Обзор судебной практики рассмотрения уголовных, гражданских и административных дел апелляционной и кассационной инстанциями Верховного Суда Республики Татарстан за IV квартал 2019 года

Утвержден
на заседании президиума Верховного Суда
Республики Татарстан
19 февраля 2020 года

По уголовным делам

1. Ошибки применения уголовного закона

1. В силу совокупности положений частей 1 и 5 статьи 62 УК РФ, при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и (или) "к" части 1 статьи 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств, совершения преступления, уголовное дело рассмотрено в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, срок или размер наказания не могут превышать двух третей от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Приговором Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 19 июля 2016 года Б. осужден по части 1 статьи 161 УК РФ к лишению свободы на 2 года. На основании статьи 73 УК РФ наказание назначено условно с испытательным сроком на 2 года и возложением определенных обязанностей.

Назначая Б. наказание, суд в качестве одного из смягчающих его обстоятельств признал обстоятельство, предусмотренное пунктом "к" части 1 статьи 61 УК РФ - добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления. Отягчающих наказание обстоятельств не установлено. Приговор постановлен в порядке главы 40 УПК РФ. Наиболее строгим наказанием, предусмотренным частью 1 статьи 161 УК РФ, является лишение свободы сроком до 4 лет. Следовательно, максимальный срок наказания, который мог быть назначен Б., не должен превышать 1 года 9 месяцев 10 дней лишения свободы. Суд же назначил лишение свободы на 2 года, чем нарушил требования закона.

Президиум приговор изменил, назначенное Б. по части 1 статьи 161 УК РФ наказание снизил до 1 года 8 месяцев лишения свободы.

Постановление президиума по делу N 44у-154

2. В случае назначения ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы при установлении ограничений на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования и на посещение определенных мест, расположенных в пределах соответствующего муниципального образования, указание конкретного муниципального образования в приговоре не требуется.

Приговором Кировского районного суда г. Казани от 11 октября 2018 года З., судимая 8 февраля 2017 года по пункту "з" части 2 статьи 112, статье 116 УК РФ, с применением части 2 статьи 69, статьи 73 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года; 8 декабря 2017 года по части 3 статьи 30, части 1 статьи 105 УК РФ, с применением части 5 статьи 74, статьи 70 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы в 1 год,

осуждена по части 3 статьи 162 УК РФ к 7 годам лишения свободы; на основании части 5 статьи 69 УК РФ к лишению свободы на 8 лет 6 месяцев в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы на 1 год с установлением ограничений: не изменять место жительства и пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, выезд за пределы территории муниципального образования г. Казани, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденным наказания, 4 раза в месяц для регистрации.

В апелляционном порядке приговор оставлен без изменения.

З. признана виновной в совершении разбоя, то есть нападении в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище. Преступление совершено 18 июля 2017 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

При назначении наказания З. судом существенно нарушен уголовный закон. З. назначено дополнительное наказание в виде ограничения свободы и установлены ограничения, предусмотренные статьей 53 УК РФ, с указанием на конкретное муниципальное образование "г. Казань".

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", в случае назначения ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы при установлении ограничений на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования и на посещение определенных мест, расположенных в пределах соответствующего муниципального образования, указание конкретного муниципального образования в приговоре не требуется.

В этом случае суд, установив соответствующие ограничения, указывает в приговоре, что они действуют в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы.

Исходя из положений части 3 статьи 47.1 УИК РФ наименование муниципального образования будет определяться той уголовно - исполнительной инспекцией, в которой осужденный должен будет встать на учет в соответствии с предписанием, полученным при освобождении из учреждения, в котором он отбывал лишение свободы.

Согласно части 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право свободно передвигаться, выбирать свое место пребывания и жительства.

Назначая З. ограничение свободы в качестве дополнительного наказания с указанием на конкретное муниципальное образование "г. Казань", суд вышел за пределы уголовного закона, ограничил осужденной конституционное право о свободе выбора места жительства после отбытия лишения свободы.

С учетом изложенного президиум приговор и апелляционное определение в отношении З. изменил, исключил из резолютивной части приговора при установлении ограничений, предусмотренных статьей 53 УК РФ, указание на конкретное муниципальное образование "г. Казань", дополнив, что ограничения действуют в пределах того муниципального образования, где осужденная будет проживать после отбывания лишения свободы.

Постановление президиума по делу N 44у-221

3. Согласно статье 72 УК РФ в срок отбывания наказания засчитывается время содержания лица под стражей лишь в качестве меры пресечения.

Приговором мирового судьи судебного участка N 7 по Приволжскому судебному району города Казани от 5 июня 2019 года М., судимый: 27 сентября 2018 года по статье 264.1 УК РФ к обязательным работам на 160 часов, 21 января 2019 года неотбытая часть наказания в виде обязательных работ заменена лишением свободы на 19 дней; 11 февраля 2019 года по статье 264.1, части 1 статьи 166 (2 преступления), частям 2, 5 статьи 69 УК РФ к лишению свободы на 3 года 5 месяцев, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 2 года 6 месяцев,

осужден по части 1 статьи 158 УК РФ к лишению свободы 6 месяцев. На основании части 5 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных настоящим приговором и приговором от 11 февраля 2019 года, окончательное наказание определено в виде лишения свободы на 3 года 6 месяцев с отбыванием в колонии - поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на 2 года 6 месяцев.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу до вступления приговора в законную силу. Осужденный взят под стражу в зале суда. Срок отбывания наказания постановлено исчислять с 5 июня 2019 года.

С учетом положений части 3.1 статьи 72 УК РФ время содержания М. под стражей с 26 апреля по 4 июня 2019 года включительно и с 5 июня 2019 года по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за два дня отбывания наказания в колонии-поселении.

Дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, постановлено исполнять самостоятельно в соответствии с требованиями части 4 статьи 47 УК РФ.

При назначении наказания осужденному судом существенно нарушен уголовный закон.

Согласно части 3.1 статьи 72 УК РФ в срок лишения свободы из расчета два дня содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в колонии-поселении засчитывается время содержания лица под стражей до вступления приговора суда в законную силу. В силу положений статей 97, 108 и 109 УПК РФ, сроком содержания под стражей является время нахождения в местах содержания под стражей лиц, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. По смыслу статьи 72 УК РФ в срок отбывания наказания засчитывается время содержания лица под стражей лишь в качестве меры пресечения.

Из материалов уголовного дела видно, что в ходе его расследования М. под стражей не содержался. Он был заключен под стражу в зале суда, после провозглашения приговора, который вступил в законную силу 18 июня 2019 года. Поэтому в кратном размере в срок отбывания осужденным наказания в виде лишения свободы следовало зачесть лишь период с 5 по 18 июня 2019 года.

Время отбывания М. наказания в виде лишения свободы по приговору Приволжского районного суда города Казани от 11 февраля 2019 года - с 26 апреля по 4 июня 2019 года кратному зачету не подлежало.

Кроме того, возможность самостоятельного, независимо от основного наказания в виде реального лишения свободы, исполнения дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью, уголовным законом не предусмотрена.

С учетом изложенного президиум приговор изменил, исключил из его резолютивной части указание суда:

- о кратном зачете с учетом положений части 3.1 статьи 72 УК РФ времени содержания под стражей М. в период с 26 апреля по 4 июня 2019 года;

- о самостоятельном исполнении дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами.

В остальном приговор оставлен без изменения.

Постановление президиума по делу N 44у-247

4. К объектам посягательства, применительно к статье 327 УК РФ, относятся только официальные документы, то есть документы, выданные органами государственной власти и управления, органами местного самоуправления либо другими организациями, которые предоставляют права или освобождают от обязанностей, либо удостоверяют юридически значимые факты.

Приговором Арского районного суда Республики Татарстан от 18 октября 2018 года Х. осужден по части 1 статьи 327 УК РФ к 1 году ограничения свободы с установлением ограничений, перечисленных в приговоре.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Татарстан от 7 декабря 2018 года приговор оставлен без изменения.

Х. признан виновным в подделке официального документа, а именно диагностической карты, предоставляющей право допуска к участию в дорожном движении на территории Российской Федерации.

Между тем, согласно пункту 1 статьи 5 Федерального закона Российской Федерации от 23 ноября 1994 года "Об обязательном экземпляре документов", официальные документы - документы, принятые органами законодательной, исполнительной и судебной власти, носящие обязательный, рекомендательный или информационный характер. К обязательным признакам официальных документов относятся следующие: они должны быть выданы государственными органами власти и управления, органами местного самоуправления либо другими организациями; они должны предоставлять права или освобождать от обязанностей; они должны удостоверять юридически значимые факты и события, быть надлежаще оформлены.

Таким образом, к объектам посягательства, применительно к статье 327 УК РФ, относятся только официальные документы, то есть документы, выданные органами государственной власти и управления, органами местного самоуправления либо другими организациями, которые предоставляют права или освобождают от обязанностей, либо удостоверяют юридически значимые факты.

Диагностическая карта свойствами официального документа не обладает, поскольку не исходит от исполнительных, представительных, судебных органов и должностных лиц, не содержит сведений, подтверждающих предоставление лицу каких-либо права или освобождение от обязанностей, а является, согласно статье 19 Федерального закона от 28 июля 2012 года N 130-ФЗ, документом строгой отчетности.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду Федеральный закон от 1 июля 2011 г. N 170-ФЗ (в ред. Федерального закона от 28 июля 2012 г. N 130-ФЗ)

Как усматривается из приговора, вывод суда о признании диагностической карты официальным документом не мотивирован. Делая вывод о том, что диагностическая карта дает водителю право на допуск транспортного средства к участию в дорожном движении, суд не принял во внимание, что сама по себе диагностическая карта не является основанием возникновения у владельца автомашины права на управление автомобилем, а также права собственника автомобиля пользоваться и распоряжаться своим имуществом. Диагностическая карта носит информационный характер и применяется только при оформлении договора ОСАГО, который также не обладает свойствами официального документа, при этом диагностическая карта удостоверяет лишь факт того, что автомобиль исправен, однако данный факт не имеет юридического значения.

С учетом изложенного президиум приговор и апелляционное постановление в отношении Х. отменил, уголовное дело прекратил на основании пункта 2 части 1 статьи 27 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Постановление президиума по делу N 44у-201

2. Ошибки применения уголовно-процессуального закона

1. В силу совокупности положений пункта 4 статьи 304, части 1 статьи 265 УПК РФ, суду надлежит устанавливать и указывать во вводной части приговора данные о личности обвиняемого, к числу которых относятся непогашенные судимости, имеющие значение для правильного разрешения дела.

Приговором Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 6 марта 2019 года Л., судимая (как указано в приговоре) 17 апреля 2015 года по пункту "г" части 2 статьи 158 (6 эпизодов), части 2 статьи 69 УК РФ к лишению свободы на 2 года 6 месяцев, освобожденная 21 июня 2016 года условно-досрочно на 1 год 1 месяц 1 день,

осуждена к лишению свободы: по пункту "г" части 2 статьи 158 УК РФ на 1 год 8 месяцев, по пункту "г" части 3 статьи 158 УК РФ на 2 года 6 месяцев, на основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний на 3 года. В силу статьи 73 УК РФ наказание назначено условно с испытательным сроком на 4 года и возложением определенных обязанностей.

Л. признана виновной в том, что 24 октября 2018 года в городе Набережные Челны Республики Татарстан при изложенных в приговоре обстоятельствах совершила кражу.

При рассмотрении уголовного дела судом существенно нарушены требования пункта 4 статьи 304, части 1 статьи 265 УПК РФ. Из протокола судебного заседания видно, что вопросов о наличии иных, помимо указанной в обвинительном заключении, непогашенных судимостях подсудимой задано не было.

Между тем, из копии приговора Ленинского районного суда города Ульяновска от 23 мая 2017 года следует, что Л. была осуждена по пункту "г" части 2 статьи 158 (4 эпизода), части 2 статьи 69, статье 70, части 1 статьи 82 УК РФ, к лишению свободы на 3 года 6 месяцев с отсрочкой отбывания наказания до достижения ее дочерью, 25 сентября 2012 года рождения, четырнадцатилетнего возраста. Преступление, за которое осуждена приговором от 6 марта 2019 года, Л. совершила 24 октября 2018 года, то есть в период отсрочки отбывания наказания, а потому в силу положений части 5 статьи 82 УК РФ суду следовало назначить ей наказание по правилам, предусмотренным статьей 70 УК РФ.

Президиум приговор отменил с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

Постановление президиума по делу N 44у-211

2. В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя возмещение и иных расходов, помимо перечисленных в пунктах 1-4 статьи 135 УПК РФ.

Постановлением Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 24 декабря 2018 года заявление Е. о возмещении имущественного ущерба реабилитированному удовлетворено частично.

Постановлено взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Е. имущественный вред в виде расходов за оказание юридической помощи в суде в сумме 285000 рублей. В остальной части заявления Е. отказано.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Татарстан от 28 мая 2019 года постановление Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 24 декабря 2018 года изменено, размер имущественного вреда, подлежащего взысканию с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Е., снижен до 170000 рублей.

Как следует из материалов, приговором Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 31 августа 2017 года Е. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктами "а", "з" части 2 статьи 126 УК РФ. Он же по части 3 статьи 30, пунктам "а", "в", "г" части 2 статьи 161, пунктам "а", "в" части 2 статьи 161 УК РФ оправдан.

За Е. признано право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда в этой части.

После вступления приговора в законную силу Е. обратился в суд с заявлением о возмещении имущественного ущерба (вреда) реабилитированного по уголовному делу на сумму 335000 рублей.

В своем заявлении Е. указал, что в ходе предварительного следствия и рассмотрения уголовного дела в суде выплатил адвокатам за осуществление защиты 285000 рублей.

Кроме того, в заявлении указано, что 22 марта 2018 года Е. был заключен договор N 1095 на оказание юридической помощи по уголовному делу с адвокатом З. в связи с подготовкой заявления в Набережночелнинский городской суд и представлением его интересов в связи с рассмотрением вопроса реабилитации. Сумма уплаченных денежных средств по договору составила 50000 рублей.

Соответствующие документы к заявлению были приложены.

Постановлением суда заявление Е. удовлетворено частично, постановлено взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Е. имущественный вред в виде расходов за оказание юридической помощи в суде в сумме 285000 рублей. В остальной части заявления Е. отказано. При этом в постановлении суда указано, что заявление в части возмещения расходов, понесенных Е. в связи с составлением заявления о возмещении имущественного ущерба и представительством адвоката З. интересов заявителя в суде при рассмотрении заявления, подлежит отказу в удовлетворении, поскольку Е. воспользовался своим конституционным правом и указанная юридическая помощь со стороны адвоката З. была оказана не в рамках уголовного преследования.

Это решение суда не основано на законе.

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя возмещение иных расходов, помимо перечисленных в пунктах 1-4 статьи 135 УПК РФ.

При этом согласно пункту 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса, регламентирующих реабилитации в уголовном судопроизводстве" под иными расходами, возмещение которых реабилитированному предусмотрено пунктом 5 части 1 статьи 135 УПК РФ, следует понимать как расходы, которые понесены реабилитированным лицом непосредственно в ходе уголовного преследования, так и расходы, понесенные им в целях устранения последствий незаконного или необоснованного уголовного преследования, включая затраты на возмещение расходов, связанных с рассмотрением вопросов реабилитации, восстановления здоровья и других.

Данная правовая позиция не была учтена судом при рассмотрении заявления реабилитированного.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении от 2 апреля 2015 года N 708-О, пункты 4 и 5 части 1 статьи 135 УПК РФ как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, обязывают суд включить в объем возмещения имущественного вреда, причиненного реабилитированному лицу в результате его незаконного уголовного преследования, все суммы, фактически выплаченные им за оказание юридической помощи, а также фактически понесенные им затраты на возмещение расходов, связанных с рассмотрением вопросов реабилитации.

С учетом изложенного президиум постановление Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 24 декабря 2018 года и апелляционное постановление Верховного Суда Республики Татарстан от 28 мая 2019 года в части отказа в удовлетворении заявления Е. о взыскании в его пользу затрат на возмещение расходов, связанных с рассмотрением вопроса реабилитации, в сумме 50000 рублей отменил, материал направил на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции иным составом суда.

Постановление президиума по делу N 44у-255

3. В соответствии с пунктом 5 части второй статьи 131 и частью первой статьи 132 УПК РФ к процессуальным издержкам относятся, в том числе суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия адвоката в уголовном судопроизводстве по назначению. При этом осужденному предоставляется возможность довести до сведения суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

По приговору Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 31 июля 2019 года В. осужден по части 1 статьи 325, пунктам "в, г" части 2 статьи 163 УК РФ, с применением части 3 статьи 69, части 5 статьи 69 УК РФ, к лишению свободы на 5 лет 2 месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлением того же суда от 31 июля 2019 года адвокату Камской коллегии адвокатов Республики Татарстан М. из средств федерального бюджета постановлено выплатить вознаграждение за оказание юридической помощи В. в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции в сумме 9310 рублей с взысканием возмещения указанных расходов с осужденного.

В апелляционной жалобе осужденный В. просил постановление суда в части, которой возмещение указанных расходов взыскано с него, отменить, освободив его от возмещения этих расходов, так как он при рассмотрении уголовного дела отказался от защитника и не имеет возможности возместить указанные расходы.

В соответствии с пунктом 5 части второй статьи 131 и частью первой статьи 132 УПК РФ к процессуальным издержкам относятся, в том числе суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия адвоката в уголовном судопроизводстве по назначению.

Процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Пунктом 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 42 "О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам" обращено внимание на то, что принятие решения о взыскании процессуальных издержек с осужденного возможно только в судебном заседании. При этом осужденному предоставляется возможность довести до сведения суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Из протокола судебного заседания следует, что заявление адвоката, включая размер вознаграждения в судебном заседании не оглашалось, и вопреки приведенной позиции Пленума Верховного Суда России, осужденному возможность довести до сведения суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения предоставлена не была.

При таких обстоятельствах у суда отсутствовали достаточные основания для взыскания возмещения указанных процессуальных издержек с осужденного В.

В связи с существенным нарушении судом уголовно-процессуального закона, что в соответствии с пунктом 2 статьи 389.15 и частью первой статьи 389.17 УПК РФ является основанием для отмены обжалуемого судебного решения и ввиду невозможности устранения выявленного нарушения в суде апелляционной инстанции, суд апелляционной инстанции постановление о выплате вознаграждения за оказание адвокатом юридической помощи В. в ходе судебного разбирательства отменил, материалы уголовного дела по заявлению адвоката М. направил на новое рассмотрение в тот же суд иным составом, апелляционную жалобу осужденного В. удовлетворил.

Апелляционное постановление N 22-8693/2019

4. Согласно части 7 статьи 241 УПК РФ вводная и резолютивная части приговора может быть вынесена и оглашена судом только в случае рассмотрения уголовного дела по существу, с обязательным вынесением постановления или определения суда с указанием оглашения вводной и резолютивной части, и только в случае рассмотрения уголовного дела в закрытом судебном заседании или рассмотрения уголовного дела о преступлениях в сфере экономической деятельности, а также о преступлениях, предусмотренных статьями 205-206, 208, частью четвертой статьи 211, частью первой статьи 212, статьями 275, 276, 279 и 281 УК РФ.

Постановлением Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 30 сентября 2019 года осужденному Г. отказано в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания. При этом суд изготовил и огласил в судебном заседании вводную и резолютивную части.

Согласно части 7 статьи 241 УПК РФ вводная и резолютивная части приговора может быть вынесена и оглашена судом только в случае рассмотрения уголовного дела по существу, с обязательным вынесением постановления или определения суда с указанием оглашения вводной и резолютивной части, и только в случае рассмотрения уголовного дела рассмотрения уголовного дела в закрытом судебном заседании или рассмотрения уголовного дела о преступлениях в сфере экономической деятельности, а также о преступлениях, предусмотренных статьями 205-206, 208, частью четвертой статьи 211, частью первой статьи 212, статьями 275, 276, 279 и 281 УК РФ.

Вместе с тем постановление суда о результатах рассмотрения ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, не входит в закрытый перечень требований вышеуказанной статьи, и должно оглашаться в полном объеме, чего сделано не было.

Данное обстоятельство судом апелляционной инстанции признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела и явилось одним из оснований к отмене постановления суда. Материал направлен на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом.

Апелляционное постановление N 22-8727/2019

5. Согласно статье 133 УПК РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, причиненного гражданину в результате уголовного преследования, который возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Постановлением Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 15 октября 2019 года частично удовлетворено заявление Ж. о возмещении имущественного вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования.

Из представленного материала следует, что 14 апреля 2017 года Ж. был заключен под стражу и освобожден 18 декабря 2017 года. Постановлением старшего следователя СО ОМВД России по Зеленодольскому району А. от 21 июня 2018 года уголовное дело в отношении Ж. прекращено за непричастностью к совершению преступления.

Ж. обратился в суд с заявлением о возмещении вреда, причиненного уголовным преследованием, который состоит из расходов на оплату услуг адвоката Ж. - 300000 рублей, расходов на оплату услуг адвоката С. - 10000 рублей, расходов на оплату услуг адвоката Б. 9274 рубля, в том числе дорожные расходы в сумме 7274 рубля, и расходов на предметы первой необходимости, приобретенных в следственном изоляторе - 22950 рублей.

Принимая решение о частичном удовлетворении заявленных реабилитированным Ж. требований, суд исходил из того, что возмещению подлежат 100000 рублей, внесенные самим Ж. 25 января 2018 года за оказание юридической помощи адвокатом Ж.

Отказывая во взыскании остальных сумм, суд указал, что расходы на защиту прав и законных интересов Ж. адвокату Ж. в размере 200000 рублей, адвокату С. в размере 10000 рублей, адвокату Б. размере 9274 рубля понесены И., и доказательств, подтверждающих наличие обязательств Ж. перед И. по возмещению понесенных расходов, не представлено. В части расходов на приобретение предметов первой необходимости свой отказ суд мотивировал со ссылкой на положения Федерального закона от 15 июля 1995 года "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых", в соответствии с которым указанные лица бесплатно обеспечиваются питанием, средствами гигиены, моющими средствами, постельными принадлежностями, посудой и иными предметами первой необходимости в период нахождения под стражей.

Согласно статье 133 УПК РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, причиненного гражданину в результате уголовного преследования, который возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

По смыслу статьи 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя, в том числе, возмещение сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи, и иных расходов.

Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 5 февраля 2015 года N 290-О указал, что в случае заключения близкими родственниками лица, задержанного или помещенного под стражу, соглашения об оказании ему юридической помощи возмещению подлежат как суммы, внесенные близкими родственниками в оплату оказываемых защитником услуг по поручению подозреваемого, обвиняемого из его личных средств, так и суммы, уплаченные в рамках такого соглашения близкими родственниками с согласия подозреваемого, обвиняемого, - с условием последующего их возмещения реабилитированным лицом.

Денежные средства на оплату услуг адвокатов Ж., Б. и С. в период нахождения Ж. под стражей внесены его матерью - И.

Суд оставил без внимания то, что Ж. вплоть до 18 декабря 2017 года находился под стражей и не мог самостоятельно заключить соглашение с адвокатами и тем более самостоятельно вносить деньги за оказание юридической помощи. Без надлежащей оценки суд оставил и доверенность, выданную Ж. 21 сентября 2015 года И., на право управлять и распоряжаться всем его имуществом, заключать сделки. В соглашении об оказании юридической помощи с адвокатом Б. также имеется ссылка на доверенность.

Отказ суда в удовлетворении указанных требований, фактически лишил реабилитированного права требовать возмещения этих расходов за счет казны Российской Федерации в последующем. При этом матери реабилитированного право на возмещение расходов по реабилитации Ж. законом не предоставлено.

Поскольку в представленном материале отсутствовали копии материалов уголовного дела, подтверждающих участие названных защитников, протокол судебного заседания не содержал сведений об исследовании конкретных следственных и процессуальных документов, позволяющих определить объем работы адвокатов в тех или иных действиях, а также в целом по делу, суд апелляционной инстанции постановление отменил и направил материал на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом.

Апелляционное постановление N 22-9109/2019

6. Согласно пункту 2 части 2 статьи 389.17 УПК РФ, вынесение судом решения по уголовному делу незаконным составом суда, в том числе с нарушением установленных правил подсудности, относится к числу существенных нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, и является безусловным основанием для отмены приговора в соответствии с пунктом 2 статьи 389.15 УПК РФ.

По приговору Кировского районного суда города Казани от 1 октября 2019 года З. осужден по части 1 статьи 158 УК РФ, по части 1 статьи 139 УК РФ, с применением частей 2, 5 статьи 69 УК РФ к наказанию в виде 100 часов обязательных работ со штрафом в размерах 10000 рублей и 5000 рублей.

Согласно части 2 статьи 31 УПК РФ районному суду подсудны уголовные дела о всех преступлениях, за исключением дел, указанных в частях первой (в части подсудности уголовных дел мировому судье) и третьей статьи.

В соответствии с частью 1 статьи 31 УПК РФ, мировому судье подсудны уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы, за исключением дел о преступлениях, специально перечисленных в этой норме закона.

Уголовным законом по части 1 статьи 139 УК РФ не предусмотрено наказание в виде лишения свободы, по части 1 статьи 158 УК РФ, предусмотрено максимальное наказание в виде 2 лет лишения свободы, и данные преступления не входят в перечень деяний, дела о которых согласно части 1 статьи 31 УПК РФ, не подлежат рассмотрению мировым судьей.

Уголовное дело в отношении З. подлежало рассмотрению не районным судом, а мировым судьей.

На основании пункта 2 части 2 статьи 389.17 УПК РФ, вынесение судом решения по уголовному делу незаконным составом суда, в том числе с нарушением установленных правил подсудности, относится к числу существенных нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, и является безусловным основанием для отмены приговора в соответствии с пунктом 2 статьи 389.15 УПК РФ

Приговор в отношении З. отменен, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение мировому судье судебного участка N 2 Кировского района города Казани со стадии подготовки к судебному заседанию, апелляционное представление прокурора удовлетворено.

Апелляционное постановление N 22-8614

7. При назначении менее строго вида наказания, указанного в санкции части 2 статьи 158 УК РФ, правила части 1 статьи 62 УК РФ применены быть не могут.

По приговору Ново-Савиновского районного суда города Казани от 18 октября 2019 года К. осужден по пункту "а" части 2 статьи 158 УК РФ к 60 часам обязательных работ.

Суд назначил К. наказание в виде обязательных работ, что является менее строгим наказанием по части 2 статьи 158 УК РФ, и указал о применении положения части 1 статьи 62 УК РФ.

Суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части приговора указание о применении при назначении наказания положений части 1 статьи 62 УК РФ, поскольку правила статьи 62 УК РФ не распространяются на случаи назначения менее строгого вида наказания, указанного в санкции статьи Особенной части УК РФ.

Апелляционное постановление N 22-9217/2019

8. На основании пункта 11 части 2 статьи 389.17 УПК РФ отсутствие в уголовном деле протокола судебного заседания является существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона. В соответствии с частями 1 и 2 статьи 253 УПК РФ суд продолжает слушание уголовного дела с того момента, с которого оно было прервано, лишь в случае отложения уголовного дела на определенный срок.

По приговору Елабужского городского суда Республики Татарстан от 26 сентября 2019 года М. осужден по статье 264.1 УК РФ (2 преступления), с применением частей 2, 5 статьи 69 УК РФ, к лишению свободы на 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на 3 года.

Из материалов уголовного дела следует, что по ходатайству государственного обвинителя Р. в целях выяснения причин, условий и обстоятельств совершения преступлений, судом в открытом судебном заседании 23 апреля 2019 года вынесено постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и о назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке, однако в нарушение закона материалы уголовного дела не содержат протокол судебного заседания от 23 апреля 2019 года.

Согласно статьям 245, 259 УПК РФ секретарь судебного заседания ведет протокол судебного заседания, в котором излагаются действия и решения суда, а равно действия участников судебного разбирательства, полно и правильно отражаются все необходимые сведения о ходе рассмотрения дела.

В силу пункта 11 части 2 статьи 389.17 УПК РФ отсутствие в уголовном деле протокола судебного заседания является существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона, так как свидетельствует о несоблюдении судом обязательной к исполнению процедуры фиксации уголовного процесса, что ставит под сомнение законность и обоснованность вынесенного приговора.

Кроме того, 23 апреля 2019 года суд начал рассмотрение уголовного дела по существу, а 12 июля 2019 года производство по делу приостановил.

12 сентября 2019 года суд производство по уголовному делу возобновил, назначил судебное заседание на 26 сентября 2019 года. При этом судебное разбирательство было начато не с подготовительной части, а продолжено с того момента, с которого оно было прервано, и 26 сентября 2019 года закончилось вынесением в отношении М. обвинительного приговора.

В соответствии с частями 1 и 2 статьи 253 УПК РФ суд продолжает слушание уголовного дела с того момента, с которого оно было прервано, лишь в случае отложения уголовного дела на определенный срок.

Суду предоставляется возможность продолжить судебное разбирательство с прерванного момента лишь в случае отложения судебного разбирательства, а не его приостановления.

В связи с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, связанных с процедурой судопроизводства, суд апелляционной инстанции приговор в отношении М. отменил, и направил уголовное дело для рассмотрения по существу в тот же суд иным составом суда.

Апелляционное постановление N 22-8903/2019

9. В соответствии с частью 4 статьи 7 УПК РФ постановление судьи, вынесенное по результатам рассмотрения жалобы, должно быть законным, обоснованным и мотивированным, основанным на исследованных материалах с проверкой доводов, приведенных заявителем.

Постановлением судьи Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 18 сентября 2019 года Т. отказано в принятии к рассмотрению жалобы на постановление дознавателя ОД ОМВД по Зеленодольскому району РТ о прекращении уголовного дела от 3 сентября 2019 года, вынесенное в отношении неустановленного лица по основанию, предусмотренному частью 1 статьи 78 УК РФ, пунктом 3 части 1 статьи 24 УПК РФ, за истечением срока давности уголовного преследования.

Отказывая в принятии жалобы заявителя к рассмотрению, суд указал, что на момент вынесения постановления о прекращении уголовного дела от 3 сентября 2019 года истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего преступление, по признакам которого возбуждено указанное уголовное дело. Данное обстоятельство, по мнению суда, свидетельствовало об отсутствии оснований для проверки законности и обоснованности постановления о прекращении уголовного дела, поскольку возобновление производства по уголовному делу, по которому истекли сроки давности привлечения лица к уголовной ответственности, не влечет угрозы уголовного преследования в отношении указанного лица.

Однако, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ", если заявитель обжалует постановление о прекращении уголовного дела, то при рассмотрении такой жалобы судья, не давая оценки имеющимся в деле доказательствам, должен выяснять, проверены ли и учтены ли дознавателем, следователем или руководителем следственного органа все обстоятельства, на которые указывает в жалобе заявитель, и могли ли эти обстоятельства повлиять на вывод о наличии оснований для прекращения уголовного дела.

Суд данные требования закона и правовую позицию, изложенную в указанном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в полной мере не учел.

В своей жалобе заявитель Т. указывал о не проведении дознавателем в рамках расследования прекращенного в дальнейшем уголовного дела следственных и иных процессуальных действий, направленных на установление всех значимых обстоятельств, образующих событие преступления - уничтожение (снос) имущества (гаража) заявителя, к числу которых относятся время (дата) совершения преступления, а также лица, причастные к данному преступлению. Заявитель, среди прочего, оспаривал дату совершения преступления, которая носила предположительный характер ("в конце 2011 - начале 2012 года") и базировалась на показаниях ряда лиц.

Между тем правильное установление даты (времени) совершения преступления, как одного из обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в данном конкретном случае имело существенное значение, поскольку влияет на вывод о наличии оснований для прекращения уголовного дела.

Выяснить вопрос о том, проверены ли и учтены ли дознавателем все обстоятельства, на которые указывал в жалобе заявитель, и могли ли эти обстоятельства повлиять на вывод о наличии оснований для прекращения уголовного дела, возможно лишь при рассмотрении жалобы по существу. Суд фактически материалы уголовного дела не исследовал и не проверил, а значит не имел возможности проверить доводы заявителя о том, что дознавателем не проведены все необходимые процессуальные действия и не проверены обстоятельства, установление которых имеет существенное значение на исход дела.

Суд апелляционной инстанции постановление судьи отменил, направил материал на новое рассмотрение в тот же суд, иным составом, указав о необходимости истребовать материалы уголовного дела, установить, проверены и учтены ли дознавателем все обстоятельства, на которые указывает в жалобе заявитель, могли ли эти обстоятельства повлиять на вывод о наличии оснований для прекращения уголовного дела, а также выяснить, соответствует ли ведомственным нормативным актам МВД России вынесение должностным лицом органов внутренних дел постановления о прекращении уголовного дела за истечением срока давности уголовного преследования в отношении неустановленного лица, поскольку, например, в системе органов Следственного комитета Российской Федерации, согласно пункту 1.24 приказа Председателя Следственного комитета Российской Федерации от 15 января 2011 года N 2 "Об организации предварительного расследования в Следственном комитете Российской Федерации", уголовные дела, предварительное следствие по которым приостановлено в связи с не установлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, по истечении сроков давности уголовного преследования, указанных в статье 78 УК РФ, прекращаются по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 УПК РФ, только после установления этих лиц с соблюдением требований части 2 статьи 27 УПК РФ.

Апелляционное постановление N 22-8325/2019

10. В соответствии со статьей 240 УПК РФ и пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре" выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании.

По приговору Кировского районного суда города Казани от 3 сентября 2019 года Х. осужден по части 1 статьи 105 УК РФ к лишению свободы на 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Как следует из приговора, суд, признавая Х. виновным в совершении инкриминированного ему преступления, в числе прочих доказательств сослался на: протокол осмотра места происшествия, в ходе которого в том числе был изъят нож; заключение судебно-медицинской экспертизы трупа З.; протокол обыска квартиры по месту проживания Х., в ходе которого были изъяты предметы одежды последнего со следами вещества красно-бурого цвета и указал, что, анализируя совокупность собранных доказательств, установленных и исследованных в судебном заседании, приходит к выводу о доказанности вины Х. в совершении инкриминируемого преступления.

Между тем, как видно из протокола судебного заседания, суд первой инстанции вышеперечисленные материалы уголовного дела, положенные в основу приговора, в ходе судебного разбирательства не исследовал, что, свидетельствует о нарушении судом требований статьи 240 УПК РФ, которые повлияли на исход дела, поскольку суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на имеющиеся в уголовном деле доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания, так как доказательства могут быть положены в основу выводов и решений по делу лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК РФ.

Согласно статье 297 УПК РФ, приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

В силу части 1 статьи 389.17 УПК РФ, допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона, судебная коллегия признала существенными, приговор отменила, а уголовное дело направила на новое судебное рассмотрение в тот же суд с иным составом суда.

Апелляционное определение N 22-7737

11. Согласно статье 16 УПК РФ право обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи при производстве по уголовному делу является одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства, гарантированных статьей 48 Конституции Российской Федерации. При этом, согласно пункту 3 части 4 статьи 6 Федерального закона РФ N 63-ФЗ от 31.05.2002 (ред. от 29.07.2017) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда убежден в наличии самооговора доверителя.

Постановлением Сармановского районного суда Республики Татарстан от 30 июля 2019 года Л. освобожден от уголовной ответственности за совершение общественно-опасного деяния, предусмотренного частью 1 статьи 318 УК РФ, с применением принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях общего типа.

Из материалов дела следует, что в судебном заседании Л. совершение противоправных действий в отношении участкового инспектора отрицал, пояснял, что Н. не ударял, находился дома, и что вина его не доказана.

Адвокат М., вопреки позиции подзащитного, в прениях выразил несогласованную собственную позицию, предложив, с учетом сведений о личности Л., назначить принудительное лечение с наблюдением у психиатра в амбулаторных условиях по месту жительства и, таким образом, фактически признал доказанным применение Л. не опасного для жизни и здоровья насилия в отношении представителя власти.

Согласно статье 16 УПК РФ, право обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи при производстве по уголовному делу является одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства, гарантированных статьей 48 Конституции Российской Федерации. При этом согласно пункту 3 части 4 статьи 6 Федерального закона РФ N 63-ФЗ от 31.05.2002 (ред. от 29.07.2017) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда убежден в наличии самооговора доверителя.

Таким образом, защитник допустил нарушение конституционного права Л. на защиту, а председательствующий по делу, несмотря на специфику рассматриваемого дела, не приняв мер к устранению этого существенного нарушения, продолжил рассмотрение дела и вынес итоговое решение.

Допущенное судом первой инстанции существенное нарушение уголовно-процессуального закона повлияло на исход дела и повлекло нарушение права Л. на защиту. Постановление отменено, дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд с иным составом.

Апелляционное постановление N 22-6917

По гражданским делам

I. Земельные споры

1.1. Несоответствие самовольной постройки требованиям законодательства о градостроительной деятельности, установленным на дату начала возведения или создания постройки и являющимся действующими на дату выявления постройки, является основанием для отказа в удовлетворении иска о признании права собственности на указанный объект на основании пункта 3 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С. обратилась в Советский районный суд города Казани с исковыми требованиями к Исполнительному комитету муниципального образования города Казани (далее - ИКМО) о признании права собственности на объект недвижимости - жилой дом общей площадью ... кв. м, жилой площадью ... кв. м, расположенный на земельном участке с кадастровым номером ... по адресу: ...

В обоснование иска указано, что в 2007 году С. получила в наследство земельный участок с кадастровым номером ... и расположенный на нем жилой дом, который не был пригоден для постоянного проживания. Земельный участок расположен в территориальной зоне индивидуальной жилой застройки Ж-2.

18 апреля 2018 года Управлением архитектуры и градостроительства ИКМО был подготовлен и выдан истцу градостроительный план земельного участка (ГПЗУ). 19 июля 2018 года ИКМО выдало истцу разрешение на строительство индивидуального жилого дома на земельном участке с кадастровым номером ... По окончании строительства дома С. направила в Управление архитектуры и градостроительства ИКМО уведомление об окончании строительства индивидуального жилого дома, на которое получила уведомление о несоответствии построенного жилого дома требованиям законодательства о градостроительной деятельности ввиду несоблюдения требований об отступах от границ земельного участка. По замерам кадастрового инженера отступ от углов дома до границ земельного участка составляет 2,25 м и 2,40 м, что является незначительным нарушением требований законодательства о градостроительной деятельности.

Суд постановил решение об удовлетворении исковых требований.

В апелляционной жалобе ИКМО просил решение суда первой инстанции отменить, указывая, что суд первой инстанции пришел к неправильному выводу о том, что несоответствие постройки требованиям законодательства о градостроительной деятельности является основанием для удовлетворения иска о признании права собственности на объект недвижимости на основании пункта 3 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришла к следующему.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требований С., суд первой инстанции исходил из положений статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришел к выводу о том, что спорная постройка в целом соответствует требованиям закона, а несоответствие постройки требованиям законодательства о градостроительной деятельности не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц, не создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции, поскольку они не соответствуют обстоятельствам дела и нормам материального права.

Из материалов дела следует, что на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию С. является собственником земельного участка с кадастровым номером ... площадью ... кв. м, и жилого дома общей площадью 21,6 кв. м, по адресу: ...

На основании заявления истца Управлением архитектуры и градостроительства ИКМО 18 апреля 2018 года был подготовлен и выдан градостроительный план земельного участка N ..., согласно которому земельный участок с кадастровым номером ... расположен в территориальной зоне Ж-2 - зоне индивидуальной жилой застройки; установлен градостроительный регламент.

19 июля 2018 года С. было выдано разрешение N ... на строительство индивидуального жилого дома на земельном участке с кадастровым номером ...

Спорный объект недвижимости представляет собой индивидуальный жилой дом общей площадью помещений 116,1 кв. м, жилая площадь 63,0 кв. м. Жилой дом построен на земельном участке с кадастровым номером ... в 2018 году.

Об окончании строительства дома С. уведомила ИКМО. 2 октября 2018 года МКУ "Управление градостроительных разрешений города Казань" уведомило истца о несоответствии построенного жилого дома разрешению на строительство от 19 июля 2018 года N ... и Градостроительному уставу города Казани в связи с несоблюдением требований об отступе от границ земельного участка при строительстве объекта недвижимости на расстояние не менее 3 м.

В соответствии с положениями подпункта 2 пункта 1 статьи 40 Земельного кодекса Российской Федерации собственник земельного участка имеет право возводить жилые, производственные, культурно-бытовые и иные здания, строения, сооружения в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешенным использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов.

Согласно статье 222 Гражданского кодекса Российской Федерации самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил (пункт 1).

Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности (пункт 2).

В статье 60 Правил землепользования и застройки Градостроительного устава города Казани, утвержденных решением Казанского Совета народных депутатов от 22 апреля 2004 года N 51-19, установлены, в том числе, предельные значения параметров земельных участков и разрешенного строительства. Правилами установлен минимальный отступ строений - индивидуальных жилых домов от передней границы земельного участка (при строительстве новых объектов) 3 м.

Согласно положениям статей 1, 2, 8, 9, 30, 36, 44, 47, 48, 55 Градостроительного кодекса Российской Федерации при строительстве или реконструкции объекта недвижимости требуются, помимо наличия права на земельный участок, доказательства осуществления строительства на основе документов территориального планирования и правил землепользования и застройки, а также осуществления градостроительной деятельности с соблюдением требований безопасности территорий, инженерно-технических требований, требований гражданской обороны, обеспечением предупреждения чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, осуществления градостроительной деятельности с соблюдением требований охраны окружающей среды и экологической безопасности, при наличии в установленном порядке составленной проектной документации, разрешения на ввод объекта недвижимости в эксплуатацию, подтверждающих осуществление застройки с соблюдением градостроительных и строительных норм и правил, норм и правил о безопасности.

Данный порядок направлен на устойчивое развитие территорий муниципальных образований, сохранение окружающей среды и объектов культурного наследия; создание условий для планировки территорий, обеспечение прав и законных интересов физических и юридических лиц, в том числе правообладателей земельных участков и объектов капитального строительства.

Установленный пунктом 3 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации порядок признания права собственности на самовольную постройку сам по себе не освобождает застройщика от обязанности выполнения установленных законом и иными нормативными актами норм и правил, и условий возведения объектов недвижимости, а именно, требований законодательства о градостроительной деятельности.

Спорный объект расположен в границах земельного участка с кадастровым номером ..., расстояние от передней границы земельного участка до объекта составляет от 2,2 м до 2,6 м.

Следовательно, указанный выше порядок строительства спорного объекта истцом соблюден не был.

При таких данных, представленные истцом заключение АНО "Центр содействия обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения" от 11 апреля 2019 года N ... о том, что размещение и эксплуатация спорного дома соответствует требованиям действующих СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03 "Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий и иных объектов", СанПиН 2.1.2.2645-10 (Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях", СанПиН 2.1.4.1110-02 "Зоны санитарной охраны источников водоснабжения и водопровода питьевого назначения", а также заключение АНО судебно-экспертный центр "СТРОЙЭКСПЕРТИЗА" от 6 мая 2019 года N ... о соответствии жилого дома расположенного по адресу: ..., строительным нормам и правилам, работоспособности технического состояния несущих и ограждающих конструкций дома, надежности и безопасности его эксплуатации, в данном случае, с учетом допущенных при строительстве спорного жилого дома нарушений требований законодательства о градостроительной деятельности, нельзя признать безусловным основанием для удовлетворения иска о признании права собственности на самовольную постройку.

При этом судебная коллегия указала, что в заключении АНО судебно-экспертный центр "СТРОЙЭКСПЕРТИЗА" от 6 мая 2019 года N ... нарушение истцом градостроительных норм оставлено экспертом без внимания, в связи с чем указанное заключение не может быть признано достаточным для признания права собственности на самовольную постройку.

В связи с чем суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что у суда первой инстанции отсутствовали правовые оснований удовлетворения исковых требований С.

Вышеперечисленные недостатки, допущенные судом первой инстанции, указывают на несоответствие обжалуемого решения критериям законности и обоснованности, предусмотренным статьями 195, 196, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениям, изложенными в пунктах 2-3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении".

Принимая во внимание изложенное, постановленное судом первой инстанции решение судом апелляционной инстанции отменено на основании пунктов 3 и 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска.

Апелляционное определение по делу N 33-19742/2019

II. Страховые споры и споры, связанные с применением законодательства о защите прав потребителей

2.1. Законный владелец источника повышенной опасности (транспортного средства), допустивший передачу управления этим транспортным средством лицу, не имеющему права на управление соответствующими транспортными средствами, о чем было известно (должно было быть известно) законному владельцу, в случае причинения вреда в результате использования транспортного средства таким лицом несет совместную с ним долевую ответственность перед потерпевшим в зависимости от степень своей вины.

М. обратилась в суд с иском к Г. о возмещении материального ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП), и компенсации морального вреда, причиненного в связи с повреждением здоровья в результате этого ДТП.

В ходе рассмотрения дела по ходатайству истцовой стороны к участию в деле в качестве соответчика привлечена Н.

Иск обоснован тем, что 14 июля 2018 года по вине Г. произошло ДТП, в результате которого поврежден принадлежащий истице автомобиль марки "Skoda", государственный регистрационный знак ...

Автомобиль, которым без законных оснований в момент ДТП управлял Г., принадлежит С. (в настоящее время ее имя - Н), гражданская ответственность владельцев этого автомобиля на момент ДТП застрахована не была, Г. совершил ДТП в состоянии алкогольного опьянения, в результате которого в том числе истцом получены телесные повреждения.

Согласно заключению независимого эксперта, выполненному по заданию истицы, стоимость восстановительного ремонта автомобиля составила 170266 рублей 32 копейки.

Представитель истицы просил взыскать в возмещение ущерба с Г. - 75133 рублей 16 копеек, с Н. - 85133 рубля 16 копеек, по 50000 рублей с каждого в качестве компенсации причиненного истице морального вреда в размере, возложить на ответчиков возмещение судебных расходов по оценке ущерба (9000 рублей), по оплате услуг представителя (15000 рублей) и по уплате государственной пошлины (4605 рублей).

Суд принял решение о частичном удовлетворении заявленных требований, которым постановил: взыскать с Г. в пользу М. в возмещение ущерба - 75133 рубля 16 копеек, компенсацию морального вреда - 20000 рублей, в возмещение расходов по оценке - 4500 рублей, в возмещение расходов на оплату услуг представителя - 7500 рублей, в возмещение расходов по уплате государственной пошлины - 2302 рубля 50 копеек; взыскать с Н. в пользу М. в возмещение ущерба - 85133 рубля 16 копеек, в возмещение расходов по оценке - 4500 рублей, в возмещение расходов на оплату услуг представителя - 7500 рублей, в возмещение расходов по уплате государственной пошлины - 2302 рубля 50 копеек.

В апелляционной жалобе (с учетом дополнений) Н. просит решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска к ней. Указывает, что законным владельцем источника повышенной опасности (автомобиля) в момент ДТП и лицом, причинившим вред истице, является Г., который должен нести полную ответственность за свое противоправное поведение. Полагает, что нахождение ее в транспортном средстве в момент ДТП не является основанием для определения ее как собственника автомобиля и возложения на нее обязанности по возмещению ущерба наряду с причинителем вреда. Также указывает на неизвещение ее судом о времени и месте рассмотрения дела.

Суд апелляционной инстанции определением от 2 сентября 2019 года перешел к рассмотрению дела по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку суд первой инстанции рассмотрел дело в отсутствие ответчицы Н., которая не была надлежащим образом извещена о времени и месте рассмотрения дела.

Разрешая исковые требования по правилам, установленным Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации для рассмотрения дела в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно статье 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (пункт 1).

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В силу пункта 3 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064).

Как следует из материалов дела, 14 июля 2018 года в 10 часов 00 минут у дома (адрес) города Казани произошло ДТП с участием пяти автомобилей: автомобиля марки "Лада 4 х 4 Нива", государственный регистрационный знак ..., под управлением Г., автомобиля марки "Opel Astra", государственный регистрационный знак ..., под управлением С., автомобиля марки "Ford Fiesta", государственный регистрационный знак ..., под управлением К., автомобиля марки "Лада 217230", государственный регистрационный знак ..., под управлением Г. (далее - автомобиль "Лада 217230") и автомобиля марки "Skoda", государственный регистрационный знак ..., под управлением истицы (далее - автомобиль "Skoda").

Автомобиль "Лада 217230", которым управлял Г, принадлежит Н. (ее прежнее имя - С.).

ДТП произошло по вине Г., привлеченного по этому факту к административной ответственности по части 1 статьи 12.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (нарушение правил расположения транспортного средства на проезжей части дороги) постановлением должностного лица полиции от 14 июля 2018 года.

В момент ДТП Г. управлял транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждено материалами дела и не оспаривается участвующими в деле лицами.

Также установлено, что в момент ДТП собственник автомобиля Н. находилась в своем автомобиле вместе с Г., за передачу управления транспортным средством лицу, находящемуся в состоянии опьянения она привлечена к административной ответственности.

Гражданская ответственность владельцев автомобиля "Лада 217230" на момент ДТП застрахована не была.

Собственником автомобиля "Skoda" является истица, этот автомобиль в результате ДТП получил повреждения.

Согласно заключению эксперта общества с ограниченной ответственностью "Центр оценки собственности" от 16 августа 2018 года ... стоимость восстановительного ремонта автомобиля "Skoda" составляет 170266 рублей 32 копейки.

Указанное заключение судебная коллегия оценивает как допустимое, относимое и достоверное доказательство размера причиненного истице ущерба, поскольку оно основано на объективных исходных данных (акт осмотра по результатам повреждения автомобиля в ДТП от 14 июля 2018 года), содержит описание проведенного исследования и соответствующие выводы, в обоснование которых приведены ссылки на источники цен; основания для сомнения в правильности выводов эксперта и в его беспристрастности и объективности отсутствуют, его квалификация подтверждена. Ходатайство о назначении судебной автотовароведческой экспертизы ответчики не заявляли, иное заключение о стоимости ремонта автомобиля суду не представили.

Согласно пункту 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и тому подобное, осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

Исходя из данной правовой нормы, законным владельцем источника повышенной опасности, на которого законом возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного в результате использования источника повышенной опасности, является юридическое лицо или гражданин, эксплуатирующие источник повышенной опасности в момент причинения вреда в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления, либо в силу иного законного основания.

Таким образом, субъектом ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности является лицо, которое обладало гражданско-правовыми полномочиями по использованию соответствующего источника повышенной опасности и имело источник повышенной опасности в своем реальном владении, использовало его на момент причинения вреда.

Следовательно, для возложения на лицо обязанности по возмещению вреда, причиненного источником повышенной опасности, необходимо установление его юридического и фактического владения источником повышенной опасности на основании представленных суду доказательств.

Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Положениями пункта 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что совершение собственником по своему усмотрению в отношении принадлежащего ему имущества любых действий не должно противоречить закону и иным правовым актам и нарушать права и охраняемые законом интересы других лиц.

Пунктом 2 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", следует, что при наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность по возмещению вреда может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности, в долевом порядке в зависимости от степени вины каждого из них (например, если владелец транспортного средства оставил автомобиль на неохраняемой парковке открытым с ключами в замке зажигания, то ответственность может быть возложена и на него).

По смыслу приведенных положений Гражданского кодекса Российской Федерации, подлежащих истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом приведенных разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, законный владелец источника повышенной опасности может быть привлечен к ответственности за вред, причиненный данным источником, наряду с непосредственным причинителем вреда, в долевом порядке при наличии вины.

Вина может быть выражена как в содействии противоправному изъятию источника повышенной опасности из обладания законного владельца, так и в том, что законный владелец передал полномочия по владению источником повышенной опасности другому лицу, использование источника повышенной опасности которым находится в противоречии со специальными нормами и правилами по безопасности, содержащими административные требования по его охране и защите.

Положениями пункта 4 статьи 25 Федерального закона от 10 декабря 1995 года N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" предусмотрено, что право на управление транспортными средствами подтверждается водительским удостоверением.

Согласно пункту 2.1.1 Правил дорожного движения, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 года N 1090, водитель механического транспортного средства обязан иметь при себе и по требованию сотрудников полиции передавать им для проверки водительское удостоверение или временное разрешение на право управления транспортным средством соответствующей категории или подкатегории.

Следовательно, законный владелец источника повышенной опасности (транспортного средства), допустивший передачу управления этим транспортным средством лицу, не имеющему права на управление соответствующими транспортными средствами, о чем было известно (должно было быть известно) законному владельцу, в случае причинения вреда в результате использования транспортного средства таким лицом будет нести совместную с ним ответственность в долевом порядке в зависимости от вины (определение Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 года N 41-КГ16-37).

Как указано выше, на момент совершения ДТП от 14 июля 2018 года Г. являлся лицом, не имеющим права на управление транспортными средствами, в связи с чем его нельзя признать законным владельцем автомобиля "Лада 217230".

Поскольку автомобиль в момент ДТП находился во владении (хотя и незаконном) Г., ответственность за вред, причиненный в результате использования этого автомобиля, по общему правилу возлагается на это лицо, являющееся причинителем вреда.

Исследуя вопрос о вине собственника автомобиля в передаче Г. транспортного средства при отсутствии у него специального права на его управление, судебная коллегия отклоняет доводы Н. об отсутствии ее вины.

Так, из материалов дела и объяснений ответчиков следует, что ответчики Н. и Г. проживают в одной коммунальной квартире и поддерживают добрососедские отношения, управление своим автомобилем Н. передала Г. добровольно (поездка осуществлялась в интересах Н.).

Судебная коллегия указала, что, будучи собственником транспортного средства, являющегося источником повышенной опасности, Н. должна была проявлять особую осмотрительность и не допускать неправомерное использование ее автомобиля с тем, чтобы не допустить нарушение прав и законных интересов иных лиц. При этом она имела возможность получить реальную информацию о наличии или отсутствии у Г. водительского удостоверения, не ограничиваясь неверными догадками на этот счет, то есть должна была знать об отсутствии у Г. права на управление транспортными средствами.

Таким образом, в противоправном (при отсутствии права управления) владении Г. автомобилем в момент ДТП имеется собственная вина его собственника Н., в связи с чем довод этого ответчика о том, что исковые требования подлежат удовлетворению только за счет ответчика Г., является ошибочным.

Судом установлены обстоятельства, влекущие возникновение обязанности по возмещению вреда и у законного владельца (собственника) источника повышенной опасности, и у непосредственного причинителя вреда.

С учетом установленных по делу обстоятельств, при которых ответчица Н. передала свой автомобиль Г., не имеющему права управления транспортными средствами и находящемуся в состоянии алкогольного опьянения, судебная коллегия считает, что ответственность за причинение истице материального ущерба должна быть возложена на ответчиков в равных долях (по 50%).

При этом следует учесть, что Г. добровольно возмещен истице материальный ущерб в размере 10000 рублей, поэтому взысканию в пользу истицы подлежит с Г. - 75133 рубля 16 копеек, с Н. - 85133 рубля 16 копеек.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснил, что поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Обязанность компенсировать причиненный истице в связи с причинением вреда ее здоровью моральный вред возлагается на ответчика Г. как на непосредственного причинителя вреда, виновными действиями которого (нарушение требований Правил дорожного движения) истице причинены как физические, так и нравственные страдания; предусмотренных законом оснований для возложения ответственности за причинение морального вреда на Н. не имеется.

Материалами дела подтверждено, что в результате ДТП истица получила телесные повреждения в виде ушиба корешков шейного отдела спинного мозга, ушиба позвоночника, обращалась за медицинской помощью, ей было рекомендовано ношение специального воротника в течение двух месяцев.

Принимая во внимание фактические обстоятельства причинения вреда здоровью истицы источником повышенной опасности, характер перенесенных ею физических и нравственных страданий, тяжесть наступивших последствий, степень вины причинителя вреда, судебная коллегия полагает разумным и справедливым взыскание в Г. в пользу истицы компенсации морального вреда в размере 20000 рублей, полагая, что именно этот размер согласуется с конституционным принципом ценности жизни и здоровья и в полной мере обеспечивает восстановление нарушенных неимущественных прав истицы.

Согласно статьям 88, 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к судебным расходам относятся государственная пошлина и издержки, связанные с рассмотрением дела, в том числе суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам, расходы на оплату услуг представителей и другие признанные судом необходимыми расходы.

В соответствии со статьей 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснено, что разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства (пункт 13).

Истицей понесены расходы на оплату услуг представителя в размере 15000 рублей, расходы документально подтверждены.

С учетом сложности дела, объема оказанных представителем услуг и исхода дела, судебная коллегия признает эти расходы разумными и подлежащими возмещению ответчиками в полном объеме пропорционально размеру удовлетворенных требований.

При обращении в суд с требованием о компенсации морального вреда истица была освобождена от уплаты государственной пошлины (пункт 3 части 1 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации), в связи с чем по итогам рассмотрения дела государственная пошлина в соответствующем размере (300 рублей) подлежит взысканию в доход местного бюджета с Г. (часть 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Поскольку судебной коллегией установлены безусловные основания для отмены решения суда первой инстанции, предусмотренные пунктом 2 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, - рассмотрение дела в отсутствие ответчицы Н., не извещенной надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, - судебное решение отменено с принятием нового решения, которым исковые требования М. к Г. и Н. о возмещении ущерба удовлетворены частично.

Судом постановлено взыскать с Г. в пользу М. в возмещение ущерба - 75133 рубля 16 копеек, в возмещение расходов по оценке - 4500 рублей, в возмещение расходов на оплату услуг представителя - 7500 рублей, компенсацию морального вреда - 20000 рублей, в возмещение расходов по уплате государственной пошлины - 2302 рубля 50 копеек; взыскать с Н. в пользу М. в возмещение ущерба - 85133 рубля 16 копеек, в возмещение расходов по оценке - 4500 рублей, в возмещение расходов на оплату услуг представителя - 7500 рублей, в возмещение расходов по уплате государственной пошлины - 2302 рубля 50 копеек.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. Взыскана с Г. государственная пошлина в доход бюджета муниципального образования города Казани в размере 300 рублей.

Апелляционное определение по делу N 33-15110/2019

III. Споры, связанные с применением трудового законодательства и законодательства о пенсионном и социальном обеспечении

3.1. Неисполнение пенсионным органом после получения информации о смерти застрахованного лица обязанности по принятию мер для извещения правопреемников умершего об их праве на получение средств пенсионных накоплений, может быть рассмотрено судом в качестве уважительной причины восстановлении срока на обращение за выплатой средств пенсионных накоплений.

Г. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Авиастроительном районе города Казани Республики Татарстан (далее - Управление) о восстановлении срока на обращение за выплатой средств пенсионных накоплений.

В обоснование иска указала, что она является супругой Г., умершего 5 мая 2009 года, имеет право на получение накопительной части пенсии после его смерти. Однако шестимесячный срок, установленный для обращения с заявлением о выплате средств пенсионных накоплений, ею пропущен по уважительным причинам.

Просит восстановить пропущенный срок для обращения с заявлением о выплате средств пенсионных накоплений после смерти супруга Г., умершего 5 мая 2009 года.

Суд принял решение об удовлетворении иска.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ставил вопрос об отмене решения суда ввиду незаконности и необоснованности. При этом указывал, что отсутствие у истца сведений о пенсионных накоплениях супруга не является уважительной причиной пропуска срока подачи заявления. Правопреемники за выплатой средств пенсионных накоплений умершего в Управление в течение 6 месяцев после смерти застрахованного не обращались. При этом заявление о распределении средств пенсионных накоплений, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета, умерший в Управление при жизни не сдавал.

Исследовав материалы дела, проверив в порядке статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с пунктом 12 статьи 9 Федерального закона от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (действовал на момент смерти застрахованного в 2009 году) в случае, если смерть застрахованного лица наступила до назначения ему накопительной части трудовой пенсии по старости или до корректировки размера этой части указанной пенсии с учетом дополнительных пенсионных накоплений, средства, учтенные в специальной части его индивидуального лицевого счета (за исключением средств (части средств) материнского (семейного) капитала, направленных на формирование накопительной части трудовой пенсии, и дохода от их инвестирования), выплачиваются в установленном порядке лицам, указанным в пункте 12 статьи 16 настоящего Федерального закона.

В силу пункта 1 статьи 38 Федерального закона от 24.07.2002 года N 111-ФЗ "Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации" за счет средств пенсионных накоплений осуществляются выплаты накопительной части трудовой пенсии по старости, срочные пенсионные выплаты, единовременные выплаты, предусмотренные законодательством Российской Федерации, а также выплаты в случае смерти застрахованного лица лицам, указанным в пункте 12 статьи 16 Федерального закона от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", в случаях, установленных Федеральным законом от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

В силу п. 3 ст. 38 Федерального закона от 24.07.2002 года N 111-ФЗ выплата правопреемникам умершего застрахованного лица осуществляется при условии обращения за указанной выплатой в Пенсионный фонд Российской Федерации в течение шести месяцев со дня смерти застрахованного лица.

Срок обращения за выплатой правопреемникам умершего застрахованного лица может быть восстановлен в судебном порядке по заявлению правопреемника умершего застрахованного лица, пропустившего срок, установленный абзацем первым настоящего пункта.

Порядок обращения правопреемников умерших застрахованных лиц за выплатами, а также порядок, сроки и периодичность осуществления указанных выплат устанавливаются Правительством Российской Федерации.

Согласно пункту 7 статьи 6 Федерального закона от 1 апреля 1996 г. N 27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования", индивидуальный лицевой счет застрахованного лица хранится в Пенсионном фонде Российской Федерации в течение всей жизни застрахованного лица, а после его смерти - в течение срока, предусмотренного порядком хранения пенсионных дел.

В случае смерти застрахованного лица сведения о его смерти передаются в течение одного месяца со дня регистрации смерти соответствующим органом записи актов гражданского состояния в тот орган Пенсионного фонда Российской Федерации, где зарегистрирован в качестве страхователя орган государственной власти субъекта Российской Федерации, образовавший орган записи актов гражданского состояния. Указанные сведения передаются по форме, определяемой Пенсионным фондом Российской Федерации.

Из материалов дела видно и по делу установлено, что 5 мая 2009 года умер супруг истца, ..., за которого при жизни уплачивались страховые взносы на финансирование накопительной части трудовой пенсии в Пенсионный фонд Российской Федерации.

До истечения шести месяцев со дня смерти супруга умершего - истица Г. в установленном порядке с заявлением о выплате ей средств пенсионных накоплений умершего в Пенсионный фонд Российской Федерации (его территориальный орган) не обращалась.

Принимая решение об удовлетворении иска, суд обоснованно исходил из наличия правовых оснований для удовлетворения исковых требований в полном объеме.

Судебная коллегия с таким выводом суда первой инстанции согласилась, указав, что доводы апелляционной жалобы ответчика не могут повлечь за собой отмену принятого решения ввиду следующего.

Пунктом 9 Правил выплаты Пенсионным фондом Российской Федерации правопреемникам умершего застрахованного лица средств пенсионных накоплений, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 03.11.2007 года N 741 (действовали на момент смерти... в 2009 году), было установлено, что обращение правопреемников за выплатой средств пенсионных накоплений или с отказом от получения средств пенсионных накоплений осуществляется до истечения 6 месяцев со дня смерти застрахованного лица путем подачи в любой территориальный орган Фонда по выбору правопреемника заявления по форме, предусмотренной приложениями N 2 или N 3 к настоящим Правилам.

Срок для обращения с заявлением о выплате средств пенсионных накоплений может быть восстановлен в судебном порядке по заявлению правопреемника, пропустившего такой срок.

В соответствии с пунктом 8 вышеприведенных Правил территориальный орган Фонда по месту жительства умершего застрахованного лица, получив документ, содержащий сведения о смерти застрахованного лица, принимает меры по извещению правопреемников о возможности получения средств пенсионных накоплений, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета умершего застрахованного лица.

Извещение правопреемников по заявлению осуществляется заказным письмом с уведомлением о вручении по форме, утверждаемой Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации, не позднее 10 дней с даты получения документа, содержащего сведения о смерти застрахованного лица.

Исходя из позиции Верховного Суда Российской Федерации, отраженной в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2008 года, восстановление срока обращения в территориальные органы Пенсионного фонда Российской Федерации за выплатой средств, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета умерших застрахованных лиц, зависит от усмотрения суда, которое по общему правилу, обусловлено наличием или отсутствием исключительных обстоятельств, связанных с личностью правопреемника, повлекших пропуск названного срока.

При рассмотрении дел по заявлениям правопреемников о восстановлении им срока обращения в территориальные органы Пенсионного фонда Российской Федерации за выплатой средств, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета умерших застрахованных лиц, необходимо выяснять как причины пропуска указанного срока, так и их уважительность.

Какого-либо перечня уважительных причин, дающих суду право восстановить пропущенный срок, законодательство не содержит, поэтому вопрос решается судом по каждому делу с учетом его конкретных обстоятельств. Как правило, такими причинами являются: болезнь, длительность командировки, ненадлежащее исполнение законными представителями правопреемников, не обладающих дееспособностью в полном объеме, возложенных на них законодательством функций и тому подобное.

Таким образом, после получения соответствующей информации о смерти застрахованного пенсионный орган обязан принять меры по извещению в разумные сроки правопреемников независимо от того, являются ли такие лица правопреемниками по закону или правопреемниками по заявлению согласно Правилам, действовавшим в 2009 году.

Судом первой инстанции установлено, что ... с заявлением о распределении средств пенсионных накоплений при жизни не обращался. Каких-либо мер по уведомлению правопреемников по закону умершего ..., в том числе истца, о возможности получения средств пенсионных накоплений, учтенных в специальной части его индивидуального лицевого счета, пенсионным органом в нарушение требований пункта 8 Правил не предпринималось.

Вместе с тем, в суде первой инстанции было установлено, что после смерти ..., Г. обращалась в Пенсионный фонд с заявлением о выплате ей пенсии по потери кормильца на двоих несовершеннолетних детей. Однако при принятии данного заявления сотрудниками Пенсионного фонда ей также не было разъяснено право на получение средств пенсионных накоплений умершего супруга.

Исходя из вышеуказанного следует, что ответчик не исполнил обязанность по своевременному извещению семьи умершего о возможности получения средств его пенсионных накоплений, ввиду чего у истца отсутствовала возможность обратиться с заявлением о выплате средств пенсионных накоплений умершего супруга в установленный законом срок.

Учитывая установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие о том, что срок для обращения в пенсионный орган с заявлением о выплате средств пенсионных накоплений, учтенных в специальной части индивидуального лицевого счета застрахованного лица ..., умершего 5 мая 2009 года, пропущен истцом по уважительным причинам, суд первой инстанции правомерно удовлетворил исковые требования истца.

При указанным обстоятельствах, судебная коллегия решение суда первой инстанции по данному делу оставила без изменения, апелляционную жалобу представителя Государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Авиастроительном районе города Казани Республики Татарстан - без удовлетворения.

Апелляционное определение по делу N 33-20158/2019

IV. Споры, возникающие из жилищных правоотношений

4.1. Требование о перерасчете платы в связи с оказанием коммунальных услуг ненадлежащего качества при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей, соединенное с требованием о взыскании компенсации морального вреда относится к подсудности мирового судьи.

Т. обратилась к ООО "УК ЖКХ Авиастроительного района" с иском, в котором просила признать незаконным начисления по коммунальной услуге "отопление" за сентябрь 2018 года в размере 1985 руб. 37 коп.; обязать ответчика исключить указанную сумму путем выполнения перерасчета; взыскать с ответчика 5000 руб. компенсации морального вреда и штраф, предусмотренный статьей 13 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей".

Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал.

На указанное решение истицей была подана апелляционная жалоба.

Судебная коллегия решение суда отменила с передачей дела на рассмотрение мировому судье, указав на следующие обстоятельства.

Частью 1 статьи 47 Конституции Российской Федерации установлено, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

В силу положений пункта 3 части 2 статьи 33 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд передает дело на рассмотрение другого суда общей юрисдикции, если при рассмотрении дела в данном суде выявилось, что оно было принято к производству с нарушением правил подсудности.

В соответствии с положениями пункта 5 части 1 статьи 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 1 октября 2019 года) мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей.

Согласно положениям пункта 1 части 1 статьи 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации цена иска по искам о взыскании денежных средств определяется исходя из взыскиваемой денежной суммы.

Пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2017 года N 22 "О некоторых вопросах рассмотрения судами споров по оплате коммунальных услуг и жилого помещения, занимаемого гражданами в многоквартирном доме по договору социального найма или принадлежащего им на праве собственности" разъяснено, что при определении родовой подсудности споров, связанных с оплатой жилого помещения и коммунальных услуг нанимателями (собственниками), следует руководствоваться правилами, установленными статьями 23 и 24 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Например, иски о перерасчете платы в связи с оказанием коммунальных услуг ненадлежащего качества при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей, подсудны мировому судье, а иски об определении порядка внесения платы за жилое помещение и коммунальные услуги, как иски, не подлежащие оценке, подсудны районному суду.

Поскольку цена заявленного иска не превышала 50000 руб., а требование о взыскании компенсации морального вреда заявлено одновременно с требованием имущественного характера и являлось производным от него, то с учетом приведенных положений закона и разъяснений по их применению названный спор относился к подсудности мирового судьи.

Апелляционное определение по делу N 33-20998/2019

V. Споры, возникающие из кредитных правоотношений

5.1. Фактическое внесение в счет досрочного возврата займа денежных средств в меньшем размере, чем было указано заемщиком-гражданином в заявлении о досрочном погашении кредита, само по себе не является основанием для отказа в зачислении этих сумм в счет возврата долга.

ОАО АКБ "Пробизнесбанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Банк) обратилось в суд с иском к З. о взыскании задолженности по кредитному договору, в обоснование своих требований указав, что 19 июня 2015 года между Банком и З. заключен кредитный договор N ..., согласно которому последнему предоставлен кредит в размере 62000 руб. до 30 июня 2020 года.

Также стороны согласовали, что кредитная карта без материального носителя предназначена для осуществления оплаты товаров через сеть Интернет. В случае совершения клиентом указанных операций с использованием банковской карты ставка процентов за пользование кредитными средствами составляет 22,41% годовых при условии безналичного использования. В случае, если денежные средства с карты Клиент снимает наличными или переводит их на счет "до востребования" или любой иной счет, открытый в Банке или иных банках, процентная ставка составляет 51,01% годовых.

Ответчик ненадлежащим образом исполнял свои обязательства по указанному соглашению, в связи с чем истец просил взыскать с него задолженность в размере 138567,79 руб., из которой: основной долг - 55185,25 руб., проценты - 59203,47 руб., неустойка - 24179,07 руб.; возместить расходы по уплате государственной пошлины.

В ходе рассмотрения дела З. просил уменьшить размер неустойки. Также указал, что представленный истцом расчет арифметически неверный. Ответчик предоставил свой расчет задолженности, согласно которому задолженность по основному долгу по состоянию на 28.09.2015 года составляет 21345,20 руб., по процентам на 13.08.2018 - 28377,56 руб., неустойка на основной долг - 4072,48 руб., неустойка на просроченный проценты - 3827,85 руб.

Суд иск удовлетворил частично, уменьшив сумму неустойки на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В апелляционной жалобе З. просит решение суда первой инстанции изменить, взыскав задолженность в размере 57623,09 руб., так как суд необоснованно не принял во внимание осуществление З. частичного досрочного погашения кредита в размере 35000 руб. 20.07.2015 года по приходному кассовому ордеру N 526 от 23.06.2015 года, а также погашение кредитной задолженности в размере 11350 руб. по квитанции от 28.09.2015 года, ордеры об оплате в размере 2000 руб. и 970 руб. В связи с этим ответчик представил свой расчет задолженности, которому судом первой инстанции какая-либо оценка не дана.

В ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции З. представлен новый расчет задолженности, согласно которому З. полагает, что его долг по кредитному договору составляет 61624,41 руб.

Суд апелляционной инстанции установил наличие оснований для изменения решения суда первой инстанции.

Судебной коллегий установлено, что 19 июня 2015 года между банком и З. заключен кредитный договор N ..., согласно которому последнему предоставлен кредит в размере 62000 руб. до 30 июня 2020 года.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 28.10.2015 года ОАО АКБ "Пробизнесбанк" признано несостоятельным (банкротом), в отношении общества открыто конкурсное производство. На ГК "Агентство по страхованию вкладов" возложены функции конкурсного управляющего.

Поскольку ответчик не исполнял надлежащим образом свои обязательства по кредитному договору, не выполнил требование истца о досрочном погашении имеющейся задолженности, на основании статей 810, 811, 819 Гражданского кодекса Российской Федерации суд первой инстанции пришел к правильному выводу о необходимости взыскания долга по кредитному договору.

Вместе с тем судебная коллегия полагает необходимым изменить решение суда в части суммы задолженности, подлежащей взысканию, поскольку суд первой инстанции не дал правильной правовой оценки частичному досрочному погашению ответчиком задолженности по кредиту в сумме 35 000 руб. путем внесения данной суммы 23.06.2015 года.

Из материалов дела следует, что З. 23.06.2015 года обратился в Банк с заявлением о частичном досрочном погашении кредитной задолженности в размере 35000 руб. Данное заявление в этот же день было принято Банком, о чем свидетельствует штамп Банка на заявлении.

По приходному кассовому ордеру от 23.06.2015 года N 526 сумма в размере 35000 руб. была принята в кассу Банка, однако не была зачтена Банком в счет частичного досрочного погашения задолженности по кредитному договору по следующим причинам.

В заявлении о частичном досрочном погашении кредитной задолженности указана дата платежа - 20.07.2015 года, а также то, что З. выражает свое согласие с тем, что частичное исполнение данного заявления не допускается; Банк не исполняет данное заявление, если в дату исполнения заявления на счете клиента отсутствуют средства для его исполнения в заявленном объеме.

Из ответа Банка на запрос суда первой инстанции, а также расчета задолженности следует, что 20.07.2015 - в день осуществления ежемесячного платежа по возврату кредита, Банком из внесенных 35000 руб. была списана сумма в размере 3254 руб. в счет ежемесячного платежа, в связи с чем оставшейся суммы было недостаточно для частного досрочного погашения долга в заявленном размере - 35000 руб.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что указанные обстоятельства не могли являться основанием для отказа Банком ответчику в зачислении денежных средств в сумме 35000 руб. в счет частичного досрочного погашения задолженности.

Фактическое внесение в счет досрочного возврата займа денежных средств в меньшем размере, чем было указано заемщиком-гражданином в заявлении о досрочном погашении кредита, само по себе не является основанием для отказа в зачислении этих сумм в счет возврата долга.

Статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (п. 1).

Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

В материалах дела не имеется сведений о том, что Банк известил З. о недостаточности денежных средств для погашения кредита в заявленном размере. Какого-либо ответа банка на заявление истца о частичном досрочном погашении кредита в материалах дела не содержится.

В соответствии с пунктом 2 статьи 810 ГК РФ сумма займа, предоставленного под проценты заемщику-гражданину для личного, семейного, домашнего или иного использования, не связанного с предпринимательской деятельностью, может быть возвращена заемщиком-гражданином досрочно полностью или по частям при условии уведомления об этом займодавца не менее чем за тридцать дней до дня такого возврата. Договором займа может быть установлен более короткий срок уведомления займодавца о намерении заемщика возвратить денежные средства досрочно.

Пунктом 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 г. N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении" разъяснено, что из существа денежного обязательства, по общему правилу, вытекает возможность его исполнения по частям, в силу чего кредитор не вправе отказаться от принятия исполнения такого обязательства в части.

По смыслу приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, фактическое внесение в счет досрочного возврата займа денежных средств в незначительно меньшем размере, чем было указано заемщиком-гражданином в заявлении о досрочном погашении кредита, само по себе не является основанием для отказа в зачислении этих сумм в счет возврата долга, поскольку в данном случае истцом вносятся денежные суммы, о которых банк был заранее предупрежден как о возврате займа.

Ссылка Банка на положения заявления о том, что частичное исполнение данного заявления не допускается; Банк не исполняет данное заявление, если в дату исполнения заявления на счете клиента отсутствуют средства для его исполнения в заявленном объеме, противоречит пункту 1 статьи 16 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", предусматривающего, что условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Приведенными выше положениями пункта 2 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрена возможность устанавливать договором более короткие сроки уведомления займодавца о намерении заемщика возвратить денежные средства досрочно, однако возможности ограничивать договором право на досрочный возврат кредита законом не предусмотрено.

Данная правовая позиция нашла отражение в пункте 15 "Обзора судебной практики пор делам, связанным с защитой прав потребителей финансовых услуг", утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.09.2017 года.

Помимо указанного, судебная коллегия принимает во внимание тот факт, что на момент исполнения заявления о частичном досрочном погашении кредитной задолженности - 20.07.2015, на счете ответчика имелись денежные средства в размере 35000 руб.

В соответствии со статьей 854 Гражданского кодекса Российской Федерации списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента. Без распоряжения клиента списание денежных средств, находящихся на счете, допускается по решению суда, а также в случаях, установленных законом или предусмотренных договором между банком и клиентом.

В отношении внесенной ответчиком 23.06.2015 года денежной суммы в размере 35000 руб. имелось распоряжение клиента - З. об их зачислении в счет частичного досрочного погашения задолженности по кредитному договору, в связи с чем их распределение в иных целях противоречит данному распоряжению и, соответственно, приведенной норме Кодекса.

При таких обстоятельствах денежные средства в размере 35000 руб. подлежали зачету в счет частичного досрочного погашения задолженности ответчика по кредитному договору.

При расчете долга Банком также не в полном объеме была учтена сумма погашения в размере 11350 руб., внесенная ответчиком 28.09.2015 года.

По запросу судебной коллегии Банком предоставлен расчет, согласно которому данная сумма подлежала зачету в счет погашения долга в полном объеме.

З. в суд первой и апелляционной инстанции представлены расчеты задолженности по кредитному договору, согласно которым, с учетом частичного досрочного погашения долга, задолженность составляет 61624,41 руб., из которых 24335,55 руб. - основной долг, 29941,40 руб. - проценты за пользование кредитом; 3819,48 руб. - неустойка на основной долг, 3527,98 - неустойка на проценты. Неустойка рассчитана ответчиком, исходя из однократной ключевой ставки Банка России.

Учитывая, что ни в суде первой, ни в суде апелляционной инстанции Банк не признавал довод З. о частичном досрочном погашении задолженности, расчет долга с учетом указанного досрочного погашения не представлял, судебная коллегия принимает во внимание расчет, представленный ответчиком, при определении размера задолженности по кредитному договору, подлежащей взысканию с ответчика.

При этом в соответствии со статьей 333 Гражданского кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает обоснованным, разумным, соразмерным и справедливым уменьшение неустоек до однократной ключевой ставки Банка России, учитывая недобросовестное поведение Банка по отказу в частичном досрочном погашении задолженности, отсутствие доказательств, подтверждающих возникновение у Банка неблагоприятных последствий, наступивших в связи с нарушением ответчиком обязательств.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, судебная коллегия решение суда первой инстанции изменила в части размера подлежащих взысканию денежных средств.

Апелляционное определение по делу N 33-15542/2019

VI. Практика Президиума Верховного Суда Республики Татарстан

6.1. Для граждан, награжденных ведомственными знаками отличия в труде до 1 июля 2016 года и претендующих на присвоение звания "Ветеран труда" после 1 июля 2016 года условиями присвоения звания "Ветеран труда" являются: награждение ведомственным знаком отличия в труде и наличие трудового (страхового) стажа, учитываемого для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслуги лет, необходимой для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении.

М. обратился к Министерству труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан (далее - Минтруд РТ) с иском о признании решения об отказе в приеме документов на присвоение звания "Ветеран труда" незаконным, возложении обязанности присвоить звание "Ветеран труда" и выдать соответствующее удостоверение. В обоснование он указал, что Почетная грамота Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (далее - Росгидромет) относится к ведомственному знаку отличия в труде, который дает право на присвоение звания "Ветеран труда", в связи с чем решение об отказе в приеме его документов является неправомерным и нарушающим его права.

Решением Ново-Савиновского районного суда г. Казани от 3 декабря 2018 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 14 февраля 2019 года, М. в иске отказано.

В кассационной жалобе, поступившей в Верховный Суд Республики Татарстан 23 июля 2019 года, М. просит об отмене судебных постановлений и принятии нового решения.

В соответствии со ст. 387 ГПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 09.12.2010 N 353-ФЗ, действовавшего до 01.10.2019) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Президиум пришел к выводу, что такого характера существенные нарушения норм материального права допущены судебными инстанциями, которые выразились в следующем.

Судами установлено и это подтверждается материалами дела, что за многолетний добросовестный труд в системе Росгидромета и в связи с Днем работников гидрометеорологической службы приказом руководителя N 50/лс от 6 марта 2015 года М. как водитель автомобиля хозяйственного отдела ФГБУ "Управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Республики Татарстан" награжден Почетной грамотой Росгидромета.

М. обратился в отдел социальной защиты Минтруда РТ в Кировском районе г. Казани с заявлением о присвоении звания "Ветеран труда".

Решением Минтруда РТ N 8244/232 от 25 апреля 2018 года М., отказано в приеме документов на присвоение звания "Ветеран труда", мотивируя тем, что представленная им почетная грамота не является основанием для присвоения звания "Ветеран труда".

Суд первой инстанции в иске М. отказал, придя к выводу, что нормативные акты, регулирующие в Республике Татарстан основания для присвоения звания "Ветеран труда", не относят Почетную грамоту Росгидромета к ведомственному знаку отличия в труде, учитываемому при присвоении такого звания.

Суд апелляционной инстанции, не согласившись с приведенным выводом суда первой инстанции, признал, что Почетная грамота Росгидромета как федерального органа исполнительной власти является знаком отличия в труде, дающим в Республике Татарстан право на присвоение звания "Ветеран труда", вместе с тем, по признанию суда апелляционной инстанции, решение суда первой инстанции об отказе в иске М. подлежало оставлению без изменения, так как данный ведомственный знак отличия в труде может учитываться только в том случае, если награждение было связано с не менее чем 15-летним стажем работы (службы) в этой сфере деятельности, у М. на момент награждения стаж работы в этой сфере составлял всего 14 лет.

Президиум данный отказ суда апелляционной инстанции в удовлетворении иска М. считает ошибочным.

В соответствии с п. 1 общих положений Положения о Федеральной службе по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 23 июля 2004 года N 372 (в ред. Постановлений Правительства РФ от 29.05.2008 N 404, от 08.08.2009 N 649, от 14.09.2009 N 737, от 06.06.2013 N 477) Федеральная служба по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Росгидромет) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по управлению государственным имуществом и оказанию государственных услуг в области гидрометеорологии и смежных с ней областях, мониторинга состояния и загрязнения окружающей среды, государственному надзору за проведением работ по активному воздействию на метеорологические и другие геофизические процессы.

Приказом Руководителя Росгидромета от 28 июля 2010 года N 237 учреждена Почетная грамота Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды и утверждено Положение о Почетной грамоте Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. Согласно данному положению Почетной грамотой Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды награждаются коллективы межрегиональных территориальных управлений Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (территориальные органы), подведомственных Росгидромету федеральных государственных учреждений и их структурных подразделений, а также работники службы, имеющие стаж работы в отрасли не менее 5 лет, за конкретные успехи и достижения в гидрометеорологическом обеспечении отраслей экономики России, в научно-исследовательской работе, в управлении отраслью, за многолетний добросовестный труд.

Учитывая эти подзаконные акты президиум вывод суда апелляционной инстанции, согласно которому Почетная грамота Росгидромета как федерального органа исполнительной власти является знаком отличия в труде, дающим в Республике Татарстан право на присвоение звания "Ветеран труда", находит обоснованным.

Вместе с тем основание отказа суда апелляционной инстанции в иске М. является ошибочным по следующим основаниям.

В соответствии с пп. 2 п. 1 ст. 7 Федерального закона "О ветеранах" (в редакции, действовавшей на момент награждения М. 6 марта 2015 года Почетной грамотой Росгидромета и до 1 июля 2016 года) ветеранами труда являлись лица, награжденные орденами или медалями, либо удостоенные почетных званий СССР или Российской Федерации, либо награжденные ведомственными знаками отличия в труде и имеющие трудовой стаж, необходимый для назначения пенсии по старости или за выслугу лет; лица, начавшие трудовую деятельность в несовершеннолетнем возрасте в период Великой Отечественной войны и имеющие трудовой стаж не менее 40 лет для мужчин и 35 лет для женщин.

Федеральным законом от 29 декабря 2015 года N 388-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части учета и совершенствования предоставления мер социальной поддержки исходя из обязанности соблюдения принципа адресности и применения критериев нуждаемости", который вступил в силу с 1 января 2016 года, за исключением статей 2, 3, частей 1-3 статьи 8 этого Закона, которые вступили в силу с 1 июля 2016 года, а также статей 5 и 6 данного Закона, вступивших в силу с 1 января 2018 года, в Федеральный закон "О ветеранах" внесены изменения, пп. 2 п. 1 ст. 7 изложен в новой редакции, в соответствии с которой ветеранами труда являются лица, награжденные орденами или медалями СССР или Российской Федерации, либо удостоенные почетных званий СССР или Российской Федерации, либо награжденные почетными грамотами Президента Российской Федерации или удостоенные благодарности Президента Российской Федерации, либо награжденные ведомственными знаками отличия за заслуги в труде (службе) и продолжительную работу (службу) не менее 15 лет в соответствующей сфере деятельности (отрасли экономики) и имеющие трудовой (страховой) стаж, учитываемый для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслугу лет, необходимую для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении; лица, начавшие трудовую деятельность в несовершеннолетнем возрасте в период Великой Отечественной войны и имеющие трудовой (страховой) стаж не менее 40 лет для мужчин и 35 лет для женщин.

Таким образом, Федеральный закон "О ветеранах" (пп. 2 п. 1 ст. 7 в редакции Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 388-ФЗ) установил на федеральном уровне круг лиц, которые могут претендовать на звание "Ветеран труда", в частности, это лица, награжденные ведомственными знаками отличия за заслуги в труде (службе) и имеющие продолжительную работу (службу) не менее 15 лет в соответствующей сфере деятельности.

Одновременно данный Федеральный закон предусмотрел переходные положения о сохранении прав на присвоение звания "Ветеран труда" в отношении граждан, награжденных по состоянию на 30 июня 2016 года ведомственными знаками отличия в труде.

Так, ч. 3 ст. 8 этого Закона, вступившей в силу с 1 июля 2016 года, предусмотрено, что за гражданами, которые по состоянию на 30 июня 2016 года награждены ведомственными знаками отличия в труде, сохраняется право на присвоение звания "Ветеран труда" при наличии трудового (страхового) стажа, учитываемого для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслуги лет, необходимой для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении.

Согласно п. 4 ст. 7 Федерального закона "О ветеранах" порядок и условия присвоения звания "Ветеран труда" определяются законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

В соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 1 Закона Республики Татарстан от 30 июня 2011 года N 33-ЗРТ "О порядке и условиях присвоения звания "Ветеран труда" в редакции Закона Республики Татарстан от 10 октября 2011 года N 71-ЗРТ (действовавшей на момент награждения М. 6 марта 2015 года Почетной грамотой Росгидромета и до 1 июля 2016 года) звание "Ветеран труда" присваивается лицам, награжденным орденами или медалями, либо удостоенным почетных званий СССР или Российской Федерации, либо награжденным ведомственными знаками отличия в труде и имеющим трудовой стаж, необходимый для назначения пенсии по старости или за выслугу лет.

Законом Республики Татарстан от 9 июля 2016 года N 56-ЗРТ в пп. 1 п. 1 ст. 1 этого закона внесены изменения, согласно которым Звание "Ветеран труда" присваивается лицам, награжденным орденами или медалями СССР или Российской Федерации, либо удостоенным почетных званий СССР или Российской Федерации, либо награжденным почетными грамотами Президента Российской Федерации или удостоенным благодарности Президента Российской Федерации, либо награжденным ведомственными знаками отличия за заслуги в труде (службе) и продолжительную работу (службу) не менее 15 лет в соответствующей сфере деятельности (отрасли экономики) и имеющим трудовой (страховой) стаж, учитываемый для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслугу лет, необходимую для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении.

Статья 2 Закона Республики Татарстан от 9 июля 2016 года N 56-ЗРТ устанавливает, что право на присвоение звания "Ветеран труда" сохраняется за гражданами, награжденными по состоянию на 30 июня 2016 года ведомственными знаками отличия в труде, которые определены в порядке, установленном ч. 2 ст. 1 Закона Республики Татарстан от 30 июня 2011 года N 33-ЗРТ "О порядке и условиях присвоения звания "Ветеран труда" в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Закона, при условии наличия трудового (страхового) стажа, учитываемого для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслуги лет, необходимой для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении.

Согласно ч. 2 ст. 1 Закона Республики Татарстан от 30 июня 2011 года N 33-ЗРТ под ведомственными знаками отличия в труде в настоящем Законе понимаются награды, в том числе почетные грамоты, дипломы, нагрудные и почетные знаки, звания почетных и заслуженных работников отрасли (ведомства), учрежденные за заслуги и достижения в труде органами государственной власти и иными государственными органами СССР, РСФСР, Российской Федерации, центральными органами общественных объединений и организаций СССР, РСФСР, Российской Федерации, участвующими (участвовавшими) в осуществлении государственных (ведомственных) функций. Перечень указанных органов определяется в порядке и на условиях, установленных Кабинетом Министров Республики Татарстан.

Во исполнение Закона Республики Татарстан от 30 июня 2011 года N 33-ЗРТ Кабинетом Министров Республики Татарстан принято постановление от 13 марта 2012 года N 210 "О порядке и условиях отнесения государственных и иных органов к перечню органов, ведомственные знаки отличия в труде которых учитываются при присвоении звания "Ветеран труда" в Республике Татарстан".

Согласно пункту 2 указанного постановления перечень ведомственных знаков отличия в труде государственных органов и организаций, отнесенных к перечню, учитываемых при присвоении звания "Ветеран труда" в Республике Татарстан, определяется Министерством труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан.

Приказом Министерства труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан от 29 июня 2012 года N 481 утвержден "Перечень ведомственных знаков отличия в труде государственных органов и организаций, отнесенных к перечню органов государственной власти и иных государственных органов СССР, РСФСР, Российской Федерации, центральных органов общественных объединений и организаций СССР, РСФСР, Российской Федерации, участвующих (участвовавших) в осуществлении государственных (ведомственных) функций, ведомственные знаки отличия в труде которых, учрежденные за заслуги в труде, учитываются при присвоении звания "Ветеран труда" в Республике Татарстан".

В пункте 4 Перечня перечислены почетные грамоты, почетные дипломы органов государственной власти и иных государственных органов СССР, РСФСР, Российской Федерации, центральных органов общественных объединений и организаций СССР, РСФСР, Российской Федерации, участвующих (участвовавших) в осуществлении государственных (ведомственных) функций.

Из приведенных положений федерального законодательства и законодательства Республики Татарстан, действовавших до 1 июля 2016 года, следует, что при решении вопроса о присвоении гражданину звания "Ветеран труда" требуется соблюдение следующих условий: награждение ведомственным знаком отличия в труде и наличие трудового (страхового) стажа, учитываемого для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслуги лет, необходимой для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении.

Таким образом, для граждан, награжденных ведомственными знаками отличия в труде до 1 июля 2016 года и претендующих на присвоение звания "Ветеран труда" после 1 июля 2016 года, то есть после вступления в силу изменений в ст. 7 Федерального закона "О ветеранах", внесенных Федеральным законом от 29 декабря 2015 года N 388-ФЗ, с учетом переходных положений, предусмотренных в ч. 3 ст. 8 Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 388-ФЗ и в ст. 2 Закона РТ от 9 июля 2016 года N 56-ЗРТ, сохраняются прежние условия присвоения звания "Ветеран труда", а именно награждение ведомственным знаком отличия в труде и наличие трудового (страхового) стажа, учитываемого для назначения пенсии, не менее 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин или выслуги лет, необходимой для назначения пенсии за выслугу лет в календарном исчислении.

Как следует из дела, М. трудовую деятельность начал 1 сентября 1974 года, по состоянию на 6 марта 2015 года его общий трудовой стаж составил около 40 лет, а стаж работы в Росгидромете - 14 лет, в связи с приведенным суд апелляционной инстанции, рассматривая дело по апелляционной жалобе М. и оставляя решение суда первой инстанции без изменения, которым М. отказано в иске о признании права на присвоение звания "Ветеран труда", не исследовал вопрос о применении к спорным отношениям положений ч. 3 ст. 8 Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 388-ФЗ и ст. 2 Закона РТ от 9 июля 2016 года N 56-ЗРТ в их взаимосвязи, исходя из принципа действия закона во времени, также не исследованный судом первой инстанции, что в смысле, придаваемом ст. 387 ГПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 09.12.2010 N 353-ФЗ, действовавшего до 01.10.2019), является нарушением норм материального права.

Президиум, принимая во внимание эти обстоятельства, приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего спора судебные инстанции допустили нарушения норм материального права, которые являются существенными, непреодолимыми и которые не могут быть устранены без нового рассмотрения дела, поэтому апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам верховного суда республики от 14 февраля 2019 года отменено, а дело - направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Постановление Президиума по делу N 44Г-84

По административным делам

Жалобы по делам об административных правонарушениях

1. Анализ диспозиции статьи 12.33 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях позволяет заключить, что объективную сторону состава административного правонарушения составляют такие деликтные действия, которые привели к повреждению дорог, железнодорожных переездов или других дорожных сооружений либо технических средств организации дорожного движения и создали угрозу безопасности дорожного движения.

Постановлением инспектора ГИБДД Управления МВД России по городу Казани от 3 сентября 2019 года Г. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного статьей 12.33 КоАП РФ, и подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа в размере десяти тысяч рублей. Г., не согласившись с постановлением, обжаловал его судье Вахитовского районного суда города Казани Республики Татарстан, который не нашел оснований для удовлетворения жалобы.

Между тем, анализ диспозиции статьи 12.33 КоАП РФ позволяет заключить, что объективную сторону предусмотренного в ней состава административного правонарушения составляют такие деликтные действия, которые привели к повреждению дорог, железнодорожных переездов или других дорожных сооружений либо технических средств организации дорожного движения и создали угрозу безопасности дорожного движения.

В силу статьи 3 Федерального закона от 8 ноября 2007 года N 257-ФЗ "Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" под защитными дорожными сооружениями надлежит понимать сооружения, к которым относятся элементы озеленения, имеющие защитное значение; заборы; устройства, предназначенные для защиты автомобильных дорог от снежных лавин; шумозащитные и ветрозащитные устройства; подобные сооружения, а под искусственными дорожными сооружениями - сооружения, предназначенные для движения транспортных средств, пешеходов и прогона животных в местах пересечения автомобильных дорог иными автомобильными дорогами, водотоками, оврагами, в местах, которые являются препятствиями для такого движения, прогона (зимники, мосты, переправы по льду, путепроводы, трубопроводы, тоннели, эстакады, подобные сооружения).

При этом к числу технических средств организации дорожного движения относятся дорожный знак, разметка, светофор, дорожное ограждение и направляющее устройство (пункт 3.1 ГОСТа Р 52289-2004).

Протокол об административном правонарушении и иные материалы дела свидетельствуют о том, что в результате маневрирования автомобиля под управлением Г. было опрокинуто устройство для расчета за пользование парковочным местом (паркомат).

С учетом приведенного правового регулирования паркомат не относится ни к дорожным сооружениям, ни к техническим средствам организации дорожного движения, ни к иным объектам, перечисленным в статье 12.33 КоАП РФ.

Более того, падение платежного терминала само по себе не повлияло на безопасность дорожного движения.

В этой связи действия Г. не носят административно-деликтный характер и не содержат признаков состава административного правонарушения, предусмотренного статьей 12.33 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

С учетом приведенных обстоятельств постановление должностного лица и решение судьи районного суда отменены Верховным Судом Республики Татарстан, производство по делу прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за отсутствием состава административного правонарушения.

Дело N 77-2195/2019

2. Отсутствие автоматической фиксации правонарушения влечет обычный порядок производства с составлением протокола об административном правонарушении и привлечением к ответственности водителя транспортного средства, но не собственника.

Постановлением Административной комиссии города Казани от 31 августа 2019 года, вынесенным в порядке статьи 28.6 КоАП РФ, К. привлечена к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного статьей 3.16 КоАП РТ, и ей назначено наказание в виде административного штрафа в размере 2500 рублей. Решением судьи Вахитовского районного суда города Казани Республики Татарстан от 14 октября 2019 года вышеуказанное постановление изменено, уточнено место совершения правонарушения: "платная муниципальная парковка N 128, расположенная по адресу: город Казань, улица Пушкина, 10", в остальной части постановление оставлено без изменения.

Из обжалуемого постановления усматривается, что 3 июля 2019 года в период времени с 17 часов 54 минут по 18 часов 28 минут водитель автомобиля марки "Ford Focus", собственником которого является К.3, осуществил стоянку на платной муниципальной парковке N 149, находящейся по адресу: город Казань, улица Галактионова, 6, при этом не произвел оплату за размещение транспортного средства.

В подтверждение к постановлению приложены фотографии места правонарушения, сделанные, как указано в постановлении, специальными техническими средствами Дозор-М, работающими в автоматическом режиме.

Между тем, в судебном заседании в суде первой инстанции установлено, что в соответствии с приложенными к постановлению фотографиями автомобиль К. припаркован на платной муниципальной парковке N 128, по адресу: город Казань, улица Пушкина, 10, а не на парковке N 149, по адресу: город Казань, улица Галактионова, 6, как указано в постановлении.

Тем самым, нельзя утверждать, что правонарушение, совершенное К., выявлено в автоматическом режиме, так как специальное техническое средство не идентифицировало место события правонарушения. Следовательно, обжалуемое постановление, вынесенное в порядке статьи 28.6 КоАП РФ, нельзя признать законным и обоснованным - отсутствие автоматической фиксации влечет обычный порядок производства, с составлением протокола об административном правонарушении и привлечением к ответственности водителя транспортного средства, но не собственника.

С учетов изложенного вынесенные постановление и решение отменены Верховным Судом Республики Татарстан как необоснованные, производство по делу - прекращено за недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены постановление и решение.

Дело N 77-2100/2019

3. Обстоятельством, исключающим дальнейшее производство по делу, служит привлечение лица к административной ответственности по одному и тому же факту совершения противоправных действий (бездействия) по той же статье или той же части статьи КоАП РФ или закона субъекта Российской Федерации (пункт 7 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ).

Постановлением судьи Черемшанского районного суда Республики Татарстан от 29 октября 2019 года производство по делу в отношении С. прекращено на основании пункта 7 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ.

Между тем, из материалов дела следует, что 27 марта 2019 года в 14 часов 15 минут на 88 километре + 800 метров автомобильной дороги Лениногорск-Черемшан С., управляя автомобилем "Toyota"-"Land Cruiser", выезжая на перекресток по второстепенной дороге, проигнорировал знак 2.4 и не предоставил преимущество в движении автомобилю "Mercedes-Benz", приближающемуся к перекрестку по главной дороге, и совершил с ним столкновение. В связи с этим 27 марта 2019 года инспектор ДПС на месте происшествия вынес в отношении С. Постановление о привлечении его к административной ответственности по части 2 статьи 12.13 КоАП РФ.

В результате проведенного в последующем административного расследования было установлено, что Н., находившийся за рулем автомобиля "Mercedes-Benz", в результате дорожно-транспортного происшествия получил телесное повреждение, которое причинило его здоровью легкий вред. Указанные обстоятельства послужили основанием для составления в отношении С. протокола об административном правонарушении, предусмотренного частью 1 статьи 12.24 КоАП РФ.

Разрешая поступившее дело, судья районного суда, посчитал, что в силу пункта 7 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ С. не может быть дважды привлечен к административной ответственности по одному и тому же факту совершения противоправных действий, поскольку ранее уже понес наказание за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 12.13 КоАП РФ.

В то же время, судья не учел, что Федеральным законом от 14 октября 2014 года N 307-ФЗ пункт 7 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ после слов "либо постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении" был дополнен словами "предусмотренном той же статьей или той же частью статьи настоящего Кодекса или закона субъекта Российской Федерации".

Новая редакция указанного пункта, которая вступила в силу 15 ноября 2014 года, свидетельствует о том, что обстоятельством, исключающим дальнейшее производство по делу, служит привлечение лица к административной ответственности по одному и тому же факту совершения противоправных действий (бездействия) по той же статье или той же части статьи настоящего Кодекса или закона субъекта Российской Федерации.

По этой причине Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 19 постановления от 25 июня 2019 года N 20 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" разъяснил, что в том случае, когда причинение легкого либо средней тяжести вреда здоровью потерпевшего было обусловлено нарушением Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортных средств и выражалось, например, в проезде на запрещающий сигнал светофора или неисправности тормозной системы, такие действия (бездействие) водителя могут квалифицироваться соответственно по статье 12.12 КоАП РФ или части 2 статьи 12.5 данного кодекса и по части 1 или 2 статьи 12.24 КоАП РФ.

Как уже было отмечено выше, С. ранее был подвергнут наказанию за нарушение требований Правил дорожного движения, допущенных при тех же обстоятельствах, которые установлены в рамках настоящего дела, но по иной статье Кодекса. Поэтому указанный факт привлечения фигуранта к административной ответственности по части 2 статьи 12.13 КоАП РФ не препятствовал рассмотрению дела по части 1 статьи 12.24 КоАП РФ.

Дело N 7-1375/2019

Практика применения кодекса административного судопроизводства Российской Федерации

1. Налоговый орган обратился в суд с административным исковым заявлением к Ш. о взыскании недоимки и пени по земельному налогу, по налогу на имущество физических лиц, по транспортному налогу.

В обоснование заявленных требований указано, что согласно сведениям, представленным из ГИБДД, Ш. имел в собственности транспортные средства: КИА SLS (SPORTAGE, SL, SLS), мощность двигателя 150, DAEWOO NEXIA, мощность двигателя 85, Беларус-82.1, мощность двигателя 78. В этой связи ему был начислен к уплате транспортный налог за 2017 в сумме 4113 рублей со сроком оплаты, установленным налоговым законодательством.

Согласно сведениям, предоставленным Росреестром, Ш. был начислен к уплате налог на имущество физических лиц, взимаемым по ставкам, применяемым к объектам налогообложения, расположенным в границах городских поселений, за 2017 в сумме 2344 рублей; налог на имущество физических лиц, взимаемым по ставкам, применяемым к объектам налогообложения, расположенным в границах сельских поселений, за 2017 в сумме 38548 рублей 00 копеек; налог на имущество физических лиц, взимаемым по ставкам, применяемым к объектам налогообложения, расположенным в границах сельских поселений за 2017 в сумме 52 176 рублей со сроком уплаты, установленным налоговым законодательством. Всего Ш. начислено налогов на общую сумму 93068 рублей.

В соответствии со статьей 75 Налогового кодекса Российской Федерации за неуплату налога на имущество физических лиц за 2017 Ш. начислены пени в общей сумме 162 рубля 87 копеек (частично оплачено, остаток задолженности 107 рублей 29 копеек).

На основании главы 31 Налогового кодекса Российской Федерации Ш. начислен к уплате земельный налог с физических лиц, обладающих земельным участком, расположенным в границах городских поселений, за 2017 в сумме 1047 рублей; земельный налог с физических лиц, обладающих земельным участком, расположенным в границах сельских поселений, за 2017 в сумме 20378 рублей; земельный налог с физических лиц, обладающих земельным участком, расположенным в границах сельских поселений за 2017 в сумме 26239 рублей со сроком уплаты, установленным налоговым законодательством.

В соответствии со ст. 75 Налогового кодекса Российской Федерации Ш. за неуплату (несвоевременную уплату) земельного налога за 2017 были начислены пени в сумме 45 рублей 92 копейки.

Налоговым органом в адрес Ш. направлено требование об уплате налогов и пени. Добровольно указанные налоги и пени в установленные сроки оплачены не были. Налоговым органом направленно заявление о вынесении судебного приказа о взыскании с Ш. недоимки по налогам и пени.

7 марта 2019 года определением мирового судьи отменен судебный приказ от 25 февраля 2019 года.

Городским судом производство по данному делу прекращено.

Разрешая данный спор и прекращая производство по делу, суд первой инстанции, ссылаясь на положения пункта 2 части 2 статьи 1, пункта 1 части 1 статьи 128, пункта 1 части 1 статьи 194 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, а также на положения статьи 124 Федерального закона от 26 октября 2002 года "О несостоятельности (банкротстве)", указал, что поскольку решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 30 октября 2017 года по делу N а65-10269/2017 Ш. признан несостоятельным (банкротом) и в отношении его имущества открыто конкурсное производство, заявленные требования не подлежат рассмотрению по существу в порядке административного судопроизводства.

Налоговая инспекция, не согласившись с данным определением суда обратилась с частной жалобой, в которой ставит вопрос о его отмене. В обоснование жалобы указывала на то, что взыскиваемые недоимки и пени по налогам относятся к категории текущих платежей и не учитываются в реестре требований кредиторов в рамках конкурсного производства, а потому подлежат взысканию.

Отменяя определение суда первой инстанции с направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу, судебная коллегия нашла выводы суда первой инстанции основанными на ошибочном толковании норм права, без учета всех обстоятельств дела, в связи со следующим.

Как усматривается из материалов административного дела, требования налоговым органом о взыскании недоимок и пеней по транспортному налогу, налогу на имущество физических лиц и по земельному налогу за период 2017 года, а дата возникновения у Ш. обязанности по уплате данных налогов за 2017 год относится к периоду возникновения текущей задолженности после возбуждения производства по делу о несостоятельности и после признания его банкротом. Таким образом, указанная налоговая задолженность не может быть отнесена к категории обязательств, подлежащих включению в реестр требований кредиторов.

Приведенная позиция соответствует руководящим разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 года N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве".

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что суду первой инстанции следовало рассмотреть данное административное дело по существу.

дело N 33а-14644/2019

2. Л. обратился в суд с административным исковым заявлением об оспаривании действий (бездействия) начальника отдела - старшего судебного пристава районного отдела судебных приставов.

В обоснование заявленных требований административный истец указал, что с 20 сентября 2012 года является собственником автомобиля марки SUBARU-B9 TRIBECA.

22 июля 2019 года на основании информации с официального сайта ГИБДД России, Л. стало известно о том, что 2 июля 2013 года на указанный автомобиль районным отделом судебных приставов наложен запрет на регистрационные действия в рамках исполнительного производства от 2013 года. На сайте службы судебных приставов вышеуказанная информация отсутствует, возбужденных исполнительных производств не выявлено.

Указанный автомобиль Л. приобрел в городе Оренбург. Постановление о возбуждении исполнительного производства, а также постановление о запрете регистрационных действий, он не получал. После обращения в адрес руководства районного отдела судебных приставов административному истцу рекомендовано обратиться в суд, однако какое-либо процессуальное решение не принято, ответ административному истцу направлен не был.

При этом районным отделом судебных приставов в адрес ОГТО РАС ГИБДД УВД направлено информационное письмо о том, что согласно программному комплексу "АИС ФССП" исполнительное производство от 2013 года уничтожено в связи с истечением срока хранения и недоступно для просмотра, при этом, автомобиль SUBARU-B9 TRIBECA как арестованный не значится, в связи с чем просило ГИБДД снять обременение с автомобиля, наложенное 2 июля 2013 года.

Л. полагал, что запрет на совершение регистрационных действий не может быть отменен никем иным, кроме как самим должностным лицом службы судебных приставов, при этом орган ГИБДД не может снять запрет регистрационных действий не только в силу закона, но и фактически, так как у них отсутствует техническая возможность.

В связи чем, ссылаясь на нарушение своих прав и законных интересов, Л. просил признать незаконными действия начальника отдела - старшего судебного пристава районного отдела судебных приставов по наложению запрета регистрационных действий на автомобиль марки SUBARU-B9 TRIBECA, а также его бездействие, выразившееся в том, что не было вынесено постановление о снятии запрета регистрационных действий и данное постановление не было направлено в орган ГИБДД в рамках исполнительного производства от 2013 года, а также обязать районный отдел судебных приставов в лице начальника отдела - старшего судебного пристава устранить нарушения прав, свобод и законных интересов административного истца и/или препятствия к их осуществлению.

Суд принял решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

С решением суда не согласился Л., в апелляционной жалобе ставит вопрос о его отмене.

Судебной коллегией данное решение городского суда по данному делу отменено, дело направлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение в надлежащем порядке судопроизводства, в связи со следующим.

Как усматривается из материалов дела, Л. стороной исполнительного производства от 2013 года не является, приобрел данный автомобиль не в связи с исполнительными действиями и мерами.

Суд рассмотрел дело по существу в порядке административного судопроизводства и отказал в удовлетворении всех заявленных требований на основании положений Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Вместе с тем, заявленные требования Л. о признании незаконными действий (бездействия) в связи со снятием запрета регистрационных действий на автомобиль не подлежат рассмотрению в порядке административного судопроизводства, поскольку направлены на защиту его прав не как стороны исполнительного производства, а как собственника имущества, в отношении которого наложен запрет на осуществление регистрационных действий. При этом суд не принял во внимание разъяснения, данные в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства", согласно которым исковой порядок установлен для рассмотрения требований об освобождении имущества, включая исключительные имущественные права, от ареста (исключении из описи) в случае возникновения спора, связанного с принадлежностью имущества; об отмене установленного судебным приставом-исполнителем запрета на распоряжение имуществом, в том числе запрета на совершение регистрационных действий в отношении имущества (для лиц, не участвующих в исполнительном производстве).

Исходя из положений пункта 1 части 1 статьи 128, статьи 16.1, пункта 2 части 1 статьи 129 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия указала, что судом в части требований о признании незаконными действий (бездействия) в связи со снятием запрета регистрационных действий на автомобиль неправильно определен вид судопроизводства.

Форма судебного обращения не является для суда обязательной при определении надлежащего вида судопроизводства и совершения соответствующих процессуальных действий в рамках правильно выбранного судом вида судопроизводства - гражданского или административного.

Кроме того, при рассмотрении данного дела к участию должны быть привлечены стороны исполнительного производства от 2013 года, чье участие необходимо независимо от стадии и текущего состояния данного исполнительного производства, поскольку решением суда могут быть затронуты их права и обязанности. При этом судом первой инстанции данные лица не привлечены к участию в деле.

Изложенное в силу положений пункта 3 статьи 309, пункта 4 части 1 статьи 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации является безусловным основанием для отмены решения и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Также судебная коллегия обратила внимание на то, что при разрешении ходатайства о проведении видеоконференц-связи суд первой инстанции отклонил данное ходатайство только по тому мотиву, что не усмотрел в этом необходимости. Вместе с тем, статьей 142 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации предусмотрено, что если для правильного рассмотрения и разрешения административного дела необходимо присутствие в судебном заседании лица, которое по объективным причинам не имеет такой возможности, вопрос о его участии в судебном заседании разрешается судом (по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по собственной инициативе суда) путем использования систем видеоконференц-связи при наличии такой технической возможности.

В данном случае административный истец настаивал на своем участии в деле для правильного его разрешения, имеет право быть выслушанным в судебном заседании, доказательств того, что в суде отсутствует техническая возможность использования систем видеоконференц-связи, в деле не имеется.

В этой связи судебная коллегия пришла к выводу о том, что судом первой инстанции указанное ходатайство отклонено без достаточных оснований и при неправильном применении норм процессуального права.

дело N 33а-18846/2019

3. М. обратилась в суд с исковым заявлением к Палате имущественных и земельных отношений, Исполнительному комитету муниципального района об оспаривании решения об отказе в заключении договора аренды земельного участка, признании за М. права на заключение договора аренды земельного участка, возложении обязанности заключить договор аренды земельного участка.

В обоснование заявленных требований указано, что на основании договора аренды от 2012 года и дополнительного соглашения к нему от 2015 года М. является арендатором земельного участка, расположенного в сельском поселении. Срок договора аренды был установлен до 2018 года.

На протяжении срока договора аренды М. надлежаще исполняла обязанность по уплате арендных платежей, использовала земельный участок исключительно для установленных целей в соответствии с видом разрешенного использования (отдых, рекреация). В настоящее время истец продолжает пользоваться земельным участком и оплачивает арендную плату, со стороны ответчика возражений не имеется.

В 2018 года М. обратилась в Палату имущественных и земельных отношений с заявлением о пролонгации договора аренды, однако в этом ей было фактически отказано.

На основании изложенного истец просит признать данный отказ в продлении договора аренды земельного участка незаконным; признать за ней право пользования земельным участком; обязать ответчика заключить с ней договор аренды земельного участка.

М. изначально обратилась в суд с исковым заявлением в порядке гражданского судопроизводства.

Суд принял и рассмотрел заявленные требования по правилам Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, отказав в удовлетворении заявленных требований, исходя из того, что М. пропущен установленный частью 1 статьи 219 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации срок на обращение в суд с административным исковым заявлением об оспаривании отказа в заключении договора аренды земельного участка.

С решением суда не согласилась М., в апелляционной жалобе ставит вопрос о его отмене. В обоснование жалобы приводит те же доводы, что и в первоначальном административном исковом заявлении, при этом указывается на гражданско-правовой характер первоначально заявленных требований, неправильно примененный судом последствия пропуска срока на обращение в суд в порядке административного судопроизводства.

Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в надлежащем порядке судопроизводства, в связи со следующим.

Как усматривается из существа заявленных требований и материалов административного дела, М. заявлены требования к Палате имущественных и земельных отношений и Исполнительному комитету муниципального района, вытекающие из ранее заключенного договора аренды земельного участка, что предполагает их гражданско-правовой характер.

При этом суд первой инстанции не принял во внимание разъяснения, данные в пятом абзаце пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 года N 36 "О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации", согласно которым по смыслу части 4 статьи 1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и части 1 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также с учетом того, что гражданские права и обязанности возникают, в частности, из актов государственных органов и органов местного самоуправления (статья 8 Гражданского кодекса Российской Федерации, споры о признании таких актов недействительными (незаконными), если их исполнение привело к возникновению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей, не подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

В этой связи суд первой инстанции необоснованно принял и рассмотрел данное дело в порядке административного судопроизводства и, следовательно, неправильно применил нормы процессуального права о сроках на обращение в суд, не применимые к рассматриваемым правоотношениям с учетом их существа.

Таким образом, заявленные требования судом первой инстанции по существу не рассмотрены, и в удовлетворении требований было отказано только по мотиву пропуска срока на обращение в суд за судебной защитой.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении N 452-О-О от 19 июня 2007 года, если суд апелляционной инстанции придет к выводу о том, что срок исковой давности истцом не был пропущен или что, имеются основания для его восстановления, то это означает, что суд первой инстанции вынес незаконное и необоснованное решение по делу. В такой ситуации отмена судом апелляционной инстанции проверяемого решения и рассмотрение дела по существу повлекли бы нарушение процессуальных прав участников дела, в том числе права на защиту своих прав и законных интересов в двух судебных инстанциях, поскольку дело в данном случае не рассматривалось по существу судом первой инстанции. Следовательно, суд апелляционной инстанции при выявлении ошибочного отказа судом первой инстанции в удовлетворении искового заявления в связи с пропуском срока исковой давности должен отменить такое решение суда первой инстанции и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Кроме того, согласно положениям статьи 16.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, при обращении в суд с заявлением, содержащим несколько связанных между собой требований, из которых одни подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, другие - в порядке административного судопроизводства, если разделение требований невозможно, дело подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

При предъявлении в суд искового заявления, содержащего несколько требований, одни из которых подлежат рассмотрению по правилам административного судопроизводства, а другие - по правилам гражданского судопроизводства, если их раздельное рассмотрение возможно, судья разрешает вопрос о принятии требований, подлежащих рассмотрению в порядке административного судопроизводства.

Если иные предъявленные в суд требования, подлежащие рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, подсудны данному суду, вопрос об их принятии к производству разрешается судьей в соответствии с законодательством о гражданском судопроизводстве на основании засвидетельствованных им копий искового заявления и соответствующих приложенных к нему документов.

Если иные предъявленные в суд требования, подлежащие рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, не подсудны данному суду, судья возвращает исковое заявление в части таких требований в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 129 настоящего Кодекса.

Суд, установив в ходе подготовки административного дела к судебному разбирательству или судебного разбирательства по административному делу, что оно подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, выносит определение о переходе к рассмотрению дела по правилам гражданского судопроизводства.

Таким образом, форма судебного обращения не является для суда обязательной при определении надлежащего вида судопроизводства и совершения соответствующих процессуальных действий в рамках правильно выбранного судом вида судопроизводства - гражданского или административного.

По настоящему делу судом изначально неправильно определен вид судопроизводства, что, с учетом вышеизложенного, привело к нарушению прав истца на рассмотрение дела в надлежащем процессуальном порядке.

дело 33а-19037/2019