Постановление Суда по интеллектуальным правам от 30 ноября 2016 г. N С01-980/2016 по делу N А71-14895/2015 Суд оставил без изменения судебные акты о частичном удовлетворении иска по делу о защите исключительных прав на товарные знаки ввиду наличия документального подтверждения использования ответчиком охраняемых законом средств индивидуализации истца и отсутствия доказательств согласия правообладателя или иного уполномоченного им лица на такое использование

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 30 ноября 2016 г. N С01-980/2016 по делу N А71-14895/2015

Резолютивная часть постановления объявлена 23 ноября 2016 года.

Полный текст постановления изготовлен 30 ноября 2016 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Силаева Р.В.,

судей Снегура А.А., Тарасова Н.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу открытого акционерного общества "Газпром нефтехим Салават" (ул. Молодогвардейская, д. 30, г. Салават, Республика Башкортостан, 453256, ОГРН 1020201994361)

на решение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 25.04.2016 (судья Мелентьева А.Р.) и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.08.2016 (судьи Гребенкина Н.А., Дружинина Л.B., Кощеева М.Н.)

по делу N А71-14895/2015,

возбужденному по иску открытого акционерного общества "Газпром нефтехим Салават"

к обществу с ограниченной ответственностью Торговая компания "Луч" (ул. Салютовская, д. 19, оф. 3, г. Ижевск, Удмуртская Республика, 426053, ОГРН 1151840005822),

при участии третьего лица - Сахапова Рушана Салихзяновича (г. Ижевск)

о защите исключительных прав на товарные знаки,

установил:

открытое акционерное общество "Газпром нефтехим Салават" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Удмуртской Республики с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью Торговая компания "Луч" (далее - компания) об обязании прекратить незаконное использование товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 70218 и 402481, о взыскании 5 000 000 руб. компенсации за незаконное использование указанных товарных знаков и 1 000 000 руб. компенсации вреда деловой репутации.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен Сахапов Рушан Салихзянович.

Решением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 25.04.2016, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.08.2016, исковые требования удовлетворены частично: с компании в пользу общества взыскано 300 000 руб. компенсации за незаконное использование указанных товарных знаков и 2 650 руб. возмещения расходов по оплате государственной пошлины; в остальной части иска отказано.

Общество, не согласившись с указанными судебными актами, обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит их отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении иска в полном объеме.

В частности, общество указывает, что суды первой и апелляционной инстанций, вопреки требованиям статей 168, 170 и 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в обжалуемых судебных актах не дали оценки доводам истца, приведенным в письменных пояснениях от 18.01.2016 и 15.02.2016 и в апелляционной жалобе.

Общество полагает, что размер компенсации, взысканной судами, не обоснован. Считает, что отсутствует необходимость доказывать размер понесенных убытков, поскольку исходя из предмета доказывания по данной категории споров, в силу закона и разъяснений высших судебных инстанций компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения.

Также общество настаивает на том, что с ответчика подлежит взысканию нематериальный (репутационный) вред, причиненный действиями (бездействием) ответчика, приводящими к ошибочному мнению потребителей о принадлежности АЗС правообладателю товарных знаков, а также о происхождении топлива, гарантиях качества, которые ассоциируются со спорными товарными знаками.

Кроме того, общество настаивает на своем мнении о наличии злонамеренности в действиях ответчика по использованию спорных товарных знаков и, как следствие, ошибочности мнения судов об обратном.

Общество указывает, что ответчиком не были представлены относимые и допустимые доказательства прекращения использования спорных товарных знаков. Полагает, что данное обстоятельство подлежало подтверждению нотариальным протоколом осмотра спорных объектов (АЗС), в отсутствие которых утверждение ответчика о прекращении использования спорных обозначений не может считаться подтвержденным. В силу этого считает ошибочными выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения требования о прекращении компанией использования указанных средств индивидуализации, а также о продолжительности незаконного использования спорных товарных знаков.

Компания в отзыве от 15.09.2016 доводы кассационной жалобы оспорила, в то же время просила решение и постановление судов первой и апелляционной инстанций отменить.

Стороны и третье лицо, надлежаще извещенные о начале судебного процесса с их участием, а равно о времени и месте судебного заседания суда кассационной инстанции, в том числе посредством размещения соответствующей информации в картотеке арбитражных дел, явки своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению кассационной жалобы.

Как установлено судами на основании материалов дела, общество является правообладателем идентичных товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 70218 и 402481 с датами приоритета правовой охраны - 28.02.1981 и 24.09.2009, соответственно, и сроком действия правовой охраны соответственно до 28.02.2021 и 24.09.2018, зарегистрированных в отношении товаров 1, 4, 16, 17, 20-го и 21-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Компания на основании договоров аренды с третьим лицом (Сахаповым Р.С.) осуществляет на территории Удмуртской Республики деятельность по продаже моторного топлива на автозаправочных станциях (АЗС), расположенных по адресам: 1) за пределами с. Якшур-Бодья Якшур-Бодьинского района на 46,7 км автодороги Р321 Ижевск-Игра-Глазов; 2) за пределами с. Италмас Завьяловского района на 24 км автодороги Ижевск-Воткинск.

Согласно утверждению общества, компания при осуществлении соответствующей деятельности незаконно использует обозначения, тождественные либо сходные до степени смешения с указанными товарными знаками общества. В подтверждение этого обществом были представлены нотариальные протоколы осмотра доказательств от 29.10.2015 и от 28.10.2015, фотографии автозаправочных комплексов, а также кассовые чеки, выданные при покупке представителем общества моторного топлива на указанных АЗС.

Удовлетворяя частично заявленные требования о взыскании компенсации за незаконное использование исключительных прав на указанные товарные знаки, суд первой инстанции исходил из наличия документального подтверждения использования компанией охраняемых законом средств индивидуализации общества и отсутствия доказательств согласия правообладателя или иного уполномоченного им лица на такое использование.

При определении суммарного размера компенсации за нарушение исключительных прав (300 000 руб.) суд первой инстанции принял во внимание характер допущенного нарушения, незначительный срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, отсутствие ранее совершенных ответчиком нарушений исключительного права истца, отсутствие сведений о вероятных убытках правообладателя, а также принял во внимание необходимость соблюдения принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения. В частности, суд первой инстанции указал, что назначаемая компенсация не должна вести к обогащению одной из сторон и не относится к карательным убыткам. При этом судом предлагалось истцу обосновать предъявленный к взысканию размер компенсации, что было проигнорировано обществом. Также суд принял во внимание, что ответчик добровольно прекратил использование спорных средств индивидуализации на указанных выше АЗС, что подтвердил документально и данное обстоятельство не было опровергнуто истцом.

Отклоняя требования истца о взыскании с ответчика компенсации вреда, причиненного его деловой репутации, суд первой инстанции указал, что применительно к данным требованиям противоправный характер действий ответчика должен выражаться в распространении вовне (сообщении хотя бы одному лицу), в частности посредством публикации, публичного выступления, распространения в средствах массовой информации, сети Интернет, с помощью иных средств телекоммуникационной связи, определенных сведений об истце, носящих порочащий (направленный на формирование негативного общественного мнения о деловых качествах истца) и не соответствующий действительности характер. Доказательства этого, несмотря на неоднократные указания суда, истцом представлены не были.

Основанием для отказа в удовлетворении требования истца об обязании ответчика прекратить незаконное использование товарных знаков послужило представление ответчиком в суд первой инстанции доказательств добровольного исполнения данного требования в ходе судебного разбирательства.

Апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции. При этом коллегия судей отклонила доводы апелляционной жалобы истца об отсутствии необходимости доказывать размер компенсации; о наличии оснований для взыскания компенсации нематериального (репутационного) вреда, о злонамеренности действий ответчика по использованию товарных знаков; об отсутствии надлежащих доказательств прекращения ответчиком использования спорных товарных знаков. Равно апелляционным судом были отклонены доводы апелляционной жалобы ответчика о необоснованности размера компенсации, взысканной судом первой инстанции, о наличии смягчающих обстоятельств, которые подлежали учету при определении размера компенсации; о бездействии истца, не принявшего своевременных мер для защиты товарных знаков после прекращения прав пользования АЗС; об обусловленности бездействия ответчика отсутствием разрешения арендодателя (третьего лица); о том, что действия ответчика не были нацелены на использование товарных знаков в качестве рекламы и введения в гражданский оборот реализуемого товара; о неправомерном отказе суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства ответчика о переносе судебного заседания на более позднюю дату ввиду неявки его представителя.

В частности, суд апелляционной инстанции, отклоняя указанные доводы истца и ответчика, указал, что ответчик, являясь профессиональным участником рынка, осуществляющим продажу моторного топлива, до начала использования автозаправочных станций обязан был знать о том, что на автозаправочных станциях размещены зарегистрированные товарные знаки истца, право на использование которых у него отсутствует, предпринять все зависящие от него меры для своевременного устранения нарушения прав истца.

Обоснование судом первой инстанции размера присужденной компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки апелляционный суд признал надлежаще мотивированным и правомерным, соответствующим фактическим обстоятельствам дела, в частности, характеру и длительности правонарушения. Оснований для увеличения либо снижения размера компенсации судом апелляционной инстанции не усмотрено.

Апелляционный суд поддержал вывод суда первой инстанции о том, что отсутствовали основания для отложения судебного разбирательства, ввиду несостоятельности довода ответчика о невозможности (затруднительности) обеспечить явку представителя юридического лица в судебное заседание.

Апелляционный суд отклонил довод апелляционной жалобы истца о том, что суд первой инстанции не дал должной оценки письменным пояснениям истца от 18.01.2016 и от 15.02.2016, обосновывающим, по мнению общества, размер заявленной компенсации. Как указала коллегия судей, анализ письменных пояснений истца позволяет прийти к выводу о том, что они отражают позицию истца по спорному вопросу, вместе с тем не могут быть приняты во внимание именно в качестве обоснования расчета компенсации. Апелляционная инстанция не нашла оснований не согласиться с произведенной судом первой инстанции оценкой и выводами суда.

Довод апелляционной жалобы истца о том, что в действиях ответчика проявляется злонамеренность, был отклонен судом апелляционной инстанции как не подтвержденный материалами дела. Указание истца на факты, свидетельствующие, по его мнению, о злонамеренности ответчика, в частности на то, что ответчик принял АЗС, не убедившись, кому принадлежат расположенные на них товарные знаки, а также то, что ответчик эксплуатировал АЗС с ранее размещенными на них товарными знаками истца на основании договора аренды, зная, что исключительное право передается по иным договорам, злонамеренностью со стороны ответчика не являются. Установив факт отсутствия у ответчика права на законное использование товарных знаков истца, суд первой инстанции обоснованно удовлетворил исковые требования о взыскании компенсации за данное нарушение. При этом указанные истцом обстоятельства были исследованы и учтены судом применительно к предмету доказывания при определении размера компенсации.

Судом апелляционной инстанции также был отклонен как формальный и необоснованный довод апелляционной жалобы истца о непредставлении ответчиком надлежащих доказательств прекращения использования товарных знаков. Апелляционный суд, как и суд первой инстанции, не усмотрел оснований усомниться в достоверности представленных ответчиком фотографий, при том, что истцом документального обоснования своих сомнений представлено не было.

Доводы апелляционной жалобы истца о необоснованном отказе во взыскании компенсации вреда деловой репутации, причиненного незаконным использованием ответчиком товарных знаков истца, также были отклонены судом апелляционной инстанции, ввиду отсутствия доказательств возникновения у общества убытков, умаления его деловой репутации, в том числе изменения положительного мнения о деловых качествах общества в глазах общественности и делового сообщества, потери клиентов, уменьшения количества заказов, нарушения договорных связей и пр.

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражении на нее.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы кассационной жалобы истца и отзыва ответчика, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и в пределах доводов кассационных жалоб правильность применения судами норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы в силу следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности, если указанным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных этим Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными тем же Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную этим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается этим Кодексом.

В силу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ в случаях, предусмотренных этим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных тем же Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 того же Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 данной статьи.

При этом исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; в сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации (пункт 2 данной статьи).

Пунктом 3 той же статьи предусмотрено, что никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как следует из разъяснений, содержащихся абзаце втором пункта 43.3 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 N 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление от 26.03.2009 N 5/29), при определении размера компенсации суд, учитывая, в частности, характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя, принимает решение, исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

Судами размер взысканной с компенсации, вопреки доводам заявителя кассационной жалобы, был определен с учетом приведенных выше правовых норм и разъяснений высшей судебной инстанции.

Изложенные в кассационной жалобе доводы о необоснованности размера компенсации за нарушение исключительного права истца на спорный товарный знак, определенного судами, подлежат отклонению, поскольку они направлены на переоценку доказательств и обстоятельств дела, установленных судами, что в силу части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не допускается в суде кассационной инстанции.

В том числе подлежит отклонению довод об ошибочности выводов судов об отсутствии в действиях ответчика злонамеренности и недобросовестной конкуренции.

Дополнительно коллегия судей считает необходимым отметить следующее.

Российская Федерация является участником международных соглашений в области защиты интеллектуальной и промышленной собственности - патентов, товарных знаков, промышленных образцов и т.д., в том числе Конвенции по охране промышленной собственности (заключена в Париже 20.03.1883, далее - Парижская конвенция), согласно статье 10-bis которой всякий акт, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, считается актом недобросовестной конкуренции.

Аналогичное понимание недобросовестной конкуренции было воспринято антимонопольным законодательством Российской Федерации и нашло отражение в Федеральном законе от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (пункт 9 статьи 4 и статья 14), трактующих недобросовестную конкуренцию как деятельность, направленную на получение преимуществ, которая может противоречить не только законодательству и обычаям делового оборота, но и требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, что расширяет область судебного усмотрения в сфере пресечения недобросовестной конкуренции и связано с многообразием форм и методов недобросовестной конкуренции, не все из которых могут прямо противоречить законодательству или обычаям делового оборота.

При этом из части 1 статьи 2 указанного Закона вытекает взаимосвязь условий применения соответствующих норм данного Закона и определенных статьей 10 ГК РФ правовых последствий "злоупотребления правом" и "использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции".

Довод заявителя кассационной жалобы о том, что в действиях ответчика по использованию спорных обозначений имелись признаки шиканы и недобросовестной конкуренции, носит сугубо декларативный и субъективный характер.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

По смыслу приведенных норм, для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей). При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений. В этом случае выяснению подлежат действительные намерения лица, приобретающего исключительное право на товарный знак.

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

У кассационного суда отсутствуют основания и полномочия для переоценки решения суда в соответствующей части.

В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12 сформулирована правовая позиция, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Также подлежат отклонению доводы кассационной жалобы о неправомерном отклонении судами требования истца о взыскании с ответчика 1 000 000 руб. нематериального (репутационного) вреда.

Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ).

В силу положений статьи 1082 ГК РФ суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15 того же Кодекса).

Так, в рамках защиты своего нарушенного права гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, наряду с опровержением таких сведений или опубликованием своего ответа вправе требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений (пункт 9 статьи 152 ГК РФ).

В пункте 11 той же статьи определено, что правила о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица.

Вступление в силу с 01.10.2013 новой редакции статьи 152 ГК РФ, исключившей возможность компенсации морального вреда в случае умаления деловой репутации юридических лиц, не препятствует защите нарушенного права посредством заявления юридическим лицом требования о возмещении вреда, причиненного репутации юридического лица (определение Верховного Суда Российской Федерации от 18.11.2016 N 307-ЭС16-8923 по делу N А56-58502/2015).

Данный вывод следует из Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 N 508-О, в котором отмечено, что отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 ГК РФ). Данный вывод основан на положениях статьи 45 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которыми каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (часть 2).

Под вредом, причиненным деловой репутации, следует понимать всякое ее умаление, которое проявляется, в частности в наличии у юридического лица убытков, обусловленных распространением порочащих сведений и иных неблагоприятных последствиях в виде утраты юридическим лицом в глазах общественности и делового сообщества положительного мнения о его деловых качествах, утраты конкурентоспособности, невозможности планирования деятельности и т.д.

Следовательно, юридическое лицо, чье право на деловую репутацию нарушено действиями по распространению сведений, порочащих такую репутацию, вправе требовать восстановления своего права при доказанности общих условий деликатной ответственности (наличия противоправного деяния со стороны ответчика, неблагоприятных последствий этих действий для истца, причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением неблагоприятных последствий на стороне истца) (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.07.2012 N 17528/11). Наличие вины ответчика презюмируется (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). При этом противоправный характер действий ответчика должен выражаться в распространении вовне (сообщении хотя бы одному лицу), в частности посредством публикации, публичного выступления, распространения в средствах массовой информации, сети Интернет, с помощью иных средств телекоммуникационной связи, определенных сведений об истце, носящих порочащий и не соответствующий действительности характер.

При этом факта распространения ответчиком сведений, порочащих деловую репутацию истца, недостаточно для вывода о причинении ущерба деловой репутации и для выплаты денежного возмещения в целях компенсации за необоснованное умаление деловой репутации.

На истце, в силу требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, лежит обязанность доказать обстоятельства, на которые он ссылается как на основание своих требований, то есть подтвердить, во-первых, наличие сформированной репутации в той или иной сфере деловых отношений (промышленности, бизнесе, услугах, образовании и т.д.), во-вторых, наступление для него неблагоприятных последствий в результате распространения порочащих сведений, факт утраты доверия к его репутации или ее снижение.

Как указали суды первой и апелляционной инстанций, истец, вопреки требованиям упомянутой процессуальной нормы, доказательств названных обстоятельств, входящих в бремя его доказывания, не представил.

В обоснование соответствующего довода кассационной жалобы о неправомерности отказа во взыскании компенсации репутационного вреда общество ссылается на то, что в результате незаконного использования компанией спорных обозначений потребители получают недостоверную информацию о принадлежности спорных АЗС, происхождении топлива, реализуемого на этих АЗС, гарантиях качества топлива и услуг на АЗС, что влияет негативным образом на деловую репутацию истца. Однако каких-либо доказательств и пояснений, свидетельствующих о сформированной репутации истца до нарушения и доказательств, позволяющих установить наличие неблагоприятных последствий для общества в результате каких-либо действий, а именно посредством публикации, публичного выступления, распространения в средствах массовой информации, сети Интернет, с помощью иных средств телекоммуникационной связи, определенных сведений об истце, носящих порочащий и не соответствующий действительности характер, в материалы дела истцом не представлялось.

Более того, соответствующие доводы кассационной жалобы были предметом анализа суда апелляционной инстанции и им дана надлежащая оценка.

Коллегия судей также не усматривает оснований для переоценки выводов судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии оснований для удовлетворения требования истца об обязании ответчика прекратить незаконное использование спорных товарных знаков.

Так, соответствующий довод кассационной жалобы фактически сводится к мнению истца о том, что представленные ответчиком в материалы дела фотографии являются неотносимыми и/или недопустимыми доказательствами (подпункт 2 пункта 2 раздела III кассационной жалобы). В частности, по мнению заявителя кассационной жалобы, факт демонтажа спорных обозначений с конструкций АЗС подлежал подтверждению нотариальным протоколом осмотра доказательств, который в материалы дела ответчиком не представлялся.

Вместе с тем оценка доказательств на их относимость, допустимость, достоверность и достаточность (статьи 67, 68 и 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) относится к компетенции суда, рассматривающего спор по существу.

Представление ответчиком доказательств добровольного исполнения соответствующего требования истца и удаления спорных обозначений с конструкций АЗС, в отсутствие со стороны истца документального опровержения данных обстоятельств и/или заявления о фальсификации доказательств ответчиком (статья 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), было обосновано расценено судом как свидетельство добровольного исполнения ответчиком соответствующего требования истца.

Довод же ответчика о том, что допустимым доказательством соответствующего факта мог являться исключительно нотариальный протокол осмотра доказательств, не основан на законе.

Согласно статьи 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Вместе с тем, применительно к спорному случаю федеральное законодательство не содержит каких-либо норм, ограничивающих перечень допустимых доказательств. Кассационная жалоба истца не содержит указания на такие нормы.

С учетом изложенного, суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, в целом направлены на переоценку доказательств, что в силу части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не допускается в суде кассационной инстанции. Несогласие заявителей кассационных жалоб с произведенной судами оценкой имеющихся в деле доказательств не является в рассматриваемом случае основанием для отмены (изменения) обжалуемых судебных актов.

Таким образом, фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам. Существенных нарушений норм материального и процессуального права судами не допущено.

Исходя из этого, решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции являются законными и отмене не подлежат. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Доводы отзыва ответчика на кассационную жалобу истца о наличии иных отличных от аргументов истца оснований для отмены решения и постановления судов первой и апелляционной инстанций коллегией судей во внимание не приняты.

Так, по смыслу части 1 статьи 286 и части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации пределы рассмотрения дела в суде кассационной инстанции ограничены проверкой обжалуемых судебных в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы, а также на предмет соблюдения судами процессуальных норм, нарушение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов. Как следствие, при наличии доводов о незаконности и необоснованности судебных актов первой и апелляционной инстанций ответчику надлежало в установленном законом порядке обратиться в суд кассационной инстанции с самостоятельной жалобой.

Уплаченная за подачу кассационной жалобы государственная пошлина подлежит в силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отнесению на заявителя жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:

решение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 25.04.2016 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.08.2016 по делу N А71-14895/2015 оставить без изменения, кассационную жалобу открытого акционерного общества "Газпром нефтехим Салават" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегия Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Р.В. Силаев

Судья

А.А. Снегур

Судья

Н.Н. Тарасов