Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 марта 2016 г. Дело "Бутрин (Butrin) против Российской Федерации" (Жалоба N 16179/14) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Бутрин (Butrin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 16179/14)

Постановление Суда

Страсбург, 22 марта 2016 г.

По делу "Бутрин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герры, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Георга Николау,

Хелен Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 1 марта 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 16179/14, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Георгиевичем Бутриным (далее - заявитель) 28 января 2014 г.

2. Интересы заявителя представлял В. Бутрин, адвокат, практикующий в г. Ростове-на-Дону. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что условия его содержания под стражей в исправительной колонии были неприемлемы для незрячего заключенного, каковым он является, и что отсутствовали эффективные средства правовой защиты в этом отношении.

4. 3 мая 2014 г. жалоба в части условий содержания под стражей в исправительной колонии и отсутствия эффективных средств правовой защиты была коммуницирована властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу.

5. В тот же день по ходатайству заявителя Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1949 году и проживает в Хабаровском крае. Он отбывает наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии в селе Кочубеевское Ставропольского края.

A. Уголовное разбирательство против заявителя

7. 9 марта 2006 г. заявитель был задержан по подозрению в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах, ограблении и незаконном хранении огнестрельного оружия. Он оставался под стражей в ходе следствия и суда.

8. 28 июля 2006 г. Ставропольский краевой суд признал его виновным и приговорил к наказанию в виде лишения свободы в исправительной колонии сроком на 19 лет.

B. Состояние здоровья заявителя и условия его содержания под стражей

9. 10 февраля 2010 г. заявитель был отправлен для отбывания наказания в Исправительную колонию N ИК-17/1 в село Кочубеевское, Ставропольский край* (* Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Ставропольскому краю" (строгого режима) (примеч. редактора).) (далее - исправительная колония).

10. Когда заявитель прибыл в исправительную колонию, врач отметил, что заявитель имел первую группу инвалидности: он был совершенно слепым в результате хронической катаракты обоих глаз. Его слепота, которая развивалась во время его содержания под стражей, означала, что он не может передвигаться самостоятельно. Кроме того, он страдал от ишемической болезни, гипертонии, желчнокаменной болезни и хронического панкреатита. Он был включен в список заключенных, нуждающихся в повышенной медицинской помощи.

11. Заявитель был определен в отряд N 10 для заключенных, нуждающихся в особом уходе и проживающих в отдельном общежитии. В отряде находились 46 заключенных с различными отклонениями или серьезными заболеваниями. Общежитие имело общую площадь 149,6 кв. м, столовую, туалет, душевые, а также несколько помещений для административных и медицинских работников. Большую часть площади общежития занимала мебель: двухъярусные кровати, тумбочки и стулья. Согласно справке, выданной администрацией исправительной колонии 13 октября 2014 г., на каждого заключенного приходилось 2,82 кв. м жилой площади. Как видно из документов и фотографий, предоставленных властями Российской Федерации, помещения не были приспособлены для слабовидящих и слепых людей.

12. Власти поручили больному с заболеваниями сердца помогать заявителю в отправлении его основных потребностей. Заключенный не получал вознаграждения за помощь, которую он оказывал заявителю. Он помогал заявителю передвигаться по общежитию и принимать душ, водил его в столовую. Заявитель не выполнял тюремную работу, он оставался в общежитии на протяжении всего дня.

13. По словам заявителя, он сталкивался с особыми трудностями при ориентировании в исправительной колонии. Он постоянно спотыкался о предметы, поскальзывался и падал. Такая беспомощность доводила его до депрессии и отчаяния. В 2011 году ему был поставлен диагноз "эмоционально неустойчивое расстройство личности".

14. 21 февраля 2011 г. и 19 ноября 2012 г. медицинская комиссия подтвердила инвалидность заявителя. Она рекомендовала властям предоставить ему костыль, белую трость, плеер для аудиокниг, предназначенный для слепых людей, голосовой термометр и голосовой тонометр. Данные рекомендации не были соблюдены. Согласно двум записям в его медицинской карте, от 30 ноября 2011 г. и 23 января 2013 г., администрация интересовалась у заявителя, хочет ли он получить эти предметы. Заявитель предположительно отказался от них, но не согласился сделать запись об этом в медицинской карте.

15. В сентябре 2014 года заключенный, который помогал заявителю, был освобожден из-под стражи, и заявитель остался без помощи. Согласно справке, выданной администрацией исправительной колонии, он отказался от помощи других заключенных.

C. Ходатайство об освобождении по состоянию здоровья

16. 8 февраля 2013 г. заявитель ходатайствовал о проведении медицинского обследования для определения того, могло ли состояние его здоровья требовать его досрочного освобождения.

17. 5 апреля 2013 г. медицинская комиссия постановила, что слепота была одним из заболеваний, перечисленных в Постановлении Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2004 г. N 54* (* Постановление Правительства Российской Федерации "О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью" (примеч. редактора).), и могла служить основанием для освобождения из исправительного учреждения, а заявитель может быть освобожден от отбывания наказания.

18. Опираясь на заключение медицинской комиссии, заявитель подал заявление в Кочубеевский районный суд Ставропольского края для освобождения по состоянию здоровья. 16 апреля 2013 г. районный суд отклонил его ходатайство. Ссылаясь на Постановление Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 г. N 21 (см. § 26 настоящего Постановления), суд отметил, что тот факт, что заболевание заявителя было включено в перечень, предусмотренный Постановлением Правительства Российской Федерации N 54, не означает автоматически, что он будет освобожден. Суд сослался на тяжесть преступлений, совершенных заявителем, и продолжительность срока наказания, подлежащего для отбывания. Принимая во внимание эти два фактора, суд пришел к выводу, что заявитель должен оставаться в исправительной колонии. Ставропольский краевой суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил решение без изменения.

19. 10 июля 2014 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил кассационную жалобу, поданную заявителем, без ее рассмотрения по существу. Он указал, что заявитель нарушил установленный законом срок подачи жалобы.

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

A. Общие условия содержания под стражей

20. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации, регулирующего условия содержания под стражей в исправительных колониях в Российской Федерации, и положения, устанавливающие порядок обжалования условий содержания, приведены в делах "Решетняк против Российской Федерации" (Reshetnyak v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 8 января 2013 г., жалоба N 56027/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 11 (примеч. редактора).), §§ 35-46) и "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 9 (примеч. редактора).), §§ 47-62).

B. Содержание под стражей инвалидов

21. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (далее - УИК РФ) устанавливает определенные требования для содержания под стражей лиц с ограниченными возможностями. Хотя часть первая статьи 99 УИК РФ предусматривает минимальный стандарт в 2 кв. м личного пространства для заключенных мужского пола в исправительных колониях и 3 кв. м личного пространства в тюремных лечебных учреждениях, часть шестая статьи 99 УИК РФ указывает, что заключенным с первой и второй группами инвалидности "создаются улучшенные жилищно-бытовые условия". Часть шестая статьи 88 УИК РФ устанавливает, что заключенные с ограниченными возможностями имеют право покупать продукты питания и предметы первой необходимости без ограничений. Статья 90 УИК РФ позволяет лицам с заболеваниями и ограниченными возможностями получать дополнительные посылки и передачи, включая лекарственные средства в количестве и ассортименте, определяемых в соответствии с медицинским заключением. В соответствии с частями шестой и седьмой статьи 99 УИК РФ лица с ограниченными возможностями должны быть обеспечены едой, одеждой и предметами личной гигиены без дополнительной платы. Им также должны быть обеспечены повышенные нормы питания.

22. В соответствии с Правилами внутреннего распорядка в исправительных учреждениях, принятыми Министерством юстиции 3 ноября 2005 г., лица с ограниченными возможностями освобождены от участия в ежедневной перекличке. Их проверка проводится, в какой бы части исправительного учреждения они ни находились.

23. Российское законодательство не имеет особых норм, регулирующих содержание под стражей лиц с нарушением зрения и незрячих заключенных.

C. Досрочное освобождение по состоянию здоровья

24. Часть шестая статьи 175 УИК РФ устанавливает следующее:

"Осужденный, заболевший иной тяжелой болезнью [кроме психиатрической], препятствующей отбыванию наказания, вправе обратиться в суд с ходатайством об освобождении его от дальнейшего отбывания наказания... [Это] ходатайство... осужденный подает через администрацию учреждения или орган, исполняющий наказание. Одновременно с указанным ходатайством в суд направляются заключение медицинской комиссии или учреждения медико-социальной экспертизы и личное дело осужденного".

25. 6 февраля 2004 г. Правительство Российской Федерации приняло Постановление N 54, утвердившее Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания. Перечень заболеваний включает полную слепоту.

26. В соответствии с пунктом 8 Постановления Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 г. при решении вопроса об освобождении заключенного по состоянию здоровья суд должен проверить, входит ли заболевание заключенного в Перечень Постановления Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2004 г. N 54. Суд должен также принять во внимание иные относимые обстоятельства.

III. Соответствующие международные документы

27. Конвенцию о правах инвалидов, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 13 декабря 2006 г. (Резолюция A/RES/61/106), Российская Федерация подписала 25 декабря 2012 г. Она не ратифицировала необязательный протокол.

Статья 1 Конвенции о правах инвалидов гласит:

"Цель настоящей Конвенции заключается в поощрении, защите и обеспечении полного и равного осуществления всеми инвалидами всех прав человека и основных свобод, а также в поощрении уважения присущего им достоинства.

К инвалидам относятся лица с устойчивыми физическими, психическими, интеллектуальными или сенсорными нарушениями, которые при взаимодействии с различными барьерами могут мешать их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими".

В соответствующей части пункт 2 статьи 14 Конвенции о правах инвалидов предусматривает:

"_2. Государства-участники обеспечивают, чтобы в том случае, если на основании какой-либо процедуры инвалиды лишаются свободы, им наравне с другими полагались гарантии, согласующиеся с международным правом прав человека, и чтобы обращение с ними соответствовало целям и принципам настоящей Конвенции, включая обеспечение разумного приспособления".

В соответствующей части статья 15 Конвенции о правах инвалидов устанавливает:

"_2. Государства-участники принимают все эффективные законодательные, административные, судебные или иные меры к тому, чтобы инвалиды наравне с другими не подвергались пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения и наказания".

Требования, регулирующие индивидуальную мобильность, установлены в статье 20 Конвенции о правах инвалидов, которая гласит:

"Государства-участники принимают эффективные меры для обеспечения индивидуальной мобильности инвалидов с максимально возможной степенью их самостоятельности, в том числе путем:

a) содействия индивидуальной мобильности инвалидов избираемым ими способом, в выбираемое ими время и по доступной цене;

b) облегчения доступа инвалидов к качественным средствам, облегчающим мобильность, устройствам, ассистивным технологиям и услугам помощников и посредников, в том числе за счет их предоставления по доступной цене;

c) обучения инвалидов и работающих с ними кадров специалистов навыкам мобильности;

d) побуждения предприятий, которые занимаются производством средств, облегчающих мобильность, устройств и ассистивных технологий, к учету всех аспектов мобильности инвалидов_".

28. В своем Промежуточном докладе от 28 июля 2008 г. (A/63/175) специальный докладчик Комиссии по правам человека по вопросу о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения и наказания Манфред Новак (Manfred Nowak) пришел к следующим выводам:

"_50. ...Лица с ограниченными возможностями часто оказываются в [ситуациях бессилия], например, когда они лишены свободы в тюрьмах или других местах... в данном контексте, в частности, инвалидность лица может с бльшей вероятностью поставить его или ее в ситуацию зависимости и сделать его или ее легкой мишенью для произвола...

53. Государства также несут обязанность обеспечивать обращение или условия содержания под стражей, которые прямо или косвенно не являются дискриминационными в отношении инвалидов. Если такое дискриминационное обращение причиняет сильную боль или страдание, то оно может представлять собой пытки или другие формы жестокого обращения...

54. Специальный докладчик отмечает, что согласно пункту 2 статьи 14 Конвенции о правах инвалидов государства обязаны обеспечить, чтобы лица, лишенные свободы, имели право на "обеспечение разумного приспособления". Это подразумевает обязательство внести соответствующие изменения в процедуры и физические условия в местах содержания под стражей... для обеспечения того, чтобы лица с ограниченными возможностями пользовались теми же правами и основными свободами наравне с другими, когда такие изменения не налагают несоразмерное или неоправданное бремя. Отказ от таких изменений или отсутствие разумных приспособлений для лиц с ограниченными возможностями может привести к содержанию под стражей в... условиях, равносильных жестокому обращению и пыткам_".

IV. Соответствующие документы Совета Европы

29. Следующие извлечения из Третьего общего доклада (CPT/Inf(93)12) Европейского комитета против пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП) указывают:

"_E. Гуманитарная поддержка

64. Могут быть определены некоторые категории особо уязвимых заключенных. Медицинские работники таких учреждений должны уделять особое внимание их потребностям...

iv) заключенные, непригодные для дальнейшего содержания под стражей_

70. Типичными примерами такого рода заключенных являются лица с краткосрочным фатальным прогнозом, страдающие от серьезного заболевания, правильный уход за которыми невозможен в условиях пенитенциарных учреждений, лица с серьезными физическими недостатками или преклонного возраста. Продолжающееся содержание под стражей таких лиц в пенитенциарных учреждениях может создать невыносимую ситуацию. В случаях подобного рода врач учреждения обязан доложить об этом ответственным лицам с целью обеспечения любых альтернативных действий_

G. Профессиональная компетентность

76. Чтобы обеспечить наличие достаточного количества сотрудников, медицинским работникам часто оказывают помощь санитары, часть из которых набирается из числа сотрудников пенитенциарного учреждения. Необходимый опыт на различных уровнях должен передаваться квалифицированным персоналом и периодически обновляться.

Иногда заключенные сами могут выступать в качестве санитаров. Без сомнения, такой подход может иметь преимущество в обеспечении определенного количества заключенных полезной работой. Тем не менее его следует рассматривать в качестве последнего средства. Также заключенные никогда не должны участвовать в распределении лекарственных средств.

77. Наконец, Комитет министров мог бы предположить, что особенности оказания медицинской помощи в тюремной среде может оправдать введение признаваемой профессиональной специальности, как для врачей, так и медсестер, на основе последипломной подготовки и регулярного повышения квалификации_".

30. Соответствующие извлечения из Приложения к Рекомендации N R(98)7 Комитета министров государствам - членам Совета Европы, которые касаются этических и организационных вопросов охраны здоровья в местах лишения свободы, устанавливают следующее:

"_III. Организация медицинского обслуживания в пенитенциарных учреждениях с особой отсылкой к решению некоторых общих проблем

C. Лица, непригодные для дальнейшего содержания под стражей: серьезные физические недостатки, преклонный возраст, краткосрочный фатальный прогноз

50. Заключенные с серьезными физическими недостатками и лица преклонного возраста должны быть размещены таким образом, чтобы им была обеспечена нормальная жизнь, насколько это возможно, и они не должны быть отделены от общего числа заключенных. Должны быть произведены структурные изменения для поддержки инвалидов-колясочников и лиц с серьезными физическими недостатками, сходные с условиями во внешней среде...".

31. Рекомендация Комитета министров от 12 апреля 2012 г. CM/Rec N (2012)5 "О Европейском кодексе этики для работников пенитенциарной системы" устанавливает, в частности, следующее:

"_IV. Руководства по поведению тюремного персонала

D. Уход и помощь

19. Тюремный персонал должен откликаться на особые потребности отдельных лиц, таких как_ лица с ограниченными возможностями, и всех заключенных, которые могут быть слабо защищены по другим причинам, и должен предпринять все попытки для выполнения их потребностей.

20. Тюремный персонал обеспечивает полную защиту здоровья людей, находящихся в заключении, и, в частности, должен незамедлительно предпринять меры для обеспечения медицинской помощи, если это требуется.

21. Тюремный персонал обеспечивает безопасность, гигиену и соответствующее питание лиц, находящихся в заключении. Они должны предпринять все меры для обеспечения того, чтобы условия в тюрьме соответствовали требованиям соответствующих международных стандартов, в частности, Европейских пенитенциарных правил.

22. Тюремный персонал должен работать над содействием социальной реинтеграции заключенных через программу конструктивной деятельности, индивидуальное взаимодействие и помощь_".

Право

I. Предполагаемые нарушения статей 3 и 13 Конвенции

32. Ссылаясь на статьи 3 и 13 Конвенции, заявитель жаловался, что условия его содержания под стражей в исправительной колонии были бесчеловечными и унижающими достоинство и что отсутствовало эффективное внутригосударственное средство правовой защиты в отношении его жалоб. В соответствующих частях Конвенция предусматривает следующее:

"Статья 3 Конвенции

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию_

Статья 13 Конвенции

Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

33. Что касается жалобы заявителя на основании статьи 3 Конвенции, власти Российской Федерации выдвинули две линии аргументации. Во-первых, они утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства в отношении своей жалобы. Они подчеркивали, что он не обжаловал отказ освободить его на основании состояния здоровья путем подачи новой кассационной жалобы. Во-вторых, они считали, что условия содержания заявителя под стражей не противоречили статье 3 Конвенции, поскольку он был обеспечен адекватной медицинской помощью и до сентября 2014 года ему помогал в удовлетворении его каждодневных потребностей назначенный для этого заключенный.

34. В отношении жалобы на основании статьи 13 Конвенции власти Российской Федерации полагали, что суть жалобы заявителя заключалась в том, что результат рассмотрения дела о его освобождении по состоянию здоровья был неудовлетворительным. Однако это не может быть истолковано как отсутствие эффективных внутригосударственных средств правовой защиты, поскольку данное разбирательство полностью удовлетворяло требованию "эффективного средства правовой защиты" по смыслу статьи 13 Конвенции.

35. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что условия его содержания под стражей были бесчеловечными и унижающими достоинство, в частности, поскольку власти не предоставили ему средства и помощь, необходимые для слепого заключенного. Далее он указывал, что отсутствовали какие-либо другие средства правовой защиты для его освобождения. Он безуспешно пытался обратить внимание властей на несоответствие своего состояния здоровья дальнейшему содержанию под стражей. Его ходатайство об условно-досрочном освобождении было отклонено.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

36. Власти Российской Федерации выдвинули возражение о неисчерпании заявителем внутригосударственных средств правовой защиты. Европейский Суд полагает, что вопрос об исчерпании средств правовой защиты тесно связан с существом жалобы заявителя на то, что он не располагал эффективным средством правовой защиты в части того, что он подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в связи с содержанием в неадекватных условиях в лечебном учреждении. Таким образом, Европейский Суд находит необходимым отложить возражение властей Российской Федерации до рассмотрения существа жалобы заявителя на нарушение статьи 13 Конвенции.

37. Европейский Суд также отмечает, что жалоба заявителя на нарушение статей 3 и 13 Конвенции не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты и предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

(i) Общие принципы

38. Европейский Суд напоминает, что государства освобождаются от обязанности отвечать перед международным органом за свои действия до того, как они получили возможность разрешить вопрос в рамках своей собственной правовой системы. Лица, которые хотят обратиться к надзорной юрисдикции Европейского Суда, что касается жалоб против государства, обязаны вначале использовать средства правовой защиты, предусмотренные внутригосударственной правовой системой (см. в числе прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) от 23 февраля 2016 г., жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §115, Решение Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии" (Gherghina v. Romania) от 9 июля 2015 г., жалоба N 42219/07, § 84, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии" (предварительное возражение) (Vuckovic and Others v. Serbia) от 25 марта 2014 г., жалобы NN 17153/11 и 29 других, § 70, Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., § 65, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV).

39. Обязанность исчерпать внутригосударственные средства правовой защиты, следовательно, требует, чтобы заявитель использовал средства защиты, которые доступны и достаточны в отношении его или ее жалобы на основании Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 116, упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии", § 85, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии", § 71, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 66). Чтобы быть эффективным, средство правовой защиты должно быть способно непосредственным образом устранить оспариваемое состояние дел и предлагать разумные перспективы для успеха (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", §116, упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии", § 85, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии", § 74, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сейдович против Италии" (Sejdovic v. Italy), жалоба N 56581/00, § 46, ECHR 2006-II).

40. Европейский Суд подчеркивает, что применение правила должно учитывать тот факт, что оно применяется в контексте механизма защиты прав человека, который согласились учредить Высокие Договаривающиеся Стороны. Соответственно, он признает, что правило об исчерпании средств защиты должно применяться с определенной степенью гибкости и без излишнего формализма (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кардо против Франции" (Cardot v. France) от 19 марта 1991 г., § 34, Series A, N 200). Он также указывал, что оно не является абсолютным и не может применяться автоматически. При рассмотрении вопроса о том, было ли оно соблюдено, необходимо учитывать конкретные обстоятельства каждого конкретного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ван Остервейк против Бельгии" (Van Oosterwijck v. Belgium) от 6 ноября 1980 г., § 35, Series A, N 40). Это означает, среди прочего, что Европейскому Суду требуется реально учитывать не только существование формальных средств правовой защиты в правовой системе государства-участника, но и общий контекст, в котором они применяются, а также личные обстоятельства заявителей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", §§ 65-68).

41. Объем обязательств государств-участников в соответствии со статьей 13 Конвенции колеблется в зависимости от характера жалобы заявителя. "Эффективность" "средства правовой защиты" в значении статьи 13 Конвенции не зависит от определенности благоприятного исхода для заявителя. В то же время средство правовой защиты, гарантированное статьей 13 Конвенции, должно быть эффективным как в законодательстве, так и на практике в том смысле, что оно либо препятствует предполагаемому нарушению или его продолжению, либо обеспечивает адекватное возмещение за любое нарушение, которое уже произошло (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 157-158, ECHR 2000-XI, и Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) от 10 апреля 2008 г., жалоба N 21071/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 6 (примеч. редактора).), § 45).

42. В отношении фундаментального права на защиту от пытки, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения превентивные и компенсаторные средства правовой защиты должны дополнять друг друга, чтобы считаться эффективными. Наличие превентивного средства правовой защиты является обязательным для эффективной защиты лиц от обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции. Особая важность, придаваемая Конвенцией этому положению, требует, по мнению Европейского Суда, чтобы государства-участники учредили в дополнение к компенсаторному средству правовой защиты эффективный механизм для оперативного пресечения любого такого обращения. В противном случае перспектива присуждения в будущем компенсации могла бы узаконить особенно сильные страдания в нарушение этого ключевого положения Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia) от 24 июля 2008 г., жалоба N 41461/02* (* См.: там же. 2009. N 3 (примеч. редактора).), § 78).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

43. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что довод властей Российской Федерации о том, что заявитель не подавал ходатайства об условно-досрочном освобождении с помощью нового кассационного порядка, который, по их мнению, мог являться эффективным средством правовой защиты в деле заявителя в связи с жалобами на неудовлетворительные условия его содержания под стражей. Европейский Суд отмечает, однако, что ранее он отклонил это средство правовой защиты как неэффективное при подаче ходатайств об условно-досрочном освобождении, поскольку власти Российской Федерации не смогли привести примеров внутригосударственной судебной практики, демонстрирующих эффективность данного средства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Семихвостов против Российской Федерации" (Semikhvostov v. Russia) от 6 февраля 2014 г., жалоба N 2689/12, § 67). В настоящем деле власти Российской Федерации также не объяснили, каким образом новый кассационный порядок будет действовать в отношении жалоб заключенных, особенно, когда это касается определенной проблемы условий содержания под стражей. Сомнения Европейского Суда в этой связи усиливаются из-за отказов российских судов в двух инстанциях удовлетворить ходатайство заявителя об условно-досрочном освобождении, ссылаясь лишь на тяжесть обвинения и то, что он отбыл лишь малую часть его наказания (см. § 18 настоящего Постановления). Российские суды не делали попыток рассмотреть условия содержания заявителя под стражей или оценить, совместимы ли они с его инвалидностью. Европейский Суд уже рассматривал другие внутригосударственные средства правовой защиты, существующие в соответствии с российским законодательством и практикой, и заключил, что ни одно из них не являлось эффективным средством правовой защиты, которое могло быть использовано для предотвращения предполагаемых нарушений или их продолжения и обеспечения заявителю адекватного и достаточного возмещения в связи с его жалобами на неудовлетворительные условия содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Горбуля против Российской Федерации" (Gorbulya v. Russia) от 6 марта 2014 г., жалоба N 31535/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 57, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации", § 80).

44. С учетом того, что жалоба заявителя на неадекватные условия содержания под стражей была признана приемлемой для рассмотрения по существу (см. § 37 настоящего Постановления), а также в связи с его проблемами со здоровьем и тяжестью предъявленных ему обвинений Европейский Суд находит, что она является "доказуемой жалобой". Соответственно, государство-ответчик имеет обязательство доказать, что существовало эффективное средство правовой защиты в отношении существа жалобы. Учитывая свою сложившуюся прецедентную практику по данному вопросу и обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода. Он заключает, что средство правовой защиты, указанное властями Российской Федерации, не являлось эффективным средством правовой защиты, которое могло быть использовано для предотвращения предполагаемых нарушений или их продолжения и обеспечения заявителю адекватного и достаточного возмещения в связи с его жалобами на нарушение статьи 3 Конвенции.

45. С учетом вышеизложенного Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты и считает, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты в связи со своими жалобами в нарушение статьи 13 Конвенции.

(b) Предполагаемые нарушения статьи 3 Конвенции

(i) Общие принципы

46. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 162, Series A, N 25).

47. Жестокое обращение, которое достигает минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические или нравственные страдания. Тем не менее даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Притти против Соединенного Королевства" (Pretty v. United Kingdom), жалоба N 2346/02, § 52, ECHR 2002-III, с дополнительными отсылками).

48. Европейский Суд также напоминает, что статья 3 Конвенции не может быть истолкована как возлагающая общую обязанность не заключать лицо под стражу или освободить заключенного по состоянию его здоровья, даже если он страдает от болезни, которую особенно сложно лечить. Однако государство в соответствии с этим положением должно обеспечивать, чтобы лицо содержалось в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства и чтобы способ и метод исполнения этой меры не подвергали его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и чтобы, учитывая практические требования меры, связанной с лишением свободы, его здоровье и благополучие адекватно обеспечивались (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", §§ 92-94, и Постановление Европейского Суда по делу "Мельнытис против Латвии" (Melnitis v. Latvia) от 28 февраля 2012 г., жалоба N 30779/05, § 69).

49. Кроме того, Европейский Суд полагает, что в случаях, когда власти решают поместить или продолжать содержать под стражей лицо с ограниченными возможностями, они должны демонстрировать особую заботу и гарантии для таких условий, которые соответствуют особым потребностям, вытекающим из инвалидности лица (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хельхаль против Франции" (Helhal v. France) от 19 февраля 2015 г., жалоба N 10401/12, § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Зарзыцкий против Польши" (Zarzycki v. Poland) от 12 марта 2013 г., жалоба N 15351/03, § 102, Постановление Европейского Суда по делу "Z.H. против Венгрии" (Z.H. v. Hungary) от 8 ноября 2012 г., жалоба N 28937/11, § 29, Постановление Европейского Суда по делу "Ясинскис против Латвии" (Jasinskis v. Latvia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 45744/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 59, и Постановление Европейского Суда по делу "Фарбтухс против Латвии" (Farbtuhs v. Latvia) от 2 декабря 2004 г., жалоба N 4672/02, § 56).

50. В упоминавшемся выше деле "Фарбтухс против Латвии" Европейский Суд отметил, что администрация исправительного учреждения позволила членам семьи временно находиться с заявителем в течение 24 часов и что это стало происходить на регулярной основе. Дополнительно к уходу со стороны его семьи заявитель, который имел физический недостаток, получал помощь со стороны медицинского персонала в течение рабочего дня и со стороны других заключенным в нерабочее время на добровольных началах. Европейский Суд выразил свою озабоченность следующим образом (§ 60):

"Европейский Суд выразил сомнения в целесообразности решения перекладывания, как это было сделано, основной ответственности за человека с такой тяжелой формой инвалидности в руки неквалифицированных заключенных, даже только в течение ограниченного периода времени. Действительно, заявитель не сообщал о каких-либо происшествиях или особых трудностях в результате оспариваемой ситуации, он только утверждал, что затронутые заключенные иногда отказывались сотрудничать без упоминания каких-либо определенных случаев таких отказов. Тем не менее тревога и беспокойство, которые лицо со столь тяжелой инвалидностью могло бы испытывать, зная, что оно не получило бы профессиональной помощи в случае возникновения чрезвычайной ситуации, сами по себе вызывают серьезную проблему с точки зрения статьи 3 Конвенции".

51. Европейский Суд также считает, что содержание под стражей лиц с ограниченными возможностями в исправительном учреждении, где человек не может передвигаться и, в частности, не может самостоятельно покинуть свою камеру, составляет унижающее достоинство обращение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Венсан против Франции" (Vincent v. France) от 24 октября 2006 г., жалоба N 6253/03, § 103). Аналогичным образом Европейский Суд установил, что оставление без помощи лица с серьезной инвалидностью с расчетом на то, что его сокамерники помогут пользоваться туалетом, ванной и одеваться или раздеваться, способствует его выводам об условиях содержания под стражей, равносильных унижающему достоинство обращению (см. Постановление Европейского Суда по делу "Энгель против Венгрии" (Engel v. Hungary) от 20 мая 2010 г., жалоба N 46857/06, §§ 27 и 30).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

52. Европейский Суд начнет с рассмотрения вопроса о личном пространстве, предоставленном заявителю, главной точкой для оценки Европейским Судом во многих делах, касающихся условий содержания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мела против Российской Федерации" (Mela v. Russia) от 23 октября 2014 г., жалоба N 34044/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), § 61, Постановление Европейского Суда по делу "Клюкин против Российской Федерации" (Klyukin v. Russia) от 17 октября 2013 г., жалоба N 54996/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 55, и Постановление Европейского Суда по делу "Гельд против Российской Федерации" (Geld v. Russia) от 27 марта 2012 г., жалоба N 1900/04, § 24). Далее он продолжит рассмотрение иных применимых к делу факторов.

53. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривали, что с 10 февраля 2010 г. заявитель содержался под стражей в исправительной колонии, то есть в исправительном учреждении, предназначенном для долгосрочного размещения осужденных в течение всего срока лишения их свободы. Он содержался в общежитии с 45 другими заключенными и, таким образом, располагал 2,82 кв. м личного пространства. Значительная часть площади общежития была занята мебелью, например, кроватями, прикроватными тумбочками и табуретами (см. § 11 настоящего Постановления).

54. Во многих делах, где заключенные заявители располагали менее чем 3 кв. м личного пространства, Европейский Суд уже приходил к выводу о том, что переполненность учреждения была настолько острой, что это само по себе оправдывало установление нарушения статьи 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Татишвили против Греции" (Tatishvili v. Greece) от 31 июля 2014 г., жалоба N 26452/11, § 43, Постановление Европейского Суда по делу "Ницицкий против Греции" (Nieciecki v. Greece) от 4 декабря 2012 г., жалоба N 11677/11, §§ 49-51, Постановление Европейского Суда по делу "Дмитрий Сазонов против Российской Федерации" (Dmitriy Sazonov v. Russia) от 1 марта 2012 г., жалоба N 30268/03, §§ 31-32, и Постановление Европейского Суда по делу "Мельник против Украины" (Melnik v. Ukraine) от 28 марта 2006 г., жалоба N 72286/01, §§ 102-103).

55. Однако Европейский Суд иногда находил необязательным решать, какое личное пространство должно предоставляться заключенному в соответствии с Конвенцией. Это зависит от многих относимых факторов, таких как длительность содержания в конкретных условиях, возможности прогулок вне помещения, физическое и психическое состояние заключенного (см. Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации" (Trepashkin v. Russia) от 19 июля 2007 г., жалоба N 36898/03* (* См.: там же. 2011. N 10 (примеч. редактора).), § 92, и Постановление Европейского Суда по делу "Кадикис против Латвии" (Kadikis v. Latvia) от 4 мая 2006 г., жалоба N 62393/00, § 52). Европейский Суд полагает, что данный принцип должен быть применен в настоящем деле.

56. При оценке вопроса о переполненности в учреждениях, предназначенных для отбывания наказания, таких как исправительные колонии, в отличие от следственных изоляторов и тюрем особо строгого режима, где заключенные находятся в своих камерах на протяжении бльшей части дня, Европейский Суд постановил, что личное пространство следует рассматривать в контексте применяемого режима. Тот факт, что заключенные в исправительных колониях пользуются широкой свободой передвижения в течение дня, может обеспечить им беспрепятственный доступ к естественному свету и воздуху (см. Постановление Европейского Суда по делу "Инсанов против Азербайджана" (Insanov v. Azerbaijan) от 14 марта 2013 г., жалоба N 16133/08, § 120).

57. С другой стороны, даже в случаях, когда заключенные имели в своем распоряжении достаточное личное пространство, и где рассматривались камеры большего размера, в пределах от 3 до 4 кв. м на заключенного, Европейский Суд принимал к сведению другие аспекты физических условий содержания под стражей как имеющие значение для оценки соблюдения этого положения. Он устанавливал нарушение данного положения, поскольку фактор пространства усугублялся выявленными недостатками вентиляции и освещения (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia) от 12 июня 2008 г., жалоба N 78146/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81 и 84) и отсутствием прогулок (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лонгин против Хорватии" (Longin v. Croatia) от 6 ноября 2012 г., жалоба N 49268/10, §§ 60-61).

58. Европейский Суд полагает, что тот факт, что заключенному с ограниченными физическими возможностями было предоставлено менее 3 кв. м личного пространства, вызывает опасения относительно того, были ли соблюдены требования статьи 3 Конвенции.

59. Европейский Суд далее отмечает, что условия содержания под стражей заявителя не могут быть оценены отдельно от его инвалидности.

60. В этой связи Европейский Суд указывает, что заявитель нуждался в постоянном уходе. До сентября 2014 года подобный уход за заявителем осуществлялся заключенным, назначенным администрацией колонии. После его освобождения заявитель был предоставлен сам себе (см. § 15 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что заявитель не был обеспечен базовыми средствами или устройствами, которые могли бы способствовать его нахождению в следственном изоляторе, такими как трость для прогулок (см. § 14 настоящего Постановления). Исправительная колония не была приспособлена для лиц с нарушением зрения и незрячих заключенных (см. § 11 настоящего Постановления).

61. Соответственно, заявитель не смог свободно передвигаться в исправительном учреждении. Его свободе передвижения и доступу к прогулкам препятствовала его инвалидность. Так как он не имел работы, он был фактически прикован к общежитию, что серьезно ухудшало условия его содержания и делало его сопоставимым с содержанием под стражей в следственном изоляторе.

62. Другим отягчающим обстоятельством являлось содержание заявителя с большим количеством других заключенных. В его общежитии находились 46 заключенных. Сам принцип размещения такого количества заключенных в одном общежитии ранее вызывал серьезную обеспокоенность со стороны Европейского Суда и Европейского комитета по предупреждению пыток (ЕКПП). Отчитываясь об условиях содержания в исправительных учреждениях в Восточной Европе, ЕКПП отмечал, в частности, что в общежитиях большой вместимости заключенные часто размещались в крайне стесненных и вредных для здоровья условиях и это неизбежно влекло за собой отсутствие уединения для заключенных в их повседневной жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (Fetisov and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалобы NN 43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 7 (примеч. редактора).), § 137, а также соответствующие извлечения из докладов ЕКПП, приведенные в § 28 настоящего Постановления). В тех делах, когда заявители находились вместе с десятками других заключенных в общежитии, в котором они имели в своем распоряжении только минимум жилого пространства, Европейский Суд устанавливал, что уровня уединения, предоставленного им, было недостаточно, чтобы соответствовать требованиям статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бутко против Российской Федерации" (Butko v. Russia) от 12 ноября 2015 г., жалоба N 32036/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 4 (примеч. редактора).), § 59, Постановление Европейского Суда по делу "Епишин против Российской Федерации" (Yepishin v. Russia) от 27 июня 2013 г., жалоба N 591/07, § 65, Постановление Европейского Суда по делу "Куликов против Российской Федерации" (Kulikov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 48562/06, § 37, Постановление Европейского Суда по делу "Яков Станчу против Румынии" (Iacov Stanciu v. Romania) от 24 июля 2012 г., жалоба N 35972/05, § 177, и Постановление Европейского Суда по делу "Самарас и другие против Греции" (Samaras and Others v. Greece) от 28 февраля 2012 г., жалоба N 11463/09, §§ 51-66). Хотя заявитель находился в общежитии с меньшим количеством заключенных, чем заявители в этих делах, их количество было достаточным, чтобы причинить ему дополнительные значимые страдания.

63. Европейский Суд особенно беспокоит низкое качество помощи, оказывавшейся заключенным, назначенным для помощи заявителю в его повседневных потребностях. Он уже устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в делах, когда сотрудники исправительных учреждений считали, что были освобождены от своих обязанностей по обеспечению безопасности и помощи для более уязвимых заключенных, перекладывая свою ответственность на заключенных по оказанию им повседневной помощи или, при необходимости, первой помощи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Семихвостов против Российской Федерации" (Semikhvostov v. Russia) от 6 февраля 2014 г., жалоба N 2689/12, § 85, и Постановление Европейского Суда по делу "Капрыковский против Польши" (Kaprykowski v. Poland) от 3 февраля 2009 г., жалоба N 23052/05, § 74). Очевидно, что в настоящем деле помощь, предложенная со стороны сокамерника заявителя, не является частью какой-либо организованной помощи со стороны государства, чтобы гарантировать, что заявитель содержался в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства. Следовательно, это обстоятельство нельзя считать приемлемым или достаточным.

64. Положение заявителя ухудшилось после освобождения в сентябре 2014 года заключенного, который помогал ему. Отсутствуют какие-либо убедительные доказательства того, что помощь со стороны других заключенных была предложена заявителю, но он от нее отказался. Однако, даже если это было так, Европейский Суд находит отказ заявителя законным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Семихвостов против Российской Федерации", § 85).

65. Наконец, Европейский Суд особенно озабочен тем, что, несмотря на существующие правовые положения и заключение медицинской комиссии, явно призывавшей к освобождению заявителя по состоянию здоровья (см. § 17 настоящего Постановления), заявитель по-прежнему остается в заключении без каких-либо мер, принятых властями Российской Федерации для облегчения его страданий, которые ему приходится испытывать каждый день в течение ряда лет.

66. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что условия содержания заявителя под стражей составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении Конвенции.

67. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

68. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Материальный ущерб

69. Заявитель требовал 90 000 евро в качестве компенсации материального ущерба. Он утверждал, что эта сумма состояла из размера неполученного заработка и стоимости его медицинского лечения.

70. Власти Российской Федерации утверждали, что это требование являлось необоснованным.

71. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом.

2. Моральный вред

72. Заявитель требовал 90 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

73. Власти Российской Федерации утверждали, что данное требование являлось чрезмерным.

74. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд считает целесообразным присудить заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

75. Заявитель также требовал 1 750 евро в счет возмещения судебных расходов, понесенных в Европейском Суде, и 450 евро в качестве компенсации почтовых и иных расходов.

76. Власти Российской Федерации отметили, что заявитель не предоставил доказательств в поддержку своих требований и что эти расходы были действительно понесены.

77. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Не получив документов, обосновывающих расходы заявителя, таких как соглашение с адвокатом, Европейский Суд не может удовлетворить требования заявителя. Таким образом, он полностью отклоняет жалобу в этой части.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

78. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать при рассмотрении существа жалобы возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя на основании статьи 3 Конвенции по существу его жалобы на основании статьи 13 Конвенции и отклонил его;

2) объявил жалобу в части условий заключения заявителя в исправительной колонии и предполагаемого отсутствия эффективного средства правовой защиты в этом отношении приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в части отсутствия эффективного внутригосударственного средства правовой защиты для обжалования неадекватных условий содержания под стражей;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части бесчеловечных и унижающих человеческое достоинство условий содержания заявителя под стражей;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 марта 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда