Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 сентября 2014 г. Дело "Макаева (Makayeva) против Российской Федерации" (Жалоба N 37287/09) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Макаева (Makayeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 37287/09)

Постановление Суда

Страсбург, 18 сентября 2014 г.

По делу "Макаева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 сентября 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 37287/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Аймой Макаевой (далее - заявительница) 15 июля 2009 г.

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что ее сын был незаконно задержан в Чеченской Республике в июле 2009 года, после чего исчез.

4. 7 октября 2010 г. Председатель Первой Секции по ходатайству заявительницы решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке. В то же время он решил не указывать властям Российской Федерации в соответствии с правилом 39 Регламента Суда на предварительные меры, о которых просила заявительница.

5. 9 февраля 2010 г. Европейский Суд просил власти Российской Федерации предоставить дополнительную фактическую информацию в соответствии с подпунктом "a" пункта 2 правила 54 Регламента Суда.

6. 17 июня 2010 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявительница родилась в 1946 году и проживает в г. Грозном Чеченской Республики. Ее сын Апти Зайналов родился в 1980 году.

A. Предварительная информация

8. В октябре 2005 года Апти Зайналов был осужден за участие в незаконном вооруженном формировании. В июле 2006 года он был освобожден из-под стражи и после этой даты проживал в г. Саратове, работая на стройке. Заявительница часто жила вместе с ним в г. Саратове.

9. 25 июня 2009 г. заявительница ехала в г. Грозный из г. Саратова. Перед отъездом Апти Зайналов сказал ей, что собирается учиться в Египте и должен поехать в г. Москву, чтобы разрешить некоторые формальные вопросы.

10. 26 июня 2009 г. заявительница получила с мобильного телефона ее сына сообщение о том, что он поедет в Египет на следующий день. Она больше не имела от него известий и считала, что он находится в Египте.

B. Версия заявительницы о похищении Апти Зайналова и помещении его в Ачхой-Мартановскую больницу

11. Заявительница утверждала, что ее сын был похищен в июне 2009 года неизвестными военнослужащими и что он исчез в июле 2009 года. Ниже кратко изложены ее объяснения Европейскому Суду и внутригосударственным властям.

1. Объяснения заявительницы Европейскому Суду от 15 июля 2009 г.

12. Согласно объяснениям заявительницы от 15 июля 2009 г. неизвестное лицо 2 июля 2009 г. обратилось в офис "Мемориала" в г. Грозном, утверждая, что молодой человек по имени Апти со следами пыток на теле помещен под охраной в Ачхой-Мартановскую больницу* (* Так в оригинале. По-видимому, имеется в виду Ачхой-Мартановская центральная районная больница (примеч. редактора).). Сотрудники "Мемориала" решили проверить эту информацию, полагая, что молодой человек может быть Апти Ш., который считался безвестно отсутствующим.

13. 3 июля 2009 г. представитель "Мемориала" Г. поехал в г. Ачхой-Мартан вместе с дядей Апти Ш., И.Ш. Они нашли пациента под охраной в хирургическом отделении больницы. Г. заглянул в отделение и увидел двоих вооруженных охранников в камуфляжной форме и черных головных уборах с буквами "К.Р.А." на кириллице. Еще два охранника сидели на кроватях у двери. На кровати у окна находился молодой человек, которому помогала медсестра. Ему было около 30 лет, у него на лице имелись кровоподтеки, голова была перевязана, и он был накрыт простыней с красными пятнами. И.Ш. понял, что пациент не являлся его племянником. Медсестра предположительно сообщила Г., что пациенту 29 лет, его звали Апти Зайналов, и он был родом из села Махеты. Он был доставлен из г. Грозного, медицинскому персоналу не разрешалось с ним разговаривать, его медицинская карта не содержала персональных данных, и он был зарегистрирован как "неизвестный". Судя по его травмам, он мог подвергаться жестокому обращению.

14. Позднее в тот же день Г. связался с родственником Апти Зайналова. Этот родственник показал Г. и И.Ш. фотографию Апти Зайналова, и они узнали его в пациенте.

15. 3 июля 2009 г. старший сын заявительницы Р. сообщил ей о получении от "Мемориала" информации о том, что пациент, похожий на Апти Зайналова, находится под охраной в Ачхой-Мартановской больнице.

16. 4 июля 2009 г. заявительница и Р. посетили офис "Мемориала" в г. Грозном.

17. 5 июля 2009 г. Г. и Р. отправились в г. Ачхой-Мартан, но не получили новой информации.

18. 7 июля 2009 г. заявительница и представительница "Мемориала" Наталия Эстемирова были приняты Ачхой-Мартановским районным прокурором П. Последний приказал двум сотрудникам отправиться с ними в Ачхой-Мартановскую больницу для проверки. Затем он ушел на совещание. Как утверждает заявительница, два сотрудника сопровождали ее и Эстемирову в Ачхой-Мартановский районный отдел внутренних дел (РОВД). Сотрудники вошли в помещение, а заявительница и Эстемирова остались ждать его снаружи. Примерно после часа заявительница и Эстемирова вернулись в прокуратуру. Однако их не пустили туда, и они отправились оттуда в больницу. Там их встретил Г., который разъяснил заявительнице, в каком отделении предположительно содержался Апти Зайналов.

19. Заявительница подошла к хирургическому отделению и увидела лиц в камуфляжной форме у входа. Она отправилась в родильное отделение, поскольку оттуда открывался хороший вид на хирургическое отделение, и, предположив, что пациента могли вывести оттуда через запасной выход, она ждала в семи или восьми метрах от этого выхода. Через несколько минут белая "Волга" с цифрами 367 в регистрационном номере подъехала к запасному выходу, и спустя несколько минут Апти Зайналова вывели через запасной выход. Заявительница утверждает, что узнала его по лицу, росту и телосложению. На его голове имелись пятна зеленого антисептика, вокруг глаз были темные тени. Его посадили на заднее сиденье автомобиля "Волга". Автомобиль подъехал к главному входу в больницу, где в него сели двое военнослужащих. Затем автомобиль "Волга" отъехал, и за воротами к нему присоединился черный автомобиль с цифрами 364 в регистрационном номере. Заявительница вернулась в хирургическое отделение и увидела, что палата, описанная Г., пустая.

20. 8-9 июля 2009 г. заявительница подала жалобы в Прокуратуру Чеченской Республики, Ачхой-Мартановский межрайонный следственный отдел и Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации по Чеченской Республике (далее - Следственный комитет) с просьбой о возбуждении уголовного дела по поводу исчезновения ее сына.

21. В поддержку своих объяснений заявительница приложила свои показания, показания Эстемировой и Г., а также копии обращений в государственные органы.

2. Объяснения заявительницы Европейскому Суду от 14 сентября 2009 г.

22. Согласно объяснениям заявительницы от 14 сентября 2009 г. она узнала, что 28 июня 2009 г. Апти Зайналов прибыл в г. Грозный на поезде. На вокзале он сел в такси, которым управлял З.Х. По пути водитель такси остановился* (* По данным прессы, для ремонта колеса (примеч. переводчика).) на станции технического обслуживания автомобилей, где он и Апти Зайналов были задержаны вооруженными лицами и увезены. Вскоре после задержания З.Х. неустановленные вооруженные лица провели несанкционированный обыск его дома.

23. 7 июля 2009 г. С.Х., отец З.Х., подал жалобу в Заводской районный РОВД* (* Так в оригинале (примеч. переводчика).) по поводу исчезновения его сына. Двое заместителей начальника РОВД предположительно подтвердили, что он был задержан милицией.

24. 15 июля 2009 г. Эстемирова была похищена неизвестными лицами у своего дома в г. Грозном. Ее тело было найдено позднее в тот же день с огнестрельными ранениями у дороги в Республику Ингушетия.

25. 16 июля 2009 г. З.Х. был освобожден. Однако, как утверждает заявительница, он и его родственники были так испуганы случившимся с ним, что отказались давать показания по настоящему делу.

C. Расследование исчезновения Апти Зайналова

26. В ответ на запросы и вопросы Европейского Суда стороны представили следующую информацию.

1. Предварительная проверка и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела

27. 7 июля 2009 г. Ачхой-Мартановская районная* (* Точнее, межрайонная (примеч. редактора).) прокуратура (далее - районная прокуратура) получила жалобу заявительницы, в которой указывалось, что ее сын был подвергнут жестокому обращению неустановленными лицами и содержался под охраной в Ачхой-Мартановской больнице. Заявительница, в частности, указала, что 3 июля 2009 г. ей сообщили по телефону, что ее сын содержался под охраной в хирургическом отделении этой больницы с гематомами и ранениями головы. В ту же дату ее жалоба была передана в Ачхой-Мартановский РОВД.

28. 7 июля 2009 г. сотрудники РОВД получили объяснения заместителя главного врача Ачхой-Мартановской больницы Ц. Он сообщил, что 3 июля 2009 г. он дежурил в больнице и что Апти Зайналов туда не поступал. Он в первый раз слышал это имя, и оно отсутствовало в списке пациентов. Кроме того, пациенты под охраной в больницу не поступали.

29. 9 июля 2009 г. заведующий хирургическим отделением Х. дал такие же показания.

30. В ту же дату Д., заместитель прокурора Ачхой-Мартановского района, дал письменные объяснения прокурору Чеченской Республики. Он сообщил, что 7 июля 2009 г., примерно в 14.00, он получил обращение заявительницы о том, что ее сын находится под охраной в Ачхой-Мартановской больнице с гематомами и ранениями. Он направил жалобу в Ачхой-Мартановский РОВД для проведения проверки. Проверку больницы провели старший помощник прокурора А. и начальник отдела уголовного розыска РОВД М., которые осмотрели все отделения больницы, проверили список пациентов и опросили медицинский персонал для установления местонахождения Апти Зайналова. Однако сведения о его госпитализации в хирургическое отделение больницы не подтвердились.

31. В письменном объяснении от той же даты старшего помощника прокурора А. были подтверждены объяснения Д.

32. 10 июля 2009 г. Следственный комитет получил жалобу заявительницы по поводу исчезновения ее сына, который был предположительно увезен из Ачхой-Мартановской больницы в неизвестном направлении.

33. 10 июля 2009 г. главному врачу Ачхой-Мартановской больницы было предложено сообщить информацию о госпитализации Апти Зайналова. Согласно полученному ответу Апти Зайналов не поступал в больницу.

34. 14 июля 2009 г. медсестра Ачхой-Мартановской больницы М. дала объяснения. 7 июля 2009 г. она дежурила в больнице. Во время ее дежурства Апти Зайналов в больницу не поступал, и пациенты под охраной в больнице отсутствовали. Главная медсестра И. дала такие же показания.

35. 15 июля 2009 г. с учетом результатов проведенной проверки Ачхой-Мартановский РОВД решил отказать в возбуждении уголовного дела. Заявительница была уведомлена об этом постановлении.

2. Информация о предполагаемом содержании под стражей З.Х.

36. Как утверждают власти Российской Федерации, заявительница не предоставила следственным органам информации о предполагаемом задержании водителя такси З.Х. Власти решили проверить версию с участием последнего после обнаружения статьи Эстемировой, опубликованной в Интернете, которая связывала исчезновение З.Х. с исчезновением Апти Зайналова. Власти Российской Федерации приложили копию этой статьи.

37. 17 июля 2009 г. С.Х., отцу З.Х., было предложено дать объяснения. Он пояснил, что его сын был водителем и имел автомобиль "Тойота Камри", предоставленный работодателем, и собственный автомобиль ГАЗ-3102. В воскресенье 28 июня 2009 г., примерно в 9.00, З.Х. доставил автомобиль ГАЗ-3102 на станцию технического обслуживания автомобилей для ремонта. Примерно в 11.00 того же дня С.Х. позвонил сыну на его мобильный телефон, но тот не ответил. Позднее телефон оказался выключен. Примерно в 16.30 С.Х. вышел и увидел три автомобиля у дома З.Х.: серебристую "Лада Приора" и два белых ВАЗ-2107. Во дворе дома находились около 10 вооруженных лиц в возрасте от 25 до 30 лет, в камуфляжной форме. Они не носили масок и, по-видимому, были чеченцами. В это время в доме З.Х. никого не было, поскольку его жена и дети ушли к родственникам. Когда С.Х. подошел к вооруженным людям, они, ничего не объясняя, не разрешили ему подходить ближе к дому его сына, угрожая автоматическим оружием. С.Х. обратился в местный РОВД и сообщим им о ситуации. Примерно через 30 минут вооруженные люди ушли, забрав с собой автомобиль З.Х. "Тойота Камри". Через 5-10 минут человек, который представился как Б., позвонил Ш., другому сыну С.Х., и сказал ему придти на указанный им перекресток, чтобы забрать автомобиль его брата. Через 10 или 15 минут прибыла следственная группа из РОВД. Она направилась на перекресток с Ш. и нашла там автомобиль З.Х. Вечером того же дня начальник РОВД посетил С.Х. и информировал его об исчезновении З.Х. На дату допроса З.Х. все еще отсутствовал.

38. В ту же дату С.Х. уведомил следственные органы о том, что его сын З.Х. благополучно возвратился домой.

39. Позднее в тот же день З.Х. был допрошен. Он пояснил, что 28 июня 2009 г., примерно в 9.00, он выехал на своем автомобиле ГАЗ-3102 и, сказав родственникам, что он едет на станцию технического обслуживания автомобилей, решил вместо этого отправиться на черноморский курорт Геленджик на несколько дней, поскольку его жена и дети отсутствовали. Он не мог позвонить домой, так как потерял свой телефон. В г. Геленджике З.Х. провел несколько дней, проживая с девушкой в палатке на берегу. В ответ на вопрос следователя о том, почему он не позвонил своей семье, З.Х. пояснил, что в г. Геленджике он много пил, и это вылетело у него из головы. Возвратившись домой, он узнал, что его родственники беспокоились о нем и сообщили органам власти о его исчезновении. З.Х. подтвердил, что не являлся потерпевшим от какого-либо преступления. Тот факт, что его автомобиль "Тойота Камри" был угнан от его дома и позднее найден в определенном месте, удивил его. Он не имел представления о том, кто мог это сделать и по какой причине.

40. 24 июля 2009 г. С.Х. был допрошен снова. Он подтвердил показания своего сына и сообщил, что с З.Х. ничего плохого не случилось.

41. После возбуждения уголовного дела по поводу исчезновения Апти Зайналова (см. ниже) С.Х. был допрошен в качестве свидетеля 23 сентября и 15 декабря 2009 г. Он подтвердил свои прежние показания и сообщил следователю, что 2 августа 2009 г. его сын З.Х. выехал в неуказанную европейскую страну. С.Х. заявил, что согласился с этим, поскольку беспокоился за его безопасность. Позднее другой его сын Ш. также покинул Чеченскую Республику. С.Х. также сообщил, что не знал о знакомстве З.Х. с Апти Зайналовым, и его сын никогда не упоминал имени последнего.

3. Уголовное разбирательство об исчезновении Апти Зайналова

(a) Предварительная проверка

42. 20 июля 2009 г. отказ РОВД в возбуждении уголовного дела от 15 июля 2009 г. был отменен. Заявительница была уведомлена об этом.

43. С 20 по 28 июля 2009 г. по поводу информации об Апти Зайналове были направлены многочисленные запросы в правоохранительные органы Чеченской Республики, включая Министерство внутренних дел, Управление Федеральной службы безопасности (ФСБ), ОГ* (* Не раскрытая Европейским Судом аббревиатура ОГ, по-видимому, означает оперативную группу (примеч. переводчика).) ВОГО и П МВД (временную объединенную группировку органов и подразделений МВД) и Следственный комитет.

44. 27 и 28 июля 2009 г. заявительница была допрошена. Она подтвердила свои прежние показания. Заявительница утверждала, в частности, что в г. Саратове с 23 июня 2009 г. ее сын сообщил ей, что собирается поехать в г. Москву, а впоследствии в Египет. Он не собирался в Чеченскую Республику. Она также пояснила, что узнала от Эстемировой, что Апти Зайналов был доставлен из Ачхой-Мартановской больницы в больницу в Гудермесе, где он также содержался под охраной. Она позднее была допрошена вновь и подтвердила свои прежние показания.

(b) Возбуждение уголовного дела

45. 28 июля 2009 г. было возбуждено уголовное дело N 74032 по факту исчезновения Апти Зайналова. Заявительница была уведомлена о решении. В ту же дату исполняющий обязанности прокурора г. Ачхой-Мартана передал дело из Ачхой-Мартановского РОВД в Следственный комитет для дальнейшего расследования.

46. 3 августа 2009 г. дело было передано в Управление N 2 Следственного комитета по Чеченской Республике, расследующее особо важные дела.

(c) Информация, полученная из Ачхой-Мартановской больницы

47. 30 июля 2009 г. был допрошен Г., сотрудник "Мемориала". Он подтвердил, что, по его сведениям, сын заявительницы содержался под стражей в Ачхой-Мартановской больнице.

48. С 13 по 31 августа 2009 г. были допрошены 21 врач и медсестра Ачхой-Мартановской больницы. Среди допрошенных были главный врач больницы, его заместитель, заведующий хирургическим отделением, анестезиологи, хирурги, операционные и послеоперационные медсестры. Их показания в основном были согласующимися и сводились к тому, что неизвестный молодой человек проходил лечение в хирургическом отделении с 28 июня по 7 июля 2009 г. под охраной неизвестных вооруженных лиц. Сотрудники больницы не спрашивали имя пациента, и в медицинских журналах он проходил как "неизвестный". В документы больницы не вносилась информация о его пребывании. Откуда были охранники, также было неизвестно, никто не запомнил знаков отличия или эмблемы на их форме, кроме главного врача, который считал, что были эмблемы Министерства внутренних дел, никто не видел и не заметил их служебные знаки отличия, документы или регистрационные номера их машин, никто не уведомил правоохранительные органы о пациенте с огнестрельными ранениями и травмами головы. Охранники были вооружены автоматами, они были чеченской национальности и говорили с сотрудниками больницы и пациентом по-чеченски. Они обращались с пациентом корректно и выполняли большую часть ежедневных процедур, таких как переодевание, умывание и кормление пациента, врачи и медсестры не разговаривали с ним, взаимодействовали с ним мало и только в присутствии охранников. Некоторых врачей и медсестер просили описать или опознать охранников или опознать и составить словесное описание пациента, однако они ответили отрицательно. Медицинская карта, заведенная на неизвестного пациента, исчезла после его убытия так же, как и пуля, извлеченная из его раны.

49. Главный врач больницы Ризван Х. рассказал 14 августа 2009 г., что 28 июня 2009 г., примерно в 14.00, группа из пяти или шести человек прибыла в больницу на двух серых автомобилях ВАЗ-21110. Люди были в камуфляжной форме с эмблемами Министерства внутренних дел, они были вооружены автоматами Калашникова и пистолетами. Они сказали, что работают в РОВД, и Ризван Х. предположил, что они имели в виду Ачхой-Мартановский РОВД. Люди привезли раненного мужчину примерно 29-летнего возраста, ростом около 170 см, смуглого, с темными волосами. У него были огнестрельное ранение в правую ногу, проникающая рана живота и травма головы. Его раны были прооперированы, была вызвана нейрохирургическая группа из г. Грозного для лечения его травмы головы. Вооруженная охрана запретила сотрудникам больницы, включая главного врача, разговаривать с пациентом. Главный врач больницы предположил, что пациент являлся сотрудником правоохранительных органов, возможно, Ачхой-Мартановского РОВД, поскольку в это время несколько таких сотрудников проходили лечение в больнице. По этой причине он не сообщил о пациенте в милицию. 7 июля 2009 г., примерно в 16.00, охранники увезли пациента из больницы без предупреждения. В это время пациент выздоравливал, но его лечение еще не было полностью завершено.

50. 5 февраля 2010 г. адвокат заявительницы подал заявление в следственные органы, требуя возбудить уголовное дело в отношении сотрудников Ачхой-Мартановской больницы на основании того, что они не информировали соответствующие органы о прибытии пациента с огнестрельными ранениями. 8 февраля 2010 г. это заявление было отклонено.

(d) Информация о задержании двух лиц на станции технического обслуживания автомобилей

51. 24 августа 2009 г. был допрошен М. Он работал на станции технического обслуживания автомобилей в г. Грозном. 28 июня 2009 г., примерно в 11.00, белый автомобиль ГАЗ-3102 с регистрационными номерами автомобиля З.Х. прибыл на станцию. Вскоре после этого человек в черной форме, вооруженный автоматом Калашникова, вошел на станцию технического обслуживания автомобилей. Он навел на них оружие и приказал М. лечь на пол. Он вывел водителя автомобиля и повалил его на землю. М. слышал крики на чеченском языке снаружи и из разговоров шестерых вооруженных лиц понял, что они связывали человека, который оказывал им сопротивление. Человек в черной форме вернулся и потребовал дать ему кусок проволоки. М. понял, что они использовали ее, чтобы связать руки пассажиру ГАЗ-3102. В это же время он услышал два выстрела. Затем из двух белых автомобилей "Лада Приора" вышли люди и забрали с собой пассажира и водителя. Впоследствии сотрудники блокпоста у станции технического обслуживания автомобилей забрали ГАЗ-3102. Позднее в тот же день и на следующий день сотрудники правоохранительных органов, включая следователей, прибыли на станцию и допросили М. о событиях. М. не мог опознать пассажира, отметив только, что ему было от 28 до 30 лет. Однако не исключено, что он мог бы опознать водителя, которого описал подробно. Он также мог бы опознать человека в черной форме. В конце июля 2009 года на станцию технического обслуживания автомобилей пришел человек и представился братом водителя, задержанного 28 июня 2009 г. Он сказал, что брат был освобожден.

(e) Внутренняя проверка действий Ачхой-Мартановского прокурора

52. 24 сентября 2009 г. заместитель прокурора Чеченской Республики завершил внутреннюю проверку действий Ачхой-Мартановского районного прокурора П. и его заместителя Д.

53. Выводы в документе были кратко изложены следующим образом:

"7 июля 2009 г. [заявительница] и представительница "Мемориала" Эстемирова лично информировали исполняющего обязанности Ачхой-Мартановского районного прокурора П. о том, что 26 июня 2009 г. сын [заявительницы] Апти Зайналов был похищен в г. Саратове и что в это время он содержался в хирургическом отделении Ачхой-Мартановской больницы с многочисленными ранениями и травмами под охраной неустановленных вооруженных лиц.

В тот же день П. зарегистрировал заявление и передал его своему заместителю Д. для передачи в Ачхой-Мартановский РОВД.

7 июля 2009 г. заместитель районного прокурора Д. направил заявление [заявительницы] в Ачхой-Мартановский РОВД для проведения предварительной проверки в соответствии со статьями 144 и 145 [Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации].

7 июля 2009 г. Апти Зайналов был похищен из Ачхой-Мартановской больницы неустановленными вооруженными лицами и увезен в неизвестном направлении.

27 июля 2009 г. на основании объяснений [заявительницы] было возбуждено уголовное дело N 74032 следователем Ачхой-Мартановского [отдела Следственного комитета] в соответствии с частью первой статьи 105 [убийство] [Уголовного кодекса Российской Федерации].

2 августа 2009 г. уголовное дело было передано для дальнейшего расследования в Управление N 2 [Следственного комитета], расследующее особо важные дела.

Меры, принятые следственным управлением, не привели к установлению местонахождения Апти Зайналова и установлению лиц, виновных в совершении преступления.

Из объяснений [заявительницы] следовало, что 7 июля 2009 г. она и Эстемирова из "Мемориала" уведомили исполняющего обязанности Ачхой-Мартановского районного прокурора П., что 26 июня 2009 г. ее сын был похищен в г. Саратове и содержался в хирургическом отделении Ачхой-Мартановской больницы... В их присутствии П. дал указания своему заместителю Д. и старшему помощнику А. отправиться вместе с [заявительницей] в больницу... и выяснить, что там происходит. Примерно в 14.00 Д. и А. вошли в здание РОВД, велев двум женщинам оставаться на улице. После часа ожидания она и Эстемирова решили войти в здание, однако их не пустили туда. Тогда они направились в Ачхой-Мартановскую районную прокуратуру... но их и туда не пустили, сказав, что внутри никакого нет. Примерно в 16.00 они, наконец, направились в Ачхой-Мартановскую больницу, где заявительница увидела четырех вооруженных лиц, которые сажали ее сына в машину. Сотрудников прокуратуры в больнице не было.

Заместитель Ачхой-Мартановского районного прокурора П. объяснил, что 26 июня 2009 г. он получил информацию от С., начальника Ачхой-Мартановского районного [отдела ФСБ], что активный член [незаконного вооруженного формирования] находится на лечении в Ачхой-Мартановской больнице под охраной неизвестных вооруженных лиц. Чтобы проверить информацию, П., его заместитель Д. и заместитель начальника Ачхой-Мартановского межрайонного [отдела Следственного комитета] направились в Ачхой-Мартановскую больницу. Там под охраной двух неустановленных лиц в камуфляжной форме они нашли молодого человека в возрасте от 28 до 30 лет, от 180 до 185 см ростом с головой, обмотанной бинтами. Охранники не дали прокурору войти в палату для установления его личности и, размахивая оружием, угрожали ему убийством. Главный врач Ачхой-Мартановской больницы Х. сообщил, что пациент находился под наблюдением врача из другой больницы, но отказался дать письменные объяснения.

Об этих событиях прокурорами не был составлен рапорт, поскольку они полагали, что молодой человек являлся свидетелем по уголовному делу, раследовавшемуся Октябрьским РОВД, и что его анонимность обеспечивалась в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, так как он обладал информацией о [незаконных вооруженных формированиях].

7 июля 2009 г., приняв жалобу [заявительницы] о пребывании тяжелораненного сына под охраной неизвестных вооруженных лиц в Ачхой-Мартановской больнице, П. зарегистрировал ее... однако не понял, что Апти Зайналов являлся тем лицом, которое находилось в больнице двумя неделями ранее. Он дал указание своему заместителю Д. направить жалобу в РОВД и посетить больницу, чтобы выяснить, находился ли там Апти Зайналов. Вечером 7 июля 2009 г. Д. в устной форме уведомил прокурора, что Апти Зайналова в больнице не было.

Заместитель районного прокурора Д. пояснил, что... 7 июля 2009 г. он направился в Ачхой-Мартановскую больницу вместе со старшим помощником А., начальником Ачхой-Мартановского РОВД Ай. и начальником [оперативного уголовного отдела] РОВД М. Они осмотрели регистрационный журнал лиц с травмами, доставленных в больницу, однако имени Апти Зайналова там не нашли.

В нарушение пункта 1.1 Приказа Генерального прокурора от 4 октября 2007 г. N 158 "О порядке представления специальных донесений и иной обязательной информации" исполняющий обязанности ачхой-мартановского прокурора П. не информировал прокурора [Чеченской Республики] об угрозе убийством в отношении него 26 июня 2009 г., когда он находился при исполнении служебных обязанностей, что являлось уголовно наказуемым деянием, совершенным против его личности.

В нарушение требований Приказа Генерального прокурора от 27 декабря 2007 г. N 212 "О порядке учета и рассмотрения в органах прокуратуры Российской Федерации сообщений о преступлениях" исполняющий обязанности прокурора Ачхой-Мартана П., получив 7 июля 2009 г. информацию о преступлении, не принял мер для охраны граждан от уголовного деяния и не уведомил немедленно соответствующие следственные органы.

В нарушение статьи 151 [Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации], имея информацию о похищении человека и незаконном лишении свободы - преступных деяниях, предусмотренных статьями 126 и 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, - [П.] не представил информацию в Ачхой-Мартановский [межрайонный отдел Следственного комитета], а вместо этого безо всяких оснований дал указания Д. передать ее в Ачхой-Мартановский РОВД.

Ненадлежащее обращение П. с жалобой [заявительницы] способствовало похищению неизвестными лицами Апти Зайналова из Ачхой-Мартановской больницы, вследствие чего его судьба остается неизвестной, а тяжкое преступление нераскрытым...".

54. Документ завершался выводом о дисциплинарном производстве, которое должно было начаться в отношении П. за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, а его заместителю Д. предполагалось объявить выговор.

55. 27 апреля 2010 г. Прокуратура Чеченской Республики информировала адвоката заявительницы в ответ на его запрос, что в ходе дисциплинарного расследования было установлено, что П., бывший исполняющий обязанности прокурора Ачхой-Мартана, не исполнил своих должностных обязанностей по рассмотрению жалобы заявительницы относительно исчезновения ее сына. В этой связи на него было наложено дисциплинарное взыскание.

(f) Свидетельские показания заявительницы

56. 7 октября 2009 г. заявительница была допрошена в качестве потерпевшей. К своим показаниям она добавила, что, услышав от Г., что ее сын находился под стражей в Ачхой-Мартановской больнице, она проверила информацию "по своим источникам", не связанным с "Мемориалом". Заявительница также утверждала, что ничего не знала о знакомстве ее сына с З.Х. Она просила разрешения не участвовать в следственных действиях в Ачхой-Мартановской больнице, поскольку с учетом ее состояния здоровья она не могла снова переживать те травмирующие события.

57. 19 и 20 февраля 2010 г. заявительница была вновь допрошена. Она утверждала, что 17 февраля 2009 г. ее дочь показала ей фото Апти Зайналова, которое она распечатала из Интернета вместе с текстом. В тексте сообщалось, что сотрудники Министерства внутренних дел по Чеченской Республике задержали 29-летнего жителя Республики Ингушетия, который признался в участии в незаконном вооруженном формировании в Ачхой-Мартановском районе. Впоследствии заявительница узнала от ее адвокатов, что фотография была изменена. На фотографии был изображен человек, стоящий у стены спиной к объективу. Заявительница предоставила в следственные органы оба снимка. Следователь тогда показал короткую видеозапись с человеком, который выходил из камеры и вставал лицом к стене, и спросил, опознает ли она сына. Заявительница категорически ответила, что это не ее сын.

58. 14 октября 2009 г. заявительница направила письмо в следственные органы, повторяя свой отказ участвовать в следственных действиях, поскольку это оказывает на нее эмоциональное влияние. В то же время она утверждала, что не отказывается от сотрудничества со следствием и не имеет на него каких-либо жалоб.

(g) Различные промежуточные процессуальные решения

59. 1 апреля 2010 г. Следственный комитет приостановил расследование. В постановлениях от 28 июня и 7 июля 2009 г. указывалось, что Апти Зайналов проходил анонимное лечение в Ачхой-Мартановской больнице под охраной вооруженных лиц. Последние, узнав, что мать Апти Зайналова и сотрудники "Мемориала" подали заявления в правоохранительные органы, увезли его из больницы в неизвестном направлении. Местонахождение Апти Зайналова не было установлено.

60. 21 апреля 2010 г. заявительница просила о разрешении ознакомиться с материалами дела и подала жалобу на постановление от 1 апреля 2010 г. в вышестоящую прокуратуру.

61. В ту же дату адвокат заявительницы подал жалобу на отказ от 8 февраля 2010 г. в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников Ачхой-Мартановской больницы.

62. 26 апреля 2010 г. Следственный комитет отклонил его жалобу. В постановлении, в частности, сообщалось:

"...В ходе следствия было установлено, что 28 июня 2009 г. Апти Зайналов был похищен неустановленными лицами в неизвестном месте и доставлен с огнестрельными ранениями в Ачхой-Мартановскую... больницу, где он проходил лечение в течение 10 дней и впоследствии увезен неустановленными вооруженными лицами в камуфляжной форме. С тех пор его местонахождение не было установлено.

В нарушение [применимой] инструкции медицинский персонал [Ачхой-Мартановской больницы] не информировал Ачхой-Мартановский РОВД о поступлении Апти Зайналова [...].

В ходе следствия... все сотрудники Ачхой-Мартановской больницы были допрошены. [Они] сообщили, что вооруженные лица, которые охраняли неустановленного пациента с огнестрельными ранениями, являлись, по-видимому, милиционерами, и по этой причине не стали информировать РОВД о поступлении пациента [...].

Кроме того, во время нахождения Апти Зайналова в Ачхой-Мартановской больнице бывший исполняющий обязанности прокурора Ачхой-Мартана П. посетил [больницу] для проведения следственных действий. [Он] встретился с бывшим главным врачом больницы... и установил тот факт, что Апти Зайналов был в больнице под вооруженной охраной, однако не принял дальнейших мер для расследования ситуации надлежащим образом [...].

При таких обстоятельствах уклонение сотрудников больницы от информирования... РОВД о... поступлении Апти Зайналова не требует дополнительного расследования, поскольку имеющиеся материалы уже приобщены к делу [...]".

63. 28 апреля 2010 г. следствие было возобновлено.

4. Жалоба заявительницы в суд на ход расследования

64. В январе 2010 года адвокат заявительницы обжаловал в Старопромысловский районный суд г. Грозного отказ следственных органов от производства определенных следственных действий.

65. 29 января 2010 г. Старопромысловский районный суд г. Грозного удовлетворил жалобу и признал отказ незаконным.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

66. Краткий обзор соответствующего внутригосударственного законодательства изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2014.), §§ 56-64.

III. Международные и внутригосударственные доклады об исчезновениях в Чеченской Республике и Республике Ингушетия

Доклады международных межправительственных и неправительственных организаций

1. Документы Комитета министров Совета Европы

67. Согласно документу CM/Inf/DH(2010)26E от 27 мая 2010 г., озаглавленному "Действия сил безопасности в Чеченской Республике: общие меры по выполнению решений Европейского Суда по правам человека" ("Action of the security forces in the Chechen Republic of the Russian Federation: general measures to comply with the judgments of the European Court of Human Rights"), при Следственном комитете по Чеченской Республике была создана специальная следственная группа по расследованию уголовных дел, ставших предметом рассмотрения в Европейском Суде. Согласно меморандуму Правительства Российской Федерации, представленному в марте 2011 года (DH-DD(2011)130E), из 136 жалоб, которые входят в так называемый список группы Хашиева ("Khashiyev group") и по которым было признано нарушение основных прав человека на Северном Кавказе, только в двух случаях уголовные дела были завершены (одно дело прекращено вследствие смерти подозреваемого). Остальные дела находятся в процессе рассмотрения, большинство из них были приостановлены в связи с неустановлением личности подозреваемых.

68. Промежуточная Резолюция CM/ResDH(2011)292 от 2 декабря 2011 г. "Исполнение постановлений Европейского Суда по правам человека по 154 делам против Российской Федерации относительно действий сил безопасности в Чеченской Республике Российской Федерации" ("Execution of the judgments of the European Court of Human Rights in 154 cases against the Russian Federation concerning actions of the security forces in the Chechen Republic of the Russian Federation") в соответствующих частях предусматривает следующее:

"Комитет министров...

1. Общие правовые нормы, регулирующие проведение внутригосударственных расследований в делах, по которым были вынесены решения Европейского Суда или которые стали предметом рассмотрения Европейского Суда

Учитывая важные изменения, внесенные после событий, описанных в решениях Европейского Суда, в общих правовых нормах, регулирующих проведение расследований на внутригосударственном уровне, в частности, в делах, которые послужили основанием для решения Европейского Суда или обращения в Европейский Суд...

С интересом отмечая меры, о которых сообщили власти Российской Федерации, направленные на устранение недостатков первоначальных расследований, установление фактов, а также личностей виновных, в том числе военнослужащих и других представителей федеральных сил, которые, возможно, были причастны к событиям, описанным в этих решениях...

При этом с озабоченностью отмечая, что, несмотря на усилия, предпринятые Следственным комитетом и другими компетентными органами, более чем через шесть лет после первых решений Европейского Суда в огромном большинстве дел до сих пор не удалось достичь конкретных результатов, установить виновных лиц и привлечь их к ответственности, даже в тех делах, основные элементы которых были с достаточной ясностью установлены в ходе следствия на внутригосударственныом уровне, в том числе посредством получения доказательств, указывающих на причастность конкретных военнослужащих или войсковых частей к событиям...

Подчеркивая в связи с этим необходимость обеспечить полное и эффективное использование следственными органами всех имеющихся в их распоряжении средств и полномочий, а также подумать о необходимости иных дополнительных мер, принимая во внимание трудности, присущие расследованиям, которые проводятся по фактам, связанным с последствиями столь широкомасштабных антитеррористических операций...

Кроме того, подчеркивая, что необходимые действия в этом отношении должны выполняться в приоритетном порядке, поскольку по прошествии времени риск утраты доказательств возрастает, и даже в том случае, если они будут в конце концов установлены, уголовное преследование виновных может оказаться невозможным с учетом истечения сроков давности...

ПРИЗЫВАЕТ власти Российской Федерации предпринимать больше усилий для проведения независимых и тщательных расследований всех нарушений, установленных в постановлениях Европейского Суда, в частности, обеспечить, чтобы следственные органы в полной мере использовали все доступные им полномочия и средства, и гарантировать эффективное и безусловное взаимодействие между всеми правоохранительными и военными органами в ходе таких расследований.

НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗЫВАЕТ власти Российской Федерации незамедлительно принять все необходимые меры для усиления розыска исчезнувших лиц.

ПРИЗЫВАЕТ власти Российской Федерации продолжать предпринимать усилия для обеспечения участия потерпевших в расследованиях и повышать эффективность доступных им в соответствии с национальным законодательством средств правовой защиты...".

2. Доклады других органов Совета Европы

69. Европейский Комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП) опубликовал три публичных заявления в отношении ситуации в Чеченской Республике в период с 2001 по 2007 год, выражая сожаление по поводу отсутствия сотрудничества в ходе расследований предполагаемых нарушений. В публичном заявлении от 13 марта 2007 г. ЕКПП признал, что "похищения (насильственные исчезновения) и связанная с этим проблема незаконного содержания под стражей... по-прежнему остаются тревожным явлением в Чеченской Республике". В январе 2013 года ЕКПП впервые опубликовал доклад Правительству Российской Федерации после посещения Северо-Кавказского региона Российской Федерации с 27 апреля по 6 мая 2011 г. Доклад сосредоточился на данных о жестоком обращении и сообщениях о незарегистрированных задержаниях и содержании под стражей в незаконных объектах. В нем затрагивались проблемы безнаказанности правоохранительного персонала за такие преступления и рекомендовалось принять меры, направленные на обеспечение интересов задержанных в первый период содержания, включая надлежащее протоколирование задержания, уведомление родственников, доступ к адвокату и медицинской консультации, предоставление полной информации об их правах.

70. 4 июня 2010 г. Комитет Парламентской Ассамблеи Совета Европы (далее - ПАСЕ) по правовым вопросам и правам человека представил доклад "О средствах правовой защиты в отношении нарушений прав человека на Северном Кавказе" ("Legal remedies for human rights violations in the North-Caucasus Region"). На основе этого доклада были приняты Резолюция N 1738 и Рекомендация N 1992, в которых выражается сожаление в связи с отсутствием эффективного расследования и судебного преследования за серьезные нарушения прав человека в регионе, в том числе за исчезновения. В документах говорится, что "боль близких тысяч пропавших без вести в регионе и их неспособность перешагнуть через свою скорбь составляют основное препятствие для подлинного примирения и прочного мира". Среди прочего в Резолюции содержится призыв к властям Российской Федерации:

"...13.1.2. Привлекать к суду в соответствии с законом всех нарушителей прав человека, в том числе сотрудников правоохранительных органов, и раскрыть многочисленные оставшиеся безнаказанными преступления...

13.1.3. Активизировать сотрудничество с Советом Европы в исполнении решений Европейского Суда по правам человека, особенно когда эти решения касаются исполнения мер индивидуального характера, направленных на раскрытие преступлений, в частности, похищений, убийств и пыток, по которым Европейский Суд констатировал отсутствие надлежащего расследования.

13.1.4. Следовать примеру других стран, столкнувшихся с терроризмом, особенно в том, что касается применения мер, способствующих сотрудничеству подозреваемых с органами правосудия для нейтрализации террористических сетей и преступных образований в органах правопорядка, а также для предотвращения новых актов насилия...

13.2. Обе палаты парламента Российской Федерации должны уделять самое пристальное внимание ситуации на Северном Кавказе, требовать от органов исполнительной и судебной власти исчерпывающие объяснения по поводу сбоев, наблюдаемых в регионе и упомянутых в настоящей Резолюции, а также требовать применения необходимых мер...".

71. В Рекомендации N 1922 ПАСЕ призвал Комитет министров:

"...2.1. Уделять самое пристальное внимание развитию ситуации с правами человека на Северном Кавказе.

2.2. При обеспечении исполнения решений Европейского Суда по правам человека, касающихся этого региона, делать упор на скорейшее и полное раскрытие дел, по которым Европейский Суд констатировал отсутствие эффективного расследования...".

72. В Резолюции N 1787(2011), озаглавленной "Исполнение решений Европейского суда по правам человека" ("Implementation of judgments of the European Court of Human Rights"), ПАСЕ признала убийства и жестокое обращение со стороны сотрудников российских правоохранительных органов в условиях непроведения эффективного расследования в Российской Федерации одним из четырех "значительных системных недостатков, который представляет собой причину большого количества неоднократных фактов нарушения Конвенции и серьезно подрывает принцип верховенства права в данном государстве".

73. В докладе Комиссара по правам человека Совета Европы Томаса Хаммарберга (Thomas Hammarberg) (далее - Комиссар) по итогам визита в Российскую Федерацию с 12 по 21 мая 2011 г., опубликованном 6 сентября 2011 г., указано на ряд позитивных изменений, направленных на улучшение повседневной жизни в тех республиках, где он побывал. Несмотря на эти позитивные шаги, Комиссар назвал в числе самых серьезных проблем контртеррористические меры, похищения, исчезновения людей и жестокое обращение, борьбу с безнаказанностью и положение правозащитников. В докладе содержатся наблюдения Комиссара и рекомендации по перечисленным проблемам.

74. В частности, Комиссар был крайне обеспокоен поступающими заявлениями и иной информацией об имеющих на Северном Кавказе место похищениях, исчезновениях людей и случаях жестокого обращения с лицами, лишенными свободы. Несмотря на то, что за последние несколько месяцев в Чеченской Республике могло несколько сократиться количество похищений и исчезновений по сравнению с 2009 годом, ситуация по-прежнему остается весьма напряженной. Указывая на то, что такие трагедии, как исчезновение, имеют далеко идущие последствия и отрицательно влияют на общество в целом, он поддержал предложение Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека о создании межведомственной комиссии по установлению местонахождения похищенных и без вести пропавших лиц в ходе проведения контртеррористических операций на Северном Кавказе. Комиссар также подчеркнул важность систематического практического применения правил, запрещающих сотрудникам правоохранительных органов ношение масок или нестандартной формы без знаков отличия, а также использование автомобилей без номерных знаков в ходе следственных действий.

75. Комиссар также указал на то, что безнаказанность серьезных преступлений является одной из самых трудноразрешимых проблем в области защиты прав человека на Северном Кавказе и продолжает вызывать значительную озабоченность. Разумеется, существуют и некоторые положительные изменения, в том числе создание соответствующих структур Следственного комитета, поощрение участия потерпевших в уголовном судопроизводстве и вступление в силу различных нормативно-правовых актов о проведении расследований. Несмотря на указанные меры системного, законодательного и регулятивного порядка, сведения, собранные в ходе визита, вынудили Комиссара заключить, что в действительности ситуация по сравнению с сентябрем 2009 года изменилась незначительно. Комиссар призвал руководство Российской Федерации содействовать требуемой решимости со стороны следователей направлением недвусмысленного сигнала о том, что безнаказанность больше не будет допускаться.

3. Доклады неправительственных организаций

76. В сентябре 2009 года организация "Хьюман райтс уотч" ("Human Rights Watch") опубликовала доклад под названием "Кто мне скажет, что случилось с моим сыном? Исполнение Россией решений Европейского Суда по жалобам заявителей из Чечни" ("Who Will Tell Me What Happened to My Son? Russia's Implementation of European Court of Human Rights Judgments on Chechnya"), в котором было подвергнуто резкой критике отсутствие прогресса в расследовании дел об исчезновениях.

77. 20 апреля 2011 г. "Хьюман райтс уотч" и две российские неправительственные организации, "Комитет против пыток" и "Мемориал", опубликовали совместное открытое письмо следственным органам Российской Федерации о похищениях жителей Чеченской Республики местными правоохранительными и силовыми структурами", о "систематическом саботаже расследования чеченскими правоохранительными органами и неспособности Следственного комитета исполнять свои прямые обязанности по расследованию преступлений".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

78. Заявительница жаловалась на то, что право ее сына на жизнь было нарушено и что власти уклонились от расследования жалобы в нарушение требований статьи 2 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

79. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они подчеркнули, что расследование еще продолжается и данных о смерти Апти Зайналова не получено. При таких обстоятельствах жалоба подлежит отклонению как явно необоснованная.

A. Приемлемость жалобы

80. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое нарушение материально-правового аспекта права на жизнь

(a) Доводы сторон

81. Заявительница утверждала, что ее сын был незаконно задержан и убит представителями государства в нарушение статьи 2 Конвенции. Он находился под вооруженной охраной в Ачхой-Мартановской больнице 7 июля 2009 г. Она отмечала, что его задержание 28 июня 2009 г. на станции технического обслуживания автомобилей в г. Грозном было произведено теми же неустановленными вооруженными лицами, которые впоследствии доставили его раненным в Ачхой-Мартановскую больницу. Она подчеркивала, что лица, которые охраняли ее сына в больнице, без сомнения, являлись российскими военнослужащими, поскольку они могли беспрепятственно оставаться там и охранять пациента в течение 10 дней. Главный врач отметил, что у них на форме были эмблемы Министерства внутренних дел. Все допрошенные сотрудники больницы подтвердили, что это были военнослужащие.

82. Его задержание, пребывание в больнице и информация о лицах, которые его охраняли, не были зафиксированы. Никто не видел Апти Зайналова после этой даты, не имеется данных о его судьбе или месте нахождения. Власти Российской Федерации не могли представить объяснение тому, что случилось с ним впоследствии. В связи с этим он должен считаться убитым лицами, которые охраняли его в больнице и забрали его оттуда 7 июля 2009 г.

83. Кроме того, 7 июля 2009 г. сотрудники районной прокуратуры не приняли срочных мер, чтобы найти и освободить Апти Зайналова, когда заявительница и Эстемирова информировали их о его содержании в больнице. Заявительница подчеркивала, что угрожающий жизни характер ситуации был очевидным для властей, и отметила целый ряд их упущений, которые привели к возможности "исчезновения" ее сына в эту дату. Таким образом, она жаловалась на то, что, когда прокуратура выяснила, что заявительница и Эстемирова узнали о местонахождении Апти Зайналова, его похитители приняли меры, чтобы вывезти его из больницы. Из этого заявительница сделала вывод, что похитители были связаны с местными правоохранительными органами, так как они могли получить информацию от них. Заявительница утверждала, что подобные действия со стороны Ачхой-Мартановской районной прокуратуры привели к исчезновению ее сына.

84. Позиция властей Российской Федерации свелась к указанию на то, что достоверная информация о задержании представителями государства или смерти Апти Зайналова пока не получена. Они признали, что действия районной прокуратуры при получении сведений от заявительницы о незаконном содержании ее сына под стражей нарушали соответствующие инструкции. Власти Российской Федерации с сожалением констатировали, что действия правоохранительных органов на этом этапе "должны быть признаны недостаточными, несвоевременными и неэффективными, позволившими преступникам скрыться и уничтожить следы преступления".

(b) Мнение Европейского Суда

(i) Вопрос о том, может ли Апти Зайналов считаться мертвым, и установление ответственности за его предполагаемую смерть

85. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике разработан ряд общих принципов, относящихся к разрешению оспариваемых вопросов, в частности, в связи с утверждениями о нарушениях фундаментальных прав (из наиболее новых см. краткий обзор в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии" (El Masri v. "the former Yugoslav Republic of Macedonia") от 13 декабря 2012 г., жалоба N 39630/09, §§ 151-153).

86. Европейский Суд уже выносил постановления в ряде дел, касавшихся утверждений об исчезновениях лиц на Северном Кавказе. Руководствуясь вышеуказанными принципами, он заключал, что для заявителей было бы достаточно представить серьезные доказательства похищения пропавшего лица военнослужащими, подпадающего под контроль властей, в связи с чем на власти Российской Федерации возлагалось бремя доказывания путем раскрытия документов, находящихся в их исключительном владении, либо представления удовлетворительного и убедительного объяснения того, как разворачивались указанные события (см. среди многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia) от 20 марта 2008 г., жалоба N 7626/01, § 74, Постановление Европейского Суда по делу "Уцаева и другие против Российской Федерации" (Utsayeva and Others v. Russia) от 29 мая 2008 г., жалоба N 29133/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009.), § 160, и Постановление Европейского Суда по делу "Хуцаев и другие против Российской Федерации" (Khutsayev and Others v. Russia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 16622/05* (* Там же. N 5/2011.), § 104). Если власти Российской Федерации не смогли опровергнуть эту презумпцию, это влечет за собой нарушение статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте. И наоборот, если заявители не в состоянии предоставить достаточные доказательства, бремя доказывания не может быть переложено (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Товсултанова против Российской Федерации" (Tovsultanova v. Russia) от 17 июня 2010 г., жалоба N 26974/06* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2011.), §§ 77-81, Постановление Европейского Суда по делу "Мовсаевы против Российской Федерации" (Movsayevy v. Russia) от 14 июня 2011 г., жалоба N 20303/07* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2012.), § 76, и Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09, § 71).

87. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает следующее. Хотя отсутствует достоверная информация о местонахождении Апти Зайналова с 25 по 28 июня 2009 г. (см. §§ 10 и 22 настоящего Постановления), стороны не оспаривали, что 28 июня 2009 г. Апти Зайналов был доставлен в Ачхой-Мартановскую районную больницу группой вооруженных лиц в камуфляжной форме и, как утверждает главный врач, с эмблемами и документами Министерства внутренних дел (см. §§ 47-49 настоящего Постановления). Вооруженные люди действовали открыто и обладали достаточными полномочиями, чтобы отдавать приказы персоналу больницы. Так, они приказали врачам и медсестрам обеспечить лечение огнестрельных ранений Апти Зайналова с соблюдением строгой конфиденциальности и анонимности при явном нарушении действующих правил. Постоянно меняя состав группы, они оставались в больнице 10 дней, чтобы не допустить побега пациента или взаимодействия с персоналом, на виду у сотрудников больницы и посетителей и, как представляется, без каких-либо мер предосторожности. Хотя во внутреннем документе указана дата 26 июня 2009 г., очевидно, что те же лица не допустили районного прокурора в палату, чтобы удостоверить личность пациента, прокурор был уверен, что они обеспечивают его анонимность по программе защиты свидетелей (см. § 53 настоящего Постановления). Все допрошенные сотрудники больницы и районный прокурор П. были уверены, что эти люди являются сотрудниками правоохранительных органов, хотя никто из них не сообщал подробностей. 7 июля 2009 г., когда заявительница и Эстемирова подали заявление в районную прокуратуру и пришли в больницу, эти лица увезли Апти Зайналова оттуда, очевидно, взяв с собой все документы и материальные доказательства его пребывания (см. §§ 18, 19, 30, 48, 49 и 53 настоящего Постановления).

88. С учетом вышеизложенного Европейский Суд признает, что заявительница представила доказуемый довод о том, что ее сына в последний раз видели под контролем сотрудников правоохранительных органов в Ачхой-Мартановской районной больнице 7 июля 2009 г., даже если каких-либо формальных записей в отношении его содержания там сделано не было. Отсутствует убедительное объяснение по поводу того, что произошло с ним после этой даты.

89. Власти Российской Федерации ссылались на незаконченность уголовного расследования и отсутствие доказательств смерти сына заявительницы. Однако Европейский Суд полагает, что тот факт, что следствие не смогло продвинуться далее установления основных фактов, сообщенных заявительницей, не умаляет ее довод об ответственности государства за задержание Апти Зайналова. Он заключает, что власти Российской Федерации не представили убедительного объяснения по поводу судьбы Апти Зайналова после его содержания в Ачхой-Мартановской районной больнице 7 июля 2009 г.

90. Остается установить, может ли, как утверждает заявительница, Апти Зайналова считаться мертвым после его непризнанного задержания. Европейский Суд напоминает, что презумпция смерти не является автоматической и может быть принята только при рассмотрении обстоятельств дела, относимым элементом которых является истечение срока после того, как лицо в последний раз видели живым или получали о нем известия (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90, § 143, ECHR 2009).

91. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чеченской Республике и Республике Ингушетия, Европейский Суд находит, что в особом контексте конфликта в Чеченской Республике задержание лица неустановленными представителями государства без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2015.), §§ 101-102, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 87).

92. На момент вынесения постановления по настоящему делу прошло более пяти лет безвестного отсутствия Апти Зайналова. С учетом многочисленных сходных выводов в прошлом Европейский Суд напоминает, что имеется угрожающий для жизни контекст для непризнанного задержания в этом регионе. Именно этот контекст имеет наибольшее значение для разрешения вопроса о том, может ли лицо считаться мертвым. При таких обстоятельствах было бы искусственно устанавливать конкретный срок для рассмотрения требования в соответствии со статьей 2 Конвенции, хотя должны учитываться все элементы дела, имеется достаточно данных для предположения о том, что жертвы исчезновения часто не выживают слишком долго после похищений (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), § 83, ECHR 2006-XIII (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), §§ 91-92, и Постановление Европейского Суда по делу "Джабраиловы против Российской Федерации" (Dzhabrailovy v. Russia) от 20 мая 2010 г., жалоба N 3678/06* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2011.), § 65).

93. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд презюмирует, что Апти Зайналов может считаться умершим. Следовательно, возникает ответственность государства-ответчика. Поскольку власти государства-ответчика не ссылались на какие-либо исключения из права на жизнь, перечисленные в пункте 2 статьи 2 Конвенции, отсюда следует, что ответственность за его предполагаемую смерть возлагается на власти Российской Федерации. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции.

(ii) Предполагаемое уклонение от принятия мер для защиты от угрозы жизни

94. Заявительница полагала, что упущенное время 7 июля 2009 г., сразу после того, как она предупредила районного прокурора о нахождении ее сына в больнице, привело к утрате возможности встретиться с похитителями и обеспечить освобождение Апти Зайналова. Власти Российской Федерации признали, что действия прокуратуры были неадекватными и способствовали тому, что похитители скрылись (см. § 84 настоящего Постановления). Европейский Суд рассмотрит это утверждение как жалобу на то, что государство-ответчик не исполнило свои позитивные обязательства по защите жизни Апти Зайналова.

95. Очевидно, что статья 2 Конвенции обязывает государство не только воздерживаться от умышленного и незаконного лишения жизни, но и принимать целесообразные меры по защите жизни тех, кто находится под его юрисдикцией (см. Постановление Европейского Суда по делу "L.C.B. против Соединенного Королевства" (L.C.B. v. United Kingdom) от 9 июня 1998 г., § 36, Reports 1998-III, и Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 54, ECHR 2002-II). Обязательство государства в этом отношении выходит за рамки основной обязанности обеспечить право на жизнь путем введения эффективных уголовно-правовых норм для удержания от совершения преступлений против личности, подкрепленного правоохранительным механизмом предотвращения, подавления и наказания нарушений таких норм. Статья 2 Конвенции может также предполагать позитивное обязательство властей по принятию превентивных оперативных мер для защиты лица, чьей жизни угрожают преступные действия другого лица (см. Постановление Европейского Суда по делу "Осман против Соединенного Королевства" (Osman v. United Kingdom) от 28 октября 1998 г., § 115, Reports 1998-VIII).

96. Европейский Суд напоминает, что объем любого позитивного обязательства должен толковаться способом, не возлагающим невозможного или непропорционального бремени на власти, с учетом сложностей поддержания порядка в современных обществах, непредсказуемости человеческого поведения и оперативных решений, которые должны приниматься с учетом приоритетов и ресурсов. Не каждая обжалуемая угроза жизни может влечь для властей исполнение конвенционного требования принятия оперативных мер по предотвращению реализации этой угрозы. Для того, чтобы Европейский Суд установил нарушение позитивного обязательства по защите жизни, должно быть установлено, что власти знали или должны были знать в то время о наличии реальной и непосредственной угрозы для жизни конкретного лица от преступных действий третьего лица и что они не приняли мер в пределах их полномочий, которых от них можно было разумно ожидать для предотвращения этой угрозы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Осман против Соединенного Королевства", § 116, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства", § 55, Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации" (Medova v. Russia), жалоба N 25385/04* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2012.), § 96, Постановление Европейского Суда по делу "Ранцев против Кипра и Российской Федерации" (Rantsev v. Cyprus and Russia), жалоба N 25965/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2010.), § 222, ECHR 2010... (извлечения), и Постановление Европейского Суда по делу "Цечоев против Российской Федерации" (Tsechoyev v. Russia) от 15 марта 2011 г., жалоба N 39358/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2013.), § 136).

97. Соответственно, в настоящем деле Европейский Суд должен рассмотреть вопрос, могли ли власти в период, относящийся к обстоятельствам дела, предвидеть, что жизнь Апти Зайналова подвергается реальной и непосредственной угрозе, и приняли ли они меры в пределах их полномочий, которых от них можно было разумно ожидать для предотвращения этой угрозы.

98. Прежде всего Европейский Суд напоминает, что похищение и незаконное лишение свободы признаются тяжкими преступлениями в законодательстве Российской Федерации. Европейский Суд также недавно уже указывал, что проблема принудительного исчезновения и его угрожающие жизни последствия для задержанных должны были быть известны правоохранительным органам региона ввиду ее масштабов и относительно ограниченной территориальной сферы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 93). Из данных, кратко изложенных выше (см. §§ 67-68 настоящего Постановления), можно сделать вывод о том, что власти Российской Федерации были достаточно осведомлены о ней и недавно приняли ряд конкретных мер для повышения эффективности расследований этого вида преступлений, в частности, путем создания специального подразделения в рамках Следственного комитета Чеченской Республики* (* Так в оригинале. Правильнее Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Чеченской Республике (примеч. переводчика).). Европейский Суд также учитывает вышеизложенный вывод об угрожающем для жизни контексте распространения непризнанных задержаний в данном регионе, о чем свидетельствуют многочисленные постановления, вынесенные ранее.

99. Кроме того, 7 июля 2009 г. заявительница при поддержке "Мемориала" лично информировала Ачхой-Мартановского районного прокурора, что ее тяжелораненный сын незаконно содержался под стражей в больнице под охраной вооруженных лиц. Соответственно, Европейский Суд заключает, что не позднее 7 июля 2009 г. компетентные органы были осведомлены о том, что Апти Зайналов стал жертвой незаконного лишения свободы в угрожающей для жизни ситуации. Несмотря на информацию, не было принято каких-либо срочных мер для расследования ситуации и обеспечения освобождения содержавшегося под стражей. Спустя несколько часов после того, как заявление было подано, похитители беспрепятственно увезли Апти Зайналова из больницы, после чего он исчез.

100. Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, приняло ли государство-ответчик оперативные меры для защиты права на жизнь исчезнувшего лица, как того требует позитивное обязательство, вытекающее из статьи 2 Конвенции. В этом контексте при получении убедительных данных, указывающих на наличие реальной и непосредственной опасности для жизни лица, это обязательство требует срочной и адекватной реакции со стороны правоохранительных органов. Меры, которые следовало принять, включали немедленный осмотр помещений, использование экспертных методов, направленных на выявление индивидуальных следов, которые могли быть оставлены присутствием исчезнувшего лица или жестоким обращением, установление и допрос причастных служащих, и фиксацию уязвимых данных, таких как записи камер видеонаблюдения. Эти меры могли быть приняты, как только власти были осведомлены об угрожающей жизни ситуации, в которой в последний раз видели лицо (см. Постановление Европейского Суда по делу "Коку против Турции" (Koku v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27305/95, § 132, Постановление Европейского Суда по делу "Османолу против Турции" (Osmanoglu v. Turkey) от 24 января 2008 г., жалоба N 48804/99, § 72, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации", § 99, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 97).

101. Однако не представляется, что в настоящем деле власти продемонстрировали срочную и надлежащую реакцию с целью сохранения жизни Апти Зайналова. Внутренняя проверка Прокуратуры Чеченской Республики установила неадекватность действий исполнявшего обязанности районного прокурора П. и его заместителя и пришла к выводу, что его поведение "способствовало похищению [Апти Зайналова] из Ачхой-Мартановской больницы" (см. § 53 настоящего Постановления).

102. Таким образом, несмотря на факт, что районный прокурор был уже уведомлен о наличии анонимного пациента с огнестрельными ранениями под вооруженной охраной в больнице (см. §§ 53 и 54 настоящего Постановления), после получения обращения заявительницы он не принял срочных мер, чтобы предупредить соответствующие правоохранительные органы или больницу и предотвратить совершение дальнейших незаконных действий в отношении содержащегося под стражей лица. Хотя представляется, что помощник прокурора А. посетил больницу позже в эту дату, 7 июля 2009 г., он предположительно не получил информации, имеющей отношение к делу. Это противоречит последующим показаниям сотрудников больницы о том, что неизвестный пациент находился там в течение 10 дней и был увезен вооруженными лицами 7 июля 2009 г., в 16.00 (см. §§ 30, 31, 47-49 и 53 настоящего Постановления). В дни после получения жалобы заявительницы милиция ограничилась сбором некоторых объяснений и направлением запросов информации (см. §§ 28-34 настоящего Постановления). Дополнительно заявительница не допрашивалась, ни ее, ни Г. не просили указать точное место в больнице, где они в последний раз видели Апти Зайналова, и срочный осмотр помещений не проводился. Фактически только спустя 20 дней было начато уголовное расследование (см. § 45 настоящего Постановления). Это явно являлось неадекватной реакцией на обоснованное утверждение о столь серьезном и распространенном в регионе преступлении.

103. Европейский Суд не может строить догадки относительно точной даты предполагаемой смерти Апти Зайналова. Однако, как указывалось выше, чем больше времени проходит, тем меньше остается шансов на то, что похищенное лицо еще живо. Это верно для любого преступного похищения и исчезновения, но особенно в контексте относительно распространенных нераскрытых исчезновений, как в Чеченской Республике. Эффективная и быстрая реакция властей абсолютно необходима при таких обстоятельствах, и можно было бы разумно ожидать, что ввиду многочисленных сходных преступлений, имевших место в регионе ранее, ко времени данного происшествия будет создана адекватная система. Тем не менее, по-видимому, этого не произошло. Европейский Суд находит достойным сожаления отсутствие оперативной реакции в настоящем деле, где власти были осведомлены о сравнительно точных подробностях непризнанного задержания. Трудно согласовать их более чем снисходительное отношение с очевидной тяжестью угрозы жизни конкретного лица и обязательством защищать ее от незаконных угроз.

104. Европейский Суд уже признавал, что небрежность, проявленная следственными или надзорными органами перед лицом реальных и непосредственных угроз для жизни конкретного лица, исходящих от представителей государствах, таких как милиция, которые явно действовали за пределами своих законных обязанностей, может составлять нарушение позитивного обязательства по защите жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гонгадзе против Украины" (Gongadze v. Ukraine), жалоба N 34056/02, § 170, ECHR 2005-XI, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 100). В настоящем деле Европейский Суд подтверждает, что тот факт, что подозреваемые являлись сотрудниками милиции, не освобождал компетентные следственные и надзорные органы - прокуратуру и Следственный комитет - от этой обязанности.

105. Соответственно, Европейский Суд вынужден заключить, что, уклоняясь от совершения быстрых и решительных действий, причастные органы не приняли оперативные меры в пределах своих полномочий, которых можно было разумно ожидать для избежания угрозы для жизни исчезнувшего лица.

106. Следовательно, имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции также в части уклонения от защиты жизни Апти Зайналова.

2. Предполагаемая неадекватность расследования

107. Заявительница утверждала, что власти государства-ответчика также не исполнили своего процессуального обязательства по расследованию предполагаемой смерти ее сына. Власти Российской Федерации оспорили это предположение, указав на ряд необходимых мер, принятых следствием с целью раскрытия преступления.

108. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие определенной формы эффективного официального расследования в случае гибели лица в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (их недавний краткий обзор см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ранцев против Кипра и Российской Федерации", §§ 232-233).

109. Европейский Суд прежде всего считает, что расследование не отвечало требованию незамедлительности, поскольку для принятия самых существенных мер потребовались недели. Европейский Суд учитывает, что, несмотря на показания заявительницы, подкрепленные объяснениями Эстемировой и Г., 15 июля 2009 г. следователь решил не возбуждать уголовное дело, сославшись на отсутствие признаков преступления (см. § 35 настоящего Постановления). Расследование было начато 28 июля 2009 г. (см. § 45 настоящего Постановления). Г. был допрошен в качестве свидетеля только 30 июля 2009 г. (см. § 47 настоящего Постановления). Врачи и медсестры не были допрошены до августа 2009 года (см. §§ 48-49 настоящего Постановления).

110. Эти задержки повлекли неизбежную утрату уязвимых данных, таких как отпечатки пальцев и следы потерпевшего и виновных и другие данные о преступлении. С учетом значимости таких доказательств в деле о незаконном похищении при угрожающих жизни обстоятельствах и последующем исчезновении, одного этого аспекта могло быть достаточно для установления процессуального нарушения статьи 2 Конвенции.

111. Однако Европейский Суд находит еще более поразительным отсутствие заметной официальной реакции в отношении ситуации, установленной в Ачхой-Мартановской районной больнице - муниципальном учреждении - где, как представляется, анонимный пациент с огнестрельными ранениями мог проходить лечение под охраной неустановленных вооруженных лиц, а впоследствии быть увезенным без внесения записей в медицинские или административные документы. Европейский Суд отмечает явное нежелание следственных органов устанавливать обстоятельства и правовые основания для содержания Апти Зайналова в больнице, где его в последний раз видели живым, или разрабатывать версии, которые могли бы установить обстоятельства его ранения или задержания. Отсутствовали какие-либо попытки устранить противоречия в показаниях сотрудников больницы, которые вначале отрицали, что анонимный пациент содержался под охраной (см. §§ 28, 29 и 34 настоящего Постановления), а потом полностью признали это без подробных описаний похитителей или пациента.

112. Эти аспекты расследования позволяют Европейскому Суду заключить, что расследование являлось, в конечном счете, неэффективным, поскольку уклонилось от очевидной линии проверки в степени, умалявшей его способность установить обстоятельства дела и виновного или виновных, и власти, таким образом, не провели тщательного, объективного и беспристрастного анализа всех относимых элементов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Цечоев против Российской Федерации", § 153, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 110).

113. Соответственно, Европейский Суд заключает, что также имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статей 3 и 5 Конвенции в части незаконного задержания и исчезновения сына заявительницы

114. Заявительница жаловалась на нарушение требований статей 3 и 5 Конвенции в связи с нравственными страданиями, причиненными ей вследствие исчезновения ее сына и незаконности его задержания. Статьи 3 и 5 Конвенции в соответствующей части предусматривают:

"Статья 3 Конвенции

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию. (...)

Статья 5 Конвенции

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

115. Власти Российской Федерации оспорили эти доводы.

116. Европейский Суд учитывает, что жалоба в этой части связана с уже рассмотренной с точки зрения статьи 2 Конвенции и поэтому также должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

117. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, о которой они информированы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94, § 358, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), § 164, ECHR 2006-XIII (извлечения)).

118. Точно так же Европейский Суд не раз указывал, что непризнанное задержание представляет собой полное отрицание гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, и означает весьма серьезное нарушение ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев против Российской Федерации", § 122). Очевидно, что задержание сына заявительницы также осуществлялось "вне рамок нормальной правовой системы" и "в силу умышленного обхода надлежащей процедуры перечеркивает верховенство права и ценности, защищаемые Конвенцией" (см. с необходимыми изменениями Решение Европейского Суда по делу "Бабар Ахмад и другие против Соединенного Королевства" (Babar Ahmad and Others v. United Kingdom) от 6 июля 2010 г., жалобы NN 24027/07, 11949/08 и 36742/08, §§ 113-114, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии", § 239).

119. Европейский Суд напоминает свои выводы относительно ответственности государства-ответчика за похищение и его уклонения от проведения значимого расследования по поводу судьбы Апти Зайналова. Он считает, что заявительница, являющаяся матерью исчезнувшего человека, должна считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в связи со страданиями и тоской, которые она испытала и продолжает испытывать вследствие невозможности установления его судьбы и способа рассмотрения ее жалоб.

120. Европейский Суд, кроме того, подтверждает, что, поскольку установлено, что Апти Зайналов был задержан представителями государства, по-видимому, в отсутствие правовых оснований или признания такого задержания, это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность лиц, закрепленного статьей 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

121. Заявительница жаловалась на нарушение требований статьи 13 Конвенции в связи со статьей 2 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

122. Власти Российской Федерации оспорили данный довод.

123. Европейский Суд учитывает, что жалоба в этой части также связана с уже рассмотренной с точки зрения статьи 2 Конвенции и поэтому должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

124. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела об исчезновении являлось неэффективным, что умаляло эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, указанные властями Российской Федерации, государство-ответчик не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), § 183).

125. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

126. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

127. Заявительница просила Европейский Суд присудить ей денежную компенсацию морального вреда, причиненного ей вследствие предполагаемых нарушений. Размер компенсации она отнесла на усмотрение Европейского Суда.

128. Власти Российской Федерации отрицали, что нарушения имели место.

129. С учетом установленных нарушений Европейский Суд присуждает заявительнице 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

130. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Общая сумма требования о возмещении судебных расходов и издержек в связи с представительством составила 2 030 фунтов стерлингов. Она предоставила подробную разбивку издержек и подтверждающие документы, включая записи о гонорарах, счета по оплате услуг переводчиков и требование о компенсации административных и почтовых издержек. Она просила произвести платеж непосредственно на банковский счет представителя в Соединенном Королевстве.

131. Власти Российской Федерации не прокомментировали это требование.

132. Европейский Суд должен прежде всего установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницей, действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., § 220, Series A, N 24, и Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00* (* Там же. N 3/2006.), § 147, ECHR 2005-IV). С учетом вышеизложенных принципов Европейский Суд присудил заявительнице 2 450 евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой, с переводом чистой суммы на банковский счет представителя, указанный заявительницей.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

133. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части предполагаемой смерти Апти Зайналова;

3) постановил, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в части неисполнения государством-ответчиком своего позитивного обязательства по защите права на жизнь Апти Зайналова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Апти Зайналова:

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в части незаконного содержания под стражей Апти Зайналова;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил единогласно* (* Так в оригинале (примеч. переводчика).), что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы:

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(ii) 2 450 евро (две тысячи четыреста пятьдесят евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой, которые подлежат переводу на банковский счет представителя, указанный заявительницей;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 сентября 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда