Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 июля 2012 г. Дело "Вахаева (Vakhayeva) против Российской Федерации" (Жалоба N 27368/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Вахаева (Vakhayeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 27368/07)

Постановление Суда

Страсбург, 10 июля 2012 г.

По делу "Вахаева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой, в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 19 июня 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 27368/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Тамарой Вахаевой (далее - заявительница) 8 июня 2007 г.

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russia Justice Initiative) с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 1 июля 2010 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть поступившую жалобу в приоритетном порядке, а также уведомить об этой жалобе власти Российской Федерации. В соответствии с положениями пункта 3 бывшей статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу по существу одновременно с решением вопроса о ее приемлемости.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявительница, 1947 года рождения, проживает в г. Урус-Мартане. Она является матерью Русланбека Вахаева (также используется написание Рустамбек), 1974 года рождения.

А. Похищение Русланбека Вахаева

1. Версия заявительницы

(а) Задержание Русланбека Вахаева

5. В период, относящийся к обстоятельствам дела, Урус-Мартановский район находился под полным контролем российских федеральных сил. На его территории действовал строгий комендантский час. На дорогах, ведущих в г. Урус-Мартан и из него, а также в другие населенные пункты района, находились военные блокпосты, занятые российскими военнослужащими. Один из блокпостов под названием "Рошня" (из предоставленных документов следует, что он также был известен как КПП-206 (контрольно-пропускной пункт 206)) был расположен на юго-западной окраине г. Урус-Мартана, на дороге, ведущей из г. Урус-Мартана в село Рошни-Чу.

6. 5 октября 2001 г. Русланбек Вахаев и его друг М.Д. направились на автомобиле последнего ВАЗ-2106 белого цвета с регистрационным N K674XT95 из г. Урус-Мартана в село Рошни-Чу. Молодые люди планировали заехать к невесте М.Д., чтобы обсудить предстоящую свадьбу. По дороге в село Рошни-Чу к ним подсела женщина с больным ребенком, которую они согласились подвезти. Женщина возвращалась в село после посещения врача в центральной районной больнице г. Урус-Мартана* (* Так в оригинале. Возможно, имеется в виду Государственное бюджетное учреждение "Центральная районная больница Урус-Мартановского района" (ГБУ "ЦРБ Урус-Мартановского района") (примеч. редактора).).

7. Около 16.00 автомобиль был остановлен военнослужащими на блокпосту "Рошня" с целью проверки документов. После проверки военнослужащие сказали пассажирам, что они задерживают водителя М.Д., и приказали всем выйти из автомобиля.

8. Затем военнослужащие начали избивать М.Д. Русланбек Вахаев пытался поговорить с ними, но один из них сдернул с его головы головной убор и бросил на землю. Затем Русланбек Вахаев ударил военнослужащего по лицу. В ответ военнослужащие начали избивать его прикладами и ногами и закрыли проезд через блокпост. В результате на блокпосту собралась большая толпа местных жителей, ожидавших открытия проезда и ставших свидетелями избиения Русланбека Вахаева и М.Д. Военнослужащие никому не разрешали приблизиться и, чтобы не подпустить толпу, открыли огонь.

9. Один из военнослужащих вызвал кого-то по рации. Вскоре после этого на блокпост прибыл бронетранспортер (далее - БТР). Военнослужащие затолкали Русланбека Вахаева в БТР, а М.Д. - в багажник его автомобиля "ВАЗ-2106" белого цвета. Последний успел прокричать толпе свое имя и адрес и попросил свидетелей сообщить его родственникам о задержании.

10. После этого БТР и автомобиль ВАЗ-2106 белого цвета уехали в направлении центра г. Урус-Мартана.

(b) Последующие события

11. 6 октября 2001 г. М.В., дочь заявительницы, пошла к родственникам М.Д., чтобы узнать о местонахождении своего брата Русланбека, который накануне вечером не вернулся домой.

12. Мать М.Д. сказала ей, что она слышала, что 5 октября 2001 г. на блокпосту, расположенном на дороге, ведущей из г. Урус-Мартана в село Рошни-Чу, были задержаны два молодых чеченца, ехавших на автомобиле ВАЗ-2106 белого цвета.

13. Дочь заявительницы вернулась домой и рассказала семье о событиях, произошедших на блокпосту. Затем заявительница и ее родственники направились к зданию Временного отдела внутренних дел Урус-Мартановского района (далее - ВОВД Урус-Мартановского района), расположенного в центре города, чтобы выяснить, имеется ли у органов государственной власти какая-либо информация об их родственнике. Заявительница присоединилась к толпе местных жителей, собравшихся перед зданием. Заявительница спросила, слышал ли кто-нибудь о задержании двух мужчин на блокпосту. Несколько женщин подтвердили, что они были свидетельницами задержания двух чеченцев на блокпосту 5 октября 2001 г., и предложили заявительнице поговорить с местными таксистами, которые являлись основными свидетелями событий.

14. Заявительница направилась к стоянке такси, где она поговорила с таксистами, работавшими на маршруте Урус-Мартан-Рошни-Чу. Один из них подтвердил, что он видел, как военнослужащие на блокпосту остановили автомобиль ВАЗ белого цвета, в котором находились двое молодых людей и женщина с ребенком, и затем они задержали двух мужчин. Женщину с ребенком с блокпоста в село Рошни-Чу отвез другой таксист.

15. Тем временем в дом М.Д. пришел человек, который сообщил его родным, что он являлся свидетелем задержания М.Д. на блокпосту. Этот человек смог найти родственников М.Д., поскольку последний успел крикнуть свое имя и адрес, прежде чем его затолкали в багажник автомобиля.

16. Вечером 6 октября 2001 г. в дом заявительницы пришла женщина с ребенком. Она сказала заявительнице, что 5 октября 2001 г. ходила к врачу в г. Урус-Мартане и искала того, кто бы подвез ее обратно домой в село Рошни-Чу. М.Д. и Русланбек Вахаев посадили ее в свой автомобиль, чтобы довезти до села. На блокпосту "Рошня" автомобиль был остановлен военнослужащими, обоих мужчин задержали и увезли. Заявительница не указала имя женщины и ее адрес.

17. Через несколько дней заявительница поговорила с Л.М., заместителем главы администрации Урус-Мартановского района. Последний подтвердил, что Русланбека Вахаева и М.Д. задержали на блокпосту, расположенном на юго-западной окраине г. Урус-Мартана, и они были взяты под стражу в военной комендатуре Урус-Мартановского района (далее - районная комендатура), расположенной в центре города. Л.М. пообещал заявительнице, что он поможет освободить ее сына. Он не смог помочь заявительнице, так как впоследствии сам был убит.

18. Через некоторое время после похищения дочь заявительницы М.В. увидела на территории районной военной комендатуры автомобиль ВАЗ-2106 белого цвета с регистрационным N K674XT95. Она опознала автомобиль по цвету, регистрационному номеру и занавескам с рисунком головы тигра на заднем стекле автомобиля. Примерно через два месяца после похищения она неоднократно видела этот автомобиль в центре города, на нем ездили люди в военной форме.

19. Каких-либо сведений о Русланбеке Вахаеве и М.Д. после их задержания не поступало.

20. В подтверждение своих показаний заявительница представила следующие документы: показания Н.М. от 15 марта 2007 г., показания Я.И. от 15 марта 2007 г., показания А.Ч. от 23 марта 2006 г., показания М.В. от 4 апреля 2007 г., свои собственные показания от 5 апреля 2007 г., а также копии документов, полученных от органов власти.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

21. Власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельства дела в изложении заявительницы. При этом они утверждали, что отсутствуют доказательства, подтверждающие, что Русланбек Вахаев мертв или что к его похищению причастны военнослужащие.

В. Официальное расследование по факту похищения

1. Информация, предоставленная заявительницей

22. По утверждению заявительницы, 7 октября 2001 г. она обратилась в ряд местных правоохранительных органов с письменным заявлением о похищении своего сына. Она не сохранила копию данного обращения.

23. 2 июня 2002 г. заявительница обратилась с заявлением о похищении ее сына военнослужащими на блокпосту к районному прокурору, начальнику ВОВД и районному военному коменданту. Она указала, что свидетелями похищения стали многие местные жители, в том числе женщина с больным ребенком.

24. 30 июня 2002 г. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике проинформировало заявительницу о том, что ее заявление о похищении сына направлено в Прокуратуру Чеченской Республики.

25. 14 августа 2002 г., 30 мая и 7 июля 2003 г. военная прокуратура Объединенной группировки войск (сил) по проведению контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации (далее - ОГВ (с)) направила обращения заявительницы о похищении в военную прокуратуру - войсковую часть N 20102.

26. 17 сентября 2002 г. и 12 мая 2003 г. Управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Южном федеральном округе направило жалобу заявительницы на неэффективность расследования похищения ее сына и ходатайство об оказании содействия в его поисках на рассмотрение в Прокуратуру Чеченской Республики.

27. Девять раз, а именно 23 и 30 сентября 2002 г., а затем 9 и 17 июня, 18 августа 2003 г., 4 марта 2005 г., 24 июня и 28 ноября, 21 декабря 2005 г., Прокуратура Чеченской Республики направляла обращения заявительницы о похищении ее сына с блокпоста и ее ходатайства об оказании содействия в его поисках на рассмотрение в Урус-Мартановскую районную прокуратуру.

28. 3 ноября 2002 г. (в предоставленных материалах также указана дата 18 октября 2000 г.) Урус-Мартановская районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения Русланбека Вахаева по признакам преступления, предусмотренного статьей 126 (похищение человека) Уголовного кодекса Российской Федерации. Уголовному делу был присвоен N 61153 (в предоставленных документах также указывается N 24048).

29. 25 декабря 2002 г. следователи признали заявительницу потерпевшей по уголовному делу.

30. 14 января 2003 г. следователи проинформировали заявительницу о том, что в неуказанную дату производство по уголовному делу было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

31. 29 апреля 2003 г. Главная военная прокуратура направила обращение заявительницы о похищении ее сына с блокпоста в военную прокуратуру ОГВ (с).

32. 10 июня 2003 г. Министерство внутренних дел по Чеченской Республике направило обращение заявительницы о похищении ее сына на рассмотрение в ВОВД Урус-Мартановского района.

33. 17 и 30 июня 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 уведомила заявительницу о том, что в ходе рассмотрения ее жалоб причастность военнослужащих к похищению Руслабека Вахаева не была установлена.

34. 20 июня 2003 г. и 8 декабря 2005 г. сотрудники ВОВД Урус-Мартановского района уведомили заявительницу о том, что ни военнослужащие, ни представители правоохранительных органов Урус-Мартановского района не производили задержания ее сына и что он не содержится под стражей в ВОВД Урус-Мартановского района. В первом письме органы власти сослались на уголовное дело N 24048, а во втором - на N 61153.

35. 3 июля 2003 г. военная комендатура Урус-Мартановского района уведомила заявительницу о том, что ее сотрудниками проведено расследование в связи с ее утверждениями о похищении сына на блокпосту, и указала, в частности, следующее:

"...По состоянию на 30 июня 2003 г. военная комендатура Урус-Мартановского района не располагает информацией о местонахождении Вашего сына и об основаниях для его задержания. Отсутствие информации объясняется тем, что [данная] комендатура выполняет свои задачи в Урус-Мартановском районе только с 28 декабря 2002 г., а также тем, что указание на задержание [Вашего сына] "осенью 2001 года" является недостаточно точным...".

36. 5 августа 2003 г. заявительница обратилась с жалобой к прокурору Чеченской Республики. В письме она указала, что ее сын был задержан на блокпосту федеральных вооруженных сил и с тех пор пропал, и что ни один из правоохранительных или военных органов не признает факта причастности своих сотрудников к его похищению. Заявительница также жаловалась на то, что Урус-Мартановская районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту исчезновения лишь спустя более чем год после указанных событий и что следователи не установили личности военнослужащих, находившихся на блокпосту 5 октября 2001 г. Она ходатайствовала перед прокуратурой о возобновлении приостановленного расследования и просила уведомлять ее о ходе расследования.

37. 20 октября 2003 г. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике уведомило заявительницу о том, что его сотрудники не производили задержание ее сына, и что он не подозревался ими в осуществлении преступной деятельности.

38. 16 января 2004 г. Урус-Мартановская районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что 14 января 2004 г. расследование по уголовному делу было возобновлено.

39. 4 марта 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики проинформировала заявительницу о том, что расследование по уголовному делу продолжается.

40. 12 апреля 2004 г. заявительница направила военному коменданту Урус-Мартановского района жалобу о похищении ее сына на блокпосту и ходатайство об оказании содействия в его поисках.

41. 30 марта 2005 г. Урус-Мартановская районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что 15 марта 2005 г. расследование по уголовному делу было возобновлено.

42. 15 июня 2005 г. заявительница направила жалобу военному прокурору ОГВ (с). В своем письме она подробно описала обстоятельства похищения ее сына на блокпосту и указала, что он был задержан представителями органов государственной власти в присутствии многочисленных свидетелей. Она также жаловалась на то, что расследование по уголовному делу было неэффективным, следователи не установили личности военнослужащих, находившихся на блокпосту в период рассматриваемых событий, и не допросили свидетелей задержания, автомобиль ВАЗ-2106, на котором уехали похитители, долгое время после похищения видели во дворе военной комендатуры Урус-Мартановского района, и что военнослужащие ездили на нем по г. Урус-Мартану. Ввиду бездействия Урус-Мартановской районной прокуратуры и обстоятельств похищения заявительница обратилась к военному прокурору с просьбой истребовать материалы уголовного дела из районной прокуратуры, провести расследование указанных событий, а также установить личности военнослужащих, которые 5 октября 2001 г. находились на блокпосту и похитили ее сына, и привлечь их к ответственности.

43. 4 июля 2005 г. Урус-Мартановская районная прокуратура направила заявительнице ответ, в котором было указано, что ее жалоба рассмотрена и проводятся оперативно-розыскные мероприятия по установлению виновных.

44. 30 июля 2005 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 уведомила заявительницу о том, что в результате проведения расследования по уголовному делу N 61153 причастность военнослужащих к похищению ее сына не установлена, поэтому расследование должно проводиться районной прокуратурой.

45. 27 августа 2005 г. военная прокуратура ОГВ (с) проинформировала заявительницу о том, что в ходе расследования, проведенного военной прокуратурой - войсковой частью N 20102, причастность военнослужащих к похищению не установлена, и что похищение расследуется районной прокуратурой в рамках уголовного дела N 24048.

46. 4 ноября, 5 и 28 декабря 2005 г. Урус-Мартановская районная прокуратура уведомила заявительницу о том, что расследование по уголовному делу приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, и что проводятся оперативно-розыскные мероприятия по установлению виновных.

47. 28 февраля 2006 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявительницы на рассмотрение в Урус-Мартановскую районную прокуратуру.

48. Заявительница утверждала, что она не получала от органов государственной власти какой-либо дополнительной информации относительно расследования по факту исчезновения ее сына.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

49. 27 июля 2002 г. заявительница обратилась в Урус-Мартановский РОВД* (* Так в оригинале. То есть не в упоминаемый ранее временный отдел внутренних дел, а в районный отдел внутренних дел Урус-Мартановского района (примеч. переводчика).) с письменной жалобой о похищении ее сына на блокпосту. Она описала обстоятельства похищения и указала, что оно произошло 5 октября 2001 г. в окрестностях села Рошни-Чу.

50. 3 ноября 2002 г. Урус-Мартановская районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту "задержания Русланбека Вахаева и М.Д. 5 октября 2001 г. на блокпосту рядом с селом Рошни-Чу...". Уголовному делу был присвоен N 61153.

51. 10 и 19 ноября 2002 г. следователи допросили заявительницу, которая сообщила, что ее сын Русланбек был похищен военнослужащими на блокпосту после того, как его остановили на данном блокпосту вместе с М.Д., с которым они вместе ехали на автомобиле белого цвета, принадлежавшем последнему, и что впоследствии этот автомобиль был замечен на территории военной комендатуры.

52. 22 ноября 2002 г. следователи запросили в военной комендатуре Урус-Мартановского района, районном отделе Федеральной службы безопасности Российской Федерации, оперативной группе Временной оперативной группировки органов и подразделений МВД России и в войсковой части N 6779* (* 46-я отдельная бригада оперативного назначения (ОБрОН) Внутренних войск МВД России, дислоцировалась в г. Урус-Мартане (примеч. переводчика).) информацию о том, производили ли их сотрудники задержание Русланбека Вахаева, и осуществляли ли они его взятие под стражу.

53. 29 и 30 ноября 2002 г. районный отдел Федеральной службы безопасности Российской Федерации, войсковая часть N 6779 и оперативная группа Временной оперативной группировки органов и подразделений МВД России направили ответы, в которых указывалось, что их сотрудники не производили задержание сына заявительницы и не осуществляли его заключение под стражу.

54. В неуказанную дату в ноябре 2002 года начальник блокпоста КПП-206 ("Рошня") сообщил следователям, что он и военнослужащие, находящиеся под его командованием, не располагают информацией о предполагаемом задержании или заключении Русланбека Вахаева под стражу, поскольку срок прохождения ими службы на блокпосту начался 25 октября 2002 г., и что военнослужащие воинской части, занимавшие данный блокпост до них, не передавали каких-либо документов, касающихся этого инцидента.

55. 25 декабря 2002 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу.

56. 2 января 2003 г. следователи допросили отца М.Д. Власти Российской Федерации предоставили Европейскому Суду только часть его показаний, из которых следовало, что проведенные им неофициальные поиски сына не принесли ощутимых результатов.

57. 3 января 2003 г. расследование уголовного дела было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительница была уведомлена об этом 14 января 2003 г.

58. 20 июня 2003 г. надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении расследования, поскольку следователи не выполнили крайне важные меры. В тот же день производство по делу было возобновлено, заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

59. 11 июля 2003 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая повторила свои предыдущие показания, добавив, что в тот момент, когда автомобиль был остановлен на блокпосту, ее сын Русланбек находился в нем вместе с М.Д. и женщиной с ее парализованным сыном, и что после похищения автомобиль М.Д. был замечен на территории военной комендатуры.

60. 20 июля 2003 г. расследование уголовного дела вновь было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительница была уведомлена об этом в тот же день.

61. 20 августа 2003 г. заявительница обратилась в Прокуратуру Чеченской Республики с жалобой на неэффективность расследования по факту похищения сына. Она указала на то, что производство по делу было приостановлено, несмотря на то, что следователи не приняли таких основных мер, как установление личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту 5 октября 2001 г. Заявительница просила возобновить расследование, а также установить личности военнослужащих, находившихся на блокпосту и допросить их.

62. 10 сентября 2003 г. заявительница обратилась к Генеральному прокурору Российской Федерации с жалобой на неэффективность расследования по факту похищения. Она описала обстоятельства произошедших событий и указала, что следователи не приняли основных мер по установлению личностей виновных.

63. 14 января 2004 г. надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении расследования на основании того, что следователи не выполнили весьма важных действий, и указал следователям на перечень мер, которые им следовало осуществить. В тот же день производство по делу было возобновлено, заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

64. 15 января 2004 г. следователи представили надзирающему прокурору краткий отчет о ходе расследования по уголовному делу. В данном документе, среди прочего, указывалось следующее:

"...Следствием установлено, что 5 октября 2001 г. Русланбек Вахаев, 1974 года рождения, и М.Д., 1978 года рождения, были задержаны на блокпосту возле села Рошни-Чу. С тех пор информация об их местонахождении не поступала...".

65. 18 января 2004 г. следователи допросили М.В., дочь заявительницы, которая сообщила, что 5 октября 2001 г. ее брат Русланбек Вахаев и М.Д. сказали ей, что они собираются в село Рошни-Чу к невесте М.Д. Они уехали на автомобиле ВАЗ-2106 белого цвета, принадлежавшем М.Д. Свидетельница разговаривала с матерью М.Д. 6 октября 2001 г., а затем узнала о задержании двух молодых людей на блокпосту 5 октября 2001 г. Свидетелями задержания стали таксисты, которые находились на стоянке такси, расположенной неподалеку от блокпоста. Один из таксистов приехал домой к заявительнице с женщиной, которая находилась в автомобиле с Русланбеком и М.Д. в тот момент, когда их остановили на блокпосту. Оба они рассказали свидетельнице и заявительнице об обстоятельствах данного происшествия.

66. 18 января 2004 г. следователи вновь допросили заявительницу. Ее показания совпали с показаниями ее дочери М.В., которые последняя дала в тот же день.

67. 28 января 2004 г. следователи допросили мать М.Д. по имени А.Д. Ее показания совпали с показаниями М.В., полученными 18 января 2004 г.

68. 29 января и 5 февраля 2004 г. следователи допросили З.Д. и Ш.Д., они оба пояснили, что 5 октября 2001 г. они вместе ехали в село Рошни-Чу. На блокпосту, расположенном за пределами села, они были вынуждены остановиться из-за затора, образовавшегося в связи с задержанием двух молодых людей военнослужащими, находившимися на блокпосту. По утверждению свидетелей, они встретили своего знакомого Х., который стал свидетелем этих событий наряду со многими другими людьми, ожидавшими открытия проезда. На следующий день свидетелям сообщили, что двое задержанных - это Русланбек Вахаев и М.Д.

69. 29 января и 4 февраля 2004 г. следователи допросили родственниц заявительницы А.В. и З.С. Их показания относительно произошедших событий совпали с показаниями М.В. от 18 января 2004 г.

70. 14 февраля 2004 г. расследование уголовного дела вновь было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительница была проинформирована об этом решении.

71. 2 марта 2004 г. надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении расследования на основании того, что следователи не выполнили весьма важных действий, и указал следователям на перечень мер, которые им надлежало осуществить. В тот же день производство по делу было возобновлено, и заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

72. 2 апреля 2004 г. расследование уголовного дела вновь было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительница, которая была уведомлена об этом в тот же день, обжаловала это решение в Урус-Мартановский городской суд (см. § 104 настоящего Постановления).

73. 27 августа 2004 г. надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении расследования в связи с тем, что не были приняты необходимые меры. В тот же день производство по делу было возобновлено, о чем заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

74. 27 сентября 2004 г. расследование уголовного дела вновь было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительница, которая была уведомлена об этом в тот же день, обжаловала это решение в Урус-Мартановский городской суд (см. § 107 настоящего Постановления).

75. 25 февраля и 9 мая 2005 г. заявительница вновь обратилась с жалобой в Прокуратуру Чеченской Республики и к Генеральному прокурору Российской Федерации. Она представила подробное описание обстоятельств похищения, подчеркнув наличие многих свидетелей данного происшествия, а также тот факт, что автомобиль М.Д. впоследствии видели на территории военной комендатуры. Кроме того, она заявила, что расследование по факту похищения было неэффективным и ее жалобы на решения следователей, в том числе жалобы в местный суд, были напрасными. Вместе с тем заявительница ходатайствовала об установлении личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту 5 октября 2001 г., и о привлечении их к ответственности.

76. 15 марта 2005 г. надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении расследования в связи с тем, что следователи не выполнили весьма важных действий, и указал следователям на меры, которые им следовало принять. В тот же день производство по делу было возобновлено, и заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

77. 11 апреля, а затем и 7 октября 2005 г. следователи запросили в Центральном архиве Министерства внутренних дел Российской Федерации информацию о том, какие военные подразделения дислоцировались на блокпосту 5 октября 2001 года, указав, среди прочего, что:

"...[из] собранных следствием материалов следует, что 5 октября 2001 г., примерно в 12.00, Русланбек Вахаев и М.Д. были задержаны на блокпосту представителями федеральных сил...".

78. 30 мая 2005 г. Центральный архив Министерства внутренних дел Российской Федерации направил ответ, в котором говорилось, что его сотрудники не располагают соответствующей информацией. Следователям было предложено запросить информацию в архиве Северо-Кавказского военного округа. Ответ на запрос от 7 октября 2005 г. не поступил.

79. 16 марта 2005 г. следователи допросили А.Б. Власти Российской Федерации не предоставили Европейскому Суду копию его показаний.

80. 18 марта 2005 г. следователи вновь допросили дочь заявительницы М.В., которая сообщила, что через три или четыре дня после похищения она узнала от младшего брата М.Д., что автомобиль белого цвета, в котором находились Русланбек и М.Д. во время их задержания на блокпосту, был припаркован во дворе Урус-Мартановской военной комендатуры. Кроме того, она сказала, что встретила таксиста, который являлся свидетелем похищения и подробно описал ей его обстоятельства. Вечером 6 октября 2001 г. она и ее двоюродная сестра З.С. отправились к главе местной администрации Л.М.* (* Так в оригинале. Выше, в § 17 настоящего Постановления, данное лицо упоминается как заместитель главы районной администрации (примеч. переводчика).), который сообщил им, что оба молодых человека были заключены под стражу в военной комендатуре. Л.М. был убит спустя шесть месяцев после описанных событий.

81. 21 марта 2005 г. следователи допросили Р.М. Власти Российской Федерации не предоставили Европейскому Суду копию его показаний.

82. 21 марта 2005 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая рассказала, что узнала о похищении ее сына военнослужащими от свидетелей этого события. Она не смогла вспомнить имена свидетелей, но при этом сообщила, что один из них работает кассиром в Государственном пенсионном фонде* (* Здесь и далее так в оригинале. Очевидно, имеется в виду отделение Пенсионного фонда Российской Федерации (примеч. переводчика).) в селе Рошни-Чу. В течение почти двух месяцев после похищения ей обещали, что Русланбек будет освобожден, но этого не произошло. Таким образом, примерно через год она потеряла всякую надежду и подала письменную жалобу в органы власти.

83. 24 марта 2005 г. следователи допросили З.С., приходившуюся двоюродной сестрой М.В., которая подтвердила показания последней, полученные 18 марта 2005 г.

84. 25 марта 2005 г. следователи вновь допросили А.Д., мать М.Д., которая пояснила, что ее муж, проводивший поиски их сына, рассказал ей, что сотрудники местной администрации сообщили ему, что М.Д. и Русланбек Вахаев находились под стражей в здании военной комендатуры, несколько месяцев они ждали освобождения двух задержанных.

85. 5 апреля 2005 г. следователи вновь допросили отца М.Д. по имени Ма.Д., который отметил, что после похищения его сына на блокпосту он узнал, что автомобиль сына некоторое время находился на территории военной комендатуры Урус-Мартановского района. Он сказал, что военный командир Гаджиев, его знакомый, обещал оказать ему помощь в освобождении его сына и Русланбека, но этого и не произошло, и через несколько месяцев Гаджиев был убит.

86. 15 апреля 2005 г. расследование уголовного дела вновь было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительница была уведомлена об этом решении.

87. 15 июня 2005 г. заявительница направила жалобу военному прокурору войсковой части N 20102, в которой она подробно описала обстоятельства похищения и указала имена свидетелей этих событий. Она сообщила, что, несмотря на наличие необходимой информации, следователи не установили личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту 5 октября 2001 г., не допросили многочисленных свидетелей данного происшествия, ожидавших открытия проезда через блокпост, и не установили обстоятельства, при которых военнослужащие военной комендатуры воспользовались автомобилем похищенных. Она указала, что ее жалобы в местные суды на решения следователей не заставили следователей принять указанные меры.

88. 4 октября 2005 г. надзирающий прокурор вновь вынес постановление о возобновлении расследования в связи с тем, что следователи не выполнили весьма важных действий, и указал следователям перечень мер, которые им следовало предпринять. В частности, он поручил следователям установить и допросить свидетелей похищения, в том числе таксиста, сообщившего заявительнице и М.В. о произошедших событиях, и кассира из Государственного пенсионного фонда. В тот же день производство по делу было возобновлено, о чем заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

89. 6 октября 2005 г. заявительница отказалась ознакомиться с содержанием материалов уголовного дела в связи с состоянием своего здоровья.

90. 8 октября 2005 г. следователи вновь допросили заявительницу. Власти Российской Федерации не предоставили Европейскому Суду копию ее показаний, полученных в тот день.

91. В различные даты в октябре 2005 года следователи допросили троих местных жительниц: Л.Р., Б.Э. и З.А. Все они пояснили, что не являлись свидетельницами похищения и ничего не знают об этом происшествии.

92. 4 ноября 2005 г. расследование уголовного дела вновь было приостановлено в связи с неустановлением лиц, совершивших преступление. Заявительница была надлежащим образом уведомлена об этом решении.

93. 15 декабря 2005 г. и 26 февраля 2006 г. заявительница вновь обратилась к прокурору Чеченской Республики с жалобой, в которой она подробно описала обстоятельства похищения и указала имена свидетелей этого события. Она заявила, что, несмотря на наличие соответствующей информации, следователи не установили личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту 5 октября 2001 г., не допросили многочисленных свидетелей данного инцидента, ожидавших открытия проезда через блокпост, не установили обстоятельства, при которых военнослужащие военной комендатуры воспользовались автомобилем похищенных. Она просила следователей принять вышеуказанные меры и уточнила, что ее жалобы в местные суды на решения следователей не заставили следователей выполнить эти действия.

94. Несколько раз в течение 2006 года прокуратуры различных уровней уведомляли заявительницу о том, что расследование по факту похищения ее сына продолжается и следователи принимают все возможные меры по установлению лиц, причастных к совершению данного преступления.

95. 15 мая 2007 г. заявительница обратилась с жалобой к прокурору Урус-Мартановского района, указав, что ее не уведомили о том, приняли ли следователи меры, необходимые для исполнения постановления суда от 30 сентября 2005 г. (см. § 110 настоящего Постановления). Она ходатайствовала о возобновлении расследования, а также просила предоставить ей возможность ознакомиться с материалами дела.

96. 17 мая 2007 г. прокурор Урус-Мартановского района частично удовлетворил жалобу заявительницы, отметив, что решение о том, когда и в каком объеме она сможет ознакомиться с материалами дела, относится в компетенции следователя, в производстве которого находится уголовное дело.

97. 22 июня 2007 г. заявительница вновь обратилась с жалобой к прокурору Урус-Мартановского района, указав, что она несколько раз пыталась получить доступ к материалам уголовного дела в районной прокуратуре, но это оказалось невозможно, поскольку следователь, в производстве которого находилось уголовное дело, либо был занят, либо отсутствовал. Заявительница ходатайствовала о предоставлении ей доступа к материалам дела.

98. 25 и 26 июня 2007 г. следователи вновь допросили дочь заявительницы М.В. и Ма.Д., отца М.Д. Оба свидетеля повторили свои предыдущие показания.

99. 2 июля 2007 г. прокурор Урус-Мартановского района направил ответ на жалобу заявительницы от 22 июня 2007 г., указав, что решение о том, когда и в каком объеме она сможет ознакомиться с материалами дела, относится к компетенции следователя, в производстве которого находится уголовное дело. В тот же день следователь направил заявительнице письмо, в котором говорилось, что она может ознакомиться с материалами дела в прокуратуре 4 июля 2007 г. Неясно, получила ли заявительница это письмо. 5 июля 2007 г. следователь, в производстве которого находилось уголовное дело, сообщил районному прокурору, что заявительница не явилась для ознакомления с материалами дела.

100. В различные даты в период с конца 2002 года по 2007 год следователями были направлены многочисленные запросы в различные отделы внутренних дел, подразделения Федеральной службы безопасности, органы прокуратуры, военные комендатуры, следственные изоляторы и больницы других районов Чеченской Республики и регионов Российской Федерации, в которых они просили предоставить им информацию о том, производили ли сотрудники запрошенных ведомств задержание Русланбека Вахаева, осуществляли ли его заключение под стражу, оказывали ли ему медицинскую помощь, находили ли его труп или располагали какой-либо информацией о его местонахождении или судьбе. Следствием были получены только отрицательные ответы.

101. 9 сентября 2010 г. расследование уголовного дела было возобновлено, о чем заявительнице было направлено соответствующее уведомление.

102. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что, хотя следствие пока и не установило местонахождение Русланбека Вахаева, оно все еще продолжается. Органы государственной власти принимали все возможные меры для раскрытия преступления. Правоохранительные органы не задерживали и не заключали под стражу Русланбека Вахаева.

103. Несмотря на конкретные просьбы Европейского Суда, власти Российской Федерации раскрыли лишь часть материалов уголовного дела N 61153, которая насчитывает 373 листа. Власти не дали каких-либо объяснений по поводу непредоставления копий всех материалов дела.

В. Судебные разбирательства в отношении следователей

1. Первый этап судебных разбирательств

104. 28 июля 2004 г. заявительница обратилась в Урус-Мартановский городской суд с жалобой на неэффективность расследования уголовного дела по факту похищения ее сына. Она утверждала, что, несмотря на наличие многочисленных свидетелей похищения и относительную простоту, с которой следователи могли получить данную информацию, прокуратура Урус-Мартановского района не установила личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту в день похищения. Заявительница просила суд вынести решение для районной прокуратуры о проведении тщательного и эффективного расследования произошедших событий, привлечении виновных к ответственности, признании заявительницы гражданской истицей по делу и предоставлении ей доступа к материалам уголовного дела.

105. 13 августа 2004 г. Урус-Мартановский городской суд частично удовлетворил жалобу заявительницы и вынес решение о проведении районной прокуратурой тщательного и эффективного расследования по факту похищения. В тексте решения, в частности, указывалось следующее:

"...Из материалов уголовного дела следует, что расследование было проведено не в полном объеме. Например, следствие не установило личностей военнослужащих... находившихся на блокпосту на юго-западной окраине г. Урус-Мартана и принимавших участие в задержании Русланбека Вахаева, и не допросило их. Следствие не установило личность женщины, находившейся в одной машине с похищенными, и не допросило ее. В ходе расследования уголовного дела были проведены не все мероприятия, перечисленные в плане оперативно-розыскных мероприятий...".

106. В остальной части жалоба была отклонена. Урус-Мартановский городской суд указал, что заявительница будет иметь право на ознакомление с материалами уголовного дела только после завершения расследования.

2. Второй этап судебных разбирательств

107. Приблизительно 20 октября 2004 г. заявительница вновь обратилась в Урус-Мартановский городской суд с жалобой на неэффективность расследования по уголовному делу и отсутствие доступа к материалам уголовного дела.

108. 1 ноября 2004 г. Урус-Мартановский городской суд отклонил ее жалобу. В решении суда, среди прочего, указывалось следующее:

"...В ходе расследования районная прокуратура выполнила распоряжения суда от 13 августа 2004 г. При таких обстоятельствах ходатайство заявительницы о проведении более тщательного и эффективного расследования является необоснованным...".

109. Заявительница подала кассационную жалобу на это решение в Верховный суд Чеченской Республики. 7 сентября 2005 г. Верховный суд Чеченской Республики отменил указанное решение и направил жалобу заявительницы в Урус-Мартановский городской суд на новое рассмотрение.

110. 30 сентября 2005 г. Урус-Мартановский городской суд удовлетворил жалобу заявительницы, обязав следователей провести тщательное и эффективное расследование по факту похищения и предоставить заявительнице возможность ознакомиться с материалами уголовного дела. В тексте решения Урус-Мартановского городского суда, в частности, отмечалось следующее:

"...Из материалов дела следует, что следствие не приняло всех необходимых мер по установлению местонахождения похищенного и установлению личностей лиц, совершивших преступление. В частности, следствие не приняло следующие меры:

- не установило личности свидетелей, находившихся на блокпосту во время задержания Р. Вахаева 5 октября 2001 года, и не допросило их;

- не установило личности военнослужащих, дежуривших на блокпосту в день задержания Р. Вахаева, и не допросило их;

- не приняло мер к поиску автомобиля, на котором Р. Вахаев прибыл [на блокпост], несмотря на показания свидетельницы Т.В., согласно которым этот автомобиль стоял во дворе районной военной комендатуры, и, более того, сотрудники комендатуры ездили на нем.

Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что ходатайство заявительницы о проведении более тщательного и эффективного расследования уголовного дела является обоснованным...".

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

111. Краткое изложение соответствующего внутригосударственного законодательства см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), §§ 67-69).

Право

I. Вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты

A. Доводы сторон

112. Власти Российской Федерации отмечали, что расследование по факту похищения Русланбека Вахаева все еще не завершено. В связи с жалобой на нарушение статьи 13 Конвенции они также утверждали, что заявительница могла обратиться в суд с жалобой на любые предполагаемые действия или бездействие со стороны следственных органов, и что она воспользовалась этим средством правовой защиты. Кроме того, она могла подать иск о возмещении ущерба в порядке гражданского судопроизводства. Власти Российской Федерации также добавили, что, обратившись с официальной жалобой в прокуратуру почти через год после похищения, заявительница способствовала снижению эффективности расследования.

113. Заявительница оспорила утверждение властей Российской Федерации. Она указывала, что единственное эффективное средство правовой защиты - расследование по уголовному делу - оказалось неэффективным.

В. Мнение Европейского Суда

114. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей прецедентной практики (см. их обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Там же. N 4/2008.), §§ 73-74).

115. Европейский Суд отмечает, что правовая система Российской Федерации в принципе предусматривает два способа обращения за помощью к суду для потерпевших от незаконных и преступных действий государства или его представителей, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства защиты.

116. Что касается гражданского иска о компенсации вреда, причиненного незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, Европейский Суд уже постановил в ряде аналогичных случаев, что эта процедура сама по себе не может считаться эффективным средством правовой защиты в контексте требований, предъявляемых в рамках статьи 2 Конвенции. Рассмотрение гражданского иска в суде не предполагает проведения независимого расследования и не способно в отсутствие результатов следствия по уголовному делу привести к установлению виновных в совершении убийств или похищений людей, а тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеуказанного Европейский Суд подтверждает, что заявительница не была обязана прибегать к гражданско-правовым средствам защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этой связи подлежит отклонению.

117. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что после похищения Русланбека Вахаева заявительница подала жалобу в правоохранительные органы и следствие по делу продолжается с 3 ноября 2002 г. Заявительница и власти государства-ответчика разошлись во мнениях относительно эффективности расследования данного инцидента.

118. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявительницы. В связи с этим Европейский Суд принимает решение исследовать данное возражение при рассмотрении существа жалобы и считает, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Оценка судом имеющихся доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

119. Заявительница утверждала, что вне всяких разумных сомнений Русланбек Вахаев был задержан военнослужащими на блокпосту и впоследствии был убит. В подтверждение своей жалобы она сослалась на тот факт, что власти Российской Федерации не оспаривают ее версию событий, а всего лишь заявили, что она не доказала, что ее сын мертв или что он был задержан представителями государства. Она указала, что многочисленные документы, содержащиеся в материалах уголовного дела, подтверждают ее предположение о том, что ее сын был задержан на блокпосту, а затем пропал (см. §§ 50, 64, 68, 77, 84, 85 и 88 настоящего Постановления). Она также заявила, что Русланбек Вахаев считается пропавшим без вести уже более 10 лет, и что, следовательно, он может быть признан умершим, поскольку он был задержан при угрожающих для жизни обстоятельствах.

120. Власти Российской Федерации указывали, что она не доказала вне всяких обоснованных сомнений тот факт, что Русланбек Вахаев мертв или что он был похищен военнослужащими. Власти Российской Федерации отмечали, что сама заявительница не являлась свидетельницей рассматриваемых событий, ее жалоба основана "на слухах", и что расследование данного инцидента продолжается. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы о предполагаемом похищении, несвоевременно поданная ею в правоохранительные органы, затормозила ход расследования.

В. Оценка обстоятельств дела Европейским Судом

121. Европейский Суд ссылается на ряд выработанных им общих принципов относительно установления фактов в случае спора и, в особенности, в случае заявлений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткое описание этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.), §§ 103-109). Европейский Суд также отмечает, что необходимо принимать во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series А, N 25).

122. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запрос о предоставлении копии материалов всего уголовного дела о похищении Русланбека Вахаева, власти Российской Федерации предоставили только некоторые документы, не дав каких-либо объяснений относительно непредоставления остальных материалов.

123. С учетом этого обстоятельства и вышеупомянутых принципов Европейский Суд считает, что он вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявительницы. Таким образом, Европейский Суд переходит к рассмотрению ключевых моментов настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, может ли сын заявительницы считаться умершим, и несут ли органы государственной власти ответственность за его гибель.

124. Заявительница утверждала, что 5 октября 2001 г. ее сын Русланбек Вахаев был задержан военнослужащими на блокпосту и впоследствии он был убит. Власти Российской Федерации не оспаривали версию событий в изложении заявительницы, но и не изложили свою собственную, заявив, что утверждение заявительницы является необоснованным и в его основе лежат "слухи".

125. Европейский Суд отмечает, что заявительница представила небольшое количество доказательств, что вполне объяснимо с учетом нежелания следователей предоставить ей копии важных следственных документов. Тем не менее Европейский Суд отмечает, что утверждение заявительницы подтверждается многочисленными свидетельскими показаниями, собранными в ходе расследования (см. §§ 51, 59, 65-69, 80, 82-85 и 98 настоящего Постановления). Следователи также согласились с изложенным заявительницей описанием обстоятельств дела и попытались проверить, действительно ли военнослужащие задержали сына заявительницы при указанных ею обстоятельствах (см. §§ 52 и 77 настоящего Постановления), но при этом представляется, что их запросы о предоставлении информации были недостаточно эффективными и последовательными для того, чтобы принести ощутимые результаты.

126. Европейский Суд отмечает, что в том случае, если заявительница представляет доказательства prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).), власти государства-ответчика должны дать удовлетворительное и убедительное объяснение относительно того, каким именно образом разворачивались рассматриваемые события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям, и если они не выдвинут убедительных аргументов, могут возникнуть вопросы о возможных нарушениях статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, ECHR 2005-II, § 211)).

127. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает установленным, что заявительница представила достаточно серьезные доказательства prima facie того, что ее сына задержали представители федеральных сил. Утверждение властей Российской Федерации о том, что следствием не установлена причастность федеральных силовых структур к похищению, является недостаточным и не освобождает власти от упомянутого выше бремени доказывания. Делая соответствующий вывод из непредоставления властями Российской Федерации документов, находящихся в их исключительном владении, или каких-либо иных правдоподобных объяснений произошедших событий, Европейский Суд считает, что 5 октября 2001 г. Русланбек Вахаев был задержан военнослужащими государства-ответчика на военном блокпосту.

128. Достоверных сведений о Русланбеке Вахаеве со дня его задержания не поступало. Его имя не значится в официальных документах следственных изоляторов. Власти Российской Федерации не предоставили каких-либо объяснений тому, что произошло с ним после задержания.

129. Принимая во внимание ряд подобных дел, касающихся исчезновений после задержания на военном блокпосту в Чеченской Республике (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Хайдаева и другие против Российской Федерации" (Khaydayeva and Others v. Russia) от 5 февраля 2009 г., жалоба N 1848/04, Постановление Европейского Суда по делу "Садулаева против Российской Федерации" (Sadulayeva v. Russia) от 8 апреля 2010 г., жалоба N 38570/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2011.), Постановление Европейского Суда по делу "Абаева и другие против Российской Федерации" (Abayeva and Others v. Russia) от 8 апреля 2010 г., жалоба N 37542/05* (* Там же.), Постановление Европейского Суда по делу "Малика Алихаджиева против Российской Федерации" (Malika Alikhadzhiyeva v. Russia) от 24 мая 2011 г., жалоба N 37193/08* (* Там же. N 1/2013.), Постановление Европейского Суда по делу "Махарбиева и другие против Российской Федерации" (Makharbiyeva and Others v. Russia) от 21 июня 2011 г., жалоба N 26595/08* (* Там же. N 2/2013.), и Постановление Европейского Суда по делу "Самбиева против Российской Федерации" (Sambiyeva v. Russia) от 8 ноября 2011 г., жалоба N 20205/07* (* Там же.)), Европейский Суд считает, что в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике, если лицо задерживают неустановленные военнослужащие, а затем факт задержания не признается, это можно рассматривать как угрожающую жизни ситуацию. Отсутствие Русланбека Вахаева и каких-либо известий о нем в течение более семи лет подтверждает данное предположение.

130. Соответственно, Европейский Суд считает, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Русланбека Вахаева следует считать умершим после его непризнаваемого задержания военнослужащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

131. Заявительница жаловалась, ссылаясь на статью 2 Конвенции, что ее сын был лишен жизни российскими военнослужащими и что органы государственной власти не провели эффективного расследования данного факта. Статья 2 Конвенции гласит следующее:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

132. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не было получено доказательств смерти Русланбека Вахаева и причастности представителей государства к его похищению и предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации заявили, что расследование по факту исчезновения сына заявительницы соответствовало требованию Конвенции об эффективности расследования.

133. Заявительница утверждала, что Русланбек Вахаев был задержан на блокпосту российскими военнослужащими и должен считаться умершим в отсутствие достоверных сведений о нем в течение более 10 лет. Заявительница также указывало, что расследование не соответствовало требованиям, установленным прецедентной практикой Европейского Суда, поскольку оно было неэффективным и длительным. Она отмечала, что следователи не выполнили некоторые крайне важные следственные мероприятия, такие как установление личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту в день похищения, или установление личностей свидетелей из числа местных жителей, ожидавших открытия проезда через блокпост, которые видели, как произошел рассматриваемый инцидент.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

134. Европейский Суд полагает с учетом доводов сторон, что данная жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что вопрос об эффективности расследования должен рассматриваться вместе с существом жалобы (см. § 118 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое нарушение права Русланбека Вахаева на жизнь

135. Европейский Суд уже установил, что сын заявительницы должен считаться умершим после его неподтвержденного задержания представителями государства. В отсутствие каких-либо оправданий со стороны властей Российской Федерации Европейский Суд считает, что ответственность за его смерть может быть возложена на государство-ответчика и что в отношении Русланбека Вахаева было допущено нарушение статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования по факту похищения

136. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции подразумевает проведение в какой-либо форме эффективного официального расследования случаев гибели людей в результате применения силы. Европейским Судом выработан ряд руководящих принципов, которые должны быть соблюдены при проведении расследования, чтобы оно соответствовало требованиям Конвенции (краткое описание этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

137. В настоящем деле было проведено расследование по факту похищения Русланбека Вахаева. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли оно требованиям статьи 2 Конвенции.

138. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации предоставили ему только часть документов, содержащихся в материалах уголовного дела.

139. Европейский Суд обращает внимание, что, как видно из решений надзирающих прокуроров и судов Российской Федерации (см. §§ 58, 63, 71, 73, 76, 88, 105 и 110 настоящего Постановления), следователи не выполнили ряд существенных действий, таких как установление личностей военнослужащих, находившихся на блокпосту в день похищения, установление личностей очевидцев похищения и их допрос, а также принятие мер для поиска автомобиля М.Д., который предположительно был замечен после похищения на территории военной комендатуры. Данные действия следовало осуществить немедленно или как можно скорее после начала расследования. Из предоставленных документов следует, что, несмотря на прямые распоряжения, эти крайне важные меры не были приняты следователями (см. §§ 88, 93 и 110 настоящего Постановления). Подобные упущения, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но и представляют собой нарушение обязательства проявлять образцовую добросовестность и оперативность при расследовании столь серьезных преступлений (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Онерылдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

140. Европейский Суд также замечает, что, хотя заявительница была признана потерпевшей по делу о похищении сына, она получала лишь краткие эпизодические уведомления о ходе расследования (см., например, §§ 36, 95-97 и 99 настоящего Постановления), которые главным образом касались только приостановления и возобновления производства по делу. Следовательно, следствие не обеспечило необходимый уровень общественного контроля и не защитило интересы ближайшего родственника в ходе производства по делу.

141. Наконец, Европейский Суд напоминает, что расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, имели место длительные периоды бездействия со стороны органов власти, когда не производилось каких-либо следственных действий. Например, расследование приостанавливалось на период с 4 ноября 2005 г. по 9 сентября 2010 г., таким образом, почти пять лет органы государственной власти не предпринимали каких-либо серьезных следственных действий.

142. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница добивалась судебного пересмотра решений следственных органов в рамках исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты и что она должна была продолжать использовать это средство правовой защиты. Власти Российской Федерации также полагали, что несвоевременная подача со стороны заявительницы жалобы о похищении в органы государственной власти способствовала снижению эффективности расследования.

143. Что касается судебного пересмотра решений следователей, Европейский Суд отмечает, что заявительница действительно обжаловала действия и бездействие следственных органов в судах Российской Федерации, в результате чего следователям было дано указание о принятии ряда необходимых мер (см. §§ 105 и 110 настоящего Постановления). Однако из предоставленных документов следует, что фактически эти распоряжения были проигнорированы следователями и поэтому не принесли каких-либо значимых результатов. Если бы заявительница продолжила подавать в суд жалобы на действия следователей, и если бы следователи действительно выполнили распоряжения судов и приняли необходимые меры, весьма сомнительно, что жалобы заявительницы принесли бы существенные результаты, поскольку некоторые меры, которые должны были быть приняты гораздо раньше, принимать уже было бесполезно. Кроме того, заявительница не была должным образом проинформирована о ходе производства по уголовному делу, и ей не был своевременно предоставлен доступ к материалам дела (см. § 140 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах представляется сомнительным, что указанное средство правовой защиты имело бы какие-либо шансы на успех.

144. В отношении довода о предположительно несвоевременной жалобе заявительницы о похищении Европейский Суд замечает, что, хотя она, возможно, и не подала жалобу в органы государственной власти сразу после похищения (см. утверждение заявительницы об обратном в § 22 настоящего Постановления), Европейский Суд напоминает, что до подачи своей, по-видимому, первой официальной письменной жалобы в прокуратуру 27 июля 2002 г. (см. § 49 настоящего Постановления) заявительница обращалась с жалобами, касающимися указанного инцидента, в ряд органов государственной власти и в более ранний период, начиная со 2 июня 2002 г. (см. §§ 23-26 настоящего Постановления). В своих замечаниях, представленных в Европейский Суд, власти Российской Федерации не оспаривали эту информацию. Кроме того, даже если органы государственной власти узнали о похищении только в июне 2002 года, задержка, имевшая место в период после подачи письменной жалобы заявительницы от 2 июня 2002 г. до начала официального расследования 3 ноября 2002 г., составила более пяти месяцев. Подобная длительная задержка при реагировании на сообщение об опасном для жизни преступлении наряду с последующим длительным ведением производства по уголовному делу в конкретных обстоятельствах данного дела не может позволить Европейскому Суду прийти к выводу, что именно несвоевременность подачи жалобы заявительницей серьезно осложнила проведение расследования.

145. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд устанавливает, что в настоящем деле упомянутое властями Российской Федерации средство правовой защиты являлось неэффективным, и отклоняет их довод о неисчерпании заявительницей внутригосударственных средств правовой защиты в рамках расследования по уголовному делу.

146. В свете вышеизложенного Европейский Суд считает, что органы государственной власти не провели эффективного расследования обстоятельств исчезновения Русланбека Вахаева в рамках уголовного дела в нарушение процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

147. Заявительница утверждала со ссылкой на статью 3 Конвенции, что в результате похищения ее сына и уклонения государства от проведения надлежащего расследования она испытала душевные страдания, что является нарушением статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

148. Власти Российской Федерации утверждали, что органы государственной власти не подвергали заявительницу бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

149. Заявительница настаивала на своих доводах.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

150. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

151. Европейский Суд по многим делам приходил к выводу о том, что в ситуации насильственного исчезновения близкие родственники могут быть признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в бульшей степени в том, какова реакция и позиция властей на ситуацию, когда она доводится до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94, § 358, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), § 164, ECHR 2006-XIII (выдержки)).

152. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительница является матерью похищенного лица. Более 10 лет она не получала о нем каких-либо известий. В течение этого периода заявительница обращалась в различные официальные органы с запросами о пропавшем сыне как лично, так и в письменной форме. Несмотря на предпринятые ею усилия, заявительница не получила убедительных объяснений или информации о том, что случилось с ним после похищения. В большинстве полученных ею ответов отрицалась ответственность представителей государства за похищение ее сына или просто сообщалось, что расследование продолжается. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Европейского Суда относительно процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.

153. Соответственно, Европейский Суд заключает, что в отношении заявительницы было допущено нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

154. Заявительница также утверждала, что Русланбек Вахаев был задержан в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, в соответствующих частях которой говорится следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

155. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не было получено каких-либо доказательств того, что Русланбек Вахаев был задержан или заключен под стражу.

156. Заявительница настаивала на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

157. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям, поэтому она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

158. Ранее Европейский Суд уже отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного задержания. Также Европейский Суд отмечал, что непризнаваемое властями задержание лица является полным отрицанием названных гарантий и серьезнейшим нарушением статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (iek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.

159. Европейский Суд считает установленным, что Русланбек Вахаев был задержан представителями федеральных сил 5 октября 2001 г., и с тех пор его никто не видел. Его задержание не было признано властями и не было зафиксировано в журналах регистрации лиц, содержащихся под стражей, а официальные сведения о его дальнейшем местонахождении и судьбе отсутствуют. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда сам по себе данный факт должен рассматриваться как серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за акт лишения свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы преступления и уйти от ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует считать несовместимым с главной целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), § 371).

160. Европейский Суд также считает, что власти государства-ответчика должны были осознавать необходимость более тщательного и незамедлительного расследования жалоб заявительницы на то, что ее сын был похищен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако вышеприведенные выводы Европейского Суда, сделанные в рамках статьи 2 Конвенции, в частности, о характере проведения расследования, не оставляют сомнений в том, что власти Российской Федерации не приняли незамедлительных и эффективных мер по его защите от опасностей, связанных с похищением.

161. С учетом вышеизложенного Европейский Суд устанавливает, что Русланбек Вахаев был подвергнут непризнаваемому задержанию и был лишен гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Это является особенно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

162. Заявительница жаловалась на то, что она была лишена эффективных средств правовой защиты в связи с заявленными нарушениями, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

163. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявительницы имелись эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что органы государственной власти не препятствовали ей в использовании этих средств. Заявительница имела возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд, а также могла требовать компенсации причиненного вреда в рамках гражданского судопроизводства.

164. Заявительница настаивала на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

165. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

166. Европейский Суд напоминает, что при таких обстоятельствах, когда, как в настоящем деле, расследование по факту исчезновения в рамках уголовного дела является неэффективным, что подрывает эффективность любых других существующих средств правовой защиты, включая гражданско-правовые, предложенные властями, государство-ответчик должно считаться нарушившим свое обязательство, вытекающее из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

167. Следовательно, по настоящему делу было допущено нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

168. Что касается утверждений заявительницы о нарушении статей 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд считает, что при данных обстоятельствах отдельных вопросов о нарушении статьи 13 во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникает (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia) от 20 марта 2008 г., жалоба N 77626/01, § 118).

VII. Применение статьи 41 Конвенции

169. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

170. Заявительница затребовала компенсацию материального ущерба в связи с утратой дохода ее сына после его задержания и последующего исчезновения. Она утверждала, что как его мать она имела бы право минимум на 30% его заработка. В общей сложности заявительница требовала присудить ей по данному основанию 679 431 рубль (около 17 550 евро).

171. Она заявила, что на момент похищения ее сын являлся безработным и что в соответствии со сложившейся практикой в подобных случаях расчет должен производиться на основании прожиточного минимума, установленного законодательством государства-ответчика. Она подсчитала его заработки за данный период с учетом среднего уровня инфляции, который составил 10%. Ее расчеты также были основаны на актуарных таблицах, изданных в 2007 году Актуарным департаментом Правительства Соединенного Королевства ("Огденские актуарные таблицы"), которые используются для оценки вреда здоровью и ущерба, причиненного при несчастных случаях со смертельным исходом.

172. Власти Российской Федерации сочли эти требования необоснованными, указав, что заявительница не предоставила документов, подтверждающих, что в их семье Русланбек Вахаев являлся кормильцем. Власти также указали на существование в законодательстве Российской Федерации порядка установления пенсии в связи с утратой кормильца.

173. Европейский Суд напоминает, что между ущербом, возмещения которого требует заявительница, и нарушением Конвенции должна существовать явная причинно-следственная связь, и что в соответствующих случаях может устанавливаться компенсация за потерю дохода. Европейский Суд считает, что понятие "потеря заработка" также применимо к пожилым родителям, поэтому разумно было предположить, что впоследствии Русланбек Вахаев имел бы какие-то доходы, которыми воспользовалась бы заявительница (см. среди других примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Принимая во внимание вышеизложенные выводы, Европейский Суд находит, что имеется прямая причинно-следственная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении сына заявительницы и утратой ею финансовой поддержки, которую он мог бы ей оказать. Учитывая доводы заявительницы, Европейский Суд присуждает заявительнице 12 000 евро в качестве компенсации материального ущерба плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.

В. Моральный вред

174. Заявительница требовала 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые она испытала в результате исчезновения сына, проявленного властями государства-ответчика безразличия и отказа в предоставлении сведений о судьбе члена ее семьи.

175. Власти Российской Федерации сочли заявленную сумму завышенной.

176. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнаваемым задержанием и исчезновением сына заявительницы. Сама заявительница была признана пострадавшей в связи с нарушением статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что ей причинен моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушения Конвенции. Европейский Суд присуждает заявительнице 60 000 евро плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.

С. Судебные расходы и издержки

177. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Они предоставили перечень понесенных расходов и издержек, включая расходы на исследования и интервью в Республике Ингушетия и г. Москве по ставке 50 евро в час и документов, которые были представлены в Европейский Суд и органы государственной власти, по ставке 50 евро в час для юристов "Правовой инициативы по России" и 150 евро в час для старших сотрудников указанной организации. Общая сумма требуемой компенсации в связи с судебными расходами и издержками, связанными с правовым представительством интересов заявителей, составила 6 821 евро.

178. Власти Российской Федерации не согласились с заявленной суммой. Они указали, что представители заявительницы представили свои замечания по вопросу приемлемости и по существу жалобы в едином комплекте документов, что ими были обширно процитированы формулировки, которые уже использовались ранее в замечаниях по аналогичным делам, поэтому изучение законодательства и правоприменительной практики было не настолько необходимым, как утверждают представители заявительницы.

179. Европейский Суд должен, во-первых, установить, были ли расходы и издержки, указанные представителями заявительницы, понесены ими в действительности, и, во-вторых, были ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), § 220, Series A, N 324).

180. Принимая во внимание предоставленные заявительницей сведения и договор о судебном представительстве, Европейский Суд считает эти ставки разумными. Что касается вопроса о том, были ли они понесены фактически и по необходимости, то Европейский Суд отмечает, что, хотя настоящее дело требовало определенного объема правовых исследований и подготовки вследствие схожести замечаний по вопросу приемлемости и по существу настоящей жалобы с замечаниями, представленными ранее по аналогичным делам, изучение законодательства и правоприменительной практики представителями заявительницы было не настолько необходимым, как это утверждалось.

181. Принимая во внимание детали требований, выдвинутых заявительницей, Европейский Суд присуждает ей 2 500 евро плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы, которые должны быть перечислены на банковский счет ее представителей в Нидерландах, указанный заявительницей.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

182. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать возражение властей государства-ответчика о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил, что в данном деле было допущено нарушение материально-правовой составляющей статьи 2 Конвенции в отношении Русланбека Вахаева;

4) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением эффективного расследования обстоятельств исчезновения Русланбека Вахаева;

5) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

6) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Русланбека Вахаева;

7) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил, что не возникает отдельных вопросов о нарушении статьи 13 Конвенции в связи с предполагаемым нарушением статей 3 и 5 Конвенции;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы в российских рублях по курсу на день выплаты за исключением оплаты расходов и издержек:

(i) 12 000 евро (двенадцать тысяч евро) включая любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации заявительнице материального ущерба;

(ii) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, в качестве компенсации заявительнице морального вреда;

(iii) 2 500 евро (две тысячи пятьсот евро) включая любой налог, обязанность по уплате которого может быть возложена на заявительницу, в качестве компенсации издержек и расходов, с последующим перечислением на банковский счет ее представителей в Нидерландах;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 июля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда