. начальник следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области M. сообщил, что был получен рапорт из отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области от дежурного сотрудника милиции о задержании заявителя, которого заставили открыть дверь гаража в п.г.т. Ильиногорск. Поскольку кражи поблизости п.г.т. Ильиногорска участились, на место происшествия была направлена следственная бригада. Когда M. прибыл в Ильиногорский отдел милиции, он увидел заявителя, который "сидел на своих руках и по этой причине, когда его вывели из камеры, у него руки были отекшими". У заявителя было раздражение кожи лица, как будто он натирал ее. Заявитель действительно тер себе лицо своей джинсовой курткой. M. сделал замечание заявителю за то, что он тер себе лицо с целью причинить себе вред. M. отрицал применение какого-либо насилия или угроз по отношению к заявителю. Он решил, что заявитель сам себе причинил телесные повреждения для того, чтобы после этого пожаловаться на то, что сотрудники милиции применяли незаконные методы ведения следствия.

61. В ту же дату было удовлетворено ходатайство следователя о продлении срока проведения доследственной проверки до 20 дней. 26 мая 2008 г. доследственная проверка была продлена еще на 10 дней.

62. 28 мая 2008 г. были получены "объяснения" у оперуполномоченного К.O. Он сообщил, что он и оперуполномоченный С.В. допрашивали заявителя после его задержания 25 апреля 2008 г. Он утверждал, что заявитель отказался разговаривать с ними и был помещен назад в милицейскую камеру. К.O. взял заявителя в г. Нижний Новгород, чтобы произвести обыск его квартиры. У заявителя не было визуально различимых телесных повреждений, за исключением некоторой красноты вокруг висков.

63. 29 мая 2008 г. оперуполномоченный С.В. пояснил, что ночью 25 апреля 2008 г. он был информирован по телефону о задержании заявителя. Он отправился в Ильиногорский отдел милиции с целью проверки того, не был ли заявитель причастен к кражам из гаражей, совершенным недавно в поселке Мулино. После своего прибытия он присоединился к К.O., который допрашивал заявителя. У заявителя не было визуально различимых телесных повреждений, за исключением некоторой красноты вокруг висков. Заявитель отрицал свою причастность к преступлениям и не хотел с ними разговаривать. По этой причине заявитель был помещен в милицейскую камеру.

64. К.O. и С.В. отрицали применение какого-либо насилия в отношении заявителя в Ильиногорском отделе милиции. Они предполагали, что заявитель или сам себе причинил телесные повреждения для того, чтобы скомпрометировать милицию и тем самым избежать ответственности за совершение им преступлений, или мог получить телесные повреждения во время его задержания.

1. Первый отказ в возбуждении уголовного дела и его отмена

65. Основываясь на вышеуказанных "объяснениях" сотрудников милиции и на акте судебно-медицинского освидетельствования N 104-E (см. § 36 настоящего Постановления), следователь следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску пришел к выводу в своем постановлении от 6 июня 2008 г., что утверждения заявителя подтверждены не были. Он постановил, что в соответствии с пунктом 2 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) уголовное дело не может быть возбуждено вследствие отсутствия в действиях следователя M. и сотрудников милиции У. и К. признаков состава преступлений, предусмотренных статьями 285 и 286 УК РФ, поскольку они действовали на основании Федерального закона "О милиции", а также уголовное дело не может быть возбуждено в отношении сотрудников следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области К.O., С.В., Ш. и M.

66. Следователь указал, что время, когда заявителю были причинены телесные повреждения, которое судебно-медицинский эксперт оценил в своем акте судебно-медицинского освидетельствования N 104-E как в ночь с 25 на 26 апреля 2008 г., не совпадало со временем задержания заявителя и последовавших следственных действий. Утверждение, касавшееся ожогов, появившихся в результате пытки электрическим током, не было подтверждено медицинским обследованием заявителя. Наконец, следователь постановил, что утверждение заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции использовалось им в качестве аргумента в свою защиту с целью избежать ответственности за совершенные преступления.

67. 3 сентября 2008 г. постановление от 6 июня 2008 г. было отменено как необоснованное исполняющим обязанности начальника следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску. Он дал указание провести дополнительную доследственную проверку, в частности, выполнить судебно-медицинскую экспертизу заявителя с целью определить, могли ли быть причинены его телесные повреждения при тех обстоятельствах, как утверждали сотрудники милиции У., К. и M. Срок доследственной проверки был продлен на 10 дней.

2. Второй отказ в возбуждении уголовного дела и его отмена

68. 11 сентября 2008 г. следователь следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску вынес новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, основываясь на "объяснениях", полученных от доктора Я., о том, что заявителю могли быть причинены телесные повреждения "при обстоятельствах, указанных сотрудниками отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области, то есть в ходе его задержания". В постановлении не цитировались или не описывались конкретно "объяснения" доктора Я. или "обстоятельства, как указанные сотрудниками отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области". Оно ссылалось на первоначальные рапорты и ранее полученные объяснения У., К. и других сотрудников милиции (см. §§ 9 и 56 настоящего Постановления).

69. 11 февраля 2009 г. следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску отменил постановление от 11 сентября 2008 г. и дал указание провести дополнительную доследственную проверку с целью устранить недостатки выполненной проверки, выявленные в постановлении городского суда от 29 декабря 2008 г. (см. § 84 настоящего Постановления).

3. Семь последующих отказов в возбуждении уголовного дела и их отмены

70. Затем последовала серия отказов следователей следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску в возбуждении уголовного дела на тех же основаниях и по тем же причинам, что и в постановлении от 11 сентября 2008 г., с дополнением некоторой новой информации. Каждый раз постановления об отказе отменялись самими органами следственного комитета ввиду неудовлетворительной и неполной доследственной проверки. Постановления об отказе выносились в следующие даты:

- третий отказ - 24 февраля 2009 г., отменен 25 февраля 2009 г.;

- четвертый отказ - 4 марта 2009 г. (приобщены "объяснения" сотрудника "скорой помощи", который осматривал заявителя 25 апреля 2008 г., согласующиеся с соответствующими медицинскими записями), отменен 6 мая 2009 г.;

- пятый отказ - 8 июня 2009 г., отменен 15 июня 2009 г.;

- шестой отказ - 25 июня 2009 г., отменен 15 июля 2009 г.;

- седьмой отказ - 15 июля 2009 г. (приобщено заявление П., понятой в ходе обыска квартиры заявителя 25 апреля 2008 г. Она сообщила, в частности, что во время обыска заявитель плохо выглядел, у него было "зеленоватое" лицо и он просил пить), отменен Главным управлением процессуального контроля Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации 3 сентября 2009 г.;

- восьмой отказ - 25 сентября 2009 г. (приобщена информация о результате рассмотрения уголовного дела в отношении заявителя), отменен 20 ноября 2009 г. Главным управлением процессуального контроля Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, которое отметило, в частности, следующие недостатки: непроведение допросов сотрудника милиции К. и дежурных сотрудников милиции в Ильиногорском отделе милиции об обстоятельствах задержания заявителя, противоречия между показаниями заявителя и сотрудников милиции о происхождении телесных повреждений, противоречие между заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которому предполагаемое жестокое обращение имело место в ночь с 25 на 26 апреля 2008 г. (см. §§ 34, 36 и 51 настоящего Постановления), и показаниями заявителя и сотрудников милиции о том, что происшествие имело место в ночь с 24 на 25 апреля 2008 г.;

- девятый отказ - 14 декабря 2009 г. (было дополнено, что уголовное дело не может быть возбуждено вследствие отсутствия признаков состава преступлений, предусмотренных статьями 318 и 319 УК РФ, в действиях заявителя во время его задержания), отменен в тот же день.

4. Десятый отказ в возбуждении уголовного дела

71. 24 декабря 2009 г. следователь следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску вынес новое постановление, в котором он указал, как в предыдущих постановлениях, что согласно пункту 2 части первой статьи 24 УПК РФ уголовное дело по утверждению заявителя о жестоком обращении с ним сотрудниками милиции не может быть возбуждено. В постановлении отмечались новые "объяснения" некоторых сотрудников милиции о событиях от 25 апреля 2008 г., которые в краткой форме воспроизводятся ниже. В постановлении указываются те же самые "объяснения" сотрудника милиции У., что и раньше (см. § 56 настоящего Постановления).

72. Сотрудник милиции К. пояснил, в частности, что по дороге в отдел милиции заявитель пытался сбежать. К. удалось схватить его за рукав куртки. К. и У. повалили его лицом вниз на асфальт, завели ему руки за спину и надели на него наручники. Они удерживали его на земле около 10 минут, пока он не перестал оказывать сопротивление и оскорблять их. Какой-либо другой физической силы против него не использовалось. В отделе милиции с заявителя сняли наручники, и его обыскали. После этого оперуполномоченный К.O. прибыл в отдел милиции и привел заявителя в свой служебный кабинет. К. не видел заявителя с тех пор. Позже оперуполномоченный С.В. оставался с заявителем в этом служебном кабинете, тогда как К., У. и К.O. обыскивали автомобиль заявителя.

73. Сотрудники милиции M. и Ш. сообщили, в частности, что они прибыли в п.г.т. Ильиногорск вместе со следователем М. и сотрудником милиции П. из отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области в связи с задержанием заявителя и их работой над серией нераскрытых краж из гаражей. Они приехали в Ильиногорский отдел милиции примерно в 11.30. Заявителя доставили в кабинет К.O. для допроса.

74. В постановлении также упоминался сотрудник милиции К.O., который указал, что он прибыл в Ильиногорский отдел милиции после телефонного звонка дежурного сотрудника милиции Б. о задержании заявителя. К. рассказал К.O. об обстоятельствах задержания заявителя. В частности, К. видел в гараже, открытом заявителем, некоторые вещи, которые он коллекционировал, и готовился унести. Б. сказал, что у заявителя была с собой связка металлических отмычек. К.O. полагал, что заявитель был причастен к серии краж из гаражей. Тип замка на гараже, который вскрыл заявитель, был такой же, как и замки на других гаражах, из которых были совершены кражи. Он привел заявителя в свой кабинет и допрашивал его до 3.00. В кабинете больше никого не было. Заявитель сообщил, что у него не было судимостей. К.O. позвонил в информационный центр Главного управления внутренних дел по Нижегородской области, который информировал его о том, что заявитель имел судимости за кражи из гаражей в Автозаводском районе г. Нижнего Новгорода. Согласно данным информационного центра мобильный телефон заявителя был зарегистрирован в связи с кражей из гаража в г. Дзержинске. Примерно в 4.00 прибыл сотрудник милиции С.В. и приступил к допросу заявителя в кабинете К.O. Заявитель не хотел разговаривать с ними, и его доставили к дежурному сотруднику милиции.

75. К.O. также пояснил, что он, С.В., К. и У. обыскали автомобиль заявителя, который они обнаружили на одной из улиц п.г.т. Ильиногорск. Когда автомобиль осматривали внутри, К.O. увидел лопату, похожую на ту, что была украдена из одного из гаражей. После этого они вернулись в отдел милиции и стали ждать прибытия следственной бригады отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области. Следственная бригада состояла из M., Ш. и П., следователя М. и эксперта-криминалиста И. Они прибыли около полудня и производили следственные действия. В частности, следователь M. допросила заявителя и затем провела проверку его показаний на месте. После этого заявитель был доставлен к мировому судье.

76. Новые "объяснения" сотрудника милиции С.В. были в основном схожи с "объяснениями" К.O., с некоторыми расхождениями в отношении времени событий. По словам С.В., следственная бригада прибыла в Ильиногорский отдел милиции около 10 часов утра. Группа, которая производила обыски в Нижнем Новгороде, вернулась в г. Дзержинск вместе с заявителем около 13 часов 26 апреля 2008 г., после чего С.В. и другой сотрудник милиции доставили заявителя в Дзержинский изолятор временного содержания отбывать свое административное наказание.

77. Б., дежуривший в Ильиногорском отделе милиции 25 апреля 2008 г., пояснил, что около 1.00 сотрудники милиции У. и К. доставили заявителя в отдел милиции. Он не видел каких-либо телесных повреждений на заявителе. Заявителя обыскали. Б. позвонил К.O., который прибыл через 15 минут и увел заявителя в свой служебный кабинет. Он не слышал криков или шума в кабинете К.O. Сотрудник Б. не помнил, был ли заявитель доставлен назад, он ушел из отдела в 8.00, когда закончилась его смен.

78. В постановлении от 24 декабря 2009 г. также упоминалось заключение судебно-медицинской экспертизы N 189/09 от 25 ноября 2009 г. (см. § 41 настоящего Постановления). Следователь пришел к выводу, что медицинское обследование заявителя не подтвердило его утверждение о том, что ему были причинены ожоги на руках в результате пытки электрическим током. Другие телесные повреждения: ссадины на лице, кровоподтек на груди и сотрясение головного мозга, - могли быть причинены сотрудниками милиции У. и К. в ходе задержания заявителя, когда они толкнули его лицом на асфальт и удерживали в этой позиции. Поражения тканей на его запястьях могли быть причинены наручниками, которые были применены У. и К. во время его задержания. Действия У. и К. не нарушали нормы Федерального закона "О милиции", поэтому не содержали признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 285 и 286 УК РФ. Следователь решил, что утверждение заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции из следственной части отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области не подтвердились в ходе доследственной проверки.

F. Судебная проверка законности и обоснованности в порядке статьи 125 УПК РФ постановлений органов следственного комитета

1. Судебная проверка законности и обоснованности в порядке статьи 125 УПК РФ первого отказа в возбуждении уголовного дела

79. Заявитель обжаловал постановление следователя от 6 июня 2008 г. (см. § 65 настоящего Постановления), утверждая, в частности, что он не был лично допрошен следователем, происхождение его телесных повреждений не было установлено, а лица, содержавшиеся в Ильиногорском отделе милиции 25 апреля 2008 г., не были установлены и допрошены.

80. 8 августа 2008 г. Дзержинский городской суд Нижегородской области оставил жалобу заявителя без удовлетворения. Суд отметил, что уголовное дело в отношении заявителя по обвинению в совершении краж из гаражей находилось в производстве Володарского районного суда с 23 июля 2008 г. Дзержинский городской суд постановил, что любая оценка утверждения заявителя о том, что во время допроса к нему была применена физическая сила, неизбежно привела бы к оценке доказательств, на которых основано обвинительное заключение против него. Городскому суду неподведомственен этот вопрос, который должен рассматриваться в судебном разбирательстве уголовного дела в отношении заявителя.

81. 24 октября 2008 г. Нижегородский областной суд оставил без удовлетворения кассационную жалобу заявителя и полностью поддержал выводы Дзержинского городского суда.

2. Судебная проверка законности и обоснованности в порядке статьи 125 УПК РФ второго отказа в возбуждении уголовного дела

82. 3 октября 2008 г. Дзержинский городской суд Нижегородской области оставил без удовлетворения жалобу заявителя на постановление следователя от 11 сентября 2008 г. (см. § 68 настоящего Постановления). Суд постановил, в частности, что в ходе доследственной проверки было установлено, что сотрудники милиции применили физическую силу и наручники законно с целью задержать заявителя. Из "объяснений" доктора Я. следовало, что телесные повреждения могли бы быть получены заявителем во время его задержания, как было указано сотрудниками милиции отдела внутренних дел по Володарскому району Нижегородской области.

83. 9 декабря 2008 г. Нижегородский областной суд удовлетворил жалобу, поданную заявителем на решение городского суда. Областной суд нашел, что городской суд не оценил надлежащим образом доводы заявителя о бездействии следственных органов при сборе доказательств. Таким образом, подтвердив, что судебно-медицинские эксперты не были допрошены по поводу ожогов заявителя, городской суд фактически признал, что версия событий заявителя не была дoлжным образом рассмотрена. Городской суд также не дал оценки показаниям сотрудников милиции в отношении телесных повреждений заявителя и их происхождения, в частности, сотрясения у него головного мозга. Вывод городского суда о том, что заявителю могли быть причинены телесные повреждения во время его задержания, не был основан на надлежащей оценке "объяснений" доктора Я. Эти "объяснения" не содержали какой-либо конкретной информации, которая позволила бы суду прийти к данному заключению.

84. 29 декабря 2008 г. Дзержинский городской суд признал постановление следователя от 11 сентября 2008 г. необоснованным ввиду проведения неполной доследственной проверки, отметив те же недостатки, которые были указаны областным судом. Это решение вступило в силу 11 января 2009 г. и было вручено Следственному комитету 19 января 2009 г.

3. Судебная проверка законности и обоснованности - в порядке статьи 125 УПК России - восьмого отказа в возбуждении уголовного дела

85. 14 октября 2009 г. Дзержинский городской суд Нижегородской области рассмотрел жалобу заявителя на постановление следователя от 25 сентября 2009 г. (см. § 70 настоящего Постановления). Заявитель утверждал, что доследственная проверка не отвечала требованиям эффективного расследования, как они сформулированы в прецедентной практике Европейского Суда по статье 3 Конвенции. Он также отмечал, что постоянные отказы следователя в возбуждении уголовного дела были незаконным, и в них отсутствовала мотивировка (он ссылался на Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., § 98, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, Постановление Европейского Суда по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey) от 25 сентября 1997 г., § 106, Reports 1997-VI, Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против России" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01, § 108). В частности, следователь не допросил заявителя и его супругу и вновь не дал правовую оценку телесным повреждениям заявителя, недостаток, который был установлен судами в ходе предыдущей судебной проверки в порядке статьи 125 УПК РФ, версия сотрудников милиции о том, что телесные повреждения были причинены заявителем самому себе, была опровергнута актом судебно-медицинского освидетельствования N 104-E, утверждение, касавшееся причинения ударов током, было признано необоснованным, несмотря на то обстоятельство, что в судебно-медицинских заключениях не исключалась эта возможность. Следователь указал судебно-медицинским экспертам неправильное время (ночь с 25 на 26 апреля 2008 г. вместо с 24 по 25 апреля 2008 г.) предполагаемого жестокого обращения. "Объяснение" доктора Я. о том, что заявителю могли быть причинены телесные повреждения при "обстоятельствах, указанных сотрудниками отдела внутренних дел" У., К. и M., не было точным, и в нем не содержалась информация об этих обстоятельствах и какие точно телесные повреждения имелись в виду.

86. Заявитель далее утверждал, что факты по делу могут быть установлены только в результате проведения следственных действий в рамках уголовного дела, таких как опознание сотрудников милиции, ответственных за жестокое обращение с ним, очная ставка между ним и сотрудниками милиции и их допрос. Помощник прокурора Володарского района указал суду, что доводы заявителя были законными и обоснованными и что постановление следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску должно быть отменено как незаконное.

87. Дзержинский городской суд признал доводы заявителя обоснованными, а постановление органа следственного комитета - незаконным и необоснованным. Суд постановил, чтобы выявленные недостатки должны быть устранены начальником следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску.

4. Судебная проверка в порядке статьи 125 УПК РФ законности и обоснованности десятого отказа в возбуждении уголовного дела

88. 8 февраля 2010 г. Дзержинский городской суд Нижегородской области оставил без удовлетворения жалобу заявителя на постановление следователя от 24 декабря 2009 г. (см. §§ 71-78 настоящего Постановления). Дзержинский городской суд решил, что все указания об устранении недостатков предыдущих доследственных проверок, в частности, тех, которые отмечались в постановлении Главного управления процессуального контроля Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации от 20 ноября 2009 г. (см. § 70 настоящего Постановления), были исполнены, поэтому доследственная проверка была тщательной, а постановление - законным и обоснованным.

89. Заявитель обжаловал решение Дзержинского городского суда, ссылаясь на прецедентную практику применения Конвенции и утверждая, в частности, что для того, чтобы принять законное и обоснованное решение, необходимо выполнить такие следственные действия, как опознание, очная ставка, допрос сотрудников милиции, следственные эксперименты и проверку показаний на месте. Это было возможно сделать только в рамках уголовного дела, которое органы Следственного комитета никогда не возбуждали.

90. 16 апреля 2010 г. Нижегородский областной суд оставил без удовлетворения кассационную жалобу заявителя. Нижегородский областной суд указал, что рассмотрение отказа в возбуждении уголовного дела по смыслу статьи 125 УПК РФ требует от суда рассмотреть, отвечала ли процедура вынесения такого решения правовым требованиям и соблюдались ли права и свободы заявителя в ходе сбора доказательств, явившихся основанием для отказа. Оценка этих доказательств находилась вне сферы рассмотрения в порядке статьи 125 УПК РФ. Нижегородский областной суд утвердил выводы городского суда и оставил его решение без изменения.

G. Гражданский иск в отношении неэффективного расследования

91. Заявитель обратился в суд с гражданским иском о взыскании компенсации за вред, причиненный в результате непроведения следственным отделом Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по г. Дзержинску эффективного расследования по его утверждению о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции, требуя взыскать в его пользу компенсацию морального вреда в размере 2 000 рублей.

92. 8 июля 2009 г. Советский районный суд г. Нижнего Новгорода постановил, что решения органов Следственного комитета об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые выносились на основании неполных проверок и затем объявлялись недействительными должностными лицами Следственного комитета или отмененные судами, нарушили право заявителя на эффективное расследование в соответствии с Конвенцией. Постановление следственного комитета от 22 сентября 2008 г. об отказе представителю заявителя в допуске к материалам доследственной проверки нарушило его конституционные права. Районный суд решил, что в результате действий и решений Следственного комитета заявителю был причинен моральный вред.

93. Советский районный суд г. Нижнего Новгорода далее отметил, учитывая постановление Следственного комитета от 25 июня 2009 г. (см. § 70 настоящего Постановления), что утверждения заявителя о жестоком обращении не были подтверждены в ходе доследственной проверки, несмотря на ее "тщательность, полноту и продолжительность". Кроме того, районный суд указал, что заявитель был ответственен также за отмену постановлений не возбуждать уголовное дело, которая и была инициирована его жалобами.

94. Советский районный суд г. Нижнего Новгорода решением от 8 июля 2009 г. присудил заявителю 500 рублей в качестве компенсации морального вреда, подлежащие выплате федеральным казначейством. Решение вступило в силу 27 июля 2009 г.

H. Иная информация

95. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем во время содержания под стражей в милиции и реагирование следственных органов на его жалобы освещались в российских средствах массовой информации. Информация о предполагаемом жестоком обращении с ним со стороны сотрудников милиции была включена в доклад международной правозащитной организации "Международная амнистия" (Amnesty International) 2009 года "Состояние защиты прав человека в мире" ("The state of the world's human rights").

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

A. Запрещение пыток и иных форм жестокого обращения

96. Конституция Российской Федерации гласит следующее:

"...Статья 18

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием...

Статья 21

1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию...".

97. Статья 9 УПК РФ (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ) запрещает насилие, пытки или любое другое жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение с участниками уголовного дела.

98. Часть третья статьи 286 УК РФ предусматривает, что совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан с применением насилия или с угрозой его применения наказывается лишением свободы на срок от трех до 10 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

B. Порядок рассмотрения заявления о преступлении

1. Доследственная проверка

99. УПК РФ в редакции, действовавшей в период времени, относящийся к делу, предусматривал следующее:

"...Статья 140. Поводы и основание для возбуждения уголовного дела

1. Поводами для возбуждения уголовного дела служат:

1) заявление о преступлении...

2. Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления".

Статья 144. Порядок рассмотрения сообщения о преступлении

1. Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении... и... принять по нему решение в срок не позднее трех суток со дня поступления указанного сообщения. При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе... требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов... привлекать к участию в этих действиях специалистов...

3. Руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе по мотивированному ходатайству соответственно следователя, дознавателя продлить до 10 суток срок, установленный частью первой настоящей статьи. При необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий руководитель следственного органа по ходатайству следователя, а прокурор по ходатайству дознавателя вправе продлить этот срок до 30 суток...

Статья 145. Решения, принимаемые по результатам рассмотрения сообщения о преступлении

1. По результатам рассмотрения сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа принимает одно из следующих решений:

1) о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном статьей 146 настоящего Кодекса;

2) об отказе в возбуждении уголовного дела;

3) о передаче сообщения по подследственности...

Статья 148. Отказ в возбуждении уголовного дела

1. При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела руководитель следственного органа, следователь, орган дознания или дознаватель выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела...

5. Отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован прокурору, руководителю следственного органа или в суд в порядке, установленном статьями 124 и 125 настоящего Кодекса...

6. ...Признав отказ руководителя следственного органа, следователя в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным... соответствующий руководитель следственного органа отменяет его и возбуждает уголовное дело либо направляет материалы для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения.

7. Признав отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, судья выносит соответствующее постановление, направляет его для исполнения руководителю следственного органа... и уведомляет об этом заявителя.

Статья 149. Направление уголовного дела

После вынесения постановления о возбуждении уголовного дела...

2) следователь приступает к производству предварительного следствия...

Статья 125* (* Такая последовательность статей в оригинале (примеч. редактора).). Судебный порядок рассмотрения жалоб

1. Постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд...

3. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа, прокурора не позднее чем через пять суток со дня поступления жалобы...

5. По результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений:

1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;

2) об оставлении жалобы без удовлетворения...".

100. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению ввиду отсутствия события преступления (пункт 1 части первой статьи 24 УПК РФ) или отсутствия в деянии состава преступления (пункт 2 части первой статьи 24 УПК РФ).

2. Предварительное расследование

101. Производство предварительного расследования регламентировано разделом VIII (статьи 150-226) УПК РФ. Следственные действия по установлению фактов уголовного дела и сбору доказательства, которые могут быть произведены в ходе предварительного расследования, включают, inter alia, допрос подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля, очную ставку лиц, в показаниях которых имеются противоречия, проверку показаний на месте, опознание лица или предмета, обыск людей и помещений, изъятие вещей и документов, прослушивание телефонных разговоров и воспроизведение действий или обстоятельств. Если по завершении предварительного расследования имеются достаточные доказательства поддерживать обвинение против обвиняемого, следственный орган должен подготовить обвинительный акт, который, будучи предварительно утвержден прокурором, направляется затем вместе с делом в суд для судебного разбирательства.

102. Такие следственные действия, как осмотр места происшествия, осмотр трупа и освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля могут быть произведены, при необходимости, до возбуждения уголовного дела (часть вторая статьи 176, часть четвертая статьи 178 и часть первая статьи 179 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

103. Заявитель жаловался на то, что он был подвергнут пытке в Ильиногорском отделе милиции с целью заставить его признаться в совершении преступлений, и что не было проведено эффективного расследования его утверждений о жестоком обращении. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

104. Власти Российской Федерации признали, что были нарушены права заявителя, гарантируемые статьей 3 Конвенции, и что внутригосударственные средства правовой защиты, которыми воспользовался заявитель, не были эффективными.

105. Власти Российской Федерации отметили, что при вынесении постановления о возбуждении уголовного дела по утверждениям о действиях сотрудников милиции главная задача следственного органа заключается в защите права и законных интересов граждан. Вместе с тем встречаются случаи необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел. Так, за шесть месяцев 2010 года около 41 000 необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел были отменены руководителями следственных органов (они ссылались на Сообщение властей Российской Федерации DD (2010)591 от 23 ноября 2010 г., касающееся группы дел Михеева, 1100-му заседанию Комитета министров Совета Европы). Однако подобные случаи получили дoлжную оценку и повлекли за собой применение строгих дисциплинарных мер против виновных должностных лиц, вплоть до их увольнения из следственных органов. Власти Российской Федерации далее пояснили, что проверка по заявлению о преступлении согласно статье 144 УПК РФ не является "расследованием" по смыслу норм УПК РФ. Следовательно, например, "объяснения", данные в ходе такой проверки, следует отличать от "показаний" по уголовному делу. Лица, которые дали "объяснения", не несут ответственности за дачу ложных показаний или за отказ дать "объяснения".

106. Признавая, что внутригосударственные средства правовой защиты не были эффективны в деле заявителя, власти государства-ответчика подчеркнули, что правовая система Российской Федерации в принципе предусматривает эффективное средство правовой защиты для потерпевших от жестокого обращения в милиции. Прежде всего существует эффективное уголовно-правовое средство правовой защиты, в частности, уголовное расследование по утверждениям о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции, которое может привести к осуждению сотрудников милиции в уголовном порядке. Власти Российской Федерации ссылались на ряд приговоров, вынесенных судами в 2008-2010 годах в различных субъектах Российской Федерации (в Астраханской, Кемеровской, Липецкой, Московской, Ростовской и Рязанской областях, а также в Республиках Татарстан и Хакасия), по делам, в которых сотрудники милиции следственных органов и других органов милиции были осуждены по статье 286 УК РФ за совершение преступлений, которые могут квалифицироваться и как нарушения статьи 3 Конвенции, и предоставили копии этих приговоров Европейскому Суду. Власти Российской Федерации далее указали, что действия и решения следственных органов, в частности, отказы в возбуждении уголовных дел, подлежат судебной проверке их законности и обоснованности согласно статье 125 УПК РФ. Наконец, существуют гражданско-правовые средства правовой защиты, чтобы обжаловать решения и действия государственных органов и их должностных лиц и потребовать выплаты компенсации за причиненный вред.

107. Заявитель указал, что власти Российской Федерации должны ясно признать, что он был подвергнут пытке. Он не согласился с утверждениями властей Российской Федерации о том, что существуют эффективные внутригосударственные средства правовой защиты в отношении жестокого обращения под стражей в милиции. Имеются структурные проблемы, которые препятствуют эффективному расследованию и уголовному преследованию по делам о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции. Данные структурные проблемы были проанализированы в меморандуме, составленном группой правозащитных общественных организаций Российской Федерации, включая организацию - представительницу заявителя, Комитет против пыток. Меморандум был представлен в Комитет министров Совета Европы (DD (2010) 385). В частности, в нем подчеркивается, что существует общераспространенная практика замены полномасштабного уголовного расследования доследственными проверками в порядке статьи 144 УПК РФ. Подобная практика препятствует быстрому и тщательному расследованию дел о пытках. Короткие сроки, установленные для доследственной проверки, и ограниченные полномочия следователя в рамках доследственной проверки не позволяют надлежащим образом установить факты и обстоятельства происшествия. Однако перспектива проведения "неудачного" расследования, не заканчивающегося привлечением виновного к суду, что считается профессиональной неудачей, вынуждает следователей колебаться в отношении возбуждения уголовного дела. Данный цикл плохо мотивированных отказов в возбуждении уголовных дел, отмена отказов и вытекающий из этого дополнительный этап доследственной проверки могут повторяться много раз и тянуться годами.

A. Приемлемость жалобы

108. Европейский Суд отмечает, что признание властями Российской Федерации нарушения статьи 3 Конвенции в настоящем деле без предоставления заявителю надлежащей и достаточной компенсации вреда, причиненного нарушением Конвенции, недостаточно, чтобы лишить заявителя статуса "жертвы" нарушения Конвенции для целей применения статьи 34 Конвенции (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гафген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, §§ 115-116, ECHR 2010). Следовательно, в данной части жалоба не является несовместимой с правилом ratione personae* (* ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь. Здесь имеются в виду круг и признаки субъектов обращения в Европейский Суд с жалобой на предположительное нарушение прав и свобод, гарантируемых Конвенцией (примеч. редактора).) Конвенции в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд далее отмечает, что жалоба не является явно необоснованной и неприемлемой по каким-либо другим основаниям, поэтому она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

D. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

(a) Общие принципы

109. Европейский Суд вновь повторяет, что статья 3 Конвенции воплощает в себе одну из фундаментальнейших ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств и поведения жертвы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland), жлоба N 30210/96), § 90, ECHR 2000-XI).

110. Для того, чтобы жестокое обращение подпадало под сферу действия статьи 3 Конвенции, оно должно достигать минимального уровня суровости. Оценка этого минимума относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как продолжительность обращения, его физические и психические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 162, Series А, N 25).

111. В тех случаях, когда утверждения делаются со ссылкой на статью 3 Конвенции, Европейский Суд должен провести особо тщательную проверку. Если производство по делу на внутригосударственном уровне уже состоялось, Европейский Суд не может подменять собственными оценками фактов оценки, сделанные внутригосударственными судами, и по общему правилу именно эти суды должны оценивать предоставленные им доказательства. Хотя Европейский Суд не связан выводами внутригосударственных судов, обычно требуется наличие убедительных элементов, чтобы заставить Европейский Суд отойти от оценок факта, сделанных внутригосударственными судами (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гафген против Германии", § 93).

112. При оценке доказательств, на которых основывается решение, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции, Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения". Однако такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровержимых фактических презумпций (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ялло против Германии" (Jalloh v. Germany) от 11 июля 2006 г., жалоба N 54810/00, § 67, ECHR 2006-IX).

113. Если лицо заключат под стражу в хорошем состоянии здоровья, а при освобождении у него обнаруживаются телесные повреждения, именно государство-ответчика обязано предоставить правдоподобные объяснения, каким образом данные телесные повреждения были причинены, если государство-ответчик не делает этого, то может возникнуть вопрос в контексте статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., § 34, Series А, N 336, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V). В тех же случаях, когда рассматриваемые события находятся целиком или в бульшей части в области исключительного ведения властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, появляются убедительные презумпции факта в отношении телесных повреждений и смерти, произошедших во время содержания под стражей. На властях государства-ответчика лежит бремя доказывания по предоставлению удовлетворительного и убедительного объяснения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации" (Oleg Nikitin v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 36410/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.), § 45, Постановление Европейского Суда по делу "Гладышев против Российской Федерации" (Gladyshev v. Russia) от 30 июля 2009 г., жалоба N 2807/04* (* Там же. N 2/2010.), § 52, Постановление Европейского Суда по делу "Алчагин против Российской Федерации" (Alchagin v. Russia) от 17 января 2012 г., жалоба N 20212/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2013.), § 53).

114. Европейский Суд признавал обращение "бесчеловечным", поскольку, inter alia, оно являлось предумышленным, применялось несколько часов подряд и причиняло либо реальные телесные повреждения, либо глубокое физическое и психологическое страдание. Обращение считается "унижающим достоинство", если оно вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, или способно заставить жертву действовать против собственной воли или совести (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гафген против Германии", § 89).

115. При определении того, является ли жестокое обращение пыткой, следует учитывать различие, закрепленное в статье 3 Конвенции, между этим понятием и понятием бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. Как указывалось в предыдущих делах, представляется, что это задумывалось для того, чтобы Конвенция посредством такого различия особо клеймила умышленное бесчеловечное обращение, причиняющее особо тяжкое и жестокое страдание.

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

116. Европейский Суд отмечает, что заявитель изложил ясную и детальную версию предполагаемого жестокого обращения с ним под стражей в милиции 25 апреля 2008 г. (см. §§ 11-18 настоящего Постановления), согласующуюся c его утверждениями во внутригосударственных органах (см. § 53 настоящего Постановления). Имеются медицинские доказательства телесных повреждений заявителя, закрепленные после его освобождения из-под стражи в милиции, включая акты судебно-медицинской экспертизы, которые подкрепляют его версию (см. §§ 31-41 настоящего Постановления). Европейский Суд принимает во внимание тот факт, что наряду с реальными телесными повреждениями заявитель страдал от посттравматического стрессового расстройства, осложненного реактивной депрессией, в связи с чем он лечился у психотерапевта (см. § 38 настоящего Постановления). Утверждение заявителя о том, что сотрудники милиции подвергли его жестокому обращению с целью заставить признаться в совершении краж, очевидно, согласуются с фактами по делу, в частности, с обстоятельствами задержания заявителя, показаниями сотрудников милиции который задерживали его и допрашивали после задержания в отношении краж, за раскрытие которых они несли ответственность (см. §§ 9, 59, 60, 63 и 74-76 настоящего Постановления) и признанием заявителя в совершении многочисленных краж из гаражей. Его признание было сделано после того, как он провел почти 12 часов в милиции без признания его подозреваемым по уголовному делу и не имея возможности воспользоваться соответствующими процессуальными правами, включая права на доступ к адвокату, на уведомление третьего лица о его заключении под стражу или на доступ к врачу.

117. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд полагает, что заявитель выдвинул доказуемую жалобу относительно жестокого обращения с ним в милиции, которую необходимо рассматривать в контексте статьи 3 Конвенции.

118. Европейский Суд далее отмечает, что власти Российской Федерации признали, что заявитель подвергся обращению со стороны сотрудников милиции, которое приравнивается к нарушению статьи 3 Конвенции.

119. C учетом имеющихся в его распоряжении материалов Европейский Суд не видит оснований прийти к иному выводу. Европейский Суд отмечает, что заявитель пострадал от различных актов физического насилия, включая связывание в болезненной позе, надевание наручников, затыкание рта кляпом, битье, пинание ногами, нанесение ударов кулаками и применение электротока. Подобное обращение вызвало у него реальные телесные повреждения и глубокое физическое и психическое страдание. Подвергать заявителя ударам электротока, используя специальное устройство, связывать его в болезненной позе потребовало от сотрудников милиции определенной подготовки и знания. Заявитель, которому было отказано в правах лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, был полностью уязвим перед сотрудниками милиции. Он был заведомо подвергнут обращению, описанному выше, с целью заставить его признаться в совершении преступлений, в которых его подозревали сотрудники милиции.

120. Европейский Суд считает, что обращение, которому был подвергнут заявитель со стороны сотрудников милиции, приравнивается к пытке.

121. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовым аспекте.

2. Обязательство государства-ответчика провести эффективное расследование

122. Обращаясь к процессуальному обязательству государства-ответчика в соответствии со статьей 3 Конвенции провести эффективное расследование, Европейский Суд замечает, что следственный орган отклонил утверждения заявителя о его пытке сотрудниками милиции как явно необоснованные и отказался начать уголовное расследование.

123. Власти Российской Федерации признали, что в нарушение статьи 3 Конвенции по делу не было проведено какого-либо эффективного расследования по жалобе заявителя.

124. Европейский Суд, как и в отношении нарушения статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте, не имеет оснований прийти к другому выводу. Однако Европейский Суд считает, что при обстоятельствах настоящего дела и ввиду доводов сторон, представленных ему (см. §§ 105-107 настоящего Постановления), необходимо изложить детальную мотивировку своего заключения.

(a) Принципы, установленные в прецедентной практике Европейского Суда

125. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает достоверное утверждение, что оно стало жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, находясь под контролем милиции или других аналогичных государственных органов, эта статья во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" требует проведения эффективного официального расследования. Такое расследование должно быть способно привести к выявлению и наказанию виновных лиц. В противном случае общий запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания станет, несмотря на свою фундаментальную значимость, неэффективным на практике и, в некоторых случаях, предоставит представителям власти возможность фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

126. Расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть тщательным и беспристрастным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что произошло на самом деле, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения. Власти должны предпринимать все доступные им разумные меры, чтобы собрать доказательства, касающиеся происшествие, включая, inter alia, показания очевидцев и криминалистические доказательства. Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта (см. Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2011.), § 133). Таким образом, тот факт, что надлежащие меры не были предприняты, чтобы снизить риск преступного сговора между предполагаемыми преступниками, приравнивается к значительному недостатку в проведении адекватного расследования (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. редактора).) Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 330, ECHR 2007-II, а также Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2014.), § 107). Более того, расследование должно быть независимым, беспристрастным и содержать достаточный элемент общественного контроля (см. Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дэниз против Турции" (Mesut Deniz v. Turkey) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36716/07, § 52). Оно должно привести к вынесению мотивированного решения с целью заверить общественность, что принцип верховенства права был соблюден (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Келли и другие против Соединенного Королевства" (Kelly and Others v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 30054/96, § 118).

127. Именно государство должно иметь возможность обратиться к процедуре, которая позволит принять все необходимые меры, чтобы выполнить лежащее на нем в соответствии со статьей 3 Конвенции позитивное обязательство произвести эффективное расследование (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Сашов и другие против Болгарии" (Sashov and Others v. Bulgaria) от 7 января 2010 г., жалоба N 14383/03, §§ 64, 68 и 69, Постановление Европейского Суда по делу "Ванфули против Российской Федерации" (Vanfuli v. Russia) от 3 ноября 2011 г., жалоба N 24885/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2013.), § 79, Постановление Европейского Суда по делу "Нечто против Российской Федерации" (Nechto v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 24893/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2013.), § 87, а также Постановление Европейского Суда по делу "Ницов против Российской Федерации" (Nitsov v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 35389/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2013.), § 60).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

128. Как уже указывалось выше, утверждение заявителя о том, что в милиции он подвергся обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, является достоверным. Власти государства-ответчика по этой причине имели обязательство произвести эффективное расследование его утверждения.

129. Органы Следственного комитета провели доследственную проверку по заявлению о преступлении, поданному заявителем, в порядке статьи 144 УПК РФ. Европейский Суд замечает, что доследственная проверка является первоначальной стадией работы с заявлением о преступлении согласно уголовно-процессуальному законодательству Российской Федерации. Она должна проводиться оперативно - в течение трех дней, и может быть продлена до 10 дней или, если необходимо, например, произвести рассмотрение документов до 30 дней - и за ней должны следовать возбуждение уголовного дела и производство уголовного расследования, если собранная информация выявляет признаки состава уголовно наказуемого деяния (см. §§ 99-100 настоящего Постановления).

130. В настоящем деле имел место период в один год и почти восемь месяцев между датой, когда следственный орган получил жалобу заявителя на жестокое обращение, 30 апреля 2008 г., и датой, когда он вынес свое последнее постановление по жалобе, а именно 24 декабря 2009 г. (см. §§ 50 и 71 настоящего Постановления). Несмотря на наличие заслуживающих доверия доказательств в поддержку жалобы заявителя, в частности, судебно-медицинских доказательств, следственный орган отказал в возбуждении уголовного дела. Отрицая, что собранная информация выявляет признаки состава уголовно наказуемого деяния, следственный орган выдвинул свои объяснения относительно того, как были причинены телесные повреждения заявителя, которые не могут быть признаны заслуживающими доверие, удовлетворительными или убедительными по следующим причинам.

131. Во-первых, возможность того, что заявитель сам причинил себе телесные повреждения (см. показания сотрудников милиции, на которые ссылался следственный орган, о том, что заявитель сидел на своих руках и тер свое лицо джинсовой курткой, в §§ 58 и 60 настоящего Постановления), была исключена судебно-медицинским экспертом (см. § 41 настоящего Постановления).

Во-вторых, заключение, что телесные повреждения были причинены заявителю в ходе его задержания (см. §§ 68-70 настоящего Постановления), является натянутым, как было признано внутригосударственными судами (см. §§ 83-84 настоящего Постановления). Более того, это заключение не поясняет, как закручивание заявителю рук за его спину и надевание на него наручников - единственная физическая сила, примененная сотрудниками милиции У. и К. согласно соответствующим постановлениям - могли объяснить происхождение телесных повреждений на голове и груди заявителя.

В-третьих, последнее объяснение, что сотрудники милиции У. и К. толкнули заявителя лицом вниз на асфальт и держали его в таком положении, пока он не прекратил сопротивляться, что явно следует из нового "объяснения" сотрудника милиции К., не подкрепляется "объяснениями" сотрудника милиции У., который придерживается первоначальной версии событий о том, что единственная примененная сила заключалась в выворачивании рук заявителю за спину и надевание на него наручников (см. §§ 56 и 71 настоящего Постановления). Более того, оно не согласуется с заключением судебно-медицинского эксперта, который установил, что на голове, лице и груди заявителя телесные повреждения могли быть причинены в результате воздействия тупого тяжелого предмета с ограниченной площадью поверхности, такого как кулак или нога в ботинке, учитывая форму, маленький размер и изолированный характер телесных повреждений (см. § 41 настоящего Постановления). Действительно, это объяснение не было поддержано ни одним медицинским заключением.

Наконец, отвергая утверждение, что ожоги на руках заявителя появились в результате ударов электротоком, следственный орган ссылался на заключение судебно-медицинской экспертизы от 25 ноября 2009 г. В нем указано, что в описании телесных повреждений заявителя, как зафиксировано в медицинских записях, не было либо морфологических характеристик, типичных для поражения тканей от воздействия электрического тока, или объективной клинической симптоматологии, необходимой для подтверждения диагноза "ожоги" (см. § 41 настоящего Постановления). Судебно-медицинский эксперт по этой причине не счел возможным дать судебно-медицинскую оценку этому диагнозу. Европейский Суд отмечает, однако, что вышеуказанное заключение было не единственным медицинским заключением в отношении телесных повреждений заявителя. Врач "скорой помощи", которая видела заявителя 26 апреля 2008 г., то есть 27 часов после предполагаемого жестокого обращения, зафиксировала наличие отечности и гиперемии обеих рук. Спустя несколько часов в Городской больнице N 40 заявителю поставили диагноз "ожоги на руках" (см. §§ 31 и 33 настоящего Постановления). Возможность того, что поражения тканей и шрамы на руках появились в результате воздействия электрического тока, не исключалась судебно-медицинским экспертом, который осматривал заявителя лично и видел шрамы на его руках 14 июля 2008 г., или доктором Л.М. (см. §§ 37 и 39 настоящего Постановления). Следственный орган не объяснил, почему экспертное заключение 2009 года должно признаваться более убедительным. Эксперт, составивший заключение в 2008 году, имел преимущество: он мог осмотреть заявителя лично (в особенности его руки), тогда как эксперт, который подготовил заключение 2009 года, такого преимущества не имел. Более того, в экспертном заключении 2009 года указано, что не представилось возможным оценить диагноз ожогов вследствие отсутствия соответствующих сведений в медицинских записях. В связи с этим на него нельзя было полагаться как на основу исключения этой возможности, особенно ввиду наличия других медицинских заключений в деле.

132. Недостатки и слабая мотивировка постановлений следственного органа были таковы, что заставляли собственную иерархию следственных органов отменять их постоянно ввиду неудовлетворительности или неполноты проверки (см. § 70 настоящего Постановления). В результате своего отказа в возбуждении уголовного дела следственный орган так и не провел "предварительного расследования" по утверждению заявителя о жестоком обращении, то есть полномасштабного уголовного расследования, в рамках которого был бы выполнен весь спектр следственных действий, включая допрос, очную ставку, предъявление лиц для опознания, обыск, изъятие и следственный эксперимент (см. § 101 настоящего Постановления), которое, по утверждениям государства-ответчика, является эффективным средством правовой защиты потерпевших от жестокого обращения со стороны сотрудников милиции согласно законодательству Российской Федерации (см. § 106 настоящего Постановления).

133. Европейский Суд установил в ранее рассмотренных делах по жалобам против Российской Федерации, касавшихся серьезных утверждений о жестоком обращении в милиции, что промедление в возбуждении уголовного дела привело к потере драгоценного времени, что не могло не отразиться негативно на успехе расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации", § 137, Постановление Европейского Суда по делу "Эльдар Иманов и Аждар Иманов против Российской Федерации" (Eldar Imanov and Azhdar Imanov v. Russia) от 16 декабря 2010 г., жалоба N 6887/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2012.), § 99, Постановление Европейского Суда по делу "Шишкин против Российской Федерации" (Shishkin v. Russia) от 7 июля 2011 г., жалоба N 18280/04* (* Там же. N 2/2013.), § 100). В нескольких делах, когда власти не возбуждали уголовное дело, а следственные меры сводились к производству "доследственной проверки", Европейский Суд признавал такой юридический механизм неадекватным, поскольку он подрывал качество собранных доказательств и право заявителей на эффективное участие в производстве по делу в отсутствие процессуального статуса "потерпевшего" (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Клейн и Александрович против Российской Федерации" (Kleyn and Aleksandrovich v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 40657/04* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2012.), §§ 56-58, Постановление Европейского по делу "Бунтов против Российской Федерации" (Buntov v. Russia) Суда от 5 июня 2012 г., жалоба N 27026/10* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2013.), §§ 132-133, Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации" (Savriddin Dzhurayev v. Russia), жалоба N 71386/10* (* Там же. N 5/2014.), § 193, ECHR 2013 (извлечения), а также Постановление Европейского Суда по делу "Береснев против Российской Федерации" (Beresnev v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 37975/02* (* Там же. N 4/2014.), § 98). Во многих других делах о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции, в которых "доследственная проверка" была единственной процедурой, использованной следственным органом, подход Европейского Суда состоял в том, чтобы выявить конкретные недостатки и бездействие со стороны следственного органа в ходе "доследственной проверки", которые привели Европейский Суд к выводу о том, что обязательство государства-ответчика в соответствии со статьей 3 Конвенции провести эффективное расследование не было выполнено (см. Постановление Европейского Суда по делу "Самойлов против Российской Федерации" (Samoylov v. Russia) от 2 октября 2008 г., жалоба N 64398/01* (* Там же. N 9/2009.), §§ 34-46, Постановление Европейского Суда по делу "Валяев против Российской Федерации" (Valyayev v. Russia) от 14 февраля 2012 г., жалоба N 22150/04* (* Там же. N 8/2013.), §§ 61-73, Постановление Европейского Суда по делу "Аблязов против Российской Федерации" (Ablyazov v. Russia) от 30 октября 2012 г., жалоба N 22867/05* (* Там же. N 5/2015.), §§ 58-60, Постановление Европейского Суда по делу "Тангиев против Российской Федерации" (Tangiyev v. Russia) от 11 декабря 2012 г., жалоба N 27610/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2013.), §§ 58-63, Постановление Европейского Суда по делу "Маркарян против Российской Федерации" (Markaryan v. Russia) от 4 апреля 2013 г., жалоба N 12102/05, §§ 64-69, Постановление Европейского Суда по делу "Давитидзе против Российской Федерации" (Davitidze v. Russia) от 30 мая 2013 г., жалоба N 8810/05, §§ 110-118, Постановление Европейского Суда по делу "Рябцев против Российской Федерации" (Ryabtsev v. Russia) от 14 ноября 2013 г., жалоба N 13642/06* (* Там же. N 4/2014.), §§ 78-84, Постановление Европейского Суда по делу "Александр Новоселов против Российской Федерации" (Aleksandr Novoselov v. Russia) от 28 ноября 2013 г., жалоба N 33954/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2014.), §§ 72-78, а также Постановление Европейского Суда по делу "Великанов против Российской Федерации" (Velikanov v. Russia) от 30 января 2014 г., жалоба N 4124/08* (* Там же. N 7/2014.), §§ 57-66).

134. Настоящее дело является другим примером отказа следственных органов в возбуждении уголовного дела и производстве уголовного расследования по заслуживающему доверию утверждению о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции. В результате те сотрудники милиции, которые могли бы прояснить обстоятельства жестокого обращения с заявителем, так и не были допрошены в качестве свидетелей. Некоторые из них дали "объяснения", которые не обязывали их так же, как показания в контексте уголовного дела, и не влекли за собой гарантии, присущие эффективному уголовному расследованию, такие как уголовная ответственность за дачу ложных показаний или за отказ отдачи показаний (см. § 105 настоящего Постановления). Не проводилось очной ставки между заявителем и сотрудниками милиции, которые полностью отрицали его утверждения, или между сотрудниками милиции, показания которых были противоречивыми или не ясными. Например, оперуполномоченный К.O. указал, что после его и С.В. неудачных попыток допросить заявителя они доставили его к дежурному сотруднику милиции (см. § 74 настоящего Постановления). По словам дежурного сотрудника милиции Б., заявитель был доставлен в кабинет К.O. и обратно не доставлялся (см. § 77 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает далее, что заявитель сообщил следственному органу вскоре после событий, когда память о них была еще свежа, что он может опознать сотрудников милиции, которые предположительно жестоко обращались с ним (см. §§ 50 и 53 настоящего Постановления). Однако ему эта возможность не была предоставлена. Как отмечено в § 132 настоящего Постановления, допрос свидетелей, очные ставки и предъявления лиц для опознания относятся к следственным действиям, которые могут быть выполнены в ходе уголовного расследования только после возбуждения уголовного дела.

135. Данные недостатки демонстрируют неспособность установить - в рамках "доследственной проверки" (если за ней не последовало "предварительного расследования") - факты по делу, в частности, личность должностных лиц милиции, которые могли быть виновны в пытках заявителя. "Доследственная проверка" сама по себе не может привести к наказанию ответственных за пытки заявителя, поскольку возбуждение уголовного дела и уголовное расследование являются предварительными условиями для привлечения к суду предполагаемых виновных, что может быть затем рассмотрено судом (см. § 101 настоящего Постановления).

136. Имея дело с многочисленными жалобами подобного рода против Российской Федерации, Европейский Суд обязан сделать более обоснованные умозаключения из простого факта отказа следственных органов начинать уголовное расследование по заслуживающему доверия утверждению о серьезном жестоком обращении под стражей в милиции. Это характеризует невыполнение государством-ответчиком своего обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции провести эффективное расследование.

137. Отсюда следует, что отказ следственного органа в возбуждении уголовного дела по заслуживающему доверию утверждению заявителя о пытках в милиции приравнивается к непроведению эффективного расследования, как того требует статья 3 Конвенции. Данное заключение лишает Европейский Суд необходимости рассматривать в деталях многие этапы доследственной проверки, проведенной в деле заявителя с целью выявить конкретные недостатки и бездействие, допущенные со стороны следственных органов.

138. Вред от неисполнения следственными органами своей обязанности провести эффективное расследование не был заглажен судами Российской Федерации, которые проверяли их постановления в порядке статьи 125 УПК РФ. В первом деле суды отказались провести судебную проверку законности и обоснованности постановлений, ссылаясь на имевшее место производство по уголовному делу в отношении заявителя (см. §§ 80-81 настоящего Постановления). В другом деле их решение не было исполнено следственным органом, что означало, что недостатки, выявленные судами (см. §§ 83-84 настоящего Постановления), продолжали проявляться в семи последующих постановлениях следственного органа, выносившихся далее (см. §§ 68 и 70 настоящего Постановления). Наконец, внутригосударственный суд оставил без изменения постановление следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела. В итоге суд, не прибегая к собственной независимой проверке, удовлетворился тем, что недостатки, выявленные в иерархии следственного органа, отмечались в его последнем постановлении (см. §§ 88-90 настоящего Постановления).

139. Не исполнив свою обязанность провести эффективное расследование, государство-ответчик укрепило чувство безнаказанности сотрудников милиции. Европейский Суд подчеркивает, что надлежащее реагирование властей при расследовании серьезных утверждений о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции или других представителей власти во исполнение стандартов статьи 3 Конвенции является существенно важным для поддержания доверия общества в их приверженности принципу верховенства права и для недопущения какой-либо видимости сговора или терпимости к незаконным действиям (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Гасанов против Республики Молдова" (Gasanov v. Republic of Moldova) от 18 декабря 2012 г., жалоба N 39441/09, § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Аминэ Гюзэль против Турции" (Amine Gьzel v. Turkey) от 17 сентября 2013 г., жалоба N 41844/09, § 39, Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дэниз против Турции" (Mesut Deniz v. Turkey) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36716/07, § 52).

140. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции

141. Заявитель жаловался, ссылаясь на статью 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, на то, что власти не провели эффективного расследования по его жалобе на жестокое обращение во время нахождения под стражей в милиции и что отказ в возбуждении уголовного дела сделал невозможным для него получить статус "жертвы нарушения Конвенции", что предоставило бы ему право на получение компенсации за предполагаемое жестокое обращение. Статья 13 Конвенции гласит следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

142. Власти Российской Федерации указывали, что ввиду решений следственных и судебных органов, вынесенных в деле заявителя, его право на эффективное средство правовой защиты в нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции не было соблюдено.

143. Другие доводы, представленные сторонами Европейскому Суду, были обобщены и изложены в §§ 104-107 настоящего Постановления.

144. Европейский Суд отмечает, что жалоба на нарушение статье 13 Конвенции тесно связана с процессуальным аспектом статьи 3 Конвенции и по этой причине должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Однако учитывая установление факта нарушения статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте в связи с непроведением властями государства-ответчика эффективного расследования, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу в контексте статьи 13 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

145. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

146. Заявитель требовал 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного в связи с нарушениями Конвенции. Заявитель указал Европейскому Суду, что он пережил сильное эмоциональное страдание и душевные муки, тревогу и психологическую травму. Он также испытал огромнейшее разочарование, чувства беспомощности и несправедливости ввиду безразличия, которое власти продемонстрировали в его деле, отказавшись провести эффективное расследование по его жалобе.

147. Власти Российской Федерации не представили каких-либо комментариев по этому основанию.

148. Европейский Суд установил, что заявитель был подвергнут пытке сотрудниками милиции и что власти не провели эффективного расследования по его жалобе. Оценивая обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд присудил заявителю 45 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму любых подлежащих уплате заявителем налогов с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

149. Заявитель требовал 7 744 рублей 13 копеек в качестве оплаты труда представителя и 4 516 рублей 15 копеек в качестве компенсации почтовых расходов на переписку с Европейским Судом.

150. Власти Российской Федерации не представили каких-либо комментариев по этому основанию.

151. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 3 600 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек и 115 евро в качестве компенсации почтовых расходов на переписку с Европейским Судом, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с указанными суммами. Эти суммы подлежат перечислению на банковский счет представителя заявителя.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

152. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

4) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу в соответствии со статьей 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика:

(i) 45 000 евро (сорок пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 3 715 евро (три тысячи семьсот пятнадцать евро) в качестве компенсации судебных издержек и расходов, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, подлежащие перечислению на банковский счет представителя заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 июля 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда