Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 апреля 2019 г. Дело "Томов и другие (Tomov and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 18255/10 и пять других жалоб, см. Приложение) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Томов и другие (Tomov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 18255/10 и пять других жалоб, см. Приложение)

Постановление Суда

Страсбург, 9 апреля 2019 г.

По делу "Томов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Винсента А. де Гаэтано, Председателя Палаты Суда,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 19 марта 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано шестью жалобами (NN 18255/10, 63058/10, 10270/11, 73227/11, 56201/13 и 41234/16), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) семью гражданами Российской Федерации, имена которых приведены ниже (далее - заявители).

2. Э. Мезаку, правозащитнику из г. Сыктывкара, было разрешено представлять в Европейском Суде интересы всех заявителей, за исключением Ракова (правило 36 Регламента Европейского Суда). Интересы заявителя Ракова представлял адвокат А. Шевченко, практикующий в г. Владивостоке. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявители утверждали, в частности, что их перевозили между пенитенциарными учреждениями в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях и что они не располагали эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты в связи с этими жалобами. Заявитель Раков также утверждал, что производство по его гражданскому делу было осуществлено в его отсутствие.

4. Между 10 мая 2013 г. и 3 апреля 2017 г. власти Российской Федерации были официально уведомлены об указанных жалобах и им была направлена просьба предоставить копии определенных нормативных актов. Оставшаяся часть жалоб NN 63058/10 и 73227/11 была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу. В то же время было решено, что все жалобы будут рассмотрены одновременно (пункт 2 правила 42 Регламента Европейского Суда).

5. 2 мая 2014 г. власти Российской Федерации представили в Европейский Суд одностороннюю декларацию о признании нарушения статьи 3 Конвенции по жалобе N 18255/10. Европейский Суд 18 ноября 2014 г. рассмотрел эту декларацию и решил не принимать ее условия.

6. По жалобе N 41234/16 Европейский Суд просил стороны изложить свою позицию относительно наличия системной проблемы или структурного недостатка в законодательстве Российской Федерации, которые стали бы причиной появления значительного количества жалоб, аналогичных жалобам заявителей. Стороны представили свои комментарии. Также письменные замечания по указанному вопросу были получены от Фонда защиты прав человека (HRLF), неправительственной организации с офисом в г. Брюсселе, которой Председатель Секции Суда разрешил участвовать в деле (пункт 2 статьи 36 Регламента Европейского Суда).

Факты

I. Обстоятельства дела

А. Общая информация о правилах перемещения в Российской Федерации содержащихся под стражей лиц

7. Федеральная служба исполнения наказаний Российской Федерации (далее - ФСИН) перевозит содержащихся под стражей лиц в рамках своей системы, состоящей из почти 300 следственных изоляторов и аналогичных учреждений, восьми тюрем для осужденных* (* Согласно опубликованным новостям Федеральной службы исполнения наказаний речь, по-видимому, идет о восьми центрах для осужденных к принудительным работам (примеч. переводчика).) и более чем 800 исправительных колоний и колоний-поселений. Вместе с Министерством внутренних дел Российской Федерации ФСИН руководит большим парком железнодорожных вагонов и автомобилей для перевозки заключенных, которыми управляют сотрудники конвойной службы.

8. Как следует из предоставленных сторонами материалов, условия перевозки лиц, ограниченных в свободе, можно описать следующим образом.

1. Железнодорожные вагоны

9. Специальные железнодорожные вагоны для перевозки спецконтингента (далее - вагонзак) представляют собой цельнометаллический корпус, поставленный на шасси обычного пассажирского вагона. Существуют четыре базовые модели. Во всех предусмотрены пять больших камер (отделений) и, кроме того, четыре (модели NN 512 и 519) или три (модели NN 842 и 4500) меньших камеры. Нормы наполняемости вагонзаков закреплены в Наставлении по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы (утвержденном приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 4 сентября 2006 г. N 279, с изменениями, внесенными приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 17 июня 2013 г. N 94 (далее - приказ N 94), приложение, пункт 6.2) и в Инструкции по конвоированию* (* Инструкция по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию (примеч. переводчика).) (см. ниже § 67). Параметры технических спецификаций приведены в решениях Верховного Суда Российской Федерации (см. ниже § 69).

10. Большая камера такая же по размеру, как купе в пассажирском поезде на четырех человек. Она имеет глубину два метра и ширину полтора метра. Для заключенных камера оборудована шестью с половиной спальными местами. На каждой из двух сторон камеры оборудованы по три спальных места (всего шесть) по 60 см шириной и по два метра длиной. Седьмое короткое спальное место (50 см шириной и 160 см длиной) занимает промежуток между двумя средними спальными местами. Этот "мост" не дает возможности свободно выпрямиться в помещении. Согласно Инструкции по конвоированию в большой камере можно перевозить до 12 заключенных на длинные расстояния или до 16 заключенных на короткие расстояния. Представитель ФСИН объяснил на слушаниях в Верховном Суде Российской Федерации (см. ниже § 69) способ размещения 16 заключенных в большой камере: по пять заключенных располагаются сидя на каждой из нижних полок, по одному заключенному лежит на верхних двух полках, и четверо заключенных сидят на средних полках, соединенных "мостом". В 2012 году Верховный Суд Российской Федерации признал, что предел наполняемости, установленный Инструкцией по конвоированию для длительных переездов, не соответствовал международному законодательству (см. ниже § 69).

11. Маленькие камеры имеют площадь 2 х 1 метр. Вдоль одной стены расположены три спальных места. Разрешается использовать эти помещения для перевозки до пяти заключенных на длинные дистанции и до шести заключенных на короткие дистанции.

12. В камерах отсутствуют окна и искусственное освещение. Единственное освещение доступно через раздвижную дверь в коридор, где находятся конвойные.

13. Не предоставляются ни матрасы, ни постельное белье. Кроме спальных мест в помещении отсутствуют какие-либо приспособления для хранения багажа перевозимых лиц.

14. Смывной туалет расположен в конце вагона. Перевозимым лицам запрещено пользоваться туалетом, когда поезд стоит или двигается в пределах санитарной зоны железнодорожной станции.

2. Автомобили для перевозки заключенных

15. Автомобили для перевозки подозреваемых и обвиняемых (далее - автозак) используются для перевозки заключенных до и от железнодорожных станций, а также между следственными изоляторами, судами и изоляторами временного содержания. На автомобильном шасси установлен литой металлический кузов. Основные используемые марки машин - это ГАЗ-3307 и 3309, с различными вариантами, отражающими различное наполнение одноместными и многоместными камерами. Размеры автозаков указаны в различных сертификатах об утверждении типов транспортного средства, которые были рассмотрены на внутригосударственном уровне (см. ниже § 69), были приложены к замечаниям властей Российской Федерации по жалобе N 63058/10, а также перечислены в пункте 6.2 приложения к приказу N 94.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "в пункте 6.2 приложения к приказу N 94" следует читать "в пункте 6.2 приложения к приказу N 279"

16. Зона размещения заключенных в автозаке имеет аварийные выходы безопасности в крыше, но не имеет окон. Заключенные и конвоиры загружаются в автозак через заднюю или боковую дверь. Центральный проход открывается в зону конвоиров с сидениями и обогревателем. Высота камер для заключенных составляет от 1,55 до 1,7 метров.

17. Одиночная камера, обычно на российском жаргоне называемая "стакан", представляет собой цельнометаллическую коробку глубиной 65 см и шириной 50 см с одним сидением внутри. Одиночные камеры предназначены для перевозки заключенных "особой категории", таких как осужденные женщины или осужденные сотрудники органов внутренних дел, которые должны быть изолированы от других лиц (см. пункт 168 Инструкции по конвоированию в § 66 ниже). Эти камеры представляют собой цельнометаллические конструкции с металлическими дверями и глазком в них и небольшими отверстиями для доступа воздуха.

18. Многоместные камеры имеют глубину от 1,15 до 1,20 метра. В них с каждой стороны есть по скамейке. Согласно приказу N 94 наполняемость многоместной камеры зависит от длины скамьи из расчета 45 см на человека. Девяти или десятиместные камеры в автозаках на базе автомобилей ГАЗ или ЗИЛ имеют длину от 2,25 до 2,35 метра, 18-местные камеры в автозаках на базе автомобилей "Урал" или КаМАЗ - от 3,70 метра. В этих камерах либо решетчатые, либо сплошные двери.

В. Факты по индивидуальным делам

1. Первое дело заявителя Томова (жалоба N 18255/10 от 15 марта 2010 г.)

19. Алексей Геннадьевич Томов родился в 1966 году и проживает в селе Выльгорт в Республике Коми.

20. С 2004 по 2009 год заявитель Томов отбывал наказание в виде лишения свободы в Исправительной колонии особого режима N ИК-22 в г. Воркуте* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 22 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Коми". Исправительная колония строгого режима для содержания лиц, ранее отбывавших наказание (примеч. редактора).). В августе 2009 года Воркутинский городской суд Республики Коми изменил приговор по делу заявителя, изменив вид исправительного учреждения на колонию-поселение. Следовательно, власти приняли решение перевести заявителя в поселение КП-52 в селе Ветью Княжпогостского района Республики Коми. Ближайшим городом являлся г. Емва в 900 километрах от г. Воркуты.

21. Поездка в г. Емву началась в вагонзаке 19 сентября 2009 г. Заявителя Томова и еще троих заключенных поместили в автозак ГАЗ-3307. На пути к железнодорожной станции автозак остановился у следственного изолятора г. Воркуты, где в него посадили еще заключенных, и их общее количество составило 10 человек. Поездка до железнодорожной станции заняла два с половиной часа.

22. Дальше заключенных повезли на поезде из г. Воркуты в г. Емву через города Печору и Усинск.

23. В дороге между городами Воркута и Усинск заявителя Томова содержали в большой камере вместе с еще девятью заключенными. Эта часть поездки началась 19 сентября 2009 г., в 17.00, и завершилась в 11.30 следующего дня. Поездка продолжалась 19 часов с четырехчасовой остановкой в г. Печоре.

24. После четырехчасовой остановки в г. Усинске и до прибытия в г. Емву заявитель Томов находился в меньшей камере с еще тремя заключенными во время второй части поездки, которая началась 20 сентября 2009 г., с 16.10, и закончилась 21 сентября 2009 г., в 12.45, то есть продолжалась 21 час с шестичасовой остановкой в г. Печоре.

25. Заключенных выводили в туалет два-три раза в день. Пользоваться туалетом на остановках было запрещено.

2. Дело заявительницы Пунеговой (жалоба N 63058/10 от 24 августа 2011 г.)

26. Заявительница Юлия Вадимовна Пунегова родилась в 1985 году и проживает в г. Сыктывкаре.

27. 25 и 27 января, 1 и 18 февраля 2010 г. в рамках предварительного расследования заявительницу перевозили в автозаке в городской суд, судебно-медицинское учреждение, следственный изолятор, больницу. В январе поездки в любую сторону занимали три минуты, в феврале - 30 минут.

28. По словам заявительницы, в марте, мае, июле и сентябре 2010 года ее также доставляли в городской суд, где рассматривался вопрос о ее содержании под стражей в рамках избранной меры пресечения.

29. После начала судебного разбирательства в Верховном суде Республики Коми заявительницу перевозили между следственным изолятором и зданием суда 10 или 12 раз между 15 декабря 2010 г. и 24 февраля 2011 г. Расстояние составляло 16 километров, а время в пути - 35 минут.

30. Каждый раз заявительницу помещали в одноместную камеру в автозаке на базе автомобилей ГАЗ или КАВЗ. Зимой заявительница сильно страдала от холода, поскольку обогреватель был расположен в центральном проходе, а через сплошную металлическую дверь камеры теплый воздух из коридора в камеру не поступал. Температура воздуха снаружи автозака варьировалась от -11 до -28°С.

3. Дело заявительницы Костроминой (жалоба N 10270/11 от 14 января 2011 г.)

31. Заявительница Наталья Борисовна Костромина родилась в 1978 году и проживает в г. Сыктывкаре. Заявительница утверждала, что имеет лишний вес, вызванный заболеванием диабетом.

32. В июне 2010 года следователи из Республики Коми попросили конвойную службу перевезти заявительницу из исправительной колонии в г. Кинешма, где заявительница отбывала наказание, в следственный изолятор г. Сыктывкара.

33. Этапирование началось 25 июня и завершилось 18 июля 2010 г. Заявительницу Костромину перевозили через следственные изоляторы в городах Иваново, Ярославль и Сосногорск. Семь раз ее доставляли из следственных изоляторов на железнодорожную станцию в автозаке, при этом каждая поездка продолжалась от одного до двух часов.

34. Каждый раз заявительницу Костромину помещали в одноместную камеру в автозаке на базе автомобиля ГАЗ вместе с еще одним заключенной, Н., которая также следовала в г. Сыктывкар. Страдания заявительницы Костроминой усугублялись ее большим весом и необычно жарким летом в то время.

35. В письме члену общественной комиссии от 6 июня 2011 г. заместитель руководителя службы исправительных учреждений г. Ярославля* (* Так в тексте. По-видимому, речь идет об Управлении Федеральной службы исполнения наказаний России по Ярославской области (примеч. переводчика).) пояснил, что Костромину и Н. помещали в одну камеру при перевозке, чтобы изолировать их от заключенных мужчин.

4. Дело заявителя Ракова (жалоба N 73227/11 от 11 октября 2011 г.)

36. Заявитель Евгений Николаевич Раков родился в 1969 году в г. Владивостоке.

37. Согласно постановлению Приморского краевого суда заявителя должны были перевезти из колонии, где он отбывал наказание, в следственный изолятор в г. Владивостоке, расположенный в 200 километрах.

38. 21 февраля 2011 г., примерно в 16.00, заявителя Ракова вместе с 12 другими заключенными доставили на железнодорожную станцию Находка и поместили в большую камеру вагонзака. Туалетом пользоваться не разрешали до примерно 20.00. Заявителю Ракову ждать было особенно тяжело, поскольку он страдал хроническим простатитом. По прибытии в г. Уссурийск вагонзак поставили на запасной путь, а заключенных оставили на ночь запертыми внутри без воды и без доступа к туалету. Им пришлось справлять нужду в пластиковые бутылки и складывать их под нижней полкой. Поезд прибыл в г. Владивосток примерно в полдень следующего дня, но заключенным пришлось ждать до 19.30, пока готовили автозаки для их перевозки в следственный изолятор. Во время ожидания заключенным также не давали воду, и им нельзя было пользоваться туалетом. Перевозка завершилась 22 февраля 2011 г., в 21.00.

39. Заявитель Раков обжаловал условия его перевозки в различные органы государственной власти, а также в суд общей юрисдикции, требуя выплаты компенсации морального вреда.

40. 12 апреля 2011 г. прокуратура Приморского края ответила, что она допросила конвоиров, которые дежурили 21 и 22 февраля, и установила, что наполняемость камер в транспорте для перевозки подследственных и осужденных не превышала установленные нормы. 21 февраля 2011 г., между 20.10 и 20.20, раздавали горячую воду. На следующий день горячую воду не распределяли, поскольку свои сухие пайки заключенные съели накануне. Посещение туалета было разрешено 21 февраля 2019 г., с 21.10 до 22.40, и 22 февраля 2019 г., с 10.10 до 11.00. Прокурор пришел к выводу, что конвоиры не нарушили каких-либо норм.

41. 22 апреля 2011 г. ФСИН ответила заявителю Ракову, что по результатам проверки и беседы с 23 заключенными было установлено, что заявителя перевозили в большой камере вместе с еще девятью лицами. Девятичасовая стоянка в г. Уссурийске была обусловлена расписанием движения пассажирских поездов. Соответствующие санитарные правила запрещают пользоваться туалетами того типа, которые установлены в вагонзаках, когда поезд находится на стоянке или проезжает большие транспортные узлы. ФСИН заключила, что охранники действовали в соответствии с правилами и что условия перевозки заявителя Ракова не являлись пыткой или бесчеловечным обращением.

42. В своем иске в Советский районный суд г. Владивостока заявитель Раков указал своим представителем А. Шевченко. Данный суд уведомил заявителя о том, что личное присутствие истцов, находящихся под стражей, не предусматривалось законом, и предложил заявителю выдать доверенность на имя А. Шевченко, что Раков и сделал. 30 мая 2011 г. Советский районный суд г. Владивостока провел судебное заседание, но А. Шевченко на него не явился. Выслушав устные объяснения представителя ФСИН и Федерального казначейства, Советский районный суд г. Владивостока отклонил иск заявителя Ракова о компенсации. В судебном решении были повторно изложены указанные выше результаты проверки, проведенной ФСИН, и был сделан вывод об отсутствии нарушений прав истца.

43. Заявитель Раков обжаловал данное судебное решение. Он назначил А. Шевченко своим представителем и просил обеспечить его (заявителя) личное присутствие в зале суда. 12 июля 2011 г. Приморский краевой суд отклонил данную жалобу, вынеся краткое определение и не заслушав ни заявителя Ракова, ни его представителя.

5. Дело заявителя Васильева (жалоба N 56201/13 от 7 мая 2013 г.)

44. Заявитель Дмитрий Львович Васильев родился в 1958 году и проживает в г. Печоре. С 2007 по 2013 год он отбывал наказание в виде лишения свободы в Исправительной колонии N ИК-54 в Свердловской области* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 54 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Свердловской области" (примеч. редактора).).

45. 10 ноября 2012 г., примерно в 23.00, заявителя Васильева и семь других заключенных поместили в многоместную камеру автозака на базе автомобиля ГАЗ. Они находились в автозаке на протяжении одного часа, сначала по пути на железнодорожную станцию и позднее, пока ждали прибытия поезда.

46. Примерно в полночь заявителя Васильева перевели в вагонзак, присоединенный к пассажирскому поезду, следовавшему в г. Екатеринбург. Во время восьмидневной поездки до г. Екатеринбурга, двухчасового ожидания на вокзале г. Екатеринбурга внутри вагонзака и двухчасового ожидания сопровождения из сотрудников органов внутренних дел заявитель Васильев находился в камере вместе с заключенными, количество которых варьировалось от девяти до 13.

47. В г. Екатеринбурге заявителя Васильева и еще 13 заключенных доставили в Следственный изолятор N ИЗ-66/1* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 1 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Свердловской области" (примеч. редактора).) в многоместной камере автозака на базе автомобиля КаМАЗ. Поездка продолжалась в общей сложности 14 часов и завершилась 11 ноября 2012 г., в 13.00.

48. Обратная поездка началась 24 ноября 2012 г., в 17.00, когда заявителя Васильева и еще 13 заключенных доставили на железнодорожный вокзал в камере автозака на базе автомобиля КаМАЗ. На протяжении двухчасовой поездки их содержали в многоместной камере. До 16.00 следующего дня заявитель находился в многоместной камере вместе с другими заключенными, количество которых составляло от девяти до 11 человек.

49. По прибытии на место заявителя Васильева и семь других заключенных поместили в многоместную камеру автозака на базе автомобиля ГАЗ. Через час они были доставлены в исправительное учреждение. Общая продолжительность поездки превысила 12 часов.

6. Второе дело заявителя Томова и дела заявителей Рошка и Баринова (жалоба N 41234/16 от 2 июля 2016 г.)

50. Заявитель Томов (см. выше § 19), Николай Константинович Рошка, родившийся в 1965 году в Республике Молдова, и Никита Валерьевич Баринов, родившийся в 1990 году в г. Сыктывкаре, вместе находились при перевозке из Следственного изолятора N ИЗ-11/1 в г. Сыктывкаре* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Коми" (примеч. редактора).) в колонию особого режима N ИК-23 в Мурманской области* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 23 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Мурманской области" (колония строгого режима) (примеч. редактора).). Эта поездка составляла примерно 2 200 километров.

51. 18 декабря 2015 г., с 15.30 до 17.00, трое заявителей и еще пять заключенных находились в многоместной камере автозака на базе автомобиля КаМАЗ и были доставлены на вокзал г. Сыктывкара. Эти же восемь заключенных ехали в большой камере вагонзака в г. Сосногорск через г. Ухту, куда поезд прибыл в 19.30 следующего дня.

52. После трехсуточного пребывания в следственном изоляторе г. Сосногорска утром 22 декабря 2015 г. указанных лиц доставили на вокзал г. Ухты в автозаке, в котором в многоместной камере перевозили 14 человек. С 10.00 до 7.30 следующих суток 10 заключенных, включая заявителей, перевозили в многоместной камере вагонзака из г. Ухты в г. Вологду. В г. Вологде указанных лиц перевезли в местный следственный изолятор в автозаке, в котором в многоместной камере содержались девять заключенных. Поездка продолжалась один час.

53. Трое заявителей провели почти три недели в следственном изоляторе г. Вологды.

54. 13 января 2016 г. этапирование продолжилось. Пятнадцать заключенных с 15.40 до 17.40, включая заявителей, находились в многоместной камере автозака на базе автомобиля КаМАЗ, и их перевозили на вокзал г. Вологды.

55. 13 января 2016 г., с 17.40, до 16 января 2016 г., 8.10, 12 заключенных перевозили из г. Вологды в г. Оленегорск Мурманской области. Их содержали в многоместной камере вагонзака. Во время 15-часовой остановки в г. Санкт-Петербурге 14 января 2016 г. температура упала до -20°С, но в вагонзаке обогрев не работал, поскольку вагон не двигался. Заключенных выводили в туалет два раза в день, и им выдавали по три кружки горячей воды в день.

56. В заключение, 16 января 2016 г., с 8.10 до 10.10, заключенные, которых было 14 человек, включая заявителей, находились в многоместной камере автозака на базе автомобиля КаМАЗ, и их перевозили с железнодорожной станции в исправительное учреждение.

С. Жалобы заявителей на установленные законом нормы

1. Жалобы заявителя Ракова (дело N ГКПИ11-1143)

57. Заявитель Раков обжаловал пункт 167 Инструкции по конвоированию (см. ниже § 67), утверждая, что чрезмерно высокие нормативы допустимой наполняемости вагонзаков приводили к переполненности этих помещений и лишали перевозимых лиц надлежащего ночного отдыха.

58. 13 октября 2011 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил соответствующую жалобу, установив, что Инструкция по конвоированию была принята компетентным органом государственной власти и не противоречила нормативным актам, имеющим большую юридическую силу. Нормы наполняемости вагонзаков соответствовали техническим спецификациям железнодорожных вагонов, а также санитарным нормам и нормам безопасности. Отсутствовали какие-либо указания на то, что такие нормы могли являться пыткой или бесчеловечным обращением, которые, по мнению Верховного Суда Российской Федерации, должны были сопровождаться умышленным причинением боли или страданий.

59. Заявитель Раков обжаловал это решение, утверждая, в частности, что обжалуемый документ не был опубликован и был предназначен "Для служебного пользования".

60. 27 декабря 2011 г. кратким определением Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отклонила его жалобу.

2. Жалобы заявителей Томова и Васильева (дело N АКПИ15-1121)

61. Ссылаясь на прецедентную практику Европейского Суда, заявители Томов и Васильев обжаловали приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 4 сентября 2006 г. N 279 (см. выше § 9), утверждая, что установленные в приказе нормативы были чрезмерно завышены и неизбежно вели к переполненности соответствующих помещений.

62. 16 ноября 2015 г. Верховный Суд Российской Федерации в своем решении отклонил жалобу, указав следующее:

"Доводы административных истцов о том, что предусмотренные оспариваемыми положениями размеры камер спецавтомобилей и спецвагонов не соответствуют нормам международного права, несостоятельны, поскольку отсутствует какой-либо нормативный правовой акт, имеющий большую юридическую силу, который бы устанавливал иные размеры камер в указанном спецтранспорте.

Ошибочными являются ссылки заявителей о противоречии технических условий Наставления правовым позициям Европейского Суда по правам человека, приведенным в Постановлениях от 8 ноября 2005 г. по делу "Худоеров против Российской Федерации", от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации", от 22 мая 2012 г. по делу "Идалов против Российской Федерации", касающихся условий перевозки заключенных автомобильным и железнодорожным транспортом, поскольку не соответствуют содержанию [указанных постановлений Европейского Суда]"* (* Текст в квадратных скобках добавлен при переводе (примеч. редактора).).

63. 25 февраля 2016 г. кратким определением Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отклонила жалобу заявителей.

II. Соответствующие внутригосударственное законодательство и правоприменительная практика

А. Инструкция по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию

64. Стандарты перевозки заключенных изложены в документе, утвержденном совместно Министерством юстиции Российской Федерации и Министерством внутренних дел Российской Федерации приказом от 24 мая 2006 г. (N 199дсп/369дсп, с изменениями, внесенными совместным приказом от 22 октября 2008 г. N 236дсп/900дсп) и имеющем гриф "Для служебного пользования". Копия Инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию (далее - Инструкция по конвоированию) была передана представителем заявителей (см. ниже § 87) и была сверена с цитатами из этого документа, приведенными в решениях внутригосударственных судов.

65. В разделе II Инструкции по конвоированию описывается процедура утверждения регулярных транзитных маршрутов. Согласно этой процедуре вагонзаки присоединяются к пассажирским поездам или к почтовым поездам (пункт 14). Железные дороги указаны как наиболее предпочтительный вид транспорта. Регулярные автомобильные маршруты устанавливаются, только если отсутствует железнодорожное сообщение (пункт 17 Инструкции по конвоированию). Регулярные маршруты должны устанавливаться с учетом необходимости минимизации количества этапов и увеличения до максимально допустимого числа заключенных, которых можно перевозить одновременно. Если это количество опускается ниже 40% наполняемости на протяжении трехмесячного срока, региональное управление исполнения наказаний должно предложить реорганизовать установленные маршруты (пункт 19 Инструкции по конвоированию).

66. В разделе XVII Инструкции по конвоированию установлены условия содержания обвиняемых и осужденных в ходе перевозки. От конвоиров требуют обеспечивать раздельное содержание 16 категорий перевозимых лиц: женщин отдельно от мужчин, детей отдельно от взрослых, не осужденных отдельно от осужденных, а также иностранцев, лиц, приговоренных к пожизненному лишению свободы, больных заключенных, бывших сотрудников органов внутренних дел из любой группы и так далее (пункты 164-166 Инструкции по конвоированию). Не допускается одновременно помещать в вагонзак заключенных из более чем шести категорий или использовать более 70% от допустимой наполняемости вагона. В вагонзаке могут находиться столько категорий заключенных, сколько в вагоне есть камер (пункт 168 Инструкции по конвоированию).

67. Норма загрузки вагонзака установлена в размере 12 человек для большой камеры или пять человек для маленькой камеры. Если поездка длится менее четырех часов, допустимо поместить в большую камеру до 16 человек и до шести человек в маленькую камеру. Автозак грузоподъемностью в две тонны может перевозить до 13 заключенных, с грузоподъемностью до трех тонн - до 21 заключенного, а с грузоподъемностью до четырех тонн - до 36 заключенных (пункт 167 Инструкции по конвоированию). Заключенные могут перевозить багаж весом до 50 килограммов (пункт 174 Инструкции по конвоированию).

68. Сухие пайки предоставляются исправительным учреждением, из которого заключенные отправляются на этап, на все время перевозки. В случае задержки в пути дополнительные сухие пайки предоставляются ближайшим следственным изолятором или исправительной колонией. Процедура распределения горячей воды должны быть установлены руководителем регионального управления ФСИН (пункт 175 Инструкции по конвоированию).

69. 24 января 2012 г. Верховный Суд Российской Федерации частично удовлетворил жалобу троих заключенных, которых представлял Э. Мезак (дело N ГКПИ11-1774, решение было оставлено апелляционной инстанцией без изменения 17 апреля 2012 г.). Истцы утверждали, что тексты второго и третьего абзацев пункта 167 Инструкции по конвоированию создавали условия для чрезмерной переполненности в ходе перевозки. Что касается перевозки в вагонзаках, Верховный Суд Российской Федерации указал следующее:

"Размещение шести человек в малой камере... не превышает проектную вместимость, не противоречит каким-либо нормам международного или федерального законодательства...

Принимая во внимание размеры полок, ширину откидного клапана (не более 47 см), суд считает, что перемещение в большой камере, рассчитанной на пять лежачих и восемь сидячих мест, 16 заключенных создает для них излишние неудобства и не соответствует Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными. В связи с чем абзац второй пункта 167 Инструкции в указанной части подлежит признанию недействующим".

В отношении автозаков Верховный Суд Российской Федерации указал следующее:

"...установленная абзацем третьим пункта 167 Инструкции норма посадки осужденных и лиц, содержащихся под стражей, соответствует установленным для [автозаков] техническим характеристикам. Норма не противоречит статье 3 Европейской Конвенции... [поскольку] перемещение осужденных и лиц, содержащихся под стражей, в спецавтомобиле, при соблюдении установленных абзацем третьим пункта 167 Инструкции норм посадки, само по себе не свидетельствует о применении пыток, жестокого и унижающего достоинство обращения...".

70. В 2018 году нормы вместимости вагонзаков снизили до 10 человек в большой камере и до четырех человек в маленькой (см. ниже § 76).

В. Правоприменительная практика судов Российской Федерации

71. В 2011 году заявитель Васильев и еще один человек обратились в Сыктывкарский городской суд с жалобой на то, что условия, в которых их ранее в том же году перевозили в рамках учреждений уголовно-исполнительной системы, противоречили статье 3 Конвенции. 24 февраля 2012 г. Сыктывкарский городской суд отклонил их жалобу, установив, что помещение 12 человек в большую камеру вагонзака соответствовало норме наполняемости этого помещения, установленной Инструкцией по конвоированию. Верховный суд Республики Коми 13 августа 2012 г. отменил указанное решение, установив следующее:

"Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции, поскольку соответствие условий перевозки установленным нормам само по себе не может указывать на то, что условия перевозки соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции.

Условия перевозки в настоящем деле можно сравнить с делом "Худоёров [против Российской Федерации]"... В таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что доводы жалобы относительно переполненности транспорта являются обоснованными".

72. 3 октября 2012 г. Президиум Верховного суда Республики Коми удовлетворил поданную ФСИН кассационную жалобу и признал действительным решение Сыктывкарского городского суда, уделив особое внимание факту формального соответствия установленным правилам и прецедентной практике Верховного Суда Российской Федерации, следующей принципу соблюдения норм закона (см. выше § 69).

73. В феврале 2013 года заявитель Васильев подал еще две жалобы, требуя признания того, что условия его перевозки в ноябре 2012 года не соответствовали требованиями статьи 3 Конвенции. Его требования были отклонены Печорским городским судом 23 и 24 сентября 2013 г., а также отклонены Верховным судом Республики Коми, действовавшим в качестве суда второй инстанции. Суды сослались на прецедентную практику Верховного Суда Российской Федерации (см. выше §§ 58 и 69) о том, что условия их перевозки не нарушали нормативных требований.

74. Аналогичные требования истцов Ал., Я. и Ан. были отклонены судами Республики Коми по тем же основаниям (см. решения Верховного суда Республики Коми от 23 января, 26 ноября 2012 г. и от 31 октября 2013 г. соответственно). В случае заявителя Я. суд второй инстанции указал следующее:

"Перевозка истца в автозаке и вагонзаке в соответствии с требованиями Инструкции [по конвоированию] в отсутствие данных о телесных повреждениях сама по себе не может свидетельствовать об унижающем или бесчеловечном обращении. Как на это ни посмотреть, условия перевозки являются едиными для всех осужденных и являются приемлемыми в превалирующей социальной и экономической ситуации в стране... Социальная изоляция осужденных подразумевает ограничения [их] прав и свобод и включает элемент страдания, которое является условием достижения целей уголовного наказания: восстановление социальной справедливости и реабилитация преступника".

С. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации (омбудсмен)

75. Раздел 2.3 "Права заключенных" доклада Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации 2015 года содержал указание на отсутствие прогресса в сфере контроля общественности за условиями перевозки:

"Исследование эффективности общественных наблюдательных комиссий показало, что некоторые области недостижимы для общественного контроля: автомобили и особый транспорт для перевозки осужденных и обвиняемых и подозреваемых лиц... К сожалению, Министерство юстиции Российской Федерации не приняло во внимание предложение Уполномоченного организовать общественное наблюдение за соблюдением прав лиц, перевозимых в суды, в здания следственных органов или в учреждения уголовно-исполнительной системы. Более того, не были рассмотрены предложения об изменении норм права, разработанных Генеральной прокуратурой Российской Федерации, относительно общественного наблюдения за камерами конвойных помещений в судах и за транспортом для перевозки заключенных".

D. Ежегодный доклад Министерства юстиции Российской Федерации

76. Доклад о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2017 год описывал меры по исполнению постановлений Европейского Суда относительно условий перевозки заключенных (группа дел Гулиева, пункт 3, приложение N 5):

- совместный приказ Министерства юстиции Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации от 9 февраля 2018 г. N 26дсп/85дсп внес изменения в Инструкцию по конвоированию, снизив норму наполняемости больших камер транспорта для перевозки заключенных до 10 человек, а меньших камер - до четырех;

- были улучшены условия перевозки беременных женщин и женщин с детьми;

- Министерство внутренних дел Российской Федерации изменило технические спецификации вагонзаков и подготовилось к дальнейшему увеличению нормы санитарной площади на перевозимого заключенного, а также к введению в эксплуатацию двухэтажных вагонзаков;

- дальнейшие улучшения маршрутов перевозок и взаимодействия между органами государственной власти, отвечающими за перевозки заключенных, а также постепенная замена подвижного состава были предусмотрены в соответствии с "Концепцией развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года" (утвержденной Распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р);

- был запланирован обзор рекомендаций, изложенных в опубликованном в 2018 году информационном бюллетене Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП).

III. Соответствующие материалы Совета Европы

А. Комитет министров Совета Европы

77. Комитет министров Совета Европы контролирует исполнение постановлений по группе дел Гулиева (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia) от 19 июня 2008 г., жалоба N 24650/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 3 (примеч. редактора).)) и по еще 45 подобным делам, в которых Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечными или унижающими достоинство условиями перевозки заявителей.

78. Согласно информации, предоставленной властями Российской Федерации по делу "Гулиев против Российской Федерации" (DH-DD(2011)843), на 1128-м заседании Комитета министров Совета Европы 29 ноября 2011 г. копии переведенного Постановления были предоставлены сотрудникам Министерства внутренних дел Российской Федерации и ФСИН, которым было дано указание обеспечить, чтобы условия перевозки соответствовали международному законодательству и законодательству Российской Федерации и чтобы были приняты меры в отношении достаточно обоснованных жалоб на условия перевозки. Также копии указанного Постановления были предоставлены региональным надзирающим прокурорам и председателям соответствующих территориальных судов. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что отсутствовала необходимость готовить специальный план действий.

В. Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания

79. В июне 2018 года ЕКПП издал информационный бюллетень, в котором были перечислены его основные стандарты применительно к перевозке заключенных (CPT/Inf(2018)24 (сноски со ссылками на доклады по итогам визитов ЕКПП в страну опущены):

"1. Бытовые условия

Если транспорт оборудован камерами, то индивидуальные камеры площадью менее 0,6 кв. метра не должны использоваться для перевозки лиц, независимо от того, насколько короткой является поездка. Индивидуальные камеры площадью около 0,6 кв. метра могут считаться приемлемыми для перевозки людей на короткие дистанции, однако для более длинных поездок/дистанций размеры камер должны быть намного больше.

Помещения или камеры, предназначенные для перевозки более чем одного заключенного на короткие дистанции/поездки, должны обеспечивать не менее 0,4 кв. метра санитарной площади на человека, а желательно больше. Что касается более длинных поездок/дистанций, помещения должны обеспечивать как минимум 0,6 кв. метра санитарной площади на человека.

Помещения или камеры для перевозки заключенных должны иметь достаточную высоту.

Все транспортные средства должны быть чистыми, достаточно освещенными, проветриваться и отапливаться соответствующим образом.

Транспорт должен быть оборудован приемлемыми местами отдыха (такие, как скамьи или сидения).

Для поездки в ночное время камеры вагонзака должны быть оборудованы кроватями или платформами для сна, а заключенным должны выдаваться матрасы и простыни/одеяла на время перевозки.

Должны быть сделаны соответствующие приготовления для обеспечения перевозимых заключенных питьевой водой по требованию, а в длительных поездках - питанием через соответствующие промежутки времени.

В контексте длинных перевозок должны быть сделаны приготовления для обеспечения заключенным доступа к санитарному оборудованию или для обеспечения того, чтобы заключенные могли справить свои естественные нужды в условиях достаточной приватности, гигиены и с соблюдением достоинства. При перевозке автомобильным транспортом это означает регулярные остановки.

2. Меры безопасности

Задержанных лиц следует перевозить в транспорте, специально оборудованном для этой цели, учитывая надлежащим образом все соответствующие требования безопасности для защиты перевозимых лиц.

Количество перевозимых заключенных не должно превышать установленную норму наполняемости для используемого транспорта.

Заключенные не должны стоять во время поездки из-за отсутствия сидячих мест...

Весь используемый для перевозки задержанных лиц транспорт должен быть оборудован соответствующими средствами безопасности (такими как ремни безопасности)...".

80. Что касается условий перевозки заключенных по железной дороге, ЕКПП рассмотрел условия, аналогичные наблюдающимся в настоящем деле, во время визита на Украину и установил, что "способ, которым заключенные перевозились... [был] неприемлем, учитывая, inter alia, материально-бытовые условия и возможную продолжительность поездки". ЕКПП порекомендовал в качестве незамедлительной меры властям Украины принять меры, в частности, по значительному снижению максимально допустимого количества заключенных на одну камеру в вагонзаке: в камере площадью 3,5 кв. метра не могли находиться более шести человек, а в камере площадью 2 кв. метра - более трех (Украина: посещение 2000, CPT/Inf(2002)23). Для сравнения, ЕКПП признал удовлетворительными условия во время параллельного визита в Швейцарию, где большинство заключенных помещались в одноместные камеры с решетчатой дверью. Камеры имели размеры 0,9 х 1,5 метра и высоту 1,95 метра и были оборудованы скамьей с набивным сиденьем (Швейцария: посещение 2001, CPT/Inf(2002)4).

IV. Соответствующие международные материалы

81. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы), принятые Организацией Объединенных Наций, в частности, предусматривают следующее:

"...Перемещение заключенных

45.(1) Когда заключенные направляются в место их заключения или переводятся из одного места заключения в другое, их следует в максимальной степени укрывать от посторонних взглядов и принимать все меры для того, чтобы защитить их от оскорблений, проявлений любопытства и любых видов огласки.

(2) Перевозка заключенных в условиях недостаточной вентиляции или освещения или же в любых других физически излишне тяжелых условиях подлежит запрещению.

(3) Заключенные перевозятся за счет тюремной администрации, причем их перевозка должна осуществляться в одинаковых для всех условиях...".

82. Доклад организации "Международная амнистия" (Amnesty International) "Этапирование в России - путь в неизвестность" (Prisoner transportation in Russia: Travelling into the unknown), опубликованный 25 октября 2017 г., содержал описание условий, в которых заключенные в Российской Федерации перевозились в исправительные учреждения. В соответствующих частях доклада указывалось следующее:

"Таким образом, проблемы, связанные с перевозкой заключенных... в России... усугубляются историческими и географическими особенностями. От советского ГУЛАГа Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН России) унаследовала сеть исправительных колоний, многие из которых находятся в малонаселенных частях страны, например, на Крайнем Севере или на Дальнем Востоке, из-за того, что изначально они использовались как трудовые лагеря для добычи сырья. Размеры страны в совокупности с расположениями колоний означают, что заключенных приходится перевозить на огромные расстояния для того, чтобы они могли попасть в колонии для отбывания своего наказания. Их также необходимо перевозить из колонии в колонию, в больницы на лечение и в суды на судебные заседания и обратно...

ФСИН России считает совершенно секретной всю информацию об этапировании заключенных и их местонахождении. Ни заключенным, ни их близким родственникам и адвокатам не сообщают о конечном пункте назначения до начала этапа... Отсутствие информации об их местонахождении усугубляет их уязвимость, поскольку органы, осуществляющие надзор за местами содержания под стражей, не могут установить местонахождение заключенных, чтобы встретиться с ними, пока они находятся на этапе, так же как и их адвокаты...

Во время этапирования заключенные находятся в переполненных специальных железнодорожных вагонах и тюремных фургонах в условиях, которые зачастую могут быть признаны жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением... Во время этапа заключенным ограничивают доступ к туалету, а во время длительных ожиданий на подъездных путях у них вообще нет туда доступа.

Дезориентация заключенных от того, что их везут в неизвестном направлении по неизвестному маршруту, усугубляется сенсорной депривацией во время пути: в "столыпинских" вагонзаках нет окон, как и в автозаках, и заключенным не разрешается иметь с собой часы..."

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб в одном производстве

83. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Европейского Суда Европейский Суд решил объединить рассмотрение жалоб в одном производстве, поскольку они содержат и затрагивают одинаковые вопросы с точки зрения Конвенции.

II. Соблюдение требований статьи 38 Конвенции

84. Прежде, чем перейти к рассмотрению вопросов о приемлемости и по существу жалобы, Европейский Суд должен решить, выполнили ли власти Российской Федерации предусмотренную статьей 38 Конвенции обязанность представить в Европейский Суд запрошенные им доказательства. Статья 38 Конвенции гласит:

"Суд рассматривает дело с участием представителей заинтересованных сторон и, если это необходимо, осуществляет исследование обстоятельств дела, для эффективного проведения которого заинтересованные Высокие Договаривающиеся Стороны создают все необходимые условия".

85. Официально уведомляя власти Российской Федерации о первой жалобе в начале рассмотрения настоящего дела (N 18255/10), Европейский Суд задал сторонам ряд вопросов и попросил власти государства-ответчика предоставить копию Инструкции по конвоированию, а также решений и определений судов Российской Федерации по вопросам перевозки заключенных. В ответ власти Российской Федерации представили одностороннюю декларацию. Они не ответили на просьбу Европейского Суда представить письменные доказательства.

86. Отклонив одностороннюю декларацию властей Российской Федерации (см. выше § 5), Европейский Суд установил новый крайний срок предоставления запрошенных материалов. В письме от 17 декабря 2014 г. власти Российской Федерации ответили, что Европейский Суд ошибочно отклонил их декларацию. Они не прокомментировали просьбу предоставить документы. 26 января 2015 г. Европейский Суд просил стороны прокомментировать, свидетельствовал ли отказ властей Российской Федерации о нарушении статьи 38 Конвенции.

87. 16 февраля 2015 г. власти Российской Федерации ответили, что они не считали необходимым представлять запрошенные документы, поскольку они признали нарушение статьи 3 Конвенции и представили соответствующую декларацию. Тем временем представитель заявителей предложил передать в Европейский Суд один из запрошенных материалов. Европейский Суд согласился с предложением. 19 февраля 2015 г. представитель заявитель представил копию Инструкции по конвоированию. Полученные материалы были направлены властям Российской Федерации, которым было предоставлено дополнительное время для направления своих комментариев. Письмом от 16 июня 2015 г. власти Российской Федерации отказались от каких-либо комментариев.

88. Европейский Суд рассмотрит вопрос в свете общих принципов соблюдения статьи 38 Конвенции, как они изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Яновец и другие против Российской Федерации" (Janowiec and Others v. Russia) (жалобы NN 55508/07 и 29520/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 7 (примеч. редактора).), ECHR 2013, §§ 202-206).

89. Располагая своей процедурой и своими правилами, Европейский Суд свободен в принятии решения о том, какие доказательства стороны должны представить для надлежащего рассмотрения дела. Достаточно того, что Европейский Суд считает находящееся в запрашиваемом материале доказательство необходимым для этой цели (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Яновец и другие против Российской Федерации", § 208). Вопрос о том, должны ли определенные документы или иные доказательства представляться в Европейский Суд или нет, не может решаться властями государства-ответчика, которые обязаны, как сторона по делу, выполнять запросы Европейского Суда о представлении доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Давыдов и другие против Украины" (Davydov and Others v. Ukraine) от 1 июля 2010 г., жалобы NN 17674/02 и 39081/02, § 171).

90. Европейский Суд не может согласиться с доводом властей Российской Федерации о том, что их обязанность представить запрашиваемые материалы исчезла, как только они направили одностороннюю декларацию о признании нарушений Конвенции. Обязанность предоставить запрошенные Европейским Судом доказательства возникает для властей государства-ответчика с момента формулировки такого запроса, независимо от того, происходит ли это при первоначальном официальном уведомлении властей государства-ответчика о жалобе или позже, в ходе производства по жалобе (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Яновец и другие против Российской Федерации", § 203). В настоящем деле Европейский Суд отклонил одностороннюю декларацию властей Российской Федерации и повторил свой запрос о предоставлении документов, установив новый процессуальный срок. Однако власти Российской Федерации не предоставили требуемые материалы и никак не объяснили свое бездействие. Более того, они отказались удостоверить подлинность копий запрошенных материалов, которые передал в Европейский Суд представитель заявителей.

91. Следовательно, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не выполнили свою обязанность, предусмотренную статьей 38 Конвенции, в связи с отказом представить запрашиваемые материалы по делу N 18255/10.

III. Предполагаемые нарушения статей 3 и 13 Конвенции

92. Заявители утверждали, что их перевозили в условиях, которые являлись бесчеловечным и унижающим достоинство обращением в нарушение положений статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

93. Заявители Раков, Томов, Рошка и Баринов также утверждали, что они не располагали эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в связи с жалобами на условия перевозки. Статья 13 Конвенции звучит следующим образом:

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Требование властей Российской Федерации об исключении трех жалоб их списка рассматриваемых Европейским Судом дел в связи с поданными ими односторонними декларациями

94. В дополнение к односторонней декларации по делу N 18255/10, которую Европейский Суд не принял (см. выше § 5), 28 июля 2016 г. и 21 июля 2017 г. власти Российской Федерации представили односторонние декларации в отношении жалоб заявителей Васильева (N 56201/13), Костроминой (N 10270/11), Томова, Рошка и Баринова (N 41234/16). Власти Российской Федерации признали нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями перевозки указанных заявителей, а также нарушение статьи 13 Конвенции в отношении заявителей Томова, Рошка и Баринова в связи с отсутствием у них эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. Власти Российской Федерации предложили выплатить каждому из заявителей суммы от 500 до 1 500 евро и предложили Европейскому Суду исключить соответствующие жалобы из своего списка дел в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

95. Соответствующие заявители отклонили эти декларации. Они утверждали, что предложение властей Российской Федерации было недостаточным и непропорциональным страданиям заявителей, а также что власти Российской Федерации не затронули главную проблему, связанную с условиями перевозки.

96. Европейский Суд повторяет, что согласие заявителя с условиями декларации не является необходимым для исключения жалобы из списка дел Европейского Суда в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции, поскольку такое решение может быть принято, даже если заявитель желает продолжать рассмотрение жалобы по существу. Элементы, исходя из которых Европейский Суд определяет, является ли односторонняя декларация достаточным основанием для признания того, что уважение прав человека не требует продолжения рассмотрения дела, четко установлены в прецедентной практике Европейского Суда. В частности, к ним относятся характер поданной жалобы, признание факта нарушения Конвенции и обязательство выплатить надлежащую компенсацию за такое нарушение, наличие четкой и обширной практики по аналогичным делам, характер и пределы мер, принятых властями государства-ответчика при исполнении постановлений Европейского Суда по предыдущим аналогичным делам, и влияние этих мер на рассматриваемое дело (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции (предварительные возражения)" (Tahsin Acar v. Turkey), жалоба N 26307/95, ECHR 2003-VI, §§ 75-76, Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Others v. Russia) от 1 июля 2014 г., жалоба N 29920/05 и 10 других жалоб* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 11 (примеч. редактора).), § 130, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Йеронович против Латвии" (Jeronovics v. Latvia), жалоба N 44898/10, ECHR 2016, §§ 64-71).

97. Европейский Суд убежден в том, что власти Российской Федерации предложили решить в неисковом порядке вопросы, лежащие в основе соответствующих жалоб. Власти Российской Федерации признали, что факты, как они были изложены заявителями, свидетельствовали о нарушениях статей 3 и 13 Конвенции. Эти вопросы также являются предметом сложившейся практики Европейского Суда, который установил нарушение статьи 3 Конвенции в значительном количестве аналогичных дел против Российской Федерации, начиная с дела "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia) (жалоба N 6847/02* (* См.: там же. 2006. N 7 (примеч. редактора).), ECHR 2005-X (извлечения), §§ 112-120), упоминавшегося выше Постановления Европейского Суда по делу "Гулиев против Российской Федерации" (§§ 58-70), и также установил нарушение статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "M.S. против Российской Федерации" (M.S. v. Russia) от 10 июля 2014 г., жалоба N 8589/08* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 80-86).

98. Заявители не согласились с предложением властей Российской Федерации об урегулировании спора в связи с недостаточной суммой компенсации и предполагаемым отсутствием усилий по устранению первопричины проблемы. Что касается второй части возражений заявителей, Европейский Суд повторяет, что, несмотря на намерение сторон урегулировать дело с помощью мирного соглашения или на наличие любого иного основания для исключения жалобы из списка рассматриваемых Европейским Судом дел, Европейский Суд может посчитать необходимым продолжить рассмотрение жалобы, если она затрагивает вопросы общего характера, влияющие на соблюдение положений Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации", § 135). Подобные вопросы общего характера могут возникать, например, если есть необходимость заставить власти государства-ответчика исправить системную ошибку, влияющую на других людей, находящихся в аналогичном положении. Таким образом, Европейский Суд неоднократно был вынужден в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции, in fine, проверять, была ли разрешена (или решалась ли в рассматриваемое время) общая проблема, затронутая в жалобе (см. ibid.).

99. Рассматривая настоящее дело в свете вышеуказанных принципов и принимая во внимание свою предусмотренную статьей 19 Конвенции обязанность обеспечить соблюдение Высокими Договаривающимися Сторонами взятых на себя обязательств, Европейский Суд усматривает наличие причин, требующих от него продолжать разбирательство по настоящим жалобам. Хотя Европейский Суд уже рассматривал аналогичные вопросы во многих предыдущих делах и прояснил характер обязанностей властей Российской Федерации согласно Конвенции, он продолжает получать значительное количество обоснованных жалоб такого же рода (см. ниже § 177). Эти жалобы должны обычно разрешаться на внутригосударственном уровне, но этого не происходит, поскольку отсутствуют надлежащие внутригосударственные средства правовой защиты. Эта ситуация вступает в конфликт с принципом субсидиарности, существенно подрывая уважение прав человека, определенных в Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации", § 137).

100. Учитывая, что значительные группы людей всё еще лишены эффективных внутригосударственных средств правовой защиты и, таким образом, вынуждены искать в Европейском Суде защиты от повторяющихся нарушений их конвенционных прав, Европейский Суд поднял принципиальный вопрос о существовании системной проблемы и обратил особое внимание на статью 13 Конвенции, которая прямо содержит указание на обязательство государства, закрепленное в статье 1 Конвенции, защищать права человека в первую и основную очередь в рамках своих внутренних правовых систем (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудля против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, § 152). Однако в односторонних декларациях властей Российской Федерации, которыми они хотели урегулировать споры по настоящим жалобам, не указывалось какого-либо обязательства разрешить краеугольный вопрос о нарушении конвенционных прав, который продолжает влиять на сотни заключенных в Российской Федерации. Европейский Суд также отмечает в связи с информацией от властей Российской Федерации, направленной в адрес Комитета министров Совета Европы в рамках статьи 46 Конвенции, что для разрешения масштабной проблемы условий перевозки заключенных не требовалось плана действий (см. выше § 78). Принятие требования властей Российской Федерации об исключении настоящих жалоб из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом, оставит ситуацию без изменения, без какой-либо гарантии того, что в ближайшем будущем будет найдено действительное решение проблемы (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Герасимов и другие против Российской Федерации", § 138). Также это не будет способствовать выполнению задач Европейского Суда согласно статье 19 Конвенции: "в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами по настоящей Конвенции и Протоколам к ней" (см. ibid.).

101. Ввиду изложенного Европейский Суд полагает, что условия односторонних деклараций властей Российской Федерации не содержат достаточных оснований для вывода о том, что уважение прав человека не требует от Европейского Суда дальнейшего рассмотрения соответствующих жалоб. Следовательно, требование властей Российской Федерации об исключении жалоб из списка рассматриваемых Европейским Судом дел должно быть отклонено.

В. Приемлемость жалоб для рассмотрения по существу

1. Является ли жалоба заявительницы Пунеговой на нарушение статьи 3 Конвенции поданной частично с нарушением срока

102. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы Пунеговой была подана с нарушением срока в части, касающейся условий ее перевозок в январе и феврале 2010 года. В последующий период, до декабря 2010 года, ее никуда не перевозили, и этот факт следует рассматривать как прерывающий "длящуюся ситуацию".

103. Заявительница Пунегова ответила, что с марта по сентябрь 2010 года ее доставляли на заседания городского суда, хотя она не смогла вспомнить точные даты.

104. Европейский Суд повторяет, что в делах, касающихся условий перевозки заявителя между следственным изолятором и зданием суда, даже при том, что заявителя перевозили время от времени, а не постоянно, отсутствие каких-либо явных изменений в условиях перевозки, которым заявитель постоянно подвергался, создает "длящуюся ситуацию", что относит весь обжалуемый период к сфере компетенции Европейского Суда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тычко против Российской Федерации" (Tychko v. Russia) от 11 июня 2015 г., жалоба N 56097/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 12 (примеч. редактора).), § 49, Постановление Европейского Суда по делу "Недайборщ против Российской Федерации" (Nedayborshch v. Russia) от 1 июля 2010 г., жалоба N 42255/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 2 (примеч. редактора).), § 24).

105. Европейский Суд полагает неубедительным утверждение властей Российской Федерации о том, что в течение 10 месяцев, с февраля по декабрь 2010 года, заявительницу Пунегову ни разу не вывозили из следственного изолятора. Законодательство Российской Федерации требует, чтобы мера пресечения в виде помещения под стражу пересматривалась бы через определенные интервалы. Судебные заседания по вопросу продления меры пресечения обычно проводятся в присутствии лица, заключенного под стражу. В отсутствие каких-либо документов, свидетельствующих об исключительных обстоятельствах для освобождения заявительницы Пунеговой от участия в судебных заседаниях по вопросу ее содержания под стражей в течение указанного 10-месячного срока, Европейский Суд склоняется к утверждению заявительницы о том, что ее регулярно вывозили в суд в автозаке. Конституционный Суд Российской Федерации также убежден, что условия перевозки заявительницы оставались примерно одними и теми же на протяжении всего срока: ее помещали в одноместную камеру автозака, поскольку Инструкция по конвоированию требовала перевозить женщин отдельно от мужчин (см. выше § 66).

106. Следовательно, Европейский Суд полномочен рассматривать весь период, обжалуемый заявительницей Пунеговой. Заявительница подала жалобу 24 августа 2011 г., то есть в течение шести месяцев после истечения указанного срока. Таким образом, жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции не может быть отклонена как поданная с нарушением шестимесячного срока.

2. Является ли жалоба заявителя Ракова на нарушение статей 3 и 13 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу

107. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель Раков подал свои жалобы на нарушение статей 3 и 13 Конвенции с нарушением установленного срока, поскольку он направил ее более чем через шесть месяцев после последней даты его перевозки. В свете выводов Европейского Суда, сделанных в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Гулиев против Российской Федерации", заявитель должен был знать, что отсутствовали эффективные внутригосударственные средства правовой защиты, способные восстановить шестимесячный срок на подачу жалобы.

108. Заявитель Раков утверждал, что реакция властей на его жалобы подтверждала, что в правовой системе Российской Федерации отсутствовали эффективные средства защиты в связи с предъявленными заявителем жалобами.

109. Европейский Суд повторяет, что шестимесячный срок обычно исчисляется с даты принятия окончательного решения в процессе использования внутригосударственных средств правовой защиты. Однако если с самого начала ясно, что отсутствует эффективное средство правовой защиты, указанный срок начинает исчисляться с даты осуществления обжалуемых действия или мер. Согласно действующему законодательству Российской Федерации ни жалобы вышестоящему прокурору, ни гражданский иск о компенсации за ненадлежащие условия содержания под стражей или перевозки не считаются эффективными средствами правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 102-104 и 113-118, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гулиев против Российской Федерации", §§ 54-56). В отсутствие эффективного средства правовой защиты жалоба на ненадлежащие условия содержания под стражей или перевозки должна быть подана в течение шести месяцев с последней даты содержания заявителя под стражей или даты завершения его перевозки (см. Решение Европейского Суда по делу "Норкин против Российской Федерации" (Norkin v. Russia) от 5 февраля 2013 г., жалоба N 21056/11, Решение Европейского Суда по делу "Марков и Беленцов против Российской Федерации" (Markov and Belentsov v. Russia) от 10 декабря 2013 г., жалобы NN 47696/09 и 79806/12, Постановление Европейского Суда по делу "Евдокимов и другие против Российской Федерации" (Yevdokimov and Others v. Russia) от 16 февраля 2016 г., жалоба N 27236/05 и 10 других жалоб* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), § 54).

110. Перевозка заявителя Ракова завершилась 22 февраля 2011 г., а жалобы на условия перевозки он подал 11 октября 2011 г., то есть более чем шесть месяцев спустя. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции была подана с нарушением срока по смыслу пункта 1 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции. Поскольку Европейский Суд не полномочен рассматривать вопросы в свете статьи 3 Конвенции, он не имеет возможности установить, располагал ли заявитель Раков "подлежащей доказыванию" жалобой на нарушение указанного конвенционного положения, что необходимо для рассмотрения жалоб на нарушение статьи 13 Конвенции. Таким образом, жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции является несовместимой с положениями Конвенции ratione materiae и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

3. Вывод

111. За исключением жалоб заявителя Ракова на нарушение статей 3 и 13 Конвенции, которые были признаны Европейским Судом неприемлемыми для рассмотрения по существу, Европейский Суд полагает, что остальные жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что указанные жалобы не являются неприемлемыми и по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

С. Существо жалобы

1. Доводы сторон

112. В отношении жалобы N 41234/16, поданной заявителями Томовым, Рошка и Бариновым, власти Российской Федерации признали, что условия их перевозки не соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции и что заявители не располагали эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции. Власти Российской Федерации не представили замечаний по существу других жалоб.

113. Заявители утверждали, что они являлись жертвами обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции и что они не располагали эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции. Заявители отмечали, что после того, как Верховный Суд Российской Федерации признал нормативную базу соответствующей Конвенции (см. выше § 69), последующие обращения заявителей в суды были обречены на провал (см. выше §§ 72 и 73).

2. Соблюдение требований статьи 3 Конвенции

(а) Общие принципы

114. Общие принципы, касающиеся абсолютного запрета бесчеловечного и унижающего обращения в контексте лишения свободы, давно установлены в прецедентной практике Европейского Суда. Государства обязаны обеспечивать, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, которые соответствуют принципу уважения человеческого достоинства, чтобы способ и метод исполнения меры по ограничению свободы не подвергали бы задержанное лицо переживаниям или трудностям такой степени, которая бы превышала уровень страдания, неизбежно присущего помещению под стражу, и чтобы, учитывая практические потребности заключения под стражей, здоровье и благополучие помещаемого под стражу лица обеспечивались бы надлежащим образом. Даже отсутствие намерения унизить или оскорбить заключенного путем помещения его или ее в плохие условия, хотя и является фактором, который следует принимать во внимание, не исключает установление нарушения статьи 3 Конвенции, поскольку власти государства-ответчика обязаны организовать свою уголовно-исполнительную систему таким образом, чтобы гарантировать уважение достоинства заключенных, независимо от каких-либо финансовых или материально-транспортных затруднений (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии" (Mursic v. Croatia) от 20 октября 2016 г., жалоба N 7334/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 5 (примеч. редактора).), §§ 96-101, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia) от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), §§ 91-93, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 139-142).

115. Оценка того, достигли ли условия, в которых находился заявитель, уровня жестокости, необходимого для применения статьи 3 Конвенции, зависит от совокупности всех обстоятельств дела, включая длительность нахождения в таких условиях. Эта оценка также включает в себя особые утверждения заявителя, которые могут быть подкреплены соответствующими доказательствами. Принципы, регулирующие доказательственные стандарты и распределение бремени доказывания в таких случаях, которые подчеркивают, в частности, роль властей государства-ответчика в представления находящихся в их распоряжении письменных доказательств, изложены в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (§§ 121-125).

116. В отношении стандартов, разработанных внутригосударственными властями или международными организациями, такими как ЕКПП, Европейский Суд повторяет, что, хотя указанные структуры и могут сообщать о своем анализе предполагаемого нарушения, они не могут являться ключевым элементом для его оценки согласно статье 3 Конвенции. Это так, поскольку Европейский Суд призван рассматривать индивидуальные жалобы на основе их особых фактических обстоятельств, в то время как ЕКПП и власти государств-ответчиков разрабатывают общеприменимые стандарты, которые призваны предупреждать совершение аналогичных нарушений. Тем не менее Европейский Суд полностью рассматривает дела, в которых, по-видимому, существовавшие на практике условия отличались от соответствующих стандартов, принятых ЕКПП (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии", §§ 111-113).

(b) Прецедентная практика по вопросу оценки условий перевозки заключенных

117. Европейский Суд выработал обширную практику относительно условий перевозки заключенных в автозаках между следственными изоляторами и судами. Начиная с упоминавшегося выше Постановления Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (§§ 117-119) он установил нарушение статьи 3 Конвенции во многих делах, когда заявителей перевозили в чрезмерно стесненных условиях. Заявителям обеспечивалось менее 0,5 кв. м санитарной площади на человека, а некоторым только 0,25 кв. м санитарной площади на человека (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Яковенко против Украины" (Yakovenko v. Ukraine) от 25 октября 2007 г., жалоба N 15825/06, §§ 107-109, Постановление Европейского Суда по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia) от 12 июня 2008 г., жалоба N 78146/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 2 (примеч. редактора).), §§ 92-99, Постановление Европейского Суда по делу "Старокадомский против Российской Федерации" (Starokadomskiy v. Russia) от 31 июля 2008 г., жалоба N 42239/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).), §§ 55-60, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", § 103, Постановление Европейского Суда по делу "Ретунская против Румынии" (Retunscaia v. Romania) от 8 января 2013 г., жалоба N 25251/04, § 78, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "M.S. против Российской Федерации", § 76, Постановление Европейского Суда по делу "Коркин против Российской Федерации" (Korkin v. Russia) от 12 ноября 2015 г., жалоба N 48416/09* (* См.: там же. 2016. N 9 (примеч. редактора).), § 73, Постановление Европейского Суда по делу "Раджаб Магомедов против Российской Федерации" (Radzhab Magomedov v. Russia) от 20 декабря 2016 г., жалоба N 20933/08* (* См.: там же. 2018. N 4 (примеч. редактора).), § 61).

118. Европейский Суд также отмечал, что высота камер для перевозки заключенных, 1,6 метра, являлась недостаточной для того, чтобы человек среднего роста, не сутулясь, мог войти и стоять прямо, что вынуждало перевозимых лиц все время сидеть внутри автозака (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", § 103, Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации (N 2)" (Trepashkin v. Russia) (N 2) от 16 декабря 2010 г., жалоба N 14248/05* (* См.: там же. 2011. N 10 (примеч. редактора).), § 133). В дополнение к ограниченной санитарной площади на одного человека в автозаках часто находилось больше человек, чем то количество, на которое эти автомобили были рассчитаны, что дополнительно ухудшало положение заявителей (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Власов против Российской Федерации", § 93, "Старокадомский против Российской Федерации", § 95, "Ретунская против Румынии", § 78). Недостаток вентиляции в жаркие дни и отсутствие обогрева, когда автомобиль стоял с выключенным двигателем, также были отмечены как отягчающие обстоятельства (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Власов против Российской Федерации", § 94, и "Яковенко против Украины", § 109).

119. Были приняты во внимание частота и количество поездок в таких условиях, а также их продолжительность. Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в случаях, когда заявители сталкивались с десятками и даже сотнями таких поездок. Для сравнения: Европейский Суд установил, что минимальный уровень жестокости не был достигнут в случае, когда нахождение заявителя в рассматриваемых условиях было ограничено по времени (см. Постановление Европейского Суда по делу "Селезнев против Российской Федерации" (Seleznev v. Russia) от 26 июня 2008 г., жалоба N 15591/03* (* См.: там же. 2009. N 6 (примеч. редактора).), § 59, когда заявителя всего два раза перевозили по 32 минуты в переполненном автозаке, и Постановление Европейского Суда по делу "Яцыцын против Эстонии" (Jatsoson v. Estonia) от 30 октября 2018 г., жалоба N 27603/15, § 45, когда заявитель отказался продолжать поездку после 20-минутного нахождения в стоявшем автомобиле).

120. Что касается приспособлений для безопасности, которые снижают риск травмы в движущемся автомобиле, Европейский Суд устанавливал, что отсутствие ремней безопасности само по себе не может означать нарушение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Войку против Румынии" (Voicu v. Romania) от 10 июня 2014 г., жалоба N 22015/10, § 63, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яцыцын против Эстонии", §§ 42-43). Однако Европейский Суд отмечал, что отсутствие ремней безопасности или ручек может вызвать вопрос в отношении статьи 3 Конвенции в определенных условиях и в совокупности с другими факторами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Энгель против Венгрии" (Engel v. Hungary) от 20 мая 2010 г., жалоба N 46857/06, § 28, в котором заявитель являлся парализованным человеком, и его кресло было оставлено незакрепленным в движущемся автомобиле, и Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 7 (примеч. редактора).), ECHR 2006-XV (извлечения), §§ 112-117, в котором пациент после операции перевозился на каталке в необорудованном автозаке).

121. Также был ряд дел о перевозке заключенных на поезде. Эти жалобы в основном были поданы осужденными, которых перевозили на большие расстояния к месту отбывания наказания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia) от 7 марта 2017 г., жалоба N 35090/09 и три другие жалобы* (* См.: там же. 2018. N 8 (примеч. редактора).)). Общая продолжительность поездок составляла от 12 часов до нескольких дней. Чрезмерно стесненные условия, когда более 10 человек помещались в камеру площадью 3 кв. м, являлись решающим обстоятельством для Европейского Суда при установлении нарушения статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яковенко против Украины", §§ 110-113, Постановление Европейского Суда по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia) от 10 июля 2008 г., жалоба N 3130/03* (*См.: там же. 2009. N 7 (примеч. редактора).), §§ 63-69, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "M.S. против Российской Федерации", § 79, Постановление Европейского Суда по делу "Дудченко против Российской Федерации" (Dudchenko v. Russia) от 7 ноября 2017 г., жалоба N 37717/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 3 (примеч. редактора).), § 131).

122. В одном случае заявитель находился в камере площадью 2 кв. метра на протяжении 65 часов. Однако согласно нормам о перевозке заключенных конвоиры проверяли его и заставляли его менять положение тела каждые два часа. Европейский Суд пришел к выводу, что лишение заявителя, таким образом, сна явилось для него тяжелым физическим и психологическим бременем (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гулиев против Российской Федерации", §§ 61-65).

(с) Краткое обобщение по вопросу подхода, который подлежит применению

123. В интересах соблюдения принципа правовой определенности, а также для единообразного и предвидимого применения общих принципов Европейский Суд полагает необходимым, как недавно сделала Большая Палата в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Муршич против Хорватии" (§§ 136-141), представить краткое обобщение по вопросу подхода, который следует применять к жалобам, в которых сообщается о нарушении статьи 3 Конвенции применительно к бесчеловечным и унижающим достоинство условиям перевозки заключенных.

124. Европейский Суд повторяет, что оценка того, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции, не может сводиться исключительно к вычислениям размеров площади, доступной перевозимым заключенным. Только всесторонний подход к особым обстоятельствам дела может позволить составить точную картину обстоятельств перевозимого лица (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии", § 123, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яцыцын против Эстонии", § 41).

125. Тем не менее Европейский Суд полагает, что возникает серьезная презумпция нарушения, когда заключенных перевозят в помещениях, обеспечивающих менее 0,5 кв. м санитарной площади на человека (см. выше прецедентную практику, упомянутую в § 117). Являются ли такие стесненные условия следствием помещения чрезмерного количества заключенных в транспорт или из ненадлежащей конструкции транспорта - это не имеет значения для анализа Европейского Суда, который сфокусирован на объективных условиях перевозки и на их воздействии на заявителей, а не на причине наличия таких условий. Низкая высота потолков, особенно в одноместных камерах, которая вынуждает заключенных сутулиться, может усиливать физические страдания и усталость. Ненадлежащая защита от внешних температур, когда камеры недостаточно отапливаются или проветриваются, будет являться отягчающим фактором (см. прецедентную практику, приведенную выше в § 118).

126. Сильная презумпция наличия нарушения статьи 3 Конвенции может быть опровергнута только в случае краткосрочных или периодических поездок (см. прецедентную практику выше в § 119). Для сравнения: пагубный эффект переполненности камер должен считаться увеличивающимся при долгих поездках и более частых случаях перевозок, что делает нарушение конвенционных прав заявителя более грубым (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", §§ 103 и последующие, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Старокадомский против Российской Федерации", § 57).

127. Что касается более длительных поездок, в том числе ночного переезда на поезде, подход Европейского Суда будет аналогичен подходу к содержанию под стражей в стационарных учреждениях исполнительной системы на протяжении сравнимого срока (см. Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia) от 25 октября 2005 г., жалоба N 5140/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), §§ 66-70, Постановление Европейского Суда по делу "Сизарев против Украины" (Sizarev v. Ukraine) от 17 января 2013 г., жалоба N 17116/04, §§ 101-107, Постановление Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации" (Nemtsov v. Russia) от 31 июля 2014 г., жалоба N 1774/11* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 117-121, Постановление Европейского Суда по делу "Нешков и другие против Болгарии" (Neshkov and Others v. Bulgaria) от 27 января 2015 г., жалоба N 36925/10 и пять других жалоб, §§ 249-250). Даже если ограниченную санитарную площадь на человека можно не принимать о внимание ввиду наличия многоярусных спальных мест, эта ситуация не будет соответствовать статье 3 Конвенции, если заключенные лишались ночного сна в связи с недостаточным количеством спальных мест или иными ненадлежащими условиями для сна (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 148, подпункт "а", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сударков против Российской Федерации", § 68, и прецедентную практику, приведенную выше в §§ 121 и 122). Такие факторы, как непредоставление индивидуального спального места каждому заключенному или необеспечение надлежащего запаса питьевой водой и питанием или доступа в туалет, серьезно отягощают ситуацию заключенного во время перевозки и указывают на нарушение статьи 3 Конвенции.

128. В заключение Европейский Суд подчеркивает важность роли ЕКПП при мониторинге ситуации с перевозкой заключенных, а также применительно к стандартам, которые ЕКПП разработал с этой целью (см. выше § 79). Рассматривая дела относительно условий перевозки заключенных, Европейский Суд с вниманием относится к указанным стандартам и к соблюдению их властями Договаривающихся Государств (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии", § 141).

(d) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

129. Далее Европейский Суд оценит в свете вышеупомянутых общих принципов и требований, свидетельствуют ли обстоятельства настоящего дела о нарушении статьи 3 Конвенции в отношении конкретных заявителей.

(i) Заявители Томов, Васильев, Рошка и Баринов

130. Заявители Томов, Васильев, Рошка и Баринов обжаловали условия, в которых их перевозили на большие расстояния в различных видах транспорта, включая автозаки и вагонзаки. Поскольку различные этапы поездки формировали единую поездку, которая длилась, пока заявители не прибыли к месту назначения, Европейский Суд проведет общую и совокупную оценку этих условий.

131. Самую длинную часть поездки заявители провели в вагонзаке. На первом этапе заявитель Томов провел одну ночь в большой камере с девятью заключенными, а вторую ночь - в меньшей камере с тремя заключенными (см. выше §§ 23 и 24). Заявитель Васильев находился в большой камере с заключенными, количество которых доходило до 13 человек, на этапе до г. Екатеринбурга, и до 11 человек - обратно (см. выше §§ 46 и 48). Особенно длительный этап, на котором заявитель Томов находился вместе с заявителями Рошка и Бариновым, включал три переезда в большой камере вагонзака с еще пятью, семью и девятью заключенными соответственно (см. выше §§ 51, 52 и 55). Последний этап был самым длинным, и заявители провели три ночи в поезде.

132. Количество заключенных в каждой камере в целом соответствовало требованиям Инструкции по конвоированию, которая разрешала помещать в большие камеры до 12 заключенных на время поездок продолжительностью свыше четырех часов (см. выше § 67). Отсутствуют какие-либо данные о том, что камеры в вагонзаке были бы заполнены сверх допустимых норм вместимости, за исключением случая с камерой, в которой находился заявитель Васильев на пути в г. Екатеринбург, где содержались 13 заключенных. Однако формальное соблюдение внутригосударственных норм не является для Европейского Суда решающим при оценке вопроса о предполагаемом нарушении статьи 3 Конвенции. Важно, что каждый этап включал в себя как минимум одну ночную поездку, в то время как в большой камере были оборудованы только шесть спальных мест, а в меньших камерах - по три спальных места (см. выше §§ 10-11). Иногда количество перевозимых заключенных превышало количество спальных мест в два раза, а спальное место шириной 60 см было слишком узким, чтобы на нем при обычных условиях мог спать более, чем один человек. Полуспальное место ("мост" или "откидной клапан") не решало проблему недостаточности спальных мест, поскольку оно было слишком коротким для стандартного спального места. Будучи расположенным на уровне груди, этот "мост" препятствовал перемещению по уже переполненному помещению и мешал заключенным стоять выпрямившись.

133. Европейский Суд полагает, что заявители Томов, Васильев, Рошка и Баринов были лишены ночного сна одну или несколько ночей подряд из-за недостаточного количества спальных мест. Это само по себе указывает на бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, которое нарушает статью 3 Конвенции (см. выше § 127), но Европейский Суд не может игнорировать несколько дополнительных факторов, которые ухудшили ситуацию.

134. Во-первых, отопительное оборудование вагонзака не работало, пока поезд не двигался. В результате заявители Томов, Рошка и Баринов провели как минимум 15 часов запертыми в неотапливаемом помещении при внешней температуре ниже 0 °C (см. выше § 55).

135. Во-вторых, в отношении бытовых условий перевозки указанных трех заявителей, два посещения туалета и три кружки воды на протяжении 62-часового путешествия не могут считаться надлежащими условиями (см. выше § 127).

136. В-третьих, всех четырех заявителей перевозили на станцию и со станции в многоместных камерах стандартных автозаков. Каждая поездка длилась от одного до двух с половиной часов, и на каждого человека приходилось менее 0,5 кв. м санитарной площади. Рассмотренные по отдельности такие условия, вероятно, не достигали бы минимального уровня жестокости, требуемой для применения статьи 3 Конвенции вследствие короткого срока действия и того обстоятельства, что они имели место однократно. Однако в настоящем деле перевозки в автозаках предшествовали или осуществлялись незамедлительно после перевозок в поезде, которые Европейский Суд уже признал бесчеловечным и унижающим достоинство обращением, оценивая совокупное воздействие условий перевозки с самого начала и до конечного пункта, Европейский Суд полагает, что статья 3 Конвенции была нарушена в отношении заявителей Томова, Васильева, Рошка и Баринова.

(ii) Заявительницы Пунегова и Костромина

137. Заявительницы Пунегова и Костромина, по-видимому, столкнулись с особенно тяжелыми условиями перевозки. Применимые нормы перевозок требовали, чтобы определенные категории уязвимых заключенных, включая женщин, перевозились бы отдельно от других заключенных (см. выше § 66). Это требование преследовало законную цель предотвращения инцидентов с нарушением норм безопасности, внутреннего насилия и случаев сексуальных домогательств. Однако вследствие гендерного дисбаланса в среде заключенных, когда количество мужчин значительно превышает количество женщин, многоместные камеры обычно предоставляются заключенным-мужчинам, а женщин помещают в тесные небольшие камеры на все время перевозки. В результате заявительниц Костромину и Пунегову каждый раз помещали в одноместную камеру-"стакан" площадью 0,325 кв. м (см. выше § 17).

138. Заявительнице Костроминой пришлось находиться в такой камере не менее семи раз в течение трех недель (см. выше § 34). Тот факт, что она в обычном порядке провела до двух часов в таком ограниченном пространстве, сам по себе является достаточным оправданием для установления факта нарушения статьи 3 Конвенции, но Европейский Суд не может игнорировать факторы, которые, по-видимому, усилили страдания заявительницы, которые, как следствие, превысили уровень, который можно было бы признать терпимым в цивилизованном обществе. Страдая от диабета, заявительница имела излишний вес. Ее ситуация требовала расширения места для сидения и хорошей вентиляции, чтобы сделать условия ее перевозки более приемлемыми. Однако власти, отвечавшие за перевозку, не учли особые потребности заявительницы. Еще более ухудшило ситуацию то, что на каждом этапе перевозки к заявительнице помещали еще одну заключенную. Европейский Суд согласен с тем, что, поступая подобным образом, власти следовали разъяснительному письму о раздельной перевозке заключенных разных полов и что именно на это власти ссылались в оправдание своих действий (см. выше § 35). Тем не менее Европейский Суд не может принять эти объяснения в качестве оправдания для помещения заявительницы Костроминой в исключительно физически тяжелую ситуацию. Европейский Суд полагает, что действия сотрудников конвойной службы свидетельствовали об игнорировании состояния здоровья перевозимых лиц, что было несовместимо с принципом уважения человеческого достоинства.

139. Заявительницу Пунегову также перевозили в одноместной камере, но продолжительность перевозок сначала была намного меньше, иногда составляя только три минуты (см. выше § 27). Заявительница Пунегова не предоставила информации о расстояниях или длительности перевозок в последовавшие месяцы (см. выше § 28). По-видимому, в это время перевозки осуществлялись нечасто, через двухмесячные интервалы. Европейский Суд полагает, что непродолжительный и нерегулярный характер перевозок опровергал презумпцию нарушения статьи 3 Конвенции, которая возникает в связи с ограниченной санитарной площадью для перевозимых заключенных.

140. После начала судебного разбирательства по делу заявительницы Пунеговой частота перевозок и их продолжительность увеличились. За два месяца заявительницу перевозили как минимум 10 раз, и каждый раз она проводила в целом один час и 10 минут в одноместной камере автозака по дороге в здание суда и обратно. Обращает на себя внимание одна характерная черта структуры камеры. Она была собрана из сплошных металлических листов с отверстиями для воздуха в двери (см. выше § 17). Это обеспечивало полную изоляцию перевозимого лица от остального помещения автозака. Однако это также обеспечивало эффект температурной изоляции, не допуская в камеру тепло от обогревателя, расположенного в центральном проходе автозака. В камере система обогрева отсутствовала, и, поскольку задняя стенка камеры напрямую соединялась с внешней стеной автозака, холод с улицы напрямую проникал в камеру. Европейский Суд постановляет, что условия перевозки заявительницы Пунеговой во время судебного разбирательства, которые характеризовались недостаточной санитарной площадью и низкими температурами воздуха в камере, противоречили статье 3 Конвенции.

(е) Вывод

141. Европейский Суд отмечает, что всех заявителей в основном перевозили в условиях, которые, по-видимому, соответствовали требованиям законодательства Российской Федерации. Не утверждалось, что какие-либо представители власти имели бы намерение причинить трудности или страдания заявителям. Однако даже в отсутствие намерения унизить или оскорбить заявителей реальные условия перевозок заявителей в настоящем деле подвергали заявителей страданиям такой степени интенсивности, которая превышала уровень страданий, присущий содержанию под стражей. Эти условия нарушали принцип уважения человеческого достоинства, и указанное обращение можно назвать "бесчеловечным и унижающим достоинство".

142. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении всех заявителей, за исключением конвоирования заявительницы Пунеговой во время доследственного этапа ее дела.

3. Доступность эффективных внутригосударственных средств правовой защиты, как этого требует статья 13 Конвенции

143. Далее Европейский Суд рассмотрит, располагали ли заявители по жалобе N 41234/16, Томов, Рошка и Баринов, эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты в связи с их жалобами на бесчеловечные и унижающие человеческое достоинство условия перевозки.

144. Жалобы на бесчеловечные и унижающие человеческое достоинство условия содержания под стражей и перевозки относительно похожи в том, что касается средств правовой защиты, которые теоретически доступны в отношении таких жалоб в правовой системе Российской Федерации. Следовательно, выводы Европейского Суда относительно эффективности внутригосударственных средств правовой защиты по жалобам на условия содержания под стражей применимы и в настоящем деле с определенными оговорками, касающимися краткосрочных перемещений. Более подробно они будут рассмотрены ниже.

145. Европейский Суд неоднократно рассматривал эффективность внутригосударственных средств правовой защиты, называемых властями Российской Федерации в аналогичных делах, и находил в этих средствах многочисленные недостатки. В частности, Европейский Суд приходил к выводу, что власти Российской Федерации не смогли продемонстрировать, что прокуратура или суд, или иной орган государственной власти могли бы предоставить заявителю компенсацию, учитывая, что обжалуемая проблема явно носила системный характер и не касалась исключительно ситуации одного заявителя (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 100-109, в отношении условий содержания в следственном изоляторе, Постановление Европейского Суда по делу "Бутко против Российской Федерации" (Butko v. Russia) от 12 ноября 2015 г., жалоба N 32036/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 4 (примеч. редактора).), §§ 42-47, относительно условий содержания в исправительной колонии, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "M.S. против Российской Федерации", § 82, относительно условий перевозки).

146. Право лиц, помещенных под стражу, или осужденных обжаловать условия содержания под стражей или условия перевозки закреплено Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Уголовно-исполнительным кодексом (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 28, и "Бутко против Российской Федерации", § 17). Европейский Суд повторяет, чтобы обеспечить действительно эффективное возмещение за предполагаемые нарушения конвенционных прав, правовая основа рассмотрения таких жалоб должна соответствовать требованиям статьи 13 Конвенции, а процессуальные нормы должны содержать возможность предоставления надлежащего возмещения лицу, чьи права нарушены.

147. Что касается жалоб, которые заключенные могут подать начальнику конвойного подразделения, Европейский Суд отметил, что непосредственные руководители не имеют достаточно объективной позиции, чтобы рассматривать жалобы, в которых оспаривается способ осуществления ими своих обязанностей по соблюдению надлежащих условий содержания под стражей или перевозки (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 101, Постановление Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 9 (примеч. редактора).), § 75, см. также ответ ФСИН заявителю Ракову, приведенный выше в § 41).

148. Жалоба также может быть направлена региональному или федеральному уполномоченному по правам человека или в общественную наблюдательную комиссию. Однако Европейский Суд не убежден в том, чтобы эти органы могли бы предоставить надлежащее возмещение. Ни аппарат уполномоченного по правам человека, ни наблюдательные комиссии не имеют права выносить обязательные к исполнению решения. Их задачей являются сбор информации и освещение общих вопросов, касающихся соблюдения прав человека в местах содержания под стражей (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 105-106, и "M.S. против Российской Федерации", § 84). Более того, как отметил своем ежегодном докладе Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, общественные наблюдательные комиссии не обладали полномочиями для контроля за условиями, в которых перевозились заключенные (см. выше § 75).

149. Европейский Суд ранее приходил к выводу, что прокуроры, надзирающие за следственными изоляторами, играют важную роль в обеспечении надлежащих условий содержания под стражей (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 101, и "Дирдизов против Российской Федерации", § 76). Железные дороги относятся к компетенции транспортных прокуратур, на которые возложена задача надзирать за применением законов и обеспечивать соблюдение уважение прав и свобод человека. Однако, как отметил Европейский Суд, выдаваемые прокурорами предписания или постановления в первую очередь касаются отношений между надзирающим органом и подконтрольной организацией и не направлены на превентивные действия или на предоставление компенсации пострадавшему лицу. В законе нет нормы, обязывающей прокурора выслушивать заявителя жалобы лично или обеспечивать его или ее эффективное участие в соответствующем разбирательстве. Заявитель не будет являться стороной какого-либо разбирательства и будет только иметь право получать информацию о том, как надзирающий орган разрешил его жалобу (см. ibid.). Кроме того, по-видимому, находящиеся на этапе заключенные не имеют возможности обратиться к транспортному прокурору, чтобы обеспечить его или ее незамедлительное вмешательство, если условия перевозки не соответствуют законным требованиям или являются бесчеловечным или унижающим достоинство обращением. В деле заявителя Ракова ответ прокурора поступил почти через два месяца после обжалуемых событий (см. выше § 40).

150. В заключение, обращаясь к вопросу об эффективности судебных средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что как бы усердно суд ни рассматривал дело, разбирательство, как правило, будет завершено слишком поздно, чтобы прекратить ситуацию длящегося нарушения. В отличие от условий в следственном изоляторе или исправительной колонии, которым заключенный подвергается месяцы или годы, перевозка заключенных занимает гораздо меньшее время, от нескольких дней до нескольких недель. Тем не менее тот факт, что суды могут рассмотреть жалобы по существу даже после завершения перевозки, установить факты и присудить компенсацию, соответствующую характеру нарушения, делает судебное разбирательство средством правовой защиты prima facie, доступным и способным (как минимум в теории) предоставить надлежащее компенсационное возмещение.

151. Однако чтобы являться эффективным, средство правовой защиты должно быть доступным не только в теории, но и на практике и обеспечивать разумную перспективу успеха. Как Европейский Суд устанавливал ранее, в правовой системе Российской Федерации есть два проблемных момента (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 113-115).

152. Во-первых, положения Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах вследствие причинения вреда устанавливают особые правила компенсации ущерба, причиненного государственными должностными лицами. Эти нормы требуют от заявителя доказать, что ущерб был причинен именно незаконными действиями или бездействием определенных органов государственной власти или должностных лиц. Это требование формирует неисполнимое бремя доказывания в случаях, аналогичных настоящему, когда все условия по отдельности соответствовали требованиям внутригосударственного законодательства, однако в совокупности они являлись бесчеловечным обращением, нарушающим статью 3 Конвенции (см. выше § 141). В связи с этим было физически невозможно привлечь к ответственности какой-либо орган государственной власти или должностное лицо, отвечающее за соблюдение указанных условий, и тем более доказать какое-либо неправомерное действие со стороны названных органов государственной власти или должностного лица.

153. Во-вторых, Европейский Суд критиковал подход судов Российской Федерации как излишне формальный, основанный на требовании законности действий властей. Представленные заявителями судебные решения демонстрируют такой формальный подход (см. выше §§ 71-74). В деле заявителя Васильева Верховный суд Республики Коми отклонил вывод суда первой инстанции о формальном соблюдении норм и провел совокупную оценку условий перевозки заявителя, применив критерии, которые Европейский Суд выработал в своей прецедентной практике. Однако это судебное решение не было оставлено в силе президиумом этого же суда, который вернулся к сложившемуся стандарту формального соблюдения применимых норм. Все последующие решения в делах с участием заявителя Васильева и в других делах следовали той же линии рассуждений. Вызывает особую озабоченность тот факт, что Верховный суд Республики Коми указал на обязательное наличие телесных повреждений для признания факта бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, а также, по-видимому, предположил, что причиняемые перевозкой страдания способствовали реабилитации заключенных (см. выше § 74).

154. Третьим элементом, который делает судебные средства правовой защиты, используемые в настоящем деле, неэффективными, является доступность нормативной базы, закрепляющей условия для перевозки заключенных. Инструкция по конвоированию, которая является основным документом, закрепляющим базовые требования для организации перевозки заключенных, была помечена грифом "Для служебного пользования" и как таковая не была доступна заключенным, утверждавшим, что их права были нарушены. Суды, рассматривавшие иск заявителя Ракова, не исследовали этот аспект его жалоб (см. выше §§ 59 и 64).

155. В свете вышеизложенного Европейский Суд не убежден в том, что система судебного разбирательства в настоящем деле предоставила заявителям надлежащую возможность доказать свои утверждения о бесчеловечных или унижающих достоинство условиях перевозки, предотвратить подобные нарушения в будущем или получить компенсацию в связи этими нарушениями. Следовательно, Европейский Суд не готов изменить свою позицию, изложенную в предыдущих делах, а именно, что судебное разбирательство по вопросу бесчеловечных или унижающих достоинство условиях перевозки не отвечает критерию эффективного средства правовой защиты, которое обеспечивало бы разумную перспективу успеха.

156. Таким образом, имело место нарушение статьи 13 Конвенции, рассмотренной в совокупности со статьей 3 Конвенции, в отношении заявителей Томова, Рошка и Баринова.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении заявителя Ракова

157. Заявитель Раков утверждал, что его право на справедливое судебное разбирательство было нарушено, поскольку он не располагал возможностью представить в суд свой иск о компенсации (см. выше §§ 42 и 43). Соответствующие положения пункта 1 статьи 6 Конвенции предусматривают следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела... судом...".

158. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствовало нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, поскольку заявитель Раков и его представитель были уведомлены о дате судебного разбирательства в районном суде. Заявителю Ракову было предоставлено достаточно времени, чтобы заключить договор об оказании юридических услуг со своим представителем и уполномочить его действовать от его (заявителя) имени.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

159. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

160. Европейский Суд установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции во многих аналогичных делах, когда находящимся под стражей заявителям не обеспечивалась возможность присутствовать на судебных заседаниях по гражданскому делу, стороной которого они являлись. В ведущем деле по этой теме, в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Евдокимов и другие против Российской Федерации" (§ 52), Европейский Суд постановил, что суды Российской Федерации, во-первых, регулярно неправильно оценивали характер гражданского иска с целью определения того, было ли необходимо присутствие заявителя, и, во-вторых, не рассматривали уместные процессуальные возможности, которые позволили бы заявителю выступить в суде, лишая заявителей, таким образом, возможности эффективно представить свое дело.

161. Заявитель Раков утверждал, что его иск о компенсации был рассмотрен в его отсутствие и в отсутствие назначенного им представителя как судом первой инстанции, так и судом второй инстанции. Европейский Суд повторяет, что Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации в редакции, действовавшей в рассматриваемое время, предусматривал устные слушания в суде второй инстанции, и что суды второй инстанции в своих исследованиях не были ограничены вопросами права, а могли рассматривать и вопросы фактов. Они могли рассмотреть дело в полном объеме и изучить дополнительные доказательства и доводы, которые не были исследованы судом первой инстанции. Учитывая широкие полномочия судов второй инстанции, гарантии справедливого судебного разбирательства, предусмотренные статьей 6 Конвенции, включая право выступать в судебном заседании, были также важны для производства в суде второй инстанции, как и для рассмотрения дела судом первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ганкин и другие против Российской Федерации" (Gankin and Others v. Russia) от 31 мая 2016 г., жалоба N 2430/06 и три другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 1 (примеч. редактора).), § 40, и Постановление Европейского Суда по делу "Барков и другие против Российской Федерации" (Barkov and Others v. Russia) от 19 июля 2016 г., жалоба N 38054/05 и восемь других жалоб* (* См.: там же. N 2 (примеч. редактора).)).

162. В настоящем деле суды первой и второй инстанций не проверили, требовал ли характер иска личного присутствия заявителя Ракова в судебном заседании, и имело ли его присутствие существенно значение для обеспечения общей справедливости судебного разбирательства. Суды Российской Федерации не уточнили причины отсутствия в суде представителя заявителя и не рассмотрели альтернативные способы, которые позволили бы заявителю Ракову быть выслушанным вне суда, такие как видеосвязь или выездная сессия суда. В результате суды заслушали одну сторону спора, при этом ФСИН и Федеральное казначейство выступали соответчиками, в то время как заявителю Ракову было отказано в эффективной возможности представить свою позицию в нарушение принципа справедливого судебного разбирательства.

163. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

164. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

165. Заявители требовали выплаты от 5 000 до 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

166. Власти Российской Федерации утверждали, что 2 00 евро или аналогичная сумма по усмотрению Европейского Суда будет являться достаточной справедливой компенсацией.

167. Принимая во внимание особые обстоятельства дела каждого из заявителей, Европейский Суд присуждает по 5 000 евро заявителю Томову (по двум жалобам сразу) и заявительнице Костроминой, по 3 500 евро заявителям Рошка и Баринову, по 1 500 евро заявительнице Пунеговой и заявителю Васильеву в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы. Европейский Суд также полагает, что установление факта нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией в деле заявителя Ракова.

В. Судебные расходы и издержки

168. Заявитель Томов требовал возмещения 15 445 евро за работу Э. Мезака по двум жалобам при стоимости работы представителя в размере 350 евро в час. Заявитель просил перечислить соответствующую сумму непосредственно на счет своего представителя.

169. Власти Российской Федерации утверждали, что эти требования были чрезмерными и необоснованными.

170. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, только если доказано, что они были понесены в действительности, по необходимости и являлись разумными по количеству. В настоящем деле, принимая во внимание представленные ему документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить представителю Томова 10 000 евро по всем пунктам плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителей. Сумма должна быть перечислена на счет Э. Мезака.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

171. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

VI. Применение статьи 46 Конвенции

172. Соответствующие положения статьи 46 Конвенции предусматривают следующее:

"1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами.

2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением...

5. Если Суд устанавливает факт нарушения пункта 1, он передает дело в Комитет министров для рассмотрения мер, подлежащих принятию. Если Суд не устанавливает факт нарушения пункта 1, он передаст дело в Комитет министров, который закрывает рассмотрение дела".

173. Европейский Суд повторяет, что постановление, в котором устанавливается нарушение положений Конвенции, налагает на власти государства-ответчика юридическое обязательство не только выплатить заинтересованным лицам сумму справедливой компенсации, но и выбрать под контролем Комитета министров Совета Европы меры общего характера, которые необходимо принять в рамках внутригосударственной правовой системы, чтобы не допускать более нарушений, признанных Европейским Судом, и чтобы компенсировать последствия этих нарушений, насколько это возможно. Однако с целью помочь властям государства-ответчика выполнить это обязательство Европейский Суд может определить меры общего характера, чтобы исправить выявленную им ситуацию внутри государства (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Campeanu v. Romania), жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), ECHR 2014, §§ 158-159, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Станев против Болгарии" (Stanev v. Bulgaria), жалоба N 36760/06, ECHR 2012, §§ 254-255), Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоппола против Италии (N 2)" (Scoppola v. Italy) (N 2) от 17 сентября 2009 г., жалоба N 10249/03, § 148, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брониовский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, ECHR 2004-V, § 194).

А. Существует ли системная проблема, требующая принятия мер общего характера

1. Доводы сторон

174. Власти Российской Федерации отметили, что множество жалоб на бесчеловечные и унижающие достоинство условия перевозки заключенных были рассмотрены в порядке ускоренной процедуры в соответствии с Протоколом N 14 к Конвенции. Власти Российской Федерации под контролем Комитета министров Совета Европы принимали меры по улучшению условий перевозки подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Была разработана новая модель вагонзака, N 61-4495, которая была запущена в производство в 2015 году. Этот вагон оборудован кондиционером, биотуалетом, улучшенной системой освещения и видеонаблюдения. В 2016 году Министерство внутренних дел Российской Федерации выпустило в эксплуатацию первую партию из 26 таких вагонзаков. Федеральная служба исполнения наказаний подготовила серию поправок в Инструкцию по конвоированию, снизив нормы наполняемости больших камер до 10 человек, а меньших - до четырех.

175. Заявители утверждали, что бесчеловечные и унижающие условия перевозки являлись системной проблемой, которая неизбежно следовала из исполнения устаревших норм Инструкции по конвоированию. Явно чрезмерное допустимое количество заключенных на одно помещение в транспорте (пункт 167) в совокупности с требованием максимально возможно увеличить количество перевозимых за один раз заключенных (пункт 19) и содержать раздельно до 16 разных типов заключенных (пункт 166) приводило к переполнению одних камер, в то время как другие оставались свободными. В Инструкции по конвоированию не содержалось положений о распределении постельного белья или горячей воды или об обеспечении надлежащего доступа в туалет. В старых моделях вагонзаков советских времен заключенным не разрешалось пользоваться туалетом на остановках, поскольку отходы из туалета смывались прямо на железнодорожные пути. Замена 26 вагонзаков в 2016 году, на которую указали власти Российской Федерации, являлась частью продолжающегося обновления парка железнодорожного транспорта, однако новые вагонзаки были построены по тем же устаревшим стандартам, что и предыдущие. Что касается автозаков, внутригосударственные стандарты определения нормы санитарной площади на одного перевозимого заключенного в одноместных и многоместных камерах были также чрезмерно ограничительными, обеспечивая не более чем 0,3 кв. м санитарной площади на человека. Заявители пришли к выводу о том, что системная проблема продолжит свое существование, пока не будут пересмотрены внутригосударственные стандарты.

176. Участвующая в деле третья сторона, Фонд защиты прав человека (HRLF), утверждала, что вопрос о перевозке заключенных являлся постоянной и хронической проблемой, вытекающей из широко распространенной практики и нормативных недостатков. Практика была разноплановой, состоящей из следующих элементов: ненадлежащим образом оборудованных автозаков, небезопасных и неудобных условий перевозки, невыполнения внутригосударственных норм, например, неисполнение запрета на курение, непредоставление воды и питания, чрезмерно длительные поездки. Ряд положений Инструкции по конвоированию, например, чрезмерно высокие нормы допустимой наполняемости, негативно влияли на условия перевозки заключенных и не защищали надлежащим образом права заключенных в соответствии с международными стандартами. Следовательно, было необходимо вынести постановление, основываясь на интегрированном подходе, совмещающем внесение изменений в правовую базу, практику и отношение властей.

2. Мнение Европейского Суда

177. С момента вынесения первого постановления относительно бесчеловечных и унижающих достоинство условий перевозки заключенных в Российской Федерации (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации") Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в отношении аналогичных условий содержания под стражей в более чем 50 делах. В ряде этих постановлений также было установлено, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции вследствие отсутствия каких-либо эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в связи с жалобами заявителей на условия их содержания под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "M.S. против Российской Федерации"). Согласно базе данных Европейского Суда у него на рассмотрении в данный момент находится более 680 обоснованных жалоб prima facie (prima facie application), в которых в качестве основной или дополнительной жалоб содержатся утверждения о ненадлежащих условиях перевозки заключенных. При этом 540 из данных жалоб были поданы в 2018 году. Названные цифры, рассмотренные сами по себе, указывают на наличие повторяющейся системной проблемы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Варга и другие против Венгрии" (Varga and Others v. Hungary) от 10 марта 2015 г., жалоба N 14097/12 и пять других жалоб, § 98, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 184).

178. Нарушения статьи 3 Конвенции, установленные в предыдущих постановлениях, а также в настоящем деле, касались разных географических регионов Российской Федерации. Тем не менее излагаемые в жалобах факты являлись по сути одинаковыми: заключенные страдали от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения в связи с явным недостатком личной санитарной площади во время перевозки, с ненадлежащей организацией сна, неработающим отоплением и ограниченным доступом в санузел. Как Европейский Суд с озабоченностью отметил, установленные ранее нарушения не были обусловлены отдельными инцидентами или особыми обстоятельствами конкретных дел, а следовали в основном из неизменного применения внутригосударственного законодательства (см. выше § 141). Учитывая количество учреждений уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации, в рамках который заключенные часто перевозятся на большие расстояния (см. выше §§ 7 и 82), данная проблема, таким образом, влияла (и продолжает влиять) на большое количество людей по всей Российской Федерации (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 185).

179. С момента вынесения упоминавшегося выше Постановления по делу "Гулиев против Российской Федерации" в 2008 году проблема бесчеловечных условий перевозки заключенных стала отдельным вопросом в повестке дел Комитета министров Совета Европы, связанных со статьей 46 Конвенции. За прошедшие несколько лет указанная группа дел увеличилась с 27 до 45. Однако с исполнением постановлений дело двигается не так быстро. В своем комментарии по делу "Гулиев против Российской Федерации" от 2011 года власти Российской Федерации сообщили, что они распространили копию данного Постановления среди органов государственной власти, но отрицали, что было необходимо принять особый план действий (см. выше § 78).

180. Власти Российской Федерации не отказались от своего обязательства исправить бесчеловечные и унижающие достоинство условия перевозки заключенных. Они признали нарушение статьи 3 Конвенции и предлагали выплату денежной компенсации во многих индивидуальных случаях (в качестве последних примеров см. дело заявителя Сказкина в Решении Европейского Суда по делу "Михайлов и другие против Российской Федерации" (Mikhaylov and Others v. Russia) от 13 сентября 2018 г., жалоба N 28258/17 и девять других жалоб, или дела заявителей Орловского и Федорова в Решении Европейского Суда по делу "Казарин и другие против Российской Федерации" (Kazarin and Others v. Russia) от 13 сентября 2018 г., жалоба N 17250/17 и девять других жалоб). На внутригосударственном уровне Министерство юстиции Российской Федерации работало вместе с Министерством внутренних дел Российской Федерации, чтобы пересмотреть нормы права, являющиеся причиной переполненности транспорта для перевозки заключенных с целью улучшить условия перевозки особо уязвимых категорий заключенных и привести условия перевозки в соответствие с международными стандартами (см. выше § 76).

181. Несмотря на тенденцию в сторону улучшения условий перевозки заключенных и общего снижения количества заключенных в Российской Федерации, острота проблемы, отмеченная в настоящем деле, не исчезла. Выводы Европейского Суда и постоянное поступление аналогичных жалоб свидетельствуют о серьезности ситуации, особенно в том, что касается женщин-заключенных, как в деле заявительницы Костроминой, и демонстрируют отсутствие эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. Европейский Суд крайне озабочен тем, что на протяжении более чем шести лет после вынесения упоминавшегося выше Постановления по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", в котором Европейский Суд требовал выработать внутригосударственные средства правовой защиты в отношении примерно аналогичных вопросов о бесчеловечных и унижающих достоинство условиях содержания под стражей, никакие соответствующие внутригосударственные средства правовой защиты так и не появились.

182. Принимая во внимание повторяющийся и неизменный характер проблемы, большое количество людей, затронутых этой проблемой в настоящем деле, или людей, к которым проблема может иметь отношение, насущную необходимость предоставлять на внутригосударственном уровне незамедлительное и надлежащее возмещение за причиненный ущерб, Европейский Суд полагает, что повторение его выводов в похожих индивидуальных жалобах не будет являться лучшим решением для достижения целей Конвенции. Таким образом, Европейский Суд считает себя обязанным более глубоко рассмотреть лежащие в основе системные проблемы, чтобы исследовать их источник проблемы и оказать властям Российской Федерации дальнейшую помощь в обнаружении подходящих решений, а Комитету министров Совета Европы - помощь в надзоре за исполнением постановлений Европейского Суда (см. Резолюцию Комитета министров Совета Европы N Res(2004)3 о постановлениях, раскрывающих системную проблему, лежащую в основе нарушений, и Декларацию, принятую Высокими Договаривающимися Сторонами на конференциях в городах Интерлакене и Измире).

В. Причина проблемы и меры общего характера, необходимые для ее разрешения

183. Европейский Суд признает, что повторяющиеся нарушения статьи 3 Конвенции, вытекающие из ненадлежащих условий перевозки заключенных, являются крайне масштабным и сложным вопросом. Это сложносоставная проблема, появившаяся в результате совокупного действия большого количества негативных факторов, таких как географическая удаленность многих уголовно-исправительных учреждений, построенных вдалеке от крупных городов в рамках советского режима, большие расстояния между объектами, устаревший транспортный парк, чрезмерно ограничительные по своему характеру нормы и стандарты, отсутствие прозрачности при перевозке заключенных. Эта ситуация требует принятия на внутригосударственном уровне всесторонних мер общего характера, которые должны учитывать большое количество затронутых проблемой лиц. Чтобы помочь властям Российской Федерации выполнить свои обязанности, предусмотренные статьей 46 Конвенции, Европейский Суд попробует обозначить меры, которые могут помочь при решении системной проблемы в соответствии с Конвенцией, как это было сделано в ряде дел, касавшихся аналогичного сложного вопроса бесчеловечных условий содержания под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Варга и другие против Венгрии", § 102, Постановление Европейского Суда по делу "Орчовский против Польши" (Orchowski v. Poland) от 22 октября 2009 г., жалоба N 17885/04, § 154, Постановление Европейского Суда по делу "Норберт Сикорски против Польши" (Norbert Sikorski v. Poland) от 22 октября 2009 г., жалоба N 17599/05, § 161, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 197-203 и 214-231, Постановление Европейского Суда по делу "Торреджиани и другие против Италии" (Torreggiani and Others v. Italy) от 8 января 2013 г., жалоба N 43517/09 и шесть других жалоб, §§ 91-99).

1. Способы улучшения условий перевозки заключенных

(а) Снижение количества заключенных, направляемых в удаленные учреждения уголовно-исполнительной системы

184. Европейский Суд отмечает, что после вступления приговора в законную силу значительное количество осужденных направляют отбывать наказание за тысячи километров от города их проживания или места, где живут их семьи. Вследствие исторических и географических факторов исправительные учреждения неравномерно распределены по территории Российской Федерации. Основная часть из них находится на большом расстоянии от населенных районов. Так, в регионе, где находится столица Российской Федерации, в г. Москве, находятся шесть исправительных учреждений на 22  000 000 населения, в то время как в Республике Коми - в два раза больше таких учреждений на 900 000 населения. Статья 73 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации устанавливает общее правило географического распределения осужденных, согласно которому осужденные должны направляться в исправительные учреждения, расположенные вблизи их места жительства или места осуждения, кроме "исключительных случаев" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации", § 94). Целью и смыслом статьи 73 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации было сохранение семейных и социальных связей осужденных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia) от 25 июля 2013 г., жалобы NN 11082/06 и 13772/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 1 (примеч. редактора).), § 850).

185. Однако на практике ФСИН может обходить правило об общем распределении заключенных, установленное статьей 73 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, и направлять заключенных в удаленные учреждения, не приводя конкретных причин (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации", § 94). Дело заявителей Томова, Рошка и Баринова, которых направили отбывать наказание за 2 200 километров от г. Сыктывкара, является примером подобной практики. Направление в удаленное исправительное учреждение приводит к более длинному и сложному этапированию заключенных, которое может длиться вплоть до одного месяца с момента начала этапа, как было в деле заявителя Томова и других.

186. Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации должны с вниманием отнестись к выводам Европейского Суда, сделанным в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Полякова и другие против Российской Федерации", с целью обеспечения полного исполнения правила, закрепленного в статье 73 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, и ограничения обширной свободы усмотрения ФСИН в вопросе направления заключенных для отбывания наказания. Акцент должен быть сделан на направление заключенных как можно ближе к месту их проживания, чтобы освободить их от длительной железнодорожной поездки, чтобы снизить количество заключенных, перемещаемых по железной дороге на большие расстояния, а также чтобы помочь семьям осужденных избежать бремени длительных и дорогостоящих поездок для посещения осужденных.

(b) Пересмотр установленных законом норм и приспособление автомобилей для перевозки

187. Европейский Суд отмечает усилия, предпринятые на данный момент властями Российской Федерации, с целью улучшения условий перевозки заключенных (см. выше § 76). Далее будет продолжено тщательное исследование существующих норм права одновременно с переоборудованием эксплуатируемого транспорта для перевозки заключенных или его заменой на новые модели. Рассматриваемые нормы должны быть изменены, чтобы соответствовать выводам Европейского Суда в настоящем деле и, если возможно, следовать общим рекомендациям ЕКПП и международным стандартам в области прав человека (см. выше §§ 79 и 81).

188. Как установил Европейский Суд (см. выше § 141), в действующем виде нормативная база не может предотвратить обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции. Распределение заключенных по автозакам и вагонзакам, используемым для коротких поездок, следует пересмотреть с целью обеспечения достаточной санитарной площади на одного перевозимого заключенного и более равномерного распределения заключенных по помещениям транспорта. Если только это не обусловлено соображениями исключительной безопасности, использования одноместных камер ("стаканов") следует избегать. Необходимо демонтировать элементы оборудования камер, которые мешают заключенным стоять в камере прямо, такие как "мосты" в многоместных камерах вагонзаков. В длительных железнодорожных поездках особое внимание должно быть уделено обеспечению надлежащих условий для сна заключенных. Каждый заключенный должен иметь индивидуальное спальное место, и ему должен быть обеспечен надлежащий доступ к санитарному оборудованию, питьевой воде и питанию.

189. Защита уязвимых категорий заключенных должна быть основана на их индивидуальных характеристиках, а не на формальных классификациях по группам. Необходимо предусмотреть норму, позволяющую компетентным властям оценивать совокупный эффект специфических условий перевозки на заключенных с особыми потребностями. Условия перевозки должны быть индивидуализированы и приспособлены к потребностям заключенных, которых нельзя перевозить обычным образом вследствие их психического состояния или физических характеристик, таких как чрезмерный вес. Без нормы об индивидуальном подходе к заключенным такие ситуации, как с заявительницей Костроминой, обязательно будут повторяться.

2. Обеспечение доступных эффективных средств правовой защиты

190. Европейский Суд также повторяет, что некоторые заявители в настоящем деле стали жертвами нарушения статьи 13 Конвенции вследствие отсутствия эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в связи с подлежащими доказыванию жалобами на бесчеловечные или унижающие достоинство условия перевозки заключенных. Европейский Суд также отмечает системный характер этой проблемы в правовой системе Российской Федерации, установив, что в настоящее время действующая система не предоставляет пострадавшему лицу ни предотвратить аналогичные нарушения, ни получить надлежащую компенсацию за уже произошедшее нарушение.

191. Ввиду времени, которое прошло с момента вынесения Европейским Судом первого постановления по данной проблеме, Европейский Суд полагает, что конвенционные обязательства Российской Федерации обязывают власти Российской Федерации безотлагательно установить эффективные внутригосударственные средств правовой защиты, требуемые статьей 13 Конвенции. Необходимость в наличии таких мер является тем более насущной, если учитывать, что огромное количество людей, страдающих от нарушения основополагающего конвенционного права, не имеют другого выхода, кроме как использовать долгое международное судопроизводство в Европейском Суде. Эта ситуация противоречит принципу субсидиарности, который является одним из основных в конвенционной системе (см. упоминавшееся выше Постановление по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 211). Чтобы власти государства-ответчика выполнили свои обязательства, требуются четкие и ясные изменения во внутригосударственном законодательстве, которые позволили бы всем людям, находящимся в положении заявителей настоящей жалобы, обжаловать предполагаемые нарушения статьи 3 Конвенции, вытекающие из бесчеловечных или унижающих достоинство условий перевозки заключенных, и получить надлежащее и достаточное возмещение за такие нарушения на внутригосударственном уровне.

192. Важной гарантией предотвращения нарушений, обусловленных ненадлежащими условиями содержания под стражей, является эффективная система подачи заключенными жалоб внутригосударственным властям (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орчовский против Польши", § 154). Чтобы быть эффективной, эта система должна гарантировать незамедлительное и тщательное рассмотрение жалоб заключенных, обеспечивать эффективное участие заключенных в производстве по жалобам и предоставлять большой выбор правовых средств для устранения установленного нарушения требований Конвенции. В итоге заключенные должны иметь возможность воспользоваться средствами правовой защиты, не опасаясь, что за это они подвергнутся наказанию или иным негативным последствиям (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Нешков и другие против Болгарии", § 191, и статью 70 Европейских пенитенциарных правил, процитированную в § 21 упомянутого выше Постановления Европейского Суда по делу "Бутко против Российской Федерации").

193. Подача жалобы в надзирающий орган власти обычно является более эффективным и быстрым способом рассмотрения жалоб, чем судебное разбирательство. Эти власти должны иметь право отслеживать нарушения прав заключенных, быть независимыми и быть полномочными расследовать обстоятельства жалобы с участием заявителя жалобы, иметь право выносить обязательные к исполнению и исполнимые решения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 215-216).

194. В упоминавшемся выше Постановлении по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд подчеркнул важность работы надзирающих прокуроров и подчеркнул способ, которым следовало изменить процедуру обращения в прокуратуру, чтобы соответствовать упомянутым выше требованиям (§ 216). Эти выводы применимы также к жалобам на условия перевозки. Общественным наблюдательным комиссиям также может быть предоставлено больше полномочий по защите прав перевозимых заключенных. Однако чтобы они действительно работали эффективно, комиссии должны получить расширенные полномочия и право выносить обязательные к исполнению решения. Именно власти Российской Федерации должны решить, какой вид реформы можно применить (см. примеры введенных в действие превентивных средств правовой защиты в случаях жалоб на условия содержания под стражей в Решении Европейского Суда по делу "Стелла и другие против Италии" (Stella and Others v. Italy) от 16 сентября 2014 г., жалоба N 49169/09, §§ 46-55, и в Решении Европейского Суда по делу "Домьян против Венгрии" (Domjan v. Hungary) от 14 ноября 2017 г., жалоба N 5433/17, §§ 21-23).

195. Поскольку заключенный может также подать жалобу на нарушение его или ее прав и свобод в суд общей юрисдикции согласно положениям Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, заменившим главу 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с 15 сентября 2015 г. (см. соответствующую информацию в Постановлении Европейского Суда по делу "Лашманкин и другие против Российской Федерации" (Lashmankin and Others v. Russia) от 7 февраля 2017 г., жалоба N 57818/09 и 14 других* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 1 (примеч. редактора).), §§ 289-297). Однако оговорки, которые Европейский Суд высказал в отношении судебного разбирательства в целом, также применяются и к производству согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. В частности, недостаточно точно известно, что новый вид производства наделил бы суды Российской Федерации надлежащими правовыми инструментами, позволяющими судам рассматривать проблемы, выходящие за рамки индивидуальной жалобы, и эффективно разрешать ситуации повторяющихся нарушений прав заключенных, обусловленных крайне ограничительной по своей природе правовой базой (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 219).

196. Во всех случаях, где нарушение статьи 3 Конвенции уже произошло, Европейский Суд полагает, что причиненный лицу вред должен быть исправлен путем компенсационных средств правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алиев против Азербайджана" (Aliyev v. Azerbaijan) от 20 сентября 2018 г., жалобы NN 68762/14 и 71200/14, § 138). Введение в действие эффективного компенсационного средства правовой защиты будет особенно важным ввиду принципа субсидиарности, чтобы заявители не были бы вынуждены обращаться в Европейский Суд с жалобами, которые требуют установления фактов или расчета денежной компенсации, вопросами, которые в принципе и исходя из требований эффективной практики должны рассматриваться на внутригосударственном уровне (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 221).

197. Европейский Суд повторяет руководящие принципы, которые он изложил властям Российской Федерации в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", относительно характеристик компенсационного средства правовой защиты, которыми такое средство должно обладать, чтобы считаться эффективным. В частности, денежная компенсация должна быть доступна любому заключенному (который является таковым в настоящий момент или являлся в прошлом), который стал жертвой бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и подал соответствующую жалобу. Установление факта того, что условия содержания под стражей не соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции, создаст основу для убедительной презумпции того, что указанные условия причинили заявителю моральный вред, и размер присуждаемой компенсации морального вреда не должен быть неразумным по сравнению с суммами, присуждаемыми Европейским Судом по аналогичным делам (см. ibid., §§ 228-230, см., в частности, относительно приемлемой суммы компенсации упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Домьян против Венгрии", §§ 27-28). Непосредственно в контексте настоящего дела Европейский Суд повторяет, что суды Российской Федерации должны иметь возможность оценить, что даже в ситуации, когда каждый индивидуальный аспект условий перевозки заключенных соответствует внутригосударственным правовым нормам, их совокупный эффект может являться бесчеловечным или унижающим достоинство обращением.

3. Процессуальные сроки, необходимые для того, чтобы внутригосударственное средство правовой защиты стало доступным

198. Европейский Суд выявил в настоящем деле системную проблему, ссылаясь в основном на большое количество затрагиваемых рассматриваемой ситуацией людей и на срочную необходимость обеспечить этим лицам надлежащее возмещение на внутригосударственном уровне. В связи с этим Европейский Суд убежден, что цель настоящего Постановления может быть достигнута, только если соответствующие изменения будут внесены в нормы законодательства Российской Федерации без ненадлежащего промедления. Европейский Суд повторяет, что власти Российской Федерации должны предоставить внутригосударственные средства правовой защиты в отношении похожей жалобы, поданной более шести лет назад, в 2012 году (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 232-234). Учитывая прошедшее с тех пор время и явное отсутствие прогресса по данному вопросу, Европейский Суд полагает, что требуемые средства правовой защиты должны стать доступными не позднее чем через 18 месяцев после вступления в силу настоящего Постановления (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Нешков и другие против Болгарии", § 290, и "Торреджиани и другие против Италии", § 99).

С. Производство по аналогичным жалобам

199. Пункт 6 правила 61 Регламента Европейского Суда устанавливает возможность приостановления рассмотрения группы аналогичных по содержанию жалоб до принятия мер по исправлению ситуации властями государства-ответчика. Однако если власти государства-ответчика не принимают таких мер и продолжают допускать нарушение Конвенции, у Европейского Суда не будет иного выхода, кроме как продолжить рассмотрение всех указанных жалоб и вынести по ним постановления, чтобы обеспечить эффективное соблюдение Конвенции.

200. Европейский Суд считает уместным отложить принятие решения по жалобам о ненадлежащих условиях перевозки заключенных до исполнения настоящего Постановления властями Российской Федерации на срок вплоть до 18 месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу. Это решение не влияет на полномочие Европейского Суда в любой момент признать любую из указанных жалоб неприемлемой для рассмотрения по существу или исключить ее из списка рассматриваемых дел вследствие урегулирования спора мирным путем или разрешения его иными способами, соответствующими статьям 37 и 39 Конвенции.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) решил объединить рассмотрение жалоб в одном производстве;

2) постановил, что власти Российской Федерации не выполнили свою предусмотренную статьей 38 Конвенции обязанность в отношении жалобы N 18255/10;

3) объявил жалобы заявителя Ракова на нарушения статей 3 и 13 Конвенции неприемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - приемлемыми;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечными или унижающими достоинство условиями перевозки заключенных в отношении всех заявителей, за исключением жалобы заявительницы Пунеговой, касающейся периода предварительного расследования;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, рассмотренной в совокупности со статьей 13 Конвенции, в отношении заявителей Томова, Рошка и Баринова;

6) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении заявителя Ракова;

7) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день оплаты:

(i) по 5 000 (пять тысяч) евро заявителю Томову и заявительнице Костроминой, по 3 500 (три тысячи пятьсот) евро заявителю Рошка и заявителю Баринову, по 1 500 (одной тысяче пятьсот) евро заявительнице Пунеговой и заявителю Васильеву плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эти суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 10 000 (десять тысяч) евро плюс любой налог, который может быть начислен с этой суммы, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу на счет Э. Мезака;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации;

9) постановил, что власти Российской Федерации в сотрудничестве с Комитетом министров Совета Европы в течение 18 месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции должны выработать ряд эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жалоб на условия перевозки заключенных, которые (средства) должны иметь как превентивный, так и компенсационный характер, чтобы полностью выполнить требования настоящего Постановления;

10) постановил, что до введения в действие внутригосударственных средств правовой защиты Европейский Суд приостанавливает на максимально допустимый срок в 18 месяцев с даты вступления настоящего Постановления в силу производство по всем жалобам, в которых основным вопросом являются условия перевозки заключенных, что не влияет на полномочие Европейского Суда в любой момент признать любую из указанных жалоб неприемлемой для рассмотрения по существу или исключить ее из списка рассматриваемых им дел вследствие урегулирования спора мирным путем или разрешения его иными способами, соответствующими статьям 37 и 39 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 апреля 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Винсент А. де Гаэтано Председатель Палаты Суда