Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 апреля 2015 г. Дело "Исламова (Islamova) против Российской Федерации" (Жалоба N 5713/11) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Исламова (Islamova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 5713/11)

Постановление Суда

Страсбург, 30 апреля 2015 г.

По делу "Исламова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро, Председатель Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 7 апреля 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 5713/11, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Зулай Исламовой (далее - заявительница) 30 декабря 2010 г.

2. Интересы заявителей в Европейском Суде представляли юристы из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) (в партнерстве с неправительственной организацией "Астрея". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что двое ее сыновей были похищены российскими военнослужащими в Чеченской Республике в октябре 2000 года и что по данному факту не было проведено эффективного расследования.

4. 8 июня 2011 г. власти Российской Федерации были официально уведомлены о жалобе.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1943 году и проживает в г. Урус-Мартане, Чеченская Республика. Она является матерью Апти Исламова, 1977 года рождения (в представленных документах также указан 1976 год рождения), и Саида-Эми (также пишется Саид-Эмин) Исламова, 1981 года рождения.

A. Похищение Апти и Саида-Эми Исламовых

6. В период рассматриваемых событий Апти и Саид-Эми Исламовы являлись сотрудниками милиции, служившими в Заводском районном отделе внутренних дел (далее - РОВД) г. Грозного.

7. 14 октября 2000 г. братья ехали из г. Грозного в г. Урус-Мартан на автомобиле "Волга" со своими коллегами Ш. Гадаевым и А. Шовхаловым. Их автомобиль был остановлен военнослужащими на КПП-160 (в представленных документах также именуется КПП N 160-44, КПП N 104, КПП N 152 и КПП N 140), расположенном рядом с селом Черноречье на юго-западной окраине г. Грозного. В соответствующее время на КПП находились сотрудники отряда милиции особого назначения (ОМОН) УВД по Рязанской области Российской Федерации.

8. Указанные четверо мужчин были задержаны в присутствии большого числа их коллег из Заводского РОВД, которые в этот момент также проезжали через КПП. Один из военнослужащих представился Алексеем и сообщил милиционерам о том, что задержание произведено по приказу его командира с позывным "Челси".

9. Около 18.00 два бронетранспортера и две автомашины УАЗ с группой вооруженных военнослужащих прибыли на КПП. Военнослужащие из БТР в черных масках угрожали застрелить коллег задержанных милиционеров из РОВД и заставили их покинуть КПП, в то время как четверо задержанных, среди которых были Апти и Саид-Эми Исламовы, остались на КПП. С тех пор эти четыре человека исчезли.

10. В Заводской РОВД г. Грозного немедленно поступило сообщение о задержании четырех сотрудников милиции на КПП.

B. Официальное расследование похищения сыновей заявительницы

11. Власти предоставили копии документов из уголовного дела N 13004, возбужденного по факту похищения Апти и Саида-Эми Исламовых, Гадаева и Шовхалова. Соответствующая информация может быть кратко изложена следующим образом.

12. 17 октября 2000 г. глава администрации г. Грозного обратился с жалобой от имени заявительницы в прокуратуру г. Грозного в связи с похищением ее сыновей военнослужащими.

13. 24 октября 2000 г. прокуратура г. Грозного взяла показания у семерых дежурных офицеров, находившихся на КПП N 160 в день похищения: М.А., А.П., А.С., А.Ма., С.С., А.Ш. и М.К. Все офицеры сообщили, что утром 14 октября 2000 г. они получили приказ от командования остановить черную "Волгу" и задержать ее пассажиров, а затем дождаться прибытия штурмовой группы. Они остановили автомобиль с четырьмя находившимися в нем людьми. Четыре человека представились сотрудниками милиции Заводского РОВД и предъявили служебные удостоверения. Дежурный по КПП обыскал автомобиль, и приказал четырем мужчинам подождать. После этого на КПП прибыли сотрудники Главного разведывательного управления (далее - ГРУ)* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) и Октябрьского временного отдела внутренних дел (далее - ВОВД) на двух БТР и двух автомобилях УАЗ. Они посадили четверых мужчин в один из БТР и уехали в неизвестном направлении.

14. 27 октября 2000 г. начальник Заводского РОВД обратился с жалобой на похищение четверых сотрудников в военную прокуратуру - войсковую часть N 20102 и попросил содействия в установлении местонахождения пропавших.

15. 22 декабря 2000 г. Прокуратурой Чеченской Республики было возбуждено уголовное дело по факту похищения четырех человек по статье 127 Уголовного кодекса Российской Федерации (незаконное лишение свободы). Данному делу был присвоен N 13004.

16. 20 января 2001 г. следователи допросили нескольких сотрудников Заводского РОВД, которые являлись свидетелями похищения их четверых коллег на КПП. Их показания подтвердили описание событий заявительницей, представленное Европейскому Суду.

17. В неустановленную дату в 2001 году Заводской РОВД сообщил следователям, что четверо мужчин были задержаны 14 октября 2000 г. за неповиновение приказу остановиться на КПП и затем были переведены в Октябрьский РОВД.

18. 22 мая 2003 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу и допрошена. Ее показания были аналогичны показаниям, представленным Европейскому Суду.

19. В тот же день, 22 мая 2003 г., следователь осмотрел место преступления. Каких-либо улик обнаружено не было.

20. В различные даты в мае и июне 2003 года следователи допросили нескольких родственников четверых похищенных мужчин и их коллег, и все они дали показания, подтверждающие описание событий, представленное заявительницей Европейскому Суду.

21. 23 декабря 2003 г. следствие было приостановлено и затем возобновлено 19 января 2004 г.

22. 23 ноября 2004 г. следователи в ходе возобновленного расследования снова допросили нескольких родственников похищенных мужчин. Какой-либо новой информации получено не было.

23. 23 декабря 2004 г. расследование было вновь приостановлено. Заявительница была об этом проинформирована.

24. 16 февраля 2005 г. расследование было возобновлено заместителем прокурора Заводского района. Он отметил, что производство по уголовному делу было приостановлено преждевременно, и поручил следователям принять ряд мер, включая установление бльшего числа свидетелей похищения из военнослужащих, присутствовавших на КПП.

25. 17 февраля 2005 г. заявительница обратилась с жалобой к президенту Чеченской Республики на похищение на КПП ее сыновей сотрудниками ГРУ. Она представила подробное описание инцидента и сообщила, что вскоре после похищения ее сыновей предположительно видели содержащимися под стражей в подвальном помещении военной базы в Ханкале, Чеченская Республика. Она также заявила, что расследование было приостановлено преждевременно, и ходатайствовала о его возобновлении. 26 февраля 2005 г. ее жалоба была передана на рассмотрение в прокуратуру Заводского района.

26. В различные даты в феврале 2005 года следователи допросили пятерых сотрудников милиции из Рязанской области, А.С., А.Ма., М.К., М.А. и С.С., которые несли службу на КПП в день похищения. Все свидетели заявили, что четверо задержанных мужчин были посажены в бронетранспортеры и увезены неизвестными военными из ФСБ (Федеральной службы безопасности Российской Федерации) и ГРУ.

27. 16 марта 2005 г. расследование было вновь приостановлено. Заявительнице об этом сообщили 30 августа 2005 г.

28. 25 сентября 2005 г., после соответствующего ходатайства заявительницы, прокурор Заводского района изучил материалы уголовного дела N 13004 и пришел к выводу, что постановление о приостановлении следствия было обоснованным и законным.

29. В различные даты в 2005-2006 годах заявительница вместе с родственниками Гадаева и Шовхалова направляла многочисленные ходатайства в различные прокуратуры и другие органы власти, запрашивая информацию о ходе расследования, и прося содействия в поиске похищенных людей.

30. 23 июля 2009 г. заместитель прокурора Заводского района подверг критике ход следствия по уголовному делу N 13004 и дал указания о принятии ряда мер. В частности, он поручил следователям допросить ряд свидетелей задержания, проверить сведения, касающиеся предполагаемого содержания сыновей заявительницы под стражей в Ханкале, и установить личность офицера, который приказал остановить автомобиль с похищенными впоследствии людьми на КПП.

31. 31 июля 2009 г. расследование было возобновлено. 3 сентября 2009 г. следствие было вновь приостановлено, затем возобновлено 4 августа 2011 г. Неизвестно, была ли проинформирована об этом заявительница.

32. Из представленных документов следует, что расследование по делу до сих пор не завершено.

33. Власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельства похищения в изложении заявительницы, но отрицали участие представителей государства в инциденте. В то же время в своем меморандуме от 7 февраля 2012 г. власти утверждали, помимо прочего, следующее:

"_58. [...] в ходе следствия были получены доказательства, свидетельствующие о том, что... Саид-Эмин и Апти Исламовы... могли содержаться под стражей представителями государства [...]...

[75.] ...Следствием установлено, что Гадаев, Шовхалов, Апти и Саид-Эмин Исламовы были задержаны лицами, которые представились сотрудниками силовых структур. Однако невозможно установить, действительно ли задержание было проведено представителями правоохранительных органов, происходило ли оно с нарушением соответствующей процедуры, и применялась ли в отношении исчезнувших людей физическая сила...".

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и международные материалы

34. Краткое изложение соответствующего внутригосударственного законодательства, а также международных и внутригосударственных отчетов о похищениях в Чеченской Республике смотри в деле "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* См.: "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 4/2015 (примеч. редактора).), §§ 43 - 59 и 80 - 83).

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

А. Доводы сторон

1. Доводы властей

35. Власти Российской Федерации утверждали, что следствие по уголовному делу об исчезновении по-прежнему продолжается и, следовательно, жалоба является преждевременной. В отсутствие окончательного внутригосударственного судебного решения правило шестимесячного срока неприменимо. Власти Российской Федерации также отметили, что заявительница имела возможность обжаловать постановления следователей в судах Российской Федерации или могла подать иск по взысканию причиненного ущерба в гражданском порядке.

2. Доводы заявительницы

36. Заявительница утверждала, что ею было соблюдено правило шестимесячного срока. В частности, она отметила, что во время вооруженного конфликта в Чеченской Республике тысячи людей были убиты или исчезли, следовательно, некоторые задержки расследования были объективно обоснованными. Она утверждала, что при подаче ее жалобы в Европейский Суд не было чрезмерных или необъяснимых задержек.

37. Заявительница также утверждала, что после возбуждения дела у нее не было причин сомневаться в его эффективности в силу ее возраста и отсутствия юридических знаний. Она полагала, что тот факт, что ее сыновья являлись сотрудниками милиции, ускорит судебное разбирательство. Заявительница поддерживала регулярный контакт с органами власти путем подачи ходатайств о предоставлении сведений и оказании ей помощи. У нее не было средств нанять адвоката, и законодательство Российской Федерации не обеспечило ей право на получение бесплатной юридической помощи в ее случае. Кроме того, у нее не было доступа к сведениям, касающимся постановлений Европейского Суда по делам о насильственных исчезновениях, совершенных в Чеченской Республике. Наконец, ссылаясь на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey) (жалобы NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90), заявительница утверждала, что правило шестимесячного срока не распространяется на такие "длящиеся ситуации", как случаи насильственных исчезновений ее сыновей.

38. Заявительница, ссылаясь на прецедентную практику Европейского Суда, также утверждала, что она не была обязана использовать гражданско-правовые средства защиты, и что обращение с жалобами на следователей по статье 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не являлось средством правовой защиты от недостатков расследования. Она утверждала, что единственное эффективное средство правовой защиты в ее случае, уголовное расследование, оказалось неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

1. Соблюдение правила шестимесячного срока

39. Хотя власти Российской Федерации не заявили каких-либо возражений по этому пункту, Европейский Суд считает необходимым рассмотреть данный вопрос proprio motu* (* Proprio motu (лат.) - по собственной инициативе (примеч. переводчика).) (см. Постановление Европейского Суда по делу "Палич против Боснии и Герцеговины" (Palic v. Bosnia and Herzegovina) от 15 февраля 2011 г., жалоба N 4704/04, § 48).

(а) Общие принципы

40. Европейский Суд повторяет, что цель правила шести месяцев заключается в том, чтобы содействовать правовой определенности, обеспечить рассмотрение дел в разумные сроки и защитить стороны от неопределенности в течение продолжительного периода времени. Данное правило также предоставляет возможность установить факты до того, как память о них постепенно сотрется с течением времени (см. Постановление Европейского Суда по делу "Абуева и другие против Российской Федерации" (Abuyeva and Others v. Russia) от 2 декабря 2010 г., жалоба N 27065/05* (* См.: "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2012 (примеч. редактора).), § 175).

41. Как правило, шестимесячный срок исчисляется с момента вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутренних средств правовой защиты. При отсутствии такого решения отсчет этого срока начинается с даты осуществления действий или мер, на которые поступила жалоба. В тех случаях, когда заявитель использует существующее средство правовой защиты и только впоследствии ему становится известно об обстоятельствах, которые делают данное средство неэффективным, шестимесячный срок исчисляется с даты, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о данных обстоятельствах (см. среди прочих прецедентов Решение Европейского Суда по делу "Зенин против Российской Федерации" (Zenin v. Russia) от 24 сентября 2009 г., жалоба N 15413/03).

42. В делах об исчезновениях, в отличие от дел, касающихся длительных расследований по факту смерти родственников заявителей (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Эльсанова против Российской Федерации" (Elsanova v. Russia) от 15 ноября 2005 г., жалоба N 57952/00, Постановление Европейского Суда по делу "Нарин против Турции" (Narin v. Turkey) от 15 декабря 2009 г., жалоба N 18907/02, § 50, и Решение Европейского Суда по делу "Богданович против Хорватии" (Bogdanovic v. Croatia) от 18 марта 2014 г., жалоба N 72254/11, а также содержащиеся в нем ссылки), Европейский Суд постановлял, что, принимая во внимание неопределенность и запутанность, характерные для подобных ситуаций, природа соответствующего расследования подразумевает, что длительный период, в течение которого родственники пропавшего лица ожидают окончания следствия по делу, ведущемуся властями государства-ответчика, может быть оправдан, даже если такое расследование производится с перерывами и сопряжено с проблемами. При наличии хотя бы минимальных содержательных контактов между семьями и властями по вопросам жалоб и запросов о предоставлении информации, либо хотя бы каких-либо признаков или реальной возможности того, что следственные действия дадут какие-то результаты, причин говорить о неоправданной задержке, как правило, не возникает. Тем не менее по истечении значительного периода времени и при наличии существенных задержек и пауз в проведении расследования наступает момент, когда родственники должны осознать тот факт, что расследование не было или не будет эффективным. Вопрос о том, когда именно наступает данный момент, неизбежно зависит от обстоятельств конкретного дела. В тех случаях, когда с момента соответствующих событий прошло более 10 лет, заявители должны обосновать такую задержку подачи жалобы в Европейский Суд (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", §§ 162-163).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

43. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявительница подала свою жалобу приблизительно через 10 лет и два месяца после похищения ее сыновей и что расследование данных событий еще не завершено. Она сообщила органам власти о задержании своих сыновей на КПП вскоре после инцидента (см. § 12 настоящего Постановления). Как следует из представленных документов, заявительница поддерживала регулярный контакт с органами власти путем дачи официальных показаний следствию, запросов информации о ходе расследования и попыток стимулировать его ход (см. §§ 18, 25, 28 и 29 настоящего Постановления). После ее ходатайства о возобновлении расследования прокурор, осуществляющий надзор, дал указания о взятии показаний, но это не означает, что эти распоряжения были выполнены (см. §§ 25, 30 и 31 настоящего Постановления).

44. Европейский Суд считает, что при конкретных обстоятельствах данного дела заявительница сделала всё, что от нее можно было бы ожидать, для оказания властям содействия в расследовании исчезновения сыновей. Ее активная позиция в рамках расследования и усилия, предпринятые ею для получения правовой помощи и дополнительных доказательств, наряду с отказами властей возобновить расследование, не позволяют Европейскому Суду установить, что она не проявила должного усердия, необоснованно ожидая, когда же продолжающееся расследование принесет свои результаты. Европейский Суд отмечает прискорбный период бездействия длительностью четыре года и четыре месяца с марта 2005 года по июль 2009 года, но полагает, что в настоящем деле решение не может быть вынесено против заявительницы, и обстоятельства не могут быть истолкованы как несоблюдение ею шестимесячного срока (см. для сравнения, например, Постановление Европейского Суда по делу "Кайхарова и другие против Российской Федерации" (Kaykharova and Others v. Russia) от 1 августа 2013 г., жалобы NN 11554/07, 7862/08, 56745/08 и 61274/09, §§ 128-129* (* См.: "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2014 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Саидова против Российской Федерации" (Saidova v. Russia) от 1 августа 2013 г., жалоба N 51432/09* (* Там же. N 3/2014 (примеч. редактора).), §§ 52 и 53, и Постановление Европейского Суда по делу "Гакаева и другие против Российской Федерации" (Gakayeva and Others v. Russia) от 10 октября 2013 г., жалобы NN 51534/08, 4401/10, 25518/10, 28779/10, 33175/10, 47393/10, 54753/10, 58131/10, 62207/10 и 73784/10* (* См.: "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 9/2014 (примеч. редактора).), §§ 312 и 315).

45. Соответственно, Европейский Суд считает, что расследование, пусть и с перерывами, но в рассматриваемый период проводилось, и что заявители объяснили задержку подачи своей жалобы в страсбургский суд (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 166, и Постановление Европейского Суда по делу "Эр и другие против Турции" (Er and Other v. Turkey) от 31 июля 2012 г., жалоба N 23016/04, § 60). С учетом вышесказанного Европейский Суд принимает объяснения заявительницы и считает, что ею было соблюдено правило шести месяцев.

2. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

46. Что касается гражданского иска о возмещении ущерба, нанесенного предполагаемыми незаконными действиями или неправомерным поведением представителей государства, при рассмотрении подобных дел Европейский Суд неоднократно приходил к выводу о том, что один лишь иск не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты в контексте требований, предъявленных в соответствии со статьей 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* Там же. N 12/2005 (примеч. редактора).), §§ 119 - 121). Следовательно, Европейский Суд подтверждает, что заявительница не была обязана прибегать к гражданско-правовым средствам защиты. В этой связи Европейский Суд отклоняет возражение властей в этом отношении.

47. Что касается уголовно-правовых средств защиты, в своем недавнем постановлении Европейский Суд пришел к заключению, что неэффективное расследование исчезновений, имевших место в Чеченской Республике и Республике Ингушетия в период с 2000 по 2006 год, представляет собой системную проблему, и что расследование уголовных дел по факту похищений не является эффективным средством правовой защиты в этом отношении (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 217). Принимая во внимание сходство обстоятельств настоящего дела с обстоятельствами, рассмотренными Европейским Судом в деле "Аслаханова и другие против Российской Федерации", и что судьба похищенных людей не была выяснена в ходе официального расследования, Европейский Суд постановил, что выводы, касающиеся системной проблемы, являются применимыми в отношении настоящей жалобы.

48. С учетом обстоятельств и отмечая отсутствие ощутимого прогресса за годы проведения уголовного расследования по факту похищения сыновей заявителя, Европейский Суд приходит к выводу, что данное возражение должно быть отклонено, поскольку средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, не являлось эффективным в имевшихся обстоятельствах.

II. Оценка судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

49. Заявительница утверждала, что вне всякого разумного сомнения было установлено, что люди, похитившие и затем убившие ее сыновей, Апти и Саида-Эми Исламовых, являлись представителями государства. В обоснование этого утверждения она ссылалась на доказательства, содержащиеся в ее жалобе, и на материалы уголовного дела. Заявительница считала, что она предоставила достоверные доказательства того, что ее сыновья были похищены и убиты представителями государства и что существенные факты, лежащие в основе ее жалобы, не были оспорены властями Российской Федерации.

50. Власти Российской Федерации не оспаривали факты, представленные заявительницей. В то же время они утверждали, что следствие не получило информацию, доказывающую, что сыновья заявительницы были задержаны или убиты представителями государства. Отсутствуют доказательства, свидетельствующие вне обоснованных сомнений о том, что представители государства были причастны к их похищению или смерти.

B. Мнение Европейского Суда

51. Европейский Суд рассмотрит жалобу в свете общих принципов, применяемых к делам, где фактические обстоятельства оспариваются сторонами (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии" (El - Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 39630/09, §§ 151-153, ECHR 2012).

52. Европейский Суд рассмотрел целый ряд дел, касающихся заявлений об исчезновениях в Чеченской Республике. Применяя вышеупомянутые принципы, он пришел к выводу, что, если заявители предоставят prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).) доказательства причастности к похищению военнослужащих, то этого будет достаточно, чтобы продемонстрировать, что их родственники находились под контролем властей и именно власти должны выполнить свою обязанность доказывания либо путем раскрытия документов, находящихся в их исключительном распоряжении, либо путем предоставления достаточного и убедительного объяснения того, каким именно образом произошли соответствующие события (см. помимо прочих многих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 99). Если власти Российской Федерации не опровергают данную презумпцию, это влечет за собой признание нарушения статьи 2 Конвенции в ее материальной части. И наоборот, если заявителям не удалось представить достаточно подтвержденное серьезными доказательствами дело, тогда бремя доказывания не может быть перенесено на власти государства-ответчика (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Товсултанова против Российской Федерации" (Tovsultanova v. Russia) от 17 июня 2010 г., жалоба N 26974/06* (* См.: "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2011 (примеч. редактора).), §§ 77 - 81, Постановление Европейского Суда по делу "Мовсаевы против Российской Федерации" (Movsayevy v. Russia) от 14 июня 2011 г., жалоба N 20303/07* (* См.: "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 11/2012 (примеч. редактора).), § 76, и Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09* (* Там же. N 7/2015 (примеч. редактора).), § 71).

53. Европейский Суд также устанавливал по многим делам, касающимся исчезновений в Чеченской Республике, что пропавшее лицо может быть признано умершим. Обращаясь к ранее рассмотренным делам об исчезновениях в Чеченской Республике, Европейский Суд считает, что в контексте конфликта в данном регионе, когда лицо задерживается неустановленными представителями государства без последующего признания факта задержания, это может считаться ситуацией, угрожающей жизни (см. среди других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Яндиев и другие против Российской Федерации" (Yandiyev and Others v. Russia) от 10 октября 2013 г., жалобы NN 34541/06, 43811/06 и 1578/07* (* Там же. N 10/2014 (примеч. редактора).), § 115, а также Постановление Европейского Суда по делу "Довлетукаев и другие против Российской Федерации" (Dovletukayev and Others v. Russia) от 24 октября 2013 г., жалобы NN 7821/07, 10937/10, 14046/10 и 32782/10* (* Там же. N 7/2015 (примеч. редактора).), § 195).

54. Европейский Суд устанавливал презумпцию смерти в отсутствие каких-либо достоверных сведений о пропавших лицах в течение периодов времени, длившихся от четырех лет (см. Постановление Европейского Суда по делу "Асхабова против Российской Федерации" (Askhabova v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 54765/09* (* См.: "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2014 (примеч. редактора).), § 137) до более чем 10 лет.

55. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что документы из уголовного дела, предоставленные властями Российской Федерации (см., например, §§ 13, 16, 17 и 26 настоящего Постановления), демонстрируют, что сыновья заявительницы, Апти и Саид-Эми Исламовы, 14 октября 2000 г. были задержаны на КПП военнослужащими, а затем исчезли. В своих заявлениях, направленных в адрес властей, заявительница настаивала на том, что ее сыновья были похищены представителями государства (см., например, §§ 12, 18 и 25 настоящего Постановления). Следователи выслушали ее версию событий и приняли меры для проверки данных утверждений (см., например, §§ 17, 24 и 30 настоящего Постановления). С учетом всех имеющихся в его распоряжении материалов Европейский Суд считает, что заявительница предоставила достаточно серьезные доказательства того, что ее сыновья удерживались под стражей представителями государства и впоследствии исчезли.

56. Власти Российской Федерации не представили удовлетворительного и убедительного объяснения рассматриваемых событий (см., например, § 33 настоящего Постановления). Их аргументы противоречат доказательствам, рассмотренным Европейским Судом, и их недостаточно для освобождения властей государства-ответчика от бремени доказывания, которое возлагается на них по настоящему делу.

57. Принимая во внимание вышеперечисленные общие принципы, Европейский Суд считает, что 14 октября 2000 г. Апти и Саид-Эми Исламовы были взяты под стражу представителями государства. Ввиду отсутствия каких-либо сведений о них с этой даты и угрожающего жизни характера такого задержания Европейский Суд также считает, что Апти и Саид-Эми Исламовы могут считаться умершими после их непризнаваемого задержания властями.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

58. Заявительница жаловалась, ссылаясь на статью 2 Конвенции, что ее сыновья Апти и Саид-Эми Исламовы исчезли после того, как их задержали представители государства, и что власти государства-ответчика не провели соответствующего эффективного расследования данного инцидента. Статья 2 Конвенции гласит следующее:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

59. Власти государства-ответчика отмечали, что следственными органами Российской Федерации не было получено каких-либо доказательств того, что сыновья заявительницы мертвы или что их удерживали или убили в период времени, когда они находились под контролем властей. В то же время в меморандуме по вопросам приемлемости и по существу жалобы власти Российской Федерации утверждали, что сыновья заявительницы могли содержаться под стражей представителями государства (см. § 33 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации также считали, что тот факт, что следственные мероприятия не дали особых результатов или были получены ограниченные результаты не означал, что со стороны следственных органов были допущены какие-либо упущения. Они заявили, что были приняты все необходимые меры для выполнения обязательства по проведению эффективного расследования.

60. Заявительница настаивала на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

61. В свете утверждений сторон Европейский Суд считает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права согласно Конвенции, определение которых требует рассмотрения дела по существу. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Апти и Саида-Эми Исламовых

62. Европейский Суд уже пришел к выводу, что сыновей заявительницы следует признать умершими. В отсутствие каких-либо объяснений произошедшего со стороны властей Российской Федерации Европейский Суд считает, что ответственность за смерть Апти и Саида-Эми Исламовых может быть возложена на государство и что по настоящему делу было допущено нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования по факту похищения

63. Европейский Суд уже установил, что расследование по уголовному делу не представляет собой эффективного средства правовой защиты в отношении похищений, имевших место, в частности, в Чеченской Республике в период с 1999 по 2006 год, и что такая ситуация в соответствии с Конвенцией представляет собой проблему системного характера (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против России", § 217). В данном деле, как и во многих предыдущих, рассмотренных Европейским Судом, следствие велось в течение многих лет, не дав каких-либо значимых результатов по установлению личностей преступников или судьбы пропавших сыновей заявительницы.

64. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что власти не провели эффективного расследования обстоятельств исчезновения и смерти Апти и Саида-Эми Исламовых. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемые нарушения статей 3, 5 и 13 Конвенции

65. Заявительница жаловалась на нарушение статей 3 и 5 Конвенции в связи с моральными страданиями, которые она испытала из-за исчезновения ее сыновей и незаконностью их задержания. Она также утверждала, что вопреки статье 13 Конвенции она не располагала внутригосударственными средствами правовой защиты против совершенных нарушений, в частности, на основании статей 2 и 3 Конвенции* (* Так в тексте. По-видимому, допущена техническая ошибка и имеются в виду статьи 3, 5 и 13 Конвенции, цитируемые далее (примеч. редактора).). Эти статьи Конвенции, в соответствующих частях, гласят:

"Статья 3

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию_

Статья 5

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию_

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Доводы сторон

66. Власти Российской Федерации оспорили жалобы заявительницы. В частности, они заявили, что обстоятельства задержания и последующие события до сих пор остаются невыясненными, и, таким образом, невозможно оценить их законность.

67. Заявительница настаивала на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

68. Европейский Суд отмечает, что данные жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

69. Европейский Суд устанавливал во многих случаях, что ситуация с насильственным исчезновением является основанием для констатации нарушения статьи 3 Конвенции в отношении близких родственников потерпевших. Суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в большей степени в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда ситуация доводится до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 8/2015 (примеч. редактора).), § 358, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008 (примеч. редактора).), § 164, ECHR 2006-XIII (извлечения)). Если известию о гибели пропавшего лица предшествует достаточно длительный период времени, когда оно считается пропавшим, в течение определенного периода заявители остаются в неопределенности и испытывают душевную боль и страдания, связанные с исчезновениями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Там же. N 3/2008 (примеч. редактора).), § 115, ECHR 2006-XIII (извлечения).

70. Также Европейский Суд многократно устанавливал, что тайное задержание лица представляет собой полное отрицание гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и свидетельствует об особо серьезном нарушении ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

71. Европейский Суд повторяет свои выводы об ответственности властей государства-ответчика за похищения и непроведение надлежащего расследования судьбы исчезнувших лиц. Он считает, что заявительница, которая является матерью пропавших лиц, должна считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в связи со скорбью и болью, которые она испытала и продолжает испытывать по причине того, что не имеет возможности узнать о судьбе сыновей, и в результате реакции властей на ее жалобу.

72. Кроме того, Европейский Суд подтверждает, что, поскольку было установлено, что сыновья заявительницы были задержаны представителями государства, по-видимому, при явном отсутствии на то законных оснований и без признания самого факта задержания, это является особенно серьезным нарушением права на свободу и личную неприкосновенность, закрепленного в статье 5 Конвенции.

73. Европейский Суд повторяет свои выводы об общей неэффективности уголовного расследования в рассматриваемом деле. При отсутствии результатов в ходе уголовного расследования любые другие возможные средства правовой защиты являются на практике недоступными.

74. Следовательно, Европейский Суд считает, что заявительница в данном деле не располагала эффективными внутренними средствами правовой защиты в отношении нарушений по статье 2 и 3 Конвенции, что является нарушением статьи 13 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

75. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

76. Что касается материального ущерба, заявительница требовала 1 434 922 рубля (32 000 евро) за утраты финансовой поддержки сыновей, которые являлись ее кормильцами. Расчеты заявительницы были основаны на уровне зарплаты, обеспечивающей прожиточный минимум, предусмотренный внутригосударственным законодательством, а также обоснованы Огденскими страховыми таблицами* (* Разработанные Актуарным департаментом Правительства Соединенного Королевства таблицы, используемые для расчета финансовой компенсации за случаи гибели или исчезновения людей (примеч. переводчика).).

77. Заявительница требовала в качестве компенсации морального вреда 200 000 евро.

78. Власти утверждали, что требования заявительницы были необоснованными, и указали на наличие предусмотренного законом внутригосударственного механизма компенсации при утрате кормильца. Они также полагали, что вывод о наличии нарушения Конвенции сам по себе является надлежащей компенсацией.

B. Судебные расходы и издержки

79. Интересы заявительницы представляла неправительственная организация "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) (в партнерстве с неправительственной организацией "Астрея"). В общей сложности сумма расходов и издержек, относящихся к юридическому представительству интересов заявительницы, составила 2 553 евро. Данная сумма образовалась из расходов за составление юридических документов, услуги переводчика и административные и почтовые расходы. Заявительница предоставила копии договора о судебном представительстве и счета с распределением понесенных расходов.

80. Власти Российской Федерации утверждали, что заявленные суммы являются необоснованными и неразумными.

C. Мнение Европейского Суда

1. Ущерб

81. Европейский Суд напоминает, что между компенсацией, требуемой заявителем, и нарушением Конвенции должна существовать явная причинно-следственная связь, и что в соответствующих случаях может устанавливаться компенсация за потерю дохода. Европейский Суд также считает, что потеря заработка может относиться к пожилым родителям и разумно предположить, что сыновья заявительницы, в конечном счете, имели некоторые доходы, которыми она могла бы воспользоваться (см. среди прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Учитывая изложенное, Европейский Суд считает, что существует прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении сыновей заявительницы и утратой ею финансовой поддержки, которую они могли бы ей обеспечить.

82. Принимая во внимание вышеизложенное, а также доводы заявительницы, Европейский Суд присуждает ей 20 000 евро в качестве возмещения материального ущерба плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

83. Европейский Суд также отмечает, что были допущены нарушения статей 2, 5 и 13 Конвенции в отношении двоих сыновей заявительницы и что заявительница была признана потерпевшей в рамках нарушения статей 3 и 13 Конвенции. С учетом данных обстоятельств, а также постановлений, вынесенных по подобным делам, Европейский Суд присуждает заявительнице 120 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

2. Судебные расходы и издержки

84. Относительно судебных расходов и издержек Европейский Суд, во-первых, должен установить, были ли понесены в действительности расходы и издержки, указанные представителями заявительницы, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, § 220, и Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00* (* См.: "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 3/2006 (примеч. редактора).), ECHR 2005-IV, § 147).

85. В свете сделанных выводов, перечисленных выше принципов и доводов сторон Европейский Суд присуждает заявительнице 2 553 евро по данному основанию плюс любой налог, которым может облагаться указанная сумма. Присужденная сумма компенсации должна быть перечислена на указанный заявительницей банковский счет ее представителей.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

86. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении сыновей заявительницы Апти и Саида-Эми Исламовых;

3) постановил, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции в связи с неосуществлением эффективного расследования по факту исчезновения сыновей заявительницы;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы в связи с похищением ее сыновей и реакцией властей на ее моральные страдания;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении сыновей заявительницы ввиду их незаконного задержания;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции;

7) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты, за исключением выплат в отношении компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 20 000 евро (двадцать тысяч евро) плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 120 000 евро (сто двадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(iii) 2 553 евро (две тысячи пятьсот пятьдесят три евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек заявительницы плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, которая подлежит перечислению на указанный заявительницей банковский счет ее представителей в Нидерландах;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей на период невыплаты, плюс три процента;

8) отклонил единогласно* (* Так в тексте (примеч. редактора).) оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 апреля 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро Председатель Палаты Суда